big bad wolf and little lambs

[ big bad wolf & little lambs ]

< L.-F. C. >

All Pigs Must Die
Their stolen riches are really mine. Douglas Pearce

Мне заживо роют могилу.
заживо роют могилу молчания мне.
бледно-розовые ягнята
заблеять меня хотят --
хотят замолчать меня до смерти!

Но знаете что?

FUCK YOU! & Go to hell! бледно-розовые ягнята!

[АХ-АХ-АХ-А-ХО!]
и бутылка рома

Да!
Вот,
что я должен сказать:
я знал вашу маму, ягнята!
и вы не поверите, но -
ваша мама была Овцой!
самой обыкновенной - кудрявой
культурологической дурой,
очень довольной собой
и своей овечьей звездой,
и своей овечьей культурой.

И я имел ее как хотел
[как хотел, как хотел, как хотел]
и я вертел ее как хотел
[как хотел, как хотел, как хотел]
во все стороны
-
так и сяк и наперекосяк и еще об косяк,
да: особенно об косяк...
Так вот: я любил вашу маму, ягнята!
И - вы не поверите, но! - она меня, как ни странно, тоже любила. Вот так бывало посмотрит своим влажным, ошалелым от плана взглядом и скажет, ласково так, нежно: Серенький, дай мне в рыло! А потом укуси за ляжку и ещё за плечо и слегка придуши - не до смерти, но от души! - чтобы я пролилась, как ласковый дождь, и силой меня возьми - мое бездыханное тело, где упало там и возьми, чтобы тело летело бы и долетело наконец до неба души...

Её это заводило, так что сводило горло. Извивалась, крича, кончала. Захлёбываясь, шептала: ты такой большой и такой страшный, мой Серый Волчище, ты настоящий Монстр, исчадие ада, зверь мой любимый. Ну, и меня, естественно, пёрло. Но я не терял голову и знал меру. Ведь я не маньяк, я профессиональный волк и мастер своего дела....

Вы спросите: что же потом?
-
что ж... потом...
Потом я ее съел.
не то, чтобы довела или очень хотел
или не было выбора. нет.
в определенном смысле,
я сделал это из жалости. Просто из жалости. Но вы, наверное, этого не поймёте...
 
Иногда она утомляла: страшно хотелось покоя, тишины, одиночества, леса, звёздного неба, воя... она ведь все время блеяла, блеяла, не умолкая, как полоумная, как китайская канарейка пластмассовая заводная: о современном искусстве, политике, гендере, правозащите, о чем угодно, видимо, не понимая, что мне это было, мягко говоря, как серпом по яйцам. ну и в конце концов это стало невыносимо. Ваша мама доблеялась, бледно-розовые ягнята, и зверя во мне достала.

Быть заблеянным до смерти - чертовски дерьмовая смерть, бледно-розовые ягнята!
но дело не в этом, а в том что она заранее все спланировала и решила. и все подстроила. Потому что очень хотела, но не могла признаться. В этом все дело. Не знаю, может, гордость не позволяла, может, пресловутое овечье упрямство... Что ж, ее план сработал, стучите, как говорится, и отворят вам. Надо отдать ей должное: у нее получилась неплохая ловушка для волка. Вот так, бледно-розовые ягнята, Овца обвела меня вокруг пальца - и я купился...

Но я готов поклясться, что она была
счастлива в тот момент, когда
все случилось. когда в ее водянистых шалых по-овечьи вечно на выкате позеленевших глазах наконец-то забрезжил какой-то подозрительный смысл и свет, которых не было раньше. даже какое-то торжество промелькнуло в ее глазах в самый последний миг перед тем, как ее не стало.

И тогда я все понял.
-
нет, она не страдала.
все кончилось очень быстро.
я ведь мастер своего дела.
я люблю, чтобы все было быстро.
и красиво.
ну и чисто, конечно.

Вот. в общем, теперь вы знаете.
-
что ж. сейчас, боюсь, мне пора.
но скоро, уже очень скоро я -- приду к вам,
мои блеющие розовые ягнята, --
это, увы, неизбежно.
так что вот вам добрый совет: постарайтесь расслабиться.
наслаждайтесь жизнью, любите --
живите на всю катушку,
думайте о приятном,
например -- о новых стихах,
которые вы еще успеете написать.

больно не будет, нет, это я обещаю.
а потом... потом я сложу пирамиду
из ваших маленьких розовых тел
и взойду на ее вершину.

нет, ничего личного --
ваша мама тут не при чем.
просто мне очень нужно
заглянуть за горизонт времени --
бросить долгий прощальный взгляд
на дорогие моему сердцу руины прошлого
и холодные вершины грядущего.

11.02.20.