Мёд и яд

вячеслав пасенюк
МЁД И ЯД


с в я з у ю щ а я   т ы с я ч а   б е ч ё в

1
меня привлекает скорость перелистываемой страницы в лунном свете настольной лампы
меня привлекает жадность с какою трава атакует весенние склоны
меня привлекает безудержность с какою срывается лист исполнивший предназначенье
меня привлекает многое из того что многих не привлекает вовсе
2
чтобы сказать о жизни надо уйти из жизни чтобы сказать о смерти надо уйти из смерти
не закрою открытые книги под лёгкой как вздох звездой не предам ни ветреницу ни калужницу - с ними встречу апрель и май
3
в щель между прошлым и новым прошлым чтобы не дать им сомкнуться хотя бы сегодня - книгу голову палец за пальцем и фразу за фразой проталкивай сколько есть мочи
4
расточительные расписанья - кораны дорог: их читать нараспев не сверяясь с карманом
ехать в поезде значит писать стихи вагоны струятся во тьме надо ночь переплыть в стороне оставляя гроздья огней
использованные билеты накапливаются укладываются - наткнёшься и думаешь: неужели мог кому-то их предъявлять чтобы дальше ехать и ахать
5
снова и снова падаем вниз головой в то самое небо откуда явились на землю но не удержавшись ни за грифель ни за травинку падаем вниз головой - когда долетим очнёмся
6
помнишь: склёвывали крупные буквы в нарядных книжках мелкие на потом оставляя на обещанный чёрный день
вот дождались а мелких уже не прочесть да и книжек - тех самых - нигде не достать
7
опять зазывают в Аид - на фестиваль поэзии есть приглашения - в Тартар и Гадес
ясновидцы глупцы сумасброды помолитесь над белым листом - поклонитесь его чистоте
8
чернила растёкшиеся по листку - планетарной системы набросок напряжение мига струною щекочет горло если бы туфли не жали да не давили бы этак на темя внеземные частицы которые не и ни
эхом эха и звуком звука переполнен удлиняются пальцы может вылепить новое солнце?
9
им подавай стадионы где бы их крик поместился а мне прошептать-то нечего да и некому как оказалось пыль состязаний как-нибудь да уляжется с книжных полок пыль не взовьётся к небу а что наши тексты? не лавры но сгодятся по крайней мере на фиговые листки
да, рукописи жгут пальцы (в переносном смысле) и просятся в огонь (в смысле прямом)
10
посторожи пустоту чтоб никакая холера не тронула заповедного места - где ещё мы найдём столь густо взошедшее слово?
без нас прекрасно обходятся тексты фразы слова которых мы не касались: чуть коснись - за собою потащишь воздух облако небосвод
11
есть сюжет а цепочки событий нет: овладев даже косвенной речью продолжаешь медленно жить летаргической жизнью
день развёрнутый посредине дерево связанное обещаньем настоят на своём: до конца дочитают историю
12
сегодня столько начато стихов что слов не хватит и не хватит смысла продолжить их мучительную жизнь
рука фиксирует совсем не то что столько лет на бедный ум приходит
я вброшен в мир и мир меня вобрал но между нами есть пространство слова - вовек не перейти мне это поле
13
дочь принесла первый весенний букетик: тонкие пёрышки стрелки звёздочки лапки - буду при этом прозрачном приветливом свете книги о дружбе читать и книги читать о любви
стронь неизвестность ставшую солью и хлебом смой очевидность давно перешедшую в копоть - сразу за ними должно открываться сиянье только сиянье ни даты ни подписи точка

с к о л ь з к о е    н е б о
1
словно бы подначивает некто: пальцем бью о палец - нет эффекта! где свернулось, где банально скисло: много новых слов - всё меньше смысла
2
сгинули дикие ночи… что нас ещё обошло? стали стихи короче: может,весной обожгло?
3
не забывай про абзацы! - взятое с красной строки с лёгкой-нелёгкой руки будет не так называться - неба хоть краем касаться выйдя за черновики
4
надо жить сегодня а не завтра - я живу не завтра а вчера… тусклый свет и воздух вечно затхлый: снова проба нерва и пера
5
для завладевших принтером мой письмо простое не пресно и не приторно а как бы непристойно
6
жду ответа не жду ответа  - просто вою и не скрываю… дар - от ветра и дурь - от ветра: я дыханьем его согреваю
7
сосед стучит молотком а я - на разбитой машинке сосед укрепляет дом а я - умножаю ошибки
8
звуки есть да не сложить звучанья тема есть да вот - осточертела далеко брат от скворца скворчанье впрочем доза жизни не смертельна
9
кое-как нащупанные звенья символов корней происхожденья - бережём неведомую жуть без которой нам не продохнуть
10
пропащая душа поэта одна на все явленья света одна на все явленья тьмы читай: сумы тюрьмы чумы
11
вошёл ты в себя или вышел прибрал или нет окурки не мысли а юркие мыши играют с тобою в жмурки
12
они приходили за мною но я обминул стороною и фатум и рок и судьбу и вылетел - вон! - в трубу
13
сделал дело дырокол - остро пахнет протокол: давший звёздам имена так и не всплывёт со дна
14
что толку шевелить перстами и перекладывать листы? нет, надо ворошить пласты и даже воздымать местами


п у н к т   з а   п у н к т о м
1
от отца - черенки от сына - черновики: чьё привьётся и чьё пробьётся - годовые наматывать кольца?
2
принесу на руках весну да хотя бы в одной горсти и весною на мир плесну ну хотя б на единый стих
3
ещё ничего не потеряно ещё ничего не найдено - в бору зеленеет дерево что станет моими тетрадями
4
ветер вербою поникший путь свернувшийся в клубочек голос загнанный под крыши - кто искать меня захочет?
5
эта странствующая страница перелистывается стирается - ей немыслимо сохраниться но она постарается
6
равновеликие? пусть им полагается бюст а равномалые? им - тающий в небе дым
7
сильные люди не пишут стихов сильные их не читают - знают несколько нужных слов которых на всё хватает
8
так сложилось: не на чем стоять разве что на странной букве ять а слюною - сколько б ни скопить - но скалу из пыли не слепить
9
был час - не знаю: шестой, восьмой - округа моя печальная смотрела как будто она письмо чужой рукой распечатанное
10
я никакого поколения да и народа никакого а просто - языка явление наречия как такового
11
каждый глядится в свои небеса всяк подбирает свои словеса но прогресс четвертует или регресс а чудес постоянно и всюду в обрез
12
а рассуждал о смерти я по-глупому: пока в сугробах горе не растаяло учусь непоказному жизнелюбию у Маяковского Есенина Цветаевой
13
я знаю кем был: бродячим сюжетом - ещё не о том уже не об этом: век определён - от Блока до Бродского - и негде приткнуться с цевницей сиротскою
14
угнездился как прочие - на квадратных метрах мечтал о метрах кубических… роюсь в бумагах отнюдь не в недрах хотя бы и в символических
15
в прошлой жизни себя заточил словно в скобки навек заключил стихотворец с Кривого Торца - не с начала зато - до конца
16
ещё не пыльно и не душно: короткая пора привета - всё нужно ничего не нужно: жизнь прощена и обогрета
17
мёд метода из дёгтя извлечён мной не был - здесь судьба и вызов… да метод - это мёд единственный причём какого не собрать на поприще капризов
18
уже не волчьи сказочки уже не козьи шуточки - пощипывают спазмочки вот здесь и там и туточки
19
держись не падай хатка - пристанище и кров: здесь вся моя охапка открытий и даров
20
познавший старость вспоминает радость а вспомнить нечего - молчи не оголяйся на потребу: достань всю мелочь размечи по небу и звёзды вместо сдачи получи
21
теперь понятно всё поскольку от всего осталось то да сё - как веник и совок
22
пошёл за руном а вернулся с вином - ты всё об одном да и я об одном
23
мы назвали это счастьем отобрав у счастья имя и оно себе гуляет безымянное совсем и вдыхает сладкий запах неуверенного дыма догорающих формаций дотлевающих систем
24
государство шнырь-шнырь-шнырь дорогое цап-царап что мне даль твоя и ширь где ни бога ни царя
25
ах ты власть власть как тебя ни клясть куда тебя ни класть всё не будешь в масть
26
строятся в шеренги геростраты и смертельный дыбится восторг классы партии прослойки страты - люди головешки угли блог
27
прочь моменты поворотные - вышли средства приворотные: классный бред всего лишь бред красный цвет всего лишь цвет
28
сберегатели шкур - когда припекло надо выдернуть шнур выдавить стекло
29
а следствия с причинами меняются местами как женщины с мужчинами меняются полами
30
свистящее дикое поле подступившая к сердцу скифь: осень по сути голой - списыванье в архив
31
снова сошлось не убавилось за ночь: мелочью - злость бумажками - зависть
32
сажа была бела - чёрными были дела да выгорели дотла чтобы сажа белой была


о с т р ы м   п о   о ст ро м у
1
среди слетевших с моей руки нет ни одной нетленной строки среди внимавших - зачем и как - ни одного ученика
зачем же я небом себя дразнил мяч выбивал из рук? зачем я святую землю разрыл и сеял сердечный стук?
