А однажды я не проснулся...

А однажды
         я
    не проснулся,
оставаясь
    навеки,
         во сне;
Ветвей
    синего
        плюща,
    коснулся,
в нескончаемо
    долгом
        дне…

Свет
    ломился
        на тонком
    донце,
где
    окончилось
        время
    мечтать;
По другому
    светило
        там
    солнце,
чтобы
        тишь
    упокоенным,
        дать.

Замирая
    от страха
        и боли,
вот
        пришло
    моё
        время, 
    уйти;
Умер я,
    сыграв
        многие
    роли,
и прощенья
    мне
        не
    найти.

Где
    простор
        был
    повсюду
        светел,
свет
        картины
    золотом,
        ткал;
Словно
    кто-то
        меня
    заметил,
будто
    кто-то
        кого-то
    здесь,
        ждал.

Никого
        нет,
    в безлюдстве
        этом,
помыкала
        немотой, 
   тишина;
И, сквозила
    печаль,
        вечным
    летом,
расплескав
    бархат
        юного
    дня…

Там
    листвою
        деревья
    шумели,
так, что
    трудно
        их было
    понять,
будто
    что-то
        сказать
    мне
        хотели,
не сумев
        ничего
    рассказать.

Нет,
        не рай 
    это вовсе,
        отнюдь,
И душою
        своей
    безответной,
в другой
    жизни
        оставив
    свой труд,
брёл
    долинами
        тени я,
    смертной.

Где предстали
    врата
        предо
    мной,
среди рощ,
    без бойниц
        и стен;
Там,
    завершая
        свой
    путь
        земной,
ползла
    душа
        моя,
    не встав
        с колен…

Досадно,
    своды
        эти
    не пройти,
хоть
    боль
        молитвою
    облегчена;
Куда
    стезю
        теперь,
    вплести,
чтобы
    небесная
        открылась
    мне,
        страна.

Но
    не прорваться,
        как
    магнит,
меня
    столкнёт
        невидимая
    сила;
Высокий
    страж
        с мечом
    сокрыт,
протянутой
    гарантией
       великого
    мерила.

Куда
    теперь
        душе
    податься,
и где
    приют
        мне
    свой,
        найти;
Туда
    уйти,
        где
    сны
        нам
    снятся,
нащупав
    скрытые
        пути…

Упиваясь
    безраздельной
        грёзой,
где
        блеснув
    изумрудной
        тропой,
чтобы мне
    не хрустеть
        занозой,
не казни
    меня,
        Боже
    мой!

Буду
    ждать
        Твоего
    прощения,
знаю,
    грешен,
        до мозга
    костей;
И во имя
        сего
    искупления,
уповаю
        на благость
    вестей.

Обнажая
        в душе
    ослепляющий               
        свет,
раздвигая
        плечом
    бесконечность,
Я уйду
    в ночь,
        ступая
    след
        в след,
в обретённую
           мною,
    вечность…