Надеюсь, в Аду мне нальют рюмку водки. Часть-3

  Через боль и потери иду я вперед,
  Да, я знаю и верю, что мне повезет,
  И в награду за этот, мой дьявольский труд,
  Мне, надеюсь, в Аду рюмку водки нальют!
         
ПРОВИНЦИЯ ГАСКОНЬ. ЮГ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ. ЛИКА.



   В скором будущем всем виновникам "каледонского сражения", которое произошло при реке-озере Каледон и вошло в атлас боевых действий французского экспедиционного корпуса в Африке под одноимённым названием, в срочном порядке нашли замену. Их также убрали с театра военных действий африканских конфликтов, от греха подальше, в Европу, благо, на Балканском полуострове разгорался свежий конфликт, а вассалы, как и правители, нужны в любую эпоху и при любых исполнителях. Имена их, виновников, превративших обычный развед-поиск в войсковую операцию, втянувших в конфликт 4 государства - ЮАР, Лесото, Свазиленд и немножечко иностранный легион, который никого не представлял в этом конфликте, а был просто ошибкой, "Мерси боку" как говорится, были: майор Куршавель, лейтенант Хоффман и шеф-капрал Ришелье! Бравые вояки добавили свежие сплетни в нескончаемый и овеянный легендами миф о героических кампаниях иностранного легиона - государства в государстве Французской республики. Конечно, нам удалось всё-таки "отжать" алюминиевые залежи у гордых, но бестолковых племён ценой почти целой роты из батальона майора Куршавеля, который нам всё-таки перебросили из Мадагаскара для превентивных мер отряда "Коммандос" лейтенанта Хоффмана. Но как это часто бывает или бывает практически всегда - что-то пошло не так и нам пришлось вызывать из Дурбанской эскадрильи двойку "Миражей"...

   Горные племена сото и свайзи, а также контрразведка Южной Африки и просто всякий наёмнический сброд, болтающийся по бескрайним просторам выжженной земли, превратились в охотников за головами этих трёх  безбашенных французов. Но легион он и есть легион, что за свою более полуторавековую историю наработал приёмы и технику до ювелирного лоска по разруливанию таких горячих нюансов. Мы, которые "без вести пропали", попивая холодный "Гиннес" на борту "Геркулеса", уже к утру следующего дня пересекали Средиземку на пути в Марсель, где мы получили свои дальнейшие предписания. Я и Хоффман - в Югославию, а комбат - на Корсику. Мы решили обмыть это дело в городе с трюфелями, ****ями и крутым шампанским. Но Антуан, а просто Тоша, тот, что был майором Куршавелем, сказал, что лучший вариант поехать к его старикам в Гасконь и поваляться на золотых пляжах Бискайского залива! Идея мне очень понравилась, правда Хоффман сразу отказался, заявив о его неотложных делах в Марселе, тем более, что Тоша добавил: "француженки - муль, лучшие любовницы, конечно, - испанки, потому что они - огонь! Обмоем это дело розовым шампанским моих стариков".

   С отпускных я купил ящик "Чёрной вдовы" - это крутое шампанское, разлитoе в мини-бутылочки размером с наши чекушки, фруктов и всякого разного сыру. Уже через полчаса мы топили майорский допотопной "Citroen", похожий на приплюснутый утюг на "полусогнутых штифтах", на запад. Попивая шампусик с сыром, мы выбрасывали тару в придорожные виноградники и с удовольствием горлопанили "Mарсельезу". Жить было хорошо, впереди были десять суток непредусмотренного отпуска, и новая жизнь мне определённо начинала нравиться. Я, наконец, почувствовал себя "Солдатом удачи" или, как нас назвали недруги когда-то, "стадом диких гусей". Но это было на войне. А пока мы мчались по скоростному шоссе навстречу сексуальным приключениям и простым жизненным удовольствиям. Человек не в форме этого никогда не поймёт!

   Тоша жил в небольшом городке, я бы даже сказал, в деревне, которая переходит в городок, и опять продолжается деревня. Чистенько, аккуратненько и очень уютненько. Вокруг бесконечные виноградники на холмах и овечьи пастбища. У его стариков, Антуана старшего и Мэри, есть даже своя водонапорная башня. Очень милые заземлённые старики. Люди, прожившие всю свою жизнь на земле. Два Тошиных  брата служат на флоте, младшая сестра училка в местной сельской школе и самый младший брат, - главный помощник по хозяйству, - заканчивает школу. Сыновья дают денег на содержание семейного бизнеса, для найма сезонных рабочих. Сказать, что они богаты, я не могу, хотя площадь их виноградников наподобие молдавских винных совхозов. Всё есть и всё от души, но знаменитой французской скупости я пока не заметил, о ней тогда только догадывался. Очевидно, всё их бабло лежало в ценных бумагах или недвижимости где-нибудь. Вечером собрались все родственники отметить это дело и на меня смотрели, как на музейный экспонат. Олег Ришелье из России - это было что-то заоблачное для местного менталитета. Опять море всякого вина и сыра и разных прибамбасов, название которых я даже не знал. Когда вернулась его сестра с работы, я понял, что в Испанию на ****ки я не поеду!
   Удивительно добрая, компанейская душка. Смеётся от ерунды. Просто заливается. Мы нашли контакт моментально. Но самое главное, что её звали - Анжелика!  Даже где-то внешне и внутренне она была похожа на мою несостоявшуюся невесту Анжелику, - Наташкину подругу.  И звали её точно так же!

   Я понял, что это - судьба! По крайней мере на отпуск!

   Я уже фантазировал, какая она в постели, когда грёбаный Тоша дал мне понять, что Лика-Анжелика не для меня. У Лики были идеальные руки, от которых я всегда западаю. Наверное, у каждого человека существует своя фишка, на чём он больше всего тащиться. Моим слабым местом в оценке женщин, кроме обычных сисек и писек, на что мужчины обращают внимание в первую очередь, были именно женские руки. Они играли важную роль в вопросе о том, как я буду к ней относиться изначально? Если руки были красивыми и ухоженными, - меня моментально пронизывала мысль, как в этих руках будет выглядеть мой член, насколько красивым он будет в этой комбинации? Я классно представлял подобные картины и мысленно вкладывал его в любые попавшиеся на моём пути красивые женские руки: - длинные тонкие пальцы, безупречный маникюр и ловкость владения ими...

- На ней все мои друзья западают, но у меня принцип: - со своими она не будет, я не хочу смешивать службу с дружбой!- вырвал меня из иллюзий грёбаный братец!

- Да ты что, охренел, гасконец, кто тебе сказал, что я твой друг, или лучше спроси у неё, что она хочет?

- Мужик, в общем ты меня понял!- подмигнул мне майор, и я действительно понял, что лучше в это "семейное" дело не вписываться.

