Звучит мелодия, цикл

МНЕ ЭПОХА БЛИЗКА

Во дворе, где каждый вечер все играла радиола,
где пары танцевали, пыля...
        - Булат Окуджава


Мне эпоха близка, та, где звук радиолы
Из окна разносился, никому не мешал.
Где мелодии детства знакомый пел голос,
Где я рос и учился, и верил в святой идеал.

Где походы в кино каждый раз были важным событием,
Там где жили во мне все герои прочитанных книг.
Где я верил всему, всё казалось открытием...
Как далёк от меня этот детства далёкого миг.

Всё иначе сейчас - вижу мир я не в розовом цвете,
Для меня он сегодня стремительно катится вниз.
Но, порой, он приходит ко мне на рассвете,
Звук знакомый из старой эпохи, как памяти бриз.



РОМАНС О РОМАНСАХ

Звучит романс и плачет скрипка,
Под свет свечей, под звук дождя,
Под шум ветвей, под скрип калитки
И сердца стук сдержать нельзя.

Как сердце бьется в такт романса,
Под скрип колес и тройки рысь,
Под мерный рокот дилижанса...
А души так стремятся ввысь.

Пусть одинокая кибитка
Иль тройка мчится с бубенцом,
Ямщик в степи в снегу зарытый
Или беглянка под венцом… 

Кавалергард прощальным взглядом
И в нём застывшая слеза,
С последним выдохом шептал он -
"Прощай заветная звезда..."

Души струна так отзовется
Едва гитара зазвучит,
Что все в круги своя вернется
И сам на рифму ляжет стих. 

Романс вплетается нам в душу
Пускает корни там, ростки,
Всё, что скрывалось - всё наружу…
И в мыслях лишь одни стихи.

Сдержись, не покажи слезу -
Романс нам сердце рвет на части:
"А напоследок я скажу..."
От "черных глаз" с цыганской страстью.

Романс печаль нам и отрада,
И выражение души...
Но может Вы прав’ы - "не надо"!
И сердце слушать - не спеши!



ПОД “ОЧИ ЧЁРНЫЕ…”

Известны вам они подробно
Пусть не из жизни, так из книг:
Кармен - сама любовь свободна,
И Эсмеральды сказки миг.

А помните "цыганку Азу",
И Сильву, или Изыргиль.
Писал и Горький, и Сервантес,
Жорж Санд писала про их стиль.

Их Пушкин видел в Бессарабии,
Куприн, Толстой, Тургенев, Фет...
Ох, многие о них писали
О их гитаре и вине.

Что знаем мы об их истории,
Об их гонениях и судьбе.
Да, конокрады, попрошайки,
Судьбу гадают по руке.

Под "Очи Черные" грустим мы,
Под Фадо сердце рвет печаль.
Их тарантелла, их фламинго
И танго их зовет нас  в даль.

Две тысячи лет пошло Исходу,
Но не из рабства вождь водил.
Индийский падишах Ирану
Пенджаба племя подарил.

Сначала в Персии рабами,
Потом в кибитке кочевой
Пошли по миру те цыгане
Куда не ткнётся, там чужой.

В Европе были они "gypsy"
За египтян они сошли.
Цветные юбки и мониста -
Экзотика чужой земли.

Их жгли, клеймили, убивали,
Защиты неоткуда ждать.
А вырывали их с корнями:
Детей и стариков не жаль. 

Не мой народ, но он гонимый!
Как мне знакома его боль.
Из кочевых, как бедуины,
Но у цыган другая роль. 

И если грусть запала в сердце,
Когда душе любовь близка -
Тогда к цыганам едут вместе,
Где звон гитар и прочь тоска.

А там другая жизнь идёт -
Там виртуозно плачет скрипка,
Там звон монист, романс поёт...
И лишь тебе её улыбка.

Ах, если б только жизнь как табор,
Ах, если б только звон гитар...

И у цыган бывает траур,
Он не всегда любовью пьян. 



ЕСТЬ У РОМАНСОВ ОДНО СВОЙСТВО

Есть у романсов одно свойство -
Они с душой все говорят,
Минуя мозг и разум.  Просто
Эмоции, чувства им вторят. 

Прямая связь, как замыкание
Нейронов нервной всей цепи.
Весь прошлый опыт, наши знания
Нам не помогут, не проси. 

Романс откроет дверь в тайник
Души, который мы не знали,
Вдруг замолкает мир в тиши
И нам откроет нас в печали.   

Он вызывает резонанс
Чистейших чувств без спеси, лести. 
Как нужен иногда романс
Дать нам понять о нашем месте.   



ЗВУЧИТ ТАНГО

Под пульса ритм как будто шум прибоя
Танцуют танго вдохновенно двое,
А танго ритм, как сердца перебои:
То ритм, то учащенно, то замрёт.
Там две души сливаются в полёте,
Там страсти чувство бьётся в каждой ноте,
То в пропасть вместе, то опять на взлёте...
И каждая другой всё отдаёт.

