Стечение обстоятельств

Никогда не стройте иллюзий по поводу свей незаменимости...
Заменят...И в семье,и в любви, и в дружбе, и в семье и на работе..
Заменят и забудут...Вопрос времени...


Двадцать пятого октября тысяча девятьсот пятьдесят шестого года в родильном доме курортного городка Кисловодска около шести часов утра громким пронзительным криком возвестил о своем появлении на Белый свет автор этих строк.
Нужно сказать, что роды были несколько преждевременны и случились в связи с неожиданной аварией теткиной кровати, рухнувшей под моими родителями среди ночи. Когда меня мелкого и худосочного привезут домой, бабушка горестно вздохнет, глядя н мою физиономию, желтушечную сморщенную, поросшую ко всему прочему, еще мелкими черными волосиками и скажет, так чтобы родители не слышали:
- Нет, не жилец, мальчонка! – и смахнет слезу.
Но нет, не тут - то было. ...
Со временем волосы мои потемнеют и выпрямятся а рожица очиститься, побелеет и разгладится. Соседские девчонки с огромным удовольствием станут возиться со мной.
По секрету, вам скажу что я попросту хотел появиться на этом свете, в качестве городского жителя, а потому воспользовался вполне подходящим моментом. Родители в Кисловодске гостили у родственников.
-Гуси гогочат, город горит. Каждая гадость на «г» говорит.- это уже позже мне будут напоминать о моем городском происхождении мои александровские приятели.
Что вы думаете, именно обстоятельства моего появления на свет в курортном городке, будут давать мне некоторое, впрочем, совершенно не существенное и не заслуженное ощущение некоторого превосходства.. А сам Кисловодск будет привлекать и манить меня более, чем иные зарубежные столицы.
Родина ведь!
Родные шутливо утверждали, что выловила меня в речке, пересекающей Кисловодск и впадающей в реку Подкумок, в долине которого разместились еще все сегодня известные города здравницы…в панаме…
Ну что же, если уж не в рубашке, так в панаме - особого покроя шляпе, модной тогда на курортах…Тоже не плохо! .Остальных моих друзей товарищей находили в капусте, так как аисты на Кавказе не водятся….
Верил я или нет, но интересовался, а где же та панама теперь?.Речек в Кисловодске две: Аликоновка и Березовка. Речки бурные, берущие свои истоки в горах и потому не постоянные и взбаломощные. Отсюда, пожалуй и мой характер да и вся моя жизнь, переменчивая, контрастная изобилующая крутыми поворотами в начале и потом впадающая в более широкое русло, спокойная , полноводная. Как мы похожи на свои реки!
Говорить я начну рано, но тогда я еще только громко орал, жалуясь на то, что из уютного места меня вдруг вытащили в этот странный и серьезный мир. Моя жизнь началась.

Часть первая.
Глава 1.Истоки.
Предки мои были уроженцами Александровского района Ставропольского края. Хоперские казаки закладывали первые камни Александровской крепости, одной из двенадцати в Азово - Моздокской укрепленной линии еще в 1777 году. Лет через пятнадцать они подвинулись километров на сто ближе к горам и заложили Пятигорск, Ессентуки и Кисловодск, Минеральные воды, Железноводск...
 Василий Матвеевич и Ефросинья Ильинична Деревягины - родители отца, коренные Александровцы. А Василий Павлович и Вера Дмитриевна Подрезовы - родители мамы – жили неподалеку, в селе Грушевском Александровского же района.
Бабушки обе были добрыми, как, наверное, все бабушки. Фрося- маленькая, подвижная, улыбчивая. Все, что бы она ни делала, у нее ладилось и спорилось. Вера- кругленькая с внимательными понимающими глазами немногословная, воплощение доброты и понимания.
Деды, носили одинаковое имя - Василий, но имели характеры разные, да и внешне друг на друга не походили совершенно. Деревягин - крупный сильный мужчина
уравновешенный и выдержанный с копной густых темных с проседью волос, зачесанных назад, не бросающийся словами (каждое на вес золота и по цене и по тяжести). Родился он в 1902 году в простой мужицкой семье на той же улице, куда позже привезут из Кисловодска меня. Работал в пору моего рождения в Межколхозстрое, завскладом лесоматериалов, а в свободное время занимался садом. Во дворе стоял верстак, где он что-то пилил или строгал после работы. Все, что бы он ни делал, получалось у него несколько грубое, но крепкое, как он сам.
Подрезов - невысокий лысоватый самолюбивый, любитель выпивки и голубей, мастер на все руки. Он умел делать все. И это все у него спорилось и получалось как бы само собой, без особых усилий.
Инструменты у него хранились в специальных ящичках в мастерской. К столу были привинчены огромные тиски. Рядом отдельно стояла настоящая наковальня, которую я однажды умудрился свалить себе на ногу.
Он делал мне самокаты, настраивал удочки, строгал шпаги и пистолеты. Но стоило мне испугать его любимых голубей, на матерные слова не скупился, за что ему доставалось немедленно от бабушки.
Голуби у него были разные и очень красивые. Совершено белые с распущенными хвостами павлины, коричневые с белыми пятнами и огромными лохмами на ногах турманы или челкащи, да всякие… Одни, поднявшись не высоко кувыркались в небе словно акробаты - били. Другие уходили высоко в небо, превращаясь в точку. Дед любил приманивать чужих голубей. Когда видел в небе одинокого голубя, поднимал стаю и чужак прибивался к ней. На всех постройках чердаки имели хитрые двери, закрывающиеся с помощью рычагов, стоило дернуть за веревочку. Потом хозяин приходил к деду и просил вернуть любимца и дед возвращал за магарыч. Я застал его еще работающим в мастерских механиком в Черкеске. Жили они в маленьком уютном домике, неподалеку от центра.На этом стоит остановиться подробнее, поскольку обстоятельства вынудившие родителей моей мамы покинуть родные места столь же обыденные сколько одновременно трагичные. Впрочем, они жили жизнью своего поколения. Да, тогда вынести и испытать то, что испытали они довелось многим.
Если Василий Матвеевич - коммунист, председатель одного из первых колхозов, активно поучаствовавший в коллективизации, сам в одночасье оказался на Соловках, ибо был признан врагом народа и участником право -троцкистского блока. Было это в тридцать седьмом.
- Матвеевич,- посланец райкома был собран и серьезен,- вы должны отправить не менее пяти семей кулаков уже завтра.-
-Да какие кулаки? У меня в колхозе с собственной лошадью нет ни души.- пытался доказать недоказуемое председатель.
-Смотри. Как бы самому не отправиться туда… - не сказал куда представитель.
Забрали деда через три дня. Бабушка с детьми осталась в хате, (так называли строения длинные, как правило, из двух комнат с сенцами) доставшейся деду от матери. Спал они на соломенном матрасе. Дед – троцкист. Это с его- то тремя классами церковно-приходской школы. Едва ли он знал о Троцком вообще. Говорили что написал на деда в органы парторг -забулдыга и пьяница...Впрочем. 1937 год подмел и парторга...
Родители мамы – крепенькие хозяева, примерно в  тридцать шестом были раскулачены и вывезены километров этак за триста, где в Прикумской степи вырыли землянки и принялись возделывать землю. Там в землянке и родилась моя мама.

 Как удалось моей бабушке Фросе выжить с двумя детьми в те суровые годы? Она умела шить и кроить. Этим и продержалась, сумев даже приодеть ребятишек. Деда реабилитировали в конце сорокового года. Он пришел пешком из Минеральных вод в тряпичных онучах, больной с изломанными пальцами в лютую стужу, когда только верхушки столбов торчали из под снега и даже снова стал председателем. В Войну он эвакуировал колхозный скот. Время немецкой оккупации бабушка снова переживала с детьми сама. Много, много трудностей выпало на ее долю. Но была она человеком удивительно стойким и терпеливым.
Немцы были в Александровском не долго. Особенно не лютовали. Прямо напротив нашего дома квартировал немецкий взвод. Время от времени устраивали облавы на домашнюю живность, которая мало- мало но присутствовала во дворах соседей. Девятилетний папа мой, заслышав как брешут соседские собаки выпускал приученного
кормиться за огородом в густом кустарнике поросенка и тот стремглав летел в кустарник. Прятался. Так и выкормили.
 У трехлетней тети моей была сшитая из тряпья кукла, которую тетя Нина пеленала и укладывала в свою собственную кроватку. Немцы пришли неожиданно, увидели куклу и сочли что с маленьким ребенком жить не очень приятно. Так и ушли.
 Когда наши уже подходили, слышались взрывы уже неподалеку, немцы выгнали на улицу свою машину со снаряжением и боеприпасами. Но студебеккер вдруг заглох и никак не хотел заводиться. Тогда немцы ее подожгли и ушли. Папа мой пытался погасить пылающий автомобиль, вытащил ящик с патронами. Но бабушка загнала его в дом. Из окна смотрели как автомобиль горит, а когда устали и отошли от окна раздался взрыв, от которого соломенная крыша дома подскочила и опустилась на место, а стекла дождем посыпались на пол. Но никто не пострадал, слава Богу! Только тете моей стекляшками порезало лицо, но совсем не много.
На следующий день бабушка конфисковала ящик с патронами и закопала где-то в огороде, а затем отправилась вынимать с текла в здании школы, которую немцы превратили в конюшню. Чтобы было удобнее, подтащила какую- то железяку и стала на нее. Солдатик, уже наш, увидев это начал ее ругать.
Услышав, что дом остался без стекол, молча стащил ее таки с удобной подставки и только потом объяснил, что это мина противотанковая и может взорваться, помог вынуть несколько стекол так ей необходимых.
Из тех времен отец мой запомнил еще случай с немецким самолетом. Летчик скорее всего развлекаясь, дал очередь из пулемета прямо перед ребятишками… Рыжую веснушчатую рожу шутника отец не мог забыть всю жизнь…
Немцы отступили. Дед возвратился из эвакуации со спасенным стадом… Начали налаживать жизнь…
Еще папа любил вспоминать день победы… на улице жила «тронутая» женщина, у которой погиб муж.. Она все время ругала Гитлера и Сталина за одно, чудом ее не забрали. Пожалуй, просто никто не заложил, а то едва ли пощадили бы. Но в день победы, дабы не испортила она митинговые речи, заперли бедную в сарае… а в самый разгар митинга, она появилась на крыше с красным платком и закричала громко.- «Победа!!! Победа!!!!-
И все подхватили … П О Б Е Д А! Ура!
А вот семья мамы , вырванная из дому раскулачиванием, даже после смерти Сталина домой не возвратилась. Отличный механик - мой дед переехал с семьей в Черкесск, где и работал себе в МТС.
Одна любовь у него была – голуби.
Дед Деревягин спиртного почти не пил, а если по случаю праздника приходилось выпить, все равно оставался трезв и собран. От него я услышал про Соловки.
 -Здесь вам не советская власть, а соловецкая…-
  На память у деда на шее остался похожий на шрам нарост на шее от веревки, за которую таскал он вагонетку в шахте, да не сгибающиеся пальцы ( в дверь зажимал нквэдэшник, выбивавший признание в камере у правого троцкиста….
В Александровском я жил с дедом и бабушкой постоянно, а в Черкесске проводил примерно три - четыре месяца в году, пугая дедушкиных голубей, раскатывая по асфальту на сконструированном им же самокате. Это была моя жизнь, состоящая из двух частей. Река моей жизни..

Глава 2. Мама и папа.
Все мы больше всего на свете любим своих мам. И это, безусловно, справедливо. Кто еще будет беречь тебя так, как та, единственная и неповторимая, самая красивая и самая добрая, самая смелая и решительная. В Волгограде установили грандиозный памятник Родине- матери. А вот маме, нежной ласковой самой никто пока не догадался изваять достойный монумент.
А мне и тут повезло! У меня мам было две. Мама родила и вскормила меня, сестра ее Тося, хотя и не родила меня в муках, любила и лелеяла. Была она старшей в семье, своих детей не имела и жила в ту пору с мужем дядей Толей и мамиными родителями в Черкесске.
У отца тоже была сестра - тетя Нина, с которой я несколько лет делил комнату в отчем доме. Позже она уедет с подругой в далекий город Пермь и выйдет там
замуж. Запомнилось, как тетя отучила меня проситься на руки...
- А ты, ты меня на руки возьмешь? -спрашивала тетя. Я пытался ее поднят, обхватив колени. Не выходило..-Тязело,- говорил я. -Вот и мне тяжело.. -
Двоюродные сестры- Света и Марина у меня появятся только тогда, когда мне исполнится семь лет.
А до того безраздельно я пользовался вниманием родителей, теток, дедушек и бабушек.
В Черкеске мне разрешалось все или почти все. Представьте карапуза, беззастенчиво рассыпающего сахар по столу при одобрительной поддержке бабушки и крестной. Маме каждый раз приходилось, по моему возвращению из гостей, править огрехи такого воспитания.
Но я был упрям и даже в углу стоял, совершенно не желая просить прощения до тех пор, пока мамино сердце не смягчалось и она, умаявшись меня воспитывать, не отпускала из этого угла. Пару раз досталось мне и ремня – но это были случаи исключительные и запомнил я разве что сам факт, упустив детали. Отец ломал камни на каменоломне, работал на пилораме рабочим, бригадиром бетонщиков, учился. Словом был все время занят.
Дедушка же, Деревягин в своем присутствии меня никому в обиду не давал. Не обижал. Но странное дело, как раз его слово было для меня законом и если было мне стыдно за мелкие мои деяния, то перед дедом. Словом был он для меня авторитетом безграничным. Он брал меня с собой на работу. Работал он в ту пору завскладом. В ведении его была пилорама и весь пилолес во всяких видах. А как любил я носить деду обед в парусиновой сумке. А возвращаясь с работы, дед нес уже для меня что - либо - от зайчика.
В детстве меня дважды теряли. Один раз я тихонько запутался в пододеяльнике и завис под кроватью. Не обнаружив ребенка, мама устроила страшный переполох. Причем искали меня повсюду, а я спал себе и только спокойный и уравновешенный дед догадался, где меня можно найти.
Затем я потерялся, свалившись с санок. Зима была снежная. Мама и бабушка за разговором ушли далеко, пока обнаружили мое отсутствие. Машины на зимних улицах тогда были редкостью, и я благополучно отыскался в колее чуть припорошенный снегом, но снова целехонький.
Будучи хорошей портнихой, моя крестная - мама Тося одевала меня с ног до головы. Я носил ею сшитые штаны и рубахи, пальто и куртки, береты и шапки. Родители мои, так уж вышло,в ту пору  все время учились. Папа закончил строительный техникум, а мама фарминститут в Пятигорске. Причем мама училась очно, так как ни медиков ни фармацевтов заочно не обучали. А до этого...впрочем все по порядку.
Родители мои нашли друг друга, когда закончив школу, мама моя приехала учиться в сельскохозяйственный техникум..Тут они и познакомились. Отец мой в техникуме том не доучился, а закончил школу трактористов в Благодарном. Мама диплом получила. Так бывает – ни мама не работала по специальности агроном, закончив вскоре училище и получив профессию сыродела, ни отец – трактористом, уйдя в строительство и от мастера бетонного цеха добравшись до ступеньки директора комбината производственных предприятий.
Мама позже закончит и институт и будет работать провизором в аптеке. Нужно сказать, что родители будут жить в любви и согласии и отметят золотую свадьбу в окружении многочисленных родных и друзей. И дай им Бог долгие лета, ибо люди они золотые, отзывчивые и трудолюбивые. Но моя жизнь не возможна без родителей и к нм я еще не раз вернусь в моем повествовании......
Глава 3.Виноградная.
Улица, в Александровском на которой осталось мое детство, была окраиной. За моим огородом текла речушка. Вода в ней в ту пору была еще чистая и прозрачная.Но пить воду из речки было не возможно ибо была она горькая..
Водились в ней карасики, пескари и плотвички.
С другой стороны улицы- верхнего порядка прямо за огородами был взгорок и потому все, кто жил по «верхнему порядку» сажали виноград. Потому то и называлась улица Виноградной.
Было время, когда наша добрая и человечная власть обложила налогом каждое дерево в саду. По этому случаю, все поголовно от части садов отказались и эти заросшие плодовыми деревьями, а затем и густыми непроходимыми кустами терновника «садки» были излюбленным местом наших игр.
Попав чрез много лет на родную улицу, я буду даже несколько разочарован, ибо когда - то такая широкая и длинная оказалась она теперь совсем и неширокой, а даже узкой. Весной и осенью дорога становилась не проходимой. И сегодня почти то же. Когда-то Виноградную даже покрыли асфальтом. Теперь же, толь редкие островки его скорее препятствовали, чем помогали автолюбителям. Но бывший дом мой, не раз перестроенный и под новой крышей, взирал на улочку и на меня все теми же окнами. И окна эти по-прежнему приветливо подмигивали мне.
Родители поменяли дому крышу на черепичную. Пристроили еще две комнаты и веранду, а затем и облагородили его стены, обложив серой бетонной плиткой ибо до того он был просто мазаным и беленым.
Напротив жили Шелковы. Это в их доме во время войны квартировали немцы. Кстати рама от сгоревшего авто стала основой мостика через речку, а одно из колес служило поилкой нашим курам. А по весне, когда по дороге бежали ручьи, мы находили патроны целые или взорвавшиеся, тускло блестевшие бронзой подарки войны. А время от времени, я с дружками пытался отыскать тот закопанный бабушкой ящик с патронами, о котором услышал от отца, но нашел только четырехгранный штык от винтовки.
Наискосок, обложенный красным обожженным кирпичом, крепостью возвышался дом родителей моего друга Ванечки Семенова. Нет, сегодня дом тот уже не выделяется ничем из общего ряда но в ту пору он казался нам почти дворцом. Родители Ванечки слыли богатыми и по выходным выставляли в окно крохотный телевизор «Рекорд» с крохотным же экраном. И соседи сходились под это окошко со своими скамейками, чтобы увидеть первые наши комедии и драмы. Это был своеобразный уличный клуб.
Здесь обсуждались все события, как мирового, так и локально местного масштаба.
И здесь всегда были мы. Теперь дом украшает круглая спутниковая антенна, но и плазменный телик, догадайся кто - либо выставить его на обозрение, едва ли привлечет сегодня чье-либо внимание.
Рядом с Семеновыми, домик Валюшки Матвеевой, ставший теперь похоже летней кухонькой. Во дворе выстроен дом уже не уступающий соседскому ни в размерах ни в качестве внешней отделки. Знаю я что ни Ванечка, ни Валя здесь уже не живут, но кажется что вот скрипнет калитка и вылетит мой друг детства как когда-то с потрепанной папочкой в руках, в папке три тетрадки, и взмахнет ею призывно и свистнет чтобы я его заметил, и моментом перелетит дорогу, чтобы занять позицию у переулка. Здесь мы всегда собираемся перед школой и ожидаем, когда же появится наша подруга в школьном коричневом платьице с белым фартучком.
- Привет, мальчики! Ваня подержи, пожалуйста портфель.-
Это значит, что-то в моей довольной физиономии подружке нашей не понравилось. Впрочем, завтра повезет  мне. Да и не умел я тогда обращать внимания на такие мелочи.
- Пошли, пошли - опоздаем же.-
- Не спеши, успеешь,- Валя всегда одергивала меня, охлаждая мой пыл.
В ту пору я всегда спешил. Но Валя и без спешки никогда не опаздывала уже тогда.
Она шествовала как бы сама по себе, а мы, то отставали, то обгоняли ее, тараторили спеша рассказать о чем-то, забегали вперед и вприпрыжку, двигались спиной по направлению движения.
-Валь, а ты задачку то решила?- вопрос был для нас обоих важным и что называется риторическим, потому как задачки Валя решила, ибо решала их всегда.
 Валюшка вопрос оставляла без ответа, только скользнув по Ванечкиному лицу своим недоуменным взглядом. Списывали мы у Валюшки часто, но только у нее. Никогда друг у друга. Не знаю почему. Из странной гордости. Наверное, мы были все же соперники.
Иногда уже у школы нас встречала наша одноклассница Света Чернова. Была она стройной и прихорошенькой, но любили мы тогда только маленькую нашу Валюшку. Почему?
Впрочем про любовь – это я слишком. Влюбляться мы начнем позже. И с танцев Валю будет провожать другой. И замуж выйдет она за другого. А тогда мы ее обожали. Она была признанным авторитетом. Не ее старшая сестра - Женя, не вдумчивая и всегда серьезная Таня Герасименко. Валя! А она делила свое внимание меж нами поровну, стараясь не обидеть ни меня, ни Ванечку.

Валя станет преподавателем и завучем техникума, который как позже и сельхозинститут закончит с красным дипломом. Светочка Чернова станет стюардессой и выйдет замуж за адмирала. Ванечка Семенов всю жизнь проработает водителем, будет ездить куда-то очень далеко на вахты, нарожает детей-  как две капли на него похожих.
 Нас - ребятишек, на улице было много. И еще один друг у меня появился во втором классе. Миша Рожков. С семьей они приехали к нам. Он и его сестра и младший братишка принимали участие во всех наших играх. Четыре года мы учились в начальной школе и Миша всегда присоединялся к нам по дороге в школу. Это было время когда мы катались с горок на портфелях зимой, а весной задерживались на лавке неподалеку от дома, просто сидели свесив ноги и болтали. Летом ездили на пруды- Правленский, Старый, Школьный...В Одном из них я даже тонул, а Миша вытащил меня перепуганного на берег.
  -Чего ревешь, то ? - недоуменно Миша смотрел на меня.
  - Бабушка ругать станет-
  -А мы ей ни скжем... -
   Лазили за виноградом в чужой огород, дрались с ребятишками с соседней улицы. А в четвертом классе мишины родители переехали еще раз, я ходил к нему на ту другую улицу. А еще позже они уехали вовсе. Не знаю ни чего ни о нем, ни о его родных. А было бы интересно...
А меня и Ванечку сначала будут дразнить бабскими хвостиками, за то, что много времени мы проводили с соседками. А потом мы подрастем и станем колотить обидчиков. Ваня станет сильным и крепким.
 Иногда нас удавалось поссорить и даже заставить передраться между собой. Но мы друг без друга скучали и быстро мирились. И еще вопрос, кому из нас больше доставалось в этих потасовках? Станем постарше - и тогда уже будем защищать друг друга. Увы, Ванечка тоже уйдет в техникум после восьмого класса.
А в пятом к нашей тройке присоединится Женя Дегтярев.
Его привезут родители, переехавшие откуда-то из из района. Умный и серьезный, Женя научит нас играть в шахматы и настольный теннис прямо на кухонном столе книжками вместо ракеток. Зимой мы будем кататься с горки и играть в хоккей сделанными из веток клюшками и что называется - на сапогах.
Весной, когда начинал сходить лед мы катались на льдинах. Летом мы самозабвенно гоняли мяч. И всегда мы были рядом.
Начальная школа, которая называлась «максимова» и была от нашего дома совсем недалеко и сегодня мне снится в моих снах.. Когда то этот двухэтажный особняк принадлежал местному купцу Максимову. В первый класс мы пошли первого сентября шестьдесят четвертого года. А десятый класс я закончил через десять лет в районном центре Моргауши неподалеку от Чувашской столицы - приволжского города Чебоксары.
 Рассматривая общий снимок первого класса, я до сих пор могу назвать каждого по фамилии и имени. Это Вова Киселев тихий и незаметный начисто лишенный всякого темперамента. Рядом Толик Рыбинцев- усидчивый и терпеливый. Они и за партой сядут вместе.
 Толик классно бросал мяч в кольцо с середины поля. Если мазал, то один раз из десяти. Но баскетболистом не стал. Был начисто лишен способности быстро передвигаться по полю и уходить от преследования противников, сказалась "американка". Площадки для баскетбола нам не строили и заменяли их прикрученые к дереву обода от велосипеда в которые и забрасывали мы мяч...
  Рядом с ним Сережа Ряховский – тихий и спокойный отличник. Он уедет куда-то и следы его затеряются. Гена Смертынюк – маленький и хитренький с годами станет большим и степенным. Сегодня он механик в колхозе. А вот и Ванечка. Коротко стриженый с большими миндалевидными глазами. В середине наша первая учительница Татьяна Гавриловна. А затем Сережа Страшнов, Вова Малахов или «Малый» , я и Вова Сарана. А это Гриша Ярошенко. Он будет учиться трудно и то ли отстанет от нас через год два, толи уедет куда-то. А ниже целый ряд наших девочек. Среди них Валечка едва ли не самая маленькая. Но мал золотник, да дорог.
И в самом низу - Сережа Волков, Миша Рожков, Сережа Сорокин, Вова Скороходов. Иных уж нет, а те далече. Коля умер, когда мы учились в начальной школе. Был он непоседливым и шаловливым. После очередной проделки, мама его перед классом требовала, чтобы он дал слово ничего больше не вытворять.
-Коля, дай слово!-
Коля слово давал и на следующий день придумывал что-либо такое, за что снова вызывали его маму.
Учительница наша первая- Якушева Татьяна Гавриловна...

После уроков гурьбой выкатившись из школьного двора, мы замедляли свое броуновское движение и всячески растягивали удовольствие совместного времяпровождения, затевая то прятки, то догонялки, а то и просто оккупировав лавочку, кои были тогда у каждого двора. Сидели и беззаботно помахивали ногами, еще не достающими до земли. Рассматривали картинки в книжке, которую взяла в библиотеке Валя. А то и просто болтали ни о чем но важном. Зимой катались с горки прямо на портфелях, за что получали взбучку от родителей, но на следующий день все повторялось снова.
Однажды весной затеяли кататься на льдинах и я провалился таки и пришел домой весь мокрый ожидая порки, но испуганная бабушка оттерев меня своей настойкой, (лилия на водке) только причитала, обозвав меня «марюкой» и «анчуткой». Услышав это, дед почему-то обиделся и заявил, что если она будет меня ругать, то он заберет внука и уйдет.
-Э-э -эй!- И куда же это вы пойдете!- Бабушка только рукой махнула. Чтобы они ругались мне больше видеть и слышать не пришлось. От родителей происшествие скрыли.
Учился я достаточно легко и только по русскому языку мне в четвертом классе выведут четверку. Позже в двух институтах на вступительных экзаменах я напишу сочинения на пятерки.
Женя Дегтярев- верный мой друг. Сегодня его уже нет с нами и поэтому я, пожалуй, расскажу о нем подробнее и в отдельной главе.

Глава 4.Женя.
С Женей Дегтяревым мы познакомились первого сентября далекого шестьдесят восьмого, когда для нас пятиклашек открылись двери Александровской средней  школы номер один. Был он тогда длинным и нескладным подростком с несоразмерно большой головой, вытянутым каким-то лицом, будто пребывал в постоянном изумлении. И всю жизнь мы были рядом. Не всегда вместе, потому что хоть и уходили мы в армию в один день, но попали в разные города и части.
Всегда либо я тянулся за другом, либо он за мной.
В школе Женя был едва ли не лучшим из нас. По крайней мере, самым умным. Был он всегда серьезен и вдумчив. А потому не было у него проблем ни с математикой, ни с физикой. А химичка вообще Женю любила. Женя становился многократным призером всяких там олимпиад и даже чуть не уехал в знаменитый Артек. Не знаю почему, но уехал куда менее приятель Жени. Менее умный, зато с имеющими вес и умение решать вопросы. Ну а мы тогда за Женей просто тянулись. Я из честолюбия, а наш приятель Ваня Семенов, потому что я тянулся. Так бывает.
Я всю - то жизнь куда-то торопился. Срывался с насиженных мест и менял профессии. А Женя всю жизнь крутил руль. Еще в школе он получил водительские права или вернее удостоверение, в котором с годами появились все возможные категории. Умнее был он, а в начальники какие ни какие определился я. И Женя возил меня - надежный и верный, готовый прийти на помощь всегда. Нет он не водителем моим был. Он был моим советником, замом по всем важным вопросам, квартирмейстером- в наших бесконечных командировках.. И ДРУГОМ…всегда и всюду…
Я тоже старался и в трудную минуту подставлял свое плечо, чтобы мог он опереться на него. А трудных этих минут на его долю выпало немало. Но вот эту-то последнюю неделю, когда я может быть был нужен другу как никогда, я о нем даже не вспомнил. А когда вспомнил - было уже поздно.
 Не помню точно в пятом или шестом классе мы ездили вместе с классом  в Тамузловский лес. В моем альбоме есть наша фотография - мы в футболках не стриженные и взъерошенные как воробьи. Там где мы гуляли тогда, сегодня святой источник. На источник едут люди отовсюду. Я недавно встретил там нашего ставропольского главного священника. Одна из тех старых фоток осталась у меня. Это, пожалуй, первая фотография, где мы рядом.
 А летом - в каникулы мы кормили прожорливых шелкопрядов. И каждый день они ели все больше и больше. И когда мы устали лазать по деревьям, начали деревья пилить. Дети всегда безжалостны. Да и могли ли мы думать о том, как долго нужно ждать, чтобы выросло дерево.
А еще мы дрались мешками с листьями. У меня в мешке оказался секатор... И я вез Жеку на велосипеде в поликлинику, чтобы ему зашили нанесенную мною рану. Порез к счастью оказался не глубоким и все обошлось зеленкой и болючим уколом против столбняка.
 - Жека, к тебе Дыра пришов, - на украинский лад произнося мою детскую кличку извещала моего друга его мама-тетя Оля. Ах, какие пирожки готовила она тогда. А какая сметана всегда была для нас припасена. Умерла тетя Оля, вскоре после того как мы возвратившись из армии отыграли Жекину свадьбу. Была у нее неизлечимая болезнь. А еще наводнение, когда ей самой пришлось спасать тонущую пасеку, ускорило уход. Не надолго пережил маму и отец- дядя Саша. Однажды тетя Оля засекла нас с сигаретами. Причем пачка была изъята у Жеки. Досталось нам конечно, но отцу об этом сказано не было. А потом дядя Саша в свою очередь прихватил нас курящих и отругав, скрыл случай от жены. Тетя Оля была крупная и статная казачка с Кубани. Дядя Саша был худ и лыс. В Жекином доме я был своим.
  Мы играли в настольный теннис на обеденном столе книжками вместо ракеток поднимая кучу пыли а мама только ворчала немного, никогда не прерывая наши бои. А когда мы стали старше дядя Саша угостил нас настоящей медовухой. Он был пчеловодом. Только умирая, тетя Оля призналась, что Жека приемный сын. Тайну своего рождения Женя так и не узнал.
Я пришел к нему на день рождения. Пришел с подарком. Наверное, это были книжки заботливо связанные ленточкой моей мамой. А больше никого не было. Сославшись на то, что забыл что-то дома, я рванул к нашим друзьям. А они играли в шахматы. У нас мол нет подарка, как же идти на день рождения. И тогда я конфисковал шахматы.
-Вот вам и подарок.-
 И друзья согласились. И мы чинно сидели за столом уже компанией. Жеке было приятно. А потом мы и сами играли в шахматы с переменным успехом. В те шахматы.

