Убийственный рефлекс

 

   «Бесконечное множество культурных людей, отшатнувшихся бы в ужасе от   убийства   или   инцеста, не отказывает себе в удовлетворении своей алчности, своей агрессивности, своих сексуальных страстей, не упускает случая навредить другим ложью, обманом, клеветой, если может при этом остаться безнаказанным; и это продолжается без изменения на  протяжении многих культурных эпох.» 

                З. Фрейд.      
               

– Ты чему смеешься?
  Мальчик ответил:
– Я не смеюсь.
– Да перестань же смеяться!
– Я не смеюсь! – сказал мальчик.
  Урсус продолжал допытываться:
– С каких это пор ты так смеешься?
– Я всегда был такой, – ответил мальчик.
                "Человек, который смеется" В.Гюго               

    « "Маленький Альберт" - знаменитый психологический эксперимент, который был проведен бихевиористом Джоном Уотсоном со своей аспиранткой Розали Рейнор. Ранее, русский физиолог И. П. Павлов проводил эксперименты, демонстрирующие процесс образования условных рефлексов у собак. Уотсон был заинтересован в развитии исследования Павлова, чтобы показать, что эмоциональные реакции могут быть классически обусловлены у людей.
    Участником эксперимента был ребенок, которого Уотсон и Рейнер называли "Альберт Б.", известного в народе сегодня, как Маленький Альберт. Примерно в возрасте девяти месяцев, Уотсон и Рейнер исследовали реакцию ребенка на ряд стимулов, включая белых крыс, кроликов, обезьян, маски и жжение газеты. Мальчик сначала не показал страха на любой из этих объектов, которые были ему показаны.
    В следующий раз одновременно с предъявлением крысы Альберту, Уотсон создавал громкий шум, ударяя по металлической трубе с помощью молотка. Естественно, ребенок начинал плакать, услышав громкий шум. После повторного совпадения предъявления белой крысы с громким шумом, Альберт начал плакать, просто увидев крысу.
    Уотсон и Рейнер писали: "В момент, когда была показана крыса, ребенок начал плакать. Почти сразу он резко повернул влево, упал на левую сторону, поднялся на четвереньки и пополз прочь так быстро, что он был пойман с трудом у края стола".
    В дополнение к демонстрации того, что эмоциональные реакции могут быть обусловлены у людей, Уотсон и Рейнер также отметили, что произошла генерализация. После обуславливания реакции страха, Альберт боялся не только белую крысу, но широкого спектра похожих белых объектов, включая пушистую шубу Рейнор и бороду Санта-Клауса, которую надевал Уотсон. В то время как эксперимент является одним из самых известных в психологии и входит почти в каждый вводный курс психологии, он также широко подвергался критике по нескольким причинам. Эксперимент с крошкой Альбертом не может быть повторен по сегодняшним меркам, потому что это было бы неэтично. Например, едва ли кажется этичным многократно помещать беспомощного младенца в устрашающую ситуацию. Более того, в ней присутствовал потенциал для нанесения ребенку психологического вреда с длительными последствиями. Известно, что как только фобии приобретаются, они обычно становятся навязчивыми.
      Некоторые предполагали, что мальчик вырос во взрослого человека со странной фобией белых и пушистых объектов.»
   
                Википедия               

   Моя мать, преподаватель психологии и педагогики, движимая патологической потребностью доминировать над людьми, повторила подобный эксперимент со мной... и фактически сделала себя  моей фобией. Но для того, чтобы осознать это, спасаясь от манипуляторов, мне понадобилось целых шестнадцать лет моей жизни.
    Мне пять лет. Конфеты, которые давали в садике, я не ела. Я их прятала в штанишки и относила маме. Однажды конфеты выпали, и дети стали смеяться: "Они же воняют". В том же возрасте я стала переживать, что мама скоро умрет. Всю свою жизнь я боюсь кладбищ, а похоронная музыка в детстве имела на меня страшное воздействие. Наш дом стоял у дороги, по которой часто проходили похоронные процессии. При первых же аккордах этой музыки я запрыгивала в постель, накрывалась одеялами и подушками, закрывала глаза, затыкала уши и находилась в таком положении, пока все не смолкало.  Последним звеном в этой цепочке воспоминаний было то, что мать стала периодически говорить мне: "Никогда не расстраивай меня, а то я умру".
    Сложность состояла в том, что я не понимала, что же конкретно так ужасало меня в похоронной процессии, ведь первые воспоминания в связи с возрастом, скорее всего 2-3 лет, остались в глубинах бессознательного. Шаг за шагом исключая одно, второе, третье... аналитическими исследованиями я пришла к выводу, что изначально страх вызывала у меня не траурная музыка, не гроб с покойником и, вообще, не сама по себе похоронная процессия, а то, что моя мать вместо реального объяснения происходящего пугала меня тем, что мертвец в гробу заберет меня с собой  и говорила при этом: "Прячься, быстрее прячься", аналогично с пугалками взрослых: "Вот придет Бабай, заберет тебя, непослушного". Далее, добившись того, что я вся дрожу от ужаса уже лишь при первых звуках траурной музыки, она начинает внушать мне, что скоро умрет. И я от страха перед похоронной процессией приношу ей конфеты из садика. И уже затем, она начинает запугивать меня тем, что если я ее расстрою, она умрет.
    В итоге, как профессиональный психолог, к пяти годам ассоциативной цепочкой мать формирует у меня условный рефлекс: если я ее расстрою или, иначе говоря, если я не исполню ее желание, она умрет и похоронная процессия заберет меня с собой. И если у Маленького Альберта крыса ассоциировалась с неприятным шумом, который вызывал у него страх и эмоциональный плач, то недовольное, рассерженное лицо моей матери ассоциировалось у меня с похоронной процессией. Моя мать связала свою смерть с моей морским узлом. Более того, также как в случае с Маленьким Альбертом, который после обуславливания реакции страха боялся даже бороды Санта Клауса, я стала бояться всего, что связано с похоронами.
    До одиннадцати лет, несмотря на свою фобию, я дожила спокойно, скорее всего, я старалась никогда не расстраивать свою мать. В 11 лет я начинаю писать стихи, и одно из стихотворений, которое я отправила в Ташкент в газету "Пионерская Правда", напечатали. В то время не было Интернета, и реакция на это событие была совершенно другой, чем это было бы сейчас. Я получила много писем с разных уголков Узбекистана с предложениями познакомиться и переписываться. Одновременно с этим происходит еще одно событие в моей жизни. Игре в шахматы меня научил мой отец и довольно быстро я стала его обыгрывать. Когда об этом узнали в школе, мне предложили принять участие в городском соревновании среди школьников. Неожиданно для всех, опередив ребят из шахматной школы, я занимаю первое место в городе, после чего меня приглашают в шахматную школу. Я помню, как тогда я могла до часу ночи сидеть, разбирая шахматные этюды. Но самое важное место в моей жизни в том возрасте занимали книги... Книги в доме были, потому что в то время было модно выставлять в шкафу полные собрания сочинений в красивых переплетах. Но читала в моей семье только одна я. Герои книг оживали в моем воображении: это и мечтательная Таня из повести "Дикая собака Динго", и Джен Эйр - девушка с железной волей, и целеустремленный Саня Григорьев, который всю жизнь следовал девизу: "Бороться и искать, найти и не сдаваться!", и романтичная Дженни Герхард из одноименного романа...
    Но моей самой страстной любовью был наблюдательный, проницательный и находчивый Шерлок Холмс, замечающий мельчайшие детали и легко связывающий их воедино своим тонким умом, в итоге приходя иногда к неожиданным, но всегда правильным выводам. Сам процесс раскрытия преступлений, методы, с помощью которых Шерлок Холмс получал готовую цепь событий захватывал меня и погружал в свой мир с головой. Именно благодаря Шерлоку Холмсу я влюбилась в Лондон, в этот готический старый город, полный легенд и загадок, в его узкие мощеные улочки, в туманные берега Темзы, уютные кафе, низкие дома, миниатюрные кэбы...
     К сожалению, на этом и заканчилось мое детство. Я стала очень расстраивать свою властолюбивую, жестокую, завистливую мать. Скорее всего, у нее возник страх за центр влияния в будущем. Сорняк легче удалить, пока он еще мал. Началась моя травля...
    Ребенок не может бороться со взрослыми. Он не способен критически оценивать то, что с ним происходит, поэтому все поступки родителей он принимает за чистую монету и послушно подчиняется. И в результате всего этого он верит, что виноват, чувствует свою вину за несуществующие прегрешения и, как следствие, ощущает себя всегда и всем должным.
    Я стала позором семьи. Несчастная уродина, дура, лгунья, грязнуля, черная душа, кому ты нужна, что ты вообще понимаешь - это лишь немногие из эпитетов, которые обрушились на мою голову. Дикие крики моей матери, что она меня убьет, так как я плохая, скверная  приводили меня в ужас. Вина, подкрепленная чувством страха, только усиливается. Откуда мне было знать, что я холодею от ужаса не столько от того, что она меня убьет, а от того, что искаженное гневом лицо моей матери ассоциировалось у меня с покойником в гробу. Ведь я ее расстраиваю, а это значит, что она умрет и меня увезет похоронная процессия. Нет, моя мать ни разу меня не ударила, моя семья была довольно обеспеченной и я не ходила в обносках, но: "Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, - ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но... он умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата." (Л.Толстой «Война и мир)
     Я, отличница с первого класса, съехала по всем предметам, стихи я больше не писала и стала терять интерес к шахматам и, вообще, ко всему. Отец был полностью под влиянием матери, подкаблучником, и не только меня не защищал, но и не понимая, что делает, помогал ей. "Ерундой занимается" - говорил он о моих стихах. А старшая сестра Неля, подстрекаемая матерью, сбрасывала поэтические сборники, которые я читала, со стола со словами: "Опять списываешь!".
    Шерлоку Холмсу принадлежит такая фраза: "Всякая жизнь - это огромная цепь причин и следствий, и природу ее мы можем познать по одному звену. Искусство делать выводы и анализировать, как и все другие искусства, постигается долгим и прилежным трудом..."  А.К.Дойл"Этюд в багровых тонах" 
    Теперь, когда я осознала свой условный рефлекс, который сыграл такую страшную роль в моей жизни, многое мне стало понятно. Постоянно навязывая мне чувство вины, презрительным отношением запрещая мне чем-либо заниматься, моя мать максимально опускает мою самооценку и начинает демонстрировать, как сильно я ее расстраиваю, так как я ничтожество. И, фактически, искусственным путем запускает условный рефлекс.
    Больше всего мы боимся того, чего не понимаем. Я начинаю сильно заикаться, в школе меня почти перестали вызывать к доске, я стала сторониться сверстников, хотя прекрасно разговаривала сама с собой или с девочкой, которая была доброжелательно ко мне настроена. Из улыбчивого ребенка я превратилась в грустную тень. Мне было запрещено защищаться. Именно по этой причине всю свою жизнь я страдаю от того, что в ответ на чью-то грубость и хамство, я внутренне пугаюсь, теряюсь и молча стараюсь уйти от этих людей, а если это кто-то из моих знакомых, я просто рву с ним все отношения, ничего не выясняя и не объясняя. Дальше - больше... Первое, что я делала, взяв в руки книгу: я перелистывала ее и, если замечала упоминание о смерти, откладывала в сторону. Таким образом я перешла на сказки... а потом и вовсе перестала читать.
    Что было бы с Маленьким Альбертом, если бы куда он ни пополз, ему демонстрировали белые пушистые объекты? Страшно подумать... В конце концов, мать ясно дает мне понять, что так как я ее позор, она хочет только одного: моей смерти. А ведь мне нельзя ее расстраивать, иначе она умрет – и придет похоронная процессия. Но если я умру, за мной тоже придет похоронная процессия... И вот эта тупиковая ситуация бессознательно толкает меня на то, что я очерчиваю вокруг себя некий волшебный круг, создавая внутреннее ощущение, что как будто нахожусь под стеклянным колпаком и ухожу от матери в свое воображение, где чувствую себя спокойно с героями прочитанных мною книг. Впоследствии этот страх перешел на всех недоброжелательно настроенных ко мне людей. Несколько лет назад в разговоре с одним человеком я обмолвилась, что мне завидовала моя мать. На что он мне, не задумываясь, ответил:" Если бы это действительно было так, вы бы не дожили до своего возраста". Я промолчала, тогда мне нечего было сказать. А теперь я знаю, почему осталась жива,  ведь о смерти я думала тогда очень легко.
     Тем не менее, в восьмом классе в моей жизни произошло событие, которое сыграло огромную роль в моей жизни. Несмотря на то, что к шахматам у меня пропал былой энтузиазм, я продолжала играть и довольно успешно выступила на республиканских соревнованиях. Когда я вернулась в школу после поездки, ко мне на уроке подошла педагог по математике и сказала не то, чтобы очень строго, но с какой-то укоризной: " Играешь в шахматы, а по математике тройка!" - и, отвернувшись , ушла. Эффект был поразительный. Через месяц я стала лучшей ученицей в классе по математике, я опережала школьную программу, делая не только заданные уроки. В десятом классе меня направили в математическую школу при университете, куда я и поступила после окончания школы. Более того, я как-то подтянулась и по другим предметам. Теперь я понимаю, каким образом это произошло. Мой условный рефлекс срабатывал не только в негативе, но и в позитиве. Как опытный педагог, Хамида Миркамиловна, нашла ко мне подход. В отличие от моей матери, единственным желанием которой была моя смерть, желанием моей учительницы было заставить меня заниматься. Хочу добавить еще, что ее очень уважали в школе, на ее уроках (редкий случай) слышно было, как пролетала муха. Позже она покинула нашу школу в связи с переводом в отдел народного образования. Я думаю, что ее авторитет тоже сыграл свою роль..
    Теперь я перейду к одним из самых грустных страниц моей жизни.
    Несмотря на то, что я осталась жива в доме под одной крышей с матерью, которая желала одного - моей смерти, стать нормальным человеком я не смогла. И теперь, после тщательного анализа всей моей жизни, я это понимаю.          
   "Психическая травма - это приостановка в развитии, блок в нервной системе." Постоянным нанесением психологических травм, моя мать остановила мое развитие. Она, можно так выразиться, заперла меня в детстве. Но, даже не это было самое страшное. Страшно было то, что я не просто жила в своем воображении, я и живых людей переносила в свое воображение. Страх людей был настолько сильным, что я бессознательно избегала физических контактов. Кроме того, было очень много запретов, зафиксированных в моей психике матерью - психологом, в том числе, касательно сексуальных отношений.
    В свое время З.Фрейд сравнил человеческое сознание с айсбергом, который на девять десятых погружен в море бессознательного. Под бессознательным Фрейд имел в виду вытесненные желания, влечения, переживания....

Я рыбкой уплыла б в далекий край,
Я птицей улетела бы туда,
Где детства затаенная мечта
Для грустных глаз моих рисует рай.

Не сбросить птицей мне земных оков,
Не превратятся ноги в рыбий хвост,
Но сердце знает, что граничный мост
Услышит легкий шум моих шагов.

    Это одно из стихотворений о Лондоне, написанное еще десять лет назад. Я думаю, что уже с двенадцати лет, когда началась моя травля, мечта о Лондоне и Шерлоке Холмсе помогала мне выживать в тяжелейшей обстановке моего дома. Возможно, благодаря этому я и смогла уехать из Самарканда от властолюбивой матери, хотя две мои сестры так и остались с ней.   
    Был еще один момент, который объясняет многое. Когда я работала в магазине, я сдружилась с Еленой, очень приятной и отзывчивой женщиной и неоднократно говорила ей, что обязательно съезжу в Лондон. И как-то вечером, когда народу уже не было, Лена оборачивается ко мне и весело говорит: «Танюха, ты когда будешь в Лондоне, позвони мне». И я , совершенно не задумываясь, отвечаю: « Ну конечно, прямо с Бейкер – стрит, 221».
    Наверное, в это сложно поверить, но ведь я уже писала, что, спасаясь от жестокой реальности, еще в детстве стала жить в своем воображении вместе с героями прочитанных мною книг.
    Когда я уезжала от матери, мне казалось, что все мои страдания закончились. Но я глубоко ошибалась. Дело в том, что закрепленные в психике страх и боль появляются уже автоматически при каждом осуждаемом поступке, даже в отсутствие взрослого, который привил это чувство.
        И несколько месяцев назад я занялась психологией. Это и Зигмунд Фрейд, и Карен Хорни, и Виктор Каган, и Эрик Берн и просто какие-то статьи в интернете. Естественно, я не изучала полностью Фрейда или Хорни, в их книгах я искала то, что разрешило бы мои проблемы. И по мере того, как я взрослела, как угасал условный рефлекс, я понимала, что совершенно независимо от моего сознания любой человек, навязавший мне чувство вины, автоматически начинал ассоциироваться у меня с похоронной процессией, как у Маленького Альберта крыса ассоциировалась с неприятным шумом.
   Я поняла, что всю свою жизнь бессознательно убегала от похоронной процессии, и это отчетливо прослеживается в стихотворении, написанном мной десять лет назад:

Я всё бегу, и прямо и кругами,
В надежде неизменной – убежать.
Но, всё равно, бесшумными шагами
Последний день спешит меня догнать.

То близко подойдет, то вдруг отпрянет,
То закружится вкруг меня юлой.
Последний день, не торопи свой танец.
Мы неизбежно встретимся с тобой.

   
    Конечно, если бы не произошла остановка в моем развитии на уровне 15-16 лет, справиться со своей фобией не представляло бы особенного труда. Но я даже не знала, что у других такого страха нет, для меня это была норма.
    Конечно, на данный момент я не победила окончательно этот страшный рефлекс, ведь мать все время держала меня в этом страхе, это фактически был мой эмоциональный фон. Это аналогично тому, что если включить музыку, ее можно и не слушать, но слышать ее вы все равно будете.
   Я пытаюсь научится жить с этим рефлексом.


     А начиналось мое просветление с писем, написанных в период с октября 2003 по ноябрь 2007 год, которые являют собой пример классического бессознательного переноса и ни о какой любви к человеку, которому они адресованы, как это кажется на первый взгляд, даже нет речи. «Хочешь подчинить себе человека — заставь его испытать страх...», что Эдуард Х., внешне очень похожий на моего двоюродного брата Эльдара, и сделал...   
    «Перенос — психологический феномен, заключающийся в бессознательном переносе ранее пережитых (особенно в детстве) чувств и отношений, проявлявшихся к одному лицу, совсем на другое лицо. Перенос в психологии – мощный инструмент во взаимоотношениях, который помогает осознать и добраться до первопричин неразрешенной ситуации.»
   Теперь, спустя двенадцать лет, я в ужасе от того, что было со мной в те годы, мне страшны мои письма и страшен человек, который использовал женщину, страдающую фобическим неврозом, для удовлетворения своих садистских наклонностей и  тщеславия, и я реально понимаю: то, что я осталась жива - это чудо. Вина, коварным путем навязанная Эдуардом Х.: резкое увольнение с его фирмы по причине, подстроенной им же самим; как следствие, возникший иррациональный страх перед ним (ассоциация с похоронной процессией), и постоянное напоминание о моей вине с использованием других людей привели к тому, что оставшись без денег, без жилья я десять дней провела на вокзале среди бомжей. Нагнетая непонятный мне страх, он вызвал обострение застарелых детских травм, и, как защиту, мой уход  в детство -  в нереальность, в воображение, в мой выдуманный мир. И фактически, благодаря еще и тому, что после увольнения я никогда больше не видела Эдуарда Х., письма написаны не ему, а моему двоюродному брату Эльдару, который был предметом моего восхищения с подросткового возраста. Этим и объясняется то, что в одном из писем Эдуарду Х. я написала о странном явлении, что его имя для меня чужое. Только в конце 2007 года, когда я наконец осознала, что он напоминает мне моего брата, и поэтому имеет надо мной такую власть, я волевым усилием разорвала гибельную для себя связь.
    Спустя несколько лет я увидела фотографию Эдуарда Х. в интернете и была несказанно удивлена тем, что этому совершенно чужому мне человеку, у которого я работала всего два месяца, я писала откровенные письма четыре года. В одной из статей о психоанализе я прочитала о случае, когда пациентка после окончания психотерапии вдруг с удивлением спросила доктора: "Разве у Вас не было бороды?"   
    Судя по тому, какой чудовищной травле я подвергаюсь на протяжении девяти лет со стороны двух "культурных" негодяев, Натальи Яковлевны и ее сына Дмитрия, у которых я семь лет назад работала администратором, с целью присвоить написанное мной, используя при этом мою фобию, эти письма представляют ценность в психологическом плане.   
    Возможно, я и не первый выживший ребенок под одной крышей с матерью убийцей, но получается, что я человек, который самостоятельно смог не просто рассказать об этом, но и проанализировать прошлое.
   Я не стала корректировать письма, хотя, особенно в первых письмах, отчетливо заметно, что пишет человек далекий от литературы, ведь с четырнадцати лет я фактически уже ничего не читала, но по этим письмам видно, как я меняюсь, взрослею... и то, что я действительно жила в воображаемом мире...





               «Душа, Питер, — это то, чем нельзя управлять, она должна быть
                сломлена. Вбей в нее клин, возьми ее в свои руки — и человек
                твой. Не нужно кнута — он принесет тебе его сам и попросит
                выпороть себя. Включи в нем обратный ход — и его собственный
                механизм будет работать на тебя. Используй его против него
                самого. Заставь человека почувствовать себя маленьким. Заставь
                его почувствовать себя виновным. Уничтожь его стремления и его
                целостность.». Айн Рэнд «Источник»   

               
               
               
      
       27.10.2003.
       Эдуард, а ведь еще совсем недавно я мечтала об одном: уехать в Лондон - город  легенд и загадок, город знаменитого Шерлока Холмса, королей и королев...

       Х.Х.2003.
       ***

       Х.Х.2003.
       ***

       Х.Х.2003
       ***
      

       25.11.2003. 
       Эдуард, недавно я написала, что теперь я как прочитанная книга, в которой не осталось ни одной интересной страницы. Это не совсем так. Недосказанность рождает непонимание, поэтому сейчас я попытаюсь кратко рассказать оставшиеся, даже не совсем приятные для меня страницы.
    Я родилась в Самарканде, городе минаретов и базаров. По национальности я казанская татарка. Мой дед со стороны отца был известным в городе муллой. И дед и бабушка хорошо знали арабский язык и  вообще были образованными людьми своего времени.
    Мои родители познакомились, когда им было по 30 лет. Отец однажды в порыве откровенности рассказал, что вернувшись из Калининграда, где он десять лет прослужил в армии, в Ташкент он попросил свою знакомую познакомить его с татаркой и женился очень быстро после нескольких встреч. Такое ощущение, что он выбирал себе жену исключительно по национальному признаку.
    Но мать никогда не любила отца хотя и внешностью, и своим внутренним миром он намного превосходил ее. Из трех ее дочерей я единственная похожая на отца, причем его точная копия. И всю обиду на свою, как она видимо считала, несчастливую женскую жизнь она выплеснула на меня. Мой муж как-то сказал, что я Золушка в своей семье. Я замкнулась и полностью ушла в книги. Говорят, кто много читает, тот хочет уйти от реальности. Вот я и ушла в свой мир книг. Моя учительница по литературе, Минна  Борн, просто уговаривала меня идти учиться на факультет журналистики. Но я была под сильным влиянием своих родителей, которые решили за меня, где мне учиться. Таким образом, я оказалась на факультете прикладной математики. Это была моя первая в жизни ошибка. Тем не менее, моя фотография висела на доске отличников и я шла на красный диплом. Но в конце 4-го курса я стала терять интерес к учебе, пропускать занятия. В итоге, красный диплом был потерян.
    Моей первой любовью был Арнольд, мальчик, с которым мы вместе учились в математической школе при университете. Его бабушка почти всегда говорила только по-немецки. Когда он учился на 2-м курсе Архитектурного института, он и его семья уехали в ФРГ.
    В университете я знакомлюсь с одним парнем с филологического факультета. К сожалению, моим несчастьем было то, что он страшно понравился моей маме. Она сделала все, чтобы я подала документы в Загс, а когда я через 10 дней очнулась и сказала, что  передумала, она устроила мне жуткий скандал. Мама кричала, что не даст мне ее опозорить, что о свадьбе знают все ее знакомые ( она работала преподавателем в педучилище), что она вытащит меня на свадьбу хоть голую. Последними ее словами были, чтобы я выходила замуж, а потом разводилась. Мой жених прекрасно понимал, что происходит, но его целью было перебраться в город из его кишлака. Я сидела на свадьбе вся несчастная и думала о разводе. Сразу после свадьбы я объявила о том, что  развожусь и чтобы меня никто на трогал. Но Самарканд – это не Германия и даже не Москва. Два месяца меня терроризировали и его родственники, и мои. В итоге,  мой муж меня просто изнасиловал, и я оказалась в больнице. Даже после этого его родственники кричали, что я решила в больнице спрятаться от мужа. Я тогда очень сильно похудела и все думала, неужели это и есть семейная жизнь? Где же они, герои моих романов?

«Ты знаешь, в книгах только сказки,
А в жизни, только правда есть.»- это сказал Блок.

    Выйдя из больницы, я стала избегать мужа, а мама, которая все детство мне твердила, что я глупая и некрасивая, теперь еще и заявила, что я не женщина и вообще я ненормальная. Ну ненормальная, так ненормальная. Не умирать же мне из-за этого. Хотя, я все же сомневалась по поводу своей ненормальности. Дело в том, что еще до мужа, я встречалась с одним мальчиком из Киева. Он учился на физфаке. Мы с ним вместе занимались легкоатлетикой. Он меня всю зиму катал на санках, а однажды весной, когда мы стояли у калитки моего дома, он начал меня целовать, и вдруг, я стала терять сознание, все стало куда-то уплывать и я только шептала: Сережа, Сережа. Но он все понял не так. Он начал расстегивать замочки на моем платье и я очнулась. В том, что он сделал, было что-то плохое. Я сказала, чтобы он ушел. Он полчаса просил прощения, но я была непреклонной. Через две недели я поняла, что мне без него плохо. Я подошла к нему и сказала: «Сережа, если я обидела тебя, прости меня». Но он отвернулся и ушел. Через три месяца то же самое сделал он, но теперь отвернулась я. В общем, мы с ним были, как Лиса и Журавль из басни Крылова. После больницы, я пришла к нему на факультет. Он меня увидел, но сделал вид, что не заметил. Все знали о том, что я вышла замуж. Я стала никому не нужной.
     Когда я поняла, что я беременна, первым моим желанием было умереть. Но потом чувство материнства взяло верх и я успокоилась. Я родила дочь – 100 процентную копию своего мужа.
     Прошло время и однажды я купила билет на самолет в Киев. Я приехала к знакомой одной моей подружки и стала искать Сережу. Когда я узнала, что он женился, я отказалась от попыток встретиться с ним. Все же я решила остаться в Киеве. Я нашла себе работу и прописку, но, когда я вернулась, чтобы забрать вещи, меня ждал скандал. Меня обвинили в том, что я бросаю дочь. Я поняла, что надо идти другим путем. Я устраиваюсь в военное училище преподавателем теории вероятностей. Я знала, что в меня были влюблены многие. Некоторые даже на лекции ходили из-за меня. И как меня угораздило выйти замуж за человека, которому бог не дал ни внешней красоты, ни внутренней, я не знаю.  Единственный плюс этого замужества, что теперь, забрав дочь, я уезжаю из города. Меня с трудом хватило на три года жизни с этим человеком и хотя я не оформляла развод, я стала жить своей жизнью. Я поняла, что я боюсь Загса, не хочу больше замуж, к тому же я научилась заниматься любовью сама с собой. Мне стала нравиться свобода.
   После того, как я сменив несколько городов, дошла до Москвы, я поняла, что жить в России мне надоело. Но я же не могу, так же как в Киев, пойти, купить билет, допустим, в Амстердам, и уехать. Знаешь, в чем разница между умом и остроумием. Ум - отличается изобретательностью, а остроумие только находчивостью. Вот я и изобрела. Я самостоятельно отправляю объявления в страны Европы, кроме Америки. Такого успеха  я не ожидала. Я получила около 50 писем от бизнесменов, юристов, банкиров,  преуспевающего художника,  экономистов из Швеции, Голландии, Англии, Ирландии, Франции, Германии. Я растерялась. Женщина из далекого Самарканда, которой все детство твердили, что она глупа и некрасива, утопала в письмах от потенциальных женихов со всей Европы. У меня было ощущение, что я из гадкого утенка, вдруг, превратилась в прекрасного лебедя. И я никому не ответила. Слишком много тоже плохо…
    Лишь через пять месяцев, я вспоминаю о полученных мною письмах, в частности, о человеке, письмо которого мне очень понравилось. Это был обаятельный  50-ти летний сотрудник правительства Баварии- Johann. И я отвечаю на его письмо через пять месяцев. Он не дожидаясь моего ответа шлет подряд три письма. Он пишет,. что у меня с ним много общего, что я обаятельная женщина, что семья  - это радость, обеспеченность, забота,  помощь и что он хотел бы жениться.  Все его письма были теплые и светлые со множеством красочных наклеек. Они пришли на мой московский почтовый ящик, а я в то время была в Петербурге и вернулась только через два месяца.  Я смогла ему ответить только через два месяца и простить меня во второй раз он не захотел. Я долго потом жалела, что все сложилось так плохо.
   Однажды я  была на лекции у одного известного петербургского филолога Д. А. создателя новой методики преподавания английского языка После лекции, он подошел ко мне и спросил, не хочу ли я у него поработать Он оставил мне свою визитку и после всех моих неудач, спустя год, я звоню ему и напоминаю о себе. Он предлагает мне сократить в два раза его книгу форматом в 720 л. Я никогда этим не занималась, и не знаю, взялась ли я бы за это, если бы он мне не понравился, в нем было что-то похожее на Сережу. Он мне сказал, чтобы я сама определялась с зарплатой, потому. что до меня никто такую работу не делал, и он не знает, как мне платить. Мне пришлось редактировать учебник четыре раза, пока я не довела его до нужного размера, как он хотел, карманного. У меня еще были деньги, заработанные мной в Москве и я молчала о деньгах. Спустя два месяца, после того, как я отдала ему окончательную редакцию, он позвонил мне и сказал, что он платит за страницу 1.7 руб. в итоге, за фактически новый учебник я заработала 1100 рублей. Я и раньше слышала о его жадности. И все же я была потрясена и унижена. Я ничего ему не сказала, потому что, все равно, я бы ничего не смогла сделать. К этому времени пришел счет за несколько месяцев за квартиру, что в случае неуплаты, дело передадут в суд. Свой прошлый Новый Год я сидела в пустой квартире с пачкой пельменей и батоном хлеба и горькими мыслями о том, что делать. Я сдала квартиру, взяла деньги за три месяца вперед и приехала в Москву.
     По приезде в Москву, я устроилась на работу в частную школу преподавателем. Но денег не хватало и летом я дала объявления о работе секретаря. Днем в четверг мне сообщили, что меня ждут в понедельник в Госслужбе, куда меня взяли на должность секретаря и одновременно корреспондента в журнал. Редактор журнала еще  сказал, что решит некоторые мои вопросы.  Но в тот же день в четыре часа звонит Виктор Александрович и говорит, что ждет меня со вторника. И я, понимая, что в понедельник я буду на работе в Госслужбе,  зачем то все равно иду в «Гарант». Виктор Александрович говорит мне, чтобы в пятницу  в 9 утра я была на работе и я растерянно говорю, да, я приду. Всю свою жизнь я буду помнить момент, когда я впервые увидела тебя. Казалось, остановилось время. Я сидела за компьютером и не знала, что делать. Уходя в 6 часов, я сказала Виктору Александровичу, что в понедельник у меня дела и я не смогу придти. В понедельник в 10 утра  я была в Госслужбе. Но все выходные я думала о тебе и теперь уже  не понимала, зачем я иду в Госслужбу. Я так же сидела за компьютером и вспоминала тебя. Я уже знала, что ты женат и что у тебя трое детей, но все равно я думала о тебе. В 12 часов я пошла к редактору и сказала, что, к сожалению, я уже устроилась на работу в другую компанию и работать у них не смогу. Он начал меня уговаривать. Сказал, что сделает мне зарплату больше, чем у тебя, что из меня получится неплохой корреспондент и это мой шанс. Он попросил меня пойти и подумать еще. Я посидела еще час и все время думала о тебе. В час дня я счастливая уходила домой с радостными мыслями о том, что завтра  увижу тебя.
    В июне месяце я во второй раз отправляю объявления, но теперь уже только в Лондон, там жили герои многих прочитанных мною романов. Из всех писем, которые я получила, мне больше всего понравилось письмо от 48-летнего архитектора Карла из Лондона.  У него было что-то общее с Йоханном из Баварии. Его письмо пришло в начале августа, когда я уже у тебя работала.  Он написал, что письмо идет долго, что он не хочет так долго ждать и чтобы я ему непременно позвонила...  Письмо все время было в моей сумочке и каждый день я собиралась ему ответить. Но я ему так и не ответила и не позвонила.
    Теперь я перейду к еще одной печальной странице моей жизни. Я уже писала о том, что моя дочь-100 % копия моего первого мужа. Она такая же расчетливая и   жестокая. Я  не хотела быть похожей на свою мать и не любить ее только за то, что она похожа на человека, которого я почти ненавидела. Я позволяла ей все. Однажды мне сказали, что я ее мать и поэтому я не понимаю, какая она. В 9-м классе она бросила учебу и заявила, что она купит себе аттестат.  Вскоре она знакомится с молодым человеком, мать которого держит школу-интернат с довольно дорогой оплатой.  Так вот, эта женщина, свекровь моей дочери, решила, что я непременно должна у нее работать. Она сказала, что вместе мы многое бы смогли. Татьяна О.  начинает мне делать подарки, выдает аттестат моей дочери от лицея и определяет ее учиться на платное отделение Института Культуры факультета живописи и фотографии, постоянно говорит мне, что среди ее знакомых много одиноких богатых мужчин. Но она очень тяжелый человек. Мы с ней совершенно разные люди. Она меня просто подавляет.  Татьяна О. создала  что то вроде государства в государстве и в своем лицее она царица. Она плохо ведет дела, лицей не приносит хороших доходов,  но он удовлетворяет ее самолюбие. Ее свита состоит из женщин, с которыми у меня мало общего. В конце концов я не выдержала: я покинула и лицей, и ее. В календаре Нострдамуса есть такое изречение:
       " Поднимет его и его же убьет любовь короля."
   Эта женщина мне хорошо отомстила. Она запретила моей дочери со мной общаться, а той было выгоднее принять ее сторону. Последний раз я ее видела год назад. Она не подходит к телефону и избегает со мной встреч.
   С апреля месяца я снимала квартиру в Ясенево, хозяйка которой жила на даче. В октябре она вернулась и Лариса с «Гаранта», которая снимала однокомнатную квартиру на «Молодежной» предложила мне переехать к ней, тем более, что так меньше платить. Но к ней приехали родители и мне надо было срочно съезжать. Моя знакомая Алла из Госдумы предложила мне квартиру на Ленинском Проспекте, ключи от которой находились у нее. Вот я и переехала.
    Это не письмо, это исповедь, в которой я все так подробно описываю не потому, что я в чем-то хвастаю или упрекаю тебя.  Нет. Просто я уже в 20 письмах написала и воспела в стихах,  как я тебя люблю. И все бесполезно.  И я поняла, что нужно писать не как романтик, а как математик, доказать свою любовь к тебе. Ведь, если я Йоханну из Баварии написала через пять месяцев, о Д.А. вспомнила через год,  а в отношении тебя  мне один день, как год - это о чем  нибудь говорит. Кроме того, с этими людьми меня связывали только платонические отношения и все они в прошлом.
     Сейчас я перейду к самой неприятной для меня  и грустной теме. Я понимаю, что в высшей степени было глупо не устраиваться на работу. Но я не не хотела, я не могла себе представить, что вместо тебя я буду видеть какие то другие лица. И потом я глубоко сомневаюсь, что меня кто-нибудь захотел бы взять на работу. Мне однажды сказали по телефону, что я полутруп. Кто же полутрупа возьмет на работу? Алла- синий чулок, считает, что я- инфантильная идиотка. Я с трудом уговорила ее перенести оплату за квартиру с субботы на среду. Но денег у меня нет. Причем не только на квартиру, у меня вообще осталось 200 рублей.
    Последние полтора месяца я жила на деньги, полученные мной за аренду моей квартиры в Петербурге. Они мне заплатили за три месяца вперед. Но всему приходит конец. В более тяжелой ситуации, чем сейчас, я не была никогда. Еще одна причина того, что я так подробно описывала свои отношения с другими людьми, чтобы ты понял,  что уже пятый месяц, кроме тебя, у меня никого нет. И потом, я бы хотела, чтобы мне помог именно ты, я хочу быть в долгу перед тобой,  в зависимости от тебя. Помнишь тот мой странный сон, когда ты мне оставил в сумке хлеб и яблоки. Но в состоянии войны хлеб и яблоки- это жизнь, и сейчас твоя помощь для меня – это тоже жизнь.
    Завтра - мой последний день жизни в этой квартире и что я буду делать в среду, совершенно без денег, без крыши над головой я не представляю.
Как писал Лермонтов:   « Я целый мир возненавидел
                Чтобы тебя любить сильней.»
    Я возненавидела мир, а мир теперь ненавидит меня и если ты присоединишься к миру,  то что сказать мне, ничего. Во всем я виновата сама.
Как сказал Есенин:
                «Как мало пройдено дорог
                Как много сделано ошибок»
Когда-нибудь за ошибки нужно платить.
   Я не знаю, правильно ли я сделала, что написала тебе все. Возможно теперь, ты увидишь меня совершенно другими глазами. Но дело в том, что даже, если я что-то делала не так, но я призналась в этом, значит  я этого уже никогда не сделаю. И потом, одна ложь рождает другую.  Пусть все останется, как есть. Я не хочу тайн. Ты сейчас мой экзаменатор и смогла ли я доказать свою самую сложную в жизни теорему « Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ» решать тебе.
Вот теперь я действительно могу написать слова Татьяны Лариной из ее письма:

                Кончаю. Страшно перечесть.
                Стыдом и страхом замираю,
                Но мне порукой Ваша честь
                И смело ей себя вверяю.

