Стихи с собой

Когда-то на Арбате.

Поэт небритый в кепочке
Торгует Божьим даром.
За сборничек с автографом -
Отдельная цена.
- Вы любите поэзию? -
Ну, что ж, берите даром,
А любите автографы -
Так я не меценат.

Чего, мамаша, коситесь? -
Не Пушкины, не Гоголи,
Кропаем потихонечку -
Не спится по ночам.
От осени до осени…
Полтинничек не много ли? -
Когда работал дворником,
Поболе получал.

Мамаша, не побрезгуйте
Портретика неброского…
Какого не работаю? -
Традиция у нас:
От тунеядца Пушкина
До тунеядца Бродского…
У Пушкина купили бы? -
Да как его узнать?

Хотите поздравленице? -
Извольте Вам пожалуйста.
Представьте – зачитаете
За праздничным столом…
Но денежки заранее -
Потом поди, пожалуйся…
У старика Петровича
Возьмёте за углом.

Не, сам я не обученный,
Я по другой специальности:
Настало разделение
Словесного труда.
Чего-нибудь попроще бы,
Про всякие банальности,
Про ивушку плакучую
У тихого пруда,

Про старенькие ходики,
Про звездные скитания,
Про время торопливое
Да Царское село…
Так Вы уже уходите?
Ну, ладно, до свидания,
Да дай Вам Бог здоровьица
И прочего всего…

Знакомый переулочек:
Всё занято, все заняты -
Пустыми не останутся
Торговые места.
- Мужик, который в кепочке? -
Мамаша, опоздали Вы,
Ищите на Ваганьковском.
Болтают – жить устал.

Хорошие знакомые? -
И что переживаете? -
Таких подобных «гениев»
У нас хоть пруд пруди.
Купите лучше сборничек.
Автограф не желаете?


Сомнительный стих.

Устаёшь от сомнений и жалоб,
Беспокойство уснуть не даёт,
И настолько душа обветшала,
Что уж лучше совсем без неё.

Окружи свою душу бронёй,
Возведи рубежи и преграды…
Но, пока занимаешься этой хернёй -
Остальные клепают снаряды.



Красный проспект.

Эп: «Арбат толкучкою давил
   и сбоку и с хвоста» В. Маяковский

Вечер. Прогуляться мы решили,
Подышать ущербною луной.
Всё бы ладно, если б не машины -
Шмыгают и шмыгают у ног.
Светофоры  блещут как лампадки,
Дразнятся – ну чем не волшебство?
Пешеходы мчат во все лопатки.
(Если не во все, то в большинство).

Помните, заметил Маяковский,
В смысле, «повторится всё как встарь»? *
Сцеживая свет по-стариковски,     
Отливает лысиной фонарь.

Рядом – автотранспортное средство
Притулилось грязным животом.
Это – неприятное соседство.
(Да ещё вонючее, притом).
А полсотни эдаких уродов
Создают в округе жуткий смрад -
Воодушевлённая природа
Чахнет в окруженье автострад.

Сумрак выползает из подвалов.
Девушки шныряют дотемна.
(Не приемля полуидеалов,
Ищут принцев, натыкаясь на).
Нехотя, но плавно оглядим их,
Жертв непритязательной судьбы -
Разучились сочинять любимых,
И теперь согласны на любых.

Да и тех уже не так уж много.
Дни ползут, но вскачь летят года,
И скоропостижная дорога
Мчит из ниоткуда в никуда.

«Ночь нежна» - сказал поэт по пьянке.
Это - на природе, на селе.
На природе старые портянки
Выглядят и то повеселей…

На проспекте всё согласно смете:
Вечер. Шумный город. Он. Она…
Но ведь где-то есть на белом свете
Чуткая лесная тишина.
Там, где любят, думают стихами,
Где мгновенье – чудо, волшебство,
Там, где осторожное дыханье,
Там, где мы. И больше никого.

Выпорхнуть из душного сегодня,
Стать хоть на мгновение людьми,
Выдохнуть беспечно и свободно,
И вдохнуть покоя и любви.
Пусть потом придётся возвращаться
По привычной старой мостовой,
Но!
       Однажды прожитое счастье
Навсегда останется с тобой.

* На самом деле это был Блок.
Маяковский этого не заметил.



Антидот.

1.
На всякую бяку есть свой антидот:
Лелеешь гордыню – получишь насмешку,
Посеешь известность – пожнёшь анекдот,
Подкинешь орлом – повернётся на решку.

Кого-то фортуна на подвиг зовёт,
А тот не сдаётся и требует визу.
Кому-то всё пофиг – возьмёт и запьёт,
Запьёт и орёт (демократия снизу).
А снизу бывают такие дела,
Которые сверху ещё и не снились…

А что удивляться – судьба довела,
Чтоб снизу пугались, а сверху дивились.

Ах, как мы гордились Отдельной страной!
Ах, как нас за это потом поимели…

В приёмном покое неведом покой.
А в органах власти? – маразм и похмелье.
На каждую морду сыскать кирпичей,
А коли попросит – вломить и попасть, и…
Когда беспорядки в порядке вещей,
Смешно говорить о безвластии власти.

С тоскою вглядишься в обрывки холста –
Картинка истлела и рвётся кусками.
О чём говорить, если хочется встать?

Хотел воспарить – потолок не пускает.

Картинка истлела – раздрай и раскол,
Соратники сникли, ряды поредели…

Включили лучину и сели за стол.
И вроде – мужчины, и вроде при деле.
И вроде при деле «отчизны сыны» -
Украсть ли, убить за доступную цену…
А вот и «герои гражданской войны».
Готовьтесь, герои, ваш выход… На сцену!

На левых и правых поделим страну,
На верхних и нижних, на дальних  и ближних.
Пусть дальний кричит, надрываясь: «Тону!» -
Пройдёшь и не глянешь.
Кто дальний - тот лишний.

2.
…
А сверху соседи «забыли закрыть»,
А ты им за это – по морде, по морде!
А вот и награда – медалька «За прыть».

А им полагается, минимум, орден.

Как минимум орден за встречный огонь,
Вселенский огонь, опаливший ресницы.
И будут потери, и много погонь,
И «вечный», и «бой», и покой не приснится.

Экстаз и погоня, огонь и свинец…
А после: корыто, скребок и мочало.

Придумывать сказкам хороший конец,
А после орать, мол, начнём всё с начала!

«Начнём всё с начала, вперёд!» - и тогда
Другие слова и призывы найдутся.
Озёра позора и реки стыда
Сольются в один океан словоблудства…

Пора закругляться – подумал, и вот
Сижу, сочиняю финальную фразу:
На всякую вилку есть свой антрекот?               
На всякую лавку есть свой  бегемот?
Ау! Кто подскажет? В соавторы – сразу!


 
В операционной.

В Чудесном лесу, на Волшебной полянке,
Где время уснуло, свернувшись клубком,
Не я отдыхал в шалаше с полонянкой,
Не я угощал королев шашлыком,

Не я за штурвалом… ни в танке, ни в прессе,
Ни пылкий повеса, ни шут, ни король…
Да, жизнь – это пьеса, но мне в этой пьесе
Досталась невзрачная, скучная роль.

А я на наркозе (добавь дитилину!)
Сижу и рисую семейный портрет:
Супруга похожая на половину,
И я, не похожий ни даже на треть.

И вот уже вечер швыряет горстями
В раскосое небо своих светляков…
Пойду, развлекусь, настругаю ломтями
Десяток-другой бесполезных стихов.


Без названия.

Куда скрываются слова,
Когда хватаешь ручку?
Сидишь угрюмый как сова,
Ругаешь Музу-сучку.

Безвольный. Вялый. Словно сыр
Расплылся по тарелке.
И взгляд, упавший на часы,
Не поторопит стрелки.

И снова к Музе, снова к ней:
«Поскольку дело к ночи,
Надень улыбку подлинней
И юбку покороче!»…

Но я напрасно потакал
Капризам и причудам -
Парит в районе потолка
С презрительным прищуром.

И всё, что раньше написал –
Бездарно и противно.
Ах, Муза, зря тебя ласкал.
Лети себе…
Скотина.





Как рыбы справляют день рыбака.
(Заказал Никифоров, исполнил Карпов)

Эп: «Маленькая рыбка,
Жареный карась,
Где Ваша улыбка
Что была вчерась?»
Н. Олейников

Лавровый листочек, укропчик, кинза…
Ну что же, уха удалась.
И только упрямо таращит глаза
Какой-то мятежный карась.

Ну надо ж, попался – безродный нахал,
Карась – а живучий как клоп.
И мало того, что вариться не стал,
Но слопал кинзу и укроп.

«Я вырос в берлоге, женат на лисе,
Имею награды и ГОСТ…
А честно признаться, такой как и все -
Нормальный российский прохвост.

Меня не прищучить, меня не сожрать,
Я мафию левой рукой!
Подумал бы лучше, меня ли пугать
Обычной варёной водой.

Чего ты уставился словно мясник?
Расслабься. Бери свой бокал.
А мне вот сюда, в котелок, и плесни.
Да здравствует День рыбака!
Ура!»

Я снял котелок, опустил в водоём:
Ну что, озорник, вылезай!
И глаз мой смягчила, повиснув на нём,
Скупая мужская слеза.



На  просторе.

Эп:  «Слона-то я и не приметил»

Величава русская природа.
Тут тебе и воля и простор,
Синева и свежесть небосвода,
И великолепие озёр…

Только мне ли рассуждать об этом?
Эти скалы, ели, бирюза…
Нужно быть отъявленным поэтом,
Чтоб нарисовать такой пейзаж.

Удивляюсь не степным пейзажам,
Не морям, и даже не лесам.
Удивляюсь, откровенно скажем,
Маленьким привычным чудесам.

До сих пор (попробуйте, сыщите)
Ни одним поэтом не воспет
Тот листочек робкий, беззащитный,
Только народившийся на свет:

Чуть трепещет в предвкушенье счастья,
Пьет простор и радость тишины,
И никак не может надышаться
Сладковатым воздухом весны.

Нотабене:
Посмотри на мошек и на птичек,
Посмотри как будто в первый раз.
У животных нет дурных привычек,
Чем и отличаются от нас.

Нас заносит. Чересчур глобальны.
«Океан главнее, чем ручей!»
Мы забыли маленькую тайну:
В жизни не бывает мелочей.
Взмах крыла, восторженные лица,
Гул пожара, искорки в золе…
В серебристом небе отразится
Всё, что происходит на земле.




Не такое уж плохое стихотворение;
учитывая тридцатипятиградусную жару и литр водки.

