Сталинградские сны. Том I. Несправедливость

              Андрей Геннадиевич Демидов

                СТАЛИНГРАДСКИЕ СНЫ

                Всё это ляжет на плечи русского народа.
                Ибо русский народ — великий народ.
                Русский народ — это добрый народ.
                У русского народа — ясный ум. Он как бы
                рождён помогать другим нациям. Русскому
                народу присуща великая смелость, особенно
                в трудные времена, в опасные времена. Он
                инициативен. У него — стойкий характер.
                Он мечтательный народ. У него есть цель.
                Потому ему и тяжелее, чем другим нациям.
                На него можно положиться в любую беду.
                Русский народ — неодолим, неисчерпаем.

                И.В. Сталин
               
                Беседа с А.М. Коллонтай, ноябрь 1939 г.
                Извлечения из дневников А.М. Коллонтай,
                хранящихся в Архиве МИД РФ, произведены
                историком М.И. Трушем. (c. 611)

Оглавление романа-летописи:
Предисловие от автора к роману-летописи «Сталинградские сны»
Сталинградские сны. Том I. Несправедливость
Пролог. Часть 1
Пролог. Часть 2
Глава 1. Утро 2 августа 1942 года, авангард советской 208-й дивизии
Глава 2. Наташа из Харькова — девочка с Луны
Глава 3. Drang nah Osten — натиск на Восток
Глава 4. Москва. Кремль. Верховный Главнокомандующий
Глава 5. Морган, Рокфеллер, Барух, — истинная империя
Глава 6. Гитлер на Украине
Глава 7. Маленькая беженка из Москвы
Глава 8. Новый Исход
Глава 9. Тени старого прусского парка
Глава 10. Бегущие от мук
Глава 11. Вся слава и мощь «Блицкрига»
Глава 12. Хаос революции в Германии
Глава 13. Русский Бог войны и снарядный голод Вермахта
Глава 14. Аромат кофе из Руанды
Глава 15. Гудящая Сальская степь... Аргентины...
Глава 16. Гипнагогия командующего танковой армией Германа Гота
Глава 17. Выходила на берег «Катюша»
Глава 18. Как нашла на Дону немецкая коса на русский камень
Глава 19. Чёрный квадрат детской памяти
Глава 20. Бункер штаба Сталинградского фронта
Глава 21. Картина маслом
Послесловие
Послесловие от автора к первому тому
Сталинградские сны. Том II. Соразмерность
Глава 1. Битва за переправы у станиц Цимлянская и Николаевская
Глава 2. Любимый муж Коля
Глава 3. Панзерваффе на марше между реками Сал и Куберле
Глава 4. Щит и меч
Глава 5. Гибель 435-го полка в Котельниково?
Глава 6. Дилемма фельдмаршала Михаила Кутузова
Глава 7. Командующий 4-й танковой армией Вермахта Герман Гот
Глава 8. Замкомандующего 64-й армией Сталинградского фронта Чуйков
Глава 9. Сон Отто, как реальность, и явь Манфреда, как мираж
Глава 10. Супероружие Красной Армии
Глава 11. Встречное сражение на Сталинградском рубеже
Глава 12. Панорама Питера Брейгеля «Триумф смерти»
Глава 13. Пустой советский фронт южнее Котельниково
Глава 14. Завтрак по-немецки с видом на расстрел
Глава 15. Рекогносцировка у Пимено-Черни
Глава 16. Ах, эти искрящиеся пузырьки шаманского «Dom Perignon»!
Глава 17. Чёрный квадрат детской памяти
Глава 18. Горячие поцелуи Эльзы
Глава 19. Хрущёв на проводе
Сталинградские сны. Том III. Неопределённость
Предисловие к третьему тому
Пролог. Часть 1
Пролог. Часть 2
Глава 1. Урок французского и занятия по этикету
Глава 2. Диверсант из 800-го полка особого назначения "Бранденбург"
Глава 3. Горцы в степи
Глава 4. Слишком близкое эхо Гражданской войны на Северном Кавказе
Глава 5. Великогерманский романтизм
Глава 6. Ни шагу назад!
Глава 7. Когда сломалась первая любовь
Глава 8. Засада на командарма-64 Чуйкова
Глава 9. Адмирал Колчак как зеркало предательства и фашизма
Глава 10. Приказ: найти девочку Машу из Пимено-Черни
Глава 11. Кто убил Эльзу Грубер?
Глава 12. Когда ты молод
Глава 13. Без неба не бывает земли
Глава 14. Германская наука размышлять
Глава 15. Сталинградские мадонны
Глава 16. Страшный сон Гота. Первая танковая битва России. Сенно.
Глава 17. Военно-полевой бог сна Морфей
Глава 18. Рекордная скорость наступления Вермахта
Глава 19. Москва. Кремль
Глава 20. Барух, Морган и Рокфеллер — истинная власть
Глава 21. Донбасс. Хрущёв. Кто был ничем, тот станет всем!
Послесловие от автора к третьему тому
Сталинградские сны. Том IV. Противоположность
Оглавление
Предисловие от автора к четвёртому тому
Пролог
Глава 1. Совокупление зол
Глава 2. Царская Каторга или Балтфлот
Глава 3. Рутина Восточного фронта
Глава 4. Защитить безвинных от смерти
Глава 5. Тонкая васильково-зелёная линия
Глава 6. Выбор жертвы
Глава 7. Иосиф Сталин
Глава 8. Заградотряд 10-й Сталинградской дивизии НКВД
Глава 9. Русские атакуют
Глава 10. Ой, что же ты, тихий Дон, мутнёхонек течёшь?
Глава 11. Казаки
Глава 12. Кремлёвская «вертушка»
Глава 13. Фронтовой детектив
Глава 14. Ничего личного в Нью-Йорке — только дело!
Глава 15. Кронштадский галс революции
Глава 16. Гитлер на Украине
Глава 17. Три бойца
Глава 18. Журнал посещений Верховного Главнокомандующего
Глава 19. Французский грузовик, русский водитель, румынский бензин
Глава 20. Стрельба в упор и в спину
Послесловие к четвёртому тому
Сталинградские сны. Том V. Очевидность
Предисловие от автора к пятому тому
Пролог
Глава 1. Государственный переворот 28 февраля 1917 года
Глава 2. Опоздавшая революция и стылая прорубь
Глава 3. Бойня в Пимено-Черни
Глава 4. Увязшие в болотах подо Ржевом
Глава 5. Жёлтый туман над Гудзоном
Глава 6. Палочка-выручалочка Ворошилов
Глава 7. Свои в доску
Глава 8. Золото для Великогерманского рейха
Глава 9. Маршал Советского Союза Тухачевский и другие
Глава 10. Cherchez la femme — ищите женщину
Глава 11. Степные миражи немецких крестоносцев
Глава 12. Что бывает, когда обманываешь фюрера
Глава 13. Охота на лис, поедающих мертвечину
Глава 14. Исход сражения решает последний батальон
Глава 15. Распятые девушки
Глава 16. Сталин с крестом или на кресте
Глава 17. Танки — вперёд!
Глава 18. Цейтнот генерала Хайма
Глава 19. Шабаш белых ведьм
Глава 20. Немцы!
Глава 21. Террористы стреляют молча
Глава 22. Рубеж обороны батальона майора Рублёва
Глава 23. Пули для Ленина
Послесловие к пятому тому
Сталинградские сны. Том VI. Безмерность
Предисловие
Глава 1. Спасти Ленинград. 2-я Ударная армия Клыкова
Глава 2. Сокрушение «Волховского вала» фон Лееба
Глава 3. Так спасали Ленинград
Глава 4. Прорыв конницы к Ленинграду в начале 1942 года
Глава 5. Горячий снег февраля
Глава 6. Кавалерия и лыжники в тылах группы армий «Север»
Глава 7. Группа армий «Север» с переломанным хребтом
Глава 8. Красная Горка под Любанью. Прорыв в невозможное
Глава 9. Приказ Ворошилова: «Снарядов не жалеть!»
Глава 10. Дикий зверь фон Кюхлер и хитрый рязанец Мерецков
Глава 11. Ранняя весна на Волховском фронте
Глава 12. Посвящение 700-летию разгрома немецких рыцарей на Чудском озере
Глава 13. «Долина смерти» на Волхове
Глава 14. Предательство как фактор побед
Глава 15. Майская битва в «Волховском рукаве»
Глава 16. Как Wehrmacht наступал со скоростью строительства железной дороги
Глава 17. 2-я Ударная армия умирает, но не сдаётся!
Глава 18. Малая «дорога жизни». Прорыв в бессмертие
Глава 19. О тех, кто не дал убить ленинградцев
Глава 20. Бессмертие 2-й Ударной армии и предательство Власова
Послесловие
Сталинградские сны. Том VII. Отрешённость
Предисловие к седьмому тому
Пролог
Глава 1. Вурдалаки
Глава 2. Загадки русской души
Глава 3. Письмо от старшей сестры Гретель
Глава 4. Баронесса-прапорщик Софочка де Боде как зеркало русской революции
Глава 5. Аргентина
Глава 6. Октябрьские бои в Москве
Глава 7. Танки атакуют в час дня по Берлинскому времени
Глава 8. Первые дни Гражданской войны
Глава 9. Мёртвые и живые
Глава 10. Штурм Московского Кремля
Глава 11. Приведение Эльзы Грубер
Глава 12. Пространственно-временной бумеранг событий
Глава 13. Добровольцы
Глава 14. Офицеры, юнкера, ударники. Цепные псы хаоса
Глава 15. Последний бой батальона майора Рублёва
Глава 16. Русская лейб-гвардия против юнкеров
Глава 17. Святость, как она есть
Глава 18. Железная логика событий
Эпилог. Часть 1
Эпилог. Часть 2
Послесловие от автора к роману «Сталинградские сны»

Предисловие от автора к роману-летописи «Сталинградские сны»

Исходя из универсального постулата, что зло — это то, что отбирает, а добро — это то, что даёт, например, эвтаназия, отбирающая жизнь — зло, аборт, с момента приобретения плодом возможности жить вне матери — зло, искусственный интеллект, дающий свободу от рутинной работы человеку — добро, власть капиталистов — зло для простого народа, алкоголь — зло, солнечная погода — добро, северная зима — зло, растление малолетних — зло и так далее, любой человек, даже без богословского или философского образования, любая уборщица может дать определение для любой самой сложной вещи из окружающей жизни, используя универсальный постулат о добре, как о полезном, и зле, как о вреде. Это ключ к самостоятельному мышлению и суждению обо всем на свете, даже в сложных в случаях, когда добро для одних обращается во зло для других, и нужно взвешивать пропорции приобретений конечных бенефициаров.
В природе нет зла, человеческое зло — это глупость, рациональность, обращение своих разочарований в агрессию к окружающим или к себе. Добро — то, что даёт, зло — то, что отбирает, а остальное — демагогия. Может ли добро оказаться злым, чтобы выжить в мире зла?
В русском языке понятие добро употребляется и как обозначение имущества, а понятие злодей обозначает человека творящего зло, как правило лишающего чего-либо: жизни, имущества, чести. Зло и добро зачастую вещи относительные: что русскому хорошо, немцу — смерть. Переводя на язык имущества, можно заключить, что количества зла, творимого человеком прямо пропорционально количеству у него денег и обратно пропорционально чистоте совести, а доброта человека обратно пропорциональна количеству денег и прямо пропорционально чистоте совести.
Видится, что, в отличие от своих менее удачливых путников, выйдя из тёмного леса, кишащего серыми волками, на солнечное поле, детям, не съеденным и не покалеченным в лесу, на всю жизнь запоминается не смертельная опасность и волки, а грубость и подзатыльники отца, заставляющего не отходить от него в лесу. Вот она, относительность зла и добра. Память потом превращает отца в злыдня, а волков лишь в сказку.
Что такое тогда хороший человек, и много ли таких, и что теперь делать? Добро и зло существуют только в человеческом обществе как нравственные критерии. В остальной природе нет добра, а есть только сила, слабости, потребность и достаточность. Добро и зло в человеческом обществе таким образом выступают в качестве мерила разных благ материальных и не материальных в зависимости от имеющихся на конкретный момент времени общественных понятий и табу.
Добро ещё выступает в качестве обезболивающего средства для потенциальных жертв социума. Такова христианская религия. Получается, что добро — это гармоничная жизнь без неравенства, лжи, гордыни, зависти, жадности, убийства, прелюбодеяния, воровства, действия и мысли, ведущие всех и каждого к такой гармоничной жизни, а если это так, а это именно так, то значит, мы-то живём в обществе зла, в стране зла, и так жить нельзя.
Для того чтобы жить злым — нужны силы, для того чтобы жить добрым — достаточно оказаться слабым. Слабость, маскирующая себя показной злостью, смешна настолько-же, насколько странно выглядит сила, творящее выборочно добро в мире зла. Похоже, что неистребимое, врождённое у многих людей зло — это часть стратегии жизни на создание побуждающего мотива совершенствования, для недопущения закисания эволюции человеческих отношений. Тогда люди творящие исходное зло и те, кто зло транслирует, иногда мучаясь в своей отвратительности, часто просто не понимают, что заставляют добрых людей развиваться, идти вперёд, туда, где общество наконец-то с пелёнок научится отделять и переделывать предполагаемых убийц, воров, насильников, лжецов, сексуальных извращенцев, тщеславных и завистливых, жадных недочеловеков. На то и щука в реке, чтобы карась не дремал.
Такое парадоксальное толкование о пользе зла, смыкается с тем, что в природе нет добра, человеческое добро — это глупость, рациональность или обман. Любые предметы могут стать оружием. Всё зависит от руки их держащей, любое оружие может служить добру или злу. Но универсальное правило о добре и зле опровергает это рассуждение, показывающее, что мать-волчица, дающее детенышу молоко — творит добро, как и солнце, дающее благостном тепло всему живому. Значит, и в мире животных и растений есть добро и зло.   
Именно поэтому надо учить в детских садах и школах пониманию добра и зла, а не бросать несчастных детей простого народа в лживые церковные объятия и месиво культурных противоречий, подаваемых развращёнными, глупыми и злыми учителями, плоть от плоти мира жадности, зависти и лжи.
Как же тогда понять в жизни что есть что, если не научится этому с детства? Убивая мерзавца, творящего зло, мстя ему, мститель сам становится исполнителем акта зла, продолжает зло, не давая злу исчезнуть даже со смертью мерзавца, порождая затем реакцию общества к себе, заключающиеся в лишении свободы или казни борца со злом. При этом тюремщики или палачи тоже становятся исполнителями актов зла, унося его с собой в семьи, распространяя среди обычных людей, не давая первичному злу исчезнуть самому, порождая тяжёлую и вечную проблему борьбы со злом, заключающуюся в том, что бороться надо, но борьба со злом только зло тиражирует, как отмечали и Данте Алигьери и Лев Толстой в своих произведениях.
Добро, делающее нас слабее, тоже ведь является злом. Только если оно не ослабляет нас, оно является настоящим добром. Последовательно ухудшать жизнь вокруг себя, творить зло, может любой ничтожный правитель или простой злой человек, и даже умственно отсталый, а вот улучшать последовательно жизнь вокруг себя, может только цельный, волевой и добрый человек.
Зло, делающее нас сильнее, по сути является добром, но, если оно ослабляет нас, оно является настоящим злом. Как же добро во погибель — это незначительное добро, сделанное со злым умыслом, для сокрытия истинных намерений, для отвода подозрений, маскировка для зла. Дуализм добра и зла, когда он неразрывно сосуществуют, несводимые друг к другу и даже противоположные, приводят к тому, что любить людей можно только живя вне их общества.
Хорошее и доброе должно иметь красоту. Изменение понятий о красоте напрямую зависит от изменения понятий о хорошем и добром. Не может являться хорошим некрасивый кривой забор, а только прямой может стать хорошим. Не может человек с надменным взглядом оказаться добрым, если этот взгляд такой, будто он обыскивает тебя, с наглой маской на лице и пренебрежительной, вызывающей интонацией голоса.
Добрым может являться только человек с приветливым лицом, мелодичным голосом и со светлым взглядом. Если, конечно, это не притворщик, старающийся войти в доверие, или не наркотическое опьянение до начала ломки.
Так во всём — в архитектуре, дизайне, литературе, на параде, на улице, в человеческом общении, государственном устройстве... Всё хорошее в природе, как правило, красиво, всё плохое безобразно и отталкивающие: небо, море, горы, леса, поля, реки, озёра, звери, птицы, рыбы, погода, добрые люди... Всё в природе нехорошее, как правило, безобразно: трупы, мухи, испражнения, злодеи... Хорошее и доброе не имеет право на представать некрасивым.
Терпеть уродливое и плохое можно — всякое в жизни бывает, но соглашаться с этим, как со злом, нельзя никогда, потому что, соглашаться, значит, не ценить себя, добровольно опускаться ниже на ступени, самому становиться злом. Люди, призывающие не замечать и не помнить плохого — либо злоумышленники, что подбираются потихоньку к жертве, либо глупцы, похожие на математиков, считающих, что математика может обойтись без отрицательных чисел, может быть даже обойтись без цифры «0».
Общество добра нужно холить и лелеять, воспитывать и защищать, передавать из поколения в поколение, а общество зла вырастает само собой безо всякой заботы в каждом новом брошенном поколении. Значит ли это, что зло совершеннее добра?
В современном обществе, где принята за базу отношений между людьми практика эксплуатации человека человеком с отъёмом почти всех результатов труда, разговоры о добре, справедливости, благом смысле, являются лживой демагогией, и для того, чтобы с этим покончить, следует измерить сами базовые человеческие отношения.
Капиталистическое государство в форме буржуазной демократии или фашистского режима промышленных и финансовых капиталистов, а также их чиновничества, является диктатурой, созданной для непрерывного грабежа недр и других ресурсов страны и её простых людей. Оно с тобой мило, только пока ты позволяешь себя грабить. Любой протест оборачивается всевозможными репрессиями. Это нормально? Это по-доброму? Это же в чистом виде «империя зла»!
Плохой, злой человек — это тот, кто отбирает, а хороший, добрый человек — это тот, кто даёт. Если он убивает врага, чтобы дать добро большинству — он святой вождь, жертвующий своей душой. Если он убивает, чтобы отобрать, тем более у всех — он враг народа. Только так нужно мерить хороших и плохих, а не просто тем, что убийство — это плохо. Есть убийство во благо и есть сохранение жизни во вред. Плохим, хорошее до конца не замажешь.
— Не дай мне Бог смерти от руки хорошего человека! — прервав однажды своё многодневное моление, сказал старый учитель.
— Почему, мастер? — удивлённо спросили ученики. — Ведь от руки хорошего человека не так обидно и противно умирать, как от руки плохого человека!
— Когда тебя убивает хороший человек, ты сам скорее всего очень плохой человек, — ответил со вздохом мастер, — а если тебя убивает плохой, злой человек, то это некий признак того, что ты сам, скорее всего, прожил жизнь человеком хорошим!
Тот, кто ответит на вопрос «Чем отличается добрый людоед от злого людоеда?» познает действительную разницу между добром и злом. Закон сохранения радости и горя гласит: чем сильнее у вас горе, тем громче радость за стеной, чем громче у вас радость, тем сильнее горе за стеной. Чем чернее небо, тем ярче одинокая звезда, чем гуще зло, тем прекраснее праведник. И сказано:
— Лгущие во спасение и добро творят во погибель!..
Самые жадные и безжалостные возносятся на вершину власти и популярности, самые добрые и щедрые пропадают без вести и в нищете. Это происходит не из-за свойств этих полярных противоположностей, а из-за постоянного выбора и решения большинства. Оно определяет жадность и безжалостность как наиболее важные и нужные качества, именно благодаря этим свойствам человечество стало доминирующим видом на планете.
Именно поэтому человечество с планеты никуда не улетит — слишком уж оно жадное, чтобы разориться на межпланетную колонизацию и безжалостное по отношению к самому себе в погибающей среде обитания. Богачам проще построить для себя города под горами, насыпать себе изолированный остров посреди океана, чем колонизировать другие планеты для всех. Именно поэтому человечество ещё раз достойно презрения и сожаления по поводу его существования. Лучше жить страдающим пленником системы, осознающим несправедливость происходящего, чем быть для системы счастливым и покорным рабом.
— Учитель, что такое хорошо и что такое плохо для людей? — спросили однажды ученики своего старого учителя.
— Если смотреть на мир через призму эгоистического мировоззрения, где благополучие одного может быть выше и важнее благополучия многих, тот всё в нашем мире построено правильно. Если же смотреть на мир через призму коллективизма, когда благо для всех важнее, чем благо для одного, то всё в нашем мире происходит неправильно. Какой мир лучше и правильней для людей — мир эгоистов или мир альтруистов — вот вопрос, ответ на который и являет собой главное мерило хорошего или плохого...
Наблюдаемые сейчас явления во всех сферах политической, экономической и личной жизни людей — это постоянно совершенствующиеся технологии жадности и эгоизма. Это навязано сверху и поддержано снизу. Кто считает наоборот, автоматически становится изгоем. Нужно очень большое мужество, подвиг, чтобы в мире эгоизма жить по законам альтруизма.
— Значит, наш мир плохой? — не унимались любопытные ученики.
Но учитель молчал. Когда не хочется признавать свои действия греховными, мерзкими и подлыми, всегда можно сказать, что это жизнь и обстоятельства принудили к такому поступку, а когда хочется другого обвинить в таком же грехе или подлости, то всегда можно пенять на то, что он мог этого не делать, обладая свободой воли.
Правда и добро никогда не могли стать популярными, потому что мешали людям с помощью лжи и зла получать всё то, что они ценят больше всего — власть, золото и славу. Но если убить всю правду и добро, как тогда правители получит с помощью лжи и зла власть, золото и славу? Поэтому правда и добро всё ещё живут в дозволенных размерах.
Злым, жадным и подлым плохо жить потому что по фен-шуй люди, строящие своё благо за счёт несчастий других, притягивают к себе зло и чужие несчастья тоже. Они монстры — ошибочно признаны людьми и напрасно получили паспорта.
Переворачивание добра и зла — краеугольный камень идеологии эксплуататоров. Это очень хорошо видно в субкультуре уголовников вообще, и уличных грабителей в частности. Что бы вы не сделали, они вас обвинят во зле, оставляя за собой право карать.
Такое же свойство имеет идеология рабовладельцев, феодалов, капиталистов — что бы не делали простые люди — объекты эксплуатации, они виновны и подлежат наказанию теми, за кем сила, а значит — власть. Для этого построенная властными уголовниками система образования, культуры, юстиции переворачивает сознание и жизнь простых людей с ног на голову.
Когда мать говорит ребёнку при чтении добрых сказок о честности, дружбе и жертвенности ради других, но, повзрослев, ребёнок вдруг видит довольные лица представителей семейств, грабивших и убивавших свои народы и даже близких, но пользующихся теперь всеобщим уважением. У него возникает вопрос, кто больше прав, мать или общество, и как ему дальше жить? Homo homini lupus est?
От того даже деревья счастливее людей. Они и живут гораздо дольше, до 1000 лет, не чувствуют боли и голода, не подвержены гибели из-за травм, могут иметь тысячи детей, и мысли о смерти не мучают их. Сплошное счастье.
Для человека же счастье — это когда ты достойный человек и жить тебе интересно. Достоинство — это внутреннее благородство. Благородство — это то, что благо родит. Благо — это то, что хорошо человеку, людям: жилище, еда, одежда, труд за хорошее щедрое вознаграждение, безопасность, здоровье, досуг, развлечения и увеличения, дети, мир, любовь любимого человека, уверенность в завтрашнем дне.
Если человек не родит такое благо для других, а тем более отбирает, чем занимаются короли и королевы, олигархи и их чиновники, солдаты и жандармы — они не благородны, какие бы звания они себе не присвоили. Если они не благородны — они лишены достоинства, а полны только спеси и гордыни. Если они наполнены такими пороками — они несчастны — веселятся со злостью, любят от жадности, хотят от зависти. И всё то им скука, и всё приелось до тошноты. Откуда же тогда взяться счастью? Счастье ведь добро!
Но хуже приходится простым людям. Оболваненные, запуганные, демотивированные, они сами идут в петли работы за гроши, капканы кредитов, сети потребления ненужного и вредного, концлагеря и газовые камеры похоти и жадности, принадлежащие тем, кто из их жизни мыло варит, из их жизненных соков делает перчатки и абажуры для безостановочного извлечения прибыли. Когда их выпотрошат вампиры, сожрут их молодые сердца, людоеды-министры скажут, ковыряя бриллиантовыми зубочистками в своих вонючих ртах:
— Вы выбрали неправильную профессию! Живите как хотите, неудачники!
Вместо профессии можно подставить неправильную страну, президента, неправильное время, квартиру, жену, соседа и всё, что угодно. То есть зло оседлало добро и ещё его поучает.
А когда «неудачники» пытаются как-то менять в сторону добра, их травят, вешают, стреляют, бьют дубинками и кидают в тюрьмы, штрафуют, лишают право на профессию, запугивают. Так работает капитализм. Одним всё — другим ничего, объедки. И, конечно, ложь и фарисейство. Это злая, бессовестная жизнь!
Что такое совесть при этом не совсем понятно. Но иногда совесть переворачивает мир. Так произошло с появлением 500 лет назад протестантизма в христианстве, протестующего голосом Лютера против лжи и корысти католической церкви. Так же случилось с появлением коммунистических идей, протестующих против капиталистического угнетения и закабаления людей.
Протестантизм привёл к революционному преобразованию средневекового мракобесного мира, к появлению Британской империи и США. Коммунизм вывел из вековой отсталости страны Советского Союза, вывел из нищеты сотни миллионов человек, показал существование альтернативного пути развития человечества. Значит, совесть — это врождённое человеческое свойство, вечный источник добра. Время совести никогда не проходит.
Совесть — это система приобретённых в результате воспитания внутренних табу, регулирующих все человеческие взаимоотношения, не прописанные в законах. Если нет нравственного воспитания, формулирующего представление о неотъемлемых правах посторонних людей — нет системы внутренних табу, то есть нет совести.
Капиталистическое воспитание и мировосприятие не предусматривает формирование внутренних табу, то есть совести, а формирует среду конфликта между множеством личностей, свободных от понимания нужд других. Современная совесть цивилизованных людей, то есть система внутренних запретов, формируется государством и школой только в отношении права и собственности крупных капиталистов и их слуг, и к капитализму как системе.
Но вот беда, человек без совести — подобен дикому зверю. Его стоит бояться и иметь против него соответствую вооружённость. В мире полностью свободных людей — хамов совестливый человек рассматривается как слабый, жертва и неудачник, если только он не умеет защищаться. Только то добро чего-нибудь стоит, если оно умеет защищаться.
Как бы не старались капиталисты внутри своего класса поддерживать понятие совести, ничего не выходит. Капиталисты пожирают друг друга так же охотно, как пожирают они несчастный средний класс или низы.   
Из-за этого в капиталистическом обществе всегда явно и умышленно приходится производить подмену понятия блага и понятия удовольствия. На поддержание этой подмены направлены колоссальные силы и средства властителей мира. Для них, старающихся собрать персонально себе все богатства планеты, критически важно, чтобы большинство считало ценностью и благом то, что благом не является, тогда настоящее благо богачам можно быстрее и дешевле собирать у себя, не опасаясь, что массы его отнимут и разделят между собой.
Благо очень похоже на удовольствие. Как отличить благо от удовольствия? Благом является регулярное удовлетворение в настоящем и будущем естественных и разумных потребностей человека безопасным путём. Все подобные естественные блага, получаемые человеком в силу его физиологии, приносят ему удовлетворение и через это удовольствие. Если же человек хочет получать удовольствие как самоцель, вне блага и минуя стадию удовлетворения естественных потребностей, когда он потребляет в неестественно большом количестве, требует большего количества благ, уже ненужных для простого удовлетворения потребностей, он ищет именно удовольствия как такового. Неестественное благо и есть удовольствие.
Капитализм потребления построен на культивировании неестественного блага, блага удовольствия, прежде всего, и только во вторую очередь на удовлетворение потребностей. Именно так капитализм распределяет ресурсы и товары: «Кока-кола» важнее хлеба! Удовольствие важнее смысла!
Часть всячески культивируемых для продажи за деньги, которые «не пахнут» удовольствий имеет болезненный, извращённый характер, не говоря уже о наркотиках, алкоголе или табаке. Болезненные удовольствия являются мощным сдерживающими фактором биологической активности населения планеты, помогают властям держать его под контролем и использовать по своему усмотрению.
Механизм использования удовольствия прост — любые приятные ощущения, данные человеку природой, могут при необходимости вызываться искусственно, если знать физические механизмы и способы воздействия, а все они известны и ощущения производятся в промышленном масштабе. Кроме имеющихся удовольствий, таких как наркотики, секс, ритмичная музыка, обжорство, скоростная езда, безнаказанное насилие, злой юмор, чувство превосходства, зрелища жёсткости и так далее, капиталисты придумывают и пропагандируют для повседневной жизни и вторичные извращённые удовольствия, основанные на болезненных психоэмоциональных рудиментарных особенностях человека, унаследованных от животных предков, психически ненормальных правителей древности — садизм, садомазохизм, педофилия, гомосексуализм, убийства, изнасилования, любые формы доминирования.
Эта капиталистическая парадигма является ровно тем, что христианство называет Дьяволом и Сатаной. Мощная мировая пропагандистская машина капиталистических дьяволов через газеты и журналы, поп-музыку, кино, радио день за днём, час за часом поперёк всех границ, времён и нравственных устоев вливает в сознание масс людей убежденность в правильности посвящения своей уникальной жизни погоне за удовольствиями, формируя и поддерживая десятилетия за десятилетиями, столетия за столетиями, всемирные волны и эпидемии сумасшедших пристрастий, психических отклонений. Этакие массированные ковровые бомбардировки психики населения.
Особенно выпукло и массово им удаются, как образцы поведения, образы шлюх, убийц, королей, воров и прочих подонков. Мерзость полнейшая, безоговорочно достойная не порицания, а полного и беспощадного искоренения. Но она цветёт как проказа на коже сумасшедшего короля под серебряной маской.
И вот такой мир наполнен ложью сверху до низу: если тебе человек улыбается, это ещё не значит, что он твой друг. Солнце тоже улыбается всем без разбору, однако, оно не всем и не всегда друг.
В такой жизни её смысл зависит от воспитания. Какое воспитание, такой и смысл жизни. Какой смысл жизни, такова и вероятность стать счастливым при определённых обстоятельствах.
Добро и зло всегда относительно. Это хорошо видно на примере такого понятия как свобода. Свобода в чистом виде — это отсутствие ограничений, только и всего. Такое же универсальное понятие смерть, жизнь, верх, низ.
Говорить:
— Я за свободу!
Всё равно, что говорить:
— Я за верх! Я за прямо! Я за живое!
Говоря о свободе, всегда нужно уточнять, о чём идёт речь. Свобода чего-то, всегда означает свободу от чего-то. Есть такая свобода, что врагу не пожелаешь. Например, свобода для чумных бактерий или вечная свобода от гравитации, свобода рабовладения одних над другими или свобода одних сжигать на кострах других. Так кто за свободу? Свобода прыгнуть со скалы — это зло, несвобода для прыжка со скалы — это добро. Так за какую свободу?
Свобода подобна одеждам, в свободу, как и в одеяния, могут обрядить любое и любого, только вот какое оно, какой он, вот в чём главный вопрос свободы.
Что касается носителей добра и зла, то последовательно улучшать жизнь вокруг себя, творить зло, может любой дегенерат, а последовательно улучшать жизнь, может только цельный, волевой, добрый человек. Если ты всё можешь себе позволить, это не значит, что-то в природе нет стыда — может, ты просто низкий человек. Если паришь в невесомости, то это не значит, что в природе нет гравитации — возможно, ты просто падаешь. Добро и справедливость не находятся в прямой взаимосвязи: добро не всегда справедливо, а справедливость не для всех добра.
Рассуждая о существующей системе ценностей без иллюзий, можно прийти к выводу о приоритете для человечества властвования с помощью денег и накопления денег с помощью властвования. Неужели этот убогий дуализм и есть вершина мироздания, венец усилий природы по созданию во Вселенной разумного существа? Неужели это приговор добру?
Все могут видеть предмет снаружи, произносить его название, но не все могут понимать его смысл. Именно это обуславливает быструю утрату любым обществом сути большинства вещей и переход к поклонению визуальному образу предмета. Люди оперируют в своём сознании легендами о вещах и событиях, всё более отдаляясь от их смысла. Это даёт возможность всякому злу прикрываться блестящими одеждами и названиями, манипулировать идеями по своему усмотрению, несмотря на все жертвы, понесённые гуманистами в попытках защитить добро как неотъемлемую часть сущего.
Неблагодарность людей к своим благодетелям является характерной приметой всего человеческого вида, но не только. Например, нет ни одного памятника тому, без чего действительно человек не прожил и дня — природное электричество, гравитация, тепло, вода, огонь, фотосинтез растений и так далее. Когда-то люди объединяли это всё в благодарности богам, сегодня просто берут, как украли. Добро природы не ценится и не находит благодарности в скупых сердцах.
Пышные титулы кровавых царей, золотые купола пещерной, некрофильской религии, президентство вора и убийцы, титул лорда пирата и бандита, золотой дворец подонка, построенный гениальным архитектором — вот обычный предмет восхищения тёмной толпы, зависти, вожделения людей, забывающих суть, вынося суть за скобки.
Только люди с чётким и незамутнённым сознанием могут видеть суть вещей, остальные же, слабые умом, страшась думать. Снисходящие вплоть до животного восприятия мира, они видят только сам предмет или слышат его название. Усиленное техникой и злым умыслом, такое восприятие мира укореняется и доминирует. Одна химера прибавляется к другой как песчинки в дюне. Так рождается иллюзия бытия в целом, его виртуальная проекция, среди которой и живёт всегда большинство людей.
Люди сами себя держат в плену иллюзорного мира по причине своего желания удовольствия во что бы то ни стало, и едят собственные трупы, не буквально, но пользуясь результатами массовых убийств на войне, при дворцовых переворотах, при уличных стычках банд.
Бессмысленно говорить мерзавцам о творящихся вокруг мерзостях. Только когда человек теряет руку, ему отказывают глаза, или что-то подобное, ему становится понятным, что обыденные вещи, кажущиеся с рождения частью его мира, на самого деле, есть великие подарки человеку в его жизни и настоящие чудеса.
Как же так? Неужели и здесь природа идёт по пути сокращения издержек: для того, чтобы стать человеком с большой буквы, нужно работать над собой, тщится и стараться, а для того чтобы сделаться человеком-животным, достаточно пить пиво и ходить смотреть на футбол. Это проще и потому желаннее большинству. Может, поэтому ислам, отказавшись от изображения Аллаха, протестанты, иудеи, отказавшиеся от изображения Бога, заставляют всех каждый раз напрягать своё сознание, чтобы представить себе образ того смысла, к которому обращаются. Их Бог не в картине или здании, он не вещь, он везде. Им важен смысл Бога, а не его облик, чтобы обращаться к нему.
Смысл всегда важнее того, как это что-то выглядит, а не наоборот. Страшный вид только что родившегося, но всегда святого младенца — тому прямое доказательство. Роскошные золотые саркофаги кровавых убийц в соборе святого Петра в Риме — тоже.
Истина это или нет, тому доказательств в области разума не существует, а только в области чувств и веры. Истина — это представление людей о чём бы то ни было без влияния их симпатий или антипатий. Она рождает совесть и духовность, то, на стороне добра противостоит злу.
Совесть — это очень странная и сильная вещь. Парадоксально, но факт — есть люди, которых продолжает мучать даже несуществующая уже совесть.
Духовность — это одна из технологий получения самоуважениям без помощи денег. Именно потому в мире, где правит капитализм — то есть технология получения самоуважения через деньги, истинная духовность и её носитель интеллигенция подвергаются гонениям в угоду пороку, духовность фактически под запретом, она всячески ошельмовывается, очерняется и оскверняется теми, кто выбрал себе в жизни другой путь, путь порока. О горестях людей спросите у воды.
Человеческий порок зависти можно использовать как средство самоанализа: если человека сам себе может позавидовать, то нет повода для затяжной депрессии, а если нет, то депрессия законна. Страшно всесильному большинству, правящему миром, догадываться о том, что достижение самоуважения, как важного компонента счастья, может стать доступно всем с технологией намного более эффективной, чем их громадьё тёмных дебрей денежного мира со множества нулей на счёте.
Избранным деньгами трудно смириться с тем, что их путь тупиковый. Служение по совести всем людям, а не только одной своё крысиной семье, опосредованно питающейся трупами, является прямым следствием
духовного пути к самоуважению. Естественно, что служение людям становится объектом для уничтожения со стороны деньгоманов.
Наверно по этой причине женщина не является для народа правильным субъектом власти. Женщина по своей природе физиологически более сильно подвластна практицизму, являющемуся основой эгоизма и деньгомании, особенно в период овуляции и беременности и уходу за ребёнком. Мужчина по природе исторгает семя в прямом и переносном смысле: знания, технологии, искусство, а женщина всё это поглощает и потребляет. Сознание женщины из-за этого сужено, духовность в её сознании практически не имеет почвы. Когда женщина оказывается руководителем народа, это для него априори большое несчастье. Бывают исключения, но они только доказывают правило.
Тоже для женщины касается любого крупного общественного занятия или течения. Кухня, церковь и ребёнок — ограничения для женщины в послеримском обществе и в средние века и вплоть до 1900-х годов не случайны.
Женщина, как астрономический объект «Чёрная дыра», стремится завернуть в себя всё окружающее пространство, а не только своих фаворитов.
— Себе, своё, для меня! — смысл жизни любой женщины и её путь для достижения самоуважения через деньгоманию и зависть других женщин к своим достижениям любой ценой, чаще всего через усилия своего мужа.
Сильное влияние женщины на мужчину правителя — всегда путь страны к бедам и усугублению неравенства, гибели духовности и высокой культуры. Но бывают и исключения, только подтверждающие правило.
Если человек не марксист, то его рассуждения так или иначе придут к следующей форме мышления капиталиста, показывающей, с кем имеет дело простой человек в своём государстве: смысл богатств в том, чтобы жить в удовольствиях, роскоши. В качестве смысла жизни этому нет никаких реальных альтернатив при отсутствии совести и духовности.
Для таких людей очевидно, что неудачники, не имеющие возможности жить в удовольствиях и неге, могут сколько угодно фантазировать относительно смыслов жизни, но ничего, кроме роскоши и доминирования нет прекраснее и очевиднее. Если для этого придётся ограбить миллион неудачников — значит так тому и быть, если придётся ограбить или убить десять миллионов неудачников, на то они и неудачники! Зависть — это сестра жадности, усиливает все пороки и делает их необратимыми. У них один грязный источник. Без жадности нет желания получить больше соседа своего.
В добре же наоборот надо быть щедрым. Добро не имеет градаций. Оно либо есть, либо нет. Как может добром считаться кратковременная благотворительность богачей к нескольким несчастным, если они своей злой деятельностью сделали несчастными и их, и вообще все других несчастных? Это же гнусный обман и подлость — отнять у миллионов всё и вернуть крохи нескольким. Разве такая благотворительность добро?
Считается ли благотворителем человек, разоривший страну, убивший нуждой и отчаянием миллионы родителей детей, которым он раздаёт подачки? В мире капиталистического зла, где миллиарды людей влачат нищенское существование без медицинской помощи, образования, надежд на счастье, а среди богачей в моде извращённая забота о редких животных, собаках в городе, кошках и так далее, для чего они организации создают, рекламу дают, литературу распространяют, акции проводят, можно ли говорить о реальной благотворительности? Ведь благотворительность — это производная добра.
«Хранители природы», игнорирующие необходимость хранить людей, если рассуждать последовательно — сатанисты, расисты, фашисты, поскольку считают бездуховных зверей более достойными своей благотворительности, заботы и финансовых трат, чем одушевлённых людей. Тигра спасать станут, а бороться за ликвидацию нищеты и снижения детской смертности людей — ни за что! Зверей они любят, а людей нет. Сатанисты...
Благотворительность — это фарисейское блюдо, которое подаётся ворами умирающему от их деяний. В обществе справедливого распределения благ земли и недр нет места для благотворительности — на благотворительность изначально направлена абсолютно вся деятельность и идеология социально ориентированного общества, вся его деятельность.
Общество должно иметь такое строение, чтобы все имели всё необходимое всегда без разовых подачек и милостыни. Если этого нет, то такое общество требует перестройки. Бриллианты благотворительности сияют ярче всего в руках людей, сотворивших мир зла.
Получая постоянное благодеяние от социально ориентированного государства или людей, жадные, завистливые, злые и неумные считают, что у благодетеля не имелось выхода, кроме как одаривать их, или благодетель имеет какой-то расчёт в этом. Нищим духом не дано понять, как можно делать добро просто так, как это делает Солнце, испуская тепло на всё живое, не требуя ничего взамен. Просто так устроено добро и счастье.
Один мудрец по поводу пожеланий сказал:
— Желать счастья неправильно, нужно желать счастливой жизни целиком!
— Значит люди неправильно говорят на застольях? — удивились ученики философа.   
— Да... Желать успехов неправильно, нужно желать успешной жизни вообще...
— А когда желают здоровья, это тоже неправильно? — начали уже во всём сомневаться ученики.
— Желать нужно не здоровья, а способности его сохранить, и не разрушать! — ответил учитель.
— А пожелание радости в жизни?
— Не радости нужно желать, а радостной жизни, не побольше светлый дней, а света в жизни! Вот только всё это звучит верно для тех, кому счастливая, радостная, успешная и здоровая жизнь положена, и насмешкой над теми, для кого она недостижима!
Добро порождает счастье, свою главную производную. Тут открывается обширная философская лагуна для этого осмысления. Счастье многолико и имеет неожиданные стороны. Например, счастье в том, чтобы знать, кто твои настоящие друзья, а кто настоящие враги, дружить с первыми и воевать со вторым, и большое несчастье не различать, кто тебе действительно друг, а кто враг.
Если общество устроено так, что оно большинству творит добро, большинство живёт счастливо, гарантированно обеспечивается необходимой едой, одеждой, жильём, безопасностью, образованием, медициной, развлечениями, уверенностью в будущем детей, то это общество счастья и добра — доброе общество, как бы не старались очернить его враги. Такова суть социализма — добро большинству, даже если меньшинству инакомыслящих будет причинено зло.
Если же общество устроено так, что оно только меньшинству творит добро, меньшинство гарантированно обеспечивается необходимой едой, одеждой, жильем, безопасностью, образованием, медициной, развлечениями, уверенностью в будущем детей, а большая часть общества обездолена, несчастна, то это общество зла — злое общество. Такова суть капитализма — добро меньшинству, даже если большинству будет причинено зло. Зло капитализма, властвуя в обществе над людьми, пускает отвратительные метастазы в самые дальние уголки жизни и души, и нет от него спасения — только вырвать с корнем. Можно, конечно, приспособиться жить во зле, но это подлая, поганая, несчастная жизнь!
Как зло проникает во все уголки человеческой жизни, где этот универсальный проводник, что показывает ему дорогу? Последовательные действия, когда исходное состояние вещей гарантировано преобразуется в нечто другое, называется технологией. Главной технологией человечества, определяющей, увы, его жизнь с момента возникновения первых цивилизаций по настоящее время, является технология эгоизма. Можно сказать, что технология эгоизма и есть мать цивилизации.
Если осознать истинную суть цивилизации: ложь, нажива, рабство, предательство, убийства, перестаёт хотеться быть цивилизованным человеком, и хочется жить как Маугли. Страшно даже лечиться у врача, какой бы квалификацией он не обладал и в каких бы роскошных клиниках не практиковал, если он кровь от крови и плоть от плоти современного мира потребления — жадного, завистливого, лживого и жестокого.
Существование людей вне технологий эгоизма не порождает необходимости строить цивилизацию вообще. А что такое технологии эгоизма? Технологии эгоизма — это технологии неравенства, способы построения такой жизни, когда достижения личных благ одного человек ставится выше блага другого. Технологии эгоизма порождают всеобщую жадность, коррупцию, бандитизм, воровство, подлость, хамство, наркоманию, войны, революции, мегаполисы, экологические проблемы, свалки, глобальное потепление, перенаселение, экономические депрессии и кризисы, безработицу и так далее, всё то, что является безусловным злом.
Право оценивать мир вокруг и пока ещё выражать своё видение есть у всех, и это хорошо, поскольку именно от этой оценки зависит, куда нужно причислить человека — к врагам или друзьям, именно оценками и суждениями о добре и зле, прежде всего, проявляет себя враг или друг простого народа.
В обществе, живущем по законам звериного эгоизма, разжигающем в себе эгоизм всеми возможными способами с утра до вечера, бессмысленно пытаться менять какие-то отдельные части и аспекты жизни на человеколюбивые и альтруистические, творить островки добро, погибающие раз за разом в океане зла. Всегда добрые замыслы и дела уничтожат и извратят люди, остающиеся жить по-прежнему в логике эгоизма. Нужно революционно менять всю систему общества целиком, добро может победить зло только революционно, поскольку эволюция зла в добро невозможна. Жало змеи нельзя засушить, его можно только вырвать...

Сталинградские сны. Том I. Несправедливость

                Я не знаю, зачем и кому это нужно,
                Кто послал их на смерть не дрожавшей рукой,
                Только так беспощадно, так зло и ненужно
                Опустили их в вечный покой.