 Однажды Ваня Семенов вступился за понравившуюся ему девчонку и поставил на колени обидчика - признанного лидера. Его приятели готовы были поддать наглецу, а я влез в свару. Тогда на мою долю выпала целая куча потасовок и я начал к ним привыкать. А с другой стороны встал Жека. Да тихий и спокойный почти отличник Женька. Едва ли он ударил кого-то вообще за всю жизнь. Но тогда он встал с нами рядом и мы вдруг стали силой. Может быть, это была первая настоящая победа?
 На уроки вождения мы ходили вместе. Мне очень нравилось водить машину. Инструктором был отец нашего знакомого. А преподавал авто дело Кухарев - дядька въедливый. Однажды Кухорев отловил нас, когда мы возвратились с маршрута и заставил открыть капот.
- Что это?- поинтересовался он у Жени.
-Это карбюратор, - четко отрапортовал мой одноклассник.
-Ну а это что?- это уже ко мне.
 Был это радиатор, но я в ту пору такого слова еще не выучил и был отлучен от вождения. Назло я перестал посещать автодело вовсе и в конце года Кухарев влепил мне трояк, сказав, что и это выше крыши. Я вожу автомобиль уже много лет и теперь смогу сказать, где и что там под капотом. Но только сказать. А Женечка стал водителем, причем водителем профессионалом. Последние водительские удостоверения мы получали вместе. В моем удостоверении открыты две категории, а в дегтяревском - все. Менять удостоверение мне предстоит на следующий год Жене оно не нужно теперь. На тех дорогах по которым ездить ему нет ГИБДД.
 О машинах он знал все.
Когда нам исполнилось шестнадцать, нам торжественно вручили паспорта. В школьном актовом зале вручили. А у меня дома нас ждал стол. И было на нем вино. Моя мама сумела сделать так, чтобы этот день нам запомнился.
Сразу по окончании девятого класса я отбыл в Чувашию к родителям. Да там и остался. А возвратился через год с аттестатом зрелости и приписным свидетельством. А ждал меня конечно же Жека. И мы пили пиво в столовой, куда меня привел мой друг. Пиво показалось мне тогда горьким. Но я пил, посыпая солью край бокала. Это был мой первый пивной бокал.
Женя уже работал водителем. Возил бригаду ремонтников газовиков на газоне с будкой заваленной всяким хламом. И нас возил на пикники. Я работал на заводском конвейере. Брал с движущейся ленты отклоняющую систему, капал с горячего жала паяльника три капли олова, припаивая какие- то провода и возвращал деталь обратно. Последние десять минут часа – перерыв. В перерыв я "допаивал" то, что накапливалось. Благо день у нас семнадцатилетних был на час короче. Кого сажали на мое место в этот час? Работали мы в две смены. А в октябре нас начали гонять на медкомиссии. Я ушел служить девятого ноября. Жека - на день позже. Два года мы переписывались. У Жеки на конвертах значилось - Москва -400. По каким дорогам он ездил я узнаю только через десять лет. Женька хранил подписное молчание. Даже фотка у него по форме будет одна и та из одесской учебки. У меня в альбоме она есть.
Мы придем из армии. Жека женится первым. Конечно, на той единственной, которую будет любить всю жизнь. Даже после того как они расстанутся. Когда свадебному кортежу перешла дорогу тетка с пустыми ведрами, я возвратил ее прихватив в охапку назад. Не помогло. У Жеки остался сын. Дедом мой друг при жизни не стал - не довелось. Впрочем, официально развода не было. Женя был из тех, чьи браки совершаются на небесах.
Когда я получил первый служебный автомобиль, водителем естественно стал мой Женя. Только за один год по его подсчетам мы четыре раза объехали земной шар. Нет, конечно, не буквально и по нашим Российским дорогам. Много это или мало? Ездили часто ночью. Женя любил попить горячего кофе без сахара. За рулем я менял его редко. Он ни разу не попал в аварийную ситуацию со мной. Он был профи.

Но как часто я буду запоминать по дороге в школу пересказ прочитанного по физике или химии нашим старательным Жекой и первым подняв руки, получать не совсем заслуженные пятерки.
Женя вообще -то учился серьезно. Он садился за стол и в один присест выполнял по порядку все домашние задания. Я же одновременно слушал радио или музыку, общался с соседом Мишкой Быстровым через окно, завтракал или обедал с книгой перед глазами. Потому и времени у меня уходило гораздо больше.
Меня же в шестом классе от тройки по химии спасет только новое увлечение - я стану актером местного народного театра, один спектакль или даже два покажут по телевизору. Увидев меня в роли отважного юного партизана, в спектакле Макаенка «Трибунал» Анна Михайловна - преподаватель химии простит мне все мои грехи и станет добавлять один балл к заслуженному трояку. До этого я, впрочем, был детдомовцев в спектакле «Дяди и тети». После мне станет это не интересно, но делать звук мне придется еще к нескольким спектаклям. Только сегодня я понимаю на сколько это было интересно и что дало мне.
С прискорбием вынужден признать, что и в спорте и в искусстве я умел делать многое и хорошо, но ничего на отлично.
Хочу рассказать о наших увлечениях и играх. Сегодня едва ли кто-то коллекционирует спичечные этикетки. Поверьте мне очень увлекательное занятие. Но обнаружив целые наборы этикеток в магазине, мы теряли к ним интерес и тут же переключились на марки, затем на значки. Летом мы увлеченно делали гербарий запихивая растения в книги. Ловили бабочек как книжный герой -Паганель. Словом дух коллекционирования жил в нас, то затухая то разгораясь. А вот монетки мы не собирали - не игрушкой были деньги в ту пору.. Чуть позже все было брошено и основной игрушкой становился велосипед, а затем мопед (тот же велосипед но уже с моторчиком Д-5 или Д6) .
Велосипеды позволили превратить в автодром нашу улицу, по которой мы носились прицепив к рулю вырезанный из картона номер. На велосипедах мы играли в велобол, прыгали на трамплине, порой кувыркаясь через руль, отправлялись на рыбалку или в лес.
Нужно отметить, что Виноградная наша расположилась у подножия достаточно высокой горки, которую и сегодня еще зовут Шелчихой. Еще папа мой с приятелем Колей Шелковым решили подзаработать и в канун пасхи установили не вершине столб с колесом к которому привязаны были крепкие канаты. Сами не успели покататься а утром, когда мимо тянулась многочисленная толпа в сторону кладбища недоумевали, отчего только изредка к ним заходят на аттракцион, а расплатившись куриными крашеными яичками, второй раз даже не пытаются подойти… А потом попробовали сами. Это были ощущения сродни тем, которые испытывают прыгуны с моста на прочной резинке –«тарзанке».
  Шелчиха была и нашей Троей и мы то защищали ее, а то брали приступом, а упомянутые «садки» становились плацдармом для самых что ни на есть настоящих баталий. Память о войне и победе еще была велика. Мы шли играть в войнушку. Всем хотелось быть своими. И только Валера Гончаров всегда был немцем.
Он даже пытался говорить на немецком, неимоверно коверкая язык, за что и получил кличку «Ханчули- Ганчжули». Какой вид оружия преобладал? Автоматы и пистолеты зачастую делали сами. После фильмов про индейцев мы делали луки. Стрелы изготавливали из камыша, а наконечники из консервных крышек. Здесь же, чуть выше садков было и наше футбольное поле. Порою мячик улетал в садки, а то и катился по дороге до самой Виноградной. Но мы играли, увлекшись, изобретая собственные системы защиты и нападения. Иногда организовывались как-то матчи с соседями- ребятами с улицы Новой или Нахаловки, которая была прямо за речкой Горькой, вода в которой действительно была не пригодна к питью из-за горьковатого привкуса.
Горькая отделяла Виноградную от соседей с противоположной стороны. За речкой раньше был сад. Сад постепенно начали застраивать самочинно. Отсюда – Нахаловка.
Летом в каникулы мы обычно работали. После шестого класса под руководством двух учительниц выращивали тутовых шелкопрядов. Маленький, но быстро растущий червячек этот съедает за время превращения в куколку семьдесят килограммов тутовых листьев. Добывали мы эти листья вокруг села, набивая мешки раз по нескольку за день. А в школьных мастерских, где были сколочены специальные шкафы в несколько ярусов с хрустом поедали наши листья шелкопряды.
Заработали мы на этом гроши, но интересно было, а главное мы сами заработали деньги.
Впрочем, билет в кино стоил пять копеек на дневной сеанс, а мороженное одиннадцать.
Нужно сказать, что кино было главным развлечением того времени. В кинотеатр всегда выстраивалась очередь. А вечером нас одних туда не пускали и мы смотрели фильмы в летнем кинотеатре взобравшись на деревья в парке. Нас гоняли, но мы упорно возвращались на свое место.
После седьмого класса мы работали на старом кирпичном заводе. Работы нам поручали всякие, но всегда мало оплачиваемые. И мы однажды устроили забастовку, за что и были с позором изгнаны. Здесь на заводе незадолго до увольнения я познакомился с Геной Величко. Он со мною рядом и сегодня но расскажу я о Гене в следующей главе пожалуй.

Глава 5.Гена.
Не смотря на фамилию, был Гена в ту пору невелик, миловиден и застенчив. А главное было в нем нечто отличающее его от остальных моих друзей. Был он бесконечно открыт и наверное добр. Скажи, что рубаха понравилась – снимет и отдаст.
За заработанные деньги я купил себе новый велосипед, который мы чуть ли не на третий день благополучно обменяли на старенький мопед. Нам приходилось его постоянно ремонтировать, но зато он вез нас на озеро , в лес, да мало ли. У мопеда напрочь отсутствовали тормоза, но был газ. Дабы разместиться на нем мы сделали специальное сиденье, обив его линолеумом.
 Учился Гена в параллельном классе, но в соседней школе. Благодаря ему наш круг общения значительно расширился. А главное мы начали посещать школьные вечера. И заглядываться на девчонок.
 Нужно ли говорить, что Гена влюбился вскоре в мою одноклассницу, а я провожал с вечера одноклассниц Гены. Собственные одноклассницы нас тогда интересовали мало. За исключением Валечки конечно. Но Валечка становилась все больше другом.
Впрочем, в ту пору и у нее появились воздыхатели, которых мы тайком от нее гоняли и даже иногда били.
 Били и нас, когда мы забредали в чужие вотчины. Александровка оказалась поделена
на несколько районов (центр, комаревка, загарча) юные обитатели которых бесконечно враждовали между собой. Отведав пару раз тумаков, сбились в команду и мы. Старшим стал Серега Попов. Он и был года на два нас постарше и учился в старших классах. Да и задатки лидера в нем были. Словом приняли мы его командование безоговорочно и постепенно власть его крепла. Мы готовы были идти за ним, куда бы он ни надумал. Любимая в ту пору поговорка Сереги:
 -По реке плывет кувалда из деревни Збруева. И куда она плывет? Железяка…-

Так и стали его звать Железякой. Хотя и был он небольшого роста, но крепок и дрался отчаянно. Главное, что мы прочно заняли свое самостоятельное место в раскладе.
И с нами начали считаться.
 Ирония судьбы- Серега влюбился в ту же мою одноклассницу, что и Гена. Звали ее Таней. Вместе с родителями, сестрой Ольгой и братом приехали они из Германии- папу прислали служить военкомом, а потому выгодно отличались какое-то время от остальных наших девчонок.
Таня на моих приятелей внимания почти не обращала, а потому вечерами гоняли мы вокруг ее дома многочисленных воздыхателей.
С Серегой к нам пришли Вова Лушников и Юра Федотов. Юра – интеллектуал, начитанный и серьезный. Вова – мастер на все руки. Он ремонтировал наши приемники и магнитофоны. Имен остальных ребят я уж не помню, но Юру и Вовчика всегда рад видеть. Позже Юра закончил технологический техникум. Что закончил Вова я не ведаю, но работал он в телемастерской или всегда был связан с радио делом. Были они соседями Попова. По моему, продолжают дружить и сегодня спустя много лет. Было нам тогда вместе весело и интересно. Мы часто гоняли футбольный мяч, играли в шахматы и шашки, вместе устраивали пикники и вместе же ходили на вечера. И были одной командой. Всюду.
Давно уже погиб Серега, жизнь которого сложилась неудачно, но ушедшие, я об этом уже говорил, остаются навсегда в нашей памяти и в нашем сердце.
Восьмой класс в ту пору был выпускным. Это значит, предстояло сдавать экзамены и определяться: то ли идти в техникум или училище, то ли продолжать учиться в школе.
 Родители стали внимательнее следить за тем, чем мы занимаемся. Да и мы вдруг начали наверное взрослеть. Так или иначе в тот год я от команды отдалился. Нет, когда меня звали я шел. Но, во - первых, Юрик Федотов уговорил меня пойти с ним в секцию легкой атлетики, во- вторых я вдруг увлекся книгами и читал все свободное время. Я и раньше читал. Но тут открылся мне О. Генри, Ф. Купер, М. Рид, Д. Лондон. С. Лемм., Грин, Стругацкие. Короче читал я вперемешку приключенческую литературу и детективы,фантастику и историю, сказки и военную прозу. Читал при свете уличного фонаря, скрываясь от родителей. Читал в автобусе, за завтраком и обедом и даже вовремя уроков, засунув книжку под парту.
Прочитанное я рассказывал друзьям. Наши игры в ту пору были продолжением книжных историй. Мы играли в индейцев, в войну, в путешественников, в Шерлока Холмса ни чуть не реже, чем в футбол.
Секция атлетики открылась благодаря новому учителю физкультуры Владимиру Владимировичу, который прибыл к нам, чтобы защитить кандидатскую диссертацию и уделил своему детищу все свое свободное время. Наши прежние учителя- Виктор Александрович и Александр Тимофеевич, погоняв нас на разминке, давали нам мяч и свободу. Когда же  подходила пора соревнований, Виксаныч подзывал к себе нас по очереди и определял вид и дистанцию.
 Так я бежал однажды на три километра и прибежал третьим в районе, но ребята бежали со мной подготовленные и привычные. Мне же было бежать все равно на сто или на три тысячи метров. Хорошо хоть хватило ума пристроиться к лидеру и держаться за ним в его ритме. Нужно ли говорить, что я перенес в после забега?
Новый наставник гонял нас серьезно и беспощадно. Но строил он тренировки так, что мы ждали следующую, как ждут новую серию в кино. В конце мы перетягивали канат, разбитые на две группы, играли в ручной мяч или волейбол, открыли для себя рэгби, а главное мы учились рукопашному бою.
Учитель не был специалистом самбо или бокса. Зато мы переходили от одного вида борьбы к другому, постигая азы. В секции было две группы- пятиклассники и семиклассники. Когда я пришел к Володе, так все за глаза называли учителя, и попросил взять в секцию он воспринял меня без особого энтузиазма. Восьмиклассник не вписывался в его планы, но спасибо ему, он все же разрешил попробовать. После первой тренировки вместе с уже привыкшими к нагрузкам ребятами, я не мог подняться по лестнице на второй этаж школы- ноги болели. Но желание заниматься было так велико!
Втянулся и уже не мог жить без занятий. Тот год дал мне многое в плане физического развития . А еще у меня появились новые приятели. Один из них – Женя Самохин стал одним из близких друзей.
После секции мы научились ходить в баню. Научились- это потому, что купание в бане - ритуал и искусство. Баню я люблю и сегодня и расскажу о ней подробнее далее, если конечно Вам это интересно. Постоянным спутником моим тогда стал Леша Меденцов. Леха учился с Юрой Федотовым, но секция ему быстро наскучила, а вот баня?
Думаю и сегодня он не изменил этой своей привычке. Лешу я по жизни потерял, ибо уехал он раньше всех и дальше всех став профессиональным военным. Время уже тогда летело быстро. А когда пришла весна, секция моя сменила время тренировок и ушла на стадион, а я вернулся к своим друзьям Ванюшке, Валечке, Жене. Они мои спортивные увлечения не разделяли, а теперь снова приняли меня в свою компанию. Мы готовились к экзаменам, а затем и сдавали их вполне достойно. Математику тогда выучили от корки до корки по выданным нам вопросам в билетах, а вот русский язык нам давался хуже. Но и с ним мы справились.
Шумно праздновали сдачу. А затем Валюшка и Ваня сдавали экзамены уже в техникум, а мы с Жеником, предварительно пометавшись, несколько, решили учиться дальше в школе. Узнав о нашем решении, остался в школе и Гена.
Через год на базе восьми он поступит - таки в техникум и отлично его окончит. Но это через год. А в девятом классе мы начнем влюбляться и провожать девчонок. Но об этом позже.
Женя отбыл на отдых. Уехал в Черкесск и я. Там все еще жили мои дедушка и бабушка. Нужно отметить, что многонациональный Черкесск был любимым местом для меня тогда. Зеленый остров- парк на Кубани с двумя озерами, лодочной станцией, аттракционами и кафе был местом шикарного отдыха. А еще у меня там был друг и несколько троюродных братьев. Каждый год родители отвозили меня в Черкесск на месяц другой. Валерка Реутов жил неподалеку и был партнером всех моих детских игр. Здесь были игры несколько другие. Асфальт на улице позволял строить деревянные самокаты на роликах. Валерка был представлен себе и мы гоняли с ним целыми днями. Благодаря ему, я научился плавать и прыгать с вышки, ловить рыбу и курить пелики. Валеркин папа- дядя Коля, впервые позволил нам сесть за руль газика. Я перенимал у Валерика все, а перенимать было что.
В тот семьдесят второй год он предстал в роли хиппи. Джинсы истертые и залатанные с распущенными махром понизу штанинами, красные носки, длинные патлы, и музыка Битлов, Ледзепилинов, Перпл, Назарет, Флоид. Первые магнитофоны и магнитные приставки, первые виниловые пластинки. Вот и все. Впрочем, еще танцы в клетке куда хипастую компанию пускали за горсть монет собранных в одни руки, подружки отчаянно целующиеся но еще тесно сжимающие коленки.
Из черкеска я возвращался всегда нахватавшись чего-то нового. Так было и в тот год.
 В Александровке меня ждали Женя и Генчик. Нужно сказать оба моих товарища друг к другу относились довольно прохладно. Но из -за меня поддерживали отношения. Через недельку все мы щеголяли в драных польских техасах и вельветовых туфлях. А тетя Оля выделила Жеке денег на магнитофон «Дайна».
Записи я приволок из Черкесска. Вскоре и Гена привезет из Иноземцева приставку Ноту М, а Саша Писарев сварганит для меня «Шарманку»- радиопередатчик, работающий на средних волнах. Мы будем переговариваться в эфире и крутить музыку. Вскоре нас отловят и передатчик заберут. Тогда дело это особенно не каралось, но запрещалось и беспощадно пресекалось.
- Я король эфира,- вещал начинающий радиолюбитель.
- А я участковый Кривоносов, и вскоре доберусь и до тебя,- слышал он в ответ.

Нужно сказать, что в ту пору милиция была не многочисленна и мне кажется держалась именно на участковых, знавших всех в своем районе лично. Знали бы вы какой огромный штат в милиции сегодня!...
Впрочем, даже пишущие машинки еще регистрировались в милиции.
Первого сентября оказалось, что наш класс поредевший основательно дополнили
методом слияния. И это был уже другой класс. На Ванино место сел ко мне Юра Жуков.
С Юрой мы не сдружились, но относились, да и сегодня относимся друг к другу со взаимным интересом и уважением. Родители мои уехали в далекие Чебоксары, а я остался с дедом и бабушкой. Дед побаливал, а бабушке было с нами трудно. Я помогал теперь ей уже осознанно. Хозяйство было небольшое - куры да кролики. Но я
был здесь нужен и на зов родителей, пригласивших переехать к ним, ответил тогда отказом. Впрочем, они и не настаивали. Пожалуй, они считали, что родную школу мне будет закончить легче.
Увы, я не оправдал их доверия. Если до того я никогда не прогуливал, то теперь мы ходили с Геной в школу через два дня на третий. Целых две комнаты в доме были в моем полном распоряжении. Мы слушали музыку и курили, попробовали вино и анашу или дрянь.
Словом, пустились мы во все тяжкие Нет увлечься не увлеклись, но попробовали. Зимой Дедушка слег и вскоре умер. Мама, прилетев по телеграмме, еще застала его в сознании, а папа, увы, нет. Перед смертью дед, уже понимая, что уходит, долго гладил мою руку и сказал только:
-Учись, внук, это тебе очень нужно.-
Умер он ночью, а бабушка не решилась будить прилетевшего накануне отца, пока не забрезжил рассвет. Наверное, так она с ним прощалась….
Хоронили дедушку всем селом и огромную процессию встречали
вдоль всего пути, а несли его гроб на руках. Тогда я понял, что такое уважение людей. И только оставшись без деда, осознал степень утраты. Василий Матвеевич был натурой цельной, характера несгибаемого. В детстве я любил, забравшись к деду в кровать слушать его рассказы.
-Дедушка, расскажи про политику.-
И он рассказывал мне обо всем, что знал сам. Летом мы выставляли кровать в сад под яблони и дед показывал мне большую и малую медведиц, млечный путь. Как много он знал. И вот его не стало. Родители, побыв дней десять и отметив девятый день, уехали, а мы остались уже вдвоем с бабушкой. Филонить в учебе, помня последние дедушкины слова, я прекратил. Но, не смотря на старания, до конца исправить упущенное уже не смог. В табеле впервые появились трояки, хотя и видимо по привычке мне выдали какую-то грамоту. После девятого класса были военные сборы, а затем я попал еще и на туристический слет.
Палатки и кроссы, обеды - приготовленные нами самими и стрельбы. А еще песни под гитару. Был у нас медбратом Вова Башмин, игравший и певший все подряд. Вова пять раз будет поступать в мединститут и поступит и станет хирургом. Но для меня он станет первым настоящим учителем музыки.-
-С Сергеем Саниным идем мы по Петровке, По самой бровке по самой бровке, едим мороженое с ним без остановки, в тайге мороженое нам не выдают……- пел он.
На сборах я начну учиться игре на гитаре, а с турслета вернусь уже играя многое из Вовиного репертуара. Увы, мы больше не пересекались с Башминым. Я так и не сказал ему спасибо за науку. Играли мы тогда восьмеркой особым боем на семиструнной гитаре и пели про то как люди встречаются и влюбляются, про Серегу Санина который не дотянул совсем немного до посадочной полосы , о том, что если верный конь поранил ногу не стоит торопиться коня менять, о гостинице, где я присяду на кровать, а ты подвинешься. Я еще успел поработать в производственной бригаде на прополке и влюбиться в Наташу из соседнего класса «Б», сдружиться с Сашей из соседнего класса «А» и получил вызов родителей и деньги на билет.
Пообещав бабушке и друзьям возвратиться вскорости и не забирая документы из родной школы, я купил билет на самолет до Горького и отбыл. Я не знал, что там ждет меня впереди. Но мне было очень интересно. Тем не мене я был уверен, что вскоре вернусь. Вышло иначе. Но об этом уже в следующей главе.

Глава 6. Моргауши.
Если Вам не приходилось бывать в центральной России, побывайте обязательно. Наше Ставрополье с широкими полями и многочисленными лесополосами, снежными вершинами Эльбруса и Кавказского хребта и голубыми вершинами предгорья, извилистыми нитями рек вливающихся в рукотворные озера и пруды, ковыльными степными участками разительно отличаются от того, что я застал по приезду, а точнее по прилету.
Горький – огромный и красивый город поразил меня, честно говоря, уже тогда, когда мы проезжали автозавод. Еще раз я столкнусь с этим уже в Перми лет через пять. Бесконечная стена с бесчисленными проходными, всасывающими по утрам живой поток людей из автобусов, троллейбусов и трамваев, а вечером отпускающими эту массу обратно.
В аэропорту меня встретили. Папа и его приятель на новеньком сверкающем красной краской запорожце. Отобедав в ресторане аэровокзала мы уселись в авто и покатили
в Чебоксарском направлении. Впервые я увидел Волгу. Река эта поистине велика и красива. А за городом начались леса. Сосновые и еловые, лиственные и смешанные, огороженные забором из бревен и многочисленные деревеньки за забором же, Деревянные дома и тротуары, маленькие по нашим меркам наделы полей. Аккуратные
Немногочисленные базарчики, где продавались продукты и предметы домашнего обихода, одежда и обувь и даже лапти. Настоящие лапти, в которых можно было ходить и маленькие не менее настоящие - сувенирные.
Шоссе было достаточно хорошим и маленький автомобиль бежал ходко. А наскучавшийся за родителями я сидел плечом к плечу с папой и был счастлив. Это ощущение счастья осталось в памяти навсегда.
Вернуться в родную школу мне уже не придется. С друзьями я переписывался, а весной в каникулы даже слетал в Александровку. Но в силу обстоятельств я там тогда остался. И если скучал по дому, то немного. Наоборот, эта жизнь привнесла много нового. А еще я впервые влюбился .
Жили мои родители не в Моргаушах, ибо новый кирпичный завод, которым папа командовал, находился в трех километрах за околицей райцентра по Чебоксарскому направлению. Домик для директора построили недавно неподалеку от общежития и был он необыкновенно уютным и светлым. Для меня была оборудована отдельная комнатка со входом из кухни. Мебель была общежитская - кровать с сеткой, письменный канцелярский стол со стеклом поверх столешницы, несколько стульев и проигрыватель с встроенным приемником. Да еще шкаф. Словом меня здесь ждали. В доме было еще пара комнат, маленькая кухня и огромная веранда с просторной ванной.
А в общаге по соседству обнаружилась орава моих ровесников- целый строительный отряд из Канашского педагогического училища. Канаш – довольно большой городок в Чувашии. И нужно сказать, что ребята меня приняли в компанию. И оказалось мне с ними просто и интересно. Такое ощущение сложилось, будто приехал я вместе с этой группой.
Я даже работать с ними был готов, чтобы вечером законно катить в автобусе в очередную деревню с шефским концертом. А после концерта устраивались танцы. На «белый» танец в один из таких вечеров пригласила меня миловидная стройная девушка с выразительными карими глазами. Мы познакомились.
Свету прикомандировали к отряду в качестве фельдшера и держалась она как бы немного в сторонке от остальных. Едва ли я запомнил в тот день что - либо кроме ее темных внимательных глаз. Говорила она немного грассируя и голос ее мне показался совершенно замечательным и началось то, что дай бог пережить каждому.Любовь правит миром, а уж первая любовь....
Днем я томился в предвкушении встречи со Светой. И замирал счастливо, надеясь остановить мгновение, стоило ей выпорхнуть из общежития мне на встречу. Нужно сказать, что Чувашия совершенно необыкновенная страна. Представьте себе взгорок. Внизу извивается русло чистейшей речушки. Пойма утопает в зеленых травах . А небольшие поля, которые в ту пору косили косами, ибо комбайн не мог подняться на крутые взгорки, а то и попросту развернуться по причине малых размеров угодья, желтели рожью и пшеницей. А вокруг пять или шесть деревень, огороженных частоколом. Деревянные бревенчатые дома с небольшими оконцами. Сенцы без замков. Деревянные тротуарчики. И куры ступающие важно и неспешно.
А неподалеку, словно нарисованный лесок с грибами и ягодами. Мы гуляли у шестнадцати тополей. Гуляли до рассвета, взявшись за руки вдоль реки .
Возвратившись домой под утро, я засыпал на своей кровати и видел сны в которых мы были снова рядом. Мы стали избегать компаний. Слишком хорошо нам было вдвоем. Казалось тогда, что это будет длиться вечно.
Все хорошее имеет свойство быстро заканчиваться. Я прикатил в Моргауши в середине лета, а в последних числах августа подкатили автобусы, которым предстояло увезти веселую и пеструю компанию строителей, И мы прощались, обещая писать друг другу и даже звонить. А парни дразнили меня, предлагая собрать вещички и отправиться вместе с ними. Может и нужно было сделать так…..
Света смотрела на меня из отъезжающего автобуса. Но я не кинулся вслед и не догнал тот автобус. Почему?
Что может спасти от разлуки - только встреча. А от душевной боли. Это - время. Но время остановилось. Мне вдруг стало одиноко. Щемящая тоска поселилась во мне, разрывая сердце. Все в мире потеряло свои цвета. И природа уже не радовала как вчера, и солнце светило тускло и отстраненно. Эх, любовь... И я решился.
В Чебоксары автобус ходил каждые сорок минут, а езды оказалось всего то минут сорок, сорок пять. А автобус на Канаш уходил с того же автовокзала. Нужно ли говорить, что всю дорогу я летел чуть впереди того автобуса. Мысленно конечно летел. Но цветы купленные на привокзальном рынке сжимал бережно, рисуя себе картины встречи - торжественные и радостные.
А ее не оказалось дома. Женщина лет сорока, наверное ее мама, только плечами пожала.
-Она передо мной и не отчитывается. Но ушла рано,-
Смотрела она на меня без особого любопытства. А на меня накатила волна разочарования.
Как я ехал назад не помню, но домой вернулся достаточно рано.
А на окне комнаты, которое я ни не закрывал с момента приезда, пожалуй, лежала записка.
-Сережа, я приезжала и не застала тебя дома. Никто не знает, куда ты уехал. Где же ты … Я приеду в следующую субботу. Света.-
Я сидел на своей кровати и смотрел в этот лист, не веря глазам своим.  Я не забыт. Она была здесь под моим окном, пока я топтался у подъезда ее дома в Канаше на улице Пушкина.
И сердце стучало бешено. И я готов был снова ехать в Канаш.
В юности мы думаем, что времени еще масса и все успеется.
Полгода будет длиться наш роман. Мы будем встречаться.
И родители сначала даже растеряются, а потом привыкнут и какие – то праздники мы проведем вместе с ними. А потом Света уедет по распределению в далекий костромской леспромхоз, а я уйду в армию. И письма будут приходить все реже.
Возвратившись в Александровку после службы, я поступлю в институт и вскоре встречу Надю. Она станет моей женой. Мы будем жить долго и счастливо в любви и согласии. Но воспоминание о той первой любви навсегда останутся.
Света сделает неплохую карьеру и удачно выйдет замуж. И я даже увижу ее первого ребенка - Аню. Но у меня уже будут свои дети.
Недавно в интернете я искал своих одноклассников с которыми мне пришлось провести этот последний учебный год. Валера Мясников, Верочка Евполова, Валера Шушкин, где вы. Были там, в основном, ребята более поздних выпусков, но были и те, кто закончил школу раньше. Но мои одноклассники пока о себе не заявили. Как впрочем
и те, с кем учился я в своей первой школе. Но я верю, что найду Вас, школьные мои друзья и приятели, дай Вам Бог счастья!