Прекома.
Плюнул в потолок и промахнулся.
Повторить. Напрасно. Приговор.
Реванш, аншлаг, шлагбаум… Здравствуй, Муза.
Я никакой и мне никаково.
Великий страх приходит на закате:
А вдруг не хватит?
Я! вижу дно допитого бокала.
Мне мало.
Я буду пить, покуда не усохну
До подленького маленького я.
Подайте муравья усатого, блатного…
Сожрали? Так давайте запасного.
Кто запасной?… Похоже, снова Я.
Я здесь стою как капитан запаса.
Ровняйсь! Налево – очередь за квасом,
И все по росту делают «ровняйсь».
Поскольку рост – размер по вертикали,
То мы (где я?) немного поикали,
И наши жёны вспомнили о нас.
А мы – о них. И брр – мороз по коже.
И к зеркалу. Обидно. Не похожи.
И плачем обнимая унитаз,
И ффсё. И псё. И всё, что не всосалось,
Ушло на дно и рядом разбросалось.
…Похоже, я запутался. Ровняйсь!
И, утеревшись старою газетой,
Покинем помещение клозета,
И встанем в отдалении от всех.
Откуда смех?
Сойти с размера, плюнуть в потолок,
И впасть в сарказм, и сообщить банальность:
«Искусство не поставить на поток,
И дубликат теряет уникальность»…
Пора трезветь! Решился, но не смог.
Не смог, поскольку кружатся пластинки,
И слёзы высыхают на лету.
Бокалы, по-кошачьи выгнув спинки,
Стараются заполнить пустоту
В душе. А звуки плавятся и льются.
Я пью один, а зрители смеются,
И говорят, что я – козёл. Козлы!
Бывают и козлы, ну и бывают
Те, кто других козлами называют.
И этот факт имеет место быть.
Поскольку те, которые козлы,
Всех прочих окликают: «Эй, козлы!»
…Как стыдно. Не пора ли бросить пить
Совсем?
Ровняйсь? - я лучше что-то съем.
И где я должен быть сегодня в семь?
Наверно, мы могли бы повстречаться.
Ищу. Зову… Но нет, не докричаться.
Прощай. Кто был никем, то стал ничем.
Кома.




Стих,
первоначально посвященный Мухе,
который, неожиданно для автора,
обрёл самостоятельность
и превратился неизвестно во что.

1.

Сложный месяц апрель -
Озорной и колючий.
То мороз, то капель…
Остальные не лучше.
Можно водочку пить,
Рисовать акварели…
Но безумно любить -
Это только в апреле.

Я тебя повстречал
Как встречают свободу.
Я тебя изучал
Как живую природу.
Ты не знала стыда.
Ты – как дикая кошка.
Не смутилась, когда
Я разглядывал ножки.

Сердце пело - в полёт!
Округлялась коленка.
Кружевное бельё,
Как ажурная пенка,
Трепетало в моих
Удивленных ладонях.
Мир качнулся. На миг
Задохнулась. Огонь и
Я хмелел, я порхал
В разноцветном тумане.
Ты шепнула: «Нахал» –
Вспыхнул дерзкий румянец.

Жизнь на плоской земле
Нам казалось нелепой –
Нас манило к себе
Недалёкое небо.
Мы встречали прибой,
Провожали закат и…
Все упрёки долой! -
Все влюблённые святы.

2.

Взять – Шекспир, Низами…
Гениальные строки.
Почему же они
Так трагично жестоки?
Разве плохо, когда
Всюду гладко и ровно,
И беда – не беда,
А смешная подробность?

Есть мерцанье страниц –
Есть негласный закон их:
Чтоб любовь сохранить -
Убивайте влюблённых.
Благородный кинжал!
Все растроганны. Плачут…
Но у нас, как ни жаль,
Всё сложилось иначе.
Всё не так и увы.
Стих распался на части.
Слишком много любви –
Мы устали от счастья.

Догорающий стих.
Странно. Нежно и грустно.
Сознаваться в своих
Остывающих чувствах.
В чёрных дырах зеркал,
В зыбком мареве ночи,
Я напрасно искал
Свет великих пророчеств.

3.

Отзвучали слова,
И закончилось лето.
Пожелтела трава,
Не дождавшись рассвета.
Пусто в Храме Любви.
Вдоль ограды хожу я.
Стерегу фонари,
Христа-ради бомжую.

Длится жизнь без весны.
Оказалось – не трудно.
Лишь бесцветные сны,
Да безликие будни
Утомляют. Но мне
Всё равно. Безразлично.
Покорился судьбе
И живу по привычке.
В суете пустяков
Вслед за датою дата…
И не помню стихов,
Что сложились когда-то.


Подозрительное письмо из бутылки,
найденное водопроводчиком Петровым Петром Поликарповичем при работах по восстановлению проходимости трубы. Петров задержан при попытке сдать бутылку в пункт приёма стеклотары,
и в настоящее время, как важный свидетель, содержится в
следственном изоляторе Приобского района города Бийска Алтайского края.

Часть 1.
«…
Сижу в подвале,
В подводной лодке,
И вспоминаю
Твои колготки.

Вокруг пространство
Необозримо.
И жизнь прекрасна
Как субмарина.

Ура, солдаты!
Виват, матросы!
Плывут куда-то авианосцы…

Они дородны,
Они огромны,
Но мы подводны
И автономны.

Привет, Карибы!
Прошли экватор.
Глазеют рыбы в иллюминатор.

Они потешны как водолазы.
Они беспечны и лупоглазы.

Я здесь сдружился с одним матросом.
(Скрепили дружбу
Крепёжным тросом).

Он был подтянут,
Отважен, бодр,
И отзывался
На имя Пётр.

Заданье знаем,
Сильны и ловки,
Оберегаем
Боеголовки.

Пусть будет солнце
Как соль прогресса!
Пусть бережётся
Любой агрессор!

Уходим ниже.
Трещат заклёпки.
Задача:
Выжить в стальной коробке.

Приказ получен.
Не обсуждаем, но выполняем.
И выживаем.

Сто девяносто четыре метра.
Погасли звёзды.
Не стало ветра.

А где-то в мире
Бушует лето.
А ты – в квартире.
И не одета.

Ты там выходишь
Такой желанной,
Как Афродита
Из пенной ванны…

Но здесь фантазий
Таких не нужно.
Они, заразы,
Вредны для службы.

И вот, в подвале
Подводной яхты
Мне закатали
Четыре вахты.

Но не смутить ни
Каким режимом
Приятных мыслей
О содержимом

Твоих колготок.

Часть 2.

Четвёртый месяц вдали от дома.
Четвёртый месяц терпеть старпома!

Он на подлодку пришёл с фрегата,
И тупо смотрит на пеленгатор.

Он кроет матом.
Он негодует.
А пеленгатор
Не пеленгует.

Кряхтит как сейнер
Шестая букса.
Плывём на север,
Сбиваясь с курса.

Вот вам, на суше,
Плевать на север.
А мы застряли в железном чреве.

Сидеть во чреве
Темно и скучно.
Здесь нет деревьев,
Не пахнут груши.

А на свободе
Летают мухи,
И нечто вроде,
В подобном духе:

На перекрёстках шумят арбаты,
В далёком небе растут закаты,

А в огородах растёт картофель.
А из колготок
Растёт твой профиль.

Твои колготки – прыжок с обрыва.
Белее водки.
Мокрее пива.

Как…
Будто…
Словно…
Они прекрасны!—
Немногословны
И сладострастны.

Залог успеха!
Ночная пристань!
В них искры смеха
И чувство риска,

С роскошных ножек
Они струятся.
Они немножко
Меня боятся.

Часть 3.

Девятый месяц
В угрюмой бездне.
Девятый месяц морской болезни.

Девятый месяц!
Сижу тоскливо
И отрываюсь от коллектива.

Здесь всюду стены, шкафы, диваны…
Ни хризантемы,
Ни таракана,

Ни дня, ни ночи.
Лишь генератор
Гудит-грохочет свои тирады.

И в этом кислом
И дребезжащем
Роятся мысли
О настоящем.

А в настоящем поют свирели.
Над спящим парком взойдут сирени…

Пылает сердце
Как Хиросима.
Нет, жить без секса
Невыносимо.

Тут есть картинки
В подводной лодке.
А на картинках резвятся тётки.

Их ровно восемь.
Белеют голо…
Не то чтоб вовсе –
На грани фола.

А было вот как:
Матрос Петруха
Одну из тёток
Хотел понюхать.

Глазами рыскал,
Карябал плитку.
Но боцман быстро
Пресёк попытку.

Вот боц на камбуз
Идёт глумливо
И подливает
Касторку в пиво.

Гальюн захвачен.
Ликует быдло.
А Петя плачет,
Поскольку стыдно.

Ему и стыдно,
Ему и больно.
А боцман – гнида,
А он – довольный.

А мне плевать на такие фотки -
Я вспоминаю
Твои колготки.

Они двулики
Как две тропинки.
Я стал делить их
На половинки.

Сижу, к примеру, чиню проводку
и вспоминаю одну колготку.

А если гайку кручу тугую,
То вспоминаю уже другую.

И в этих мыслях
Я очень нежный
Как робкий, чистый
Такой подснежник.

Часть 4.

По горизонту
Плывёт кораблик.
Простой как зонтик.
Смешной как грабли.

На море качка.
Аллюр с галопом.
Лягушки скачут
По перископам.

Противный боцман идёт как робот.
Считает звёзды
И чешет хобот.

Он вечерами
Вздыхает сыто
Как будто шрам от
Аппендицита.

Стрижёт ушами матрос Петюня,
Бесперспективно пуская слюни.

Он стал неловкий
И жутко нервный -
Боеголовка
С застывшей спермой.

Прошли все даты,
Прошли все сроки.
В иллюминатор галдят сороки.

Хохочет зяблик,
Поют базуки…
Меня пронзают сквозные звуки.

Я вспомнил шпроты -
Во тьме, вповалку…
Мне так их жалко,
Так жалко-жалко.

Плевать на север,
Восток и запад.
Взлетает клевер, дурманит запах.

Густеет воздух.
Твои колготки имеют позу
И стиль походки.

Но это внешне.
А между прочим,
Они, конечно,
Не очень-очень.

К примеру, если отбросить ноги—
Сомкнутся вместе
Как две миноги.

Они нестойки,
Висят как плети.
Они жестоки как злые дети.

Вот злой ребёнок хватает муху
И зло пинает её по брюху.

Потом, любуясь на боль и муки,
Срывает крылья,
Ломает руки.

Он зверским видом!
Он бьёт по почкам!
Потом скатает
Её клубочком,

Глумясь над трупом…

Часть 5.