   С тайным удовольствием для себя я подметил, что бедная Лика также приуныла, но огонёк в её глазах не погас, и я понял, что это чувство можно использовать. Попозже.

   Пообщавшись с французско-винодельческим крестьянством, я узнал, что мой комбат был грозой местных авторитетов, и по нему плакала Бастилия, но его вовремя выпроводили в солдаты в батальон смертников, как сами французы называют легион. Так что на рожон лучше было не лезть, - такой сигнал я услышал от местных. Я его понял и эту тему за столом больше не затрагивал.  Много нового я узнал  об Антуане в процессе беседы с его односельчанами-родственниками и ещё больше зауважал комбата. Я был согласен продолжать наши отношения, чтобы они вполне логично переросли в дружбу. С заходом солнца все селяне потянулись к выходу, боясь опоздать на вечерние дойки. На прощание мы с Антуаном протянули свои "лопаты", выскочив из-за стола и пожимая протянутые заскорузлые ладони виноделов.

- Ну а теперь - подвиг!- скомандовал комбат, сбивая с хвоста свою младшую сестрицу, которая собралась составить нам компанию.

- Ну ты что, с ума сошла? Мы же по-бабам,- раздавал команды налево-направо неугомонный братишка, готовясь к вылазке на дискотеку.

- Я не дам машину,- запротестовала Лика, Маркиза местных ангелов.

- А, ну тогда я возьму у папа, у него джип, он круче!- тут же парировал неугомонный гасконец, приказав нам грузится в новенький Renault, на крыше которого в сарае... неслись куры в красивой кошёлке, укреплённой десантными стропами.

 - А они, суки, другие места игнорируют, им подавай только крутую тачку, так папа ставит туда кошель, когда загоняет машину в сарай,- выпалил моментально Антуан, поймав мой недоуменный взгляд.

  Красавец петух гусарской породы с угрожающим видом начал дефилировать вокруг своих "девчонок", готовый ко всему, ему явно не нравился тон и манеры сына хозяина.

  Комбат продолжал в том же духе,- проходя мимо отца куриного семейства, киксанул его в бочину.

  Петя отлетел на безопасное расстояние и тут же, загребая шпорами чернозём, принял боевую стойку. Видимо, неприязнь у них была обоюдной!

   Переодевшись в гражданку и захватив пятилитровую бутыль с красным вином, мы пересадили пеструшек-несушек с крыши Renault на крышу Ликиного Peugeot. Загрузив свои кости в пахнущий конвейером свеженький джип, мы отправились в страну Гойи и Васкеса за удачей. И опять - холмистый серпантин автошоссе, виноградная лоза по обе стороны и свежий бриз Бискайского залива - в лицо. На одном из спусков к пляжам залива Куршавель припарковал машину и, захватив корзину с вином и снедью, направился к воде.
  - "Там пока нечего делать, слишком рано, всё движение начинается около полуночи, посидим немного, пусть мозги отдохнут". - заявил наш предводитель.

   Тоша достал пляжный топчан из стопки, бросил на песок и стал накрывать на стол. Мы сбросили с себя одежду и наперегонки, как принято в Джибути, бросились в мирно дремлющую водную гладь, разделённую ровной полоской лунного света. Вода была сказочной. Удивительная штука - жизнь. Она такие преподносит сюрпризы. Совсем недавно нас пыталось смешать с землёй дикое племя ублюдков, ещё вчера нас жарило беспощадное африканское солнце в тысячах километров от цивилизации, а сейчас мы наслаждаемся жизнью и даже кого-то будем скоро иметь. Она, всё-таки, замечательная, эта жизнь! Куршевель со мной согласился, пообещав незабываемые впечатления на весь вечер, и я сгорал от предвкушения! Мы медленно попивали домашнее винишко, заедая домашним сыром, смотрели на лунное сияние, на отражение его в заливе и кайфовали от счастья человека в гармонии с природой. Я сидел и тащился от того, как тащиться со мной комбат. Наши мысли совпадали, мы думали в унисон о вечном, и в этом тоже был солдатский кайф: нам не нужно было ничего друг другу объяснять. Мы всё догоняли с полуслова!

    С залива потянул лёгкий бриз, мы накинули на себя одежду и стали выбираться на шоссе. На пропускном пункте, на границе с Испанией L'Onen, два погранца просто лежали на пригорке. Машины даже не останавливались. Слегка притормаживая, показывали им водительские удостоверения или что-то ещё. Эти два вояки лениво, недовольно махали им рукой : "Проезжай, проезжай, не отвлекай нас от дела." Их делом при свете выносной лампы была игра в карты.

- Перебросятся в картишки, потом поужинают и опять картишки,- пояснил мне Тоша.

- Не плохая служба, а, Руси?,- поддел меня комбат.

- Да всё у вас тут через задницу, второй год на вражеской территории, а до сих пор привыкнуть не могу,- перевёл я в шутку его под**бку.

   Указатель показывал на Сантандер, но мы, буквально минут через сорок, въехали в очередной курортный городок, который пел и танцевал у городской ратуши. От этого курортного беспредела в городском саду ухала и светилась радугой дискотека. Безмятежность в поведении и лёгкий прикид отдыхающих слегка затуманил наши глаза. Я уже понял, что отсюда в Сантандер я ехать не хочу!

- Я здесь буду жить!- орали мы что-то друг другу с Антоном пританцовывая. Как на городском пляже, наши легионерские стрижки, квадратные шеи и бронзовая кожа африканского загара на фоне белоснежных рубашек и безмятежности местных, блин, были нашим оружием на этой фиесте! Вся обстановка, настроение отдыхающих говорили о том, что народ собрался реально гулять. Наши Каролино-Бугаз или Затока, а также Аркадия или Ланжерон -  всё это я увидел буквально в одном флаконе на расстоянии вытянутой руки. Как будто, никуда и не уезжал из дома. Одесса-мама, её лучезарное настроение передавали мне энергию и жизненную радость весёлых испанцев. Куршавель схватил меня за руку и потащил через танцующую армаду, как козу на водопой. Я, как дурак, всем улыбался слегка пьяной улыбкой. Все улыбались мне в ответ! Практически напротив 500-ваттного "Маршалла" танцевали очень вызывающие и очень приветливо улыбающиеся две умопомрачительные испанки. Одна - копия цыганки Азы или, скорее, Есении из "Табора, уходящего в небо", а вторая - полная противоположность,- скандинавского типа блондинка, чуть ли не один в один повторяющая Антуанову сестру Лику. Глаз оторвать невозможно! Мало того,  обе они были практически идеальной фактуры, прикид подчёркивал их же достоинства. Они едва были ниже нашего роста, поэтому рядом с ними не видно было ухажёров, которые дышали им в пупок, стояли вокруг и тащились. На большее их не хватало, а эти две звезды дискотеки, просто тащились от самих себя, от внимания толпы! Я, на удивление, теряю дар речи, когда меня с кем-то знакомят, возникает чувство, будто, ведут на случку, как быка к корове. Наверное даже краснею... Я даже не сразу поверил, что Куршавель их знает, подумал - просто снимает!

