я ехала домой

« Я ехала домой…»
«Русь, куда ж несёшься ты, дай ответ?
Не даёт ответа…
Летит мимо всё, что ни есть
На земле, и дают ей дорогу другие государства…»
Н. В. Гоголь.


Шеи «голосующих» людей вытягивались до самого поворота, из-за которого появлялась очередная маршрутка, переполненная пассажирами. Начинался штурм. Ожидающие теснили друг друга, бросаясь чуть ли не под колёса.
   В один из счастливых моментов ожидания моё тело было подхвачено водоворотом толпы и втиснуто в чёрную дыру душного пространства, и прилеплено к чьей-то спине.
   Была суббота. Разговор, переходящий в гул, перемешался с громкой музыкой и наполнил пчелиным роем спёртый воздух.
   Женщина, сидящая спиной к водителю, потирала то виски, то переносицу. Чёрные круги под её чёрными глазами диагностировали плохое самочувствие. Девушка, зажатая в тисках соседей, то и дело поправляла спадающую на глаза шапку сынишке, сидящему на острых коленках матери. Ребёнок капризничал, выгибал спину, пачкая грязными ботиночками сидящих. Щёки малыша надувались при каждом вопле, как у хомяка.
   На заднем сидении взгромоздилась белокурая дама бальзаковского возраста. Она громко и возбуждённо обсуждала проблемы с бойфрендом. Её избранник-молодой крепкий парень, прятал сильно обгрызанные, почти до мяса, ногти то в левой, то в правой руке с татуировкой на каждом пальце, ухмыляясь и крякая, обнажая подгнившие зубы.
   Маршрутка, переполнилась шумом и галдежом от ввалившихся цыган с грудным ребёнком и мальчиком лет пяти-шести с большими круглыми выпуклыми глазами чернее ночи. Тупое выражение лица цыганёнка с базедовой болезнью вызвало во мне чувство щемящей жалости к этому ребёнку. Две цыганки присели на корточках, третья с грудничком втиснулась в щель между сидящими, не спрашивая их разрешения и уставилась своими жгучими чёрными глазами на ребёнка-«хомячка» со спадающей на глаза шапке. Цыганка протянула руку к лицу ребёнка, чтобы поправить шапку, мамаша брезгливо отдёрнула своё «сокровище» и малыш огласил новым воплем маршрутку.
«Передаём за проезд», - нервно выкрикнул водитель.
Нехотя одна из цыганок достала из глубины складок чёрной юбки деньги и передала за проезд. Остальные не торопились.
«Передаём за проезд»,- заревел водитель. В зеркале обзора сверкнули близко посаженные чёрные глазки и широкие лохматые чёрные брови съёжились над орлиным носом.
«Дядя, нам далеко ехать»,- не бойся отдадим».
От резкого торможения все дёрнулись вперёд. «Зайцы» расплатились и путь продолжился.
«Дядя, останови!» - Хлопец – водитель затормозил и толпа цыган с шумом и галдежом вывалилась из маршрутки. Свежий воздух ворвался в салон.
Женщина с чёрными кругами под глазами вглядывалась через пыльное стекло в красоту осеннего пейзажа.
Ветер раскачивал верхушки деревьев и кидал в облаках горластую чёрную ворону. Листья, словно бабочки, кружили в сером пространстве, падали на землю и на замусоленный асфальт.
Похолодало. Маршрутка затормозила. Мальчик подросток с полным ведром переходил дорогу. Вода расплёскивалась и заливала ботинки. За подростком семенила дама неопределённого возраста. В руке она держала два сдувшихся шарика. Чулки гармошкой съёжились на её полусогнутых ножках. Бант, прилепленный к соломенной копне волос вызывал щемящую тоску.
Девочка-школьница шла рядом, иногда задевала живот дамы, забегая чуть вперёд. Живот был большой и круглый. По-видимому, ребёнок, находящийся в нём, должен был со дня на день появиться на свет.
Пропустив пешеходов, маршрутка рванула вперёд, но тут же замедлила ход.
Впереди полз трактор «Беларусь» с прицепом. Тракторист задумчиво вгрызся ручищами-«чайниками» в руль железного «коня» .
А на обочине в пыли, стоял мальчик лет шести-семи в старых штанишках, в кофте с женского плеча. В руках он держал розу и пытался перейти дорогу. Маршрутка опять рванулась вперёд, но трактор маячил, не давая совершить обгон.
И тут я увидела глаза мальчика. Не по-детски взрослые, глубоко посаженные, сияющие радостью, мелькали в затонированных глазницах мчащихся мерседесов и легковушек, изливали ангельский свет.
Ещё рывок. Позади и трактор, и малыш с розой.
«Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несёшься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, всё остаётся и остаётся позади». Прав был Николай Васильевич (Гоголь).
Водитель с орлиным носом яростно грыз семечки, сплёвывал в приоткрытое окно шелуху и принимал деньги за проезд у новых пассажиров.
Вошла женщина с детским выражением лица, очень пожилая, подпёрла спиной входную дверь, впереди втиснула деревянную клетку с котёнком.
« Сколько стоит проезд?», - спросила женщина с детским лицом, напомнив мне первую учительницу Анну Ивановну, которую мы так любили встречать гурьбой перед школой от самого дома.
«Десять рублей», - буркнул рот под орлиным носом .
«А мне одну остановку», - протягивая пятак, сказала виновато пассажирка.
«Я сказал десять»,- зарычал шофёр и швырнул пятак через плечо в никуда.
Пятак отрекошетил об клетку с котом и затерялся под ногами наблюдавших за драмой.
Кот от страха подпрыгнул, метнулся в угол клетки, распушил лысый хвост, вытаращил глаза и напомнил мне цыганёнка с базедовой болезнью.
« У речников остановите», - попросил бойфренд с обгрызанными ногтями, разрядив неловкую ситуацию.
А женщина всё искала и искала пятак, загораживая выход. Она попятилась назад, потянула за собой клетку с перепуганным до смерти котом, словно в открытый космос, в котором день клонился к вечеру.
Лучи солнца в последних конвульсиях, пробивающиеся сквозь западные облака, поглощаемые свинцово-чёрными ордами, гасли в последние мгновение царствования в увядающем дне и дарили незабываемый вид.
Под покровом ночи я вышла на перекрёстке двух дорог.
Вот моя родная улица – Красноярская. Здесь когда-то работал судостроительный завод, от него стался только флагшток, но и его скоро демонтируют и сдадут на металл.
Во время Великой Отечественной войны мой дедушка Василий, отец Александр, Свекровь Мария и её отец Антон выпускали снаряды для «Катюш», приближая Великую Победу. Завод был секретным.
Что произошло? Что случилось с нашими сердцами?
А машины всё ещё летят через ночь, через осень. И плачут, и стонут ржавые пароходы « Чкаловы», «Турксибы», «Кузнецы», «Гасители» слезами памяти по великой стране моего детства.
Я ехала домой … тревожно мысль моя и путалась и рвалась.

                18.10.2008г.
Волгоградская область, г. Краснослободск, Россия
vera.filina.55@mail.ru