Памяти Учителя

Я узнала о смерти моего научного руководителя, Добровольского Андрея Александровича. Он умер 16 июля 2019 года, но мне стало известно об этом только вчера.

Первое наше столкновение произошло на экзамене по зоологии беспозвоночных животных в летнюю сессию 1 курса, в 1986 году.  Старшекурсники нас предупреждали, что Дусь или Дуся (так студенты прозвали Добровольского) терпеть не может женский пол. Я явилась на экзамен в яркой красной олимпийке. Помню даже вопрос в билете: эволюция нервной системы беспозвоночных. Впоследствии я долго хранила свой листочек с правильным ответом.

Настала моя очередь отвечать. Дусь дымил, как паровоз. В то время курили почти поголовно все: и преподаватели, и студенты. Я попробовала, но не втянулась.

– Попрошу Вас не дымить мне в лицо! – закашлявшись сказала я.

Дусь порозовел от наглости первокурсницы в красной кофточке. Мои щёки пылали в тон той самой кофточке. Вдруг, откуда ни возьмись, как чёрт из табакерки, нарисовался корреспондент университетской газеты. Сделав пару снимков, подошёл к нам. Поговорив с Добровольским, записал мою фамилию и растворился. Мои щёки по красноте переплюнули олимпийку. Дусь элегантно поставил мне «удовлетворительно», не дослушав до конца. Мы расстались взаимно жутко неприязненно. На следующей неделе вышла газета с нашей фотографией и статьёй о том, как первокурсники сдают сессию. Под снимком красовался комментарий: «Доцент Добровольский А.А. ждёт правильный ответ от студентки Федоровой Е.Л.».  Где-то в недрах архива газеты ЛГУ, может, и сохранился тот номер.

По иронии судьбы при специализации я попала в качестве дипломницы именно к Андрею Александровичу. У меня была межкафедралка по индивидуальному плану  – меж двух зоологий – беспозвоночных и позвоночных, и «беспозвоночным» шефом стал Дусь. Началась жизнь Фигаро – успеть и там, и там, «свой среди чужих, чужой среди своих», нагрузка вдвое больше. Среди беспозвоночников – одни парни и я, среди позвоночников – одни девчонки и я, правда, был ещё Пашка болгарин, орнитолог, моя первая влюблённость. Все спецпредметы сдавала на «отлично». Дусь был очень добр со мной.

Наступил день защиты дипломов. Я выступала последней. Ночью под грохот дискотеки в общежитии я спешно нарисовала на ватмане ареал семейства Соневых. Получилось авангардно, нечто в духе Остаповского Сеятеля из «Двенадцати стульев». На комиссию мой «рассеянный» ареал на ватмане произвёл неизгладимое впечатление. Доклад получился скомканным. И как ни сражался за меня Добровольский, как ни говорил, что я самостоятельно собирала материал в Молдавии и Армении, что я – готовый специалист, и диплом отличный, комиссия проголосовала за «хорошо». До этого на госэкзамене по научному коммунизму я что-то не то вякнула и тоже получила «хорошо». Так что не было смысла и пересдавать ту тройку с первого курса, хотя Дусь мне предлагал. Я решила оставить в зачётке на память Добровольское «удовлетворительно», потому что красный диплом всё равно накрылся.

1990 год. Последний год распределения в университете. Мне предлагали три места: в Зоологическом институте в Ленинграде (нужна была ленинградская прописка), в Магадане и в Борке под Рыбинском. Я выбрала третье.

 – Что собираешься делать? – спросил меня Дусь после защиты.
– Деньги зарабатывать...

На том и расстались.

Через много-много лет я вернулась в биологию. Сейчас предстоит защита в магистратуре. Прошлым летом на практику мы ездили в Санкт-Петербург. Я оказалась в родных пенатах почти через тридцать лет. Зашла на обе свои кафедры и встретила старенького Андрея Александровича. Он сначала меня не узнал. Но, когда напомнила о межкафедралке и Сонях, вспомнил:

– Как давно это было!.. как давно...

Постояли с минуту, попрощались, – и он пошёл сиротливо к свету своего бинокуляра. А через две недели умер во сне...

Прощайте, Андрей Александрович, замечательный человек и блестящий учёный! Постараюсь на этот раз (если что-нибудь опять не отчебучу) защитить свою лебединую песню в биологии  на «отлично», поставив точку магистратурой.

______

...Белое море. Белейшие ночи.
Первая летняя практика.
Орды вампиров стилетища точат.
Несть им числа – гнус-галактика.

Нам не до жиру – да быть только живу! –
головы в хлам олатынены.
Мидии сварим, найдём пескожилов,
на спор съедим: протеины же...

Мы – новобранцы, братва желторотая –
шастаем по базе-острову.
Преподаватели, их благородия,
денно и нощно чихвостят нас.
_______

Плывите по звёздным морям,
Моряк-пилигрим Добровольский,
Обители света даря
Частичку земных удовольствий,
Вместивших от жизни восторг,
От живности всяческой радость.
А... – Кто бесконечность исторг –
Вас встретит у райского сада.

Я знаю, за эти слова
От Вас, несомненно, попало б!
– Садовая ты голова!
Где Дарвин?! Как Бог? Где Начало?!

Пусть там ничегошеньки нет,
Лютует волна гравитаций.
Я в знанье сквозь узкий просвет
Протиснуться буду пытаться.