Неосторожные слова

I
Наступила стужа раньше срока;
Точно пепел, вьётся ветхий снег;
На холодных плитах одиноко
Скорчился от муки человек.
Облик девы слёз бессильем тронут;
Та безумьем взращенным горит,
Поднимает взгляд в небесный омут,
Молит ту, о ком давно скорбит:
«Сжальтесь надо мною, заберите,
Иль обрушусь, иль во взвесь сотрусь,
Смилуйтесь, под руки подхватите,
Чуть лишь на колени повалюсь!
На дороге мутная завеса,
В век грядущий путь мне перекрыт…
Вы за мной отправьте хоть бы беса –
Пусть отсель он прочь меня влачит!
Голос мой давно не нужен людям,
Сердце стало камнем, вросшим в лёд,
Отдан шаг на растерзанье судьям –
И так манит тайный мир высот!
Что же там, у Вас, за облаками –
И борьба, и радость, и покой?
Коротая вечность за пирами,
Верно, Вы смеётесь надо мной!..»
И вослед за дерзкими словами
Грянул гром – надтреснутый, сухой.
II
Сутки – прочь. И пламенные речи
Дева о мучении средь дней,
Не сдержав, обрушила на плечи
Старшей собеседницы своей,
И в объятьях ангела земного,
Осознала: д;лжно рваться в бой,
Не обдумав, не гласить ни слова –
Не ходить запретною тропой!
Средь живых – различное ученье,
Средь живых – и пляска, и напев,
И найдутся, пусть не за мгновенье,
Те, кто сердце вылечит, согрев.
Пусть клубится мутная завеса,
Пусть и путь на некий срок закрыт –
Силой мысли, волей интереса
Может быть любой заслон пробит.
Где-то рядом, пусть и не напротив,
Взгляд сияет тот, что стал родным,
Оттого и, слёз оковы сбросив,
Лик надежды бережно храним.
Только всё, что сказано бывает,
Оставляет негасимый след.
Радость, грусть ли кем-то управляет –
Но словам назад дороги нет,
И за то, о чём он умоляет,
Должен человек держать ответ.
III
Горемыка голову склонила
На подушку: сон сморил её.
Криком заходясь, удвоив силы,
О своём вещает вороньё.
Старый дом, окраину томивший,
Задрожал с фундамента до плит.
Дева поднимает взгляд притихший –
За окном – не сон ли? – конь стоит!
Вороной – а грива вся седая,
Валит дым из вздувшихся ноздрей,
Бьют копыта, искры высекая,
О дорогу – что за лиходей
Отпустил чудовище такое?
И откуда взялся этот страх?
В довершенье дьявольскому строю –
По бельму в пылающих глазах.
Жуток, нет ли – девушка крадётся,
Чтоб своих родных не разбудить,
От восторга странного смеётся,
Двери забывая затворить.
Миг спустя она уж лихо мчится
И гарцует с кличем под луной.
Опустела навсегда светлица –
Вряд ли кто смутит её покой;
Не судьба, как прежде, пробудиться
Оглашённой песнею с зарёй.
IV
В недоступной смертному долине
Мрачный возвышается чертог.
Возведён – и с той поры он стынет,
Точно зимний из реки глоток.
Скакуна пред стенами оставив,
Дева внутрь уверенно идёт.
Там, от долгих поисков избавив,
Дама в чёрном терпеливо ждёт.
Лунный камень шею обрамляет,
Гиацинт внутри очей блестит,
И хозяйка, губы поджимая,
Гостье удивлённо говорит:
«Что, явилась? Здесь тебя не ждали,
Но молитву слышать довелось.
Сколько бы тебя н упрекали,
Та ж, гляжу, кипит на сердце злость.
Ты со мной поговорить хотела?
Я ушла – от слёз не сушишь глаз?
Даже здесь сыскать меня сумела?
Нынче вечность впереди у нас!»
Но беглянке, погрузив в сомненья,
Снова ангел вспомнился земной,
Каждый день даривший вдохновенье,
Охватив душевной широтой.
