Осколки II

И нет у меня ни кота, ни собаки,
Подумывал было податься в монахи
Обитель есть рядом, всего в двух шагах,
А впрочем, какой же я, к черту, монах?
 
Но правда порою мечтаю я искренне
Суметь доползти ну хотя бы до исповеди,
С собой принести все кусочки души,
Которые бесам продал за гроши.
 
Тебе рассказать как до одури гордый
Твой храм разорял в кабаках и блуде,
Про то, как врагам своим в гневе бил морды,
Про то, как мне страшно предстать на Суде!
 
Я сам осуждаю так часто корыстных,
Тщеславных, трусливых и глупых, завистливых.
Я злой! И я ближнему смерти хотел!
Я маму родную порой не жалел.
Я врал, малодушничал, я предавал,
Я душу на части свою разрывал.
 
Ты правда все это мне сможешь простить?
Я в сказки не верю! Зачем же молить..?
Наверное что-то попросишь взамен?
Но что ты возьмешь? Ведь я нищий совсем.
 
Тебе бы отдал я несчастную душу,
Но разве такой тебе нужен сосуд?
Я всю Вавилонскую башню обрушу!
Но наг я, страдаю, раздет и разут.
 
Я весь искалеченный, злом я разбитый,
Я рву и стенаю, горю я в огне.
Я жизнью своей слишком сильно избитый,
Ну что за проклятье такое на мне?
 
Тебе Одному в Свете Правды все видно,
Как мы раскромсали себя на куски.
Какие убогие мы инвалиды!
Как мы заплутали, на дно полегли.
 
Глухой и ослепший во тьме я блуждаю,
Калека пропащий! Мне незачем жить!
Я всех ненавижу! Себя осуждаю!
Но может … Ты сможешь меня исцелить?
 
Ты мне протяни Свою крепкую руку,
Пусть я недостойный разбойник и плут.
Я жажду! Устал я терпеть эту муку!
Прошу. Пусть с Тобой и меня помянут…
 
Пусть смочат мне губы хоть каплею влаги,
Позволят в притворе Твоем постоять.
Быть может услышу дымящийся ладан,
И сердца коснется Твоя благодать.