                Александр Вертинский

Пролог. Часть 1

Тень Сталинграда, как одного из ключевых пунктов победы над необъятной страной исходя из военной доктрины Великогерманского рейха, всегда витала над картами немецких военных стратегов и в мыслях владельцев германской, европейской, американской промышленности и банков. Гитлер материализовал их. Мысль о захвате Сталинграда впервые Гитлер ясно высказал в ноябре 1941 года в директиве Верховному командованию сухопутных войск OKH генерал-фельдмаршала фон Браухича. Тогда всё кончилось разгромом Вермахта под Ростовом-на-Дону. Гитлеровцам и их заморским дирижёрам этого показалось мало. Решили повторить...
Военная доктрина Великогерманского рейха проистекала из теории «Блицкрига» и тотальной войны. «Блицкриг» родился из капиталистической прусско-германской идеи о скоротечной агрессивной войне для захвата земель, рабов, сырья, рынков сбыта для промышленности, ради личного обогащения конечных бенефициаров государства.
Ни одно реальное государство, построенное с целью личного обогащения своих хозяев, никогда не могло существовать без насилия и убийства своих врагов. Ни один глава государства не годился для своего дела, если не мог при необходимости послать на смерть своих людей или организовать убийство врагов. Вопрос лишь в том, инструментом в чьих руках является государство, во имя чего осуществляется насилие, ради чего совершаются убийства, кто от этого выигрывает, кто проигрывает.
В начале XX века начальник генерального штаба Германской колониальный империи Шлиффен считал, что можно победить врагов в европейской или мировой войне путём проведения последовательных молниеносных войн. При этом начальный успех оказывает решающее влияние на весь её ход. По теории Шлиффена во время «Блицкрига» следует обрушиться на врага всеми силами, на всю возможную глубину вражеской территории, ошеломив, смяв, разобщив. Затем всеми силами провести удары на добивание. Таким образом глубина и сила первоначального удара имели первостепенное значение.
Другой составной частью такой агрессивной войны являлась идея войны тотальной, сформулированная к 1935 году генералом Людендорфом. Тотальная война подразумевает полное истребление противника. Она требует максимального напряжения всех сил капиталистического государства: армии, экономики, политики, идеологии, доведение капитализма до высшей формы социальной организации и эксплуатации, когда всё подчиняется одной цели. В тотальной войне снимаются все ограничения и правила, становятся обязательными политическое вероломство, террор в отношении мирного населения вражеской страны и своей тоже, частичное или полное уничтожение вражеского населения. Жертвы среди собственного населения также не принимаются в расчёт. Заваливание врага трупами своих солдат не является предосудительным.
Ещё до того, как немецкие военные проработали вопросы «Блицкрига» и тотальной войны технически, политические цели войны нашли отражение в 1924 году в «библии» фашисто-расистской партии NSDAP — доктринальной книге Гитлера «Mein Kampf». За материальным и духовным окормлением «Mein Kampf» стояли финансово-промышленные круги Германской буржуазной республики и других стран Запада. Ясно обозначенная цель Гитлера и выдвинувших его мировых центров политико-экономической власти — уничтожение коммунизма, завоевание «жизненного пространства» на Востоке — прежде всего коммунистической России, провозгласившей главенство рабочих и крестьян как хозяев жизни.
Теорию «Блицкрига» и тотальной войны как инструментов капиталистического государства к 1939 году окончательно доработала группа гитлеровских генштабистов: Гальдер, Лееб, Бек, Гудериан, Паулюс, Лутц, Эрфурт, Хойзингер. Основа их теории — захват инициативы после первого сокрушительного удара всей имеющейся массой войск в первые дни войны. Вероломный удар всеми силами по неотмобилизованнному и рассредоточенному противнику неминуемо и сразу приводил к потрясению до основания его вооружённых сил, дезорганизации государственного и военного управления, срыву мобилизации, параличу промышленности. Далее появлялась возможность наносить удары где требуется и когда требуется.
Решающая роль в нанесении первого вероломного и последующих глубоких ударов на добивание отводилась авиации, танковым, мобильным войскам. Завоевание и удержание господства в воздухе, уничтожение авиации противника на аэродромах, паралич под бомбовыми ударами железных дорог, мостов, оборонных предприятий, важных городов, являлось обязательным условием. Используя путь, проложенный авиацией и при её постоянной поддержке, танковым и моторизированным войскам предписывалось стремительно прорывать остатки обороны противника, рассекать его силы, производить окружения. После окружения танковыми и моторизированными частями армий противника, от воздушно-десантных и пехотных соединений требовалось быстро пленить рассечённые, окружённые, потерявшие связь вражеские силы. Роль артиллерии становилась второстепенной. Её роль передавалась штурмовой авиации. Оттеснение и выдавливание вражеских войск вглубь территории, позиционная борьба, признавались неудачей.
В доктрине «Блицкрига» важным моментом являлось сосредоточение вражеской армии у границы в ответ на угрозу нападения Вермахта. После чего имеющие преимущество в маневренности и внезапности силы Вермахта, дождавшись сосредоточения перед ними врага, взламывали оборону внезапными концентрическими ударами в нескольких выбранных местах, производили окружения и пленение.
Однако разработанная в 1925 году видным советским военачальником Фрунзе военная доктрина Советского Союза как раз и не имела задачи подставлять свою армию у границы под первый сокрушительный удар европейского врага, имеющего перед нападением большую отмобилизованность и концентрацию войск, обладающего гораздо большим мобилизационным и промышленным ресурсом. Доктрина Фрунзе предполагала отступать, вести активную стратегическую оборону, контратакуя до тех пор, пока страна не произведёт мобилизацию в промышленности и армии, а ударные группировки врага не потеряют свою пробивную силу. Военная доктрина Красной Армии обесценивала доктрину «Блицкрига». Но теория теорией, а практика — практикой.
Прямая и явная угроза, озвученная в книге «Mein Kampf» в 1925 году, не осталась незамеченной в Советском Союзе. Знай врагов своих! Эта угроза во многом предрешила проведение ускоренной индустриализации-коллективизации в советской стране, беспрецедентной Культурной революции, партийных чисток, даже эксцессы «ежовщины». Гитлеровцам же, подготовленным к борьбе с коммунизмом теоретически и организационно, что они доказали действуя в составе антикоммунистических фрайкоров во время Гражданской войны в Германии, оставалось только найти деньги на создание военно-экономического инструмента «Блицкрига» и тотальной войны — многомиллионного Вермахта, а также получить согласие коронованных и некоронованных королей Европы и США на организацию мощного гиперкапиталистического фашистского государства...
Деньги на Вермахт нашлись в 1933 году сразу же после прихода Гитлера к власти методом политической аферы: проигравшего выборы Гитлера законный, чрезвычайно популярный, но пожилой 86-летний президент фон Гинденбург назначил канцлером — премьер-министром, а затем сам умер: «Я ухожу. Ухожу раньше положенного срока». Умер сам или ему помогли — вопрос остался открытым. Так Гитлера «демократично» протащили в президенты. На то она и буржуазная демократия, чтобы обводить избирателей вокруг пальца.
«Голосовали за фон Гинденбурга? Получите Гитлера. Не голосовали за Гитлера? Зато его назначил ваш избранник. Все вопросы к фон Гинденбургу! Ах, он на следующий день умер? Что ж, всё равно придётся вам тогда слушаться Гитлера, господа немцы! Вот и закон такой имеется, чтобы вы не могли никак возражать!».
Гитлеровский министр финансов Шахт сразу же совершил визиты в столицы США и Британской колониальной империи. Президент США Рузвельт и банкиры Уолл-стрит выделили Гитлеру кредиты на сумму, эквивалентную примерно 1000 тонн золота. Король Георг V разрешил английским банкам предоставить Гитлеру займы эквивалентные примерно 2000 тонн золота. Широко открыли свои сейфы для немецких банков, фирм и частных лиц ведущие мировые банки. За короткий срок башкирский интернационал вложил в германскую экономику средства эквивалентные 30 000 тонн золота.
Германские компании и банки оказались под зарубежным финансовым и административным контролем. Зато Германская республика получила от своих радетелей передовое оборудование, патенты, научные разработки, образцы продукции, научные и производственные кадры, сырьё.
В Германской буржуазной республике после этого произошла фашистская «национальная революция»: началось строительство гиперцентрализованного ультракапиталистического фашистского государства.
Ленин за 30 лет до этих событий допустил некоторую ошибку, назвав империализм высшей стадией капитализма в своей работе «Империализм как высшая стадия капитализма». Оказалось, что над империализмом есть ещё одна, следующая, крайняя стадия капитализма — ультракапитализм — фашизм. Однако во всём остальном Ленин оказался прав: предприятия-гиганты неизбежно превращались в монополии. Монополии душили конкуренцию и захватывали политическую власть. Промышленные предприятия и банки сращивались в «мафию» под руководством агрессивной кучки лиц, контролирующих газеты, правительство, парламент, армию.
Так из капитализма автоматически появлялся ультракапитализм — фашизм. Он мог окрашиваться расистскими, монархическими, националистическими или криминальными красками. Мог иметь нацистскую, патриотическую или мультикультурную наполненность. Не суть важно. Важна смычка всех ветвей власти в одном центре принятия решений, дискредитация и через это искоренение коммунизма, широкое применение насилия как политического инструмента. Гитлер окрашивал фашизм в расистские, нацистские цвета, король англичан Георг V в монархическо-имперские.
Ленин не называл гиперкапитализм фашизмом, поскольку термин появился позже в королевской Италии. Но Ленин верно описал вечную погоню капиталистов за личным обогащением через источники сырья, колонии, рынки сбыта, дешёвые рабочие руки. Поскольку постоянно растущая промышленность и масса капитала, словно живое существо, этого требует, политика и идеология апологетов и гуру капитализма проникается всё более милитаристским духом. Капитализм по природе своей просто не способен дать человечеству мир из-за производимого им социального, национального гнёта, когда формально суверенные страны превращаются в полуколонии, завоёванные силой денег, предательства или оружием. Обладают ли мёртвые деньги, эта раковая опухоль общество, милосердием? Нет, не обладают.
Страны превращаются в колонии, а агрессивные политико-финансовые олигархи делят между собой мир. Олигархи-фашисты делят мир на горстку государств-инвесторов и массу государств-должников. Государства-инвесторы — «страны золотого миллиарда», тихая гавань капиталов, где рабочие принимают сторону своих хозяев, фактически превращаясь в паразитов с высоким уровнем жизни. Люди мигрируют не из метрополии в колонии, а наоборот, из колонии в метрополию. Механизм такого паразитирования — капитализм и институт частной собственности на средства производства товаров и услуг, а также на финансовый капитал. Так считал Ленин.
Развитие фашизма в Германской буржуазной республике и его военные устремления во всём попадали под определения в работе Ленина, написанной в 1916 году, кроме отрицания возможности появления ультракапитализма — фашизма. Фашизм как идейно оформленное высшее организационное проявление крупной частной собственности появился спустя два года после смерти вождя мирового пролетариата в королевстве Италии в 1928 году. Параллельно он возник в Германской республике и других странах в тех или иных формах.
После передачи капиталистами власти Гитлеру в 1933 году в считанные месяцы от демократии, немецкого коммунизма и левого движения не осталось следа. Даже декоративных фигур не осталось для поддержания иллюзии демократии. Все многочисленные немецкие коммунисты и социал-демократы оказались в концлагерях, убиты, бежали из страны. А ведь коммунистическая и социал-демократическая партии Германии являлись на тот момент самыми крупными в мире. С народом и демократией политико-финансовые властители больше не церемонились. Это один из важнейших социальных признаков фашизма — запрет любого протестного действия демократического характера.
Единовременно полученные нищей Германской республикой займы, эквивалентные 3000 тоннам золота, десятикратно большие корпоративные и частные финансовые инвестиции в военную промышленность, новейшие американские, британские, французские военные, производственные, социальные технологии, за невиданно короткий срок вывели недавно разорённую мировой войной, Гражданской войной, репарациями, мировым финансовым кризисом «Великая депрессия» страну на второе место в мире после США по промышленному производству.
Такие вложения в войну в расчёте на будущую прибыль являлись для капиталистов давно и хорошо проверенной стезёй. В этом отношении прошедшая мировая война стала рекордной: к концу 1919 году объём кредитов США всем воюющим с 1914 года странам для организации и осуществления убийства 10 миллионов солдат, 11 миллионов мирных жителей, лишения здоровья, причинения ранений и инвалидности 18 миллионам человек, достиг в золотом эквиваленте 17 657 тонн золота. Проценты по кредитам рассчитывались как отношение суммы дохода от будущих репараций с проигравших войну стран к сумме кредита. Но прибыль от продажи вооружений шла сразу.
На большую часть кредитов странами мира приобреталось вооружение и военные материалы у самих же США. Массовое убийство капиталистами людей в войну 1914 — 1918 годов запредельно обогатило королей, промышленников, банкиров, военных, акционеров всевозможных корпораций. Капиталисты решили не останавливаться на достигнутом. Их преступления против человечества, неслыханные злодеяния сошли им с рук. Безнаказанность любых злодеяний богачей при капитализме и есть главное преимущество их «карманной» демократической системы, за которое они её так любят. Деньги на крови сделаны, но ещё большая кровь и прибыль впереди! И ничего личного — только бизнес. И всё главное в тайне, разумеется.
Кроме открыто декларируемых интересов, у крупнейших капиталистов всегда есть интересы и желания, выходящие за национальные рамки их страны, за пределы государственных границ. Реализовать эти желания можно только постоянно нарушая законы своего государства или чужих стран, явно или скрытно, с помощью оружия на поле боя или оружия организационного. Движение денег и товаров постоянно нарушают государственно-политические границы, часто вступая в противоречие с интересами государств и народов. Поэтому капиталистам необходимы свои надгосударственные структуры, публичные и, если и не совсем тайные, то скрытые от широкой публики, имеющие влияние на руководителей стран, их лидеров.
То есть крупнейшим капиталистам необходим постоянно действующий режим заговора. Эти заговорщицкие капиталистические структуры кроме вопросов захвата и грабежа закамуфлировано регулируют и так называемую «стихийность» мирового рынка. Ведь капитализм — это не только капитал, существовавший и в древние времена, а система. С помощью государства, политики, гражданского общества, массового образования, система обеспечивает захват торгового и делового пространства. Капитализм экстенсивно ориентированная система. Капитализм не для развития, а для захвата.
Как только норма прибыли снижается, системе требуется снова найти и начать потрошить ту или иную сферу жизни, область, страну, превращая её в колонию, периферию — источник дешёвой рабочей силы и сырья. После исчерпания её возможностей нужно переключаться на следующую, поскольку без такого симбиоза агрессора и жертвы капитализм сваливается в кризис. При грабеже капитализм цветёт, без грабежа чахнет. Это система мародёр. Только коммунизм позволяет избавиться от этого частнособственнического проклятия — капитализма — раковой опухоли планеты.
По этой причине архиважная задача политико-финансовых лидеров капитализма уничтожить коммунизм, зачистить от него планету. То есть Советский Союз с его коммунистами-сталинцами изначально являлся мишенью военной агрессии капиталистической Запада не только как зона для последующего грабежа и поглощения, но и как система антикапитализма.
Тысячу лет судьба всех стран мира находилась в руках не более, чем 300 семей мира, каждая из которых знала всех остальных, а их лидеры своих преемников выбирали из собственного окружения. Эти люди желали и имели средства положить конец Советскому Союзу...
Чтобы обогатится на войне снова, капиталистам требовалось выпестовать мощного агрессора, возродить мёртвую финансовую систему Германии, где буханка хлеба стоила 200 миллиардов марок, разогнать до максимума её угасшую промышленность, снять ограничения с её армии, вернуть ей экономически значимые территории и дать новые, потому что без Германии серьёзная мировая война в Европе никак не получалась. И наоборот, если хочешь мира, требовалось не давать выпестовать мощного агрессора, не давать возродить мёртвую финансовую систему Германии, не давать разогнать до максимума её промышленность, не снимать ограничения с армии, не возвращать ей территории и не давать новые, потому что без Германии серьёзная мировая война в Европе не возникла бы ни за что. Кто делал первое и не делал второго, — инициатор и организатор новой масштабной войны.
Без России новая масштабная война в Европе тоже не получалась. К тому же требовалось обязательно покончить с коммунистами, захватившими 1/6 часть Земли. Таким образом принципиальная схема новой войны складывалась однозначно. Немцы против русских. Всё остальное — детали. Голодные, униженные, оскорблённые, но умелые и образованные немцы, выносливые, талантливые, упрямые русские являлись расходным материалом для новой мировой бойни.
Но на пути мирового капитализма встали большевики. В отсталой, разорённой своей же элитой и их заморскими хозяевами царской России, богатства которой имелась возможность ещё в начале 1920-х годов легко захватить с помощью интервенции и оккупации при содействии белогвардейских предателей, безродные люди с коммунистическими идеями в рекордный срок построили мощную экономическую и военную державу — Советский Союз. Альтернативный капитализму экономический и политический коммунистический строй смог поднять на борьбу и сплотить миллиард человек, угнетённых капитализмом в мире. С большим трудом капиталистам удалось победить левых в Гражданской войне с красными в Германии, Австрии, Испании, Венгрии, Финляндии, Мексике. Чаша весов колебалась в Гражданской войне в Китае. С трудом удалось фашистскими методами подавить рабочее движение в США, Британской колониальной империи, Латинской Америке.
Требовалось уничтожить коммунизм в Советском Союзе во что бы то ни стало. Вопрос шёл о сохранении капиталистами своих золотых дворцов, золотых яхт, золотых тарелок, гаремов, сладкой жизни, неприкасаемости, права на произвол.
И вот дело пошло. Германскую экономику после получения англо-американских кредитов и технологий фашисты гиперцентрализовали. Они разбили экономику на группы под руководством фюреров промышленности, энергетики, торговли, ремёсел, банковского дела и страхования. По взаимному согласию власти и капитала страну разделили на хозяйственные области, возглавляемые хозяйственными фюрерами из числа наиболее крупных капиталистов. Вертикальная структура фашисткой власти взяла под контроль промышленные объединения, распределяя заказы, кредиты, сырьё, планируя, назначая цены. Лживую «демократическую» демагогию капиталистов о том, что при капитализме всё решает «свободный рынок», без стеснения отбросили.
Немецкий народ сначала закрепостили, затем и вовсе взяли в рабство. Продолжительность рабочей недели выросла на 6 часов. NSDAP, именующая себя «рабочей», да ещё «социалистической» партией, добавила трудящимся немцам лишний рабочий день. При расчёте на «пятидневку» рабочий день длился теперь почти 10 часов, или 8 часов при 6-дневной рабочей неделе. В то же время «реальная зарплата» для немцев существовала лишь с точки зрения макроэкономики, а не покупательной способности из-за введения системы карточек и распределения товаров.
Количество брака по всем отраслям немецкой промышленности резко увеличилось из-за переутомления рабочих. Количество несчастных случаев на производстве по этой же причине выросло на 4 процента. Принуждение рабочих к работе на износ ради повышения прибыли — золотая мечта капиталистов с помощью фашистов свершилась.
Безработицу, достигшую при капиталистах в Германской республике 30 процентов, с помощью фашистов капиталисты ликвидировали почти до нуля за счёт принудительного, рабского труда за неадекватную зарплату. Существенную часть безработных забрали в армию — платить капиталистам налог кровью. Война вела к дефициту рабочих рук. Утилизация. Безработных убивали на фронте.
Трудовая повинность и система принудительного труда при ультракапитализме охватила сначала немецких мужчин 19 — 24 лет, позже женщин и затем все остальные категорий работников. Они трудились на сельхозработах, в городских службах, на военном строительстве, там, куда их направляли чиновники-фюреры. Работники законодательно обязывались работать столько часов, сколько им скажут. Как рабы, они не могли сменить место работы, уволиться, переехать из одного города в другой, покинуть страну. Золотая мечта любого работодателя-капиталиста.
За отказ — репрессии: большие штрафы или заключение в концлагерь. По трудовой повинность все немцы без различия пола в возраста от 19 до 25 лет ежегодно отправлялись в 800 лагерей на строительные, дорожные и сельскохозяйственные работы на 6 месяцев под руководством фашистских комиссаров. 2 500 000 человек прошли через такие лагеря. Работали в основном без техники, труд ручной, высокий травматизм, низкая оплата, проживание в бараках: двухъярусные кровати, соломенные тюфяки вместо матрацев.
На стройках автобанов по трудовой повинности работали 200 000 рабов капитализма, в том числе политические заключённые концлагерей. На строительстве социального жилья, социальных объектов, военных мега-сооружений III рейха работало 2 миллиона рабов-немцев. Девушек после начала войны из лагерей сразу переводили на вспомогательную военную службу. Принудительно набранные рабочие переводились на военные заводы, если этого требовали задачи «особого государственно-политического значения» и имелось на то желание капиталиста.
Интернационал капиталистов всех стран соединился, поднимая военную махину Вермахта принудительным рабским трудом и за счёт простого немецкого народа. Без рабства в той или иной форме капитализм существовать не может. Недовольные такой жизнью немцы массово подвергались штрафам, лишились кредитов, отправлялись в концлагеря, в армию. После разгрома и запрета деятельности немецких коммунистов и левых вообще, запрещения любых форм борьбы за свои права, противостоять такому закабалению немецкого народа оказалось некому...
За два года власти Гитлера в Германии слуги капиталистов бессудно убили 4200 коммунистов. Арестовали 320 000 коммунистов и социал-демократов, подвергли пыткам 220 000 рабочих-антифашистов, крестьян, интеллигентов, социал-демократов, членов оппозиционных христианских организаций...
Гитлеровцы реформировали сельское хозяйство: ввели для немецких крестьян принудительную поставку сельхозпродукции — фашистскую «продразвёрстку». Капиталистическое государство теперь предписывало хозяевам земли что сеять, что сдавать, по каким ценам. Резко снизилось поголовье скота. По уровню механизации сельского хозяйства немецкие мелкие производители существенно отстали от советских колхозом и крупных американских хозяйств. Половина немцев по-прежнему пахала на быках. Продовольственный кризис прошлой мировой войны и мировой «Великой депрессии» плавно перетёк в эпоху Гитлера и стал для немцев усугубляться.
Действовал запрет на инвестиции в невоенные отрасли, из-за чего производство товаров народного потребления упало. Предполагалось, что бытовые товары хлынут как трофеи во время войны и станут принудительно производиться в оккупированных странах. А пока немки массово одевались в платья из целлюлозного сырья — искусственной ткани из древесины. В 1939 году только 5 процентов немецкого населения смогла купить галоши и боты. Великогерманский рейх даже галоши теперь сделать не мог. Запасы галош в первую очередь выдали почтальонам, газетчикам и уборщикам улиц при том, что индустрия производства одежды и тканей, индустрия моды являлась одной из самых развитых отраслей промышленности Германской республики до милитаризации. Существовал серьёзный дефицит мыла.
Внешнюю торговлю фашисты сделали монополией государства. Ряд продовольственных и промышленных товаров начали продавать по карточкам. Так, с начала 1937 года ввели карточки на масло, маргарин и сало. Затем на мясо, мармелад, кофе. Ввели карточки на мыло, обувь, текстильные товары, уголь, бензин. С начала войны карточки ввели на всё остальное, в том числе одежду и предметы гигиены: имелись отдельные карточки для мужчин, женщин, мальчиков, девочек, грудных младенцев.
Буйно расцвёл чёрный рынок, хищения, злоупотребления чиновников из правящей вертикали власти. Надвигающаяся война грозила ещё большим ухудшением продовольственной ситуации: карточки станут отоваривать с запозданием, а качество продуктов ухудшится ещё сильнее.
Резко упала рождаемость. Как следствие ужаса фашистского капиталистического рабства, к уровню рождаемости послевоенных 1919 — 1920 годов «демократии» гитлеровцы даже приблизиться не смогли, несмотря на несколько лет трескучей фашистско-расистской «семейной» политики. По их мнению, освободившись от неустроенности демократической формы правления, немцам следовало воспрять, встать с колен, мужчинам полагалось начать активно оплодотворять женщин, а тем радостно рожать крепкотелых голубоглазых и светловолосых арийских красавцев и красавиц. Однако простые немецкие женщины и мужчины проголосовали главным своим способом народного плебисцита — деторождением, против рабства — немцы по рождаемости при Гитлере отказались возвращаться даже к уровню голодного 1920 года, когда в Германии ещё шла Гражданская война.
Максимально достигнутый при Гитлере показатель — лишь уровень рождаемости 1923 года — то есть, года взлёта к пику страшной гиперинфляции, когда кусок хлеба стоил триллионы марок, а деньги обесценивались вдвое каждые несколько часов. Очень уж не любил простой немецкий народ своих правителей. Так простые немцы оценили для себя фашизм.
Повысилась заболеваемость. Количество врачей сократилось на 7 процентов. На 10 процентов упала обеспеченность населения больничными койками. Война же обещала, что на этом падение не остановится. В сочетании с возросшей нагрузкой на трудящихся, в первую очередь на промышленных рабочих, это дало чудовищный рост заболеваемости: на 40 процентов за несколько лет. Зато население засыпали сотнями миллионов таблеток наркотика «Pervitin». Этот наркотик выпускали даже в виде шоколадок и конфет с 10-кратной дозой метамфетамина.
До начала неминуемой войны увеличилась смертность, причём для подростков — на целых 14 процентов, при снижении смертности только для новорожденных и в группе 15 — 30 лет. Ожидаемая продолжительность жизни детей годовалого возраста и 5-летнего возраста уменьшилась на 0,4 года, а для 30-летних уменьшилась на 0,1 года. Война же обещала, что на этом падение не остановится.
Зато заработала правительственная программа, направленная на сокращение числа престарелых граждан. Массово умерщвлялись психически больные и умственно неполноценные немцы. В психически больные записывали зачастую людей просто с девиантными поведением, неугодных властям. Не приносящие дохода граждане, наоборот, требующие расходов бюджета, никогда не интересовали капиталистов.
Но это ещё цветочки, ягодки — впереди. Придя к власти, фашисты сразу же резко, примерно на 1/3 сократили закупки за границей для немецкого населения продовольствия, товаров широкого потребления и сырья, необходимого для их изготовления. Так закупки за границей сливочного масла и пшеницы, в том числе в Советском Союзе, решившем свою продовольственную проблему с большим запасом за счёт индустриализации-коллективизации, гитлеровцы за один год сократили на 1/3, а сала в 3 раза. Почти целиком гитлеровцы прекратили закупку за границей кормов. Соответственно в немецких хозяйствах резко сократилось поголовье скота, упало производство мяса, молока и масла.
Когда жители других стран ели больше мяса, белого хлеба, сахара и яиц, в Великогерманском рейхе на стол простым людям шли преимущественно капуста, ржаной хлеб, маргарин, картофель и фруктовый мармелад-эрзац. Немцы буквально перебивались с «хлеба на квас». Война же обещала, что на этом падение не остановится. Зато деньги рекой текли в личные карманы интернационала капиталистов и фашистской государственно-чиновничьей верхушки.
Пока в Советском Союзе «жить становилось лучше, жить становилось веселей» и налегали на выпуск сливочно-бисквитных тортов и сливочного мороженого с кремовыми розочками, в немецких рабочих семьях между 1927 и 1939 годами потребление мяса снизилось на 18 процентов, жиров на 37 процентов, белого хлеба на 44 процента. В кризисные года мировой «Великой депрессии» при республике в 1920-е годы средний рост немецких детей, тем не менее, вырос примерно на 7 сантиметров, а вот в 1930-е годы при гитлеровцах из-за того, что капиталисты посадили народ на голодный паёк, акселерация остановилась.
Гитлеровцы объявили простым немцам волю своих капиталистов и их заморских акционеров: «Мы готовы и в будущем, если понадобится, есть поменьше жиров, очень мало свинины, по несколько яиц, потому что знаем, что эта маленькая жертва станет жертвой на алтарь свободы нашего народа. Мы знаем, что валюта, которую мы таким образом сэкономим, пойдёт на вооружение». Пушки вместо масла: немецкие и зарубежные акционеры германской военной промышленности ликовали, забивая счета и депозитарии чистоганом. В одном месте убыло — в другом прибыло.
До приведения к власти своей марионетки — Гитлера немецкие и зарубежные акционеры немецкой промышленности получали 3 — 5 процентов прибыли на вложенный капитал; после того как им удалось протащить Гитлера во власть, норма прибыли быстро поднялась до 15 процентов. Война обещала удвоить и эту норму. Танки плодить — не котомки шить. Это при социализме война невыгодна все слоям населения. При капитализме правящая промышленно-чиновничья верхушка молится на войну.
С началом войны предприятия Великогерманского рейха, не входящие в категорию важных, вроде бумажных, шерстяных или хлопчатобумажных, фашисты вовсе ликвидировали, рабочих принудительно перевели на военные заводы, а нужную бытовую продукцию стали ввозить из оккупированных или зависимых стран. Совсем не имея собственного хлопка и почти не имея шерсти, немецкий народ оказался перед нуждой — обходиться той одеждой, которая есть. Все средства на закупки сырья для изготовления одежды шли через военные заказы — в карманы капиталистов-олигархов. И вот они, — будни ультракапиталистического Великогерманского рейха: длинные очереди немцев со слезами на глазах за продуктами питания, одеждой, обувью и другими товарами по карточкам; вымотанные на безостановочной работе немецкие женщины в платьях из обрезков старой одежды; самодельная обувь с использованием деревянных и соломенных подмёток...
Закабаление немецкого народа фашисто-расистами сопровождалось фарисейской пропагандой о том, что в Великогерманском рейхе создаётся «прекрасный, упорядоченный, справедливый в социальном отношении мир, который, может, ещё страдает некоторыми недостатками, но в целом счастливый, прекрасный...».
Обещание NSDAP дать каждому немцу качественное жильё, квартиру, соответствующую его доходам и отвечающую последним требованиям гигиены и народного здравоохранения, также оказалось ложью даже с учётом переселения немцев в квартиры, конфискованные у евреев.
То же произошло с «народным автомобилем» «KdF-Wagen». 336 000 немцев фактически как «дольщики» завода сдали деньги на машину по формуле: «Выплати, прежде чем получить!». На их деньги фашистские дельцы построили производство, но до 1939 года на заводах «Фольксваген» выпустили всего 300 автомобилей; после чего производство перевели на военные рельсы. Редкие счастливчики на проданных им автомобилях ездили редко — бензин распределялся по карточками и, как правило, для военных. «Дольщики» остались обмануты. Дельцы из верхушки гитлеровской партии — в крупном барыше.
Зато в пропаганде для глаз и ушей жителей Советского Союза на дорогах Великодержавного рейха существовали 50 000 тысяч «народных автомобилей».
Брошюра «Правда о Германии» на русском языке рейхсляйтера, обергруппенфюрера SA и руководителя Трудового фронта Лея вещала русским, белорусам и украинцам: «Благосостояние трудящихся не исчерпывается количеством отработанных за крепкий рейхспфенниг часов, приобретённых квартир и автомобилей... За последние годы Германия покрылась густой сетью первоклассных автострад. В праздничные дни по ним движутся десятки тысяч так называемых народных машин, которые по карману каждому среднему германскому рабочему!».
Пропаганда капиталистов рисовала для внутреннего и внешнего потребления довольных арийских рабочих, спасённых фашисто-расистами от эксплуатации еврейских работодателей, коммунистического рабства и процветающих в справедливом национально-ориентированном гитлеровском обществе, построенном капиталистами. За это от каждого простого немца капиталисты требовали отдать ещё один — главный налог — своей кровью и жизнью на войне.
Ультракапиталисты руками фашистов Гитлера построили для немцев, австрийцев, чехов свой вариант социализма, поскольку социализм — это прежде всего система распределения чего-либо в обществе — социуме. Распределение в капиталистическом обществе государственного военного, строительного и других заказов с помощью различного рода манипуляций между своими друзьями и родственниками — это тоже социализм: по сути распределение будущих прибылей от продажи товара.
Социализм — не общественный строй, а экономическая и организационная категория, не категория морально-нравственных ценностей общества и государства. Поэтому «гитлеровский социализм», как часть ультракапитализма, являлась смертельным врагом «социализма Сталина», как части коммунистического мировоззрения.
При схожих порой распределительных мероприятиях, эти «социализмы» имели разных конечных бенефициаров — выгодоприобретателей. Конечным выгодоприобретателем при социалистических мероприятиях ультракапитализма Гитлера стала капиталистическая верхушка частных немецких и зарубежных собственников предприятий и банков, с помощью фашизма распределяющая на себя основные блага стран, входящих в Великогерманский рейх. При социализме Сталина бенефициаром благ являлся весь трудовой народ.
Социализм Сталина — коммунистический социализм. Социализм Гитлера — ультракапиталистический фашизм. Название партии Гитлера содержало термин «социалистическая», что являлось по сути верным. Название партии Сталина содержало определение «коммунистическая», и это являлось главным содержанием этого массового народного движения — большевиков. Это надо понимать — коммунизм и социализм — не одно и то же. Фашизм и коммунизм — диаметрально противоположные социальные явления. От того они полярные антагонисты.
За счёт обнищания немецкого, австрийского, чешского народов к началу новой мировой войны в Великогерманском рейхе на полную мощность фашистам удалось запустить 60 новых авиационных, 45 новых автомобильных и танковых, 70 химических и 15 судостроительных заводов. Военная продукция составила 90 процентов промышленного производства в Великогерманском рейхе. Вот она — финальная стадия подготовки к тотальной войне крупного европейского государства, где капиталистическая эксплуатация рабочих достигла пика, а прибыли владельцев средств производства максимума.
Финансы Великогерманского рейха приобрели спекулятивный характер финансовой пирамиды, откуда деньги выкачивались за границу. Весь дисбаланс предполагалось покрыть победой над Советским Союзом. В промышленности ультракапиталистического Великогерманского рейха применялись расчёты векселями и налоговыми квитанциями. Оплата заказов производилась денежными переводами со сроком погашения в полгода. Доходность предприятий искусственно ограничивалась 6 процентами. Стала обязательной покупка государственных облигаций. Рейхсмарка имела 276 курсов одновременно. Внешний долг составлял 3/4 ВВП. Однако международным владельцам проекта «Гитлер» требовалась не процветающая немецкая, австрийская, чешская экономика и богатые, здоровые, счастливые немцы, австрийцы, чехи, а ошеломляющий первый военный удар и следующий за этим крах СССР.
Начиная с 1933 года Германская республика, вскоре превратившаяся в Великогерманский рейх, уверенно обгонял по всем показателям Советский Союз, который проводил индустриализацию за счёт продажи зерна колхозов и совхозов, леса, руды и золота, не имея массированных финансовых вливаний из-за рубежа. Германия не проводила индустриализацию, он изначально, уже к 1900 году являлась передовой высокоиндустриальной страной. К 1938 году она превратилась в полностью милитаризованную индустриальную державу — Великогерманский рейх — готовый к широкомасштабной захватнической войне. Советскому Союзу этого уровня индустриализации следовало достичь за 10 лет или погибнуть.
Поскольку именно к этому времени в Красной Армии сложился разветвлённый заговор маршала Советского Союза Тухачевского, капиталисты ожидали реализации в Советской России варианта схожего с весьма успешным фашистским мятежом генерала Франко в 1936 года против социалистического правительства Испании, когда часть армии восстала против правительства, а потом на её стороне выступили воинские контингенты иностранных государств, прежде всего войска фашистско-расистской Германии и фашистской Италии.
Тухачевский планировал, что войска Красной Армии из Белоруссии под командованием заговорщика еврея Якира и советские войска с Украины под командованием литовца Уборевича сыграют роль фалангистов диктатора Франко, открывая Вермахту и армии Польши дорогу на Москву. В этом случае Вермахт и армия Польши, тогда ещё союзники, могли начать наступление на Москву без приграничного сражения сразу с рубежа Смоленска.
Разгром основной части заговорщической организации Тухачевского и связанных с ним подпольщиков в органах госвласти из числа сторонников Троцкого к началу 1938 года снял с повестки «испанский вариант» уничтожения коммунизма в России. Остался вариант мощного внешнего военного удара, требующего, впрочем, ещё большего усиления Вермахта.
Передача Гитлеру территорий, промышленности, вооружения и золотого запаса Чехословакии и Австрии, предоставление возможности без помех ликвидировать государство польских милитаристов для получения дополнительного вооружения, продовольствия и плацдарма для первого сокрушающего удара по Советскому Союзу, стали очевидными шагами капиталистов по организации будущего массового убийства людей и получения сверхдоходов на крови. Они особо и не скрывали своих намерений. Мюнхенский пакт 1938 года, передача Банком Англии чешского золота Гитлеру, отказ от союзнической военной помощи Польше широко освещены в мировой прессе.
Однако на всякого мудреца довольно простоты. Радость от головокружительных успехов стратегии «Блицкрига» в Западной Европе, Польше, на Балканах и эйфория от массового применения наркотиков в Вермахте, делающих из солдат боевых роботов, затмил для недостаточно информированного и благоразумного командования Вермахта факт наличия у Советского Союза государственной военной доктрины Фрунзе.
Красная Армия в соответствии со своей доктриной 22 июня 1941 года на генеральное приграничное сражение с Вермахтом, как предполагали гитлеровцы, не явилась, себя окружить и уничтожить не дала, а начала активную оборону с атаками и контрнаступлениями по мере мобилизации и своего развёртывания. Против 8-миллионного Вермахта с 20 000 единиц бронетехники, в западной части страны Красная Армия имела всего 2,5 миллиона бойцов при 15 000 единицах бронетехники, по большей части лёгкой, быстрой, предназначенной для борьбы с польской кавалерией, а в 40-километровой зоне вдоль границы в местах расквартирования находились всего 0,4 миллиона человек.
Во времена, когда Германия ещё не имела общей границы с СССР, главным военным противником Красной Армии являлась Польша, имеющая самую большую в Европе массу кавалерии, и армия Японии, имеющая слабое бронетанковое и противотанковое вооружение. Прежде всего для борьбы с польскими кавалеристами в степях Украины и самураями в степях Монголии предназначались многочисленные советские лёгкие танки и танкетки с двигателями на авиационном бензине, но не для борьбы с мощными силами Вермахта, имеющими массу средних танков, противоракового оружия, штурмовую авиацию. Когда возникла общая граница с Великогерманским рейхом и исчезла польская угроза, старые советские лёгкие танки никто выкидывать не стал, но новые средние и тяжёлые танки в нужном числе к началу войны Гитлер времени приготовить советским людям не дал. То же касалось советских самолётов. Чего имелось в избытке и хорошо подходило для войны с Польшей и Японией, для войны с Вермахтом годилось уже не в полной мере.
Советская промышленность при этом оказалась готова к экстренной эвакуации, как и железные дороги к работе в режиме военного времени, как и население к мобилизации; оказались готовы базы для партизанского движения, уникальные системы вооружения для массового производства.
В результате Вермахт окружил в начале войны не Красную Армию, а территорию, на которой Красной Армия по их мнению следовало оказаться. Но её там не оказалась. Вермахт стал выталкивать Красную Армию на восток, то есть делать то, что по теории «Блицкрига» являлось неудачей. Военачальники Красной Армии и военно-политическое руководство в целом оказались по результатам толковее немецких как на этапе подготовки к войне, так и на этапе сражений.
Всю зиму разгромленный Вермахт просидел в обороне. Красная Армия на всех направлениях наступала. После потери к 1 ноября 1941 года 4,5 миллионов солдат — половины от числа армии вторжения, окончательного провала «Блицкрига» под Москвой, Ростовом-на-Дону, Демьянском, у Гитлера оставался последний шанс доказать свою состоятельность многочисленным Западным кредиторам, буквально держащим пистолет у его виска, а у стакана ампулу цианистого калия.
К весне 1942 года на советско-германском фронте Вермахт оказался в ситуации «Тришкиного кафтана», когда исправление одного недостатка, создавало другой. Но Гитлер не мог остановится, попытаться зафиксировать результат завоеваний, например, частично вернув захваченное, вступить в переговоры с коммунистами о мире, хотя бы перемирии, пока ещё имелся неплохой предмет торга — боеспособный Вермахт и не рухнувшая под тяжестью военных расходов экономика Европы.
Решись Гитлер на переговоры, организаторы и бенефициары войны его непременно заменили бы другим лидером, например, самым богатым членом фашистского правительства Герингом, а сам Гитлер оказался бы с дырой в голове и цианистым калием в желудке. Его даже похоронили бы с почётом как жертву коммунистических спецслужб. Гитлер это знал. Как только он заговорит о мире с коммунистами — он труп. Труп политический и физический.
Ему пришлось снова, ещё сильнее «закрутить гайки» в стране, идти на Восток напролом как в 1941 году, но уже в меньшем на 2/3 масштабе. Этот масштаб уменьшила в прошлом году Красная Армия. Вместо наступления на трёх направлениях, Вермахт имел силы наступать теперь только на одном, с трудом отбиваясь от Красной Армии на двух других...
Неожиданно мощное наступление собранной с миру по нитке гитлеровской группы армий «Юг», начатое на 11 месяц войны в мае 1942 года из района Донбасс — Харьков в направлении на Сталинград и Кавказ, являло собой попытку Гитлера вернуть доверие кредиторов, утраченное под Москвой.
В время наступления на Юге гитлеровская группа армий «Север» оказалась намертво прикована к Ленинграду, а самая крупная гитлеровская группировка — группа армий «Центр» едва удерживала Ржевский выступ линии фронта под уничтожающим огнём массы превосходной советской артиллерии, не испытывающей недостатка в снарядах. Ржевский выступ сделался мясорубкой, поглощающей в лесах, болотах все ценнейшие моторизированные резервы Вермахта. Вся Европа работала на то, чтобы сформировать и вооружить гитлеровские резервы и войска, которые словно зерноуборочный комбайн вымолачивала Красная Армия в лесисто-болотистой местности подо Ржевом, где преимущество Вермахта в моторизованности оборачивалось против него самого...