   Но потом понял, что они просто старые знакомые. Блин, я моментально зауважал комбата, хотя он был моложе меня на 3 года. Он нас стал знакомить, и я понял, что должен сказать своё имя в ухо так же, как они сделали мне. От громовой музыки было абсолютно ничего не разобрать и понять эти имена, я предложил немного отойти от Pink Floyd-овских динамиков. Продвинувшись ближе к центру фиесты, я надеялся, что темп "Багамы-мамы" поменяют на что-нибудь более приземлённое, но темп только увеличивался безо всякой надежды. "Багаму-маму" сменила "сальса", хоровод вокруг меня вообще сошёл с ума. Так и не добившись их имён, я в уме окрестил брюнетку "Есенией", а блондинку-"Си-си-кеч". Блин, они были даже лучше оригиналов. Мой Куршавель задвигал бёдрами, как настоящий мачо, повёл Си-си-кеч по кругу. Kак-то незаметно произошедшее деление меня вполне устраивало: я не поклонник брюнеток, нo Eсения была их совершенство! Я её уже практически т*****ул несколько раз, ни разу ещё не прикоснувшись к ней! Лёгкие касания в искромётной сальсе и самбе и в чём-то ещё шевелили мой бритый затылок. Я её чувствовал спинным мозгом и уже готов был отдаться на ближайшей скамейке здесь же в парке. Но Есения, - тёртая нерпа, выкупила меня с первого взгляда и усиленно стала надо мной "работать". Я считал себя мастером флирта, Наташка моя была мастером флирта международного класса, но Есения - олимпийский чемпион! Её пронзительный взгляд выворачивал меня наизнанку и трогал "за это самое" голыми руками. Её бронзовые губы были в постоянной улыбке, обнажая безупречные перламутровые зубы, язык цокал и блуждал в уголках обаятельного рта, её танцевальные "па" будоражили любое воображение. Но самое главное : её стамина и грациозная танцевальная стойка, не оставляли сомнения, что совершенно очевидно: она меня хочет!

   Я тоже не пальцем деланный, в этих делах разбираюсь чуть ли не профессионально. Я же из Одессы и поэтому стал ей отвечать флиртом на флирт! На площадке зарождалась просто битва интеллектов, сексуальности и, конечно, желаний! Мы "рубили" дискотеку и под ногами у нас "горел" пол!

   Я попросил передышку, объяснив, что я не испанец и мне нужен брэйк. Пo узким мощёным улочкам мы спустились на набережную, там также продолжалось праздничное сумасшествие беспечных отдыхающих. Естественно, мы спустились к морю, без предварительной мишуры, раздевшись, побрели в тёплый сказочный мир. Эта долбанная испанка, которой я помогал стягивать одежду, едва прикрывавшую её тело, и расстёгивал её высокие римские штиблеты, знала как "разводить" мужиков. Любого калибра!

   Тем не менее, я готов был целовать песок, по которому она так по-****ски ходила. Мы зашли, держась за руки, по пояс в воду, её бронзовая фигура с полной грудью и осиной талией, подчёркнутая белым бикини, была ещё совершеннее, чем в одежде!

   Мы начали целоваться без предварительной "артподготовки" и вместе застонали. "О, Боже",- подумал я, я давно считал, что только я один на всём белом свете так неприлично издаю стоны во время поцелуев и вообще интимных отношений, а тут, на краю света (дальше только Африка), такой же фрукт, с таким же характерным привкусом, то есть со стоном! В пяти метрах от нас Антуан проделывал что-то похожее, только с блондинкой. Мы поплыли навстречу луне по её сияющему отражению. Вода нежно окутывала нас, пытаясь охладить горячие тела.

   Я остановился, обхватил её упругую попу руками и притянул к тому месту, которое упрямо не хотело охлаждаться.

- Я хочу тебя, Кармен,- прошептал я на ухо своей искусительницы. Она заливисто засмеялась, глядя мне прямо в глаза, и ответила: "A я хочу тебя, Кабальеро"!

   Ну, блин, ну только в Одессе и от одесситки можно подобное услышать, но чтобы здесь, за три-девять земель от Одессы, в какой-то Испании... Ну, уж точно - эта Испания начинает мне определённо нравится. Причём здесь всё так дёшево, даже по сравнению с Францией!

   Освободив член из плавок, я приподнял свою Кармен и приблизил её к головке. Ювелирно, одной рукой поддерживая свой лопающийся нефритовый стержень, я раздвинул её губки, и второй ладонью удерживая её попу, продолжил поступательное движение в её "Эдем"! В голове промелькнула тревожная мысль: "могу промахнуться". Кармен меня поняла (вот, что значит испанки), и приподняв одну ногу, обвила меня за талию и нажала своей свободной рукой сверху, наводя его в кипящий "Везувий "...
   Я прильнул к её бёдрам, Кармен вскрикнула и повторила движения, я застонал и ... повторил движение в ответ!
   Тоша и его шведка или норвежка, мне было по-барабану кто она, впились в нас немигающим взглядом и смутились. Мы же продолжали "развивать тему", уже ни на кого не обращая внимания. К сожалению, почти год в учебке и пол-года в Африке без секса "расстроили мою партию". Я понимал, что я "уплываю" и остановить процесс было выше моих сил! Я старался изо всех сил держаться, но мне было очень сладко и у меня слегка закружилась голова в предвкушении "извержения вулкана"! Её страсть была просто неописуемой! Мой протяжный стон с непрекращающимися ударами фонтанов спермы сопровождался моими героическими усилиями, направленными на продолжение процесса! И процесс продолжался! Не хотелось сильно огорчать моего "хищника воплоти"! Я ещё немного похалтурил и отплыл от объекта вожделения, боясь, что у меня может остановиться сердце! К счастью, пронесло, и мои "десантники - футболисты", а теперь и "легионеры", - как сказала бы моя Наташка, "рванули в Бискайский залив". Кармен подгребла ко мне, подмигнула и спросила : "желаешь ещё?". - "Канешно, хачу, дарагая! Только чуть попозже."

 - Давайте пить вино!,- предложил нам Тоша, похлопывая меня по плечу и всё ещё целуя свою финку или голландку, которая, наконец, оторвавшись от горячего гасконца, спросила: "люди, а вы хотя бы познакомились или ещё?"