                Удачной деловой недели
                Татьяна



    Декабрь 2003
    Эдуард, мерилом  достоинства  женщины  является  мужчина, которого она выбирает. Так сказал Бальзак.
    Два моих мужа были так далеки от меня, что даже не понимали,  насколько они далеки. Чтобы жить с ними, мне надо было стать такой же, как они.
Я поняла, что все эти годы я смотрела на мужчин сквозь призму того, что произошло в молодости.  С одной стороны, я все время пыталась заполнить нишу одиночества,  с другой, чуть приблизившись, я  пугалась и уходила, делая это совершенно неосознанно.
    Эдуард,  у меня не было цели лишать детей отца. Недаром все эти  два месяца, я носила в своей сумочке письмо от Карла из Лондона  и каждый день собиралась ему написать, но никак не могла это сделать. Я не люблю лжи,  я не могла писать одному,  зная,  что влюблена в другого.
    Я ничего от тебя не ждала, я ни на что не рассчитывала, я знала, что ты женат.  Но вместе с тем, я  понимала, что без тебя мне плохо. Мне тебя не хватало, даже, когда ты уходил на обед, не говоря уже о выходных и твоих поездках в Германию. Я не видела тебя, я просто знала, что ты в офисе и от сознания этого мне было хорошо. Теперь же, когда я тебя совсем не вижу, мне легче, когда ты в городе, а не в Германии.
    Эдуард,  я устала от камней, я бы очень хотела, чтобы, именно, ты был моей защитой, чтобы ты заботился обо мне, и, чтобы, конечно, и я заботилась о тебе. Помнишь, я тебе писала стихи Юлии  Друниной,  посвященные ее мужу:

            «………И мне другой брони не нужно,
             И праздник каждый будний день.
             А без тебя я безоружна
             И беззащитна, как мишень.
             Тогда мне никуда не деться,
             Все пули -  в сердце
             Камни  –  в сердце» 

   Все два месяца работы в «Гаранте» для меня были праздником, потому что там был ты. А сейчас – сплошные безрадостные будни, похожие один на другой и все мысли только о тебе.
   Я хочу, чтобы ты знал, я никогда не обманываю. Я могу сказать неправду, когда меня заставляют сказать то, чего говорить я не хочу.  Например,  когда ты меня спросил, работала ли я раньше секретарем. Разве, я могла сказать нет? Но, если я говорю, что завтра меня выселяют и что у меня, теперь уже, осталось 100 рублей, то это чистая правда.
   Колесо жизни не поменять. Я ничего не способна делать, чтобы что-то изменить. Пусть все идет так, как идет. Я буду тебя ждать здесь, в этой квартире, до тех пор, пока жестокая Алла из Госдумы не выселит   меня отсюда. А потом, я буду ждать тебя на вокзале. Я не знаю точно, какой из вокзалов платный, то ли Казанский, то ли Ярославский. Я буду ждать тебя на платном вокзале, даже, если мои несчастные 100 рублей закончатся.  Я буду ждать, до тех пор, пока ты не придешь.
               
               Я грусть мою листочком обращу.
               До дома твоего лететь пущу.
               В надежде, что когда ты все поймешь,
               Дорогу,  может,  сам ко мне найдешь.

   Солнечного настроения
              Татьяна


    Декабрь 2003
    Эдуард, я ждала тебя весь день в среду.  Только в 9 вечера я поняла,  что ты  не приедешь и  ночью  я  написала  вот это:

Я не коснусь души твоей и взгляда
Ни униженьем терпким, ни слезой.
Твоя любовь не станет мне отрадой,
Не будет ни защитой, ни бронёй.

Для заблужденья отдала свободу,
И месяцы – улыбке и глазам.
Надежды растворились в талых водах,
И холодом глаза твои сквозят.

С календаря, кружась, слетят страницы,
И жизнь умчит нас в разных поездах.
Другие чувства, голоса и лица,
Другой пейзаж, другие города.

Но в тихий день, случайно ли, от скуки,
Ты забредешь в последней встречи сад,
И память, проклиная дни разлуки,
В немой тоске оглянется назад.

   Но правильно говорят, что утро вечера мудренее. Проснувшись утром, я вспомнила английскую пословицу: «No news is good news».-  «Отсутствие новостей это хорошие новости».  В четверг в 6 часов вечера я решила перечитать свою исповедь. Я ее прочитала и подумала, а почему я  в нескольких местах упоминаю имя Сережи.  И вдруг я все поняла. Я поняла, почему я, как завороженная, смотрела на тебя, когда увидела впервые. Ты очень похож на Сережу.  Мне стало странно, как я могла не догадаться об этом раньше. Четыре с половиной месяца я неоднократно задавала себе вопрос, почему я нахожусь в почти магнетической зависимости от этого человека.  С первых дней, как я увидела тебя, меня не покидало ощущение, что я тебя знаю, что ты откуда-то из далекого прошлого, но ни разу за все эти почти пять месяцев я не вспомнила о Сереже.  Дело в том, что после того, как я выяснила, что он женился, я больше не предпринимала попыток встретиться с ним.  Я только иногда вспоминала его, сожалея о том, что с ним моя жизнь была бы совершенно другой. Еще одна причина, по которой я решила не возвращаться в прошлое,  была в том, что ему было далеко до Арнольда, который с Золотой медалью закончил школу. Между нами существовала разница, которая рано или поздно дала бы трещину.  Я уже давно поняла, что люди часто расходятся по уровню.
    Я пишу все это потому, что не хочу, чтобы ты думал, что я вижу в тебе только Сережу.  Нет, скорее всего, из-за сильных ощущений, которые я пережила с ним, где-то на подсознательном уровне у меня сформировался свой образ мужчины, внешне похожий на Сережу. Возможно, моей ошибкой было то, что после двух неудачных замужеств я, в связи с твердыми нормами морали, полученными в своей семье, не пыталась экспериментировать, чтобы найти какой-то другой образ.   Вместо  этого,  так же, как в детстве, когда я, почувствовав неприязнь со стороны матери и двух моих сестер, замкнулась и ушла в свой мир книг, в котором образ Наташи Ростовой из «Войны и мира», главным достоинством которой было умение из всего извлекать радость,  был мне ближе и понятнее,  чем моя мать и мои сестры,  так же теперь я ушла в свой мир любви, в котором не нужны партнеры.
Ты обаятельный, умный и тонкий человек, сочетающий в себе то, что я неосознанно, безотчетно искала:  качества Сережи и  Арнольда  одновременно.  И чтобы понять это, мне понадобилось написать письмо-исповедь.  Я не вижу в тебе недостатков, но даже если я их просто не знаю, я знаю то, что люди, не имеющие недостатков, не имеют достоинств.
    От письма к письму  менялась я  сама  и менялось мое отношение к тебе и, если, изначально, на первом месте была безудержная страсть,  то сейчас я близка к тому, чтобы сказать, как я писала в одном из писем:  «Какой он родной. Как мне хорошо с ним».
    Я думаю, что письма выполнили свою  роль и они должны уступить место другим, более близким отношениям. Но, конечно, это решать тебе.  Право выбора за тобой.
В любом случае, я бы хотела с тобой встретиться.  Я приду 15 декабря в понедельник.   Я подумала, что утром,  тем более в понедельник,  ты очень занят, после обеда у тебя могут быть совещания, а вечером встречи, поэтому я решила придти в 16 часов.

        До встречи
           Татьяна

   

     01.01.2004
    Эдуард, у моего отца был друг- врач, преподаватель  мединститута. Его жена и трое их детей –две дочери и сын тоже были врачами.  Это была очень дружная и жизнерадостная семья, в которой все любили и уважали друг друга. В этой семье не существовало разницы между мужской и женской моралью и девочкам было позволено все, несмотря на то, что он тоже был казанский татарин.
    Моя семья была полной противоположностью этой.  В доме царила безрадостность, как будто кто-то недавно умер. Моя старшая сестра была на редкость некрасивой, мужиковатой, очень сильной физически и злой девочкой, которая часто упрекала мать за свою внешность. Она была очень похожа на бабушку со стороны матери, но та была добрым человеком и ее некрасивость не бросалась в глаза. Неля, так звали мою сестру, испытывала ко мне  непонятную для меня в то время ненависть и постоянно била меня, крича при этом, что я несчастная уродина. Моя мама или делала вид, что не замечает этого, или смеялась и говорила, что, может быть, я буду счастливой. Сама же она все время твердила мне, что я глупая, что я лгунья, что у меня черная душа и я себе на уме. К Неле она относилась, как мачеха Настеньки из сказки «Морозко» к своей дочери Марфуше. Я же была все время плохая.  Она часто  говорила отцу: « Вот, посмотри какая дрянь твоя любимая дочь». Папа смотрел на мир ее глазами и постоянно говорил мне: «Что ты понимаешь!».  Если человеку все время говорить, что он плохой, у него развивается комплекс неполноценности. Когда подросла моя младшая сестра, Лиля, внешне очень похожая на мать, капризная и вечно всем недовольная девочка, ввиду того, что она была физически слабее меня, она не могла поднимать на меня руку, но она так же как и старшая оскорбляла меня.
    Мне было запрещено защищаться. Когда я однажды попыталась возразить Лиле, ко мне подошла моя мать и сказала, что если я что-нибудь скажу Лиле еще раз , она меня убьет. Именно по этой причине всю свою жизнь я страдаю от того,  что в ответ на чью-то грубость и хамство, я внутренне пугаюсь, теряюсь и молча стараюсь уйти от этих людей, а если это кто-то из моих знакомых, я просто рву с ними все отношения, ничего не выясняя и не объясняя.
     У меня не было ни одного дня рождения, я не помню ни одного поцелуя своей матери. Вид любой школы вызывает у меня гнетущее чувство, потому что он связан с моим печальным детством, полным унижений и оскорблений. Мне никогда не понять, как мог мой отец, красивый и образованный человек, жениться на такой женщине, как моя мать, не обладающей ни внешней красотой, ни внутренней  и к тому же настолько не любившей его, что ненавидела меня – его двойника. Она с красным дипломом закончила пединститут, факультет психологии и педагогики и, скорее всего,  с успехом использовала полученные ею знания против меня и моего бедного отца. Благодаря ей,  все его родственники, в которых, в отличие от ее, ощущалась порода (именно его отец был уважаемым муллой, почти двухметрового роста) забыли к нам дорогу. Сейчас я понимаю, что мою мать уже тогда раздражал контраст между мной и ее любимыми дочерьми, и она всеми способами старалась принизить меня в глазах окружающих и в моих собственных. Именно знания психологии помогли этой женщине очень тонко и хитро в конце 20-го века совершить акт вандализма надо мной, принудительное замужество, да еще за человека, в которого она влюбилась сама, расчетливого, бездушного полуузбека-полутатарина с садистскими наклонностями. Абсурдность этого брака была настолько очевидна, что гости на свадьбе подходили и говорили об этом.  Эти три женщины своими упреками и непосильным трудом на них, в конце концов, довели моего отца до преждевременной смерти. Позже ты поймешь, почему я все это рассказала.
     Не знаю почему, но я решила, что 31 декабря ты непременно ко мне приедешь. Я довольно спокойно ждала до 9 вечера, потом я начала волноваться.  В 11 вечера я взяла часы, устроилась на кухне и стала считать минуты. Я сказала себе, что если ты не приедешь до 12 ночи, то это все, я говорю «стоп».  В 11.30 у меня покатились слезы, но я все еще надеялась на чудо. Я неотрывно смотрела на часы.  В 11.50 слезы уже не катились, они бежали по щекам, но я все равно смотрела на часы и ждала.  Я смотрела на часы, пока они не пробили полночь.  Я встала, мне было очень плохо.  Впервые за эти пять месяцев я пожалела, что я устроилась на работу в «Гарант». Боже мой, что я наделала.  Ну почему я такая глупая, в моей голове одни фантазии и романтика  и ноль здравого смысла. Сейчас вся моя жизнь была бы другой.  Я вспомнила афоризм: Человека можно не любить по многим причинам, но всегда найдется одна, по которой это может произойти.  Вот, у меня теперь есть причина, по которой я тебя начну ненавидеть и я выброшу тебя из своей жизни.  И тут я поняла, как мне трудно это сделать. Я решила, что мне нужно лечь в постель и уснуть. За стеной громко играла музыка.  Мои соседи весело праздновали Новый Год. Я долго не могла заснуть.  Я начинала тебя тихо ненавидеть. В начале третьего я почувствовала, как на меня накатила волна желания твоей близости.  Я подумала, боже мой, ну когда это закончится.  Потом я уснула. Я проснулась через час оттого, что мне приснился сон, в котором ты обо мне заботишься.  Я подумала как странно, это после того, что ты со мной сделал.  Потом я уснула опять.  Я проснулась в начале седьмого, от того, что я вспомнила человека с черными волосами.
   Стояла весна, май месяц. Близился к концу первый курс. В своем третьем письме я рассказывала, что в детстве я серьезно занималась шахматами и хотя я бросила это занятие еще в начале 10-го класса, тем не менее, я играла за факультет и университет.  На одном из таких соревнований я познакомилась  с преподавателем физического факультета.  Это был мужчина лет 35, высокий, худощавый, со жгуче-черными волосами, необычным для таджика светлым цветом лица и темно-голубыми глазами. Контраст черных волос и светлой кожи  сразу бросался в глаза. У него были тонкие черты лица и очень интеллигентная внешность. Когда он встречался со мной на улице, то всегда останавливался, чтобы поговорить.  Мне льстило, что преподаватель так серьезно разговаривает со мной, студенткой-первокурсницей, не более того.  Моя подруга Лариса как-то сказала, что это не просто так, но я отмахнулась: «Ну что ты, он же преподаватель».  Рядом с университетом располагались два больших студенческих общежития, в одном из которых находился шахматный клуб. Однажды я зашла туда после занятий и увидела его.  Он предложил мне сыграть партию в шахматы.  Но клуб был полон народа и не было свободных мест.  Он сказал мне, давайте пройдем в другое общежитие.  Я решила, что, видимо, там есть еще один клуб и согласилась.  Мы  подошли к одной из дверей помещений этого общежития и я увидела, что он вытаскивает ключ.   Как странно, подумала я.   Он открывает дверь и я вижу комнату, в которой стояли кровать, стол и стулья.  Я похолодела и растерялась.  Как мне, не обидев человека, сказать ему, что я не могу войти?  Ватными ногами я вхожу в комнату.  Я вижу, что он закрывает дверь на ключ и зачем- то на ручку двери вешает что-то из одежды (я только позже поняла, зачем).  Он расставляет фигуры и начинает игру, но я ничего не соображаю. Пять минут длились вечность. Я говорю, что мне срочно нужно зайти на факультет к одному преподавателю и я сыграю с ним в другой раз,  встаю и направляюсь к выходу.
    Однажды я видела фильм.  Узбекскую девочку из горного аула изнасиловал в горах какой-то проезжий. Сцену насилия не показали, только дикий крик, полный смертельного ужаса, эхом разнесся по заснеженным вершинам гор. Девочка вернулась в аул, облилась керосином и сожгла себя.
    Так вот, я подошла к двери. Он тоже подошел к двери и вдруг резко потянулся ко мне.  Я закричала, не как бы кричала русская девочка из нормальной семьи в подобной ситуации, я кричала, как та узбекская девочка.  Он отпрянул со словами: «Как ты испугалась!». Отпер дверь и выпустил меня. Об этой истории я рассказала только своей подруге Ларисе.
   Когда я стала студенткой, мама стала меня хорошо одевать. Я стала товаром, который надо было выгодно продать. Случись непоправимое, в ее глазах я бы стала испорченным товаром.  Она бы заклевала и моего отца, что его беспутная дочь таскается по квартирам мужчин и кому она теперь нужна, и меня.   В любом случае моя жизнь в 17 лет разделилась бы на до и после.  С ним я больше почти не сталкивалась и вскоре я забыла эту историю.  Спустя лет 12 я летела в Петербург и увидела в салоне самолета его с женой и тремя детьми.   Я тогда подумала, почему высшие силы позволяют таким людям оставлять после себя потомство.
   С первых дней знакомства с тобой, я испытывала к тебе одновременно два чувства: сильную страсть и безотчетный страх.  Я не могла объяснить причину ни того, ни другого.  В ту среду, когда я тебя ждала, с одной стороны я хотела, чтобы ты пришел, с другой, представив себе, что вот, ты стоишь в дверях, меня охватывал страх.  Такой же страх меня охватывал при мысли о твоем доме.  После того, как я догадалась, что ты похож на Сережу, страх стал меньше, но он не исчез.
    В свое первое новогоднее утро, я поняла, что я женщина с глубокими психологическими проблемами. Мне стало страшно оттого, что оказывается наш разум не всегда способен контролировать нашу психику. События, о которых мы давно забыли, они просто отложились в клетках нашей памяти, независимо от разума, управляют нашими эмоциями. Я давно забыла ту историю с преподавателем, но в клетках моей памяти зафиксировался факт, что черные волосы в сочетании со светлой кожей у мужчин - это сигнал об опасности. Вначале я удивилась, почему этот сигнал сработал именно в отношении тебя.  Но потом я поняла, что все мужчины с черными волосами и светлой кожей, с которыми мне приходилось сталкиваться, не вызывали у меня особой симпатии и ко всем ним, без исключения, я испытывала безотчетный легкий страх, который усиливался, когда я оказывалась с ними наедине в каком-нибудь помещении. Я никогда над этим не задумывалась, но в случае с тобой получился эффект вилки: с одной стороны – страсть, с другой – страх. Почему?
   У Сережи были темно-серые волосы.   Из-за твоих черных волос моя память отказалась  выдать информацию о том, что ты очень похож на Сережу, а о том, что я боюсь мужчин с черными волосами и светлой кожей я вообще не догадывалась.   
Получается довольно интересный расклад: после того, как я ждала тебя в среду, а ты не пришел, я поняла, что ты похож на Сережу. После того, как я пришла в «Гарант», но тебя там не оказалось, я поняла, что писала письма не совсем тебе. Я писала их придуманному мной образу, который, в отличие от тебя, не вызывал у меня страха. И лишь после стресса в новогоднюю ночь, глубокая обида вытолкнула из моей памяти облик маньяка, с которым у тебя одинаковый цвет волос, ставший причиной моего непонятного страха  перед тобой. Таким образом, с каждым очередным стрессом я все ближе подходила к разгадке того, что со мной происходит.
   Настоящий психологический роман.
   Кажется, наконец, все точки расставлены. Во всяком случае, страха перед тобой у меня больше нет.
   Эдуард, я безумно устала от своих аналитических размышлений.  Я, конечно, понимаю, что не окажись я в замкнутом пространстве наедине со своими мыслями, вряд ли бы я дошла до сути. Но всему есть предел. Я жду тебя пять месяцев.  Или я не человек?  Имей жалость!
  Теперь уже совершенно неважно, кого ты мне напоминаешь. Ты – это ты.  Если бы мне был нужен Сережа, я бы нашла его в Киеве, если бы Арнольд, я бы нашла его в Германии.  Одна моя подруга сказала, что когда мне что-то нужно, я становлюсь, как танк. Значит, они мне не были нужны. Значит, именно тебя я искала по всей Европе, а нашла в «Гаранте», благодаря Виктору Александровичу. И потом, ты возился со мной долгих пять месяцев, ты подтолкнул меня к разрешению моих психологических проблем и, так же, как Пушкин писал своей жене Наталье, я хочу сказать тебе: «Более красивого лица твоего, люблю я душу твою».
    Тебе, наверное, небезынтересно, на какие деньги я жила три месяца, не работая. Даю полный отчет. В октябре я получила 400$ в «Гаранте».  В ноябре съехали с моей квартиры старые жильцы, а новые заплатили мне сразу за три месяца вперед  450$. В декабре 200$   мне дала Лариса.  26 декабря я должна была внести плату (200$ ) за январь за квартиру, в которой я живу, но ввиду того, что сейчас мой кошелек в голодном обмороке,  я отсрочила уплату до 6 января. Вместо твоего милого лица, видеть чьи-то лица невыносимо, по этой причине работать в другом месте я просто не в состоянии. Поэтому, может быть, мы заплатим только за прошедшие с 26 декабря дни  и ты позовешь меня

«  ………….туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце.
Где разбитые мечты
Обретают снова силу высоты».

           Удачи и хороших праздников
              Татьяна


    Январь 2004
    Эдуард, говорят, семь поколений потомков священнослужителей находятся под покровительством  высших сил, но,  похоже,  что они  («…бог, открывающий двери, ангел,  приносящий удачу…»)   меня забыли.
   Я схожу с ума от тишины в своей квартире,  где лампа теперь горит все темное время суток. Дорога, длиною в жизнь, что привела меня к тебе, завела в тупик: ни назад не повернуть, ни на другую не свернуть, ни к тебе не достучаться.
Что делать???
   За эти три месяца я в мыслях перевернула всю свою жизнь. Я изменилась и, в то же время, очень устала. «…Непростая работка – расставанье с собой….». Я с недоумением  и с сожалением оглядываюсь в прошлое и понимаю, что больше не хочу быть путешественницей – «…..Стран-мужей своих менять
                И из одной в другую кочевать…», 
не хочу, чтобы  «…Мне мужем стала новая страна…».
Я хотела бы стать женой   реального, не выдуманного человека, который любил бы меня, а я его.
      Я была совсем молодой, когда мой первый, так называемый муж, собравшийся меня убивать, вдруг со злостью произнес, что я, как мужчина, ничего не боюсь. Мое недетское детство научило меня быть стойким солдатиком и добиваться того, что я хотела, но любовь делает человека слабым и уязвимым. На сегодняшний день я осталась совершенно без средств к жизни, а на днях  лишусь и крыши над головой. Учитывая то, что у меня нет близких людей - это на грани безрассудства,  но главное все же  не в этом. Важнее то, что с каждым днем я, все с большим безразличием, смотрю в завтрашний день, потому что рядом со мной нет  тебя  и эта реалия сегодняшнего дня лишает меня желания бороться за завтрашний день.
     Я больше тебя ни о чем не прошу, просто отнесись серьезно ко всему, что я написала в этом письме.
                Удачной деловой недели
                Татьяна 
 
      ***
     Эдуард, впервые за все прошедшие с той свадьбы, больше похожей на похороны, годы, я бы хотела выйти замуж. И причина этому – ты.  Я бы хотела стать твоей женой, потому что нет такой минуты, когда бы я о тебе не думала, потому что без тебя я не живу, я существую, я просто несчастный человек.
     Жизнь перестала меня радовать. Город стал каменным лесом, а люди - серой безликой массой. Я знаю, что среди них нет твоего лица и я не вглядываюсь в лица, я их просто не замечаю.
   Мне хорошо только тогда, когда я закрываю глаза  и представляю, что рядом со мной – ты,  так близко, что я чувствую тебя своей кожей и слышу, как бьется твое сердце, так близко, что я могу говорить с тобой  тихо, почти шепотом или просто смотреть на тебя и думать о том,  как замечательно, что теперь я не одна на белом свете.
   Когда-то давно, в ранней молодости, мне на глаза попалось стихотворение неизвестного мне автора. Из всего стихотворения мне запомнились лишь две его строчки по той причине, что я не поняла их смысла:
     « Я уже не знаю, где заканчиваюсь я  и начинаешься ты»
   Мне было суждено не только дожить до того дня, когда я поняла суть этих строчек, но и ощутить это на себе, потому что теперь я тоже не знаю, где заканчиваюсь я  и начинаешься ты. Никакая страна, в том числе Лондон,  не заменит мне твоей любви.  Я не буду там счастлива без тебя.
           Милый,  я так тебя люблю.  Я ждала тебя всю свою жизнь.

                С праздником
                Татьяна   
 

    ***
    Эдуард, однажды седовласый старик, которого Ассоль приняла за волшебника, сказал ей, что наступит день, когда за ней на прекрасном корабле  с алыми парусами  приплывет ее жених.
    Эдуард, мне все равно, на чем ты приедешь за мной, только приезжай,  пожалуйста.   1 марта будет ровно 5 месяцев, как я жду тебя.  Я бы предпочла пройти по раскаленным углям, чем столько ждать.  Мне даже не надо искать повода, чтобы ты поторопился,  потому что завтра  Алла ждет очередных денег за квартиру, а у меня не то, что на квартиру,  у меня нет денег даже на жизнь.  Мне вообще удивительно, как я могла продержаться так долго.
   В Алле, когда дело коснулось денег, в полной мере проявились все ее отрицательные качества:  лживость, жадность, жестокость и цинизм.  Неудивительно, что ее бывший муж выдержал только два года жизни с ней.  Насколько я понимаю, хозяйка этой квартиры уехала за границу и доверила ключи от нее Алле, с той целью, чтобы та за ней присматривала,  а Алла решила с выгодой для себя это использовать. Но, судя по тому, каким оскорблениям она подвергает меня, поняв, что я нахожусь от нее в зависимости, эта женщина  вдобавок решила выместить на мне всю свою обиду на женский пол за свое одиночество.
   Эдуард, я больше не в состоянии выносить ее оскорблений и издевательств.  Все равно, она меня завтра выставит из квартиры, но предварительно выльет на меня ушат грязи, поэтому хоть я и понятия не имею, куда я пойду, но завтра  я уйду отсюда сама.
   В каждой стране есть своя сказка о Золушке и даже не одна. Они меняются в зависимости от времени. Если прежние Золушки терпеливо ждали своих принцев, то нынешние  активно участвуют  в их поисках.  А к будущей Золушке, скорее всего, прилетит принц с какой-нибудь далекой планеты и она, показав язык мачехе-мутанту,  исчезнет в Галактике.  Но все эти сказки объединяет одно:  они  имеют  счастливый  конец.
   Я надеюсь,  что моя сказка о Золушке не будет исключением.

                Весеннего настроения
                Татьяна   


       ***
     Эдуард, как лицом к лицу не увидать лица, так и  чем отдаленнее события, тем они более понятны.  Я устала от лжи и сейчас я напишу все, о чем я больше не могу молчать.
    Я понравилась тебе с первого взгляда и ты, прекрасно понимая, что я пришла в «Гарант»  больше для прогулки, сделал хитрый ход: ты не стал проводить со мной собеседования. Если бы начало моей деятельности было бы отложено на понедельник - однозначно, что я бы выбрала работу в журнале. Согласись, шанс стать корреспондентом, не имея журналистского образования, не дается два раза в жизни.  Дальше – больше.  Это  я  явилась причиной того, что,  едва вернувшись из Испании, ты отправляешься на Мальту. Я подозреваю,  что и ремонт был затеян из-за меня.
    Со своей стороны,  я хочу сказать, ты мне нравился не меньше, а, может быть, и больше.  Я не могу,  до конца, объяснить, почему я отталкивала тебя, скорее всего, сразу по нескольким причинам.  Во-первых, я окончательно решила уехать в Лондон,  во-вторых, ты - женатый человек и отец троих детей.  И еще одна, пожалуй, самая главная причина. После неудачного замужества, я практически потеряла интерес к мужчинам, но в памяти осталось светлое пятно - Сережа.  Поняв, что Сережу уже не вернуть, я совершенно неосознанно придумала себе образ мужчины, имеющий внешнее сходство с Сережей, который стал жить в моем сознании самостоятельной жизнью, независимо от него. Теперь, я понимаю, почему я не могла понять, что ты похож на Сережу, потому что ты - мой образ, который обрел материальность. Ты - мой живой образ. Именно по этой причине, ты в моих глазах периодически раздваивался. Так вот, по поводу главной причины. С одной стороны, я хотела близких отношений с тобой, с другой, как женщина, которая не может похвастаться своим сексуальным опытом, я боялась, что разочарую тебя и ты совсем исчезнешь из моей жизни. Ты стал для меня, чем-то вроде картины.  Хотя,  я ведь не отталкивала тебя явно, просто ты очень тонкий человек, ты это чувствовал.
Свои дальнейшие действия в отношении меня ты знаешь сам. Ты прекрасно понял, что со мной  происходит и просто искал повод для моего увольнения.  И письмо, благодаря которому ты это осуществил,  было тобой спровоцировано.  Звонки, которые последовали после моего увольнения, ввели меня в состояние еще большей абстракции, и я стала писать письма своему живому образу, опять же, совершенно не понимая этого. Единственно, что меня ставило в тупик, твое имя для меня было чужое.
    Эдуард, я уже давно вернулась в реальность.  Твое имя для меня уже давно не чужое и ты для меня не живой образ, а мой любимый человек.  Я не могу упрекать тебя за этот пятимесячный кошмар, который мог просто свести меня с ума, потому что я тебя люблю. Наверное, это была необходимая мера с твоей стороны, потому что, я думаю, что ты тоже меня любишь и цель, которую ты преследовал - это заставить меня увидеть в тебе – тебя, а не кого – то другого.
   Эдуард, я догадываюсь, что ты заплатил Алле за февраль, а за март, ты не то, что не заплатил, ты дал ей понять, что если она меня не выселит, то о моем пребывании в чужой квартире станет известно хозяйке. То, что я оказалась и без денег, и без крыши над головой – это следствие, а причина – это ты. Во всяком случае, я так думаю. Вот только, что дальше?  Ночь с субботы на воскресенье я провела на вокзале. Эти дни я была у подруги, но сегодня она уезжает в Рязань к мужу.  Скажи,  что мне делать.  Я совершенно без денег и мне некуда идти. Я же не просто в тяжелой ситуации,  я в смертельной опасности.
   Я никак не могла взять в толк, зачем Виктор Александрович неоднократно сказал мне, чтобы я не вздумала «вылавливать» тебя. Учитывая то, что тебе известна такая черта моего характера, как ярко выраженный негативизм, который ты часто использовал,  ты предлагаешь мне ждать тебя у твоей машины?  Эдуард, я не 15-летняя  фанатка и ты для меня больше не картина. Я написала тебе, что была бы  счастлива жить твоей жизнью, но я не знаю, хочешь ли этого ты.  Если все мои предположения относительно твоей любви ко мне абсурдны и я тебе действительно не нужна, то у меня нет необходимости встречаться с тобой, потому что,  я повторяю еще раз, ты для меня больше не картина. Поверь мне,  даже если мы столкнемся где-нибудь лицом к лицу, я сделаю вид, что я тебя не заметила.
    Я буду ждать твоего ответа в Макдональдсе  на прежнем месте. Виктор Александрович знает где.  Если ответ будет отрицательный, то ты понимаешь сам, что мне нужна помощь,  как человеку, который из-за любви к тебе дошел до жизни на вокзале. Я хочу сразу сказать, что после того, как отключили звонок, когда я вчера пришла в «Гарант», я больше туда не приду и ни о каком твоем «вылавливании» не может быть и речи. Если ты не хочешь меня видеть, значит, ты меня никогда больше не увидишь. Если Виктор Александрович не придет в Макдональдс, я расценю это, как и отрицательный ответ, и отказ мне помочь и буду считать, что ты просто посмеялся надо мной.  В таком случае,  бог – тебе судья.
    Я буду в Макдональдсе  сегодня  в  19.00

                Татьяна


     ***
     Эдуард, трагичный день наступил.   Я – на улице.  Лена уехала в Рязань. В любом случае, у нее уже нельзя было оставаться.  Все возможности поиска жилья и денег исчерпаны. Сколько бы веревочка не вилась, все равно конец будет.
   У меня на душу ощущение счастья. Я знаю, что я тебя очень люблю.  Я могу повторить это сколько угодно раз. Очень жаль, что это ощущение счастья омрачает та страшная ситуация, в которой я  оказалась впервые в своей жизни. 
Я очень боюсь ночи на вокзале. В прошлое воскресенье я вышла оттуда просто больная.  В платный зал пускают только при наличии билета на поезд.  В прошлый раз я уговорила пустить меня без билета.  Не знаю, как получится в этот раз.  В моей сумочке всего 40 руб.
    Я буду в Макдональдсе с 18.30  вплоть до закрытия, а потом мне придется ехать на вокзал.
   Эдуард,  милый,  пожалей меня, пожалуйста.
            Я же погибну.               


