Случай на грибной охоте

Рассказ

 
«Ничего в жизни я так не любил, как лес с его грибами и дикими ягодами, с его букашками и птичками, ёжиками и белками, с его столь любимым мною сырым запахом перетлевших листьев» 
Фёдор Михайлович Достоевский. 
 
 
   Разбудил скрип кровати. На часах семь. Перевёл взгляд на источник скрипа. Это ворочался тридцатилетний Костя на кровати по диагонали у окна. Чернявый холерик, с короткой стрижкой. Взгляд его тёмных маслянистых глаз как бы подковыривает тебя снизу вверх. Умница, – с золотой медалью окончил школу и с красным дипломом – политехнический институт. На заводе – ведущий инженер. Но, впрочем, как все талантливые люди, – пьяница, за что и временно изгнан был супругой из их однокомнатной хрущёвки. 
У нас в комнате заводского общежития четыре жильца, соответственно столько же кроватей и тумбочек, а также платяной шкаф в моем углу у двери. Посередине комнаты стол, на котором традиционный графин с четырьмя стаканами. Тоже у окна стоит кровать, на которой подхрюкивает во сне сорокалетний токарь Пинхусович, разведённый, стоит на заводской квартирной очереди. И, наконец, у меня и Юры кровати у двери. Мы, молодые специалисты, работаем вместе в одной из лабораторий СКБ. 
Сегодня четверг. Я взял отгул, чтобы с Элеонорой съездить за грибами, и на работу не иду. Начал одеваться. Остальная братва тоже зашевелилась. Все работаем с восьми. Пока я одевался, Костя полез под кровать, достал "биомицин "( так алкаши ласково зовут креплёное вино «Біле міцне»), за раз высосал всю бутылку и улёгся на 5 минут поймать кайф. По коридору уже топал трудовой люд. Глянул на часы. Опаздываю. Накинул рюкзак на плечи и понёсся по лестнице. В автобусе людно. Низкорослая толстая кондукторша с добрым славянским лицом, ловко пробиваясь сквозь толпу, выдавала рулады необычно ласково, на распев: «У нас все берут билетики. А вы, юноша, почему не берёте билетик? » Парень с довольно наглой физиономией, стоявший позади меня у самой двери, в ответ: « У меня проездной! » «Покажите». Нахал посылает её на три буквы, и от кондукторши под общий смех публики поступает, похоже уже не раз опробованная, заготовка: «Что-то у тебя, парень, очень уж нездоровая физиономия. Видно мало бываешь на улице. Всё за компьютером, да за компьютером. Так вот, там, куда ты меня изволишь посылать, я была чаще, чем ты на свежем воздухе». Покрасневший наглец на первой же остановке выскочил из автобуса. 
На площади перед пригородным вокзалом меня уже ожидала Элеонора. «Билет я тебе уже взяла. Поскакали! » 
С Элен я познакомился в доме отдыха, куда поехал на две недели во время отпуска. Не так давно я стал членом ЖСК и начал собирать деньги на вступительный взнос. Первой ласточкой для взноса как раз и стали 200 рублей отпускных, которые отнёс на сберкнижку. Увы, как показали последующие события, они пролежали там недолго. 
За столиком в столовой я оказался с миловидной шатенкой лет двадцати. Она, пожалуй, оказалась единственной, привлёкшей моё внимание. 
Дело было в октябре, путёвка стоила 15 рублей, поэтому контингент дома отдыха осеннего созыва состоял в основном из социально не защищённой публики. За нашим столиком в столовой кроме Элеоноры принимали пищу горбатенький доктор из провинции и мальчишка лет девятнадцати, косивший от службы в армии. Доктор перед каждым актом приёма употреблял халявный медицинский спирт, а пацан часто на танцы брал напрокат мои туфли финской фирмы Topman. Как выяснилось позднее, Элеонора работала уборщицей в ЖЕКе, не имела жилья в городе, и ночевала, с благословления начальника ЖЕКа, в бухгалтерии. 
Наш роман раскручивался стремительно, и уже к концу моего короткого отпуска денег на книжке не осталось. 
Монотонно стучали колёса полупустого вагона. Мы с подругой устроились напротив друг друга на деревянных скамьях, протёртых до блеска вертлявыми задами многих тысяч пассажиров. 