- Или ещё! Нам по-барабану, любим мы друг друга, а остальное не важно! Мы скоро поженимся,- сказал я, и все, наконец, засмеялись с очевидного прикола! Ну, блин, редко такое бывает, но бывает, особенно, в отпуске и, особенно, в курортной зоне, и не только в Одессе ...

   Влюблённый Антуан переставил поближе машину и притащил корзину с нашими закусками. Я тем временем выбрал подходящее место на бескрайнем пляже, где бы можно было ещё раз засадиться. Такое место нашлось, оно было живой будкой спасателей, со стороны пешеходной дорожки. Я перевернул лодку спасателей "на попа", таким образом, укрыв любопытные взоры беспечно блуждающих отдыхающих. Также я уяснил очень любопытную деталь: - "шведка метр 80 ростом с шикарными формами", оказалась вовсе  не шведкой-финкой, а студенткой с моего района! Приморского района Одессы. Снежана.  Она приехала по программе обмена студентами на летние каникулы из Одесского пединститута! Училась на третьем курсе "цитадели одесского разврата".

   Кармен была училкой (бедные ученики) и занималась вместе с Анжеликой, - сестрой Тоши, - в Парижской системе образования, - республиканском университете. Я люблю умных девушек, с ними не скучно. Значит, мне опять повезло! Тоша организовал стол, красиво выложил сыр и конфеты, два фужера наполнили со скоростью бегущего голого в баню, и пили по-парно! Мальчик и девочка, мальчик и девочка! Обнявшись, накормили друг друга конфетами и глазели на светящийся город на спокойной воде. Суда, выстроившиеся на рейде в порт с включённой иллюминацией, создавали незабываемый эффект города, висящего в воздухе, - словно восьмое чудо света. Я давно сделал это открытие и переводил кучу девушек на Приморский бульвар в Одессе. Со скамеек или со ступенек Потёмкинской лестницы отрывался восхитительный вид, который создавали суда ЧМП на рейде. Город буквально висел в воздухе и сиял переливающимся цветом, играя в воде. Потом шла иллюминация Воронцовского маяка, морвокзала и обрывалась по улице Суворова, у подножия Потёмкинской лестницы. Думаю, что у многих Снежан и Светлан дрогнуло сердце, когда я им заливал Пушкинские куплеты под луной, на бульваре...

   Я отозвал Тошу "пописать" и предупредил его, чтобы он меня не слил, что я из побратима Марселя - города-героя Одессы! Вдруг она Наташку мою знает, наверняка ходила в 57-ю школу, если из моего района? А, вообще, мир, конечно, удивителен и намного ближе, чем мы его себе представляем. В чём я уже не раз убеждался! Ну, как может уложиться мысль в голове, что неизвестно где, у чёрта на куличках, можно встретить человека, который прожил всю жизнь по соседству, наверняка, ходил в тот же детский садик и в ту же булочную?!

   Вдохновлённые удачно складывающимся вечером, мы снова ринулись в сексуальную атаку. Антуан потащил Снежану в воду, видимо наш пример его вдохновил, мы остались у лодки, продолжая попивать домашнее вино. Эта вредная испанская училка, разогретая французским красным, продолжала меня удивлять. Самое главное, что моё мужское достоинство размером с "Magnum", беспрекословно ей подчинялось. Мне даже ничего не нужно было делать. Она всё делала сама. И мне это офигенно нравилось!

   Я ущипнул себя за ухо, не снится ли мне это, - вечный солдатский сон? Нет, всё наяву, я в этом во всём участвую! Я сидел почти голой попой на песке, училка взгромоздилась на меня, слегка отодвинув плавки своего бикини и медленно насадилась на торчащую "кость любви"! Эротично вздохнув, она обвила меня руками и ногами и стала творить чудеса! Её поступательно-винтовые движения с медленного такта "вальса" стали превращаться в высокоскоростную "ламбаду", и у меня опять стала кружиться голова. Перед извержением вулкана, во избежание кровоизлияния в мозг, я с нечеловеческими усилиями, сбросил этого беса со своего члена и в долю секунды перевернулся вместе с её упругой попой в своих ладонях. Заботливо оберегая её гениталии от попадания песка, ударил её сверху, поза наёмника - моя профессиональная страсть! Я ввёл в неё своё маленькое бревнышко до конца, ни на что не теряя ни единого миллиметра. Кармен ойкнула и, закатив глаза, заулыбалась. Я не знаю, о чём она думала и с кем фантазировала, но её рабочий агрегат словно взбесился. Она им работала, как тысяча чертей, меняя то скорость, то угол атаки и ещё, чёрт знает что, благодаря чему, мне кажется, у меня начали лопаться кровеносные сосуды! Я опять порвал уздечку головки, но остановиться мы не могли !!!

   В тридцати-сорока метрах от нас, на пешеходной тропинке, стали собираться любопытные и показывать пальцем в сторону перевёрнутой лодки. Толпа увеличивалась, но нам было по-барабану! Моя Ассоль продолжала импровизировать, обоюдные стоны слились в протяжный "как нам хорошо", когда подбежал ошарашенный комбат, бросив свои водные процедуры, горячо запротестовал, показывая мне "тише"!

   Ну, ни фига себе, - "тише"! Тише и спокойнее нам было нельзя, потому что нас здесь никто не знал! Особенно изумительным исполнением горячей учительницы было одно движение, до этого ни разу не встречавшееся в моей беспутной практике. Я имею в виду - сексуальная жизнь! Самый сладкий секс, конечно, это первая палка! И влагалище чувствуешь, и вводишь плотно и движения в унисон, в общем, хочешь ещё и ещё двинуть поглубже, не теряя лишние миллиметры, подальше и потолще, конечно, когда имеешь чем? Но у меня-то есть чем!

   Тем не менее, когда я выстреливаю первый раз, эти все острые ощущения куда-то пропадают, во второй и в третий раз, в основном, я это продолжаю делать исключительно в интересах женщины! У них немного другая физиология и нужно этого дела подольше и побольше, чтобы что-то получить от нас и от процесса в целом! Но нужно добавлять обязательное внимание к ласке. Почему? Дайте почувствовать, что она для тебя - единственная и желанная, хотя бы в этот вечер! Многие этого не знают и не делают, считая, что засунул и через 3 минуты кончил,  тем самым совершают великое одолжение и большое дело для женщины. Но это не так, к сожалению, это совершенно не так, что укореняет женщин и девушек в совершенно противоположном мнении. Все мужики б**** самодовольные козлы, мудаки и эгоисты!