Пролог. Часть 2

Причиной Сталинградской битвы стала директива Гитлера No.41 от 5 апреля 1942 года под названием «Fall Blau» о наступлении группы армий «Юг». Директива ставила задачу завоевания Кавказа. В качестве подготовки позиции к «Fall Blau» планировалось ударами от Харькова и с Донбасса по плану «Friderikus» срезать Барвенковский выступ фронта и захватить рубеж по Донцу.
Зимой над сухопутными силами Вермахта несколько месяцев висела угроза полного разгрома. Самые лучшие соединения Вермахта в 1941 году понесли настолько большие потери, что к весне 1942 года насчитывали примерно 35 процентов от первоначальной численности. Только при бегстве от Москвы агрессоры бросили 1500 танков, в том числе 386 исправных!
Лишь к марту 1942 года с помощью усилий всей Европы гитлеровцы смогли прийти в себя и организовать устойчивый фронт обороны. Вся Европы днём и ночью делала для Вермахта боевую технику, самолёты, радиостанции, грузовики, винтовки, пушки, патроны, бомбы, снаряды, сапоги, каски, консервы и так далее. Весной конфигурация фронта с глубокими вклинениями Красной Армии чередовались с гитлеровскими выступами, в которых обескровленные и измотанные гитлеровские войска удерживались с огромным напряжением последних сил, жертвуя ради этого массой необученных, великовозрастных, больных, плохо вооружённых и экипированных новобранцев.
Начальник Генштаба Сухопутных войск OKH Гальдер сообщил Гитлеру своё мнение, что никакое наступление в 1942 году сможет иметь решающее значение, поскольку соотношение сил уже не принесёт победу. Однако убийцы, призванные капитализмом творить своё кровавое дело, и очень щедро оплаченные, ведь тот же Гальдер на сумму одного своего месячного оклада мог купить дом или сразу пять самых дорогих американских лимузинов, не могли остановиться и прекратить массовые убийства.
Решающий удар по плану «Fall Blau» убийцы решили наносить силами 1/3 всех пехотных, более чем 1/2 всех танковых и 1/2 механизированных соединений Вермахта при поддержке армий союзников: румын, венгров, итальянцев, словаков, добровольцев из многих европейских стран. Подготовка к кровавому побоищу шла масштабная. С других участков фронта скрытно снимали танковые и мотопехотные батальоны, штурмовые, противотанковые, зенитные орудия, миномёты, лошадей, автотранспорт, артиллерийские тягачи для пополнения до штата и сверх штата дивизий группы армий «Юг». Снимали с других участков фронта крупные силы авиации. С миру по нитке — голому рубаха.
Для обеспечения «Fall Blau» людьми и техникой уменьшили на 8 пехотных дивизий численность групп армий «Север» и «Центр». Из 69 оставшихся в группах армий «Север» и «Центр» дивизий изъяли по три пехотных батальона от каждой дивизии. Их направили на пополнение до сверхштатной численности пехотных дивизий группы армий «Юг». Острую нехватку офицерских кадров на Юге компенсировали изъятием офицеров с центрального и северного направлений. Вместо них туда направляли пожилых и с физическими недостатками офицеров из ландверных дивизий Армии резерва. Недостаток личного состава компенсировали также добровольными помощниками Вермахта «хиви» из бывших советских граждан.
Группу армий «Юг» усилили за очень короткий срок с 20 неполных до 68 полностью укомплектованных дивизий. В ходе «Fall Blau» предполагалось использовать также 50 дивизий союзников Великогерманского рейха, объединённых в четыре полевые армии: венгерскую, итальянскую и две румынские.
9 танковых дивизий, предназначенных для операции «Fall Blau», уничтоженные практически полностью к весне 1942 года и прошедшие 2-е формирование, полностью укомплектовали, добавили по одному — третьему танковому батальону в каждый танковый полк, создали при танковых дивизиях внештатные батальоны с использованием трофейной французской, чешской, польской, британской, советской бронетехники. Такой состав танковых дивизий приближался по ударным возможностям к двухполковому составу с четырьмя танковыми батальонами, с которым некоторые танковые дивизии Вермахта начали войну.
Оснащение танков Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV длинноствольными пушками усиливало боевую ценность машин старых моделей. Массу трофейной европейской и советской бронетехники переоборудовали в самоходные и зенитные орудия, машины связи, разведки, наблюдения, тягачи, доставщики боеприпасов. Мотопехотные полки танковых дивизий усилили ротами самоходных зенитных установок — по 12 единиц 20-миллиметровых зенитных пушек Flak-38 или других систем на бригаду. Артиллерию танковых дивизий усилили батареями 88-миллиметровых зениток Flak 36 и 20-миллиметровых пушек, в том числе на самоходном шасси. По одной роте мотоциклетных батальонов, а также усиленные роты мотопехотных батальонов и часть сапёрных рот получили полугусеничные бронетранспортёры. Сверх штата вооружили танковые дивизии противотанковыми и зенитными самоходками на базе трофейной европейской и советской техники. Разведротам танковых и моторизованных дивизий придали роты разведывательных танков. Противотанковая артиллерия получила новейшие 75-миллиметровые Pak 40, способные успешно бороться с советскими танками Т-34 и КВ на больших дистанциях, а также массу трофейных французских, чешских, советских артсистем на самоходных трофейных гусеничных платформах. Таким образом ударная мощь каждой танковой дивизии, предназначенной для участия в операции «Fall Blau», выросла примерно на 1/3 и приблизилась к уровню 22 июня 1941 года.
Такую комплектность танковых и моторизированный дивизий достигли по принципу «тришкиного кафтана» путём «потрошения» танковых дивизий групп армий «Центр» и «Север» из которых изъяли танковые батальоны со всей материальной частью и личным составом, а также массу другой бронетехники. В танковые дивизии гитлеровцев, не участвовавшие в наступлении на Юге, бронетехника больше не поставлялась за исключением трофейной. В них полностью укомплектовывался только один танковый батальон в полку. Всё остальное — внештатная техника.
Уничтоженные практически полностью к весне 1942 года и прошедшие 2-е формирование, 6 моторизованных дивизий, в том числе 2 моторизованные дивизии СС, предназначенные для участия в операции «Fall Blau», получили по танковому батальону лёгких и средних танков, не считая машин управления. Моторизованная дивизия «Гроссдойчланд» получила вместо танкового батальона танковый полк, дополнительную роту средних танков и 18 самоходок StuG III. Её общая численность составила 20 000 человек. В Красной Армии стрелковые корпуса иногда имели такую численность!
Не участвовавшие в наступлении на Юге моторизованные дивизии, положенных танков больше не получали, довольствуясь переделками трофейной европейской и советской техники. В «ограбленных» войсках широко использовались противотанковые пушки на шасси французских трофейных танков и танкеток, другие переделки и самоделки. Все штурмовые орудия новых модификаций отправлялись только в группу армий «Юг».
Мотоциклетные батальоны моторизованных дивизий усилили ротой разведывательных танков. Моторизованные полки этих дивизий получили дополнительно по роте 20-миллиметровых зениток, а их артиллерию усилили дивизионом 88-миллиметровых зениток. Истребительные противотанковые артиллерийские дивизионы моторизованных дивизий получили дополнительно по две роты 76-миллиметровых трофейных советских противотанковых пушек на самоходных платформах.
Всё моторизованные дивизии располагали также внештатной трофейной европейской и советской бронетехникой, обеспечивающей броневую защиту командиров, штабов, связистов, корректировщиков, снабженцев, ремонтников, сапёров.
К операции «Fall Blau» привлекались более 150 самоходных штурмовых орудий StuG III, по большей части StuG III Ausf.F с орудиями, способными успешно бороться с Т-34 и КВ-1.
В конечном итоге оказалось, что состав каждой армии Вермахта из группы армий «Юг» с частями усиления примерно соответствовал или даже превосходил численный состав советского фронта; состав немецкого корпуса с частями усиления примерно равнялся советской общевойсковой армии, состав дивизии с внештатными силами усиления примерно равнялся советскому корпусу. Пополненная до штатной численности немецкая пехотная дивизия на треть или вдвое превосходила советские стрелковые дивизии, находящиеся с прошлого года на фронте или вновь формируемым. Такими перекосом в численности — больше солдат армии при меньшем числе соединений, достигалась экономия офицерского состава, в котором гитлеровцы имели большую нехватку, но удельное количество командиров и тяжёлого вооружения на одного бойца сказывалось выше у Красной Армии.
Для создания высокой маневренности группа армий «Юг» получила вместе 170 500 новых автомашин немецкого, чехословацкого, французского, бельгийского производства, итальянские «Фиат», производившиеся в Польше по лицензии. Для буксировки артиллерийских орудий широко использовались собранные по всему Вермахту полугусеничные тягачи, гусеничные и колёсные тягачи, в том числе трофейные образцы, тракторы немецкого, французского, английского, советского производства. Войска получили специально разработанные и запущенные в производство полугусеничные грузовые автомобили Maultier для условий полного бездорожья. Для мостоукладчиков и эвакуационных машин применялись шасси трофейных танков. Механизация немецких войск на Юге оказалась выше, чем у войск вторжения 22 июня 1941 года. Группа армий «Юг» получила также 230 000 лошадей — основной тяги для обозов и артиллерии пехотных дивизий.
Зато в «ограбленных» войсках на Северном и Центральном направлениях механизация войск и наличие транспортных возможностей сильно упали. Доходило до того, что в пехотных дивизиях, «ограбленных» на средства мехтяги и лошадей, позиции всей своей артиллерии меняли упряжками всего трёх батарей.
Для операции на Юге сосредоточили боеприпасы с нормой расхода в 5 раз превышающий принятые на начало войны. Боеприпасы кроме немецких заводов изготовилась в Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Генерал губернаторстве — Польша, Греция, Швейцария. Наибольшая доля произведённых боеприпасов для Вермахта после немецких и австрийских заводов — в Польше.
«Fall Blau» в целом напоминал «Fall «Barbarossa»». Частью сил группы армий «Юг», сведённых в группу армий «А»: 17-я немецкая полевая, 1-я немецкая танковая, 3-я румынская, 8-я итальянская, наступала из района восточнее Таганрога через нижнее течение Донца, затем на северо-восток вверх по течению Дона на Сталинград.
Другая часть сил группы армий «Юг», сведённая в группу армий «Б»: 6-я и 2-я полевые, 4-я танковая и 2-я венгерская армии, планировала прорыв от Курска на восток к Воронежу. После этого 6-я полевая и 4-я танковая армии могли повернуть южнее вниз по течению Дона на Сталинград. Две другие армии прикрывали их с севера, фактически выключаясь этим из наступления и снижая его мощь.
Соединившись в районе Сталинграда группы армий «А» и «Б» захватывали этот важный центр военной промышленности и коммуникаций. После этого все свободные от обеспечения линии фронта, обращённого на север и восток, силы могли повернуть на юг для захвата Кавказа. Окружение советских фронтов Малиновского и Тимошенко между Воронежем и Сталинградом позволяло гитлеровцам убить или пленить сотни тысяч защитников своей страны на Северном Кавказе и без особых затруднений захватить изолированные Кавказ и Закавказье.
После завоевания Кавказа и Закавказья наземный фронт группы армий «Юг» прошёл бы через Тамань, Батуми, Тбилиси, Баку, Астрахань, Сталинград, Воронеж и составил невообразимые 4100 километров. Из них 1800 километров по побережью Чёрного и Каспийского морей.
Резерв группы армий «Юг» — 11-я полевая армия фон Манштейна в Крыму, а также резервные танковые и пехотные батальоны при каждой армии и группе армий, батальоны офицерского резерва групп армий, маршевое пополнение из Великогерманского рейха, переброска оккупационных войск с Запада и других участков фронта, из Армии резерва, «хиви» из лагерей военнопленных, предполагаемые формирования из казаков и кавказцев.
Расчётного количества убийц для осуществления грандиозно плана не хватало. Но Гитлера это не волновало. Он уже давно принимал психотропные препараты, инъекции наркотика «Pervitin», и его мало чего смущало: хоть небо на землю упади.
Директива No.41 «Fall Blau» имел те же каноны, что и директива No.21 «Fall «Barbarossa»». Ставка делалась на то, чтобы неожиданно навалиться танковой и мотопехотной тушей на узком участке фронта, прорваться в стратегическую глубину, окружить, убить или пленить советских бойцов и командиров. Затем новый прорыв, окружение, снова убийство или пленение, и так дальше до тех пор, пока танковая и мотопехотная туша наступательной группировки не окажется выбита обороной, не утратится стратегическая инициатива для ударов, или пока полностью не погибнут или не окажутся пленены защитники своей Советской Родины.
Весь этот план имел смысл в случае, если советские группировки станут статично обороняться, дадут себя окружить, а главное — станут в неподвижности дожидаться пока их перебьют или захватят в плен. В прошлом году Красная Армия так не действовала. Она отходила, сохраняя свой костяк, имея преимущество в артиллерии, изматывала силы агрессоров подвижной обороной и контрударами. Почему гитлеровское командование решило, что на этот раз Красная Армия на Юге встанет неподвижно как Брестская крепость или Севастополь и даст себя окружить — непонятно. Брестская крепость или Севастополь — это здания и сооружения — они никуда уйти не могут, и защищающие их герои не могут уйти, а полевые войска могут себе позволить маневрировать.
Успешная против других противников стратегия «Блицкрига» уже не сработала в Советском Союзе в прошлом 1941 году. Красная Армия осуществила стратегическое отступление в духе Кутузова времён 1812 года, не дав себя окружить и уничтожить. Из возникавших котлов её части вырывались раз за разом, уничтожая заслоны самих окружавших, и вновь преграждая путь на восток. Гарантии, что и на этот раз Красная Армия не применит стратегию Фрунзе, имеющую много общего со стратегией Кутузова 1812 года, дать не мог никто...
К июню 1942 года на Южном направлении наступающие группировки гитлеровцев значительно превзошли в силах советские войска на направлении главного удара. Гитлеровцы имели численное превосходство по пехоте на Юге над противостоящими им советскими войсками в 2 раза, по артиллерии в 2,5 раза. На участке прорыва создали кратковременное превосходство по пехоте, артиллерии в 3 раза, по танкам в 6 раз.
Способ наращивания группы армии «Юг» не только за счёт новых частей, прибывающих в самый последний момент, но и за счёт изменения состава и качества уже имеющихся, не дезориентировал советскую разведку, данными о возможном крупном наступлении на Юге советское командование располагало. С точки зрения советского военно-политического руководства отдельное наступление на Кавказ в логике всей войны смысла не имело. Наблюдая разнообразные «шараханья» гитлеровского командования прошлым летом, типа 1000-километрового пробега 2-й танковой группы, фактически танковой армии Гудериана своим ходом с центрального участка фронта на южный и обратно в сентябре 1941 года, безответственный подход гитлеровцев к снабжению и подготовке к зимней кампании, постоянное враньё всему миру о своих успехах и советских потерях, советское военно-политическое руководство пришло к выводу, что имеет дело с «дураками», авантюристами. Так без экивоков сформулировал общее мнение Сталин. К сожалению кровавых дураков, за спиной которых стояла верхушка капиталистического мира. Но не настолько же, чтобы наступать вглубь территории на огромную глубину на одном участке, когда на двух других оборона с трудом удерживается! Но так произошло...
Советское командование знало, что к марту 1942 года большинство дивизий Вермахта из числа войск вторжения оказались фактически разгромлены, лишены танков, бронетехники, большей части артиллерии и автотранспорта, офицерского костяка, кадровых солдат. Им требовалось 2-е формирование, перевооружение с разномастного европейского военного хлама на немецкую технику. Быстрое восстановление боеспособности Вермахта после такого разгрома казалось маловероятным.
Окажись в состоянии войны с Советским Союзом только Великодержавный рейх, война в 1942 году и закончилась бы. Но за спиной гитлеровцев стояла вся Европа, крупнейшие мировые банки и корпорации. Не весь Вермахт, но 1/3 из него эти силы привели в порядок за зиму и бросили вперёд, ибо, отсиживаясь в обороне, шансов у Вермахта не оставалось вообще никаких.
Советская разведка получила данные о восстановления боеспособности дивизий Вермахта на Юге, о планах наступления гитлеровцев на Сталинград и Кавказ. Разведслужбы капиталистических союзников Советского Союза тоже имели такую информацию через деловые круги немецкой промышленности, аффилированной с другими странами Запада, но с советской стороной информацией не делились. Быстрая победа Советского Союза не входила в планы союзников Советского Союза.
Войска Тимошенко упредили наступление гитлеровцев, и в мае под Харьковом нанесли мощный удар по одной из «клешней» будущего наступления — 6-й полевой армии Паулюса, нанеся Паулюсу такие потери, что гитлеровский план «Friderikus» оказался невозможен, а также нарушились все планы и сроки гитлеровцев на Юге. Утка начала хромать. После мощного контрнаступления гитлеровцев под Харьковом по плану «Friderikus-2», и вынужденного отступления Тимошенко от пригородов Харькова из-за самодеятельности командующего Южным фронтом Малиновского, затеявшего несанкционированное наступление вместо защиты фланга Юго-Западного фронта, 70 000 бойцов и командиров Тимошенко оказались в оперативном окружении. Им пришлось прорываться на восток. Затем началась гитлеровская операция по плану «Fall Blau». Последовал малообъяснимый для военных специалистов прорыв гитлеровцами обороны Брянского фронта Голикова, имевшего все возможности для отражения наступления. Возникла угроза тылам Тимошенко. Юго-Западный фронт Тимошенко, отходя от Харькова и приводя в порядок вышедшую из окружения у Барвенково часть своих сил, не успевал как следует приготовиться к обороне на новых рубежах. В конце концов Тимошенко получил приказ от Верховного Главнокомандующего Сталина на стратегическое отступление, чтобы избежать окружения. После этого выполнение гитлеровцами директивы No.41 «Fall Blau» повисло в воздухе как до этого в прошлом году лишилась смысла директива No.21 «Fall «Barbarossa»» — противник начал отход и не дал себя окружить и уничтожить.
При том напряжении нервов у советского командования, которое сопутствует таким сражениям, благополучный исход дела не кажется таким очевидным, как при чтении победных отчётов по итогам.
Гитлеровцам после начала отхода Тимошенко пришлось из-за недостатка сил импровизировать, теряя время, неся потери и путаясь в целеполагании. В основе целеполагания всегда должна лежать возможность, а не потребность, как выходило у гитлеровцев.
После удачного начала гитлеровского наступления по плану «Blau» и отражения советского контрудара под Воронежем, 11 июля части 4-й танковой армии Гота достигли реки Калитва около Миллерово и реки Чир глубоко в тылу Тимошенко. Сталинград в этот момент оказался абсолютно беззащитен. Но и сами силы Гота, углубившись на 180 километров в тыл Тимошенко могли оказаться вот-вот отрезаны, окружены и уничтожены, поскольку глубокие танковые прорывы гитлеровцев всегда представляли собой авантюры. Испугавшись перспективы оказаться в окружении самому, Гот развернул свою танковую армию от незащищённого Сталинграда на юг, и попытались окружить армии Тимошенко, отсекая их от Донских переправ так же, как до этого контрудар отсёк от переправ через Донец часть сил Тимошенко в Барвенковском выступе.
Однако и на этот раз большая часть окружённых войск Тимошенко прорвала пунктирную линию заслонов танковых и моторизированный дивизий Гота, действовавших в условиях нехватки горючего вдоль реки Калитва фронтом на запад, и отошла к станицам Вешенская и Еланская. Гот же, не желая жертвовать высокооплачиваемым местом командующего армией, отчитался завышенным как всегда вдвое количеством пленных и трофеев, окончательно дезориентировав этим свое руководство. Кто его проверит в Донских степях? Где половина пленных? Умерли от жажды!
Однако и советские войска находились в тяжелом положении. Командование советских Юго-Западного и Южного фронтов в такой сложнейшей, динамичной обстановке не могло организовать планомерного отхода большой массы войск по рубежам. Часто и по несколько дней утрачивалась связь с непрерывно передвигающимися по степям в разных направлениях войсками. Кроме того Малиновский увлёкся юной раздатчицей столовой Военторга в ущерб своим обязанностям, до двух суток теряя связь с войсками. Войска Тимошенко и Малиновского при быстрых перемещениях на большие расстояния перемешались. Снабжение нарушилось. Армейские запасы не успевали вывозить. Часть заранее наведённых переправ через Дон не везде справились с переправой поступающих войск. Приходилось оставлять без горючего, затапливать тяжёлые и средние танки, трактора, оставлять врагу скот.
По мнению гитлеровцев сильного сопротивления на дальних подступах к Сталинграду после этого ожидать не следовало. Советское отступление превратилось в сумбур, а наступление захватчиков в попытку поймать и убить ускользающих в разные стороны в бескрайних степях защитников Родины. Но за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь!
Всё это происходило в жуткую жару в степи под непрерывными опустошающими ударами авиации. Периодически случались ночные грозовые ливни, в результате чего все грунтовые дороги, а других не имелось, на пару суток превращались в непроезжие для любого транспорта и боевой техники, даже гусеничной...
13 июля в Москве прошло заседание Главного Военного совета Рабоче-Крестьянской Красной Армии, на котором Военный совет решил продолжить активную оборону и стратегическое отступление к Волге, удерживая район Сталинграда и Кавказ; наносить контрударами и контратаками потери наступающим, повторяя, в общем, стратегию Фрунзе хорошо показавшую себя в 1941 году. Советское руководство настолько уверенно себя чувствовало, что пригласило на заседание представителей английского и американского военного командования, не делая секрета из ситуации на Юге, понимая, что информация обязательно попадёт через западных военных к Гитлеру. Цель советского военно-политического руководства: заставить гитлеровцев и союзные им армии убийц зимовать в степях, допустить занятие ими обширной пустынной территории, которую при том количестве войск, что имелось у них на Юге, оборонять они не смогут; затем окружить, прижать их к морю и уничтожить.
В условиях отсутствия шоссейных дорог и из-за небольшого количества железных дорог, огромных расстояний, снабжение боеприпасами, горючим и запасными частями для войск сильно затруднялось. Румыны порой пытались наступать, имея свои снаряды в 250 километрах западнее. Нетрудно себе представить, какими потерями заканчивались в таких случаях для них бои с советскими войсками.
Рассчитывая количество войск и ресурсы для «Fall Blau» штабы Вермахта и Люфтваффе допустили множество грубейших ошибок, в целом повторяющее ошибки «Fall «Barbarossa»». Недостаток в коммуникациях только частично выправлялся транспортной авиацией, созданием сети баз в прифронтовой полосе, связь с которыми войска осуществляли грузовиками. Горючего и боеприпасов для артиллерии всегда и везде не хватало, что сказывалось на задержках наступления и очень больших потерях. Впрочем, в Вермахте с потерями никогда не считались: «Фрау ещё нарожают!».
Такая же картина с потерями наблюдалась у Люфтваффе, имеющее своё отдельное Главнокомандование OKL. Простой немецкий, австрийский, румынский, итальянский, венгерский народы, низведённые до положения капиталистического рабства, фашисто-расисты гнали на убой совершенно равнодушно с самого начала войны. Не берегли никого, даже офицеров, которых не хватало везде и всегда.
14 июля в район юго-восточнее Кантемировки прибыли запасы горючего и соединения танковой армии Гота после трёх дней полной импотенции смогли продолжить активные действия. 16 июля они, двигаясь по дуге как гигантский серп с севера на юг, отсекая возможность отхода советских войск к Сталинграду, заняли станицу Тацинская. Используя трофейное горючее, передовой группой в глубоком тылу захватили плацдарм у Цимлянской. 18 июля заняли Морозовск, где захватили крупные запасы Юго-Западного фронта, которые тыловые советские службы не успели уничтожить. 21 июля передовые захватили плацдармы на Дону у рабочего посёлка Константиновского, станицы Николаевская, угрожая продвижением на Кубань окружить войска Малиновского южнее Ростова-на-Дону. Советский Южный фронт Малиновского, огрызаясь контратаками, контрударами и засадами, отходил по многочисленным переправам через Дон и из котла выскользнул, хотя и в чрезвычайно расстроенном и перемешанном виде.
Началось изматывающее обе стороны сражение за Донские переправы в нижнем течении, где ширина реки доходила до 300 метров, а советский берег имел ещё и широкую заболоченную полосу. Скученные у переправ войска гитлеровцев подвергались постоянным бомбёжкам. Люфтваффе не обладало возможностью оставаться сильными везде и над переправами в нижнем течении Дона гитлеровские лётчики зачастую оказывались в проигрыше.
21 июля немцы, румыны, словаки, итальянцы ворвалась в город Шахты. 22 июля с боями вошли в Новочеркасск. 23 июля после беспрецедентного по концентрации танковых сил штурма — уже во второй раз за эту войну гитлеровцы ворвались в Ростов-на-Дону — единственный крупный город в квадрате Харьков — Сталинград — Воронеж — Краснодар с размером сторон 500 на 700 километров. Через сутки ожесточённых и кровопролитных уличных боёв, в которых насмерть стояли дивизия НКВД и народное ополчение, город пал. Большая часть соединений фронта Малиновского, уподобляясь представлениям комфронта о правильном и неправильном, трусливо бежала за Дон, покрыв свои знамёна позором.
Незначительное сопротивление, встреченное 1-й танковой армией фон Клейста юго-восточнее Ростова-на-Дону, повлияли на командование Вермахта не менее бодряще, чем наркотик «Pervitin» или бегство Малиновского. Имея с начала войны слабую войсковую разведку, но зато сильнейшую пропаганду, гитлеровцы к 23 июля сами себя убедили в том, что Советский Союз в катастрофическом положении, хотя сами на других участках фронта оборонялись от ударов Красной Армии, и гитлеровские дивизии там таяли с нарастающей скоростью.
Видимая слабость Северо-Кавказского фронта Будённого и коллапс Южного фронта Малиновского, отходящего на Кавказ от Ростова-на-Дону и Донских переправ, подтолкнул гитлеровцев к изменению первоначального плана, заключающегося в захвате Кавказа только после захвата Сталинграда. Эти цели теперь захватчики решили достичь не последовательно, а одновременно. Гитлер с Гальдером посчитали излишним придерживаться апрельской директивы, ведь враг разбит. Они посчитали, что наступать на Сталинград теперь можно силами только 6-й армии Паулюса — самой сильной, пополненной после Харьковского побоища, полевой армии на Восточном фронте при поддержке армий союзников.
Деля шкуру неубитого медведя, они решили другие свои армии досрочно повернуть на Кавказ. Пребывая в иллюзорной убеждённости, что силам Советского Союза на Юге приходит конец, отталкиваясь от лживых отчётов войск о количестве убитых защитников Советской Родины, их подбитых танков, пленных и трофеев, гитлеровцы принялись одновременно наступать по сильно расходящимся направлениям — на восток и юг. Истекающий кровью Вермахт начал погоню за двумя зайцами одновременно.
Эксцентричная директива No.45 «Braunschweig» для группы армий «Юг» теперь предписывала группе армий «А» наступать на Кавказ через Кубань вдоль побережья Чёрного моря к Грузии с целью захвата запасов нефти в Батуми. Силам 1-й и 4-й танковым армиям фон Клейста и Гота, с которой теперь снималась задача наступления на Сталинград, поручалось наступать на Майкоп и Грозный, и овладеть этими нефтяными районами. Затем им предписывалось обойти Кавказ с востока через побережье Каспийского моря и захватить столицу Советской Грузии город Тбилиси, а также столицу Советского Азербайджана город Баку.
Группа армий «Б» имела прежнюю задачу по захвату Сталинграда, располагая в авангарде силами 6-й полевой армии Паулюса, а также армиями союзников. При этом у Воронежа, который так до конца и не удалось захватить, группе армий «Б» приходилось периодически отражать советские контрудары, которые как гвоздями прибили там 2-ю венгерскую и 2-ю полевую немецкую армии, не имеющих из-за этого возможности существенно содействовать Паулюсу. После захвата Сталинграда Паулюс имел приказ занять оборону фронтом на север и восток, и приступить к захвату Астрахани. По директиве Nо.45 «Braunschweig» армию Паулюса усиливали 24-м танковым корпусом, изъятым у Гота. Для других задач у Гота также отобрали 40-й танковый корпус. Дивизию «Великая Германия» после катастрофических потерь при преследовании советских арьергардов в степи вообще отправили в резерв. Из-за того, что под Ленинградом фронт группы армий «Север» трещал по швам, стратегический резерв для захвата Кавказа — 11-ю полевую армию фон Манштейна из Крыма пришлось отправить на Север. Наращивать силу удара на Юге Вермахту оказалось нечем.
Советское военно-политическое руководство с удивлением наблюдало новое явление скачкообразной манеры в действиях Вермахта, всё время теряющего из виду конечную цель операций. Вермахт снова явно недооценивал возможности Красной Армии. Советские войска на Юге по-настоящему разбиты не были. Красная Армия имела здесь очень крупные оперативные резервы, подготовленные ещё весной и оставшиеся невидимыми для гитлеровской разведки.
Между двумя 500-тысячными немецкими группировками «А» и «Б» образовался разрыв шириной в 300 километров калмыцких степей, и он продолжал увеличиваться. Утка начала хромать на обе ноги. Неожиданный поворот группы армий «А» на Кавказ виделся советским военачальникам странным, поскольку у группы армий «Б» для прикрытия флангов и тылов операции на Кавказе явно не хватало сил.
Великогерманский рейх явно шёл на Юге ва-банк. И очень зря. Угроза существованию Советского Союза из-за потери Кавказа имелась лишь эфемерная. В 1918 году Советская власть продолжала войну против сил объединённого Запада не только без Кавказа, Украины и Дона, но ни без Урала, Сибири, Дальнего Востока, Русского Севера, а также без индустрии и высокопродуктивного сельского хозяйства. И... победила...
Возможность удовлетворительного снабжения двух одновременно идущих операций на расходящихся направлениях казалось вообще проблематичной. На Дону не имелось дорог с твёрдым покрытием. Такова изначальная хорошо известная Вермахту специфика театра военных действий. Снабжение войск осуществлялось по железным дорогам и по воздуху. Группа армий «Б» кроме транспортной авиации снабжалась по железным дорогам из Харькова и центра Донбасса города Сталино; далее на восток шла одна железная дорога через Ростов-на-Дону, другая шла через Миллерово и Калач-на-Дону. Оттуда на Сталинград. Тем более, что расстояние от немецкой границы в районе Бреславля до немецких воинских частей на Дону в тот момент составляло уже 2500 километров. Из 30 эшелонов снабжения, требующихся группе армий «Юг», она получала в сутки только 20. В отдельные дни — 10. Транспортная авиация работала на износ, делая каждый патрон и литр горючего «золотым» по стоимости.
Через два дня после растаскивания сил Гота по разным направлениям, 6-я полевая армия Паулюса окончательно втянулась в большую излучину Дона восточнее реки Чир. Её потери за предыдущий месяц оказались более значительными, чем ожидалось, а советские, наоборот, — меньшими. Потеря советскими войсками 80 000 пленных у Миллерово являлась результатом привычных в Вермахта приписок, продолжением уже доказанного блефа Гальдера и Гитлера о том, что Красная Армия уничтожена в 1941 году... два раза целиком...
Отхода советского фронта, как это случилось ранее под Харьковом, на этот раз не произошло. «Откуда ни возьмись» перед Паулюсам, марширующим в походных колоннах к Сталинграду, появились серьёзные резервы Красной Армии, размещённые здесь из-за верного предположения, что гитлеровцы станут наступать на Юге — две общевойсковые и две танковые армии. Созданный из этих сил Сталинградский фронт Гордова сразу завязал встречное сражение на Сталинградском рубеже в большой излучине Дона. Немецкая коса нашла на русский камень.
Хотя силы Гордова вводились в бой по частям, несли серьёзные потери, войска Паулюса тоже шли в бой по частям из походных порядков и тоже несли серьёзные потери. Упорной обороной у Дона и танковым контрударом Сталинградский фронт остановил армию убийц Паулюса. Не помогло им ни лето, ни чрезвычайно выгодный для авиации и механизированных войск ландшафт.
Пять дней и ночей продолжалась ожесточённая битва с переменным успехом за переправы у Калача-на-Дону в 70 километрах от Сталинграда. Непрерывные воздушные бои над этими переправами прекращались лишь затемно. Такого наземного и воздушного побоища с начала войны ещё не случалось. На небольшом холмистом пространстве схлестнулись 300 000 бойцов, 2000 танков, 400 самолётов. Ежедневно и агрессоры и защитники Советской Родины теряли здесь сотни единиц бронетехники, десятки тысяч бойцов, многие десятки самолётов. Артиллерийский огонь не затихал даже ночью. Если бы не массово принимаемый гитлеровскими солдатами и офицерами «Pervitin», ни о каком продвижении вперёд и речи бы не шло.
На фоне продолжающегося наступления группы «А» на Кавказ это портило бравурную массмедийную картину поражения русских на Юге. Однако общая убеждённость в мире, что Советскому Союзу приходит конец, поддерживаемая геббельсовской пропагандой, усилилась, хотя английские, американские банковские и правительственные круги после поражения Вермахта под Москвой почти на это уже и не рассчитывали. Истребление Сталиным сил группы армий «Центр» подо Ржевом, мёртвая хватка, с которой он приковал к Ленинграду группу армий «Север» и всю финскую армию, не способствовали радужным настроениям на Западе. Инвесторов сильно заботило, каким образом вернуться с процентами средства, предоставленные с 1933 года разными способами Великогерманскому рейху.
Объявление Гитлером войны США после краха «Блицкрига» под Москвой показывало, что отдавать кредиты Гитлеру может оказаться нечем, и он сможет рассчитаться только самой Германией. Прорыв к предгорьям Кавказа, нефтяным месторождениям Грозного и Баку, хлебным запасам Дона и Кубани возрождал некоторые надежды.
30 июля после пяти дней напряжённых, кровавых, изматывающих боёв в страшную жару в большой излучине Дона у Калача и Чира, мощного контрудара советских танковых сил, в OKH у Гальдера вдруг возник сильнейший страх перед постоянно появляющимися из Заволжских степей и из-за Дона крупными советскими силами. Возникло чёткое представление о том, что без взятия Сталинграда наступление на Кавказ закончится окружением всей южной группировки Вермахта.
Этим страхом заразился и Гитлер, хотя он чаще пребывал в фантазиях и наркотических видениях, возникающих у него самого и его прихлебателей. Он обычно на все возражения отвечал: «Без меня Германия до сих пор платила бы контрибуции и находилась в границах Версальского договора 1918 года. Я нашёл деньги, технологии, союзников, сделал Вермахт и дал вам всем работу. Это моё детище, а не ваше, господа генералы!». Но постепенно начало приходить отрезвление и у него.
Вдруг вставшая перед армией Паулюса советская военная мощь сделала невозможным захват Сталинграда только силами 6-й армии и союзников. Потребовалась скорая помощь. Командование Вермахта заметалось перед необходимости снова латать «тришкин кафтан».
В это время сопротивление перед 1-й и 4-й танковыми армиями фон Клейста и Гота, наступавшими на юг через Дон по степным районам на Кубань, оказалось вроде бы незначительным. Советские части Юго-Западного фронта здесь беспорядочно и быстро отходили на юг, на определённый приказом рубеж в предгорьях Кавказа, где преимущество захватчиков в механизации терялось. Преследование отступающих силами двух крупных танковых соединений, пожирающих неимоверное количество бензина ежедневно, не имело смысла. Упорной обороны голой степи не наблюдалось. Войска Будённого отходили через Кубань, стремясь что бы то ни стало сохранить силы до момента, когда группировки германских и союзнических войск распылятся, обескровятся, окажутся в тяжёлом положении из-за снабжения.
Именно в этот момент стало наконец-то очевидным: «Сталинград является не второстепенной, а основной целью». Это породило дальнейшие метания и идею поворота 4-й танковой армии Гота на помощь Паулюсу. В результате появился приказ Верховного главнокомандования Вермахта OKW, велевший все оставшиеся после растаскивания части и соединения 4-й танковой армии Гота с 30 июля снова вернуть на Сталинградское направление.
Уже третий по счёту вариант захвата Сталинграда состоял в наступлении 6-й полевой армии Паулюса к Волге через Дон по кратчайшему расстоянию, как раньше, и наступлении 4-й танковой армии Гота на Сталинград южнее большой излучины Дона при помощи румынской армии. У Волги передовым частям обеих армий следовало войти в соприкосновение, окружив Сталинградский фронт, не дав ему отступить в город. После чего провести массовые убийство и пленение. Так появлялась возможность ворваться в беззащитный Сталинград, избегая битвы в городе как за Воронеж, Севастополь или Ростов-на-Дону.
Впереди имелось ещё около 8 недель хорошей погоды; только в начале октября могла начаться осенняя распутица. Авантюра могла выгореть. Пропагандистский, экономический, военный эффект от захвата Сталинграда виделся огромным.
4-я танковая армия Гота имела в своём составе к началу наступления по южному берегу Дона на Сталинград: немецкую 14-ю танковую и 29-ю моторизованную дивизии, немецкие 94-, 371-, 297-ю пехотные дивизии, немецкую 312-ю артиллерийскую дивизию, 4 пехотные румынские дивизии, корпусную артиллерию, корпусные инженерные, охранные, ремонтные, транспортные, медицинские части 48-го танкового, 4-го армейского, 6-го румынского корпусов, отдельные полки тылового обеспечения, охраны и связи, интендантский полк, штрафные части «испытательного срока», восточные добровольческие роты и батальоны. Всего 220 000 человек, 1000 танков, бронемашин и другой бронетехники, 2300 орудий и миномётов, 7500 грузовиков и другого автотранспорта. Наступление проходило в обстановке господства в воздуху в зоне наступления самолётов 4-го воздушного флота Люфтваффе, ВВС Румынии, Венгрии, Словакии, Италии, Хорватии.
28 июля 1942 года бойцам и командирам Красной Армии стали зачитывать приказ No.227 Народного комиссара обороны Советского Союза Сталина о положении на Южном фланге советско-германского фронта. В приказе говорилось, что враг бросает на фронт всё новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, рвётся вглубь Советского Союза, захватывает всё новые районы Юга, нанося страшный ущерб: опустошает, разоряет города, сёла, насилует, грабит, убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, у ворот Северного Кавказа. Войска Западных агрессоров рвутся к Сталинграду, Волге, хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с нефтяными и хлебными богатствами. Гитлеровцы уже захватили Ворошиловград, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть советских войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставила Ростов-на-Дону и Новочеркасск без серьёзного сопротивления, покрыв свои знамёна позором. Это про Малиновского. Другая часть сражалась за каждый дом до последнего патрона. Население теряет веру в Красную Армию, многие проклинают её за то, что она отдаёт народ под ярмо угнетателей, а сама убегает.
После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у молодого социалистического государства, совсем недавно оправившегося от последствий мировой империалистической войны, Гражданской войны, Западной агрессии и оккупации, за 10 лет построившего современную промышленность и сельское хозяйство, стало намного меньше территории, людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Потеряно на оккупированной силами Запада территории 70 миллионов населения, 800 миллионов пудов хлеба в год, 10 миллионов тонн металла в год. Этими богатствами соответственно усилился враг. Нет преобладания над немцами в людских резервах и запасах хлеба. Отступать дальше — значит погубить Родину! Пора кончать отступление. Ни шагу назад! Немцы не так сильны, как кажутся паникёрам и сами напрягают последние силы. Выдержать их удар на Юге в ближайшие несколько месяцев — это значит обеспечить себе победу.
Так говорилось в приказе... Часть советских войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставила Ростов-на-Дону и Новочеркасск без серьёзного сопротивления, покрыв свои знамёна позором...
30 июля силы танковой армии Гота начали своё наступление от станицы Цимлянская-на-Дону на север и вдоль железной дороги Зимовники — Котельниково — Сталинград на северо-восток, прямо в 150-километровый разрыв между советскими войсками Сталинградского и Южного фронтов. Когда войска Малиновского передали Будённому и он занялся обороной Донского рубежа, оказалось уже слишком поздно. Малиновский допустил, что 300 000 его людей разбрелись без руля и ветрил по всей Задонской степи, и заградотряды просто физически не могли их выловить и поставить в строй в короткое время. После прорыва с плацдарма у станицы Цимлянская на станцию Ремонтная, немецкие и румынские убийцы двинулись от своих переправ между Манычем и Салом на северо-восток по степи на Котельниково вдоль Дона, выдавливая советские части из плавней, прибрежных посёлков, станиц, хуторов. Захватчики шли вдоль цепочки станций и посёлков железной дороги и грейдированной грунтовой дороги, являющей собой здесь главную «панзер-штрассе».
Всю эту зону боёв, не имеющих линии фронта, заполняли разрозненные части советской 51-й армии генерала Коломийца. До этого они две недели упорно обороняли здесь переправы через Дон, и теперь имели приказ Будённого отходить. Разрезанные на части дивизии Коломийца с упорными боями отходили на юг на Кубань, на юго-восток в Калмыкию, на восток на Сталинград...
Зачистка огромной пустынной территории между Доном, Салом и Курмоярским Аксаем от упорно сражающихся советских войск стала для Гота мучением, а для его солдат кошмаром. Люди действовали за пределами человеческих сил. Стояла 45 градусная жара. Все степные реки и большинство колодцев пересохли. Спать удавалось лишь по несколько часов. О горячей пище и воде в достатке остались воспоминания. Одежда от пота и пыли превращалась в камень...
Блуждающие соединения «Катюш» возникали из миража, расстреливали практически прямой наводкой полковыми залпами колонны техники и солдат Гота, и снова растворялись в миражах и фата-морганах. По ночам гитлеровские переправы разбивала дальнебомбардировочная авиация. Бензин, воду, еду и боеприпасы передовым полковым группам на левобережье Дона доставляли по территории, где активно, умело и жестоко действовали подвижные отряды советских войск. Потери гитлеровцев от желтухи, дизентерии и последствий неконтролируемого употребления наркотика «Pervitin» приближались к боевым.
К утру 2 августа передовые боевые группы Гота, пройдя за ночь по тылам 75 километров, с ходу овладели важной железнодорожной станцией Котельниково на реке Курмоярский Аксай, упредив всего на несколько часов развертывание там свежей советской стрелковой дивизии с Дальнего Востока. Котельниково на реке Курмоярский Аксай являлся последним перед Сталинградом относительно крупным населенным пунктом, за который в степи могла зацепится оборона.
Теперь Гот предполагал максимально быстро, за двое — трое суток достичь села Абганерово и поворотом на север закрыть войскам Сталинградского фронта путь отступления в город; выйти к Волге у посёлка Красноармейск, перерезать железную дорогу Сталинград — Астрахань. При удаче Сталинград скорее всего пал бы в течении нескольких дней. Если план не сработает, советские войска успеют из Большой излучины Дона отступить в Сталинград, и наверняка станут защищать там каждый дом как в Смоленске, Воронеже, Севастополе или Ростове-на-Дону, превратив тут войну в побоище среди гор битого кирпича и бетона.
И вот настал этот долгий, бесконечный и ужасный день 2 августа 1942 года...