Глава 7.Возвращение.
Я летел рейсом аэрофлота. ТУ-134 иногда ухал в воздушные ямы, заставляя сердца пассажиров биться в ускоренном ритме и выделяя в крови адреналин, которого многим из нас в обычной жизни, почему то не хватает. Стюардессы, абсолютно не обращая внимания на такие мелочи, порхали по салону с подносами, заполненными стаканчиками прохладительных напитков и с застывшими улыбками на лицах. Мне приходилось летать не часто, а потому я с любопытством вглядывался в круглое окошко, за которым простиралась заснеженная пустыня из плотных ватных облаков. Наверное, так выглядит северный полюс. Но главное - непознанное чувство восторга просто распирало мою грудь в ту минуту. Я летел домой.
Позади остался красивый, но так и не ставший своим горд Чебоксары и Моргауши- райцентр, где закончил я школу, где встретил первую свою любовь и нашел товарищей. Нет, я не сделал, может быть, самое главное, чего от меня хотели родители - не поступил в чувашский университет и в кармане у меня кроме паспорта и приписного свидетельства был лишь аттестат о среднем образовании. Я твердо знал, что через пару месяцев уйду служить в армию. Но я возвращался туда, где прожил почти всю свою жизнь и где меня ждали друзья и подруги, оставленные год тому назад, но вовсе не забытые.
 
Александровка родная, где уж зреет виноград.
Где от края и до края я пройтись безмерно рад.
Где друзья меня встречают, да за праздничным столом.
Где туманы тихо тают за распахнутым окном.

Стихи в моей голове рождались сами, ибо чувство предстоящего возвращения переполняло меня, вытесняя всякие грустные мысли из моей головы. И мне было неважно, насколько совершенна рифма и размер. Но грусть, все же, имела место.
Все- таки, целый год я провел в Моргаушах. И по большому счету он был очень даже счастливым. И кто знает, если бы не некоторые обстоятельства, решился ли я на отъезд. Нет. Все равно уехал бы. Но выросло, что выросло. Уехавшая по распределению в далекий Серебряный брод Светлана писала мне все реже и письма ее становились все прохладнее. Да и сам я, до того ежечасно о ней помнивший, за полгода попривык . Да и в армию мне идти. А за два года много может случиться.
 Самолет, летевший со скорость более восьмисот километров в час, все дальше уносил меня вдаль от великой русской реки Волги и от всего, что там со мною было.
Самолет стремительно летел, оставляя позади километры и километры белых холмов. Я размышлял о том, что делаю, а память услужливо открывала картины совсем недавнего, но прошлого..
Первый раз в десятый класс «Б» я пришел в пошитом мамой Тосей костюмчике, темном в полоску, приталенном и с двумя шлицами, в белой рубаха «Мистар Д» и даже в галстушке, отцовском правда. В руках у меня был портфель, подаренный перед отъездом в Чувашию другом Генчиком. Портфель был изрядно потрепанный, но из настоящей кожи . На лице у меня была нарисована самая доброжелательная улыбка. Этого было достаточно, чтобы будущие одноклассники приняли меня за кого угодно. Например за нового учителя. Но я разочаровал их, усевшись за предпоследнюю парту и уверенно расположившись, не пытаясь чего- либо объяснять или представляться.
Объяснит мое появление классный руководитель. Имени этой доброй женщины я к моему стыду не помню. Учебный год начался.
Я шесть раз в неделю шлепал три километра в школу и три обратно. Старательно, почти как мой друг Женя, учил уроки, а по субботам встречал ставшую регулярно приезжать ко мне Свету. Нужно ли говорить, что всю неделю я тосковал и с нетерпением ждал чебоксарского автобуса, который должен привезти ее.
В тот день, когда я не застал ее, а она оставила мне письмо, не обнаружив дома меня, я решил, что непременно повторю поездку. Но назавтра уехал я с Владиком к Волге. У отца был водитель. Владик, который отслужив срочную, только недавно возвратился в Моргауши и мы с ним почти дружили. Я снабжал его отцовскими талонами на бензин, а он учил меня ездить на автомобиле. Автомобиль- москвич - пирожок с двумя дополнительными сиденьями, встроенными умельцем в грузовой салон. Мы колесили по округе. Ловили рыбу на притоках, собирали грибы. Но как гордо я подкатывал к школе на этом крутом транспортном средстве. Лихо парковался у всех на глазах и оставив ключ под половичком, недалеко жившему Вадику, бежал в школу.. В ту пору я старался в конфликты с моргаушцами не вступать, но и вел себя независимо, давая понять, что в случае чего сумею за себя постоять. Две три стычки завершились таки мировым соглашением. Мы с друзьями бывали в Чебоксарах, катались на речном трамвае, обедали в пельменной. Иногда Вадик вез меня к Волге в дом отдыха с классным названием «Кувшинка» .-
Я, впрочем, быстро успокоил себя. Конечно в школе перезнакомился с одноклассниками среди которых оказалась масса ребят интересных. Я ходил тогда на лыжах по настоящему и на настоящих, играл в настоящий же хоккей.
Но самое главное, что нам удалось сколотить группу, воспользовавшись уходом в армию музыкантов и захватив ставшую безхозной аппаратуру - две ленинградские гитары, ионику «Юность» и усилитель «Казань». Дополнив комплект полусамодельной барабанной установкой, самодельной же басгитарой, подключенной к кинаповскому усилителю мы добились приличного звучания и принялись естественно бесплатно играть танцы. Нам позволили озвучить и несколько школьных вечеров, после чего мы конечно же стали очень в школе популярны..
Нужно сказать, что в школе появился сын местного выдающегося военного, прибывший за приличным аттестатом из Винницы, где его папа еще продолжал собирать звезды на погоны.
Юра оказался классным радиомастером. Его стараниями и был восстановлен инструмент и аппаратура. Так как руководство клуба ни как не хотело доверять серьезное дело нам школьникам, мне пришлось отыскать художественного руководителя. Альбина преподавала в музыкальной школе и была не замужем. В первый раз мы с трудом настроили гитары, чем озадачили профессионалку. Но это быстро прошло.
Мы слушали музыку по радиоприемнику. Иногда пресловутый Голос Америки или Свободу. И безбожно сдирали чужую музыку от Битлз до Шокинблю или скорее наоборот..... Время летело.
Тем временем в школе у меня проявилась проблема. Преподаватель мотодела, после того, как я наотрез отказался поднять брошенный кем-то ключ, устроил на меня охоту по всем правилам боевого искусства. Ну не везло мне с этим автоделом. Меня срочно оказалось необходимым остричь ибо патлы, которые я упорно отращивал, недопустимыми в этой школе. Я хотел остричься наголо, но остригся лишь частично, что учителя не удовлетворило. Тогда я перестал посещать автодело, но уход учительницы математики на пенсию освободил моему недругу место математика, а это уже не автодело.
Пришло время экзаменов. Единственным последствием конфликта оказалась тройка по алгебре в аттестат. Одна тройка мне в отличники и не стремившемуся ни настроения ни шансов на поступление не умалила.
Но вот куда поступать я так и не определился. Перед выпускным я изловчился вывихнуть левую руку и меня кем-то благополучно заменили в группе. Последний раз на танцах за клавишами был Сережа Евполов - брат моей одноклассницы Верочки и сын моей преподавательницы истории.
-Я еду к морю, я еду к ласковой волне,- пели мы самозабвенно. А я уже тогда представлял, что еду домой..
Куда поступать я так до последнего момента и не решил, а потому отправился в Чебоксарский сельскохозяйственный институт, но мест в общежитии не оказалась и я отвернул в Университет. Перед огромным стендом, отражающим процесс подачи документов и застал меня приятель Юра Угольников.
-Серега, ты чего думаешь? Будем поступать на энергофак. Смотри на шестьдесят мест всего тридцать заявлений подано.-
Мне было все равно, а Юрику приятно. Грешен. Не знаю, поступил ли он. Наверное, поступил. А я, сдав кое- как два экзамена по математике на физику не пошел. Я все больше настраивался на отъезд в Александровку. В общежитии университета
комнаты вмещали четверых. Двое были студентами разный факультетов, а третий мой сосед был как и я абитуриентом. Одного из соседей по комнате Диму Волощука студента четвертого курса факультета ракетостроения или чего-то там еще я запомнил. Был он из Феодосии. Подтянутый, стройный в пиджачке с галстуком производил впечатление отличника. Отличником он не был, но учился хорошо. Мы вскоре сошлись.
Он учил меня жить в этом новом для меня городе Чебоксарах. И мешал готовиться к экзаменам. Впрочем, мне так чтобы и хотелось. В обед, отыскав меня в длинной очереди в комплексную университетскую столовую, тащил к выходу…
Мы ехали насколько остановок и высаживались …где бы вы думали? У здания Верховного Совета. Он уверенно открывал массивные трехметровой высоты двери и входил в парадное. Вверх по лестнице был милицейский пост, а внизу столовая со сказочно низкими ценами, где копеек за тридцать можно было вполне объесться. Дима знал этот город.
Сигареты мы покупали на пришвартованном к речному вокзалу пароходе с большими старинными колесами. Там в буфете были и Родопи, Ту 134 и ВТ…
Вечером я уговаривал Диму сходить в парк на танцульки, но он вел меня в ресторанчик, где неизменно заказывал салат, бифстрогонов и двести граммов водочки…..Если поступишь, я тебя с такими ребятами познакомлю… обещал Дима.
Но ежедневно после обеда, вместо того, чтобы готовиться, мы ехали на речном трамвайчике на другу сторону волги и жарились на солнце…
На этом пляже я получил первые уроки игры в преф и покер….Короче, я валял дурака и мечтал об Александровке.
Еще в магазине Мелодия обнаружились два миньона с хипанами на обложке…Цветы, значилось на одной из них, я купил…и слушал бесконечно…
Перед экзаменом по физике я поймал себя на мысли, что читаю одну и ту же страницу, совершенно не улавливая смысла...И взял том Ф. Купера Браво или в Венеции .который и читал, вместо того чтобы….Эх…
У двери в аудиторию толпились возбужденные абитуриенты…Одна девочка давала всем советы и выказывала полное знание предмета.. Я мог положиться только на везение.. И я оттягивал момент, пропуская все новых и новых ребятишек вперед.
Но когда вышла упомянутая девица со слезами на глазах, решительно отправился забирать документы…
Девчонка в приемной комиссии пыталась меня вразумить. Я сослался на семейные обстоятельства, документы забрал и поехал домой….
Родители посокрушавшись, выделили -таки мне немного денег и я полетел.
А вот и конец перелета.

Аэропорт в Минеральных водах большой и просторный. Автобусы подходят почти к самому выходу. Скорее на автовокзал. А потом еще часок и
да здравствует Александровка. Где вы, Жека, Генчик, Вовик, Валя? Я везу бутылочку классного коньячка и коробку отличных шоколадных конфет. Да и блок болгарских сигарет БТ припасен. Есть чем украсить момент встречи. И хотя заранее я никого не предупредил, уверен ребята будут мне рады. Да и как иначе.

Перед самой Александровкой автобус делает достаточно крутой поворот на спуске и в миг- все село как на ладони. Журнал «Вокруг света» в ту пору солидный и уважаемый написал, что это самое большое село в Европе. Между двух речек не очень широкое, но растянувшееся километров на двадцать с лишком в длину районное село и вправду впечатляет. Во многих ли городах найдутся улицы с домами номер тысяча восемнадцать, к примеру? А поезжайте по Красноармейской в сторону Ставрополя. Но я живу на Виноградной. Только через десяток лет напишет Юрий Антонов песенку про нецентральные улицы. Знаете?
Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную.
И на Широкой улице я постою в тени.
Виноградная - улица моего детства. Не столь велика она, как Красноармейская и не столь широка как проспект Мира. Но я не иду по не асфальтированной вовсе дорожке. Я парю над ней. Виноградная сто двадцать два. Те же окна, Та же калитка. И бабушка Фрося. Самая лучшая бабушка на свете – маленькая, добрая и улыбчивая, взрастившая меня и потерявшая почти одновременно со спутником своим, а моим дедом. Но дедушка ушел туда, откуда не возвращаются, а я вот он. Прости меня, что оставил тебя одну на целый год. Но я вернулся. Вернулся навсегда. Бабушка будет со мной еще долго и моя жена будет любить ее, как и я ибо сердца ее маленького хватит и для нас с Надей и для моего сына. Она сумела когда-то дождаться репрессированного дедушку и вырастить двоих ребятишек. Она вынимала стекла в школьной конюшне стоя на противотанковой мине.  Она
справлялась с небольшим, но вечным нашим хозяйством и огородом. А какие пироги она умела готовить. Когда дед возвращался с работы, а я из школы, ужин ждал нас на столе аккуратно прикрытый белоснежным «рушничком» - вафельным полотенцем.
Каждый год езжу я на старое кладбище, чтобы поправить родные могилы и сижу у
скромных памятников моим бабушкам и дедушкам. Мамины родители тоже покоятся неподалеку. Александровка собрала - таки их к завершению жизни. Бабушка Фрося выполнила просьбу деда - на памятниках нет фотографий. А вот Василию Павловичу моя мама заказала надгробную фотографию. Бьется в руках деда машущий крыльями голубь. А бабушка Вера только улыбается знакомо ласково и приветливо.
А тогда бабушка Фрося встретила меня и ничто в доме не изменилось. И еще вопреки своим ожиданиям к друзьям я в тот день не спешил. Вечер мы провели вдвоем. Мне было что рассказать, а бабушка умела слушать. И только перед тем как разойтись по комнатам перед сном, бабушка задала вопрос, заставивший меня призадуматься.
-Внучик, а что же к Свете то так и не поехал?-
-Ба, да ты - то откуда знаешь про Свету?-
- А кто прислал мне вот это,- и бабушка достала любительскую фотку моей девушки.
Среди зимы и снега мы были вдвоем. На обратной стороне было написано:
-Ба, а как тебе нравится Света?
Уже в кровати я думал:
-Ведь бабушка права. Вру я себе, что так лучше, правильней. Не созрел я к серьезным отношениям и тем более к браку. А Света - моя ровесница, ей уже нужно замуж. Пусть уж будет, как будет. И я уснул. А утром уже были друзья и было весело и спокойно. Я возвратился.
В армию я уйду восьмого ноября того года. До этого поработаю на радиозаводе
слесарем сборщиком, полежу в больничке с пятнами на легких, познакомлюсь с Саней Шаповаловым, который станет моим другом. В учебке самые трудные полгода мы с Шурой будем спать на одной кровати, причем я более длинный на втором ярусе.
-Взвод отбой!- командовал Ваня Лехман- старший сержант и командир взвода держа в руках зажженную спичку. Отбиться, что значило раздеться, сложить форму на табуретку и разобрав оказаться в кровати нужно было покуда эта спичка горит…Если не успели - подъем! И все сначала…Нужно ли говорить, что влетая в свою кровать, я опускался на вытянутой сетке и замешкавшийся Шурик получал по голове, на что реагировал громким обращением к маме….
-Шаповалов, два наряда…- оперативно реагировал Лехман.
Мы бегали с голым торсом утром кроссы, падали под команду газы с противогазами на рожах, засыпали на занятиях после нарядов на кухню..
В общем, служили… а возвратившись из армии вместе уехали в Ставрополь в институты.Но -служба в армии -это отдельный разговор. И я вам расскажу...
Часть 2. Армейская служба.
помню, летел самолётом в армию из отпуска... пересадка в алма-ате... сижу в зале ожидания, настроение ужасное, ещё полгода казармы, целая вечность недожизни... рядом подсаживается шумная компания пацанов и девчонок, угощают водкой и бутербродами... и у них кассетник, играет что-то... и вот, мой рейс обьявляют, они типа меня провожают до контроля, как-то всё тепло, чего-то дежурное говорят вслед, и из кассетника - битлы.
и я вот думаю, чёрт, как хорошо всё-таки, что битлы, иначе я бы не запомнил всей этой романтики)
потом в ротной художке мы с Гешкой аккорды к "естедей" подбирали и жизнь была вполне прекрасна) . Щерк Безфам

Глава 1. Проводы.

Меня провожали в армию большой шумной компанией. Столы стояли в двух комнатах и ломились от обилия выпивки и закусок. Гости говорили длинные нравоучительные тосты, балагурили и шумели как на свадьбе. Были здесь близкие и дальние родственники,  соседи, друзья сослуживцы родителей, мои приятели и приятельнцы. Словом, все как обычно.Собрались довольно поздно после работы и думали сидеть до утра. В разгар сабантуя я тихонько выскользнул из-за стола и только меня и видели..дернул вдоль по вечерней улице, туда где меня ждала подруга..
Вернусь я под утро, усталый но вполне счастливый..Меня уже хватились. Батя посадил на стул и под машинку обкорнал мои длинные  патлы. А потом всей компанией отправились в военкомат. Перед военкоматом бурлила толпа таких же веселых и праздничных односельчан, а призывников выхватывали из толпы провожающих и проводили за высокие военкоматские ворота. Нас построили, проверили по списку наличествующих, выдали новенькие военные билеты и посадили в стоящие наготове  автобусы. Ворота открылись и  пробравшись сквозь толчею непрерывно сигналя, автобусы покатили на сборный пункт.   
На краевом сборном пункте формировали команды к отправке. Большой, окруженный высоким забором  двор вмещал тысячи две или три народа с вещевыми мешками и чемоданами и был отдаленно похож на вокзал. Группы выкликали, выстраивали и вели на медкомиссию. Там представ перед эскулапами утомленными и не очень внимательными мы были обследованы, взвешены, обмерены и отправлены служить. Служить Советскому Союзу.
Забирали команду покупатели, как правило, офицер и пара сержантов которые, отобрав военные билеты и проведя перекличку, выводили нас из сборного пункта и вели по направлению к вокзалу. Мы загружались в стандартные вагоны в плацкарт и лихо праздновали начало воинской службы, знакомясь переговариваясь, уничтожая прихваченные с собой запасы еды и спиртного. Словом все было бурно, шумно и бездумно, поскольку думать было некогда, незачем и не к чему. В армии думают за тебя отцы командиры. За них тоже кто-то думает. Твое дело-исполнять приказы.

  В месте назначения мы высадились еще не трезвые, усталые уже поздно вечером и
нестройным колоннами отправились в городскую баню. Нас наспех помыли, переодели в форму и сапоги и затем уже повели в часть, где предстояло служить.
Был ноябрь и шлепая в сапогах по холодным осенним лужам, я подумал, что вот и началась новая жизнь- армия. Сколько дорог придется прошагать...

 Глава2. Учебка.
 Часть, принявшая молодое пополнение, оказалась учебной. Ночь мы провели еще все вместе,в казарме первой роты, а утром нас выстроили на плацу и быстренько разобрали по подразделениям.. Было это примерно так.
 -Равняйсь, с м и р н о!- растягивая это "смирно" Скомандовал майор.-Равнение на лево,- рубя шаг, как на параде прошествовал он к стоящему тут же неподалеку, не высокому полковнику, отдал ему честь, приложив руку к виску.
   -Товарищ полковник, вновь прибывшие по вашему приказанию построены.
   -"Здравствуйте, товарищи!- гаркнул тот, в свою очередь подняв руку в приветствии.
   - Здравия желаем, товарищ полковник,- нестройно проорали и мы.      
   -Все, кто имел дело с электричеством. Шаг вперед.-
   -Давай шагай,- дернул меня за рукав мой землячек, Саша Шаповалов, с которым мы сдружились еще  на призывной комиссии. В толчее сборного пункта, а потом и в дороге мы все время держались вместе.
   Дома я два месяца перед призывом паял что-то на конвейере телевизионного завода. Да, еще я пытался поступать в университет, где моей специальностью было электроснабжение городов и промышленных предприятий. Это и было моим "отношением к электричеству" Те кто не шагнул стали сварщиками и получили, в добавок ко всему, настоящую рабочую специальность.
   А мы шагнули. И шаг вперед этот определил нашу дальнейшую судьбу. Мы стали курсантами школы танковых электриков.
   Потом мы маршировали в роту. Ротой оказалось двухэтажное здание с двумя входами у каждого из которых на тумбочке со штык ножом на поясе стояли дежурные. От входа налево были расположены всякие подсобные помещения: умывальник, каптерка, канцелярия, оружейная комната и тому подобное, а во всю ширину стояли рядами двухуровневые  армейские кровати и тумбочки, одна над другой. Центральный проход был широкий и с одной и другой стороны от кроватей стройными рядами стояли обычные деревянные табуретки. Справа от входа  располагались вешалки для шинелей. Вот и все жилье.
  Выстроив роту, бойкие подтянутые сержанты разбили нас на пять взводов. Нас с Сашей попытались развести по разным взводам, но воспользовавшись царящей пока еще неразберихой, Саня скомандовал какому то пареньку:Так, браток,  тебе туда,- указал на взвод, куда определили было его самого. Тот послушно затрусил "туда", а мы оказались таки в одном взводе. Пятый взвод, третьей роты. Кровать мне досталась верхняя. К сетке нижней, Сашиной мы наскоро приторочили  вещевые мешки с парадными комплектами одежды и всякой мелочевкой вроде носков. В тумбочки перекочевали наши зубные щетки, мыло и обувной крем с остальной мелочью, которую разрешалось нам здесь иметь и понеслась.
  Нас учили быстро отбиваться и еще быстрее подниматься под горящую спичку, подшивать белые воротнички к форме,да много еще чему учили.
   Утро начиналось с подъема. Бегом в туалет, умывальник, на утреннюю зарядку. Мы бегали с полной выкладкой и налегке, падали по команде "вспышка", атаковали крутой холм, утюжили сапогами  плац, бойко маршировали в столовую и обратно. Дружно стучали ложками, поедая перловку или гречку. Вечером нам раздавали скудную почту.
  В учебном корпусе располагались оборудованные и оснащенные всем необходимым для учебы классы.Зубрили  уставы и электрическое оборудование танков, ходили в наряды и караулы, бегали кроссы, маршировали с песнями по плацу. Словом, служили! А после, разъехались во все концы нашей необъятной страны - в "войска". И время это я уже не забуду, как, впрочем, своих товарищей по "учебке". А  время было замечательное, нужно вам сказать.
   Командовал взводом лейтенант Максимов. Торопливый худоватый  парень лет на пять старше нас. Он приходил утром из дома, здоровался с нами и уходил в канцелярию. Заправляли же всем сержанты. Заместитель командира взвода, а в обиходе "Замок" Иван Лехман носил на плечах три лычки старшего сержанта. Был он крепок, подтянут, неулыбчив. От него нам доставалось постоянно и  по полной. Два младших сержанта помогали замку в меру своих сил. Один Костя Каминский -невысокий здоровячек, неторопливый и спокойный как удав скупился даже на наряды, которые Лехман раздавал "за здорово живешь" налево и направо. Второй Валера Федченко свой в доску земляк из Пятигорска был подчеркнуто вежлив с нами, но спуска тоже не давал. И три десятка самых разных моих годков: спокойный и уверенный в себе Вася Мишечко,   бывший киномеханник Витя Козлов, мастер спорта по вольной борьбе Али Алиев, хитроватый Володя Кац, бывший хиппи из Ростова Славик Жилков, футболист Витя Фоменко,еще один ростовчанин Юра Полиев. Тридцать бойцов короче...
   Мы спали на двухъярусных кроватях...В любой момент   голос Вани Лехмана поднимал нас и мы по его команде "взвод подъем"  надевали на себя форму, крутили портянки, выстраивались в проходе, заправив прежде кровати.-
 "Взвод отбой",- командовал сержант и..все начиналось с начала. Нужно сказать что уже дней через десять мы укладывались в нормативы и спичка не успевала догореть...После завтрака переходили в учебные классы и учили. учили, учили...Раз в неделю взвод ходил в наряд по столовой.
  -Серый мы с тобой идем "на .."- командовал Саня. Это значило что в маленькой комнатенке между обеденным залом и мойкой мы будем освобождать от остатков пищи посуду, перебрасывая  тарелки и бачки в посудомоечное отделение уже другим ребятам. А если все будет нормально освободимся чуть пораньше остальных. Освободимся,  чтобы по дороге из столовой в казарму, наткнуться на Витю Подкуйко- замка четвертого взвода, который за попытку скоротать путь по газону, объявит нам по наряду  и вручит лопаты чтобы тот газон перекопали...Кому не спится в ночь глухую....   
  Ходили мы и в караулы...Часовой- это труп, завернутый в тулуп..Короче, несли службу..
  Караул это серьезно. Вечером производится развод караула. В оружейке мы получили автоматы и по паре рожков с патронами. Топаем в караульное помещение. Первый раз это волнительно...Заряжаем оружие в специальном месте...Выстрел это ЧП. Нас учили любить и беречь оружие...
  На посты ведет разводящий. -Стой кто идет?-
-  Разводящий со сменой-
   И два часа я марширую по автомобильному парку мимо стоящих стройными рядами военных авто. Кому то довелось стоять часовым в штабе у полкового знамени. Кто-то охранял арестантов на Губе, так звали гаубвахту.
   Караул это серьезно...из кабины валит дым..бегу к телефону, вызываю караул и пытаюсь потушить сам возгорание.... потушил.. кряхтя и падая бежит дежурная смена  на помощь...на следующий день мне объявят благодарность от командира..
Караул- это серьезно.
 