2
играю да не играючись забавляюсь да не забавно у Василия у Макарыча не разгуливается подавно а заглянешь к Варламу Тихонычу - поползёшь за русской бедою обречённость свою пропихивая трёхголовою головою
3
бывало с самого утра ждёшь: вот оно сейчас начнётся - и не отходишь от пера покуда сердце не сожмётся…
жил на высоком этаже писал восторженно-коряво а было ль тайное в душе теперь уже не помню право
4
он хотел чтоб его обокрали чтобы рукописи унесли чтобы книжные полки сломали а потом самого увели
небо глянуло на неброское незатейливое рукомесло и не в клеточку не в полоску а в косую линейку ушло
5
энергичное слово шлак не слабее звучит чем флаг: не взовьёшь ну та что ж - для отсыпки хорош
мы понятиями оперируем: вдоль укладывается поперёк
речетворчества дело вампирье: яд высасывать точно сок
4
отрочество переходит в творчество следом юность в тот же переплёт имя тянет за собою отчество - переплюнет? нет переплюёт пересилит или пересалит? перетерпит или перетрёт?.. все стихи живут под небесами - под стихами тёмен оборот
5
в безвоздушном пространстве дышу пью в безводной пустыне и пространством своим дорожу и пустыня всегда на помине
ни видений ни искушений мной не снято с крюка: суммой судорожных движений - перечёркнутая строка
6
по звёздам листьев павших ниц по лицам вырванных страниц как по захоженным полам где краска с грязью пополам и никому не разобрать где чьи слова где первый след но если все слои содрать пробрызнет изумлённый свет
7
стихам по сути всё равно чьё имя их сопровождает кто окунает их в вино или к забору пригвождает они в отличие от нас обид не держат прав не ищут и сколько ни кричи - атас! - они пойдут туда где свищут
8
скольких я великих пережил - каждый отдал по годочку чтобы я над ними не кружил по златому ободочку
но как будто по гудочку - к потемневшему ковшу: недокусанную строчку в недопитое крошу
9
ворон-вечер пролетает: в клюве - сердце соловья всё горит не остывает может это жизнь твоя
ты глазами провожаешь: не проводишь  - не поймёшь для чего воображаешь в сердце вкладывая нож
10
и не хочется дальше баста сохни в трубочке тёмная паста гуще крови а может и жиже что там пуще неволи? не вижу перейду на двустишья двустрочья если переходя не споткнусь об унылые перья и клочья о дыханье о собственный пульс
11
и вывернуть руки и выломать ноги и вырезать с корнем язык уже не проступят сквозь буквы ни звуки ни боги ни пламенный знак не важно чего лишь бы вышел заметней годится чело черпать долгие бредни а заветное выговорится не нами - не нашими впавшими в ересь губами
12
тому что я пишу цены нет никакой меня не станет и стихов не станет перу давно пора бы на покой но на покой его не тянет
в том проявляется особенный азарт: дожать строку сыскать гнездо для слова... немыслимо перекричать базар из глубины всеобщего рассола
13
как бы по нервным окончаниям - по брошенным на произвол неверным может быть случайным но мой облюбовавшим стол - попробую войти не гребуя в тот скоротечный рай в те кущи где слово расцветая вербою вмыкается в момент текущий
14
выныриваю из потёмок в потёмки ныряю: другие уже отжимают и руку не жмут - вот вышли на край и гуляют по самому краю но книги не ждут и меня с этой книгой не ждут
но странно: чем реже на божьем свету возникаю тем чаще вину и неведомо что сознаю и повесть о жизни - из смерти чужой - извлекаю и повесть о смерти - из жизни своей - создаю
15
эти слова не вертятся на языке не просятся покрасоваться навеселе - эти слова ползают по языку и ни стряхнуть ни выплюнуть не могу значит не говорить а молчать и ждать - может устанут ворочаться зазывать может привыкну без них обходиться впредь жестами обозначая последнюю треть
16
выдыхаемая пустота и вдыхаемая в меру пряная в меру охальная и труха самых тёмных учений - чем темней они тем горячее
это всё называется речь: в ней живу в ней себя ощущаю - есть где встать у стены есть где лечь - край где каждый проходит по краю
17
в слове и снуём и дышим в этом слове и в другом песню слаженную слышим только разве мы поём? пусто нам в родах и кланах - с напирающим умом в двух словах должно быть главных умираем и живём
18
одни ребята полетят другие поплывут мечтанья в звуки воплотят затрачивая труд кто чудодей кто блудодей проявится не в раз: всяк наплодит своих чертей - и в профиль и анфас
19
время возвратило все мгновенья как пустой состав на первый путь и не по себе от ощущенья что могу со стороны взглянуть чудится мне в воздухе дремотном : снова пахнет в комнатах ремонтом трудно перерешивать однако - пусть лежит нетронутой бумага
20
воды этой реки до моря не добегут с этого холма соседних холмов не видно осквернённого поля выделенный лоскут - днём хозяйствуем мы ночью хохочет ехидна из неведомых раковин изливается тёмный мёд практически на глазах превращаясь в подобие яда заполняя объёмы поставленных на попа пустот - вот уровень бреда или уже обряда
21
время шурует гремят и шуршат грабарки но не ремарки тем более не помарки и не для мёртвого текста припарки Хемингуэи мои и мои Ремарки
удлиняются сводки потерь прирастают в словесном пространстве пустоты - не оставляют меня они и теперь: в вечной небесной разведке от вечной земной пехоты
22
уйти бы в стихи с головою и сгинуть меж них хоть на час а после вернуться травою живущей уже не при вас: от вас ничего ей не надо ни светлых ни тёмных молитв - ступайте вам где-нибудь рады и жажду дадут утолить
23
и вновь я один и нет у меня ни бога ни рода ни племени - есть куча нестираного вранья и масса пропащего времени обычное дело - плестись в хвосте: вот буква допустим ы - на голом таком неуютном листе я даже с нею на вы
24
автоэпитафия Эсхила не сразила но притормозила: как же так - ни слова о трагедиях? марафон - с оглядкой на  масс-медиа?
то чем заполняем хрестоматии для него не более чем вмятины на доспехах или на шеломе - в воинском бессмертном эшелоне
25
отовсюду растут слова даже в небе от них не укрыться - вот она мировая трава внятный вечнозелёный принцип: шелестите леса из фраз горы текстов не содрогайтесь - отделившись оставшись без нас испытайте последнюю радость
26
по-литовски написать по-литовски попросить но - кому и что писать? и - кого о чём просить?.. просто длить тянуть писать с чёрной ручкой нависать: речь не кровь чтоб гнать себя о самой себе скорбя
27
перестаньте кропать стихи и увидите: это просто вы сдували песок с руки перед тем зачерпнувши горстью перестаньте прозу строчить выжимать из воды рассветы - костью в горле судьба торчит словно горла другого нету
28
что нас роднит Феогнид так это пристрастие к слову: им запиваем день закусываем закат перемещается тело восходит на подиум речи и замирает на самом кончике языка
29
в век измен и перемен рваных ран и вскрытых вен жизнь держалась как ни странно не унизясь до обмана горе или благодать - жизнь вмещённая в тетрадь ровных и неровных строк: что ни слово - узелок
30
Томас дважды сжигал свой диарий моего ж дневника не сожгу: он вбирает в себя благодарный по шажку по плевку по стежку - разве плохо застыть в этом вареве словно мушка в янтарном соку а не сгинуть в цветистом мареве во вселенскую встроясь тоску
32
домосед по образу жизни блудный сын по образу мысли если к общему это свести можно б нечто большое сплести - место прежних и будущих встреч - небо душу размытую речь: жизнь одна - версий тучи и тучи: с ветром по ветру или на ветер
33
полубоги мои постарели мы сравнялись почти: трубадуры и менестрели вас не красят очки… наторевшей рукой ворошили хохолок неизжитых натур - вам своих богов пережившим - что поделывать тут?
34
как солдат что сбился с ноги зазевавшись в строю начинает нелепо сучить то правой то левой так и я из кругов выводя круги всё надеюсь поймать свою не мелодию пусть мотивчик словно отклик глухой вселенной
35
слов больше чем значений бери слова подряд пусть по земле ничейной перебегает рябь ведь сколько бы ни ставить и столбиков и вех всего не озаглавить не обозначить всех
36
ночь пронизанную строчками простроченную ночь день прихваченный крючочками перевязываю очень тороплюсь перевязать а строка себя короче нечего перерезать - лишь в платочек в уголочек по-старушечьи вползать
37
как богу свечка чёрту кочерга так мне б словечко хоть бы с четверга как богу тесто глина пластилин мне б мякоть текста где б я властелин
38
не совпадают имена  не совпадают годы невозмутимая весна не возвращает воды отметки выставляют две - за жизнь и за любовь всё остальное - сон в траве и бег в мешке а в рукаве - всё та же пара слов
39
всё так: между торжищем и торжеством есть разница - мир в кулаке мы все в дневниках: ты в моём я в твоём и оба в земном дневнике иди за перстом и за каждым углом есть истина та что не выбьешь колом в любом поворотном моменте реки есть нечто от сломанной с хрустом строки
40
в школьном кабинете химии чисто словно в крематории светятся устройства хитрые - пепла горстку б для истории: здесь копеечка в копеечку сорок лет ушло в копилочку только бедные созвучия всё хранят отраду случая   


б р е м я   г о д а
1
овеществление невещественного осуществление несущественного - темнить на свету или грезить? выломать из погасшего глаза застывшую в нём слезу поднести к уцелевшему оку обвести обострившимся взглядом всю округу в надежде узреть - что поможет строфу Хайяма перекласть на язык ноября?
2
есть только дождь им каждый понедельник насквозь пронизан и скулит перо затиснутое в стариковских пальцах в рывке безумном гусеница кокон совлечь пытается а лист отживший краснеет со стыда покинув древо как тщательно смываемая кровь душа на фоне снов неразличима о чём талдычат нам с телеамвона? какой давид какому голиафу угрюмый череп раскроил пращой? здесь всякий только взгляд мерцающий на ветке на ссохшейся до пёрышка руке - метафорой ей-богу здесь не пахнет
3
сегодня я живу и завтра тоже вот ключ которым открываю дверь всегда дрожа - поддастся? не поддастся? открыл и вышел - в сад опять воскресный в нём неба много больше чем деревьев а смысла больше чем во мне самом
4
кишащая стихами прорва - в ней можно захлебнуться утонуть в ней можно плавать если приловчился и можно за собой её тянуть цепляясь за магические числа сказали б прежде - к свету! - а теперь куда? и тот и этот пройден а третьего и вправду не дано нон датур говорю себе нон датур однако же тяну
5
сегодня строчки не идут на ум и не ложатся на душу: ум переполнен непонятно чем душа ушла в потёмки - для строчек места нет? ну-ну небось найдётся вон ветви голые цепляйся и виси вон крыши плоские ложись ползи плыви вон пустыри - пространство без присмотра приткнись и не найдут… ты о себе или о бедных строчках которым ни в себе не уместиться ни выпасть в виде простеньких осадков на ветви крыши или пустыри где даже эха нету?
