О дивный новый мир!

«Копить так долго», «копить немодно», но я скопила
Слова и буквы, усталость утра и нерв стропила.
Мир-ты не тот, ты берёшь живьём, и не так в 17,
Когда всю ночь хочешь пить вино, философствовать, целоваться.

Он давит грузом проблем забытых, ошибок прошлых,
Прокрастинацией затуманит, людьми непрошеными.
Учись,работай, терпи и помни, что ты такой же,
Переходи на крысиный бег и беги,прохожий.

Где толк от книжек, когда пасуешь перед судьбою?
Когда вся робость в трескучих жилах с твоей мольбою?
И деньги правят улыбкой крепкой и шанс дают.
Лишишься их-потеряешь веру- души приют.

Так поэтична и так желанна твоя тоска,
И ты с отрадой нырнёшь в пустое
ведро, треска.
И голос звонкий-свидетель гона-сведёт с ума.
Жоан Маду пела так умело-и умерла.

Уходят быстро, уходят тайно, всё сплошь и рядом,
А ты сидишь, словно хочешь в приз травануться ядом.
Мы врем и дышим, мы врем и дышим на всех входящих,
И ,пьяны в стельку, глаголем левым о настоящем.

А бабы терпят собачьи муки, и все от сердца,
Мозгов бы дурам, которых курам и не наесться.
Не надоело так унижаться, травить всю душу,
А после в трубку «прощаю» в сотый, слюна наружу?

Сама - богиня, а он налево, и вот дилемма!
Козел, скотина, но все ж любимый-моя проблема.
Меня устроит десяток третий сменять на чувства,
Хотя уйдёт он, я это знаю, чтоб ему пусто!

«Бьет значит любит» , «я виновата», «он ведь за дело»,
А после сняты с лица побои, ну или с тела.
А хуже если «люблю» сильнее
инстинкта жизни,
Инстинкта здравого старого смысла «он мой» -попизже.

А «он» игрался, ему приятно, что дома ужин.
Что можно внутрь проникнуть, в сердце, ну и снаружи.
Проблемы вывалил-она съела, как горсть монеток.
А завтра можно сказать, что больше люблю брюнеток.

Давайте будем играть как дети, в немецки прятки,
Где «туки-туки» и за себя лишь - в немом порядке.
А про последствия нет и речи, зато есть мантра:
«Об этом стоит, как мисс О’Харе, подумать завтра»

И гонишь, гонишь, гнобишь и гробишь-но все же грешник,
В мечтах не тщательное гнездо, а большой скворечник,
Но понимаешь всю тщетность сути, что сам ты-слабый,
Немного хитрый, немного умный, но весь тщеславный.

Восстать желаешь, взлететь на пик, так, что сны померкнут...
Способен куцый петух на это и гордый беркут.
Но удержаться, но отказаться от прежних мыслей,
Взять в руки силу под силу храброй, зубастой крысе.

Брезгливо смотришь на стадо пролов, а «Джокер»-в слёзы,
Сплошная ложь, как ты в ней не тонешь, вплетаясь в грёзы?
Добры и щедры к друзьям и близким, но вот калека,-
И ты уже-в воротник поглубже, пониже кепка.

Целуй весь мир, говори как любишь его красоты,
Не выходи из квартиры сутки, строй эшафоты.
Решимость чутко лови перчаткой с весенним ветром
И чуть беда-забывай о том, забывай об этом.

А страх забился в углы подребер-травить зазорно,
Ты вдохновенно ведёшь в могилу себя родного.
И ночью томной смоглось забыться, какое чудо!
Но он вернётся с лучом остывшим-и снова утро.

Боишься жизни, боишься смерти, так одиноко...
Лежишь в стенах ненавистных этих с крутого бока.
А в переходах и людных тропах-стеклянный купол,
И снова страшно, и снова больно, социоступор.

Закрыто сердце, душа в коленках, помада красным,
А смысл в церкви, когда не легче, когда опасно?
Брести по улице, мнимо веря-покой достигнут,
А ночью пить, материться сладко, алтарь воздвигнуть.
Но только свет забрезжит на веках, все тут же рухнет:
Вот новый день, ты его прими, он и так протухнет