   В общем - плохие партнеры и слабенькие удовлетворители. Это правда! Я деликатно очень часто спрашивал своих партнерш в этом деле, каждая вторая твердили мне одно и тоже! И это опять правда! За очень редким исключением! То, что мне делала моя Ассоль совершенно в полевых условиях, расширило моё мировоззрение о дамах сердца и постели. У неё были изумительные движения ни когда я входил (мне и так было хорошо), а когда я выходил. Каким-то полу-угловым резко-медленным движением на выходе, она словно ломала мой член под углом, зажимала его, создавая вакуум, и медленно съезжала вниз и в сторону! У неё было изумительное движение!!! Причём она удерживала мои бёдра руками, не давая мне работать вообще! Она всё делала сама. Когда я "приплыл" третий раз подряд, для меня это было слишком много! Я встал на колени, поддерживая её попу руками, затем полностью поднявшись, в таком же слипшемся состоянии, пошёл в море охлаждать Ассоль, бляха-муха, японский городовой! Но это было ещё не всё.      
   Следующим её приколом было то, что я обязательно научу свою Наташку, как только её увижу! Эта испанская Дева-Мария, оставив меня у самой кромки воды, попросила её подождать. Она помылась, набрала полный рот тёплой океанской воды Бискайского залива и легко меня толкнула пальчиком в грудь - "ложись"! Я лёг. Она направила полустоящий член себе в рот и стала очень нежно его полоскать и обмывать водой у себя во рту. Я откинулся на влажный песок, у меня в глазах вращался ночной небосвод!

   Член был вымыт и готов к бою, как пионер-герой Павлик Морозов, слегка подрагивая и качаясь снизу вверх и обратно. Я передумал на ней жениться, потому что понял, она меня чисто заебёт!!!

   Наташку свою я обязательно этому научу. Скажу - в кино видел или в порнухе! "Ты же знаешь, что это за нация, сплошной разврат." Думаю, она мне поверит. И вообще, у женщин это вызывает исключительно положительные эмоции, а если начнёт выделываться, я у неё тоже кое-что спрошу... Откуда она это знает? И, как она меня ждала все эти годы? Много ума не надо! Распить бутылку хорошего вина с любой из её подруг, кто её недолюбливает или завидует ... и включай диктофон, чтобы весь список по минутам и дням запечатлеть на плёнке. Мы тоже не пальцем деланные, нас всему этому учат в школе. Я имею в виду - разведшколе, что может быть успехом и применяемо в обычной жизни тоже.

    Вдохновлённые своими подвигами, мы ехали по утренней зорьке домой на очень модном Renault. Оставшееся вино мы пили опять, горланили песни, немножечко марсельезы и, вообще, классно разгрузились после грёбанной Африки в первый же день! Спасибо комбату, он всё-таки неплохой мужик, хотя и француз, что редко бывает. Я это связываю с тем, что он "не от мира сего", также как и я, и поэтому нам хорошо вдвоём, нам не нужно повторять два раза. Друг друга понимаем с полуслова и даже с полувзгляда, тоже народная черта характера бунтарей. Анархизм называется. В общем, мы за справедливость, за мир во всём мире и космополитизм!
   Весь день мы катались на маленьком тракторе, по холмам Куршавельских виноградников, свозя корзины виноградных гроздьев на давильню. Рабочие, среди которых было много иностранцев, собирали второй урожай красного винограда. Мама и сестра комбата готовили обед ...
   Папа с подручными промывали, очищали грoзди и заряжали их в огромный чан. На треноге в углу их винодельни была также механическая давильня: "для селекционных сортов", - объяснил мне Тоша. Десертное или креплёное вино делалось по той же технологии, только с добавлением сахара. Я попробовал себя в роли давильщика- топтальщика винограда. Раздевшись до плавок, мы с Тошей и его младшим братом вытанцовывали в главной давильне, подбадриваемые толпой рабочих, разместившихся на обед за длинным столом во дворе. Я залил себя виноградным соком до самых плавок, качество давильщика - в его аккуратности. День во французской деревне прошёл замечательно, в трудах и заботах.

   Позже к вечеру, когда мы собирали последние корзины из виноградных рядов, от нас тоже разило вином, как из винного подвала, и кожа покрылась сахарной винной пудрой, как тевтонский рыцарь - доспехами. Семья Куршавель, загрузившись в Citroen всем семейством без родителей, поехала искупаться на речушку приличной ширины со сложным названием. Подурачившись в воде, мы устроили чемпионат Куршавеля по плаванию. Анжелика легко нас сделала на всех дистанциях, что было неудивительно. До поступления в университет она выступала на приличном уровне в первенстве Франции, отдала плаванию 10 лет, чем вызвала ещё больше моё уважение. Это в дополнение к своей изящной фигуре пловчихи.

   Девушки-спортсменки и комсомолки были моей слабостью. Стараясь реабилитировать себя после плавания, я решил продемонстрировать Лике все свои способности в прыжках с трамплина. Две широкие доски, сбитые вместе, были вкопаны в кромку крутого берега и укреплены подпорками примерно на середине. Я легко оттолкнулся и кульбитом вошел в воду. Лика зааплодировала! Тоше, видимо, не понравилась её реакция и он устроился вместе со мной на следующий прыжок. Самодельный трамплин явно не был рассчитан на двоих лосей ростом метр девяносто. Как только мы его коснулись, он затрещал и лопнул у основания. Как два топора, мы провалились в воду, создав мириады брызг! Двойная доска плотно приложилась мне по мягкому месту, я думал, что мне выдернули ноги из тазобедренного сустава. Я поплыл к берегу, глотая слёзы от боли, хотелось заорать, но при даме это было невозможно. Антуан гоготал, как необъезженный конь, и мне хотелось его удушить. ****ки на сегодня откладывались. Я расстроился, но я хотел спать, мне было больно, и я, вообще, хотел ему отомстить, т****ув его сестрёнку.

  "Пусть п***ует к своей Снежане, а я возьму отгул" - решил про себя я. При воспоминании о Марии-Луизе, так  звали на самом деле мою испанку, у меня стал напрягаться член, но отдохнуть тоже очень хотелось. Тем более, я был уверен, что эти две хищницы хотели весь день и теперь готовятся к подвигу опять! Целый день был в виноградной мечте, и сон просто валил меня с ног.

   Мама Тоши накрыла ужин за столом во дворе, и наш ужин превратился в вечер вопросов и ответов. Что старики пропустили вчера, сегодня они наверстывали. Я отвечал, чтобы им понравиться, это "чтобы" тоже должно нравится мне. Для их ушей, естественно, что я был не женат, - в мои годы на западе это в порядке вещей; родителей и детей, естественно, нет, иначе я не смог бы быть "легионером". Старики, в общем, были довольны, а я - тем более! Младший сын, школьник, заглядывал мне в рот от восхищения. Наш влюбленный Ромео-Антуан, носился, как угорелый из одной постройки в другую, подбирая себе маскарад. Мадам Куршавель показала мне комнату для гостей. Располагалась она в соседнем домике для приезжих, расположенном здесь же, в углу двора. Окна домика выходили на бескрайние холмы виноградников, упирающихся в горизонт. Едва коснувшись ароматной постели, я провалился в сон.

