Пеший ход

Накануне двадцатого февраля
Я блуждаю по снежному шёлку,
Чая выблевать из самого себя
Чёрной желчью, тебя под ёлку,
Нет покоя волку в долине сна
Оттого мне в ночи не спится,
Что ты просто породистая овца,
Смерть — паршивая, но волчица.

Ветром воет, угрюмые небеса
Над пустынными площадями,
Словно моль обожравшаяся
Моя боль, упивается фонарями,
Их лучи то и дело режут глаза
Беспокойному пешеходу, я
Хотел бы тебе о том рассказать
Но мы порознь к новому году.

По сугробам сутулых барханов
Замурованный в камень шагает
Позади меня, в метрах двухстах,
Мёртвый тёзка Чокан Валиханов,
Больше чем человек — казах,
Нам обоим по двадцать девять,
Мне недавно, ему уже навсегда
К слову, насчёт себя не уверен.

Вой заглушит мне горе потери
В клетке ребер, воля как птица,
От испуга заклевывает сердца
Только так ей не освободиться,
Даже клювом пробиться на волю
Нельзя, лучше пусть она затаится,
Пока бродит по лесу слепая душа
Встав на четвереньки, Тупица.