Ко вдове. Послесловие

Где-то год тому назад
Я видел свет в конце тоннеля
И надеялся, меня
Раздавит поезд в диком гневе.

Я тогда такую вещь сказал:
"Земля — одно большое гетто".
И не буду врать вам за глаза:
Мысля не изменила вектор.

Только понял, я не выше,
Я такой же червь, как вы.
Я из-под земли не вышел,
Что бы я не говорил.

Знай, мне не жаль за тридцать
Тех монеток звонких и простых.
Мне совсем за всё не стыдно,
Потому что я живу среди таких.

Я не видел Солнца, доброты,
Только норы, грязь и кости.
Сам стрелял народу в спину, в тыл —
Я — Иуда Михаил, знакомьтесь.

Под землёй, под серой крышей
Мы и звёзд не видим, мы не дышим.
Под землёй, под серой крышей
Нету слёз, мы не видим то, что выше.
Под землёй, под серой крышей
Мы живём в могиле, словно мыши.
Под землёй, под серой крышей
Мы гниём, нам холод сердце выжег.

Я был, братец, слишком преданным:
Любил людей и их детей.
Ну и оказался преданным:
Я стал злодей, всего за день.

Ах, я чокнулся и точно
Не стаканом, а на голову.
И поверь, я знаю так же точно,
Что судьба мне приготовила.

У меня, приятель, звёздная болезнь,
Только в этих белых икскрах
Видел я добро, заботу и друзей,
А не лживый тыльный выстрел.

Снова повторю ту вещь,
О которой я писал другой.
Снова повторю ту вещь,
Чтобы выразить всю боль.

Но именно смотря на звёзды,
Не на глаза твоих детей,
Я чувствую добро. Для них создан
Не я. Не люди. Мы — не те.

Под землёй, под серой крышей
Мы и звёзд не видим, мы не дышим.
Под землёй, под серой крышей
Нету слёз, мы не видим то, что выше.
Под землёй, под серой крышей
Мы живём в могиле, словно мыши.
Под землёй, под серой крышей
Мы гниём, нам холод сердце выжег.