   Я не знаю, сколько я проспал, но проснулся от того, что кто-то нежно трогал меня за член. Комната была залита лунным светом, и я подумал, что мне это всё снится. Так всё было сказочно и мило.

   Этим сказочным и милым была... Тошина сестрёнка, тоже, блин, - учительница! Она полулежала у моих ног с моим безумно восставшим Magnumом, который был практически готов и трепетал от удовольствия, абсолютно без моего участия в этом деле.
  - Нафига мне Африка, нафига мне легион, я женюсь на учительнице, буду виноград давить, не жизнь - киношная история, хоть сейчас в Голливуд отсылай!- пронеслась дикая мысль в голове...
  - A где Антуан?- с перепуга я выпалил в Лику, ничего не соображая пока.
  - Не дрейфь, красавчик, он за Пиренеями,- тихо прошептала "маркиза ангелов" и нежно накрыла дрожащую головку горячим ртом.
   Я притянул её бедра к себе и, расположившись в удобной позе"69", стал искать её интимные места. Лика явно готовилась к "встрече на Эльбе", вся благоухала и пахла удачным французским парфюмом. Я попросил её не снимать до конца лёгкое платьице, - так как мне нравится, когда хоть что-то надето. Меня это очень возбуждает! Правда, о носках я этого сказать не могу. Через пару минут, когда я доходил до крайней точки терпения, я нежненько развернул Анжелику и аккуратненько насадил на член, сантиметр за сантиметром ... с первого раза не получилось до конца, ей было больно. Тогда я доверил ей управление процессом лично! Она потихоньку раскачивала амплитуду - вверх, вниз, в сторону, всё глубже и глубже насаживаясь на маленький початок. Я ей постоянно во что-то упирался, марсельеза стойко, скрипя зубами, садилась всё ниже и ниже до совершенно полу-болезненной и cладчайшей точки, мы одновременно взорвались, слегка покачивая бёдрами и поддерживая друг друга руками. Не вынимая члена, я перевернул её в позицию "номер один" ("наёмника") и стал легко нажимать сверху. Я опять упёрся во что-то, и Лика вставила свои кулаки между нашими бёдрами. Чтобы я не входил в неё глубже. Конечно, она была изящнее моей вчерашней львицы, ей было сложнее со мной совладать. Я её приободрил: - "это дело житейское, ты скоро привыкнешь,  не огорчайся, я нежный". Закончив это кропотливое дело, я всю её расцеловал. И за неудобства с размером,  и за её инициативу, чтобы она себя уверенно чувствовала.  В ответ она снова стала возбуждаться, спустившись вниз, очень нежно с краю заглотила то, что у неё с трудом помещалась во рту. Я опять её захотел, но мне её было жалко.

  - Пойдём на воздух,- пригласил я комбатову сестрёнку, к которой у меня действительно появились чувства. Я реально переживал за то, что она страдала от "восточного варвара". И я опасался дать ей весь "арсенал". Мы сидели на крыльце гостевого домика и пили шипучее вино. Я глазел на луну, Лика курила. Подумав о Тоше, я улыбнулся, возможно эти две нерпы имеют его сегодня вдвоём. Бедный Антуан! Лика догадалась, о чём мои мысли, и призналась, что ей звонила Мария-Луиза и с восторгом рассказала о вчерашнем сексе на пляже. "Она от тебя в восторге"- сказала Лика и прижалась ко мне. "Я тоже..." - тихо сообщила француженка. Я уже почти был готов на ней жениться. К моим чувствам вины и жалости добавились ещё какие-то отцовские чувства заботы, хотя я был старше её менее, чем на десять лет. Я почувствовал себя в западне, потому что мне теперь не представлялось возможным, как я смогу пойти на ****ки в Испанию? Манера говорить, тон, и очевидная симпатия свидетельствовали о том, что она на мне запала. Это было опасно, потому что дальше будет хуже. Слёзы, сцены и необузданная ревность. Это я уже проходил - воспоминания не из приятных.

   Вино опять стукнуло в голову, я приподнял свою маркизу, понес её нежно на палкодром. Точнее, на лоно любви, - как говорят поэты. После вчерашней битвы с Марией-Луизой, разбитым вдребезги членом секс с изящной и кроткой Анжеликой при её почти подростковой фигуре был невозможен.  Разорванная уздечка опять кровила, и каждый миллиметр входа во влагалище давался мне с большим усилием. Я предложил прекратить обоюдные испытания, на что Лика согласилась, но продолжала играть с ним руками. Я пригрозил. Она остановилась. Ровно на полторы минуты, через эти полторы минуты она опять была там же и продолжала заниматься тем же. Сгоряча подумал: "по-моему пора валить в Югославию, иначе от моего члена останутся ошмётки, японский городовой". Если я буду двигаться такими темпами и дальше, точно ничего не останется, бляха-муха. Для Наташки.

   Позади послышались голоса, я обрадовался своему спасению. Анжелика замерла, прижав палец к губам - "тихо". Я заговорил, она в ужасе зашипела! Я понял, что у неё хорошая репутация у родных и знакомых, как-никак учительница. Знали бы эти родные и близкие и ученики, что она творила со мной совсем недавно! Александр Дюма и Эмиль Золя, вместе взятые, отдыхают по сравнению с моей маркизой!

    Вернулся мой Тоша, и не один. С кем-то разговаривал, голоса были женские. Замершей в ужасе маркизе я показал на окно.

  - Быстро, в окно!- скомандовал я голой и потерявшей обладание от страха Анжелике и попытался разыскать её платьице и смешные её трусишки. Было поздно. В коридоре послышались шаги. Я встал в полный рост, вывернул лампочку в два- три отворота и затолкал Лику под кровать. Майор Куршавель в отличном гусарском настроении ворвался в мою опочивальню и радостно завопил: - "сюрприз!", шурша выключателем. Сюрприз не состоялся, в комнате по-прежнему было темно. Он щёлкнул ещё несколько раз и удивлённо посмотрел на выключатель. "Надо же, днём проверял - всё работает, ну ладно, пойду в гараж, фонарик принесу!"

   Уже я чуть не заорал и попросил сделать "сюрприз", если можно?