Видя, что глаза у Элеоноры начали слипаться, я решил прочесть небольшую лекцию о грибах. «Как ты думаешь, грибы нужно срывать или срезать? » Чувствуя подвох в моём вопросе, она неопределённо пожала плечами. «Специалисты советуют сначала ножку гриба провернуть, чтобы оторвать её от грибницы, а затем уже срезать. При этом грибница остаётся в земле и не затаптывается грибниками или скотом. Даже сегодня, при развитой биологической науке учёные все ещё не пришли к единому мнению о том, к чему относятся грибы – к растениям или животным. А некоторые учёные-микологи вообще считают, что грибы представляют собой отдельную субстанцию природы, возникшую независимо от растений или животных. Всего в мире около трёхсот тысяч видов грибов. Конечно, это не только те грибы, которые растут в лесах и на полях, – это и наросты на деревьях, и плесень на хлебе, и чайный гриб». 
«Элен, слушай внимательно, а то я вижу ты уже куняешь. Какие же грибы мы будем собирать? Сначала о рыжиках. Рыжики, особенно те, которые растут в сосновых борах, – самые великолепные грибы. Они, как их соседи по молодым сосновым лесочкам – маслята, никогда не растут поодиночке. Всегда, где один – там ищи стайку таких же, но разновозрастных, грибков. Рыжик – гриб нежный и очень вкусный. Его можно есть сырым, слегка присолив. Однако и грибной червь так же, как и люди, большой любитель рыжиков. Поэтому из пары десятков даже молоденьких рыжиков целыми и невредимыми могут оказаться лишь два-три гриба». 
Я достал свою записную книжку и процитировал: « Красиво, с глубокой наблюдательностью и точностью писали о грибах любители природы Аксаков, Солоухин, Пришвин. Вот как о грибах пишет Михаил Пришвин: «Эх, и хорош же мне попался на глаза мухомор. Сам темно-красный и спустил из-под шляпки вниз вдоль ножки белые панталоны, и даже со складочками. Рядом с ним сидит хорошенькая волнушечка, вся подобранная, губки округлила, облизывается, мокренькая и умненькая. А масленок масленку рознь: то весь дрызглый, червивый, то попадается такой упругий и жирный, что даже из рук выскочит, да ещё и пискнет». 
Видя, что мы уже подъезжаем, завершил свой монолог: «В эту пору нет большей радости, чем при входе в лес под ближайшей елью найти первый гриб. Во-первых, это значит, что в лесу грибы есть, и ты не уедешь домой без добычи. Во-вторых, если уж у самого края есть нетронутые грибы, то появляется уверенность, что ты тут первая и можешь ходить спокойно, не торопясь, не опасаясь за нетронутость своих ещё не сорванных грибов». 
«И так, подводим черту, – сказал я, – Собираем рыжики, белые, польские, маслята, сыроежки, лисички. моховики, зонтики, подосиновики и подберёзовики ». 
Электричка начала тормозить, и стайка грибников потянулась к выходу. Мы переобулись в резиновые сапоги и, сверив по компасу, двинулись на север вдоль кромки леса. Пройдя с полкилометра, углубились в лес. Каждый раз перед началом «тихой охоты» у меня подкатывается ком к горлу, будоражит тело синдром охотника, как у кота, который крадётся к голубю. Каждый мускул напряжён, тело вытянуто и готово к прыжку. Углубились в лес и прошли ещё с полкилометра. Начали попадаться сбитые сапогами шляпки мухоморов и белые кружочки от срезанных маслят. 
На одной из полянок наблюдаем такую картину. На пригорке стоит белая двадцать первая Волга, на капот которой облокотился мужик в белой шёлковой майке с огромным пузом, на голове вместо фуражки платок с четырьмя завязанными узелками. Похоже, отставник. А вокруг по полянке гоняет похожая на лису его миниатюрная жена. «Ребята, вы что-нибудь соображаете в грибах? – спросил пузач, – посмотрите, что там насобирала моя супруга». Я отобрал несъедобные грибы, на что пузач прореагировал так: «Что ж ты, мать! » Когда мы отошли, Элен сказала с негодованием : «Вот паразит пузатый. Вместо того, чтобы разобраться заранее самому, какие грибы съедобные, а какие нет, и помогать жене, он, видите ли, только критикует! » И дальше последовала целая тирада о том, какие же мужики сволочи и негодяи. 
