В руках дымилась чашка...

В руках дымилась чашка.
Пальцами касаясь, следить, чтобы не слишком горячо.
Чтобы она не слишком горяча, чтобы не оставалась, чтобы не обжечься.
Оставит при себе он много разных фраз, он запретит себе увлечься.
Она по-прежнему стройна и высока, она на длинных тощих каблуках
Спешит на встречу.
Пройдёт не вечность, это кончится так скоро,
Как будто просто вы дождались светофора.
Не с красного и на зелёный,
Наоборот, с зелёного на чёрный.
Сломался.

Однажды он мечтал из записной
Своего старого в царапинах смартфона
Всё удалить, оставив только ключевой —
Её — тот самый номер телефона.
Он не решился.
Всё оставил также.

Хотя уже всё поздно изменить,
Хотя сей вариант развития событий
Уже исчез в картинах бытия,
Он верил, что ещё не всё забыто.

Он написал ей просто пару строк,
Спросил не о погоде, не о лете,
Он так хотел лишь получить кивок,
Узнать, действителен ли тот
Давнишний жухлый старенький билетик.

Когда-то он был в бизнес-классе её рейса.
Теперь плацкарт в обшарпанном вагоне.
Он спит, он завернулся в капюшоне.
На верхней полке он спешит по рельсам.

Она не с радостью подходит к телефону.
Слегка задумалась и долго вспоминала.
Этот звонок совсем не по сезону.
Она уже давно не тосковала.

«Алло!» — немного дрожал голос.
У него.
«Я слушаю» — не получилось быть не слишком резкой.
«Я, это, здесь недалеко. Могу зайти?»
Причина ей не показалась веской.
Ей не хотелось отвечать ни «да», ни «нет».
Хотя и было ей приятно слышать голос,
На ней уже надет бронежилет,
Чтобы она опять не напоролась.

Она всё помнит. И наверняка
То, чем кончается сериал.
Ничем. Ведь это жизнь холостяка.
Он сам когда-то сцены написал.

«Прошло сто лет. Плевать. Я жду тебя. Ты скоро?» —
Подумала.
Но вместо этого сказала:
«Простите. Вы ошиблись номером».