6
вот так отступишь от кладбищ и храмов вспять отойдёшь от башен и предместий и над тобой языческое небо а под тобой  - земля племён изникших
7
последнее нашествие шедевров как раз пришлось на зрелость и на старость: не устою не удержу не сдюжу!.. так и случилось: ткнули повалили протопали по мне не оглянулись что им - шедеврам! их нынче больше чем в лесу деревьев чем в море волн и чем в песках барханов… лес - из шедевров море - из шедевров пустыня - из непревзойдённых текстов… сплошь мастера сплошь гении толпою потом ордою - треснула земля и небо лопнуло а мы всё напираем
8
вынуть душу из  письменного стола - выдвинуть память: высыпать ворох стихов выслушать шорох сухой - бедное время ссохлось слежалось целая юность отчизна держава на квадрате стола уместилась: читать и читать по листочку взвешивать по словечку - ведь должно же хоть что-нибудь проступить между строчек
9
а лучше стань в степной глуши свистящим дыханьем ветра снизойди к траве чтобы верней от тела оторваться и сбудутся отчаянные сны: степные птицы и морские птицы твоё продолжат слово и до звёзд достанут башни из песка и свиста
10
гляди: на небе только точки разбросаны - помельче покрупнее… текст завещанья утаён от нас и слава богу ибо кто же знает какие там насмешки припасены вдобавок к тем бессчётным что мы уже расшифровать успели
11
я выпал из эпоса это уже окончательно так выпадают из гондолы а шар летит себе да летит: сюжета не будет одна композиция набор из фрагментов с перебегающими мокрицами намеревался по-маяковски потом хотя бы по-тредиаковски а получилось ни по-таковски ни по-сяковски выпал из эпоса вышел из строя не удержав крепость провинциальной Трои
12
данное нам в ощущеньях претендует на светлые гимны накладываем ожиданья и получаем сатиру но кое-что остаётся на долю лирических песен чем больше над нами звёзд тем лживее их сиянье исчезают поэты стихи лопотать остаются умирают стихи остаётся исходный язык если он изникает остаётся земля по которой бродили народы толковали судили рядили утверждали: молчание - золото… вот оно и настало - золотое время молчанья
13
меня берегут удерживают от безрассудства абсолютно чужие книги в которых нет обо мне ни словечка абсолютно  чужое небо в котором нет ни намёка на жалость абсолютно чужие дали в которых ни капельки пониманья абсолютно чужие кроны одаряющие прохладой всех включая меня
14
нищие духом не доверяют буквам: не подденешь ногтем не слизнёшь с ладони… опротивели книги и я им вконец опротивел… если шум в голове то не времени - просто шум… шелест шелеста шорох шороха реже - грохот грохота: если б чаще я бы не вынес
15
читай меня покуда я равен тексту читай покамест представлен целой строкой читай пока умещаюсь в слове и просто читай алфавит: каким-нибудь знаком я буду представлен
16
видел во сне цветущее дерево: будто жертвенный дым стлался по небу уплывая в страну где не роются руки в объедках ветер качал мерцавшие ветви бог отвернулся на пару минут мы крадём его формочки заготовки торопимся вылепить нечто своё до чего никогда не опустится он мы же можем хоть как-то возвыситься он вернётся и сделает вид что ничего не заметил наша жертва пришлась по вкусу
17
ты понял кто изображён на снимке что впаян в тусклый камень? не надо вслух не называй: отныне по-другому воду пить - отмеренными точными глотками а хлеб откусывая краем глаз следить как убывает твой ломоть законный
18
вот в этом узелке кое-какие шмутки: вещички штучки лишних вроде нету всё нужное да что там - всё родное
а в этом узелке стишочки: всё зарифмованное вдоль и поперёк как заштрихованное густо-густо
два узелка - с каким из них расстаться мне было б легче? двух не донесу
ну перед самым входом тот брошу влево а другой направо: пусть в общих кучах не находят места как не нашли ни на земле ни в небе
19
между всхлипом первым и всхлипом последним мы подобны деревьям только чаще меняем одежды и перебегаем с места на место: ищем небо - находим землю чтобы зарыться поглубже корни свои таскаем в уме увлажняя слюною догадок
20
смерть ничего по местам не расставит: некогда ей: семь миллиардов не шутка - всех обрядить проводить и пристроить… странно это: нас на планете всё больше а смысла ничуть не прибавилось
21
в небеса поднимались на лифте: крылья вновь оказались лишними
падший ангел всей тысячью перьев не летал а строчил объясненья и нижайшие просьбы: уволить от жизни
22
путь червя через сердце не длиннее пути сквозь яблоко самое долгое путешествие мы проделываем под землёй… умру а после воскресну не сразу а построчно и постранично возникну проникну приникну - прикину как тут у вас и что тут… оставляемые на кладбищах возвращаются вслед за вами и сидят среди поминающих как ни в чём не бывало только их сквозь угар и слёзы не увидеть не различить
23
если Кафка себя превратил в Грегора Замзу а героя потом перетворил в насекомое оно же при чтении вселилось в меня то в кого я теперь обращу  нечитающих учеников
24
текст отыщет себя обретёт окончательный вид все абзацы лягут как должно завершая период приглядок накопленное терпенье расставит последние точки покой обозначится крупно… очень хотел бы чтобы и в самый последний момент не отказала привычка аккуратно складывать вещи
25
в стоптанных туфлях в замызганном сарафане - муза? не знаю не знаю какая-то приживалка: низко надвинут платок лица никогда не увидишь перегибаясь набок с помойным ведром проходит не представляю когда успевает нашёптывать строфы: никогда не секретничаем не делим любовного ложа… пусть себе проживает лишь бы не переставала наговаривать стих за стихом - я запишу я не гордый
26
наслушался достаточно рассказов тех кто бывал в аду но ни один не смог припомнить небо… вон те в углу не мёртвого пришли почтить а руки отогреть у свечек … дано не многим превратиться в древо где бы селились птицы или звёзды… сначала щёлкнет молния потом закаменеют ноги мерный холод затопит сердце и тогда окликнут но не по имени и всё же отзовись
27
вопящие руки орущие рты из-подо льда исступлённые взгляды - это привиделось и растает или ещё предстоит изведать? дел вообще-то немного осталось - тех схоронить этих вырастить самому не забыть умереть но покамест не до того…  если удастся проснуться в капле росы смерть не станет меня искать - разобидевшись удалится
28
почему принято складывать руки именно на груди? чтоб удобнее установить свечу? а не надо свечи - зажгите настольную лампу мне же позвольте улечься как захочу и руками от всех заслониться вот так… прежде наряды для мёртвых шили наскоро на живую нитку и даже без намёков на карманы: человек ободранный как липка лишь для виду прикрытый точно задрапированный… теперь же всё чаще кладут в чём ходил на свиданья на собранья на чей-нибудь юбилей… отражение - это одно что меня не покинет вместе со мною уйдёт и следа по себе не оставит
29
костоломный опыт подражания и дразнящий навык перепева - графоманы собственной жизни мы зачем толпимся в передней? в школьном кабинете биологии запертое в шкафчике стеклянном празднество необоримой спелости - яблоки не знающие гнили… собственное стихотворство словно комплекс утренней разминки:  до того в зубах навязло… на литовский перейти? к санскриту обратиться? в иероглиф втиснуться? не всё равно ли на котором из людских наречий нас не прочитают
30
выпирает словесная масса речевая кипящая каша языковая магма содрогающаяся в родовых муках перекатываемая над планетой: поверь нам всем повезло что слова остаются словами - не смогом не саранчой не обрушиваются кишащей толщей на увлёкшихся речетворцев словоделов говорунов мы счастливчики если подумать 


п о с т   ф а к т у м
п о с т   д и к т у м
п о с т   с к р и п т у м
*
могу ли назвать своим время которого нету? могу ли ступить на корабль построенный воображеньем? раздвигаю тяжёлые шторы пропахшие нафталином и вхожу и почти сгораю в плотных слоях атмосферы выпадаю золою и пеплом что-то чувствую и понимаю узнаю заскорузлый рельеф - он не стал ни грубее ни тоньше а деревья растут другие и другие гуляют люди соответствующей рукою нож берут и орудуют вилкой принесите в охапках дрова затопите высокие печи пусть дымятся столбы над домами - улетучивается столетье исчерпавшее годы и воды запятые и прочие знаки на огонь подвигаешь поленья и не чувствуешь как дотлеваешь
*
а там скользит скользит возок неспешный работы деревенских мастеров нельзя проехать просто по земле нельзя в речонке просто искупаться и просто в лес войти нельзя: всё чьё-то чьё-то чьё-то из одного владения в другое переезжаешь весь свой век покуда не переедешь в вечное владенье всё малое и тесное - поделено захвачено и только небеса чисты - ничьи… для всех он пастор он духовный пастырь тех мужиков сломившихся в поклоне тех женщин на бугристом склоне холма и тех детей как воробьи чирикающих серых - как воробьи… для всех он пастор для себя  - поэт… скользит скользит возок неспешный работы деревенских мастеров холмы и всхолмья речки соснячок и первый снег скопился у деревьев
*
теперь немного постоим у входа в кольце ограды каменной церковной о сколько здесь камней с полей окрестных: земля взяла людей взяла могилы в ней не осталось места для камней… за стол за стол - перо и чистый плотный лист бумаги свет из окна - на длинную строку такую длинную длиннее всех борозд в полях окрестных такую трудную: когда перепашу весь этот чистый плотный лист бумаги? свет из окна - с литовской стороны… у каждого народа свой гомер
*
скользит возок неспешный работы деревенских мастеров лес распахнулся словно обе створки окна и вот провал вот сладостный изгиб земли лес на макушках трёх холмов столпился как мужики на ярмарках толпятся вокруг диковинки - она не по карману а всё ж охота прицениться… вот березняк и ельник останки осени ржавеют тут и там как великаньи головы холмы из-под земли округло выпирают смиренно снег ложится на луга…
*
и ночи белые от снега и луны как будто свет извне в наш бедный мир а нового не скажешь ничего всё было даже эти строки были что нового не скажешь ничего зачем же мне мешаться в те ряды в тот сонм святых и сумасшедших разом - я слишком мелкий грешник для святого а для безумцев слишком трезво мыслю… сегодня столько начато стихов что слов не хватит и не хватит смысла закончить их мучительную жизнь в невыявленном бездыханном виде… словам своим я не был пастухом стихи ушли прошелестел сквозняк по комнате и несколько листков упали на пол ночь сошла на нет
*
на озимь перепаханное поле как чёрный вызов посреди смиренья скользит возок неспешный работы деревенских мастеров пора слагать - с помарками без оных... что проповеди? прописи не больше - пора слагать и времена  и годы - итак четыре благовествованья: начнём с весны чтоб радостью дохнула продолжим летним потом и трудами за кои полагается в награду всё торжество осенних закромов а далее зима её заботы всё чередом - и нужды и надежды… пускай диктуют предки и потомки - я запишу пока нетленен свет с литовской стороны…
мы входим в дом поэта Донелайтиса в дом Кристионаса - дышать и думать
*
упакуй Господи душу усопшую раба и по смерти его ибо решать не ему где и в чём положат тело его упакуй Господи душу усопшего удели внимание подбери оборочки оправь уголочки отправь раба своего куда-нибудь во Вселенную - на земле не нашёл себе места пусть подальше поищет
*
воркует голубь воробей чирикает ворона каркает а соловей щебечет - из века в век одни и те же речи на птичьем неизбывном языке должны бы надоесть не тут-то было - им петь нам слушать их не надоело а стихотворец всё хитрит ловчится меняет тон и звук и направленье заходит сбоку подкрадётся снизу то воспарит то камнем упадёт но боже упаси не только прочих - себя родного повторить не хочет страх повториться выказать похожесть а новизны на всех не напасёшься нам без неё хреново неприютно пернатым хоть бы хны а ведь учились и мы у них подхватывая перья полёт перенимая ставя голос... учителя с высот к нам снисходили и снисходительно и неустанно чирикая воркуя щебеча и каркая и свиристя пытались звук передать и  тон и направленье - на птичьем неизбывном языке… а мы пренебрегли: не нам чирикать и каркать ворковать и щебетать не нам - мы люди мы почти что боги и наше что ни слово  то находка что ни строка открытие недаром любой наш опус мы зовём твореньем… в каком саду с каких ветвей услышишь из-под какого поднебесья грянет хотя б строка хотя б одно словечко? кто защищает авторское право дворовых воробьёв и голубей или ворон на пустырях и свалках? их творчество исконно безымянно мы ж родовые лепим имена на всякий текст на самый беспородный - эй стихотворцы что ж мы все творим?