Пошли перелески. В молодом осиннике нас ждала первая удача. Молодые подосиновики, которых зовут «челышами», настолько красивы, что с ними могут сравниться только белые. Восторг от их находки у меня просто зашкаливает. Их набрали много. Затем в молодом сосняке пошли маслята, польские, попались несколько белых. В корзине Элен увидел горчак, – гриб, очень похожий на белый. Не поверила. Предложил лизнуть ножку гриба на срезе. Поверила. Глядя на её перекошенную от горечи физиономию, прокомментировал так: «Англичане говорят: «Seeing is believing», – видеть, значит верить. В нашем же случае можно перефразировать: «smelling is believing», -обонять, значит верить! » 
Рыжики, увы, так и не попались. Долго уговаривал брать шляпки зонтиков. Уж очень похожи они на мухоморы. А из них такие получаются отбивные, сразу и не поймёшь, из чего они приготовлены. К часу дня, наполнив доверху корзины, присели перекусить. Место выбрали закрытое со всех сторон кустами. «Мало чего, может ещё и секс случится, неудобно будет, если засекут», – пояснил я выбор места стоянки. Но получив в ответ категорическое:- «Нет! », – особенно не настаивал. 
Как показали последующие ужасные события, выбор места оказался весьма удачным. 
Ещё когда я выбирал место стоянки, приметил едва заметную колею и очень удивился. Надо же забираться машиной в такую глушь. 
Только мы разложили свою нехитрую снедь, как услышали приближающий рокот мотора. На всякий случай залегли за кустами и притаились. Приблизительно в метрах пятидесяти от нас остановилась бурякового цвета «копейка». Из неё вылезли два мужика в одинаковых кепках и штурмовках. Один был здоровый увалень, другой поменьше, но очень энергичный. «Наверно грибники», – прошептал я. Элеоноре на ухо. Увалень огляделся по сторонам, задержал взгляд на наших кустах, затем шумно, как жеребец, помочился и сказал : «Я думаю, здесь ему будет спокойно». И нарочито громко загоготал. Другой в это время вынул две штыковые лопаты, и, отойдя от машины шагов на тридцать, они энергично, словно куда-то опаздывая, начали копать яму. Закончив копать, они вернулись к машине, открыли багажник и выволокли оттуда завёрнутое в какую-то хламиду и перевязанное верёвками человеческое тело. «Ёшкин кот, мертвяка привезли закопать, Это точно бандюки! », – с ужасом прошептала Элен. Тело подтянули к яме. Стало ясно, что это тело мужчины с кляпом во рту. Энергичный вернулся к машине и принёс отрезок трубы и противогаз с отрезанным фильтром. Мужчине вынули кляп. Он что-то успел невразумительное промычать, но ему тут же натянули противогаз на голову. « Да он живой! », – с округлёнными от ужаса глазами прошептала Элен. «Представь себе, козёл, что ты в утонувшей подводной лодке, и ты в ней будешь долго и мучительно подыхать», – обратился верзила к жертве. «Каждому своё», – добавил его компаньон. Они свалили тело в яму, повозились немного с трубой и начали засыпать землю. Утрамбовав, начали вдвоём чем-то посыпать могильник. «Наверное, посыпают махоркой или ещё чем-то подобным, чтобы не учуяли собаки или какое –нибудь зверьё», – шёпотом пояснил я Элеоноре. 
Мы затаились, как мыши в норке. Ждали развязки. Мало, что ещё придёт в голову этим разбойникам. Они пробубнили ещё минут пять. Затем хлопнули дверцы, и послышался шум удаляющейся машины. «Надо же было так влипнуть», – всё ещё шёпотом заскулила Элен, – а вдруг они вернутся? » Но медлить было нельзя, ведь там ещё живой человек. Мы кинулись к могильнику и, прежде всего, заметили кончик трубы, который едва-едва выступал над кромкой земли и был закинут ветками. «Скорее всего, голова около трубы, – предположил я, – здесь и будем копать». Ножами мы довольно быстро докопались до противогаза, ведь яма оказалась не особенно глубокой. Эти иезуиты, оказывается, вставили трубу в гофрированную трубку противогаза, чтобы человек мучился и погиб не сразу. Как можно быстро освободили голову и убедились, что мужчина, слава богу, дышит. И уж затем, изрядно попотев, вытащили пленника из могилы. Освобождённого от пут и хламиды мужчину мы дотянули и прислонили к ближайшей сосне. Был он бос, в разорванной рубашке со следами крови и в чёрных брюках без пояса. От него дурно пахло, вероятно, описался от страха. Лицо его, несмотря на кровоподтёки и ссадины, в отличие от краснорожих морд его мучителей, выглядело интеллигентным. Сидел он сгорбившись, тупо глядя в одну точку. «Мужчина, как Вас звать? » – спросил я. «Василий Иванович», – равнодушно ответил он, как бы ещё не веря в своё воскрешение. «Надеюсь, Вы понимаете, что надо убираться отсюда как можно скорее». Он кивнул головой. Я снял с себя куртку и резиновые сапоги, а сам переобулся в кеды. Вместе с Элен обули его в мои сапоги, натянули куртку и с трудом подняли на ноги. Я сверил направление по компасу, и мы двинулись на восток. Вася по мере движения набирал форму и уже минут через десять смог двигаться самостоятельно без посторонней помощи. Пройдя с километр, мы наткнулись на большую лужу, и сделали привал. Вася попросил нас отвернуться, постирал брюки и трусы, тем самым избавившись от неприятного запаха, коего, чувствовалось, он очень стеснялся. Так с передышками мы добрались до остановки электрички. 
