Глаз, сквозь дымку табачную с запахом пота

Возня в дерьме,
Большая помойка раскиданных всюду,
Ослепших голов и протухших словечек,
Культа молоденьких стонов, уставших,
Идущих в курятник паршивых овечек.

Заискивать зорко, насколько хватает,
Глаз, сквозь дымку табачную с запахом пота,
Ища себе жертву, желая меняться,
С ней местом и позой и к ней прикасаться.

Прикинуться слепком-творцом и пуститься,
Побыть вместе с группой и втечь в групповую,
Прозреть, в миг рвануться и снова забыться,
Почуяв плечом чью-то блажь-спесь в нагую.

По алфавиту читать сколько помнят,
Спинные мозги и гипофиз в придачу,
Вокруг меня смотрятся, сквозь гетеров-геев,
Всё больше на «Г» начиная подачу.

Раз или два мы пытались прибиться,
Тем от души, что с прибытия осталось
Больно мы жглись, не хотевши клеймиться,
Шее легчало - телам отдыхалось.

Ночной онанизм и потеря в пространстве,
Вечная ломка и поиски принца,
Все любят всех и всегда без разбора,
Путают мелких волчат даже сучки-волчицы.

И утром проснуться во мрачном тумане,
Насытившись после крика и танцев,
Скинуть с себя одеяло и руки и ноги,
И зеркалом себя любя и ненавидя ободряться.

С годами угаснут былые потехи,
И новые вспышкой пройдя растворятся,
И части не будет их ночью - не могут,
Парами станут друг дружке привычкой казаться.

Чуть больше в главах пустых обременений,
Противно от тела - не думав об этом,
Попытки догнать ушедшие лета,
Выдумка новых побед и жизни скудных умений.

Себе находили пути и вели черту над собою,
Сходили с ума и прыгнуть пытались,
С унитазом общались и не высыпались,
И в суррогате иллюзий под кайфом,
И правдой сырою остались.

И хоть в середине немного не складно,
И трудно доходит до нашего бока,
Зато я уверен - прописано правдой,
Прочитано также я очень надеюсь.