Руд и Марк

Что чувствует человек под веревкой? Слышит ли он скрипы люстры? Видит ли свое тело, извергающее последнии конвульсии, в отражении затертого зеркала дедушкиной антресоли? Что ощущает тот, в чье тело, подобно укусу шершня, горячему, зудящему, впивается пуля? Какие его последние мысли или слова, если силы дают право сказать, что то напоследок?

Руд и Марк не общались неделю. Она знала, что он ходит к другим, но понимала, что он выгоден для нее. Его мать дала ей работу. Покойный дедушка оставил квартиру , в которой они живут. Даже при сильном желании, ей просто нельзя было бросить его, как оковы , что мечтает скинуть с запястий узник и улететь, пусть и полет стал бы последним. Марк тоже знал, что Руд, может раз, а может все десять давала себя в руки близких, а порой и незнакомых людей. Он мог ее бросить, но где найти ту, которая будет терпеть его и всех монстров внутри? И зачем искать, если вот она, уже рядом. Были моменты, когда они считали, кто больше изменил. Для Руд с Марком это было, что то вроде игры. Пусть она не привлекала их обоих. Марк всегда выигрывал ведь, если Руд отрывалась в счете, тогда в ход шли кулаки и побои, которые давали ему отыграться и даже уйти в отрыв.

Тот вечер был весьма спокоен, это было странно для обоих. Они встретились дома, после работы, и Руд предложила посмотреть какой- нибудь фильм перед сном и возможным соитием.
- Хорошо, ты пока выбери, что будем смотреть, а я схожу в магазин, возьму нам выпить и ту вкусную пиццу - он произнес это уже зашнуровывая ботинки.
- Супер, давай только быстрее - не успев закончить, выбросила окурок тлеть в порыве ветра и ,выдыхая последний смок, она открыла ноутбук.

На улице было ветрено и влажно. Марк держал горло пальто, чтобы меньше задувало шею и уже подошел к магазину. Выпивку он взял сразу, а пока готовилась, та сама вкусная пицца, он вышел на улицу, чтобы закурить. Знал бы он в тот момент, что это будет последняя сигарета, я уверен, что он смаковал бы ее с пристрастием.
Когда заказ был готов, он расплатился и уверенным и быстрым шагом направился в сторону дома. Там ему и встретился он. Парень, почти ровесник Марка. Может старше или младше. В потемках были видны только очертания и шарф, закрывающий нижнюю часть лица, захватывая кусочек носа.
- Гони все, что есть. - сказала тень и двинулась навстречу.
- А пососать не завернуть? - Марк произнес это с, неожиданной для себя, смелостью.
- Тварь.
Это было последнее , что услышал Марк. Последнее, что он увидел, была яркая вспышка. Последнее, что ощутил, удар в грудь и , накатывающее волнами тепло. Ему было больно, но так приятно еще не было никогда. Он упал. Пицца промокла под, только что наступившим, дождем. Не знаю, где была его душа, но последнии соки , вытекли из тела и устремились в канализацию.

Прошла неделя. Руд уволили с работы. Мать Марка дала ей пару дней, чтобы собрать вещи и, цитата, " Свалить ко всем чертям". Она потеряла все. А было ли это для нее всем. Я не знаю, но могу сказать одно. Отражение в зеркале дедушкиной антресоли, она увидела. Импульсы, конвульсии тела, она ощутила. Может она сейчас вместе с ним. Может нет. Но мать Марка не простит ей сломанной табуретки, и потраченной в пустую веревки, что раньше была предназначена только для прищепок и мокрой одежды. Жизнь Марка была обречена еще, когда он подошел к ней в том кафе, угостил свежим латте с вишневым сиропом и пригласил переночевать у себя. Её жизнь закончилась в тот момент, когда она сказала "Да".