и з   п р е д с е р д и я   в   п р е д с м е р т и е
1
звёзды ничего не говорят и деревья в рот воды набрали: можно мир насквозь проковырять но не выйдешь вон из общих правил
2
сомкнулись ледяные створки на тех же оставляя нас местах а мы уже высчитывали сроки этапы размечали на перстах
3
одна из версий Прометея: распять на крестовине звука… не быть - не велика потеря и быть - невелика заслуга
4
опоздать никуда невозможно никуда невозможно успеть: позади только жизни немножко впереди - только чуточку смерть 
5
апрельский дождик розовые черви как нитки что бесцельно обираем и в воздухе пустые знаки чертим: не надо умирать но умираем
6
словно чей-то голос свыше слыша складывал двустишья и трёхстишья… просто смертным человеком стал:  просто взял и до смерти устал
7
стыдоба умирания не трожь - пусть я и в этом буду нехорош… а лучше вынь и не чинясь положь - в любой из взятых напрокат одёж
8
и одесную тихо и ошую то в изголовье то в ногах стою: как на свою взглянуть на смерть чужую и как чужую проглядеть свою
9
тот самый час не наступал так долго что начали считать: он не наступит но ждали подходящего предлога беспомощно откинувшись на стульях
10
до встреч до встреч на этом свете пусть на страничке пусть в конверте до встреч на этом и на том - хоть на мосту хоть под мостом
11
о чём ты вспомнишь на краю минуты в последний час? о чём ни вспоминать то слишком много чтобы фу-ты ну-ты то слишком мало чтобы понимать
12
покуда суд да дело пух и перья если кляну кого ей-богу не со зла я: таюсь в надеждах как в снегу деревья так - вплоть до судорог до сумерек сознанья
13
день умиранья? нет обычный день от первого проулочного “здрасте” до ночи непреклонной как кремень смыкающей остывшие запястья
   
с о с т о я н и е   т е л а
1
хреном забьёт морковь храпом забьёт любовь парочка грешных слов корочка прежних снов ер еры ерь - даже не веря верь даже не зная знай: это ещё не край
2
недоварено недопечено и на вертеле недоверчено делать нечего ешьте так недоверено недоговорено недовырвано недоегорено тяжело начинать натощак
путь неближний дорожка недальняя посвети птолемеево солнышко нам в затылок а после в лицо пусть ещё поиграет отвальная перепущенная из горлышка над Кривым изначально Торцом
3
забейте меня поглуше малейшую щель и вырез заройте меня поглубже чтоб ни за что не вылез чтоб не коверкал боле ничьей ни судьбы ни доли чтоб ничего не коверкал не вякал не кукарекал
4
роза ночи цветёт не во всякую ночь с чьей-то хитрой подачи теряется мяч не с тобою уйдёт капитанская дочь - вот твоя неудача из тыщи удач не тебя заберут чтоб узлом завязать в цепь событий впаять не последним звеном - доведётся тебе возвращаться назад для прощания с телом с душою с умом
5
серый пиджак от пыли не посереет возраст его и с трёх раз не угадаешь просто швыряешь не глядя на траву и на землю кулаками в оба кармана враз попадаешь вдоль дороги его постели - хорошо ляжет поперёк растяни - ну что же и так стерпит где б ни носили черти тут принцип важен: пока не на свалке дадим понервничать стерве
6
меня не будет в этой доле меня не будет в этом доме ни за экраном ни в эфире меня не будет в этом мире но побегут по свету дети и потекут на службу люди в конвертике найдутся деньги у каждой вещей птицы в клюве
7
тошно загнивать и пропадать тошно разлагаться пропадая сладко жизнь как данность выпевать по кускам от сердца отрывая данность бренность золотой песок смешанный с золой и горьким пеплом - всё спеклось в один живой комок звавшийся и даже бывший телом
8
думал корни таскаешь в кармане? голова уцелеет в дурмане? подбери безобразное черево - ты совсем не цветущее дерево ты вода непонятная тёмная: ни истока ни места впадения - еле дышащая автономия леденеющие владения 
9
у юности полным-полно имён и только старость безымянна последний день до вечера продлён но не заради поисков изъяна последний месяц смазан вот те на последний год конечно обезьяна ты жаждал правды - получай сполна банановою коркой без банана
10
смертная душа не спорит с телом нечего делить делиться нечем провожу черту дрожащим мелом вот и я пристроен и отмечен: вечен день прощального смятенья не наступит вечер не отпустит дух своё сказал - скрипи материя… нет грустнее этой дикой грусти    
11
всё ещё восхищает дождь и доныне радует снег: жизнь итожь её не итожь для нас не замедлит бег так и влетим проморгав поворот кого и зачем дразня - в синий рывок вихревой кувырок в жадную похоть огня
13
я съел себя и подбираю крошки наверное успею подобрать потом на всякий случай сделав рожки спущусь под землю отложив тетрадь а тут любой из нас сподвижник Данта - круги считать распределять круги… чего ты стоишь отправная дата? я съел себя - ступай смущать других
14
а дальше без меня растите матерейте нагуливайте жир да изощряйте ум от ваших сцен ничто не дрогнет в интернете все ваши голоса в один сольются шум я вами сыт вполне другой придёт засеять пустыни ваших дней и пусть ему везёт а я своё отбыл за почву и за семя за ветер невпопад за  дождь невпроворот
 15
межпланетная пыль и земная пыль сколько ни протираю - её всё больше вот я и долетел дошагал доплыл слава богу что так могло быть и плоше возраст такой или расклад такой? записи в ежедневнике повторяются как молитвы: эта во здравие эта за упокой - не спорят одна с другой поскольку обе бессильны
16
с тех пор сменилась дюжина времён но как и прежде мастера в фаворе Стикс разлился как море и Харон нас перевозит через это море удача мутным солевым раствором мне прямо в руки наконец плывёт узнаю что за краем за простором где наша жизнь течёт наоборот
17
я уже умер для стольких людей! для многих стал не жилец выпал из тысячи очередей остался в одной наконец вот подгребаем - здравствуй предел мы знали - ты должен быть: отсюда голубь с ветвью летел успели  сюда приплыть
18
где-нибудь на улице упав вздумаю пробормотать - Ich sterbe… кто-то из прохожих будет прав ласково пробормотав: “Ишь, стерва…” изменился воздух и вообще резонанс не тот не те погудки в старину сказали бы - вотще… бубен смолк и отгудели дудки
19
от своего отвыкнув поколенья я дорожу остатками лица и все расколотые мной поленья уложены подобием крыльца с утра подыскиваю где бы сваю ещё забить внося посильный взнос: как надо жить уже пожалуй знаю как умирать по-прежнему вопрос
20
упражнение на бревне а бревно с луной наравне трупный запах всегда при мне в гнутой фляге что на ремне я в тупой тишине вишу на канате летящем вниз я себя точно мысль внушу это будет последняя мысль
21
здесь было просо а там ячмень их разделяла дерев полоска где промышляли заяц и шмель теперь погляди - подобье погоста сонмы подрезанных тонких тел уже никакая не точит морока их осеняет не солнце не тень - сознанье исполненного урока
22
в который раз по сердцу хрясь: рванулись ввысь а сверху - брысь!.. но эта грязь ещё не грязь и эта грызь ещё не грызь придёт закат любви обрат безмерный свод к земле пригнёт не жди отрад - входи подряд в сплошной разброд былых природ   
23
ворон в песне да в сказке - вона! - а над нами кружит ворона полетает и сядет возле по-домашнему так по-свойски ей наверно опять виднее что случилось чего не будет потому-то она чернеет что отсюда глядеть что оттуда
24
у вас на руках догнивали отец или мать? вы хоть кого-нибудь напоследок обмыли? чтоб обрядить не дрожа словно запеленать пока до мизинцев тела не остыли… не надо о жизни талдычить о смерти не стоит молоть выверните карманы рубаху сзади разрежьте когда вылетает душа тяжелее становится плоть такой неподъёмной она не бывала прежде
25
природа скажет о прекрасном а мы подумаем о страшном и попытаемся забыть как свежее пятно замыть не замывается - кровит и верность ревностно хранит нам убегающим в кино уже снесённое давно
26
так и помру не научившись плавать ни в Чёрном море ни в житейском море а это повод - выпить и заплакать закапать стол и словно бы в растворе предельно остром напрочь раствориться чтоб ни души ни тела не оставить и самая последняя частица годится чтоб прилюдно обезглавить
27
как стволы закручены тоскливо: что ни ветка - всхлип… как слеза последнего разлива  этой жизни клип притулиться б в груде барахла к мнению хоть сколько-нибудь вескому!.. нас опять выносит к Достоевскому а дорога к Пушкину вела
28
не затронув ничей интерес ни строкой ни попутной обмолвкой ты помрёшь обнулив интернет - это скверно и даже неловко не поймут обманувшие свет опоясанный проводами: как посмел ты стереть даже след пребывания под небесами
29
вороны и те что-то нашли - вон понеслись гурьбой им натрясут из небесной мошны всё ещё голубой им натрясут а тебя обнесут поскольку не сват и не брат и вот ты держишь себя на весу и руки уже не дрожат
30
если сдохнуть то чтобы не охнуть не вздохнуть чересчур глубоко так - легонько коснуться воздуха деревенеющим языком и ни слова ни даже полслова но последним движением глаз знак подать - до чего повезло мол повезло в добрый час в самый раз
31
даже увяданье  у природы пышное под стать пирам
и триумфам: дерева-нимроды катят по долам и по горам…
скромно безнадёжно увядаем: сколь само собой сошло на столь
нет не воем но и не витаем - в этом соль
32
словно случайная премия выдан простой ответ: как умирает время? так же как человек - было и вот не стало скупой изотрётся след: высшая проба металла - великое слово “нет”
33
хорошо в дверном проёме за дождём следить - дождь во всём его объёме взглядом обводить час за часом год за годом шелест бормот плеск… ты кому был антиподом? кто теперь ты здесь?
34
потом изойдут подмышки отгуляется нога и - ступайте на хрен книжки:я вам больше не слуга и стихи туда ж ступайте я вам больше не должник и с другого получайте а меня уже тошнит
35
с утра я верил в бога а к вечеру устал хлестало солнце в окна и я его хлестал а к вечеру не стало ни веры ни огня - блистанье отблистало доиссушив меня
36
я в завтра перестал заглядывать оно уже не увлекает привыкнув день за днём заглатывать живу толчками и рывками не стоит проживать заранее всё будет подано на стол свой ритм имеет умирание - я кажется его нашёл
37
эти ручьи не дремлют даже зимой эти потоки древнее чем мы с тобой что там мы! - им наверное тыща лет они тут есть а нас может быть и нет мы их загнали под хлипкие наши мосты они смирились как будто поджали хвосты но это видимость слышишь - вода бурлит и камень точит и самое время сверлит
38
Если в нашей хате кризис упасёт ли катехизис? Потрясёт ли до основ дряхленький месяцеслов? Но ввергаешься в акафист и берёт такая зависть: где мои святые тексты?.. - жёрдочки тычки насесты.


р а в н о в е с и е   п р а х а
1
Я думал: стихи - это выход, - и, сделав глубокий вдох, рванулся достаточно лихо, забыв заприметить вход. Я знал - откроется небо, верил - поддастся твердь, вот только нащупать мне бы единственно верную дверь… С тех пор кружусь в лабиринте, всей грудью никак не вдохнуть. Всё тягостнее перекрытья, всё уже подземный путь.
