Месть

Во мне пылает месть огнем
От вида пепелищ с золою,
Здесь враг прошел своим мечом
Сквозь крик людской и эхо воя.

Тарана клин ворота смял,
Разбив на щепы брусья древа,
И первобытный страх объял
Сердца людей, забитых в хлевы.

Десятки тел, укрывших стан,
Всласть окропили кровью почву,
Не счесть на плоти сонма ран,
Объятых саваном злой ночи.

Легла дружина, словно в ряд,
Не отступив назад ни пяди,
Забрав с собою в стылый ад
Полсотни иноземных татей.

Но их вожак хитер, как бес,
Отправив пластунов под стены
С зарядом пороха на вес
Опор дубовых перманентных.

Волной ударной взрыв разнес
Ограду, оголив проломы,
Куда рванулся, аки пес,
Враг, предводителем ведомый.

Напор их был жесток и быстр,
Движенья точны, безупречны,
Короткий миг, и отблеск искр
Взметнулся в небо болью вечной.

Распотрошив склады, дома,
Убийцы поджигали клети,
Где умерщвленные в дымах
Погибли женщины и дети.

Усекновив навеки род,
Остаток нападавших скрылся,
Но не учли они того,
Что я в свой дом в ночи явился.

Последний воин, княжий сын,
До срока удалившись в пустынь,
Я жил один среди равнин,
Храня заветы Златоуста.

Но в полночь ворон весть принес
В багрово-желтом лунном свете,
А дождь пролил потоки слез
За тех, кто праведен, но смертен.

Вскочив на стремена, я гнал,
В бока коня вгрызаясь шпорой,
Пока хрипящим не упал,
Узрев посмертные узоры.

Отныне моя жизнь – обет:
Найти и покарать виновных,
И пусть пройдут десятки лет –
Им не уйти от мести кровной.

Я буду им идти вослед,
Ни снег, ни град мне не помеха,
Через закаты и рассвет
Мой волчий вой подхватит эхо.

Где б ни нашел я их приют,
В постели или в час привала,
Над ними совершится суд
Меча кровавого оскала.