Альфред Теннисон. In Memoriam 72

Альфред Теннисон.  In Memoriam A.H.H. LXXII *


Ты здесь, рассвет? Твои ветра
Качают сумрак вдоль аллей,
Ломают сучья тополей
И злобно вертят флюгера.

Твой тусклый день напомнит тот,
Когда, приняв зловещий шквал,
Мне терн чело короновал,
Скрыв все, что на земле цветет.

И вестью, тягостной уму,
Дождь напитав, как солью слез,
Ты отравил бутоны роз
И маргариток бахрому.

Ты можешь притвориться светом,
Шептать, что вслед идет покой,
Играть за шахматной доской
Полей, обманутых просветом,

День, дом дождей, довольно лжи!
Ты весь пропитан преступленьем,
Сгубившим лучший дар Творенья,
Взлетай и вороном кружи!

Нахмурь же брови облаков,
Просыпанные звездным светом,
Пусть тополя поспорят с ветром,
Стога сметающим с лугов!

На юг, на полдень поверни,
Вверх – до бесславного зенита,
Безумной нотой прозвени там
И в скалах стыд свой схорони!





* Полный текст поэмы со вступительной статьей переводчика и комментариями доступен на интернет-ресурсах Amazon, Ozon, Litres, Wildberries (с 20.06.2021), Ridero.






LXXII

Risest thou thus, dim dawn, again,
And howlest, issuing out of night,
With blasts that blow the poplar white,
And lash with storm the streaming pane?

Day, when my crown'd estate begun
To pine in that reverse of doom,
Which sicken'd every living bloom,
And blurr'd the splendour of the sun;

Who usherest in the dolorous hour
With thy quick tears that make the rose
Pull sideways, and the daisy close
Her crimson fringes to the shower;

Who might'st have heaved a windless flame
Up the deep East, or, whispering, play'd
A chequer-work of beam and shade
Along the hills, yet look'd the same.

As wan, as chill, as wild as now;
Day, mark'd as with some hideous crime,
When the dark hand struck down thro' time,
And cancell'd nature's best: but thou,

Lift as thou may'st thy burthen'd brows
Thro' clouds that drench the morning star,
And whirl the ungarner'd sheaf afar,
And sow the sky with flying boughs,

And up thy vault with roaring sound
Climb thy thick noon, disastrous day;
Touch thy dull goal of joyless gray,
And hide thy shame beneath the ground.