И снова...
и плен, такой опьяняющий негой.
У одиночества моего столетий
Больше, чем слез у человека.
И ничего напрямую – неясно,
Как переждать, пережить сутки?
Ночь стала так огнеопасна,
Сделала волю мою – хрупкой.
Здесь искушение. Мне – за тридцать.
О чем помыслить посмела снова?
Держи руками свою синицу
И не желай ничего иного!
И не жалей, что не там случилось.
И не ищи тех дорог, что мимо.
Благодарю же тебя за милость,
Но я, похоже, неисцелима.
Свидетельство о публикации №120022705501