      ***
      Эдуард, я думала, я никогда больше не напишу. Я думала, я смогу выкарабкаться сама, но у меня не получается, я слишком глубоко завязла. Я не просто в отчаянии, я в тупом отчаянии, когда бороться уже нет сил. Мне трудно писать. Я понимаю, что я стала бомжем.
    Я пыталась найти работу с ежедневным заработком,  у меня не получилось. На те деньги, что мне удалось достать, я жила у одного пьяницы. С 8 марта у него начался запой. Я никогда не видела пьяным отца и все, что я насмотрелась за эти дни,  было, как из какого-то жуткого кинофильма. У него закончились деньги и начался похмельный синдром, а мне за то время, что я у него находилась, не удалось решить своих проблем и я не смогла ему больше заплатить. Он выставил меня вон. Раньше  я даже не представляла, как это страшно, когда тебе негде жить. Я  сдаю квартиру чуть больше года, и прежде в подобной ситуации я просто уезжала к себе домой, но сейчас это невозможно. Люди, которые там живут, заплатили мне вплоть до 3 мая. Я не имею права их выселить.
    Единственно, что сейчас я могу сделать, это уехать  к знакомым моего отца в Красное село, под Петербургом. Но они пенсионеры и живут в однокомнатной квартире. Как я молодая, здоровая женщина, явлюсь к ним и скажу, что я совершенно без денег и мне негде жить? Как я объясню этим людям, каким образом я могла дойти до такой жизни?  Я сейчас себе не могу этого объяснить, не то, что им. Любая самая безграмотная старушка мудрее меня.
    От меня отвернулись многие мои знакомые. Вы - единственный человек, который , возможно, понимает, что со мной происходило.  Мне нужна помощь, чтобы я смогла вернуться к прежней жизни.   Я не бездельница, я сама  не могу до конца разобраться, что со мной было.  Я правда в  глубоком отчаянии.  Впервые в жизни, я нахожусь в такой ситуации. Я знаю, что  виновата сама, но я не знаю, что мне делать теперь. Повинную голову меч не сечет.
   Я  буду в Макдональдсе  сегодня  в 18.30. У  меня есть маленькая надежда, что придет Виктор Александрович.               


     ***
     Эдуард, человек не может чувствовать себя человеком, если он один.  Наступает момент, когда начинаешь ощущать это с особой силой и ясностью. Нужно любить кого-то больше себя самого, чувствовать, что, только, с ним ты – это ты, а он – это он. И это не может быть каким-то дурманом чувств, это просто внутренняя потребность существа, исчерпавшего все другие пути саморазвития.
    Я больше не могу жить так, как жила прежде. Моя жизнь стала пустой и бессмысленной без тебя.  Ты – мое вдохновение, ты – мой маяк в штормовом море.

                Татьяна
               
  ( Хозяин комнаты, которую я сняла, сказал, чтобы я не снимала сама  трубку, даже, когда он уезжает на дачу, где бывает до двух раз в неделю.)

      
   ***
    Эдуард, я узнала, что хозяин комнаты, которую я сняла, психически больной человек. Я закрывала глаза на множество странностей, которые меня окружали в его квартире, на его необычный облик, относя это к его странностям, но не к болезни.
    Я узнала, что он состоит на учете в психиатрическом диспансере, поэтому он и не работает. Он сказал, что он уезжает на дачу, а сам сутки прятался в своей комнате, создавая иллюзию отсутствия.  Я говорила о том, что о нем узнала, по телефону с двумя женщинами, а он, оказывается,  в это время прятался в своей комнате и подслушивал по телефону. Я – в ужасе. Я боюсь его и страшно боюсь идти в эту квартиру. Теперь я знаю, что он больной,  а он знает, что я это знаю.  Я, к сожалению,  имела глупость заплатить ему за весь этот месяц и выбора теперь у меня нет. Что лучше: он или вокзал, я не знаю. Похоже, я стала притягивать к себе все плохое и нет конца моим бедам.
   Я знаю, ты ничего не изменишь, все будет, так же, как и было, ледяное молчание, но мне, все равно, будет легче, оттого, что ты об этом будешь знать. Возможно, сознание того, что ты знаешь, что я  в опасности, будет моим спасением.
И  еще, я хочу, чтобы ты знал, ты – первый человек  за всю мою жизнь, кого я просила взять меня в жены.               
    

      ***
    Эдуард, я думаю, что более ненормально  было то, что я почти не была замужем и почти не имела мужчин, заменив их занятиями любовью сама с собой,  чем  то,  что со мной происходит сейчас. Наоборот, я считаю, что то, что со мной происходит сейчас, естественно, это задумано природой. Должна же была я, когда-нибудь, встретить человека, который бы меня изменил, хотел он этого или нет, неважно.
    Я ушла из мира подруг, но мир других мужчин, кроме тебя, мне не нужен. В итоге, я осталась одна, как в космосе. Тоска за мною гонится, наступая на пятки и мои глаза от нее, как у голодной собаки. Труднее всего ждать и догонять. Я устала от неопределенности, от твоего  « ни да, ни нет». Я начинаю бояться, что сойду с ума от такой жизни.  В то же время, мне невдомек, как я могла раньше жить, так, как я жила.
   Мне трудно, мне горько,  мне скучно, мне пусто, мне плохо одной и без тебя.
Мой самый дорогой человек на свете, я не то, что раньше никого, никогда не просила взять меня замуж, я даже в мыслях этого не хотела.             
 
Есть имя средь известных  мне
и Вам  знакомом,  полагаю,
что в тайных мыслях,  в тишине
я слишком часто повторяю.

В почете за морем оно,
Его в России встретишь редко.
Два  "Д"  для важности дано
ему из алфавита метко.

У знатных в Англии семей
его издревле привечали,
недаром восемь королей
лишь номерами отличались.

И озеро назвали в честь
потомка царственного рода.
Там обитают бегемоты,
а рыб диковинных не счесть!

Полжизни Целлер посвятил,
чтоб разобраться в душах греков*
и,  хоть давно уже почил,
в истории - его успехи.

А Борель именем назвал
кольцо и поле, и подгруппу,**
и славу тем себе снискал,
как математик очень крупный.

Устал от критики Мане,
два  "Завтрака"*** увековечив.
Восторг звучит на всех наречьях,
а критики в забытой мгле.

Мог Циолковский ли мечтать
о том, что сына достиженья
и лунный кратер****  будет знать
по межпланетным сообщеньям?

Сей умный список тех кто жил,
чтоб это имя возвеличить,
еще б продолжен мною был...
Да я боюсь Вас им пресытить.

Но не регалии его
меня уводят от покоя.
А в чем загадочность сего?!
Так то – сказание другое...

*     Труд «Философия греков в ее историческом развитии»,  «Очерк истории греческой философии».      
**    Кольцо множеств, поле событий, подгруппа и т.д. Бореля.
***   Картины «Завтрак на траве», «Завтрак в мастерской».
****  Кратер Циолковского на Луне.

                Татьяна
               
        ***
Желтой лентою дорога
В бесконечность убегает.
Серой дымкою тревога
Прямо в сердце заползает.

Шалый  ветер кудри треплет,
Пылью белый свет затмил мне.
Языком змеиным  шепчет,
Что меня не любит милый.

Ах, березки, пробудитесь,
Кос зеленых не жалейте,
Мне сережками тряхните,
Что все лжет проказник- ветер.

Верба,  вербушка седая,
Не порадуешь ли вестью –
Сколь мне жить еще, гадая,
Стану ль милому невестой?

Ну, ромашки, не кивайте,
Вы головкою с тоскою.
Лучше дружно погадайте –
Выйти ль в жены мне весною? …

Желтой лентою дорога
Убегает в бесконечность.
С болтовней такой порога
Не видать ещё мне  вечность.

              Татьяна      
            
Расскажи мне о своей мечте –
Может, схожи мы в стремленьях чистых.
Пробежим по черной борозде
И в стогах утонем золотистых.

А над нами небо высоко,
С гор зеленых легкий ветер веет,
Льется песня  где-то далеко
И в лазури облачко белеет.

Разные мечты у нас с тобой,
Но в одном желанья  все- же схожи:
Губ и рук касаясь теплотой,
До утра расстаться мы не сможем.   
      
 
    ***
    Эдуард, это мое последнее письмо.
Много раз я пыталась пробить броню, которую вы воздвигли между нами, но я не только не смогла добиться этого, но и стала вашей забавой:  мы оба прекрасно знаем, что за моими письмами и стихами стоите вы.

                Татьяна


     ***   
     Эдуард, в отношениях людей наступает черта, за которой любовь переходит в ненависть.  Я бы хотела, чтобы мы расставили все точки над «i», не доходя до этой черты. Я понимаю, что игра, которую вы вели на протяжении полутора лет, имела под собой серьезный интерес ко мне, но я не исключаю того факта, что в процессе этой игры интерес ко мне мог быть утрачен.
   Мне стало сложно находиться в квартире, которую я сейчас снимаю по многим причинам. Но дело не только в этом.  У меня, как у всякого живого человека, есть куча житейских проблем, которые выросли в снежный ком. Я должна принять какое-то решение относительно  своей дальнейшей жизни,  поэтому я хочу, чтобы вы поняли, что наступил момент, когда мне крайне важен ваш ответ, каким бы жестким он не был.
    В медицине есть такое понятие, что нужно лечить больного, а не болезнь. Если суть всего, что происходило в течение полутора лет, в излечении моей болезни, то сейчас вы уже убиваете больного.
   Я прекрасно знаю, что вы читаете мои письма и, надеюсь, что это мое письмо вы не оставите без ответа, если имеете хотя бы каплю уважения и жалости ко мне.  Казалось бы, чего проще  вам позвонить, но вы же обрываете разговор, едва заслышав мой голос, создавая тем самым иллюзию получеловека-полупризрака.
   Если я понимаю, что за вашей внешне кажущейся игрой скрывается серьезное чувство, то почему вы не хотите понять, что за моими, возможно, не всегда серьезными письмами тоже скрывается серьезное чувство?  Помните мои стихи: Когда без слов ты друга понимаешь и есть любовь. . .  В таком случае, чего стоит ваша любовь, если вы не понимаете, что я на грани отчаяния, что я довела себя до нервного истощения, копаясь в прошлом, что я безмерно устала, что на протяжении полутора лет я вела нищенскую, жалкую,  лишенную элементарных праздников жизнь и, фактически, лавировала между жизнью и смертью?
    Эдуард, вам не кажется, что вы больше отнимаете, чем даете?

                Татьяна   
    
Застывший лес, задумчивый и строгий.
Его таинственность меня манит,
Пик елей, седина берез высоких.
Меж сосен-свеч ручей, ропща, бежит.

Люблю я вместе с ним уединяться,
Вести беззвучный, тонкий разговор,
И веток, стряхивая снег, касаться,
Шагами мерить искристый ковер.

И, проникая вглубь его сознанья,
Его спокойствием заражена,
Уколы твоего непониманья
Не кажутся острей веретена.
   
    Эдуард, эти стихи я написала давно. Я никак не могла их отправить, я болела.
Хозяин комнаты, которую я снимаю, с первых дней не скрывал своих пристрастий ко мне, но это было только на словах, и я закрывала глаза. Все началось с Нового Года.  Дело в том, что моя комната находится около кухни, ванны и туалета. Между кухней и моей комнатой нет нормальной стены, и я слышу даже шелест бумаги. Этот человек приглашает на Новый Год одну свою знакомую, и она живет у него 10 дней. Все это время они проводят на кухне.  Потом приезжает его друг из Питера на неделю и все разговоры опять только на кухне, потом друг с Украины, потом опять  та женщина. Я стала сильно нервничать. 15 января у меня в первый раз возникли сильные боли в животе. Я решила посидеть на диете, стало лучше, но через неделю все повторилось. Дальше -  больше. Боли успокаивались только тогда, когда я ничего не ела. Я стала стремительно терять вес. Этот мерзавец давал затишье на 3-4 дня, а потом снова устраивал грохот на кухне. Я стала замечать, что мое очередное обострение начиналось  после очередного грохота на кухне.
Я потеряла 8 кг и вдруг поняла, что больше совсем ничего не могу есть: боли начинались сразу же. Я вызвала скорую помощь. Я поступила в больницу утром, но уже вечером я могла есть и никакой боли не было. Я поняла, что мой невроз проявлялся тем, что при приеме пищи возникали спазмы Я стала уязвимой для этого человека потому, что я ждала тебя. Он ведь видел, что, несмотря, на все его действия,  я почему то не ухожу и все терплю. 
   Эдуард, мы же взрослые люди.  Мне нужно срочно бежать с этой квартиры, мне нужно делать паспорт,  а я только и делаю, что жду тебя.
   Этот человек уже не остановится. Сегодня ночью в 12 ч. он идет на кухню и начинает стучать молотком. Человек, у которого по всей квартире развешаны таблички: Не курить, Кабинет директора, на туалете висит табличка: Диагностический кабинет, не вполне здоров и в своем нездоровом интересе ко мне даже опасен.
   Нам с тобой нужно встретиться и поговорить.
   Я хочу, чтобы ты понял, я ведь ни на чем не настаиваю и ни в чем тебя не упрекаю, просто так больше продолжаться не может. Больная я не буду нужна даже себе.
                Татьяна
 
   
     ***
    Эдуард, я ненавижу коварных  и лицемерных людей, и меня просто трясет от человека, в чьей квартире я сейчас нахожусь. Ведь я ему исправно платила, хотя он уже 2 раза поднимал цену, постоянно его чем-нибудь угощала, но ему этого оказалось мало.  Я живу ощущениями и эта квартира после случившегося,  и даже лес, который я любила, все стало черным. Когда человека чем-нибудь пресытить, он потом смотреть на это не может, так и я теперь вздрагиваю от любых звуков. Я теперь все время стараюсь быть в городе, и даже не высыпаюсь.
   Меня очень стало тяготить мое безделье. Я сейчас не могу ни читать, ни писать стихи и это увеличивает мою депрессию.  Я знаю, что мне отсюда надо быстрее уходить, но я столкнулась с той проблемой, что я изменилась: Я устала скитаться по квартирам, я хочу, чтобы меня кто-то ждал и заботился обо мне. Я была единственным человеком во всем отделении больницы, к которому никто не приходил.  Я больше не занимаюсь любовью сама с собой.  У меня не получается.
Как бы я хотела, чтобы этим человеком был ты.
    За эти полтора года у меня вошло в твердую привычку все тебе писать. Хотя, что скрывать, было бы в тысячу раз лучше рассказывать.
    Я интуицией понимаю, что когда-нибудь наша с тобой история закончится, но если все эти полтора года каждый день мне казалось, что она закончится завтра, то теперь я вообще не знаю, когда она закончится.
    А я, к сожалению, так измучена, что боюсь, что до этого светлого дня мне просто не дожить.

                Татьяна


    ***
    Эдуард, я снова на улице.
    Я как-то писала, что в ответ на чью-то грубость или хамство, я никогда не выясняю отношений, я ухожу от этих людей. А сейчас я не могу так сразу уйти, мне некуда. Уже который день я ухожу рано утром и прихожу поздно вечером. Я прихожу только спать, но даже это не спасает. У меня дрожат руки, когда я открываю дверь его квартиры.  Я плохо сплю и не высыпаюсь. Дело не в том, что я его боюсь. Нет. Просто этот безработный бездельник, похожий на гусеницу, который решил, что сможет взять меня измором, мне стал омерзителен. А он, видя мое состояние, возможно, чего-то  боится, но он совсем не выходит из квартиры, охраняет.
Но я устала! И от безделья, и от улиц, и от ощущения собственной никчемности.
   Есть ли на свете 2-я такая дура, как я?
   Я хочу смерти и боюсь конца.


    ***
    Эдуард, мой хозяин задумал убийство.
12 июня будет ровно 3 года, как моя дочь скрывается от меня в угоду своей свекрови, на которую я отказалась работать. Ей так выгоднее. Она достойна своего отца.
   Из нежелания рассказывать о дочери и все это объяснять, я стала говорить всем, что детей у меня нет. То же самое я сказала и хозяину, хотя он неоднократно меня об этом спрашивал. Я совершенно не задумывалась о том, что в его глазах я оказалась единовластной хозяйкой трехкомнатной квартиры, которая отказалась от родственников, у которой нет ни друга, ни мужа, ни любовника. Единственным человеком, который мне звонил, была Лариса, но она негативно относится к тебе, ее стали раздражать мои стихи и я прекратила ей звонить. О твоем существовании он не знал. Как-то осенью он сказал, что удивляется, как меня до сих пор не «кокнули». Я написала в последнем письме, что я его не боюсь, но это не совсем так. Просто разумом я понимала, что он ничего не может мне сделать. Он мужчина процентов на 20-30. Это видно. Но интуитивно я чувствовала, что от него исходит что-то зловещее. С момента возвращения из больницы я ни разу не могла взглянуть в его глаза.
   Знаешь, мне трудно писать. Находясь у него в квартире после больницы, я была в нервном постоянном напряжении, и это парализовало мой мозг. 21 марта я приехала в Петербург. Я начала раскручивать ситуацию в четверг вечером и в пятницу я уже догадалась практически обо всем.
   Я уже писала, что у хозяина есть женщина – медсестра Наташа. Он знаком с ней давно, больше года. Видится с ней два раза в месяц и вдруг после Нового Года он резко поселяет ее у себя. Я появилась у него 29 марта с вокзала, где  провела почти 10 дней, и я была рада даже такому варианту. Этот человек нигде не работал, целыми днями лежал в постели и смотрел все передачи подряд. Жадный до безумия, он экономил на еде, жил на хлебе, бубликах, молоке и яблоках, и ругал государство и евреев. Он интересовался людьми, которые могут жить, не питаясь. Вместе с тем, это в общем-то начитанный человек, который занимался психологией, какими-то тонкими телами. Я слаба в этой области.
    Где-то на девятый день пребывания Наташи в его квартире, в 12 часов ночи я не выдержала, вышла на кухню и сказала, что я устала от ваших разговоров и вдруг он говорит: «Татьяне, наверное, нужно уходить». Я была удивлена. Ему не везло с жильцами. Квартира далеко от метро, в квартире в общем-то нищета, он сам однажды сказал, что я как луч света в темном царстве. Я ему исправно платила, видя, что он ничего не ест, я была вынуждена его угощать, потому что он мне просто смотрел в рот.
   Я решила с ним поговорить. Я сказала, что он превратил квартиру в общежитие, но он ответил, что мы наверное изжили друг друга и мне надо найти себе что-то другое, что вообще-то раньше он никогда не сдавал и не нуждается в деньгах (это ложь), и добавил, что если я хочу, я могу перейти в комнату Кости. Костя – это 20-летний парень, который работает в ресторане. Он бывает дома раз в два – три дня и только ночует. Я его почти не вижу. Костина комната находится дальше от кухни, там нормальная стена и слышимость раза в два меньше, но она меленькая, метров 10 и с видом на мусорку. Я решила подождать.
15 января он неожиданно устраивается на работу охранником.
   Я ведь не слабый человек и уже в больнице я задумывалась, как же он смог меня так свалить. Анализируя все свои обострения, я поняла, что все его действия были четко и тщательно продуманы и спланированы. Он внимательно наблюдал за моим состоянием и знал, когда нужно нанести очередной удар. Однажды, когда у него не было ни гостей, ни Наташи, он целый день лежал в постели, пришел на кухню в 12 ночи, включил воду в ванной и до трех часов ночи как крыса бегал из кухни в ванную. Утром мне опять было плохо.
    Когда я вернулась из больницы, хозяина не было. Я тут же перенесла свои вещи в комнату Кости. Костя – нормальный парень. С ним можно договориться.  Реакция хозяина была жуткой. Он кричал и в нервном возбуждении бегал по всей квартире: «Какое я имела право самовольно перейти в Костину комнату, а как же Костя, а что он скажет Косте?» я сказала, вы же сами раз 10 сказали, что я могу перейти в Костину комнату, но он весь красный продолжал кричать. Это продолжалось час. Мне уже было понятно, что в его планы не входило, чтобы я ушла из своей комнаты и я вернулась обратно. С ним вместе была Наташа. Они опять устроились на кухне. Я ушла в Мосмарт и сидела там в кафе до 11 ночи. Я не понимала причины, зачем он все это делает.
   Костя появился через два дня. Я услышала утром, как хозяин в коридоре говорил Косте: «Татьяна будет уходить. Она пыталась самовольно перейти в твою комнату, но я сказал ей, а как же Костя, а что я скажу Косте». Он даже не спросил Костю, хочет ли тот перейти в комнату в полтора раза больше и с балконом.
Через дня три в присутствии Наташи он спросил меня, не нашла ли я себе другое жилье и добавил, что я могу не торопится.
Я всегда плачу ему деньги 1-го числа, но первого марта меня увезла скорая. После больницы, когда я поняла, что виновник моей болезни  - он, я решила, что платить ему я не буду, а надо просто уходить, но меня удивляло, что он ни разу не заикнулся о плате.
   Я писала тебе, что 21 марта я должна была быть в Петербурге. Я ждала твоего ответа до вечера среды 16 марта. В среду в 12 ночи после 3-месячного молчания я решила позвонить Ларисе. Без справки в Петербурге делать было нечего. Лариса очень обрадовалась моему звонку и сказала, что постарается сделать справку.  В среду же я дала объявления о квартире. В субботу утром позвонила Лариса и сказала, что справка есть.
   Я тебе писала, что уже несколько дней я на улице.  В пятницу я вернулась в 11 вечера. Хозяина не было. Я поняла, что он ушел на работу. Чтобы сэкономить на дороге, он работал сразу по двое суток и в субботу я решила отоспаться, я очень устала. За несколько дней скитаний по городу я начала набирать вес. В комнате у меня были весы. Я взвесилась в воскресенье утром. За сутки, что я провела дома, я потеряла 1 кг. Я все время чего-то боялась. Кости эти два дня не было тоже. Мой поезд был в 10.30., но я ушла уже в 3 часа, пока хозяина не было дома.
    А теперь я буду рассказывать свои догадки. Сестра моего хозяина замужем за грузином, который непонятно каким образом сделал себе двухкомнатную квартиру в центре Москвы. Он сейчас ее дорого сдает и на эти деньги живет. Так, что пример у моего хозяина налицо. Я не знаю, что у моего хозяина было в прошлом, но он боится милиции, не разрешал мне брать трубку, а когда брал трубку сам, то вначале всегда слушал, кто ему ответит, а потом разговаривал.
    Этот человек прекрасно видел, что я абсолютно одинока, но я прожила у него год и меня знали многие его знакомые. Если бы он стал напрямую меня выселять, это вызвало подозрения, выселять меня было не за что. Этот человек устраивается н работу, чтобы убить двух зайцев: во-первых, безработный вызывает больше подозрений, во-вторых, этим он дает мне понять, что он не нуждается в деньгах. Но ему для алиби были нужны два свидетеля, которые бы подтвердили, что из-за шума на кухне, я решила съехать от него, поэтому в моем присутствии он сказал Наташе и Косте, что я съезжаю. Но съехать мне он бы не дал. У меня никого нет, кто бы меня стал разыскивать, а все его знакомые считали бы, что я переехала в другое место.
   Люди, которые хотят жить не работая, знают законы. Он пролежал в постели 10 месяцев, обдумывая, как завладеть моей квартирой. Я не знаю, каким образом он собирался это сделать, но я понимаю, что в процессе этой операции, узнав, что у меня есть дочь, он бы все равно меня убил, чтобы я его не выдала.
Я уехала в воскресенье 20 марта. В следующую пятницу вечером ему на работу, поэтому он убил бы меня где-нибудь в середине прошлой недели.
   Я не покупала билет в Петербург до последнего, я не была уверена, что будет справка и решила, что в этом случае я отложу поездку, съеду от этого мерзавца и потом уже займусь паспортом.  Получается, что эта справка и мой дом спасли мне жизнь.
Ты можешь сказать, что все это бред, что у меня богатое воображение, но я знаю на 100 % , что я права.
   Ты первый и единственный человек, которому я все это рассказываю. Я знаю, что когда я отправлю это письмо, мне станет легче.
   Знаешь, у меня сейчас странное ощущение человека, который чудом остался жив.  Я рада,  что вижу солнце, небо и, наверное, увижу тебя. Т.е. получается, что и солнце, и небо, и ты – это равнозначно. Эдуард, я тебя очень люблю. Говорят, что я как будто из 19 века. Вот как женщина из 19 века я говорю тебе, что поехала бы за тобой в ссылку как жены декабристов. Я бы не смогла жить с сознанием, что ты там один.
   Я хочу, чтобы ты все время мелькал у меня перед глазами. Мне это никогда не надоест. Я многое хочу, но все, что я хочу, связано с тобой. Только с тобой мир становится широким и интересным, а без тебя все сразу тускнеет, и  не знаю ни что мне делать, ни как мне жить, ни для кого мне жить.
   В этот раз я сдала квартиру неплохим людям и сейчас я у себя дома. У меня обостренное восприятие звуков и в квартире очень тихо. На этой неделе я решу все проблемы с паспортом и мне надо уезжать. Я не могу выгнать этих людей, потому, что сейчас я живу на их деньги. И потом мне здесь нечего делать. Но куда мне ехать? В ту квартиру даже за вещами надо идти с милицией.
   Знаешь, что я хочу сейчас больше всего на свете? Чтобы ты меня встретил и пригласил в свой дом на всю оставшуюся жизнь. Ведь все истории о Золушках заканчиваются хорошо.
  Знаешь, как я отправляла тебе свои первые письма? Когда я кликала на кнопку отправить, у меня дрожала рука. Постепенно это прошло, но когда я набираю твой номер телефона, у меня точно так же дрожит рука.  Как бы я хотела, чтобы это тоже прошло

                Весеннего настроения
                Татьяна


     ***
     Эдуард, скоро будет два года, как я регулярно поверяю тебе все проблемы и тайны. Не знаю, хорошо это или плохо, но чем больше я привязывалась к тебе, тем больше я отстранялась от других, и сейчас ты фактически единственный человек в моей жизни. Мне сложно представить, что в дальнейшем это может измениться. Во всяком случае, это будет большая травма для меня. Единственно, я бы конечно хотела общаться с тобой не только посредством Интернета, да еще в односторонней переписке.
   Я не знаю, захочешь ли ты на мне жениться, но я хочу, чтобы ты знал, что я больше не боюсь Загса и я была бы счастлива стать твоей женой. Теперь мне дико и странно, как я могла столько лет жить одна, да еще  скитаясь по чужим углам. Но все эти изменения в моем сознании произошли благодаря встрече с тобой. Именно благодаря тебе раскрылись и другие мои качества.
   Если то, что я испытываю к тебе, не есть любовь, тогда я не знаю, что есть любовь вообще.

                Удачи
                Татьяна

   ***
   Эдуард,

"О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей,
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!"

   Ты виновник всего, что со мной происходило эти почти уже два года. Эти строчки из стихотворения Тютчева объясняют, почему я прощала тебе все, но с каждым днем мне все труднее это делать. Жизнь женщины, у которой не было ни одного счастливого дня в жизни, ты превратил в ад. Король Дроздобород решил сделать душу королевны такой же прекрасной, как ее лицо, но он вместе с ней переносил все лишения, на которые ее обрек. А разве ты в чем-нибудь изменил своим пристрастиям и привычкам? Должен же быть хоть какой-то предел. Я ведь не железная и у меня, как видишь, не железное здоровье.
   Все мои немногочисленные вещи  брошены в квартире у потенциального убийцы-хозяина. Хотя с теми вещами  или без них я все равно дошла до нищеты. Я хожу в старых ботинках Ларисы, в старом пальто, которое  нашла у себя в кладовке и в своих единственных брюках, которые я купила еще полтора года назад. Деньги, которые я получила от квартирантов, тают на глазах, и от них осталась лишь третья часть. Скоро мне не на что будет купить даже еду. Я нахожусь сейчас не просто в бедственном, я нахожусь  в опасном положении  и если я не приму чью-то помощь, я погибну. Но, если пока я еще способна подавлять временами зарождающуюся ненависть к тебе, то после этого, я тебя возненавижу, потому что на этот шаг меня толкнул именно ты. Тогда ты ничего не сможешь сделать, я своих мнений не меняю.
Разве не ты содействовал тому, чтобы я писала стихи? Но теперь ты сам же меня и душишь. От своей сегодняшней жизни, когда я со страхом думаю о завтрашнем дне, я не могу не то что писать стихи, я не могу ничего читать из той кучи поэтических книг, которые я накупила, а с теми стихами, которые уже есть, я ничего не могу сделать. Похоже, увидеть сборник моих собственных стихотворений, становится недостижимой мечтой.
   Эдуард, ты единственный мужчина, с которым я бы хотела заниматься любовью ( сколько можно это только представлять?). Ты единственный, чье дыхание я бы хотела ощущать каждую ночь и чьи глаза и голос я бы хотела видеть и слышать каждый день. Но ты упорно продолжаешь играть роль невидимки. Было время, когда роль абстрактного человека из моего выдуманного мира, была оправдана, но это время прошло, и то, что ты делаешь сейчас вызывает только мое раздражение. Даже, когда ты ничего не делаешь, я знаю, что это твое очередное действие.
Я не могу жить по-старому, но жить по-новому ты мне не даешь. Я пришла в тупик.  Я еще могу дышать, но жить я уже не могу.
   Эдуард, я умоляю тебя,  пожалуйста, пожалей меня. Мне больше не нужен Лондон и я буду жить там, где ты захочешь, а в Лондон мы с тобой просто поедем на недельку. Да, я учила английский с фанатичностью человека, который хочет покинуть свою страну, но с момента увольнения с Гаранта я взяла в руки английский только однажды, когда мне нужно было пройти собеседование на должность секретаря в Техноторг и вместо письма архитектора Карла   я  ношу в сумочке твои фотографии из Интернета.  Я возьмусь за немецкий,  если ты этого захочешь, только прекрати эту пытку.
   Сегодня мне снился сон: Я с отцом в поле, а с неба падают цветы, не луговые, а очень красивые садовые, все на длинной ножке и только поодиночке. Я бегаю по полю, собираю эти цветы в букеты и отношу отцу. Последнее время он мне часто снится.
   Знаешь, я сейчас как выжатый лимон, я могу серьезно заболеть, и тогда я уйду в страну,  где мой отец и где мне уже ничего не будет нужно: ни стихов, ни Лондона, ни тебя.

                Татьяна
               

     ***
     Эдуард, почти два года я одновременно жила в двух мирах: реальном и вымышленном. В реальном была моя плоть, а  мой дух витал в вымышленном мире вместе с навеянным  моими фантазиями образом, который неожиданно получил в тебе материальное воплощение. Этому образу я рассказала всю свою жизнь, все проблемы и тайны, писала стихи, я на него злилась и обижалась, я хотела его физической близости. Рассказывая о себе в своих письмах, я незаметно для себя разбиралась в своих проблемах и комплексах, в людях, которые меня окружали, и с которыми меня столкнула жизнь, я стала тоньше и острее чувствовать.
     Но реальный мир жесток, он не терпит раздвоенности. Я чуть не сошла с ума в квартире на Ленинском проспекте, я рисковала заразиться туберкулезом от бомжей, когда 10 ночей провела на вокзале, я едва не стала жертвой мерзавца-хозяина. Два Новых года в полном одиночестве, 8 марта – в больнице... Согласитесь,  супердорогая  цена за мое увлечение вами, Эдуард. Но ведь за спиной этого образа стояли вы, именно вы были проводником между мной и ним. Я думаю, что для этого нужно обладать незаурядным умом и испытывать интерес к женщине, ради которой вы все это делали. И сейчас Эдуард, я влюблена не в придуманный мною образ, я люблю вас и меня неудержимо к вам тянет. В конце концов, должна же я была когда-нибудь встретить человека своей мечты.
     Но откуда такая жестокость? Уже в ноябре на встречу с Виктором Александровичем я пришла похудевшая, я кричала SOS еще в январе. Какой прок лечить душу, уничтожая при этом тело? Конечно, хирург тоже делает человеку плохо, чтобы потом ему было хорошо, но одно дело делать больно, а другое дело калечить.
    Но дело сейчас уже не в том, что было, а что будет. Я так понимаю, что моих изменений еще недостаточно, а петля вокруг меня затягивается все туже и дальнейшее улучшение моего душевного состояния прямо пропорционально ухудшению моего материального и физического. Здоровый нищий богаче больного короля. В конце концов, Татьяна Ларина вышла замуж за другого человека, хотя любила Евгения Онегина и, встретившись с ней через два года, Евгений увидел ее совершенно другими глазами.
   Встретимся через два года,  Эдуард!
      
А я придумала тебя,
Слепила из своих фантазий,
И сердце на куски дробят
Твои причуды и проказы.

И мне осколков не собрать,
И не вернуть былые грезы...
Цветам из райских кущ под стать,
Но как остры шипы у розы!
       
                Татьяна      

  ***
Еще жжёт кровь клубок воспоминаний
Твоих улыбок, взглядов, нежных слов,
Но в сердце места нет для оправданий,
И тайный снят с измен твоих покров.

Лик солнца в лужах. Высоко в лазури
Рассыпались барашки-облачка,
Рассеялись следы душевной бури,
На волю рвется пленница-тоска.

Власть прошлого, как снег апрельский, тает,
И мысли –  голубиной чистоты,
И взгляд в толпе горячий замечаю,
И понимаю: мир – не только ты!

Эдуард, эти стихи я написала 14 мая.
Но это неправда!

                Татьяна          

               
     ***
     Эдуард, свобода? Зачем свобода?
Счастье только в том, чтобы любить и желать, думать желаниями любимого человека, его мыслями, то есть никакой «свободы», - вот это счастье!               
         
