Ткется жизни новая канва

Связь





Мне клубочек найти б  да с монетой…
И , распутав и высушив нить ,
Мне купить  у цыганки браслеты -
В страстном танце безумно кружить…
Чтобы так простучать каблуками ,
Чтобы плечи позвали шалить ,
Чтоб лучи  бы поймать над полями
И связать  в золотистую нить.


Суета



Ты мне приснился с ликом неземным,
С лицом  родным  и ясным  , и счастливым…
И , в  жизнь врываясь другом и родным,
Ты зримo стал мне восхищеньем милым.

Адам  и  Ева в  поисках тепла,
Забыв свой грех и  яблока  вкус сладкий,
Все ищут,  где  горячая  зола
И пища -   чувства без оглядки…

Что нам   искать  ?  Наверно, лишь себя…
И  , познавая    глубину потери,
Все понимая ,  радуясь , скорбя ,
Пока   друг   другу не откроем двери?

И это верно  , чтоб не хлопнуть -  вслед…
Мы в ожиданье  новизны признанья…
Вдвоем отыщем  мы с тобою   крест,
Счастливыми  ,  без суеты терзанья.

Пламя

«Озарены одним  огнем?
Но я –к тебе .А ты - к другой…»
Вновь, разгораясь ,пламя
Сжигает чуждое с пути

И опускает знамя…
Ты словно вождь , решил уйти ,
Я за тобой иду  тайком…
Березы плачут за окном…

Озарены одним огнем:
Ты поглощен только – собой…
Оставя чудо на потом ,
Ищу ненужный я  покой.
 


СТИХИ ЛАРИСЫ МИХНОВИЧ

 
              Провинция
Провинция. Полоцк. Задворки полыни.
Околица – чувство конца и начала…
Дорогой открытий казалась Скорине
 Земля Ефросиньи с родного причала.

Полынь, как крестьянка ,в прощанье махала
Скорине своей сиротливой рукою,
Двина с материнскою грустью вздыхала,
И годы разлуки взошли над рекою.

«Скорей возвращайся!» - молили закаты.
Рассветы врывались в задворки отчизны.
Как вдовы грустя, белорусские хаты
Застыли, прощаясь в немой укоризне.

Полынная  горечь в разлук  - до встречи.
Прощанье- свиданье с Двиной обещали.
И вскинув котомку на сильные плечи,
Скорина спешил  за бессмертием,  в дали…



         Время –сеятель
 
Время – сеятель мечту об урожае
 Воплотило в гении сполна.
В Полоцке, родном Скорине  крае,
Снова плачет Полоты волна :
«Ты , сынок ,объединяя книгой
Веру, земли, села,  города,
Всходом щедрым ,напоенным мигом,
Прорастаешь снова чрез года.
В Праге , мой земляк, твоя могила…
Я хочу в платочке горсть земли
Передать тебе – она вскормила…
Не забыл скориночки  вдали?
И сегодня радугой весенней
Упадут к ногам  твоим цветы.
Через годы – всенародной песней-
Для Земли родимой – только ты…



У камина
Мне  уютно с вином у камина,
Хоть бокал не  привычен к рукам.
Драгоценные старые вина
Гонят юные страсти  к вискам.

Истомившихся , их на свободу
Отпускаю: берите же власть
Над страстями , что в юные годы
Надо мною потешились всласть.

Пусть же пламя в камине птицей
Расправляет два жарких крыла…
Что на старые вина сердиться?
Ну,  качнуло…Ну ,чуть пролила…


Впереди – дороги
Впереди – дороги, перепутки,
Русла  рек и родники в глуши.
Ускоряют бремя бега сутки –
Омуты бездонные души.
 
И, когда родник рекою станет,
Удивит он мощью берегов,
Путника уставшего поманит,
Вырвавшись бессонницей оков.

Прошумят над  бездорожьем  грозы,
Полутьму разбудит акварель,
На рассвете, умирая, росы
Упадут безлюбьем на постель.


Русалка
Я – русалка с белесыми косами.
Длинный хвост мой под цвет серебра.
Умываюсь прохладными росами,
На  Купалье  я буду одна?
Обниму я  руками зазнобушку,
Сердце громко,услышу, стучит.
Заманю его белой лебедушкой,
А любимый в слезах говорит:
- Что мне делать с безногой русалкою,
Как мне ее пригласить в хоровод,
Засмеют  мою милую, жалкую:
«Где осанка? Где к небу полет?»
К небесам поднялася лебедушкой,
Свет любви заструился из глаз…
Расступитесь, дубрава и полюшко,
Кровь рассвета прольется сейчас.


