Гибель дивизии 54

                РОМАН-ХРОНИКА

                Автор Анатолий Гордиенко

  Анатолий Алексеевич Гордиенко(1932-2010), советский, российский журналист, писатель, кинодокументалист. Заслуженный работник культуры Республики Карелия (1997), заслуженный работник культуры Российской Федерации (2007).

Продолжение 53
Продолжение 52 http://www.stihi.ru/2020/02/15/1769

                ПОЛОЖЕНИЕ В ГАРНИЗОНЕ ВЗРЫВООПАСНОЕ, ЛЮДИ ТЕРЯЮТ РАССУДОК

                «27 февраля 1940 года.

  Днём, когда мы, как обычно, пребывали в спячке, прилетел самолёт. Удачно сбросил груз, почти прямо на «крест» у штабной землянки. Молодец! Скорее всего прилетал знаменитый Водопьянов. Самолёт качал крыльями, сделав два захода.
Но случилась беда: обезумевший табун красноармейцев бросился на мешки и расхватал часть сухарей. Выстрелами в воздух их разогнал комендантский взвод, охраняющий штаб. Мы выглядывали весь остаток дня, не покажутся ли разносчики провианта, но интенданты боятся выходить на свет божий, как и мы. Гультяй занят занимательной арифметикой: считает на полях старой газеты, сколько надо в сутки продуктов на 3 тысячи человек. Сухари, 400 граммов на человека = 1200 килограммов.
Концентраты, 2 пачки на человека = 6000 штук, вес пачки 200 граммов = 1200 килограммов. Сало, 100 граммов на человека = 300 килограммов.
Консервы, 1 банка на 2-х человек = 1500 банок. Махорка, 2 мешка. Можно и 1 мешок.
Павел слюнявит химический карандаш, губы у него стали темно- фиолетовые, как у вурдалака, он не обращает на нас внимания и считает, считает...

  Вечером пробрался к нам посыльный: Рыбакова, Самознаева и меня вызывал Разумов. Мы решили, что дело связано с бунтами в нашем гарнизоне, с нападением на мешки. Доходят ещё слухи о неподчинении, о самовольном уходе с постов, о том, что какой-то командир взвода застрелил заснувшего в траншее бойца, а оказалось, что боец этот был уже мёртвым, замёрз ночью. Разумов действительно начал разговор с печальной ноты: положение в гарнизоне взрывоопасное, люди теряют рассудок, командиры не владеют положением. Кондрашов боится идти к бойцам. На прошлой неделе он ещё обходил кое-какие землянки, а сейчас, укутавшись шинелью, лежит и никого не хочет видеть. Рано утром приходили злые как черти танкисты: Кондратьев, Гапонюк, Смирнов. У них нервы на пределе. Совещались, согласились с текстом их телеграммы и срочно отправили в штаб армии. Там – новая замена. Что делают? Что делают? Ковалёва, который командовал нашей 15-й армией без году неделю, сменил 26-го февраля Курдюмов.
Вот ему-то и пошла наша страшная шифровка:
«Вы нас всё время уговариваете, как маленьких детей. Обидно погибать, когда рядом стоит такая большая армия. Требуем немедленного разрешения на выход. Если это разрешение не будет дано, мы примем его сами или примут его красноармейцы. Кондрашов. Кондратьев».

  Прочитав шифровку, Разумов окаменело глядел на пламя печурки. Мы стали спрашивать о нашем новом командующем армией.
– Курдюмов – командарм второго ранга, в гражданскую командовал бригадой, – ответил отрешённо Алексей. – Окончил академию, был начальником боевой подготовки армии. Важнейшая должность, сами понимаете. Ну и как мы подготовились к войне? Где опытные командиры? Где подробные карты? Почему автоматы остались на складе, а нам выдали плохую 15-тизарядную винтовку Симонова, которая замерзает в стужу, и невозможно патрон дослать в патронник? Почему красноармейцы в шинелях, в ботинках? А где настоящие зимние палатки, где переносные печки, где помыться личному составу? Вот пусть и решает Курдюмов, как быть с нами. Мы уже почти не командиры, нам никто не верит, никто нас не хочет слушать. Терпение у людей кончилось.

  И всё же, ребята, обращаюсь к вам, особенно к тебе, Самознаев. Ты молодец, ты много сделал, тебя любит молодежь. Пойдите в землянки, в палатки, поговорите, утихомирьте людей. Скажите о новом командующем армией, уговорите подождать два-три дня. Проверьте, справедливо ли делятся продукты. Разговаривайте по-доброму, без угроз. Только увещевание, никаких укоров, разбирательств, допросов. Только миром, только дружескими словами. Рыбаков, на тебя надежда, ты человек авторитетный, сам не раз ходил в бой. Выручай. Климов, ты златоуст. Найди слова утехи, подкрепи павших духом, вспомни историю Отечества, отыщи примеры, вплоть до того, помнишь, ты мне рассказывал, как Моисей выводил свой народ из Египта. Расскажи о зверствах финнов в 316-м стрелковом полку, ты крепко об этом написал неделю назад.

  Сейчас же поднимите всю свою землянку и тройками – по рогатулям, по палаткам, по землянкам. Ночь ваша до рассвета, комиссары. Отоспитесь днём.
В землянке нас ждала радость: три сухаря и одна пачка каши на человека. Наскоро выпив кипятку с сухарём, мы пошли по хутору. Приказ Разумова выполнили. О злых вопросах, которые нам задавали, о замученных людях с затравленными глазами, умирающих от голода тут же в рогатулях, писать не могу и не хочу.
Большие морозы отступили. Сегодня днём минус 5, ночью –15. Снег под ногами хрустел, как толчёное стекло. Финны изредка постреливали ночью, водили прожектором по хутору. Но я не боюсь. У меня состояние человека, приговоренного к смертной казни. Скорее бы. Не тяните, стреляйте, пожалуйста!».

   Продолжение в следующей публикации.