2
Выразитель страшных снов, жутких интересов, разгребатель до азов, переборщик текстов - отнеси на самый край поля-огорода и поглубже закопай всю тоску народа: не гуляет пусть, томясь и давясь виною, пусть замкнётся всё на нас, там, где мы с тобою.
3
Некрасов - явь, а прочие - мечта. Не фикция и не мура, о нет, - а просто функция не та, иной объект. Как будто ангелы с отравленных небес - спасибо им, побывшим с нами, когда поштучно или на развес мы брали сморщенное пламя. Бурлак Некрасов! Ты меня воспел: вот я тащу салазки с подлым комлем. Войдя с рожденья в сей аспект, ну как мы о тебе не вспомним?!
4
Вокруг луны не голо - вокруг неё гало. Вокруг меня глаголы, глагольное кубло. Предмет обязан деять, хоть воду, но толочь, какая б ни затея твою кружила мочь. Ты - кто да что,и значит, дееспособен столь, насколь глагол корячит, и слушаться изволь!
5
Расту и врастаю в эпоху, которой плевать на меня. Рассыпалась мелким горохом вся жизнь - до последнего дня. В легенды ушла и сказанья - кому их напеть, нашептать? Спасаясь от вымерзанья, опять заползаю в тетрадь: меж верхней страницей и нижней, меж нынешнею и былой не сыщет никто, не отыщет - у времени под полой.
6
Протрите запотевшее стекло: окно выходит на печаль и вьюгу. Не слушайте болезненных стихов, а лучше сказку выдумайте внуку. Ещё не народился он, так что ж? Не надо время гнать, оно успеет. Ты письма шлёшь и телеграммы шлёшь, а дом пустеет, с каждым днём пустеет. Глухой бетон полы подмял, вогнул, до хруста выгнул крашеные крыши. Рассказывай! - в бессонницу, во мглу - пусть кто-нибудь и где-нибудь услышит.
7
Звуки дышат, дышат и дрожат, даже в этом с нами схожи, дышат, губы трубочкой держа, и звучат, не унимая дрожи. Делим с ними воздух и простор по-дурацки ли, по братски. Слух земли достаточно остёр: различает - где душа, где цацки. Голос пробуя, как пробуют вино, мы находим, чем дышать и верить, липкие “зато, однако, но” отпихнув - не велика потеря.
8
Пачку бумаги принёс подешевле - она с желтизною, будто живою, но знаешь, что с неживою: так заострившийся нос с осунувшимся лицом, не поддерживаемые глазами, тут представляют сами и только сами того, кто голосом был, сыном был и отцом. Бумага, даже исписанная, не дышит. Мы над нею корпим, сопя. Что нами руководит, куда и откуда движет? Заранее обречённая классическая стопа. 
9
Если не ведаешь, где помирать, или не знаешь, куда идти, остаётся одно: завести тетрадь - будет с чем сидеть взаперти. Кто пернатых заводит, кто собак, кто рыбкам скармливает день за днём, а ты, видать, и вовсе слабак: говорить пытаешься с неживым листом. Ты его разглаживаешь вот так, тёмным сердцем склоняешься над белизной. Наши враки похлеще библейских врак, я пришёл к тебе - говори со мной.
10
И если что-нибудь не так, то не дефис тому виной: он как зачищенный контакт вне оболочки слюдяной. И если так раздельно с бы, то не пробел виновен в том: носитель нулевой судьбы, он схож с размытым напрочь ртом. И если слитны бы и что у входа в новый оборот, правописание нашло для нас с тобою укорот.
11
У него тяжелей мера веса и длиннее - длины: что ему эта беглость процесса, эта преданность бедной весны?! Буду жить, разумеется, буду разбирать беглый почерк дней, покупать и бельё, и посуду, не задумываясь, что верней. Посреди череды и осота соты будущих книг водружу: пчёлам будет летать неохота, что ж, за буквами послежу.
12
Всем сознанием вопрошаю: что в себе укрываешь, сознание? Душу? Значит, не слишком большая, но - удерживает от сползания. Если тело в тебе запрятано сногсшибательным парадоксом, для чего нам поход за тряпками: я давно наряжаться зарёкся. Если небо в тебе уместилось и земля - всем горбом и терпеньем, для чего же, скажи на милость, ты становишься стихотвореньем?
13
Вот вам дроги да телега, полубоги полувека! Вас шпыняя и дырявя, явь стекала к большей яви. Ваши планы и протесты - как заглавия над текстом - легконогим, легкокрылым - и порывом, и прорывом. Нам за вами путь неведом - остаёмся в душном, в этом: с дурноцветом, бурным бредом - век не сходится с ответом.
14
У подруги ключи к городам, без неё не взлетят самолёты. А за мною жуки по пятам, иностранные недоброхоты. У подруги билеты в Тунис - с пересадкой с крыла на верблюда. С головою, опущенной вниз, уползаю от чада и блуда. Мне в привычку дрожать перед всей панорамой текущего года. Не догнать мне подруг и друзей: улетают они и уходят.
15
Пиши, пиши и пиши: что-нибудь да останется для взятой за горло души, поскольку уже не странница. Поскольку уже пришла в себя и навек прописана, и множество раз прочла, в чём именно скрыта истина. И может истолковать на уровне дела насущного ту снятую с неба тетрадь - плод сущего и не сущего.
16
Завидую величию Владимира - горению чистейшему, бездымному, стиху, как гвоздь, в постройку лет забитому, - пусть даже застрелился он - завидую.
Завидую величию Есенина - в просторы им посеянному семени, стиху его отпетому, открытому, - пусть даже он повесился - завидую.
А больше всех завидую Егорычу: он горьких не писал стихов - пил горькую, - завидую ему, вчера зарытому, тому, кто не завидовал - завидую.
17
Как прилетели, так и улетели крылатые слова, не важно, в чёрном или в белом теле держали их сперва. Но - оперились, обрели полётность, гнездом пренебрегли: былая плотность перешла в сверхплотность землистее земли. Опустошив отпущенные души, крылатые слова разрыв меж небом и пространством суши заполнили едва.
18
Я правша, но разве я правее, чем любой неведомый левша? У меня и глаз во лбу кривее, и бледнее бледная душа. Мастер сказа не боялся сглаза, что ж глаза, налитые слезой, обращает он к тому, чей разум съёжился, поскольку сам не свой? Голова, врастающая в плечи… Сколько было сложено веществ, сколько блох подковано - не счесть! - столько не заказывала вечность.
19
Стихание, стихосложение - пусть даже в умопомрачении, оно со мной накоротке: я у него на поводке. Слежение, стихосмешение: нет и не будет воскрешения - лишь зуд в руке и желчь страниц, не дотянувшихся до птиц. Служение, стихосожжение: не ворожба, а ворошение того, что прежде было мной - что было светом, стало тьмой.
20
Я прожил жизнь и возвращаюсь к Фету - к печальному рассеянному свету, к серебряным печальным зеркалам, к одушевлённым водяным цветам. Они обвили тонкое весло, чтоб лодку в никуда не унесло, и лодка застывает в блеске слов, луною мир наполнен до краёв. Обвили руки тонкое весло, чтоб душу в никуда не унесло: она застыла над строкою Фета - над пропастью, исполненною света.
21
Голова раскалывается по уже расколотому, и слова раскатываются - не сложить по-новому. Складываю, а не складывается, склеиваю,а не склеивается. Наступает час раскланиваться: пропусти, Евтерпа-сплетница. То, что было стихотворно - жизнью было и стихами, стало просто смехотворно - требухой и потрохами.
22
Бедное сердце тычется - приткнуться бы половчей. Чем я живу? Тысячью собранных мелочей: самою мелкою дробью, сущими пустяками… Самой зелёною кровью лето моё истекает. Жизнь или пошлый обрывок на слабом ветру парит? Вечен блошиный рынок в пышной тени пирамид.
23
Народ говорит - херня! - и это, конечно, верно. Народ не прочтёт меня, листая страницы нервно. Он весь погружён в своё, над ним созревают вишни. Ну что ты под нос суёшь неясные эти вирши? Отдай их хромой козе: ни разу не давши маху, она знает толк в красе и любит жевать бумагу.
24
Нестиховое состояние, верней: движение стиха над мисками и над стаканами сошло на нет - молчит соха. Свищу как хочется, как можется, иду на виадук сквозной: гляжу, как рельсы зябко множатся, пересекаясь подо мной. Земля - любая - нас прокормит, с любою научись дружить… Как растревоженные корни, душа беспомощно дрожит.
25
Письма, стихи, дневники - вот где мои двойники, вот где моя защита от самодержавного быта. Я подставляю их времени вместо себя: письмо, и дневник, и стих выживут, всё стерпя, чтобы сгореть всем станом или истлеть понемногу. Слава богу, я не застану, не доживу, слава богу.
26
Где море в гавани истаскано, ко мне слетает на поклон, откуда-то из Паустовского, из прозы вынырнув, баклан. Арбузной коркою дурацкою увенчана волна правей: из парусных стихов Багрицкого недорифмованный привет. Когда же ночь пойдёт на крайности и даль прожектор полоснёт, гранёной выдумкою гриновской со дна разверстого блеснёт.
27
Когда стихи гуляют в интернете, они уже ничьи, уже не дети. Не помнят, кто и почему вдохнул в них этот звон, переходящий в гул. А дальше прежде тишина была в четыре острых вписана угла. Теперь иное: плоскость вместо снов, кучнеет племя электронных сов. Я опоздал и снова не у дел: мой час и прозвенел, и прогудел, а я прослушал, безнадёжно для изломанные судороги дня.
28
Маяковский успел застрелиться, ибо если бы он не успел, втихомолку его б на расстрел увели и смолчала б столица. И Есенин с петлёй подгадал, ибо если бы он передумал, засосал бы его Магадан в ледяное колымское дуло. Не оставили их без призора, со вниманьем прошлись неослабным: по Владимиру - славой казённой, по Сергею - казённым бесславьем.
29
Выдумай строчку одну, неприхотливую с виду, выдумай, вырази, выдуй - я подпою, подтяну. На две ладони от края встань и потом оглянись: сверху по шарику вниз утренний поезд ныряет. С севера прямо на юг! И не боится, стрекочет. Может быть, даже в раю не было песен короче.
30
Если жизнь была дана, значит, позже быть ей взятой, а до дна иль не до дна - дело, в общем-то, десятое. Бездорожье веселей: и опасней, да чудеснее. Хватит всем пустых полей - разыграть четыре действия. Пятое без нас пройдёт, в каждом занавесе - дырочки. Текст, не терпящий пустот, хоть кого-нибудь да выручит.
31
Ночная птица я теперь: гремят неосторожно крылья о стены, потолок и дверь закрытую - зачем закрыля? Никто ломиться не придёт, и крылья к телу не прикрутит, и продавать не понесёт, под перья запуская руки. К чему? Дневных довольно птиц… Нет, пусть останусь я ночною, и, вторя шороху страниц, пусть крылья бьются надо мною.
