Цари и Боги

Ветры бушуют в степях и пустынях,
Воют, кружат, рушат камня колонны.
Люди глаза возвели все в молитвах,
Чтоб лучи солнца светили свободно.

Тьма грозовая ползёт по земле,
Кроя дождем, заставляя дрожать.
Снова вверх смотрят в бессильной мольбе,
Губы не прекращают тихо шептать.

Тучи все ближе, свет поглотили.
Холод плескается, радуясь страху.
Божьи напасти Египет настигли,
Черствеет сердце горе-монарха.

Но он несгибаем, терпит невзгоды,
Ищет пророка, став на путь мщенья.
Схлестнулась не в шутку власть с жаждой свободы,
Каждый хочет щипнуть побольнее.

— Ты был мне как брат, фараон, я все помню:
Без разницы было, что в жилах течет.
Ты видишь, что гнев пробудил. Дай свободу.
Народ иудейский пусть тихо уйдёт.

— Ты был мне как брат, Моисей, я все помню.
Любви, какой ведал ты, я и не знал.
Отец уважал тебя и благородил,
Подобно царю он тебя воспитал.

Ты был мне как брат, о пророк, я все помню,
Но время пришло, чтоб платить по счетам.
Ты словно помечен еврейскою кровью,
Нельзя же за «братство» прощать все рабам.

— Рамзес, ты услышь, подчинись, ведь не поздно.
Ты первенца хоть своего сбереги.
Бог смотрит с небес так угрюмо и ровно,
Египетский плач для него словно пир.

— Что ж это за вера дикарская может
Позволить убить негрешимых детей?
Не верю, но чувство опасности гложет —
Нельзя отпускать этих диких зверей.

— Народ, фараон, это люди — не звери,
И я не хочу, чтобы ты пострадал.
Поверь, прикажи разорвать злые цепи,
А то горько вспомнишь, как слушать не стал.

Повсюду стенанья, молитвы и слезы.
Небо укрылось под чёрною мглой.
Реки иссохли и стали багровы,
Мёртвую рыбу выносит горой.

Мухи жужжат, лезут пылью в глаза.
Скот умирает, внутри жгучий голод.
Саранчою доедена жизни лоза,
Впереди только смерть, стар ты или молод.

«Люди не могут терпеть, зреет бунт,
Волненья доходят до злата ворот.
Фараон, твой советник — грабитель и плут,
Ещё раз прошу: освободи ты народ».

Египетский дух все упрям и не сломлен,
У неба пощады молить не привык.
Всегда он считался для всех живым Богом,
Поэтому не слушает правды язык.

Готов побороться, идти до конца,
Не слышит слов «злого» пророка.
Потеря семьи усмирила божка,
Но конница вновь собралась в путь нелегкий.

Разверзнулось море, все жаждут свободы,
На остров родной все бредят дойти.
Пророк, поднимай ты людей, строй в колонны,
От мести горячей старайся спасти.

Рука в беспокойстве схватилась за меч,
Вот все, что осталось от служения трону.
Клинок грозит голову снять с царских плеч,
А клялся за жизнь держать оборону.

Рамзес, не спеши, не гони свое войско,
Послушай ты, что говорит командир.
Волна захлестнет всех жестоко и бойко,
Как будто и не было Нила светил.

И с чем ты остался, отец государства?
Ни брата, ни сына, ни верной жены.
Из мертвой пучины один ты добрался,
До дома теперь нет силы дойти.

Пророка не слушал, а тот внимал Богу,
Старался искать только правды пути.
Теперь он скрижали покажет народу
И дальше по миру их станет нести.