Власть просторов

В 1791 году закончилось движение  русских землепроходцев навстречу  солнцу. Что  манило их на край света -  власть просторов, дух века, желание выбиться из темной доли? За спиной у них лежал огромнейший, слабозаселенный сибирский край. Русские топоры стучали уже на Аляске, и  первый ее губернатор  А. А.  Баранов принимал дела.

 А   на 55 широте   Великой западносибирской равнины  продолжалось вольнонародная  колонизация  свободных земель лесостепья.    Уже десять тысяч семей крепко обосновались в бассейнах рек Туры и Тобола. И наконец,  под прикрытием  крепостей Горькой  линии,  для защиты от  монгольских и джунгарских феодалов, начало заселяться   Тоболо-Ишиское  междуречье.

   -Обратите внимание,- рассказывал мне житель села Южно Дубровное В. Т.  Ударцев,-что первые  свои починки, вновь  прибывшие крестьяне, предпочитали ставить  на южных берегах поджильных озер. Это относится  к  деревням Сухой, Жиряково,  Гоглина, Комлево, Зубарево, Калмак.  Не стали  исключением и Южно Дубровинские выселки.

Южный берег  в основном здесь заселили семьи Ударцевых, а восточный Сабаниных.  Изначально улицы эти так и стали называться: одна Ударцевской, другая Сабанинской. Заодно  и прилегающие к ним  болота получили одноименные названия.
            
А у меня вызывает некоторую долю зависти  те люди, что первыми пришли сюда в конце 18 века. Перед ними, в голубой мгле, лежали великие равнины, где жил тысячелетний  таинственный народ, который в 1237 году повернул морды своих коней на Русь. Нравится и  выражение:  «вольнонародная колонизация».

Это значит, что мужику не надо было ходить по канцеляриям с просьбой нарезать ему клочок земли. Он сам выбирал место, где ему надо было поставить  свой дом.  Но с другой стороны не может не вызвать удивления и восхищения  их мужество. Ведь императорский двор был, где -то   уж совсем  уж далеко, на берегах Невы. Ни железных дорог, ни самолетов. Лишь 50 ямщиков обслуживали тракт: Тюмень-Тобольск.   

Известно, что императрица Екатерина Вторая, в сопровождении двухтысячной свиты, однажды проплыла по Волге, чтоб посмотреть, как живёт ее народ.  Потом триумфально прокатилась в карете по  вновь присоединенному  к России полуострову Крым,  а здесь,   в Сибири,  все решали чиновники. Главнейшим приоритетом для них была перепись населения. В первую очередь учитывались  мужчины. Их ставили в «тягло», (налоги,  рекрутство).

  Во вновь заведённых  Южно Дубровинских выселках  еще не было ни больницы, ни школы, ни церкви, ни полицейских, а линия крепостей была где то  далеко, на юге. Но колонисты  знали,  Россия   окружает их  и здесь со всех  четырех сторон. Они делали нашу историю, выбрав для себя не самую  легкую дорогу. Распахивали  плодородные земли, сеяли  хлеб,  терпели лишения в неурожайные годы, отстраивались заново,  когда случались пожары, пожирающие целые деревни. Последний крупный пожар в Калмаке случился в 1903 году,   1927  полностью сгорела деревня Зубарева,   во время крестного хода  вспыхнул всепоглощающий пожар и в деревне Полое.

В 1740 году Тобольская губерния  бунтовала  из за попытки  последователей Петра Первого  внедрить  в  огородный обиход  сибиряков картофель. Но в 1765 году Екатерина вторая издала отдельный указ сената: «О разведении картофеля в Сибири».

Указ оказался своевременным. Незадолго  до его выхода   закончилась семилетняя война России с Пруссией. В ходе той баталии многие русские солдаты и офицеры по достоинству оценили, наконец, вкусовые качества тамошнего картофеля.

В 1767 г. солдат Тобольского батальона Андрей Курицын вывез из московского аптекарского огорода полпуда клубней картофеля, а в 1776 его уже выращивали в Тобольске ссыльные казаки – запорожцы. Из Тобольской губернии в 1784 году сообщали в столицу, что … «в огородах в летнее время бывают: капуста, редька, огурцы, дыни, морковь, тыквы, картофель, называемый земляными яблоками, частью табак. С 1790 года упоминаются посадки картофеля в поле.

          1793 год. Птицы уже летели на север, когда семьи Печериных,  Ударцевых,  Романовых  супрядкой* ставили первые  позёмные** избы на южном берегу озера. Мужики, время от времени поднимали свои взгляды в небо.   Там    клиньями, длинными вереницами, гибкими рваными цепями     летели в майской синеве   стаи   крикливой казарки. С  полуденных морей,  к полярным широтам оттаивающего  севера. За версту был  слышен слитный шум  их многочисленных крыльев.
-Ш-ш-ш-ш.

        Задрав головы, мужики   с волнением провожали взглядами улетающих птиц.
         -Казара  пошла,- восхищенно заметил Ударцев Иван,  -значит скоро лето.
         Всё можно преодолеть кроме времени. Оно против нас. Многие  поколения русских людей жили здесь до нас, но каждое из них  в свое время уходило  в страну вечной рыбалки и охоты.

