И в лишении, и в счастье, в любом бою

И в лишениях, и в счастье, в любом бою,
В каждом шаге от края до края мира
Я предчувствую помощь и мощь Твою,
И любовь, что беспамятство покорила.
Но на мне человеческая печать -
Беспросветная юга по всей планете -
Мне сначала придётся Тебя распять,
А потом горячо горевать об этом.
Побиваем сомнением, как бичом,
Продаваем за деньги и побрякушки,
Ты простишь меня в тысячный раз, причём
Распахнёшь мне объятия ещё пуще.
Чтобы было удобней в Тебя вонзать
Жала жадности, жечь Твою грудь цинизмом.
Неосознанно жить - это значит врать,
Самому себе врать о причине жизни.
Но настанет тот полдень, поймёт душа, -
И навек после этого просветлеет -
Что сама истерзалась о сталь ножа,
Занесённого ей за спиной Твоею.
Что надела себе, как Тебе, венец,
Надрывала себя, как Тебя, в мучении,
Ей захочется посоха, наконец,
И апостольской радости отречений.
Но борьба оставляет глубокий след,
Повергает в невежество и бессилие,
Воспарить бы над твердью, да крыльев нет!
.......
И тогда Ты сойдёшь, чтобы дать ей крылья.