Сказка

Однажды под парусом флагманского корабля,
Плыл в море король, его дочь и жена короля.
Но грома раскаты послышались вдруг, как набат,
Был штормом разбит о скалу королевский фрегат.

Команда отважная скрылась в пучине морской,
Господь пощадил короля с королевской семьёй.
Но промысел Божий бывает порою суров,
В лохмотьях король добывал себе пищу и кров.

Стал нищим монарх, но молчал о короне своей,
Ведь наглого нищего лупят в два раза сильней.
И стадо овец пас король от темна до темна,
И стала пастушкой простой королева жена.

А вечером в поле, на склоне тяжелого дня,
Сидели пастушка, пастух и их дочь у огня.
И плакали, вспомнив про блеск и убранство дворца,
И дочь засыпала в слезах на коленях отца.

В то время, король той страны, где паслись их стада,
Искал ту, что руку и сердце готова отдать,
И выйти за сына его, благородных кровей.
И мчались гонцы эту весть объявить поскорей!

Искали невесту в богатых и бедных домах,
Искали в долинах, лесах и в высоких горах.
Ведь дать бедняку приодеться и чисто умыть,
Попроще, чем ум и невинность блуднице нажить.

И вот у крестьянской лачуги придворный гонец,
Увидел прекрасную дочь пастуха наконец –
Не меркнет ни ум, ни краса под одеждой худой!
Невеста нашлась! Вскоре прибыл и принц молодой.

И дело казалось бы к свадьбе, но молвил отец:
«Каким ремеслом вам за жизнь удалось овладеть?»
«Я принц! Я обучен был только придворным делам!»
«Ну, что же, тогда я за вас свою дочь не отдам!

Будь плотник вы, пекарь, гончар или просто портной,
Тогда бы и стала вам дочь моя верной женой!»
И чувствуя в сердце любовью зажженный пожар,
Отправился принц получать ремесло на базар.

Повсюду на рынке рабочие люди снуют,
Как долго и трудно для принца освоить их труд.
Нет времени ждать у того, кто в любовной сети,
И стал королевич циновки на рынке плести.

Учился два дня, ни на миг не расправив спины,
И к ночи четыре циновки уже сплетены.
С изделием рук своих стал пред лицом пастуха,
И сердце забилось сильнее в груди жениха.

Пастух посмотрел на циновки, что сплёл его зять,
И ласково молвил: «За сколько их можно продать?»
«Четыре циновки по три… За двенадцать монет!»
«Вручаю вам дочь! Вот теперь возражения нет!»

Невесту кружил на руках молодой кавалер,
Да здесь от него и не ждали дворцовых манер.
Но вот гордый принц обратился опять к пастуху:
«Извольте сказать, для чего это, как на духу?»

И старый пастух отвечал ему: «Слушай, сынок!
Не знаешь дорог, по которым ведёт тебя Бог!
Я был королём, я для всех был и суд, и закон,
Но волею Господа стал вдруг простым пастухом.

И больше всего, юный друг, я страдал от того,
Что делать своими руками не мог ничего.
Умел бы циновки плести, когда был на мели,
Ох, как бы двенадцать монет мне тогда помогли!»