  В субботу банный день. Валера федченко принес сменку и раздал методом бросания вверх..зачем? Традиция...  Белье бросается- все ловят. Кому и что достанется. В баню ходим городскую, а потому это событие...можно поглядеть на гражданских да и так..развлечение..
  Сегодня воскресенье. На завтрак дают масло, два куриных яйца и какао..оболдеть..
  Вечером маршируем в кинотеатр..."Офицеры"..классный фильм!
  Свободное время это час перед сном после ужина. Кто-то пишет письма. Кто-то смотрит телек в ленинской комнате. Мы с Саней на спортивной площадке...Качаемся.
Шура кмс по акробатике и свободно прыгает "фляк" назад с места кувыркается и становится на ноги...завидую..по хорошему.
  Завтра хозяйственный день. Будем совмещать время и пространство- копать яму  от забора и до обеда. На самом деле нас ведут на завод резино-технических изделий. Просто убираем территорию. Тихо собрали копейки. Вася Мишечко, определив направление движения "по запаху" чешет в лавку. Гуляем...
  Знаете как надо ремонтировать танки...очень просто. Если не работает, нужно заменить... Это относится практически ко всему.  Не заводится танк, заменить двигатель...не поворачивается башня- заменить предохранитель....
  Еще есть система тушения пожара. Ходит байка о том как какие-то курсантики опробовали систему поджогом, а потом как ошпаренные выскакивали из всех люков... вымакивали и протирали наполнившийся пеной танк. Не делайте так...
 Мы проходили все на практике. Меняли блоки, предохранители. Заряжали аккумуляторы. И с ведром"за сульфатацией" в соседний бокс ходили..
  Первые месяцы скучать не приходилось, а потом стало легче. Уже и форма на нас сидела как влитая, и в строю шаг печатали четче, в наряд ходить привыкли, в караул тоже..
  И вдруг ко мне приехали родители. Позвонили с КПП. Лехман к ним на полчасика отпустил и еще пообещал увольнительную..
  И вот в субботу я при полном параде выхожу в город. Родители квартиру сняли рядом с частью. Носятся со мной..счастье сплошное. День пролетел, до десяти надобно вернуться...вернулся.
  Ночью Саню разбудил, накинули шинели и к забору...Там под деревьями я несколько бутылок схоронил...Запихнули за пазухи..крадемся. У входа в казармы бамс..разбилась бутылка..
  Пили всем взводом..досталось по глотку.. Лехман все видел, промолчал...им я тоже отнес пару бутылок. Утром все носами вертели у места, где вчера бутылку бахнули..
  Незаметно весна подкралась. И тут командировка на танкоремонтный завод. Едем поездом, обживаемся на новом месте.. почти войска и  командированные танкисты пытаются на нас, как на молодых ездить. Не тут то было..Оказалось мы уже сами кого хочешь запряжем...Расправились не жестко...но наезды прекратились..
  С месяц мы ремонтировали танки. Вернулись в учебку, а уже и малый дембель на подходе..Мои сослуживцы разъезжались по частям... Трое из нас, в том числе мой друг Саша, получили сержантские погоны...у всех же появились отметки в военном билете " командир отделения, мастер пол ремонту электорспецоборудования"
  Я ни чего не сказал о командире нашего взвода лейтенанте Максимове..Он все время присутствовал где-то рядом, но всю основную работу выполняли сержанты. А тут он вызвал меня к себе в канцелярию и затараторил, а говорил он всегда быстро
и не очень разборчиво, что мне нужно идти в санчасть  где меня освидетельствуют и если все нормально я поеду на Кубу...Я собрался и отправился в санчасть. По дороге я думал о том, что на Кубу то как раз мне не хочется.. Санитарная часть располагалась в отдельно стоящем здании, обойдя которое три раза, я решил таки не ехать и повернул обратно...
  Максимову наплел что-то о пятнах на легких, он особенно не расстроился... нет так нет...потом я задумывался над тем, как порой спонтанно один человек может таки изменить нашу судьбу...
  Разъехались почти все где-то за неделю. Уехал и мой товарищ Саша в Артемовск
 что на Украине. Часть ребят отправились за пределы Родины. Им перед отправкой выдали кожаные ремни и юфтевые сапоги..А я с товарищами сержантами и еще несколькими вчерашними курсантами  ходил в караул через день, покуда прибывшее пополнение проходило курс молодого бойца, принимало присягу..ЧМО. И оказалось, что все мы равны, сержанты теперь были не строгими командирами, а  равными всем нам просто отличными ребятами. Да и сами караулы были другими, без строгостей курсантской службы.
   А однажды утром подняли к отъезду и нас. Мы ехали в Калининград.  Добирались втроем. Володя Письменный- похожий на школьного учителя и Витя Черепахин, шахтер из Донецка. Ехали поездом с пересадками. Первая пересадка случилась в Ворошиловграде,  там пришлось ждать поезда. Не долго.   Пять или шесть часов. Здесь в парке мы наткнулись на старые танки. Огромные и неуклюжие стояли они глядя на нас безразлично и отстроненно. Памятники.
   А из парка прямо на встречу нам вывалилась ватага мальчишек и девчонок в белых рубахах и школьных платьях с белыми передниками но но несколько помятые и усталые. Девчонки некоторые несли белые свои босоножки в руках. Да это же выпускники. И возвращаются они под утро с выпускного....
  Год назад всего и я был среди таких же беззаботных ребятишек.  Начиналась настоящая жизнь. Эх. Мои одноклассники. Где они теперь?
   День болтались В Харькове. Девать себя было абсолютно некуда и мы отправились в высшее танковое училище, куда месяц назад уехал наш товарищ. Друга мы отыскали и устроились поболтать на скамейке неподалеку от входа на КПП.
   Сидели болтали. Подъехала волга и из нее выбрался генерал с большими красными лампасами на брюках и не глядя на нас прошел через КПП. Это  проверяющий, -пояснил приятель. Нужно сказать, что живых генералов нам пока видеть не приходилось. За разговором мы не заметили, как из перехода появился еще один генерал. Проходя мимо нас, генерал замедлил шаг и остановился.
  - А ну ка, бойцы, ко мне,- негромко скомандовал он.
  Подошли мы, как учили, парадным шагом с докладом -Товарищ генерал, по вашему приказанию явились-....
   В общем два часа, пока генерал не уехал, мы под предводительством нашего друга маршировали по плацу высшего танкового училища.... Упаси нас Бог от генералов..
   В Калининграде мы отыскали расположение дивизии, куда нас направили. Доложились. Нас поставили на довольствие и пару дней мы без дела крутились по расположению в ожидании направления в свои части...
   В часть я ехал на рейсовом Икарусе с городского автовокзала  уже сам. Со своими сослуживцами по учебке, с которыми провел  последние несколько дней увидеться мне больше не доведется. А ехал я в Корнево.
    Глава 3.Войска.
   Калининград -большой карман, а Корнево- дыра в кармане.
   В жизни всегда так. Вот сегодня это только начало, а завтра...И все время длится сегодня. Ибо "сегодня" -  это и есть жизнь. Теперь с высоты ли прожитых лет, просто потому, что... я понимаю-каждый день моей жизни он прекрасно одинаков и ценен. И вспоминаю..какое было время....А оно -время всегда одно и то же. Но какое счастливое было время, а?
   Я попал в свою часть, когда в ней шел капитальный ремонт. Подразделения же пережидали его, этот ремонт в палатках неподалеку. Нет, все служили как и положено, но спали здесь в запасном районе в палатках. Вот и строевая часть ютилась в маленькой закрытой беседке у караульного помещения.. так как прибыл я ровнехонько к обеду, никого в беседке не застал и присел на лавочку, справедливо рассудив, что сколько бы я не ждал, а служба идет..
  Как у всех курсантов в учебке у меня была записная книжка, а в ней календарик, в котором я иголкой прокалывал каждый прожитый день...традиция... В дороге и в дивизии было не до календарика, а потому я извлек его из записной книжки, достал из пилотки иголку и принялся вершить   это важное дело. Во всем должен быть порядок..За этим занятием и застал меня сержантик -писарь строевой части..
   Осмотрев меня и мой вещмешок и отметив серьезное мое занятие презрительным взглядом он проронил:
   -О, молодое пополнение!, заходи,-и пригласил меня в беседку,- давай документы.
Достаточно внимательно просмотрев все мои бумаги сержант коротко резюмировал:
Да,  браток, нелегкая служба тебе предстоит. Ремонтная рота..дембеля, бардак в общем..
   -От судьбы не уйдешь, - парировал я не то чтобы радостно, а скорее обреченно.
   -Почему? Магарыч и вся твоя судьба переменится к лучшему,-глядя мне в лицо внимательно проронил паренек.
   -Да как скажешь,  магарыч так магарыч- ничего другого я ему сказать не догадался. Просто в голову не пришло.
    Сержант  позвонил по телефону куда-то и поприветствовав какую-то Евгению Викторовну, попросил ее подойти в строевую, ибо тут интересный кадр появился.
   Интересным кадром  он, конечно  отрекомендовал меня, ну что же, посмотрим, что будет.
   Евгения Викторовна, лет сорока привлекательная женщина в форме прапорщика с внимательным взглядом и неторопливыми манерами,  себя ждать не заставила. Она еще внимательнее отнеслась к моим документам, а потом опросила меня, заставила написать что-то на листе и прихватив все мои бумажки куда-то ушла. Я молчал, размышляя о свей судьбе ни как ни будь, понимая что все серьезно, но и понятия не имея о том, что же происходит.
  Мой новый знакомый тоже не проронил ни слова. Они- вершители судеб, не спешат, а дав делу ход, терпеливо ждут, когда оно свершится. Возвратилась Евгения Викторовна с невысоким усатым прапорщиком, которому меня и передала с рук на руки, попросив занять чем либо," пока допуск не придет".
  Забудь чему тебя учили, а мы тебя всему научим, не сможешь- поможем, не захочешь -заставим. Прапорщик отвел меня в одну из палаток и велел отдыхать покуда..Так я стал секретчиком - старшим писарем секретного делопроизводства. Магарыч я конечно поставил, ведь как ни крути, а судьбою моей в лице сержантика из строевой части распорядилось само провидение...
  Вместо ремроты я попал в комендантский взвод. Здесь были водители командира, начальника штаба, их заместителей, служебных  штабных машин экипаж командирского танка, зенитная батарея и прочая, ну и секретчик с кодировщиком. Всего человек тридцать разных призывов с лычками на погонах от ефрейтора и до старшины. Половина- дембеля. Те кому осенью подходила пора ехать по домам, уже умудренные опытом они отличались от остальных приспущенными поясами, ушитой "до нет спаса" формой, сапогами с набойками на каблуках и лихо собранными в гармошку голенищами..Моя первая головная боль...
  По утрам дембеля лунили от зарядки. В столовую приходили пораньше...
По вечерам компанией собирались в каптерке- комнате где, рукав к рукаву висели наши парадки, шинели..хранились прочие солдатские вещи. А правил в этом внутреннем мире  прапорщик Воврущак. Подчинялся он кроме командира лично начальнику штаба..а на остальных... а не было ему дела до остальных.
  Порядок во взводе был заведен строгий, каждый занимался своим конкретным делом. Камендачей освобождали от наряда по кухне и караула..Водители, понятное дело,с утра отбывали в автомобильный парк и возили своих патронов или обслуживали машины, экипаж машины боевой так же сматывался в бокс к своему танку, который должен был быть и был лучшим в части..в общем, все делали дело. Я же с подъема спешил к себе в секретку...Секретное отделение представляло собой две комнатенки похожие на библиотеку. Одну занимала секретарь Зина, во второй располагались мы с Евгенией Викторовной.
  Работа была не то чтобы сложной, но требовала постоянного внимания..Пришел офицер за картой или книгой- проверь по журнальчику имеет ли он допуск, заполни карточку и выдай требуемое под роспись..Пришла почта, разбери по папкам и отнеси кому положено..Почту приносили фельдъегеря..Здесь тоже внимательно по описи проверил принесенное, заполнил карточку.....вот так примерно. Натаскивала меня начальница недели три четыре, а потом я справлялся сам. Кабинет командира был справа от секретки, начальника штаба- напротив. Сначала, постучав и получив разрешение войти я строевым шагом шел к столу..докладывал. И командир и начальник штаба были  ребятами довольно простыми..Вскоре звал я их по имени отчеству и вел себя несколько проще, что они сами мне позволили делать..
  Воврущак в мои дела не вникал...только вменил мне в обязанность вести его конспекты на политзанятиях, которые проводились регулярно..но носили характер формальный..
  Все было бы просто хорошо, но так не бывает. Порядком мне осложняли существование дембеля...Впрочем, это особая тема и подойти к ней нужно не- ординарно. А потому, послушайте...
   Еще со времени, которое мы провели в запасном районе в приятели ко мне стал набиваться Вася Моздырь, западный украинец, водитель служебной машины начальника штаба..Годков моих-призванных, как и я осенью прошлого года было пятеро: Вася,его земляк Витя Мелешко- маленький и невзрачный, эстонец Эрво Арикас, здоровенный красивый парняга, ему бы в кино про войну играть, немца разумеется и его земляк Ликмус-имени я, к  моему сожалению не запомнил. Пятым был Альгис Луянос, литовец и кодировщик по военной специальности. Понятно,что столь разношерстная компания могла сплотиться на общем интересе. Но интереса прямо скажем не случилось...
  Были два бойца весеннего призыва. Банайтис- спокойный уравновешенный литовец и резкий взрывной Паукшта- поляк из Вильнюса.
  Этих ни кто и ни что не трогало. Держались они особняком. Дембеля их тоже не трогали. Трогали они нас...
  Вечерняя поверка, это когда ты в строю и тебя проверяет сержант на присутствие, а за одно как ты подшит, что у тебя в военнике ну и так далее..В общем безобидная процедура..Если проверяющий не делает это нарочно, чтобы повыпендриваться.
И среди дембелей были ребята вполне адекватные..Сережа Лобзов-страший сержант, умный, красивый парень, Римас Ромонаускас. Были и еще нормальные ребята. Саша Гусаров был из тех, кто видимо принял ряд соответствующих тягот и хотел теперь их отдать. Теперь уже нам и сторицей.
  Боксер легкого веса, сержант он считал, что нас нужно учить и в учении Саша использовал один вид наказания. Три фотографии в военном билете- одна на пол и хук в живот..следующий..
  Бывало это не часто..А повод..трудно ли его отыскать? Нужно было перетерпеть...И мы гнулись под его ударами, а если кто-то не согнулся, к нему шел Раис Нагуманов...Тот бил уже не обязательно в живот..
  Мы занимали две крайних комнаты на этаже, напротив были комнаты музыкантов и медиков. А весь этаж занимали батальоны танкистов. У тех тоже были ежедневные поверки и на них молодняку доставалось...Но дембель- неизбежен..Нужно было перетерпеть.
  Менялись призывы, а все продолжалось...Да и сейчас, наверное...
  Я возвращался после отбоя, но и это не спасало от наездов...
  В этот день я только уснул. Разбудил все тот же Гусарик. Так его называли "за глаза".
  -Зайди в каптерку,-коротко буркнул он..
   В трусах и майке, напялив сапоги я грустно плелся вслед за ним...столь поздний вызов ничего хорошего мне не сулил..
  В каптерке окно было занавешено плотно одеялами и за столом шла гулянка..
  Кроме меня , здесь уже находился парнишка из молодняка, который как и я щурился оказавшись на свету. Он стоял переминаясь, словно зайти не решался у двери..Ну и дембеля...
  -Так бойцы, убраться и навести блеск,- скомандовал Гусар,- чего медлим?, приступайте-.....
   Пожалуй приступили бы и все сделали, но сочтя, что мы медлим нарочито и выражаем таким образом протест, Гусар решил ускорить нас. И начал он с меня.
Его удар был направлен прямо в живот.
   Мне приходилось драться в детстве, да и после. Приемам меня ни кто не учил, но в драке обостряются чувства и срабатывает приобретенное умение...я отступил и на секунду, а может долю ее, повернулся боком. Кулак Гусарика проскочил, не встретив сопротивления, а в след за ним проскочил и сам Гусаров, наткнувшись носом на мой толоконный лоб...
  Почему  о голову разбивают бутылки? Некоторые кирпичи ею разбивают..С кирпичами у меня не вышло бы, а нос боксера не выдержал. Да и сам Гусаров в дальнейшем действе участия не принимал. Не до того ему было...
  Молодой испуганно дернул из каптерки, а мне пришлось принять на себя удар..
Их подвело пьянство и малые размеры комнаты... Еще они сперва растерялись от моей наглости.. а когда кинулись, преимуществом я воспользовался..узость каптерки не давала им протиснуться ко мне всем сразу. Куда попадали мои кулаки, я  не видел, но колотил все, что приближалось изо всех сил..Несколько раз съездили по физиономии и меня, но это уже не могло остановить нас. Ни меня, ни разгоряченных водкой дембелей. Но в конце концов я сам испугался происходящего. В надежде на помощь Эрво и Васи я попытался отступить в коридор..На мне повисли сразу несколько ребят,  но  я стряхнул их. Падать нельзя- затопчут.  Это аксиома. В конце концов выйти из каптерки мне все же удалось, а в казарму за мной ни кто не бросился...
  Впрочем на помощь я рассчитывал напрасно. В казарме все спали крепким солдатским сном....
  Уснуть мне уже не удалось. Дембеля все еще шумели в каптерке. Видимо обсуждали нашу стычку. Я сходил в умывальник. Смыл следы неожиданной битвы, привел себя в относительный порядок..и  намотал ремешок на руку -приготовился к продолжению...
  Но его не последовало..А утром я смылся в секретку. Странное дело, наезды на меня прекратились. Даже гусар с распухшим носом не замечал меня, как будто ни чего и не было...А может ничего и не было?
  Несколько дней есть я ни чего не мог.  Сказался хороший удар, я думаю Нагуманова. Это он умел бить коротко, но сильно.
А я только масло с сахаром разбавлял в чае и пил...но вскоре прошло и это.
  Днем я делал свое дело. Вечером опечатав комендантские боксы своей печатью, шел в спорт городок. Качался. Пригодится.
  Шло время. Я подружился с Лобзовым. Мы курили вечером в беседке у спортивного городка. Лобзов призывался в армию после техникума. Теперь он думал уже, как все будет там дома... Мы говорили обо всем и не о чем. Перед отправкой домой Сережа  подарил мне добротные юфтевые сапоги и кожаный ремень.
  Подружился я и Раисом Нагумановым. Поводом послужил ремонт. Всегда сгодится благо приобретенное...
  Утром в умывальнике подошел Романаускас. В командирском танке не  крутилась башня. Все делали как обычно, но нет....Пошли в бокс...С умным видом я вспоминал, чему учили, поменял несколько предохранителей и странное дело все сработало. Не зря видимо учили. Это был единственный случай, когда учебка мне понадобилось...
  КШУ -это контрольно штабные учения. По тревоге штаб выезжал выполняя разные вводные. Тут то я и понял, что такое умение и слаженность. У камендачей были свои задачи. Устанавливались палатки, мачта антенны, подтягивалась связь..словом все выростало на глазах. Причем в любую погоду и в любом месте.
   Место секретчика в машине секретки. Здесь две полки, как в вагоне поезда. Огромный вмонтированный сейф с документами. Стол. Стойка, разделяющая помещение на двое. Часть кузова отделена перегородкой. Там за перегородкой- кодировщик Альгердас Луянос. В дороге мы ехали с Альгисом вместе....машина подскакивал на рытвинах и ямах, а кодировщик спал непробудным сном. Ни что не могло его оторвать от сна...Как я завидовал...
  Странное дело, земляков моих в части не было. За то познакомился я с Оруджали Гамидовым азербайджанцем из городка Дивичи, призванным прямо с институтской скамьи. Тот был невысок, шупл, с тонкой полоской усов на красивом смуглом лице. Говорил он с ужасным акцентом..но столько интересного, что об акценте его забывали и слушали с огромным вниманием. Учился он на авто дорожном факультете Бакинского университета. Как и почему  не доучился, а попал сюда..не знаю.
Гамидов будет рядом в армии и не потеряется после. А земляки слушали его и выполняли его  поручения без лишних слов. Нужно сказать, что говорил он на нескольких языках..Он был лидером. С этим рождаются....
  Я вообще -то обрастаю друзьями везде, оставаясь при этом одиночкой. Не люблю я ходить строем, митинговать в толпе. Ну, не мое это. В армии быть одному не легко.
Секретная част дала мне  эту возможность. Евгения Викторовна сидеть на месте не любила. Да ей и не нужно было. Все что нужно я выполнял, был у нас идеальный порядок. Помогло мне и умение в две руки печатать, не так скоро, как Зина, но вполне достаточно, чтобы напечатать приказ, распоряжение, просто перепечатать что-либо.
  В столовую я ходил сам. Повара кормили меня вполне сносно. Хлеборез не жалел мне масла и хлеба. Оруджали познакомил меня с Рашидом, горным евреем-татом, заправлявшим в части банно-прачечным комплексом. Пока мы купались в бане, Рашид успевал выстирать в машине и высушить нашу форму. Оставалось только отгладить. Он же набил шикарные набойки на подошвы моих  сапог. Вечером   стоило зацепить по брусчатке подошвой-сыпались искры.
  В этот вечер я спешил опечатать боксы. Как обычно распахнул дверь кпп, перешагнул порог и почти побежал. Тут то метя и остановил окрик-
 "Стой, Кто идет?"-
  Я по инерции еще продолжал бежать..
 "Стой, стрелять буду!" -
  Резко затормозив я счел лучшим шлепнутся на задницу.  Передо мной часовой из молодых..автомат на изготовку..ю
  -Эй, парень. Секретчик я, бокс опечатывать,-
 Он наконец понял. Автомат опустил, постоял глядя, как я поднимаюсь и отвалил в темноту...
   Неприятно, скажу я вам..
Я всегда много и с удовольствием читал. Книги были в огромном количестве в библиотеке части. С Оруджали мы ходили в чайную. Умел он пить чай с шиком..
  Пришла осень. Отъехали мои дембеля. Им на смену пришли Бонайтис и Паукшта, которые тоже попытались навести свой порядок. Меня они, впрочем, не трогали. Да и с Оруджали у меня появилась масса кавказских товарищей, готовых прийти на помощь в любую секунду. Ну не так это плохо - землячество. Когда ты один из них, в прочем.
  Мы с Арикосом покушали в столовой..Я был уже у выхода. Обернулся. Эстонца держал за грудки старшина татарин. Мужик крепкий.Пришлось возвращаться...
  -Послушай, отпусти Эрво,- я его просил...Он отпустил, но тут же ухватил за грудки уже меня...
   Я сбил его головой...Вот опять пригодилась же...
   Он еще сидел на полу оглушенный, а в столовой подскочили со своих мест  собратья...Нет, не прибалты, которых была здесь едва ли не половина присутствующих. Наши братья ...и не миновать бы нам трепки, но откуда-то возник друг Гамидов..
   Несколько гортанных слов и все  вернулись к своим занятиям. Оруджали  помог подняться низвергнутому старшине, что-то пошептал ему проникновенно и тот уже не глядя на нас, отвалил.. Спасибо, брат!
  В полк прибыли проверяющие и всех выстроили на плацу. Дежурный по части заглянул ко мне.
  -Послушай, ты не мог бы подменить дежурного в коридоре на тумбочке, мне нужно его послать за Красиным..Красин был начальником роты химической защиты.
  -Подменю, -коротко ответил ему я и заперев секретку пошел, чтобы занять место на тумбочке. В штабе было пусто и тихо. В конце коридора у знамени части бдил часовой. В дежурке кричал в телефон дежурный. Я присел на тумбочку и размечтался.. О чем я мечтал? Дверь отворилась, впустив в коридор яркий пучок света и незнакомого прапорщика...Расслабившись я не сразу сообразил, что лампасы у прапора такие же как у того генерала в Харькове, который учил нас строевой..
  Вскочив, я заорал- Смирно" но было уже поздно. Проходя мимо нарушителя дисциплины, генерал приостановился и гаркнул дежурному, выскочившему на мое "Смирно" указав на меня пальцем:
  -Десять суток-
   Ни когда не делайте ни кому одолжений и упаси вас бог от генералов. Через полчаса, сдав, вызванной по тревоге  начальнице ключи я был припровожден на гарнизонную гаупвахту, где смиренно приготовился отбыть положенные мне десять суток...
   Отбывать мне, слава Воврущаку, не пришлось, но кожаный ремень успел уйти..
   Топал я впереди прапора без ремешка, как настоящий арестант.  Привел он меня в секретку.
   -Сиди, не отсвечивай- буркнул. Это было только начало...или конец?
   Сегодня, я думаю, что вполне мог бы сидеть тихо и спокойно в секретке до своего дембеля. Не судьба! Судьба она штука заковыристая. Из секретки меня выперли.
    После гаупвахты, начальница впервые устроила мне разнос. Причем не за то, что попался генералу. А за оставление секретки без присмотра. А вскоре я окончательно сломал так удачно складывающуюся карьеру..
   С Сашей Коробовым - писарем строевой, мы сходились часто. В секретку посторонним входить не рекомендовалось, а к нему в строевую часть я захаживал. Саша пришел ко мне когда ему понадобились документы для поступления в институт.
   Вообще-то, можно было сделать все законно у начальника штаба..но он пришел с просьбой. А как  я мог ему отказать? Ушел он с пятью или шестью листиками с гербовой печатью. В обычных обстоятельствах это прошло бы не замеченным. Не такое уж ЧП. Но бланки эти чистые в Сашкином столе обнаружил заместитель начальника штаба капитан Каптилин и раздул из мухи слона..Даже особист нас попугал.
-Тебе сколько, служить осталось? -спросил он Саню.  И как бы не расслышав ответ
-Ну три года это не долго. Мне он пообещал пять лет. Справедливо, я же  был основным террористом...Пронесло.
  Еще в самом начале моей службы в полку возле тех палаток, что стояли по случаю ремонта помещений полка, в запасном районе Эрво, не знаю зачем, топтал ногами портрет Брежнева. Не стоило бы так с нашим главным коммунистом. А я собрался идти куда-то. На вопрос Эрво -Куда?- я пошутил к особисту мол. Нужно было видеть выражение его испуганного лица..
  Позже я видел как подходил к капитану наш отец командир. Боялись капитана..
Все же хорошо, что в наших действиях он заговора не отыскал. Все затихло само собой. Но с должностей своих мы слетели. И я и Саша.
  В роте связи обретался мой предшественник Валера Касинский, поучившийся немного в военном училище и благополучно возвратившийся в родную часть..Папа у Валеры был капитаном первого ранга и преподавал что-то в училище Калининграда.Евгения Виктровна с мужем и родители Валеры дружили. Валера был парень не ординарный. Наехавших на него дембелей роты связи он поучил после отбоя табуреткой. Предварительно дал им уснуть.Тоже обошлось. Он то и заменил меня благополучно в секретке, перебравшись в комендантский взвод. Валера Касинский стал моим приятелем... Нет худа без добра..
  Я же стал каптерщиком в той же каптерке. Прапорщик Воврущак помнил все, что я
делал для него. Да и не хотел он меня отпускать.
  -Побудешь стрелком зенитчиком,- сказал он мне при встрече. -А потом в кочегары определю.-
  Не очень мне понравилось слово "кочегары", но что тут поделаешь. У проведения свои резоны..
 А оказалось кочегаром быть  совсем не плохо. Котельная была на четыре котла и отапливалась углем. Когда я рассказал о своем превращении из секретчика в кочегары Оруджали, тот оживился. Не знаю как и какие силы он включил, но кочегарами через несколько дней мы стали вместе.
   И вот мы пришли в нашу котельную. Зрелище перед нами предстало мрачноватое. Бардак-это мягко сказано. Котельная с прошлого сезона была запущенная, закопченная и  производила гнетущее впечатление.
   Кочегаров было двенадцать. Вася Огонек небольшой но крепкий паренек из Тамбова, закончивший техникум, Сережа Аюпов, молодой парнишка из Казахстана. Сереже доставалось в ремонтной роте. Был он запуган и готов делать все, что приказали. А в роту не хотел уходить. Было еще четыре узбека, тоже молодых из смежной части. И вольнонаемные, по одному в каждой из трех бригад.
  Начали мы с уборки.  Выдраили котельную до блеска, который можно оказалось, придать этому помещению. Особенно тщательно выбелили комнату отдыха и дежурку. А самое главное, сделали настоящий душ в котором можно было купаться в любое время.
  Роты водят в баню раз в неделю. Моются там , зачастую холодной водой... но и это праздник..а у нас душ с горячей и холодной водой. Блеск. Впрочем, мы вполне могли бы и бассейн сварганить.
  В комнате отдыха поставили несколько топчанчиков, в дежурку -большой стол и десяток стульев. Заполнили водой систему, а отапливала котельная довольно большую территорию. И все..стали жить поживать, да добра наживать...Заместитель командира по тылу удивился, увидев наш порядок.._-Так держать,- сказал....
  Пожалуй ни до этого ни после в жизни мне не было так легко.
  А что важнее, книжки и карты выдавать или отапливать городок? Да не отвечу я Вам.
  На смену приходили к шести, доставляли к котлам уголь на механической тележке с улицы. Чистили котлы, отгребая в конец топки жар, на улицу шлак. Разгребаешь жар, добавляешь угля и вперед...только подбрасывай. Подбрасывали и вывози на улицу шлак молодые, а мы выкупавшись и наведя марафет отправлялись по своим делам..
В дежурке не смолкала гитара...узбеки пару раз варили настоящий узбекский плов. До сих пор такого не едал больше...В столовой все просто лучше быть не может...У Васи приятель командовал откормочным пунктом..Нас он встречал как родных..
  Нужно сказать домой я ни про секретку, ни про кочегарку не писал..зачем?
Мои друзья охотно забегали к нам на огонек. На КШУ я подружился с Сашей Германом-фельдшером из медицинской части. Еще раньше сошлись с Арменом Вердяном. Папа Армена  был директором Армянского радио. Арменчик угощал нас таким коньяком...
Только Оруджали Армена терпеть не мог. Чего не поделили. О Карабахе в ту пору мы еще не слыхивали.
   Однажды я пришел на смену утром и уже подходя к котельной почувствовал что-то или услышал...да гул. и стук какой-то не привычный и тревожный..Все трубы дрожали, сыпалась пыль..дрожала вся котельная... я бросился к котлам..Выгреб все из котлов обливаясь потом...на это ушло минут десять быть может...И гул и дрожание прекратились..И я  понял. Отключили электричество. Отключились  и насосы, гоняющие воду по системе...Электричество включили, а насосы нужно было включить. Я ринулся в комнату отдыха. Все четыре топчана были заняты спящими мирно и беззаботно узбеками...
   Пришел Вася. Услышав, что произошло он устроил нашим друзьям жесткое пробуждение... Могли весь городок оставить без котельной. Ни кто об этом инциденте так и не узнал.
  А мы уяснили, как легко может закончиться жизнь.
  Приезжала ко мне в Корнево мама. Несколько дней жила в домике моего вольнонаемного кочегара дяди Паши. Там среди тарелок отыскалась одна тяжелая с фашистским крестом на обратной стороне 1940 года. А еще там была печь, обложенная великолепными изразцами. Воврущак очень тепло обо мне отозвался.Матери было приятно. Мы гуляли по лесу, натыкаясь на огромные гильзы танковых снарядов или заболоченные бассейны среди фундаментов существовавшего давно городка...Сам городок разобрали восстанавливая Калининград -Кенигсберг.
  С нами гуляли Вася и Саша Герман. Мы делали фотки на память...Мама и теперь хранит и фотографии и мои письма из армии..
  Проверяющий наткнувшись днем  на спящего в казарме,
  -Это что такое- удивлялся или возмущался.
  -Кочегар со смены, - объясняли ему. Верно. Солдат спит, а служба идет!
  Все хорошее быстро проходит. Близилась весна... Мне пришлось побывать на комсомольской конференции, ибо был я комсоргом взвода...
Сидел рядом с генералом... Ну не везет мне на эти встречи...Ласково так расспрашивал генерал о житье -бытье. Я и признался, что ни из чего зенитного не стрелял..
Глава 4. Палпнга
  Язык мой -враг мой.Еще до окончания отопительного сезона ехали мы с Петей Курицыным и Илюшей Кочновым вместе с ротой зенитчиков в курортный городок Паланга..
  Ехали - на учения. Под Палангой располагался полигон, где шилочники палили по снаряду катюши из своих шилок. Шилка- нечто похожее на танк с четырьмя стволами зенитных пулеметов. Здесь несли службу по полной. Ходили в наряды и караулы. Стреляли из автоматов. Маршировали с песней: Нагружен как кавказский мул, по плечи в каске утонул, в руках дымящийся АК и шум стоит под облака....
  А мы "стреляли" из  тренажера. Труба с оптическим глазом осуществляла "захват" все того же снаряда котюши. Захват, поражение...Когда надоедало "расстреливать" снаряд, мы "расстреливали" катящиеся по направлению к Паланге автомобили.
  В свободное время собирали у моря кусочки янтаря.  Фотографировались. Из стенной газеты Илья Кочнов вытащил для меня снимок политичесой информации на броне шилки. Зенитчики относились к нам по братски. Нет, все таки замечательное было время!
  А ребят: Петю Курицына -сержанта призванного из Подмосковья, служившего после техникума и моего приятеля Илюшу Кочнова буду помнить всю жизнь. Илюша- мой крестник. Во взвод его перетянул я, прямо с курса молодого бойца.. Потом тоже в меру сил опекал, в обиду не давал..
  Через месяц мы возвратились в часть. А еще через пару дней я уехал в командировку в Гвардейск. На дембельские работы...сказал Воврущак. Но в Гвардейске мы пробыли не долго. Приехал Петя Курицын. Привез замену.
 -Тебя ищет Меньшиков,-  сказал мне Петя.
   В  части меня действительно ждал майор Меньшиков Виктор Иванович, помощник начальника штаба. Мужик он был замечательный, а главное добрый. Говорили, что пришел он в войска из суворовского училища.
   -Послушай, я тебя из Гвардейска выдернул. Надеюсь  не будешь возражать? Хочу тебя взять с собой на уборку. Ты как?- спросил меня Меньшиков.
   - С вами хоть на луну, хоть на Кубу,-ответил я. Да и нечего мне было терять.
Солдат спит, а служба идет.
    Про Кубу майор не переспросил. А еще через пару дней я уже заполнял штатное расписание батальона в запасном районе, где собирались бойцы для отправки на "уборку". Да, Оруджали услышав о такой командировке, а уборка длилась все лето, изьявил желание поехать. Меньшиков не возражал и в палатке мы стали жить с другом. Его я записал как кладовщика в передвижные ремонтные мастерские..
     Перед самой отправкой Виктор Иванович предложил съездить в часть, но я отказался. А на следующий день сообщили, что уазик Меньшикова слетел с трассы и он в больнице с переломами.
      Ну и что я буду делать с незнакомым командиром? А тут еще молодого сержантика из моего взвода пригнали.
      -Послушай, а хочешь стать писарем, предложил ему я. Он согласился. Я внес его своей рукой в штатом расписании на свое место, а сам стал командиром отделения передвижных авто ремонтных мастерских... Своя рука - владыка...
Глава 5. ПАРМ
      Это были замечательные пол года. На первом этапе нас привезли в Ростовскую область. ПАРМ разместился в небольшом поселке Красный Чабан... До дома было  триста с небольшим километров. На группу "партизан" призванных ради уборки из Риги, Вильнюса, Каунаса и Калининграда было человек пятнадцать нас- срочников, солдат и сержантов срочной службы. Командовал нами прапорщик Валакос, любитель выпить прибывший в командировку с женой и ребенком, как на курорт. Впрочем, курорт и был.... По его приказу я строил личный состав ПАРМа, докладывал прапору о построении...Поначалу все выходили на эти проверки, а потом все сошло на нет. Ребята знали свою работу. Приходила в ремонт машина, ее быстро делали. Склада с запчастями было целых два. Один нашего полка
с прапором в начальниках и Оруджали в кладовщиках, другой из дивизии. Там тоже было два человека в штате. Начальство видимо не сумело что-то согласовать и мы таскали два склада за собой..
      Мое дело было привезти раз в неделю белье для замены, снабдить повара припасами, контролировать завтраки, обеды, ужины. Жили мы в машинах и палатке оборудованной по всем правилам. Днем трудились, вечером ходили в клуб и к девченкам..
      С прапором договорился о приезде моих родителей. Приехал батя С двоюродными сестрами. Привез море всего и прапор отпустил меня на недельку домой, наказав прибыть в случае чего немедленно. Пообещал, что даст телеграмму в этом "случае чего". В полку я мечтал об отпуске..но, увы,  не довелось, а уже объявленные отпуска отменили по какой-то причине. А тут раз....и как будто и не уезжал ни куда. Как была рада мама. Неделю я скучал не зная куда себя деть. Все мои приятели находились либо в армии, либо где-то учились. Даже подружка работала в магазине и только вечерами я ходил к ней...
Поехал на пару дней в Пятигорск. Там обретался на практике строительного техникума мой друг Гена.
 Когда я появился у него в общаге он даже не удивился.
 -О, Серега, заходи,- встретил он меня, будто вчера расстались.Был он слегка пьян, патлат и жизнерадостен. Ни что не меняется. Эх -меняется!
  Короче к концу недели я попросил отвезти меня обратно...Отвез меня отцовский водитель Леша и захватив Оруджали, отпущенного по моему примеру прапором на недельку, отбыл. А я остался. Впереди было еще два этапа (Казахстан и Украина)...
Я и сегодня помню адреса этих "этапов"
Ростовская область, Городовиковский район, поселок красный чабан...потом казахский уже Целиноградская область, Наурзумский район, поселок Шолоксай. И там и там нас встречали радостно, как своих. Мы помогали убирать урожай...После первого этапа, загрузив автомобили на платформы, а себя в обычный вагон-теплушку несколько дней тряслись до Целинограда. Разгружались и к месту ехали ночью...
Оборудовали ПАРМ, лепили из чего придется навес для столовой...Кроме Оруджали появился у меня и еще один приятель Ваня  Карев- земляк Гамидова из Шемахи.
  С Ваней мы кувыркнулись на стареньком "захаре" с трассы оторвав борта, но чудом приземлившись на колеса и даже не помяв кабины. Только белье рассыпали и перемазали... А за сменкой и ездили....Но обошлось..остались оба целы..
 Здесь же в Шолаксае я вывихнул руку в локтевом суставе.  Боролись мы..а упал я  неудачно..кто-то из ребят руку на место вставил.  До того она торчала неестественно, изрядно меня напугав. Ваня привез меня в медпункт. Молоденькая медсестра намазала мне иодовую сетку и забинтовала руку. Несколько недель  я не мог той рукой ни чего держать.
  Было лето. Наши бойцы оборудовали шикарный пирс на местном пруду. В свободное время мы купались, загарали.  Чем не курорт.
  Я сдружился почти со всеми. А ребята были все замечательные и  интересные. Один   пневматическим молотом умел закрывать спичечный коробок, а какие поковки у него выходили...А Бесамемуче  виртуозно владел гитарой. Гитара у него была замечательная, фигурная, с двумя красивыми  прорезями, как у скрипки и замечательными же струнами. И кличка к нему прилипла благодаря одной из его песен. " Бе саме, бесамемучо, целуй меня, целуй меня лучше...пел он вечерами...
Лихо искрится в бокалах шампанское и коньяк на столе...многие его песни я выучил, а когда все закончилось, подарил мне Витя свою гитару...
  Помню я по именам даже не всех уже...Был замечательный мужик лет этак за сорок,
которого все звали "фатер" Он здорово гонял на бильярде. Мог с разбоя закончить партию...и еще он знал цены запчастей, которыми приторговывали наши прапора..
Еще Коля Звягинцев, Сережа Лель... с ними мне повезло...
  Все время мы жили с Оруджали в машине...но и места в палатке для нас были...
Однажды, проснувшись в палатке,я ощутил, что на меня  что-то давит  холодное и тяжелое...Ткнул рукой- осыпалось..Был сентябрь.. В Казахстане выпал снег..
  Последний этап мы провели в Кировоградской области..к эшелону прицепили пару обычных пассажирских вагонов, а наши авто ехали позади на платформах...Запомнилось как несколько перегонов ехали мы С Каревым в автомобиле...Пили вино, лопали арбузы и смотрели на степи проносящиеся мимо...Дальше Казахстана я ни когда не заезжал больше...
  В Кировоградской области мы пробыли еще месяца два. Убирали свеклу..Жили в красном уголке мехмастерских....Условия для работы были шикарными. А вот с местными ребятками в первый же день схватились...
  На танцульках, а ходили мы на них всюду и все время, заводя знакомства с девченками и устраивая проводы дивчина тронула меня за руку
 -Там ваших бьют,- и указала рукой на выход.
  Мы с Каревым выскочили как пробка из бутылки. А на улице наши партизаны и вправду дрались с местными. Правда кто кого бьет разобрать было нелегко, Но мы всегда за наших...дрались серьезно, намотав  ремни отбивались от штакетин украинских наших братьев...и вышли победителями. Мы были таки военными...А больше такого и не повторилось...Тогда все же победила дружба..
  Мастерские  находились на взгорке с которого просматривалась вся округа. Было видно и кладбище обильно поросшее кустарником. Поспорили с Оруджали и ночью я пошел на это кладбище набрав с собой газет из красного уголка, чтобы зажечь их там. А Приятели мои наблюдали все это сверху. Пришел, разложил газеты, зажег, и прикурил от них. Поднял глаза и обомлел. На меня смотрели два горящих глаза. В миг пронеслась в голове басня о солдатике который кол вбил на кладбище, а встать не смог. Так и нашли с разорвавшимся сердцем, а он только полу шинели пригвоздил к земле. Она то и не дала подняться.  Встал и я. Шарахнулась в сторону не мене перепуганная собака...Но спор я выиграл...
 В  часть мы возвратились в середине ноября. Затянулась уборка. Ни Эрво, ни его земляка в части уже нее было. Уехали домой. А  всем прибывшим устроили демебельский аккорд. Да и командир был уже новый, мне не знакомый. У него в кабинете висел круг с секторами на которых были обозначены эти дембельские работы.... Я пошел к начальнику штаба. Перед отправкой он сделал мне документы для института, которые я и отправил в Ставропоьский политех... Но он лишь руками развел...новая власть мол..
  И мы забастовали.. кровати из взвода унесли в сушилку и стали там жить...Пайку нам носили из столовой...Я лежа терзал Витину  гитару...нас пытались выжать командиры батальона, но мы стойко оборонялись. Не знаю чем бы это закончилось,
но когда в очередной раз пришел в штаб, начальник штаба удивился,
 - А ты еще не уехал? Быстренько гони в финчасть получай деньги и в строевую, за документами...Документы мне и моему приятелю выдали  мгновенно, а через пару час-сов мы предстали перед новым командиром части с вещами и при параде. Он как и положено батальонному, обрезал старательно намотанные красной ниткой не уставные лычки и ободрав погоны со вставками, дал команду посадить нас в автобус и "чтобы глаза его нас не видели...За поворотом мы остановили автобус..и возвратились. У нас были свои планы.
 Вечером в каптерке состоялись наши проводы. Вино лилось рекой. На радостях я раздарил все свои ценные вещи; фотоапарат, приемник, гитару...получил в ответ несколько безделушек из янтаря и тому подобное, а на последний автобус нас несли на руках....
 Через три дня по возвращении я сходил на почту и отправил посылку в адрес части..В ней была моя парадная форма, шинель и все моим значки..Ребятам пригодится...

