Большая книга. Умная Афродита

Умная Афродита

Проживание на Медвежьих Землях накладывает на любую личность свой отпечаток. И тот, кто хорошо пожил там, никогда уже не будет прежним. А кто там пожил плохо, в Своло-парке, например, тем более, никогда уже не будет прежним. Может быть, так происходит при проживании в любой местности, но ярко это проявляется именно после жизни на Медвежьих Землях.

Так много и  регулярно ещё никогда  Ян Францевич не трудился. Большая востребованность его, как быка, льстила его самолюбию, но   как личность он из-за этого труда не мог активно заниматься саморазвитием. И на то  были объективные и субъективные причины. Главная из субъективных была в том, что Ян хронически не высыпался, был, так сказать, на рогах всё время. То есть мог уткнуться рогом в землю, и только потом обнаружить, что заснул. А какое саморазвитие, если не можешь полноценно высыпаться? Главная из объективных причин была в том, что Библиотеки в Милых Мурках, как таковой не было. Книги уже доставлялись регулярно, помещение  Библиотеки по высоким Медвежьим Стандартам было выстроено, а Библиотеки не было.

Ведь главное в Библиотеке это не книги и помещение, главное в любой Библиотеке - Библиотекари. А где взять медведя-Библиотекаря, полноценного потомка Библоса  в Милых Мурках? Взрослые мишки не могли появляться на Кошачьих и Коровьих Землях –  это было требования  глупого стада. Коровы и тёлки из стада  боялись медведей, пока не было с ними Яна Францевича, и  это был жёсткий запрет, договор, который никто не мог и не хотел нарушать.

Единственное место, где по понятиям и Приказу Диктатора можно было бывать медведям, были знаменитые Воловьи Лужки. Но когда там можно было бывать медведям, то нельзя было бывать коровам, правила существуют либо для всех, либо нет никаких правил. Воловьи Лужки так называются потому, что там много луж и их затапливает весной вешними водами. Луга заливные никак не годятся для Библиотечного Дела, там сыро.

Афродита не только не давала спать Яну по ночам, но ещё была очень разумной и рассудительной кошкой. Она знала печаль  Яна по Библиотеке и его расстройство  из-за отсутствия Библиотекарей. Коров она обоснованно считала тупыми и отсталыми существами по части чтения, по крайней мере, и была согласна, что их культурный и образовательный уровень надо было лечить Библиотекой. Тогда, может быть, днём её Ян не будет так уставать,  образование отнимет все коровьи силы и остудит желания.

-Ян, а Ян? Ты с Полинкой  про Библиотеку говорил? – Как-то уже под утро ласково спросила Яна Францевича Афродита.
-С Гагариной что ли? – Уточнил Ян. – Не говорил, она  не хочет общения со мной, не требует моего внимания. За что я ей, кстати, благодарен. И вообще, не до разговоров мне днём.
-А ты поговори, предложи ей Библиотекой заведовать. Сильно грамотная она теперь стала от общения со своим Гагариным. Она согласится, я уверена. В Библиотеке  удобнее дружбу с медвежатами крутить, чем на сеновале. Особенно осенью и зимой.
-Но ведь медвежата сидеть круглые сутки в Библиотеке будут в Милых Мурка. А потом вырастут, и  их  уже не отвадить будет, привыкнут. А взрослым мишкам нельзя  на Коровьи и Кошачьи Земли, порядок порушится. Медвежонок Гагарин и так себе дом начал строить в Милых Мурках. «Утро Полины» называет это архитектурное сооружение. Часть здания уже готова к проживанию. Хорошо, что Марта за Гагариным присматривает, а то бы он и жил в Милых Мурках постоянно. Что мне делать потом с Гагариным, его ведь никак не выгонишь?
-А давай ему памятник поставим? – Предложила умная Афродита. – Памятники взрослым медведям ведь можно ставить в Милых Мурках?!
-Но он же ещё медвежонок.   Памятник медвежонку ничего не решает. – Парировал Францевич.
-Он с виду медвежонок, а так он взрослый медведь, медвежата сразу взрослыми и серьёзными рождаются. Все медвежата такие, а котята сначала не очень взрослые. Памятник  надо установить взрослому Гагарину. А будет он похож или нет на реального взрослого Гагарина абсолютно не важно. Церетела попрошу, он быстро  памятники абстрактные делает. За сырники сделает, прожорлив.  – Развивала свою мысль Афродита.
-А кто у нас Церетел? – Спросил бык.
-Не важно, это мои проблемы. Церетел себя скульптором объявил великим, у него родня из меньшевиков была,  меньшевики – традиционно еноты. Но там какая-то гремучая смесь из родни, мишки гризли ещё есть. Скульптором будет, новая порода зверей. Я сейчас придумала. – Довольная своим тонким юмором, засмеялась Афродита.
-И что это решает? - Не понял юмора  Ян. – Гагарин ведь  живой, не памятник?
-Напишем  на памятнике – «Гагарин». Спросят коровы, что делает на их земле взрослый медведь Гагарин, ответишь, чтобы пошли на площадь и посмотрели на памятник. Если неграмотные и тупые, то пусть идут в Библиотеку сразу! Гагарин – памятник.  А Библиотеки коровы боятся. Быстро все станут считать, что Гагарин – памятник. Особенно, если сейчас начнём им это пропагандировать. Вон, Вася мой, зря что ли катышки  в своём Политуправлении на шкуре делает, и сырники ест хорошо? Пусть всем коровам убедительно докажет, что Гагарин – памятник. Проблема решена.
-А Библиотекарей где взять для Полины?  Я хочу настоящих потомков Библоса! – Настоящая Библиотека должна быть у нас в Милых Мурка. Не хуже чем у Федота в Орлином Поместье!
-Я сейчас, Ян Францевич, пошучу. Только ты не обижайся.  Ты – тупой. – Пошутила Афродита. – Как любой мужик тупой, хоть  ты и знатный бычара, но ты – тупой. Я не намекаю на твою родственную связь с  местными коровами,  ты ведь родом из Швейцарии, но ты – непроходимый тупица!
-Почему? – Спросил не понявший шутку бык Ян Францевич.
-Потому что после того, как  коровы признают, что Гагарин – памятник, в их сознании все другие памятники  будут тоже признаны равными живым личностям.
-Не понял, переведи, – тупил Ян.
-Сколько тебе Библиотекарей надо? – Перевела разговор на другую тему  Афродита.
-Трёх достаточно.
-Площадь Коров сделаем в Милых Мурках.  Скажи сегодня это коровам, они будут очень довольны. Я все вопросы порешаю днём, к вечеру поймёшь всё.  Договорились?