   
    ***
    Эдуард, час назад я нашла в магазине большой кожаный бумажник. Я взяла его и отнесла продавцу. Я поняла, что я сделала, только когда заметила, как продавец торопливо спрятал бумажник в стол и начал мне заискивающе улыбаться.
Но дело уже не в бумажнике. Просто я поняла: Я – ненормальная!

                Татьяна

     ***
    Эдуард, я так одинока!
   Я хочу общаться с тобой не в виртуальном, а в реальном пространстве, я хочу твоего постоянного присутствия в моей жизни, я хочу твоей физической близости.
Я страдаю от невыполнимости моих желаний.
   Возможно, я слишком много хочу, возможно, я не достойна этого, но ведь мечте не скажешь: меру знай.             


     ***
     Эдуард, у меня конфликт с квартирантами. Для того, чтобы расстаться с ними, я должна вернуть им деньги, а у меня их нет.
    У меня куча проблем. Мне очень плохо и трудно.            


            
     ***
Любовь, она защита и покой,
Огонь и страсть, страдания и кровь.
Предмет любви, коварна тем любовь,
Не может заменить никто другой.      

«Мы знаем, кто мы есть, но мы не знаем, кем мы можем быть»
                Шекспир (Гамлет)            

 ***
Плывут с тоскою облака,
Пророча близкое ненастье.
С безвольных плеч скользят шелка –
Где ты, мое счастье?

Скатилась женская слеза,
Как просьба близкого участья.
Немой вопрос застыл в глазах:
Где ты, мое счастье?

Подхваченные ветерком,
Летят слова любви и страсти.
Ты близко или далеко,
Где ты, мое счастье?

В озерных водах –  лунный лик,
На город ночь спустилась властно.
Сорвался с губ протяжный крик:
Где ты, мое счастье?

                Татьяна   

          
      ***
      Эдуард, я приезжала в Москву в июне, но тогда я поняла, что делать в Москве мне нечего, и  уехала. Сейчас я приехала не в Москву, я приехала к вам.
Мой родной дом был сродни концлагерю,  и всю свою жизнь я убегала от дома.
Эдуард,  вы – первый человек,  с кем бы я хотела иметь общий дом, но

    « Мы выбираем, нас выбирают.
    Как это часто не совпадает…».

    Что касается сборника, то мои стихи и вы – это одно целое, это неразделимо. Нет вас – нет и сборника.  В таком случае, что мне делать в Москве? В июне я вернулась к себе домой. Хотя квартира была сдана, там жили люди, с которыми я могла договориться. Сейчас это невозможно, да мне там  и далеко не  сладко.  Но в Москве мне тоже плохо, да и идти некуда. Значит, как в том стихотворении «…Я не открыла в твою душу дверь…», я должна бежать «…туда, где есть огонь, что грусть с тоской сжигает…». Город лето отогрело, а меня нет. Сегодня ночью я решила, что так и сделаю: пойду на вокзал, куплю билет в какой-нибудь город и уеду, и мне стало легче. Но утром реальность заглянула в глаза, и мне стало страшно. После истории с Александром Васильевичем, у которого так и остались мои вещи, книги, все мои фотографии и некоторые документы, я поняла, что необдуманные приключения рано или поздно имеют обыкновение плохо заканчиваться.
   С другой стороны, я не знаю, за что мне сейчас уцепиться: у меня нет ни любимого человека, ни любимой работы, ни любимого дома. Из двух зол выбирают лучшее.
   Но спасет ли меня мое бегство? Где гарантия, что оказавшись в чужом городе, я не почувствую себя еще хуже?
   В воскресенье моя подруга Лена, у которой я остановилась, уезжает в командировку и, чтобы присматривать за ее 14-летним сыном, к ней переезжает ее свекровь. В воскресенье я должна съехать от Лены.  Значит на раздумье, как мне быть, у меня осталось два дня.
   Скажи, что мне делать?   
   

    ***
    Эдуард,

Я не прошу у бога ничего.
Чего ж еще? Ведь мне и не мечталось,
Что бог пошлет с тобою встречу мне.
Я бы хотела только одного:
Чтоб эта встреча вечность продолжалась –
Я не прошу. Мечтаю в полусне.

                Татьяна   


     ***
Чистым снегом ромашки белеют,
Собирает их дружный отряд.
Ярким пламенем галстук алеет
На груди  у веселых ребят.

Красный галстук – помощник юннатов.
Он для них и учеба и труд.
И в Советской стране все ребята
Словно сердце его берегут.

                Таня Хайбуллина
                шк. № 51, 6 В класс,
                г. Самарканд   (газета «Пионерская Правда»)



    ***
    Эдуард, каждую ночь я просыпаюсь в 4 часа и в моей памяти всплывают события  далекого детства. Я поняла одну страшную вещь: моя мать испытывала ко мне черную зависть. Она сделала из меня не просто собаку. Я была ее зомби, которое ей беспрекословно подчинялось. Мой отец был слепым глупцом. Даже его она превратила в орудие издевательств надо мной, сама при этом часто оставаясь в тени.
Если бы мой отец умер, когда я была маленькой, я была бы в лучшем случае изуродована, а в худшем…..
    В 11 лет у меня появился дефект речи. Я прекрасно разговаривала сама с собой, но стоило мне заговорить с кем-нибудь, как я начинала либо запинаться, либо вообще не могла выговорить ни слова. Меня не только не лечили от этого, напротив, в семье это стало еще одним поводом для насмешек. Даже мой отец говорил мне: «Как ты можешь так разговаривать». С возрастом это стало меньше, но окончательно не прошло. Один  психиатр мне как-то сказал, что у меня нет патологии речи, у меня страх речи. Погружаясь в детство, я поняла, что у меня не страх речи, у меня страх обращения к людям.
    Я не стала бы об этом писать.  Просто дело в том, что видимо в связи с тем,  что я подсознательно вернулась в свои 11 лет, моя речь тоже вернулась на тот уровень.  Мне будет сложно найти работу, а потом – это шаг назад.
   От ночных воспоминаний утром я встаю, как пьяная. У меня появилось опасение, что я могу сойти с ума. С другой стороны, мне кажется, что именно в этих воспоминаниях есть ключ к тому, чтобы я избавилась от этого недостатка и не только от этого. Правда, как долго это продлится, я не знаю. Я очень устала.
   Я поняла, что всю свою жизнь я только и делала, что боролась со своей матерью. Моя ведьма-мать стала смыслом моей жизни.

                Татьяна


     ***
     Эдуард, сегодня ночью мне приснился сон. Возле речки в каком-то строении мой отец устроил склад вещей. Я пришла туда и увидела, что строение стало рушиться. Я взяла несколько вещей, решив, что остальные заберу потом, но увидела, что вещи с верхних полок стали падать. Я вернулась, взяла еще что-то, но когда вышла, вещи рухнули за моей спиной, полностью загородив вход в ту комнату, из которой я только что вышла. Я поняла, что надо бежать, схватила что-то из вещей, выбежала из строения, перешла через речку и вдруг увидела, что вместо речки и строения – безбрежное море. И в этом море по оставшейся дороге огромное количество машин безуспешно пытается добраться до суши. Спаслась я одна. Я проснулась от ужаса.
    Я знаю, что сны – это отражение действительности в замаскированном или незамаскированном виде. Последнее время меня все время мучило сожаление, что мои лучшие годы прошли впустую. Когда природа много дает, нужно много отдавать. А я все свои силы потратила на свою лицемерную, жестокую, завистливую мать. Я не жила, я существовала.
    В детстве я читала рассказ о двух дезертирах. Они сбежали в отдаленную местность, прожили там несколько лет, потом один их них не выдержал и вернулся. По возвращении он узнал, что их реабилитировали и стал разыскивать своего товарища, чтобы сообщить ему об этом. Лишь через много лет ему удалось это сделать. Когда его товарищ узнал, что он уже давно реабилитирован, он повесился от ужаса, что так глупо прожил свою жизнь.
    А теперь, я вернусь к своему сну. Я думаю, что вещи – это мое прошлое. Я застряла на нем, я не могу с ним расстаться. Море – это то, что я все-таки с ним рассталась, взяв с собой совсем немного, а множество машин в море – это люди, которые так и не смогли уйти от прошлого. То есть я не должна отчаиваться, как тот дезертир, я должна радоваться, что пусть поздно, но я все же прозрела.
   Эдуард, я приду в понедельник в 16.00 к тебе в офис. 
               
                Татьяна               

P.S. Слабый пол не любит красивых женщин. К тому же я поняла, что выбирала себе подруг, внутренне похожих на свою мать.
     Пять лет назад одна женщина сказала, что я поражаю по трем пунктам: первое – это внешностью, второе – это глупостью и третье –наивностью. Лену я знаю шесть лет. Она уже давно делала мне подлости. Но все же, это были подлости в соответствии с моей глупостью и наивностью. Теперь же, видя мои изменения и, видимо, не зная, как этому противостоять, она сделала две ужасные, не поддающиеся моему пониманию вещи. Именно благодаря ей я поняла, на что способна зависть.
   Но дело уже не в ней. Я сняла комнату у одной старухи, которая, по-видимому, из-за своего вздорного характера, живет отшельницей. Она мне как-то сказала, что зависть – это как ревность, а из-за ревности убивают. Дело в том, что она резко изменила ко мне свое отношение. От нее исходит такая ненависть, что, учитывая поступки образованной Лены, я стала по-настоящему бояться этой грубой старухи. Кто знает, на что способна эта женщина. Мне кажется в ней проснулась женская зависть.


    ***
    Эдуард, я купила тебе маленький подарок - красивые рождественские салфетки.
Но я поняла, что придти без приглашения я все-таки не могу.

                Татьяна


    ***
    Эдуард, однажды, в студенческие годы у меня случилась неприятность. Я тогда сильно переживала, даже на занятия не ходила несколько дней. В один из тех дней ко мне подходит моя мать и говорит: «Таня, я весь уксус спрятала, чтобы ты не отравилась». Я была в изумлении: таких мыслей у меня не было даже за горизонтом моего разума.
   Но с тех пор при сильных душевных переживаниях я часто думала о том, что есть легкий способ избавиться от них. Возможно, именно мое постоянное ожидание счастья спасло меня оттого, что хотела моя чудовищная мать-психолог.
   Ты стал частью меня, и мои попытки отторгнуть тебя от себя причиняют мне такую боль, что против моей воли мне приходит на ум та ужасная фраза.  А другого счастья у меня нет.  Мое счастье – это ты.
   Я пишу все это, чтобы ты понял, что не придти я не могу.
   Я приду завтра 21 декабря в 16.00.

               До встречи
               Татьяна

    "Любовь – это единственный способ постижения другого человеческого существа во всей глубине его личности. Никто не может полностью понять самую сущность другого человеческого существа до тех пор, пока он не полюбит его. Посредством духовного акта любви он обретает способность видеть сущностные черты и свойства любимого человека; и даже более того, он начинает видеть то, что потенциально содержится в нем, то, что еще не реализовано. Кроме того, своей любовью любящая личность делает возможным для любимого человека актуализировать эти возможности. Помогая ему осознать, чем он может быть и чем он должен стать, он делает возможным их осуществление."  Виктор Франкл


     ***
     Эдуард, в Москве я остановилась у Лены и дала объявление об аренде жилья. Через неделю я нашла комнату возле м. Крылатское у одной старухи. Она мне дает ключи, и мы договариваемся, что в воскресенье 27 ноября в 13.00 я въезжаю к ней. Я опоздала на 1 час. В 13.15 она звонит мне, но трубку, естественно, берет Лена. Старуха спрашивает, где Таня, а та ей отвечает, что здесь такой нет и, сколько она живет, никогда и не было. Старуха в ужасе говорит: « Это что, была афера?». Лена ей отвечает: « Конечно, афера». Старуха от злости звонит по объявлениям в газете, случайно попадает на агента, тот тут же приезжает с клиентом, и в 14.00 моя комната уже была сдана одному мужчине. Я приехала в 14.10 и тут же стала звонить Лене, чтобы выяснить, в чем дело, но, едва услышав мой голос, трубку бросили. Я решила, что все это проделки Лениной свекрови, которая благодаря Лене, меня не любит, но потом я узнала, что свекрови в это время не было. Лена же, спустя неделю, мотивировала это тем, что мы ошибочно звонили (старуха звонила 3 раза и я - 1 раз). Коварство лисы столь же опасно, как и жестокость волка.
    Это хорошо, что эта женщина оставила меня у себя в коридоре на раскладушке, потому что идти мне было совершенно некуда, и позволила дать новые объявления на ее телефон. Но пока я искала новую комнату, мои деньги растаяли и сейчас у меня осталось лишь 3 тысячи рублей. Теперь я перешла на кухню, сплю на полу. Она мне позволила остаться до Нового года и я ей  заплатила  по 31 декабря. Она странный и сложный человек, совершенная отшельница, не общается даже с сыном. То она смотрит на меня волком, не здоровается и требует, чтобы я быстрее искала комнату и съезжала от нее, то сама приходит ко мне и начинает болтать. Вчера она своей болтовней не давала мне спать до 11 ночи, а сегодня ушла в 9.15, сказав, что в 13.00 будет дома. Она пришла в 16.00. Ключей у меня теперь нет, и она меня закрыла.  Дело не только в ощущении замкнутого пространства, в котором я оказалась, она сделала это нарочно. В момент ее ухода я уже готовилась уходить, она знала, что я жду ее.
   Мужчина, который вселился вместо меня, бывший военный, на вторую ночь пришел ко мне в коридор в трусах.  Теперь у меня с ним натянутые отношения.
У Лены хранился чемодан с моими вещами. У нее 3-комнатная квартира с кладовой и двумя балконами. Лена вынесла мой чемодан на маленький открытый балкон прямо под дождь и снег, не сказав мне об этом. Все вещи, естественно, сгнили. Именно, благодаря Лене я наконец поняла свою мать, я поняла, что такое черная зависть.
   Эдуард, я боюсь этой старухи. Теперь я знаю, что зависть не контролируется разумом, что такие люди успокаиваются только после исполнения какой-нибудь гадости.
   Я очень устала. Да, раньше я тоже была одна, но я была занята только собой и старалась обходить острые углы. Сейчас я занята только тобой, поэтому меня периодически бросает из пламени в полымя.
  Эдуард, если я  для тебя просто игрушка, эта игра может стоить мне жизни.

                Татьяна               
                22 декабря  19.00   


     ***
     Эдуард, сейчас, спустя два года, немыслимо представить, что встреча с вами могла  бы не произойти.
  Вы сделали удивительное.  Этот необычный диалог изменил меня, изменил мою жизнь.  Вы дали мне возможность быть не только самой собой, свободной от комплексов и стереотипов, вы помогли мне разобраться в себе, в своих проблемах, вы подняли меня.  Вы вытащили из меня не только то, что было подавлено, но и то, чего я про себя даже не подозревала.
    Не знаю, смогла ли я стать женщиной, достойной вас, но видит бог, я старалась.
   Я не могу не признать того факта, что сейчас моя привязанность к вам настолько сильна, что разрыв будет для меня настоящим потрясением.  В любом случае, я вам благодарна за все.

                Татьяна


    ***
    Эдуард, у меня сегодня какое-то внутреннее ощущение счастья, совершенно беспричинное.  Хотя, возможно, это оттого, что я поняла, как сильно я тебя люблю и как сильно ты мне нужен.  Помнишь песенку:

Отчего, отчего мне на сердце так светло?
Оттого, что ты прошла по переулку.

    Мне светло и хорошо, оттого, что ты есть на свете, оттого, что вопреки всему, я верю, что скоро тебя увижу.
   Возможно, я верю, что скоро тебя увижу, потому, что мне хочется в это верить, а, возможно, потому, что во мне сейчас заснул аналитик и проснулся романтик.

Хоть называю участь нашу горькой
За то, что жизнь – как пена на воде,
За то, что все непрочно на земле,-
И все же, продолжая жить на свете,
Надеждой вновь и вновь исполнен я!

                (Японские пятистишия)   
                Татьяна


    ***
    Эдуард, у меня две неприятности. Возможно, я не должна об этом писать,  но я поняла, что когда я рассказываю тебе о своих бедах, мне становится легче.
    Первая неприятность связана с тем мужчиной Володей, который вселился вместо меня. Неделю, после того случая, когда он пришел ко мне ночью, он со мной не разговаривал, потом возобновил свои поползновения. Поняв, что все бесполезно, он сказал старушке, чтобы до Нового года меня здесь не было. Кухня ему совершенно не нужна. Он не готовит, питается у себя на работе и туда даже не заходит. Просто это его реакция. В нем есть много общего с тем Алекс. Вас.   Когда лошадь сбрасывает седока, он объявляет ее больной и продает. ( Оноре де Бальзак).
    Старушка же поняла, что он за тип и теперь сама бы рада от него избавиться, да он от агентства.
   Вторая неприятность состоит в том, что недели две назад, когда я искала себе комнату, я оставила залог в 1 тыс. рублей. Вчера я позвонила этим людям, чтобы забрать деньги (я на 2-ой же день поставила их в известность, что от их услуг я отказываюсь), но мне сказали, что завтра они уезжают и вернутся только после 9-го. Я решила позвонить еще раз, чтобы все-таки договориться, но они трубку больше не подняли (у них определитель номера) . Мне кажется этих денег мне не видать, а потом они мне нужны сейчас.
   Но дело не только в этих неприятностях. Просто я поняла, насколько я беззащитна. Лена может выбрасывать мои вещи и наговаривать на меня, этот мужчина считает себя вправе являться ко мне ночью голым и вдобавок считать себя оскорбленным, а те люди не хотят отдавать мне деньги. Я стала мишенью для всех: все камни в сердце, пули в сердце.
   Сейчас у меня всего 1500 рублей, жуткая усталость и совершенная неспособность что-то изменить. Кроме того, общение с неталантливыми людьми разрушает. Я устала находиться среди всех этих чуждых мне людей, да еще совершенно незащищенной.  Стихов больше нет. О каких стихах может идти речь при такой жизни.
Я боюсь своих черных мыслей.
                Татьяна
 

    ***
    Эдуард, вот уже месяц, как я читаю книги по психологии, во всяком случае пытаюсь них что-то в понять.
    У меня не страх речи, не страх обращения к людям, у меня страх людей вообще и страх дома. Мою мать и сестер вообще нельзя назвать людьми, это человекообразные существа со звериными инстинктами. Мой отец унаследовал внешность и ум своей матери. Она была красивой, но глупой. Я унаследовала внешность отца, но, скорее всего, ум деда. Мой отец, женившись в 30 лет, полностью попал под влияние своей жены, думал ее мозгами и говорил ее языком, поэтому моя семья стала гнездом моей травли со стороны всех членов семьи, включая отца, который, в отличие от других, делал это по глупости, считая, что это правильно. Но, если издевательства со стороны сестер были явными, то со стороны матери травля была скрытой, поэтому, именно, свою мать я считала своей защитой. Она искусно вытаскивала из меня все мои секреты, а потом била меня моим же оружием, так, что я об этом даже не догадывалась, как и о том, что организатором геноцида в отношении меня была моя мать.
    В связи с этим я и боюсь и людей, и дома, и защиты, от которой мне было больше зла, чем пользы. Лондон был для меня тем местом, где живут другие люди, у которых добрые дома, где меня никто не обидит.
   Эдуард, благодаря тебе я поняла, что не только в Лондоне есть добрый дом и надежная защита. Это твой дом и твоя защита.
   Одна моя знакомая как-то сказала, что она не может спать без мужа. Она засыпает только после того, как положит на него руку. Мне было странно это слышать: всю свою жизнь я сплю одна. А теперь я плохо сплю, потому что мне не хватает тебя.
   Сегодня этот мерзавец Володя пришел на кухню в 6 утра за «водичкой». Он дает мне понять, что я должна «убираться». У меня осталось 900 рублей и завтра я должна уходить.
   Я хочу уйти к тебе, в твой дом. Он для меня такой же родной, как ты сам. Как во всех добрых сказках, я хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь и умереть в один день.
                Татьяна
 

     ***
     Эдуард, так сложилось, что за всю свою жизнь я никому не сказала слово "люблю" и мне никто не сказал. Я думаю, что нужно было не просто увлечься, а любить по настоящему, чтобы совершить революцию в моем сознании, чтобы хотя бы отчасти избавить меня от того, что, используя психологические методы, сделала со мной моя  дьявол - мать. Поэтому я осмеливаюсь сказать вам, что я вас люблю.
     Эдуард, я не представляю свою дальнейшую жизнь без вас. Два года назад я написала, что боюсь загса  и не хочу больше замуж, а сейчас я боюсь другого. Моим самым огромным желанием является желание стать вашей женой, быть рядом с вами в нищете и в богатстве, в горе и в радости, и я боюсь, что это может не произойти.
     Теперь это зависит только от вас.
Я не могу больше жить в бездействии, в безденежье,  в нечеловеческих условиях с неприятными мне людьми и в постоянном ожидании вашего ответа, тем более, что, судя по всему, я его никогда не получу.
Мои нервы совершенно расстроены.
   В среду 1 февраля я возвращаюсь домой.
Мне не просто плохо, мне чудовищно плохо.
   Мне еще пока не верится, что может произойти трагедия, но судя по всему я медленно, но верно иду к смерти.



    ***
    Эдуард, мне плохо от того, что человека, которому я писала письма, не существует и сейчас я, как вдова, которая оплакивает потерю мужа.
Я совершенно растеряна, я не знаю, как мне жить и для чего. Я очень опустилась.
Эдуард, вы единственный человек, который может его заменить. Тем более, все это организовали вы. Вы читали мои письма, вы знаете обо мне все. А теперь вы хотите меня оставить. Получается, что я была для вас экспериментом, игрушкой. Где ваша совесть? Разве мы не в ответе за тех, кого приручили? Как мне теперь жить одной?
    Что может быть хуже безделья? Я часами бесцельно слоняюсь по улицам Москвы и прихожу домой около 11 вечера, лишь бы не видеть эту мерзкую старуху, чем-то напоминающую мою мать. Это невыносимо. Жизнь проходит мимо меня. У меня резкие перепады настроения. Я могу совершить непоправимое. Это правда. Мысли о моей ведьме-матери, об упущенных возможностях замучали меня. Но ведь причина моего бездействия вы. Почему вы не ответите мне? Почему, когда я звоню, вы бросаете трубку?
    Вы затеяли игру в "притягивание-отталкиванием". Когда я могла уйти, вы не давали мне это сделать, а теперь я не могу это сделать. Я не могу до конца объяснить, почему это происходит. Я читаю в Интернете про всех самоубийц. Это плохо.


     ***
     Эдуард, хочу сказать честно, что после бессонной ночи я написала вам страшное письмо, но, увидав после 2.5 летнего молчания подтверждение о прочтении моего письма, мой гнев несколько поостыл.
      Моя мать единственно чего не сделала - это не искалечила меня физически. Все остальное было сделано. Я должна была жить с низко опущенной головой перед ней и с сознанием собственного ничтожества. Вы сделали то, чего никто не то, что не пытался сделать, но даже и не хотел. Но должна же быть мера. Если выздоровевшему человеку продолжать давать лекарства, в конце концов он  просто умрет от лекарств.
     Хотелось бы верить, что эта игра в "притягивание-отталкиванием" имела под собой серьезные основания. Если это не так - это будет для меня тяжелейшей драмой.
Вы - фашист, Эдуард Хорн!
А фашизм, он как дьявол, больше отнимает, чем дает.
   А что касается вас, Виктор Александрович, неужели вы действительно были преподавателем Военно-политического университета? Судя по всему, деньги толкнут вас на любую подлость.

                Татьяна  (ваш бывший секретарь)

    Я понимаю, что человек должен умирать тогда, когда наступит этому срок.
Но я потеряла нить, которая связывала меня с окружающим миром. И теперь утром я не знаю, как мне дожить до вечера, а вечером - до утра.
    Мне кажется отсчет моей жизни пошел на часы.


     ***
     Эдуард, может быть, мне плохо от того, что я больше не могу жить одна и я стала, что называется , чахнуть от одиночества?
     В душе - пустота.  Я не знаю ни куда идти, ни что делать. Наверное человек может жить только для кого-то. Меня сейчас только "кто-то" может оттащить от черных мыслей.
     Что же мне делать, если этот "кто-то" - вы?


    ***
    Эдуард! Я же люблю тебя! Зачем же ты меня так мучаешь?
Мне нельзя больше оставаться одной со всеми своими  страшными воспоминаниями и мыслями.
   Поверьте, хотя бы один раз поверьте, дело идет к трагедии.
За то, что я поняла, что моим самым страшным, самым злейшим врагом была моя мать, что я больной человек, я заплачу самую дорогую цену - свою жизнь.


     ***
     Эдуард, пустые дни, пустые ночи, пустой мир.
     Я потеряла интерес ко всему, даже стихи ушли в далекое прошлое и меня,  как в воронку, затягивает в никуда.
     Я приду завтра, 3 марта, в 16.00.
     Я не знаю, как быть иначе. У меня нет другого варианта. Я вообще уже ничего не знаю и не понимаю. У меня снова, как в детстве, комплекс неполноценности.


    ***
    Эдуард, чем больше воспоминаний всплывает в моей памяти, тем в больший ужас я прихожу.
   Отец:  дрянь, г…., что ты понимаешь, кому ты нужна.
   Мать:  дура, обманщица, черная душа, ненормальная, закрой рот – напис…. в рот, отцу – посмотри, какая дрянь твоя дочь, посмотри на себя в зеркало, что ты понимаешь, кому ты нужна, как я от тебя устала.
   Неля (старшая сестра):  дура, несчастная уродина, заика.
   Лиля (младшая сестра):  шалава.
   Это все я.  Я была позором семьи.
   Никогда даже мысли пожаловаться кому-нибудь на геноцид в семье  у меня не было, потому что моя мать умышленно умела не только оскорбить и унизить меня, но и доказать мне, что я всегда и во всем была виновата. Когда 1-й муж сказал мне, что все в его семье говорят, что я Золушка, я не только удивилась, я обиделась.
Мне 5 лет. Конфеты, которые давали в садике, я не ела. Я их прятала в штанишки и относила маме.  Однажды конфеты выпали, и все дети стали смеяться.  В том же возрасте я стала переживать, что мама скоро умрет. Но 5-летний ребенок не знает, что такое смерть.  Всю свою жизнь я боюсь кладбищ, а похоронная музыка в детстве имела на меня страшное воздействие. Наш дом стоял возле дороги, по которой часто проходили похоронные процессии. При первых же аккордах этой музыки я запрыгивала в постель, накрывалась одеялами и подушками, затыкала уши и находилась в таком положении, пока все не смолкало.
   Однажды меня чем-то обидела воспитательница, и я пожаловалась матери.  Она так отсчитала бедную воспитательницу, что та плакала весь день. Я боялась попадаться ей на глаза. Как я жалела, что пожаловалась матери! Позже, когда я училась в школе, она то же самое сделала с моей классной руководительницей за то, что та оставила меня после собрания убирать класс в вечернее время. Причем моя мать так с ней поругалась, что та пошла жаловаться директору школы, потом собрала весь класс и на собрании объявила мне, что директор на ее стороне.  На первый взгляд, кажется, как же мать заботится обо мне! Она прекрасно знала, что делала: она восстанавливала против меня окружающих людей.
Если еще молодая женщина калечит речь своей 11-летней дочери, препятствует тому, чтобы та получила золотую медаль в школе, вообще тормозит ее развитие, то что можно сказать об отношении немолодой, некрасивой женщины к красивой, взрослой дочери. Моей матерью двигало не только чувство зависти, но и страх потери лидерства в семье.
   Ее усилиями я, городская девочка, все детство и юность проведшая за чтением книг, выходила замуж в узбекский район, в семью уборщицы и рабочего, за недалекого, бездушного, расчетливого, с садистскими наклонностями татарина. Нет, она не была в него влюблена. Просто, это был человек, который  бы уважал ее и помог ей не выпустить меня из ее влияния. Я должна была жить так, чтобы мне не завидовали ни моя мать, ни моя уродливая сестра.
   Мой 2-ой муж, совершенно непривлекательный внешне коварный лис и, к тому же, мужчина процентов на 30. В организации этого брака  тоже большую роль сыграла моя мать.
   Можно быть равнодушным к своему ребенку, можно не любить его, но относиться к своему ребенку, как к сопернице! Есть ли на свете еще одно такое чудовище!
   Мисс Сочи-98 облили серной кислотой. Моей матери не нужно было прибегать к таким крайним мерам.  У нее было не менее мощное оружие: знания психологии. Чтобы сбежать от нелюбимого мужа, она часто ездила в Москву на  длительные курсы повышения квалификации. Учитывая мою эмоциональность, я была для нее хорошим материалом.
   Можно смотреть на себя в зеркало и не видеть, что ты красива, можно быть сильной шахматисткой и считать себя дурой, можно терять сознание от поцелуев и считать себя фригидной.
  При росте 1.73  я весила 53 кг, второй размер груди, классическая фигура и лицо - я могла стать моделью. При моей начитанности и воображении я могла стать актрисой и, возможно, поэтессой.  Я не стала даже просто женщиной.
  В Индии есть народности, где девочкам удаляется клитор.  Из них получаются верные жены.   Моя мать с раннего детства подавляла во мне все женское.
  Моя  сестра, троечница в школе, с отталкивающей внешностью, неплохо устроилась в жизни,  а я стала бомжем. Моя мать добилась, чего хотела.
  Эдуард,  я решила изменить свое имя на Анну. Я понимаю, что это не решение проблемы, но мне так легче.  А что касается фамилии, это зависит от тебя.  Это мое самое большое желание.

          Весеннего настроения
                Татьяна


    ***
    Эдуард, все эпитеты, перечисленные мной в прошлом письме, относились исключительно ко мне.  Неля была Найла-джаным (дорогая Найла), Лиля - Лиличка.
Как-то к матери пришли  в гости учителя из педучилища, в котором она работала. После непродолжительной беседы одна из них меня спрашивает: "Ты что, боишься Нели?" Я опустила голову и молчала и вдруг мама с радостной улыбкой заговорила: "Она так боится Нели, она так сильно боится Нели!" За всю свою жизнь я не встретила девочки, женщины более некрасивой, чем моя сестра: маленькие злые глазки, широкий нос, толстые губы, лицо в крупных угрях, мужиковатая фигура. Она всегда следила за мной и била при любом удобном случае. Когда я стала писать стихи, я в большей степени увлеклась чтением поэтических сборников. Моя сестра подбегала к столу, сбрасывала книги на пол и кричала: "Мама, смотри, она снова списывает!" Мать одобрительно помалкивала или улыбалась. Однажды Неля приносит мне большую столовую ложку какой-то коричневой массы  и со словами:  "Это мороженое", сует мне в рот. Это оказалась горчица. Они с матерью смеялись надо мной до слез. Вспоминая сочувственные взгляды преподавательниц из училища, где моя мать проработала 30 лет, я понимаю, что они догадывались о том, что происходило в этой семье.
   Я не могу винить своего отца в том, что вместо того,  чтобы , взяв меня за руку уйти от этой чудовищной женщины, он потворствовал ей по причине своей житейской глупости.  Трудоголик по натуре, он всю свою жизнь проходил в одном пальто, хотя мы считались относительно обеспеченной семьей. Отец был наивным и слабым человеком и мать, как психолог, подавила его. Он доверял ей во всем. Во всяком случае, воспитание детей он полностью доверил ей.  Когда, спустя много лет, я сказала ему, что меня ненавидит Неля, он взглянул на меня изумленными глазами и произнес: «Что ты несешь?» Он жил на другой планете.
   Матери   из училища дали участок для постройки дома недалеко от центра города. Большой дом с подвалом, с садом и пристройками построил мой отец, но участок был на имени матери, значит, и дом принадлежал ей. Еще при жизни отца она завещала дом Неле и Лиле.
   Мой отец, сам жертва своей жены, умер с сознанием, что я худшая из его дочерей.
   Я читала, что 20 бессонных ночей в год сокращают жизнь на 4 года. На сколько же лет я сократила свою жизнь за эти 2.5 года. Зачем?               


