Гибель дивизии 61

                РОМАН-ХРОНИКА

                Автор Анатолий Гордиенко

  Анатолий Алексеевич Гордиенко(1932-2010), советский, российский журналист, писатель, кинодокументалист. Заслуженный работник культуры Республики Карелия (1997), заслуженный работник культуры Российской Федерации (2007).

Продолжение 60
Продолжение 59 http://www.stihi.ru/2020/02/22/7778

                ВСТРЕЧИ В ГОСПИТАЛЕ   

  «Где-то в конце марта в госпиталь пришёл Зиновий Нестерович Алексеев. Новенькая форма, скрипучие сапоги. На малиновых петлицах – по три шпалы цвета вчерашней крови. Всё в полковнике было не так, как прежде. Он распрямился и от этого стал выше ростом. Удивляли усики – короткие, торчком, этакий ружейный пыж, как у товарища Штерна. Когда Алексеев снял шапку, то голова его, прежде черноволосая, курчавая, как у деревенского гармониста, оказалась в больших странных пятнах седины. Морщины на лбу обозначились четырьмя чёткими линиями, в углах бесцветных гy6 тоже появились две печальные тёмные чёрточки. И лишь новый туго затянутый комсоставский широкий ремень обозначил прежнюю худобу.
– Всё чин по чину было, Николай Иванович. Я состоял в похоронной комиссии, я хоронил изуродованного Алексея Николаевича Разумова, нашего Алёшу, других дорогих сердцу товарищей, кого ты знал и уважал. Они своей смертью спасли нас, Коля, они напоролись на финский лагерь и не отступили, бились там до последнего вздоха, до последнего патрона. Они положили там финнов будь здоров сколько! Они отвлекли их и дали нам возможность уйти.

  Вышло нас 1237 человек. Почти половина – раненые, обмороженные. Двести один человек погиб в стычках с финнами ночью 28-го февраля. Запиши. Николай Иванович, в свой поминальник, в свой дневник: нас вышло 1237! Это всё, что осталось от дивизии и танковой бригады. Общие потери наши около 15 тысяч бойцов и командиров. Такая печальная бухгалтерия, брат.
На днях меня представили к ордену и назначили исполнять обязанности командира 18-й дивизии. А дивизии-то нет! Знамени нет! Разумов убит, изувечен до неузнаваемости, гимнастёрка с орденами снята. У других командиров ордена вырвали, петлицы срезали. В связи с утерей боевого знамени сейчас в Москве решается вопрос о расформировании дивизии, и номер её, как я чувствую, будет предан забвению.
Создана комиссия, ведётся следствие, 16-го марта в составе комиссии я вернулся в это проклятое Леметти. Наших убитых финны кое-где и кое-как захоронили. Закопали в ямах, в траншеях – земля ещё мерзлая. Отдельно соорудили «генеральскую» могилу, так её назвал финский представитель. Технику всю финны утащили к себе: танки, машины, пушки, с разбитых машин сняли моторы, колёса. Бойцы нашей похоронной команды свозили убитых, вскрывали могилы. В первую очередь мы разрывали командирские могилы. Я опознавал своих друзей, своих соратников. Не буду тебе, Николай, дальше описывать увиденное, не буду говорить, что пережил я. Знаю тврдо, это самые тяжкие дни моей жизни.

  Вот тебе фотография на память. Видишь, уже снег сошёл почти повсюду. Это могила нашего командного состава. Фанерку прибили, оградку бойцы сделали на скорую руку. Я на фанерку венок повесил из еловых веток связал. Тут он висит. На фанерке фамилии, я их п< писал на тыльной стороне фотографии. Пусть земля будет им пух У тебя тут есть стаканы?
Когда Зиновий Нестерович ушёл, я лёг на больничную койку, которая легко поплыла подо мной, и, медленно шевеля губами, стал читать фамилии, чётко, чёрным по белому, выведенные на фотографии рукой начштаба:

  «Здесь похоронены командиры и политработники 18 с/д, героически павшие в боях за Советскую Родину. В бою с белофиннами 17, 18, 29 февраля и 1 марта 1940 года.
Полковники: Фёдоров, Болотов – начальник артиллерии 56 корпуса.
Подполковники: Булынин – начальник вещевой и хозяйственной службы дивизии, Лукьянов, Щербаков.
Капитаны: Соловьёв, Клепаков.
Полковой комиссар Разумов.
Батальонные комиссары: Рыбаков, Ромашев.
Старший политрук Тюрин – военком 97 отдельного батальона связи.
Лейтенант госбезопасности товарищ Московский».
Алексеев пообещал достать мне копии актов, составленных похоронными комиссиями.
Если у меня будут эти акты, то, возможно, я приложу их в конце дневника».

   Продолжение в следующей публикации.