Не просто элегантно и красиво,
Не танец - заглядение, просто диво.
Там нет секрета - всё красноречиво
Вселенная замкнулась на двоих.
 И ритм сердец у них один и тот же,
Прибой качает и волна им будто ложе
И души разорвать никто не сможет
Пока мелодия танго в них звучит.



АРГЕНТИНСКОЕ ТАНГО

В далекой, знойной, жаркой Аргентине
Родился танец, что танцуют и поныне,
На тротуарах, сценах и подмостках,
Танцуют так, что глаз не отвести.

Вы знаете, что танец этот танго
Его танцуют двое, а всем жарко,
И в этом танце страсть сама раскрыта,
Танцуют двое на дыхании одном.

Танцуют двое и вдвоем они в экстазе
И танец весь ведет к последней фазе.
Нет зрителя - свидетели есть сцены,
Красноречивей танца в мире нет

Там каждый шаг и каждый жест отмерян,
Там нет бесцельного топтание на сцене,
Там двое сплетены одной судьбою
И этот танец жизнь их или смерть.

В стране далекой на другом меридиане
Родился танец, ну не танец, просто пламя
В нем учащенный ритм сердец двоих биение,
Ему сравнения нет и не найти.

Он почерк и визитка Аргентины,
Ее душа в том танце есть незримо.
На всех широтах и меридианах
Понятен танго жест и пируэт.

Есть в танго гипнотическая сила,
Не зря у публики всей дух перехватило,
И  в ритме танго пульс стучит так сильно,
Но не танцую я увы, увы.



ДУША ВО СНЕ ПОЁТ

Мы спим, душа во сне поёт,
У нас лишь тело отдыхает.
Душа во сне у нас растёт,
Это она во сне летает.

Проверив все наши дела
Что днем свершили мы без спроса
Разбудит совесть ото сна
И вещим сном вернет вопросы.

Она нам дарит сновидения,
А то кошмар пошлет порой
Как будто дарит наставление:
"Вот, что могло бы быть с тобой”.

То вдруг пришлёт к нам вещий сон,
Потом гадаешь, прямо мука,
Разбередит все раны он -
Ох, где цыганка? Глянь ты в руку.



ЗВУЧИТ BESAME MUCHO

Закрой лишь глаза
И звучит не наскучив
В старом забытом далеком и тихом дворе,
Льется мелодия  -
Became Mucho,
Слов незнакомых огонь полыхает в душе.

Вспомнить нам проще
Что с музыкой близко,
Только услышишь забытый знакомый мотив,
Вдруг оживут
И появятся тихо
Тех кого знал ты когда-то, в той жизни любил.

Память живет
Лишь мотив заиграет
Груз вдруг спадет лет прошедших, дорог и тревог,
Вспомнишь ты все,
Что до боли ты знаешь...
Снова ты в детстве и вот он знакомый порог.


ТАНГО, ПОДРАЖАНИЕ БРОДСКОМУ

Как будто бы в саду где зреет манго,
Танцуем мы что может станет танго.
И ходим мы походкой бумеранга
По лезвию натянутой струны.

Как будто мы сеньоры-кабальеро,
Ну а не senior хоть и не пионеры,
И мы как в Аргентине на галерах
В трудах, в поту танцуем мы.

Сезон закончен на ударной ноте,
Наш клуб энтузиастов как на взлете.
Замрут другие в вальсе и в фокстроте,
И в польке, и в кадрили но не мы

И несмотря на завершение первой фазы,
Успешной, как удачно брошенная фраза.
Обгоним Аргентину по заказу
По танго отношения и души.


В РИТМЕ ВАЛЬСА

Ритм в нашей жизни
Звучит и звучал не раз,
Он к нам пришел с колыбельною песнью,
В ходиках мерно он нам тогда стучал,
Лишь услышишь их стук, лишь закроешь глаза и окажешься там.

Ритм тот звучал
В наших песнях что у костра,
И в тех стихах, что читали ночами,
Ритм в нас стучал под фокстрот под твист и вальс,
В ритме жили тогда, это ритм нашей юности с вами.

В ритме стучит
Жизни пульс сейчас у нас,
То равномерно, но чаще звучат перебои,
Жизнь проверяет на стойкость ритмом нас:
Звук гитары, рожка, звук трубы, барабанной дробью.

В ритме кружат
Дни и ночи наших лет
В ритме кружит хоровод вселенной,
Знаем мы все, что без ритма жизни нет,
Так давайте любить и ценить даже ритм мгновений.


В КЕЙПТАУНСКОМ ПОРТУ

В кейптаунском порту доставил на борту
Наш лайнер из-за тридевять земель.
Мечтал я там пройти по песенке пути
Далёкой милой юности моей -
Где клёши новые, полуметровые,
Согласно песенке, ласкает бриз:

     Где пиво пенится, где пить не ленятся,
     Где юбки узкие трещат по швам.

