Февраль, февраль...

Февраль,  февраль…   Зима. Что слышно? Ложится снег, как простыня,
склонилась тонкой веткой вишня –  зима в окошке у меня.
Февраль  закрасил белым-белым  дома и улицы,  пустырь,
хоть на денёк,  но зиму сделал. Пожалуй, к ночи красоты,
вот этой вот,  уже не будет, растает всё. Как тает снег...
Февраль, подверженный простуде,  о чём-то тихо шепчет мне,
скользя игрушечной метелью,  и сразу тая на руке…
Всего осталось три недели,  и  будет запись в дневнике –
Весна. Возрадуйтесь и пойте!  Дожили, ну и  благодать.
А вот спросить   себя  – на кой те  вот эта слякоть, что писать?
Теперь февраль, февраль… А мы-то – давно ли ждали Новый год,
шестнадцатый…  Дождями смыто,  да как же быстро всё идёт…
Как дни мелькают – мимо, мимо,  пустеет новый календарь.
И некому сказать – любимый…  Споткнётся сердце и удар
пропустит, вот на этом слове.  Твоё лицо в такой дали…
Его мой взгляд напрасно ловит…  Мечтали… Жаль, что не смогли
соединить  в одну две жизни.  Лишь письма. Строчки.  И слова.
Ну что ты смотришь с укоризной? Никто ни в чём не виноват.
Как затерявшееся эхо,  растают отголоски встреч.
Ты мне писал: « Пора уехать.»  Я отвечала – «Не сберечь
тепла родного на чужбине.»  И разорённое гнездо
остыло. Быть пустым отныне, воспоминанием о «До»…
Воспоминанием неспешным о каждой ночи, каждом дне…
Пиши мой свет, пиши, конечно, и прячь записочки в Стене.
Проси того, кто равнодушно давным-давно забыл про нас,
кто равновесие нарушил. Затем и строилась Стена,
затем и трещины на камне – почтовый ящик для мечты.
А  помнишь, как  сказал тогда мне, что сердце здесь оставил ты?
Оно болит в моих ладонях, оно стучит в моей груди
тревожным  стуком: «Помнишь? Помню!»
«Не оставляй. Не уходи.»

8.02.16.