В степях

"Легенда"

В степях ветрами чёрных кос металась жизнь, прекрасная Менге
Жила в дыхание волос на пальцах верного Бирке.
Тягучий воздух, жаркий вдох,
Стоит в зените солнца диск.
Бирке нарушил все запреты,
В себе надежду возродив.
Гремит упруго глас Тюнгура.
Огонь не чувствует стопы.
Идёт призыв, и гнев шамана  -
Рождение "чёрной полосы".
Уступ, как выточка на платье.
Из камня слышится ответ.
Так полыхают все сердца,
Которым в племя  входа нет!

Последний раз целует нежный стан,
Ещё не зная участи своей и мести,
Бирке собрав монисто с разных стран,
На грудь  кладёт своей невесте.
Темно, Бог света опускает взгляд,
Наряд свой трауром поправив,
Склонил главу, там люди в ряд стоят.
Безумные в тисках удобных правил.
Затмение влюблённых окрестило,
На жертвенный костёр ведут двоих.
Менге пред новобрачной,
Подбирая убранство страшное.
Толпа за наречённой, песни распевая.
Уставший конь уводит жениха
Из этого порочащего места, вой оглашает племена.
Прощен Бирке, но жертвенна невеста.

Угля не видя, босая, сплошная,
Как нить судьбы Менге идёт,
По капле путь ей орошая
С небес не капает, а льёт.
Ещё не кончено, на  утро,
Следы последних палачей- растащит красным палантином с зеркальным отблеском мечей.
Найти средь них Менге не сложно,
Её там нет, она вошла в мир духов, Повторяя односложно — Бирке оставьте,
Я  сама желаю с стаей воссоединится,
Сама зову себя волчицей.

Прошло. Бирке берет другую,
Шатёр расправлен, чистый лик.
Как дикий вой из облака возник —
Зачем ведёшь под свод чужую?
Да, хороша и лунолика, и  бровь её дугой черна.
Менге в шатёр из воздуха вошла.
Неслышно шороха и крика.
Последний раз цветёт весной, из облика опять девицей.
И сам Бирке лук натяжной берёт,
Возможно не случится?
Струной звенела тетива, багряным утро осветило
Бездушно возлежащие тела на ложе брачном в бликах палантина.

Тюнгур оплакивал двоих,
Огнями полыхали лица.
Толпа смотрела как идут
Сквозь тишину волчонок и волчица.