Гадалка Глава шестая

                Глава шестая
               
Утром, придя на работу, я пошла к директору, объяснять свое отсутствие и просить отпуск. О своих злоключениях  распространяться не стала. Сказала, что у меня образовались проблемы в семейных вопросах, и для их устранения мне необходимо свободное время.  Он долго смотрел на меня. То ли слушал, то ли нет, то чем я аргументировала, но в результате вызвал секретаршу и велел ей подготовить приказ о моем трехнедельном отпуске без содержания. После этого, я его больше не интересовала. И я, со спокойной совестью, покинула стены своего предприятия.

И так. Я свободный человек. Времени у меня предостаточно. Приступаю к действию. Почему, не знаю, но я решила наведаться в милицию, к тому следователю, который выдал мне подписку о не выезде.

Меня к нему не пустили. Я очень настаивала, и он вышел сам,  Провел меня к себе в кабинет. Надо отметить, что он был очень удивлён моему визиту,  и слушал меня не перебивая. Я не стала рассказывать о выстрелах и о грабителе в квартире Снегерёвых , а рассказала только о моих умозаключениях, отраженных в тетрадке.   Следователь помолчал и сказал, что в этом что-то есть, и данные версии тоже отрабатываются. Потом попросил не заниматься самодеятельностью. Напомнил, что статус мой пока не изменился, но пообещал, что следствие во всём разберётся.  На вопрос о новостях в расследовании я получила очень уклончивый ответ, и подумала, что наверно зря я  пришла сюда.  Хотя что-то человеческое проглянулось в лице следователя.

Теперь он не казался мне таким противным, как тогда во время допроса. Теперь передо мной сидел нормальный парень, только сотрудник милиции. И вот это, всё же, настораживало. Нет, не умеют сотрудники милиции расположить к себе простого российского гражданина. Так и ждёшь от них гадости. Но в этот раз обошлось. Выходя из кабинета, обернулась и прочитала на двери табличку: «Старший следователь СКУРАТОВ Алексей Сергеевич». Лёшенька - значит. Ну, что ж, будем знакомы. И с чувством исполненного долга, поехала домой.

Чувство, что за мной следят, появилось у меня ещё тогда, когда я вышла из милиции. Мне показалось, что водитель одной из припаркованных машин, очень внимательно меня рассматривает, а потом, когда перехватил мой взгляд, резко отвернулся. Но тогда я не придала этому значения. Сердце екнуло тогда, когда я увидела эту же машину снова. Выйдя из автобуса на своей остановке, заметила,  как она притормозила в метрах двадцати за автобусом, не пытаясь его объехать, как другие. Я уже собралась перейти на противоположную сторону улицы, но заметила, что машина, тронувшись вслед за автобусом, резко затормозила и встала в ожидании непонятно чего. И это меня испугало. Я не стала перебираться на другую сторону улицы, а пошла, к домам, стоящим на этой стороне, повернувшись к машине спиной. Как мне хотелось оглянуться, но я сдержалась. Зайдя за угол дома, бегом кинулась через двор к противоположной его стороне. А когда обежала дом, на проезжей части машины уже не было. Перейдя на противоположную сторону улицы, озираясь по сторонам, быстро добралась до своего дома. И, лишь, войдя в подъезд, почувствовала себя в безопасности.

Весь день я просидела дома за компьютером. Зато к вечеру мой улов был достаточно велик.

 Сначала я узнала примерную стоимость орденов и медалей. И она меня шокировала.  Общая стоимость всех орденов и медалей, не включая часов, варьировалась около двух миллионов долларов.  А часы стоили почти триста тысяч долларов.  Оказалось, что они были в штучном варианте, и  среди коллекционеров имели большой спрос. За такие деньги, могли убить кого хочешь. Самое интересное было то, что на все медали и ордена, включая часы, что лежали в моей сумке, имелся спрос и предложения. Велась активная переписка по стоимости всех этих предметов.

Покопавшись еще немного, я нашла фотографии. И это меня очень расстроило, так как все эти предметы были изображены на черном бархате, но только  раздельно. Явно, что кто-то очень аккуратно сфотографировал каждый предмет, принадлежащий Сергею Николаевичу. Но кто? Очень мне не хотелось думать про Аллу плохо. Но мысли эти лезли в голову сами собой. Снимки мог сделать тот, кто имел к наградам свободный доступ. Это меня сильно озадачило.  В душе появилось неприятное чувство. Первый день отпуска подошёл к концу. Нельзя было сказать, что он был бесплодным. Но плоды были почти несъедобными.  Устав от всего этого я бухнулась на свой любимый диван и под мурлыканье Машки моментально уснула.

продолжение http://stihi.ru/2020/02/07/9362