Треска и мина

Не знаю, как теперь, а раньше Латвия рыбой жила, конечно, не только рыбой, но салака, килька, треска балтийские её были, и кормили не только латышей, но и страну советов шпротами и салакой во всех видах. Рыбаки латыши – мужики здоровые, рыба с молоком, всегда в путину салаки, тепло одетые, с загорелыми обветренными лицами, на своих деревянных рыбацких небольших шхунах и лодках, брали серебристой трепещущей салаки тоннами. Да и ели её еще живую, на первых парах путины, соскучившись по своему «хлебу», в ожидании, когда подойдут к балтийским берегам Латвии большие косяки салаки.  Брали только что вытряхнутую из сетей серебряную рыбку, отрывали ей головку, и окуная в банку с солью, уплетали её за обе щеки, прямо на балтийском ветру. А некоторые и не солили, считая, что солью только вкус её испортишь, мол, море итак соленое.

Помню, стояли мы на брандвахте, и вдруг объявляют «аврал», мол, рыбаки сетями зацепили донную мину времен войны, неизвестно какой, а их на Балтики было много, и каждая оставила свои гостинца потомкам. Тогда, такие случаи у рыбаков частенько случались, потому, как все мины не вытралишь, всё равно останутся и будут поджидать свою добычу в глубине моря.

Было лето и путины уже давно кончились, а рыбаки охотились и ловили балтийскую треску, вкуснеё и красивее которой другой трески, наверное, и нет нигде. Наш тральщик на полном ходу быстро дошел до квадрата обнаружения мины, рыбаки обозначили её место буйком, а сами лежали в дрейфе в двух кабельтовых от буйка. Самой мины видно не было, да и рыбаки не были уверены, что зацепили сетями именно мину, а не что-нибудь другое выловили. Но у страха глаза велики.

Поэтому нам предстояло сначала выяснить; мина ли это, чтобы не расстреливать неизвестно что, и мы начали потихоньку выбирать рыбацкие латышские сети, кормовой лебедкой, соблюдая все меры защиты от возможного взрыва. Сети на барабане лебедки прямо сияли всеми цветами радуги от боков трески. Видно рыбаки правильно поставили сети и зацепили косяк трески, и которая, подумал я, любит плавать около немецких мин.

Надо сказать, что только что выловленная балтийская треска ослепительно красива и сверкает на Солнце не хуже золотой рыбки.

Выбирая сеть, её приходилось резать, что сильно расстраивало рыбаков. Наконец, мы  совсем близко подобрались к буйку, месту вероятного нахождения мины, и с высоты мостика рассмотрели этот объект. Им оказалась ржавая, и видимо поэтому,  притопленная якорная бочка, неизвестно кем, когда и зачем поставленная в открытом море.

Но сеть была уже порезана, вся палуба в треске, которую мы сложили в ящики, быстро предоставленные нам нашим коком. Половина сетки осталась рыбакам, и сколько в ней было трески, нам было уже не интересно.

Мы скоро вернулись на базу, доложив командованию о выполнении боевого задания, по радиосвязи. 

День подходил к концу, и кок уже вовсю жарил свежую треску, а на отдельной сковородке тресковую печень.

Честно скажу Вам, что нет ничего вкуснее, только что пойманной и мастерски пожаренной на жиру печени, балтийской трески.