32
О ритмах и аритмии тихонечко побеседуем. Обрыдло? Ну что ж, как на бритву, такую тупую, посетуем. Что было братвою - с боков подтыкало и правило, то стало ботвою - легло вкривь и вкось, закорявело. Что дальше, брат мира? На ритмы одно упование. А что аритмия? Неясное чередование.
33
Ночь темнила, в дворы заходила, залежалый товар доставая: так Далила Самсона томила, своего по частям достигая. Заводная луна заводила, как юла, про судьбу завывала, а ещё всё подряд золотила - вплоть до мусорного отвала. Это длилось, и сравнивать не с чем, собиралось и падало наземь. Мы искали забытые вещи - находили утраченный разум.
34
Как натянуты нервы, когда ранним утром октябрьским мы выходим под небо, как наши нервы натянуты! Иней, сладостный иней - прекрасное начинанье. Все давайте застынем, все затаим дыханье. Пусть тишина, эта птица, редкостная такая, на проводах примостится, в последние вести вникая.
35
Крок за кроком и - step by step, шаг за шагом, урок за уроком по ступенькам куда-то в склеп, по оставшимся - прыгом, скоком. Не обжулить, не обогнать: эта скорость уже не скорость. Можно даже песок перебрать, подключив терпеливую совесть. А задерживаться нельзя: напирают идущие следом, невесомые души неся с мылом, спичками, солью и хлебом.

п о   с т а р ы м   н о т а м
1
Чтобы не угорать с тоски, давай начинать стихи. Видишь, как много строф не обрело устройств. В ногах у нас, в головах стоят и лежат в углах. Полые кубари могут занять упыри: тёмные в темноте, всюду они и везде. Давай начинай, мудри - пусть светятся изнутри!
2
Ветры бродят в высоке, кони мчатся в далеке: до чего слова знакомы, сами собрались в руке. Чтоб не заполняли дом, подержу их под стеклом: пусть себе лежат рядком - с высоком и далеком. Буду я недомогать, станет их недоставать - подниму стекло, и больше вам такого не видать: ветры бродят - в высоке, кони мчатся - в далеке, я остался под стеклом - с высоком и далеком.
3
Места какие ровные, дела какие странные: меня стихи не тронули - они со мной не справились. Насильно ли, свободно ли - ходульные, протезные - они своё сработали, - какие к ним претензии? Они вовсю старалися: мычали и телилися, нестойко рифмовалися, без блеска материлися. Они прикрыли плотненько, пусть прикрывать-то нечего: от завтрака до полдника чтоб не было засвечено. Не ведать ни пощады им, ни должного почтения.  Скрипят лари дощатые - ждут щучьего хотения.
4
Захотелось купить машинку: я сдувал бы с неё пылинку, чтобы та в стихах ненароком не почудилась вам вороной. Захотелось купить машинку - говорят: берегись!.. Не давите на сердце шибко: это вам не регистр. Вот по буковкам, как по пуговкам, поэтический перст пронёс и пошёл вышибать пинками - до чего же это пикантно! - из родимых гнёзд. Не промчится моя рука ни единой литеры мимо: буквы нашего языка все любимы и все ценимы. Замечательный знак тире, а ещё тире с запятою. То ли день, то ли ночь на дворе, мне уже всё одно, зато я щелкопёрствую от души, графоманствую напропалую, и кровавые карандаши не дотянутся - не  четвертуют. Как на теле судьбы короста - ах, листочки мои, листы! - вы неслыханного уродства и неслыханной красоты.
5
“Не славословьте Будду, а с ним Христа, - я был, я есть и буду и без креста…” Спартак Куликов. 1965 год.
Что, брате мой по рифме? Ау, Спартак! Кружат над нами грифы и неспроста. Слетелись санитары клевать трупьё: все наши растабары про самоё - - -  Основу, сущность, веру кляли взасос - теперь мы полной мерой хлебнём за всё. Что толку в чертыханье, а с ним - в божбе, когда твоё сознанье спеклось в тебе? Не жить подённой злобой, а то заест. Не хулиганить словом, а то - зарез!
6
В глубине дремучего фолианта или на сквознячке покетбука вдруг прорывается доминанта, вроде стука и перестука. Ритм, подхваченный точно зараза, ритм чужой своего больнее: он достаёт до живого мяса и глубже, где кость обнажённо белеет. Вот и выстукиваешь пальцем по лбу, ребром ладони - по голым доскам, и, повинуясь странному долгу, слепо наследуешь мелким сноскам. Нету времени перепроверить кровь, подробности, дребедень - донести бы, не исковеркать, перенастроить и ночь, и день. Чередование долгих и кратких: рвутся ударные, безударные мнутся. Прятки, украдки, звуковые порядки - кто пробьётся, к тому прибьются.
7
Собирались девушки, парни с ними рядышком - сбрасывались денежки,  заводились ладушки. Давнее содружество, древние созвучия - как сто лет супружества в ожиданье лучшего. Нам не надо многого, но, пока в сознании, пусть продлится богова лепота призвания. Пусть коснётся каждого капелька признания, пусть раскупят граждане тощие издания. Не дороже ж курева, не дороже водочки и сеанса с курвами по блатной наводочке… Собирались дедушки, с ними рядом бабушки - затевались прежние песенки да ладушки.
8
А знаете, уже вполне жизнь хамская по мне, по мне, и ,как ни нудить, не отвадить от беспробудной тиши-глади, от благодати в хамском виде - в поту, в полупристойном быте, и всё-таки от благодати, завёрнутой удобства ради в замасленный тетрадный лист, и здесь ты есть, you are, du bist, покуда тянется война за слово - против слова - словом: полупристойная возня ключом - в замке, в скобе - засовом. Чего я больше накопил - терпенья или безнадёжья? Долбленье слов, дробленье сил и поступь строк сороконожья. И вышел бы я из войны: какой там из меня вояка, когда в мослах мослы видны и кровь на донышке? Однако мне нечем это заменить и вот, как сказано, воюю: в глазах рябит, в ушах звенит - я эту рябь и звон ворую…
9
Один за другим перебрав и роды, и виды, и жанры, лишь басню - на всякий пожарный - впихни, будто карту, в рукав. Есть в баснях нежданность своя - возможность любой подстановки. Но чем прикормить соловья, чем потчевать в общей столовке? Тайны снов раскрываются в снах. Прилетают разные птицы - на чёрных и белых листах норовят примоститься. Открываем окно самой тихой рукой: там, наверное, прыгают белки... Эй, сапожник, портной, кто ты будешь такой? Выбирай поскорей, пока ещё движутся стрелки. Басни, башли, а может, башни? Как же я от лексем завишу! На меня поглядывают взором влажным спелые очи вишен.
10
Я изнемог, покуда к себе привыкал: входил в положение и выходил из оного. Намереваясь прижиться, в стихотворение проникал, стараясь  добраться до скрытого, до исконного. Руку надо при этом держать вот так и говорить, словно бы дышишь в трубку: небу, телу, сердцу - верняк, если дышишь вот так даже в пустую руку. Человечество - автор: плодит и штампует тексты: кто бы мог их принять, и понять, и ответить хотя бы жестом? Убивает вселенская неизвестность: кто тут гений и в чём тут, по сути, злодейство? Всё шире и глубже заводятся тёмные невода, полные под завязку, тяжёлые как никогда. Самое сладкое слово - полная немота, переходящая в сказку о том, как молчит вода.
11
Для собственного удовольствия и даже неудовольствия продолжай разглагольствовать, накапливая разглагольствования. Поскольку ты не на службе, а так, старичок-повеса, катай и строчи по дружбе, из голого интереса. Валяй, как под руку ляжет, крепи рукописный фонд: ещё дофига бумажек - целый Эвксинский Понт - ждут и понтов, и правды, которой нигде не ждут, и для душевной травмы лучшее средство тут. Поскольку к другим не приучен, иными не овладел, рифмуй, добирай до кучи, покуда не охладел - во всём переносном смысле, тем более в смысле прямом, когда безголовые слизни потянутся прямиком. Не выходи из ража до шести и после шести, и пусть всею массой бумажек Эвксинский Понт шелестит.
12
Вроде бы нарисовался пусть и небольшой тираж: материализовался иллюзорный антураж. Многоликая химера - будь здоров диапазон: и халява, и холера, пересол и недосол.. Вьюга ножниц с перепугу рвёт и мечет - ну, прости! - разлетайся над округой золотое конфетти. Зрелище, каких немного, замечательный скандал! Сколько нас, таких, у бога, чёрт едва ли сосчитал.
13
Типичный сон. Встаёшь и тащишь себя под кран, над супом держишь, вокруг электробритвы вертишь и на небо глаза таращишь. Потом по лестнице спускаешь себя, на улицу выносишь и ни на шаг не отпускаешь, а только осторожно просишь. “Не зарывайся”, - повторяешь. “Поаккуратней”, - тормошишь. И всюду над собой дрожишь и всё-таки себя теряешь… Типичен ты. Семья типична. Все обстоятельства типичны. Пой, говори, свисти по-птичьи, но ты всё более молчишь и только пальцами хрустишь. Перо твоё лежит, ржавеет, желтеют белые листы - всё потому, что ты не смеешь всерьёз расшевелить пласты.
14
Эту ведьму кличут музой? Входит, званием ведома, как лицо из профсоюза и горгона из горкома. Не была она обузой: вместе в облаках витали и достаточно иллюзий и питали, и видали. А теперь ввалилась ведьма, ничего не обещая, - всё, что нажито совместно, рвать зубами, рвать клещами. Встану, руки опустивши, не кляня, не умоляя: вот они, все наши тыщи - наваяли, наломали.
15
Примитивные это стихи? Да, примитивные. Но однако же, как сорняки, продуктивные. Меры надобно принимать превентивные, дабы в мир не могли проникать бесперспективные. То ли некому меры принять, то ли бестолку всё, - прёт стеной виршетворная рать - золотится осот. Примитивные это стихи, супротивные? Но не приторные, ни-ни, - провокативные. Сотый вынесши переполох, и обрюзг, и опух, но приветствую чертополох, лебеду и лопух.
16
Посыпалось то, что называлось миром: ни жизни уже, ни судьбы не осталось, наверно. Стирается разница между майна и вира, если то, что возводилось, картонно либо фанерно. Что теперь примерять, что терпеливо взвешивать, поджимая губы и поводя бровью? Слова перестали держаться, держать и удерживать. Тело занято телом, кровь питается кровью.
17
Вопрошаете, кто я таков? Писатель каких-то стихов, собиратель черновиков, потребитель придуманных снов. Накапливатель пузырьков, рассматриватель кувырков, выпрашиватель новостей, проматыватель должностей. Выпалыватель сорняков, задабриватель дураков, выдаиватель пустяков, слагатель обиняков. Обмётыватель петель, обгладыватель идей, выкраиватель лоскутков, вылавливатель мотыльков. Вы поняли, я каков? Писатель таких стихов.