Глава 1. Утро 2 августа 1942 года, авангард советской 208-й дивизии

Степь юго-западнее небольшого городка Котельниково на железной дороге Сталинград — Ростов-на-Дону заполняли толпы бегущих на восток беженцев, группы, колонны военнослужащих, а также транспорт, табуны колхозных лошадей, стада коров, отары овец. Русские, евреи, казаки, калмыки с возами, телегами, бричками, навьюченными верблюдами и лошадьми, на грузовиках, конные, пешие, с ручными тележками, кто налегке с одним чемоданом, кто со всеми пожитками, кроватями, зеркалами и фикусами двигались сплошным потоком. Беженцы, эвакуированные вели и везли с собой детей, стариков, собак, коров, коз, даже крикливых гусей. Усталые, встревоженные лица то и дело обращались на северо-запад. Оттуда доносился гул близкого фронта. Неустроенность, лишения, ждущие беженцев в местах, куда привёл бы их путь всеобщего исхода, страшил их намного меньше, чем определённость немецкой или румынской оккупации...
Над бескрайним простором, безжалостно спалив утром все зазевавшиеся и не откочевавшие вовремя на юг в сторону Кавказа дождевые облака, неподвижно висел солнечный диск... Там, где начиналась Калмыкия, виднелись пологие возвышенности: то ли курганы, то ли водоразделы балок. Светло-зелёными полосами пролегли вокруг многочисленные возделанные поля. Обозначались бледно-оранжевыми пятнами заросли подсолнуха, хвасталась ржавым золотом перезрелая озимая пшеница. Между ними огромными озёрами серебрился ковыль, словно седые гривы живших здесь с сотворения мира многих поколений коней. Среди бурых и тёмно-зелёных трав кое-где воткнуты стога сена будто юрты. Когда ленивый ветерок сносил в сторону пыль и горечь дыма, проявлялся чудесный запах разнотравий, словно великий натуралист сушил здесь свой вечный огромный гербарий...
Величественная панорама неестественно дрожала, словно на её поверхности располагалось тонким слоем озеро или море. Но это лишь слой раскалённого воздуха. Миражи показывали обманутому зрению блюдца искрящейся водной поверхности, цветущие оазисы. Но вот — проходили мгновения и кроме пыльного пространства впереди не оставалось ничего...
Повсюду движение, шлейфы пыли от идущих на восток людей, скота и разнообразной техники... От этого зрелища становилось не по себе. Происходило что-то непонятное, грандиозное, страшное, противное человеческому сознанию и представлению о правильном...
Сквозь ряды деревьев лесопосадок невдалеке от степной дороги вдоль берега реки Курмоярский Аксай проглядывали разномастные саманные крыши хутора Пимено-Черни. Постирочные мостки, коровы, огороды. Неподалёку горел хутор Нагольный. За ним ещё дальше горела станция Котельниково. Везде в бесконечной степи что-то горело, дымилось. Насколько хватало глаз множество пожаров разной силы и удаления струили в небо дымы всех оттенков серого и чёрного. Горели пшеничные поля, подожжённые колхозниками чтобы хлеб не достался страшному врагу. Смрад пожарищ резко бил в нос. Очень и очень далеко со стороны Волги тоже виднелись дымы. Не отдельные дымы, а скорее серо-голубая стена поднималась из-за горизонта в синее небо.
— Эй, не материться, товарищи бойцы! Аж с души воротит, до чего похабные языки у вас, дальневосточники! — сурово сказал высокорослый и молодцеватый старшина с зелёными полевыми знаками различия на вороте гимнастёрки, получившем от пота из-за жары чёрный кантик, — кто там такой острослов про беженских баб? Они ж вам в матери годятся!
Старшина обернулся и поверх голов красноармейцев своей 1-й роты оглядел длинную, пыльную змею стрелкового батальона, медленно выползающую среди толп беженцев и гуртов скота на пологую возвышенность после преодоления очередного сухого ерика: 1-й батальон 435-го стрелкового полка 208-й стрелковой дивизии. В колонне несколько батальонных грузовиков и повозок, упряжки противотанковых пушек, дымящие борщом полевые кухни.
Дивизия формировалась очень-очень далеко отсюда — под Владивостоком в Хасанске как соединение 25-й армии Парусинова из Дальневосточного фронта Апанасенко. Комдив-208 — 39-летний полковник Воскобойников. Ранее командовал полком на Дальнем Востоке. Комиссар — старший батальонный комиссар Малафеев, начштаба — полковник Малявин. Личный состав призывался со всех военкоматов городов и районов Приморья в октябре — ноябре прошлого года. Вместе с боевой подготовкой красноармейцы строили укрепления на советско-маньчжурской границе.
Более половины бойцов дивизии — азербайджанцы, привезённые зимой из Закавказья для формирования дивизии на Дальневосточном фронте вместо тех соединений, что отправились под Москву громить группу армий «Центр». Остальные — сибирских коренных национальностей и русские. Много бывших заключённых. Воевать ни азербайджанцы, ни бывшие зеки не хотели. Возраст в дивизии — от 18 до 44 лет. Но основная часть старше 30 лет. Командиры в основном русские из резерва.
Дивизия состояла из трёх стрелковых полков по три неполных стрелковых батальона и одной миномётной роте в каждом. Численность батальона примерно 600 человек. В дивизии ещё артполк, противотанкисты, сапёры, связисты, разведчики, зенитчики, химики, медики, транспортники, ветеринары и так далее. Вооружение всё отечественное — 80 процентов от штата. До полной штатной численности и вооружённости дивизию предполагалось довести на фронте за счёт отступающих частей.
Подготовка в подразделениях неравномерная. Азербайджанцы несли службу крайне неохотно. Русский язык понимали не более 1/4 «кучерявеньких», как их промеж собой называли бойцы других национальностей. Многие дезертировали, широко проявлялись антисоветские настроения. Взаимопонимание отсутствовало. Особенности исторического пути и культуры Азербайджана сказались на том, что уровню образования, владения русским языком, интеграции в русскую культуры азербайджанцы сильно уступали даже своим закавказским соседям. Часть из них даже на родном языке читала кое-как. Негативный опыт по службе азербайджанского пополнения на Дальневосточном фронте имелся большой. Азербайджанцы имели общие тюркские корни с населением антисоветски настроенной Турции и поэтому являлись неблагонадёжными. Из всех кавказцев, они с начала войны проявляли себя наиболее «политически неустойчивыми», склонными к дезертирству и сдаче в плен. Азербайджанцы везде становились очагом разложения, очковтирательства, безделья, падения дисциплины и воровства...
Сдвинутая с мокрого лба старшины видавшая виды фуражка едва держалась на макушке за ёжик коротко остриженных седых волос. Таким же образом сдвинутые на затылки пилотки бойцов не падали лишь от того, что они наклоняли, вытягивали вперёд чёрные от пыли и пота шеи, будто лошади.
Густая пыль прилипала к мокрым лицам, въедалась в гимнастерки, бриджи, запорашивала обмотки, ботинки. Она оказывалась везде: в воздухе, в карманах, на оружии, в сумках, в носу, во рту и ушах. Казалось, что именно из неё, мелкой и обильной, похожей на рассыпанный цемент, сделана вся Сальская степь...
На линии взгляда старшины, устремлённого поверх голов бойцов через дрожащий раскалённый воздух, вдали, будто разорванные и брошенные в траву стеклянные бусы, среди плотных серо-зелёных кустарников маняще поблёскивала река Курмоярский Аксай. Река то пряталась от взгляда за крутые берега речной поймы в местах, где делала повороты, то виднелась вдруг вся на других участках. Рядом с узкой полосой лесопосадок слегка приподнимались камышовые и дощатые крыши калмыцкого хутора Караичев. Там батальон прошёл на рассвете. Отмеченный на карте мост у села кто-то разобрал. Он мог бы весьма сократить путь...
Дальше за Караичевым висели миражом в голубом воздухе серые полоски строений свинофермы совхоза имени Ленина с серебряным гвоздём водокачки посредине. Несколько мельниц застыли там огромными лопастями в полном безветрии. На горизонте с запада вверх поднимались три столба чёрного дыма на высоту, где обычно бывают только облака. Это горели склады на станции Ремонтная. Дым пожарища загибался на северо-восток в сторону Волги и Сталинграда, повинуясь высокому холодному ветру тропосферы...
Курмоярский Аксай для летнего меженя странно наполнился. Сказались сильнейшие ливневые ночные дожди последних дней июля. Собравшаяся по балкам, ерикам, старицам и оврагам вода, начиная от балки Радыка и Сухой до Нагольной и Лога, наполнила на несколько дней очень скромную степную реку, становящуюся широкой до ста метров только у места впадения в Дон у Верхне-Курмоярской станицы.
До хутора Пимено-Черни река просматривалась свинцовым пунктиром между лесопосадками и возвышенностями, протекая с востока на запад. После хутора она текла на юго-восток, образуя гигантскую излучину. От Караичева до Котельниково река вновь поворачивала на запад, уходя затем на северо-восток в сторону плавней Дона. Многочисленные заросшие кустарником и деревьями старые меандры, ерики, небольшие яры Курмоярского Аксая словно следы когтей и клыков огромного хтонического чудовища иссекли пространство вокруг реки, делая далеко не все подходы к ней удобными для переправы. А издалека вроде степь как степь — ровная как стол. А поедешь, так будешь плутать, как в лабиринте, если не знаешь дороги...
Старшина вздохнул... Пыль въедалась в обмундирование, белёсой пудрой покрывала лица, волосы красноармейцев, от чего все превращались в блондинов, до ужаса напоминавших солдат Суворова в париках. Лица же, напротив, казались чёрными от грязи, как у африканских негров. Салаги... Они думали, что сейчас им тяжело! То-то случится потом...
Всем этим молодым дальневосточникам 1-й роты, зекам и азербайджанцам 2-й роты и казахам 3-й роты ещё только предстояло столкнуться с ужасом передовой, очутиться среди него ежедневно, постепенно смещая шкалу привычных ценностей до того, что трупы станут частью повседневности. Со временем предстояло привыкнуть, и уже не удивляться, что число трупов в такой же форме, как не тебе, с каждым днём растёт. Потом уже даже не различать, кто это, свой или чужой там лежит. Вскоре и сам себе покажешься существом неживым и никогда не жившим по-настоящему, а так, чем-то вроде комка земли...
Ненормальному мало-помалу предстояло стать нормой, ведь убийство на войне всё равно вне привычного. Хотя «нормальное» поведение на поле боя — само по себе абсурд, раз предполагает убийство. Убийство всегда оборачивается ожесточением, а оно создаёт проблему для мировосприятия.
Чувство неопределённости, вот что ещё станет верным спутником этих молодых людей. И ещё страх. В один момент придётся пройти через это. Вот разговариваешь со своим товарищем, а он вдруг вздрагивает, оседает на землю или дно окопа и спустя пару мгновений — уже мёртв. Вот такой он — ужас. Ты видишь, как другие переступают через недавно живого твоего друга, словно это уже камень на дороге. Неотвратимо давит страх погибнуть безымянно, раствориться в море статистики, обречённым на забвение, стать безликим комом праха...
Сапоги командиров, ботинки бойцов, копыта лошадей, колеса передков, пушек, грузовиков поднимали пыль, от которой не продохнуть. Лошади храпели и фыркали, пытаясь избавиться от попавших в ноздри частиц, распространяя специфический резкий запах. Люди шли молча. Пыль не давала рот раскрыть. Она оседала на губах, забивала глотку.
При каждом шаге напоминали о себе мозоли, сапоги и ботинки натирали до пузырей, быстро превращавшихся в кровавые волдыри. Основная масса бойцов, казалось, не замечали ничего, что не касалось бы непосредственно их самих. В тот момент их касалось исключительно количество шагов, пересохшая глотка и осточертевший груз на спине. Только бы добраться до привала и сбросить его! Или уж хотя бы просто услышать приказ «стой!», когда можно перевести дух, — вот о чём мечтали красноармейцы.
Уже через несколько часов однообразного марша на лицах отпечатывалось равнодушие. Редко кому в голову приходило затянуть песню, просто пошутить или даже переброситься словом с шедшим рядом. Низкие холмы подымались из-за горизонта впереди и снова исчезали за горизонтом позади. Казалось, что картина местности не меняется вовсе. Километр за километром одно и то же.
На привалах и при остановках боль от мозолей, которые саднили от попавшего в сапоги песка, становилась нестерпимой. Всё тело гудело. Горели огнём натёртые обмундированием места. Не хотелось уже ни пить, ни есть.
Люди варились в собственном едком поту. Чесалась голова, волосы оказывались забиты песком, пилотка или фуражка на голове превращались в пыточные орудия.
Очень многое на марше зависело от личности и авторитета командира — следовало не отстать от идущих впереди колонн во избежание брешей по интервалу, в которые постоянно норовили вклиниться беженцы и скот. Поэтому на командные должности предпочитали ставить людей постарше, умудрённых опытом Первой мировой войны, Гражданской войны...
Командиры и красноармейцы, идущие сейчас по кочками и колдобинам грунтовой дороге от Котельниково на юго-восток вдоль берега Курмоярской Аксая, долго и трудно ехали сюда из своих лагерей в городе Славянск на берегу залива Петра Великого. Город располагался в самом южном в сторону Китая Приморском выступа советской территории.
Эшелоны формировались полторы недели назад в пригороде Владивостока, в том числе на станции Садгород. Сказали, что на манёвры. Загрузили артиллерию, боеприпасы, продовольствие, воду, грузовики, лошадей, повозки, гурт скота. Двинулась по Транссибирской железнодорожной магистрали через, Хабаровск, Благовещенск с остановками для заправки паровозов водой и углём два раза в день.
Красноармейцы и командиры бодрились. При остановках с шутками и прибаутками вылезали из вагонов, и кидали уголь в тендеры паровозов. Многие бродили в поисках съестного. Поездные бригады заливали воду в котлы, пополняли смазку. Затем цепочки воинских эшелонов снова ехали на запад.
Одновременно ещё 7 имеющих некомплект состава и вооружения стрелковых дивизий и 2 бригады — более 100 000 человек, в соответствии с директивой No.9944101 о передаче части войск Дальневосточного фронта в резерв Ставки Верховного Главнокомандования перемещались к фронту.
Японские и американские капиталисты нынче сцепились в смертельной схватке. Реальная угроза нападения японской Квантунской армии миновала. Появилась возможность использовать мобилизационный потенциал Дальнего Востока против армий западных фашистов. Где придётся им встретиться с европейскими полчищами?
Паровозы менялись часто, передавая эшелоны как эстафету через Сибирь и Урал. Красная Армия наступала на северном и центральном участке советско-германского фронта, и все думали, что их везут либо под Ленинград, либо подо Ржев.
Ходили слухи, что в Ленинграде гитлеровцы и финские фашисты устроили настоящую катастрофу: голод, цинга, тиф, оспа, ежедневные бомбёжки и артобстрелы. Кондитерские фабрики вместо конфет производили белковые дрожжевые концентраты из опилок для выращивания белка, хвойный витаминный концентрат микроэлементов и витамина С. Вроде бы «Дорога жизни» через Ладожское озеро, по которой к блокадникам шли днём и ночью поверх льда грузовики снабжения, и вывозили обратно детей и очень нужную продукцию военных заводов, прервалась весной, а последняя электростанция находилась под обстрелом тяжёлой артиллерии. Однако превосходная зенитная артиллерия не дала Люфтваффе сжечь город бомбардировками. Руки оказались коротки. 2-я Ударная армия генерала Власова, вроде бы попавшего в плен, пыталась прорвать блокаду со стороны Волхова, но едва вся не погибла в окружении, и вынужденно отступила. Ленинград лишился надежды на скорое освобождение. Подо Ржевом Красная Армия поймала в лесистой местности в оперативную ловушку группу армий «Центр», и с разных сторон атакует её, расстреливает из многочисленной артиллерии, не жалея снарядов. Подо Ржевом гитлеровцев заставили держать в болотах свою самую мощную группировку, всё время пополняя ей резервами вместо постоянно выбиваемых советским артогнём. Случись что с группой армий «Центр», и вся группа армий «Юг» окажется под угрозой изоляции и разгрома...
Однако эшелоны дивизии Воскобойникова пошли не на Ленинград и не ко Ржеву через Челябинск, а куда-то в другую сторону через Свердловск. Потом эшелоны стали продвигаться вообще не на запад, а на юг. В конце концов они неспешно миновали красивое солёное озеро Эльтон в Казахстане, доехали до города Энгельс на восточном берегу реки Волги и попали в Сталинград, в самый что ни на есть глубокий тыл страны. Что за дела? Многие ребята рвались в бой за свою Родину, а в результате?
Может, их везут в Иран или на границу с Турцией? Но вдруг всё переменилось. Из Сталинграда эшелоны проследовали на запад через Калач-на-Дону на Морозовскую. Не доезжая до Морозовской эшелон 3-го батальона 578-го полка попал под бомбёжку, из-за чего ему пришлось там выгрузится. Остальные эшелоны вернули в Сталинград.
Дивизия даже не успела побыть в резерве Сталинградского фронта, до конца разгрузиться на станции Абганерово на реке Мышкова, и организовать работу штаба в Громыславке, как 31 июля в штабе Сталинградского фронта Воскобойников получил лично от комфронта Гордова и члена Военного совета Хрущёва задачу: срочно снова погрузиться в эшелоны и двигаться по железной дороге Сталинград — Пролетарская до Котельниково в состав 51-й армии Коломийца. Далее из Котельниково на автомашинах и пешим маршем к станице Цимлянской чтобы укрепить ослабленную двухнедельным сражением оборону вокруг этого гитлеровского плацдарма на южном берегу Дона.
Едва эшелоны двинулись, поступило радиосообщение от командарма-51 Коломийца, что гитлеровцы и румыны из танковой армии Гота прорвали фронт, вырвались с плацдарма на южном берегу, громят тылы армии. Со стороны Николаевской переправы и со стороны Цимлянского плацдарма гитлеровские танки и мотопехота быстро продвигаются на восток к Ремонтной и Котельниково. Приказ Воскобойникову: упредить гитлеровцев, разгрузиться в Котельниково — единственному городе на железной дороге между Ростовом-на-Дону и Сталинградом, занять рубеж реки Курмоярский Аксай, выдвинув передовой отряд к станции Ремонтной и станице Цимлянской. Встречать дивизию в Котельниково высылались со станции Зимовники из штаба 51-й армии представители оперотдела. Сам штарм-51 из Зимовников срочно отходил в сторону Элисты из-под самого носа передовой танковой группы гитлеровцев. В Зимовниках оставалась держать круговую обороны арьергардная группа очень опытного полковника Макарчука, с опорой на склады боеприпасов армии. Макарчука за потерю две недели назад Цимлянской переправы маршал Советского Союза Будённый снял с командования 91-й стрелковой дивизии, и Макарчук две недели затем проявляя чудеса храбрости и организаторских способностей, сражаясь за Цимлянский плацдарм. Теперь он желал отличиться в арьергардных боях. «Действуйте по обстановке!» — в конечном итоге приказал Коломиец комдиву-208 Воскобойникову. После этого связь со штабом армии прервалась и больше не восстанавливалась.
Здесь же недалеко от Котельниково замкомандарма 64-й общевойсковой армии Чуйков, снятый с командования армией за отход без приказа своей армии за реку Чир, организовывал по Курмоярскому Аксаю оборону Особой Оперативной группы войск, собранной им отступающих на Сталинград дивизий армии Коломийца и частей усиления. Чуйков очень надеялся на дивизию Воскобойникова и его боеприпасы, поскольку своих боеприпасов почти не имел. Склады 51-й армии в Зимовниках уже блокировал враг. Подвоза в ближайшее время не намечалось. У Чуйкова в Особой Оперативной группе оставалось по 10 патронов на винтовку и 5 снарядов на орудие. Почти без снарядов остались два полка «Катюш».
Прибытие дивизии Воскобойникова, по гитлеровским понятиям «малоценной» из-за подавляющего количества в ней нерусских и неполного штатного вооружения, но всё-таки свежей, не осталось незамеченной радиоразведкой Абвера, гитлеровскими агентами в штабе Сталинградского фронта и на железной дороге. Гитлеровцы в штабе группы армий «Б» занервничали. Развёртывание свежей дивизии могло помешать 4-й танковой армии Гота пожинать в полной мере плоды победы в двухнедельном сражении за переправы у станиц Николаевская и Цимлянская. Открытые переговоры в радиоэфире, сведения о времени прибытия воинских эшелонов от разного железнодорожного персонала, давали Готу шанс мгновенно расправиться с дивизией «упакованной в вагоны» пока она не выгрузилась в Котельниково, не получила боеприпасы, не провела рекогносцировку и не зарылась в землю. Появлялась возможность совершенно безболезненно устранить серьёзную преграду к Сталинграду серией авианалётов, вместо того, чтобы в тяжёлых боях против неё расходовать дефицитное горючее, боеприпасы, ресурс техники, жертвовать танками, грузовиками, солдатами и офицерами.
Командующий 4-й танковой армии Гот потребовал от командира XXXXVIII танкового корпуса, а тот от командира 29-й моторизованной дивизии Фремерея немедленно захватить не занятый советскими войсками Котельниково и мост через Курмоярский Аксай.
Фремерей развернул на Котельниково одну из двух своих передовых полковых групп — боевую группу Канда — командира 71-го моторизованного полка из своей дивизии. Канд имел в своём распоряжении 71-й моторизованный полк, в котором один батальон передвигался на бронетранспортёрах, 170-й танковый батальон — 14 Pz.II, Pz.III, Pz.IV, 3 Т-34 не считая танков Pz.I, танков управления и связи, 243-й дивизион штурмовых орудий из 20 штурмовых орудий STUG III, 29-й мотоциклетно-стрелковый батальон, 29-й артполк лёгких и тяжёлых полевых гаубиц, противотанковый дивизион с 12 советскими орудиями УСВ калибра 7,62-миллиметра, зенитный дивизион, а также другие подразделения. Примерно с такими силами 16 июня боевая группа майор Грамса из этой же дивизии с налёта захватила Цимлянскую, начав двухнедельную битву за переправы. Вчера Канд силами своей полковой группы с боем захватил Ремонтную с продовольственными и прочими складами, прервав движение по железной дороге Сталинград — Пролетарская и разрезав 51-ю армию по главной линии снабжения надвое.
Передовые группы 14-й танковой дивизии Хайма, приняв для бодрости наркотик «Pervitin», понукаемые заградотрядами фельджандармов и страхом остаться без отпусков в фатерланд, или ещё пуще — оказаться в штрафных «частях испытательного срока», тоже изо всех сил спешили вперёд южнее дивизии Фремерея. Действующие с переменным успехом уже две недели вдоль линии железной дороги Сталинград — Пролетарская группы диверсантов 800-го учебного полка «Бранденбург», используемых Готом «от бедности» в качестве войсковой разведки, получили по радио приоритетную боевую задачу: выйти к станциям, полустанкам и разъездам железной дороги между Котельниково и Гремячей, зелёными ракетами обозначить пикировщикам IV авиакорпуса Пфлюгбейля прибывающие эшелоны дивизии Воскобойникова. Аналогичную задачу получили агенты Абвера.
Из-за желания скорейшего введения свежих сил в действие для обороны Котельниково, начштаба Сталинградского фронта Никишев назначил выгрузку поступившей в его распоряжение дивизии непосредственно в зоне действия тактических бомбардировщиков врага, войсковой разведки и диверсионных групп на абсолютно незащищённой зенитными средствами станции Котельниково, а также в степи за ним недалёко от нестабильной линии фронта. Риск огромный. Однако свободное продвижение врага через Котельниково на Абганерово означало выход Гота за фланг Сталинградского фронта.
8-я Воздушная армия Хрюкина истекала кровью в битве на Сталинградском рубеже у Калача-на-Дону, где Паулюс пытался окружить армию Колпакчи. Там в воздухе уже неделю шло непрерывное сражение десятков самолётов одновременно. Сил прикрыть разгрузку войск в нужный момент могло не оказаться. Кроме всего прочего, за день до разгрузки с аэродрома Котельниково за Волгу вывели истребительный авиаполк Гнедича, ранее прикрывавший железную дорогу от Абганерово через Котельниково до Зимовников. У Котельниково назревала трагедия...
1 августа в 23-30 два первых железнодорожных эшелона 208-й дивизии прибыли к город Котельниково, забитый отступающими войсками Коломийца, ранеными, эвакуированными и беженцами. Навстречу им проследовал санитарный поезд, увозящий в Сталинград 1000 раненых. Дивизию в Котельниково хотел лично встретить и использовать по своему усмотрению замкомандующего 64-й армией генерал-лейтенант Чуйков. Ему командарм-64 Шумилов поручил из отступающих на восток частей армии Коломийца, утратившего управление войсками в связи с отходом его штаба на Элисту, выстроить оборону в образовавшейся пустоте на южном фланге 64-й армии. Левый фланг Шумилова являлся одновременно и левым флангом Сталинградского фронта. Этот фланг после прорыва у Цимлянской обходил Гот моторизированными силами. Быстрое продвижение Гота в Задонской степи на северо-восток могло привести к отсечению Сталинградского фронта от Сталинграда, быстрому занятия этого незащищённого полевыми войсками города на Волге. Чуйков получил приказ от Гордова с Хрущёвым создать из части отступающих войск Коломийца, одной дивизии из армии Шумилова и прибывающей 208-й дивизии Воскобойникова Особую Оперативную группу под своим командованием, и остановить прорыв Гота к Абганерово в обход Сталинградского фронта.
Чуйков тоже считал правильным выгружать дивизию прямо у линии фронта — последний шанс успеть занять войсками беззащитный Котельниково до того, как туда ворвутся танки и мотопехота гитлеровцев. Подобным образом 13 октября 1941 года высаживалась в Калинине из вагонов и сразу вступала в бой 5-я стрелковая дивизия Телкова. Дивизия эта после отхода с боями из Прибалтики направлялась для отдыха и пополнения, сохранив командирский кадр, 3000 бойцов и артиллерию. Когда 3-я танковая группа Рейнхарда силами двух танковых, и одной моторизированной дивизий, массой прочих частей и соединений прорвалась от Ржева и атаковала Калинин, бывшую Тверь, она имела при первом штурме около 20 000 человек, — в 10 раз превосходя число обороняющихся. Но Рейнхарда тогда не смог взять город с ходу.
Наиболее яростные бои развернулись за железнодорожный мост Октябрьский железной дороги через Волгу. Гитлеровцы заняли мост, но бой продолжался. В этот момент прямо сквозь порядки гитлеровской мотопехоты, под пулемётным обстрелом в город прорвался эшелон 190-го стрелкового полка из дивизии Телкова. Воинский эшелон под командованием комиссара дивизии Севастьянова двигался сквозь огонь, бойцы кидали гранаты, вели на ходу стрельбу из пулемётов и смогли на поезде прорваться в штурмуемый город. Городские бои после этого шли ещё двое суток.
То есть подобный риск при определённой ситуации имел оправдание. Чуйкова однако ночью на станции Котельниково не оказалось. Первый эшелон лишний час простоял у стрелки, не начиная разгрузку.
Ночью 2 августа в 1-00 на станции Котельниково выгрузились 1-й батальон майора Рублёва из 435-го полка — полевая почта 4776, 3-й батальон этого полка, 2-й батальон капитана Огирия из 578-го стрелкового полка майора Чебатарова, 1-й артдивизион капитана Остапенко из 662-го артполка майора Халамова — 12 орудий калибра 76,2-миллиметров. В первых эшелонах ни командиров полков, но комдива не было. Информацию об обстановке и боевую задачу части получили от майора из группы оперотдела штаба 51-й армии Коломийца, направленного сюда для организации обороны. Полковой комиссар и начштаба 435-го полка согласились с планом обороны.
Два батальона начали выбирать и занимать позиции по западной окраине Котельниково, артиллерия расположилась на восточной окраине. Рублёв повёл свой батальон как авангард дивизии в западном направлении на Ремонтную. Полковой комиссар и начштаба к нему присоединились, придав ему два противотанковых орудия и взвод конной разведки полка.
На выходе из Котельниково, продираясь через толпы беженцев, артиллеристы-противотанкисты 20-летнего младшего лейтенанта Семёнова, приданные батальону, обстреляли колонну штабных работников армии Коломийца, приняв их за немцев. Обошлось без жертв. Семёнов закончил полугодовые курсы младших лейтенантов. Старался, но фронтового опыта не имел. Ему простили.
Вокруг ночная степь светилась под ярким лунным светом, вовсю гудела и шумела танковыми, автомобильными, мотоциклетными моторами, на западе и севере шла сильная стрельба. Все нервничали.
Пройдя 35 километров и не дойдя до станции Ремонтная 10 километров, уже засветло конные разведчики сообщили, что станция Ремонтная и весь посёлок Дубовской захвачены врагом. Ещё вчера поутру к Ремонтной с северо-запада со стороны Мокро-Солёного подошли гитлеровские танки, бронемашины, бронетранспортёры, грузовики, мотоциклы. 633-й полк Коваленко из 157-й дивизии Куропатенко, разрезанный танковыми атаками на части, от Мокро-Солёного отступил, минуя Ремонтную, на юго-восток. Штаб Куропатенко оказался окружён в Мокро-Солёном. Заградотряд 51-й армии, собирающий на станции отступающих, принял неравный бой, чтобы смог уйти эшелон с ранеными. Кроме заградотряда на станции находились только бойцы продовольственных и прочих складов. Заградотряд почти весь погиб...
Разведчики привели с собой 12-летнего мальчика Пупкова с хутора Сиротский, встреченного на дороге у Сала. Он рассказал командирам что видел позавчера в Дубовском, как жители тащили со складов мешки с мукой, дрожжи, соль. С элеватора — зерно с буртов, которые подожгли, чтобы не достались немцам. В пекарне жгли архивы райисполкома и райкома.
После боя за посёлок, по балкам, в камышах вокруг, под яром на берегу Сала оказалось множество красноармейцев, пытавшиеся выйти из окружения. Застав врасплох немцев, они захватили два немецких бронетранспортёра. Около ветлечебницы подавили и постреляли десяток, может больше немцев. Даже пристрелили двух офицеров в легковой машине. Когда немцы опомнились и начали вытеснять красноармейцев из станицы, те стали уходить в сторону деревянного моста через Сал. Захваченные бронетранспортёры бросили когда закончилось топливо, но сняли с них пулемёты. За рекой — озимая пшеница. Красноармейцы через это поле уходили в сторону станицы Эркетиновской. Некоторые остались держать оборону. Гитлеровцы подпалили поле и пожгли тех раненых, кто и не смог убежать. Понимая, что на открытом участке местности скрыться негде, оставшиеся заняли оборону в кошаре у хутора Сиротский. Когда у них кончились патроны, гитлеровцы облили бензином соломенную крышу и подожгли. Много сгорело заживо. Нескольким красноармейцам удалось спастись.
Сиротский заняли. Из балочки поднялся оставшийся в живых советский лейтенант, подбежал к немцам и бросил гранату. Убил 6 и 10 ранил. Лейтенанта захватили. Допрашивали. Но он молчал. Его застрелили. Он остался неизвестным героем.
Староста посёлка погнал вечером всех ребят с подводами, запряжёнными быками, собирать убитых. На горелом поле творилось ужасное: и птицы ели трупы, и собаки. У сгоревшей кошары много трупов. Тех, кто не сильно обгорел, жители уже пораздевали, голые они лежали. Никаких рукавиц не дали. Приходилось горелые трупы, которые расползались под пальцами, брать так. Среди личных вещей нашлось несколько медальонов...
Батальон Рублёва в Дубовской опоздал. Следовало возвращаться. Дав три часа всем на отдых, командиры посовещавшись и повели батальон обратно в Котельниково, оставив разъезд разведки наблюдать за дорогой. Однако вскоре стало ясно, что по дороге на Котельниково движется большая колонна танков, бронемашин, бронетранспортёров, грузовиков с пехотой и артиллерией. Это шла на Котельниково боевая группа Канда. Связавшись с комбатом Огирия по приёмно-передающей радиостанции РБ, Рублёв предупредил его о идущих на Котельниково крупных силах врага, просил передать это всем прибывающим в Котельниково частям дивизии, и прежде всего, если получится — Воскобойникову, Малафееву, Малявину.
Прячась в пыли, поднятой автотранспортом, подводами беженцев, табунами лошадей, гитлеровцы быстро нагоняли батальон. Принять на открытой местности бой против танков и моторизованной пехоты — верная гибель. Устав требовал избегать подобной ситуации. У станции Семичной командиры изменили маршрут. Батальон сошёл с грейдированной дороги на просёлок, ведущий к хутору Калинин на юго-восток. Карт и указателей не имелось. Шли по подсказкам местных жителей...
Над их головами на северо-восток проходили группы по 40 — 50 бомбардировщиков Ju 87 и Ju 88. Едва рассвело, гитлеровцы принялись бомбить составы на железной дороге за Котельниково, чтобы помешать прибытию в Котельниково советских резервов.
В 8-00 под ударом пикирующих бомбардировщиков Ju 87 оказался третий эшелон дивизии около разъезда Курмоярский в нескольких километрах восточнее Котельниково. Рёв пикировщиков, свист стабилизаторов бомб. Оглушительные взрывы. Всё горит. Везде трупы людей и лошадей, кучи брошенного снаряжения, разбитые грузовики, повозки... Часть бойцов и командиров двух батальонов 760-го стрелкового полка подполковника Метляева погибла или получила ранения и контузии. Часть разбежалась по степи. В составе эшелона оказался уничтожен вагон с продовольствием дивизии, цистерна с питьевой водой, зенитные крупнокалиберные пулемёты ДШК и счетверённые установки М4, конные повозки, лошади, грузовики 516-й автотранспортной роты...
...Жара... Избежав уничтожения на марше, батальон Рублёва со вчерашней ночи прошёл более 100 километров. Сначала к станции Ремонтной, затем назад к Котельниково, а затем через хутора Калинин и Погожка...
Пару истребителей, попытавшихся атаковать батальон в степи, встретили залпы самозарядных винтовок и выстрелы из противотанковых ружей. Стервятники поспешили удрать. Подумали — здесь зенитные пулемёты…
Старшина 1-й роты Березуев примерно знал тех, кто только что поминал «по матушке» молодок из числа беженок, не отвечающих молодым бойцам на их шутки-прибаутки, не говорящих даже, как их зовут. Сквернословы поминали также командиров, что гонят их по адской жаре с полным вооружением и снаряжением, да ещё каждый тащит ещё какой-нибудь предмет из матчасти. Мол, заставляют батальон идти то на юго-запад, то на северо-восток, то теперь вот на восток. Война оказалась не такой, как в книжках, газетах, кино, уставах и на занятиях политруков.
В батальоне имелось некоторое количество заядлых матершинников, бывших зеков, досрочно освобождённых или отбывших свои сроки. В основном они имели судимость за мелкие кражи, хулиганство, тунеядство, прогулы, халатность, обвес, обсчёт покупателей и всё такое прочее. Убийцы и насильники на фронте не требовались. Это в Вермахте они требовались и поощрялись. Только два бывших водителя проходили по непреднамеренному убийству. Один сбил насмерть трёх колхозниц на ночной дороге. Другой упал с обрыва. Сам с переломами, а пассажир погиб.
Родина-Мать позвала их всех в грозный час встать на смертный бой, приказала своим непутёвым, блудным сынам искупить кровью грехи свои перед людьми и народом. Но большая часть в 1-й роте — зелёная 18 — 19-летняя молодёжь, призывники, добровольцы.
Молодо-зелено во всех смыслах. Новенькие гимнастёрки и галифе, пилотки и ремни винтовок молодых красноармейцев, идущих в колонне по трое, резко отличались от выцветшей и потёртой на швах формы старшины, иссиня-чёрное воронение новеньких винтовок СВТ-40 от поцарапанного воронения на кожухе пистолета-пулемёта Шпагина на его плече, новенькие добротные ещё довоенные армейские ботинки, от посечённых камнями старшинских яловых сапог. Сапоги старшины от пыли имели серый оттенок, как и пузатая алюминиевая фляга с водой в руке.
Вторая рота — азербайджанцы. СВТ им не выдали — всё равно не смогут обслужить. При разборке винтовки Мосина образца 1891/1930 года и то русским взводным командирам приходилось над ними стоять. Куда уж тут до автоматики. Пулемётчики в азербайджанской роте — русские...
Кто-то из средних шеренг снова не то заворчал, не то пошутил:
— Ну вот, сначала говорят «Ни шагу назад!», а потом не матюгайся и ходи по нужде по списку, а сами идём всю ночь и полдня без привала!
— А как с фашистами без мата сражаться? — откликнулся на это другой голос.
— Опять у старшины «халхингольские» штучки сейчас будут, — тихо сказал идущий во второй шеренге долговязый красноармеец, слегка повернув голову направо. — Горло Михалыча будет полоскать водой, но не пить. Смотрите!
Этот долговязый боец с красным от солнца лицом кроме новенькой винтовки СВТ-40 на плече, скатки шинели, каски, подсумков с патронами, сумки противогаза, малой сапёрной лопатки и ранца-рюкзака, имел ещё навьюченную на плечо тяжёлую катушку с чёрным проводом полевой связи. Всего он нёс на себе более 30 килограммов.
Его рыжеволосый сосед справа, по меньшей мере так казалось, несмотря на толстый слой серой пыли, нёс за спиной дополнительно три вещмешка с сухим пайком взвода. Хлопая рыжими ресница, он вдохнул, зажмурился от пыли и пота, стекающего ручейками к переносице. Едва виднеющиеся из-под ресниц серые глаза от яркого солнца казались бесцветными.
У обоих юношей вода во флягах кончилась ещё на рассвете. Когда фельдшеры раздадут новую — неизвестно. На марше приказ — воду получать только обеззараженную у фельдшеров батальона. Иначе как пить дать — дизентерия, если не хуже — желтуха.
Развлекаться разговорами, как при сидении в вагоне во время долгого пути с Дальнего Востока до Котельниково по железной дороге, особо не осталось сил. Сухой паёк, на котором они просидели полторы недели пока ехали, не способствовал особой бодрости и радости. Азербайджанцы вообще шум устроили. У них-то пожилых много. Молодым лейтенантам в отцы годятся.
Вот идут, идут... Вчера всю ночь шли безостановочно от Котельниково к Ремонтной. От балки Семичной отходили балки и овраги, и между ними к востоку от хутора — пруд. Все так на него надеялись, ведь столько дней без бани. Но — нет! Пошли обратно, потому что Ремонтное заняли фашисты. Обещанные грузовики так и не подошли.
Спали ночью в степи три часа. Завтрак — горячее из полевой кухни. Наконец-то! Котелок тушёного картофеля с мясом. Картофель ещё дальневосточный, а мясо местное — калмыцкое. По полкило белого хлеба в руки. Кружка грузинского чая. Кусок сахара. Вечером обещали 100 грамм «наркомовских». Командиры получили дополнительно печенье, консервы «Горбуша в собственном соку». Комбат ещё имел купленные в «Военторге» в Абганерово плитки шоколада «Гвардейский». Шоколад «Кола» ему не продали. «Только для лётчиков и подводников!». Какие в Донских степях подводники? Советское правительство считало важным покупать за валюту сырьё для производства шоколада: какао-бобы, масло-какао, орехи кола. Советский шоколад «Кола» по большей части шёл на экспорт в США и Британскую колониальную империю.
«В общем, от дистрофии не помрёшь!» — радостно шутила молодежь после десяти дней сухого пайка. Затем батальон шёл, принюхиваясь к запахам от походных кухонь. Вроде предстоял борщ...
Солнце палило, жгло, лезло в лёгкие, печень, душу. На горизонте как назло фата-моргана расплескала над пыльной, раскалённой степью миражные озёра и призрачные водопады голубой воды. Не то, что смотреть, — думать о воде больно. Мало кто из бойцов сейчас находил в себе силы воспринимать окружающую обстановку. Мало кто смотрел по сторонам — шли, опустив головы или же тупо уставившись в спину идущего впереди. И эта отрешённость от мира, погружённость в себя позволяла куда легче переносить боль и муки, заполняла собой полнейший вакуум...
— Товарищ Березуев воевал на Халхин-Голе с самураями, и уж наверно знает, как лучше в степи с водой поступать... — сказал картавя на звук «р» худощавый, невысокий красноармеец с длинным узким лицом, продолговатым носом, чёрными волосами и огромными карими глазами.
Сейчас при одной мысли о питьевой воде идущий рядом рыжий красноармеец страдальчески застонал. Облизал потрескавшиеся губы и пробубнил своему долговязому другу:
— Слушай, Петя... Я ногу стёр себе правую совсем. Саднит сильно, прям режет. Сил нет никаких терпеть...
Тот красноармеец, кого он назвал Петром, перекинул катушку с проводом на другое плечо, вздохнул и нехотя ответил:
— Отвяжись, Петрюк, у меня на плечах синяки от катушки, а ещё противотанковой пушкой на ногу вчера наехали при разгрузке вагонов. В животе крутит от голода словно штопором. Завтрак провалился как в Пятигорский провал. Мне не лучше, чем тебе. Почему я тебя должен жалеть как мамочка? Что тебе нога сдалась? Не оторвало же её... На привале посмотрим и подлечим! Если что, фельдшера позовём. А ещё в охотничьей артели работал!
Кто не служил в пехоте, — не в состоянии представить себе, каково это: нечеловеческая усталость, палящее солнце и горящие от мозолей ноги. Причём не в конце марша перед долгожданным привалом, а в начале. Минуют часы, пока ноги станут нечувствительными к боли от многочасовой ходьбы. Хоть бы какое-то отвлечение от этой серятины. Пусть бы хоть опять «Мессеры» налетели, что ли... Можно хоть залповым огнём из «Светок» пострелять... Всё отвлечение... Ощущение опасности насытит адреналином кровь, отрезвит, и потом шагать дальше станет легче...
— Так у тебя всё просто, москвич! — с той же страдательной интонацией продолжил Петрюк. — Ты лучше скажи, отчего во всей дивизии ты один из Москвы? Чего тебя к нам занесло в Приморье, а, Надеждин?
— Ты что, сахалинская твоя морда, может, списки дивизии видел? Да не один я такой. Вроде есть ещё из Москвы в дивизии ребята, — нехотя ответил юноша с катушкой. — У тебя самого фамилия украинская, а Украина от Дальнего Востока на восемь тысяч километров западнее. Подальше, чем Москва. Что молчишь? Из ссыльных каторжников сам происходишь, что ли? На Сахалин другие не приезжали никогда...
Петрюк промолчал, задумавшись. На юном веснушчатом лице отражалось: мысль блуждает в сознании, старается созреть и реализоваться. Жара мешала мысли созреть до выражения словами. Разговор прервался. Материться сзади тоже перестали, поминать жару, жажду и Гитлера с его капиталистами.
— Хунхузы... — проворчал старшина Березуев, цокнув языком. — Им бы женьшень собирать с девками по вечерам, да ханку пить, а тут же воевать придётся...
После этих слов он некоторое время снова шёл полуобернувшись назад, глядя тревожно в сторону станции Котельниково. Над степью висел гул от автомобильных, танковых, тракторных двигателей, мычания коров, гудение самолётов, вздохи отдалённой артиллерийской канонады. Над Котельниково стояли неподвижно, как нарисованные, чёрные столбы. В основании дымов находилась станция. Сейчас там должны вроде разгружаться четвёртый, пятый и шестой эшелоны их дивизии. Предполагалось, что в этих эшелонах прибудет штаб, разведбатальон, дивизионная учебка сержантского состава, зенитный дивизион, батареи противотанковых орудий, пушечная и гаубичная артиллерия, миномёты, боеприпасы, продовольствие, ремонтные подразделения, сапёрный батальон, касса, трибунал, грузовики и мотоциклы, а также гужевые лошади и дивизионный гурт скота — всё то, что делает стрелковую дивизию мощной боевой силой. Ведь без артиллерии и боеприпасов пехот в поле что? А без боеприпасов? Мишени...
Но там медленно двигались кругами и сверху вниз чёрные точки советских штурмовиков Ил-2. От них белыми чёрточками летели ракеты и чёрными штришками падали бомбы. Десяток советских штурмовиков действовал совершенно спокойно, имея истребительное прикрытие. С такого расстояния барашки зенитных разрывов еле различались. В голубом небе ни облачка. То и дело над линией горизонта возникали грибки взрывов авиабомб. Не соответствуя появлению их султанов, с задержкой, как бы сами по себе, возникали в земле гулкие удары, словно гигантский паровой молот ударял по огромным сваям. Оттуда отчётливо доносились очереди пулемётов, пушечные выстрелы. Там шёл интенсивный бой...
Березуев в отличие от своих бойцов, почти мальчишек, слишком хорошо понимал значение того, что самолёты атакуют цели в районе станции. Это означало, что разгрузка в Котельниково их дивизии скорее всего сорвана, и батальону, если что, никто на выручку не выдвинется. Полковая, дивизионная артиллерия, медсанбат, боеприпасы, грузовики, ёмкости с питьевой водой не прибудут. Батальон остался в одиночестве...
Когда батальон Рублёва глухой ночью выходил пешей колонной в сторону Ремонтной, им обещали, что как только грузовики ЗИС-5В, следующие в третьем эшелоне разгрузятся, вслед за батальоном направят 20 машин, а заодно второй боекомплект и продовольствие. Но ни ночью, ни утром грузовики не прибыли. Соответственно, ни продовольствия, ни второго боекомплекта. Радиосвязь комдивом отсутствовала сутки.
Старшина с горечью думал о том, что могло сейчас происходить в Котельниково. В горле застрял ком, как горький камень. От пыли слезились глаза. По спине бежали струйки пота. Душно. Он отвинтил колпачок фляги, сделал глоток тёплой воды с противным вкусом обеззараживающего препарата, задержал во рту перед тем как проглотить...
Когда полковая боевая группа Канда только подошла к Котельниково, Канд уверенный в лёгкой победе, начал атаку и тут же попал под штурмовой авианалёт и артобстрел. На околице его танки, самоходки и бронетранспортёры встретили бронебойщики и артиллерия дивизии Воскобойникова. Советские части шли в бой «с колес» — выгружались из вагонов и сразу направлялись на позиции, что требовало решимости и хорошей подготовки. Для дивизии с Дальнего Востока это стало боевым крещением. Батальоны оборонялись упорно. Орудия Остапенко выкатили на прямую наводку. С высот из-за города, в 4 километрах северо-восточнее, била советская 152 и 122-миллиметровая тяжёлая артиллерия полка РГК и дивизион «Катюш», отошедшие от Цимлянского плацдарма. Фронтальное наступление на эти высоты по местности, лишённой всяких укрытий, для Канда оказалось невозможным. В результате Канду пришлось заваливать оборону у Котельниково горящей техникой и трупами своих солдат, принявших прежде этим для смелости очередную дозу препарата «Pervitin». У высот и в лощинах, просто в открытом поле, на истоптанной и почти выгоревшей пшенице — всюду валялись автоматы, винтовки, ранцы, каски. Стояли подбитые или вышедшие из строя танки и самоходки. Степь горела. Вот из забрызганной кровью полевой сумки офицера торчит краденое полотенце с украинской вышивкой. Вот в ранцах и сумках солдат среди разного хлама обнаруживаются детские платьица, женские кофточки, куски домотканых холстин. Это награбленное по казачьим куреням. Теперь грабители мертвы и уже смердят...
К полотну железной дороги подходила балка, по которой скрытно пошла гитлеровская пехота «просачиваться по складкам местности». «Катюши» по данным своей разведки дали сюда залп. И вот в балке и на её скатах нет ни травы, ни кустиков. Всё сгорело. Кругом чёрная земля, покрытая углём и пеплом. Кажется, будто кто-то изгрыз почву огромными стальными зубами. Такова сила «Катюш». В балке много трупов, горят грузовики и бронетранспортёры. Над фашисткой падалью кружись чёрные вороны…
29-й мотоциклетно-стрелковый батальон капитана фон Мутуса уже начал искать пути обхода Котельниково с юга, двигаясь наперерез батальону Рулёва к калмыцкому хутору Карачев...
...Эшелоны 208-й дивизии растянулись в степи на 100 километров. Четвёртый эшелон выгрузился в 8-00 на станции Гремячая в 22 километрах северо-восточнее Котельниково: штаб дивизии, 375-й сапёрный батальон капитана Кукуя и 594-й батальон связи, полевая почта, полевая касса Госбанка.
Штадив-208 со связистами и сапёрами походной колонной пешим порядком выступил к Котельниково. Этим частям предстояло организовать командный пункт дивизии. Во время движения в открытой степи штабная колонна несколько раз после включения своих радиостанций попадала под бомбо-штурмовые удары. После этого штаб перестал выходить на связь.
Пятый эшелон чуть позже также выгрузил в Гремячей 36-й противотанковый дивизион и дивизион 662-го артполка...
Эшелон, перевозивший почти все боеприпасы дивизии и с ним ещё эшелон с боеприпасами, поданный для Воскобойникова, прибывшие в ночь на 2 августа на станцию Чилеково, не получили разрешения на выгрузку от коменданта станции якобы из-за отсутствия воинской площадки. Комендант в это время сидел в подсобке под дулом пистолета диверсантов «Бранденбурга», переодетых в форму пограничников НКВД.
В 5-00 утра эти эшелоны с боеприпасами разнесли буквально в щепки 27 штурмовиков Ил-2 из воздушной армии Хоркина. Авиаторы получили приказ Гордова и Хрущёва из-за ложного сообщения диверсантов, что на станции Чилеково уже немецкие эшелоны, прорывающиеся к Сталинграду.
Здесь же недалеко на колхозной Молочно-товарной ферме No.1 располагался вместе с частью подразделений Воскобойникова штаб Особой Оперативной группы замкомандарма-64 Чуйкова, пытающегося создать оборону вдоль железной дороги... От края до края изрезанный балками и оврагами жёлто-зелёный с седыми проплешинами простор. Вокруг дымы... Сверху полосы высокого неба всех оттенков голубого. У горизонта небо светлее, чем над головой. Будто выцвело от солнечных лучей...
Увидев заходящие в атаку Ил-2, Чуйков ужаснулся, подбежал к радиостанции и приказал радисту по кодовой таблице передать: «На станции Чилеково наша авиация бомбит наши эшелоны!..». Тем временем одна девятка Ил-2, зайдя с севера, ударила по посёлку МТФ No.1 бомбами, а затем, встав в круг, начала пикировать и обстреливать из пушек и пулемётов. Наступил какой-то ад кромешный. Гибли свои от своей авиации. Оказалась повреждена радиостанция Чуйкова. Он остался без связи с дивизиями. Лётчики совершили налёт, не понимая, что гитлеровцы в то время никак не могли воспользоваться железной дорогой, и это не их эшелоны. На войне случаются такого рода ошибки, но редко. Да уж, не позавидовать гитлеровцам, которые становились ежедневными целями Ил-2...
С первых дней войны в условиях быстро меняющейся обстановки, окружений, действий «перевёрнутым фронтом» стрельба по своим в Красной Армии и Вермахте имела системный характер. Неизвестные ранее очертания боевой техники, самолётов, ослепление солнцем, действия ночью, опрометчивое использование трофейного транспорта и вооружения, ошибки наблюдателей при определение координат, ошибки при ведении огня, дезинформация, раз за разом вели и в Красной Армии, и Вермахте к стрельбе по своим. Война сложнее, чем это описано в уставах...
Ярким пятном в убийстве своих у Вермахта, служила атака друг друга Люфтваффе и Кригсмарине в Северном море в 1940 году при проведении операции «Викинг» во время захвата Норвегии. Верховные командование Люфтваффе OKL Геринга не удосужилось согласовать с Верховным командованием Кригсмарине OKM Редера границы района действия гитлеровского флота и авиации. У семи нянек дитя без глаза.
В результате Геринг и Редер одновременно в одном и том же районе проводили каждый свою операцию, не подозревая друг о друге. И вот зенитки кораблей Редера обстреляли бомбардировщик He 111. В ответ He 111 начал бомбить эскадренные миноносцы. Пытаясь уйти от бомб миноносцы Z-1 «Либерехт Маасс» и Z-3 «Макс Шульц» попадали на мины. Оба затонули. Погибло 579 моряков. Такие вот очень аккуратные и организованные немцы...
Англичане и американцы, а также другие нации недалеко ушли в этом вопросе. Не ошибается тот, кто ничего не предпринимает. У англичан это называлось «Дружественный огонь» — friendly fire, у американцев fratricidium — «братоубийство».
Первой потопленной подлодкой Второй мировой войны стала подлодка британских королевских ВМС. Потопили её... британцы. 10 сентября 1939 года подводная лодка британских королевских ВМС «Оксли» всплыла у берегов Норвегии. Капитан другой британских подлодки королевских ВМС «Тритон», увидел силуэт «Оксли» и почему-то решил, что это немецкая подлодка. Он её торпедировал. 52 моряка погибли. Такие вот очень аккуратные и организованные англичане...
26 мая 1941 торпедоносцы британских королевских ВМС типа «Swordfish» атаковали крейсер британских королевских ВМС «Шеффилд», почему-то все сразу приняв его за гитлеровский линкор «Бисмарк». Из 11 выпущенных торпед почти все не взорвались из-за дефектов. Но взорвавшаяся нанесла крейсеру повреждения. Несколько моряков погибло. Не выпусти британская промышленность столько брака, быть «Шеффилду» и 748 морякам на дне!
8 июня 1942 года около Сицилии подводная лодка «Алаги» королевских ВМС Италии потопила лидер эскадренных миноносцев королевских ВМС Италии «Антониотто Узодимаре». 225 моряков погибли. Такие вот очень аккуратные и организованные итальянцы...
Или вот американская подводная лодка «Групер» потопила японский транспорт «Лиссабон мару» около Гонконга, перевозящий 2000 британских военнопленных. Почти все погибли. Нет слов... И так далее во всех активно воюющих армиях...
Во время сражения за Цимлянский плацдарм с 16 по 31 июля VIII авиакорпус фон Рихтгофена нанёс три авиаудара по подразделениям 29-й моторизованной дивизии Фремерея из танковой армии Гота, уничтожив более 400 солдат и офицеров, а также немало вооружения. И это несмотря на постоянное нахождение офицера Люфтваффе на командном пункте дивизии! В ответ на обвинения фон Рихтгофен заявил, что он вообще сомневается в адекватности Фремерея, который две недели сидел на крохотном плацдарме, вместо того, чтобы наступать. Что касается бомбёжки хутора Богучар, занятого на плацдарме 6-й ротой 15-го моторизированного полка, так удар на 15-00 заказал командир XXXXVIII танковым корпусом Фейль лично у фон Рихтгофена, и вовремя не отменил, когда Богучар в 12-00 оказался взят в рукопашном бою. Такие вот очень аккуратные и организованные немцы...
...«У этой змеи вырвано жало! — сказал по поводу уничтожения боеприпасов у Чилеково устроивший эту диверсию командир группы «бранденбургеров» со знаками различия капитана НКВД. — Эта змея может ещё кусаться, но не смертельно!». Железнодорожника, сообщившего под дулом пистолета своему начальству: «В Чилеково уже немецкие эшелоны!», диверсанты, естественно, тут же убили.
Догнавшему от Абганерово на машине свою дивизию, Воскобойникову пришлось собирать бойцов и матчасть, в одночасье раскиданных по степи в полосе 100 километров. Азербайджанцы почти все разбежалось, предоставив воевать русским. За счёт этого дивизия сразу лишилась 1/2 своего состава. Узнав о таких серьёзных потерях ещё до вступления в бой, да ещё при участии собственной авиации, комдив растерялся. Выполнение поставленной задачи по обороне Котельниково оказалось под угрозой. Нового приказа нет. Враг начнёт атаковать вдоль железной дороги в голой степи. Что же предпринять? Воскобойников боевого опыта не имел. В империалистической и Гражданской войне не участвовал. В армии с 1922 года. Комиссар дивизии Малофеев — тоже. На учениях в мае 1942 года дивизия получила от госкомиссии оценку «хорошо». Но учения — это одно, а оказаться в такой ситуации в степи — это совсем другое. Кто не стал бы в тупик? Единственное, чего сейчас хотелось Воскобойникову — очнуться от страшного сталинградского сна или с частью умереть в бою. На разъезде Бирюковский он безуспешно пытался связаться по рации со своими батальонами в Котельниково.
— Товарищ комиссар! — говорил своему комиссару полковник в полном отчаянии щуря голубые глаза, — Что я объясню своим бойцам после таких напрасных потерь? Как мне с ними говорить? Не получается даже собрать дивизию! «Кучерявые» все под бомбёжкой разбежались, как я и думал!
Потеря боеприпасов 208-й дивизии означала для Чуйкова и его Особой Оперативной группы, что от рубежа Курмоярского Аксая придётся отходить вместе с массой раненых и бесполезного вооружения до того момента, пока не удастся получить боеприпасы. Где это произойдёт? На Есауловском Аксае, у Абганерово? Как оборонять Котельниково?
У Воскобойникова осталось меньше половины людей и вооружения с возимым боекомплектом. Но и их ещё предстояло собрать по степи. Но даже уполовиненная дивизия представляла из себя силу, особенно на фоне отступающих и обескровленных дивизий армии Коломийца. Под Гремячей имелась возможность быстро собрать четыре стрелковых батальона, противотанковый дивизион, батарею полковых пушек. В случае захвата или обхода Котельниково, единственный возможный вариант действий такими силами: отойти к Чилеково и занять удобную для обороны позицию по линии курганов. Наступающие следом вдоль железной дороги танки и мотопехота гитлеровцев могли дивизию на марше. Но и оставаться в голой степи по ударами с воздуха тоже не имело смысла.
Серьёзно ослабив 208-ю стрелковую дивизию, но видя перед собой серьёзного и упорного противника, а также учитывая стойкость группы Чуйкова у Дона и вдоль железной дороги, передовые боевые группы немцев и румын, в частности 64-й мотоциклетный батальон майора Грамса, 36-й танковый полк 14-й дивизии Хайма рассчитывали без особых затруднений совершить эпический бросок в 150 километров в обход Котельниково с юга, и за 15 часов движения захватить село Жутово Второе с выходом к станции Абганерово. Этот прорыв выводил танковую армию Гота прямо к южным окраинам Сталинграда.
По опыту войны на Западе и практике лета прошлого года, Гот планировал для своих механизированных колонн во встречном бою темпы наступления — 4 — 5 километров в день, во время прорыва и выхода в тылы противника — 50 — 90 километров в день. Так в первые месяцы войны на Восточном фронте он и продвигался. Так в этом году продвигался он от Харькова к Воронежу, от Морозовской к Цимлянской. В прошлом году, правда приходилось останавливаться и даже отступать в битве за Алитус, Сенно, Смоленск, Великие Луки. Но войскам всегда надо ставить большие задачи, чем они могут выполнить, тогда они хоть как-то станут стараться. Если поставить задачу точно, они всегда выполнят меньше.
После досадно долгого и накладного двухнедельного сражения за переправы через Дон, Гот желал восстановить репутацию «быстрого» генерала, тем более, что его конкурент за славу покорителя Сталинграда надутый аристократ Паулюс серьёзнейшим образом забуксовал в большой излучине Дона со своей 6-й армией под Калачом.
Готу стоило поторопиться с «рекордами» своих передовых боевых групп, чтобы не дать времени другим сибирским дивизиям — 126- и 422-й прибыть и развернутся на их пути к Сталинграду. Эти дивизии уже находились в пути и собирались встать за спиной Чуйкова у Тингуты. Кроме того из танков Т-34 Сталинградского тракторного завода срочно формировались танковые бригады. Там никаких лёгких танков, только Т-34. Эта мощь под управлением штаба 13-го мехкорпуса готовилась встретить Гота у Абганерово. Вот ведь как! Судя по донесениям Абвера — каждый час дорог!
Поскольку путь на Сталинград через Котельниково и вдоль железной дороги и по грейдированному тракту закрыла появившаяся как из-под земли дивизия Воскобойникова и отступившие от Цимлянского плацдарма части армии Коломийца, сведённые в Особую Оперативную группу Чуйкова, очевидным решением для экономии времени при организации 150-километрового броска на Жутово Второе и далее на Абганерово, являлся обход Котельниково через хутора Пимено-Черни, Дарганов, Жутово. Там весной у Пимено-Черни советские сапёры соорудили удобную переправу через Курмоярский Аксай. Рядом — населённые пункты калмыков, судя по данным агентурной разведки, ждущих немцев как освободителей. Колодцы с водой, стада, отары, проводники. При отвратительных картах местные проводники-калмыки — первое дело...
Обычно безлюдная, блаженная, добрая степь оживлённо двигалась вокруг. Только великое зло могло заставить идти тысячи людей и животных через иссушающую полуденную жару по открытому простору. Повсюду виднелись чёрные точки, чёрточки, нитки идущих и едущих в разных направлениях людей, лошадей, коров, овец, верблюдов, машин, тракторов, повозок. Земля сухих грунтовых дорог и тропинок пылила ручьями и облаками мельчайших частиц глины и чернозёма. Ручьи таких частиц, сливаясь в реки пыли, перемешивались с дымом пожаров, мешали видеть и дышать.
У поворота дороги к реке, в том же направлении что и батальон, обходя лесопосадки у Курмоярского Аксая, мимо калмыцкого села Караичев к хутору Пимено-Черни шли беженцы, брели раненые. Колхозники и единоличники гнали скот. Эта ужасная ухабистая дорога, разрезаемая оврагами и ериками, ночью ещё совсем свободная, к полудню сделалась непроходимой из-за массы людей, животных и транспорта. Все только и говорили о том, что о проигранном сражении за переправу у Цимлянской, что в Котельниково сильно стреляют. Народное «сарафанное радио» сообщало, что от Цимлянской и со станции Ремонтной идут немцы и румыны несчётной силой, станция Котельниково разбомблена, железнодорожные пути дальше на восток на Сталинград разбиты и поезда не ходят. Воды и пропитания в Котельниково нет совсем, власти разбежались, эвакопункта больше нет, вокруг немецкие танки. Вовсю в толпе действовали гитлеровские агенты-паникёры из числа бывших военнопленных, выпущенных из лагерей в обмен на подписку сотрудничать с Абвером. Беженцы считали, что надо идти теперь в обход через переправы Курмоярского Аксая к станции Абганерово. Лучше идти через Пимено-Черни по глубокой балке Караичева к Чилеково, чтобы людей и повозки не видели немецкие лётчики.
В живом людском потоке двигалось немало эвакуированных в соответствии с довоенным планом эвакуации на восток заводов и фабрик, имевших оборонное или народнохозяйственное значение. Военная доктрина Советского Союза, разработанная впервые Фрунзе а 1925 году, предусматривала на первом этапе войны стратегическое отступление, поскольку сравняться по численности населения и индустриальной мощи, по численности армии с совместными силами фашиствующих европейцев всё равно не получилось бы. Отступление, эвакуацию и партизанские базы предусматривали ещё до войны.
Перевозка беспрецедентного во всей мировой истории количества оборудования, станков заводов, фабрик, культурных и других ценностей сопровождалась перемещением миллионов семей рабочих и служащих. По большей части вывоз происходил по железным дорогам, реже на грузовиках и речным транспортом.
Сила Красной Армии и флота, войск НКВД зависела не только от мужества и преданности Родине бойцов и командиров, не только от их умения воевать и отличного оружия, но и от тыла. Армия без тыла существовать не может. Послать в бой против сильного и беспощадного врага плохо вооружённые и снабжённые войска без танкового, артиллерийского и авиационного вооружения, значило бы всё равно, что бросить их на произвол судьбы. Сразу следовало бы вновь искать и затрачивать ресурсы, время на их замену, не говоря уже о цене жизни человеческой. Кровь из носа, а фронту постоянно и в огромных количествах требовалось оружие, боеприпасы, снаряжение, продовольствие, забота о раненых и семьях красноармейцев и командиров. Несокрушимый тыл Красной Армии дала индустриализация-коллективизация. Исход войны решался не только на поле боя и в штабах, но промышленной крепостью тыла, идеологией, решался на железнодорожных путях Народного комиссариата путей сообщения, на узловых станциях, где ждали возможности продвинуться на восток миллионы человек, а другие миллионы людей спешили на фронт. Исход войны решался и в кабинетах управления Совета по эвакуации, на эвакуационных пунктах, станциях помощи эвакуированным, даже на примитивных пунктах раздачи кипятка. Не удалось при этом масштабе перемещения людей избежать недостатка продовольствия, питьевой воды, тифа, кори, дизентерии, малярии, скарлатины, самоубийств и несчастных случаев. Но безжалостный и вероломный европейский враг, ставший причиной всему этому горю, не шутки шутил, не церемонился, не оставлял шансов и времени на безошибочную подготовку, планирование и исполнение без сучка и задоринки. Создание при вероломном нападении хаоса и катастрофы в тылу, потрясение всего государственного устройства, всего общества и социальной сферы страны-жертвы входило в одну из важнейших задач Блицкрига при осуществлении Директивы No.21 Плана «Барбаросса». По этому разлому, по мнению агрессоров, развалится Советский Союз...
Гигантская операция по спасению людей и ценностей прошлого лета 1941 года поражала. Количество эвакуированного за 6 месяцев населения равнялось населению Испании или Аргентины. Количество спасённых заводов равнялось мощности промышленности Австрии или Чехословакии. Такой невероятный подвиг оказался под силу только большевикам и русскому народу.
При прошлой мировой войне вопрос с беженцами имел куда более простой вид, но и с ним капиталисты не справились. При депортации населения и промышленной эвакуации из Польши и Прибалтики в 1915 году, Государственный Комитет по обеспечению нужд беженцев правительства Николая II, госорганизации «Северопомощь» и «Югобеженец» не смогли решить вопрос. Решение о массовой депортации беженцев во внутренние губернии империи Николай II принял 4 августа 1915 года. Самодержавие, оставившее русскую армию через полгода войны без снарядов, винтовок и сапог, начавшее войну продовольственным кризисом из-за перевозки железными дорогами войск вместо вывоза урожая, не справилось должным образом и с эвакуацией-депортацией, хотя вывезти требовалось сравнительно немного — всего 750 000 человек. 50 процентов депортированных — белорусы и поляки. 37 процентов русские. 10 процентов — латыши и литовцы. 3 процента евреи. 70 процентов от числа беженцев — иждивенцы: дети, старики, женщины.
Вывезти удалось меньше половины намеченного количества. Промышленная эвакуация оказалась сорвана: вывезенные заводы Варшавского и Прибалтийского промышленных узлов, в том числе конфискованные у немецких собственников, на новых местах на полную мощность не заработали. Исключение составил лишь вывезенный из Прибалтики в Москву французский завод «Societe des Moteurs Salmson» по сборке из французских комплектов двигателей самолётов Voisin type LA 5 и Farman HF.27 для русской армии.
Готовность к эвакуации отсутствовала. Обеспечения продовольствием — никакого. В результате неорганизованные толпы депортированных, вынужденные по решению властей следовать на своих подводах, иногда под руководством лишь священников, отклонялись от маршрута, оттесняли стражников, топтали посевы, самовольно рубили лес на дрова, заготавливали корма для коров. Люди в отчаянии, как саранча, опустошали всё по ходу движения обозов через Брянский уезд, поскольку царские власти не озаботились заготовкой дров и кормов.
На железнодорожных станциях многотысячные толпы ждали погрузки по 2 недели. Вагоны осенью без отопления; отсутствие корма и падёж скота; холодные бараки, холера, сыпной тиф, распространяемый беженцами по всей стране. В пути умирали дети и старики. Так из 100 человек крестьянских семей из Белостокского и Бельского уездов Гродненской губернии только от холеры в пути умерло 20.
В дороге не хватало чистой воды и люди, дети дышали на покрытые инеем металлические части вагонов и слизывали появлявшиеся капли. В конце пути ослабевших от голода и холода детей выносили из вагонов на руках. Зачастую мальчишка прижимал к себе маленькую сестрёнку, и только выйдя из вагона узнавал, что она мёртвая.
Железные дороги в царской России наполовину частные. Хозяева — французские, немецкие, бельгийские капиталисты, имевшие целью не победу России, а как можно большую личную прибыль. Они сразу задрали цены на перевозки, а коррупционеры в правительстве приняли их условия за мзду и долю, со скрипом оплачивая проезд беженцев, печатая необеспеченные деньги и разгоняя инфляцию.
Царил хаос не только с учётом транзитных беженцев во время массового движения, ни и уже прибывших. Хаос и неразбериха возникли и с размещением. Установить общую численности беженцев в Орловской губерниями, например, удалось лишь только по 6 уездам из 12. Беженцы сами выбирали город, где остановиться. Количество беженцев в Калужской губернии при этом сравнялось с населением тогдашней Калуги или всех вместе взятых уездных городов губернии.
Беженцев селили по частным квартирам, в домах городских управлений, учебных заведениях, казармах, бараках. Капитализм работал неумолимо: на беженцах зарабатывались все, кто мог, прежде всего сдавая им жильё по повышенной цене — квартиры, отдельные комнаты, углы, койки. Власти даже ввели в ответ социалистическую меру — запретили под угрозой штрафа или ареста повышение квартплаты беженцам. Но частный собственник — есть частный собственник.
Беженцы, прежде всего поляки, распространяли везде слухи о силе Германии, скором взятии Риги, после чего немцам откроется путь на Петроград. Население нервничало, требовало в банках свои вклады, спешно делало запасы, вызывая инфляцию. Работы беженцы не имели. К тому же началась повсеместная разруха. Беженцы из западных губерний критиковали грязные дворы и «прошлогодний» снег на улицах, свалки нечистот.
К 1917 году положение беженцев ещё более ухудшилось. Частные железные дороги стали тормозом сначала для армии и военного производства, а затем для всей экономики. Почти остановившись, железные дороги привели к разрухе, голодовке и разобщённости губерний, а затем к полному развалу.
Цены запредельно выросли. Товары и продукты для продажи по карточкам начали исчезать. Деньги обесценились настолько, что сельское население никакие продукты в города не доставляло. Если и доставляло, то в самом ограниченном количестве и по баснословным ценам.
Несмотря на принудительное изъятие у сельхозпроизводителей продовольствия, печёный ржаной хлеб к весне 1917 года в городах царской России исчез совершенно. Исчезали крупы и постное масло. Картофель, яйца, дрова подорожали в 10 раз.
Хлебного пайка беженцам не хватало. Они начали голодать. Вместо хлеба беженцам затем стали выдавать немного муки. Но чтобы печь хлеб нужны дрова, а цены на дрова уже сделались недоступны ни для приготовления пищи, ни для обогрева жилищ.
Капиталисты обвинили во всём царя. После свержения царя эсеровско-кадетское Временное правительство, обслуживающее интернационал капиталистов, ситуацию лишь ухудшило. Пришёл голод, холод, тиф, грипп, смерть.
Беженцы по-прежнему не имели работы и средств к существованию. Мужчины-поляки спекулировали. Молодые девушки-польки, еврейки шли в содержанки, занимались проституцией, сожительствовали с военнопленными своей национальности. Русское население кардинально поменяло отношение к беженцам с сочувствия и помощи на неприязнь, не без основания угадывая в них один из дополнительных катализаторов хозяйственной разрухи, имея в виду, конечно, главную причину катастрофы — самодержавие и капитализм.
Затем к безработным беженцам присоединились освобождённые военнопленные. Более 35 000 поляков, сражавшихся в германской армии оказались в то время в русском плену. После свержения диктатуры Временного правительства, обуянные ненавистью к России безработные поляки влились в польские дивизии и Чехословацкий корпус, истребляя и грабя русских вместе с белогвардейцами. Латыши — наоборот — сделались верными товарищами по борьбе русских патриотов, которым предстояло выгнать из страны белогвардейцев, интервентов, оккупантов, тех же белополяков, освободить Латвию сначала от немцев и французов, а затем от власти капиталистов...
Спустя 25 лет после ужасной истории беженцев Российской империи по «милости» Николая II, которых насчитывалось всего 750 000 на всю империю, Советской власти пришлось из-за нашествия капиталистических преступников эвакуировать в разы больше — 25 000 000 рабочих, служащих и членов их семей вместе с предприятиями, в том числе 7 000 000 прочего населения. Только в Узбекскую ССР вывезли более 1 000 000 человек, а также 200 000 детей-сирот и подростков, отцы которых пали на полях сражений, а матери погибли под бомбёжками или умерли от голода по вине западных капиталистов.
Многих не обошла стороной трагедия в нескончаемой дороге. В долгом пути гитлеровские самолёты не раз бомбили эшелоны. С каждым налётом пассажиры разбегались врассыпную и не все возвращались назад. Запад и его передовой отряд — гитлеровцы собирались убивать не только пулями, они собирались убивали экономической катастрофой, голодом, холодом, болезнями, разрушением элементарного быта.
Потери мирного населения из-за возникновения ненормальных условий жизни зачастую превосходят потери армий. На полях сражений Гражданской войны погибло с обеих сторон 500 000 сражающихся. Ещё столько же пало от рук белогвардейских и иностранных карателей. Но тиф, грипп испанка, голод, холод, созданные оккупацией, разграблением страны, торговой блокадой убили более 2 000 000 русских людей из числа мирного населения. Кроме того, погибла половина национального богатства России. Но с Советским Союзом такой номер не прошёл!
От западных полчищ Советская власть кроме 25 000 000 человек вывезла 1520 крупных предприятий, все танковые, авиационные заводы, заводы боеприпасов, вооружения, 150 машиностроительных заводов, 94 — металлургических завода, 40 заводов электротехнической промышленности. Перемещено 23 000 000 голов колхозного и совхозного скота, 5 000 000 лошадей...
В большинстве своём жители Советского Союза хорошо относились к беженцам. Поднялось движение за усыновление сирот. Так бездетный, беспартийный кузнец из Ташкента Шамахмудов усыновил 15 сирот: 5 узбеков, молдаванку, 2 евреев, казашку, 2 татар, чуваша, украинца и 3 русских. Дал им узбекские имена и воспитал в узбекских традициях.
Могло ли у Сталинграда метафорическое Красное море Аравии — Волга пропустить несчастных на восток, расступившись перед беглецами в виде доступной переправы, как это описала в Библии в Пятикнижии — книге Исход? Новый Моисей вёл несчастных к спасению... Сталин... Потом «морю Волге» следовало сомкнуться за их спинами стеной советской обороны как «сил небесных», не дав кровавым преследователям её одолеть. С помощью неких высших сил это «море» готовилось поглотить вражескую армию. «Высшими силами» следовало стать Красной Армии. Ведь некому больше...
Вряд ли беженцы мыслили подобными библейскими метафорами, но по «сарафанному радио» знали, что две недели назад Комитет по эвакуации приступил к депортации населения и беженцев из Сталинграда, в первую очередь детей и всех не занятых на военном производстве. Беженцев прибывало в город за сутки больше, чем удавалось вывезти — 5000 человек. В самом Сталинграде своих 400 000 жителей. Люди спали на улице, на берегу Волги. Безжалостный враг с такой мощью таранил страну на Юге, взламывал её оборону и хозяйственную основу на Дону, что сила, способная решать нерешаемые вроде бы задачи нашлась, казалась, чудом.
Из Сталинградской области, Сталинграда просто переправить беженцев и эвакуированных на другой берег Волги — не являлось выходом. В засушливой голой степи, болотистых плавнях излучины и островов восточнее Волги люди стали бы массово погибать от жары и голода. Массу людей требовалось в крайне сжатые сроки при бомбёжках врага перевезти по железной дороге гораздо восточнее внутри трафика производственного цикла огромных сталинградских заводов, воинских и санитарных эшелонов, эшелонов эвакуировавших скот и зерно, в более пригодные и подготовленные местности. Там беженцев требовалось разместить, обеспечив питание и кров. Требовалось также переместить огромные запасы еды, скота, с помощью которого население в тылу следовало кормить, и ни за что не допустить голод, эпидемии, на которые сильно рассчитывали западные завоеватели, памятуя историю беженцев при Николае II, во время Гражданской войны, интервенции.
В основном людей из Сталинграда депортировали в Омскую, Свердловскую и Челябинскую области и на Алтай. Спасали одновременно и народное имущество. Только за июль через Волгу удалось переправить 600 тракторов, 300 комбайнов, 1 000 000 голов скота, 250 000 лошадей.
К 1917 году царские и частные железные дороги, паровозы, подвижной состав не выдержали военных перевозок и почти остановились, похоронив этим царскую армию, военное производство, продовольственное снабжение крупных городов империи, похоронив и сам царизм. Запад ожидал и в этот раз чего-то подобного от «колосса на глиняных ногах». Именно таким образом со времён Петра I во Франции — «Colosse aux pieds d’argile», затем в Германии и по всей Европе сравнивали Россию c теми огромными государствами, что быстро возникали и ещё быстрее исчезали в Азии испокон веков, хотя только враг мог не признать в русском народе крепкого, живого, неразрушенного начала. Запад в феврале 1917 года ликовал, видя Русское государство разрушенным предателями. Последовавшие нападения на Россию стали с их стороны делом обусловленным не только тем, что страна-жертва западных капиталистов — коммунистическая. Просто по их мнению Россия слаба, а значит, предназначена для подчинённого положения: кормить их вечно, а они станут на ней паразитировать.
Страна рабочих и крестьян сдавала свой самый главный экзамен: успели ли коммунисты за 10 лет вывести страну из состояния разорённой 6-летней войной отсталой сельской окраины Европы в сильные мировые державы или нет? Сделают капиталисты её колонией, а население рабами или нет?.. Но — чудо! Русское государство в оболочке Советского Союза как птица Феникс при Сталине возродилось из пепла; всего за 10 лет коллективизации-индустриализации оно сделало прорыв в будущее, выскочив с задворок евроазиатской аграрной окраины в первые ряды мощных промышленных мировых держав. К изумлению и страшной досаде капиталистов, страна оказалась хорошо подготовлена к войне и выдержала удар такой невиданной никогда в истории силы, какой не выдержали бы ни одна другая страна мира. Железные дороги неожиданно для Гитлера и его заокеанских кукловодов тоже устояли и справились с запредельно высокой нагрузкой...
Волны человеческого моря беженцев и эвакуированных теперь катились от всего этого ужаса к Дону и Волге как Новый Исход. Только на этот раз не египетский фараон гнался за несчастными со своими боевыми колесницами, преследуя 100 000 евреев Моисея, чтобы не дать им найти Землю Обетованную и истребить. Капитализм гнался за десятками миллионов советских людей, в основном русских, чтобы убить их как можно больше, а выживших впрячь в ярмо частных заводов, фабрик и латифундий, и с помощью крупной частной собственности поколения за поколениями отбирать у людей результаты их труда...

