Месопотамский диптих

1.Молитва Иштар

Пусть он будет ложью хоть на миг,
этот мир за окнами.
Там - ужас.
Нынче новые кумиры с их дикими охотами,
с ладонями скользкими, потными.
Свинцовая взвесь, безвестная Тамезис.
Всё как по нотам,
всё на мази,
паства топает по понтонам,
чтобы упасть размозжёным творогом в свежей пахоте
на потребу Немезид.
Он здесь,
как и всякий бес,
мистер Бизнес,
герр Кризис,
и его египетский близнец -
смердит горелая шерсть -
преданный Цербер и Сфинкс,
Его Раболепие Птахоттеп.
Ввергнуты в тьму узы.
Кончилась музыка.
Разбит набат Томмазо.
Часовой
бормочет часослов.
Мертвец самим собой измазан,
а братская могила для всех для нас узка.
Я боюсь отыскать тебя среди них,
не по-здешнему рдяных и ледяных.
Верните мне мужа,
верните моего Таммуза!
Во поле
вопли,
крики,
а хотелось как у всех,
киндер, кюхен, кирхе.
Улыбчивый гаруспик
чревовещает про успех,
преходящий Заратустра!
Мне без милого заря пуста!
Солдатка Ева
ставит вопрос ребром:
какое мне дело до вашего зла,
что мне ваше добро,
когда я люблю его?!
Без тебя страда.
Не свадьба, всё свада.
Вызрел злак.
Дай мне знать!
Пусть явятся, рты раззявив, твои развязные стада!
Нагруби мне песчаным дыханием зюйда!
Побьётся посуда -
на счастье!
Разрывается грудь от зуда!
Пусть меня раздавит солнечный брандскугель!
Выкуси, старая дева Эрешкигаль!
Мне ничегошеньки не жаль!
Всё, что будет, и всё, что сейчас есть
я отдам,
лишь бы ты, хоть на миг,
но вернулся сюда.

2.Письмо Таммуза

Наш долг
высок
наш век недолог,
короток,
скоротечный воск,
от смерти на волосок,
сегодня-завтра поймаешь пулю в висок,
брызнет наружу горячий сок,
мышцы пронизает ток,
обмяк, сник, смолк.

Марш-бросок
скрозь раскалённый снег и студёный песок.
Бритоголовый суконный поток
по приказу прыток.
Прохудился сапог,
всё равно, что босоног,
скачет на боку подсумок,
режет плечи вещмешок.
Дать бы дёру под шумок!
По нам проложил свои рельсы паровозик, который смог.

Как лунатик спросонок,
встал не с той ноги.
Кроме сна, нет страшнее пыток,
Рассудок,
ещё оставшийся в области пяток,
хотя бы ты мне не лги!
Черти бьют копытом,
льют на голую голову металлический кипяток,
горит земля под ногтями,
под ногами,
и, прогорев, ржаными головнями
уходит под нож,
уходит из-под ног.
Вижу тебя. Слишком целиком.
Волоокая тоска,
телячья ласка,
нежная кожа из упругого материнского молока,
растрёпанных волос мясистые волокна,
запёкшейся крови искорка.
Какой-то подонок
тебя выбирает целиком,
поцелуем,
целковым,
как лакомый кусок.
Ты так далека,
хрупка,
сердолика.
Раскалён добела холста лоскуток
в грубой рамке шершавых досок,
и лишь растрескавшиеся губы, надтреснутый голосок
иерихонскими трубами шепчут "вернись!".
Мой семимильный шаг
через весь земной шар
в почвы, камни и воды впечатет клинопись,
летопись,
иконопись
нашей любви,
а война её опалит.
Только позови!
Я пройду и в самый кромешный кошмар,
меня не стеснит ничто,
моя мечта,
моя Иштар!
Срывает с насиженных мест закоснелую древность литосферных плит
наш с тобою согласный пульс!
Как бы то ни было,
я до тебя вернусь.