    ***
   Эдуард, как-то моя мать сказала: «Зачем нужны сыновья, чтобы они кого-то обеспечивали?». В таком случае, зачем нужны дочери, чтобы они о ком-то заботились? Зеленая улица в жизни была только для Нели. Мне предназначалась роль бездумной, безропотной, преданной рабыни своей матери. Но для этого надо было подавить меня и как личность и как женщину.
   Мне 5-6 лет. В детском саду моя кровать стояла вплотную к кровати одного мальчика. Однажды он мне сказал: «Давай потрогаем друг у друга»,  я говорю: «Давай». Мне понравилось.  Когда я училась в 4-м классе, все дети считали, что у меня с Витей Цукерваником любовь. Это был самый умный и интеллигентный мальчик в классе. Мне было интересно с ним, а ему со мной. Однажды он стоял у доски, я смотрела на него и думала: «Когда-нибудь, я наверное буду с ним целоваться, но все, что касается ниже пояса, не будет никогда». Такие странные мысли для 10-летней девочки.
   До 6-го класса я была круглой отличницей. В 6-м классе я начала заикаться и моя успеваемость поползла вниз. Учителя меня стали редко вызывать к доске. Я отстранилась от сверстников. Я стеснялась своей речи. Но не столько дети в школе издевались над моим недостатком, как дома. Из мухи раздули слона, как будто у меня не было руки или ноги, хотя меня не показали даже просто логопеду. Искалечив мне речь, моя мать убила двух зайцев: она уменьшила влияние среды, оградив меня от сверстников, и  снизила мою самооценку и развитие.
   В 6-м классе от школы меня направили в секцию легкой атлетики. После единственного посещения этой секции моя мать кричала на весь двор, что выгонит меня из дома. Спорт – это раскрепощение тела. Моя мать допустить этого не могла.
После неудачи со стихами, в 8-м классе я иду на курсы кройки и шитья.  Я стала так хорошо шить, что мои изделия брали на выставки. Я выписывала журналы мод из Москвы, но всегда старалась сделать свою модель. С восхищением глядя на манекенщиц я и подумать не могла, что могла бы стать одной из них, ведь я была «несчастная уродина».
   Мне было лет 10-11, когда мой отец научил меня играть в шахматы, но уже через месяц он проигрывал мне. Когда в школе узнали, что я умею играть в шахматы, меня включили в состав школьной команды и неожиданно для всех на первых же играх я заняла первое  место в городе. После этого, меня приняли в шахматный кружок в Дом пионеров. В 9-м классе, несмотря на то, что мне прочили большое будущее, мой интерес к шахматам стал угасать, как и все остальное. Молчаливое, презрительное игнорирование моей матерью всего того, что я делала, убивало во мне желание продолжать, а ее постоянное недовольство мной, сделало меня стерильной. Я все время старалась стать лучше, старалась ей угодить во всем, я очень боялась ее резких перемен настроения, когда она то ласково со мной разговаривала, то вдруг кричала на меня с такой ненавистью в своих черных глазах, что я цепенела от ужаса. Все другие люди были лучше меня. С таким отношением к себе, как вообще можно было жить, можно было чего-то добиться в жизни? Я стала мишенью для всех. В школе двоечница, дочь пьяницы, могла подойти и ударить меня, зная, что ей за это ничего не будет.
   В 7-м классе я читала роман: «Дженни Герхард». Меня поразил тот факт, что Дженни стала беременной только от того, что сидела на коленях у сенатора. О другом в романе речь не шла. В 13 лет я не знала, откуда берутся дети.
Моя мать никогда не обнимала, не целовала меня, всегда говорила, что я грязная и никогда не беседовала со мной об отношениях с противоположным полом. Но она часто говорила мне, чтобы я никогда не заходила в комнату к мальчикам, у мужчинам, чтобы я ничего им не позволяла, иначе меня никогда не возьмут замуж.
Мать понимала, что с моей внешностью мужчин от меня не оттолкнуть, значит я должна отталкивать их сама. Неинтересная внешне женщина, никогда не пользовавшаяся вниманием мужчин, решила отыграться на мне.
   В 10-м классе меня от школы направляют в математическую школу при университете. Фактически я шла на золотую медаль, но в середине года родители мне говорят, что у меня мало шансов поступить в институт от города и отправляют меня заканчивать школу в другую область, в сельскую местность к незнакомым мне дальним родственникам отца. Я закончила школу на круглые пятерки, но медаль, как приезжей девочке, мне не дали. В институт, куда, не спрашивая меня, отнес документы мой отец, я набрала 19 баллов из 20, я получила 4 лишь за сочинение. Только недавно я поняла, зачем моя мать отправила меня из города – чтобы я не уехала учиться в другой город, как это сделали многие из моего класса. Я была уже рада тому, что вернулась из ссылки. Она позаботилась об этом за полгода, так же как и впоследствии заставила меня выйти замуж до окончания института, чтобы я тоже не уехала.
   Мальчики, с которыми я стала встречаться, от меня уходили. Я с ними только разговаривала. Я не понимала, что им нужно от меня совсем другое, а мама стала мне твердить, что меня все бросают. Однажды моя подружка передала мне, что про меня сказал ей один наш общий знакомый. Он рассказал ей, что когда он попытался взять меня под руку, я от него шарахнулась.
   Зато, когда появился Ринат, был дан зеленый свет. Это был тот человек, который ей был нужен: парень, для которого жена – это половая подстилка и домработница и, в то же время, умеющий подобострастно уважать старших и нужных ему людей.
   Человек, который в подметки не годился мне по своему умственному развитию, говорил мне, что у женщины волос длин, а ум короток. После окончания свадьбы, которую я воспринимала как во сне, как какой-то спектакль, я спряталась в спальне. Ко мне заходит мать и шипит на меня : «Иди к Ринату», и я встаю и иду, как робот. Всю ночь я просидела в кресле  в комнате с неприятным мне, чужим человеком, потому что так захотела моя мать.  Это все происходило в конце 20-го века. Я не понимаю, как я могла полностью оказаться во власти этой женщины. Через два месяца этот мерзавец, понимая, что за его спиной стоит моя мать, изнасиловал меня, закрыв мне лицо подушкой.
   Я ненавижу сама себя. Как я могла так позволять себя унижать, оскорблять, насиловать, как будто не было других людей, не было другой светлой жизни. Я должна была только страдать в угоду своей матери. Каким образом она настолько подчинила меня себе, я не знаю. Кажется, эта зараза сдохла, а жаль, что я не могу ей отомстить.
   Постоянные слова матери, чтобы я ничего не позволяла себе в отношениях с мужчинами, иначе меня не возьмут замуж, сделали свое дело: я возненавидела замужество, а во время физической близости я не могу избавиться от чувства стыда и расслабиться. Когда же я занимаюсь любовью сама с собой, вначале я могу представить что-то приятное, но получить оргазм я могу только представив себе, что меня принуждают. Но это и есть мой стыд, моя закомплексованность, от которой я так и не смогла избавиться.  И еще я поняла, что всех мужчин, как тогда Витю, я продолжала воспринимать только до пояса и, лишь к мужчинам, внешне похожим на Сережу, у меня вспыхивала  резкая, непонятная мне, бессознательная, исступленная страсть.
   Я сейчас как тот дезертир, который повесился, когда понял, что напрасно прожил жизнь отшельником.
  Как же мне сейчас плохо!
                Татьяна


   ***
   Эдуард, я никак не могу себе простить, каким образом я оказалась в полной зависимости от своей матери, поэтому я решила рассказать о своей сестре. Возможно, это в какой-то степени будет оправданием того, что с моей матерью не так-то легко было сладить.
   Моя мать была самой старшей в семье, лидером.  Ее сестра и брат стояли перед ней просто на задних лапках. По поводу ее матери я ошибалась: она не была добрым человеком, она была себе на уме. Моя мать, скорее всего, внешне похожа на своего отца, которого я никогда не видела, он рано умер. Она как-то сказала о нем, что он играл на гармошке, гулял и часто пропадал из дома. Но все остальное, я думаю, она взяла от своей матери. Кстати, бабушка очень любила Нелю  и почти не разговаривала со мной.
    Моя сестра в школе училась слабо, но она закончила музыкальную школу. У матери в Ашхабаде жила ее подруга, которая и познакомила ее с отцом.  К ней и поехала Неля и та помогла ей поступить в институт искусств.  Подруга Нели, Лариса,  которая собиралась уходить от своего мужа к его другу, знакомит Нелю со своим мужем Костей. Костя - красивый, умный парень, единственный сын своих родителей. Его отец – директор научно-исследовательского института, а мать – кандидат наук.  Мне никогда не понять, как Костя умудрился переспать с моей сестрой, но Неля   сразу же от него беременеет. Косте звонит моя мать и говорит, что ее дочь от него беременна,   и он обязан на ней жениться.  Костя в ужасе ей отвечает, что, во-первых, он женат, во-вторых, Неля старше него и в третьих,  этого, вообще, не может быть. Тогда моя мать берется за родителей Кости, угрожая им, что она поставит в известность весь институт об их сыне. Короче, на 8-м месяце беременности Неля выходит замуж за Костю. Родители Кости были обеспеченными людьми, они получили новую квартиру и, оставив Косте все имущество, съехали. Вскоре после рождения ребенка, Костя знакомится с одной аспиранткой и все реже появляется дома. Точно также как Неля избивала и оскорбляла меня, она начинает избивать и оскорблять Костю, бегает домой и в институт к родителям Кости с криками, какое право имеет их сын ей изменять. Костя сказал моей матери: « Как вы воспитывали свою дочь? Она бьет меня чем угодно, даже сковородками и ругается как уличная девка». Он подает на развод, но совершает ошибку: он выносит из квартиры некоторые свои вещи и Неля заявляет в суд, что Костя ее обокрал.  В итоге суд все оставшееся имущество присуждает ей, оставляя Косте только комнату в 2-комнатной квартире. Но Костя вскоре уезжает в Москву в аспирантуру и Неле остается все.  Кроме того, в каждый свой приезд в Самарканд, Неля уезжала с набитыми сумками.
    В последний раз отец приехал ко мне в Петербург сгорбленным стариком. Это было 7 лет назад. Он сказал, что они помогли Неле стать обеспеченной. Неля открыла что-то вроде магазинчика. Мои родители скупали товары в Самарканде, и отец все это отвозил в Ашхабад.  Пожилой человек таскал на себе большие тюки в другой город  и еще жаловался мне, что жена упрекает его в том, что он сгорбился. 
    В аэропорту, когда я его провожала, я долго смотрела ему вслед, пока сзади кто-то из толпы не сказал мне: « Девушка, не мешайте, ваш дедушка уже ушел». Вскоре у отца нашли рак.
    Однажды я по телефону стала упрекать мать, что она сломала мне жизнь. Она в ответ закричала в трубку, что наказана за это тем, что три года в г…..  .  Моя мать имела ввиду болезнь отца,  который лежал, уже не вставая, в соседней комнате и, естественно, все слышал.
    Мой отец был порядочным, но, к сожалению, неумным человеком, но в детстве я этого не понимала. Я не понимала, что многое из сказанного им было лишь повторением того, что ему говорила его жена. Он часто в моем присутствии жаловался своим знакомым, что меня никто не берет замуж, а когда ему говорили в ответ: «Она же красавица! Она сама не берет», он отмахивался со словами: «Какая там красавица!»
    Дело в том, что, скорее всего, я бы поняла, что за человек моя мать, но именно отец своим подчиненно-уважительным отношением к матери и раздраженно-презрительным отношением ко мне сбивал меня с толку, потому что интуитивно я чувствовала, что он меня любит и не желает мне зла.   Получалось, что вся семья была против меня.
    Замуж Неля больше не вышла: найти такого, как Костя, ей больше не удалось. Нелина дочь Алла учится в Университете Дружбы Народов на экономическом факультете. Она не красавица, но и не уродина, как ее мать и потом, судя по всему, у нее ум отца.  В общем, Неля получила хорошие гены для своего ребенка и, вообще, взяла от жизни все, что можно.
    Моя младшая сестра Лиля вышла замуж за таджика. Он неплохой парень, но тюфяк и недалекого ума. Обеспечить свою семью с образованием ПТУ  он не мог и квартиру Лиле купил мой отец.  До самой смерти он был ишаком этих трех женщин.
Дом, который построил отец, еще при его жизни мать завещала Неле и Лиле. Я не получила абсолютно ничего, но я рада, что унесла ноги от этой страшной семьи. Я не стала той, какой я могла стать, но и не стала той,  какой хотела меня сделать моя мать.

                Татьяна


    ***
    Эдуард, в детстве я читала книгу про то,  как девочку из крепостных взяли в барский дом и воспитывали как приемную дочь, а потом выдали замуж за крепостного. Он ее по-своему любил, не бил и хорошо к ней относился, но через год она умерла.
         Вот то же самое,  Эдуард,  сейчас вы делаете со мной.

   "Пациент приходит к врачу, и вместе они блуждают по закоулкам памяти, в глубинах бессознательного, чтобы обнаружить спрятанное, погребенное там. При этом, открывая тайное, человек нередко испытывает потрясение, мучительное и болезненное. Еще бы – порою в ярусах бессознательного таятся вытесненные драматические воспоминания, глубоко травмирующие душу человека.  Так надо ли пробуждать эти воспоминания? Стоит ли заставлять пациента переживать заново былые жизненные катаклизмы, детские обиды, мучительно болезненные впечатления? Пусть лежат себе на дне души, никем не потревоженные, забытые…   Однако из психоанализа известно нечто поразительное.  Не лежат, оказывается былые обиды на дне души – позабытые и безвредные, но тайно управляют делами и судьбой человека.  И напротив!  Как только луч разума касается этих давних душевных травм, внутренний мир человека преображается. Так начинается исцеление…   "
                Э. Фромм               

    З. Фрейд сравнил человеческое сознание с айсбергом, который на девять десятых погружен в море бессознательного.  Под бессознательным Фрейд имел в виду вытесненные желания, влечения, переживания.


    ***
    Эдуард, однажды я поездом возвращалась из Пятигорска в Петербург. В одном купе со мной ехал 27-летний военный в отпуск к семье. Я не могу сказать, чтобы он был похож на Сережу, но в ту же ночь, несмотря на то, что в купе было еще двое пассажиров,  я оказалась с ним под одним одеялом совершенно без одежды. Дальше этого, конечно, не пошло, но по приезде в Петербург весь отпуск он, опасаясь жены и тещи, приезжал ко мне через день в дневное время.   Это был мой первый мужчина после двух постылых мужей. Но, несмотря на то, что я была влюблена в этого человека, получить с ним оргазм я не смогла. И он, и я сама чувствовали, что после нескольких секунд близости у меня внутри как будто что-то захлопывалось, блокировалось. Однажды я сказала ему: «Днем, в спешке – это не то. Может быть, если ты придешь ночью, это пройдет?»  Но ночью он приходить не мог. Все равно – это был всплеск и после его отъезда у меня произошли две однократные связи, но никаких чувств  друг к другу мы не испытывали и  кроме  горького осадка мне это ничего не дало.
    Анализируя случай с мальчиком Витей, когда я смотрела на него и думала, что у меня с ним все будет только до пояса, с Сережей, когда я отшатнулась от него, как только он расстегнул мне молнию на платье и с военным, я пришла к выводу, что моя мать в переходный возраст сказала или внушила мне, что все, касающееся физической близости – это плохо, это стыдно. В общем, она наложила запрет на мое желание физической близости, т.е. я не должна этого хотеть, я должна была подавлять в себе это чувство. Я забыла об этом, но сказанное ею вытиснилось в бессознательное  и начало мною управлять: я неосознанно стала отталкивать от себя мужчин.  Поэтому когда я занимаюсь любовью сама с собой, я могу получать оргазм только после того, как представлю себе, что меня мягко, настойчиво принуждают, потому что я снимаю с себя вину за то, что я переступила запрет, я этого не хочу – меня принуждают. Тогда напряжение сразу же спадает и я расслабляюсь. Вот это, кроме искалеченной речи -  второй подарок моей матери-психолога в переходный возраст.
   В тот вечер, когда я выгнала Сережу за расстегнутую молнию, я пришла к матери и рассказала ей об этом. Она сказала: «Какой мерзавец!»  Зато, когда меня изнасиловал Ринат, она сказала: «А что ему оставалось делать!» Однажды отец мне сказал, что его жена специально ездила в санатории и на повышения квалификации – она там гуляла. Шлюха обрекла собственного ребенка на одиночество.
Я уверена, что если бы я вышла замуж по любви – это постепенно бы прошло. Сережа был завидным женихом в университете. Он был не только красивым парнем, но и единственным сыном полковника из Киева. Кроме него,  за мной пытался серьезно ухаживать Володя из Архитектурного института – член сборной Узбекистана по баскетболу. Дело не в них, дело в моей матери.  Благодаря ей, имея таких женихов, я выходила замуж действительно за мерзавца, чтобы только ее, как она мне сказала, на опозорить. Нормальный, здоровый человек не может возбуждаться, насилуя женщину, а Ринат приходил от этого в возбуждение.
   Однажды я видела, как моя дочь била одного ребенка. Чем больше он кричал, тем больше она его била. Его крики приводили ее в возбуждение, она не могла остановиться. Я с ужасом смотрела на нее и у меня в глазах стояли слезы – это был Ринат в юбке.
   Вспоминая многие события из своей жизни я понимаю, что мои страдания для моей матери были как бальзам, она жила ими, она ими наслаждалась.
   После разрыва с Игорем, она забрасывала меня письмами, чтобы я не плевала в колодец, из которого пью.  Поняв, что это бесполезно, она принялась за другое: она писала сама и  заставляла писать моего отца до самой смерти, какого замечательного мужа Рината я бросила. Я не понимала, зачем она это делала. Недавно поняла: прекрасно понимая нанесенную мне травму, она постоянно напоминала мне о моем жутком замужестве. Скорее всего, поэтому у меня и появился страх Загса. Получается, что мать не хотела, чтобы я больше выходила замуж.
   Когда я вспоминаю какое-то событие  в своей жизни, я не только вспоминаю его как факт, я начинаю ощущать то, что  чувствовала тогда. Всю сегодняшнюю ночь у меня было то тяжелое, гнетущее ощущение позора и клетки, в которую я попала после свадьбы:  И это все! Я связана с человеком, который мне совсем не нужен. Но ведь и другим я теперь не нужна. Что же я наделала!
   Когда человек отсидит в тюрьме, не стоит мучить воспоминаниями о днях, проведенных там. Достаточно спросить, как он туда попал.  Я всю свою жизнь просидела в тюрьме. Я разобралась, как я туда попала.  Может быть не стоит мне еще 2.5 года мучить себя воспоминаниями, как я там сидела. Ведь жизнь проходит.

               
    ***
    Эдуард, я вспомнила фразу, однажды сказанную матерью: «Ты добиваешься, а потом бросаешь!»  Но до Рината я никого не бросила.   Было  трое ребят, которые оставили меня, решив, что я либо холодная, либо ненормальная.  Из них троих целовалась я только с Сережей, причем один раз. Этих ребят моя мать не впускала в дом. Она с ними сразу же знакомилась, видимо оценивала, но в дом они допущены не были.  Когда я с ними встречалась,  ровно в 9 вечера я должна была стоять у калитки своего дома. Видимо таким образом мать охраняла мое целомудрие.  Когда я познакомилась с Ринатом, он был тут же допущен в дом. Насколько я вспоминаю события тех дней, она делала все  для того,  чтобы я позволяла ему все.  Дошло до того, что однажды он сказал мне: «Давай будем как муж и жена».   Это его дословные слова.  Тут уж я конечно отказалась и он меня бросает.  Я начинаю сходить с ума.
    Каждый из трех мальчиков, которые были до Рината, оставили свой след. Первый – Володя, был умный парень с моего факультета.  Второй – Андрей с иностранного факультета, он знал наизусть кучу стихов. Я с ним ходила в кино,  ездила  за город кататься на лодке, он часто читал мне Есенина. И третий – Сережа. Мне с ним было очень легко, как будто я его давно знала. Ошибка первых двух была в том, что первых шагов к близости они ждали от меня, а Сережа взял инициативу в свои руки, но он перестарался. 
    О Ринате я не могу вспомнить ничего: не было интересных бесед, запомнившихся прогулок, обжигающих поцелуев. Все было серо и спокойно.  Однако в первых  трех случаях я довольно спокойно восприняла разрыв, а здесь получился взрыв. Это все было спровоцировано моей матерью. Своим покровительственным отношением  к Ринату, она разогревала мои чувства к нему, которые держались ни на чем.
Ринат на тройки закончил сельскую школу, и даже в филфак поступил благодаря своей сестре, которая закончила этот факультет 2-мя годами раньше.  Филфак он тоже впоследствии заканчивает на тройки. Круглое лицо, редкие волосы, тонкие губы, лопоухий, длинный и худой, как глиста, он с сильным акцентом говорил по-русски. Он не был ни умным, ни начитанным, хотя и учился на филфаке, холодным, и как впоследствии обмолвилась мать – бездушным.
   В итоге, мать ведет меня к одной старухе – узбекской ведунье, с которой видимо заранее договаривается и та говорит мне, что он обязательно вернется.  Я начинаю ждать Рината. Я отказываюсь от всего и Ринат возвращается. Этот мерзавец, перед окончанием института поняв, что из города ему уезжать не хочется, вспомнил обо мне, тем более, что на филфаке, хотя в группе было всего по 1-2 мальчика, он не был нужен никому.  Когда после перерыва я встретилась с ним, я вдруг увидела перед собой посредственного парня. Пелена спала. Я прихожу домой и говорю матери, что он мне уже не нравится. И тут мать мне отвечает: «Это тебе только кажется. Как только ты добиваешься, ты тут же бросаешь».  Она стала приглашать Рината домой, все время старалась оставлять нас одних. Как она потом сказала: «Я хотела, чтобы ты ему отдалась». Это ее дословные слова.  Постоянно говорила мне, чтобы я сказала ему, что хотела бы  выйти за него замуж. В общем, приезжает его мать и мы с Ринатом идем подавать документы в загс. Мы выходим из загса и через 10 минут встречаем на дороге Володю – баскетболиста. Настроение у меня падает. И Сережу, и Володю объединяло одно – в них было мужское обаяние, что напрочь отсутствовало в Ринате. Володя, к тому же был умным, волевым и сильным человеком. Мы с Ринатом приходим домой, он садится возле меня и говорит: «Вот я тебя и купил!» Это были все его слова о любви за все время нашего знакомства.   Мне стало очень неприятно. 
    Спустя несколько дней, я объявила матери, что замуж не выйду.  Мать врывается в комнату с отцом. Она всегда использовала его для подкрепления и они начинают кричать. Папа кричал: «Как это не выйдешь!  Только попробуй не выйти!»  Мать кричала: « Ты выйдешь на свадьбу, хоть голая! Я не дам себя опозорить! Выходи замуж, потом разводись!»  Я резко изменила отношение к Ринату, но ему было все равно: ему была нужна городская жена. Сейчас я понимаю, что моя мать была с Ринатом в сговоре.
    До свадьбы я была как в тумане.  После свадьбы два месяца я жила надеждой, что разведусь и все закончится. Родственники Рината ездили к моей матери с криками и скандалами, какое я имею право не спать с их сыном. Моя мать снова взялась за дело.  Она подключает своих знакомых, которым естественно не рассказывает, как я вообще вышла замуж, а говорит только то, что я не хочу спать с мужем. Однажды одна ее знакомая врач-гинеколог сказала мне: « Все равно все знают, что ты вышла замуж, так узнай, что это такое». Фактически я позволила себя изнасиловать, но он действовал, как  настоящий садист и когда я стала кричать от боли, он закрыл мне лицо подушкой. Я заболела. У меня все время держалась температура 37.2-37.5, я постоянно была мокрая и сильно похудела.  Решив, что у меня туберкулез, меня вынуждены были положить в больницу, где я пролежала месяц. У меня ничего не нашли, поставили диагноз – невроз.
Есть браки – по расчету, есть – по любви.  У меня не было ни того, ни другого.  Фактически мать отдала меня в рабство в узбекский район,  в семью рабочих.
Мой отец вначале закончил техникум, потом заочно институт, построил дом, работал в конструкторском отделе. Он не мог быть дураком. Каким образом этот человек не только позволял своей жене издеваться надо мной,  но и участвовал в этом. Этот человек мне сказал: « Стерпится – слюбится». Я должна была терпеть. Терпеть все: оскорбления, унижения, побои старшей сестры, сексуальное насилие.
Я уверенно шла на красный диплом. Благодаря всей этой истории с Ринатом я резко съехала. Тем не менее, все равно я была 3-ей в группе.  В моем дипломе всего 5-6 четверок. Половина моих однокурсников уехали в Ташкент в институт кибернетики и  в Алма-Ату. Мой отец опять таки со словами: «Что ты понимаешь!», устраивает к себе на завод в архив, перебирать бумаги.
    Бездушный, недалекий, эгоистичный муж и работа в архиве были моей планкой в жизни. Не знаю, как отец, но моя мать должна была быть предана суду за психологическое насилие надо мной.
   Насколько я могу объяснить действия своей матери, ей нужна была пожизненная,  неограниченная власть надо мной.  Возможно, на мне она пыталась выместить свои садистские наклонности. Она жалела деньги на меня, но на это она  не жалела ни денег, ни времени, ни сил. Однажды мы с матерью ходили к доктору. Мне сделали процедуру, которую я не ожидала и я вышла в слезах. Мать при виде меня расхохоталась. Если учесть, что даже улыбка на ее лице была редкостью, какой же радостью для нее были мои слезы.
   Несколько лет назад она сказала мне по телефону: «Я любила тебя больше всех, поэтому не хотела, чтобы ты уехала». От этого цинизма я застыла.
К чему я все это рассказывала.  Кажется я поняла, что со мной происходит. Именно мать разжигала во мне чувство к Ринату, толкала меня к тому, чтобы я добилась его, но добившись его, я получила страшный результат.  До Рината я никого не добивалась, с ума ни по ком не сходила и уж тем более никого не пугалась.  Я знала, что многим нравлюсь.
   История с Ринатом – это ключ к моему неадекватному отношению с мужчинами: сначала я добиваюсь их, но, едва приблизившись, пугаюсь. Мое первое замужество – это моя самая страшная драма в жизни, которая оставила после себя вот такие последствия.
   Моя мать, как психолог, прекрасно знала, что с моей памятью, интеллектуальностью, эмоциональностью ничего из сказанного и  сделанного ею не пропадет. То, что не останется в моем сознании вытиснится в бессознательное и будет тайно управлять мной, разрушая мою жизнь.
   Что такое мой ум, мое сознание по сравнению с тем, что за всю мою страшную жизнь нагрузила в меня эта ведьма?

                Татьяна

P.S. У меня осталось 400 рублей и кладбищ я больше не боюсь.

                ЛОНДОН был у меня на ладони.


     ***
     Эдуард, я раздавлена осознанием того, что сделала со мной чудовище, которое нельзя назвать не то, что матерью, но даже просто человеком. Никакой нормальный человек не поверит в то, что такое возможно. Я была нужна своей матери, как садисту нужна жертва.
    Я злилась и обижалась на тебя за то, что эта история тянется так долго не понимая, что это зависит не от тебя, а от меня.  Понадобилось 2.5 года, чтобы я начала понимать, что со мной происходит.


    ***
    Эдуард,
      "Надо жизнь прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы ......" Н.Островский
         Пелена с глаз упала и мне мучительно больно.
        Даже отсутствие денег ничто по сравнению с тем, как мне сейчас больно.


     ***
     Эдуард, у меня одна дорога - это дорога к вам. Других дорог нет.
     И мне страшно, что я приду и мне опять скажут, что вас нет или меня не ждут.
     И мне страшно не потому, что у меня осталось 70 рублей (этот страх есть, но он второстепенный), а потому что все, что не есть вы, исчезло, рассеялось как ненужное, а вы стали центром моей вселенной и любая тропинка, на которую я сворачиваю, неизменно выводит меня к дороге, ведущей к вам.
      Я спокойно, не шатаясь, как та женщина - еврейка, о которой я вам писала, в  случае вашего желания, приму вашу веру, но от вашего офиса, в случае вашего отсутствия, в этот раз я уйду шатаясь, потому что моя оторванность от всего окружающего и привязанность к вам, фактически зависимость от вас достигли своего апогея и получается я должна уйти в никуда.
             Я приду завтра 24 марта в 17.00


     ***
     Эдуард, получается, что я приду, потому что у меня закончились деньги. Но это не так. Просто я тянула до последнего в надежде, что что-то изменится к лучшему. Вот и дотянула.
     Возможно, я иду на очередное унижение, но другого варианта у меня нет.
     Мне в тягость и мое бездействие и мое одиночество и вся моя жалкая, серая, скучная жизнь. И получается, что вы - решение всех моих проблем. Но это тоже не так. Просто есть огромная разница между тем, что эти проблемы будете решать вы, а не кто-то другой, а точнее сказать, вы - вообще единственный человек, которому бы я хотела доверить свои проблемы по той простой причине, что вы мне нужны. А нужны вы мне по той причине, что я вас люблю. Хотя признаю, что многого о вас не знаю. Но любовь странная штука : она любит загадки.
     Вот поэтому я и приду : потому что люблю вас и люблю загадки

                Татьяна


    ***
    Эдуард, чтобы за все мои искренние, откровенные письма и стихи плюнуть мне в лицо, надо быть монстром. Более того, я осталась совершенно без денег и без крыши над головой. Старуха снова отобрала у меня ключи.
     Деньги за свою квартиру в Гатчине я получу только 11 мая. Деньги - это защита. Защиты у меня нет. Не сегодня, завтра я стану жертвой какого-нибудь уличного мерзавца.
     Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?
     Я измучена.  Жизнь полная унижений и слез. Здесь в Крылатском много высотных домов. Я уже давно думала о том, что в крайнем случае я выпрыгну из окна какого-нибудь дома. Меня пугает страх быть похороненной в общей могиле на каком - нибудь кладбище. Может быть вы позаботитесь хотя бы об этом.
               
Я утону в твоих глазах,
Я растворюсь в твоей улыбке.
Пусть мне не выплакать в слезах
Плодов еще одной ошибки.

Весенним дождиком прольюсь
В твой сад живительной прохладой.
Крылом любви тебя коснусь,
Сердец тоскующих наградой.

Я красной розой опалю
Все струны сердца еле слышно.
Теплом и лаской напою
Твоей души пустые ниши.

Морозным утром по окну
Пройдусь я кисточкой с любовью.
И лунным светом проскользну
Глухою ночью к изголовью.

Осенним шепотом листвы
Сомненья сердца успокою.
Ковром из шелковой травы
Нелегкий жизни путь покрою.

Я феей сказочной явлюсь
И отведу беду рукою.
В дыханье лета превращусь,
Чтобы согреть тебя зимою.

Свирелью нежной усыплю,
Сниму усталость и тревоги.
Водой живою окроплю,
Когда измучен ты дорогой.

Взбодрю, как терпкое вино,
Что в зимний вечер ты пригубишь.
А ты исполни лишь одно:
Шепни мне, что меня ты любишь!

    Эти стихи написаны вам. Я помню, как вы на меня смотрели, когда я у вас работала.  Я помню, как вы однажды, засмотревшись на меня, ударились.  И, поверьте, мне тогда было больно и неловко не меньше, чем вам.
И сейчас мне не верится, что тот человек и сегодняшний – это одно и тоже лицо.
Я осталась совершенно без денег и в субботу утром мне приказано убраться из кухни, в которой я прожила 4 месяца, ожидая вас. В моей квартире в Гатчине живет 3 семьи.  Они заплатили мне по 11 мая.  Я не могу туда вернуться.
Одна в чужом городе, совершенно без средств. Что меня ждет?
Я знаю, что бессмысленно вам писать. Как и обычно вы сделаете вид, что все, что происходит со мной, не имеет к вам никакого отношения и уж, конечно, не вы хладнокровно и жестоко подвели меня к такому концу.
Просто не верится до слез, что  2.5 летняя история закончится не странным, а вот таким страшным образом.
Своей матери я была нужна, как садисту нужна жертва.
Вы – чудовище, Эдуард!
                Татьяна


     ***
     Эдуард, никогда, ни с кем я не была такой откровенной, как с вами, вернее не совсем с вами, а с компьютерным Эдуардом. Хотя, сейчас после своих последних писем я и вам сказала бы все, если бы в ваших глазах увидела то, что я только чувствую, что оно в вас есть.
     Но ведь никто другой не смог вызвать меня на такую откровенность, а вы смогли.  Смогли потому, что полюбили. Другого объяснения я не вижу.
     Любовь приходит любовью, дружба в любовь не переходит. Поэтому утверждать, что я вас не могу любить, потому что вас не знаю, бессмысленно.
     2.5 года самоанализа сделали свое дело: я очень изменилась.  И теперь я бы хотела изменить свою жизнь. Я бы хотела остаться с человеком, который помог мне по другому взглянуть на себя, который вытащил из меня и творческое, и женское и, надеюсь, мудрое тоже.


      ***
      Эдуард, у меня закончились деньги. Я ведь не бездельница, просто ни о чем, кроме вас я думать не в состоянии. И потом я действительно все это время верила, что вот вот все прояснится.  В субботу утром я должна покинуть комнату, которую  снимаю.  Мне сообщили об этом в ультимативной форме. Деньги за свою квартиру в Гатчине я получу только через 40 дней.У меня нет вариантов занять деньги.
      Но дело не только в этом. Деньги мои проблемы не решат.  Я схожу с ума от одиночества и от безделья, от пустой жизни, где все дни похожи друг на друга как две капли воды.  Я не могу больше жить одна. Я должна о ком-то заботиться.  Мне необходимо присутствие любимого человека. Мне необходимо заниматься делом, которое приносило бы мне удовольствие.
      Эдуард,  я умоляю вас, не молчите. Я же знаю, что вы читаете мои письма.


     ***
     Эдуард, иногда  нелегко определить границу между добром и злом. А когда к делу подключается чувство, то и вообще невозможно.
     Ночью в прошлое воскресенье я поняла, как моя мать искалечила мне речь. Я не помню, за что меня ругали, но ругали меня все время. Я так часто стояла в углу, что порой там же в углу засыпала. Мать находила повод и начинала на меня кричать. Кричала она всегда очень громко, резко и с ненавистью в глазах. "Убью" и "закрой рот" – были ее обычные слова. Скорее всего, вначале я пыталась оправдываться, но это приводило ее в еще большую ярость. В конце концов, эта женщина добилась того, что при любом крике, даже просто резком слове я пугалась, цепенела и теряла дар речи, я не могла говорить вообще, а  просто при общении я стала заикаться от подсознательного страха крика.  Четыре года назад психиатр мне сказала верно, что у меня страх речи.  Если добавить к этому еще и то, что именно в семье мой недостаток стал дополнительной мишенью для уколов, то появился еще и страх заикания.  Все это происходило в 10-11 лет. Это сложный переходный возраст.  Я тогда из отличницы резко съехала на тройки. Учителя меня старались не вызывать к доске.
    Я читала у Фрейда, что когда вспоминаешь, отчего заболел, то заболевание проходит. Но об этом я пока еще боюсь говорить. 
    Дело в том, что как только я начинаю разговаривать, к горлу подкатывает безотчетный страх. Теперь я понимаю, что это бессознательный страх агрессии со стороны собеседника. Поэтому с мужчинами, чувствуя их доброжелательное отношение ко мне, моя речь намного лучше, чем с женщинами. Царь Филипп говорил своему сыну Александру Македонскому: "Бойся женщин. Они гораздо коварнее мужчин". Судя по моей матери, так оно и есть. Как только я прояснила ситуацию с речью, мои ночные воспоминания закончились, как будто я, наконец, то поставила точку. Я уже настолько поняла, что за человек моя мать, что количество причиненного ею зла значения не имеет. Все, что делала эта женщина в отношении меня, часто под прикрытием добра, было злом.
     Эдуард, если вы мне чужой человек, как вы утверждаете, то  все остальные люди мне просто враги. Получается, что я живу во вражеском государстве и спасение, все равно, только в вас.
    Сейчас модно знакомиться через Интернет. Люди, которые какое-то время довольно свободно общались посредством Интернета, при переходе на живое общение вначале испытывают неловкость. Это естественно.  Но  у нас с вами есть одно преимущество: мы знали друг друга целых два месяца до электронного общения, поэтому, я надеюсь, что процесс повторного знакомства должен пройти менее болезненно, чем у тех людей. Я думаю, что мое с вами электронное общение исчерпало себя, и я бы очень хотела сделать этот шаг. А если еще к этому добавить  позитивные изменения, которые во мне произошли и мои житейские проблемы, то этот шаг просто необходим.
    Плохие люди, заметив слабинку в человеке, имеют обыкновение издеваться. Старуха, у которой я живу, заметив, что я никак не могу уйти с ее кухни, заявила, что теперь, если я хочу у нее остаться, я должна заплатить ей за два месяца вперед.  В противном случае в субботу утром она выставит мои вещи в подъезд.
Эдуард, даже если вы сейчас поможете мне снять роскошную квартиру, я тут же стану забрасывать вас письмами, как мне здесь плохо без вас, и чтобы вы ко мне немедленно переезжали.
   150 писем не возникнут на пустом месте.  Я надеюсь,  что вам меня тоже недостает.
   Я как-то написала, что  ум это изобретательность. Моя изобретательность ничто по сравнению с вашей.   За эти 2.5 года я ни разу не смогла угадать, какой же шаг вы сделаете в следующий раз. Я помню, как бухгалтер Неля однажды сказала, что вы – человек непредсказуемый. Я это испытала на себе.  Поэтому я прекрасно понимаю, что вы все равно сделаете все по -  своему. Просто я хочу еще раз напомнить, что завтра мне некуда идти, и что моим самым большим желанием является желание сделать вашу жизнь светлее.