Девушка, стряхнув оцепененье,
Отступив, качает головой.
V
«Неудачи и непониманье
Неужель готова ты терпеть?
А в слепом и тщетном упованье
Долго ль сможешь стойко ты гореть?
Пара лет неслышно пробежала…
Помнишь ли, как ты, упрятав взор,
Отвернувшись от меня, рыдала –
Что-то изменилось с этих пор?
Помнишь ли, как ты ко мне врывалась,
Обличала выходки людей,
Чуть ли мне на шею не бросалась
И звала заступницей своей?
А теперь, в порядке исключенья,
Чуть заслышав горя песнь твою,
Видя, что иначе нет спасенья,
Я тебе пристанище даю!»
Ветер вносит аромат кофейный,
Кошка в платье льнёт к ногам живой,
Свод чертога голосом елейным
Точно манит, будто б не пустой.
Но, пускай в разы сильней мучитель,
Велика цена грядущих лет,
Не влечёт холодная обитель,
Рвётся с губ составленный ответ:
«Нет, пойду я. Больше, извините,
У меня здесь быть желанья нет…»
VI
Конь снаружи всё ещё топтался,
Верно, ожидая седока.
Во дворе удачно он остался –
Вот бежит к нему издалека
Прежняя наездница. Вскочила
На него, бьёт пятками в бока
И кричит, как из последней силы:
«Но! Скачи! Дорога далека!
Чтоб к утру обратно я вернулась –
И вовек ко мне не приходи!..»
Мёртвая, вслед глядя, усмехнулась
И скрестила руки на груди:
«Боже, удивительное дело!
Как чудн; на вид средь наших дней
Так спешить назад остервенело
Ради лишь преемницы моей…
Зря за ней пытаешься угнаться,
Чуть ли не стучишься в двери лбом:
Как ни биться, сколько ни стараться –
Сизым прахом станет всё потом!
Или оправдай мои надежды,
Или не позорься, лик тая:
Сильной стать должна такой, как прежде,
Ученица верная моя,
Но гляжу, меча уж не удержишь –
Это стерпят лишь сии края!»
VII
В город конь, как молния, ворвался,
Изморозью кроя всё кругом.
На пути внезапно показался
Не родной, но столь знакомый дом:
Чрез балкона стёкла видно зелень
Маленькой картины на стене;
Вереница жестяных ступеней
Также замечается в окне;
Кружевного тюля колыханье
Не обманет: свет внутри горит –
Видно, с красным стержнем над заданьем
Обитатель милый вновь не спит!
«О мой светоч! Дивные мотивы
Ваших черт заметны уж во всём!
Вам бы ведать, как меня спасли Вы,
Вам бы знать, что здесь я, под окном!..»
Шёпот сей восторженно-печальный
Адресата явно не достиг;
Ум стремился в мир мечтаний дальний;
Всадница вздохнула. В тот же миг
Конь взбрыкнул. Наездница – на землю,
Гибель ей – под парою копыт.
Как они взметнулись – страх не дремлет,
Но не жизнь в сознанье пролетит –
Образ той, что рядом, но не внемлет,
Пред глазами до конца стоит.
VIII
Тих застывший, молчалив идущий –
Никому не довелось видать,
Как, чтоб горожанам день насущный
Видом мертвеца не омрачать,
Жительница лживого чертога
Тело возложила на коня,
Увела того поспешно, строго,
Человечьих судеб ход кляня.
Кошка в платье прибывает следом,
Прочь идёт от общего пути,
Чтобы из светлицы девы бедной
Ангела подарок унести –
Куколку в лазурном одеянье.
Затянулись раны от копыт
По дороги в земли без сиянья –
Лишь румянец не покрыл ланит
Девушки. И нынче на кровати
Та лежит – не разбудить, не жди:
В ней упрямства на когорту хватит –
И прижата куколка к груди.
Что же ангел? Скажет запоздало,
Дивным гласом в доме прозвеня,
Сбросив с плеч вчерашнюю усталость,
Удивленье свежее храня:
«Боже! Верно, я во сне слыхала
За окошком ржание коня!»