Небо и земля. Самолет

В небе мной уважаема проседь.
Пустословить нельзя – пусто ведь!
Мне на ветер и нечего бросить.
Небу – нечем ответно взреветь.
Мимо проседи, долог и перист,
В пустоте лег мой путь кочевой.
Я от плоти ее кучевой
Отделим, как от пустоши вереск.

Все покрыто молчанием бледным.
На обратные эти снега
Что угодно ступает бесследно
(Даже веская божья нога,
Лишь на почве обутая в чудо).
В равномерной белесости тел
Только замыслы светлые дел.
Там, внизу – дел темнеющих груда.

Крылья, ливни, – что реет, что плещет –
Снизу вверх – мощь всевышних стихий.
Сверху вниз те же самые вещи –
При земле: пятна серой трухи
Под пигмейским дождем намокают.
Спины в небе распластанных птиц,
Точно люди, упавшие ниц,
На соседство с землей намекают.

Там все – польза, все – медленный бег
От сторожки до малой сторожки.
Вот и вышний, бездейственный снег
Лег посевы питающей крошкой,
Будто с умыслом, в борозды пашни.
Все в тщеславии, ближе – в грязи,
И что было сторожкой – вблизи
Вавилонской представилось башней.

Я из глины, из грубого хлеба.
Мне година дана. Я гожу.
Но уж если в тебя, мое небо,
Подозрительно долго гляжу,
Вслед воздушному, пестрому змею –
Небо, мысли мои отрази
Мне, увязшему где-то в грязи.
Я в другой среде жить не умею.