                Татьяна


     ***
     Эдуард, Лена мне позволила остаться у нее, возможно еще дня на два, но денег она мне не заняла, а Ларисы в Москве нет.  Я была уже в нескольких банках, но там нужно два документа, а у меня только один.
     Я бы поехала за тобой хоть на край света. Если бы ты заболел, я бы не отходила от тебя ни днем, ни ночью, а ты создаешь ситуации, когда я оказываюсь на улице, да еще без денег. Кто может дать гарантию, что со мной ничего не случится?
      И какая же я бездельница? Возможно, это смелое утверждение, но я думаю, что написала роман о насилии в семье и о потерянной и вновь обретенной любви. Он еще сырой, он требует доработки, но основа есть.
      Ничью другую помощь, кроме твоей я не смогу принять, потому что не смогу отдать. Сегодня я уже голодаю. У меня осталось всего 50 рублей и я боюсь их потратить, потому что это все. 


    ***
    Эдуард, во дворе моего дома был яблоневый сад, который раз в два года давал большой урожай яблок. Однажды яблок уродилось слишком много, и родители решили часть яблок продать. Когда пришли покупатели, отец отвел их в подвал, чтобы они сами выбрали. Естественно, они выбрали ящики с самыми крупными яблоками. Мать потом его долго ругала. Вот в этом мой отец.
    Как-то мать обмолвилась, что отец уже через 10 лет женитьбы, мужчиной в полном смысле этого слова не был. Что стоит женщине-психологу, не любящей своего мужа, довести его до этого. Теперь, она со спокойной душой и с полным правом разъезжала по санаториям и курсам по повышению квалификации, выполняя план за все свое училище. В этом моя мать.
    После каждого очередного письма вам мне становилось легче, как будто я выплескивала из себя все  негативное, а после вчерашнего письма мне было очень плохо, как будто его писала не я, а кто-то другой внутри меня диктовал мне его. Что заставляет меня так унижаться перед вами, тем более после последних событий?
Между моим отношением к моей матери  и к вам есть общая черта – это состояние заколдованной зависимости, разница лишь в том, что зависимость от матери разрушала, а от вас поднимала. Вы и моя мать – как две точки на одной прямой. Чем больше я отдаляюсь от матери, тем больше я приближаюсь к вам.
    Моя мать сильно занизила не только мою самооценку, но и способность размышлять. На всех дошкольных фотографиях я забавная, веселая девочка,  на школьных – грустная и серьезная. Мать добилась того, что свои отношения со мной она свела к принципу «садист – мазохист» От веселой, забавной девочки ничего не осталось. Я превратилась в запуганного, погруженного в свои переживания ребенка.  Я ушла в свой выдуманный мир, в котором мне было лучше, чем в реальном.
    Стремление стать личностью было во мне так сильно, что мне не надо было хотя бы просто мешать. Мать допустить этого не могла и ставила мне подножку во всем, приучила меня страдать и терпеть и  подчиняться ей. За всю свою жизнь я не смогла сказать ей  ни одного грубого слова. Вот в этом корни того, что я терплю унижения от вас.  А любовь, прежде всего, строится на уважении. Я понимаю что все, что происходит со мной, исходит от вас. Но если раньше вы меня поднимали, то сейчас вы меня сдерживаете.  Я больше не могу терпеть одиночество, а я продолжаю ждать вас. Я больше  не секретарь, но заниматься другим без вашего согласия я не могу.  Более того, в своем упорном ожидании вас, я утратила способность трезво рассуждать.  Получается, что наши с вами отношения тоже свелись к принципу: «садист-мазохист».
    До злополучной записки, благодаря которой вы меня уволили, была попытка уволить с помощью испорченного диктофона. Понадеявшись на диктофон, я расслабилась и записывала мало, а потом разбирала запись все выходные.
С фирмы «Техноторг»  меня  уволили благодаря вам, ведь я перестала писать стихи. Я тогда загорелась желанием пойти учиться в МАИ на переводчика. Зато сразу после увольнения я написала стихи:  «Я утону в твоих глазах…. «
   Почему мне не сказали на вашей проходной, что : « Вас не велено пускать, т.к.  в ваших услугах не нуждаются»  раньше, когда у меня еще было жилье и деньги?  Потому что вы ждали именно этого момента.
   Абсолютно одинокая женщина осталась без денег и без жилья.  И все это благодаря человеку, которому я написала: « Вас бог создал по моему рецепту».  И что же мне теперь делать?   Завтра у меня не будет денег даже на метро.
  Эдуард, из любви к вам я терпела все, но от ваших ударов я уже голову поднять не могу.

                Татьяна


     ***
     Эдуард, моя речь улучшается.  Во всяком случае, с Леной я разговариваю нормально.  И все остальное пройдет, если рядом со мной будешь ты.   
     Я голодна.
     Если на добро отвечать злом, то чем отвечать на зло?

                Татьяна               


     ***
     Эдуард, старшей в семье была моя мать. Низкорослая, полная фигура, черные, затянутые в узел волосы,  крупное лицо с черными глазами и тонкими губами – отличительные черты ее азиатской внешности.  Крикливая и властная, она была лидером в семье.   За ней шла Роза - полная противоположность матери. Роза была довольно высокая, статная, улыбчивая, с приятным голосом и мягким характером привлекательная женщина. Младшим в семье был Вагиз. Он не отличался ни умом, ни внешностью, ни сильным характером, что называется, рохля. Их отец был музыкантом, часто пропадал из дома и умер рано, я его никогда не видела. Бабушка отпустила из дома только мою мать. Она уехала учиться в Ташкент, где, впоследствии, познакомилась с отцом, и они вместе переехали в Самарканд. Роза и Вагиз остались возле матери. Роза с семьей жила поблизости. Она заочно выучилась на преподавателя немецкого языка и работала в школе. Вагиз не получил никакого образования и со своей семьей жил вместе с бабушкой. Бабушка со мной почти никогда не разговаривала, только спрашивала, как мои дела, и тут же замолкала.  Но Нелю она очень любила, все время делала ей подарки и забирала к себе в гости. Роза в чем-то была похожа на меня и из всей этой семьи относилась ко мне лучше всех. Городок, где жили мамины родственники, был в 2-х часах езды автобусом от нас, и бабушка приезжала довольно часто. Я уже в детстве замечала, что отношения между мамой и бабушкой были  доверительные, точно такие же, как впоследствии были  между мамой и Нелей. Мама была правой рукой бабушки.  Из детства мне запомнилась сцена, которая меня в общем - то потрясла. Мать сидела за столом, а недалеко от стола, как по струнке, стояли Роза и Вагиз. Громким, поучительным голосом, не терпящим возражений, она отчитывала двух немолодых людей, что они плохо обращаются с матерью, что она этого не потерпит. Роза и Вагиз совершенно не зависели от матери, она им ни в чем не помогала, т.е. такое подчиненное отношение было просто принято в этой семье. Всех же папиных родственников она постепенно  выпроводила из дома, они к нам просто перестали приезжать.
   Сравнивая свою семью с маминой, я поняла, что целью матери было создать такую же модель семьи. Сколько себя помню, в доме был культ личности Нели, основанный ни на чем. Очень некрасивая девочка, на тройки закончившая школу,  а впоследствии институт искусств, факультет теории музыки, пользовалась непререкаемым авторитетом в семье - Неля сказала, Неля сделала, Неля подумала, Неля согласна и т.д.  В старших классах у Нели появилась манера делать вид, что она теряет сознание  и мать, крича отцу: "Чего ты смотришь!",  и Неле: "Найла - джаным" бежала ее подхватывать. Для удержания власти  в семье матери нужна была поддержка и, точно так же, как она была лидером в семье и правой рукой бабушки, Неле готовилась такая же миссия. Я со всеми своими достоинствами должна была стоять по струнке не только перед своей матерью, но и перед своей уродливой сестрой. Мать, как педагог и психолог, понимала, что с моими данными добиться этого будет сложно и начала мое подавление уже чуть ли не с пеленочного возраста.  Я должна была быть во всем хуже Нели.  Эта женщина настраивает против меня окружающих людей с целью подчинить меня себе. Искалеченная речь отстраняет от меня сверстников, которых она не могла настроить против меня, и я оказываюсь в вакууме и ухожу в свой выдуманный мир. Постепенно я теряю все! Уходят стихи, шахматы, золотая медаль в школе, а впоследствии и красный диплом в университете. В случае с мальчиком Витей, про которого я думала, что мои отношения с ним будут только "до пояса", я понимаю, что подавление моей сексуальности  шло с раннего детства.  Каким-то образом, она уже тогда внушила мне, что желание  секса   для девочки - это неприлично и непристойно. В старшем возрасте она постоянно напоминала мне, чтобы я ничего не позволяла мальчикам, иначе меня не возьмут замуж. В итоге, когда Сережа пытался расстегнуть мне молнию на платье, я его резко отталкиваю. Но с Сережей мне было слишком хорошо, чтобы я сделала это сознательно, я была как в тумане, значит, я это сделала бессознательно. Сработало то, что было заложено во мне уже  в  детстве, до случая с Витей. Поэтому, более адекватно оценив ситуацию, я через неделю подошла к Сереже, а еще через неделю я ждала его на остановке, но он не захотел со мной даже разговаривать. Он подошел ко мне только после того, как увидел меня в обществе Рината, видимо, сделав вывод, что я все-таки нормальна.
    В случае с преподавателем, который пытался меня изнасиловать, я закричала, не как бы кричала русская девочка из нормальной семьи в подобной ситуации, я кричала, как узбекская девочка из горного аула, которая сожгла себя после изнасилования. То есть, мать в сексуальном плане воспитывала меня, как узбекскую девочку из аула, а Нелю так, что та затащила в постель красивого,  обеспеченного парня, чтобы потом он на ней женился. Воспитывая меня таким образом, она взяла под полный контроль мое замужество и, фактически, я была выдана замуж, как узбечка из горного аула.  Из всех ребят, с которыми я встречалась, она поняла, что Ринат - это то, что ей нужно. Бездушный, расчетливый эгоист-татарин из района, который не любил меня, но уважал ее, как женщину, которая могла помочь ему в жизни.  Это давало ей власть над ним и удерживало власть надо мной.
     Моя младшая сестра Лиля - симпатичная, но недалекая девочка, хоть она и получила высшее образование музыканта-теоретика. Она внешне  не похожа на мать, но и не похожа на отца. Как-то мать обмолвилась, что она приехала беременная из санатория. Мне уже давно приходила в голову мысль, что моя младшая сестра вообще не дочь моего отца. Мать любила Лилю, но не так, как Нелю, которой она дала зеленую улицу в жизнь, а любовью собственника. Лиля знакомится с таджиком, который закончил ПТУ. Он хороший, добрый парень, но недалекий и слабохарактерный. Он мне очень напоминает Вагиза, ее брата. Я видела, что мать вовсю поощряет Лилино знакомство, но, когда после Лилиной свадьбы, я приехала домой, она сказала мне, что стояла перед Лилей на коленях, уговаривая ее не выходить замуж за Джамшида.  Я тогда втайне удивилась ее лицемерию. Лиля должна была остаться с ней, как ее брат остался с бабушкой, и Джамшид ее устраивал. 
      Анализируя все, что происходило в этой семье, я поняла, что моя мать была просто одержима жаждой власти, стремилась к пожизненному лидерству в семье и Неля должна была ей в этом помогать.  А я была угрозой этому.  Я могла многого добиться в жизни, и центр влияния переместился бы на меня, поэтому всю мою жизнь она относилась ко мне, как к своей сопернице. 
      Маски с лица моей матери сняты.  Любовь к матери, граничащая с поклонением, сменилась вначале на ненависть, прикрытую любовью, потом на ненависть, а теперь осталось только презрение и отвращение. Она дала  мне жизнь, но эту жизнь превратила в кошмар.
      Эдуард, я как-то написала, что вы и моя мать, как две точки, а точнее два конца одной прямой. Отталкиваясь от одного конца, я приближаюсь к другому. Я вплотную приблизилась к другому концу.

P.S.  С  А.Н. я познакомилась на лекции в лицее у Татьяны О., свекрови Регины. В присутствии всех собравшихся на лекции он отметил факт, что я красивая женщина, а после лекции подошел и предложил у него работать. Встретилась я с ним только через год. На первой же встрече, после того, как он обстоятельно рассказал мне, чем я могла бы у него заниматься, он вдруг произнес: « Татьяна, а не лучше ли вам просто признаться, что вы хотите быть моей близкой подругой». Он приглашает меня к себе в гости на следующий день. Это был четверг. Но в четверг я вдруг заболеваю. Я звоню и говорю ему, что заболела и приеду в воскресенье. Но в воскресенье я не выздоровела. Я снова звоню и говорю ему, что все еще больна.  Тут он взрывается. Двадцать минут он возмущался тем, почему он, как мальчишка, должен ждать меня во второй раз. Последними его словами были, что теперь он меня ждет в кафе, где мы встретились в первый раз, с замечаниями по поводу его учебников.
    Дело в том, что в первую же встречу, я сказала, что в его учебниках много воды. Во вторник я приношу ему выкладки со своими замечаниями. Я видела, что они произвели на него впечатление. Тогда он предложил мне сократить его учебник в два раза.  И тут начинается его игра.  В каждую встречу, он все с большим акцентом подчеркивал свое отношение ко мне, но в гости к себе больше не приглашал. Как-то он собрался приехать ко мне, но потом сказал, что не сможет, т.к. изменились обстоятельства, потом решил купить у меня квартиру,  а из квартиры  своей сделать офис, а потом передумал. Таким манером он толкал меня к тому, что я сокращала учебник. Прошло два месяца. За это время я сделала 4 редакции учебника. О деньгах я молчала, хотя с самого начала он сказал, что не знает, как мне платить, потому что до меня никто такую работу не делал, и чтобы я сама определилась с оплатой. После того, как я отдала ему последнюю редакцию, он сказал, что платит по 1.7 за страницу. В итоге,  за всю работу я получила 1100 рублей. Я вспомнила рассказ Регины о том, что Д. кому-то предложил перевести один из его учебников на иностранный язык с таким  смехотворным гонораром, что тот отказался.  Учебник с моими сокращениями, с пометками и замечаниями, сделанными его рукой и в 5- раз сокращенной 2-й главой оставался у меня, и в мою очередную встречу с ним я сказала, что потеряла учебник. Таким я не видела его никогда. Весь красный от возмущения, он минут 15 отчитывал меня за то, какой образ жизни я веду, что теряю учебники.  Этот учебник изначально был подарен мне с надписью: "Танечке от......"   В конце своей тирады он сказал, что уже изучил мой стиль и справится сам. Передо мной был патологически жадный, непорядочный человек, который, скорее всего, испугался, что доказательства моей причастности к его работе остались у меня.  И вся моя страсть к нему улетучилась.  Больше я его никогда не видела. 
    Но суть рассказа не в этом человеке, а в том, что я поняла, что не заболела, когда он пригласил меня к себе в гости. Страх перед близостью с человеком, который мне очень нравился, вылился в невротическое состояние, которое я приняла за простуду. Это состояние продолжалось до тех пор, пока он не сказал, что мы встречаемся во вторник в кафе.
   Извращенное сексуальное воспитание (как узбекской девочки из аула) привело к тому, что  случай с преподавателем я восприняла слишком обостренно. К этому преподавателю я испытывала симпатию, я ему верила, до него я ни  кем даже не целовалась и его попытка изнасилования была для меня неожиданностью. Я не догадывалась, что эта история нанесла травму моей психике. У меня бессознательный страх сексуальной агрессии, особенно на территории мужчин.  Поэтому два года назад я писала, что боюсь вашего дома.  До тех пор, пока мужчина ведет выжидательную тактику, я спокойна, я его добиваюсь. Как только он проявляет активность, срабатывает мой бессознательный страх, и я его отталкиваю.  Военный в поезде ехал домой к жене и единственно, что делал – это смотрел на меня робкими, восхищенными глазами, поэтому страх пропал.
    Как - то я читала об одном знаменитом музыканте, который все детство видел, как проститутки садились на колени морякам,  и у него сформировалось отношение к сексу, как к чему- то грязному. Став взрослым, заниматься сексом он мог только с проститутками, а с любимой женщиной у него были платонические отношения.  У меня же все вылилось в то, что я стала заниматься сексом сама с собой, представляя себе, что я этого не хочу.  Мое фантазийное нежелание секса стало главным условием получения оргазма.  Поэтому, кроме бессознательного страха сексуальной агрессии у меня еще бессознательный страх желания физической близости.
     Из-за травли в семье и насильственного брака у меня страх замужества. Сплошные страхи. В моей жизни было слишком много негативного. Страхи живут до тех пор, пока не осознаешь их причин. Надеюсь, что все мои страхи останутся  в этом письме.
                Татьяна


     ***
     Эдуард, я понимаю, что мое чудесное превращение из кошки, которая гуляла сама по себе в женщину, которая теперь не представляет своей дальнейшей жизни без дома и без любимого человека произошла благодаря вам.   И в то же время, если бы я не любила вас и, надеюсь, вы меня - этого бы не произошло.
     Но, если раньше я бессознательно сама себе препятствовала избавлению от одиночества, то теперь этому препятствуете вы.  Вы не отвечаете на мои письма, вы обрываете телефонный разговор. Когда я прихожу к вам в офис, мне говорят, что вас нет, а в последний раз в довольно грубой форме мне сказали, что меня не велено пускать, т.к. не нуждаются в моих услугах . Вы от меня заблокировались.
      Судя по тому, что со мной происходило, раньше эти действия были оправданы по двум причинам:   
     1) У меня была к вам страсть, а страсть разгорается, пока встречает препятствия, уберите препятствия и страсть потухнет.
     2) Почему я всегда настаивала именно на встрече, а не на телефонном разговоре? Потому, что я разговаривала с вашим внешним обликом, не задействуя внутренний.
     Герой одного романа сказал:" Я думал, что любовь - это огонь, страсть, кровь, но, оказывается, любовь - это еще и покой". А я бы добавила, что любовь - это еще и защита.  Помните  стихи:

Любовь, она защита и покой,
Огонь и страсть, страдания и кровь.
Предмет любви, коварна тем любовь,
Не может заменить никто другой.

      Страсть к вам перешла в любовь, а любовь при отсутствии препятствий не умирает, скорее наоборот. Что касается моего общения с вашей внешностью, в моем сознании ваш внешний облик и внутренний пришли в равновесие и потребность моего исключительно внешнего созерцания вас отпала.
     Есть еще один фактор: Я добиваюсь, а потом отталкиваю, потому что у меня бессознательный страх сексуальной агрессии. Но мои бесконечные звонки и многократные приходы в ваш офис  - это доказательство того, что я вас добиваюсь, тогда где гарантия, скажете вы,  что, добившись вас, я вас не оттолкну.  Значит, для того, чтобы не оттолкнуть, надо прекратить добиваться.
     То есть, все должно придти на круги своя.  Все должно стать так, как принято в нормальном обществе, когда инициатива в любви принадлежит мужчине, а за женщиной остается право выбора.  Я могу сказать тысячу раз, что я тебя люблю, так что мой выбор ты знаешь.
     Мне остается ждать твоей инициативы.

                Татьяна

         P.S.  У дочери Лены -   Наташи в субботу день рождения.  Наташин день рождения -это своеобразный слет всех их родственников. Завтра к Лене приезжает свекровь помогать ей готовиться.  Свекровь Лены по непонятным мне причинам меня не любит. Завтра утром, как обычно в 7.50, я должна уйти от Лены, но вернуться туда я уже не смогу.  День рождения будет длиться до понедельника.  Лена не заняла мне деньги, поэтому я остаюсь на улице и без денег.


       ***
      Эдуард, я писала, что буду ждать  вашей инициативы, но есть обстоятельства, которые не дают мне это сделать. Люди нередко становятся жертвами своего фанатизма.  Я писала, что вы и моя мать - два конца одной прямой.  От одного конца к другому я двигалась с фанатизмом. Все другое перестало для меня существовать. В итоге, я оказалась в критической ситуации: я без жилья и совершенно без денег. Лена могла бы занять деньги, хотя бы в банке, но она не хочет. Я не могу ее заставить, она и так мне помогла. Поэтому, единственно, что я сейчас могу сделать -это придти к вам в офис, несмотря на унижение, которое я испытала в последний раз. Но, если раньше, когда мне говорили, что вас нет или меня не ждут, обида и злость уступали место мысли, что я еще не дошла до конца прямой, то теперь я знаю, что дошла и если мне скажут, что вас нет, значит я вообще напрасно шла к вам, потому что вы меня никогда и не ждали.
     Нет слов, как мне сейчас безумно страшно. Я осталась без крыши над головой и в моей сумочке ровно 5 рублей. Но здесь все-таки есть надежда, что я все-таки выкарабкаюсь. Если стучать во все двери, то какая-нибудь дверь, возможно, откроется. А вот надежды открыть вашу дверь у меня больше не будет.
     аконец- то рухнула стена, отделяющая меня от мужчин вообще, осталось только расчистить обломки. Как бы я хотела эти обломки расчистить вместе с вами.

                Я приду сегодня в 18.40.
Насколько я помню, вы работаете до 20.00.  Поэтому будет лучше, если я приду в конце рабочего дня.


    ***
    Эдуард, я только что была у тебя в офисе. Мне сказали, что там никого нет. Вы же никогда не уходили раньше восьми. Почему именно сегодня там никого не оказалось?  Я не знаю, куда мне идти. За вашими салфетками я ездила в дальний магазин. Я перечистила и спрятала в шкаф всю вашу посуду, чтобы ею никто не пользовался, я готова была ночевать у тебя в офисе. Мои стихи, мои чистые, искренние письма!  Сделать все, чтобы я, как собака оказалась на улице. Но за что? За что???????????  Это же смерть! У меня нет денег даже на метро. Я была вся в слезах и в метро Динамо меня пропустили, я сказала, что потеряла кошелек. В Макдональдсе на пушкинской есть бесплатный Интернет и это письмо я отправляю оттуда . У меня была такая страшная жизнь, зачем же ее еще делать страшнее. Может мне действительно не надо жить , раз я такая дура. .У меня нет денег даже на платный вокзал. Я голодна. Куда я пойду сейчас?


      ***
      Эдуард, я не верю, что ты можешь быть таким жестоким, я не верю. Помнишь. я писала, что я никогда не обманываю.  У Лениной дочери наташи день рождения, там сейчас свекровь. Мне нельзя туда ехать, а больше мне ехать некуда. Я же люблю тебя! Что же ты со мной делаешь!  Ты скажи, что мне для тебя сделать, я сделаю, только не оставляй меня.  Мне страшно! Я боюсь ночи. У меня нет денег тебе звонить. Пожалуйста, приезжай в Макдональдс на Пушкинской площади. Мне придется находиться здесь до закрытия.


    ***
    Эдуард, мне все кажется, что то , что со мной произошло,неправда. Только я поняла, что за человек была моя мать, как новый удар. Почему на меня сыпятся одни удары. У меня потребность все время писать, я боюсь сойти с ума. Когда я вышла с вашей проходной, я кричала в  маленьком парке.  Мне хотелось умереть.  Я так и осталась собакой, поэтому я и позволяю всем обращаться с собой, как с собакой. Разве Оксана бы позволила вам с ней так обращаться. А со мной можно.  Эдуард, лучше бы вы меня убили. У меня все время текут слезы. Ни одного светлого дня в жизни и человек, которому я сделала все, что могла, толкнул меня умирать на улицу.  Я никак не могу понять, сколько никчемных людей ходит по земле, зачем же толкать на смерть женщину, которая тебя любит. Кто из нас ненормальный?
     4 месяца  я спала на полу у бабки, ждала вас, чтобы снова оказаться на улице.
     Я боюсь Ночи. Эдуард, пожалей меня пожалуйста.  Я же тебя люблю.
Кажется, я успокаиваюсь, но я действительно не знаю. что мне сейчас делать. Каким бы ни было твое отношение ко мне, это не значит , что нужно создавать ситуации, подобные сегодняшней.   У меня без всякой игры всего 5 рублей. Меня пока не мучает голод, но что будет со мной часа через 3. Знаешь, уже по тому, что я не могу тебе не писать, я понимаю, как ты мне нужен.  Ведь я же могу прославить твою фамилию, зачем же ты моришь меня голодом и что я буду делать ночью. Эдуард, пожалуйста, приезжай в Макдоналдс на Пушкинской , забери меня отсюда.
    Давно жила  японская поэтесса, в которую сильно влюбился один человек. Она сказала ему, что если он простоит 100 ночей  под ее окнами, то она станет его любовницей. 99 ночей он стоял и в дождь и в снег под ее окнами, а на 100-ю ночь умер, он замерз.  Я не 100 ночей доказывала вам свою любовь, а 1000 ночей, и я хочу вас обрадовать,что  нет никакой гарантии, что  в этот раз я выживу.  В более страшной ситуации за все эти  почти три года я не была никогда.  Сколько бы веревочка не вилась, все равно конец будет. Я не только на улице, но у меня и совершенно нет денег. Сегодня меня ждет ночь в подъезде какого-нибудь дома. Но ведь это вы подвели меня к такой ситуации.  Кто же из нас более ненормален?  Эдуард, мне нужно помочь. Если у вас есть хоть капля жолости ко мне , остановите весь этот ужас.



      ***
      Эдуард! я попала в беду.  Мне нужна помощь.
      Я осталась без денег и без жилья. Второй день я нахожусь в Макдональдсе на Пушкинской.          
     Самый жестокий мучитель тот, который любит и потому мучает и себя и любимого человека.
    Меня можно было на три года лишить праздников. Я это пережила.  Но как я могу жить без жилья и без еды? Я же погибну.  Я исчерпала все варианты найти деньги. Ты же знаешь, если я что-то могу сама, я не обращаюсь за помощью. 
Улучшилась моя речь, я снова пишу стихи, как в детстве, я избавилась от многих моих страхов. Но все эти чудеса произошли благодаря тебе. Зачем же я буду это отрицать. Это было бы даже неблагодарно по отношению к тебе.  Но ведь сейчас ты все это уничтожаешь.

    Я не дописала письмо, оно у меня неожиданно улетело. Эту ночь мне предстоит провести в подъезде какого-нибудь дома.  Но это же выходит за все рамки.  Эдуард, ты мой самый дорогой человек, но что же ты со мной делаешь?  Я не знаю, я совершенно не представляю, как я буду сейчас выживать, я не смогу тебя простить, если ты сейчас мне не поможешь. Я не смогу простить. Какой смысл тому, что ты для меня сделал, если сейчас ты спокойно смотришь, как я погибаю. Я сейчас голодна.  Эдуард, я так долго тебя искала. Я так долго тебя ждала. Я тебя очень прошу, не разрушай все это. Всю свою оставшуюся жизнь я буду жалеть о тебе.  Ты, как часть меня, я не знаю, где кончаюсь я и начинаешься ты.  Я без тебя не то, что стихи, я вообще ничего не могу.  Весь мир черный.  Год назад, когда я жила у Саши, я оказывается на ногах перенесла воспаление легких.  Я могла умереть.   Я ведь могу заболеть снова.   У меня сейчас нет денег на метро.  Пожалей меня.
    Я не могу не писать.Мне все кажется, что я может быть не то пишу, поэтому ты обрываешь телефонный разговор и не отвечаешь на мои письма. Лена мне помогла точно так же, как если бы лодочник довез до середины реки, а потом бы сказал плывите сами. Я просила ее только об одном, занять мне деньги до 10 мая. Она знает, что я обязательно отдам. Лена, которую я знаю 6 лет и вы, которого я знаю три года, сейчас спокойно наблюдаете, как я по-настоящему погибаю.  Правильно говорят: не верь, не бойся, не проси. Я давно уже не очень-то верила Лене, но вам я верила больше, чем себе.  Просто мне все казалось, что я никак не могу дотянуться до твоего уровня.  Но о каком уровне уже сейчас может идти речь. Ты ведь убиваешь не только женщину, которая тебя любит, но и талантливую женщину. Я ведь много еще могу сделать. Я смогу быть твоим личным переводчиком, разве не так.
     У меня начинается состояние обреченности. Я чувствую, что я ничего не смогу сделать, и не смогу тебя уговорить.  Может быть, ты что нибудь почувствуешь сам.

                Татьяна


     ***
     Эдуард, когда я училась на 1-м курсе института, как-то на остановке я заметила, обращенный на себя, пристальный взгляд очень красивого юноши.  С тех пор я  сталкивалась с ним в самых разных местах  и всегда замечала на себе его взгляд. Однажды мы оказались вместе в одном автобусе. Когда я вышла из автобуса, я заметила, что он идет за мной. Он шел довольно долго, но я не оборачивалась. Вдруг я почувствовала, что он остановился и смотрит мне вслед. Я обернулась, посмотрела на него и вдруг, вся  вспыхнув, чуть ли не убежала. Я не понимала, почему я это сделала, ведь он мне очень нравился. Потом я искала его, но больше я его никогда не видела.
    Это не единственный случай. Точно также я поступала со всеми мужчинами, которые мне очень нравились.  Все происходит по одному и тому же сценарию. Когда я понимаю, что понравившийся мне человек догадался о моем влечении к нему, бессознательный страх-стыд заставляет меня оттолкнуть его, доказывая ему  тем самым, что это неправда. Потом я начинаю жалеть об этом, не понимая, почему я это сделала и пытаюсь вернуть его расположение. Если мне это удается, я опять его отталкиваю. Это продолжается до тех пор,  пока я не убиваю в себе желание к этому человеку, зацепившись за какой-нибудь недостаток.
    Я в корне не могла выйти замуж за любимого человека, я не могла никому сказать слово "люблю", потому что бессознательный страх- стыд раскрыть свои чувства блокировал дальнейшее развитие событий, и я отталкивала мужчин, в которых была влюблена. Чем сильнее было сексуальное влечение, тем резче я отталкивала.  Я не психолог, но я думаю, что у меня бессознательный страх проявления сексуального влечения, патологический стыд демонстрации своих сексуальных желаний,  в раннем возрасте внушенный моей матерью. Кроме того, я думаю, у меня вообще бессознательное отношение к сексу, как к чему- то неприличному.
Из того, что я помню: мать никогда ко мне не прикасалась, все время говорила, что я грязная, избегала любых разговоров о  сексе, но в то же время подчеркивала, чтобы я была скромной, потому что мужчины презирают женщин, которые проявляют свои чувства. Кроме того, она все время говорила, чтобы я ни под каким предлогом не заходила в комнату даже к знакомым мужчинам, давая мне таким образом понять, что мужчины - это животные, которым от женщин нужно только одно.
Сейчас анализируя все факты, я уверена на 100 %, что моя младшая сестра Лиля - не дочь моего отца. Шлюха- мать обрекла собственного ребенка на вечное одиночество.  Я не могла жить с нелюбимыми мужчинами и не могла приблизиться к тем, кто мне нравился.  Это чудовище, прекрасно зная, что она со мной сделала,  еще говорила мне перед свадьбой, что меня все бросают и, чтобы я радовалась, что меня вообще берут замуж.  Она же подтолкнула меня и на брак с Игорем, подчеркивая, что я все равно ненормальная, так  какая же мне разница, полноценный он или нет.  Как часто за маской святоши  скрываются самые порочные, омерзительные люди, какой и была моя мать.
    Если бы ты меня не уволил, я постепенно бы убила  свою страсть к тебе.
Несколько дней назад я сидела в Макдональдсе и представила тебя перед собой, и вдруг опять почувствовала, как  меня охватывает необъяснимый страх. Я задумалась, чего же я боюсь теперь, и поняла:  Я боюсь не тебя. Я боюсь своих желаний, я стыжусь их, и мое пожизненное бегство от мужчин - это бегство от моего патологического стыда, заложенного моей матерью. Я шла к тебе в офис, хотела и в то же время боялась встречи с тобой.
Получается, что мои неоднократные визиты были нужны, чтобы убить мой страх, а постоянные отказы во встрече были необходимой мерой, хотя, возможно, я просто ищу тебе оправданий.
    Сейчас прежних страхов нет, зато появился страх показаться навязчивой и смешной не только в отношении визитов, но и писем. Если я приду еще раз, как я объясню, зачем я пришла?
    После ночи, проведенной в подъезде, сидя на батарее, я до сих пор не могу оправиться. Я ведь еще и сутки была голодна. У меня идет общая усталость.  Я думаю, что Лена умышленно не хочет одолжить мне деньги, прекрасно зная, что я их скоро верну. Таким образом, она пытается заставить меня отказаться от тебя. А ты, в свою очередь, своим жестоким отношением ко мне, делаешь то же самое.
    Полная неопределенность в жизни, роль приживалки в семье подруги мало кого обрадуют. Я живу и как будто не живу, ничто не мило, ничто не влечет и, словно двигаясь во мраке, я на ощупь пытаюсь найти выход из создавшейся ситуации. Моя жизнь превратилась в сплошной клубок вопросов, ответа на который я все меньше надеюсь получить от тебя.
    В субботу пасха и завтра к Лене снова приходит свекровь. Значит, мне опять нужно уходить в никуда, и я боюсь, что еще одна ночь, проведенная в подъезде, даст хорошую трещину в моей любви к тебе, Эдуард, которая длится почти три года.