Глава 2. Наташа из Харькова — девочка с Луны

— Ой, девочки, как хорошо жить! — воскликнула молодая, стройная, чуть более полногрудая, чем это нужно по древнегреческим канонам красоты, девушка, сероглазая в тон быстро бегущих по небу облаков.
Она счастливо схватилась длинными пальцами за свои пышные, золотые, чуть вьющиеся волосы, словно старалась удержать ощущение счастья в хорошенькой головке. Она хотела не дать счастью выскользнуть из своего рассудка обратно под яркое июньское солнце на голубом довоенном украинском небе.
Модным тогда считалось сложение, лишённое всяческой женственности: отсутствие груди, узкие бёдра, угловатые формы. Девушки носили одежду, скрывающую фигуру: мешковатые вещи, костюмы мужского покроя. Тем женщинам, кому не «посчастливилось» иметь мальчишеский силуэт, следовало скрывать женские округлости, чтобы слыть модными. Однако в России и на Украине совсем уж «женщин-мальчиков» традиционно не ценили.
— Подожди, Наташка, жизнь станет ещё лучше! — отозвалась её высокая подруга с угольно-чёрными волосами; её особая украинская красота словно рвалась навстречу взглядам молодых парней-харьковчан, идущих навстречу по проспекту Ленина со стороны строительного института и Саржиного яра.
Перед мысленным взором девушек с высоты птичьего полёта раскинулся современный, гудящий стройками, клаксонами машин, песнями из уличных громкоговорителей промышленный Харьков — столица Советской Украины. Идущие разговоры о переносе столицы в Киев считались досужими разговорами мещан, даже происками белогвардейских недобитков и петлюровского старичья, потому что негоже Совету Народных Комиссаров Украины покидать самый центр индустриального взлёта страны, расцвета украинской науки и искусства, чтобы оказаться среди старых патриархальных, мещанских улиц под крестами затхлых церквей, среди холмов, оплаканных невольниками царизма, испорченных духом 1000-летнего стяжательства на пересечении днепровского варяжского пути с севера на юг с восточным торговым путём через степи в Европу.
Нет, не для того, чтобы столица переносилась в киевский рассадник собственничества и мещанства, возвели прекрасное здание «Госпрома», самое высокое в Советском Союзе, отстроили гостиницу «Харьков», Дворец пионеров на площади Дзержинского, строгое здание обкома партии. Не для того прихорашивалась дореволюционная, но красивая, словно перенесённая из Львова площадь Розы Люксембург, с прекрасными модерновыми зданиями и Центральным универмагом в стиле конструктивизма, клуб «Пищевик», площадь Тевелёва. Не для того строился гигантский, мирового масштаба Харьковский тракторный завод ХТЗ — собственность всего трудового народа, гордость советской индустриализации-коллективизации. Не для того существовало очень полезное для всех здание Центрального рынка у реки Лопань и зоопарк с настоящими обезьянами-макаками, дом дворянского собрания, похожий на дворец, набережная около Университетской горки, старое место отдыха горожан на Холодной горе. Не для того, чтобы столица переехала в Киев...
Вся интернациональная, а больше русская молодёжь: ленинградцы и москвичи, приехавшие строить заводы и здания в Харькове, украинская молодёжь с правобережья Днепра, даже из польского Львова, смотрели с восхищением на быстрые строительные и культурные изменения в жизни украинской столицы, на неведомо откуда, как «по щучьему велению» появившиеся отечественные товары, нарядные ткани, обувь и велосипеды, автомобили, мебель. Везде звенела песня из только что появившегося кинофильма «Встречный»:

Нас утро встречает прохладой,
Нас ветром встречает река.
Кудрявая, что ж ты не рада
Весёлому пенью гудка?

Не спи, вставай, кудрявая!
В цехах звеня,
Страна встает со славою
На встречу дня!

