Что страшного произошло бы, если победил Зюганов

Георгий Мирский писал 19 февраля 1996 года:

Когда в 96-м году, накануне президентских выборов в России, я прочел в «Нью-Йорк тайме» статью Андерса Ослунда
«Почти любой будет лучше Ельцина», я немедленно ответил письмом,
которое было опубликовано в этой газете 19 февраля 1996 года.

Оно было озаглавлено «Лучше Ельцин в России, чем кто-либо другой».
Считаю, что поступил правильно — ведь выбор-то был практически между Ельциным и Зюгановым.

В этом письме я заметил:

«Мне трудно поверить, что режим Ельцина, при всех его недостатках,
задавит политическую оппозицию, заглушит голос критики,
введет цензуру или восстановит ГУЛАГ.

Не могу быть уверен, что коммунисты не сделают всего этого,
если они придут к власти».
Последующие события подтвердили этот прогноз в том, что касается политики Ельцина.

Могут сказать: а что, собственно, страшного произошло бы, если бы победил Зюганов?

Советская власть все равно бы уже не вернулась.

Это верно — никому уже не под силу возродить рухнувшую систему.

Нельзя было бы ни восстановить всевластие обкомов и горкомов партии,
ни вернуть госплановскую модель управления народным хозяйством,
национализировать перешедшие в частные руки отрасли экономики,
запретить частный бизнес,
ни запретить поездки миллионов граждан за границу.

Это уже необратимо.

Но вот что вполне можно было бы сделать —
это постепенно, шаг за шагом,
душить и в конце концов задавить свободу печати
и других средств массовой информации,
покончить со всякой серьезной политической оппозицией
даже при формальном сохранении многопартийной парламентской системы.