Чернобыля век
Сердце мое опрокинуто, словно
Гонит меня  черно – красный оскал.
Боль, как лавина, бездомна ,бескровна,
Будто несется со  взорванных скал.

 Я  , примеряя одежды изгоя ,
Встану на старте – заманит разбег.
Финиш  тревожит – мне видится  Троя,
А  на пороге – Чернобыля век.

Время, бедой замутивши страницы,
Память оценит по мерке иной.
Снова  апрель, обжигая страницы,
 Пишет сценарий , где жертва – герой.

В страхе вздыхает седой одуванчик,
Стон затерялся , как в дюнах сосна.
Общей виною отмеченный мальчик –
Эхо Чернобыля – яви ,  не сна.
.

Смело   весне  подставляя  ладони,
Плеткой апреля отхлестан малыш.
Века Чернобыля вздыблены кони,
Над Беларусью оскалена тишь.

Осень
Бросала  краски   наугад,
А оказалось, – в осень.
Гордился  многоцветьем  сад
И синь рвалась меж сосен.

Полотна рваных паутин
Мне память раскачали –
Обманы прожитых картин,
Судьбы моей печали.

Конем вставали на дыбы
 И не ложились краски –
Цвета непрожитой судьбы –
Нескинутые маски:

Ролей несыгранных дебют,
Разорванность сюжетов,
Безлюбья стылый неуют,
Растерянность ответов.
Нескромность буйная листвы,
Полотнами бросаясь,
Рвала безрадужье канвы,
А в горле – комом жалость.

Рыдала осень  - ветер  рвал
Безликость акварелей
И приближал девятый вал –
Безумие метелей.


Рукопись потерь
Ты   мою доверил ветру боль:
Письма разбросал  в  ревнивой злобе,
Лицедея сыгранная роль,
Будто перстень  невысокой пробы…

Перстенек ненужностью в руке
Мне напомнил позабытость  встречи –
Родники, спешащие к реке,
Черный омут взволновавшей речи.

А когда разливы наших чувств,
Изменив  фальшивые мотивы,
Вырвут руслом из уставших уст
Слов – обид запутанных извивы?

Рукопись ненужная потерь –
Листья  - письма , за тебя  тревога.
Открываю  я надежде дверь,
Падаю росою у порога.

Струны твои
Науму Гальперовичу
Спелым каштаном в осеннем подоле,
Ливнем – смятеньем и майской грозой
Струны твои твои  то ликуют ,то болью
Плачут – рыдают ,то рвутся слезой.

Музыка  чувства  высокою нотой
Смело струится  на остров разлук.
Щедрость стихов, как церквей позолота,
Память награды , пожатие рук.

Речка твоя – одиночество сада
В памяти детства  , как радостный крик,
Бабьего лета дыханье - прохлада,
Вьюги рождение – радостный миг.


Памяти Есенина
Сергеев день – не  всхлипы  листопада,
А в бабьей грусти зимние сады,
И жалости декабрьская отрада –
Постигнуть правду сложной простоты.

Сергеев день – рязанское раздолье,
Что встретилось   с печалью над  Невой.
Мороз  декабрьский  корчился от боли,
Предчувствуя народный плач и мой.
Сергеев день – ты долгое  свиданье
С Россией – синей птицею потерь,
Объятою декабрьской стылой ранью,
Когда открыли «Англетера» дверь.
 


Восхищенье  

Я задыхалась…ровное дыханье
Ты подарил мгновенно, словно ширь.
Жила бездомно и всегда на грани,
Теперь открыла восхищенья мир,

А в нем все просто, значит, настояще,
Как звездами размечено, накрыв
Накидкой, ты руке дрожащей-
Мне - подарил спокойствие , а пыл

Внутри вулканом затаился скромно,
Ветра легли смиренные…Вчера
Мне мир казался чуждым и огромным.
Я вспомнила: прекрасны вечера ,

А в них беседы ни о чем , о мире…
Я слушала и знала, видя : ты,
Как солнце в  небесах , в  квартире,
А в прошлом пламя – то горят мосты.






Тайна
Сошла со сцены, а усталость била
Кнутами, будто стадо – пастухи.
У хрупкой , нежной  -  вдруг такая сила
И тайна, как талант  и как стихи.

Лишь на подмостках   все  тебе подвластно:
Ты умирала –  зритель умирал.
Он –несчастливец, если ты несчастна,
Он – океан, а ты – девятый вал.