Повсюду скачет
Трансцендентальность.
И пусть резвится.
Фигня. Банальность.

Поникли флаги.
Шуршат зигзаги.
При этом нету ни лампы свету.

И только зомби мерцают тускло.
И пахнут глупо,
И так невкусно.

Такие гости.
И там, за дверью.
Но я – агностик,
Я в них не верю.

И кто вчерашний глокочет устно?
Не то чтоб страшно,
Но как-то грустно.

Повсюду мирно
И дырбулщилно.
А нам военно -
Обыкновенно.

А мирно – глупо.
Остерегайся.
Улыбка трупа
Страшней фугаса.

Блаженство жеста.
Разбег размера красив как танец легионера:

То вскинет тазом,
Ударит флангом,
А то в оргазме свернётся шлангом.

Вот боц проходит как камень в почке.
Он – Босх прохода.
Он верит в точки.

Не просто крот, а
Нахмуря брови.
Взовьется рвота
Фонтаном крови,

Раскосым смехом
Залает скальпель,
Рассыпав эхо
Звенящих капель.

Под гнётом пальцев
Вскипает глина…
И завоняло адреналином,

И покрывало
Приоткрывало.

Часть 6.

Подлодка дремлет,
А мне не спится –
Мне мысль про землю
Свербит как спица.

Дают микстуру.
А мне не нужно.
Она - во внутрь.
А мне - наружно.

И я не стану
Рыдать в жилетку.
Я протараню стальную клетку!

Колодка - лодка,
Мы с ней сравнялись.
Я скоро год как
Провёл анализ:

За порчу лодки дают десятку…
Хоть на Чукотке!
Айда вприсядку!

А время льётся,
За каплей капля.
И сталь сдаётся -
Хрустит как пакля.

Летят протоны
Визжащей стайкой.
Я рву капрон и эластик с лайкрой.

Я стал спокойный.
Я силу эту
Прогрыз послойно, по силуэту.

Вот так, внедряясь
И проникая,
Таки доскрёбся
До родника я.

Я все записки сложил в бутылку.
Я с ней покину
Свою Бутырку.

И пусть потомков
Загложет совесть,
Когда узнают такую повесть.

О том, как деды сопротивлялись –
терпели беды, но не сдавались.

Ведь кто-то должен!
…»

Р.S. Петров отпущен под подписку о невыезде.

Р.Р.S.  На лодке проведены ремонтно-восстановительные работы.




Стих, написанный** по дороге с работы домой, поскольку шеф необъяснимо расщедрился и отпустил на два часа раньше, а я не стал возмущаться и ушёл.

Вот бы летать как крылатая фея!!!
Сонный Мечтатель смешного масштаба
тщится взлететь. Но, летать не умея,
прыгает, падает… Смачно. Как жаба.

Брызги и визги. До новой попытки
жизнь измеряется содранной кожей.
«Сам как мешок, понимаешь, а прыткий»—
сухо заметил случайный прохожий.

Гул одобренья случайных прохожих,
что собрались совершенно случайно.
Просто, денёк был на редкость погожий,
солнце звенело и небо мурчало.

«Мало, что Прыткий, ещё и Упорный.
Вот как бывает, когда с перепою» -
громко добавил собравшийся дворник,
двор подмести за случайной толпою.

«Эка сигает! Отчаянно. Лихо.
Что ли, собрался взлететь?» - говорят.
Стало вокруг подозрительно тихо,
будто вот-вот разразится парад.

И, устыдясь своего неуменья,
Глупый Мечтатель предал мечту -
делает вид, что, набравшись терпенья,
тренировался в прыжках в высоту.

Делает вид, что летать не хотелось,
делает вид, что полёты вредны.
Не для того предназначена смелость!
Не для того мы надели штаны!

Делает вид, что не делает вида,
делает вид, что видал всё в гробу.
Только в глазах затаилась обида
на приземлённую злую судьбу…

Сальто, кульбит, над взметнувшейся пылью -
всё для потехи случайных разинь…
И обломились незрелые крылья,
и улетели в Заветную Синь.

Может быть, завтра … а может быть после,
лет через десять…
А может быть никогда.

Сонный и Глупый стал Сильный и Ловкий,
и позабыл про былую мечту.
Завтра продолжит свои тренировки
сильный и ловкий Прыгун в высоту.

** Как правильно писать: две «н» или одну? Очень просто. Нужно правильно поставить вопрос. Если «что сделаный?» - пишется одна «н», а если «что сделанный?» - две.



Ода? О, да!

Эп:     Я долго искал, кому посвятить эту оду
          И, наконец, нашел достойного.

Да здравствую я как венец сотворенья,
Когда я сижу, отдыхая себя,
Когда поднимаю себе настроенье,
Себя уважая, ценя и любя.

Да здравствую я соответственно позе,
Когда я вдвоём и диванчик стелю,
Когда я тащусь словно муха в наркозе,**
Когда я лежу и, особенно, сплю.

К чему караулить у моря погоду?—
Живу настоящим, мне некогда ждать.
Я сильный и смело беру от природы
Всё то, что она мне стесняется дать.

Надраил веснушки до медного блеска,
Осклабился в зеркало… Эх, прокачу! -
Струюсь ароматом весеннего леса,
И славно смотрюсь я, и гордо звучу.

А если печаль приползёт по-соседски,
И черная птица пророчит беду,
То я избегаю чреватых последствий,
И всех супостатов имею в виду.

Меня настигали, врасплох застигали,
Но я вырывался, сбегал, уходил.
В далёкой Чемровке, в чужом Сенегале,
Я был бесподобный и всех победил.

А сколько скульптур из меня изваяли -
Фрагменты и бюсты, и полный портрет.
Мой профиль и фас украшает медали,
Значки и обложки, и весь интернет.

«Ну, ты возгордился! Ну, ты и вознёсся!»
Молчи, провокатор! Лишь Бог мне судья.
От копчика вплоть, и до кончика носа
Аз есмь! И отсюда: Да здравствую Я!!!

** Поступило предложение исправить «в наркозе» на «в навозе». Отказать.




Давненько мне никто не улыбался.

Пусть я трубкой душил людей, *
Пусть сломал я немало рёбер, **
Лишь снаружи я был окаянный злодей,
А внутри я был нежн и добер.

Пусть боятся меня друзья,
А враги обзывают всяко –
Это глупо, ведь знаю я,
Не такой уж я злобный бяка.

По тропинке, усыпанной бурой листвой,
По дорожкам больничного сада,
Я гуляю, довольный самим собой,
Не похожий на мерзкого гада.

Жар моей души растопил снега –
Выпал дождь перед Новым годом.
Мне бы славы народной… Так ни фига! -
Лишь дивятся стоящим погодам.

И весной, когда солнце в глазах шипит,
Я метался в любовном раже.
Но при взгляде на мой очень внешний вид,
Обо мне такого не скажешь.

В ординаторской, в тишине,
В обстановке привычного свинства,
Одиноко сижу на спине,
Без особых надежд на взаимство.

Телефон раскалился – звонок за звонком –
Каждый вечер одно и то же.
Я почти не хамлю тем, с кем я не знаком,
Только корчу смешные рожи.

Ну, а дама моей мечты,
О которой вздыхал украдкой,
Не была красивей чем ты,
Но сопела в ответ так сладко…

Наяву и при свете дня
Дамы морщатся как старухи.
Только мухи спокойно глядят на меня,
Только мухи и эти… мухи!

Я скорбел, в зеркала плевал,
Всей душой ненавидел внешность.
Что вы морщитесь, вы сперва
Оцените мой пыл и нежность!

Перестану душить людей,
Научусь выступать на скрипке.
Все забудут, что я – злодей,
И подарят свои улыбки.

Свои наглые, беспощадные улыбки.

* ИВЛ
** НМС



Содоклад на тему:
«Дворник как представитель общечеловеческих ценностей».

Часть первая: «Дворник не любит».

Дворники не любят осень,
Потому что всюду листья,
Потому что эти листья
Нужно будет подметать.
А чего их подметать-то? -
Всё равно наступит завтра,
Листья выпадут обратно –
Снова нужно подметать.

Вот, допустим, дунет ветер
И, допустим, куст сирени
От остатков бурых листьев
Отряхнётся как щенок.
Вам плевать, а дворник знает,
Что прибавится работы,
И, обидевшись на это,
Дворник не полюбит куст.

Будьте бдительны к природе,
И когда наступит осень,
Не острите, не сорите,
Не устраивайте игр.
Осень – это время скорби
И источник листопада,
Потому осенний дворник
Беспощаден словно тигр.

Дворники не любят зиму,
Потому что снег по пояс.
(Это дворнику по пояс,
А студенткам –  тем по грудь).*
Здесь потребен экскаватор,
В крайнем случае – бульдозер,
Но никак не дворник робкий
С устаревшею метлой.

*Можно было не уточнять, кому и по что именно. (Замечания, сделанные ручкой на полях содоклада).

Дворники не любят лето,
Потому что пыль и мусор,
И трамвайные билеты,
И обёртки от конфет,
И разбитые бутылки,
И распахнутые окна,
А из окон выпадают
Вёдра, кошки и носки.**

** В 1992 году я собственноручно видел как из окна 9-го этажа выпал батон колбасы. Расширить список выпадаемых предметов.

А весной, предвидя осень,
Дворник злобно щиплет ветки
И мечтает все деревья
Устранить и извести.
А потом берёт ножовку,
Пилит, рубит и строгает,
Сверлит дрелью, бьёт кувалдой,
И сбываются мечты.

Но объём его работы
Всё равно не убывает.
Дворник щёлкает зубами,
Удаляясь на покой.
Ночью дворник горько плачет.
Это ничего не значит.
Почему бы не поплакать? -
Дворник тоже человек.

Дворники не любят среду,
Также пятницу, субботу,
Воскресенье, понедельник
И, особенно, четверг.***
А из прочих дней недели
Дворники не любят вторник,
И ещё, конечно, вторник,
Ну и вторник, как всегда.

*** Не вижу в четверге ничего особенного, кроме «после дождика».

В понедельник нет начальства,
Потому что день тяжёлый.
В понедельник у начальства
Много собственных забот.
А придёт оно во вторник,
Грозно спросит: Где тут дворник?! -
А потом его работу
Неприлично обзовёт.****

**** Например: (неразборчивый текст с обилием лексики).

И собак не любит дворник.
От собаки пахнет псиной,
И шныряет где попало,
И способна на укус.
А разыскивая стринги,
Позабытые хозяйкой,
Глупый пёс с энтузиазмом
Перетопчет все кусты.