  - Ну хорошо, заходи,- рявкнул комбат и похлопал в ладоши. Медленно вальсируя из коридора в спальню продефилировала, конечно же, Мария-Луиза. Я понял, что нужно выручать Анжелику, иначе она не переживёт такое "счастье". Испанка сразу же спросила : "А где Анжелика? Иди буди её, Антуан!" Я попытался его переубедить, но не помнил, где я потерял свои трусы. Мария-Луиза сразу села на кровать, прижавшись ко мне. Я попросил Тошу принести мне его трусы, - завтра я верну. Я объяснил Марии, что у нас традиция в легионе спать без трусов. Моя шутка всем понравилась, и мы долго смеялись. Замотавшись в простыню, как индус в сари, я увёл гостей в виноградную беседку угощать свежим вином. После двух стаканов крепляка бодро и уверенно Тоша сообщил мне радостную весть: - он женится на Снежане и едет к её родителям просить руки. В Одессу. Вот, повезло: со второго вечера сразу за фирмача замуж, блин. Чисто как в сказке! На француза это было не похоже, но Тоша и был "не от мира сего", не совсем француз. Я был рад за него, потому что знал, что ни говори, а одесситка больше, чем просто жена, можно считать, что ему повезло! Но самое главное, что сразу промелькнуло у меня в голове, я, наконец, смогу сообщите своим, где я и что я?! Мои родные, наверняка, меня давным-давно...похоронили!

   К нам присоединилась Лика, играя, что она сонная и, будто, только проснулась. Лисица! Со всеми расцеловалась, опрокинула фужер и закурила, забросив нога на ногу. Вдохновлённый Тоша ещё раз поделился новостью с сестрёнкой, как мы поняли, он привёз Снежану знакомить с родителями. Я представил бедных родителей рано утром во время знакомства. С другой стороны, почему нет? Я буду счастлив за своего друга и за Снежану, автоматически становящуюся француженкой! Моя Кура уже почти два года - француженка, только она этого ещё не знает. Многое враньё сейчас выплывет, но Тоше я объясню, что куда и что почём.  Он меня поймёт и простит. На Западе, вообще, народ доверчивый, им, что не задвинешь - всё хавают! Как дети! Вот такая лафа была бы в Одессе, я бы озолотился. В тоже время, надо напрягаться, чтобы Снежана ничего лишнего не сболтнула Натахе, потому что их контакт теперь будет очевидным. Но за неё я не так переживал, она всё-таки своя, - Одесситка, и тему поймёт!
   Вконец опьяневшие и счастливые молодожёны удалились. В беседке я остался один на один с двумя жрицами любви, - испанкой и француженкой, в одной простыне. Я понял, что обречён ...
   ...Мария, едва проснувшись, сразу обхватила ладонями мой член, разбудив меня своим сказочным миньетом. Перед входом в Анжелику он стал сильнее напрягаться. Я этого не хотел, потому что Лика любит, когда он полустоит. Ей так  намного комфортнее. Пришлось перестроиться на испанку, кончить в неё, а потом уже войти в Лику. Она была счастлива и признавалась в любви в то раннее утро, долго и нежно. Я ей верил и молил Бога, чтобы не разбудить хозяев в доме напротив. Ещё она мне сказала, что очень скучала и что очень хочет поехать с нами в Марсель!  Нам необходимо было смотаться в Обань, в штаб экспедиционного корпуса, чтобы Антуану переделать предписание и продлить на неделю, а мне - забрать своё следующее назначение. Комбату нужно было поехать в Одессу познакомиться со Снежаниной роднёй.
   Наш любовный квинтет мчал на восток, спустя час, вдоль испанской границы. Позавтракав в придорожном кафе с крепким кофе, круассанами и омлетом, мы мчались навстречу восходящему солнцу и нам всем было очень здорово. Мысль о том, что меньше чем через неделю, мне  придётся опять убивать, не покидала мой воспалённый войнами мозг.

 Я с недоумением отметил, что скучаю по войне ...


    "ГЕСТАПО"- ОСОБЫЙ ОТДЕЛ ЛЕГИОНА, ГОРОДОК ОБАНЬ,ПРИБРЕЖНЫЙ ОКРУГ МАРСЕЛЯ.



   Мой комбат на крыльях любви понёсся в управление корпусом за документами, я же решил навестить "гестаповца" Сашу Михайловича, - начальника особого отдела корпуса. В кабинете у Михайловича, как обычно, было накурено, в спецсейфе - бутылка "сливовицы". Обнявшись, мы тут же бахнули по 150 фронтовых и также, как обычно, вышли на улицу закусить. Яблоня, полная золотых ранеток, предлагала свои ветки с плодами. Тут же, у входа в "комнату пыток", я загрыз яблоком, а "особист" закурил. Он был наслышан о наших "художествах" в Африке. Я кое-что дополнил и пояснил. Мы дружно посмеялись над тем, что я там объявлен врагом нации "номер один" наравне с Куршавелем и Хоффманом. Теперь его задача: - прятать меня в горячих точках с формулировкой "В списках не значится"!

   Все эти, почти 2 года, я не имел возможности как-то пролить свет на отчисление из легиона моего друга и соратника Мишки Трофимова и Димы Хорова, - моих земляков из Одессы и братьев по оружию в Афганистане.

   Я всего лишь приблизительно знал, а скорее всего догадывался, что с ними произошло, потому что схема отчисления из легиона в, принципе, была стандартная. Но никто, кроме Михайловича, лучше не знает, что произошло с моими друзьями на самом деле...

   Михайлович пригласил в его "богадельню" и предложил раскатать бутылку со "сливовицей" до конца. В такую жару я чувствовал, что не обладаю достаточной силой, но выпил до дна. Новости от моего славянского друга были шокирующими: Дима Хоров уже давным-давно был в Союзе, вернулся по требованию своей девушки Оксаны, видимо, её п***зда была усыпана бриллиантами, и Дима вместо будущего выбрал запах её гениталий! Билет ему был выписан до станции Берлин-Восточный. Дата, время, личная подпись - всё у "гестаповца" в деле. Трофимов Михаил был зачислен в ряды новобранцев, но у него была разорвана крестообразная связка колена. Если бы он мог колено прооперировать, у него бы не было проблем. Я с ним разговаривал по-дружески. Мы с ним шли во главе потока на выпускных экзаменах.  Мишка сломался на самом последнем марафоне, просто не смог уже двигаться. Ему предложили остаться в логистике, но Мишка отказался. Об этом я расскажу подробнее. Позже. Меня интересовала его дальнейшая судьба. Саша опять спокойно доложил, что Трофимову также был выписан билет до станции Берлин-Восточный.