На ступенях  дома  Марины Цветаевой

 Пробуждались на ступенях ритмы.
Становились жаждой и мольбой,
Приглашая к напряженью рифмы
В звонкий стих, изломанный  судьбой,
Расстояньм , колосом  набухшим…
Жнец доволен? Щедрый урожай –
Уголек судьбы в костре потухшем –
Бабы схватки за  предавший рай…
Здесь сошлись не  версты , а эпохи,
Разомкнув не версты , а  сердца




Время собирает подать – крохи,
Изумруды глаз в  венок лица.
Кто  удержит , натянув поводья
Норовистой  лошади узду?
Оседлать не в силах ее гостья,
Повинуясь  ритму , как к хлысту.
Так натянет , что набухнут вены,
Криком , тишью в горле изойдет.
Ты ждала , Марина, перемены
И крушила половодья лед.
Равнодушный холод ночи черной
Растопил  Илья ( храни вас Бог!).
Время, корчась от « Иванов Грозных»,
Накопило подаянье крох.
Как понять , не остудив в метели
Жар руки , дающей нам…Творец
Собирает время на пастели,
Чтоб в Сальери пробудился льстец?
Вдовами из снежного  Придвинья
Зарыдает , знаю  я , судьба.
На ступенях прорастают крылья
И   морщинки падают со лба.
На перилах – грусти паутина –
Оторочкой древнего пути.
Разреши, пожалуйста , Марина,
На  ступени мне с тобой взойти.
Грешницей замру я на коленях.
Не слезами – болью изойдусь.
К нам  спешит Марина  по ступеням…
На перилах  исчезает  грусть.



Встреча
Вдыхая  знойность  с цокотом цикад,
Глядим на ожерелье «Хамельона».
Гора Волошина – волнующий наряд,
Его  волос  темнеющая крона
Красивых прядей. Ветер их терзал
И  солнце жгло ,но каждою весною
Вновь оживал усмешкою овал,
Сверкая  коктебельскою  волною.
Не дактиль, амфибрахий, анапест,
Не ямб, хорей ,а  щедрый стих без меры.
Гора Волошина -_бессмертие и  крест
И память:он с Мариною у двери,
Где настежь  жизнь – эпохам и ветрам
(Как сердце в восхищении забилось!)…
Магнолий запах слышен, видно , нам
Все это  в детстве много раз приснилось...
А вот и встреча – цокот до небес,
До солнца, до Волошина , Марины…
Спешим к волне, шумит на склоне лес.
Молчат вершины  море и долины.


Ностальгия

О, детство под эстонским небом!
Ты не забыто ты – навек,
Хоть  белорусским зрелым хлебом
Я измеряю жизни бег…
Как спелый мед в богатых сотах,
Вода течет разлукой вновь:
В Двине и Эмаыйги реках –
Моя печаль , моя любовь.
Слезу смахну - дождинки с неба
Со мною плачут - ну и пусть!
Как не забыть кусочек хлеба,
Не пережить мне горечь – грусть.


Как чудо

Зачем  о  детстве вспоминать,
Как о потерянной игрушке
И думать ,как тебя подружка
Вдруг перестала понимать?..
Но только в детстве открываем
Наш непонятный мир земной,
Порою лето лишь зимой
Всегда, как чудо, вспоминаем…
В руке держа рябины гроздья,
Распутав  пряди  паутин,
Как натянуть времен поводья:
Путей так много, твой – один.
 И вечный спутник – наше время
Подарит краски бытия.
Оно, как прежде , ногу  -  в стремя,
Но догоню его ли я?
Художнику познать мгновенье
Предложат кисть , талант, любовь.
Подвластны краски вдохновенью –
Вскипает жизнью в жилах кровь.


Удача на пути
В поисках стихов опять блуждая
Думаю в смытенье их найти
Раны сердца болью обнажая
Выпросив удачи  на пути.

Кувырканье слов в застывшей луже
Злюка-вьюга предложила мне
И укрыла эти строки стужа
Запретив мне думать о весне.

Я в надежде обратилась к лету:
«Как найти  прекрасные слова,
Чтоб промчались ливнями по свету,
Чтоб сложилась радуги канва?»

Осень, тяжело в сердцах вздыхая,
Тихо прошептала, словно мать:
«У меня задача не такая –
Ветры шлю отчаянных обнять».

Под уздцы натянутое слово,
Словно конь ,вставало на дыбы.
Оседлать его всегда  готова,
Выпросив удачи у судьбы.