Наташа пела эту песню каждое утро, собираясь на занятия в Харьковский инженерно-строительный институт — ХИСИ. Этот институт создали на базе строительного факультета технологического института и архитектурного факультета художественного института в прошлом году. Наташа перевелась туда сразу на второй курс из художественного института.
Она не хотела вспоминать, что она — дочь рязанского дворянина, и не случись Октябрьская революция, она стояла бы на голову выше в социальном плане любой своей подружки, решающей сейчас демократическим голосованием, достойна Наташа принятия в Коммунистический союз молодёжи или нет. Она хотела жить как все, радоваться как все: равная среди равных, без всех этих пассажиров 1-го и 2-го класса, ресторанов только для господ, свободы только для богатых. Хотелось любить и жить как все: свободно, счастливо, светло.
Всё сейчас пронизывала тема труда, созидания, отмирания старого ужаса и появления на свет счастья — нового, светлого, вечного.
С истовой силой строился новый мир. Везде красные транспаранты, красные лозунги, красные знамёна, красные косынки, красные пионерские галстуки, звёздочки, банты, повязки, значки. Красный — цвет восхода, огня, крови, роз, силы, надежды!
Образ созидателя, строителя и творца, не имеющего преград, прочно овладел сознанием большинства молодых людей. Об этом писали газеты и журналы, говорило радио и показывало кино. Это стало модно, престижно, востребовано, это влюбляло, наполняло смыслом и уверенностью в завтрашнем дне в противовес военному хаосу, разрухе интервенции, дореволюционной отсталой серости, варварству, безнадёги. Жить стяжателем, просто потребляющим блага мещанином, стало не модным, противным эпохе сосредоточения сил народа для великого прорыва в будущее вместе с поднимающейся с колен страной. Украинские колхозы и совхозы, вооружённые государственными тракторами, сельхозтехникой, элитными семенами, знаниями агрономов и долгосрочными дешёвыми государственными кредитами, начали предлагать населению такое количество хлеба, мяса, птицы, яиц, молока, что сельские единоличники стали разоряться от невозможности держать такие же низкие цены и стабильное качество. Кто хотел, стал переходить от сельхозработ в кустари по производству мелочей, в артели, кооперативы, кооперативную торговлю, где производились и продавались мелкими партиями те товары, которые никак не могли произвести и распределить неповоротливые от гигантских размеров государственные предприятия: ягоды, грибы, сбруя, кружево, грампластинки, гитары, подковы, керосинки, парусиновые туфли, костюмы, шляпки и многое другое.
Экономическая модель социализма по-сталински немыслима без сочетания крупного государственного производства и мелкого кооперативного, артельного, кооперативного дела. Партия большевиков всесторонне поддерживала кустарей и артельщиков. Главное в их секторе производства, чтобы не допускалась эксплуатация человека человеком и частная собственность — владение отдельными лицами значимыми средствами производства, то есть, чтобы не сосредоточивались в руках частных лиц неограниченные капиталы, а значит — власть.
Зарплаты на Советской Украине росли быстрее цен на товары. Из Молдавии, Западной Украины, Прибалтики, Польши, Испании, Аргентины предприимчивые люди, в том числе евреи, а евреи умеют отличать хорошее от плохого, побежали в Советский Союз за высокими зарплатами и бесплатным образованием. Из этих полуколониальных стран и протекторатов Западного капитала люди и раньше бежали в разные страны — в США, Великобританию, Францию — центры колонизации, но не в Россию, не на Украину. А теперь простые люди мира признали страну социализма ведущей, но не колониальной, а наоборот, отдающей на окраины свои ресурсы и технологии, и дружно устремились в страну социализма.
До революции Харьков преимущественно русский город. До славян-полян в местности по Харькову и Лопани, правда без строительства городов, жили германцы готы, ираноязычные аланы, тюркские племена хазар, печенегов, половцев. Самые первые люди пришли сюда примерно в 1600 году до нашей эры во времена расцвета Египта, Вавилона, царства хеттов, китайских царств, Крита, основания Афин и зарождения славян в массиве кельтский племён по Дунаю.
На своём месте нынешнем месте город построен в 1654 году воеводой Воином по указу царя Алексея Михайловича Тишайшего — отца будущего императора Петра I как крепостца Белгородского воеводства Московского государства на месте древнерусского Харьковского городища X века, судя по крайней мере по арабским указаниям и захоронениям того периода. Это городище между реками Харьков и Лопань являлось городом-спутником княжеского города Донец. Донец являлся пограничной крепостью Новгород-Северского княжества с половецкой степью Дешт-и-Кипчак. В Средние века на Руси князь, его дружина и челядь обычно не жили внутри города с основной частью населения. Вот и в данном случае дружина жила в Донце, а население подвластное князю — в Харьковском городище. Донец и Харьковское городище уничтожили монгольские, половецкие и аланские войска Батыя в 1239 году...
Теперь Харьков стал таким же многонациональным городом, как Москва или Ленинград. За 20 лет после Гражданской войны и интервенции стран Запада население города удвоилось. Украинцев в Харькове стало почти половина.
Повсеместно из-за успехов в производстве товаров народного потребления и продуктов питания начало возникать ощущение непрекращающейся радости от открывающейся дороги к счастью, эйфория победного выбора правильного пути для страны, необъяснимого везения, выпавшего наконец-то на долю многострадальной земли. Никто не хотел вспоминать в 1931 году, что всего лишь 10 лет назад в качестве наследия царской и капиталистической «демократической» власти, в результате затеянных капиталистами мировой войны, междоусобицы, интервенции, людям досталась полная хозяйственная разруха: не ходили поезда и трамваи, не работали заводы и фабрики, даже отсутствовала стальная проволока сделать гвозди. В двухэтажном пыльном центре Харькова вдоль улиц стояли горожане и крестьяне, меняющие старьё на старьё, семечки на воблу, сапоги на стулья. Здесь же шныряли бандиты-кавказцы и спекулянты армяне. За городской околицей начиналась территория кулаков и «зелёных банд». Безработица полнейшая...
Жизнь и историю тогда творили спекулянты, за хлеб скупающие остатки дореволюционной роскоши. Улицы заполняли беженцы, безрукие, безногие инвалиды мировой империалистической и Гражданской войн, интервенции, хронически больные после гриппа-«испанки», безработные, девочки-проститутки, беспризорные дети-воришки. А теперь даже стало не видать больше на харьковских улицах маленьких «Фордов» и прочего автохлама, ушла проблема с автозаправками и грузовыми перевозками, необязательно стало возить грузы на конных повозках. Все, особенно, мужчины, больше не выглядели одетыми бедно — в рабочую поношенную одежду или дореволюционные обноски. Харьков расцвёл!
Молодая, красивая девушка Наташа, казалось, цвела в унисон с этим городом надежд. Теперь на улицах много цветных платьев. Много людей в красивой военной форме. Многочисленные витрины, декорированные красным материалом и украшенные портретами Ленина и Сталина, полнились отечественными товарами. Больше не стало перед биржей труда и магазинами длинных очередей, не спали в сточных канавах брошенные старики, а у чанов с горячим асфальтом — беспризорные дети. Весёлая детвора в красных галстуках бегала после уроков с радостными криками, играла в войну, «классики». В «классики» играли и девочки, и мальчики.
Они очень удивились бы, узнав, что играют в игру, известную уже в древней Римской империи. В Средние века «классики» стали популярны в Европе. Однако играли в неё мальчики. Только в начале XX века игра стала преимущественно девичьей. Девочки в России начали играть в «классы» к 1910-м годам. Мальчики продолжали участвовать в игре и в 1930-е годы, но редко. Это уже становилось для них зазорным...
Много новых советских автомобилей, трамваев, велосипедов, мотоциклов. Летали туда-сюда почтовые самолёты, действовали пассажирские авиалинии на отечественных самолётах. Трамваи уже не так переполнялись, как раньше, когда они чуть не лопались; гроздья людей висели на подножках, дети сидели на буферах...
Но работы оставалось впереди непочатый край. Процесс строительства мощной современной индустрии и передового сельского хозяйства шёл трудно, при яростной классовой борьбе с многочисленными внутренними и внешними угрозами. Вокруг готовились к нападению государства капиталистов. Массированные усилия индустриализации-коллективизации внутри страны сталкивались с экстремистским сопротивлением, обширным саботажем. Процесс коллективизации тормозила настоящая война кулачества против сельских активистов. В месяц по всей стране от рук террористов погибали тысячи коммунистов, колхозников, активистов милиционеров. Но революция защищалась...
Всё требовалось делать вновь, всё оказалось необычным, всё впервые в мире: темпы, способы, размах задач, новые властные структуры, яростное сопротивление старого общества, растущая угроза войны от королей и капиталистов всего мира.
Но большевики непреклонно шли к своей цели: выплата заработной платы гарантировалась государством, нормированный рабочий день и развитая сеть санаториев и домов отдыха, обеспечение рабочих жильём по месту работы от организаций или материальная и техническая помощь при самострое, а при покупке жилья самостоятельно — кредит под смехотворные 3 процента. Народное здравоохранение они поднимали на ноги, — даже в небольших населённых пунктах обязателен стал фельдшерско-акушерский пункт, гарантированная медицинская помощь любому обратившемуся в любой точке страны.
Когда создавалось советское государство — у него из активов имелось нищее, измотанное многолетней войной и интервенцией население, миллионы калек и миллионы беспризорных детей империалистической и Гражданской войн, бандитизм, полный развал даже той немногочисленной инфраструктуры, что осталась от «процветающего» 1913 года.
По стране как у себя дома гуляли эпидемии «испанки», брюшного и сыпного тифа, холеры, оспы, кори, дифтерита, полиомиелита и прочих болезней. Врачей крайне мало, больниц очень мало. Нет дорог, транспорта, зданий, медицинских производств. Более того, у страны просто не оказалось денег: хозяйство разрушено, а восстанавливать требовалось всё, но многое — с нуля.
Но и без разрухи наследие оказалось тяжёлым. Российская империя уровень народного здравоохранения имела ужасающий — чудовищная детская смертность и отсутствие доступа к медицине у 90 процентов населения.
Основные направления действий большевиков — централизация, абсолютно бесплатная медицина для всех, профилактика, охрана материнства и детства, всеобщая вакцинация, санаторная система, централизованная очистка воды, пропаганда гигиены и максимальная близость медучреждений к пациентам. В итоге, при крайне неблагоприятных исходных и внешних условиях, за 10 лет большевикам под руководством Симашко удалось полностью победить эпидемические болезни, вплоть до самых глухих кавказских и среднеазиатских аулов. Младенческая смертность снизилась с 273 на 1000 жителей в 1913 году — это для европейской части, до 194 на 1931 год — уже со всеми окраинами. Произошёл коренной перелом в деле сохранения здоровья народа и его численности. Дальше — больше! Доступность медицины большевики требовали феноменальную — врачи и медсестры в школах, на заводах, в крупных учреждениях, в военных городках и в дальних посёлках, по звонку приезжала скорая помощь, способная лечить простые случаи на месте.
Система лечила, проводила профилактику и оздоравливала. Все эпидемии, которые приходили в страну — отныне быстро гасились умелыми оперативными действиями медиков.
Образование большевики сделали всеобщим. Как грибы после весеннего дождя возникли библиотеки, школы. Стало возможным бесплатное профессиональное образование. Бесплатные занятия спортом для детей, дома пионеров, секции и кружки. Жесточайшие требования к качеству продуктов как к основе здоровья народа. Такой отразилась эта довоенная Сталинская эпоха в сознании молодой девушки...
Как оно происходило на самом деле вне сознания Наташи, мог бы, наверно, объективно поведать человек, живущий вне происходящего в мире, не имеющего предвзятой позиции из-за той или иной социальной, религиозной, философской принадлежности. Но где, откуда и как тогда ему взяться? Откуда такому человеку вообще взяться когда-нибудь, чтобы поведать, обрисовать объективную картину мира?
Может, такой мудрец и мог вдруг появиться, но вот всем остальным, кому следовало воспринять его видение, не довелось бы стать такими же объективными, как он, им пришлось бы довольствоваться чужим мнением. Наташе видела то, что видела сама...
Любовь, не знающая времён и имён, вспыхнула вдруг с неизъяснимой силой в сердце Наташи к простому и весёлому с виду молодому человеку из Минска, застенчивому, трогательно нерешительному. Любовь оказалась так сильна, что всё-всё, что творилось вокруг, всё, что говорила Наташе её тётя — чопорная женщина строгих дореволюционных дворянский нравов, заменившая после смерти от тифа в 1919 году родителей Наташи ей семью, подзабылось напрочь.
— Не думай даже, mon enfant, привести этого большевика в мой дом! — складывая ладони лодочкой и прижимая их к губам, каждый раз говорила седая, высокая, сморщенная старушка, когда Наташа надевала летним вечером своё лучшее крепдешиновое платье и собираясь в кино. — Не забывай, мы из «бывших». Твоему молодому человеку, кстати, это может сильно повредить в карьере! — каждый раз добавляла она, выходя из гостиной.
— Вот видишь, ma tante, ты бережёшь его больше, чем себя! — со смехом отвечала каждый раз девушка, поправляя воротничок или плечики своего очередного модного платья.
Наташа любила нравиться, любила модно одеваться. Мода 1930-х отличалась косым кроем платьев, который красиво обрисовывал фигуру. Носили платья тёмных тонов с белыми воротниками. Купить новую вещь, как впрочем и по всему миру для простого народа — очень дорого. Поэтому приходилось перешивать платья, дополняя их вставками, оборками, бантами. И тут тётя оказалась на высоте. Она умела устроить перешив у знакомых портних. В начале 30-х годов модными считались широкие плечики в платьях и блузках, юбки максимальной длины. Наташа не использовала откровенные декольте на груди, поэтому ей не требовались накидки, жакетки, болеро. Единственные её чулки — из искусственного шёлка.
Хорошо хоть проблемы шляп не существовало. Шляп молодые девушки не носили даже в Париже. Летом носили косынки или лёгкие береты. Зимой — вязаные шапки и береты. Самыми популярными стали береты, связанные из шёлковых ниток, с добавлением золотистой или серебристой пряжи. Позволялось носить одновременно вместе с драгоценными украшениями дешёвую бижутерию. Причёски — милые локоны, ракушки, укладки в виде морских волн. Обладательницы длинных волос, как Наташа, экспериментировали с начёсами. Завершающий штрих — яркий макияж, который не оставлял равнодушными, в первую очередь, мужчин. Среди подруг Наташи такой стиль «вамп» не использовался. Но Наташа иногда себе позволяла лишнего в косметике.
Конечно, ей хотелось бы иметь жакеты, костюмы, узкие платья, но стипендии на это никак не хватало бы, а приработок тёти, сдающей комнаты, шёл на питание, лекарства, книги и помощь её дальней родственнице в Одессе. Зато у Наташи имелось модное пальто с рукавами-реглан, которое увеличивало линию плеч. Пальто имело пояс и большие карманы...
Жизнь Наташи в тот год как будто окрашивалась музыкой счастья, словно в её душе звучало бесконечное нежное и проникновенное интермеццо из оперы итальянского композитора Масканьи «Сельская честь»: оркестр, исполняющий чудесное интермеццо, передавал спокойствие картины мирной, ласковой природы. По крайней мере тётя очень ценила пластинку с этой музыкой и часто её крутила на патефоне.
Музыкальные картины нежной природы создавали резкий контраст стремительному развитию смертельно опасных страстей самого действия оперы. В музыке Масканьи сочеталась примитивная обнаженность гармонии, не всегда достаточно отделанная, опирающаяся на широкие, полные аккорды, изображающие напряжение страсти, и, напротив, тембровую изысканность. Открыто, с огромной силой всепоглощающая страсть растворялась в спокойствии картин мирной, ласковой природы...
Тётя считала, что Николай — не пара Наташе. Она — дочь дворянина. Он — сын батрака польского пана, который помогал Фрунзе устанавливать в Минске Советскую власть. Но что осталось от дореволюционного мира Наташи? Отнёсся ли тот мир настолько ласково к ней, чтобы она о нём сожалела? Она старалась об этом не думать. Но когда иногда недалеко автомобиль «стрелял» выхлопом двигателя, она вздрагивал, вжимала голову в плечи и бледнела, словно это её прошлое стреляло в неё, целясь в сердце. «Трусиха из Москвы!» — ласково смеялись её более молодые харьковские подружки. — «Боягузка!».
Приличия дворянского этикета, напрасно прививаемые в обстановке голода, холода, падения нравов и устоев привычной дворянской жизни, окончательно разрушились в тот момент, когда её, восьмилетнюю сироту с трогательной кукольной внешностью, пьяный белогвардейский деникинский офицер, хвастающийся своей дружбой с военным комендантом города Харькова, в июне 1919 году обманом заманил в номер «Гранд-отеля» и пытался изнасиловать. Дело происходило после парада в честь приезда в город командующего Вооружёнными силами юга России генерал-лейтенанта Деникина.
После угощения жареной курицей и пшеничной булкой, после щедрых посулов заступничества и денег, после игры на гитаре и распевания романсов, мерзавец попытался напоить её вином. В вино он подмешал широко употребляемый белогвардейцами кокаин. Когда девочка пить отказалась, он набросился на неё, разорвал платье, стал хватать везде похотливыми руками несмотря на истошный визг и мольбы о пощаде.
Напрасно люди представляют себе Сатану как кровавого чёрта с рогами и хвостом. Сатана другой. Он разноцветный, громкий и весёлый, у него всё хорошо: представьте себе новогоднюю ёлку с шипастыми щупальцами осьминога, а рядом бездонный модный рюкзак, — мешок с похищенными душами...
Офицер хвастался, что он только что лично схватил бывшего Генерального штаба полковника Рябцева, слишком плохо воевавшего в октябре 1917 года в Москве с рабочими, к тому же эсера, к тому же укравшего тогда при бегстве из Москвы из кассы «Союза георгиевских кавалеров» 500 000 рублей. Деньги предназначались для оплаты премий бойцам офицерско-юнкерских отрядов и переезда наёмников в Новочеркасск, где Алексеев и Деникин тогда формировали из офицеров, юнкеров, ударников, студентов Добровольческую армию.
— Теперь этого чистоплюя и сволочь Рябцева непременно расстреляют. Одно то, что он эсер, делает его трупом в руках нашей контрразведки! — хвастливо заявил девочке белогвардеец. — А тут ещё деньги украл и мир с красными в Москве подписал два года назад...
Если бы штаб не потребовал срочного расширения служб и комнат для нужд отдела продовольственных реквизиций, и в номер на верхнем этаже харьковского «Гранд-отеля», где офицер удерживал маленькую девочку, не вошли дежурные солдаты из числа насильственно мобилизованных крестьян, трудно представить степень физического и морального уродства, ожидавшего юную Наташу в последующей жизни. С уверенностью можно сказать, что никакого третьего курса советского строительного института, где она встретит своего будущего мужа Колю Адамовича из Минска, никакого счастья, никакого света не последовало бы...
Не состоялись бы упоительные свидания, катания ночью на лодке, страстные объятия, поцелуи, моря нежности и неги, весёлая свадьба, рождение ясноглазой доченьки Ляли. Насильник мог убить Наташу, отвезти и выкинуть тело в заросли, страшась гнева своего начальника генерала Гравицкого. Мог избить, вывезти на окраинную улицу, где она могла сделаться жертвой повторного насилия, умереть от кровопотери из-за повреждения внутренних органов, кровоизлияний от полученных побоев. Но даже, если бы ей удалось выжить, наверняка не появилась бы на свет прелестная дочка Лялечка, теперь уже десятилетняя, смышлёная, очень похожая на неё. Не сделалась бы сама Наташа красивой молодой женщиной, украшением своего строительного института, харьковских майских и новогодних праздников, новых улиц, будущего родного трудового коллектива «Госторга».
— Ты наша киноактриса звукового кино! — говорили её подруги с гордостью, редко встречающейся у женщин по отношению к другим женщинам.
Встречались, конечно, на её пути и завистницы, сплетницы, доносчицы, писавшие на неё доносы в НКВД. Террариум из змей-доносчиков существовал не только в институте. Везде рептилии портили жизнь людям, строча доносы: при царе, при «демократах», белогвардейцах, при коммунистах... Однако жизнерадостность, отсутствие чванства и гордыни, часто свойственные красавицам, желание помочь всем и во всём обезоруживали в конечном счёте даже самых закоренелых завистниц, тем более следователей-мужчин.
— Я просто обаятельная! — звонко отвечала Наташа обычно на любые похвалы и печалилась от того, что за броской внешностью никто не хотел замечать её душевной нежности и застенчивости.
Примечательное отсутствие, несмотря на объёмную грудь, склонности к полноте, так часто преследующей жительниц Восточной Украины, действительно придавало её движениям лёгкость и грацию, а мимике лица выразительность и детскую непосредственность.
Почти все судьбы людей похожи спустя столетия, тем более тысячелетия, и каждая судьба уникальна сегодня и сейчас. Наташины родители-дворяне ещё до войны с Японией в 1904 году продали своё убыточное рязанское имение с единственной деревней и парой хуторов, разорённых местными кулаками и ростовщиками, откуда на ткацкую фабрику Морозова сбежали почти все крестьяне вместе с семьями. Продолжалось бы крепостничество, не убежали бы. Но копиистам требовалась рабсила и царь «Освободитель» в 1861 году отпустил крестьян без земли на все четыре стороны: хоть умри... «Свободные» крестьяне ещё долго кормились при бывших барах, своей-то земли нет, другой работы нет, но всему приходил конец....
Оставшись без рабочих рук, земли у реки Прони за один год заросли кустарником и деревцами так, что приготовить их снова для земледелия стало слишком дорого. Для титулярного советника в отставке — отца Наташи, это оказалось неподъёмным. Соблазны же промышленной революции начала века, выбросившей на голову людей множество самых разных, роскошных иностранных товаров, частью ненужных, но широко разрекламированных на американский манер, требовало много денег: автомобили, театры, модные платья, круизы, рестораны, особняки в стиле модерн с электричеством и горячей водой, пляжный отдых, плюмажи. Использовались даже дорогие перья птиц из дальних стран: страусов, марабу.
Роскошная жизнь, ставшая предметом вожделения с помощью появившегося кинематографа, фото, массовых газет и журналов, манила сильно. Но главное, — по части источника средств для роскошной жизни, всё обстояло печально. Капитал в виде пахотной земли, который кормил, ублажал и делал будущее предсказуемым, оказался для семьи потерян.
Местные сельские бандиты — кулаки несколько раз уговаривали отца Наташи продать землю у реки Прони. Рассказывали о творящемся в стране терроре народовольцев, эсеров, покушениях на царских чиновников, помещиков, грядущей скоро революции. Пугали. Потом их помощники — подкулачники несколько раз поджигали вокруг усадьбы скирды по ночам, травили собак, забрасывали окна камнями.
Полицейский урядник, жандармы, стражники сами состояли с кулаками в сговоре, поэтому больше бездействовали, ограничиваясь обещаниями поймать хулиганов. В конце концов отец согласился продать своё имение местным террористам-кулакам за приличные деньги.
Семья переехала в затхлую патриархальную Москву. Поначалу жили даже весело. Но потом дороговизна и отсутствие былых доходов взяли своё. Большую часть драгоценностей пробабки продали. Как потом оказалось, отец Наташи всё равно поступил абсолютно правильно, продав имение по высокой тогда ещё цене, хотя это принесло только оттяжку семейной трагедии...
Финансовый крах Российской империи тем временем стремительно приближался. В начале войны с Германией в 1914 году Министерство финансов России под руководством Петера Людвига Барка, действуя по указке своих заокеанских и заморских хозяев, ввело сухой закон.
Лишив бюджет императора 1/3 прибыли, получаемой от винной монополии, Минфин взвинтил акцизы на чай, кофе, табак, сахар, соль, спички, керосин, уголь, дрова и множество других товаров повседневного спроса, поднял тарифы на железнодорожные перевозки. Все другие цены поползли вверх уже сами.
Барк являлся агентом преступной международной банкирской клики. В случае чего, Барк имел обещание на получение поста советника управляющего Банком Англии и представителя Банка Англии в американском National City Bank.
Целью международных финансовых агрессоров являлось вынудить императора брать всё новые кредиты на войну. Лишая императора Николая II источников дохода, в том числе от спиртовой монополии, заморские капиталисты и банкиры делали его послушным, зависимым из-за кредитов. Императору приходилось делать всё, что ему скажут из-за границы кредиторы, вплоть до отречения. Сама Российская империи, давно уже потерявшая финансовую, экономическую самостоятельность, ставшая сырьевым придатком Запада, скатывалась окончательно к положению протектората, полуколонии, как когда-то протекторатом коммерческой британской Ост-Индской компании сделалась Индия. Китай тоже в тот момент существовал под экономической пятой Запада. Барку и его сообщникам через три года активной подрывной работы удалось обрушить финансовую систему Российской империи и поставить царя перед выбором: стать главой страны-банкрота или отречься, как его просят заговорщики из Думы и армии.
В 1914 году после первого шага в этом направлении — введения сухого закона, разом остались без работы 500 000 человек, занимавшихся производством и продажей спиртных напитков. Минфин выплатил из скудеющей казны в качестве компенсации десятки миллионов рублей владельцам ликёро-водочных, винных и пивных заводов. Началась сильная инфляции. Болезненно привязанный столетними традициями к алкоголю русский народ лишился своего привычного мира, к тому же стал стремительно нищать. При этом хозяева частнособственнической страны массово погнали простой народ на фронт, заткнув свободу слова наглухо окончательно и бесповоротно. Началось повсеместное изготовление нелегального алкоголя и массовое употребление суррогатов, гораздо более смертоносных, чем любая водка. Народ принялся в огромных количествах пить спиртосодержащие лаки, политуру, растворители, одеколон...
Самогоноварение приняло в царской России и особенно на Украине гигантские масштабы. Самогон гнали из всего, что скисало и образовывало спирт. Прежде всего самогон гнали из сахара. Самогонщики скупали сахар ещё на складах, не дожидаясь поставок в магазины и лавки. Через год войны и сухого закона сахар исчез из продажи. Потребовалось вводить карточки. Заменой алкоголя в городах стал опиум и кокаин, тоннами идущий контрабандой из Афганистана, Ирана и Китая. Дрянной самогон мог поспорить с этими наркотиками в части разрушения психики...
Помещики из Рязанской губернии — знакомые отца Наташи, бросившие свои поместья и бежавшие в Москву незадолго до отречения царя, описывали родителям девочки ужасные события. К ним в усадьбы приходили кулаки и бедные крестьяне из ближайших деревень пьяные настолько, что еле шевелили языками. Нагло, ничего не боясь, хамы требовали отдать им в пользование то конюшни, то лошадей, то старый парк или участок леса. Пугали поджогами, отравлением колодцев, прочими вариантами терроризма.
В деревнях по всему Мещерскому краю везде пьяные, везде продажа самогона. Чтобы раздобыть денег на выпивку, бедняки продавали всё, даже крыши собственных домов. В деревне могли запросто раздеть, избить, даже убить посреди бела дня. Ночью поджигали дома несговорчивых помещиков, подпирали двери, сжигали вместе с людьми, женщинами и детьми, вырубали сады и парки, забивали господских коров и лошадей, грабя усадьбы и церкви, разбивая всё, что не могли унести. Все нападавшие оказывались обычно пьяны. Даже на пожарах пили захваченный с собой самогон и найденное спиртное. Однажды трое нападавших замёрзли насмерть. Полиция и жандармы бездействовали.
В некотором отдалении от старого поместья отца Наташи в глухом углу мещерского леса на берегу озера с давних времён стоял маленький скит, где жили несколько немощных монахов и старцев в чёрных схимнических рясах с нашитыми на них белыми крестами и черепами. За тыном, будто сошедшим с картин Нестерова или Рериха, стояла маленькая церковь с маленькой колокольней. Та же банда кулаков и подкулачников, что вынуждала отца Наташи когда-то продать за бесценок поместье, налетела на скит, перерыла кельи в поисках серебра, забила до смерти монахов и подожгла церковь. Старинная церковь, помнящая, неверное, времена опричников Ивана Грозного, не сгорела, будучи сложена из окаменелых брёвен, только обуглилась, словно почернела от горя.
Другой знакомый помещик с сыновьями всю ночь держал оборону в главном доме усадьбы. Расстрелял десятки патронов. Одного из нападавших крестьян убил, троих ранил. Когда помещик с семьёй утром бросились на станцию спасаться, их едва по дороге не убили самих. Уже сидя в вагоне поезда «Рязань-Москва», они видели по пути за окном везде одно и то же — злые взгляды крестьян, разорение, пьяные проклятия. Вроде бы внешне в империи всё как всегда, а уже безвластие...
Полиция и жандармы бездействовали особенно в зиму с 1915 на 1916 года, когда переставали почти совсем ходить поезда. За два месяца до Февральского переворота 1917 года, в самом центре страны в сельской местности не осталось никакой власти: полный беспредел террористов и пьяная самогонная анархия...
Москва оставалась островком порядка не долго. Первопрестольная не стала для семьи маленькой Наташи тем раем, о котором говорил всем отец когда-то, оправдывая продажу имения. Так уж получилось..
Действительно, в Москве первый водопровод из Мытищ начал работать на 330 лет позже, чем водопровод в Лондоне, — только в 1892 году. Спустя 25 лет он всё ещё не покрывал и 1/10 части нужд города. К моменту отречения царя 1/3 водопотребления Москвы так и не удовлетворялась. Три водопровода: Рублёвский, Мытищинский и Алексеевский не справлялись с потребностями москвичей, запасные резервуары, как правило, пустовали. 1/4 центральной Москвы испытывали проблемы из-за отсутствия напора, особенно на возвышенностях. Для получения воды в городе использовалась в основном архаика: 130 уличных водоразборных кранов и 8500 колодцев. Половина москвичей к 1917 году таскали воду на себе воду как при Юрии Долгоруком...
Позорным образом то же касалось канализации. Вывоз нечистот в Москве начала XX века производился в бочках на лошадиных упряжках: по 30 000 бочек кала в месяц! За Садовым кольцом Москва тонула в нечистотах и мраке. Всего 12 лет назад — в 1905 году в Москве появился газовый завод, и керосино-калильные фонари осветили 2/3 богатых улиц центра города. Перед переворотом февраля 1917 года освещались только главные улицы. Электрическое освещение за Садовыми улицами в квартирах — редкость. Там использовали керосинки и свечи. Отопление — только печное. Город вечно тонул в дыме и смоге горящих дров и угля тысяч печей и отопительных котлов. Промышленные предприятия добавляли ещё половину дыма в московский воздух.
За Садовым кольцом жили простые люди, рабочие. Власть имущих проявляла полное равнодушие к их нищете. В новых же доходных домах и особняках центра города внутри Бульварного и частично Садового кольца, всё выглядело иначе. Как в Париже — ванны, ватерклозеты, горячая вода, центральное отопление...
Городская канализация в Москве стала действовать на 100 лет позже Лондонской канализации и на 2300 лет позже Римской, а именно в 1898 году. Всего лишь 230 домовладений из 55 000 жилых домов имели подключение к канализации. Слив нечистот происходил прямо в Москву-реку, наполняя город и окрестности жутким зловонием. Затем частично слив производился через Люблинские и Люберецкие поля орошения. К перевороту февраля 1917 года канализация имелась только в пределах кольца Садовых улиц...
Вся эта антисанитария, нищета и бескультурье привели к тому, что к концу правления немецкого императора русских Николая II Москва стала одним из самых неблагоприятных для жизни городов Европы: смертность в Москве составляла 37 человек на 1000 жителей в год, и со времени падения крепостного права в 1861 году снизилась только после строительства водопровода и канализации в центральной части города, оставаясь, впрочем, вдвое более высокой, чем в Берлине или Нью-Йорке. Вдвое!
Только Санкт-Петербург по смертности опережал Москву на 20 процентов! Так вот и летом 1917 года умерло необычайно много москвичей, умерло аномально много грудных детей из-за жары, прибавив горя матерям и отцам из бедных семей. Врачи только разводили руками:
— Смертность грудных детей в Москве стоит в прямой зависимости от погоды лета, большинство умирает от острого кишечно-желудочного катара, развивающегося в жаркое и сухое время!
Москва и тиф при царизме — вечные побратимы. Постоянный рассадник сыпного тифа в Москве — Бутырская пересыльная тюрьма и Хитров рынок. Брюшной тиф тоже являлся частым явлением. Смертоносный как чума, сыпной тиф заносился в Москву по железной дороге солдатами, беженцами, переселенцами, мешочками-кулаками и мелкими торговцами, перевозящими в поездах продовольствие в мешках и ручной клади. От сыпного, возвратного, брюшного тифа в Москве в 1917 году умерло 110 человек, обозначая факт того, что эпидемия тифа готова разразиться вот-вот, как и прежние московские эпидемии, при любом обострения санитарной ситуации больше обычного. Что не заставило себя долго ждать.
Другие московские смертельные недуги, караулящие семью Наташи в Москве, — крупозное воспаление лёгких, пневмония, инфлюэнция, грипп. В 1917 году в Москве от этих болезней умерло 6000 человек, несколько меньше, чем в предыдущем году. Беженцы из Польши и Белоруссии принесли с собой корь, скарлатину, оспу. В 1916 году от оспы в Москве умерло 120 детей, от кори 300 детей, от скарлатины 200 детей. Дизентерия убила 300 взрослых москвичей. Но больше всего в последний год правления Николая II в Москве умерло от туберкулёза — 3800 человек, чуть менее чем в прошлом году.
Гигантской проблемой являлась пандемия сифилиса, охватившая, впрочем, всю империю. Сифилис в России имел преимущественно бытовой характер от скученности, антисанитарии, отсутствия медицины для широких масс населения. Это уже болезнь миллионов...
Кто они — москвичи 1917 года, среди которых оказалась маленькая девочка Наташа? На 1000 человек работающих на заводах и в прислуге в Москве 900 человек — иногородние, 2/3 из них — мужчины. Москва являлась городом приезжих мужчин...
До отречения царя пришедшее на строительные и заводские работы население обычно уезжало искать себе невест домой. Даже если они привозили невест в Москву, рожать они всё равно уезжали в деревню. Если рожали в Москве, детей отсылали к родителям в деревню. Появление и концентрация военных заводов в Москве после начала войны с Германской, Австро-Венгерской и Турецкой империями в 1914 году, появление множества госпиталей, гипертрофическое разрастание гарнизона, военных юнкерских школ по подготовке прапорщиков пехоты, появление бесплатных приютов и учреждений бесплатной помощи при родах при содействии военных медучреждений, сказалось мгновенно: приезжие стали рожать и оставлять детей в Москве.
Браков заключалось в Москве на 1/3 меньше, чем в целом по России. Всё из-за недостатка женского населения вплоть до самой войны. На 40 процентов ниже в Москве держалась и рождаемость несмотря на то, что в московский Императорский Воспитательный дом из Московской и соседних губерний бедняки приносили множество некрещёных детей, попадавших в московскую статистику рождаемости.
Колоссальная смертность детей в московском Императорском Воспитательном доме на Москворецкой набережной, являющему собой по сути фабрику смерти для русских грудных детей, тем не менее, не сказывалась на повышении московской статистики смертей за счёт губернских детей. Гнилая московская интеллигенция называла Императорский Воспитательный дом совершенно бесстыдно и мерзко: «фабрикой ангелов»...
Фабрика ангелов! В 1888 году в год прихода к власти царя Николая II Кровавого в московский Воспитательный дом приняли 13 830 грудных детей. В двухнедельный срок после приёма из них умерло 7372 ребёнка. Половина! Если представить себе уходящий за горизонт ряд крохотных, размером с ларчик детских гробиков детей, ещё не получивших имена, то абсолютно любая месть народа за создание дворянами, богачами и частными собственниками такой мерзкой императорской России не покажется излишне жестокой. Что это за страна, что за система, где детей выбрасывали как мусор в яму у Китайгородской стены?! Фабрика смерти в Москве...
Гибель 1389 человек в страшной давке на Ходынском поле из-за дешёвых подарков в Москве при коронации Николая II стала катастрофой, подобной крушению «Титаника», но гибель в тот же год в застенках «Московской фабрики смерти» — Воспитательного дома 7372 грудных детей в Москве, это как понимать? Это что? Недаром иностранцы считали русских «белыми туземцами», а Николая II царём туземцев и соответствующе относились к ним, как к жителям своей полуколонии и протектората.
Что Николаю II жизнь русских детей? «Бабы ещё нарожают!». А то, что каждый ребёнок, — это мир, такой же бездонный как Вселенная, и взгляд его маленьких прекрасных глаз такой же ослепительный как звёздное небо, Млечный путь, и право ему жить дано Богом, это как? Немцу Николаю II оказалось всё равно?..
Плохие условия жизни в Москве ещё более ухудшились в годы войны. Это сказывались на всём. Количество браков в Москве за годы войны снизилось вдвое. Вдвое за годы войны упала рождаемость, потому что в первый год войны царь погнал в армию по мобилизации молодых мужчин в дополнение к обычному ежегодному призыву, а на второй год царь начал уже массовую мобилизацию, забирая мужчин на фронт массово, захватывая также льготные категории. Только когда армия в последние месяцы правления царя начала брататься с врагом, побежала с фронта по домам, количество браков в Москве стало восстанавливаться: московские мужчины вернулись домой к своим женщинам как дезертиры. Снова идти на войну под призывы бесноватого правого эсера Керенского — слуги капитализма, называющего себя «правителем России», даже под угрозами расправы кровавого палача генерала Корнилова, называющего себя «спасителем России», русские мужчины не собирались.
Население Москвы заметно постарело: дети не родились, молодых убили на войне или сделали калеками. В ком остались силы и ум, эмигрировали за границу, уехали в тёплые, сытные края. Только в проигравшей войну Германии имелась подобная ужасающая картина торможения рождаемости. Для Англии и Франции всё выглядело совсем неплохо. США выиграли от войны во всех отношениях, и в плане прироста населения — тоже...
Ухудшающиеся не по дням, а по часам бытовые условия также не способствовали заведению семей и детей. В последнюю зиму самодержавия 1916 — 1917 года поставки топлива в Москву по железным дорогам упали на 20 процентов. Для заводов, коммунального хозяйства и обогрева обязательно требовался уголь древесный, каменный, дрова, торф, мазут. Центральное отопление 3900 домов из 55 000 московских домовладений вообще работало только на угле-антраците — они имели импортные чугунные котлы «Стреля», «Стребеля», «Кертинга». Зимой в «демократической» России им предстояло замёрзнуть, потеряв из-за аварии при замерзании свой внутренний водопровод, канализацию, систему отопления. Из-за торговой блокады получить запчасти для котлов отопления и механизмы для водопровода и отопления оказывалось нереально. Да и квалифицированного ремонтного персонала не осталось. Разруха. Дома с нефтяными котлами ждала та же учить...
Годичная потребность Москвы в донецком угле составляла 133 миллионов пудов. Если заменить уголь дровам — требовалось 1,2 миллиона кубических саженей хороших дров: 700 вагонов дров ежедневно! Но их не имелось. Их и не могло появится, этих вагонов с дровами, из-за разрухи транспорта в царской империи — выхода из строя половины паровозов, вагонов, путей и мостов. В обычное время половину топлива потребляли заводы. Заводы остановились первыми. Рабочие и служащие остались без зарплаты а их семьи без еды. Только тогда они стали прислушиваться к Ленину, говорившему: «Власть народу! Заводы рабочим! Земля крестьянам!».
Летом 1917 года в Москву заготовительные организации Временного правительства привезли только половину топлива на зиму! Население пришло в ужас от перспективы замёрзнуть зимой. Нефти тоже привезли менее половины от требуемого. Подмосковный уголь богхед имел только условную пригодность. Богхед без опытного обслуживающего персонала, ремонтных частей, ремонтного оборудования, вывел бы из строя чугунные котлы частных домовладений и многоквартирных жилых домов очень быстро.
Потом в Москве стало плохо с хлебом. Карточки на хлеб стало очень трудно отоваривать. Россией руками эсеровско-кадетского Временного правительства правили семейства капиталистов, уже не знающие, что бы купить от скуки и гордыни, живущие на баснословно дорогих кораблях, в таких же домах-дворцах, владельцы супер-банков, корпораций, доходных домов, сельхозэкономий. В это же время армия и страна разваливались, а миллионы людей в России влачили жалкое существование, обусловленное тяжёлым наследием царского режима, захватом власти капиталистами, устроивших жуткую войну и проистекающую из этого разруху. Правители государства крупных частных собственников писали свои законы и применяли колоссальное насилие для грабежа народа ради личного болезненного обогащения. Их капиталы как живые существа толкали капиталистов на вложения в оружие, спекуляции, грабёж.
Капиталисты при этом надсмехались надо всеми, похожие на убийц, которые мастурбируют на могилы ими убитых и ограбленных. Эта аналогия даёт возможность этих российских капиталистов, называющих себя «элитой», называть их настоящим именем — сумасшедшими выродками рода человеческого. Конечно, они — зло и с ним требовалось как-то бороться, отыскивать возможность их искоренения... Но вот кто найдёт в себе силы встать на борьбу с эти злом и выведет народ из жабьих болот?
Наташе исполнилось тогда всего шесть лет. Она плохо помнила хлебные карточки и замёрзшие батареи отопления, но очень хорошо запомнила октябрьский день 1917 года, когда в их квартиру на Малой Бронной в доходном доме купца Якунчикова пришли злые люди в плохой поношенной одежде с винтовками, красными бантами на груди, на старых солдатских папахах и засаленных рабочих кепках. В тёмном холодном городе беспрерывно бухали пушки и стрекотали пулемёты. Недалеко от Малой Бронной на площади Никитских ворот смрадно горели дома, подсвечивая низкое небо. На Тверском бульваре и прилегающих улицах лежали в лужах крови убитые юнкера, революционные солдаты. В большой съёмной квартире Наташиной семьи разместились раненые рабочие, пострадавшие во время сражения с юнкерами и офицерами на Кудринской площади. Сказали, что пока стихнет перестрелка. Однако они не уходили несколько дней. К ним приходили врачи, фельдшеры, оказывали помощь. Потом уходили. Чужаки всё время оставались, шумели, мусорили и курили удушающий табак.
В этих октябрьских боях Наташа лишилась своего старшего брата Александра. Он учился в Московском университете, горячо сочувствовал эсерам, вступил в их партию. Из романтического порыва и из-за нужды в деньгах, а за участие в боях неплохо платили, он присоединился к отряду Белой гвардии из студентов, воевавших против большевиков у Никитских ворот. На его тужурке красовался белый бант — символ Белой гвардии. В последних числах октября Александра убило пулей на перекрёстке Малой Никитской и Спиридоновки у особняка казнокрада Рябушинского.
Безрассудно вышедшая без родителей из дома искать любимого брата, шестилетняя Наташа случайно оказавшись рядом с умирающим Александром на перекрёстке рядом с его убийцей. Девочка могла погибнуть под пулями, если бы не Мария Ивановна, — молодая стройная, маленькая девушка с кукольными ладошками, служащая почтового отделения. Её сопровождал молодой солдат Пётр Савельев из 193-го запасного полка, вооружённый винтовкой со штыком и гранатами. На рукаве шинели — красная повязка.
Похожая на цыганку своими живыми карими глазами, красивая, в лакированных ботиках, длинной узкой юбке и каракулевом пальто, Мария при выключенных фонарях освещения и тёмных окнах окружающих домов, в зареве, дыму пожаров, под звуки жаркой перестрелки на Никитской, спрятала девочку в ближайшем подъезде, невзирая на возражения швейцара. Потом, когда стемнело, помогла девочке отыскать нужный дом. Она же заставила солдата Савельева строго поговорить с ранеными в квартире девочки, а потом охранять квартиру от хулиганства, солдат-дезертиров и мародёров.
Хорошо, что Наташа, хотя и не помнила номер своего дома, помнила, что дом находился около синагоги на Большой Бронной, а фамилия владельца дома — Якунчиков. Рядом на бульваре потом ещё долго шёл бой: бегали с криками люди, тарахтели грузовики, стучали пулемёты, ухали бомбомёты, рядком лежали тела убитых на брусчатке. На бульваре полыхал страшным пожаром огромный девятиэтажный дом-тучерез Коробковой. Дракон на крыше уже оплавился, упал, разбился вдребезги. Под этим драконом до этого сидел офицер-корректировщик артиллерийского огня батареи, прибывшей с Ходынского поля и стрелявшей по красным на Тверской улице с Арбатской площади...
Александра отпели в храме Большого Вознесения на Никитской улице вместе с иногородними офицерами-наёмниками разных военных Союзов Алексеева и Корнилова, и иногородними юнкерами-фронтовиками из отрядов Алексеевского и Александровского училищ, московских школ прапорщиков, ударниками из Ново-Николаевска и других «батальонов смерти». Брата Наташи похоронили в дождливый день в селе Вознесенском недалеко от братской могилы иногородних юнкеров-фронтовиков под крестом с надписью: «Юнкера. Они умерли за свою и нашу свободу.»...
Потом Военно-революционный комитет стал в тёплые квартиры в центре заселять семьи рабочих из барков с окраин, а семье Наташи пришлось ютиться в одной комнате. Прислуга там уже никак не размещалась. В Москве, да и в средней полосе России оставаться оказалось уже никак невозможно. Мгновенно выпав из гипертрофированного, навязанного силой православия во всеобщий бандитизм от тоски и отчаяния, русский народ в 1917 году разграбил земельную собственность царской семьи, дворян и церкви, разорил всё, что не успели разорить монаршие и «демократические» вожди капиталистической парадигмы... Последовало бегство в Харьков к старшей сестре матери, — тёте Вере. В Харькове всего имелось больше — хлеба и дров. Окажись у них больше денег, бежали бы в Крым или в солнечный город Кисловодск, поправлять здоровье Нарзаном. Там, на Северном Кавказе большевиков — раз-два и обчёлся...
Ехали в переполненных поездах, подолгу ждали новой возможности продолжить путь на станциях, забитых тифозными дезертирами с фронта, шпаной, деревенскими мешочниками-спекулянтами, русскими беженцами со всех окраин бывшей Российской империи и кавказскими мародёрами. Народ брал поезда штурмом. За билеты уже никто не платил. У людей с оружием их не проверить. Велюровую обивку купе рвали на портянки, поручни разбирали на могильные оградки. Вокруг повальная дизентерия, вши, страшный грипп-«испанки», убивавший людей атипичной пневмонией за три дня.
Сколько верёвочке не виться — конец будет. Родители Наташи заболели сыпным тифом. Красные действовали решительно. Ещё бы, у них на Северном Кавказе от тифа две армии погибли! Людей из поездов красные патрули во главе с фельдшерами на станциях до самой украинской границы выгоняли из вагонов, снимали с крыш, осматривали, сортировали, отправляли мыться в бане, прожаривать одежду. Выгружали сотнями ещё живых или уже мёртвых.
Однажды родителей Наташи, уже плохо понимающих происходящее вокруг, патрульные и санитары вынесли из вагона для осмотра врачом. Затем их положили на стылом перроне прямо в один ряд вместе с умершими и мёртвыми...
Поезд запыхтел печально, тронулся, покатил, окутывая потемневший вдруг мир паром и гарью. Под бешеный стук маленького сердечка маленькая девочка вдруг навсегда осталась одна. Без папы и мамы. В бушующей ненавистью, разорённой голодной стране. Вся её жизнь закончилась здесь и вдруг на этом безымянном перроне. Все её детские мечты...
Ей предстояло погибнуть. Странно, но совершенно незнакомый ей бородатый старик, очень похожий по одежде и манере говорить на бывшего сельского священника, подарил ей в тот роковой момент кусочек горького хлеба. Больше и добрые его глаза запомнились ей сильнее, чем уплывающий в облаке паровозного пара и дыма перрон, лежащие бездвижно родители. Наташа плакала, пока не выплакала все слёзы под стук колёс и панорамы страшной страны, проплывающей за грязным окном.
Благообразный старик, кормивший девочку до самого приезда в Харьков, а потом нашедший её тётю Веру в промозглом, тёмном зимнем городе первого года революции, действовал словно посланец ангела-хранителя. Он спас её тогда из чувства сострадания, какого-то внутреннего долга творить добро даже среди всеобщего ужаса разрушения, смерти и подлости. Странный старик, похоже, кроме калейдоскопа несущихся событий, видел их суть. Однажды попутчики разговорили старинка и спросили:
— Скажи, ты мудр и знаешь жизнь, какая пытка самая страшная на свете? Одни говорят, что огнём, другие, что жаждой...
— Самая страшная пытка — пытка жадностью и завистью! — ответил старик.
— Как же так? — удивились попутчики.
— Пытка огнём всегда имеет конец, — ответил старик. — Пытаемый огнём либо умрёт, либо его освободят, а пытка жадностью и завистью не прекращается ни на минуту. Она такая же жгучая, как жажду. Но вот жажду можно утолить, а жадность и зависть — неутолимы. Вот и получается, что пытка завистью и жадностью страшнее пытки огнём и жаждой...
Наташе много раз потом вдруг вспоминалось: вот он, этот благой старик смотрит не неё задумчиво и говорит низким, простуженным голосом:
— На-ка, внучка, поешь хлебушка, чистая ты душа!
Поезд идёт так медленно... Не слышно привычного дробного, из коротких серий сдвоенных ударов, стука колёс на стыках... Слышно, как под ребордами хрустят камешки и ветки, раздавленные о рельсы. Холодный воздух застыл на стёклах окна... Через них едва проходит дневной свет. Дышать нечем от дыма вагонной печки-буржуйки, табака, влаги дыханий сотни пассажиров плацкарта... Только глаза старика, кажется, остались живыми среди неподвижных спящих вокруг на полках фигур, спящих даже в проходах на полу...
И шёпот... Чей-то близкий шёпот, бесконечно повторяющая стих поэта Чёрного, так любимого раньше за смешливость отцом Наташи:

«Кто живёт под потолком?»
— Гном.
«У него есть борода?»
— Да.
«И манишка, и жилет?»
— Нет.
«Как встаёт он по утрам?»
— Сам
«Кто с ним утром кофе пьёт?»
— Кот.
«И давно он там живёт?»
— Год.
«Кто с ним бегает вдоль крыш?»
— Мышь.
«Ну, а как его зовут?»
— Скрут.
«Он, капризничает, да?»
— Ни-ко-гда!

