Смерть мужчины

1

Тяжкий он,
с одышливым взглядом,
добровольным слухом, чующий команды,
с инструкцией в сердце, с трудовою судорогой –
мужчина, работник в режиме добытчика.

Настоящий мужчина, живой мужчина,
«ж» в его слове забурилось в мозг,
рабочие денежки, которых хватает
на то, чтоб забыть про саму работу.

Столько раз ему говорили «давай»,
«кругом», «налево», «ать-два», «не моги»,
он давал, он левЕл, разворачивался, не мог,
смотрел наверх из причёсанного строя.

Завод по изготовлению цепей и кандалов,
позолоченных заменителей, праздничной дури,
жена с ребёнком, раздувающая пламя
уютного очага, вороватые принципы –

всё в его жизни, как планомерный сон,
накатывалось исподволь, решалось сугубо...
Свидетельство яркой спокойной удачи – 
посиделки с грибами и пьяной музыкой.

Первобытная удаль тащить в семью,
регулярный суп, порядочная похоть,
согласье волочь, приумножать
патриотичные интриги, уютную рутину…

От количества дел и пристыженных лет
он подзагрёбся и побелел,
одел последние торжественные одежды –
поилец, кормилец, игрец на дуде…

В сосне-саркофаге, из какой не встанет,
не брызнет окрест плодовитым потомством,
а только молча с глубоким подтекстом –
расползался на гниль и добрую память.

2

Гремевший пО столу, твердевший в кулак,
говоривший «бля, я хозяин леса»,
потрясавший мощно натруженной мышцей,
теперь он знает лишь, как не можется.

Дети слезятся, плачет жена,
кошка грустит, отказавшись от миски,
птички и звёзды молчат за окном –
не хотят отпускать живого мужчину…

3

Господь во сне говорил: «Ты зверь,
стержень насилия, цветок обмана,
за ребро, изъятое у тебя,
за оставшийся разум – будешь сильным».

И мужчина понял, что он – душа
из удобных вещей, дикошарых мечтаний,
мужчина жил, чтобы делать труд,
возводить дома, воевать за свет.

Мужчина лежит на васильковом диване,
покрытый щитом с печальным изображением
переполненной чаши и змеиного черепа –
мужчина, мужик, типаж в отставке…

Дьявол говорил: «Когда наяву
умирает женщина – ощущение будто
раздавили лягушку, осталось пятно,
то ли дело, когда умирает мужчина…»

И стало понятно: тогда как будто
отключили небо, остановился глобус,
распродали мясо из родного холодильника,
сбросили с автобуса на перепутье.

Ты живи, мужчина, мужчИнь и мужествуй,
жужжи, как буква, начинайся с мычания,
ты силён настолько,
настолько кончаешься,
что сам бы заплакал, но ты – мужчина…