 П.С. Александр Шаповалов сегодня заслуженный учитель в моей школе. Мы дружим и регулярно видимся. С Оруджали Гамидовым мы изредка встречаемся. Он полковник полиции в Волгограде. У него сын уже майор...Илюша Кочнов умер, Об этом мне сообщила одноклассница, работающая учителем в школе, где Илья последнее время  работал оператором котельной.
А Петр Курицын обещает приехать в гости....

Часть3.
Глава 1. Гражданка.
Большие города всегда отличаются от своих мелких собратьев. Даже если они не столицы. Так уж повелось, что люди из глубинки стремятся покинуть насиженное родителями место и отправляются туда, где на их взгляд жизнь течет ярче интереснее, а возможностей покорить судьбу куда больше, чем дома, где на самом деле как верно говорят и стены помогают.
И совсем это не наше российское только нам присущее желание. Так было везде и во все времена. Помните ведь, тридцать лет и три года лежал на печи былинный герой Илья Муромец. А належавшись, надумал да и двинул в стольный город Киев людей посмотреть да и себя показать. И показал. И нашел всего, чего хотел. И друзей верных и славы ратной.
А Ломоносов Михайла пешком ушел навстречу научной славе и великим открытиям. И что. Имя его первому университету дали. Это - наши. А возьмем тех же французов. Отчаянный мушкетер, оседлав свою невиданной зеленой масти лошадь, устремился из Гаскони в Париж на встречу любовным и ратным подвигам, дуэлям и погоням. А доблестный рыцарь Дон Кихот с верным оруженосцем Санчо Панса? Ему ведь тоже дома не сиделось.
Да что там говорить, самые решительные и предприимчивые, смелые и сильные,
умные и красивые, поразмыслив на досуге, раскланивались родным пенатам и делали им ручкой. И как еще спешили, не оглядываясь в торопливом стремлении к новому и неизведанному.
И надо отметить многие, ох многие из них, так или иначе, преуспели в своей жизни и
Добились кто признания, кто славы, а кто и просто благополучия и сытой спокойной жизни. Как говориться, за что боролись.
А уж сегодня, когда границы вдруг раздвинулись освободившись от всяких железных занавесей, а техника оказалась способна перемещать нас со скоростью звука не только из Бердичева в Киев, а из Могилева в Минск, но и в самых разных направлениях включая северный полюс и космос, поток предприимчивых искателей приключений только увеличился.
А большие города манят своими огнями новых покорителей судьбы. Кто-то хочет стать звездой эстрады, кто-то чемпионом в спорте, а кто-то миллионером от бизнеса. Многие мечтают стать генералами. Генералов не так уж и много на душу населения. Но о хорошем и достойном будущем мечтают все.
И только кое- кто уже вполне определился и стал проходимцем. Он тоже стремиться вслед за остальными, всеми способами обирая, обманывая или попросту обкрадывая окружающих. Но мутная струя может всколыхнуться в потоке самой чистой горной воды. В воде муть растворяется и уже не может повлиять на чистоту потока
координально. А люди давно уже придумали отстойники и фильтры. Это только ложка дегтя может испортить целую бочку меда.

Моим большим городом стал Ставрополь. Какой же это большой город можете подумать Вы. Конечно по сравнению с Москвой, Питером или там Свердловском Ставрополь не город, а городишко, затерявшийся среди бескрайних полей Старополья же. А есть еще Париж и Лондон, Нью - Йорк и Берлин. Да мало ли. Но что такое Франция по сравнению с нашим Ставропольем или Сибирью, например. Так что все относительно.
А по сравнению с моей родной Александровкой - тридцать тысяч населения, Ставрополь очень даже большой город.
До того я бывал в этом городе всего та пару раз и то проездом. А теперь я ехал в Ставрополь жить. Нет. Не на - всегда. Мне предстояло учиться в одном из Ставропольских институтов. За спиной у меня была десятилетка и армия. В кармане у меня были паспорт, военный билет и двести рублей денег, выданных бережливыми родителями на обзаведение. Ехал я рейсовым автобусом на шесть утра, дабы успеть
в институт к девяти. До Ставрополя сотня километров. Нужно сказать, что в автобусе я тогда засыпал, стоило голове моей почувствовать твердую спинку кресла.
Несколько недель тому назад я еще и не помышлял об институтах, так как новый командир моей танковой части- вчерашний командир роты, плотно загрузил нас, солдат срочников, возвратившихся с уборки урожая, «дембельской» работой.
У командира этого в кабинете висел рисованный художником плакат с кругом, в котором аккуратно были вписаны все срочные и не очень, но трудные дела, которые быстро могли выполнить только мы - деды СА, озабоченные скорейшим возвращением к гражданской жизни.
Но я со своим другом уже ни куда не торопился. Кончался ноябрь и мои документы, собранные с таким трудом и отправленные заблаговременно в институтское подготовительное отделение уже, наверное, лежали в папке «К возврату» ибо мы и так задержались на последнем этапе в украинском городке на перевозке свеклы и застали по возвращении в часть только немногих из своих погодков. А тут на тебе. Поработайте на последок. Я лично переслуживал уже месяц, а потому никак не собирался помогать кому бы то ни было заполучить еще одну звезду на погоны.
А посему немного пошугав, вселившихся в нашу казарму практикантов- курсантов из финансовой военной академии дембельскими порядками и исчерпав протест, вселились мы в сушилку, откуда нас никак не могли выкурить ни наш взводный старшина Воврущак - гроза всех прапоров полка, ни командир роты танкистов, кому собственно принадлежала эта сушилка. Нет, нас выносили вместе с кроватями, но мы возвращались с невиданным упрямством людей доведенных до отчаяния несправедливостью судьбы и отцов командиров.
Не знаю, что повлияло - моя ли просьба о помощи обращенная к начальнику штаба, наше ли упрямство, но вызвали нас в штаб, выдали документы и деньги и усадили в одночасье в автобус, следующий до областного города Калининграда, бывшего Кенигсберга. Мы вышли из автобуса за ближайшим же поворотом и возвратились в часть, дабы проститься с друзьями, которым еще предстояло послужить.
Истратив в магазине едва ли не большую половину выданных нам средств, мы накрыли в каптерке шикарный отъездной стол и старательно споили всех кого только сумели, после чего уже на руках бывших сослуживцев были доставлены на остановку автобуса в самый раз к последнему рейсу. На радостях я раздарил самые большие ценности тогда у меня имеющиеся: часы, радиоприемник, гитару и фотоаппарат, зато получив на память несколько зажигалок, янтарный самодельный браслет, кожаный портфель и еще всякой всячины. В портфеле лежал, правда не завершенный, альбом с фотографиями. Нам громко орали вслед мою любимую песню:

- Гражданка милая привет тебе привет,- а я вдруг загрустил, что-то там меня ждет на этой гражданке?
Несколько дней в поезде с остановкой в Харькове у случайного попутчика тоже дембеля, и я наконец, я прибыл домой. А там меня ждут только родители. Друзья мои дружно задерживались. Вот в эти- то несколько дней, пока не было еще со мной моих друзей - Жени, Шурика, Игоря, и остальных, я и съездил на собеседование в институт. Чуть не провалив математику, но вполне сносно вскочив на физике и легко справившись с русским языком и литературой. я ожидал вызова, который все не приходил.
Женя прибыл из за бугра первым и привез жвачки, импортные сигареты и одну единственную фотку- с праздника Нептуна, где он изображал какого-то бога верхом на ослике. Снимать там, где он служил, не разрешали, да и рассказы, которыми он не очень то нас и баловал, дали только примерное представление о месте его службы. Следом приехал мой друг Шура Шаповалов с погонами старшего сержанта и роскошными дембельскими усами. А потом подтянулись Лева, Букрей, Джон и завертелось.
Пару недель мы обмывали наше возвращение, распугав всех местных главарей на танцплощадке и вокруг. Все девченки в те дни были наши, а если кому - то это не нравилось, мы дружно шли в бой подобно мушкетерам короля. Не обходилось и без выпендрежа.
Джону кто-то наступил на ногу, наверняка нечаянно, но Джон тут- же съездил танцора кулачишком. Сейчас Мухарби позову пригрозил обиженный. А кто такой Мухарби. Музыканты даже играть перестали, заинтересованные в дальнейшем развитии событий.. Толпа расступилась и перед Джоном возник квадратный парняга с пудовыми кулаками.
- Ну я Мухарби,- и это было все что он успел произнести и сделать. Уже шесть рук нокаутом отбросили джигита к стене.
- Еще Мухарби есть?- это уже вполне удовлетворенный результатом боя Джон. Нужно сказать, что не самый крепкий и не самый крутой Джен или Вова Морющенко был главным зачинщиком всех наших потасовок.
Мы лазали в окна к девченкам в общежитие техникума и вовсе не расставались или расставались не на долго. Наконец, шумно отгуляв, мы сговорились ехать в школу шоферов, организованную специально для большого Ставропольского канала, третья очередь которого пришла тогда в наш райцентр.
Сговорились все, а поехали мы вдвоем с Игорьком Пешковым, самым крепким и крутым из всей нашей компании. Игорь проходил дальше всех на руках, а однажды шел по узким перилам высокого моста. Как то на выходе из ресторана, прямо на него натолкнулись дерущиеся новые короли, которых он, не долго думая, столкнул с бильярдным стуком лбами, а потом по сержантски рявкнул на растерявшуюся толпу сторонников того и другого застывшую в ожидании развязки:
-Кто еще хочет? Никто, Разбежались.-
И озадаченная толпа растерянно подалась прочь. Так было. А за спиной маячили мы, тогда готовые на все ради принципов нашей закаленной в армии дружбы.
Не знаю, чего мы там делали больше, учились автоделу или пили с соседями по общежитию. В первый же вечер, вселившись, Игорек живо откликнулся на мое предложение начать трезвый образ жизни. Предложив все же, это отметить четырьмя бутылкам старки, после которых мы против моего желания, впрочем, выкатились на шум драки в коридор, стали участниками потасовки, а затем, когда дружба победила, опустошающей волной прокатились по ближайшим ларькам в поисках спиртного.
Утром я обнаружил в кармане затерявшийся трояк и предложил Игорю тихо отъехать домой в целях поправки финансового нашего положения. Но настойчивый стук в дверь прервал наше утреннее совещание. Пришли новые знакомые, с которыми мы благополучно гуляли еще пару недель, пока я не получил срочную телеграмму и вызов в институт на то самое подготовительное отделение. Шофером мне тогда стать не удалось.
Глава3. Институт.
Нужно ли говорить, что меня дружно провожали всем общежитием.
Игоря Пешкова мне уже не доведется увидеть никогда. Он один, почему то в тот день грустил. Я же откровенно был рад. Институт в ту пору был штукой престижной. И к тому же, я не очень любил задерживаться на одном месте.
И вот рейсовый автобус нес меня в краевой наш центр, где ждала меня институтская скамья и еще один из моих самых верных друзей - Генчик или Кеша. .
Я поселился неподалеку от института в частном доме.. Хозяин оказался прекрасным человеком - бывший милицейский майор, пребывающий в ту пору в отставке и увлеченный главным образом приготовлением классной самогонки, которой он и угостил меня в первый же вечер. Выяснилось, что дяде Вите пришлось повоевать, и завершил он боевой путь как раз в Кенигсберге. Так что он сыпал старыми немецкими названиями, Корнева, Мамонова, Гвардейска и прочих населенных пунктов Калининградской теперь уже области существенно расширив мои познания и кругозор. Мы были с ним как бы почти однополчанами. Впрочем, спаивать он меня не собирался. Несколько месяцев я жил у них почти как дома. Мы расстались тогда почти друзьями.
Интересно, снились ли мне тогда сны и о чем? Скорее нет.

А утром я уже сидел на занятиях, ибо взяли нас так сказать дополнительно, а занятия во всю уже шли и нужно было догонять сокурсников, упорно грызущих гранит науки. За пять месяцев нам, впрочем, предстояло восстановить в памяти школьный курс и сдать соответствующие экзамены, которые автоматически были вступительными. Забегая вперед, скажу, что мы справились с поставленными задачами и дружно перешли в студенты института.
Жека Чеченев или Джон и Коля Максимов – боцман или Макс, поступили на ПО со мною вместе. Макс был местным и жил на окраине называемой Ташла и пользующейся у студентов дурной славой. Джон же был, как и я провинциалом, но из соседнего со Ставрополем Изобильного. В группе было всего две девушки - Тоня и Лариса и все ребятки дружно за ними ухаживали. Так Макс и Джон ухаживали за Ларисой. Станет она впоследствии женой Макса, хотя явное предпочтение будет выказывать Джону, но таковы уж превратности судьбы.
С Джоном мы сойдемся ближе только к концу учебы на ПО, но зато снимем вместе квартиру
И уже совместный быт сделает нас друзьями. И будем мы дружить всегда. Макс к большему моему сожалению затеряется во времени, судьба его сложится трагично, но он выстоит, как оловянный солдатик и сделавшись после аварии инвалидом, никак не смирится и будет жить не обращая внимания на сложности. Лариса трудностей не выдержит и у Макса будет новая совершенно замечательная и молодая жена. Связывает меня с Максом сегодня Джон, который друга не забывает, хотя и удается им видеться нечасто.
Но я хочу все же немного рассказать о веселой той жизни подготовительного отделения, когда мы вместе учились, вместе строили новый корпус института, вместе сдавали кровь и праздновали эту сдачу.
Мне, увы, все время не везло. По тем или иным причинам я закончил школу в другом городе, бросил политехнический и поступил в юридический институт, но и тут мне пришлось перейти в другую группу уже на четвертом курсе.
А тогда нас отслуживших армию, сделали старостами групп. Причем я и Макс были старостами на одном факультете. Стоило нам загулять, и журнала посещаемости не мог добиться саамы строгий преподаватель. Впрочем, вместе гуляли мы редко.
Группа наша отличалась сплоченностью и взаимопомощью. После занятий мы, окружив плотно наших дам, шествовали в ближайшее кафе «Морозко» или попросту «Сугроб» где нас всегда тепло встречали. Пили мы тогда сухое вино, кофе и ели мороженое. Темы для разговоров у нас всегда были. Иногда вместе же двигали в кино.
И только Гена,- мой старый школьный друг вырывал меня из этого повседневного круга. Гена учился на последнем курсе строительного техникума, считался в стенах этого уважаемого учебного заведения тем, кого теперь называют «мачо», оброс за время учебы уймой самых разных приятелей и приятельниц, но не забывал обо мне с первого моего здесь появления.
Нужно сказать, что со школьной скамьи мы еженедельно позволяли себя парную баню с пивом после купания, а самое лучшее пиво Ставрополя было в бане на Голенева, буквально в трех шагах от старого пивоваренного завода. Баня, откровенно говоря, самой лучшей в ту пору не была, но пиво..!
Мы брали с собою сушеного леща и поглощали дивный напиток литрами. Рекорд двенадцать кружек и это для среднего то человека. Ах, это пиво! И сегодня я вспоминаю
то несказанное чувство удовлетворенного удовольствия. Сейчас пива причем разного много и продается оно всюду. Не стану говорить о качестве. Но такого пива, как в бане на Голенева мне уж не испить.
Так вот, Гена иногда меня выдергивал из компании и где мы с ним могли оказаться, едва ли можно было предугадать
На выходе из института меня вполне могло ожидать такси, в котором удобно восседал Гена с парой новых своих подружек. Был он в ту пору патлат, худ и беден, как церковная крыса. Но на такси по такому случаю денег не жалел. Такси в ту пору было недорогим. За рубль можно было доехать в лбом направлении.
И мы ехали к подружке слушать новый альбом Назарет или Лед Зеппилин, Квин или Дип Перпл. Ничего кроме рока Гена тогда не слушал. Исключением была свеженькая пластинка выпущенная фирмой Мелодия. Это был, пожалуй, единственный диск, к которому мы относились всерьез - «По волне моей памяти» Давида Тухманова.
Иногда мы покуривали травку, но чаще пили и все то же сухое вино. Девченки, как правило, были нрава веселого и без особенных комплексов. Словом было нам весело ибо были мы молоды и здоровы.
Гена перезнакомил меня со своими приятелями. В основном это были его сокурсники и сокурсницы. Но на носу у моего друга был уже диплом, а потому не смотря на то, что учились мы всегда без излишнего усердия, времени для меня было явно недостаточно. Наверное, этот его недостаток времени и позволил мне завершить таки подготовительное обучение и благополучно поступить в институт уже окончательно. По крайней мере, тогда я думал именно так.
После защиты Гена пригласил меня в ресторан. Было нас трое. Третьим оказался Андрюша. Андрей учился на архитектурном отделении. Высокий в очках интеллигентный паренек. Мой приятель тогда уже получил свои подъемные и должен был отправиться в Белгород. Но это потом. А в тот вечер мы чинно сидели в ресторане гостиницы «Ставрополь». Заказал дипломник салатики, бефстроганов и водочки. Андрюша свое мясо успел съесть еще до первого тоста и Гена естественно повторил. Но и второго «второго» не на долго хватило. Посмотрев на тарелку друга, Гена мужественно переложил ему половину своего. Мы все же пришли не есть, а закусывать.
«Что за предрассудки- есть два раза в сутки, и иметь отдельную кровать.
Мы в своем рассудке едим всего раз в сутки, а на остальное наплевать» - наяривали музыканты заказанную нами же студенческую песенку. А мы гуляли вместе с подсевшими к нам строителями.
-Гена ты станешь настоящим прорабом! Ты уже прораб!- твердили эти добрые люди.
По распределению Гена не поехал, а вернулся в родную Александровку, где работа ему нашлась. Как мы закончили тогда наш выпускной бал на троих я помнил слабо. Но прорабом настоящим мой друг станет.
Тогда уезжая на последок Гена познакомил меня с приятелем Славиком Сикетиным. Славик окажется парнем безотказным и надежным. Белобрысый и небольшого роста улыбчивый и смешливый Славик будет мне заменять Гену. И еще он познакомит меня с моей будущей Надеждой, Надечкой, Настей - моим солнцем. Михайлов в фильме мужики скажет:

-Все то вы девочки о нас знаете, а только не знаете одного. Почему мы с одним гуляем, а на других женимся?-

Глава 4. НАДЯ.
Если есть в повествовании о вашей личной жизни такая глава, считайте, что жили вы не зря.
- Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь,- поется в одной старинной песенке.
Не знаю как у Вас, а ко мне любовь пришла действительно совершенно неожиданно.
Приятель мой Славик пригласил меня отпраздновать День молодежи, который чудесным образом совпал с днем сдачи экзамена по сопромату в его, Славкиной группе.
Нужно сказать, что поговорка «Сдай сопромат, а уж затем женись» более чем верна. Меня наверняка поддержат все технари. Сопротивление материалов - предмет всеми заслуженно уважаемый. Всеми кто сдал. Ну а для остальных сопромат становится непреодолимой преградой. Я один из них. Через несколько лет, завершив курс высшей математики, теоретической механики и еще всяких разных курсов штук десять, я столкнусь с сопроматом и так и не смогу его одолеть. А главное, женился я раньше.
А в ту летнюю пору я, студент первого курса, добросовестно отрабатывал практику на строительстве нового корпуса родного политехнического института. Строили мы два козырька над основным и дополнительным входом в наше учебное заведение. Работа была нелегкая, ибо элементы эти были задуманы архитектором проекта в бетоне и металле. Домой я добирался усталый. Зато вечера у меня были сплошь свободны.
Так что когда Славик отыскавший меня прямо на строительном объекте предложил гуляночку, я сразу же согласился. Великий праздник отмечали на соседней улице в квартире сокурсника. Домик, огороженный дощатым забором, произвел на меня поначалу впечатление заброшенного и неухоженного. Сад, представленный сам себе уже несколько лет и поросший густой растительностью в котором за большим старинным столом к моменту нашего прихода будет восседать почти вся Славкина группа, не многим отличался от покосившегося давно не беленного строения с маленькой верандой.
Вот там то, едва войдя в калитку, увидел я Ее. Невысокая темноволосая с пронзительными карими глазами, она чем-то выдделялась в остальной шумной и веселой компании. Чем спросите вы? Да откуда же мне знать. Позже, рассматривая фотографии в семейном альбоме, я узнаю свою любимую на фото десятилетней давности по небольшому фрагменту - знакомая неповторимая челочка на головке. Брат ее родной не узнает, а я узнаю. Вот и в том дворике, я бессознательно вычленил ее из компании взглядом. Еще ни о чем не догадывался я, да и кто сказал бы - не поверил, но сердце мое уже стучало, предупреждая об опасности поражения. Напрасно стучало. Было уже поздно.
Браки совершаются на небесах. Спасибо Вам небеса. Спасибо тебе создатель. В тот летний день я нашел свою половину на этом свете. То застолье длилось долго. Мы пели и даже танцевали под магнитофон. А я весь вечер видел ее глаза и интерес в них. Ах, ангелы небесные, откуда знаком вам путь в тот заброшенный садик на неприметной улице поименованной фамилией певца любви и печали Михаила Лермонтова? Как сумели отыскать нас в сумраке летнего вечера?
В общежитие пускали до одиннадцати, и мы конечно же опоздали и не расставались до рассвета. Впереди будет еще много самых трепетных встреч и бессонных ночей, но ту ночь я не забуду. Любовь наполнила меня легкостью и светом. Я отдал бы все за то, чтобы она – эта маленькая хрупкая девушка была со мной. И она любила меня. Мы любили друг друга и как будто знали всю предыдущую жизнь. И ничто уже не могло разлучить нас влюбленных и счастливых.

