2075

Моя дорогая принцесса, ты снова сегодня на грани?
Все тело в холодном компрессе, настой облепихи в стакане,
Чайковский в плейлисте Ютуба, у ног - радиатор Полярис,
По кошке на каждую руку - я вижу, как ты заебалась.
Опять нервный срыв на работе? Да сколько их может быть за год?
Уже даже путаюсь в счёте. Их лучше считать каждый квартал.
Все копятся, копятся срывы - уже достигают рекорда.
Уже даже без перерыва...

А знаешь, пошло оно к черту!
Ведь жизнь - череда аномалий - посредством вибраций света,
Ведёт нас вслепую к финалу, сквозь заросли разных сюжетов.
Представь себе раннюю осень, две тысячи семьдесят пятый:
Тебе уже семьдесят восемь... На призрачном фоне заката,
Ты с чашкой остывшего чая сидишь у Каспийского моря.
На кресле лениво качаясь, пролистываешь чей-то сборник.
И нет, ты его не читаешь, а так, пробегаешь глазами.
Листаешь, зеваешь, скучаешь, и мир вокруг вовсе не замер.

Напрасно считают в народе, что в старости люди душевней.
Что нет атеистов в окопе и снобов с удавкой на шее.
Что, чувствуя скорую гибель, мы истину резко находим
В какой-то отложенной книге, случайно лежавшей в комоде...
Отнюдь, мое творчество так же нелепо и однообразно,
Каким оно было и раньше для музы моей беспристрастной.
Сплошные капризы и стоны и вроде как слабые рифмы...
Смотри, дорогая, на море - оно интереснее книги.

Студенткой четвертого курса уставшей от скучных теорий,
Ты, помнишь, хотела из вуза отправиться прямо на море?
Но только вот не получалось, никак не пускали на волю,
То времени не оставалось, то вдруг подводило здоровье.
И то и другое, вместе, казалось важнейшим активом.
Теперь, в ожидании смерти в них нет никакой перспективы.
Казалось, копили на вечность - но нет, не рентабельно больше.
И как-то теперь вроде легче, и как-то теперь вроде можно...

Вся гладь блещет в солнечных красках, над волнами чайки застыли.
С восточного берега Каспий, смотри, не такой уж унылый.
Прохладный сентябрьский воздух кокетливо приподнимает
Твои белоснежные косы, что тут же обратно спадают
На плечи, укрытые пледом из тонкой верблюжьей шерсти..
Ты в нем, так дразнимая ветром, подобна прекрасной невесте!

А помнишь, в двадцатом был ужас - коллапс мирового масштаба?
То вирус в Баку обнаружат, то снова атака на Штаты...
Ты так ещё переживала, грустила, обнявши колени:
Ведь что с этим миром-то стало? А вдруг этот день, он последний?
И так ведь хотелось комфорта, спокойствия, жизни во вкусе.
Чтоб вместо метро на работу тебя вёз твой личный Лэнд Крузер.
А что было вместо? Лишь срывы да непроизвольные крики,
Лишь стресс - составная часть жизни, и бонусом - нервные тики.
Но жизнь - череда аномалий...

Смеёшься, наверное помнишь.
Очки протираешь от влаги, от переживания прошлым.
Сними их, очки здесь бессильны, пусть даже они и протерты.
...А помнишь, какие носил я в две тысячи сорок четвертом?