И людей не любит дворник,
И ещё – интеллигентов.
Называет неприлично
Джентльменов, даже дам!
Предъявляет им прокладки,
Нагло врёт, что сам всё видел,
И у дам сложилось мненье,
Что подлюга он и хам.

От забора до заката
Он метёт неутомимо,
Он зазря плевать не станет
На просторный тротуар.
Но уж если дворник плюнет,
Он как снайпер из спецназа
Попадает на ботинки
С восемнадцати шагов.

Если ты устал с дежурства,
И приляжешь, усмирённый,
На обочине прогресса
Под ракитовым кустом,
Если ты устал с дежурства,*****
И лежишь, прикрывшись кепкой,
То тебя настигнет дворник
И нещадно подметёт.

***** Никчемушная конкретика. А если ты устал не с дежурства, а с чего-нибудь другого, так что, тебе и в кустиках полежать нельзя что ли?

Дворник сам себя не любит
И другим не разрешает -
Он кричит, и тучи слышат,
Гордо реет тут и там:
То напьется простокваши,
То наестся манной каши,
Зря твердят, что он – алкаш, и
Предлагают двести грамм.******

****** Пустое бряцание рифмами. Больше серьёзности!

Он не любит, если двести.
Двести – это курам на смех.
Двести – это обижает,
Потому что не пятьсот.
Если б Вам налили двести,
Как бы Вы на этом месте?
Вы б обиделись, наверно.
Вот и дворник тоже так.

А обидевшийся дворник
Матерится как сапожник,
Выражается публично,
Злые чувства не сдержав.
Он впадает в безрассудство,
Он взрывает мирный атом,
Он сметает все границы
Слаборазвитых держав.

Резюме: Когда дворник не любит, он раздражён и опасен.

Часть вторая: «Дворник любит».

Например, советский дворник*
Любит Ленинский субботник.
В этот день он может честно
И приятно отдохнуть.
В этот день плохие люди,
Те, что целый год сорили,
Сами роются в отбросах
И наводят чистоту.

* При чём тут политические пристрастия? Время плюрализмов прошло.

Дворник очень любит море,
Беспредельное как море.
Море шепчет и синеет,
Пахнет теплым молоком.
В море свежесть и прохлада,
Подметать его не надо,
Если б дворник не был дворник,
Дворник стал бы моряком.

Дворник любит телевизор,
Современные программы,
Сериалы про богатых
И рекламу мыла «Дав».
Но в восторг его приводят
Те программы, по которым
Клич задорный вдаль несётся:
«Соблюдайте чистоту!»

А ещё, лукавый дворник
Любит первое апреля.
Он ликует на просторе,
Он – как птица, как орёл.
Утром первого апреля
Он дворов не подметает,
А наивному начальству
Честно врёт, что всё подмёл.

Нежный дворник любит сказки
О хрустальных королевствах,
И о том, как злой волшебник
Принцев всех заколдовал,
И как только поцелует
Лучезарная принцесса,
Бывший дворник сбросит фартук  –
Снова станет Светлый Принц.

Дворник верит в перспективу.
Дни сливаются в недели,
Сухо щелкают столетья
Перепонками нулей…
Дворник, вежливо вздыхая,
Тщетно ждёт ключей от рая,
Но, в надежде на бессмертье,
Он готов и дальше ждать.

А ещё он любит пиво
На разлив в гранёных кружках,
С кружевной воздушной пенкой,
В блеске утренней росы.
Но не любит пиво в банках,
В создающих мусор банках,
И не любит, если пиво
Пьют другие, а не он.

Он суровый только с виду,
Потому что в телогрейке,
И ругается словами,**
И с метлой наперевес.
А внутри он очень добрый,
Незлопамятный, душевный,
Благородный, совестливый,
Милосердный как и все.

** В приложении дать список слов, которыми ругается дворник.

Утром дворник пьёт какао,
Чем себя приводит в тонус,
Чтобы вместо променада
Верст пятнадцать оттоптать.
Он скребёт на всю округу,
На него кричат из окон…
Несмотря на всё на это,
Дворник любит подметать.

Силу гнева, пламя страсти
И уверенность в победе,
И восторг, и ликованье
Он вложил в свой мирный труд,
В свой разумный, благодатный,
Очень нужный и полезный,
Очистительный и прочий,
Доннер ветер, вери гуд.***

*** Где-то я это уже слышал. Где? Вспомнить.


Список используемой литературы:

«Дворник 1», «Дворник 2», «Дворник 3».
«Дворник и Му-му».
«Дворники тоже плачут». (Исследование функций слёзных желез дворников).
«Материализм и другие ругательства Нечерноземья».
«Инструкция по эксплуатации мётл».



Концертный стих.

Запах парфюмерии и пота
Накатил удушливой волной.
Скрипачу привычная работа, -
Публике обычный выходной.

Водит мутным взором по рядам
Сытый и вальяжный кобелина.
И заплесневелая мадам
Тащится как моль от нафталина.

Скукота. Программка выступлений.
«Скерцо престо»? - как-то не звучит.
Серо. Пресно. Лишь твои колени
Оживляют общий скучный вид.

Эти флежолеты, до-ми-соли,
Старый хрен, похожий на сверчка…
Скрипка тонко взвизгнула от боли
Под напором грубого смычка.

Цепкие уверенные пальцы
Нежно обнимают чуткий гриф.
Звук качнулся, вздрогнул и распался
Как волна, взлетевшая на риф…

…Возлагая икорку на хлеб,
Сыто млея от чешского пива,
Не заметил того, как душа, одряхлев,
Разучилась мечтать. Опустилась.
Стыдно? Стыдно. Такие дела.
Утешаюсь вчерашним бисквитом.
По сосудам тепло растеклась
Благодушная сытость…

Чувства обостряются. Клубится
Полумрак. И царство тишины…
Скрип при повороте поясницы
И шаги за сотни вёрст слышны.

…Тяжело шелестят облака,
Провисают всклокоченным мехом.
Старый парк. Тихий скрип башмака
Отдаётся в ушах. Гаснет эхом
Шагов в лабиринтах аллей. Наслаждаюсь. Дышу.
Ветерок. С тополей осыпается шум
И шуршит и хрустит под ногами
Словно древний пергамент.
Сколько осеней я сосчитал?
Ерунда. Цифры врут. Получилось – за триста.
Наши жёлтые дни – облетевшие листья—
Драгоценный смешной капитал.
Вычитая «вчера» и забыв про «потом»,
Приготовься к расплате:
Распластаться кленовым листом
На промокшем асфальте…

Время замедляется и… Лица
Нервно наблюдают за смычком.
Вот, шурша, смыкаются ресницы,
Вот глаза открылись со щелчком…

…Пузырится багровая слизь,
Застывает обломком агата.
Небосклон набухает, и тянется ввысь
Серо-бурая мякоть заката.
Треск разрыва! Просвет, открывается свод –
Алый нимб в золотистых разводах –
Знойный город античных красот
И беспечных красоток.
Суматошная пристань. Цветастый базар.
Пряный гомон. Инжир. Виноградные грозди.
День в разгаре. Туристы таращат глаза
На грудастых девиц и рабов на помосте.
И за всей суетой улиц и площадей
Наблюдает, скучая,
Темный призрак в вишнёвом плаще,
И бездонная тень за плечами…
Взмах плаща, и исчез, и растаял во мгле
Городок-невидимка.
Никого. Ничего. На пустынной земле
Только зыбкая дымка…

Ни просвета, ни… ни дуновения.
…………………………………….
Тонкий звук журчания по венам –
Злое дребезжание осы.
Постояли, крадучись, мгновенья,
И опять затикали часы.

…Посидеть, покурить у окна,
Тупо глядя на лунную миску.
Вздрогнул миг. Всколыхнулся оранжевым светом фонарь,
Будто взвизгнул.
И в разрез – бирюза. Словно ангел вспорхнул,
Осветив небосвод белоснежно-зелёным.
Пролетела звезда. Зацепившись крылом за трубу,
Расплескалась хрустальным встревоженным звоном.
Холодеет душа. Первый робкий мороз
Расписал на стекле кружевные оборки.
Успокоенный мир отряхнулся от слёз
И предстал в первозданном восторге.
Даль мутнеет. Светает. Белёсый туман.
Горизонт утонул в серебристом рассвете.
Первый снег не сведёт нас с ума –
Мы его не заметим…

Что это?! Ах, да… аплодисменты.
Словно хлопья снега об асфальт.
Мир сомкнулся. Скользкие фрагменты,
Всхлипнув, сопоставились. А жаль…

Суетливо верещала скрипка.
Дёргал головой носатый хрен.
Вот ведь сволочь! Без огня, без крика,
Низвергает душу в сладкий плен.

И казалось – это Асмодей
Корчит рожи, срыгивает смрадом,
Извлекает души из людей,
Жадно пьёт любовь, лакает радость…

Горечь, боль в растерянной душе.
Что ещё на память о концерте? -
Касса. Вестибюль. А ля фуршет…
Пустота и предвкушенье смерти.

 

Мы говорили о ремонте тралов…


Мы говорили о ремонте тралов,
О крабах, о рытье могильных ям,
О том, что Пушкин не писал хоралов,
О том, как стал Уильям Сароян Уильямом, а также Сарояном.

Мы обсуждали цены и размеры.
Решили – творог лучше есть сырым.
Считали – только первый будет первым,
И что второй останется вторым и в спорте, и в искусстве, и в постели.

Мы говорили о ночной программе,
Болтали о неверности мужчин,
О полировке бирок с номерами,
О качестве портвейна и пружин, которые скрипели в нашем ритме,

Мы слушали как АББА на кассете
Поёт - щебечет песенки свои.
Мы говорили обо всём на свете,
Не говорили только о любви, забыв слова и нежности стыдясь.
……………………………………..
Мы разошлись. И встретились случайно
На перекрёстке лета и весны.
И солнце осторожными лучами
Легко касалось кончиков ресниц. Ты вспыхнула, узнав. И я смутился.

Нас увела неведомая тропка.
Подальше, прочь от посторонних глаз.
И оба разом, запинаясь, робко
Спросили: Как ты… Вы… А как у Вас? И сколько лет? Ого! Уже в четвёртый?

Тень прошлого мелькнула между нами.
Хотелось засмеяться и завыть.
Мы радостно и грустно вспоминали
О том, что так и не смогли забыть, что бережно хранили эти годы.

Мы вспоминали о ремонте тралов,
Об аисте, который… Сэ ля ви;
О красоте рассветов и кораллов…
Не вспоминали только о любви.



Статистика.