Мы поженимся через год и проживем долгую жизнь. Не всегда и не все будет гладко у нас, да как и у всех наверное. Но тот огонек любви и взаимопонимания мы будем бережно нести по жизни.
Сердце сердцем, но есть еще рассудок, скажете вы. И будете, безусловно, правы. Но там, где начинается любовь, рассудок отправляется в долгосрочный отпуск. Да и грустно было бы, если все в нашей жизни неукоснительно подчинялось твердой логике и рассудку.
Надя моя поступила в тот техникум два года назад. Жила она в общежитии с двумя Ленками и еще с Ольгой и Галиной. В тот первый вечер познакомился я со всеми и нужно признаться, даже флиртовал тоже со всеми сразу. Но это уже была хитрость. Невинная, впрочем, хитрость влюбленного, опасающегося, что его могут отвергнуть. Но меня не отвергли. Было мне в ту пору двадцать лет. Имел я при росте метр восемьдесят соответствующий вес, достаточно смазливую физиономию с серыми глазами и пепельной копной не стриженых волос. Футболочка, заправленная в тертые джинсы, обтягивала достаточно крепкий торс. А еще я достаточно умело терзал гитарные струны. Что еще нужно Вам, девченки? Нет Генчик- мой отбывший в родную Александровку товарищ, был попривлекательнее. В него были влюблены многие подружки в том техникуме. И даже кое - кто в этой компании знал о том, что Гена мой приятель. И это добавляло мне шарма. А еще Славик смотрел на меня преданно. Но это было. Прости меня Надежда. Кто знает, какой принц не поспел к тебе на своем белом коне или на паруснике с алыми парусами. Просто влюбился пусть не впервые но по настоящему. О чем и поныне вовсе не жалею. А пел я очень даже душещипательный романс:
Я хочу, чтоб была ты моею женой.
Я хочу чтоб делила все только со мной
Чтоб делила со мной без усталости.
Все надежды, печали и радости.
Песню эту я выучил вовремя уборки в армии. Был у нас партизан с гитарой. Звали его «Беса ме муча». Гитару свою он по окончании уборки подарил самому прилежному ученику - мне. Ну а я, если помните, передарил сослуживцам. Зато я научился петь. Я пел. А Надя слушала и даже подпевала вместе со всеми. И песня та сбылась, Подарила она мне сына и дочь. И похожи они на нас, как, впрочем, и должно быть.
Но взялся я рассказать себе и детям эту историю. Историю нашей любви. Кое - что привру. Вернее кое о чем умолчу. А может быть и нет. Но слушайте.
Первую неделю или две мы встречались едва ли не каждый день .О чем мы тогда говорили? Не помню. Да и говорили ли? Мы любили. Любили так, как можно любить
Не обращая никакого внимания на весь окружающий мир. Нет, мы конечно жили в этом мире. Жили - как живет рыба в воде. Как парит птица в небе. Мы парили на крыльях своей любви. И мир расцветал самыми яркими красками.
В это время Славик вселил меня в ту саму квартиру на Лермонтова, которую его приятель подснимал у каких- то своих приятелей, которые подснимали ее же еще у кого-то. Но мне тогда было наплевать, кто и что у кого-то снимает. У нас появилось место встреч. Мы ходили в кино и на танцы. И оставались потом вместе. Двери в квартиру не запирались, как, впрочем, и окна, распахнутые на улицу. Мы жили тогда открыто на распах.
К нам приходили друзья и подруги и мы встречали всех с радостью и не торопили уходить, но ждали. Все время ждали часа, когда же вновь останемся одни.
А когда нам приходилось уехать ненадолго, мы думали и мечтали о следующей встрече и возвращались в тот домик, чтобы жить вместе, дышать вместе, любить вместе.
И все же я эгоист, как все мужики, пожалуй. В какой - то момент я засомневался. Даже вспомнил историю своей первой любви. И сбежал к морю с друзьями. Но уже на третий день я оставил друзей загорать и возвратился.

Наденька, Настенька! Каких только нежных слов не нашли мы друг для друга. Тогда я пообещал поцеловать тебя миллион раз и пожалуй выполнил свое обещание и даже перевыполнил. Помнишь тот поднимающийся в гору по еще не просохшей от ливня улице мира автобус гармошку? Как бежали мы на встречу друг друга? И как целовались на глазах у всех. Почему-то никто и не подумал тогда возмущаться. И все реже стали мы разлучаться. Даже когда приехал и вселился ко мне Джон.
А утро, когда Джоновы папа и мама застали нас завернутых в простыни и с гитарой за неистребимым гостевым столом. А день, когда мой папа, приехав без предупреждения, застал тебя спящую, и тихо отправился восвояси, оставив нам продукты и деньги. Мы ездили в гости к твоим теткам и они приняли нас, так же радушно, как и моя мама Тося. Только к моим и твоим родителям мы решимся отправиться несколько позже.
Но всюду мы уже будем вместе. Пролетит лето и осень. На новый год мы попадем к твоей подружке. Зима будет снежная и холодная. А на печи у Наташи - огромная кастрюля с красным борщем наваристым и вкусным. Снегом завалит все вокруг и мы будем пешком выбираться к автобусу. Как я тогда учился? Да кое- как. До учебы ли было?
А через год на нашей свадьбе будут гулять друзья и родные. Мы не понять, зачем откажемся повторить привычную процедуру бракосочетания во Дворце культуры, которым командовал мой папа. Откажемся от свадьбы в два дня в пользу свадебного вечера. Но фата таки появится перед самым отъездом. И цветы к вечному огню мы возложим. А потом будет вечер, организованный нашими родными и близкими просто сказочно. И будет пиво с раками и горячая пареная кукуруза. И получу я набравшийся на радостях первую пощечину. А на следующий день, когда все гости уже уедут, хлынет ливень. Даже природа ждала, пока мы отпразднуем наш праздник.
Максим родился в ту пору, когда Настя писала диплом и сдавала госы. А я вскоре пошел работать. Муж должен зарабатывать для семьи. Из института меня отчислили за академическую задолженность только через полгода. Но я уже стал наладчиком на заводе. Зарплата в ту пору у меня была более чем высокая и жить нам стало полегче.
Но расскажу, пожалуй, и об этом периоде нашей жизни. Целый год, оставив учебу, я буду работать на этом заводе. Как я туда попал? Володя Сухоруков взял меня к себе. Завод принадлежал тогда не ему, но когда я решился - таки бросить ученье ради заработка, получил поддержку. Ну и чего тут думать. За мной скомандовал дружек, напрочь развеяв мои сомнения. Но кое- что о Сухорукове, что б было понятно. Прости, брат ежели чего не так!

Глава 5. СУХОРУКОВ.

С Володей нас свел, что называется случай. Его и меня попросили поучаствовать в приобретении проигрывателя стерео, тогда только входившего в моду. Проигрыватель мы выбрали и даже обмыли как положено. А вот после Володя пригласил нас к себе взглянуть на его коллекцию виниловых дисков. Коллекция та заслуживала внимания. Это сегодня можно пойти и купить в магазине все, что хочешь - были бы деньги. А тогда, как и книги, диски были в дефиците. Дефицит- это слово из нашего прошлого. Так и говорили: я достал. Достать можно было по блату, то есть по знакомству или случайно, когда товар выбрасывали. Нет, не в контейнер с мусором выбрасывали, а на прилавок. Мой новый знакомый в ту пору был меломаном со стажем. И проигрыватель у него был с красивым названием «Арктур». Мощный проигрыватель с двумя красивыми громкими колонками. Жил Сухоруков с мамой- тетей Галей в маленьком домишке из двух комнат. И одна комната безраздельно принадлежала Володе. Были там кроме проигрывателя и пластинок еще кровать и книги. Много книг. Некоторые на английском. Среди пластинок преобладали так называемые демократы. Но были здесь и джаз и рок и классика. Книги

В богатых домах тогда стояли целые стенки набитые томами в красочных обложках, которые едва ли открывались когда либо. Книги были престижной деталью интерьера. Володя свою библиотеку собирал не для красоты. Но изумил меня открытый том Шолоховской «Поднятой целины» на английском. Вова работал наладчиком на заводе поршневых колец. А английским просто увлекался. Все кто его знал, тащили ему свои контрольные по английскому. И Вовчик не отказывал- переводил.
Итак, любовь к популярной и не очень музыке стала цементом закрепившим фундамент нашей дружбы, не побоюсь этого слова. Из института меня отчислят за академическую задолженность вскоре после рождения моего первенца. А работать я пойду к Вовчику на завод поршневых колец наладчиком. И не нужно смеяться, поводом такого трудоустройства кроме самого Сухорукова, конечно, был еще и магазин грампластинок открывавшийся в обеденный перерыв. Оля - высокая не очень красивая и не очень молодая но молодящаяся девушка умела обеспечить свою торговую точку дефицитным товаром, а мы два десятка любителей поджидали ее, дабы не пропустить новинку и обязательно приобрести что-то новенькое. Каждый день поджидали. Именно там я имел счастье приобрести Звезду и смерть Хоакина Мурьеты, По волне моей памяти и еще много всякого разного от Би Джиз и Бони М до Битлз и К
Работали мы с Сухоруковым в старом механическом цехе - на линии по изготовлению поршневых колец к тракторам. В цеху было всегда шумно, а для того чтобы после смены можно было отмыть от масла руки, мы по приходу намыливали их как можно большим слоем. Станки были объединены в группы по три и за этими группами стояли женщины самого разного возраста. Когда у кого-то из них ломался резец или случалось что-либо иное, на помощь приходил наладчик. От того как быстро я исправлял неполадку зависел заработок этих женщин. Представляете что было, когда что-то ломалось на двух, а то и трех группах. Верно, меня начинали костерить на все лады, будто это я поломал злополучный резец или струбцину. Впрочем, за полгода и я научился исправлять все в темпе вальса. Но уже в первую зарплату мне выдали в кассе более трехсот рублей, что было по тем временам очень даже не плохо. Именно там- на заводе рядом с Вовой я стал настоящим главой своей маленькой семьи.
На первую смену свою я пошел в отутюженном темном халатике и все приняли меня как минимум за нового технолога. А через полгода я был уже вполне своим в этом шумном мазутном цехе с высоченными потолками, наполненном гудящими и ухающими агрегатами самых разных размеров и самого разного предназначения. Нужно сказать, что работали мы в две смены и иногда вместо Вовы моим напарниками были Вася и Петя, которыми я очень быстро научился руководить. Они с интересом слушали мои рассказы о том о сем и без возражений выполняли то о чем я их не попросил бы. Но Вова! Мой друг заставлял меня перебрать станок по винтику и не спешил на помощь. Я даже обижался по началу. Но если бы не он, едва ли я стал хорошим наладчиком. Многому я у Вовы тогда научился. Чтобы станки работали он заранее менял резцы, подтягивал что нужно было затянуть и смазывал то, что нужно было смазать. И тогда смена шла ровненько и мы могли себе позволить покурить у входа в цех или даже подвигать шахматными фигурками. Вова перезнакомил меня со всеми и я уже был совершенно своим на заводе. Мы ходили на обед в заводскую столовую. Иногда играли в баскетбол в спортзале.
Завод в ту пору был предприятием куда каким серьезным. А когда мы надумали переехать меня уже уговаривали подумать и остаться. Но жена моя закончила свою учебу и нас в Ставрополе уже ни что не задерживало. Уходить с завода было конечно жаль. Проработал я там около года. И все же мы уехали. Но дружить с Вовчиком мы будем всегда.
Нужно сказать, что моим планам восстановиться в политехническом институте не суждено было сбыться. Вместо этого я поступил заочно в юридический институт и получил профессию, которая меня кормила много лет. Закончил тот же институт
и Вова. Только работать он будет все там же - на заводе. Сухоруков станет председателем первого заводского кооператива, а затем и председателем Совета директоров уже всего завода.. Да, только когда он выставит свою кандидатуру в генеральные, а поддержит его едва ли не большая часть рабочих, Вову ловко разведут а вскоре и выдавят с завода вместе с его кооперативом и остальными кооператорами. Но приобретенный в боях за власть опыт позволит моему приятелю создать уже собственное предприятие по ремонту автомобилей. И сегодня у него пара станций технического обслуживания и магазин. По- прежнему, командует всеми делами Вова лично. И все у него здорово получается.
Женился Вовчик вскоре после нашего знакомства. Догадайтесь, как он познакомился с девушкой своей мечты? Что же, верно! Вера пришла к нему с контрольной по английскому. Ну и перевел ей Сухоруков все что можно было перевести а в процессе того влюбился мой друг в статную высокую студентку. И ухаживал и предлагал руку и сердце. И не устояла Вера. Вера приехала в Ставрополь из соседнего района. Вскоре мы стали дружить, что называется семьями. Знакомились мы в обстановке загородного отдыха с шашлыками и сухоньким. Загородом для нас тогда был Форштатский лес, который сегодня активно застраивают частники. Было это в трех шагах ходьбы от Вовиного домика и от нашей квартиры.
Да нужно отметить Вова был соткан из множества положительных качеств. И не смотря на острый ум, деловую сметку, Вова еще и высок и очень даже привлекателен. Нет, серьезно. Заглядывались на него девочки. Только он не обращал внимания. Вова- человек одной любви.
Сегодня я удивляюсь, что связало нас таких совершенно разных. Ну не совместное увлечение музыкой и собирательством же только? Я- пофигист, в достаточной мере раздолбай, банник и пьяница, любитель тусовки и Вова- собранный, аккуратный, целеустремленный, знающий почти точно, что он будет делать завтра. Но пути Господни не исповедимы.
Много чего произойдет в нашей жизни хорошего и не очень. Но мы будем рядом всегда и в счастливую и в трудную минуту. И Володя всегда будет приходить ко мне на помощь. Я много чего еще мог бы написать о своем друге, мог бы остановиться на тех или иных качествах и анализировать…но зачем? Тем более что сам герой, прочитав эту главу, напишет: Серега, ври да не завирайся!
Скромный ты наш. Думаю о себе он как нибудь напишет сам. И обо мне тоже..Тогда и выяснится, какой я на самом деле…
Впрочем и его оценка будет субъективной, а потому как бы он не оказался строг ко мне, я не стану обижаться…
А на самом деле, стоит ли осмысливать свершившийся приятный факт? Не проще ли порадоваться, да и только….
Мы продолжаем дружить и общаться. Дружат наши дети. Даже мои писания, спровоцированы или инициированы скорее Сухоруковым. Вовчик, привет!!!

У молодости лишь один недостаток. Она быстро проходит. Особенно это заметно с высоты прожитых десятилетий. Но в каждом возрасте есть что-то новое, что делает жизнь нашу интереснее и наполняет содержанием. А дети? Пожалуй, их рождение – самый большой наш праздник. Как родился мой первенец, не смотря на пролетевший тридцатник лет, я хорошо помню до сего дня и едва ли забуду когда либо.
Надю положили на сохранение. Шли мы в роддом пешком. Благо было не очень далеко, а самое главное по той же улице, на которой мы жили- Лермонтова. Сегодня ставропольчанки рожают все там же. Надю увели, захлопнув дверь перед моим носом. С этого момента мы будем общаться записочками. А я не уходил, растерянно топтался у двери. Мы расставались впервые и мне было страшно оставлять ее. Слово- то какое. Сохранение. Окажется что сделали мы все вовремя и не напрасно.

А тогда я топтался под окнами, пока Надя не махнула мне рукой из окна третьего этажа, уходи мол не трави душу и я побрел домой- на квартиру, которая сразу показалась пустой и неуютной, хотя все было как бы по прежнему. Все да не все.. Но уже вечером я получил первые письменные указания, что делать и принялся их выполнять с особенным рвением, хотя и не понимал еще всю серьезность предстоящего события….
Впрочем, один на один с проблемами я не остался, ко мне прикатил Шаповалов, да так и остался до момента когда придет время забирать Надю из больнички, уже не одну а с Максимом…..Мы вместе покупали, то что мне поручила Надечка,….отдраили нашу хату. .Подтянулся и Женя, да еще с детской коляской громоздкой махиной желтого цвета, как у собственного сына Дениса, хотя наверное это было уже чуть позже. А тогда мы с Шуриком ходили два раза на день к Наде , передавали фрукты и все , что она просила…
Выяснилось, что вместе с ней лежит моя одноклассница Надя Еремина и они познакомились.. а на третий или четвертый день именно Надя сообщит мне о рождении сына….
В то утро придя к окну и не дождавшись появление любимой, я отправился в приемный покой, где вывешивали кто и кого родил…В графе Девочки, а ожидали мы все же девочку, нашей фамилии не оказалось. Я снова двинулся под заветное окно и увидел Надю, но одноклассницу.. она улыбалась и жестикулировала, а потом бросила в форточку записку…Серега, поздравляю, у Вас сын!!!!…….
И начался праздник…Съехались наши родные с множеством подарков новорожденном.., Вес- 3100, рост 52…Ура!!!
В квартирке сразу стало тесно. А когда пришло время- у входа в родильный дом стояла целая толпа, счастливая и шумная- оба дедущки, обе бабушки, Надина сестра Танюша, мы с Шуриком…и были цветы, а Максима начали передавать из рук в руки, пока растерявшаяся Надя не потребовала его вернуть…Угомонившись, упаковались в две машины такси и поехали праздновать….А на следующий день все уехали, оставив нас троих…познавать жизнь уже с ребенком….Таня привезла Наде книженку…где популярно описывалось, как и что нужно делать.
  Глава 2.Максим.
 Но читать это одно, а делать другое…..Мы топили печку нещадно дымившую, из за чего Наде приходилось гулять с малышом по коридорчику, покуда температура в комнате не поднималась. Причем я начинал это делать, представьте себе, в одиннадцать вечера, так как книга рекомендовала купать ребенка перед последним кормлением…а кормила Надя в двенадцать….хотя эти ухищрения не приводили к спокойному сну..Макс орал, когда ему вздумается, мы поили его укропной водой…Я помогал стирать многочисленные пеленки, памперсы тогда еще в России не знали…и развешивал их для просушки…Словом жить стало лучше, жить стало веселей…Но сколько все таки радости приносит ребенок в дом….События множатся ежедневно…Вот Макс держит головку, поворачивается на бок, перекатывется на спину, ползает на животе, Салится, хорошо сидит, встает, стоит….Ходит с поддержкой, самостоятельно ходит…А еще…. улыбается, смеется рассматривает свои руки……..Короче, праздник за праздником… А, когда начинает говорит. Мамука, папука…Называет сам себя нучиком…Словом, если вы этого не испытали, вы не жили….
Я ходил на смену и выматывался изрядно. Надя завершала дипломную…а Макс рос, по дням и по часам принося нам массу тревог и радостей, как, впрочем, и любой ребенок родителям…..а когда Надя защитилась, мы решили возвратиться в Александровское… Решили, прислушавшись к настойчивым просьбам моих родителей. Там в доме одна жила бабушка, а ей было уже тяжеловато..Но так или иначе мы решились…Это был только первый переезд в нашей жизни.. Сколько их еще предстоит.
Уезжать было грустно, жаль расставаться с друзьями….Так или иначе, а пятнадцатого сентября тысяча девятьсот восьмидесятого года мой сынулик пойдет в ясельную группу детского сада «Колокольчик» в моей когда-то родной Александровке. Жизнь продолжалась….

Поселились мы на Виноградной в просторном и уютном доме. Бабушка приняла нас радушно и с радостью.. С Надей они стали подружками..
Я устроился столяром краснодеревщиком в мебельный цех, а Надя чертежницей в районные электросети…Родители навещали нас и внука…Друзья мои зачастили в гости Словом было вполне комфортно. Правда осенью дороги раскисли, а расстояния в Александровке не маленькие, да и автобусы тогда еще если и ходили, то не нашими маршрутами…Но это ли проблема…Жека Дегтярев с семьей стал тогда снова самым близким другом. Мы дружили, собираясь вместе..слушали музыку, ходили в гости друг к другу…Словом скоро привыкли, а были мы молоды и все давалось нам легко.
Надя сдружилась с сотрудницей Татьяной Жвановой. У Жвановых была классная банька .. Когда у них родилась двойня, мы стали крестными…И в этот период я начну свое первое дело…которое с одной стороны повысит наше благосостояние а с другой…Но все по порядку….

Глава 3.Дискотека «КОЛОКОЛ»
Мое дело, или как сейчас говорят - бизнес начался с дискотеки, как не странно и не серьезно это звучит....Я уже говорил о том, что с Володей Сухоруковым мы познакомились на фоне общего пристрастия, к собирательству виниловых пластинок с музыкой. Но он был не единственным из моих знакомых, кого как и меня захлестнула меломания.. Нас с приятелем, коллекционировавших диски, пригласили на одну из первых в Ставрополе дискотек... Название у не было - "Эксперимент" и.сами по себе дискотеки были именно экспериментом в чистом виде
…Еще никто не думал, что на несколько десятилетий эта форма выдавит настоящую живую, но не столь эффектную и подвижную танцплощадковскую музыку ВИА. Было это в кафе Дружба, в трех шагах от краевого управления МВД, и КГБ СССР, на первом этаже одного из самых в ту пору высоких зданий, построенном братьями болгарами....
Выглядело все вполне импозантно. Гостей рассаживали за столики и в интимной атмосфере с полчаса ведущий (тогда еще не дискжокей и тем более не как это сегодня называется- диджей) под меняющиеся слайды рассказывал о группе "Иглз", а затем все танцевали под достаточно ритмичную музыку, время от времени возвращаясь к собственным столикам....Этакий телевизионный «Огонек» где вместо приглашенных знаменитостей мы- простые смертные. Не знаю сколько это стоило, ибо нас пригласили, что называется на халяву, надеясь, что мы дадим передрать имеющуюся у нас музыку...и мы конечно же давали...
А несколько позже я, заинтересованный экспериментом, запустил собственную дискотеку. Тем более, что Дворцом культуры командовал тогда мой родитель. Дворец культуры, для которого танцы служили источником финансирования был новый, но директора там на долго не задерживались традиционно. Папа мой традицию нарушил и командовал очагом культуры четырнадцать лет. На танцах играл оркестрик - ВИА человек из пяти- шести и очень даже не плохо.
Вот тут то и возник я со своей идеей. Согласовав вопрос с начальством, папа дал мне свое добро. Первую дискотеку мы провели с Ваней Шивяковым и Женей Самохиным в методкабинете дворца прямо во время танцев. Вопреки нашим ожиданиям народу поднабилось изрядно. В арсенале у нас было пару хороших достаточно проигрывателей, подключенных без микшера к усилителю Гармония и цветомузыкальное устройство в огромном коробке - собственность Ивана и его же изобретение. Да еще задействовали дворцовский проектор слайдов. Тема была, как положено, на восемьдесят процентов посвящена музыке советской. А на сладкое я приготовил Смоки…Это надо было видеть…Толпа рвалась в двери, а мест явно не хватало, что и возбудило к событию нормальный здоровый интерес…И все удалось..
Вскоре под дискотеки мне отдали целых три дня - вторник среду и четверг. Музыканты играли традиционно пятницу субботу и воскресенье, когда народу несравнимо больше
Но нас это не расстраивало, а даже подначивало. Платил мне дворец культуры ставку в восемьдесят рублей, мои соратники получали и того меньше, а то и вовсе ничего не получали, а трудились из спортивного интереса. Так или иначе, но достаточно скоро мы съели ВИА и полностью завладели аудиторией дворца человек до восьмисот, собиравшихся ежедневно за исключением теперь уже понедельника только потанцевать в мельканье огней под забойную музычку , которую мы тогда выуживали отовсюду . Нужно сказать, что лекции музыкальные довольно быстро ушли в прошлое, а дискотеки стали все теми же танцами..Но не совсем теми же Мы учились заводить…и у нас это выходило лучше..
Но это еще не было бизнесом...Уловив, что на свадьбы музыкантов приглашают за сто рублей в вечер, которые музыканты и делят на пятерых шестерых, по окончании, мы быстренько сотворили шесть или семь комплектов аппаратуры, которые в субботу развозили и устанавливали всюду, где свадьбы, а позже и всяческие корпоративные вечера где по образу и подобию все тех же огоньков, народ сидел за накрытыми столиками и взирал не действо, которое мы ему испекли. В воскресенье благополучно возвращали все на базу, заработав на двоих не много ни мало- до тысячи рублей, за вычетом расходов, что по тем временам было очень даже не хило.....
Позже наш землячек А. Разин по этому принципу сделает свой Ласковый май и заработает столько, сколько нам в ту пору и не снилось.. но не всем- же быть племянниками одного генсека... вот так и начался мой бизнес..обратившийся позже в видеосалон, затем в Центр культуры и отдыха.... Честно скажу, сколько бы денег я после не зарабатывал по отношению к среднему заработку трудящихся, рекорд тех лет мне побить уже не удалось......были еще те игральные автоматы да много чего, но дискотеки те я вспоминаю с ностальгическим чувством,.....
Мы создавали легко перевозимые звуковые и световые микшерские устройства в дипломатах….изобретали самые разные светоустройства и эффекты…используя сигнальные огни со списанного корабля, обычные светофоры и милицейские мигалки… шары из осколков зеркал…и еще много чего, потому как специальной осветительной, да и музыкальной аппаратуры еще не было. Словом помимо всего это все было безумно интересно….А еще была художка в которой собиралась веселая орава любителей выпить, потусоваться и попеть...Пели песни Валерки Зарипова, но об этом пожалуй в отдельной главе...
В это период я поступил в свой юридический институт, где благополучно получил специальность юриста. Какое то время жил двойной жизнью - служащего днем, а дискотетчика - вечером...
Были мы тогда местными знаменитостями и предметом воздыхания, что и привело мою первую бизнеслодку к краху. Причем тогда то, что я получал в виде зарплаты юрисконсульта, ну ни как не могло сравниться с доходами от бизнеса. который к тому же был "хобби" (половину денег мы старательно вкладывали в расширение так сказать производства- покупали акустику, свет и конечно же музыку в таком количестве как хотелось, борясь при этом за качество). Мы колесили с развлекухами по близлежащим центрам культуры…бывали в школах и в праздники нас приглашали на предприятия…
Но обязательные восемь часов двенадцать минут из каждого рабочего дня я отдавал профессии, тем боле все время было не ясно, когда же наши дискотеки запретят..
Государство этого сделать не успело, зато справилась моя любимая жена, однозначно поставив вопрос ребром " Или я. или эти танцульки, и деньги мне такие не нужны". Чем мои дискотечные деньги были хуже, я не понял, но ультиматуму подчинился.
Слава Богу еще с год мне отстегивали процент с идеи и имущества..Много знакомств и интересных встреч мене выпало на то время.. Мы поездили по всяким конкурсам, где находили друзей соратников, учились чему-то у них…
Реально все свободное время мы проводил в стенах Дворца..И вдруг все это закончилось….
Но свято место не бывает пусто.. Мои друзья вполне заменили меня, а я вдруг вполне серьезно увлекся юриспруденцией..