18
На стихире мильон взыскующих слова цельного и многослойного - от стерильно божественных кущей до злобного заборного слогана. Подытоживая неподытоживаемое, подбирая неподбираемое, складываем и перемноживаем проигранное, но играемое. Земля под ногами утрачивается, корячатся сроки и строки: муками оборачиваются несбывшиеся восторги. Кто накаркал? Не тот ли ворон, не приученный бедным Эдгаром? Впрочем, ворон пронумерован, переворован и стал товаром.
19
Идут, идут верлибры - унылые верблюды, влекут их темы либо идеи-лизоблюды. Скарб траченого смысла, слежавшейся надежды, той веры, что прокисла под, над и даже между. Груз вылущенных титров, остаточных метафор и выморочных ритмов - я, как последний мавр, их по щелям выискивал, сметал по всем сусекам: я жизнь свою им впрыскивал с сомнительным успехом. Гремит набор посуды, истраченные литры. Ползут, ползут верблюды, идут, идут верлибры.
20
Вот так вот: читаю нормальную русскую прозу, страница в страницу, двадцатый бессмысленный век: за книжкою книжка, никто не становится в позу, а все разгребают то чёрную землю, то снег. Нормально, по-честному тупо и даже влюблённо зарылись и вырылись, чтобы зарыться опять - до апофеоза, до полного, то есть, облома, не спрашивать чтобы, а главное - не отвечать. Вот так вот, вот так вот никто этой прозы не знает: какой материк лишь недавно гудел на плаву и вдруг погрузился, и небо, как рана сквозная, дымится, томится, и солнце роняет главу. Никто не подхватит и сказочных слов не прошепчет на ушко утопшим, истаявшим в будничной мгле, и сколько ни вспомнить глаголов, все будут в прошедшем - во времени оном, как в мёртвой - мертвей не бывает - петле.
21
Когда-нибудь человек раскроет рот, а оттуда вылетят птички и выплывут рыбки. Когда-нибудь в утробе морской отворится раковина, из которой выглянет голова человека. Надо слишком усомниться в себе, чтобы взяться творить новую землю и новое небо, а потом продолжать соскальзывание, не пытаясь сориентироваться, лишь упрашивая: пожалуйста, не так быстро, не так безоглядно.
22
Говорите про воздух, про его составляющие? Как хотите, а я вдыхаю и выдыхаю пространство. Меня должно становиться больше, а становится меньше - с каждым выдохом. Значит, перехожу в пространство, скоро весь перейду - примкну к большинству, наконец-то.
23
О великая уравниловка всяких плюсов и минусов - о святейший компенсаторный принцип! Отгнивает одна нога, зато будь здоров другая. Раскалывается голова, но не каждый же божий день. Высохли на корню интересы и притязанья - стало будущее предсказуемей: от умозрения перешёл к осязанию.
24
...лёгкие сдвинутся к горлу и остановятся, как бы зависнув, а после присвистнут, причмокнут и примутся снова опадать и вздыматься, перекачивая вместо воздуха голую альтернативу. Верните моё лицо, возвратите то самое Я, снятое с брезгливым нажимом с каждого суверенного пальца не помню какой руки. Верните мне дату, единственную во всей мировой истории, напрямую связанную со мной. Вам они ни к чему, а мне, может быть, пригодятся, ибо чем докажу, что я есть, в том мире сыпучих тел и бестрепетных душ?
25
Когда-нибудь всё же наступит год и в одном из двенадцати месяцев выпадет тот самый день, когда  нам нечего будет сказать - всем людям на всей земле нечего будет сказать, кроме долгого: а-а-а-а! - с высунутым языком. Завзятые болтуны, говорильщики, лекторы, дикторы, трибуны, трещотки, ораторы вдруг иссякнут, замолкнут, заткнутся. Только долгое а-а-а-а,  витающее над планетой, пока ей не станет страшно.

м а й н а   -   в и р а
*
В пресловутых душевных потёмках, натыкаясь на страшные стулья, я уже не надеюсь, как прежде, осчастливить родную словесность. Не утешу ни малых, ни сирых, палец в рот положу и не охну, нарисую прекрасные дали, пригляжусь и увижу: ужасны. Выползает похмельное солнце. Эпос кончился. Лирика сдохла. Драма где-то в районе червонца или выше, и это неплохо. А комедия с басней живучи: пусть хребты в трёх местах перебиты, мы хохочем и громче, и жутче тех, кто смех поднимал на копыта.   
*
Я вынесу стихи и камнем придавлю: - Прими, обочина, я отпускаю лист за листом - по гривне, по рублю - по ветру отпускаю и по краю. По выщербленным, выбитым краям дороги вон туда и вон оттуда - как передача от друзей друзьям, наполненная временем посуда. Да, бременем линяющих садов, лысеющих - что делать? - огородов. Я выношу охапки старых снов и новеньких - заметьте! - переводов. Пусть память выживает из ума, пусть сердце бьётся - мне уже не больно. Всё отдаю,  считайте, задарма - за лист, рукой разглаженный любовно.
*
Осенила меня ахинея - высший балл! Я и ямбом её, и хореем доставал. Не достал: не далась, изникла вся как есть. Дожидаться другого цикла надоест. Кто не выдаст, а кто помилует и не съест, обнаруживается помимо безналичных средств. Не по-моему, а по-Ноеву всякий раз: я не тот - по размеру, номеру и по цвету глаз.
*
Люди, которые пишут, что-то, наверное, слышат: позы своей не меняют, тихо себе склоняют или спрягают, словно некий урок им даден, - дело их иллюзорно, тон их речей невнятен. Ох, и скрипит же корпус - весь из ссадин и вмятин, корпус, в котором корчусь, будь я трижды неладен. Мне бы от радости прыгать, вешать себя на ёлку, я же - какая прихоть! - в стоге ищу иголку.
*
Не Фауст, и не Гамлет, и не лишний, и никакого времени герой, а просто наживает геморрой под вишней. Но там, где, сгрудясь, ждут ученики по собственной или отцовской воле, выходит он из запредельной роли и снова достаёт черновики. В них по душам он с небом говорил, и вопрошал, и был к ответу призван, и жестом, мимолётным и капризным, умел преодолеть отсутствье крыл. Он должен был и верить, и летать усилием не тяги и подъёма, а бог весть как, чтобы  не дать ведомым упасть: внизу бетонная плита.
*
У кого нашлось бы время отделять рассвет от рамок? Я не знал, как это вредно  - рифмы, ритмы спозаранок. Сердца дрожь, обрывок ссоры я тащил в свой муравейник, мел пощёчин, звон позора - всё сюда - с особым рвеньем. Заполнение бумаги: белое - невыносимо! Истребление отваги, самоистребленье силы. Не оглядываясь, знаю: за плечами только звёзды, под ногами - пыль земная, впереди - надёжный роздых.
*
У Антона Павловича встретились в трёх рассказах, словно в трёх компаниях, люди самых общих разновидностей - лишние, хорошие, тяжёлые. А счастливых не нашлось по странности, и несчастным не дано заглавия: затаились первые и где-нибудь жмурятся на солнце и мурлыкают; а вторые бродят бесприютные, на виду у всех, а незаметные, без дождя промокшие до ниточки и в тепле продрогшие до косточек. Лишние без лишних слов развеялись, у тяжёлых всё легко закончилось, а хорошим не спалось: не верилось в собственные силы и находчивость.
*
Я, сердце скрепляя, зубами скрипел, почти полноценными челюстями, и там привирал, где в разбитый прицел картины не видел целостной. Он был счетоводом и цифру считал, а ежели врал, то по минимуму (мою щитовидку опасный металл поболе затронул, по-видимому). Он в колокол бил, побуждая страдать за родину, в ересь влетевшую: не надо весь мир - удержи только пядь и выстоишь в стужу лютейшую. Поэзия кончилась, дальше - стихи, ни родины нет, ни отечества. Я помню его: он в небесной степи один - от всего человечества.
*
Полчища на грубых полках с двух сторон берут в кольцо. Усыхает чувство долга, искажается лицо. Пройден вектор, кончен фактор, сведен книжный интерес. Убывает чувство такта, да и прочие - в обрез. Эти лесенки под своды, что казались всех прочней: переводы, переплёты, переходы в мир теней, - я их строил, не достроил, только свет загородил. С кем ни спорил, всем проспорил, но и тем не угодил.
*
Я встретил мысль - была крылатой и даже не пыталась льстить: “Кто плохо думает о жизни, тому она и станет мстить”. Ты помнишь ли о человечестве в любой из солнечных часов? О волчестве или овечестве, союзе дел и братстве слов? Рискни богатому подать, у нищего рискни разжиться, но вся на свете благодать в словарь не может уложиться. Иметь - такая чепуха, быть верным - редкая отрада. Когда ты сам подобье склада, что даст пришествие стиха?
*
На поэтов уже не охотятся (кто последним пал под шумок?), - как зарытые камни на Хортице, их отроют - настанет срок. Им придумают предназначение, перепутают имена: будет долгим и нудным сличение сквозь протекшие времена. Разных словом и полусловечком всех поставят в один кружок. Мерно плещется мёртвая речка, зябнет запад, свистит восток. Прибывающие на поклонение доедают своё и галдят: отвергая убогое мнение, на поэтов в упор не глядят.
*
Хотелось мне горечь испить и право иметь на несчастье, чтоб лирика стала искрить в любой составляющей части. Хотелось мне быть помудрей, и, лобик старательно сморщив, я в облачке лёгких кудрей мечтал об эпической мощи... Ни выкройки, ни наброска - обрезки сюжетных линий. Обрывки, оборки, клинья: не выйдут ни клёш, ни матроска. Хранящий не дан образок - вываливай как попало: лоскутное шей одеяло: авось и согреет разок.
*
Орал, плясал и реял у доски, чтобы не видеть давкую зевоту. Натянутые рвались волоски и уходили - не в песок, так в воду. Мне Фауст в этом деле не помог: погряз в разборках любомудр несчастный. Забит словами, как музей вещами, я позабыл, где бог и где порог. Я ничего не доказал сегодня и не увлёк ничем и никуда. Тащу домой пустые невода по шатким разъезжающимся сходням. Под нами мрак, вернее, теснота, где корчатся исходные стихии - хорошие, плохие, никакие… А мы про что талдычим, господа?
*
Из прокисшего текста не то что пасхального кулича - не выпечешь простого подённого хлебушка, - кто дочитал, тот головой покачал: “Ах, ничего ты не понял, отставленный дедушка…” Дело не в тесте, но в том, как его замесить, как из порожнего вынуть не вовсе пустое. Средь порогов днепровских был камень такой - Неясыть или Неясыть (зацикливаться не стоит), то есть насытить нельзя, а взялся кормить, скармливай тело, и мозг, и дрожащую душу, чтобы никто никогда не посмел укорить: мол, недодал, недовыдал, не вынес наружу. Мол утаил ото всех, для себя приберёг, как в узелке, что завязан на долгую память. Если текущая вдоль хлынет вода поперёк, вместе со всеми догонит, додушит, додавит.