Представление о Харькове, как о более спокойном месте, чем Москва, оказалось ошибочным. Тётя встретила племянницу без особого восторга, но с радушием близкого человека. Будучи вдовой, она рассталась со своими детьми, бежавшими с внуками за границу после Февральского переворота 1917 года.
Маленькая девочка в Харькове попала в водоворот опасных и кровавых событий Гражданской войны на Украине. Украина то становилась независимой, то нет. Харьков то оказывался в составе Украины, то нет. Соответственно менялась власть, политика, распоряжения, цены и порядки.
Маленькая сероглазая девочка дворянского сословия большую часть происходящего не понимала, не понимала нужд простых людей, начавших смертельную борьбу за лучшую жизнь, нужд сверстников из крестьян или рабочих. Всё она приводила к рациональному на уровне своих детских представлений. Например, истошные крики мальчишек-газетчиков, она объясняла не тем, что они должны работать с 10 — 12 лет, чтобы из-за безработицы своих отцов не умереть с голоду, а тем, что они сорванцы и таким образом прогуливают занятия.
И при эсеровско-кадетском Временном правительстве капиталистов, и ещё ранее при царях, Россия имела чрезвычайно сложную по структуре сословно-классовую систему образования. По Уставу 1804 года система образования в царской России состояла из четырёх уровней. Высшее образование — университет. В Российской империи к революции реально действовали 10 университетов: Московский, Санкт-Петербургский, Киевский, Одесский, Харьковский, Казанский, Томский, Варшавский в Польше — тогда части Российской империи, Дерптский в Лифляндии — тогда части Российской империи, Гельсингфорсский в Финляндии — тогда части Российской империи. Общее число учащихся в 1900 году на всю империю — 16 500 студентов. Мизер на государство размером в 1/6 часть суши. В Харьковском университете всего 1380 студентов! Обучаться в университетах могли только высшее и среднее сословия: дворянство, крупное и среднее купечество, фабриканты, дети средних и крупных чиновников, офицеров, высокооплачиваемой интеллигенции, прошедших соответствующие ступени образования до этого.
Ниже уровнем — лицеи с сокращённым, по сравнению с университетом, сроком обучения, однако полученное там образование приравнивалось к университетскому.
Ещё ниже по рангу — гимназии со сроком обучения до 7 лет — в каждом губернском городе. Эти семилетние гимназии набирали для обучения детей преуспевающих семей — дворян, богатой буржуазии, городской интеллигенция, тех кто мог платить за обучение одного ребёнка месячный заработок рабочего — 120 — 150 рублей. Власти зорко следила чтобы гимназии оставались труднодоступными для выходцев из бедной среды, справедливо опасаясь, что бедные, но образованные, станут бороться за более справедливый мир.
Самое низшее образование состояло из уездных и городских училищ, начальных училищ свыше двадцати наименований, школ разных ступеней. В общем — кто во что горазд… Уезды имели училища с 2-летним сроком обучения — по одному на уезд и годичные приходские училища. Школы делились на три ступени двух разрядов: Министерства народного просвещения и церкви. Школы первой ступени имели трёхгодичную для бюджетных и двухгодичную для церковноприходских сроки обучения: закон Божий, чтение, письмо, начальная арифметика, церковное пение для зажиточных крестьян, прислуги и рабочих. Школы второй ступени — это школы грамоты с ещё более убогим объёмом знаний для подавляющего большинства крестьянского населения — 80 процентов русских и украинцев. Право продолжать дальнейшее образование проступающие в такие школы уже не имели. Тупик... Вот так это делается. Сначала закрывают путь к образованию, а потом говорят: «Быдло! Ничего не знаете! Мы вами будем править, ведь мы — образованные!». Негодяи...
В деревне детей читать и писать учили родители или выучившийся братья и сёстры. Большинство крестьян и рабочих вообще никак не могли обеспечить учёбу своих детей: просто детям требовалось идти зарабатывать на хлеб. Часто никакой школы поблизости не имелось. Для рабочих два класса церковной или воскресной школы — предел. Женщин до большевистской революции в русской деревне грамоте не учили. Не принято...
Выше начальных школ стояли двухклассные городские училища за счёт бюджета или церковноприходские. Их 1-й класс являлся аналогом одноклассной школы. Срок обучения во 2-м классе составлял 3 года для бюджетных училищ и 2 года для церковноприходских. Здесь в министерских школах преподавалась история, география, рисование, черчение.
На уровне школ второй ступени находились платные казённые и частные профессиональные 2 — 3-летние школы и училища: ремесленные, технические, другие. Своих зданий они не имели. Этот уровень образования для мелких лавочников, казаков, квалифицированных рабочих, семей унтер-офицеров армии или полиции. Переходить в среднюю школу оттуда не позволялось. Тупик...
Значительная часть начального обучения детей осуществлялось в городе в школах при детских приютах, школах благотворных обществ, воскресных школах, школах домашних учителей, подготовительных классах учебных заведений, на дому с помощью наёмных учителей. В общем, — кто в лес, кто по дрова...
Третью ступень низшего образования составляли высшие начальные уездные училища с 3-летним сроком обучения и городские училища с 6-летним сроком. Эти земские школы или реальные училища учили детей из семей мелких служащих, чиновников, врачей, технической интеллигенции, чинов полиции, инженеров, торговцев, кулачества. Напрямую поступить в университет оттуда не позволялось. Зачастую помещения для занятий арендовались в частных домах. Зато оттуда имелось право перейти на образование среднего уровня. Если есть деньги, конечно.
Далее шли гимназии, лицеи и университеты. Дворянская же аристократия, олигархи, банкиры, крупные помещики, капиталисты, фабриканты, генералы учили детей дома, нанимая штат учителей или вообще учили их за рубежом.
Вся система образования в Российской империи и затем «демократической» России строилась таким образом, чтобы подавляющее большинство простого русского населения оказалось малообразованным и малограмотным, а население национальных окраин вовсе необразованным и неграмотным. Это давало возможностью захватчикам страны заявлять: «Быдло! Рабы! Ничего не знаете! Мы вами будем править, ведь мы — образованные, а вы — нет!»...
Весь имперский период большая часть русского населения страны не умела даже читать и писать. Неграмотными оставались 2/3 великорусского населения. Исключение делалось для Польши, Финляндии и Прибалтики, где самодержавная власть царей допускала уровень образования нерусского населения на уровне, близком к Великобритании и Японии, открывая этим нерусским народам российский империи широкий допуск на российскую госслужбу. Так число людей с высшим образование в западных частях Российской империи: Польше, Финляндии, Прибалтике было выше чем у русских — великороссов в 1,9 раза. Вот чего делал «царь батюшка»...
То есть при немецких императорах русских западные нацменьшинства империи предназначались для эксплуатации русских и казаков. Русские и казаки эксплуатировалось также иностранцами. Все они вместе эксплуатировались немецкой по крови и ментальности семьёй русских царей Готторп — Гольштейн — Романовых, опирающихся на дворян. Сами Готторп — Гольштейн — Романовы контролировались как колониальная администрация России крупнейшими банкирами и капиталистами Запада, сковавших их кредитами. Не все кредиторы Готторп — Гольштейн — Романовых являлись евреями-иудеями как барон Ротшильд или лорд Ротшильд, имеющих предписание Торы захватывать власть через кредитное рабство, но власть над императорской Россией кредиторы получили полную. Достаточно только взглянуть на историю самого большого индустриального центра Российской империи — Донбасса: кто его строил, на чьи деньги, при каких обстоятельствах...
Вторичную, колониальную суть Российской империи хорошо иллюстрировал уровень имеющих высшее образование на 10 000 человек населения. Число людей с высшим образованием на 10 000 человек населения Российской империи при Николае II оказалось ниже аналогичного показателя для США в 10 раз! В десять раз! Ниже Германии в 6 раз. В шесть раз! Великобритании и Японии в 4 раза! В четыре раза ниже крохотной Японии, 300 лет отрезанной от всех контактов окружающим миром!
«Колония Россия» под управляем немецких царей русских не имела никаких шансов хотя бы сравняться в конкурентоспособности с Западом. Именно поэтому не русские на Западе, а иностранцы в России строили заводы, фабрики, шахты, нефтяные поля, железные дороги, магазины и так далее, и получали для себя прибыль, вывозя её на Запад, отстраивая себе «Парижи» и «Нью-Йорки», вкладывая средства в науку, технику, искусство. Именно поэтому города и деревни Европы, а также граждане европейских государств лоснились от богатств и сытости, а большая часть российских городов и граждан Российской империи походила на полудохлую корову, которую мало, что почти не кормят, так ещё ежедневно выпускают кровь и отрезают по живому куски жира и мяса. Кто-то и когда-то ведь должен был сказать этому беспределу: «Хватит!» и прекратить этот вечный праздник вурдалаков...
Колоссальное отставание России по высшему и общему образованию, накопившееся за века власти жадных частных собственников, преодолеть при существующей социальной системе уже никак не удавались. Требовалась решительная и быстрая культурная революция. Однако правящие классы это не интересовало. Выступая заодно с западными грабителями-капиталистами, их устраивала их доля в грабеже богатств тёмной России...
Россия по числу специалистов с высшим образованием на душу населения многократно отставала от развитых стран, что в большой степени сказалось на её поражении в ходе войн с применением массовых армий, крушении в 1917 году царизма и Временного правительства. Российская экономика при имеющейся капиталистической парадигме колониальной страны не смогла решить задачи развития многих отраслей оборонной промышленности и снабжения населения в условиях войны, опираясь на свои собственные инженерно-технические и научные кадры.
Как долго ещё главной виной простого русского народа могло оставаться то, что он народился в богатейшей ресурсами России под властью иностранных негодяев? Когда-то ведь должен «помереть либо Насреддин, либо ишак, либо эмир»? Первым умер эмир...
Наташа всего этого знать и понимать не могла. Она лишь чувствовала, что жизни зла, безжалостна, устроена плохо, несправедливо. Маленькие дети больше чувствуют мир, чем понимают. Их светлые души ещё не обожжены горькими истинами реальности, не покрыты чёрной коркой на подобии шлака на первородной вулканической лаве или горячем металле в литейной форме.
Маленькая дворянка чувствовала, что многие люди смотрят на неё с необъяснимой затаённой злостью. Хорошо помнила, как однажды у знакомых помещиков отца она увидела верховых лошадей, борзых собак, заходила в нищие избы крестьян и чувствовала себя среди них иностранкой, девочкой с Луны. Теперь, обучаясь дома с репетиторами, наблюдая разных гостящих детей в огромной тётиной квартире, Наташа уже понимала разницу между ней и гимназистами, разницу между гимназистами из дворян и гимназистами — детьми купца, священника, военного.
Дети крестьян или рабочих часто начинали работать уже с возраста 5 — 8 лет как прислуга, нянька, ученица в цехе, пастух в деревне, помощница на фабрике. Дети же дворян, купцов, чиновничества, офицерства наслаждались безмятежным детством, их тренировали быть господами. С началом империалистской войны дети крестьян и рабочих попали в тяжелейшие условия нужды, голода, мира преступности, детской проституции, безнадёги. Что же это за жизнь для простых русских детей?
Когда в Петрограде и Москве 3 ноября 1917 года закончились Октябрьские бои между эсеровским «Комитетом общественной безопасности», юнкерами, офицерскими наёмными отрядами Алексеева и Корнилова с одной стороны, и отрядами Советов, большевистских Военно-революционных комитетов и революционизированных воинских частей с другой, на Украине, вокруг Харькова, где оказалась после смерти родителей и брата девочка с Луны, всё только начиналось... После свержения в России, на Украине, в Белоруссии власти правительства капиталистов под руководством Керенского, в Киеве начались бои наподобие московских Октябрьских боёв: офицерско-юнкерские отряды, ударники, чешские наёмники повели боевые действия против рабочих, красногвардейцев и революционизированных солдат части гарнизона. После жаркого сражения в Киеве победили рабочие под руководством социалистических партий: левых эсеров, анархистов, большевиков. Офицерско-юнкерские отряды, ударники, чешские наёмники бежали на Дон, решив там начать полноценную Гражданскую войну под командованием Корнилова, Алексеева, Деникина и представителей Западных стран, входящих в военный союз «Согласие» — Антанту, за возвращение над территории бывшей империи диктатуры капиталистов.
Украинизированные войска старой Русской армии сами заключили перемирие с германо-австрийскими войсками и массово самодемобилизовались, оставив позиции. На территории Украины в это время располагался российский Юго-Западный фронт — 2 миллиона человек, а также часть российского «Румынского» фронта — 1 миллион человек. Украинцы составляли 1/3 от численности этих фронтов — примерно 1 миллион человек. Они откликнулись на националистические лозунги Центральной Рады и сразу стали как бы украинской армией. На Черноморском флоте украинцы составляли более 1/2 части матросов. Укринизированные части старой царской армии, потом ненадолго армии Временного правительства, создали вооружённую силу националистической Центральная рады.
23 июня 1917 года Комитет Центральной рады принял «Первый Универсал», провозгласивший национально-территориальную автономию Украины в составе России. Так набор из 9 российских губерний, в том числе с преобладающим русским населением, стал де-юре национальной автономией со своим единым названием «Украина», при некотором подчинении законам и правилам России. Временное правительство капиталистов под руководством западного агента Керенского с этим согласилось. Затем «Украина» ввела собственную структуру управления. 7 ноября Центральная рада издала «Третий Универсал», в котором «Украина» в составе всех 9 губерний снова провозглашалась народной республикой в составе Российской федеративной республики. Большевики с этим также согласились...
В Харькове в конце 1917 года эсеры, большевики, анархисты установили власть совместную с украинскими националистами. В Харькове образовалась независимая Украинская Советская Народная республика параллельно Украинской народной республике с центром в Киеве. Старая Русская армия Юго-Западного фронта на Украине окончательно разделилась между Харьковом и Киевом. Причём Киев стал союзником казаков Дона и Кубани, вышедших из состава России. Боевые столкновения между украинизированными частями старой армии под предводительством лидера националистов Петлюры с различными красными отрядами вылились в войну красного Харькова и националистического Киева. В этот момент капиталистическая Центральная Рада провозгласила Украину полностью независимой от России, несмотря на протесты рабочих партий и части киевского гарнизона. После провозглашения полной независимости Киев провёл сепаратные переговоры о мире с Германией, Австро-Венгрией, Турцией, надеясь на военную помощь стран Запада напротив республики красного Харькова и Советской России.
Суровые, с мозолистыми руками, сгорбленным спинами и землистыми лицами рабочие завода «Арсенал» и другие рабочие, часть солдат Богдановского, Шевченковского полков и полка имени Сагайдачного не согласились с прозападной позицией Рады в Киеве. С оружием в руках они потребовали передать власть Советам. Начались кровавые городские бои украинских рабочих и солдат против нацистских сил Петлюры, за спинами которых стояли страны Запада. Силы оказались неравны. После своей победы нацисты-гайдамаки бессудно расстреляли 1500 человек солдат и рабочих, трудяг с суровыми лицами, мозолистыми руками и сгорбленным спинами. Киев напился кровью сполна. В ответ подошедшие части Красной Армии начали расстреливать захваченных гайдамаков. Те бежали из города.
Тогда Центральная Рада на переговорах в Брест-Литовске заключила отдельный от России сепаратный мир с Германией, Австро-Венгрией и Турцией, обязалась выплатить натурой гигантской контрибуции. Германское и австро-венгерское командование, пользуясь тем, что у него оказались развязаны руки, начали операцию «Удар кулака» по наступлению вглубь России, прервав перемирие с Советской Россией. В открытое украинизированным Юго-Западным фронтом для немецких войск окно, на помощь Центральной Раде, а фактически для оккупации Украины а также лежащих восточнее русских земель, на фоне почти полного отсутствия сил обороны, хлынули огромные немецкие силы — 29 пехотных, 4 кавалерийские дивизии — 300 тысяч человек.
1 марта 1918 года немцы и украинские нацисты заняли советский Киев. В такой ситуации, когда половина российско-германского фронта попросту исчезла по вине Центральной Рады, и врагу открылась прямая дорога к Волге и на Москву с юго-запада, Советской России пришлось 3 марта срочно заключать крайне невыгодный мир с Германией — «похабный» Брестский мир. Другой вопрос, что мир всё равно требовалось заключать. Советская Россия не имела боеспособной армии. Но тяжесть репараций и территориальных уступок могла оказаться меньше, не заключи украинцы сепаратного мира.
И вот уже помещики, капиталисты, националисты, офицерство, кулаки, с опорой на немецкие штыки провозгласили диктатором Украины гетмана генерала Скоропадского. Нацист разогнал буржуазную Украинскую народную республику и отменил все революционные реформы. Немцы же хозяйничали на Украине как у себя дома, устроив тотальное ограбление населения, подчистую выгребая всё: зерно, масло, сало, сахар, табак, скот, птицу, уголь, станки, рельсы.
Едва войдя в Полтаву 29 марта, немцы по указанию доносчиков стали хватать людей на улицах. Заводя во дворы — расстреливали. Других вели в юнкерское училище, там избивали, убивали. Немцам оставалось только ещё разделаться с советским Харьковом.
Таким образом маленькая Наташа стала современником и свидетелем ещё более драматических событий, чем те, что настигли её во время Октябрьских боёв в Москве. Всё разговоры тёти, квартиросъёмщиков, репетиторов, людей в гостях у тётиных знакомых, живших недалеко от вокзала, разговоры в очередях за хлебом, велись о происходящем на Украине, в России, о сообщениях газет. Все, включая маленьких детей хорошо знали имена вождей и генералов, названия городов, места боёв. В квартире тёти постоянно бывала молодежь, гимназисты старших классов, которые обсуждали газетные новости, пытались разобраться в происходящем, искали виновников бойни, гибели людей. Здесь Наташа впервые слышала странное имя «Ленин»...
В такой катастрофический для осколков российской империи час, большевику Ворошилову пришлось организовывать оборону Харькова, Донецка, Луганска от наступления имперских германских войск и украинцев. Донецкая советская армия — 5-й Украинская армия Ворошилова, составленная из остатков ещё царских войск, добровольцев, отрядов анархистов, левых эсеров, вынужденно под натиском немцев и украинцев эвакуировалась из Харькова в начале марта, начинала отход на Луганск. Проводя агрессию против русского Харькова и Донбасса, украинские власти переставали быть нацистами, собирающими украинские земли, а становились просто империалистическими захватчиками. Немцы же вышли к Дебальцево, имея целью захват районов заводов и шахт Донбасса...
Шёл дождь. Наташа, напившись в гостях чая с желтоватым сахаром вприкуску, смотрела сквозь мутное стекло в щель приоткрытых занавесок, как с вокзала Харькова уходили эшелоны Ворошилова с военным имуществом и оборудованием: артиллерийские снаряды, пушки, винтовки, цинковые ящики с патронами, листовое железо, стальные болванки, машины и станки, кое-как прикрытые брезентами и рогожами, ящики с консервами и сахаром, шпалы, рельсы. На платформах навалены кровати, узлы, клетки с птицами. На крышах вагонов пулемёты, дети. Сбоку поездов брёл скот: коровы, лошади, блеяли овцы, козы, визжали поросята. Стайки любопытных мальчишек босиком мчались вперёд. Германская артиллерия с Холодной горы уже обстреливала вокзал. Ложки в стаканах жалобно звякали при близких взрывах...
Наступающая немецкая кавалерия, пехота, авиация, бронепоезда, броневики, аэропланы, украинская конница — гайдамаки упорно преследовали Ворошилова. Однако под Изюмом их отбросили. Немцы отхлынули, бросив пленных, пулемёты, знамёна, пушки и броневики. Часть красных сил самовольно отправилась к Таганрогу, где сутки вела бой с наступающей 20-й Баварской дивизией немцев и отрядами украинцев. При отходе к Луганску на переправе через Донец немцы нагнали Ворошилова, но он переправился на другой берег и за собой взорвал мост.
Во второй раз немцы нагнали Ворошилова под Луганском. С холмов открыли ураганный огонь. Луганский и Коммунистический отряды поднялись из окопов в штыки. Немцы бросили артиллерию, обоз и самолёт, трусливо бежали. Ворошилов отошёл в Миллерово: перроны и пути, пустыри и булыжная площадь там оказались запружены людьми, крестьянскими телегами с домашним скарбом, испуганными женщинами, скотом, упряжками орудий, двуколками. Дым костров, окружённых бородатыми фронтовиками, митинги партизан, плач детей. Исход почище библейского...
В буфете вокзала в Миллерово последний раз заседало правительство Донецко-Криворожской республики. Казаки под Белой Калитвой тем временем взорвали железнодорожный мост и отрезали путь к Царицыну, где Ворошилова с нетерпением ждал Сталин для совместной обороны города.
На станции Лихая отряды Ворошилова попали в окружение. Конница и пехота немцев и украинцев напирали со всех сторон. Пушки ревели по всему горизонту. Низко носились аэропланы. На станции горели вагоны. Взрывались платформы со снарядами. Валил пар из боков разбитых паровозов. Иные завалились кверху колёсами... Пути осыпали дымящиеся осколки... Горели пакгаузы... Валялись трупы... Ползли и кричали раненые... Интервенты всё пёрли и пёрли... С холмов, где догорали мельницы, по всем дорогам к Лихой мчалась группами и в одиночку отступающая кавалерия. Скакали орудийные запряжки без орудий, стреляя в воздух, отступали беспорядочными кучками отряды...
Немцы вошли в Харьков как-то вдруг, неожиданно. Сперва послышалась артиллерийская стрельба. Потом город опустел: исчезли люди с оружием, почти все сидели по домам. Потом появились небольшие группы немецких солдат. Они шли вдоль фасадов: зеленовато-серая форма, круглые стальные каски, не похожие на те, которые рисовали на картинках. Грязные сапоги, усталые, не свирепые, отрешённые лица. Звучали чёткие команды на неприятном языке. Долго ехали добротные повозки, запряжённые плотными рослыми лошадьми с безобразно коротко обрезанными хвостами.
— До чего же они неприятные, эти пруссаки! — глядя на них поверх фикуса, стоящего на подоконнике, сказала тогда тётя Вера.
— Зато они в городе отчётливый порядок наведут, — ответил ей один из квартирантов под смешной фамилией «Донос», имеющий небольшую гуталиновую фабрику.
У парадного подъезда штаба германской группировки в Харькове спокойно с винтовками на ремне, плоскими примкнутыми нерусскими штыками, встали всего два солдата. Переступая с ноги на ногу, они изредка перекидывались негромкими словами. В двери то и дело входили и выходили офицеры.
Напротив Наташиного дома немцы устроили стоянку грузовых автомобилей. Тогда редкость. В Харькове Наташа до этого не встречал ни одного грузовика. 15 выкрашенных в защитный цвет машин вызывали всеобщий интерес. Колеса обтянуты резиновыми лентами прямоугольного сечения — грузолентами. На мостовой такие автомобили ужасно гремели и так тряслись, что на шофёра и пассажиров становилось страшно смотреть, так тряслись их щёки.
Немцы оказались разными. Город при них зажил совсем не мирно: на окраинах всё время кого-то арестовывали, пороли, расстреливали. Брали заложников — по 35 человек из наиболее известных и уважаемых людей...
В соседнем доме расквартировали офицера. У него имелась ласковая серая овчарка. Она охотно давала Наташе лапу, смотрела добрыми умными глазами. Немцы, в целом, держались прилично. К детям относились нормально. Но на улице часто встречались немецкие офицеры или солдаты с надменным выражением лица и холодным невидящим взглядом. От такого взгляда делалось жутко. Вспоминались газетные рассказы о зверствах пруссаков.
Чуть ли не ежедневно немецкий комендант города издавал приказы: по улице под барабанную дробь двигалось десять солдат с офицером, изредка барабан смолкал и офицер на ломаном русском читал приказ. Услышал текст — твоё счастье, не услышал — незнание закона не освобождает от ответственности. Прохожие останавливались, слушали, подходили ближе. Метров через двести всё повторялось. Губернский комендант националистических властей Мироненко-Васютинский свои приказы распространял проще — через газеты и листовки, наклеенные на стены домов. Наташа от немцев ничего плохого не видела, хотя они убили и покалечили на войне и во время начавшейся интервенции миллионы русских.
Если Харьков немцы оккупировали относительно бескровно, то при занятии Мелитополя немцы расстреляли 200 человек. Позднее, в июле — ещё около 40. Пленных русских и украинцев вывозили на работы в шахтах Силезии и Рура. Австрийцы оккупировали Херсон: начались грабежи, расстрелы, аресты. Школы, училища закрыли, ценное оборудование отправили в Австрию.
Немцы, радушно встречаемые донскими казаками, воюющими в красными за Царицын, продвинулись до Таганрога и Нахичевани. У Таганрога немцы разгромили советский 8-тысячный десант. 4000 пленных немцы вместе с казаками расстреляли. Такого на русско-германском фронте раньше ещё никогда не происходило...
Немецкая оккупация Харькова весной и летом запомнилась маленькой девочке также обилием русских офицеров всех рангов и всех родов оружия, весело и беспечно фланирующих в блестящих формах по улицам, наполнявших кафе и рестораны. Одновременно толпами бродили нищие, беженцы. Просили милостыни калеки. Шныряли газетчики-воришки и беспризорники. Рыскали кавказцы-мародёры. Запомнилась «всенародная» панихида по императору Николаю II на Соборной площади. Пока немцы в касках с пиками заготавливали продовольствие и бросали заподозренных в большевизме в концлагеря, комендант Шаповал занимался спекуляциями, вымогательством и содержанием притонов малолетних проституток, вплоть до Наташиного семилетнего возраста.
Квартиранты тёти Веры — супруги Донос, имеющие крохотную фабрику гуталина, жаловались, что немцы привозят свой дрянной, но крайне дешёвый гуталин: в нём много серной кислоты. Такой гуталин портит кожу. Немцы очень мешают торговле. Не стало и нормальных костей для гуталинового костяного угля, поскольку немцы массово вывозят в Германию скот. Кроме того, люди коменданта грозят закрыть фабрику из-за пожарной опасности. Им всё время приходится давать взятки, чтобы фабрику не закрыли.
Маленькая Наташа мало что понимала в разговорах взрослых о гуталине и костях, вот только сахар на завтрак в хрустальную сахарницу с серебряным ободком больше не клали. Только ужасные на вид кусачки для колки сахара в гордом одиночестве лежали в ней. Грани хрусталя блестели как и раньше, но сахар отсутствовал...
Тем временем по всей Украине, особенно после окончания посевной, началась тотальная партизанская крестьянская война против немецких, австро-венгерских оккупантов и вернувшихся помещиков. Простые люди повсеместно восставали против помещиков, убивали или изгоняли их, забирая себе землю и имущество. Одновременно во многих местах возникло множество партизанских отрядов. Не для того скидывали царя и Временное правительство, чтобы снова иметь на шее капиталистов! Возникали целые крестьянские армии. Началась широкомасштабная партизанская война. За весну и лето украинцы убили около 22 000 солдат и офицеров оккупационных сил: немцев, австрийцев. Также убили более 30 000 украинцев — солдат гетмана. Сбор, вывоз продовольствия и контрибуций в Германию и Австрию оказался сорван. Немцы и австрийцы во время карательных акций убили 50 000 украинцев, 20 000 изувечили, 2000 женщин изнасиловали. Ещё 60 000 украинцев подвергли порке, бросили в концлагеря. Диктатура Скоропадского стала резко антинародной. Нацисты во главе с Петлюрой в конце концов предали гетмана, начав против него вооружённое восстание с помощью части гетманской армии.
Кровавые и хаотичные события на Украине и не думали утихать или замедлять ход. Захват петлюровскими нацистами Киева задержался из-за продолжающейся эвакуации немецкий войск, вызванной тем, что Германия стала республикой. Германский император Вильгельм ІІ сбежал из-за предательства своих генералов и исчерпания ресурсов для войны с Антантой. 11 ноября 1918 года Германия заключила перемирие в войне на Западе, обязуясь отменить мирный договор с Россией и Украиной, уступить захваченные у них территории англо-французским войскам. Смена европейских оккупантов с германских на англо-французских произошла без согласия оккупированных русских и украинцев, разумеется.
В начале ноября немецкие войска ушли из Харькова по указанию своих европейских победителей. В конце ноября 1918 года ничейный город ожидаемо захватили нацисты Петлюры. Затем петлюровцы подчинили себе и всю Левобережную Украину, превратившись из националистов в империалистов.
Над еврейским населением нависла угроза погромов. Тётя Вера опасалась, что еврейские погромы затронут и их многоквартирный дом, где жили несколько зажиточных еврейских семей. Но этот раз всё обошлось антисемитской листовкой с угрозами на дверях подъезда. На всякий случай знакомые тёти, включая нескольких приживалок-подруг с детьми и родителями, знакомых по земским конторам, уехали из квартиры, и расселились у знакомых в других городах поменьше. Вместо них две комнаты в декабре заняла семья немецкого инженера Брауха из Майкопа, бежавшего с предприятия американца Моргана «Майкопнефть» во время страшных репрессий Деникина против красных.
Из-за отъезда тётиных знакомых из квартиры, количество мест, куда тётя с Наташей теперь ходили пить чай, чтобы посудачить, увеличилось. Темой многих разговоров и рассказов немца Брауха стала тогда резня в Майкопе. Газеты, знакомые торговцы и беженцы долго повествовали об этом, пока другие кровавые события не затмили те дни...
События в Майкопе чем-то повторяли средневековье, эксцессы азиатчины, уничтожение индейцев, прочие проявления диктатуры капиталистической верхушки, для которой не существовало таких преступлений, которые она не совершила бы ради денег и власти...
Всё началось 20 сентября 1918 года. Кубанские казаки, чеченцы и ингуши вооружённых сил отделившейся от России Кубани под командованием бывшего лётчика Покровского, произведённого Кубанской Радой в генералы, а также кубанские казачьи отряды генерал-майора Геймана, в бою окружили и уничтожили рабочих ополченцев Майкопа — большевиков, эсеров, анархистов. Бой шел упорным и кровопролитный. Расстреляв боеприпасы, 700 русских рабочих, голодных, разутых, сражались штыками до конца за счастье своих нищих детей. Почти все погибли в рукопашной. Оставшихся в живых чеченцы и ингуши зверски зарезали на поле боя. Войдя в город, казаки и вайнахи под командованием белых генералов свергли Советскую власть и устроили массовые репрессии против русских рабочих и их семей. Чеченцы, ингуши, казаки Афипского полка Воронова и Ейского полка Абрамова занялись грабежами, массовыми и групповыми изнасилованиями женщин и девочек бедняков при полном сочувствии местных адыгов, многие из которых служили раньше вместе чеченцами в «Дикой дивизии».
Как обычно после свержения Советской власти началась чистка «красного элемента»: прилюдные убийства рабочих активистов, пленных красноармейцев, матросов, крестьян. Сначала жертв репрессий и «чисток» вешали на воротах, тополях, телеграфных столбах в рабочих слободах, потом на вокзальной площади и Офицерской улице, раздевая людей перед казнью догола. Главу городского Совета Саватеева, чтобы дополнительно унизить, тоже перед расстрелом раздели догола.
Из вспоротых животов чеченцы доставали кишки и развешивали на заборах как сигнал, что этот дом «зачищен». Потом стали убивать просто рабочих, пленных, деревенских советских активистов, вешая на сколоченных виселицах на базарной площади. Там же, среди гор коровьего навоза, воловьих повозок, казаки и чеченцы поставили несколько деревянных плах, и стали топорами, шашками рубить головы рабочим и красноармейцам на глазах собравшихся зевак.
— Мама зворыла для усих... — говорил в своей халупе рабочий паренёк доставая ещё тёплый чугунок из печи... ещё не зная, что, они пострелянные и порубленные все за домом лежат...
...Изрубленный человек в луже с коровьим следами, но ещё живой...
...привязанный труп к седлу и волочение его по городу...
...отрубленная голова — всё, что осталось от утопленного в колодце человека после казачьего наскока, которую с лёгкостью взяв в руку отбрасывает в сторону один из казаков...
...Изнасилованная девушка с изрезанным лицом и руками...
...Фотографии около плахи...
Это запредельное средневековое зверство горцев и казаков заказали, оплачивали английские, бельгийские, американские владельцы нефтяных месторождений Майкопа. Им требовалось дать такую острастку русским рабам, чтобы они на 100 лет залезли обратно в свои подвалы и более не помышляли о своём: «Русские недра народу!». Нефть стала кровью. Богатства России снова обернулись против её простого люда...
Майкоп не случайно стал местом неслыханных по размаху массовых убийств простого народа. Здесь капитализм оказывался как есть — без либеральной демократической маски «человеческого лица». Летом 1909 года при участии инженера Губкина близ станицы Ширванской на землях Кубанского казачьего войска забил сенсационный фонтан чистой лёгкой нефти высотой 60 метров. Двигатель внутреннего сгорания к этому моменту обрёл широкое распространение в транспорте, промышленности. Блерио на хрупком аэроплане перелетел Ла-Манш. Поэтому мир нуждался в огромном количестве керосина, бензина, лигроина. Майкопское нефтяное «эльдорадо» мгновенно привлекло к себе огромную массу любителей лёгкой наживы среди капиталистов Российской империи и Запада. Новый товар оказался широко востребованным, дорогим, хорошо хранился и транспортировался. Что ещё нужно капиталисту?! Ну, прямо второе кофе, вторые специи! Да ещё похлеще!
В тот же год, когда забил фонтан у Ширванской, на Кубань прибыли английские промышленники Моринг и Гантер, пользовавшиеся личной протекцией коррумпированного царского премьер-министра Столыпина и не менее коррумпированного министра финансов Витте. Англичане стали как пирожки печь акционерные общества, в название которых обязательно включалось слово «майкопский».
Ажиотаж возник колоссальный: 236 контрактов заключило Кубанское казачье войско с различными капиталистами в 1910 году. Спекуляция приняла потрясающие размеры: заявки, стоившие 200 — 300 рублей, продавались казаками по 10 000 — 30 000 рублей. Начался «майкопский ажиотаж», «майкопский бум», усиленно разжигаемый биржевой спекуляцией. В игру включились биржи Лондона, Нью-Йорка, Парижа, Брюсселя, других крупных финансовых центров мира. Печать во всех уголках Земли запестрела аншлагами о фонтанах майкопской нефти.
Биржа Лондона клокотала сделкам вокруг Майкопской нефти, английская пресса ежедневно писала о Майкопе, как о величайшем нефтяном районе мира. Каучуковые акции падали в цене, всемирной капиталистической бирже требовался новый объект вложений и наживы. Им стал Майкоп.
Англичане имели особую поддержку из-за широчайшей коррупции царских министров, членов царской семьи и лоббистов из зарубежных банков, кредитующих Российскую империю. В 1910 году в Англии возникло более 50 британских промышленных обществ с капиталом в 12 миллионов фунтов стерлингов для разработки нефти Майкопа. Среди английских фирм лидировали «Британско–Майкопская корпорация», «Общество Майкопских площадей». Последние крупные русские капиталисты вынужденно продали свои права на нефтеразработку английским фирмам. Российское «Бакинско-Черноморское нефтепромышленное товарищество» превратилось в английскую «Компанию по производству майкопских нефтепродуктов». Все права и обязанности новороссийского купца Андрейса получило английское акционерное общество «Общество с ограниченной ответственностью Черноморских нефтяных промыслов».
Быстро множилось капиталы британских акционерных обществ на Майкопской нефти. Точную сумму акционерного капитала, вложенную английскими держателями акций установить затруднительно, поскольку сведения публиковались умышленно сбивчиво, так как компании быстро ликвидировались и сливались, уходя от налогов и необходимости выплачивать дивиденды акционерам. Капитализм — это путай-путай. Число иностранных компаний, нередко фиктивных, росло не по дням, а по часам.
Кубанское областное правление получало команды из Петербурга кому из компаний отдавать предпочтение при выборе участков. Земля и нефть принадлежали казакам, но сами казаки управлялись через военное ведомство. Самые влиятельные персоны русских верхов буквально красные дорожки постелили английским капиталистам в Майкоп, буквально проталкивали английский капитал в Россию для высасывания русских богатств. В это же время в Поволжье в крестьянских избах земляной пол стелили соломой...
В среднем заключаться по 170 контрактов в год на разведку и разработку нефтяных месторождений на Кубани. Всего в год рассматривались десятки тысяч заявок. Наиболее перспективные участки по указанию столицы предоставили британским фирмам из города Грозного: «Шпис», «Северо-Кавказское нефтепромысловое общество». К 1914 году свыше 110 миллионов рублей вложила царская семья и российская верхушка в кубанские нефтепромышленные предприятия.
Февральский переворот 1917 года, свергнувший царя, дал возможность регулировать вопросы концессий на разработку нефти эсеровско-кадетскому Временному правительству, однако Кубань объявила о независимости, вышла из подчинения Временному правительству и вступила в отдельное от России сепаратистское федеративное государство Юго-Восточный Союз вместе с Войском Донским, Астраханским, Терским, Уральским казачьими войсками, калмыками, республикой горцев Северного Кавказа и Дагестана, Ставрополем. Ещё бы, с таким-то богатством, зачем им Россия?
Октябрьский переворот 1917 года и коммунистические шаги правительства Ленина, связанные с возвращением из частной собственности народу богатств России, в том числе недр, поставили весь Юго-Восточный Союз и кубанских казаков, основой экономики которых являлась пшеница, пастбища и нефть, в положение ярых, смертельных врагов Советской власти. Такими же ярыми и смертельным врагами Советской власти на Юге России стали английские нефтяные магнаты и нефтедобытчики из других Западных стран. Добровольческая белогвардейская армия Алексеева, Корнилова, Деникина формировалась в Новочеркасске именно в расчёте на защиту нефтяных интересов англичан на Юге России. У англичан имелось золото, у казаков и белогвардейцев — грубая военная сила. Конфликт золота и булата как в стихотворении Пушкина «Золото и булат» отсутствовал:

«Всё моё», — сказало злато;
«Всё моё», — сказал булат.
«Всё куплю», — сказало злато;
«Всё возьму», — сказал булат...

На Кубани в Майкопе «Всё возьму!», — сказали и булат и золото вместе, и стали заливать Кубань кровью простого народа, «зачищая» её по заказу капиталистов от всех тех, кто мог установить власть Советов или уже это сделал, угрожая национализацией нефтедобычи. Ну никак не хотели капиталисты, чтобы доходы от недр, как правильно по справедливости, принадлежали всему народу!..
После прочёсывания и разоружения рабочих хибар на окраинах Майкопа, подлежащих убийству по доносам выстраивали на коленях. Казаки и чеченцы шли вдоль шеренги и рубили шашками головы и шеи. Убили также множество совершенно непричастных к большевистскому движению. Не помогали даже ходатайства уважаемых учреждений города — учительского совета технического училища или института, редакции газеты, Медицинского союза. Только за первую ночь белых репрессий убили 4000 человек. Город оказался завален трупами...
Затем защитники «белого дела» рубили людей в городском саду Майкопа. Очень немногие умирали сразу. Большинство жертв после удара шашки вскакивали с зияющими ранами на голове и дикими криками. Их валили и снова принимались рубить. Хоронить жертвы и убирать отрубленные головы казаки и чеченцы не разрешали трое суток. Так и лежали эти вздувшиеся на жаре трупы, облепленные мухами, издавая ужасное зловоние. Такие вот методы...
Ничем не сдерживаемая, ни судом людским, ни судом Божьим, нанятая на деньги английских нефтепромышленников и банкиров, звериная натура военачальников Кубанской Рады Покровского, Геймана, казаков, чеченцев с ингушами, выплеснулась в Майкопе так же, как ранее она проявилась в станице Белоречинской при повешении 100 сочувствующих большевизму или в Анапе, где Покровский устроил расправу над большевиками, сочувствующими, случайными людьми, вообще надо всеми, на кого у кого-либо из негодяев имелась охота доносить. В Анапе больше всего доносительством занимался городской голова Барзинский, сводивший счёты даже с теми, кто ему мешал ещё при Временном правительстве.
Также зверствовало казачье войско Кубанской Рады в Ейске, установив виселицы в центре города, в городском саду и во дворе тюрьмы, подвергнув массу людей также порке. В станице Должанской кроме всего прочего выпороли пожилую учительницу. В станице Камышеватской — акушерку. В станице Иловлинская по списку доносчиков кубанцы расстреляли сразу 100 человек. Ещё 100 отправили в окружную станицу Нижне-Чирскую, но по дороге всех убили шашками: старались рубить от ключицы к поясу, чтобы меньше о кости тупить клинки. Военкому Акимову перед расстрелом разрубили плечо шашкой, нанесли в разные части тела 14 штыковых ран. Станица Качалинская познала такие же репрессии Покровского. В Ейске кубанцы расстреляли 50 моряков-черноморцев, а также нескольких местных жителей.
Под Белой Глиной кубанцы помогали белогвардейцам Дроздовского вешать и расстреливать из пулемётов 1000 пленных и раненых. Приказ кубанского правительства Nо.10 о чрезвычайных военных судах и военно-полевых судах за 3 дня у Белой Глины лишил жизни 2000 пленных и местных жителей. Расстреливали и рубили шашками не только пленных, но и местных жителей, включая 14-летних подростков. Помимо расстрелов Покровский наложил на жителей села Белая Глина гигантскую 2,5-миллионную контрибуцию. «Благородное дело борьбы за идеологию» — это одно, а деньги — это совсем другое...
В станице Отрадной убийцы Покровского и их местные подручные ворвались в районный госпиталь и убили 60 раненых. В станице Попутной казаки создали тюрьму на заводе эфирных масел, где пытали и мучили сочувствующих большевикам. Мучали там и женщин. Каратели, среди которых иногда встречались и местные женщины, по доносам врывались в дома станичников, вытаскивали людей во двор, убивали, иногда просто тешились, грабили и насиловали. Убийцы могли ворваться, изнасиловать женщин, вместе с детьми закрыть в хате, и сжечь...
...Ребёнка из окна горящего амбара выталкивали люди чтоб спасти, а горец, взяв за ногу, впихнул его обратно...
...Казак с крестиком на шее, поднимающий на шашке отрубленную голову...
...Неходячая бабушка на железной кровати на улице средь горящих хибар...
...Обнажённая грудь умирающей матери, тянущейся к убитому оземь грудничку...
Рассказывая о кровавых делах белых на Кубани, немецкий инженер-нефтяник Браух, работавший в Майкопе на американское техническое бюро, совершенно седой, хотя лишь сорокалетний, рассказывал, что обнаружил на Кубани и Северном Кавказе настоящих «недочеловеков». Он очень жалел, что Германии в конце 1918 года пришлось уйти с Кавказа, потому что эти богатые земли очень нуждаются в цивилизационном германском порядке. Вся кровь на Кавказе из-за нефти, англичан и капитализма.
Браух тяжко вздыхал, вспоминая тёплый, живописный, гостеприимный, солнечный город, который никоим образом не провинился, чтобы там случилось то, что началось 20 сентября 1918 года. Это ведь совсем невероятно! Мирный город: пивной завод «Славянский» и винокуренный завод, табачные фабрики, французский дубильный завод, завод чугунолитейный, газета «Майкопской эхо», два французских дома для инженеров, уютный костёл на Бульварной улице, больница на 50 коек и военный лазарет на 12 мест, главная улица Офицерская с домом купца Зинковецкого, электротеатр «Электробиограф», театр «Пушкинский дом», реальное училище, аптеки Альтшулера и Розенбаума, выпускавшие свои собственные деньги из-за гиперинфляции, живописная река Белая, гостеприимные жители города, которые держали в общей сложности 17 000 коров и быков...
И вот законом там стал кровавый диктатор Покровский. Казаки и чеченцы грабили население рабочих окраин, забирая всё, что имело хоть какую-то ценность. Грабежи рабочих кварталов сопровождались поголовным насилием над женщинами и девушками бедняков. Не щадили даже старух. Насилия сопровождались издевательствами и побоями. Недалеко от дома, где жил инженер в конце Гоголевской улицы, приблизительно два квартала по улице говорили об изнасиловании 17 лиц женского пола, в том числе девственницы, старухи и беременной. Насилия производились обыкновенно группой по нескольку преступников: двое держат за ноги, остальные злодействуют.
...Жеребячий смех горцев во время изнасилования несовершеннолетних пролетарок...
Всего в Майкопе за две недели слуги капитализма расстреляли, повесили, зарубили 7000 человек. Погиб каждый 80-й житель, в основном — русские люди. Большинство репрессированных в Майкопе — безымянные рабочие и крестьяне — жертвы казачьего белого террора.
Даже уйдя из Майкопа, Покровский присылал офицеров со своими расстрельными списками, подготовленными владельцами нефти. Людей забирали для убийств из больниц, тюрем, домов. Негодяи, английские наймиты — кубанские казаки и вайнахи обещали зимой вернуться надолго и продолжить массовые репрессии.
Эта Майкопская резня пала несмываемым, вечным позором на кубанское казачество. Что касается заказчиков резни — английских и российских капиталистов, то на них и так клейма негде ставить...
Наташа, которую при рассказах о подробностях убийств на Кубани тётя всегда удаляла из гостиной, не понимала, что происходит с этим седым немцем, о чём они говорят с тётей. Почему иногда белеет и плачет... Её больше занимало общение со сверстниками, детьми инженера.
Кубанская Рада после массовых убийств начала планомерную «охоту на ведьм» с помощью судебно-следственной комиссии. Её возглавил бывший прокурор из Донской области, статский советник Лукин, уволенный Временным правительством как черносотенец. С патологическим упорством вместе со своими многочисленными добровольными помощниками этот защитник капитализма хищно выискивал «измену», то есть большевизм. Под репрессии попадали и те, кто просто не саботировали работу при большевиках. Даже сестра генерала Шкуро, настоящая его фамилия Шкура — Лео едва не попала в расстрельный список белых репрессий за жалобы на Лукина, заключившего в камеру смертников доктора Мееровича. Этого человека сама же Рада до этого направила работать к большевикам в Военно-революционный комитет. Немецкий инженер Браух с Мееровичем дружил. Оставаться в Майкопе и на Кубани ему стало очень опасно...
Страшнее Майкопских стали только репрессии в Новороссийске. Там с 26 августа 1918 года воцарилась кровавая диктатура деникинского генерала Кутепова. Он действовал в духе приказов Корнилова и заменившего его Деникина, в духе законов Кубанской рады: массовые репрессии против бедноты, посмевшей бороться за равенство людей. Маленького роста, с ногами буквой «Х», Кутепов организовал в Новороссийске массовые расстрелы рабочих новороссийских цементных заводов, а также заводов «Мёллер, Лампе и Ко», «Макларен, Фрейшист и Ко», убийства пленных, раненых в боях красноармейцев, матросов черноморской эскадры.
Зачистка города велась в духе свободой охоты. По доносам какого-нибудь почтенного жителя или управляющего заводом о сочувствии того или другого человека большевизму, и людей на улицах Новороссийска среди белого дня хватали и расстреливали безо всякого суда. Это выглядело чудовищно! Расстреливали на улице Раевского и бульваре, на улице Адмиральской, Лазаревской, у цирка «Колизей», страхового общества «Россия»... Людей даже не расстреливали, а скорее пристреливали — поодиночке или группами...
Массовые убийства через расстрел происходили иначе. Они проводились офицерами-корниловцами днём и ночью близ вокзала и на Цемесском болоте. Перед убийством обречённые на смерть рабочие, пленные красноармейцы, заложники рыли себе могилы.
Имелось для массовых убийств и ещё одно место — молы. Сотни матросов Черноморского флота толпой безо всяких списков офицеры-добровольцы выгоняли к молам и заставляли копать могилы. Потом группами подводили к краю и выстрелами из револьверов в спину, шею, затылок убивали. Захоронения жертв массового белого террора представляли собой ямы 8 метров длинной, 6 метров шириной, 3 метра глубиной. Каждая вмещала по 200 убитых.
При расстрелах матросов, рабочих, пленных применялись и разрывные пули дум-дум. При выстреле в затылок пуля разбивала полчерепа, обдавая палачей кровью и кусками мозга. Другие жертвы смотрели на это, ожидая своей очереди. Несчастные люди падали один на другого в канаву, где как раки шевелились недобитые. Палачи их не добивали чтобы продлить мучения, а заодно морально истязать ждущих смерти. Люди шевелились в могиле пока их не засыпали. Некоторое время на том месте вся земля шевелилась.
У молов Новороссийска защитники капитализма из армии Деникина убили 1500 матросов Черноморского флота России. Всего в Новороссийске белогвардейцы и их сообщники убили 12 000 бедняков — каждого 6-го жителя города. Такое массовое убийство матросов-черноморцев белогвардейцы уже проводили раньше в Темрюке.
Посетив во время этих массовых убийств губернатора Новороссийска генерала Добровольского, командующий Добрармией Деникин, потеряв благообразный вид, с которым от обычно позировал перед Западной прессой, тряся козлиной бородкой, злился:
— Мало вешаете, надо больше вешать! Это зрелищней для западных корреспондентов!
Кровавого карлика Кутепова за организацию массовых убийств в Новороссийске этот Сатана в погонах произвёл в генерал-майоры, будто Деникин являлся императором или главой России с правом присваивать воинские звания Российской империи.
Инженер Браух с содроганием говорил о намерении Деникина захватить Харьков. Вот где возможна кровавая бойня! Ведь тут полно рабочих, евреев. Тётя Вера с ним горестно соглашалась...
Киев немецкая армия удерживала своим арьергардом до 14 декабря 1918 года. Гетман бежал с немцами, переодевшись в форму немецкого офицера и замотав бинтами голову, чтобы его не застрелили свои же за предательство. Власть на Украине, кроме Одессы, где разметалась 50-тысячная группировка войск стран Запада с броненосцами, танками и самолётами, перешла к военному диктатору Петлюре. Массовые репрессии против приверженцев советского правительства Украины, война с украинскими советскими войсками и повстанцами продолжилась другими руками.
Администрация Французский колониальной империи в Одессе назначила губернатором Гришина-Алмазова. Начались массовые политические репрессии. Помимо военно-полевых судов, белогвардейский ставленник французов использовал свой личный татарский отряда охраны для бессудных убийств. По спискам на ликвидацию они убили множество людей. Потряс Одессу расстрел 11 большевиков. Французская контрразведка передала их для убийства татарам Гришина-Алмазова. Французский офицер сказал напоследок: «Вас не должно быть. Не все народы имеют право на будущее».
На рассвете 3 марта 1919 года на Большой Фонтанской дороге вблизи 2-го еврейского кладбища и тюрьмы местные жители обнаружили трупы 5 мужчин и 6 женщин со следами зверских пыток. Среди опознанных оказалась семья Лейфман: мать-старушка с дочерями, их знакомый Швец, одна французская подданная.
Белогвардейская контрразведка тоже истязала, пытала, убивала подозреваемых в политической оппозиции. Так в Одессе после допросов и пыток белогвардейские спецслужбы утопили в море, привязав к якорям, более 50 подозреваемых в неблагонадёжности. «Не нравится власть капиталистов? Получай!».
В Тирасполе французские войска вместе с румынами и белогвардейцами убили 89 жителей. Захватившие Херсон части английских войск занялись репрессиями в своём колониальном стиле. Сменившие их в Херсоне греческие войска устроили сожжение 2000 людей на берегу Днепра в деревянных постройках. Никто ничего не понимал. Только когда к небу по трескающейся от жара серой древесине взметнулось пламя, именно в этот момент, над амбаром повис такой гул десятков человеческих голосов, что только в аду мог возникнуть. Вскоре ужасные, истошные крики и визг слились с гулом огня. Капитализм как он есть...
Харьков тем временем жил с января под властью Советов вполне сносно по сравнению с остальной Украиной: школы и пекарни работали, евреев никто не трогал, барышни с зонтиками безбоязненно гуляли с кавалерами по бульварам. Среди обывателей ходили невероятные сплетни про расстрелы тысяч людей в подземных пещерах под зданием ЧК. Знает кошка чьё мясо съела. Но в эти антисоветские бредни и белогвардейские пропагандистские штампы мало кто верил, поскольку у небольших зданий ЧК на Сумской улице не обнаруживалось ни толп матерей и жён с передачами для многих тысяч арестованных, ни грузовиков или подвод, вывозящих по ночам кубометры земли из якобы построенных чекистами подземелий. Представить себе, что при наличии большого количества зелёных густых рощ вокруг, кто-то будет рыть подземные ходы, чтобы расстрелять человека, казалось просто смешным. Только буржуазная пресса способна на такие параноидальные придумки...
Надо сказать, что у немногочисленных сотрудников ЧК имелось невпроворот вполне практических дел: борьба с бандитизмом, спекулянтами, наркопритонами, немецкими агентами, националистами, мародёрами-кавказцами...