Глава 4. ЮРИСКОНСУЛЬТ.
Нужно сказать, работать я пошел в колхоз где до того числился бухгалтером профкома, на самом деле выполняя функции инструктора райкома профсоюза.
Юридический отдел был рядом с моим кабинетом в Управлении сельского хозяйства где с другой стороны рядом был и ОКС, старшим инженером которого работала моя жена…С Тимофеем Ивановичем Холоповым мы выходили покурить, иногда встречались на праздниках или сельхозработах, на которые постоянно отрывали всех специалистов….
Когда он предложил мне пойти работать по специальности, я сначала думал, что он пошутил. Всего лишь второй курс я тогда заканчивал. Но предложение было вполне серьезным, а быть инструктором мне порядком поднадоело и я согласился
Строгий предколхоза. Николай Павлович Ходзицкий, когда Тима привел меня к нему спросил глядя в глаза:, А сумеешь? На что я пожал плечами и честно сказал, что пока не знаю… но не боги э горшки обжигают.
- Давай пробуй,- милостливо согласился новый шеф и я пошел писать заявление под диктовку Холопова.
В заявлении я изловчился сделать ошибку, написав Прошу принять меня «юрист-констультом», на что Тима только посмеялся…т заставил написать правильно…..
Начал я с того, что привел в порядок холоповскую библиотеку, сведя ее в свой собственный каталог и выделив в картотеку все, что только было можно…..
А вскоре сам опытный Тимофей Ивновчич спрашивал, как ответить на тот или иной вопрос, а я отвечал ему примерно так: - Ряд третий справа у тебя в шкафу, источник шестой слева, страница такая то…..
Тима удивлялся, а я набирался опыта…
Правду сказать, он всегда готов был прийти на помощь…
Мне везло на хороших людей….
Бабушка умерла неожиданно , проболев всего ничего пару недель. Мы только тогда поняли сколько дел делала не напрягая нас…
Нужно сказать, что мы приходили с работы, забрав Макса из садика,. а наш уже ждал ужин в натопленном доме….
Да и в случае необходимости и Максим был ею присмотрен и накормлен, что давало нам определенную свободу..
И вот Бабушки не стало,.
А вскоре родственники предъявили права на часть имущества. Проблему мы разрешили просто, перебравшись сначала к родителям, а затем и на квартиру…Дом был оценен, и требуемую часть мы отдали родственникам….Начался ремонт, скорее перестройка родового гнезда…
Мы сделали отопление, подвели в дом воду, оборудовали канализационный коллектор… ибо цивилизация и верно начинается с этого дела, Разрушили перегородки и пристроили кухню…оклеили все обоями, покрасили и весной вошли в отремонтированный пахнущий новым дом, как раз тогда, когда за открытым окном цвели сирень а позже жасмин, а в саду пел настоящий соловей…
Нужно ли говорить, что в январе, так же как и Макса, правда семью годами позже, Надя родила мне Ину!!!!!
Имя придумала моя мама….Уже не было тех сложностей как с Максом, а мы просто созрели пожалуй..но Инескино рождение и становление мы переживали еще более ярко…пока не пришла пора Наде возвращться на работу….
Ни в детский сад ни к няньке наша доча не хотела идти ни в какую, закатывая истерики изо дня в день…Наде с трудом удавалось ее от себя оторвать. Мне же не удавалось это сделать вовсе….Осенью Надя с трудом волокла по размокшим дорожкам Инулькину коляску, а Максим уже первоклассник однажды сам пытался разжечь
погасшую отчего –то печь.. Надя заканчивала институт, когда приехал приятель Коля Лазарев и предложил переехать куда ни будь.Он как и я построил дом, но его куда то тянуло…А еще летом приехавший в отпуск из Шевченко друг мой Гена посеял и во мне зерно…- Серый, ну я понимаю летом, а зимой?-
Действительно зимой в Александровском «не айс» , как говорят теперь. Правда бывший Надин шеф и сокурсник включил нашу Виногладную в план благоустройства, да и гаифицировалась она уже по маленьку…но..
В Ставрополь я не хотел, а вот в Пятигорске жили родители моей мамы, мои дед и бабушка…
Да и все близкие Нади жили в Ессентуках..
Короче мы поехали но поискав работу, мы ее не нашли, ибо все упиралось в прописку, которую заполучить тогда было так же сложно как в столице, но оставили друзьям и знакомым свои телефоны, с просьбой звонить ежели что либо появится…
И вскоре появилось…
Позвонила Надина лучшая подруга  Наташа и сказала о месте юрисконсульта на птицефабрике, на замещение которого был объявлен конкурс…
Секретарь отщила меня и я позабыл о звонке…..
Мы делили кабинет с главным инженером колхоза и вечером туда собирались все кто помоложе, покурить и потрепаться…
-Я учился в академии, ходил в большой театр,.. а теперь что? В шесть утра я уже на ферме, а в шесть вечера еще на ферме -жаловался Саня Березин,- зоотехник с МТФ-
-О а я совсем забыл,- вспомнил я и набрал номер директора птицефабрики-
И попал. Задав мне пару вопросов, далекий начальник отчеканил:
- Разговор не телефонный приезжайте-

Директор птицефабрики Игорь Владимирович Титаренко выслушал небогатую историю моей жизни внимательно и поинтересовался, сколько работаю по специальности,
есть ли дети, нуждаюсь ли в жилье, а потом резко поднялся и поманил меня прочь из своего кабинета.
Мы прошли по коридору. Зашли в экономический отдел, где восседали две женщины попытавшиеся встать, но усаженные жестом небольшого ростом подвижного директора, продолжили заниматься своими делами.. Во втором кабинете стоял огромный стол у окна и столик в самом темном углу…
-Это твое место- указал патрон на столик в углу -Десять дней на переезд, не уложишься, другого возьму.- и почесал прочь….
Разговор был окончен и все ясно…Я постоял и пошел на улицу, провожаемый любопытными взглядами экономисток….
Через десять дней первого марта тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года я занял указанное место…
На следующий день я пошел к Ходзицкому, председателю моего колхоза по личному вопросу….
- По личным вопросам я принимаю по вторниками четвергам,- заявил мне шеф и было не понятно шутит он или всерьез. У Николая Павловича были в ту пору свои проблемы..Только что сменилась власть в районе и новый первый секретарь райкома усложнял председателю жизнь…
- Да ладно, заходи. Чего хотел то? Ты без дела не ходишь,- председатель сменил тон.
Я рассказал ему как обстоят дела….
- Ну да, отучился, научился и адью,- констатировал шеф. Эх, Серега! Поезжай пока есть силы и желание… чего тебе тут сидеть…и поднялся чтобы достать коньяк и стаканы…
Прежде Ходзицкий пил со мной всего один раз, когда я устроил сабантуй по поводу рождения дочери….

- Ну что сказать. Не подвел ты меня ни разу…. А если надумаешь вернуться или не придешься ко двору….назад возьму. Места не будет? Я тебе место найду.. Мне не раз будет снится, что я вернулся....
И снова было тревожно уезжать. Но назад дороги нет.
Все это происходило во время Надиной сессии..Но я уже решил.
Разобиделся было мой папа, как же так строили - строили и на тебе, но маме удалось его убедить, ведь что мы теряли….
Надя приняла известие обо всем с радостью. Она всегда хотела перебраться ближе к родным. Собирался я не долго - голому одеться- подпоясаться…

Глава 5. Ессентуки.
Несколько дней жил у родных в Пятигорске. На КМВ многие живут не там, где работают или наоборот работают не там где живут, как вам больше понравится.. Электричка самый удобный вид общественного транспорта. В первый день явился на работу к семи утра и два часа ходил вокруг конторы, двери которой открыла сторожиха без пяти девять. А в девять все уже сидели на своих местах. Конторка была трехэтажная и стояла неподалеку от платформы в сквере с Ильичем на постаменте.
Напротив, был детский сад с символическим названием «Золотой петушек».
Хозяина кабинета не оказалось и воспользовавшись этим, я безцеремонно переместил свой стол поближе к его. Люблю комфорт в работе. Расставил на полке в шкафу свои книги. В ящик стола опустил ручки с карандашами. И изготовился принимать посетителей. Вскоре появился и мой будущий кум- главный экономист Александр Михайлович Столяров. Обозрев перестановки, ничего не сказал. Заглянул Главбух- в возрасте, кругленький, маленький Пантелей Трофимович. Обозрел меня….
- Не забудь проставиться.-
Я не забыл.
Быть юристом фабрики и колхоза, как говорят в Одесе две разные вещи, но нужно сказать, я быстро приработался и обвык на новом мест, а кроме того с каждым днем прибавлялись знакомые, а позже появятся и друзья..
- Ходатайство о прописка- подпишу, садик дам, общагу- в течение года, а квартиру -как себя покажешь…так сказал патрон еще в первую нашу встречу….
Квартиру отыскала Надя с сестрой…Женя привез мне диван и еще что-то, расстроено сказал, что назад вернет меня за свой счет….Но дороги назад не было…
Со временем я перетащу вслед за собой своих друзей…А вскоре приехала Надя с Инеской. Макс приедет по окончании учебного года..
Дочечку в садик водил я.. был он в трех шагах от конторы. И о чудо, сюда она ходила с радостью и проблем никаких больше не было….
Довольно скоро я понял, что приличной зарплаты мне едва ли хвати, чтобы свести концы с концами, тем более тратить деньги привыкаешь быстро. Директор, мужик классный, когда я пожаловался, что не хватает зряплаты, однозначно заявил, что одному мне добавлять не станет, дабы не захотелось всем, а когда понял, что я как бы за определенную свободу во времени прошу,махнул рукой и сказал;
-Да работай хоть в пяти местах, только ежели у меня не станешь успевать, дам под зад-. Скоренько я уже в пяти местах и работал ..
Чтобы успевать, спал мало, вставал рано...
Одним словом кружился, как мог, но понял, что без своего дела уже не смогу..
И снова пошел к шефу с предложением превратить заброшенную столовку в провалившейся крышей в оазис культуры и развлечений. Сперва, он меня послал подальше:
-Ты думаешь, что ты первый? Загоню трактор и снесу к чертям собачим эту развалюху-
На третьем или четвертом заходе сдался
- Сколько денег надо?- Услышав ответ , сказал,- Дам...... половину, а остальное по соседям проси-

Соседям я говорил, что шеф дал вдвое больше...
С миру по нитке, а через три четыре месяца резали ленточку... Обойдя зал. и внимательно глядя на бронзовую Мельпомену, шеф констатировал..
- У баб сиськи не на месте... У меня хватило ума не сказать ему, что он уже забыл, где сиськи должны быть....
По специальному положению профсоюзные центры досуга налогами не облагались, а платили десять процентов от прибыли родному профсоюзу... а им и то хлеб..
И тут подоспели видеосалоны.... ну и жить стало легче.....Мы присоединили к себе спортивный клуб Олимп и сделали танцпол из летнего кинотеатра...
В центре досуга мы праздновали все праздники…я мог встречаться с кем бы то ни было…да и заработки зависили только от нас….Все складывалось как нелбзя лчше.
Я уже сумел прикупить себе кабинетик и комп, пришла пора расширять юридическую контору. Не потому, что я не успевал, а уже самому бегать как белке не хотелось ....
А ту и приватизация пошла полным ходом....А вот видеосалон, дававший львиную доли прибыли (мудрено ли оторвать билеты и включить видик), начали хиреть. Народ покупал видики собственные... к тому же нас безжалостно обокрали- вынесли все, или почти все стоящее... но выжили и.... купили пекарню, да не простую, а импортную- пекли французскую булку..... Вышла статья в «Кавказской здравнице» под названием "Юрист становится пекарем...".
Хотя я и попробовал постоять сам на всех операциях.. но пекарем быть не собирался... Но вот уж был повод постебаться у массы сокурсников и приятелей....А обстановочка в бизнесе, который уже вовсю разрешили, изменилась...
Наступала пора, когда нужно было определиться , где ты и кто такой... И тут мне попался приятель, который сумел убедить в прелестях государевой службы.....
До сих пор не знаю, было ли это моей ошибкой, но очертя голову, я бросил все и стал госслужащим...
Должность сулила достаток и карьерный рост.....
Знал бы где упадешь, соломки бы подстели
Меня хватило на четыре года пока я не понял, что звезд с неба не нахватаю, а шишки больно бьют, даже если падают с гораздо меньшей высоты...
Оставленный мной центр досуга благополучно закрыли, а имущество начали растаскивать, пока я не заявил права на часть, приобретенную мною.... но успел подобрать крохи, благо еще был начальником и совсем меня послать было как-то не с руки. Но и я эти крохи продал... благословенные времена легких заработков канули в лета, взятки брать я так и не научился, а когда-то казавшаяся большой зарплата скукожилась и уж ни как не удовлетворяла наши возросшие потребности....
Ваучеры я в свое время благополучно поменял на кухонный гарнитур.....но одно хорошо, я успел завершить строительство когда-то начатого дома...Впрочем, завершить – это громко сказано…Дом нельзя завершить, особенно, если строишь его своими руками.

Когда Горбачев объявил - каждой семье отдельную квартиру, моя птицефабрика уже ничего не строила..Правда я успел получить обещанную ранее комнатку в общаге, а затем и квартиру в старом фонде. Мы поделили с другом старый магазин на двоих…Квартира была не ахти какая, но по сравнению с общежитием, совсем не плохо. К директору пошел я сам. В этом бараке размещался магазин, который переходил в цокольный этаж нового дома.
- Ну что ж, отдам вам это помещение на двоих. Зови своего друга.- сказал мне шеф-
Коля был уже моим другом. Мы вместе ездили в автобусе , а затем на электричке на работу. Я жил на квартире. Коля- у тещи. Как и у меня у него была комната в общаге..но в четвером там было тесно….Коля прибежал, стоило сказать, зачем зовет Титаренко.
- Ну вы понимаете, что за квартиру эту поднимется буча? Так что отдадите свои общаги и за свой счет отремонтируете…так и будем говорить…-

Шеф не любил откладывать что либо на долго. Профком заседал в тот же день.
Почему им. Есть же те, кто долго работает. Нас готовы были порвать… и тут явился патрон.
- О чем спорим. Магазин делим? Как ни в чем не бывало спросил он. И отрезал.
Я даю им жилье, потому, что они работают хорошо. Но это временно.! Появится возможность, улучшим! А свои комнаты они сдают. Вот их и делите!
В тот же вечер мы с Филимоновым вывезли свои вещи из общежитий в магазин. Осталось как-то разделиться в натуре. Налили водочки в стаканы. Написали две записки.
«Торговый зал», « Подсобка.»..записки опустили в шапку делившему с нами радость Эдураду и хлопнув по стольнику, потянули удачу.
Мне достался торговый зал.
А теперь я шел к шефу с предложением, чтобы разогнать очередь на улучшение, решить вопрос о выделении участка под строительство…..
- Я буду думать!- сказал Игорь Владимирович, выслушав мои доводы.
Нужно отметить. Заседания у нас были крайне редки. Специалисты, которым нужно было решить что либо приходили утром к восьми в гараж. Там же чисто выбритый и отглаженный появлялся и шеф. Если кому-то не давалось договориться между собой в рабочем порядке, шли к нему. Через недельку он подозвал -таки меня.
-Действуй. Подключи Эдуарда. Если что не будет получаться, заходи-

Глава 6. ДОМ.
Тогда я еще не знал, сколько хлопот повлечет эта моя инициатива. Но через полгода, мы делили участки. Поле засаживалось картошкой много лет. Мы делили по шесть соток и ставили колья с представителями архитектуры и землеустроительной конторы, уже не помню, как она тогда называлась. Участки получили все. Кто хотел строиться. А мы заняли целую улицу, окружив себя друзьями....
А я уходил в отпуск с последующим увольнением. Предстояло начать поиски какой никакой работы......
Юрисконсультом меня в четыре места взяли легко, но вскоре выяснилось, что прыти у меня явно поубавилась и бегать у дяди на побегушках я ну не хочу ужо....
И когда я уже насколько отчаявшись , начал было жалеть о своем поступке... позвонил новый директор моего первого предприятия, которое к этому моменту несколько захирело и предложил к нему замом......Вместе мы нашли инвесторов и собрав свой когда-то классный коллектив, начали бороться за звание героев капиталистического труда...Американцы были ребятами прыткими и очень хотели успеть отломать кусок пирога побольше от развалившейся нашей экономики......Я был востребован, но помня благословенное время свободы настоял на создании своей юридической фирмочки... Фирма появилась, но уйти из под зависимости мне не дали....Собрав под знаменами четверых юристов, которые получали таки зарплату на их инвесторов предприятиях и только номинально работали под меня, нео в полной зависимости от интересов работодателей...Нужно сказать, бизнес их расширялся до определенного момента как железо на огне....Пока кто-то не поставил на нем сначала восклицательный знак, а затем и жирную точку......Статья называлась "Американские волки в Российском лесу" и в этой статье автор вешал столько собак на наших ребят, мазанув грязью и нас всех.. И .начался период "маскишоу"- За несколько недель у нас побывали все правоохранители от участкового и до ФСБ. Изымались документы, не растомаживалось сырье, и мы были бессильны что либо предпринять..Короче на определенном этапе наши американские друзья драпанули себе вытащив правдами и не правдами, все что вложили... а им на смену пришли...наши ребята....Узнав имя владельца, я понял, почему ребята оказались не в силах противостоять.....
Пожалуй мне было легче всего в этой ситуации.... не смотря на то, что основные клиенты ушли мы вполне еще барахтались, выполняя массу мелких заказов и зарабатывая таки,

зарабатывая. но тут фортуна снова улыбнулась.....Ко мне пришел человек, который был гением коммерции...
Это было несколько лет напряженной пахоты, но и деньги потекли совсем другие. Правда , мы их тут же вкладывали в новые проекты. И было интересно очень интересно, к тому же я учился у Игоря, а поучиться было чему. Гений не всегда все знает. Коммерческий гений моего партнера заключался в умении предвидеть….
Только закончилось все выстрелами... горячие девяностые, многих не досчитались мы....я же к этому моменту уже мог с трудом выстоять....Но это уже другая история.......
Глава6 Потери.
 Друг мой Женя умер  совершенно неожиданно для нас всех, да и наверное для себя. Пришел домой, поднялся на седьмой этаж, снял в прихожей туфли и вдруг, сжав от резкой боли кулаки, опустился на пол. Опустился и перестал дышать. Скорая приехала быстро, но зря. Ничем Жене она уже не помогла. Посоветовали онемевшей от горя Татьяне не трогать тело до прихода милиционера, выписали нужное направление и уехали. Потом пришел участковый и тоже заполнил кучу бумаг. И все. Отвезли мы друга в больничный морг. А так как вчера была суббота, сказали нам прийти в понедельник. Оправившись от шока, мы с Татьяной и ее мужем Сашей Петровым обсудили наши дальнейшие скорбные действия. И оказалось, что я смогу сделать для друга разве что поминки.
И вот теперь я могу только вспоминать все то, что было с нами в этой жизни. Пожалуй, правильно, что не знаем мы, когда придет наш черед. Хотя знаем, что придет и говорим, мол все там будем и понимаем что значит там. Хотя едва ли можем себе это «там» представить. Но жизнь укладывается в самые жесткие временные рамки. Менее века. Жене же, как оказалось, была отмерена только половина. Пятьдесят и один год. Если бы он пожил еще двадцать дней, ему исполнилось бы пятьдесят два. Если бы пожил.
Прости меня брат за то, чего я для тебя не сделал и за то, что сделал не так. Пожалуй, есть и то и другое. Эти строки я пишу, когда все эти действа по твоим проводам еще только предстоят. Пишу под утро, потому что не спится. Не может спаться. Потому что уходит с тобою..
Глава 7. Собачатники.
Однажды друзья пригласили нас в гости к своим новым знакомым на их загородную дачу. Заинтриговали нас – мол, увидите нечто. И честно сказать, оказались правы.
Дачи загородные у нас на Северном Кавказе - это не то, что в Подмосковье. Раздавали их в разгар так называемой перестройки. По четыре сотки на семью. Земли у нас в стране мало. Народ тогда смеялся грустно, мол, все отобрали - зато дали дачи.
Получились узкие улочки, плотно застроенные домиками абы из чего, чаще из подручного материала. Нет, ну и садики с огородами дачники развели. Как же без этого. Сегодня кое - где в них, в дачах, даже прописывают. Правда формальностей столько, что редко кому это удается. Ведь прописка – как институт у нас носит, по - прежнему, характер разрешительный. Кто же разрешит то? Да еще бесплатно?
Но дача, на которую нас привели тогда, хотя и стояла в ряду разномастных строений, которые и домами-то можно назвать с большой натяжкой, отличалась строгостью стиля. За привлекательной металлической оградой деревянное строение с высокой остроконечной мансардой. Узкие необычные окна, красивое деревянное крыльцо. Но Нечто – это, как выяснилось, не дача, а ее обитатели. Ваня - высокий русоволосый голубоглазый крутоплечий, да еще и с русой опрятной бородкой и в модных интеллигентских очечках с золотой оправой, будто сошел с экрана фильма про мужественных геологов или там альпинистов, кандидатов наук или докторов.. А его жена-Надя- на вид стопроцентная цыганка, с пронзительными карими глазами, темными немного вьющимися волосами, в кожаной юбочке выше колен и джинсовой курточке. Нет, она не красавица. Но искрились как-то необычно темные ее глаза особенной какой -то улыбкой. Столь непохожей внешне пары я доселе не встречал. Объединял их гражданский брак, ибо на любые формальности им обоим было просто наплевать. Воспитывали они сына Вани от первого брака – Павлика. Но самое главное, во дворе дачи не было грядок с овощами. По периметру шли вольеры. А в них немецкие овчарки- самого разного возраста. Тридцать два «человека», как сказали хозяева. Представьте себе, каким дружным рычанием они нас встретили.
Едва ли нужно описывать немецкую овчарку, все знают, как она выглядит. Или хотя бы, как должна выглядеть. Но тем, кто не бывал на собачьих питомниках, едва ли удастся представить себе это великолепие. Взрослых собак было относительно не много. Зато какие это были собаки! А вокруг них резвились щенки. Собачий детский сад, да и только. А еще в двух вольерах разгуливало как раз нечто. Этих благородных животных можно было бы принять за медведей подросткового возраста, если бы не были они черного цвета. На собак они смахивали только отдаленно. Шерсть длинная и волнистая. Не купированные чуткие уши. Огромные лапы. А оскал, собаки и не думали рычать, просто внушал трепет. Животные грациозно двигались почти бесшумно вдоль крупной сетки и гордо посматривали на нас.
Я вообще-то люблю собак. Возможности двухкомнатной квартиры значительно ограничивают наши желания. А там во дворе, я удивленно взирал на все это великолепие, понимая, сколько сил нужно, чтобы просто прокормить этих «человек» и убраться за ними.
В тот вечер мы жарили куриные шашлыки и поглощали их под замечательный Надин салат из всего, что оказалось под рукой, запивая все это дорогим красным вином, и говорили, естественно, только о собаках. А кульминацией был ввод Аюши. Паша выпустил пса из вольера и он привычно прошествовал в дом. Признаться, Аюша вел себя отменно. Он обошел нас всех вокруг, лизнул в нос Пашу и уселся подле него. Паша явно был для него авторитетом. Но близость с этим огромным животным добавила изрядно адреналина в кровь. Поверьте, не хотелось особенно шевелиться. Впрочем, Аюша был горд и внимания на гостей не обращал. Затем мы пили сваренный Надей кофе. Все было очень просто. Ваня играл на гитаре. Мы

Ваня играл на гитаре. Мы что-то пели хором. Вечер пролетел незаметно. Уезжали с грустью даже. И казалось, мы знали друг друга всегда.
Но только казалось. Интеллигент Ванечка окажется московским торгашем, с без малого, не оконченным высшим образованием, и богатейшим торгашеским опытом, разыскиваемым за махинации московской милицией. Но нужно помнить, что это было время, когда осудили и расстреляли заслуженного и влиятельного руководителя Елисеевского гастронома, которого наш новый приятель знал лично. Отъезду нашего знакомого из столицы предшествовало достаточно долгое сидение в Матросской тишине. Его – заведующего крупной оптовой базой, пытались привлечь в качестве подозреваемого. Доказать ничего не доказали, но грозили это сделать. От греха подальше наш приятель, выпущенный под подписку, дернул, сперва к Черному морю, где великолепно освоил ремесло шашлычника на пляже, а уж затем сюда- на Северный Кавказ, где неожиданно все его грандиозные планы были переиначены, а силы и энергия, брошены на алтарь славного дела – собаководства. А ВСЕМУ ВИНОЙ ЛЮБОВЬ. Видели бы вы как ласково смотрели друг на друга наши новые знакомые. Сколько тепла и нежности было в их глазах. И любовь эта сплотила их и позволила вместе пережить много разных приключений.
Подозреваю, что уже тогда кроме ментов еще кто-то разыскивал нашего Ивана Петровича. Его запоминающаяся внешность и манеры московского мачо от торговли привлекали к нему не только женщин. Нет, теперь я уже не о любви. Ванина улыбка располагала. А умение держаться доброжелательно и просто, было отточено и использовалось им виртуозно. Я сам позже познакомлю Ваню с теми из моих знакомых, кто захочет завести собаку с хорошими породными данными. И самые разные эти люди будутим увлечены и заинтригованы. На самом деле, как он умел рассказывать о породе и повадках ! И только еще один Ваня- фермер и агроном отметит- торгаш! И где-то окажется прав. Торговля много потеряла с его Ваниным уходом. Был он талантлив. Впрочем, почему был? Талантливый человек, талантлив во всем. Ну да в то время не так уж и широк был выбор. Либо ты делаешь деньги, а у тебя их пытаются отобрать, либо ты пытаешься отобрать деньги у тех, кто умеет их делать. Ваня заводил любые знакомства легко. Всегда знал, чего он хочет. И уже основательно подрастерял всякие сентиментальные иллюзии. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Ехал он с намерением пожить в горах. Но на нашей благодатной земле, где остановился по дороге ненадолго, нашел Ваня и счастье и новую судьбу. Отобрав покой и достаток у другого

Законный муж Нади, считавший себя основателем их совместного дела, вынужден был вдруг остаться в одиночестве. Впрочем, он прилагал все усилия, чтобы вернуть себе, вы что подумали?, Надю? Нет – дачу и квартиру. Жена и собаки ему были не нужны, а вот денег в компенсацию он хапнул бы. Причем и за жену тоже. Но не таков был Ваня, тогда, чтобы отдать что-либо. Впрочем, раздевать обиженного мужа не собирались и квартиру отдали молча. А дача была не просто жильем, а питомником – делом, к которому наш московский герой отнесся очень даже серьезно. Надины собаки раскупались, нужно заметить, еще до рождения. А кто мог себе тогда позволить достаточно дорогих собак? Естественно вокруг питомника кружились люди самые разные – богатые и влиятельные, криминальные и милицейские. Даже священник наезжал на собак взглянуть, да испить с гостеприимным Ваней, как впрочем до того и с его предшественником, водочки. Бывали здесь судьи и адвокаты, директора и завмаги, врачи и учителя. Надя собак выращивала, а Ваня продавал. И дело пошло.
Надежда - уже тогда успешный предприниматель, каких мало, душу и все свое свободное время отдавала любимому делу. Ну а тело ее после встречи с Ваней принадлежала уже только ему. Так и жили они еще некоторое время втроем. Муж, который поначалу встретил гостя с безразличием амебы, вскоре понял, что дал маху. Он попытался вытурить Ваню - но не тут-то было. Одолеть его физически он не мог. Вместе с приятелем они попытались наставить на путь истинный Надю. Но обратного пути уже не было. Надя влюбилась безоглядно и взаимно. Да и переигрывал Ваня по всем статьям. Поняв это, отставленный муж плюнул, съехал в квартиру и на какое- то время смирился с превратностями судьбы. Но только на время.
Имела Надя многочисленных родных, ожидавших помощи, как правило, от нее. В первом браке она была лидером. Наделенная способностями Надя сама спроектировала эту дачу, отделала квартиру. Но новая неожиданная любовь разрушила семейный быт. Объединила, пожалуй, Надю с Ваней тяга к риску, обостренная сложными семейными обстоятельствами и необыкновенное трудолюбие. Надя оказалась великолепной хозяйкой, а Ваня в отличие от законного мужа, снял с нее основную массу забот о
пропитании, как семьи, так и всего собачьего царства.
Московский интеллигент в третьем поколении ( мама ответственный работник Госплана СССР, а папа- известный геолог) засучил рукава и принялся пахать на собачьей ферме. Три раза в неделю нужно было завести корм - битую птицу с соседней птицефабрики. Утром и вечером нужно было выгулять собак. А уж убираться приходилось в перерывах между основным делом. Надя сама ветеринарила своих питомцев. А сами понимаете, каждый щенок прививался не раз. Короче пахали наши заводчики так, как тогда еще мало кто. Надя периодически отправлялась за границу с собаками для вязки, на соревнования. С собой тащила еще и щенков кавказской овчарки. Тогда все ложилось на Ваню. Но подрос Паша. С детства он был рядом с отцом. Представьте ежевечернюю прогулку - семиилетнего паренька во главе своры из девяти и больше взрослых собак. И собаки ему подчинялись. У Нади своих детей не было. Отношения у нее с Пашей сложились просто обалденно. Он называл ее не иначе как Надя. А главное даже ревновал ее к отцу. Вы не ослушались именно так, а не наоборот. Нужно ли говорить, что рос он не по годам крепким и самостоятельным. Так и жили они до момента, когда события начали развиваться несколько не по плану. Но по порядку.
Как вы поняли, с самого начала инициатором и движущей силой питомника была именно Надя. Она же оправляла в горные аулы экспедиции и финансировала закупку кавказских сторожевых собак. Щенки «каквказов» служили валютой при расчетах за случку или покупку немцев. А немцы- любимцы Нади, ввозились тогда ею отовсюду: из Чехии и Германии, Польши и Югославии. Сегодня стало почти невозможно ни ввести ни вывезти собак. Тогда было по свободнее. В одной из экспедиций по горным пастбищам и отыскались родители сегодняшнего Нечто - Аюши, Патрика и Дины. В горах кавказские овчарки, как правило, выполняют функции сторожа. Ночью, когда в кошаре оказывается самый злейший враг скотоводов – волк, можно придя на помощь собакам в темноте убить и собственную сторожевую. А стоят собаки недешево. Да и со временем становятся они почти членами семьи. А потому оставляют себе обычно щенков светлой масти. Потому и продали хозяева черных рослых щенков охотно. Разведение породных собак – дело серьезное. На станции за чистоту породы боролись. Но Ваня уговорил Надю поэкспериментировать. Так немецкая овчарка Ася и родила трех кавказских щенков от завезенных кавказцев. И начались чудеса. Взрослея, те походили то на мастиффов, то на ротвеллеров, то не понять на что, а затем превратились в медвежат. Опытная заводчица - Надежда никогда не видела такого. Хорошая немецкая овчарка оставляет в породе ум, сметку, трудолюбие, преданность. От кавказцев ждали свирепости, силы и агрессивности. Аюша и Патрик обладали всеми этими качествами. Но, как гордо они несли себя по жизни. Аланский мастифф - так определила Надежда полученный выводок. И появилась идея вывезти породу за границу. В случае удачи, можно было ждать серьезных экономических результатов. Но все вышло иначе. А причиной краха станции и великолепно поставленного дела стала пресловутая дача. «Москвичи все те же, только их испортил квартирный вопрос»: помните Булгакова. Жилищный вопрос испортил не только москвичей. Впрочем, вполне возможно, прослышав именно об Аланском мастиффе, перешел бывший муж к активным действиям.