                Татьяна
               

     ***
     Эдуард, дело не только в том, что моя мать была психолог, она была из породы тех женщин, которых раньше в деревнях именовали ведьмами. Иссиня черные волосы, черные недобрые глаза, тонкие губы - татарка по национальности, она и внешне и внутренне была узбечкой.   По-русски она говорила нечисто и с сильным акцентом. Страсть к лидерству, привитая ей в родной семье, ввиду своих посредственных данных она не могла реализовать в обществе и решила реализовать в своей семье. В 28 лет она выходит замуж за красивого, но слабохарактерного человека.   Отец был 2-м ребенком в семье, он во всем повторил свою мать,  У него была европейская внешность и четкая, без мусульманского акцента дикция. Главой семьи был дед-мулла, очень высокий, с величественной внешностью, громким голосом и четкой дикцией мужчина.   Старшая сестра и младший брат моего отца пошли в деда. Сестра была 1-й красавицей городка, в котором они жили, но из-за сварливого характера ее муж сбежал от нее, когда она была еще беременна. Дед любил дочь, но в особенности младшего сына. Мой отец же ходил в нелюбимчиках. Он рассказывал, что уже в 13 лет пошел работать. Дед был богат. У него были золотые слитки золота. В детстве я часто слышала, как мать упрекала отца за то, почему он позволил деду все свое богатство отдать младшему сыну. Остаток жизни дед с бабушкой прожили у младшего сына. У нас они гостили всего месяц. Моя мать их быстренько выжила.
    До женитьбы отец 10 лет прослужил на Балтийском флоте в Калининграде.  Отец и мать познакомились в Ташкенте. После окончания института  матери дали направление в Самарканд в узбекское женпедучилище и отец вместе с матерью переезжает туда. В училище матери дают участок земли недалеко от центра города и отец начинает строить дом. Дом был большой, добротный, с садом, баней и пристройками. Мне было уже 11 лет, а дом все достраивался. Владелицей дома по документам считалась мать и главой семьи тоже была она. Отец подчинялся ей во всем, хотя внешне это не было заметно.  Итак, власть в семье была достигнута.  Но для удержания позиций властвующей королевы надо было соответствующим образом воспитать детей. В любом, даже самом крошечном царстве, присутствуют такие вещи, как армия, деньги, работники и враги.  Отец не только приносил деньги, но был еще и работником. Он никогда никуда не ездил отдыхать и всю жизнь проходил в одном пальто.  Неле предназначалась роль армии.  Мать делала для Нели все. Армия должна быть сильной. Лиля должна была остаться с матерью и заботиться о ней в старости. Когда однажды папины родственники пригласили Лилю на  свадьбу в Ташкент, мать ее не отпустила. Лиля была симпатичной девочкой и мать испугалась, что Лиля найдет там себе жениха. Она устраивает ей брак с необразованным таджиком, который признает ее роль королевы.
    Я же была ее врагом.  Скрытый враг опаснее открытого врага, поэтому мать не отпускает меня от себя, подавляет меня и как личность, и как женщину и заставляет выйти замуж  за человека, который тоже признает ее роль королевы.  Недалекий татарин, воспитанный в узбекских традициях, так же как  и она, он с сильным акцентом говорит по русски. После того, как я не смогла жить в районе, она поселяет его у себя в доме, устраивает в милицию и вообще помогает ему во всем.
    Даже после моего отъезда из дома, мать часто обращалась за помощью к Ринату  и тот, чувствуя свой долг перед ней, помогал ей.  Моя мать в лице Рината и Джамшида рассчитывала получить двух молодых работников. 
Из всей семьи только моя мать была и в Польше, и в Болгарии, и в Чехословакии, в различных санаториях, в Москве на курсах по повышению квалификации. Сделав своего мужа импотентом, она еще и вволю нагулялась. Отец догадывался обо всем и в 94 году хотел разводиться, но до развода не дошло.
Эта женщина любила только себя и прожила счастливую жизнь, счастливее всех своих детей. У нее было все: и дом, и муж, и деньги, и власть, и путешествия, и мужчины. 
    Это моя семья.
    Эдуард,  я хочу иметь совсем другую семью, и я бы хотела, чтобы главным в этой семье был ты.
    Но обстоятельства складываются так, что я не могу ждать твоей инициативы.  Завтра пасха и к Лене сегодня приходит свекровь не на один день, а на два дня.  Два дня на улице, без денег мне не выжить.
   Я приду сегодня в 16.30
Эдуард, ты же не оставишь погибать на улице женщину, которая три года мечтает сделать тебя счастливым.
                Татьяна


     ***
     Эдуард, я любила и люблю вас таким, какой вы есть. Сама же я три года пытаюсь подняться до вашего уровня, стать такой, на какую вы, возможно, обратили бы внимание.  Но я не могу прыгнуть выше головы.  Тем более, сейчас я уже просто деградирую. Скитаюсь по улицам, ночую в подъездах, голодаю. Таким путем достигают не повышения уровня, а кладбища.    
   
Серебрится вода,
Легкий ветер дует.
Унеси навсегда
Грустные раздумья.

Мне казалось, мой друг,
Счастье – на ладони.
Миф рассыпался, вдруг,
Как песочный домик.

Серый дождик винить –
Звездным светом греться.
Как в любви мудрой быть,
Подскажи мне, сердце.      
 
       ***
Утра луч упал в окошко,
На ресницах заиграл.
Сон приснлся мне хороший -
Сладко милый целовал.

Постучи в мое окошко,
Подари свою любовь.
Две судьбы в одном лукошке
Зажигают счастьем кровь.

Загляни в мое окошко,
Позови меня с собой.
По просёлочной дорожке
Я отправлюсь за мечтой.

Распахнула я окошко,
Загрустилось мне одной.
Вьется змейкою дорожка -
Где же ты, любимый мой?

               Татьяна      


     ***
     Эдуард, после вашей жестокости и «гостеприимства»  подруги я болела месяц. Были моменты, когда мне казалось, что здоровье ко мне больше не вернется. Второй раз, доведенная до болезни, я была вынуждена покинуть Москву.
Если вы хотите окончательно разрушить то, что создавали  три года, продолжайте в том же духе. Только не говорите потом, что я вас недостаточно любила и что я просто неблагодарный человек.               
   
Зимний  вечер длится  долго.
В окна с грустью смотрит сад,
С Рождества забытой елки
Осыпается наряд.

В тишине застыли тени,
Очерк пыльных нот бледней,
Из-за дрогнувшей портьеры
Кот крадется в полусне.

Все, как раньше: взгляд картины,
И часов с кукушкой бой,
И тяжелый жар камина…
Счастье ты унес с собой.      

        ***
Луна посеребрила крыши,
Тенями окаймила двор.
Смолк голос дня. Всё чётче слышен
Часов с кукушкой разговор.

Весь мир уснул, а мне не спится –
Увел тебя любовный хмель.
И лунным светом серебрится
Моя несмятая постель.   
      
      ***
Что мне еще тебе сказать?
Начать сначала?
А может, просто помолчать –
Наш плот причалил.

Пусть души в пламенной тоске
Без слов сольются.
Как два гребца на челноке
Вдаль унесутся.

И станет беглецам ясна
Любви примета.
И будет им сиять луна
Вплоть до рассвета.   
       
       ***
В сиянье всплыл двурогий месяц,
Качается на облаках.
Как воздух свеж, как мир чудесен!
Как в речке светят жемчуга!

Несчастье многолико в мире,
Лицо у счастья лишь одно.
Не счесть о счастье спетой лиры,
Несчастью лиры не дано.

Всплывает выше яркий месяц,
От звезд струится тишина.
В груди цветут сады из песен,
Когда я страстно влюблена!


     ***
     Эдуард, недели три назад я стояла на остановке и увидела голубя и вдруг я поняла, что я никогда не могла прикасаться к животным. Я  считала, что это брезгливость. Это не брезгливость. Версия, что всю свою жизнь я прожила, как под стеклянным колпаком  действительно верна. Я не могла прикасаться ни к чему живому. Меня это бессознательно отпугивало.
    Мой образ умер 7 января в 15 часов. Я поняла это сразу потому, что я перестала его избивать и мне стало спокойно. Я думала, что на этом все закончено. Это не так. Сегодня я не спала всю ночь.  Я поняла почему, когда меня отталкивают, меня притягивает. Я уже рассказывала, что с ребятами я только разговаривала. Да моя мать и не давала мне с ними встречаться. Она боялась, что они могут разбудить во мне женщину. Зато, как появился Ринат, все изменилось. Как опытная шлюха мать поняла, что это именно то, что ей нужно. Как она впоследствии обмолвилась, что он бездушный. Именно она разжигала во мне привязанность к Ринату, которая держалась ни на чем.  Он был полным ничтожеством и приспособленцем.  Но, когда я отказалась с ним спать, он меня бросил.  Когда меня бросали достойные ребята, я воспринимала это спокойно, просто с огорчением, а тут я сошла с ума. Я слегла, не ходила на занятия, а у матери был вид, как будто ее бросил муж. Спустя три дня, когда мое состояние достигло критической  отметки, ко мне подошла моя мать и сказала, что она спрятала весь уксус, чтобы я не отравилась.  Потом она отвела меня к ведунье, которая мне сказала, что он вернется. В общем, моя мать делала все, чтобы я не забыла Рината, а наоборот ждала.  Ринат вернулся через год, чтобы жениться. Все это время я ни с кем не встречалась. Я только ждала.  Но, когда я увидела его спустя год, я не понимала, зачем я его ждала. Но мать стала говорить, что мне это только кажется, что я добиваюсь, а потом бросаю. На свадьбу были брошены большие деньги. Моя мать ждала моего самоубийства после свадьбы и создавала себе алиби, а еще ей надо было подавить меня размахом. Вместо самоубийства я заболела.  После всей этой истории, я потеряла интерес к мужчинам и стала испытывать сильное сексуальное влечение  только к тем, кто походил на мой образ.  Но теперь, когда меня отталкивали, я не могла их бросить, я бессознательно пугалась того состояния, которое было, когда меня бросил Ринат, когда мать хотела убить меня моими руками. Я должна была их добиться для того, чтобы бросить. Ведь нужны они мне не были.  Я попадала в замкнутый круг, выматывая и себя и этих людей, которые, по всей видимости, начинали думать, что я ненормальная.  Вся моя жизнь страшна, так же, как и моя мать. Я не понимала, почему я одна, почему меня бросают, так же, как дурак не понимает, что он дурак.
    Эдуард, я не хочу вас больше добиваться, фактически преследовать, как это было. Просто,  я хочу, чтобы вы знали, что вы мне нужны. Я стала другим человеком, я стала женщиной, я стала поэтом, но всем этим я обязана вам. У меня  сейчас ощущение, как будто с меня сняли колдовство. Разве ту женщину можно было назвать человеком? Мне кажется, с вами я смогу все.
               
                Татьяна


    ***
    Эдуард,  я поняла еще одну вещь. В своем последнем письме я писала,  что остался последний этап:  встретиться, понять и бросить, т.е. все должно произойти одновременно. Я нахожусь в бессознательной психологической связке: я не могу бросить до тех пор, пока не встречусь и если встречусь, непременно брошу.
    Сложно обращаться на «вы» к человеку, который знает о тебе все и сложно обращаться на  «ты»  потому, что знакомство больше одностороннее.
   Год назад на выходе из метро я обратила внимание на собак, которые лежали, тесно прижавшись друг к другу, а недавно, зайдя в магазин мелких животных, я обратила внимание на белых мышей, которые лежали, горкой вскарабкавшись друг на друга. То есть близость чужого тела – это инстинктивная  потребность. У меня не только отсутствовал этот инстинкт, у меня был бессознательный страх прикосновения ко всему живому.  По отношению к животным я считала, что это брезгливость, а к людям, что не могу найти того, кто мне нужен.
    Как я могла догадаться, что психологически нахожусь в другом измерении? То, что когда-то спасло мне жизнь, впоследствии не дало мне жить полноценной жизнью и я не жила, я только наблюдала за жизнью других. Как я могла самостоятельно выйти из выдуманного мира, если я не знала, что я там нахожусь?  Роль образа, которую ты на себя взял, состояла в том, чтобы я возненавидела этот образ и вернулась в реальный мир, а сложность состояла в том, что в любой момент я могла решить, что ты просто не тот образ и уйти искать другой. Если бы кто-нибудь мог видеть, как я  мысленно ругалась последними словами, избивала,  пинала ногами этот образ, чтобы только избавиться от него.  Он держал меня в выдуманном мире крепче стальных наручников.  Не знаю, насколько я верна в своих рассуждениях, но я думаю, что мое заикание и страх кладбищ  имеют одну природу – это страх людей. В первом случае живых, а во втором мертвых. Я чувствую себя спокойно только в своем книжном мире, где я не заикаюсь, могу расслабиться, чтобы заниматься любовью сама с собой и никого, и ничего не боюсь.
   Что такое сейчас для меня моя мать? Ведьма, монстр? Но ведь даже ведьмы и монстры не убивают своих отпрысков. Ведь это тоже инстинкт. Поэтому в отношении своей матери я могу только развести руками.
   В субботу в состоянии эйфории я купила билет в Москву на сегодняшний вечер. Почему в состоянии эйфории? Потому, что денег на обратный билет в Петербург у меня нет.  Но дело не только в этом.  Сообщая, как на Луну инопланетянину:  жди, я лечу -  я давлю на тебя неизбежностью своего приезда, независимо от твоего на то желания. Поэтому я бы хотела, чтобы ты поднял трубку и сказал, что мне делать с билетом.
                Татьяна


     ***
     Эдуард, знаешь, почему я передумала ехать под Новый год.  Тогда у меня были деньги на обратный билет, но вернувшись, у меня бы совсем не осталось денег на жизнь. Тогда благоразумие взяло верх. Но сейчас ситуация другая.  Страшно ехать и невыносимо оставаться.  Полная неопределенность, большая задолженность за квартиру, жильцы, которые меня раздражают и напрягают, захолустье и мое ничегонеделание.  Я больше не могу писать стихи, не читаю, не смотрю телевизор. Я только слоняюсь по квартире или по Гатчине.  Я должна разрубить узел.  Я решила, что не сдам билет и все-таки приеду, пока есть билет хотя бы на «туда». Потом не будет и этого.
    Моя единственная просьба,  если я не во всем разобралась  -  это 600 рублей на  обратный билет до Петербурга.
   Я приеду завтра  7 марта  в 13 часов.               


     ***
     Эдуард, у моей матери патологическая потребность доминировать над окружающими людьми.  И это самое главное. Все остальное вторично. Все члены моей семьи – ее психологические рабы, хотя никто этого не понимал. Именно ею, умышленно принижалась роль психологии в жизни человека.  Она всегда подчеркивала, что она педагог и никогда, что она еще и психолог. Я со своим природным мужским умом представляла серьезную угрозу ее авторитаризму  в семье.  Благодаря моим природным данным центр влияния мог переместиться на меня. Меня  нужно было либо уничтожить, либо обезвредить.  Вот поэтому она и организовала мою травлю, когда я была еще совсем ребенком.  Растение нужно уничтожать на корню. Спасаясь от нее психологически, я ушла в мир книжных героев. Но проблема в том, что уже в 10-м классе я совсем перестала читать,  и мое развитие остановилось на уровне тех  школьных героев. Более того, ее постоянные слова: «дура» и «что ты понимаешь»  заблокировали у меня способность к размышлению. Мои первые письма – это письма 17-ти летней девушки. 
    Мать специально ездила на  вещевые ярмарки, скупала вещи и как животных скармливали ими моих сестер, разжигая между ними ревность и ненависть. Она манипулировала своим правом на дом, постоянно меняя завещание.  Все должны были любить только ее.  Она фактически не дала моим сестрам нормально выйти замуж, чтобы сохранить главенствующую роль в их жизни и заставила моего отца работать на них до его смерти.  Моя мать – больной человек.
   Я приду в 13.30
   Если причина всех моих неудачных визитов в Москву является то, что я должна была пригласить тебя к себе, а не ездить сама, то ведь дело не в том, что  я была против этого.  Просто моя квартира находится не в Москве, не в Петербурге, даже не в Гатчине, а в деревне Верево.  В ней не живут, ее сдают. Здесь находятся посторонние люди. Представить здесь тебя довольно сложно.  Но другого ответа на наш с тобой немой диалог, который меня окончательно вымотал, у меня нет.
После ужаса, который я пережила в Москве, оставшись совершенно без денег, дома меня ждал не меньший ужас.
   Дело в том, что с 1 декабря , чтобы как-то свести концы с концами, я была вынуждена взять людей с предоплатой за полгода. Тогда мне повезло. Это были Роман 24 лет и Виктор 45 лет .оба тихие и спокойные. Но Роман через 2 месяца уехал и по рекомендации его брата Кости я взяла двух девочек, работающих вместе с ним на мясокомбинате «Артия». Одна из них Света – тихоня, но вторая Аня совсем другая.  К девочкам я отнеслась хорошо и через 3-4 дня я случайно обмолвилась Ане, что от их денег за полгода (21 000 руб) осталось мало, т.к.  14 000 я вернула Роману.  На следующий же день Аня устроила вечеринку, не спросив меня и пригласила двух парней, которых оставила на всю ночь. Но и на второй день они ушли только после того, как я сама ушла из дома.  Потом я услышала, как Аня крыла матом Свету прямо в коридоре. Я похолодела. Такого я не слышала даже от мужчин никогда.  Дальше больше.  Аня стала громко  ставить музыку и сказала мне, что она молодая, и ходить на цыпочках не собирается.  Я стала уходить из дома. 
   Когда эти девочки у меня поселились, я обещала им, что как только я уеду в Москву, они перейдут в мою комнату с балконом. Их комната 14,5 м, а моя 17 м.  когда я уезжала 17 февраля, ко мне подошла Аня и потребовала, чтобы они перешли в мою комнату.  Она сказала, чтобы в противном случае я вернула им деньги и они уйдут, прекрасно зная, что денег у меня нет.  Я сказала, что через два дня я вернусь и мы обсудим этот вопрос.  Вернувшись 20 февраля, я объявила им, что подала в агентство и как только найдутся желающие снять, я отдаю им деньги и они уходят.  После этого они немного притихли  и мне стало их жаль. В агентство я не подала. Но, когда я вернулась из второй поездки, я обнаружила, что они вынесли вещи из моей комнаты и заняли ее.   В ответ на мое возмущение, Аня облила меня потоком самого грязного мата на весь дом, так чтобы слышали все соседи. Она кричала мне, что я плохо ее знаю,   чтобы я бл…… вернула ей ее деньги и тогда она уйдет отсюда за 5 минут.  Я тут же подала в агентство. Но найти людей на полгода сложно, а обстановка накаляется.  На любое мое замечание Аня обливает меня потоком мата и я поняла, что надо просто молчать. Позавчера я вернулась домой поздно  вечером и только утром обнаружила в своей комнате у двери осколок, не очень большой, но не простой.   Он имеет выпуклое дно с двумя острыми зубцами кверху.  Наступить на такой осколок очень опасно. Я посмотрела их мусор. Никаких стекол там не было.  Осколок был специально принесен и положен в мою комнату в такое место, что будь я без тапочек, рана была бы обеспечена. Это уже угроза. – Попробуй нас выгони, мы тебе квартиру взорвем .  Я выбросила из холодильника все свои продукты.  У Ани 8 классов. Малообразованность, наглость и ненависть – это гремучая смесь, которая толкает на непредсказуемые поступки.  Все свои продукты я занесла в свою комнату и закрыла ее на ключ.  К Ане каждый день приходят разные мужчины. То ли она действительно шлюха, то ли пытается меня напугать, что ее есть кому защитить. В общем я понимаю, что даже если я найду деньги, Аню мне просто так не выгнать.  В позапрошлом году я выгнала двух женщин из «Артии» они хотели чувствовать себя хозяйками и возможно сейчас они тоже заводят Аню. На сегодняшний день с учетом того, что девочки прожили у меня 1 месяц и 11 дней я должна им 16 200 рублей.
    Эдуард, по приезде я с трудом заняла 400 руб. , из которых осталось 200 и сейчас 60 я отдам за Интернет. Я горю по всем статьям.
   Виктор уехал 18 февраля домой в Крым, но комнату не сдал, только сказал, что приедет не скоро.
   Вообще эту квартиру я хочу продать и отдать ее долю дочери Рината. Поэтому возможно, если ты сейчас приедешь можно будет решить и этот вопрос или начать решать.
   Это я написала после Нового года.
       
Я знаю, что меня ты любишь.
И оттого понять сложней,
Зачем наш светлый праздник губишь
В запале гордости своей.

А мне и у огня морозно.
Ты в нелюбовь мою не верь
И постучи – еще не поздно –
В мою незапертую дверь.
               
    Я шла пешком из своего поселка до Гатчины. Это не страшно, опасно идти вдоль шоссе, но денег почти нет. Сегодня утром я получила второе предупреждение из ЖКХ, что если в течение 3-х дней не будет погашена задолженность, то будут отключены свет, вода и газ. Вот тогда Аня будет пинать меня ногами, требуя ее денег.
    Вы меня поймали в капкан, и судя по вашему поведению вытаскивать оттуда меня не собираетесь. Вы наслаждаетесь тем, что сделали.  Вы смеетесь. Кстати, за 2 месяца работы у вас я ни разу не видела, как вы смеялись. Сейчас вы напоминаете мне мою мать. Впервые, я увидела, как она смеется, когда я вышла в слезах после очень неприятной процедуры.  За что? За то, что я работала у вас по 12 час за 400 % и во всем старалась вам угодить? Сколько людей пропадает, которые просто выходят из дома. Но когда человек оказывается без жилья и без денег эта опасность возрастает в 1000 раз.  Я прекрасно помню, как я впервые оставшись без жилья, позвонила вам из Гаранта и услышала в трубку, как вы спокойно смотрите телевизор. --  ничего страшного, одной бабы на свете будет меньше.
    Все это уже в прошлом и дело сейчас уже не в этом. Дело в том, что если взрослый мужчина 3,5 года своей жизни тратит на то, чтобы загнать в капкан женщину, которая кроме любви и добра ему ничего не сделала, то о каких чувствах к нему кроме полного недоумения и горького смеха теперь вообще может идти речь?
Эдуард, входящие звонки бесплатны, тем не менее,  на всю эту комедию я не буду больше тратить ни ваших денег, ни своих.
                Татьяна


      ***
      Эдуард, моя мать была не просто психолог, она была из породы тех женщин, которых в простонародье называли ведьмами. То, что я принимала  за уважение к ней, было просто нежеланием с ней связываться. Многие догадывались и знали, что происходило в этой семье, но предпочитали не вмешиваться.
Лена – двойник матери и, когда я у нее спросила, почему моя мать меня не убила, она, не задумываясь, ответила: Это страшно убить человека. Моя мать не убила меня только потому, что страшно и что люди бы догадались. И она пошла другим путем. Все, что она делала в отношении меня, имело лишь одну единственную цель – довести меня до самоубийства.  В ту ночь, когда я это поняла, я не спала вообще.
От самоубийства меня спасли две вещи: патологический страх кладбищ и случай с Сережей.
     Я злилась на тебя за то, что ты выгнал меня из Москвы. Я не понимала, зачем, а теперь понимаю. Я не могла поставить заключительную точку.
Знаешь, я никогда бы не захотела встретиться с той женщиной, которая у тебя работала. Той женщины больше нет. Эдуард, ты проделал такую работу, которую невозможно оценить. Недавно я услышала, что психические заболевания относятся к безысходным, а ты с этим справился.  Сейчас, когда прошло три года, мне сложно представить, что наша встреча могла бы не состояться.
     Эдуард, у меня неприятность. У моей соседки сын уже несколько лет сидит в тюрьме за распространение наркотиков. И она чего-то очень боится. Из-за этого страха она даже переехала из Питера в эту деревню. На наши две квартиры она поставила общую железную дверь, так, что получился маленький коридор, и завела овчарку бойцовской породы, которую приучила, как она выражается, «охранять свою территорию».  10 дней назад я вышла из своей квартиры и направлялась к железной двери, как вдруг увидела, что из  квартиры соседки выскочила собака. Я каким-то чудом успела выскочить в подъезд и захлопнуть железную дверь. Овчарка билась об эту дверь, пока хозяйка ее не оттащила. Оказывается,  дверь забыли закрыть, и собака вышла. Моя жизнь здесь зависит от того, закрыта дверь или открыта.
Я недооценила агрессии этой собаки. Она способна разорвать человека на кусочки. Я ходила и в администрацию, и в милицию, но ничего не было сделано. Мысль о том, что еще одна секунда, и в живых меня бы не было, измучила меня. Я боюсь выходить из квартиры и входить в этот коридорчик. При любом звуке в коридорчике собака бросается на дверь, царапает ее и рычит, а соседка, зная, что у меня никого нет, ходит с победным видом. Она мне заявила, что ее собака бросается на меня потому, что чувствует, что я плохой человек, от меня даже дочь отвернулась. Меня не смогла убить моя мать, я выдержала эти три года, я написала кучу стихов, я стала совершенно другим человеком, но 10 дней назад меня чудом не разорвала безмозглая тварь, охраняя наглую бабу.
    Я в каком-то подавленном состоянии из-за осознания того, что со мной хотела сделать моя мать, из-за случая с собакой, из-за моих счетов, из-за того, что денег осталось совсем чуть-чуть. Я не могу больше писать стихи, жизнь здесь стала совсем невыносимой.
    Соседку зовут Надей, а ее сын –Василий Михайлович, сидит, если не ошибаюсь, в Петропавловской крепости.
    Эти стихи написаны давно, но мне они не очень нравились, поэтому я их не отправляла.

Как солнце выпивает день,
Я выпита тобой.
Осталась от меня лишь тень,
Да нежный голос мой.

И тень, грустя, на склоне дня
Придет к твоим дверям
И скажет: «Не гони меня,
Я голос свой отдам».
               
       ***
Плывущей ночи лик ненастен,
В ее одеждах сонм обманов.
Обетованный берег счастья
Заволокло густым туманом.

В природе тишина застыла,
Она – вся слух: гром скоро грянет.
Я – вся любовь: со страстной силой
Растет в душе напев органа.

А стаи туч ползут уныло.
О ночь, развей, рассей туманы.
Я вся одна любовь отныне,
Острей меча твои обманы.

                Татьяна          

P.S.      Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра».
             Так тихими шагами жизнь ползет
             К последней недописанной странице……
                Шекспир «Макбет»

Летит, кружит в аллее лист
То бледно-желтый, то багряный,
Не молкнет птичий пересвист,
Взгляд солнца яркий и упрямый.

Но эти властные лучи
Таят обманчивое счастье:
В аллее скоро зазвучит
Оркестр вьюг в алмазных платьях.

Возможно, и в любви моей
Одна поверхность безмятежна.
И завтра заблестят на ней
Забвенья снежные одежды.      


     ***
     Эдуард, несколько лет назад я видела фильм, где отчим убивает 8-летнюю девочку. Меня поразил мотив убийства: девочка не хотела ему подчиняться. 
В школе, где я училась, не было ни одной девочки, которая бы писала стихи, играла в шахматы, шила. Меня одну со всего класса отправляли на легкую атлетику  в клуб «Динамо». Я была самой сильной ученицей в классе.  Учитывая мои внешние данные и фанатизм, природа лала мне слишком много, чтобы такая женщина, как моя мать с патологической потребностью власти, могла меня терпеть. 
    Сегодня утром я вошла в  состояние, связанное  со свадьбой с Ринатом.  Это такая боль! Я поняла, почему мать потратила большие деньги на свадьбу. Был приглашен оркестр, заходили все, кому не лень.  Она отвлекала мое внимание от того, что будет потом. Это был первый праздник в моей жизни, у меня ведь не было ни одного дня рождения.  Но мне было плохо уже на свадьбе.  Я никого не видела и ничего не помню. Когда гости стали расходиться, я встала, ушла в спальню родителей и спряталась в углу.  Спустя какое-то время вошла мать и зашипела на татарском, чтобы я шла к Ринату.  Я похолодела: ведь мне говорили, чтобы я выходила замуж, а потом разводилась, но вид матери был ужасен. Я покорно встала и пошла в свою комнату.  Я была удивлена тем, что Ринат лежал в моей кровати, я совершенно не была к этому готова. Я машинально разделась, легла рядом и почувствовала, что он совсем голый. Мне стало очень противно и страшно. Я встала, оделась и села в кресло. На следующий день меня увезли в район, где была вторая свадьба. Там были одни узбеки, свадьба была полностью на узбекском языке и я ничего не понимала. Я сидела, все время опустив голову.  Я только заметила, что моя мать все время стояла возле калитки, видимо боясь, что я могу сбежать.  Я была, как под гипнозом.  Вообще, эти две свадьбы - это самое страшное унижение в моей жизни и со стороны моей матери, и со стороны семьи Рината и его самого. Как этот мерзавец рассчитывал со мной жить дальше, я не знаю. Наутро родители уехали, и я осталась в доме Рината, в котором туалет состоял из нескольких досок, баня топилась по-черному, во дворе корова и куры.  Вся семья говорила только по-татарски.  Ринат был патологически нечистоплотным, он пачкал все время не только свое нижнее белье, но даже постель.  Через два дня приехала моя мать и привезла новое пальто, правда вначале  она сказала, что, может быть за него заплатит Ринат, но у Рината денег не было.  Я вспомнила, как Татьяна Олеговна, свекровь Регины, неделю продержала меня в библиотеке, заставив делать опись. Потом  не получив денег, я, измученная, уехала домой и спустя три дня она отправила Регину и ее мужа ко мне со словами: Татьяна покончила с собой.  Поезжайте к ней.  Моя мать приехала с надеждой, что меня уже нет в живых.  Через два дня после отъезда матери, я сбежала из дома мужа.   Меня возвращали неоднократно, пока Ринат меня  не изнасиловал, закрыв мне лицо подушкой, чтобы не было слышно криков.  После всего этого ужаса, больница была для меня раем.  Какая девушка после этого нормально сможет относиться к мужчинам, но после больницы мать объявила меня ненормальной.  В дом Рината меня больше не отвозили.
    Знаете Эдуард, сейчас я действительно думаю, что может быть, было бы лучше, если бы моя мать убила меня  в 8 лет, как отчим ту девочку.
Но суть этого письма не в этом. Я хочу сказать, что несмотря  ни на что, моя мать не смогла меня убить, а эти воспоминания, моя нищета, периодическое недоедание, полная незащищенность, нервотрепка с жильцами  меня убьют.  Я хочу прекратить весь этот ужас. Тем более, что сейчас я как санки, которые пущены с горы.
     Возможно, где-то их нужно слегка подтолкнуть, но на вершину горы они уже не поднимутся.  У меня сейчас внутри как будто биологические часы, мне жалко каждый прожитый день.  Безусловно, я бы хотела начать новую жизнь рядом с вами, но если я не нужна вам такая, какая я есть сейчас, то я пойду своей дорогой.
Поймите, я очень, очень, очень  устала.
    Вчера я продала последнее, что у меня еще оставалось – это столовый сервиз.  На ближайшие 2 недели голод мне не грозит, но все остальное плохо.  Завтра последний день, когда я должна уплатить хотя бы половину моей задолженности за квартиру.  20-го марта у меня все отключат.  После осколка, подброшенного девочками, я их остерегаюсь. Я ничего не храню в холодильнике и не готовлю, дверь своей комнаты  всегда закрываю на ключ. Я ничем не могу заниматься и ни на чем не могу сосредоточиться. Так больше не может продолжаться.
Эдуард, я позвоню вам еще раз.

                Татьяна


      ***
      Эдуард, вчера вечером меня укусила собака моей соседки. Из тюрьмы вернулся ее сын Вася.  Теперь в квартире полно народа, пьют, гуляют, музыка на всю катушку, а у семи нянек дитя без глазу. Собака укусила меня не в коридорчике, а в подъезде на 4-м этаже, а я живу на 5-м. Она выскочила из квартиры и  побежала вниз в поисках жертвы, и этой жертвой оказалась я. Правда в пятницу она  уже укусила мальчика с 4-го этажа, но не так сильно, как меня.  Нади не было дома, а Вася даже после моих криков не торопился на помощь,  то ли был пьян, то ли накачался наркотиков, я не знаю.. Ротвейлер порвал мне пальто и  прокусил  руку. Я вызвала скорую. Рана не опасная, но уколы от столбняка и от бешенства мне сделали.  Мне надо отсюда уезжать. Это единственный выход избавиться от долгов и от всего остального.
     Знаешь, я хочу тебе сказать, что эти 3,5 года я была счастлива, несмотря на все трудности. У меня был человек, который меня понимал, которому я могла рассказать все-все, даже самые интимные подробности. Эдуард, помнишь сказку «Аленький цветочек».  Героиня сказки попадает во дворец к заколдованному принцу, превращенному в чудовище. Он окружает ее заботой, оставаясь при этом невидимым, и она влюбляется в него за его доброе сердце. Девушка уговаривает принца показаться ей, но он отказывается из боязни, что она испугается его уродства. Но девушка настаивает на своем, убеждая его в том, что ей безразлична его внешность.  И когда он предстает перед ней,  колдовство исчезает и все заканчивается, как во всех добрых сказках.
     Эдуард, как мне убедить тебя, что необходимости оставаться  невидимым больше нет?  Тем более, разве ты чудовище?  Я помню, как после твоей мнимой поездки в Калининград, я заглянула в твой кабинет,  и в моих глазах был ужас. Я отправила письмо не тебе.   На тот момент приближаться ко мне ближе 1 метра было бесполезно и ты это понял.  Так пойми и сейчас, что теперь все нужно делать иначе.  Я не представляю свою жизнь без тебя. Был момент,  когда окрыленная своими стихами, я стала мечтать о славе. А сейчас я понимаю, что без тебя все остальное меркнет, что самое главное в моей жизни это ты.
    Знаешь,  так получилось, что за всю мою жизнь  мне никто не сказал слова «люблю». Я думаю, что в этом я виновата сама.  Поэтому сейчас я сама говорю тебе, что я тебя очень люблю.

Меня  ты только позови,
Хоть за предел земного круга.
Больную душу оживи,
Виновник моего недуга.

Ты только ласково коснись
Моей руки с улыбкой нежной.
В тоской пронизанные дни
Верни былую безмятежность.

