Офицерский вагон

Жизнь звени, катись монетой
по вагонному ковру.
Не у невских парапетов,
как мечталось, я умру.

С кем по совести сыграем?
У кого наган в руке?
От чистилища до рая
только палец на крючке.

Все счета закроем ныне,
и оставим на других
разговор, бутылку, иней,
месяц в небе, белый стих.

Окропим в огне пожарищ
за бесславный наш разгром...
Этот стол, хмельной товарищ,
кровью залит, не вином.

Расплескаем на погоны,
на отглаженный мундир
ночи долгие прогоны,
пустоту в больной груди.

Заряжай. Чья гильза стынет
на некрашеных досках?
Если эта чаша минет,
доконает нас тоска.

Что сулят сырые вёсны
тёмных лет тебе и мне?
Сквозняком продули вёрсты
в дребезжащей полутьме.

Убегает в чёрном глянце
россыпь окон на полях.
Но уже не наших станций,
эта ночь – прощальный взмах.

Где теперь разлука канет?
Где теперь зажжём сердца?
Только след огня в стакане,
блик – ни тени, ни лица.

Только ветры над холмами,
надломив своё крыло,
бьются чёрными платками
в леденелое стекло.

Только рельсы студят нервы.
Циферблат надменно бел.
Кто из нас покинул первым
этот пыточный придел?

Заряжай, мой друг, не медли.
Разыграем – чья судьба.
Золотые дни как петли
виснут с каждого столба.

Тишина за миг накроет,
степи выпьют всю печаль.
На перроне ляжем строем
звёзд на сломленных плечах.

Упокоимся без злости
под колёсный перестук.
На перроне ляжем горстью,
словно выпавши из рук.