Жучиха

   Никогда не была в казачьих станицах. Подруга-студентка пригласила на лето погостить у нее дома на Дону.
   Приехали в станицу. Встреча шумная, гостеприимная. Собрались Олины друзья. На юге столы накрывают на улице, в тени деревьев. Веселье шло полным ходом. Вдруг все притихли. Вдоль забора прошла, опустив голову, женщина, вся в черном.
- Это Жучиха, соседка наша. Овдовела недавно, - шепнула мне Оля.
- Почему Жучиха? - спросила я.
- У нас треть станицы Жуки. Фамилия такая.
   Под вечер пошли гулять. Решили проведать Настасью Марковну. Она заварила нам чай, поставила варенье. Стала расспрашивать, кто я, откуда, каких родителей. Я же рассматривала старинный фотографический портрет на стене, перетянутый черной лентой. На нем мужчина лет тридцати: короткая стрижка, очки с круглыми стеклами. Ничего казачьего, скорей, врач или учитель.
- Это мой муж, - сказала Настасья Марковна, - Пять поколений станичников выучил. В казачьей семье родился, как и я, а казаком так и не стал. С детства в книжки уткнулся.Вырос, запросился в город учиться. Мол, вернусь, учителем стану. Уехал. А тут такая смута пошла в России. Царя убили. Казаки разделились на белых и красных. Братья шашками друг друга рубили. А потом затишье наступило. Новая власть установилась. Кто не сгинул, стали возвращаться домой. Из моей семьи только один брат с женой и детьми, да я и остались. Наладилась жизнь в селе. И школа была, только учить некому. Тут и вспомнили про Жука Игната Максимыча. Сделали запрос в Москву и вызвали в родную станицу. Мне в это время шестнадцать минуло. Брат говорит: "Замуж пора." Жена его Наталья урезонила: "Кому она нужна? За ней приданого нитки нет". Брат покурил, подумал и решил: "Отдам ее за учителя".
   Привела я как-то вечером козу с поля. В хате шумно.Наталья говорит: "Жениха привели, невесту смотреть". В хату меня завела. Мужики шумят, на столе самогон. В красном углу жених сидит.
   Я глянула робко, только и заметила очки, да усы. "Нравится жених?" - спросил брат. "Да", - шепнула я и убежала.
На другой день старенький дьяк согласился нас повенчать. Хорошо, что церковь уцелела. Свадьбы не было. Только станичники Жука уважали: принесли каравай, корзину с живой курицей и цыплятами.
   Сидим, каравай едим, водой запиваем. "Я очков Ваших боюсь". Он снял. Глаза веселые, добрые. Попросила: "Не надевайте". Он рассмеялся: "Тогда и красоты твоей не увижу" Так и договорились: я на него смотрю - очки долой, он на меня - очки на нос. Просмеялись весь вечер.
   Зажили мы дружно. Полвека, как один день пролетел. Закатилось нынче мое солнышко.
- А как же дети?
- Дети у нас хорошие. У всех свои семьи.
   Мы пошли домой. Она долго стояла на пороге, глядя на россыпь звезд...
   В сентябре встретила в институте Ольгу:
- Как там Жучиха?
- Умерла Настасья Марковна. Спать легла, утром не проснулась. Грустно стало без Жуков. Кажется, и впрямь солнце потускнело.