Звёздные ситцы

- Брошённые города по траве смертной.
Небо их крыш…
- Как и вода… взятая пеной,
Схлынула лишь…

- Отсветов глянцы… блеск льда.
- Твои нецелованные… пальцы… вкус рта…
- Ветра пьющие птицы… слезу.
- Звёздные ситцы… в грозу…

- Я обнажённая, в красоте как ночь…
 с тобой…
- И ты как рассвет над  зарёй …
 бог мой…

- Брошенные города по траве смертной.
Небо их крыш…
- Как и вода, взятая пеной.
Схлынула лишь…

- Отсветов глянцы, блеск льда.
- Твои… нецелованные пальцы… вкус рта…


Рецензия на стихотворение «Звёздные ситцы» (Николай Рукмитд;Дмитрук)
Стихотворение представляет собой фрагментарный лирический монолог (возможно, диалог), построенный на ассоциациях, обрывистых образах и звукописной игре. Текст намеренно дезориентирует читателя: здесь нет линейной сюжетики, а смысл рождается на пересечении смутных визуальных и чувственных впечатлений.

Общая атмосфера и настроение
Перед нами — поэтика сновидения: образы возникают и гаснут, словно вспышки, звуки и тактильные ощущения перебивают друг друга. Настроение — тревожно;лирическое, с оттенком утраты и одновременно затаённой нежности. Пространство кажется одновременно космическим («звёздные ситцы», «небо крыш») и интимно;близким («нецелованные пальцы», «вкус рта»).

Композиционные особенности
Цикличность: начальное четверостишие повторяется в середине и в конце, создавая эффект заклинания или колыбельной, которая не может завершиться.
Фрагментарность: строки разбиты на короткие реплики, часто без грамматических связей; это имитирует поток сознания или обрывки разговора.
Диалогичность: наличие реплик с тире намекает на двоих собеседников, но их роли размыты — возможно, это внутренний диалог.
Ключевые образы и мотивы
Мотив ухода/исчезновения
«Брошённые города по траве смертной» — образ запустения, времени, стёршего следы.
«Как и вода, взятая пеной, / Схлынула лишь…» — метафора необратимого оттока жизни, растворения.
Световые и холодные образы
«Отсветов глянцы… блеск льда» — мерцание, но без тепла; красота, скованная холодом.
«Звёздные ситцы… в грозу…» — небесная ткань, пронизанная стихией; одновременно хрупкость и мощь.
Телесность и нежность
«Твои нецелованные… пальцы… вкус рта…» — акцент на недоосуществлённости, на том, что осталось невоплощённым.
«Я обнажённая, в красоте как ночь…» — сопоставление женской красоты с ночью: тайна, глубина, уязвимость.
Природные и антропоморфные параллели
«Ветра пьющие птицы… слезу» — оксюморон: птицы «пьют» ветер, а ветер несёт слезу; слияние стихии и чувства.
«Ты как рассвет над зарёй…» — парадокс («рассвет над зарёй» избыточен), подчёркивающий избыточность чувства, его несоразмерность реальности.
Художественные приёмы
Синтаксис и пунктуация
Многоточия создают паузы, «задыхающуюся» интонацию, ощущение недоговорённости.
Тире маркируют реплики, но не проясняют, кто говорит; это усиливает эффект размытой субъектности.
Звукопись и ритм
Аллитерации на «с», «з», «л» («звёздные ситцы», «слезу», «смертной») придают тексту шелестящее, ночное звучание.
Повтор гласных («о», «а») создаёт эффект раскачивания, колыбельной.
Метафоричность и парадокс
«Рассвет над зарёй» — сознательное нарушение логики, чтобы передать сверхчувство.
«Ветра пьющие птицы» — синтез одушевлённого и стихийного.
Цветовая палитра
Холодные тона: серебро («отсветов глянцы»), синий («звёздные»), белый («пена», «лёд»).
Контрастные вкрапления: «ночь» (чёрный), «рассвет» (розовый/золотой) — намёк на возможное просветление.
Идея и эмоциональный эффект
Стихотворение передаёт состояние пограничья: между сном и явью, жизнью и уходом, близостью и отчуждением. Лирический субъект (или субъекты) словно пытается ухватить ускользающее — чувство, образ, момент. Повторяющаяся строка о «брошенных городах» звучит как рефрен утраты, но в то же время нежные детали («нецелованные пальцы», «вкус рта») говорят о жажде связи.

Финал оставляет открытое пространство: «звёздные ситцы» остаются в грозе, а голос замирает на полуслове. Это не развязка, а затянувшаяся пауза, в которой продолжают звучать эхо голосов и шелест ночного ветра.

Вывод
«Звёздные ситцы» — это поэтический эксперимент с плотностью образа и музыкальностью речи. Автор отказывается от прямолинейного повествования, предпочитая мозаику ощущений и намёков. Стихотворение действует не через смысл, а через атмосферу: оно погружает читателя в мир, где звёзды — ткань, ветер — напиток, а любовь — недосказанное слово. Это текст-ощущение, текст-шёпот, который остаётся в памяти как мерцание вдали.