Пенелопа

Трещит светильня в темноте ночной.
Обломки дня давно сгореть успели.
И слышно за дощатою стеной
Ворчание несносной Евриклеи.

Минуло столько лет – всё так же нов
И ярок этот миг в далёком прошлом.
Шумела сотня дерзких женихов
У Тиндарея во дворце роскошном.

Елена, беззаботная, как день,
Блистала всюду. Странною картиной
Была моя мелькающая тень
На фоне слишком ветреной кузины.

А рассудительность ни для кого
Не станет яркой красоте заменой.
Хоть две невесты в доме – что с того?
Для всех желанна лишь рука Елены.

Елена, зарождение войны!
Для Трои стала сладкою приманкой.
Лишь год пройдёт – ахейские сыны
Уйдут за легкомысленной беглянкой.

И вдруг, нежданно для Эллады всей,
Подняв в народе удивлённый ропот,
Просватал царь Итаки Одиссей
Племянницу царёву, Пенелопу.

Красу души мы видим по глазам:
Храбрец в бою, в совете осторожный,
Красноречив и мудр не по годам –
Мне  не влюбиться было невозможно.

Всего лишь год моя любовь цвела,
Родился сын отцу достойной сменой.
Вдруг весть, как гром: похищена была
И в Илион увезена Елена.

Вновь к Тиндарею  собрались во двор
Былые женихи толпою дружной,
Чтоб, выполнив старинный договор,
Вернуть жену обманутому мужу.

Как чайки, к берегам чужой земли
Ахейцев, до зубов вооружённых,
На Трою уносили корабли.
Их криком чаек провожали жёны.

Ползли лениво нудной чередой
Мгновения, дни, месяцы и годы.
Я всё ещё казалась молодой,
Всё ожидала мужа из похода.

А он не возвращался. Вдалеке
Не появлялся долгожданный парус.
Терялись дни следами на песке.
Следов надежды больше не осталось.

Уже, быть может, нет его в живых,
Лишь волны ненасытно лижут кости.
Мне не смешать прощальных слёз моих
С огнём у погребального помоста.

А может, провожая ночи синь,
Меня он вспоминает с лёгким смехом
На ложах невоздержанных богинь,
Служа им кратковременной утехой.

Так много лет! И бередит родня
Мою почти затянутую рану;
И новый брак готов уж для меня
Неважно, с кем – всё будет он обманом.

Что было – нынче небыль. Ну а быль:
Хранить, что волны времени не съели,
Смотреть на вяло гаснущий фитиль
И слушать бормотанье Евриклеи.