***

*   *   *   *   *             

                Recordor ergo scio.
               
               

                «Червь внутри яблока…
                Таковым было моё счастье:
                оно – расколовшийся стеклянный шар,
                треснувший изнутри».

                Эрнст Кшенек «Карл Пятый».
       
      

               
Мой рваный парус каждый день меняет цвет.
Ошеломлённая душа за ним не поспевает.
Я снова вижу чёрный свет,
И в убелённом мраке прошлое витает.
               
В волшебном фонаре, как встарь, воскресли тени,
И с нервной акварельною слезой
Раскаянье упало на колени,
И тишина рассыпалась грозой.

               
В те дни, когда я грыз чугунные канаты
И ночевал на кладбищах мечты,
Грядущее рядилось в клочья ваты
И корчилось под гнётом пустоты.
Но треснул купол мраморных видений,
И шпалами легла погибшая любовь,
И убеждённой жертве убеждений
Адмиралтейский шпиль вонзился в бровь.
Поднявшийся асфальт взирал уныло
На девственных созвездий белизну,
И раскалённая игла протяжно выла
В душе, скрывая правду-желтизну.
Архангел, сфинкс, зима, дворы-колодцы,
Овеянные призраком мечты…
А порченое, гибельное солнце
Всё так же хлещет с гордой высоты…
Дворцовых нег улыбки-укоризны,
Трезини, Бренна, Росси, Монферран…
А сатанеющей отчизны
Политиканы рвутся на таран…
Якуты-повара, студенты, сон галерный,
Ночлежки, крыши, монастырь,
«Котёнок плачет» на Шпалерной,
Меланхолический пустырь,
Тевтонский дух, и мысль атлантов,
И финский ветер над рекой,
И девушки влюблённых лейтенантов
Сжимают кортики изнеженной рукой…
Холодный сон умолкнувших столетий
Укрыл своей волшебною чадрой
Гранитный город – и ручьём соцветий
Танцует пред моей хладеющей норой…

               
Мой рваный парус каждый день меняет цвет.
Испепелённая душа живёт воспоминаньем,
И сладкий, обжигающий привет
Гремит в тиши ласкающим стенаньем.
               
В волшебном фонаре опять погасли тени.
Бесцветная волна струится в вышину.
Раскаянье упало на колени
И с криком обнимает тишину.



*   *   *   *   *