Они и сейчас греются там,  у своих костров, вспоминая как удивительный  сон, своё короткое пребывание  здесь, под солнцем своей земли. Родину и время не выбирают. В нем живут и умирают.  Они дышали  этим  степным воздухом, мяли сапогами дикие травы. И был ли штиль, или  накатывалась волна, на озерах скрипели весла рыбаков.
   
       -Желтяк, -с удовлетворением отмечал какой  нибудь из них, выбирая карася из своих снастей, и предвидя, как радостно загомонят  дети, когда встретят его  лодку на берегу, и как поощрительно улыбнется  у порога  жена.

         В 1795 году в Сибири уже жило 412 тысяч русских людей мужского пола. Из них более 80 процентов составляли крестьяне. Мужчин коренного населения  в это время здесь было  только 318 тысяч.
        1858 год. В  небольшой деревеньке Комлево, Тобольской губернии  в которой и населения то было неполные три сотни душ, родилось 28 человек! Представьте себе, если бы  их всех сразу посадили в один класс. У нас классы с таким количеством учеников сейчас могут быть только в районном центре  Армизонское с его пятитысячным населением.

А жителей в  окрестных  деревнях прибывало бы еще  быстрей, если бы не  эпидемии, против которых  и народная медицина была порой бессильна.

     Главная преградой для всякой болезни у первопроходцев и раскольников считалось, в первую очередь, величайшая чистоплотность в доме. Для гостей в таких домах существовала отдельная «поганая» посуда.  После посещения гостя, все вещи, каких он касался в доме, тщательно протирались.

Но  все меры предосторожности становились бесполезными, когда в сибирские  сёла приходила война. Тут уж правило «поганой» посуды не  срабатывало. Не уследишь за каждым солдатом, когда они  битком набивались  в зимний холод в натопленные дома. Вши расползались от их пропотевших гимнастерок  по всем углам.

       В декабре 1918 в село Южно Дубровное вошел колчаковский полк. За поскотиной, неподалеку от дома кузнеца Павла Печерина  поставили артиллерийскую  батарею.  Расчеты ее  расселились по ближайшим домам.

Вместе с  солдатами   в  дом Печериных   пришёл тиф. За одну неделю в семье умерло 8 человек. Девятым умер хозяин дома  кузнец Павел. Остались в живых  только хозяйка дома Агафья, да ее двенадцатилетний сын Евлампий.

- На долгие десять лет иссякло наше родовое ремесло, -рассказывал мне  Евлампий.  После первой германской  и гражданской войн,  мужчин у нас в селе стало значительно меньше чем женщин.  И только в 1927 году, когда у нас образовался колхоз, про меня, наконец, вспомнили.

-Раз сын кузнеца, с железом сумеешь обращаться, -сказал мне председатель правления Сизиков Сазонтий.

 Я пришел в кузницу. Все там было вроде  знакомо. Молот, наковальня, горн, запах окалины, но до всего пришлось доходить  самоуком.

  Ковал своедельщину: гвозди, навесы, ключи к замкам, потом стали поступать более серьёзные заказы: однажды привезли сломанный вал ветряка. Вальцевал, варил. Через несколько лет обо мне начали говорить, как опытном мастере.

А я подумал, каждому человеку дается талант, но не каждый может его приумножить. А вот Евлампий  сумел. Его сын Николай, такой же талантливый кузнец, как и его отец, как то в разговоре  со мной сказал:
- Что- то новое в кузнечных делах  мне два раза показывать не надо!.

В семидесятых годах прошлого века, когда полным ходом шло укрепление материальной базы совхозов и колхозов, была в ходу фраза: чтобы прочно жило село, ему нужны две составляющие: дороги и школа.

Но время  показало, что и этого недостаточно. В десяти километрах от нашего села буквально за пару лет рухнула вековая  Лихановская цивилизация. А ведь там  были все условия для нормальной жизни,  и дороги, и школа и детский сад, и крупный совхоз.
          Н. П.  Королюк работала там секретарем  директора.  На ее глазах  совхоз развалили  в течение одного года.

        -Это было крупное хозяйство, - рассказывала Нина Петровна, оно давало государству  десятки тысяч тонн хлеба. Когда начали раскулачивать совхоз, а именно такая цель стояла у  правительства Курганской области, людям было объявлено, кто хочет   получить свой имущественный пай,   должен сдать в кассу совхоза  сорок тысяч рублей.

Разумеется, никто не захотел отдавать таких денег. Да и не каждая семья могла найти такую сумму. Тогда директор совхоза начал спешно всё распродавать.
  И, как говорится, ломать – не строить. Все быстро полетело под откос. Южное Дубровное, к счастью, избежало такого  грустного финала.  Наш совхоз  просто раздробили.

Супрядка* - взаимопомощь соседей по улице.
Позёмные** избы без фундамента
На снимке: восточный берег Чукотки, Анадырь.

В 1648 году Семёном Дежнёвым в устье Анадыря было заложено зимовье, на месте которого впоследствии был основан Анадырский острог. Сюда, до его упразднения в 1770 году, ежегодно в конце зимы приезжали купцы для меновой торговли с чукчами[5].Сейчас столица Чукотки