Сколько бы народ ни жрал «сникерсы» этим летом,
Но есть статистика, которая говорит о том,
Что для троих это закончится сахарным диабетом,
Каждый сто двадцать второй будет мучиться животом.
Двое, один в Симферополе, а другой в Магадане,
Употребив, ощутят желание съездить в Брест.
Тысяча первый предложит «Сникерс» прекрасной даме
И удивится, когда она его беззастенчиво съест.
Трое из тысячи тут же начнут курить, а четвёртый бросит.
Но не надолго. От силы - на месяц-два.
Случайный поэт обидится и напишет стихотворение в прозе,
Используя самые гадкие и язвительные слова.
Четыре чеченца привычно намажут «Сникерс» горчицей.
Антисемиты решат, что «Сникерс» – фамилия, и скажут: «Жид».
А остальным ничего не грозит, ничего не случится –
Будут по-прежнему слушать рекламу и дальше жить.







Баллада о дружбе.

Ты – пацан, ни хрена, блин, не знаешь.
И о чём тут с тобой говорить.
Ну а то, что со мной выпиваешь,
Не даёт тебе права острить.

И чего ты бормочешь про душу?
Рифмы-шрифмы, нашёлся поэт.
Ты заткнись, посиди и послушай
Как бывает за давностью лет.

…..
Я не то чтобы выпил, но мало.
А в дороге изрядно устал.
Вижу: столб посреди тротуара
Незаметно подкрался и встал.

Я не гордый и спорить не буду,
Я могу завсегда обойти.
Я туда, я сюда – он повсюду.
Я ему говорю: Отойди.

Он стоит и как будто не слышит.
Притворился как будто глухой.
Но сопит. И настойчиво дышит.
И воняет протухшей ухой.

Я ему предложил папиросу.
Пропусти – говорю – а не то!…
Он качнулся и стукнул по носу.
Да так больно! А главно – за что?

Я тогда применяю подсечку,
А потом совершаю бросок.
Я его загашу, блин, как свечку,
Разорву как вонючий носок!

Но не вышло. Могучий, зараза.
Здоровенный такой, как амбар.
Я смутился. Добавил два раза,
Но уже без особых фанфар.

Не сказать, чтобы я огорчился –
Не орал, не пинался ногой.
Я, зато, на него помочился,
Ну, а он на меня – ни в какой.

Он же столб. Существо без устройства.
Инвалид с перекошенным лбом.
Стало совестно. Мало геройства -
Надругаться над бедным столбом.

Мир жесток и пощады не знает.
В жизни столько напрасных обид…
А ведь он несомненно страдает –
Вон как вяло и криво стоит.

Он меня не назвал краснорожим,
И камнями в меня не бросал.
Ну, ударил разок, ну так что же?
И за что я его обоссал?

Лысый! Столб! И добавим сюда мы:
Без жилья, без друзей, без родных…
Вот ведь жалость. А главное – дамы.
Каково обходиться без них?!

А насмешки? Насмешки при даме?!
Мол, стоит, а не может. Вобче!
Мы обнялись и горько рыдали
Друг у друга на верном плече.

И такой он мне сделался близкий,
Будто мы в целом мире одни.
Я тогда подвязал ему листик,
Чтоб как будто бы что-то под ним.

Чтоб никто не смеялся над ним…

….
С той поры пробежало немало.
Кто-то лёг, ну а кто-то и сел.
Клинтон Бушу начистил, блин, жало,
Клён опал, да и я облысел.

Но когда я опять возвращаюсь –
Поджидает меня на пути.
Я его как столба уважаю,
Ну, а он позволяет пройти.

Вот и я утверждаю про душу,
А насмешки оставь для врага.
Так давайте же выпьем за дружбу,
Потому что она дорога!



Весна?


Темнеет снег. Дырявые проталины.
Под снегом что-то пакостно урчит.
Дорожки, что зимою протоптали мы,
Струятся словно чёрные ручьи.

Сырое небо как недоумение.
В бездумный сон душа погружена.
Ну, где вы, аромат и вдохновение?
Весна? Какая, к дьяволу, весна!

Весна бывает яркая, мятежная,
Взорвётся, раззадорит, опьянит.
Вскипает зелень нежная, безбрежная,
Шальное солнце прыгает в зенит.

Весна вздохнет распахнутыми окнами.
Весна – когда надеешься и ждёшь…
А это – грязно-серое и мокрое –
Как ни крути, весной не назовёшь.

И дрянь и слякоть. Всюду кучи мусора.
Оттаявшие трупики котов.
Отвалы на дорогах – круче бруствера…
Уйди, весна, к тебе я не готов.

Я не успел проститься с одиночеством
Нарисовать улыбку на лице,
Привыкнуть жить по имени, без отчества,
Напиться витаминов В и С.

Мне нужно время – мявкнуть, скорчить рожицу,
Восторженно сосульку облизнуть,
Влюбиться, размечтаться, растревожиться…
И встретить, как положено, весну!




Несуществительный стих.

Пусть будет яркий, солнечный
Пусть рядом тихо плещется,
Вздыхает и колышется,
И ласково шуршит.
Присесть на шелковистую,
Зелёную, душистую,
Любуясь живописными –
Ах, как же хороши!

А мимо кареглазая
Навстречу улыбается
В прелестном, облегающем,
Беспечном. Или без.
Такая длинноногая,
Такая одинокая…
Зачем такая стройная?–
Нырнёшь наперерез.

От близкого, от женского,
Внутри воспламеняется,
Стучит во всеуслышанье,
Трепещет и звенит.
Расстелешь белоснежную,
Да приобнимешь нежную,
И слабоалкогольные,
А крепче – извини.

Счастливые, свободные,
Хмельные, беззаботные
В прохладную, прозрачную
Вприпрыжку, раз-два-три!
Напротив набегающей,
Вдогонку ускользающей,
Бесстыжей и порхающей,
А после разотри.

Фактически, однако же,
Поскольку, тем не менее,
Вобще бывает всякое,
Бывает нагишом.
Бывает, намечается,
И незачем печалиться,
Пускай себе случается,
И будет хорошо!




Диалог напополам,
Напоминающий о том, что нельзя обидеть,
Если только сам не хочешь обидеться.

Ну, ты нахал! – Спасибо, я стараюсь.
Ну, ты подлец! – Спасибо, я учту.
Ну, ты свинья! – Неправда. Умываюсь,
И обожаю блеск и чистоту.

Да как ты мог! – С трудом. Каприз удачи.
Ты эгоист! – Спасибо, я такой.
А скольких баб…! – Чего о том судачить –
Запишем баб отдельною строкой.

Б…н! – Ну вот, меня мы заклеймили,
Пора бай-бай. Пойду-ка постелю…
Мерзавец ты… А я тебя любила… Милый.
А я тебя по-прежнему люблю,
Солнышко моё.




Искусственный стих.

Эп: Живи своей жизнью.

Искусство создаёт искусственных людей.
Улыбка, макияж, и жесты волевые…
Безудержный герой, безжалостный злодей.
Бумажные цветы трепещут как живые.

Он сделает лицо, признается в любви
И выпрыгнет в окно, прощально хлопнув дверью.
Она начнёт страдать, заплачут соловьи…
Прекрасная игра, и всё равно «не верю»!

Не верю в эту боль, не верю в этот смех,
Не верю в высоту «высокого искусства».
Ответственная роль. Невиданный успех…
Вживаемся в экран, растрачивая чувства.

В экран – как в светлый храм трагедий, мелодрам,
Жалеем, любим, мстим, и сердце чаще бьётся.
Отменный режиссёр назначит роли нам:
Вот здесь Она всплакнёт, а здесь Он улыбнётся.

Он – кукловод, и мы исполним весь заказ:
Позлимся, погрустим, поспим на сеновале
В объятьях Бритни Спирс, Патриции Каас… *
Бумажные цветы… Смотри, они завяли!

* Сменные второстепенные персонажи


Маленькая пьеска с известными персонажами.

«Была убита незаконно».
Дездемона
«Пусть незаконно, но за дело».
Отелло

«Погибла честная гражданка».
Анка
«Теперь боюсь ложиться на ночь».
Василий Иваныч
«Ну, ты, бандит, давай, ответь-ка».
Петька

«Она подмышками потела!»
Отелло
«Ну, в общем, повод-то дурацкий».
Гамлет, принц датский
«Какой позор, какое горе...»
бедный Йорик
«Позор любителям озона!»
Дездемона

«Она на кухне громко пела!»
Отелло
«Не громче твоего Кабзона».
Дездемона
«Не только пела, но и ела».
Отелло
«Нет, гляньте на жидомасона!»
Дездемона
«Скандалы, как у нас в общаге».
Павка Корчагин

«Она ложиться не хотела!»
Отелло
«У самого на полшестого».
Наташа Ростова
«О, этот пол, пьянящий, женский…»
поручик Ржевский
«А ты вали, читай Толстого!»
Наташа Ростова
«…конский!»
Андрей Болконский
«Вам  шутки, а меня задело».
Отелло
«Прими таблетку сибазона».
Дездемона

«Судить подобных хулюганов!»
Зюганов
«Вы, эта... выбирайте сердцем».
Ельцин
«Подонок, это однозначно».
Жириновский
«Ну вот, ещё. Каков Распутин!».
Путин

«Она другого приглядела!»
Отелло
«А был ли мальчик? – суть вопроса».
Павлик Морозов
«Наверняка пошла налево».
Ромео
«Не верю! Я не верю в это».
Джульетта
«Ну, может парочка матросов?»
Павлик Морозов
«Ха! Половина гарнизона!»
Дездемона

«И я не вынес беспредела!»
Отелло
«Да, жаль Отелло, вот бедняга».
Яго
«Держись, брателло, мы – коллеги».
Онегин
«Калеки… с одного дивана».
Татьяна
«Обоих бы поставить к стенке».
Ленский
«Пусть наказать, но не настолько».
Ольга

«Какой сюжет, какая драма!»
Неизвестная дама
«Враньё! Он просто маньячина».
Неизвестный мужчина

«Как не душить такое тело!»
Отелло
«Ну вот, а Брут её б зарезал».
Юлий Цезарь
«Всё гады врут».
Брут




Рифмованный стих.

При написании стиха использовался "Полный словарь русских рифм" Сост. Н. Абрамов

Меняются цифры и числа, и даты
Пройдут юбилеи, пройдут, а потом…
Есть рифма "солдаты" Зачем мне солдаты?
Зачем мне какие-то, нафиг, солдаты? –
Я их не люблю, да и стих не о том.

Солдат - есть наймит, флибустьер, безобразник,
Поспать не дурак, и пожрать чемпион…
Есть рифма проказник, лабазник и праздник.
Наверное, праздник. Пожалуй, что он.

