Шелест купюр, как шелест знамён...

Шелест купюр, как шелест знамён – это теперь и о нас тоже, тем более, что купюр этих у нас пока что куда меньше, чем знамён.  А все эти прекрасные стяги ни на какие купюры при всём нашем желании, к сожалению, уже не обменять...

Предприниматель, это хотя нам и чуждо, но, в то же самое время, очень удобно. В случае чего его всегда можно опять поэкспроприировать, и таким образом продержаться хотя бы ещё немного, пока этот гад ненасытный, не очухается, и не награбит ещё больше, чтобы потом с нами снова поделиться, и при этом по возможности опять не потерять всё...

Если люди будут больше думать, они станут меньше покупать, а это – прямая дорожка ко всеобщему экономическому краху. Так что из всей художественной литературы надо оставить только ценники в магазинах, а всё остальное, как это в истории Человечества не раз уже бывало, прямёхонько в костёр...

У них специально всё есть, чтобы у нас ничего не было, а то, что было, было для кого угодно, но только опять же не для нас!..

"СЛАВА ТРУДУ!" оказалась такая огромная, что вся конструкция не выдержала, и рухнула вниз, вместе со всей нашей Славой. А за бесславный труд тем более платить не надо, трудящиеся наши этого ещё не заслужили...

То, что хранилось в закромах Родины, было не только строжайшей военной тайной для народа, но и полной загадкой даже для его слуг. А то, чего недоброго, ещё разболтают по пьяне, а какие же это тогда будут закрома Родины, если они вдруг станут для всех?..

Хотя члены приёмной комиссии по пьяной привычке и перепутали адреса, но и на этот раз всё обошлось как нельзя лучше. Ведь давно известно, что все приёмные дороги всех приёмных комиссий всегда ведут к банкетному столу. А мимо этого славного Рима не проходил ещё никто...

По целому ряду обстоятельств, свой коллективный труд "Как продавалась сталь" комиссии завершить так и не удалось. Следователи не позволили, били долго и больно, чтобы никакие придурки не мешали стали и дальше течь туда, куда ей, согласно  уже оплаченным договорённостям, и полагалось течь...

Если ткачиха повышает надои, то тогда уж точно, изобилие в кармане...

В доме железнодорожника не говорят о БАМе, чтобы и это Стройка Века тоже не свернула со своего, намеченного нашей мудрой Партией, славного пути...

Когда заводы наши станут нам уже не нужны, в них поселятся птицы, и им больше не придётся вить гнёзда, где вылупятся орлы, которые потом ещё больше и  ещё краше заводов понастроят. И так до бесконечности, пока орлам этим не наступит окончательный исторический кирдык...

Те, кто работать хотел, работали с желанием, а те, кто работать не хотел, работали без. желания, но с такой же отдачей. И всё вместе это называлось - Социалистический труд, понять смысл которого так и не смог никакой экономист, если только это был не наш, социалистический экономист. А у того, как известно, был только один выбор: понимать всё, и желательно, на первом же допросе...

Конвейер потому и называется конвейером, что его уже нельзя остановить даже тогда, когда это – единственное спасение. Например, конвейер по производству танков вместо тракторов, на которых в мирное время тоже можно пахать, опыт имеется...

Вся наша надежда на передовиков производства, они и без палки хорошо работают. Тем более что палок у нас пока что хватает, ещё не весь лес нашим друзьям по социалистическому лагерю подчистую распродали...