Сначала на дачу прибыл общий друг – отец Федор. Помявшись недолго, батюшка поведал о цели своего визита.
– Надя, я не осуждаю тебя, но твой муж остался без средств. А у него долги. Нужно бы дачу- то отдать,- и собравшись продолжил.
- Вам лучше отсюда уехать. И чем скорее тем лучше.- и пригрозил:- Могут быть неприятности! -
Вот такой ангел хранитель в черной рясе! Надя как-то растерялась. А Ваня отца Федора послал. Интеллигентно послал, но твердо. Так что и без применения грубой физической силы Батюшка ретировался очень спешно.. А уже вечером приехали господа казаки. Видимо казаки с церковью дружат и оказывают ей всяческую помощь и поддержку. На лошадей в ту пору у казаков денег видимо не было и прибыли они на подержанных жигулях. Лошадей не было, но были у них плетки. И Ваня приготовил ружье. И кто знает, может быть выстрелило бы оно, но юный Паша придумал и осуществил свой фокус. Пока казачья группа захвата решалась и готовилась к штурму, Паша выпустил из вольеров собак. И штурм не состоялся. Казачки с руганью полезли в свои авто и отбыли, обещая вернуться с подкреплением.
Первое сражение маленький гарнизон пригородной крепости выдержал. Но понимал Ваня сколь трудно ему в его положении противостоять такой гвардии. И Надя, понимая его проблемы, бросилась за помощью к многочисленным клиентам и приятелям, к родным и соседям. Кто-то сразу отказал, а кто-то даже пытался помочь. Но когда на смену казакам приехали братки уже на новых иномарках, отступились уже все. Переговоры вынужден был вести Иван Петрович. Выслушав Ваню, бандюки даже сочувствие проявили. Но закончилось все традиционно.
-Извини, братан, но ты попал. Твой предшественник задолжал нам мало- мало. Так что собак своих, так и быть забирай, а дачку освободи.- не понимали братки ценность фермы. Впрочем и Ваня умел после Матросской тишины, говорить с братками.
Кавалькада, впрочем, вскоре отъехала, а одна иномарка оставалась поодаль. То ли наблюдали, толи пугали.
И на семейном совете постановили отступить. В считанные дни, распродав, а то и раздав собак знакомым, ребята упаковали вещи, взяв самое необходимое, и изготовились к отъезду. Тут то и заметил Ваня, что их по – прежнему, внимательно пасут. Две машины дежурили по двум ближним дачным проездам. И тогда вспомнил он обо мне. Были у меня в ту пору приятели среди местных силовиков. Должности приятели занимали не великие, но помогли. Четыре милицейских наряда одновременно блокировали все проезды, а мне удалось вывезти моих друзей в соседний городок и благополучно усадить на московский поезд.
Прощались мы скоро, Ваня обещал отзвонить и даже оставил какой-то телефон. Но он не отзвонил, а я, попав в Москву через год, отыскать ребят не сумел. Перед отъездом, оставили они нам на хранение несколько сумок с вещами. Так и стояли они года три, пока не встретил я однажды Ваню на рынке, торгующего овощами. Нужно сказать, что вспоминали мы Ваню и Надю всегда с благодарностью, ибо на память о себе оставили они нам еще и Шеллу. Щенок - сука был младший в помете и болезненный. Но никогда до и никогда после у меня не будет столь умной собаки. Шелла проживет с нами десять лет. Ее не придется практически учить, ибо все команды собака будет выполнять так, как будто понимает наш русский язык. Добродушная и незлобная Шелла по первой просьбе найдет мне неожиданно понадобившуюся доченьку, гулявшую в с ребятишками в соседнем дворе. А однажды, я забуду ей вытереть ноги после прогулки и через два часа, хватившись, застану собаку переминающуюся у ванны. Шелла будет любимым членом семьи. Надя- заводчица собак, знала свое дело. И вот через несколько лет я вижу пред собой улыбающегося Ваню и еще сомневаясь, не ошибся ли, попадаю в крепкие мужские объятья.

Глава 8. Московский быт.
Нужно сказать я с момента знакомства внимательно присматривался к новым знакомым. Уж очень они отличались отвсех, кого я знал и с кем дружил. Чем? Какая-то аура таинственности и необычности витала вокруг них. Каждый раз я заставал их начинающими все едва ли не с полного нуля. Но каждый раз были они полны оптимизма и уверенности, которую я умом совершенно не разделял. Но они поднимались и делали. Делали то, что наметили для себя. А судьба молотила их снова и снова. И снова они начинали. И вдруг все снова получалось. В конце концов, я думаю, Господь вознаградил их за упорство и веру, трудолюбие и еще за бесконечную преданность друг другу.
Тогда в кафе Ваня рассказал, как холодно встретили их в Москве родственники, как искали они сначала жилье, а потом и работу в изменившемся за время его отсутствия мегаполисе, как пытались выехать в Чехию, где Наде предложили работу, как неожиданно из шофера, Ваня превратился в совладельца процветающего предприятия. А я слушал и удивлялся, какой жизненной энергией нужно было обладать, чтобы пройти через все эти испытания и не сломаться? Но если позволите, я попытаюсь передать Ванин рассказ как бы от первого лица. Мне кажется, вам тоже будет интересно услышать его. Только наберитесь терпения, ибо рассказы от первого лица всегда несколько длиннее и подробнее, нежели описание жизни и дел других. Но я постараюсь Вас не разочаровать.
Знаешь, Серый, когда мы возвратились, то хотели сразу заехать к Вам. Нет, честно. Мы вас помнили все это время. У нас были деньги и идеи. Но потом, подумав, мы решили сначала обжиться немного. Нет, мы верили, что и вы нас помните и готовы нам помочь. Но слишком много разочарований было связано у нас обоих с этим городом. Тогда, уезжая я не успел, да и не хотел рассказывать тебе о причинах столь резкой перемены наших планов. Да. Я предпочел, чтобы ты думал, будто мы уехали себе в Чехию и живем там, занимаясь любимым делом. И мы побывали в Чехии. Но только через год. А сначала мы приехали к родителям.
Мои мама и папа пенсионеры. Живут они хоть и в сталинке, но квартира у них небольшая. И в детстве то меня вниманием не баловали особенно - пять дней в круглосуточном саду и только на выходные дома. В школе я занимался в продленке. Знаешь что это такое? Да, это когда родители заняты – дети учат уроки в школе под надзором преподавателя. Мама работала завотделом в Госплане, папа- все лето проводил в экспедициях. Нет, мня туда он не брал. Не детское это, мол, дело. Я приезжал в пионерлагерь на первый заезд и уезжал с последним. Это было дело детское. Дома, я проводил весь свой досуг на улице. Конечно, дрался на прополую, конечно курил. И во дворе и в районе меня знали и уважали. Или побаивались. Батя у меня казацких кровей. Если провинился я, так ставил меня к стенке и с замаха по физиономии. А однажды я его руку перехватил и отпускать не стал. Растерялся батя. А мать - коренная москвичка как ни в чем не бывало, мол, говорила я тебе. Больше он руки на меня не поднимал. Словом улице я тоже многим обязан. При всем этом учился я хорошо.
Когда при поступлении в институт мне не хватило полбалла, мама позвонила Каданникову-министру угольной промышленности и в горный институт я поступил. Но хватило меня ненадолго. Институт я бросил и пристроился, причем сам, в ларек. Сначала грузчиком, потом продавцом. И стал бы заведующим, но забрали меня в армию. Военком, посмотрев на меня, спросил, как я к ВДВ отношусь. Да никак я к нему не отношусь. Будешь относиться. И попал я в те крутые Войска Дяди Васи. Да еще в подразделение которое готовили для проведения спецопераций. Ну да ты примерно знаешь, поэтому об армии подробно не буду. Вернулся из армии - восстановился в институте, а потом и перевелся уже в институт торговли. Тянуло меня в эту отрасль, где тогда было много людей богатых, а деньги крутились не мереные.
Пока учился, подрабатывал в радиорубке. Дел не много. Разве что в субботник «Не расстанусь с комсомолом», да на Первое мая и ли там Седьмое ноября популярные гимны кручу. Ныряли ко мне ребятишки либо с девочками покувыркаться, либо по сто граммов врезать. Я с первых рубль в час драл, а со вторыми попивал при желании, но не увлекался. А еще преферансисты заглядывали. Научился я преферансу. Хорошее было время. Но на четвертом курсе позвали меня на серьезную работу. Сделался я завскладом. Едва ли ты можешь себе представить тот склад. Километр коридора и двери холодильников. Чего там только не было. И все можно было взять. И списать. Понятно брали и списывали. Завел я знакомство и с колбасниками и с кондитерами. Да там быстро заводят знакомства. Порезвились мы. Тогда я мог себе позволить практически все. Ну, если не все, то много. Кабаки, гостиницы, бабы, машины, ну и преф.

Но ту помер наш генсек бровеносец и взялись за нас родимых. Меня прихватили за компанию. Выдерживали, как коньяк на хорошем заводе. Но я не раскололся тогда. В камерах народу было битком и все больше наши. Крутили меня крутили, но по молодости лет выпустили под подписку о невыезде. Плюнул я на эту подписку и голому собраться, подпоясаться - дернул к морю. Только папа мне на дорожку мамины слова повторил, мол, я ж тебе говорил. Ну, говорил и что?
Я забыл рассказать, что на втором курсе женился на сокурснице и даже ребенка родил - Пашку. Родила то конечно сокурсница, но не без моего участия. Тесть мой генералом был в отставке. Жили они в четырехкомнатной квартире на маршала Жукова. Осталась моя подруга естественно с родителями, да загуляла по - полной. Оня легко жила. Не успел я чуть обжиться у моря, а пришлось мне жарить шашлыки в шашлычной, приехала милая с Пашей, но задержалась недолго, зато Пашку оставила. А Пашке - три года. Так и зажили мы с ним вдвоем. Летом то у моря ему благодать. Кормлю шашлыками. Пашка с местными пацанами – не разлей вода. Да и я начал друзьями обрастать. А генсеки мурт и мрут. Вот уже и помчалась перестройка по России. Сколько мяса я за те годы пережарил. А друзья мои Аслан, Замир, Эльмар- понятно местные адыгейцы. Надежные парни поверь. Начала торговлишка у пляжа разрастаться. Мы ее под себя по мере сил подгребаем. Места выделяем. Денежки пошли. Много было выпито водочки, а сколько девченок перепробовано. Зимой штиль, но за лето мы подготовились к нему. Пашка у меня в школу там пошел. Но начались и там войны за место под горячим солнцем. И начали выбивать моих друзей одного за другим. Пару раз и мне досталось, не знаю как выкрутился. Думаю, если так дальше пойдет, оставлю своего парня я одного Нужно было уезжать. Но в Москве меня не ждут. А нужно сказать, всегда меня привлекали горы. Поехали мы как-то с приятелем на КМВ, потом в Черкесию. И решил я поискать себе домик в горах. И нашел. Поселок Маруха назывался. Дома там тогда стоили копейки и купил я целых два рядом на ручье. Хозяин- коллега моего отца геолог, утверждал, что есть в том ручье золотишко. Оставил я хозяина присматривать за моим имуществом. Теперь я точно знал, куда уеду с благодатных берегов самого синего Черного моря.
Переезд я назначил на август. Пашку нужно было в школу устраивать. Денег подсобрал, да и двинули мы. Купил я себе единичку тогда в хорошем состоянии. А по дороге решил я показать сыну Кисловодск, да Пятигорск. Один друг дал мне адресок местного священника- отца Федора. Приехали мы с пашей, нашли церковь. А отец Федор, выслушав нас, повез к своим друзьям. Так и попал я впервые к Надежде. Свою первую жену я не любил. Да и женился бы я не ней фиг, если бы не Пашка. А Надежда мне с первого взгляда понравилась. Муж ее мудила, обрадовался возможности побухать на халяву. Он на Надежде просто катался. Это она его кормила и одевала. Да и вообще по жизни тащила. А он сачек и лентяй. А вскоре мыс Надеждой уже спали вместе. Мужу пьяному не до нас было. И предложил я Надежде ехать с нами. Тем более, что Пашка к ней просто прикипел сразу. Тут, проспавшись, и муж понял, что к чему. Да поздно. Он было в бой ринулся. Да куда ему. Съехал он, а тут вскоре привезли нам родителя Аюши и Патрика. И появилась тема. В ту пору в Европе кавказов хватали бегом. А тут такая порода. И начали мы работать с Надеждой на ее идею. Ну а что?

Тут Ваня и рассказал мне историю своего конфликта и причину отъезда. Но об этом я вам уже рассказывал и потому пропущу чуть.
Проводил ты нас. Сели мы в поезд. Еду домой и представляю себе, как меня мама с папой встретят. Пашу то они не знали. А тут еще и жена- цыганка. Словом правильно я себе представлял. Три дня мы прожили у родителей и пошли искать жилье. Но нашли быстро. Жилье есть, а работы нет. Старых знакомых жизнь разбросала. Искал я искал, плюнул да и пошел таксовать. Надя чем только не занималась: шила спальные принадлежности, торговала кофтами, в буфете работала. А я не могу стать на ноги как раньше. Нет. Ну, рублей пятьсот в день по нынешнему курсу я ломал. Но расходов- то у нас было сколько? Тяжко я себя чувствовал тогда и забухал. В пьянке я становлюсь агрессивен, а остановить меня практически не возможно. А Надя терпела. А потом что-то случилось с моим желудком. Чего ни съем - назад просится. И начала Надежда меня лечить. И вылечила чуть. Без собак как ты понимаешь, мы жить уже не могли. А тут Надя съездила в Чехию. Там ее как выяснилось, ждут. И снова мы обрадовались. И Надя поехала к родственникам, у которых оставили мы своих псов. Аланских мастиффов мы конечно не продали тогда. И что ты думаешь? Аюша умер от чумки, а Патрик сбежал. Надя вернулась убитая.
Чего я только не делал, чтобы отвлечь и оживить ее. А однажды наткнулся на продавца двоих пекиносов. Конечно купил и приволок Надежде. Так у нас появились Жора и Амина. Наверное - судьба. Именно гуляя с собачками познакомилась Надежда с одной барышней. Поознакомились, разговорились, подружились. Если женщины умеют дружить, конечно. Когда та в Анталию собралась, мы смотрели за ее собакой. А потом она познакомила меня со своим мужем. Ты фамилию его наверняка слышал. Он был продюсером. А кроме того был он владельцем фирмы звукозаписи. Надо ли говорить, что гнали они контрофакт миллионными тиражами. А я стал его возить. Какие деньги они поднимали! Но грянул гром. Хозяин мой в одночасье сбежал в Испанию, где уже тогда купил себе что-то, дернули и все в разные стороны, а я вывез все оборудование и всю готовую продукцию на склад к приятелю. Когда приехали громить предприятие менты, там было пусто. Месяца через три мой шеф вернулся. А я уже готовую продукцию распихал и выдаю ему два с половиной лимона зеленью. На следующий день он отстегнул мне пятьсот штук и предложил быть компаньоном. Еще семь месяцев я качал капусту с ним. Он, правда, от дел отошел все повесив на меня и второго своего подельника. А потом они решили разделиться. Мне еще двести пятьдесят штук отвалилось. Ну и оборудование кое- какое. Но я оборудование распихал. И решили мы с Надей возвратиться сюда. Жить здесь все же полегче.
И правильно решили. Шеф мой бывший помер в Испании, от тоски по Родине, наверное, а компаньона его две недели назад застрелили в Москве, не смотрел по телику? А мы взяли два участка в городе и затеяли строительство собственного дома. Подрядчиком Надя брата своего подтянула, если помнишь, у него строительная фирма была, а проект сама рисовала. А на втором участке затеяли мы теплицы сезонные. Вот теперь торгую собственной продукцией. Часиков в семь за тобой заеду. Бери жену. Поедем смотреть, что у нас получилось

Вот так и пообщались мы с Ваней в день, когда я случайно наткнулся на него на овощном рынке. А вечером он заехал за нами и мы увидели плоды их усилий и воплощение  мечты. И мы объединимся. Год мы будем пытаться развить собственный бизнес. И кое - чего добьемся. Но вновь протрубит труба и наши друзья спешно покинут нас. Я думаю, что живет в них склонность к перемене мест. Впрочем, я ошибаюсь. Может быть, хотите послушать продолжение нашей истории? Тогда добро пожаловать в третью главу!

Глава 9. Неблагодарная нива общественного питания.
Нужно сказать, дом у наших друзей получился весь из себя. Но до завершения строительства было еще как до Москвы знаете как? Но строилось все с размахом. Куда там той даче. Огромный холл с камином и лестницей на мансардный этаж. Подогреваемые полы. Вычурная конфигурация потолков. В цокольном этаже колодец с питьевой водой. Система выравнивания давления. Одним словом серьезное сооружение. А на участке - теплицы с помидорами и огурцами, клубникой и травами. Впору бригаду колхозников нанимать. Но пахали здесь двое. Догадайтесь кто? Я к тому времени твердо уверовал - деньги можно сделать головой. Руками тоже - только маленькие. Ваня и Надя вновь поразили меня упорством и трудолюбием.
Этот наш новый вечер здорово смахивал на тот, когда мы встретились впервые. Даже гитара была. Только вот собаки были совсем маленькие- пекинос. Маленькие не значит плохие. Но я помнил то ощущение впрыска адреналина в кровь, когда появился в дачном коттеджике Аюша и мне было грустно. Или годками мы стали постарше. Все так же пронзительно улыбалась Надя, не спуская почти таких же влюбленных глаз со своего Ванечки. Был внимателен к ней теперь уже законный муж. Но рассказывали они о том, что произошло с их недругами. И радовались. Отца Федора изгнали из церкви, брошенный муж умер в болезнях, бригадир бандюков разбогател на рекете но разорился. Плохи дела оказались и у тех, кто не помог нашим героям в ту минуту. Ваня уверял, что это Надя прокляла злополучную дачу и всех, кто на нее позарился, ждет плохая участь. И тоже радовался. А я впервые взглянул на них повнимательнее. Все ли нам рассказали? Да и рассказать можно по разному. И все же не хотелось думать об этих ребятах так много испытавших плохо. Может быть так и надо? Возвратившись домой я сказал жене, что не хотел бы оказаться в противниках у Вани и Нади.
Теперь пришла пора признаться, что и сам я особенно за годы отсутствия Вани и Нади звезд с неба не нахватал. Скорее я нахватал шишек. Если в пору нашего знакомства я успешно делал карьеру на государевой службе, то теперь карьера моя ухнула и я тоже предпринимал, причем с переменным успехом. Были у меня в прошлом центр активного отдыха, пекарня, юридическая контора, цех по производству продуктов питания. Кое какой недвижимостью и движимостью я обзавелся. Но в данный конкретный момент цех мой стоял, а жили мы, активно распродавая нажитую движимость и получая какие-то дивиденды с недвижимости. В последнем проекте - точки общественного питания мы с женой вместе увязли и основательно. Точки работали, а вот деньги, полученные от торговли, куда-то уплывали. Мы уже научились экономить, но расширяющееся дело неуклонно и постоянно съедало небольшой прибавок от реализации. Словом мы боролись за сокращение рабочих мест, удешевление сырья но эффект был нулевой.

Понятно услышав о наших проблемах, Ваня активно включился в процесс, обещая наладить торговлю в самые быстрые сроки. Начать решили уже завтра. И верно. Чего откладывать то.
И дело закипело. Теперь мы уже с Ваней завозили сырье ибо водителя я уволил вместе с его автомобилем. Надя и моя жена стояли рядом за прилавком, ибо буфетчиц мы уволили вслед за водителем. И дело пошло на лад. Но тут неожиданно пошла продукция - яблоки и груши из когда-то купленного мною по случаю и сданного в аренду сада. Нужно ли говорить, что теперь уже после основных дел мы шли на вторую смену, наладив производство соков. Вслед за фруктами пошли Ванечкины помидоры. Вскоре склад был забит банками с соками. Но знали бы вы, сколько денег мы потратили на эти банки, крышки, электроэнергию и прочая. Произвести что- либо в нашей стране, не такая большая проблема. Теперь нужны были всяческие лицензии и сертификаты. А это куда боле тяжелая задача. Словом теперь уже и мы пахали рядом с нашими старыми приятелями. Но денег не прибавлялось. Мы предприняли попытку увеличения торговых точек и арендовали столовую в институте с более чем тысячей студентов. Снова затраты- и нулевой эффект. Но сначала мы затопили учебную часть института - воду которую не подали днем, подали ночью и кто-то забыл закрыть кран. Затем зимние холода привели к разморозке хлипких институтских батарей и студентов отправили на каникулы. Словом институтская затея привела к краху. Я все время относился к эксперименту с большей долей скепсиса и вскоре сократили уже меня. Чтобы не сомневался.
Я в ту пору ударился в новый проект, который не сразу, но даст положительный экономический эффект. Мой уход будет воспринят моей любимой женой чуть ли ни как предательство. А Ваня и Надя держались стойко и шли по жизни все так же целеустремленно. Как ни странно вскоре после моего сокращения наши отношения с женой тоже начали постепенно налаживаться. И тут, наконец, пришло лето. А Ваня и Надя вдруг засобирались отъезжать. Мы кое- как свели наш баланс и рассчитались с долгами. Что вдруг потянуло их прочь из нашего городка, держалось в тайне. Но расстались мы вполне дружелюбно. А осенью уже моя жена с моей помощью вернулась к неудачному проекту. Пожалуй, из упрямства. И что бы вы думали. Дело наладилось. А Ваня и Надя опять растворились в просторах нашей столицы и телефоны, оставленные нам для связи, упорно молчали.
И еще год мы прожили без особенных происшествий. А когда уже начали привыкать к отсутствию наших друзей, Ваня появился снова. Даже не знаю, наберется ли моего повествования еще на одну главу. Но без третьей части- по числу появлений Вани и Нади в нашей жизни, мне кажется моя повесть будет незавершенной. Кроме того, я уверен, что тот, кто перенес экономическую часть предыдущей главы, мою скромную повесть дочитает до логического конца. А сомневающихся, прошу не сомневаться

Белая волга с московскими номерами подкатила к моему дому в час, когда мы имеем обыкновение посидеть на крыльце и посмотреть на жизнь родной улочки. Всегда приятно смотреть на то, как горит костер, течет вода, выдают зарплату, работают другие. Костер горел у нас в мангале, вода журчала из трубы для полива овощей, а работали соседи. Только зарплату никто не выдавал. Но и нельзя же, чтобы все удовольствия сразу. Я лично взирал с высоты деревянной скамьи на все с преогромным удовольствием. И вот прямо рядом с моей тайотой припарковывается новая белая волга и выходит из нее Ваня. И выглядит Ваня импозантно и привлекательно как если бы явился не на курорт, а с курорта причем зарубежного. Мы, конечно изображаем, причем искренне, самую теплу встречу и усаживаем его на самое почетное место. Интересуемся глее же его Надечка и Паша. Но Ваня рассказывать не спешит, а сначала одаривает нас всех щедрыми подарками. Мы тараторим, пытаясь задать все вопросы сразу и одновременно все рассказать. Словом все, как при встрече старых и добрых друзей. И снова вечер встречи удается, хотя и без Нади. Но у нас теперь есть что вспомнить и что рассказать друг другу. Только вот выясняется, что Ваня наш не пьет ничего кроме славяновской или новотерской. Но и это не мешает, потому, как даже гитара еще зазвучит, а просидим мы до самого позднего вечера.
Но Вас, наверное, больше интересует, что же произошло с нашими героями за время отсутствия. Не стану испытывать ваше терпение. Слушайте и этот рассказ гостя от первого лица.
Я, очень рад, Серый одному обстоятельству. В мире может произойти война, революция, наводнение и даже всемерный пожар. Но на вашей улице будет продолжаться праздник. Помню, помню, как вам удалось получить участки и застроить всю улицу для своей дружной компании. Но мне кажется, и поверь я вам не хочу польстить, все это благодаря вашему характеру. Я не оговорился. У вас с твоею Надей, одинаковый характер. И если здесь у вас что меняется, то только к лучшему, за что и предлагаю вам выпить, благо и без меня за вашим столом не пусто.
На этот раз, я тоже не сразу приехал, а приехал я только вчера. Но еще до отъезда из Москвы я предвкушал нашу встречу и был уверен, что застану все именно таким. И поверьте, теперь я точно знаю, что самое большое счастье- это когда рядом старые друзья, родные и любимые и близкие. Мы стремимся к деньгам и к успеху. Тщета. Год всего как мы уехали. Серый, перед тобой другой человек. Я знаю какой ты упрямый и уверен не захочешь поверить мне на слово, но запомни - это придет и к тебе и я рад буду, если ты меня услышишь

Я расскажу все по порядку, начиная со дня отъезда и до сегодня. Оставили мы Вас по причине болезни моего папы, которому тогда исполнилось девяносто четыре года. Вернее даже не болезни. Папа собрался уходить, что и сказал мне по телефону. Человек он очень серьезный и я ему сразу поверил. Потому то оставили мы, законсервировав предварительно незавершенный дом, и уехали. Причем. Если помните, Надя улетела вперед, а я погнал машину, как только завершил все необходимое. Но вперед папы нам пришлось хоронить Пашкину мать - мою первую супругу. Умерла она почти сразу, как только я приехал и Паша получил не только печальные похоронные обязанности но и шикарное наследство – четырехкомнатную генеральскую квартиру. Последние дни мне пришлось быть рядом с нею. Умерла она от цирроза печени и в муках. Похоронили мы ее как положено достойно. Видели бы вы квартиру. Всего -то четыре года прошло со смерти ее матери. Четыре года в квартире не убиралось не стиралось и не мылось. Сколько там был бутылок! Их тоже не выносили и не сдавали, как не странно. Ни одной мало- мальски пригодной к носке вещи. Мебель с помойки. Но о мертвых или ничего или хорошее. Я тогда впервые захотел оставить питие навсегда. Не говорю уж о том как выглядела пятидесятилетняя женщина. Болезнь практически не оставила знакомых черт. Паша оказался единственным наследником и документы мы оформили достаточно быстро. Все из квартиры мы вынесли и спалили. Ремонт делали косметический- то есть стен не двигали, ограничившись поклейкой хороших обоев и покраской всего, что можно было покрасить. И ту вдруг заболела Надя. Анализы показали - рак. Надя сказала, что ничего делать не будем. Значит судьба. Я сказал нет. И мы делали все, что только было возможно сделать за деньги. В бывшей ЦКовской клинике мне подсказали есть электромагнитный аппарат. Я пробил и его. Десять сеансов и Наде стало легче. Еще десять сеансов и повторное обследование подтвердило явное улучшение. Хотите верьте, хотите нет- мы победили!
Прошло полгода и Паша продал квартиру, Сегодня он имеет дайвингклуб в Египте. Надя сейчас с ним. Я приехал, чтобы подготовить к продаже и продать дом. А папа мой ушел за две недели. Он угас. Но вел себя очень стойко. Оставил мне папа учебник геологии и тетрадку стихов. Стары романтик. Как он просил мы его кремировали и прах хранится в очень красивом месте на донском кладбище. В Москве мы оставили две квартиры свою и Пашину. Паша настоял, чтобы я купил себе Джип. А Волгу эту я купил по приезду, движек крайслеровский. Если ты Надя, не возражаешь, мы с твоим мужем скатаемся в Маруху, взглянем на мои дома ну и чуть по отдыхаем.
Нужно сказать, еще узнав о Надиной болезни, мы оба бросили курить. Как нам это далось, можете себе представить? Я сумел бросить с помощью сигарет с безвредной травой которую в ту пору выпускала какая -то подмосковная фирмочка. Потом их сняли с производства, но мне они помгли. Оставить спиртное было уже полегче.
А потом позвонила Надя из Египта. И мы пожелали им долгие счастливые лета!

Эпилог.
Ваня продаст дом и уедет. Но перед этим я проведу с ним незабываемые пять дней в Морухе, Архызе, Псибае, Туапсе и Агое. Мы будем спорить оба всем на свете, готовить себе шашлыки по - карски, исколесим несколько тысяч километров и посетим его друзей, которые и впрямь окажутся очень интересными. С друзьями я даже немного загуляю, ибо любовь их к Ване распространится и на меня. Скажи кто твой друг и я скажу кто ты. А затем, наконец мы разъедемся. Но я верю, что Ваня и Надя снова появится когда ни будь все так же неожиданно. И жду этого.
А я пожалуй закончу на этом. Даст Бог, когда ни будь продолжу,,, а нет, допишут книгу моей жизни мои дети….ведь это и книга их жизни….А всех о ком я писал я и сегодня люблю и уважаю, помню и надеюсь Вы помните меня…
Послесловие. С момента написания мною этой повести прошло несколько лет. Всяко было и плохого и хорошего. Но хорошего больше. В интернете появлись Одноклассники и ВКонтакте…и я отыскал, многих из тех о ком писал. И мы встретились…И говорили обо всем и вспоминали ушедших….Жизнь продолжается….