На празднике можно предаться веселью,
Резвиться, кричать, и встречать Новый Год,
И можно под ёлкой, а можно под елью…
А также - девчат, и водить хоровод.

Всё это прекрасно, но если без денег -
Забудь про подруг и имей сто друзей.
А если ты сам негодяй и изменник,
То рвётся канат, и ломается веник,
А дружба и служба сдаются в музей.

Кончается служба, и мечутся пули,
Не зная, в кого им теперь попадать.
И небо, гудя как встревоженный улей
Возводит барьеры, плетёт провода.

В пределах Большого Барьерного Рифа
Легко заблудиться - такой человек…
Но тут попадётся прескверная рифма:
Коварный, кошмарный и злой "членосек".

Вы скажете, факт не имеет значенья,
И тот "членосек" мне вполне б подошёл…
Но стоит представить его увлеченья,
И сразу неладно и не хорошо.

Сечение членов - восторг феминисток,
Удел трансвеститов, и их идеал.
И я становлюсь нетерпим и неистов,
Когда узнаю про такие дела.

Такие дела. Рифмовались когда-то
Ненужные вещи по типу заката,
Всё то, что потом не имело цены.
А нынче рифмуются "бабки" и баксы,
А нынче рифмуются "факи" и факсы,
Рифмуются ****и, козлы и грины.

Меняются рифмы, стихи и зарплаты.
Меняются темы, всплывая из тьмы.
Меняются цифры и числа, и даты,
Меняется всё, и меняемся мы.






Вася сможет
(неделька)

Эп: "Вася сможет стоять на атасе,
Согревая в руке пистолет".

понедельник
Если взять беззащитного Васю,
Снарядить его в бронежилет,
"Вася сможет стоять на атасе,
Согревая в руке пистолет".

Если Васю убрать из жилета
И одеть его в презерватив,
Вася сможет сниматься в программе "Про Это",
Одурев от крутых перспектив.

Если Васю лишить перспективы,
Применить запрещённый приём,
Вася сможет стоять на атасе... но криво.
И нагана не будет при нём.

Вася сможет поправить здоровье
Потным веником в жаркой парной,
Что и сделает двадцать второго
В восемнадцать-пятнадцать ноль-ноль.

Если снова здорового Васю
Облачить не в жилет, а во фрак
И поставить опять на атасе –
Так и будет стоять, как дурак.

вторник
Если к Васе прибавить Тамару
И пустить порезвиться во двор,
Вася сядет с Тамарой на пару
И, брезгливо ощупав гитару,
Отщипнёт неприличный аккорд.

И споёт о тоскующей птице,
О судьбе, о случайности встреч…
А потом нужно будет жениться,
И блудливую бабу стеречь.

Если Васю оставить в покое
На каких-то пятнадцать минут,
Он успеет собраться по трое
И нажраться, и даже вздремнуть.

среда
А научный сотрудник Василий,
Кандидат всевозможных наук,
Перетопчет десяток бразилий
Чтоб открыть неизведанный фрукт.

Он пойдёт лопухами густыми,
Он сотрёт не одни сапоги,
Изучая загадки пустыни
И мохнатые тайны тайги.

четверг
Если Васю назначите Васькой,
Он на вас зашипит, но потом
Он ответит доверчивой лаской
И обнимет пушистым хвостом.

Ну, а если забросите в реку,
Вася сможет тонуть. Как карась.
И беззвучно кричать кукареку,
Плавниками смешно шевелясь

пятница
Упиваюсь невиданной властью –
Президенту такой не видать.
Ах, как просто послушного Васю
Обмануть... и убить, и предать…

суббота
Если Васе немножечко денег
(По червонцу за каждый куплет),
Он такие стишки забубенит,
Что заглохнут и Пушкин, и Фет.

Впрочем, пишущий Вася опасен
Я боюсь, что однажды, во сне,
Обновлённый улучшенный Вася
Накропает стишок обо мне.

воскресение
……………………………………
"Нет, а ты кто такой?!"



Ночь, мы, окно.

А ночь была такая первая,
А ночь была такая брачная,
А ты была такая нервная –
То шаловливая, то мрачная.

Твои физические данные
Внушали бездну уважения,
А мы с тобой такие пьяные –
До звезд, до головокружения.

В окно подглядывали голуби.
Вот птица – ни стыда, ни совести.
А мы с тобой такие голые
Парили, словно в невесомости.

А ты была такая страстная,
То замирала, безучастная,
А ты была такая разная –
То бледно-белая, то красная.

То щебетала слишком весело,
То вновь впадала в меланхолию.
И я любил тебя. Естественно.
Как не любить такую голую!

Недолго длилось наше общество…
Вдруг отстранилась с недоверием,
Переспросила имя-отчество,
Сперва назвав меня Валерием.

Твои слова такие странные,
Твоё – кошмар! – сопротивление…
И, сверив паспортные данные,
Ушла в неясном направлении.

Столкнувшись с этой жгучей подлостью,
Я вне себя рычал от ярости.
Я протрезвел почти что полностью
И огляделся в полной ясности.

По потолку сбегает трещина,
И обстановка незнакомая…
?!!
Но если ты – чужая женщина,
То где ж  моя? Моя законная?
Эй! Где я?!

РОТ: Меньше пить надо.



Маленький поэт.


Маленький поэт. Маленькие темки.
Про свою любовь, про свою печаль.
Что душа в груди бьётся как в застенке,
И о чём ворчит старенький причал.

Мелко дребезжат мокрые осины.
Дождь покинул сад, разбросав следы.
Вечер. Синева. На окне в гостиной
Тихо шелестят влажные цветы.

И пока народ плотным потным строем
Сеял и пахал, строил коммунизм,
Маленький поэт и дитя застоя
Проживал свою маленькую жизнь.

Не кричал идей, не бодался в Думе,
Рифмовал вокруг, просто, для души.
Потихоньку жил, и немножко умер.
И внезапно, вдруг, сразу стал Большим.




Презрительный стих.
(Произносится с нескрываемым презрением)

Дети подвалов
И подворотен,
Рок ваш бездарен,
Секс ваш бесплоден.

Нет возражений? -
Неандертальцы.
Всех достижений -
Гнутые пальцы.

Ханка вам мамка,
Вскормлены жалом.
Жалко вас, жалко.
Мало вам, мало.

Сдохнете вскоре
Смрадное стадо
Лишь на заборе
"Так нам и надо"

Так вам и надо!




Легенда о махании платочком.

– Откуда пошёл обычай махать платочком?
– Оттуда.

Однажды, жил да был в одной деревне
Один художник, типа, Рафаэль.
Он рисовал пейзажи, акварели,
И кисточка порхала как форель

Создание изящных композиций
Известности ему не принесло.
Наскучило с картинками возиться,
Решил сменить былое ремесло.

Подался в сочинители симфоний.
Настали изменения в судьбе.
Усердно стрекотал на ксилофоне,
Извилисто пиликал на трубе.

Устроился, по блату, в диссиденты.
Строчил стишки, почти как Михалков.
Ну, наконец, сорвал аплодисменты –
Десяток поощрительных хлопков.

Отчаялся и перебил посуду,
Насупился, надулся как сова,
И слушал, как несутся отовсюду
Насмешливые грубые слова.

Прощая и насмешки и наветы,
Строгал, бренчал, кропал и малевал…
Отснял сто тысяч метров киноленты,
Но славы так и не завоевал.

На склоне лет устал с судьбой бодаться.
Ну, где он? Где он, этот "новый путь"?
Подумывал, не в медики ль податься –
Уже зарезать хоть кого-нибудь.

Скучал, стучал, припоминая Морзе.
Ну, что за жизнь?! – ни звёздочки в окне.
Чем так существовать, уж лучше в морге
Печально провести остаток дней.

Когда упёрлась в пустоту дорога,
И нечем время скучное убить,
Наедине с собой себя так много,
Что некуда себя употребить.

И он восстал! Отбросил прочь сомненья!
Ремесленник так дерзостен, так смел!
Он стал творцом! Он окрылил каменья,
И на каменьях в небо улетел!

И вот, когда он воспарил нахально,
Покинув дом, покинув отчий двор,
То бабы все платочками махали…
Вот так они и машут до сих пор.






Стих о любви

Эп: Я всех вас так по-разному любил.

"Я Вас любил" - писал один любитель
Лет двести или около назад.
И этим нас, потомков, так обидел,
Ну, так подвёл!…
Приличными словами не назвать.

"Я Вас любил" - пометки и закладки
"Я Вас любил" - навеки застолбил.
Теперь никто не смеет без оглядки,
Беспечно написать "Я Вас любил".
…

Я вас любил! Кому какое дело? -
Пусть каждый сторожит свои дела.
Моя любовь то радостно летела,
То яростно сужалась и ползла.

Я вас любил. И Вы любили тоже -
Поэтов невозможно не любить.
Я вас любил. Любовь ещё быть может.
А всё, что может - очень может быть.

Я вас любил. Любовь ещё быть может
В душе моей, повсюду, изнутри.
И с каждым днём Вы были всё дороже:
Два пятьдесят, два восемьдесят, три…

Вот тракторист - он обожает пашню.
Вот президент, который любит всех.
Вот коммунист, влюблённый в день вчерашний.
Вот юморист - он вызывает смех.

Художник любит синюю безбрежность,
Охотник любит выстрел из ружья…
Я Вас любил. Так искренне, так нежно,
Как мог любить всего один лишь я.

Я днём любил, нахально и публично,
И ночью, как последняя сова.
Я Вас любил негромко, лаконично,
Отбросив все ненужные слова.

Я вас любил до одури, до боли,
Любил, изнемогая от любви.
Я Вас любил как мог любить бы Олю
И Любу мог… Но это были Вы.
…

Я Вас любил. Я осознал не сразу,
Что натворил, но, судя по всему,
Я снял табу с такой красивой фразы,
Что сделалось приятно самому.


Лето и Вася.

В летней свежести хмелея,
Шлялся Вася тут и там,
Чувство нежности имея
К травкам, птичкам и кустам.

Трели пенок, крики соек
Долетали до ушей.
И невиданный подсолнух
Расцветал в его душе.

Он увидел (спазмы в горле!)
Ноготки и башмачки -
Будто тряпочкой протёрли
Запотевшие очки.

Шаловливо шелестела
Шелковистая трава,
А речушка так блестела,
Так манила, так звала…

Вам такие чувства, вы бы
Мирно сели у реки…
А ему хотелось выпить
Несмотря и вопреки.

Он и выпил. Вздрогнул, ухнул,
Огурцами похрустел…
И большой зелёной мухой
Над полями полетел.




Просто стих.

Я умею бухать,
Заедая ватрушкой.
Я умею дышать
И рот-в-рот и "амбушкой".

