Москва-мегополис

Убогие серые лики, задумчиво грустные глаза. Опять подземка предо мной и тысячи людей спешат туда-сюда. Москва метро шум без умолка и жизнь кипит с восхода без конца. А люди все торопятся куда то, о шумная дневная суета. И всматриваясь в лики тысячи людей увы я не узрел в них света семи дней. Быть может жизнь тому причина-дом, быт, работа, суета куда то все спешат и без конца. Хотя по моему все это ерунда, и списывать на жизнь-пустые отговорки, дела чванливых и безмозглых дураков. О оглянитесь люди на серые, будние дни и жизнь пройдет, года предрешены и ты не вспомнишь жил зачем, куда года ушли. Куда ушли те весны и рассветы, когда мы молоды и были влюблены. Куда ушла любовь и твой веселый смех погас, умолкли Шуберта сонаты и я забыл тот школьный вальс. О молодость-пора мечтаний, грез, о молодость пора моих скитаний, о ветер южный молодость унес, пришла пора с тобою расставаний. О молодость куда ты исчезаешь, о юности года моя отрада, когда не спал я до рассвета той ночью грезя о любви. Но жизнь расставит все по полкам и каждый знает выход свой, Москва-метро все без умолку, гудит толпа спеша домой. О если б мы могли однажды взглянуть на это с высока узреть всю жизнь, все краски света, все остальное суета. Услышать голос-голос жизни он всех зовет нас в высь узреть, узреть всю истину творенья, всю гамму красок лицезреть. О Мегаполис-суеты и жизнь бурлит и днем и ночь. Но будем мы лишь сожалеть о счастье том вновь скоротечном. Москва-Москва шум до рассвета ночные бары, казино, а помнишь прошлые банкеты, Париж-салаты-оливье с тобою танцы до рассвета. Все это уж давно ушло. Увы на этом завершаю так не найдя я света-днем, как прежде проблески сонаты но мой роман не завершен. И я блуждая среди тысяч, увы один теперь в ночи, и я ищу тот лучик света в усталых ликах суеты. Быть может мне судьба подарит я случайно разгляжу в толпе скользящих серых улиц, ту восхваленную слезу. Тогда б душа покой узрела и я бы был не одинок, и лишь узрев звезду  востока и молвить слова я не мог. И я мечтал чтоб обратили свой молчаливый, нежный лик на мою тень, на мою душу и большего желать не мог. Но грешен я и мой удел-я не ханжа, не лицемер, удел мой крест скитаться вечно, блуждая средь веков в ночи и не прошу я состраданья судьба об этом помолчит. Когда бы я один блуждая не встретил бы тебя в миру, теперь ты мне как наказанье за прошлую мирскую суету. Москва-Москва, о Мегаполис уносишь жизнь мою вперед и лишь во сне тот взгляд далекий мне тихо ласково поет. Когда б один я среди тысяч узрел небес я красоту и может мог я среди улиц узнать поблеклую звезду. Коль скоро мир обрел себя бы, быть может и другим бы мог он указать единый-правый, что дорог нам но он далек. Он уходящий в поднебесье, теряясь средь верхушек гор и он не легок, но подвластен лишь тем кто рядом с Ним идет. И Он указывает сущность одним и тысячи другим и Говорит нам Он за вами ваш выбор прав иль против вас. Москва-Москва забытый, Богом, развратный, гордый городок погрязший в собственном обмане, негде бы скрыться ты не мог. Увы заканчиваю строки пожалуй все теперь сказал, и лишь задумчиво вздыхая теперь закончен мой роман. Перо тихонько-молчаливо ложу на краюшек стола, а на бумагу безутешно упала горькая слеза и растворяясь в этих строках, быть может вспомню я о том-как ночью стоя у дороги меня домой ты прежде ждешь. В ответ лишь вьюга завывала, а снег глаза тебе слепил, но ты ждала и лишь шептала- ну где ты милый, где же ты. В ответ лишь вьюга завывает, а на окне свеча горит. Тебя я жду, тебя я помню пусть вьюга эхом прозвучит. Москва-Москва забыта где то твоя счастливая звезда и утром всходит без рассвета твоя печальная слеза и тихо-тихо подпевает давно забытая свирель, забыта Шуберта соната и день приходит О Апрель. Он навевает нам о прошлом давно минувших прошлых лет и крики тысячи евреев-распять, распять, распять скорей. Иисус побит, Иисус унижен, Иисус свой крест нес на себе и на Голгофе средь евреев Он жизнь оставил на кресте. Прошло уж мало или много но все об этом говорят и Его подвиг иль деланье за веру нас вознаградят, Он верил в то что делал Он хотя и знал что обречен. А обречен Он на спасенье, на это Божье воскрешенье, Его восславил весь народ, лишь твоя исповедь пред Богом грехи в забвенье унесет. Ну вот и все пожалуй строки тебе о многом говорят, а солнце всходит на востоке, а вот на западе закат. Увы, увы я удаляюсь пожалуй все теперь поверь и мой читатель эти строки помажь елеем средь людей, и я пишу что б эти строки нашли в душе твоей приют и мои мысли во вселенной отраду сердцу принесут. И я пишу об этом люди чтоб вы узрели с высока как неподвластна безрассудству вновь обретенная душа.