И на меня сквозь шелк ресниц
Взгляни без равнодушья маски –
Моей тоски порвется нить,
Надежд крылатых вспыхнут краски          


     ***
     Когда-то я написала, что я хочу заботиться о вас. А сейчас я хочу, чтобы позаботились обо мне. У меня столько проблем.  После  укуса собаки я боюсь входить в подъезд.  Если соседка Надя хоть в какой-то степени была обязательна, то надеяться на наркомана Васю нельзя вообще.  Девочки работают сутки через двое.  Когда их нет, я еще могу находиться дома, но когда они дома, я ухожу из квартиры на весь день. С моей чувствительностью нахождение в одном помещении с людьми, которые враждебно к тебе относятся, для меня неприемлимо. И еще мои долги, и скучная бессмысленная жизнь в этом захолустье.  Я понимаю, что сейчас единственный выход - это уехать.  Но куда?  Я стала трусихой.  Я не могу здесь оставаться и боюсь уезжать неизвестно куда.
     Я думаю,  что после двух неудачных замужеств я стала бояться чьей-то заботы, потому, что это обязывает.  На заботу и любовь я должна отвечать тем же.  Возиожно, это тоже одна из причин, по которой я стала избегать мужчин.  Я стала бояться обязательсв, фактически рабства, в котором я находилась во время  своих неудачных замужеств с людьми, которые мне не были нужны.  Но обязательства перед человеком, которого любишь - это совсем другое, во всяком случае воспринимается совершенно иначе, оно не тяготит.
Помоги мне.
                Татьяна


     ***
     Эдуард, существующее положение дел больше невозможно. И не только потому, что моя задолженность за квартиру достигла 14,000 рублей, и моих денег осталось недели на две. Я больше не могу писать стихи. Жизнь в деревне меня стала страшно угнетать. Я не нахожу себе места, я потеряла сон. На Москву нет денег, да и ехать не к кому.  Те 24 дня, проведенные у Елены, называются медленным убийством. Она двойник моей матери и моей ноги больше у нее не будет. Что касается моей матери, то я вспомнила столько……, но писать об этом я не хочу. Это страшно. Моей матерью двигало не столько жажда власти, сколько страшная черная зависть.  Свои силы, деньги, время она не жалела только в том случае, когда это приносило мне вред. Ей не нужны были ни деньги, ни слава, ни связи, которые я могла принести.  Зависть была сильнее этого. Я думаю, что она оставила мне жизнь, только благодаря тому, что была уверена в себе, как психолог. Какой нормальный человек может во все это поверить!
    Эта женщина меня не убила. Меня убьете вы. Пока вы держите меня на длинном поводке, воспоминания, весь ужас моей прошлой жизни, сожаления об утраченных возможностях не прекратятся. А я их больше не выдерживаю. Чтобы уйти от них, нужна другая жизнь. Наступит момент, когда инстинкт самосохранения возьмет верх над чувством к вам. Я хочу, чтобы вы это поняли.
Я уже полдня в Гатчине. Я не могу ехать домой. Там со всех углов лезут воспоминания, там одиночество и тоска.
Эдуард, если я вам нужна, прекратите эту пытку. Если же для вас все это было лишь игрой, что-ж я уйду.

                Татьяна
    

      ***
      Эдуард, жаль, что ты отказываешься от разговора со мной. Общение на языке Эзопа имеет свои минусы. Я собираюсь приехать, но в Москве ли ты сейчас?
Я буду в Москве во вторник 19 сентября.
Эдуард, ты же не оставишь меня на улице?
Я боюсь твоей непредсказуемости.


      ***
      Эдуард, я приношу извинения, но из-за обстоятельсв, связанных с квартирой, я вынуждена отложить свой приезд на два дня.  Это правда.
        Я приеду в четверг 21 сентября в 10 ч. утра.
      Может быть, ты все-таки  со мной поговоришь?
                Татьяна


     *** Москва
     Эдуард, я в Москве, в библиотеке. Скорее всего, из-за нервного напряжения и беготни в последние дни, из-за моей вечной привычки откладывать все на потом, я заболела вполне серьезно. Уже вчера у меня была боль в горле, но я подумала, что все обойдется, но ночью в поезде мне стало хуже, я совсем не спала, боль в горле усилилась, у меня болит голова, появился насморк и охрип голос. Меня немного знобит. Сколько раз я приходила к тебе, но никогда я не выглядела так плохо, как сейчас. Когда слишком стараешься сделать хорошо, получается все наоборот. Я решила немного придти в себя. Я купила лекарства, позавтракала здесь в библиотеке и, насколько возможно в библиотечных условиях, привела себя в порядок.
    Я могу сказать честно: у меня тяжелое чувство к станции метро Динамо и к вашей проходной, с которой в мой последний приход меня почти что послали. Что касается моего нервного напряжения, то приехать к человеку, который не желает со мной даже разговаривать, это безумие. Ко всему прочему, я еще и заболела.
Все лето я прожила на то, что сдавала две комнаты, но за квартиру я совсем не могла платить, и, чтобы сейчас хоть частично закрыть задолженность по квартплате и купить билет, я сдала комнату, в которой жила сама.
    Что скрывать, я боюсь к тебе идти. Когда-то я написала, что тебя бог создал по моему рецепту. Я тебе явно льстила. Я бы хотела, чтобы ты был добрее, хотя бы на один сегодняшний день. Ну вот, я дала почти полный отчет.
   Я приду в 15.30 сегодня, в четверг 21 сентября.

                Татьяна


     ***
    Эдуард, вторгаться в жизнь человека, которому я не нужна, я больше не могу.
Сегодня ночью я возвращаюсь домой.
                Татьяна


     ***
     Человек не может чувствовать себя человеком, когда он один. Наступает момент, когда начинаешь ощущать это с особой силой и ясностью, чувствовать  необходимость любить кого-то больше себя самого, понимать, что только с ним ты - это ты, а он - это он.  И это не может быть каким-то дурманом чувств, это просто внутренняя потребность существа, исчерпавшего все другие пути саморазвития.

          P.S.     Молчи мой друг. Огонь огнем встречают,
                Беду - бедой и хворью лечат хворь,
                Круженьем вспять круженье прекращают,
                И ты с бедою точно так же спорь.
                В.Шекспир (Ромео и Джульетта).
    Я думаю, есть ли на земле чудовища, подобные моей матери?

Говоришь, не ждешь и не жалеешь.
Но обиду в сердце затая,
Знаю, что одну мечту лелеешь  –
Вновь услышать: «Милый, я твоя».

Но и мне в осеннем шуме ветра,
Чудится, что слышу голос твой,
То сквозь смех, то ласково-приветный:
«Не грусти, родная, я с тобой».   

                Татьяна


     ***
     Эдуард, это было в 6-7 классе. Как отличница, я сидела на 1-ой парте с двоечником, здоровым, сильным мальчиком. Однажды во время перемены он берет толстую метровую указку со стола учителя и вместе с мальчиком, который сидел позади него, они начинают тянуть эту указку каждый в свою сторону. Наконец указка срывается из его рук и толстым концом попадает мне в голову. У меня начались сильные головные боли и страшное выпадение волос. В то время у меня была толстая коса ниже пояса. Ко врачу меня никто не вел. Через какое-то время проездом к себе домой из Ташкента к нам заезжает сын папиной сестры, студент фармацевтического института. Узнав о том, что со мной произошло, он говорит, что врачу все-таки показать то надо. После его отъезда, отец берет меня куда-то с собой. Он всегда очень быстро ходил, я за ним не успевала и всегда шла позади него. Я ему кричу: «Папа, куда мы идем?» Он отвечает: «К доктору. Может быть у тебя рак».  После посещения врача меня положили в больницу, где я пролежала больше месяца. Когда я вернулась в школу, ко мне подошла одна из девочек и сказала: « Мне так нравилась твоя коса, а от нее ничего не осталось». Косу потом отрезали, потому что выпало две трети волос.
    У меня есть одна странность. Когда я неожиданно сталкиваюсь с человеком, или кто-то подходит сзади, я сильно пугаюсь, вздрагиваю всем телом и даже вскрикиваю. Я поняла отчего это. Моя старшая сестра Неля постоянно шпионила за мной, где бы я ни была и, подкравшись сзади, часто пугала или била.
Однажды, я была в гостях у одной подружки, и меня поразило, как с ней разговаривала ее мать, совсем не так, как со мной. Когда я подходила к отцу, он сердито поднимал глаза и раздраженно говорил: «Что тебе от меня нужно?» Я была уже студенткой, когда отец, купив новую мебель, установил один из шкафчиков вверх тормашками.  В ответ на мое замечание, он сказал мне: «Оказывается, ты хоть что-то понимаешь». А когда я рассказала отцу, что его друг назвал меня красавицей, он с искренним изумлением посмотрел на меня и произнес: «Он так тебе сказал?» Я сейчас не только в ужасе перед своей матерью, но в полном недоумении перед своим отцом. Ведь отец женился в 30 лет.
    Я перестала писать стихи, потому что решила, что у меня плохие стихи. Я считала, что можно быть плохим врачом, инженером, но плохим поэтом быть нельзя. Я бросила играть в шахматы, потому что появился страх проигрыша. Еще не приступив к игре, я боялась проиграть. Любое оскорбление не вызывало у меня гневной ответной реакции, а вызывало страх и желание уйти от обидчика. В компании сверстников я терялась из-за страха за свою речь. Потом появился страх секса, страх загса и т.д. Все мое существо пронизано страхами.
    5-6-7 класс – это возраст, когда это уже человек, и в то же время он беззащитен, переходный возраст. Однажды я кипятила молоко и оно у меня убежало. Я начала быстро вытирать плиту и вдруг зазвонил звонок. Я поняла, что пришла мать. Не успев вытереть всю плиту, я побежала открывать калитку. Меня всю трясло. Я была такая белая, что мать испугалась и спросила, что случилось. Настолько я боялась своей матери. Я читала, что дети чувствуют отношение к ним взрослых людей. Несмотря на побои сестры и крики отца, я не боялась их так, как боялась своей матери. Даже если бы она не кричала: «Убью тебя», в ее глазах была такая ненависть, что и без слов было понятно, что она действительно может меня убить. Вот откуда у меня страх кладбищ и всего, что связано со смертью. 9-го мая мы всей школой ходили на кладбище. Я, пройдя полдороги, исчезала. Даже сейчас, проезжая на автобусе мимо кладбища, я отворачиваюсь. В 15-16 лет крики матери, что она меня убьет, уменьшились, я стала взрослой, а бессознательный страх кладбищ остался. Вот это ошибка моей матери, благодаря которой я до сих пор жива.
    Мои депрессии всегда носили однотипный характер. Когда мои переживания доходили до пика и я впадала в черную пустоту, меня охватывал необъяснимый страх. Этот страх заставлял меня подниматься с постели, включать магнитофон или телевизор, идти на улицу, заходить в магазины. В общем делать все, чтобы отвлечься. Если я впадала в черную пустоту ночью, как это однажды было на Ленинском проспекте, то я ставила магнитофон прямо в постели и музыка играла все время. Более того, два раза я так тяжело болела, что должна была умереть. Это сказали мне врачи после выздоровления. Страх кладбищ выталкивал меня обратно в жизнь. Моя мать об этом моем страхе не знала. У меня было так много недостатков, что терпеть насмешки еще из-за одного я не хотела.
    Жить в кошмаре, который мне устроила моя мать, было невозможно, и умереть я тоже не могла. Вот я и ушла в мир книг, в выдуманный мир. Книги были для меня, как живые. Однажды мы со старшей сестрой Нелей и ее знакомой девочкой с музыкальной школы зашли в книжный магазин, и в отделе старых книг я увидела Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки». Я попросила Нелю купить мне эту книжку. Она стоила 50 коп. Она отказалась и эту книжку купила ее знакомая. Я в слезах выскочила из магазина. Когда я вернулась домой, в доме был скандал. На меня кричали и сестра и мать. Оказывается, эта девочка, потрясенная моей реакцией, отдала Неле книжку, причем отказалась взять деньги, сказав, что она мне ее дарит.
В какой-то момент я подумала,  что если в выдуманный мир я ушла в 11-12 лет, то почему выдуманным образом стал Сережа только в 18 лет. И вдруг поняла, что это не Сережа. Это мой двоюродный брат Эльдар, сын сестры моего отца. Я уже рассказывала, что у отца есть старшая сестра, 1-я красавица городка, в котором они жили. У нее был такой вздорный характер, что муж сбежал от нее, когда она была еще беременна. Эльдар старше меня на 8 лет, т.е. когда мне было 12 лет, ему было 20.  это был высокий, мужественно красивый  юноша, с фигурой атлета. Он был студентом Ташкентского фармацевтического института, занимался десятиборьем и участвовал в крупных соревнованиях.   Но не это было главное. Если я была закомплексована так,  что рта не смела открыть, то он был из тех людей, которых называют душой компании. Он был умен, начитан и умел произвести впечатление. Отец и даже мать разговаривали с ним с почтением. Папин младший брат Закир переехал в Ташкент, забрав к себе родителей, а сестра  все еще оставалась в Кашкадарье, и Эльдар периодически ездил проведать ее. Самарканд находится в центре Узбекистана и Эльдар всегда заезжал к нам, останавливался на ночь и утром уезжал. На фоне всеобщей беспросветности, он был для меня как луч света в темном царстве, и он был единственным, кто по-человечески со мной разговаривал и хорошо ко мне относился. Естественно, я в него влюбилась, не понимая этого и всегда ждала его приезда. В 9-м классе я была на соревнованиях по шахматам в Ташкенте. Однажды, гуляя со своей командой в центре города, я встретила Эльдара.  Он, красивый, жизнерадостный, стоял рядом с красивой, модно одетой девушкой. Это был какой-то другой мир. Он  повез меня к себе домой. В то время, он уже, продав дом матери в Кашкадарье, купил ей квартиру в Ташкенте, закончил институт и работал в институте химии. В 15-16 лет у девушек эталоном становятся актеры и певцы. У меня был мой брат Эльдар. 
    Однажды я гостила у брата отца  Закира  в Ташкенте. В тот вечер Эльдар тоже был там. Мы сидели с ним на диване, как вдруг в доме потух свет. Я помню, как он взял мою руку и что-то стал чертить на ладони, и сладкая волна пробежала по моему телу. У Закира было два сына, мои ровесники. Они любили меня, говорили, что если бы они были художниками, они бы меня обязательно нарисовали, и им очень нравилось меня целовать, но их поцелуи никогда не давали того ощущения, которое я тогда почувствовала с Эльдаром.
    Эльдар женился, когда ему было под 30. Мне кажется, в его браке присутствовал элемент расчета. Из него получился хороший отец, он очень любил свою дочь, но хорошего мужа не получилось. Он расстался с женой и стал менять женщин.  Как многие спортсмены, которые резко бросают спорт, он быстро располнел. Что касается его карьеры, он написал ряд успешных статей в области химии, но, насколько мне известно, кандидатскую так и не защитил. Вообще его жизнь после 30 пошла по наклонной плоскости, но, все равно, он оставался обаятельным, располагающим к себе человеком и любимцем женщин.  Что касается его отношения ко мне, я была для него просто дальняя сестра. Я понимаю сейчас, что это единственный человек, который мог мне помочь, но он даже не приехал на мою свадьбу-похороны.
Так что, Сережа был лишь одним из тех 6-7 мужчин, в которых я видела своего брата. Я не психолог, но я думаю, что есть только одно объяснение тому, что я отталкивала этих мужчин при попытке физической близости. Ведь Эльдар мой брат и в моем подсознании на него было наложено табу. Через месяц-другой маска, которую я надевала на этих мужчин, падала при каком-то поступке, как это произошло с Драгункиным, и я совершенно, очень быстро теряла интерес к этим людям.
    Ты понял, что со мной происходит, и решил уволить меня до того, как маска упадет, чтобы прояснить ситуацию. Твоя тактика невидимого воздействия на меня не давала мне возможности сбросить маску. Весной, в один из моих последних визитов в твой офис, после того, как меня едва не прогнали, я кричала в сквере. Я не понимала, почему я это делаю, почему мне так плохо. Я хотела избавиться от твоего воздействия и не могла это сделать.  Если бы я продолжала у тебя работать, маска упала бы резко в момент, когда бы ты совершил поступок, который не соответствовал моему выдуманному герою. С твоей тактикой маска спадала по мере моих умозаключений. В мой последний визит в Москву мне казалось, что маска окончательно упала, но вчера я поняла, что это не так.
9 лет назад я разорвала все фотографии своей матери, растоптала их и затем сожгла. Я начала понимать, что она умышленно мне делает зло, но не понимала, почему.  Она имела надо мной власть, от которой я не могла избавиться, и я начала представлять, что ругаюсь с ней, бью ее, хотя наяву сделать это я бы не смогла.
    Тем не менее, ее влияние стало ослабевать, но я не понимала того, что она сделала со мной.
    Вот точно так же я пыталась избавиться от тебя. Но эти вспышки ярости помогали мне разбираться в моей психике. Дело в том, что я не всегда видела в тебе другого человека. Больше всего ты был самим собой, когда сидел за столом у себя в кабинете, и меньше всего, когда входил в офис с лестницы и неотрывно смотрел на меня.  По мере моих рассуждений я выталкивала из сознания человека с лестницы и вспоминала человека за столом.  В мой последний визит в Москву после того, как меня 4 часа продержали в офисе, а потом оставили на улице ни криков, ни ярости не было. Был только страх, что я на улице, что денег совсем мало и прошлый опыт подсказывал, что милости не будет. Я вернулась домой, измученная после 3-х бессонных ночей, и единственным моим желанием было выспаться. Я не понимала, зачем меня снова выгнали из Москвы, и пришла к выводу, что тебя надо забыть, иначе я просто погибну.  Но несколько дней назад вспышки гнева возобновились и вдруг я поняла, что я  мысленно ругаю не  человека за столом, а что-то среднее между человеком с лестницы и человеком за столом, т.е. маска полностью не упала. А вчера вечером я догадалась, что выдуманный образ происходит от моего брата.
    Войдя в выдуманный мир в 11-12 лет, я не смогла из него выйти потому, что психологическое воздействие моей матери, нацеленное на мое самоубийство, не прекращалось. Я думаю, что сексуальное влечение к моему брату возникло до того, как моя мать смогла полностью подавить во мне сексуальное влечение к противоположному полу. Вот почему во мне резко вспыхивала бессознательная страсть к мужчинам, в которых я замечала сходство с братом, но при попытке физической близости мое подсознание отталкивало меня от них, потому что это мой родственник. Другие мужчины не вызывали у меня практически никаких эмоций.
    Говорят, чем больше знаешь, тем больше понимаешь, как мало знаешь. Чем больше я разбираюсь в своей психике, тем в больший ужас прихожу. Я боюсь сама себя. Я начинаю сомневаться, есть ли вообще в моей психике здоровые клетки.
Но я верю тебе. Ты потратил три года своей жизни, чтобы помочь мне, несмотря на то, что предугадать результат ты бы все равно не смог. Я надеюсь, что за этим стоит серьезное чувство ко мне.  Мне запомнилась беседа, в которой Ельцин сказал о своей жене: «Я могу не видеть ее, но я должен знать, чувствовать, что она рядом, в одном доме со мной».   Вот эти же слова я бы хотела сказать тебе.

                Татьяна

P.S.  После раздумий я все же решила написать тебе о твоем работнике – начальнике одного из отделов   Веронике.  Когда я у тебя работала, мне казалось, что эта женщина хорошо ко мне относится.   В моем самом первом небольшом переводе было много строительных терминов и она мне тогда помогла. Когда я уходила, я подошла к ней проститься. Правда, ее слова: «Возможно, это к лучшему», мне не очень понравились. Было ощущение, что она рада моему уходу.
   Это произошло, когда я, оставшись без жилья на Ленинском проспекте, оказалась на улице., и в очередной раз, отправив тебе сообщение, что приду, направлялась в твой офис на Сухаревской.  Спустившись по лесенке, ведущей от церкви, я вдруг увидела идущую мне навстречу Веронику. В душе я обрадовалась встрече, но, поравнявшись с ней, я увидела искаженное от злобы лицо. Она не смотрела на меня, но ее взгляд был такой же, как у моей матери, когда та кричала мне: «Убью тебя». Мне стало очень плохо. Я не понимала причины ее ненависти и решила, что все в офисе смеются надо мной, и она возненавидела меня из жалости к тебе.  Я сделала несколько шагов, но поняла, что идти дальше я не могу и повернула обратно. Больше я к тебе не приходила.
    В этот свой визит, войдя в офис, я натолкнулась на Веронику. Она сделала вид, что не узнала меня и спросила, что я здесь делаю. Я сказала, что пришла к Эдуарду. Она ответила, что Эдуарда нет в Москве. Я сказала, что  в этом случае мне нужен Виктор Александрович. В ответ она сказала, что Виктор Александрович вышел и вдруг стала отчитывать меня за то, что я  явилась в офис, не согласовав свой визит.  В этот раз я уже понимала, что стоит за ее неприязнью, оборвала ее словами, что буду ждать Виктора Александровича и села на стул.  Я вспомнила, как Лариса рассказывала мне о том, что с первых дней ее невзлюбила Вероника за симпатию к ней Вадима.  Но я заметила и то, что когда отношения Вадима и Ларисы перешли в роман, Вероника невзлюбила и Вадима. Еще Лариса рассказывала, что когда бы она ни подошла к Веронике, у той на экране компьютера разложен пасьянс.
Возможно, она хороший специалист, но она плохой человек.


    ***
    Эдуард, герои романов, написанных до 20 века, часто умирали от туберкулеза. Однажды я обнаружила у себя  во рту кровь и сильно испугалась. Я пошла в спальню к родителям. Было около 11 часов вечера. Увидев меня и мать, и отец на  татарском закричали мне: «Убирайся отсюда». Я ушла в слезах.
   Но, несмотря ни на что, я чувствовала разницу между отцом и матерью. Как-то утром я направилась в спальню родителей. Дверь в спальню была открыта и, не дойдя до двери, я остановилась так, что мать меня не видела. В комнате она была одна и, погруженная в свои мысли, глядя перед собой, совершенно голая сидела на кровати.  Но не это меня поразило. В нижнем белье я видела ее ежедневно, в отличие от отца, которому она не позволяла ходить не то, что в трусах, а даже в майке, мотивируя это тем, что девочек надо воспитывать в строгой морали.  Дело было в выражении ее лица. Одежда – это покров для тела, соответственно которому подбирается и маска для лица и наоборот. Праздное выражение лица редко встретишь у человека в деловом костюме. Я как-то читала, что одному актеру удалась роль именитого китайца  только после того, как на него надели китайское белье тонкой работы.  А когда человек совсем без одежды, то маски на лице нет, т.е. он такой, какой на самом деле. Так вот, я остановилась, потому что меня поразило необычайно злое выражение лица матери.  Это было лицо человека, который ненавидит весь мир.
Что касается отца, то я бы сравнила его с болонкой Тяпой, которая жила у нас во дворе. В нашей округе было много бездомных кошек. Так вот, когда кошка садилась на забор, Тяпа подбегала и начинала лаять. Но стоило кошке ощетиниться, как Тяпа тут же замолкала и уходила. Мать одним словом могла осадить отца. Вообще, вспоминая похожесть бабушки, которая была очень доброй, и отца, я уверена, что его крики провоцировались моей матерью. Такие женщины, как моя мать, выходят замуж только за добродушных простаков.  Вспоминая некоторые моменты, я думаю, что отец догадывался или знал, что моя младшая сестра не его дочь, и все-таки это терпел. Он сам – жертва этой женщины.
    К чему я это рассказываю? Даже, когда я поняла, почему меня снова выгнали из Москвы, я не понимала, почему так жестоко и не могла простить этой жестокости. Вытолкнуть человека на улицу – это, значит, лишить его сна и еды. Но это пытки, которые применялись в концлагере. Я вспомнила, как в известном романе об Анжелике, ее муж герцог с первых дней семейной жизни стал давать ей яд маленькими порциями, приучая ее организм к яду, чтобы в будущем ее было трудно отравить.  Я поняла, что есть еще одна причина, по которой я не дошла до самоубийства. Начав издеваться надо мной с самых ранних лет, мать подпитала  ядом мою психику так, что у меня со временем сформировался иммунитет. Вытеснить мои застарелые детские травмы можно было только экстремальными мерами, такими, как голод и лишение сна. То, что я была влюблена в своего брата, я не то, что забыла, я об этом даже не догадывалась.  А, не дойдя до сути, от кого происходит мой выдуманный образ, я бы никогда не смогла понять, почему, несмотря на магнетическое притяжение к похожим людям, при попытке физического сближения,  я их резко отталкивала.
Эдуард, своим вторым рождением я обязана тебе.
         
Я думала, смогу стереть
И метки встреч, и слезы раны,
Но больше не могу взлететь –
Так клонит груз воспоминаний.

И тщетно счастье не с тобой
Мое воображенье лепит.
Трудней стальных разбить порой
Любви невидимые цепи.
            
              Татьяна


     *** Петербург
     Эдуард, так же, как в трех последних случаях после того, как маска упала, я впала в депрессию.  Но, если раньше я, оттолкнув от себя человека под маской, довольно быстро восстанавливалась, то теперь я заболевала все больше, я просто слегла.  Я не могла простить того, что меня с такой жестокостью выгнали из Москвы, и в то же время не могла вытеснить тебя. Но в какой то момент я подумала, почему раньше я все прощала, а теперь не могу. Значит дело не в твоей вине, а в том, что упала маска. И моя больная психика, как обычно, найдя причину, выталкивает человека под маской.  И я поняла, почему мне теперь так плохо.  После трех лет размышлений, кроме нездоровых клеток психики, есть еще и выздоровевшие, которые сейчас сопротивляются больным и не дают вытолкнуть человека под маской.  И когда я это поняла, все прошло. Мне стало так легко. Я поняла, что всю свою жизнь я прожила, как будто под стеклянным колпаком, и люди, вообще окружающий меня мир, мне был нужен, как зарядка для аккумулятора. И теперь, когда я понимаю, насколько прочным был этот колпак, я склоняюсь к мысли, что именно он спас мне жизнь, а не страх кладбищ и не иммунитет от издевательств, а может быть, все вместе.  Вот почему я так любила одиночество.
     Я помню момент в своей жизни, когда я оказалась на хлопковом поле одна, вдали от всех. Впереди меня было только бесконечное поле и небо. Кусты хлопчатника были очень высокие. Я была, как часть природы. Это было блаженство, освобождение, спокойствие, что меня никто не сможет обидеть, возможно,  сознание того, что сейчас никто не сможет нарушить гармонии, полного растворения меня в этом мире, вообще какое-то непередаваемое чувство.
Я хочу еще сказать, чтобы ты (вы?) не думал, что у меня к тебе только чувство благодарности. Нет. Для того, чтобы три года своей жизни потратить на чужого человека, надо обладать целым рядом прекрасных качеств.
    Я очень изменилась. У меня такое ощущение, что я вышла из выдуманного мира и стою перед дверью в реальный мир.  За этой дверью находится человек, про которого я, как и прежде, могу сказать, что его бог создал по моему рецепту. И мое самое большое желание сейчас, чтобы именно он открыл мне эту дверь.
    Я приеду в четверг 2 ноября в 15.00

                Татьяна


    03.11.2007. Москва            
    Эдуард, я не могу с тобой ругаться, хотя мне очень тяжело. Я провела ночь на вокзале и очень замерзла. Меня до сих пор знобит.  4-5 ноября библиотека закрыта и даже, если я снова проведу ночь на вокзале, то завтра мне негде будет ни поесть, ни отогреться, ни просто отдохнуть от улицы.  Но я представила, что напишу тебе плохое письмо и ты дашь мне деньги. Но что я буду делать с этими деньгами без тебя. Так получилось, что в тебе моя жизнь.  Я очень люблю свои стихи. Это единственное, что у меня есть.  Но я их всех отдам за тебя.
    Месяц назад я смогла вернуться к себе домой потому, что люди, которым я сдала свою комнату, еще не въехали, и я уговорила их повременить с въездом. В этот раз я думала о том, что желательно бы свою комнату не сдавать, но у меня не было денег, чтобы вернуть этим людям, и они въехали в мою комнату в день моего отъезда.  И я совсем не знаю, что мне теперь делать.  Я сижу и лью слезы в библиотеке.
                Татьяна



     11.11.2007. Петербург
     Эдуард, это случилось в 5-ом классе. Я не помню по какой причине, но на урок физкультуры до 6-го класса мы переодевались не в раздевалке спортивного зала, а в классе. Дома я предварительно надевала под школьное платье кофточку, а в классе натягивала на себя спортивные брюки и потом уже снимала школьное платье. В тот день я, возможно, задумавшись о чем-то, не надев спортивных брюк, машинально сняла с себя платье и оказалась перед всеми в одних трусиках. В классе воцарилась мертвая тишина.  Стало так тихо, что если бы пролетала муха, то ее было бы слышно. 
    Эту историю я помнила всегда.  По степени психологической травмы она была равна случаю с ударом указкой по голове, когда я потеряла две трети волос. Но я начисто забыла о присутствии в этой истории Вити Цукерваника, мальчика, в которого я была по-детски влюблена.  В классе мы были первой и единственной парой, о которой шушукались и писали на доске:  Таня + Витя = любовь.  В 9-м классе у нас было две пары, которые впоследствии даже поженились, но тогда мы были уже взрослые, и это выглядело совершенно иначе. Наши с Витей парты стояли рядом и именно его взгляд дал мне понять, что я сделала что-то не то. Он весь покраснел и был очень смущен.  Когда я поняла, что произошло, я так растерялась, что даже не знала, с чего начать одеваться, то ли с платья, то ли с брюк. А весь класс, затаив дыхание, молчал.  Но дети в таких случаях не молчат, а, наоборот, начинают смеяться с обычной детской жестокостью. И только теперь, с высоты времени, я понимаю, что причиной мертвой тишины была не моя полуодетость, а то, что я полуодетой стояла перед Витей, и дети почувствовали, что перед ними кусочек из взрослой жизни.
      Эта история нанесла мне серьезную травму. Вот почему  спустя время, когда я смотрела на Витю, стоявшего у доски, я думала, что когда-нибудь я буду с ним целоваться, но все мои отношения с ним будут только до пояса. Вот почему, едва Сережа прикоснулся  к моему замочку на платье, я его резко оттолкнула. Более того, возник страх не только  непосредственного раздевания перед людьми, к которым я испытывала влечение, но и страх, смешанный со стыдом, от раздевающего взгляда, с которым обычно мужчина смотрит на женщину.  Баскетболиста Володю Исаева я впервые увидела на автобусной остановке и он мне сразу понравился. Спустя несколько дней я встретила его в раздевалке стадиона Динамо, а через неделю мы оказались с ним в одном автобусе.  Автобус был полупустой, Володя подошел к месту, на котором я сидела и стал в упор смотреть на меня. До моего дома 8 остановок и все это время он неотрывно смотрел на меня. Сначала я вспыхнула от смущения, потом  стала злиться. Несколько раз я гневно посмотрела на него, но это было бесполезно. Когда я доехала до дома, я вышла из автобуса с облегчением. Возможно, страх подобного взгляда возник оттого, что Витя, несмотря на смущение, все равно смотрел на меня, как и весь класс, не понимая, что все смотрят не только на меня, а на нас обоих, наблюдая за его реакцией.
    История с Витей всплыла у меня в памяти в первый день моего пребывания в Москве, часов в семь вечера, но я отбросила ее, решив, что это ерунда. Но позднее я вспомнила историю, описанную у Фрейда, которая произошла с двумя девочками, дочерью дворецкого и дочерью управляющего. Я не помню сути самой истории, но помню, что Фрейд, описывая случившееся, отметил, что на дочь дворецкого это событие не повлияет никак, а вот для дочери управляющего, в силу ее интеллекта и воспитания, она будет иметь негативные последствия.  Учитывая мой интеллект и эмоциональность, случай с раздеванием не мог не отразиться на моей психике.
Несмотря на все положительные изменения, которые произошли со мной за эти три года, мои последние мытарства и унижения в Москве показали мне, что я больше не в состоянии выносить нечеловеческие методы лечения моей психики. Все должно быть в меру. Если три года назад вопрос о психологе показался бы мне диким, то уже через полгода я писала о том, что он мне нужен, а теперь я понимаю, что он мне просто необходим. И я не понимаю причин, по которым мою психику нужно лечить какими-то варварскими методами. И дело не только в методах, дело в моем общем состоянии.
Когда я жила в своем выдуманном мире, я не понимала, что я несчастный человек. Я была по-своему счастлива и хорошо выглядела на удивление многих устроенных и защищенных женщин. Я считала, что в любом случае, у меня есть родители, есть сестры, есть дочь. Теперь, как я могу считать матерью коварную, завистливую бабу, которая не просто желала, а добивалась моей смерти. Как я могу считать отцом человека, который по своей глупости не только не защищал меня от своей жены, но и содействовал ей. Как я могу считать сестрами женщин, которых моя мать воспитала в ненависти ко мне. Как я могу считать своей дочерью дочь ничтожества и мерзавца, который благодаря уловкам моей матери, не только женился на мне, но и изнасиловал меня, тем более, что эта девица не только унаследовала его внешность до кончиков ногтей, но она такая же недалекая приспособленка, готовая на любую подлость ради своей выгоды.  Кроме того, вот уже месяц, как я поняла, что я все больше отдаляюсь от окружающего мира, приближаясь  и погружаясь в то состояние полного одиночества, постоянной грусти и уныния, в котором я находилась в переходный возраст. Это и позволило мне вытеснить переживания тех лет.
   Но в итоге сейчас  в реальном мире я совершенно одна, и если учесть и возникшие материальные трудности, то мне тяжело вдвойне. Поэтому я хочу, чтобы вы поняли, что я прошу не вашей помощи, я прошу прекратить ваше невидимое воздействие на меня, которое я чувствую отовсюду, возможно, даже оттуда, где его нет, и перейти на нормальные человеческие отношения.

Мне всё трудней тебя прощать,
Искать обидам оправданья
И с грустной болью сознавать,
Как счастье хрупко и обманно.

А в сердце гаснет огонек,
Горевший преданно и ярко.
И меркнет трепетный восторг
Перед былым судьбы подарком.

                Татьяна



      13.11.2007
      Эдуард, я приеду в среду 15 ноября в 15.00
                Татьяна



      14.11.2007. Петербург
      Эдуард, я извиняюсь, но в связи с тем, что я не смогла купить билет  на 15 ноября, я приеду в четверг 16 ноября в 15.00.

Любовь ушла, захлопнув дверь,
И стало сумрачно и пусто.
Смирившись с горечью потерь,
Как с первой, расставаться грустно.

И на плечах безвольных шаль
Прохладу в сердце не согреет.
Ведь не твоей любви мне жаль,
Свою любовь терять больнее.

                Татьяна


     17.11.2007. Москва
     Эдуард, я покидаю Москву...  А в свой дом меня скорее всего приведет совершенно другой человек.

Ты приведешь меня в свой дом
Таинственный и светлый.
И мы останемся вдвоем
С одной мечтой заветной.

Пить чай мы будем поутру
За нежными речами.
И любоваться ввечеру
Закатными огнями.

Целуясь, будем мы стареть,
Из дней узоры свяжем.
А то, что счастье всё- же есть
Мы никому не скажем.

  Это мое последнее письмо.

Я уезжаю от тебя.
Куда? Да разве это важно?
Важней, что больше не любя,
Свободней стала и отважней.

Меня не держит здесь ничто –
Любви померкла триумфальность.
И метка под ее пятой,
Что все закончилось банально.

Где есть начало, есть конец.
Начало и конец так разны.
Казалось, что ты мой венец,
Мой самый главный в жизни праздник.

Я уезжаю без тебя –
Теперь дороги наши разны.
Но знай, что больше не любя,
Я увожу с собой лишь праздник.

               Татьяна

    ***********************************
    ***********************************
    ***********************************