Добавляем штрихи:
Не имею сберкнижки,
Но умею стихи,
И умею в картишки.

Жизнь бурлит как вино.
Радость ищет причины –
Слишком много дано
Для простого мужчины:

Без особых затрат
Обзавёлся престижем.
Не урод, не кастрат,
И умом не обижен.

И нигде не болит,
И ништяк настроенье…
Может, чёртик шалит,
Предлагая мгновенья?

Круговерть, суета,
Всё плотнее, всё туже…
Может именно так
Покупаются души?

Не богатство и власть,
Не рога и копыта,
А вот так – веселясь,
Суетливо и сыто?

Не боюсь ни хрена,
Ни о чем не жалею,
Посылаю всех на!
И живу как умею.

Жизнь безоблачна, но
Настроенье – ни к чёрту.
Слишком много дано.
Кто заплатит по счёту?





От Ударной до Васильева.

Эп: Заслужили
Тем, что жили.

Я понимаю, Родина,
Я недостоин ордена.
Давно согласен, вроде, на
Обычную медаль.
Но мне медаль обычную,
Такую прозаичную,
Такую симпатичную,
И ту никто не дал.

Ведь я платил налоги и
Не портил экологии,
И за пределы Родины
Не вывозил валют,
Не бил в лицо прохожему
Пять раз водил в кино жену…
За что же мне, хорошему,
Медали не дают?

А сердце то сжимается,
То снова разжимается.
Душа дрожит и мается –
Наивный дурачок.
Эх, выйду на Ударную,
Сверну на Ленинградскую,
В киоске по Васильева
Куплю себе значок.

P.S. А медали
Мне так и не дали.



Камасутра.


120 поз. Я поседел уча их.
О, мой склероз! Такой я глупый чайник.

Сдаётся мне, что ты их не учила.
Я подскажу, на то я и мужчина.

Сказал привет и подмигнул при этом.
Не ерничай. Такой уж я с приветом.

Не лучший тон – хватать, тащить в осинник…
И что с того? Такой вот я насильник.

Мы спрятались в тени густых растений.
Ну, извини. Такой я неврастеник.

Быстрей, быстрей, не тратясь на глаголы,
Предстал перед тобою нагло голый.

Пыхтел впотьмах, разыскивая лифчик.
О! Эврика! Такой вот я счастливчик.

С ночных небес подглядывает спутник.
И пусть глядит какой я есть распутник.

Пожрал, перекурил, и снова, снова…
Такой я донжуан и казанова.

Всю ночь, меняя позы и приёмы!
Да, я такой. Такой я неуёмный.

120 поз! К утру я чуть не спятил…
И мужу настучал. Такой я дятел.





Любезный стих.


Припев,
который можно вставить куда угодно
или выкинуть вовсе.

Всё смешнее наши бури.
Я устал от этой дури,
Я хочу спокойно тихо плыть.
Жизнь даётся лишь однажды.
Для чего мне быть отважным?
Если можно им не быть.


Основной текст,
который тоже можно выкинуть, но жалко.

Я люблю не ходить ни в какие горы,
Не скакать как чумной через перевал.
Я люблю есть еду, слушать разговоры,
А из множества слов – «вольно» и «привал».

Я люблю тишину, мяконькую травку,
Воскресенье, стихи, чистые носки.
А блондинкам велю: «Предъявите справку
В том, что Вы не больны… ну, ничем таким».

Я люблю не страдать и не обжигаться.
Пусть тайфун, пусть пожар, только без меня.
Я люблю, чтобы пить и не нажираться,
И не шляться свиньёй на закате дня.

А когда из щелей выползают мраки,
Хулиганы, бомжи бродят тут и там,
Я люблю не вступать ни в какие драки,
Не отстаивать честь незнакомых дам.

Я боюсь двух вещей: грома и погрома.
Гром гремит, а погром, – значит, бей жидов.
Я люблю в эти дни оставаться дома
И прискорбно сопеть, утешая вдов.

Как-то раз я сидел, в креслице качался
И приятно мечтал о Большой Любви,
Кто-то тихо сказал: «Не достоин счастья».
Как же жить без мечты?! «Так же и живи».

Потный страх – ярость – боль вспыхнула как пламя,
И зажгла огонёк в глубине души.
Встрепенулась душа, и вернулась память
Обо всём, что не я в жизни совершил.

Отвечать за других? – это несерьёзно.
Рисковать головой? – это не смешно.
Никогда! Ни за что!… может быть не поздно?
…………
На месте четвёртой строчки идёт высокохудожественный свист,
от которого сразу всем становится всё понятно.


Первый стих после долгого перерыва.

(Посвящается юным литераторам).

Вспоминая о минувшем,
Как оно когда-то было,
Но чего-то не хватило,
И накатывает грусть.
Ведь она была такая!
У неё конечно внешность,
Ну, а я вполне обычный -
Не свинье товарищ гусь.

Временами, между нами
Возникало нечто вроде,
А потом оно обратно,
И страдаешь как дурак.
В этом самом что-то было,
Но не очень, потому что,
Если б мы, то тогда бы,
А иначе - ну, никак.

Демонстрировать наощупь
В темноте конечно проще,
Но отдельные детали
Невозможно не забыть.
Если бы она сначала
Как когда-то обещала,
Как сказал один дальтоник -
Очень даже может быть!

Ну, про что ещё добавить? -
Дураку и так понятно:
Если б можно возвратиться
Хоть на время, хоть на час,
Если б знать, как было дальше,
Я бы всё переиначил,
Я б её б, как говорится,
И, наверно, был бы счас-
Тлив!


Типа, бонус.

Было время, был я весел
Город детства был мне тесен
Смело гадил где попало,
Подтирался лопухом.
Развлекался пустяками
А теперь пишу стихами
Ежедневно выражаясь
Очень русским языком.


Стихотворение, написанное в поезде Бийск – Новосибирск и обратно,
и ему же посвященное.


На вокзале грязно, и
Люди ходят разные.
Встретишь фей и золушек,
Красных командиров…                **
Дали объявление –
Тут же население
Превратилось в маленьких
Глупых пассажиров.

Пассажиры грешные
Как жуки потешные –
Локти растопырены,
Щелкают суставы.                **
Вправо, влево бросятся,
По платформе носятся,
Ищут, близорукие,
Голову состава.

Пассажиры бедные,
Жалкие, безвредные,
Слышат лай начальственный
Из раскрытых окон.
Строжится, ругается -              **
Воздух содрогается.
Проводник. А гонору
Как у гонококка.

Двери отодвинуты,
Полки опрокинуты.
Рвутся, прорываются,
Как на баррикадах.
По купе расходятся.
Тут – места не сходятся.
Проводник облаян и…                **
Так ему и надо!

Вот и отправление.
Чувство облегчения.
Дальше чувство голода.
Дальше чувство сна.
Спят и просыпаются,
Пьют и похмеляются…                **
(Дальше рифма гадкая -
Не нужна она).

Снова откровения,
Мнения и прения,
Делятся секретами
Секса и любви…                **
Чтоб, сойдя с дистанции
На конечной станции
Как по расписанию
Снова стать людьми:

Золушками, Феями, Красными командирами…       **

** И так далее.



Курортная встреча

(рекомендуется бубнить себе под нос на мелодию гр. Секрет)

Нет, такое и во сне
Не приснится.
Незнакомка.
(Так бывало у Блока).
Всё похоже: и глаза, и ресницы,
И заколка,
И загадочный локон.

Та же юбка - чуть вразлёт, до колена,
Да и блузка
Мне знакома до боли…
И я понял,
Что зовут её Лена.
Или Люся.
Но, конечно, не Оля.

На мгновенье
Восхитительный запах
Ветерок принёс на тёплых ладонях.
Вдохновенье
Снизошло так внезапно:
Это Жанна,
Это встреча с Любовью.

В старом парке
Безмятежно, безлюдно.
Даже взглядом не решались коснуться,
по дорожкам мы брели
я и Люда,
И боялись умереть и проснуться.

Романтично стрекотали цикады.
Млечный путь
Белел как манная каша.
Задыхаясь, мне шептала: "Не надо!" -
Александра.
А точнее – Наташа.

Полночь - время
Осторожных объятий,
Жарких губ и
Торопливых признаний,
И восторга, и опять, и опять и…
О деталях догадаетесь сами.

А потом как в детективном романе:
Чуть сгустилась розоватая дымка -
Растворилась в предрассветном тумане,
Улыбаясь,
Как простая блондинка.

С той поры мы никогда не встречались.
Мы покинули пределы пейзажа…
Пусть Марина
назовёт сына Алик.
Или Дима.
(В крайнем случае, Саша).




Гимн оптимизму.


В душе так просторно, легко и опрятно.
Былого уныния нет и в помине.
Проснуться на льдине не слишком приятно,
А всё веселей, чем споткнуться на мине.

Конечно, обидно по снегу, без тапок,
Бежать, задыхаясь, на минное поле…
А всё веселей, чем в застенках гестапо,
К тому же еврею. (А русским легко ли?)

Ну, что ж, нелегко и еврею в России:
Сплошные контрасты – то страшно, то скучно.
А все же приятней, чем чукче в пустыне
Скитаться в обнимку с верблюжьей колючкой,

А всё-таки лучше, чем психу в дурдоме –
Скрутили, и чешешь шершавую спину.
И долгими днями пытаешься вспомнить
Кому ты оставил свою Жозефину?
 
В психушке хреново, но ночью в пампасах
Тоскливо и жутко, и воют шакалы.
А всё-таки лучше, чем в новых лампасах
Диаметры льдины измерить шагами.

Дрейфуя на льдине в солёном растворе…
Бардак! Настроение тает как свечка.
Повсюду суровое Белое море…
А всё-таки лучше, чем Чёрная речка.

Дуэль хороша, но в умеренных дозах –
Есть шанс разродиться дрянными стихами…
А всё-таки лучше, чем скучная проза
В промозглой квартире на старом диване.

В пустынной квартире глухими ночами,
Когда одиночество душит и гложет…
Но лучше, чем встреча с плохими врачами
И с их патанатомом, пусть и хорошим.

Но встречи с врачами проходят на всхлипе:
Саднит геморрой или ломит подагра,
Пусть даже застенчивый маленький триппер,
А всё веселей, чем большая Виагра.

Пройдёт и Виагра. Оно и понятно –
Сюрпризы проходят нежданно-незванно
Проснуться на льдине не слишком приятно...
А всё веселей, чем "Аншлаг" с Петросяном.


Дополнительная строфа для тех, кому охота.