*
Знаешь, нас не будет много, не найдётся никого: что для Бродского дорога, то для нас конец всего - веры, меры, равновесья и засаленных чудес. Хочешь - плачь, а хочешь - смейся: разве в этом интерес? Шуры-муры, штучки-дрючки, расписные кренделя и кавычки-закорючки не возвышенней рубля. Чем занять пустое место, чем заполнить паузу дня? Прежде жил я в стиле престо, а теперь вне стиля я.
*
Всякое дело тогда хорошо, когда ты ему господин: как только ты от него на вершок, оно от тебя на аршин. Пойдёте врозь, вразнобой, в разнос: куда подевался толк? Откуда столько тоски взялось, что вытянет только Блок? А иначе запнусь, задохнусь, загнусь: пусть он на себя возьмёт непроходящий отвратный вкус, неотпускающий гнёт… И отпускает, сходит на нет - снято сродным стихом, как запечатано в плотный конверт отложенное на потом.
*
На срезе ночь - почти салями, напичканное в глубине. Подогревай себя словами на жгучем спиртовом огне. Занюханные архаизмы, пройдя горнило, оживут и гимн во славу бедной жизни богатством смыслов воспоют. Рванёшь, утра не дожидаясь, на перекрёсток, наугад, последним словом обжигаясь, последнее - не напрокат. Любая сторона годится, и бездорожье подойдёт, когда небесная страница в земной ложится переплёт.
*
Аристей, сын Каистробия, родом был из Проконнеса: заболевши клаустрофобией, улетучился повеса. Перейдя в иное качество из гражданства именитого, отчебучивал чудачества - кто б ему не позавидовал? То есть дважды воскресающий из смертельного полона, он не посрамил, товарищи, дела батьки Аполлона. Что поэм его касаемо, крыто мраком, шито мороком: хоть бы две строки, те самые, что всегда бывают дороги…
*
Всё уложено, упаковано, сверху чётко пишу: “До востребования”. Подыскать бы кого знакомого, чтобы принял и не погребовал. Есть разруганные, есть расстроганные и такие, кого не трожь (там подковы висят над порогами, метя в лоб тому, кто не вхож). Сочинённое, самозванное, перехлёстнутое крест-накрест, пусть отправится - безымянное: поточней не подыщешь адрес. За четыре десятилетия, да считай уже и за пять, ни одной души, чтоб ответила, значит, не на что отвечать.
*
Он не искал ко мне путей, не подсылал ко мне чертей, и ангелов не подсылал, и пальчиком не подзывал. Он где-то там своё вершил, лепил империю из тлена и в дикой радости крушил, не выпуская нас из плена. И я дорогу не искал, а если где случались знаки, высокомерно пропускал - с глухой беспечностью гуляки. И я империю лепил - из тлена слов, из бледной крови, и жизнь нездешнюю ловил, как отблески в его короне.
*
Ut implerentur scripturae - дабы сбылись писания. Как мы погрязли в структуре! - снижены до основания. ...Вижу: со скромным писалом к глине приник одноразовой, - дать бы ему по сусалу, чтоб, дуролом, не предсказывал. Дабы не предначертывал: сбудется - не расчухаем! Лестно - в пиру виночерпием,- ну, как в печурку - чурками?.. Не полощись в прогнозах: до смерти изгваздаешься. Как бы твой век ни пронёсся, зазор оставляй для таинства.
*
И опять в раскачке ритма - от признания к размолвке - я нащупываю скрытно: где булавки? где уловки? Ты не праздник, проза Пруста, и не пиршество сознанья: напрягается до хруста позвонковое собранье. Можно бросить, отодвинуть: пусть другие дохлебают, взятую наполовину толщу преодолевая. Только будут ли другие? Станут ли ворочать камни, в драгоценные, дурные, в нежные вникая ткани?
*
Эта речь про инородность: оборотистости взамен выставляется оборотность знаков, выводов и систем. Так вода, набежав гурьбою, уплывает, себя оттолкнув. Так выдавливаемый трубою устремляется воздух в поддув. Так видавший виды не дальше этой вытянутой руки, ничего никому не давший, кроме вымученной строки,оборачивается, сползая, покидая за пядью пядь, - вспять уходит, прекрасно зная, что уже не получится - вспять. 
*
Муторный тезис о крахе надрывно талдычат долдоны: так проверяемся мы на измор, на износ, на излом. Мне ль при моей нищете жить потирая ладони, а вот, поди ж ты, ловлюсь на том, что и мне повезло. “Это не печень овец, не левые грома раскаты мне подсказали, не птиц вещий язык и полёт…”Это любимцев моих в переплётах дешёвых рассказы, также любимых слова, взятые наоборот. Я обольщался не раз и мечтам предавался без меры, верил в пришествие, верил в дивную силу божеств, так что ни в чох и ни в грай - не про меня примеры: я разбирал по косточкам каждый дешёвый жест. Всякий намёк на улыбку был обещанием смысла, все недомолвки, обмолвки накапливал и берёг. Стёрлись вконец интонации, фраза угрюмо провисла, но до сих пор задевает из прошлого слабый упрёк.

б о р м о т,  п р о с т о   б о р м о т
*
все корабли прибудут в порт или уйдут на дно. быть с топором, лечь под топор - третьего не дано? будет бело или черно в  доме, в тебе, в полях, - каждый цветок ядом пропах, чтобы не слопала ночь. серпик не трогай, крошки под ним тоже в покое оставь. ты аноним, и я аноним: нам ли выразить явь? многое множество тех, кому третье будет дано. к сердцу взывать или к уму, или завыть - всё одно. старенький серпик, крошки под ним - чей недоеден кус? ты аноним, и я аноним: молись, и я помолюсь.
*
базар, привет! ты весь воспет стиховиком пасенюком. дед-стиховик не страховит, не страхолюд дед-стихолюб. кому базар, кому вокзал. словцо сказал, как завязал. сей узелок что твой замок: глухой зарок на долгий срок. кому квазар, кому вокзал. куда глаза, туда слеза. не для грозы, не для красы стоят весы, идут часы. не паразит дед-фразовик: то вразумит, то поразит. хотя б своих, хотя б себя - от сих до сих, от а до я. не франтовит, не вороват дед-тактовик не психопат. не пан, не хлоп - он стихопат: и словохлёб, и словохват.
*
глушить фасон, твердить урок: лущить фасоль, лущить горох. кто любит сверх, тот пьёт за всех. люби одно - в зерне зерно. тот верх берёт, чей липок рот. сглотни слюну, и я сглотну. темно словам в сплошных речах. темно глазам в чужих вещах. темно ветвям в слепой пыли: спили вон там и тут спили. ты слеп, я слеп, но суть не в том: пусть хлынет свет - пусть мы замрём.
*
упал засов, задвижка - вжик! закрыт для слов - своих, чужих. вбирай сквозь щель в отверстый глаз пробег вещей, скольженье масс. но жизнь ли - транс? но жизнь ли - жизнь? по нам как раз прёт сверху вниз. прёт снизу вверх - хоть стой, хоть ляг. великий блеф. наш друг. наш враг. великий дрейф - от а до я - камней, дерев и воронья. там белый гнев и красный зёв - как вскрытый сейф, где было всё и взято всё, а кем - не вем. гуляет сор: он глух и нем.
*
закройте рот, сомкните глаз: прольётся мёд, да не для вас. смола молвы, слюна мольбы, халва хвалы, лихва хулы. стихоз исчез, он загнан в тромб: пришла болезнь, мать её чтоб. кому на раз, кому на два, а мне каркас - на все года. как раз по мне каркас вполне: на нём припас - набор прикрас. стоймя, лежмя - массив жилья. “живу лишь я”, - мотив жулья. один лишь бог. один лишь бес. на каждый ох не сыщешь йес! дугою - свет, дугою - темь. одною - здесь, другою - где? не истолочь и не извлечь ни эту жёлчь, ни эту желчь.
3
под грушею, под яблоней - под лёгкими их листьями стихи писались слабые, зато слагались искренне. я рос мальчишкой замкнутым - они меня раскрыли, и стал расти я заново - из вен и сухожилий. опять истаял замысел, а был он ярок - жуть! сижу назло и с завистью на звёздочку гляжу: она сияет, дальняя, и ей на всё начхать. печать оригинальности - тяжёлая печать. уже под утро под руку приходит вдохновение, но хватит ли мне пороху - на целое творение? стихи живут стихами, глаза цветут глазами: их не свести, не сблизить, и к людям - птиц - не снизить.
*
а вынеси листки на луг, на огород, в беседку: на грядку возвратится лук, и яблоко - на ветку. и всё, что было натюрморт, природой неживою, жизнь радостно в себя вберёт, одушевит, усвоит. на выкате, на выходе - ноль выгоды, ноль выводов. а дальше что? куда? зачем? в какой из заданных систем? и в веке менее крутом из жизни выпавшим винтом то зуб цепляло б, то мозги, и снова не видать ни зги. а и привиделась бы зга, то уж такая мелюзга, что ни пером, ни топором, а только вынутым ребром.
*
по воле волн ни рек, ни речек, тем паче моря - никогда. по воле слов, словес, словечек: туда-сюда, туда-сюда. а всё своим у них не признан: другим они глядятся в рот. и я ломаюсь круглый год - в угоду речевым капризам. язык, устало мнущий мякиш: всё больше и плотней комок. едва справляется умок, хотя ещё посильно якаешь. да, можно клясть такой-сякой уклад доставшейся поры, тем более - махнуть рукой и ринуться в тартарары. свобода - веская причина, её ли не боготворить? свобода - вязкая пучина, да что об этом говорить…
*
но как ни дёргаться, ни тщиться, всё выпирает чужина. подкатит осень-продавщица и разбазарит мир до дна. захолодало: в сад не выйдешь. опять раздельно бытиё. закупоришь себя, завинтишь, а в бедном сердце - колотьё. мой путь в поэзии - немой: без слов, без славы -  взглядом, жестом. из вымыслов едва живой вернёшься, как из путешествий. сад зазывает сберегать, хозяйству разум поклоняется, но не поднимется спрягать, склонять рука не поднимается. душа моя не всепогодна: комочком замерла впотьмах, и чувствую не время года, а - бремя года на плечах.
*
уже из принципа, назло тем, кто меня и в грош не ставит. нашло? естественно, нашло, и более того - достало! и тем не менее большим и средним разминаю очи: мои глаза ещё охочи до буквиц родственной души. едва ль отыщется потомок - позариться хоть на строфу: она темнеет средь потёмок и сочинялась на фу-фу. подборки-сборки-подзаборки, что значит эта мельтешня? не взятых веком на закорки берёт беспамятья клешня.
*
отдельно мир, война отдельно, раздельны совесть и нужда. в одной рубашечке нательной никто нас не решится ждать. на самом дне, в полуподвале услышишь степь и скифский зов, когда испили, и поддали, и есть слова, и нету слов. и есть струна, и что-то знает, и тетивою отдаёт. кровь ничего не сочиняет и - хоть по кругу - мчит вперёд. куда на гребнях строф дрейфую? зачем простор с костром рифмую? граффити на бетонных плитах, где полдень вдох, а полночь - выдох.