Напоследок он сдержанно, без эмоций, поблагодарил нас, изволил даже пошутить, назвав нас «крёстными», попросил взаймы пять рублей, мой адрес и отбыл восвояси в противоположном направлении. 
Прошло десять лет со дня описываемых здесь событий. Давно мы расстались с Элен, предварительно дав клятву, что о пережитом будем держать язык за зубами. Мы встречались недолго, и после разлуки я её больше никогда не встречал. Следы её где-то затерялись в нашем огромном мегаполисе. А я недолго ходил в холостяках. Построил двухкомнатную кооперативную квартиру. Женился по любви. Красавица жена родила двух деток. На работе тоже всё складывалось успешно. Недавно начал строить дачу. Короче, жизнь протекала как у всех, без особых взлётов и падений. 
Но вот однажды произошло событие, вернувшее меня к воспоминаниям о делах десятилетней давности. Вечером после работы из почтового ящика достал письмо без обратного адреса. Я был озадачен, – письмо было без почтового штампа. Значит, его кто-то напрямую бросил в ящик. Вскрыв конверт, был шокирован. Письмо было от Василия Ивановича, нашего крестника. Без всяких объяснений он назначил мне встречу через неделю на одной из станций метро. С собой попросил взять только паспорт и права, если они есть в наличии. При встрече Василия Ивановича я признал сразу. Мы поздоровались и молча поднялись по эскалатору. В скверике присели на скамейку. «Я нашёл тебя, чтобы отдать долг», – начал он. И видя, что я хочу что-то сказать, попросил не перебивать. Из его короткого рассказа я узнал, что после того случая Василий уехал в Сибирь. Перепробовал много профессий. Пять лет отработал в одной нефтяной компании. Заработав начальный капитал, открыл магазин по продаже резиновой продукции. Здесь по делам в командировке. Меня нашёл просто. Пошёл в моё общежитие. Там ему дали адрес отдела кадров моего завода. А дальше было дело техники. После своего рассказа Василий Иванович спросил: « У тебя есть машина? » Я покачал головой. «А права? » «А права есть, но машины пока нет». «Так вот, те пять рублей, – шутливым голосом сказал Василий Иванович, – которые ты одолжил мне в самый тяжёлый момент в моей жизни, я положил на депозит. За десять лет там набежали такие проценты, что хватит на автомобиль». Видя моё недоумевающее лицо, уже на полном серьёзе сказал: «В память обо мне, я решил подарить тебе машину. И не просто какую-нибудь, а «копейку» бурякового цвета, точно такую, в которой привезли меня тогда». Он помолчал с минуту, как бы давая мне осмыслить услышанное, а затем хлопнул меня по плечу и спросил: «Согласен? » Я, не в силах что-то сказать, лишь кивнул головой. «Так сложилось, что у моего старого приятеля отец продаёт именно такую машину самой первой сборки ещё из итальянских комплектующих. Пробег у неё лишь 9 тысяч. Дед на ней практически не ездил». Василий куда-то позвонил. «Сейчас мы едим туда, они уже ожидают». Процедура оформления в отделении милиции с загадочной аббревиатурой МРЭО (Межрайонный регистрационно-экзаменационный отдел) была не особенно долгой. «Ну что, сам поведёшь? » – спросил Василий Иванович после того, как отвёз бывшего хозяина машины. «Нет, если честно, я боюсь. Слишком малая практика на курсах вождения. Подвези, пожалуйста, меня к дому». 
Прощаясь, Василий сказал напоследок: «На витрине моего фирменного магазина среди муляжа в виде травы, хвойных веток и грибов стоят твои резиновые сапоги. А на все вопросы моих коллег, что за такая странная экспозиция, я отмалчиваюсь и только загадочно улыбаюсь! » 
«Последний вопрос, – остановил я его, – а какова судьба твоих обидчиков? » « Малый погиб в автомобильной катастрофе, а большого убили в бандитской разборке. Всевышний всё видит и всем выдаёт по заслугам».