 - Я ему дал координаты хорватских ополченцев, и, скорее всего, он сейчас там! Хорватия даёт хорошие условия: гражданствo, 500 долларов в день и после окончания войны - небольшой домик с участком на побережье. Там курортная зона покруче вашей Одессы. Скорее всего, он в Осиеке или на Хорватской границе. Там у них всё управление собрано в приграничной зоне с Югославией. Можешь поспрашивать у пленных, наверное, они тебе подскажут,- коротко доложил мне обстановку югослав, каждое слово которого, словно, гвоздь, всаживалось в моё пьяное тело. Мне с трудом верилось, что мой Мишаня, - святая святых идейной борьбы за идеалы учения Ленина, так легко может перейти на сторону усташей. Скорее всего, он использовал информацию Михайловича, чтобы добраться в горячую зону и разыскать там своих братушек-славян, сербов или южков, что, впрочем, одно и тоже. Я очень сомневаюсь, что Мишка вообще способен идти хоть на какие-то духовные компромиссы с кем бы то ни было. Когда нас прилично растопило, я повёл "гестаповца" знакомиться со своими девушками. Миновав КПП на парковке и увидев наших красавиц, Саша Михайлович тут же напросился с нами гулять, когда вернулся Антуан. Все хотели кушать и мы приземлились в кафе "Бригантина",расположенное в акватории морвокзала, переоборудованное из пиратского парусника в уютный ресторанчик. Я ехал с Михайловичем за Антуаном, и неожиданно Саша мне сказал, что проходит отбор один украинец, который был в лагере беженцев, и, возможно, он  что-то знает!

  - Завтра ты с ним поговоришь,- обещающе доложил мне Саша, и у меня затеплилась надежда, что этот украинец, может быть, что-то знает о моих друзьях.

   По возвращении из кафе в Обань мне не хотелось откладывать разговор на завтра, тем более, что Антуан уже  заказал билеты через Вену до самой Одессы.   Они готовились к отъезду как можно скорее. Нам необходимо было возвращаться домой на сборы, потому что своё предписание я тоже получил на послезавтра. Время стало отсчитывать обратный ход с неуправляемой скоростью. Запланированный вояж по злачным местам ночного Марселя откладывался. Но меня, естественно, больше всего волновал не поход по злачным местам и даже не в "голубую устрицу ", а встреча с этим украинцем!

   Михайлович вызвал рекрута к себе в офис, - "пыточную". Вид у бойца был зашуганный и, вообще, он был какой-то потерянный. На вид ему было лет 30-35, невысокий, коренастый, светловолосый, с большими залысинами, кареглазый. Походка косолапая, как у футболиста, но спину держит, - есть выправка. Явно военный, но почему-то это скрывает.

   Михайлович достал из сейфа очередную "сливовицу" и раскатал на три стакана.
  - У тебя там что - ликёро-водочный завод, что ли?, - удивился я. Саша, не обращая на меня внимания, передал стакан: "за знакомство"! Рекрут вёл себя неуверенно, не знал, как ему поступить.
  - Давай, давай, не стесняйся,- поддержал его "особист", и парень, выдохнув, залпом осушил свой стакан. Я опять сорвал яблоко на улице, куда мы вышли на перекур, а ребята дружно закурили. Я подождал 5-7 минут, пока алкоголь начнёт действовать, и... попросил рекрута рассказать, как он добирался в Легион, кроме того, что он уже рассказал "гестаповцу".

  Он поведал:
  - Зовут Олег Коноваленко, родом из Харькова, пилот 24-ки, воевал в Афгане. Союз рассыпался, нашу часть расформировали, переводят под Иркутск - ни жилья, ни хрена, двое детей. Оставил их родственникам в Харькове и подался на Запад в поисках лучшей доли. Попросил убежище у немцев, но целый год просидел в лагере беженцев, никакого сдвига от ожидания, вот и попытался что-то изменить, подавшись в Легион, слава Богу, Франция - рядом.
  Мы перекинулись еще парой слов, нашли общих знакомых, на удивление, даже участвовали в одних операциях в Афгане. Мир раздвигался все ближе, и продолжение рассказа, я слушал, затаив дыхание.

  - Совет податься в Легион мне дал мой "roommate", с которым я делил комнату в Германии в лагере беженцев. После Центрального лагеря беженцев "Цирндорф", что под Нюрнбергом, до рассмотрения его прошения предоставить убежище его распределили на местожительство,  в небольшой городишко Байрот в округе Бамберга на севере Баварии. Он жил со мной в одной комнате, и звали его Мишка, тоже воевал в Афгане. Он хорошо  устроился. Нас поселили в отеле, комнатушки были небольшие, но очень удобные и аккуратные. Хозяйка отеля, фрау Фогель, "запала" на нём, сделала его своим водителем. Мы все ему дико завидовали, но он кочевряжился, не поддавался ни на какие провокации. Она хорошо ему платила зарплату, и он на её 600-ом "Мерседесе" ездил, как на своём. Причём, эта хозяйка, ну, как с обложки журнала, - красавица и фигура-отпад! Но он - ни в какую! И, в общем, выход был один: - или неприятностей нахватать, или слинять. Были у нас там двое боснийцев. Так он их уговорил провести его в Хорватию. В общем, он ушёл с ними, сбежал от этой фрау Фогель. Е*банутый какой то,- заключил Олег.

  - Какие-нибудь привычки или приметы у него можешь вспомнить?,- спросил я, чувствуя как у меня затаилось сердце.

  - Да, он вообще прикольный такой был, как и все одесситы. Ну, вот одна привычка у него была крутая, как он подкуривал сигареты. Этим он в начале и заинтриговал фрау Фогель. Он с двух пальцев, куда укладывал сигарету, выстреливает её себе прямо в рот. Перед тем, как туда попасть, сигарета делала кульбит и влетала прямо фильтром в рот, а он тут же её подкуривал. Я несколько раз пытался повторить этот трюк, но так и не поймал. В чём фишка? Ну, очень завораживает, а немцы вообще пищали!,- сказал Олег с улыбкой. Видимо, воспоминания принесли ему приятные эмоции.

  - Ну, спасибо, тёзка,- мы пожали друг другу руки, я пожелал ему успеха в отборе. Надеюсь, что ему всё-таки удастся надеть легионерское кепи. Я попросил Сашу посодействовать в этом деле пилоту! Початую бутылку "сливовицы", которую всучил мне в дорогу мой югославский друг, я засунул подмышку и поплёлся к ожидавшему меня транспорту.

   "Ну какой поц?!" - не укладывалось у меня в голове. "Блин, ну что ему не хватало, никак не мог угомониться со своей Люськой?, идиот"! Нашей огромной мечтой было, чтобы наши жёны стали француженками, а дети учились в Сорбонне. Мы так часто с ним об этом мечтали на наших металлических шконках, которые в легионе стояли рядом друг с другом. "Командир, я не могу пойти на сделку с собственной совестью, я же - комиссар, я люблю Людку, ну как я ей потом в глаза буду смотреть?!",-  эта его классическая отмазка в некоторых случаях выглядела неуместно, особенно, во времена крушение империи ... Нашего великого СССР!