Рогатый

Тот день не выходил из общего числа, но
Почему-то вёл себя разнузданно, тщеславно.

Так думал ты, найдя Её печаль,
Когда улыбками отправился встречать.

Молчание, слова - всё поводы для ссоры.
Обычный летний день был вскоре разрисован

Дождём из нежных глаз, признанием нагим:
«Мне было бы намного счастливее с другим».

Ты ищешь её взгляд, невольно хмуришь брови -
И этот миг без слов ужасно многословен.

А, может, всё игра? До боли странный блеф?
Болезненно-легко, сорвавшись, хрустнул нерв.

Смеялся дождь. Летела пыль. Прощался вечер.
Два хрупких мира, две души сгорали в речи.

Два голоса прошли, две тени съела мгла.
Два пламени исчезли, не в силах больше лгать.

Но дома ты уже не чувствовал накала -
Лишь только буря шла по терпкости стакана.

Лишь только резко разливалась в сердце сталь.
Лишь только падала луна на гладь листа.

И ночь сменяло небо, тонущее в лазури,
Неся с собой ещё глоток хмельных безумий.

Так танцевали дни в молчании недель.
Так проходил ещё один ненужный день.

Так пробегала жизнь обрывками событий,
И так легко Её тогда ты смог обидеть.

Стояла тишина - вползал скрипучий визг.
Гремела тишина до разноцветных искр.

Стеклом ударил в голове ничейный голос.
И, кажется, душа на части раскололась.

Ты словно раздвоился от пяток до плеча -
Он только усмехнулся, на ухо закричав:

«Захлебнулись от страсти два тела на промокшей от пота кровати».
И теперь ты такой же рогатый.
И теперь ты такой же рогатый.

Шатнулся мир и, проиграв, упал плашмя.
Обломки крыльев огибали ткань плаща.

И тучей мерк на небе поднятый фонарь.
И вороном смеялся дьявольский финал.

Картина проста: тревога и боль, трактир и таверна.
На голове ушедшей весной расцветали деревья.

И вновь тишина: ни визга машин, ни шёпота ветра.
И сад в серой мгле не радует глаз, почти неприметен.

Дуальная тень. Осколки души. Помятый плакат.
«Ты проиграл. К чёрту любовь! Спилим рога!»