В кейптаунском порту мы были, как в бреду,
Начав там свой по Африке поход.
Но прежде, чем уйти в Зимбабве по пути
Решили посмотреть Кейптаун порт.
На солнце жмуримся, вливаясь в улицы
И песню старую мурлычет бриз:

     Где чувства продают, недорого берут,
     И многое для них разрешено.

О том, что в том порту, когда то в темноту
«Жанетта» отпустила экипаж.
Там группа англичан искала балаган -
Таверну «Кэт» влекущей как мираж
И шли они туда, где можно без труда
Достать всё то, что нужно морякам...

    Где всё повенчано с вином и женщиной
    И ласки нежные волнуют кровь.

Туда же привело французов и вино
И та же страсть, что ждёт моряк в портах.
Но видно не дано двум нациям одно -
Делить красоток им и стыд и срам.
Вскипела в жилах кровь за страсть и за любовь
Так песня рассказала это нам:

    Где не вернулись в порт, и не взошли на борт
    Четырнадцать французских моряков.

А город хоть куда, “Столовая Гора”
На южном берегу, как монумент.  (1)
Попали мы туда, канаты “на гора"
Миль пятьдесят площадки лучше нет.
Но не было того, о чем поёт фокстрот -
Таверну «Кэт» найти не суждено.

   Где пиво пенится, ласкать не ленятся,
   Где юбки узкие трещат по швам...


(1) Столовая гора (африк. Tafelberg, Тафелберх; англ. Table Mountain) —  расположенная к юго-западу от центральной части Кейптауна на южном берегу бухты
Столовая гора, одна из визитных карточек города.
Гора высотой в 1083 м, 50 км в длину и 10 км в ширину.
Официально признана одним из семи новых чудес природы.



МУЗЫКА - ЛЕКАРСТВО ДЛЯ ДУШИ

В учении у древних греков,
(Кто Пифагору не перечил)
Вся медицина - лишь для тела,
А душу - музыка лишь лечит.

Душа есть в теле, как в тюрьме
За преступления былые
И только музыка извне
Её очистит, порчу снимет. 

Название “музыка” от них.
В образование входила.
Её мелодия, мотив
Для государства была сила!

Когда Орфей играл и пел
Все люди, звери замирали,
Вода меняла русла рек,
Деревья к пенью приближались.

Орфей игрою покорил
Харона, мрачное сознание
И Эвридику оживил…
Такого нет теперь признания.

Гармонию мира Пифагор
Считал мелодии идеалом.
Ввёл интервалы, такты он...
Считал их этики началом.

Гармония души и тела,
Гармония мыслей и деяний...
Цивилизация греков смело
Вполне достойна подражаний..



МУЗЫКА СФЕР

Не интересно вам узнать
Откуда всё берёт начало?
Кто и когда решил принять
Названия нот,  как это стало?

Монах был - Гвидо Аретинский, (1)
Авторитетом важным был
И музыкантом флорентийским.
Он нотам жизнь определил.

Он выбрал их и дал названия
По вере и по небесам:
Вот DOminus - господне звание,
В RErum - материя жива.

МИ есть MIraculum иль чудо,
А ФА - фамилия планет,
СОЛЬ - вот это солнце  будет,
LActeal via  -Млечный след.

SIdarae - небеса в латыни…
Так в нотах Гвидо передал
Сфер музыкальную отныне,
Что Пифагор нам предсказал. (2)

1   Гвидо д’Ареццо, Гвидо Арети;нский (итал. Guido d'Arezzo, лат. Guido Aretinus) (ок. 990 — ок. 1050) — итальянский теоретик музыки, один из крупнейших в эпоху Средних веков и самых значимых во всей истории западноевропейской музыки. Монах-бенедиктинец.

Do – Dominus – Господь;
Re – rerum – материя;
Mi – miraculum – чудо;
Fa – familias рlanetarium – семья планет, т.е. солнечная система;
Sol – solis – Солнце;
La – lactea via – Млечный путь;
Si – siderae – небеса.

2   Музыка Сфер - Выражение, используемое Пифагором, открывшим математическое соотношение в частотах различных тонов музыкальной шкалы. Определяя орбиты планеткак порождающие сходное отношение, основанное на расстоянии от центра, он характеризовалв заимоотношение их орбит как "гармонию сфер".




ЭПИЛОГ

Не слышно больше менестрелей,
И трубадуров больше нет.
Где романтические трели?
Шагает прагматизма век.

Где отношения на время
Удобством чувства заменив,
И тратит час младое племя
На то, что раньше шла вся жизнь.

Не знают, что они теряют
За длинных связей чередой,
Шекспировских страстей не знают,
Их жизнь проходит стороной.

И честь для них лишь предрассудок,
Нет обязательств, что навек,
Над чувством властвует рассудок...
Как опустился человек?

Когда теперь ничто не стыдно,
Все можно даже без любви...
За трубадуров мне обидно -
В средневековье не они.