Приятно бывать на охоте с друзьями:
Попить, покурить, перекинуться шуткой…
Обидно, когда разминёшься с гусями,
А всё веселей, чем свидания с уткой.



Автобус на Парнас


Стих посвящается литобъединению "Парус".

Вот поэты, поэтессы,
Как им, бедным, вместе тесно –
Их слепили и скатали
В многорукий плотный ком.
Шевелящаяся масса,
Из которой давят масло.
Под копытами Пегаса
Как в автобусе битком.

Кто-то лезет без билета
С мощью тяжелоатлета,
Кто-то на ногу наступит,
Предъявляя проездной.
Юмористы корчат рожи,
Веселятся, бьют в ладоши.
Юмор умный и хороший,
Но, конечно, не смешной.

Говорливый шумный табор.
Элегантный бред метафор,
Ассонансы, диссонансы,
Реверансы на скаку.
Половина для музея,
Половина для друзей, а
Что для матушки Расеи?–
«Парус» в собственном соку.

Обстоятельные строчки,
От апострофа до точки,
Благоверно продолжают
Поэтический завет.
Ты жива, моя старушка…
Выпьем, няня, где же кружка…
Третий Блок, четвёртый Пушкин,
Сто четырнадцатый Фет.

Тяжело бубнят былины,
Рубят пламенные гимны;
Задыхаясь от ангины,
Шепчут нежные слова.
И забористая фраза
Промелькнёт в районе таза,
И обратно возвратится
Как народная молва.

И, взмахнув неточной рифмой,
Словно обезьяна бритвой,
Молодые троглодиты
Атакуют стариков.
Ну, а те в сторонке, с краю,
Поплотнее сбившись в стаю,
Снисходительно взирают
На крамольных сопляков.

Разухабились пииты,
Разыгрались аппетиты, 
Всплыли горькие обиды
На урезанный апломб.
Как бы кто ни обижался,
Хуже тем, кто не вписался,
Оказался третьим лишним,
Кто остался за бортом
Альманаха.

Горечь выпадет в осадок,
Отстоится, затвердеет,
Шевельнётся камнем в почке,
Хрустнет в желчном пузыре,
А потом попрёт наружу,
В ночь выплёскивая душу,
Чтобы яркими цветами
Распуститься на заре...





Вах! (Начало)

Спередисловие.

Поэт маститый,
(См. Дмитрий Галь)
Дуэль на "Рифме"
Мне предлагал.

Задал вопрос там:
"Ты что, поэт?"
Отвечу просто:
"А что ли нет?"

Часть раз.

Орел небесный
Как наяву!
Ведь я известный,
Я здесь живу.

Купил жилплощадь
Спецально для
Ходить на площадь
У стен Кремля.

Там любит женщин
Один гулять
Мне душу жечь, блин,
И вдохновлять.

Такой красавиц -
Почти блондин.
Такой красавиц -
Зачем один?

Я весь дрожу как
Среди зимы
Собака Жучка
Из Костромы.

Я здесь пылаю
На всё лицо!
Всем заявляю:
В конец концов!

Я очень нежный
Наедине
Я неизбежный,
Ходи ко мне!

И будет Ницца
И Гондурас…
Давай жениться,
Хотя бы раз!

Часть два.

Скажу всем тост свой
За всё, что вот:
Такой знакомство
Под Новый год.

Прекрасный Муза
Я верный раб
Большая дружба!
Красивый баб!

Прекрасный Муза
Совсем друзья!
Баран нерусский
Умей как я:

Сиди чтоб тихо,
Чеши свой лоб.
Придумай стих свой,
Понятный чтоб.

Про крупный жемчуг
Про гордый честь!
Про русский женщин,
Которых есть

Среди селений
И городов
Для вдохновений
И для любовь!

Часть три.

Но тут известна
Такой момент.
Скажу всем честно
Как джентльмент:

Стихотворений -
Хитрей ужа
Вложи в творений
Своя душа.

Так, чтобы было
Улыбка"чиииз"!
Душа без мыла
Не будет чист.

Душа без ванны
Совсем пропал,
И я таланты
Не зарывал.

Я свой таланты
Не предаю.
Умею ямбы
И их пою.

Так зарифмую,
Чтоб не устать,
Потом засну я
И стану спать,

И будет сниться
Такой слова:
Моя столица,
Моя Москва!

Сзадисловие.

С Новым годом, да-а?!



Морально устаревший стих...


Морально устаревший стих, написанный в далёкие времена отсутствия мобильной связи.

Ты пришла. Ну, и жаль.
Я уже смирился.
Лишь плечами пожал
И сказал: Привет!
Сгоряча не кричал.
Вслух не матерился.
Ты пришла. Ну, а нет –
Пофиг. Нет, так нет.

Я горел, я пылал!
Только часом раньше.
Я метался в огне
Разъяренных чувств,
Как Чапай на коне
(См. Ковбой на ранчо?).
И всё ждал: ну, ещё,
Ну, ещё чуть-чуть!

Облетают мечты
Высыхают слёзы
И фантазии - Ох! –
дохнут на лету
И завяли цветы
(Это были розы!)
Не помог Саваоф,
Будда, Маниту…

(Я не жлоб, вот уж нет.
Мне не жалко денег
Я все чувства собрал
И смотал в клубок.
Этот чахлый букет,
Этот мерзкий веник -
Это были цветы
Для тебя любовь!)

На душе и вокруг
Пусто и уныло
Ты пришла, ну и зря –
Всё тоска и муть.
И скупой  поцелуй
Пресный словно мыло…
Ну, и хочется пнуть
Хоть кого-нибудь.

На часах третий час
Тучи сбились в кучи,
Изрыгнули из недр
Белый - белый снег...
Ну, и пусть. Зря я был
Злобный и колючий.
Всё прошло, даже смех.
(Идиотский смех!)

Я не злюсь. Не сбылось –
Ну, так что за дело?
Я тебе отомщу –
Напишу сонет:
Ты промокла насквозь –
Так тебе хотелось.
Ты пришла, ты ждала,
А меня всё нет!



Интонационный стих.

(Рекомендовано для домов культуры и детских исправительных учреждений в качестве психоэмоциональной тренировки. В скобках дается интонация, рекомендуемая для декламации).


(бодро)
Быть поэтом - офигенно.
Это знает каждый пятый.
Резать строчки автогеном,
Затыкая дырки ватой –
Это кааайф.

(взволнованно)
А когда из чахлых строчек,
Неухоженных на вид,
Пробивается листочек,
И ушами шевелит -
Это кайф.

(снисходительно)
И когда шальной редактор
Запыхтит как тот реактор
И прикажет на корню
Уничтожить "всю х…ю" –
Это кайф.

(полусочуственно)
Хорошо, когда есть слух –
Слышишь пенье звезд и мух.
Ну, а если ты глухой –
Слышишь только хруст сухой.
Это не кайф.

(просветленно)
Хорошо, когда гляделки
Всюду скачут словно белки,
Видят небо в облаках
и полянку в васильках -
Это кайф.

(нахмурившись)
А когда наешься дуста,
И в гляделках станет пусто,
Мысли мечутся во мраке
Как бездомные собаки -
Это не кайф.
Нет, не кайф.

(влюбленно)
А когда передо мною
Ты стоишь сама собою
Словно рыбка золотая,
Словно в строчке запятая,
Словно в слове мягкий знак,
Словно... ну, не знаю как.
Это Кайф.

(разочарованно)
А когда ты уезжаешь,
Улетаешь, уплываешь,
Убегаешь, ускользаешь,
Утекаешь и уходишь
Это не кайф.
Это совсем не кайф.

(двусмысленно)
А когда весна повсюду,
И не надо мыть посуду,
Это кайф.

(неприязненно)
А когда за стенкой глухо
Воет вьюга-потаскуха,
Это не кайф.

(беспечно)
А когда, устав от счастья,
Ум развалится на части –
Это кайф.

(скорбно)
А когда полно ума,
Ну а совести нема,
Это не кайф.

(благодушно)
А когда тебя читают
И стихи твои чиркают,
И ругают, что частушки,
И орут, что ты - не Пушкин,
Это кайф.

(еще благодушнее)
Ну конечно же, частушки,
Ну конечно, я не Пушкин,
Потому что мне на…ть,
Что вы будете орать.
Кайф.

(лирично)
А когда ты весь умрешь,
И тебя покинет вошь,
И какой-то новый псих
Сочинит хреновый стих,
Это - кайф.
Полный кайф.




Вольный ямб о языковых подпространствах.

Эп: "Гляжусь в тебя как в зеркало"

Изящных ножек легкий шаг, нет, стройных ног передвиженье, такие классные ходули и обалденный походняк.
О, этот гибкий юный стан, твоя точёная фигурка, ну, ты - отпадная герла!
О, эти сладостные перси, шикарный бюст, тугая грудь, да, сиськи мощные, в натуре!
Твои пленительные чресла, такая миленькая попка, ну, в общем, задница нештяк!
О, восхитительное лоно…
Приди под покрова Венеры, а то пойдём, займёмся сексом, а может, трахнемся разок?
Взгляд негодующих очей, таращится во все глаза, короче, вылупила зенки!
Сомкни прелестные уста, закрой свой рот, захлопни пасть, ну, чё орёшь, заткни хлебало!
Твоя карающая длань, твоя тяжёлая десница, пожалуй, крепкая рука, ты чё граблями разбросалась!
Дерзнула осквернить ланиты, влепила парочку пощёчин, и так накоцала по буксам, что морда вспухла, ну, ты – твааарь!

Р.О.Т. (Разъяснения для Особо Тупых)

Она ничуть не изменилась.
И анатомия фемины,
Согласно данным Госкомстата,
Совсем как двести лет назад.
А в куртуазных руководствах
Всё та же похоть, хамство, скотство,
И вы, наперстники разврата,
И тот же пошленький азарт.

Всё только от тебя зависит.
Ты можешь женщину возвысить,
Поставить на свою ступеньку,
А то и вовсе опустить.
Ты можешь с ангелом лобзаться,
Ты можешь с тёлкой тусоваться,
А разведёшь блатную феньку,
Придётся шмару и любить.

Она пластична словно глина.
Дерзай, поэт, смелей, мужчина,
Твоя подружка Галатея
Отверзнет райские врата.
И пусть не врут, что "бабы - дуры".
Повысим уровень культуры
И скажем: "Леди простодушны"…
- О чём базар, нештяк, братан!



Ау!

Написал. Перечитал с начала.
Хорошо! Услышьте, люди!… спят.
Ни одна струна не прозвучала,
И вода не повернула вспять.

Люди спят, всем по...у и по...й.
Не сложилось? Подвело перо?
Что обидно – метился в эпоху,
А попал в помойное ведро.