И белый дом, высокий и старинный

И белый дом, высокий и старинный,
И дряхлый сад, и высохший фонтан,
Всё это помнит вечер скорбно-длинный,
Что был нам будто в утешенье дан.

Мы не молчали. Лизонька смеялась,
Отец шутил, я слушала, а мать…
Она смотрела на меня, и жалость
Я не могу словами передать.

Никто тебе не слова не сказал.
Ты сел к роялю, стал играть, мы пели…
И мчались сквозь пустой и гулкий зал
Часы, минуты, дни или недели.

Луна заглядывала к нам через окно,
Цвели сады. Вдали шумело море.
И эта ночь, хмельная, как вино,
Была последним вздохом перед горем.

Потом мы шли вдвоём, и южный край
Нас обнимал. И так хотелось жить!
И я почти поверила: вот рай.
Как будто рай не надо заслужить.

Ты улыбнулся, как мальчишка, и сказал:
"Я обещаю, что вернусь. Дождись".
Я в первый раз не отвела глаза:
"Пусть Бог тебя хранит. Прошу, вернись".

Промчались дни, и вот опять весна,
А я жила лишь письмами твоими.
Ночами долгими без отдыха и сна
В молитвах всё твоё твердила имя.

Я помню, был четвёртый день Страстной,
В ночи предал Спасителя Иуда.
И мать, безмолвная, сама пришла за мной,
Когда нам принесли письмо оттуда.

А на Голгофе был распят Христос.
Под небом, ставшим чёрным, а не синим,
Под шелест моря, душный запах роз
Мы приносили жертвы за Россию.

А после был тот страшный, страшный год,
И грех, что не забыть и не исправить.
И люди видели всю жизнь наоборот,
Молясь на тех, кого запретно славить.

И плыли дни в тумане и томленьи,
И содрогалось всё от неба до земли.
Тогда нам смерть казалась избавленьем,
И многие сдались и не дошли.

И снова май. Опять цветут сады
В краю, почти не тронутом войною.
Ты снишься мне — над зеркалом воды,
Сияющие крылья за спиною.

А я живу, как прежде не жила,
Одна, в убогой хижине у моря.
Здесь даль небесная прозрачна и светла,
Отсюда видно всё людское горе.

И я молюсь за мир и за тебя,
За всех, кто в море и в стране далече.
Который год тоскуя и скорбя,
Я верю, что Господь меня излечит.

Я верю, что придёт однажды день,
Не будет звука труб, не будет пенья.
Исчезнет мир и вся земная тень,
И для меня наступит воскресенье.

С тобой, мой ангел, я шагну за край
Средь тех, кто смог стерпеть и пережить.
Вдвоём мы вступим в тот извечный рай,
Что всё-таки сумели заслужить.