Глава 3. Drang nah Osten — натиск на Восток

...Появившийся с запада в ослепительных лучах палящего солнца германский архаичный самолёт моноплан-парасоль Henschel Hs 126B-1 с неубирающимся шасси, жужжа, как огромный шмель, отсвечивая белой свастикой на хвосте, медленно заходил на посадку прямо вдоль пологой степной балки, поросшей кое-где кустарником. Заход на посадку выглядел безусловно смелым... Этот связной самолёт только что подвергся атаке советского истребителя, и за спиной лётчика кулём лежало бездыханное тело стрелка. Кровь заливала пол...
Сальскую степь, называемую раньше Каменной степью, покрывали пятна чахлого редколесья. Для маскировки, создания оборонительных сооружений местность почти не годились. Она открытая, изрезанная глубокими оврагами. Из-за особенностей рельефа укрытие войск и боевой техники от наземного и воздушного наблюдения затруднялось. Скрытность манёвра исключалась.
Станицы, сёла и хутора располагались в лощинах, балках и речных долинах. Подобное расположение служило хорошим укрытием от господствующих ветров зимой, однако затрудняло организацию в сёлах и хуторах опорных пунктов обороны. С окружающих высот они просматривались и простреливались насквозь.
Сложный рельеф: балки, ерики, овраги, яры, сотни рек и ручьёв создавали сложности для движения войск. Приходилось максимально использовать крайне редкую дорожную сеть, поскольку на бездорожье резко возрастали небоевые потери техники. Места переправ определяли не столько условия самого Дона, сколько условиями дорожной сети. Дороги не имели твёрдого покрытия. В дождливое время они оказывались труднопроходимы. Дневные температуры в степи плюс 35 — 40 C. Малое число родников и некачественная вода в речках создавали проблему водоснабжения войск питьевой водой.
В распоряжении Вермахта и его союзников для снабжения войск в Сальской степи имелась всего одна крупная железнодорожная линия, но с невысокой пропускной способностью: Миллерово — Калач-на-Дону, расположенная в 250 километрах севернее. Вторую железнодорожную линию Тихорецкая — Котельниково — Сталинград только предстояло «прочистить» и запустить.
Кризис в битве за переправы в нижнем течении Дона от Цимлянской до Ростова-на-Дону в самом начале августа 1942 года миновал. Штаб 4-й танковой армии Вермахта из группы армий «Б» временно расположился в Задонье около неглубокой балки недалеко от станции Куберле. Здесь железная дорога Тихорецкая — Сталинград пересекала речушку Куберле, — приток реки Сал...
Среди множества палаток, антенн радиосвязи, машин, автобусов, бронемашин и зенитных орудий, защищающих штаб 4-й танковой армии, взгляд лётчика привлекали несколько запылённых штабных легковых автомобилей с нанесёнными на их борта латинскими буквами «Н» — «Hermann Hoth», и флажками с чёрно-белыми квадратами, обозначающими принадлежность к командованию армии. Среди автомобилей выделялся размером и сиянием хромированных деталей лимузин Horch 830 BL Pullman Cabriolet командующего армией генерал-полковника Германа Гота. То, что нужно!
Недалеко от группы из полутора десятков легковых штабных машин, автобусов и грузовиков, голые по пояс сапёры прямо в степи спешно разворачивали и устанавливали серо-зелёные штабные палатки. Это стало уже не редкостью, что сапёров загружали и разворачиванием штабов, и ремонтом огневых точек, мостков, обновлением маскировки. Раньше пехотинцы и танкисты самостоятельно справлялись с подобным, а сапёры только помогали им консультацией. Теперь пополнение, прибывающее на Восточный фронт, имело такую отвратительную подготовку, что хоть плачь!
Жара несусветная... Седой как лунь сухенький, маленький пожилой мужчина в пыльном кителе с орденом «Рыцарский крест Железного креста с дубовыми листьям», орденскими ленточками, красными генеральскими петлицами с шитыми стилизованными изображениями дубовых ветвей и витыми галунными погонами, повёл прозрачными злыми глазами вокруг. Генерал-полковник Герман Гот...
Невзирая на мягкость хода Horch 830 BL Pullman Cabriolet, Гота по дороге от полуразрушенной и почти сожжённой станицы Николаевской до реки Куберле весьма укачало. Отменное для его лет здоровое и худощавое телосложение плохо перенесло очередную поездку по степным ухабам. Засохшие после ночных ливней грязевые дороги походили на морские волны попеременно со стиральной доской. Настроение испортилось напрочь. Не хотелось не только вставать и идти в душный штабной автобус, но даже шевелиться. Бессонница из-за жары Гота тоже изрядно вымотала. Тяжёлые неотступные мысли намертво засели в голове, словно таблица умножения или имя собственной матери. Вспоминались жаркие месяцы прошлого года: прорыв в Прибалтике, танковое побоище у Алитуса и Вильнюса, резня евреев, большие потери под Минском, топтание под Полоцком, блестящий прорыв через Лепель, кризис под Сенно, позорная потеря Великих Лук, драматическая оборона Витебска, двухмесячная битва за Смоленск...
Сейчас совсем не то, что в прошлом году. Даже кадровые дивизии Вермахта к весне 1942 года потеряли свой первоначальный состав и всю первоначально имеющуюся технику, включая офицерский и унтер-офицерский костяк. Некоторые из них потеряли за первые 6 месяцев войны свой состав дважды. Кадровые дивизии, это те, что уже существовали на момент присоединения к Германии Австрии и Чехословакии, и образования Великогерманского рейха. Этот костяк: 2-, 3-я горно-стрелковые, 1-, 6-, 9-, 10-, 11-, 24-, 26-, 29-, 30-, 31-, 32-, 34-я пехотные, 3-, 6-, 8-, 9-,10-, 16-я танковые, 10-, 20-, 35-я моторизованные дивизии и так далее, имея кадровый офицерский и унтер-офицерский костяк, лучших солдат, вооружение и наибольшее количество приданных частей усиления, стал базой для формирования других дивизий. И вот их нет. Номера те же — люди другие. Как показывала практика, каждый такой ветеран из кадровых дивизий, особенно унтер-офицер и офицер, вооружённый передовым оружием и превосходно экипированный, ведомый высококлассным командованием и убеждённый в идеях превосходства арийской расы, стоил множества необученных и кое-как вооружённых советских бойцов в угнетённом состоянии и под невнятным командованием. Но где сейчас эти кадровые войска? К 1 марта 1942 года их не стало. Номера те же, а дивизии под ними — сплошь новые.
Красная Армия только в одной операции уничтожала порой сотни тысяч фашистов. А таких операций с 22 июня 1941 года советские воины провели множество. В болотах и окопах под Смоленском, Вязьмой, Волоколамском, Демьянком, Тулой, Харьковом, Ростовом-на-Дону так и лежат сейчас немцы вповалку друг на друге — сплошь немецкие братские могилы.
А сколько сгоревших, разорванных на куски, просто испарившихся от авиаударов и тому подобное — просто не пересчитать. Политика Великогерманского рейха не предполагала поиск своих мёртвых и перемещение праха в фатерланд, ибо любая могила, перенесённая на территорию Германии — это колоссальные затраты. Так и остались миллионы немцев в русской, украинской, белорусской земле в общих ямах со своими даже не обломанными «собачим биркам» — прокляты и забыты...
Статистика гитлеровцев проговорилась, сама того не желая подтвердила слова Сталина на параде 7 ноября 1941 года о потерях Вермахта к зиме 1941 года в 4,5 миллиона человек. Статистика рейха учла, что за 1941 год и первую половину 1942 года в Вермахт призвали 6,5 миллионов человек. Но численность Вермахта за тот же период выросла всего на 2 миллиона солдат — с 8 до 10 миллионов человек. 4,5 миллиона крепких и здоровых, хорошо снаряжённых гитлеровских солдат — исчезли неизвестно куда! Растворились... Пропажа немаленькая — половина армии вторжения! Судьба исчезнувших в 1941 году из списком штабов OKW и OKH 4,5 миллионов немцев остаётся неизвестной, если не послушать информацию Главнокомандующего РККА Сталина...
Жара... Пыль... Рёв моторов... Марш 4-й танковой армии Вермахта по Задонью через Котельниково на Сталинград начался совсем не так бодро и однозначно, как это выглядело на кадрах операторов из Berichterstaffel des Ob.d.H. — рот пропаганды...
В жарких лучах утреннего солнца на броне проходящих танков, бронемашин и бронетранспортёров армии Гота отчетливо виднелись вмятины и борозды, шрамы и отверстия с рваными краями от пробитий и рикошетов бронебойных снарядов и пуль противораковых ружей, крупнокалиберных пулемётов. Заплаты, следы грубой сварки жаловались на хлопотливую жизнь, повествовали про то, что боевые машины не единожды подбивались, сменили не один погибший или покалеченный экипаж. Особо много отметин имелось на танках в районе как смотровых щелей и прицела пушки. Чёрные разводы потрескавшейся, вспузырившейся краски на тех местах, где горела наружная оснастка: ящики с инструментами, запчастями, брезент, канистры и бочки горючего и масла, всякая трофейная мелочь, говорили о пройденных жестоких боях с упорным и умелым врагом.
Здесь шли Pz.Kpfw.III и немногочисленные средние танки поддержки Pz.Kpfw.IV Ausf F1 и Ausf F2, называемыми немцами «тяжёлыми». Они имели возможность на равных бороться с советскими танками Т-34. Часто попадались на глаза лёгкие танки Pz.Kpfw.II Ausf С с автоматической пушкой KwK 38, транспортёры подвоза боеприпасов в бою Pz.Kpfw.I — Mun Schl auf Pz. IA. Шли «короли степей» — длинноствольные самоходки StuG III Ausf F, способные подбить советский тяжёлый танк КВ-1 на дистанциях от 800 метров, а также короткоствольные StuG III Ausf E. Пехота ждала от них борьбы с пулемётами, окопавшейся пехотой, ДЗОТами. Но StuG III Ausf E вести огонь по навесной траектории в реальном динамичном бою практически не могли.
Вперемешку с идущими в несколько рядов грузовиками, везущими бочки, канистры бензина и масла, в том числе пустые, ведь их следовало возвратить в тыл, везли драгоценные 88-миллиметровые зенитки Flak 37 из ведомства Люфтваффе — громоздкие, дорогие орудия, но заслужившие репутацию первоклассного противотанкового средства. Покуда специальные современные противотанковые орудия только поступали на вооружение Вермахт, а устаревшие противотанковые пушки ничего не могли поделать с тяжёлыми и даже порой со средними танками русских, приходилось импровизировать в части противотанковой обороны. Выручали огромные зенитки Геринга. К сожалению, их имелось в передней линии, где собственно и действовали советские танки, не так уж много.
Попадались на глаза нелепого вида самоходки Marder II — на шасси танка Pz.Kpfw.II. Из-за отсутствия в Вермахте нужного количества собственных современных противотанковых пушек, пришлось в заводских условиях установить на немецкие танки 76,2-миллиметровые советские трофейные пушки ЗИС-3, получившие немецкий индекс Рак 36(r). Но больше в войсках имелось собственных внештатных переделок. На танкетки трофейные танкетки Carden Loyd в войсках самостоятельно устанавливали немецкие, французские, чешские, советские противотанковые орудия или зенитки. Зачастую пушки не снимали даже с колёс, а просто прикручивали проволокой, приваривали станины к броне.
Французских, чешских, польских, английских танкеток типа Carden Loyd Вермахту европейские армии передали более 3000 штук. Кроме того, что передавали официально, массу подобной техники немецкие дивизии просто забирали сами без учёта: танки, бронемашины, бронетранспортёры, бензозаправщики, автобусы, грузовики, лимузины. Сажали водителей, закатывали на платформы убывающих на восток эшелонов, и всё: «Au revoir!».
Многие сотни таких «незаконнорожденных ублюдков» вместе с другой трофейной бронетехникой летом прошлого года перед вторжением 22 июня составляли более половины механизированной лавины 3-й танковой группы Гота. Даже пехотные дивизии его танковой группы сами понаделали себе сотни единиц такой бронетехники, постановив на них всё вооружение, что оказалось тяжелее пулемёта и легче гаубицы. Такую бронетехнику Гальдер называл «дикой», а Гот называл «железой саранчой» — мелкая, много, злая.
Редкие дивизии, участвовавшие в войне с Францией не включили в свой состав «дикие» танковые роты, самостоятельно не пересадили разведку, артиллерийских наблюдателей, связистов, штабы и так далее на французские бронетранспортёры, бронемашины, танкетки. СС в этом отношении шли впереди.
Трофейных танкеток типа Carden Loyd имелось так много, что они тянули по дорогам даже полевые кухни, а штабы использовали их как машины связи вместо мотоциклов. Гот с уважением относился к этим «железным муравьям». Танки КВ-1 или Т-34 просто давили такие танкетки как железные бочки, — не тратили снаряды. Зато, если такая «дикая» внештатная бронетехника оказывалась против советской пехоты, не имеющей противотанковых средств, то пехоте приходилось либо отступить, либо погибнуть.
Гот сейчас не мог клясть свою судьбу и утверждать, что вся его бронетехника на второй год войны — сплошь металлолом. Кроме «железной саранчи», танков и штурмовых орудий последней модификации, он имел множество актуальных бронемашин Sd.Kfz.222 с 20-миллиметровыми автоматическими пушками KwK 30 и пулемётами MG-34, ничем не уступающих по боевой ценности лёгким танкам, бронетранспортёров Sd.Kfz.250 и 251 разной модификации, прозванных «Stuка-Ganomag», тоже мало чем уступающих лёгким танкам. Гот располагал также 8-тонными бронеавтомобилями Sd.Kfz.232 с колёсной формулой ходовой части 8х8 — фактически танки на колёсах с 20-мм пушкой KwK 38 и пулемётом МG 34. В колонне шли также бронемашины Sd.Kfz.233 с короткоствольной пушкой 7.5 cm Sturmkanone 37 L/24, и трофейные советские танки в качестве линейных танков, как тягачи и доставщики боеприпасов. Все службы наблюдателей, разведки, связи, штабов, даже сапёры и медики имели броню...
Настоящей саранчой пылили между боевых машин автомобили-амфибии VW Schwimmwagen, Kubelwagen Kfz.82, несчётные мотоциклы DKW NZ 350, BMW R12, R75, Zundapp K500 или других марок, множество иной техники разный стран и лет выпуска...
Везде бесконечные грузовики различных европейских марок, конные повозки, советские тракторы с прицепами горючего в бочках и канистрах, водой, едой, боеприпасами, запчастями, различной артиллерией, настолько разнообразной, что казалось, что в поход отправились несколько артиллерийских музеев разных стран мира. Каждой твари по паре! Marlbrough s'en va-t-en guerre — Мальбрук в поход собрался...
Разве что отсутствовали среди жутко рокочущего и лязгающего потока громадные полугусеничные ремонтно-эвакуационные тягачи Sd.Kfz.9/4 с краном и танковозы Bussing-NAG 900 с угловатой цельнометаллической кабиной и огромным, вытянутым моторным отсеком. От былой роскоши не осталось и следа. Меньше по сравнению с маем месяцем стало юрких легковых Kfz.1 «Kubelwagen» и маленьких броневиков связи Kf.14. Исчезли из глаз обычно всем мешающее мостоукладчики. Почти не попадались теперь на глаза французские, чешские танки. Много чего оказалось потеряно безвозвратно после начала июньского наступления по Директиве No.41 План «Блау» из собранного с большим трудом на южном участке Восточного фронта...
Воссоздать же моторизированную армаду из 20 000 единиц разномастной бронетехники, обладающей какими-никакими гусеницами, оружием, бронированием, уже не представлялось возможным. Всё поглотили бои, русские просторы, распутица, морозы... От жары мысли Гота несколько путались. Скакали с одного вопроса на другой...
...Цепочки изнурённых жарой, пылью и усталостью немецких и румынских пехотинцев, не имеющих по разным причинам даже конного транспорта, брели гуськом по обочине в густой жаркой пыли, с завистью поглядывали на своих моторизированных коллег, восседающих в грузовиках, бронетранспортёрах, на бесчисленных мотоциклистов и велосипедистов. Длинные вереницы всадников и конных повозок, архаично смотрелись на фоне моторизированного, сигналящего, дымящего и ревущего на все лады, железного стада...
Гот вздохнул. С начала века, когда он ещё имел чин лейтенанта, выкладка немецкого пехотинца изменилась мало. Обувались солдаты всё в те же сапоги с высокими голенищами, а в бою вели огонь из винтовки образца 1898 года. Килограммов 30 обмундирования плюс ещё паёк, запасной боекомплект, оружие и части пулемётов или миномётов. Приходилось таскать с собой ещё и толстое шерстяное одеяло, ящик с патронами. Кожаный подсумок вмещал до 60 винтовочных патронов. Сапёрная лопатка, противогаз, фляга с водой, коробка для еды с хлебом или колбасой, банка сала и штык. Весившую 1,5 килограмма каску крепилась на ремешке к выкладке. Мешочки для хлеба и карманы обмундирования постоянно оттопыривались от всякого рода мелочей, без которых трудно обойтись. От этого можно свихнуться. Поэтому уж точно не до книг. Если не перепадёт таблеточки препарата «Pervitin», то можно совсем развалиться...
Как же так получилось в прошлом 1941 году, что «необученные и кое-как вооружённые советские бойцы в угнетённом состоянии и под невнятным командованием» уничтожили ударные группы армии вторжения из элитарных солдат. Как теперь наедятся на обычные дивизии, куда по призыву загоняют резервистов — солдат до 35 лет, ландверные дивизии из солдат 35 — 45 лет и дивизий ландштурма — солдат старше 45, вооружённых чем и как попало, шедших обычно раньше во втором эшелоне...
Из 125 дивизий армии вторжения 22 июня 2/3 оказалось разгромлены или так ослаблены, что на дежурных картах к концу 1941 года обозначались лишь как «дивизионные группы», а не как дивизии. «Дивизионная группа» — это два-три ослабленных батальона. Только некоторые из «дивизионных групп» доукомплектовывались личным составом. Многие дивизии или расформировывали, или объединяли по две в соединения, имевшие численный состав дивизии и сохранявшие свои обозначения только с целью дезинформации русских.
Оставшаяся 1/3 дивизий понесла к концу 1941 года тяжёлые потери, — почти ни одна из них не располагала более чем половиной штатного состава. И хотя боевой состав пехоты ряда дивизий благодаря постоянному привлечению бойцов из обозов и тыловых служб старались поддерживать на определённом уровне, уровень подготовки, а следовательно, боеспособность такого пополнения оказывала крайне низок. Обозные солдаты, в основном пожилые и с проблемами со здоровьем, на передовой просто массово гибли.
По сравнению с пехотными дивизиями ещё сильнее досталось от русских танковым дивизиям. Из 18 танковых дивизий 13 назывались к концу 1941 года «танковыми дивизионными группами». Они лишились танков, а в пехотном отношении мало что из себя представляли. Танкисты оказались плохими пехотинцами и быстро погибали. Из 8 миллионов солдат армии вторжения 22 июня из строя к ноябрю выбыли убитыми, ранены и, пропавшими без вести, пленными 4,5 миллиона солдат и офицеров. 1/4 из них — убитыми.
Согласно лживым отчётам начальника штаба OKH — Oberkommando des Heeres Гальдера, лично ответственного за разработку плана войны и его провал, и старающегося сохранить своё тёпленькое местечко, потери сухопутных сил Вермахта за первый год войны составили лишь 542 000 солдат. Фюрер милостиво внимал этой лжи во спасение. Он же лично не поедет считать солдат на фронте по головам!
Но вот только вот в качестве пополнения Вермахту пришлось нагонять в 1941 году 4,5 миллиона немцев. Это не считая солдат Вермахта других национальностей. Тем временем Красная Армия начала проводить частичную демобилизацию. Расформировала 5 дивизий народного ополчения. Сталин начал увольнять вполне себе здоровых и боеспособных красноармейцев — по возрасту!!! То есть, исполнилось тебе 50 лет — и всё, гуляй! Твоё место в тылу. В Красной Армии молодых и здоровых бойцов хватало.
Гитлер же погнал в 1942 году в армию уже инвалидов, стариков возрастом аж до 65 лет — в то время, как Сталин 50-летних от службы освобождал. И освободил до августа 1942 года аж 274 000 военнослужащих! Кроме того, 1 500 000 бойцов направил из армии в промышленность.
Сталин не зря «злорадствовал» на Красной площади 7 ноября 1941 года во время парада с которого отлично экипированные бойцы «трижды уничтоженной в котлах» Красной Армии уходили прямо на фронт. Сталин заявил, что, потеряв 4,5 миллиона человек, гитлеровцы «стоят перед катастрофой». Неужели победитель в битве за Москву Сталин врал, а проигравший битву за Москву Гальдер говорил правду?
Ведь первой к тому моменту развалилась группа армий «Юг». Она ещё до поражения фон Бока под Москвой оказалась разгромлена под Ростовом-на-Дону и бежала к Донбассу. Сталин сказал правду. Гальдер врал. Реальные потери Вермахта на Восточном фронте достигала 75 процентов от первоначальной численности войск вторжения. 6 декабря 1941 года это, если и не сосчитал по головам, но понял и почувствовал весь мир, ведь «непобедимая» группа армий «Центр» развалилась и бежала на 200 километров к Ржеву, бросив 1500 танков — почти всё, что имелось. Единственное, что её спасло — это 17 новых дивизий из Европы!
Почти сразу же за этим и группу армий «Север» постигла катастрофа под Демьянском. Так закончился для Вермахта на Востоке 1941 год. Сталин не зря «злорадствовал», говоря в «первомайском» приказе No.130, что Красной Армии следует «добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск»...
Сейчас, летом 1942 года, Вермахт, собрав с миру по нитке ударную группировку на Юге, снова совал механизированную голову в петлю в виде бесконечных степей Дона, Калмыкии и предгорий Кавказа, в то время, как в любой момент с севера по его тылам могли нанести удар крупные советские резервы, целые танковые армии, которые Сталин с Ворошиловым готовили каким-то чёрным волшебством. Они трудились не покладая рук, как подземные нибелунги, карлики-цверги, гномы — великие кузнецы, создающие оружие и волшебные вещи для богов. Так гномы выковали величайшие и мощнейшие предметы, таких как цепь Глейпнир, что удерживает Фенрира, молот Тора — Мьёльнир, корабль Скидбладнир, копьё Одина — Гунгнир, кольцо Драупнир, волосы для богини Сиф. Имеется ввиду, конечно, — КВ-1, Т-34, Ил-2, Пе-8, «Катюша», «Емеля», СВТ-40, ППШ-41, «Коктейль Молотова»...
Чтобы совсем удручить мировых «вермахтофилов», психиатрам от истории следует показать им цифры выпущенного Великогерманским рейхом стрелкового оружия для Вермахта и его вспомогательных контингентов. Число оружий примерно, как и во всех армиях, советовало у гитлеровцев пропорции «1 солдат 1 ствол». Даже без автоматов, пулемётов, пистолетов, лишь — винтовки... Им тогда совсем всё станет ясно с потерями...
...Сапёры работали при разворачивании штаба кто как: в брюках или шортах, тапочках и спортивных майках на бретельках, кто в одних трусах, сапогах или ботинках. Вроде как толпа каких-то туристов. Но при этом все обязательно в пилотках Feldmutze М35, ибо солнце жгло неимоверно.
Причёски все имели разные — кто во что горазд. В основном в Вермахте волосы сбривали на затылке и над ушами. Сверху — часто очень длинные, зачесанные или «зализанные» наверх. Встречался высокий пробор. Примерно так же стриглись в стиле «а-ля милитер» по всей Европе. Над ушами и на затылке волосы сбривали гораздо выше, чем в фатерланде, как минимум на 2,5 сантиметра, если не больше, при сохранении длинного чуба. Машинкой состригали волосы с висков и затылка. Строгого правила, где заканчивали сбривать, не существовало — по желанию.
Русские же старались головы своим военнослужащим брить, считая, что при ранении в голову из-за волос рана дольше и сложнее заживает. Виски и затылок коротко подстригали. Тимошенко, Хрущёв и многие другие русские военачальники вообще брили голову начисто. Вшам, опять же, ничего не оставалось в качестве убежища. У русских разрешалось ношение красиво подстриженных усов. Женщинам полагалось иметь собранную причёску, не ниже воротника. Никаких украшений, колец на руках, серёжек в ушах, крашеных ногтей...
На почерневших от солнца крайне худощавых телах сапёров, как «украшение смерти», по животам и груди скакали и сверкали овальные смертные жетоны из алюминия, стали или цинка наподобие собачьих бирок, которые надевали когда-то на берлинских собак. Жуткий элемент военного снаряжения с указанием номера личного, номера первоначальной части, группы крови без резуса фактора. У некоторых имелись для бирок кожаные чехольчики как кошелёчки. Когда на тебя надевают такой медальон, то хозяева твоей жизни словно заранее вычеркивают тебя из обычных людей, клеймят как скот.
Эти «собачьи жетоны» — Hundemarke — с перфорационной линией, образованной тремя щелевыми просечками, разламывался на трупе пополам. Одна часть на шнурке оставалась на трупе, вторую забирали для идентификации. Если, конечно, труп обнаруживали или от него оставалась хотя бы шея с жетоном.
На той части Hundemarke, что отрывалась, имелось отверстие: организаторы массового убийства предусматривали возможность отломанные части собирать в «бусы смерти» на шнуре. Какая предусмотрительность! Они бы солдат зимней одеждой обеспечили! Также организаторы массовых убийств своего и чужого народа предписывали танкистам, лётчикам и самоходчикам носить «собачьи жетоны» вместо кожаного шнурка на металлической цепочке из-за того, что лётчики и танковые экипажи часто сгорали в своих боевых машинах, а с ними сгорали и шнурки. В результате Hundemarke всего экипажа оказывались на полу перемешанными, и возможность соотнести тот или иной жетон с конкретными останками утрачивалась! Какая божественная забота о людях!.. Они бы оставили мужчин дома живыми, а проблему «жизненного пространства» решили за счёт интенсификации сельского хозяйства, как в Голландии или Советском Союзе!
Особо суеверные носили Hundemarke в карманах кителя или вообще в портмоне. Русские — большие мистики, чем немцы, в большинстве случаев свои посмертные медальоны — эбонитовые пеналы для записок, либо выбрасывали, либо не заполняли: «Зачем мне это, если меня ни за что не убьют?»...
Несчастные сапёры — каждой бочке затычка! Зелёная молодёжь и изломанные жизнью старики, попав в качестве пополнения на фронт, ничего не смыслили в сапёрном деле, ничего не умели. Поэтому пионире-сапёрам приходилось выполнять любую, даже самую мелкую работу. Доходило до того, что, увидев у пехотинцев в блиндаже упавший табурет, бывалый сапёр мог мрачно пошутить:
— Сможете вы поднять этот табурет сами или вам нужно вызвать для этого сапёрный взвод?
Использование не по назначению ценных военных специалистов доходило до того, что сапёров посылали в бой как простую пехоту. Чем-то ведь требовалось периодически затыкать дыры на фронте, которые раз за разом пробовала «уничтоженная в котлах» 1941 года три раза, как утверждал на совещаниях Гитлер и его генералы, Красная Армия...
Сейчас рядом с сапёрами, связисты в спортивных майках и трусах или с голым торсом, в самодельных тапочках из-за адской жары, тоже похожие на группу туристов, монтировали стойки радиоантенн. Неподалёку в полной готовности располагался передвижной пункт командира 23-й танковой дивизии генерала Мака. На это указывали знаки дивизии на технике — жёлтая летящая стрела с оперением в виде креста и чёрное изображение Эйфелевой башни в память о формировании дивизии в окрестностях Парижа. Эта излишне жирно нарисованная по трафарету чёрная Эйфелева башня смотрелась будто надгробная стела, словно Мак со своими людьми собирался на тот свет. Это сильно смахивало на правду с учётом того, как Гот нещадно гробил находящиеся под его командованием войска: дивизии, корпуса, армии...
Радиостанция Fu11 в бронетранспортёре Sd.Kfz.251/6 передвижного штаба Мака позволяла при использовании мачтовой антенны вести радиопередачи голосом на 70, а ключом — до 200 километров, поэтому Гот приказал оставить её при себе. Штаб Мака имел ещё радиостанцию FuG Тr с шифровально-дешифровальной машиной «Enigma». Тут же рядом стоял фургон Kfz.2 со слабенькой радиостанцией Torn.Fu.b1, питающейся от генератора автомобиля. Бок о бок с Kfz.2 стояли Kfz.23 — мобильный телефонный узел и автомашина Kfz.42 — передвижная аккумуляторная станция. С учётом того, что на многие десятки, сотни километров отсутствовали бытовые или промышленные электросети, это обстоятельство имело первостепенное значение для управления войсками. Как русские заряжали аккумуляторы своих радиостанций — вот уж загадка...
Штабную группу защищала от возможной внезапной воздушной атаки мощная группа: две зенитные 37-миллиметровые пушки FlaK 36 L/98 на 5-тонных тягачах Sd.Kfz.6 и две счетверённые орудийные установки кругового вращения Flakvierling 38 с четырьмя 20-миллиметровыми орудиями FlaK 38 каждая, на полугусеничных транспортёрах Sd.Kfz.7/1. Счетверённые установки, имея темп стрельбы 1800 выстрелов в минуту, могли без труда отбить также атаку и наземного противника с легкобронированной техникой. Весьма не лишняя способность, так как в этом районе действовали отдельные большевистские группы из разгромленных у Мартыновки и выходящих к своим 302-й и 91-й стрелковых, 115-й кабардино-балкарской кавалерийской дивизий, а также группы пограничников, милиции, ополченцев, мобилизованных и раненых. В летней степи дорогой подчас служило направление, и сильные группы советских войск безнаказанно двигались внутри дырявого «котла» оперативного окружения в указанные своим командованием места сбора, уничтожая по пути отдельные части Гота, его обозы, штабы, отставшую, повреждённую, неисправную технику, раненых, больных, освобождали своих пленных, подбирали отставших, раненых, а самое болезненное — уничтожали горючее и боеприпасы. Бороться с этим безобразием в океане бурунных волн седого ковыля реально не представлялось возможным, как бы Гот не топал ногой...
Кроме того, в этом секторе совсем недавно более, чем активно действовала советская авиация с аэродрома в Зимовниках и Котельниково — бывшей авиационной базы 2-го разряда Качинского высшего военного авиационного училища имени Мясникова, Само училище эвакуировали ещё в прошлом году за Волгу.
С аэродрома училища в Котельниково советские боевые самолёты Ил-2, Як-1, Лагг-3 и И-16 из 270-го истребительного авиаполка Гнедича ожесточённо истребляли силы гитлеровцев и румын в битве за переправы через Дон у станиц Цимлянская и Николаевская, нанося чрезмерные потери скученным у реки войскам, лазаретам, грузовиками с бочками и канистрами бензина и моторного масла, чем критически снижали их и без того подорванную жарой, расстояниями и кровопролитными боями боеспособность...
К огромному неудовольствию Гота и Гальдера этот советский авиаполк майора Гнедича, как заведенный, днём и ночью в течение всех двух недель сражения за переправы вместе с другими авиачастями настырно штурмовал паромы, автомашины, танки, пехоту, кавалерию, драгоценные колонны снабжения у Цимлянской-на-Дону и Николаевской, периодически сопровождал на штурмовку в район этих станиц штурмовики Ил-2 из состава других штурмовых полков своей 229-й истребительной авиадивизии. Советские фугасные бомбы ФАБ-50 и ФАБ-100, бронебойно-зажигательные и осколочно-трассирующие снаряды авиапушек ВЯ, сверхскорострельных ШКАС, реактивные осколочные снаряды РС-82 из-под крыльев Ил-2 раз за разом сеяли смерть, увечья, ужас, панику среди солдат, офицеров и «хиви» армии Гота. Советское оружие сполна отыгрывалось на скученных войсках лютого врага, которые в иной ситуации редко удавалось застать в такой уязвимой позиции...
Этому погрому войск Гота не особенно мешала и неустойчивая погода. Случалось, в первую половину дня в Сальской степи облачность слоистая, кучевая 5 — 6 баллов на высоте 1000 метров или вообще только дымка. Но ко второй половине дня уже облачность мощная — 8 — 10 баллов, высота всего 400 метров. Жара вдруг сменяется сильнейшими дождями и грозами. Налетает порывистый ветер. Видимость всего один-два километра. Но русским хоть бы хны.
В иной день истребителям фон Рихтгофена и храбрым расчётам зениток удавалось сбивать и повреждать «бетонные» Ил-2, но это не останавливало расстрел немецких и румынских войск на переправах. Ил-2 уходили обратно на аэродром Котельниково имея, порой, до 400 снарядных и пулевых пробоин, с перебитыми шасси, лонжеронами, пробитыми масло-водорадиаторами, горящими моторами, унося израненных и обожжённых лётчиков, убитых хвостовых стрелков. Но штурмовики чинили, латали по ночам в полевых условиях, и ожесточённые атаки силами этих уникальных самолётов, не имеющих аналогов в мире, продолжались...
Это в воображении наркомана Геринга русские ВВС уничтожены 22 июля 1941 года на «спящих аэродромах». Только вот «уничтоженные» советские асы сидят в новых современных самолётах и вместе с наземными войсками выбивают уже второй состав армии вторжения...
По ночам коварный Сталин, имеющий ещё с Гражданской войны в России гигантский боевой и стратегический опыт, прекрасно понимая уязвимость перед переправами гитлеровских и румынских войск, лично присылал к переправам стратегические четырёхмоторные тяжёлые бомбардировщики дальнего действия Пе-8 из 746-го и 890-го авиаполков Авиации дальнего действия генерала Голованова.
Бомбардировщик Пе-8 являлся разработкой советского конструктора Петлякова, трагически погибшего при испытаниях очередного нового самолёта. Чудовищные советские машины смерти — Пе-8, серийного аналога которым Люфтваффе не имело, летающие советские крепости — аналогичные американским стратегическим бомбардировщикам Boeing B-17 Flying Fortress с радиусом действия 3600 километров и экипажем в 14 человек, на высоте 9,5 километров приносили к переправам по 5000 килограммов бомб каждый, действуй на скоростях, превышающих скорость гитлеровских истребителей, и на высотах не доступных для большинства средств войсковой зенитной обороны. Они массово уничтожали отборные силы Гота, скученные у переправ. Солдат Гота уничтожали на переправах как крыс, а они ничего не могли сделать!
Руководство Советского Союза заранее, ещё в 1931 году, как только ускоренная коллективизация-индустриализация открыла «окно возможностей» для подготовки рабоче-крестьянской армии к будущей войне моторов, позаботилось о создании боевой стратегической авиации с отечественными двигателями, из отечественных алюминиевых сплавов, других отечественных материалов и агрегатов. Никакого импорта!
Сделать великолепный серийный стратегический бомбардировщик через 10 лет после полного разорения белогвардейцами и войсками западных стран Запада, Юга, Севера и Востока России, которая при царе даже моторов собственных не имела, даже подшипников собственных не выпускала, даже резины собственной не производила, а могла лишь собирать самолёты из импортных комплектов, стало чудом из чудес, сродни строкам из официального марша ВВС РККА: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...». К августу этого 1942 года «длинная рука Сталина» состояла почти из 30 неуязвимых бомбардировщиков типа Flying Fortress. Из них около 15 — постоянно боеготовы...
Пе-8 являлся 27-тонным «ферзём» на шахматной доске стратегии войны, которого лётчики шутливо называли «пешкой». «Ферзь» этот имел кроме обычных бомб, бомбу ФАБ-5000, класса block-buster — «разрушитель квартала».
рейхсмаршал Геринг и его Люфтваффе могли лишь мечтать о таком оружии. Даже перспективная разработка министра Шпеера — ракета Фау-2 могла нести боеголовку весом всего 1000 килограмм. Сверхбомба Сталина ФАБ-5000 весила 5080 килограмм! От этой бомбы на земле образовывалась воронка диаметром 24 метра и глубиной 10 метров. Сейсмическая и ударная волна обладала такой силой, что, например, крупный железнодорожный мост разрушался, даже если сталинская сверхбомба падала от него в 15 метрах.
Стратегические бомбардировщики Пе-8 с применением мощных 1000- и 2000-килограммовых бомб громили коммуникации на оккупированной гитлеровцами территории, бомбили железнодорожные узлы в Орше, Пскове, Новгороде, Смоленске, забитые грузами из фатерланда и в фатерланд, уничтожая технику и солдат врага ещё до того, как они попадали на фронт. В районе Могилёва и Орла супербомбы ФАБ-5000 перепахали железнодорожные пути.
В течение января-апреля систематически выполнялись ночные налёты на Смоленск, Витебск, Оршу, Полоцк. Изредка бомбили и более удалённые цели, такие как Вильнюс, немецкий порт Данциг. Сбрасывали block-buster ФАБ-5000 на Кенигсберг. Так что и в глубоком тылу гитлеровцам из-за Пе-8 жизнь мёдом не казалась!
Гитлеровцы зачастую сосредотачивали на тыловых аэродромах более 100 — 150 самолётов, боевых и военно-транспортных, что диктовалось постоянными проблемами со снабжением, когда трёхмоторные транспортные самолёты «Тётушки» Ju 52/3m работали постоянно в режиме «пожарной команды». В советской практике такое скопление исключалось приказами руководства. Допускалось не более 20 — 25 машин на полевой аэродром. Удары Пе-8 по гитлеровским аэродромам явились существенным и эффективным средством для уничтожения скопом усилий европейской авиационной промышленности, снабжающей Люфтваффе. Ведь двигатели Ju 52 выпускались также во Франции и Испании, сборка самолётов, кроме заводов Германии, велась на заводе французской фирмы «Amiot», радиооборудование поставлялось из Швейцарии, подшипники из Швеции. Всей Европой решали транспортные проблемы Вермахта и СС...
В июне 1942 года Пе-8 произвели 50 ночных самолётовылетов для бомбардировки супербомбами гитлеровских аэродромов в Брянске, Харькове, Белгороде, Смоленске, Сеще, Боровском, Курске. На спящих аэродромах уничтожено 275 различных самолётов. Готовилась операция по уничтожению позиций гитлеровской тяжёлой артиллерии под Ленинградом и налёты на Хельсинки...
Теперь и войска Гота из 4-й танковой армии «удостоились» чести познакомимся со Сталинским «ферзём» на переправах через Дон у станиц Цимлянская и Николаевская. Для многих солдат и офицеров это событие стало последним, что произошло с ними в жизни. Кроме массы разбитой и сожжённой техники, помимо убитых, раненых и контуженых, явление Пе-8 само по себе вселяло страх и ужас: среди гула машин на переправе вдруг откуда ни возьмись короткий свист и страшный удар! Земля вздрагивает, как спина огромного кита. Всё валит удар раскалённого ветра! Потом ещё раз и ещё! Земля качается как палуба корабля! Вот так «недочеловеки», какое себе оружие сделали! Вверх тормашками летят даже танки и мостоукладчики! От людей ничего не остаётся! От других только ноги-руки из земли торчат! Кто попадал под такую бомбёжку — больше не солдат, а навсегда трусливая женщина...
Это если немцы или хотя бы австрийцы. Солдаты румынского короля Михая I после такой бомбёжки вообще пытались устроить мятеж, уйти в тыл, или наоборот, — на передовую, чтобы массово сдаться русским...
Гот очень сожалел о потерях войск. Не людей жалел высокооплачиваемый организатор массовых убийств на фронте и в тылу, а части военной машины. Это снижало её эффективность. Ещё будучи майором кайзеровских войск, участвуя в наступлении немцев в 1918 году на Минск, о вывел для себя формулу-мантру для воспитания в себе полного равнодушия к потерям: «Я должен освободить себя от мыслей о потерях! Фрау ещё нарожают!». С тех пор солдаты для него лишь винтики. Именно так он стал генерал-полковником успешной капиталистической армии...
Когда так же немцев в городах уничтожали армады стратегических английских королевских ВВС, это воспринималось гитлеровским фашистским военно-партийным руководством более-менее спокойно. Далеко не все лишние немецкие рты требовались для победы по завоеванию нового жизненного пространства, рабов, ископаемых, продовольствия. В конечном итоге плодовитые немецкие женщины могли нарожать ещё. «Фрау ещё нарожают!».
Но вот когда «соль немецкой земли», гордость Германии — элитарные танковые и механизированные соединения, с таким трудом по второму разу сформированные и вооружённые за счёт «грабежа» других дивизий на центральном и северном участках Восточного фронта, несли неоправданные, бессмысленные потери, — это бесило до слёз и уязвляло до боли.
Днём и ночью почти полторы недели советские дальние, фронтовые бомбардировщики, штурмовики и истребители бомбили, штурмовали немецко-румынский плацдарм — тет-де-пон у Цимлянской и весь район Цимлянской, вызывая гибель солдат, техники, военного имущества, пожары и разрушения. Особенно страдали от налётов мостовые сооружения, беззащитные грузовики с бочками и канистрами бензина, артиллерийские и обозные лошади — главный инструмент манёвра стратегии «Блицкриг».
Мосты и понтонные переправы разрушались не по одному разу. Сапёрные, дорожно-строительные, мостостроительные батальоны гитлеровцев, собранные из всех корпусов армии Гота, как заведённые ремонтировали бревенчатые настилы, системы из стальных элементов, которые мостовые бригады привезли с собой. Днём и ночью засыпали воронки и растаскивали завалы искорёженной техники.
В это время в оперативное подчинение командующего 4-й воздушной армией Южного фронта Вершинина вошла 5-я воздушная армия Северо-Кавказского фронта и части авиации Черноморского флота. Сила ударов по захваченным Готом и фон Клейстом переправам через Дон на 300-километровом участке от Ростова до Цимлянской: у Константиновского, Николаевской, Цимлянской, Мелиховской, Раздорской, Каргальской, возросла вдвое.
Гитлеровцев пришлось часть переправ наводить под поверхностью воды, чтобы их труднее стало обнаруживать. Часть переправ разводили на день, а ночью вновь наводили, теряя темп наступления, возможность снабжать уже переправленные соединения, части, подразделения. Переправы прикрыли массой зенитной артиллерии всех калибров, прожекторными установками — всё, что нашли. Советская авиация, бомбившая переправы, встречала сильнейшее противодействие, но другие войска в части прикрытия от налётов оголились...
Пользуясь тем, что главные силы Люфтваффе отвлеклись на циклопический штурм Ростова-на-Дону, штурмовики Ил-2 действовали по переправам группами из 6 — 8 самолётов, бомбардировщики Су-2 по 5 — 7 самолётов, Пе-2 по 3 — 5 самолётов. Истребителей для сопровождения имелось мало, — они отвлекались на борьбу с гитлеровскими бомбардировщиками, непрерывно пробивающими дорогу танкам Паулюса к Калачу-на Дону, где уже неделю шла грандиозная битва, по накалу и плотности войск сопоставимая разве что со сражением за Смоленск.
Часть налётов на переправы проводилась без прикрытия. Потери от гитлеровских истребителей имелись, но и ущерб Готу тоже наносился существенный. Затем войска и существуют — чтобы бить врага, а не отсиживаться для галочки...
Из-за налётов советской авиации немецкие и румынские фашисты, безостановочно ведущие бои на Цимлянском плацдарме, испытывали постоянную нехватку горючего и боеприпасов. Увечья, гибель, моральный надлом недавнего пополнения танковых и моторизированный дивизий Гота вообще ничем не измерялся. Кураж новичков, возникший при удачным начале майского наступления у Харькова, рассеивался прямо на глазах.
Из-за авиационного «шабаша красных ведьм» Гот даже решил отменить переправу через Дон у Цимлянской и Николаевской, несмотря на прямой приказ Гитлера. На одном из совещаний под Полтавой, Гитлер хватал Гота за руку, заглядывал синими, как звёзды, глазами в самую душу и трескучим от инъекции препарата «Pervitin» голосом требовал скорейшего прорыва с этих плацдармов. Ему хотелось поскорее перерезать стратегическую железную дорогу Тихорецкая — Сталинград. По этой железной дороге прямо из-под его носа выскальзывали на восток войска отступающего Южного фронта, запасы, оборудование, раненые, работоспособное население, коммунисты, евреи. По этой рокадной железной дороге снабжалась армия Коломийца, пьющего кровь из Гота на переправах, в то время как Гот всё, вплоть до коробка спичек, вёз от Морозовской и Шахт грузовики по раскалённой степи на сотни километров.
Общая ситуации складывалась странно. Стратегия «Блицкрига», Директива No.41 План «Блау», Гитлер требовали после прорыва танковых группировок вглубь территории окружить и уничтожить врага, а фронты Тимошенко и Малиновского снова выскальзывали, отступали, уходили, делая все предыдущие и очень затратные в части потерь и расходования ресурсов глубоки прорывы массы механизированных войск — бессмысленными. Из-за идеи окружить и уничтожить фронты Тимошенко и Малиновского в июле Гот не стал атаковать почти беззащитный Сталинград, а повернул на юг, в тыл Тимошенко. И вот теперь — ни Сталинграда, ни Тимошенко! При замахе на рубль — удар получился если и не на копейку, но уж точно меньше полтинника!
Только вот отвечающий за перевозки член Военного совета Юго-Восточного фронта Хрущёв, он же глава Советской Украины, теперь уже 2 месяца как оккупированной полностью, не удосужился вовремя вывезти горючее, в большой мере сорвал своевременный вывоз в тыл основных фронтовых складов. Запасы и имущество фронтового тыла дислоцировались на линиях железных дорог Чертково — Ростов и Сталинград — Лихая. Артиллерийские склады находились на станциях Шептуховка, Гуково, Грачи. Склады топлива и масел — на станциях Миллерово, Морозовский, Суровкино, Батайск. Продовольственные склады фронта — на станциях Миллерово, Каменск, Калач, Морозовский. Обозно-вещевой склад фронта — на станции Тацинская, склад военно-технического имущества — на станции Жирнов, склад имущества связи в городе Кала, склад химвойск на станции Бугараев. Склады топлива, артиллерии, продовольствия Гот по большей части захватил, лишив возможности Тимощенко и Малиновского вести устойчивую оборону Дона в нижнем его течении при отступлении...
Фюрер тем временем, вместо того, чтобы развить успех, по совету любимца Геринга — генерала авиации Боденшатца бросил почти всю авиацию на Калач-на-Дону перед войсками Паулюса и на Ростов-на-Дону перед войсками Руоффа, но сам при этом требовал у фон Рихтгофена добить советские авиачасти, мешающие Готу переправится через Дон у устья реки Цимлы.
Натягивание «Тришкина кафтана» на все желаемые места — любимое занятие этого военного стратега. В его представлении о мире, если не хватало ресурса физически, на помощь могли приходить силы мистические. Отчасти экзальтирование солдата пропагандой и наркотиком «Pervitin», угрозой оказаться в «частях испытательного срока», могли усилить пробивные свойства войск. Но против попадания снаряда в броню и падения на голову ФАБ-5000 — мистика бессильна. Нужна хорошая броня нужной толщины. Против ФАБ-5000 вообще нет защиты. Также нарисованная на броне руна или солярный знак движения, плодородия, жизни, благополучия, процветания, долгожительства, света, огня, молнии — не помогают против КВ-1 и Ил-2…
Желание Гитлера как можно скорее пробомбить путь танкам Руоффа и фон Клейста на Кавказ вдоль берега Чёрного моря к городу Поти имело смысл с точки зрения Директивы No.11 План «Блау». Но обеспечение действий танковой армии Гота при переправе через Дон для продвижения в направлении Кубани и предгорий Кавказа тоже требовало авиаподдержки, ведь туда отходила перемешанная масса войск Тимошенко и Малиновского, прикрывшись 51-й армией Коломийца. Редкие удары Люфтваффе по аэродрому Котельниково в течение второй половины июля и жидкое патрулирование истребителями зон переправ должного результата не дали.
В результате, развернуть наступление с Цимлянского плацдарма на станцию Ремонтная или Котельниково у Гота не получалось больше двух недель. Гитлер негодовал. Гот злился. Фон Рихтгофен делал оскорбительные намёки на трусость 29-й моторизированной дивизии Фремерея. Ну да, от 29-й моторизованной дивизии, год назад первой ворвавшейся в Минск, тогда ещё под командованием фон Больтенштерна, впоследствии тяжело раненого, теперь осталось одно воспоминание. Новобранцы. Войска из молодёжи и стариков явно приуныли.
Кроме беды с расстрелом множества боеприпасов в обороне, малое количество горючего постоянно сковывало активные действия Гота. Лучшие его войска на Цимлянском плацдарме несли под огнём советской полковой, дивизионной артиллерии, полков «Катюш» из Резерва Верховного Главнокомандования большие потери. Но при этом они мало чего имели для эффективного ответа. Артиллерийские реактивные и гаубичные полки советского Резерва Верховного Главнокомандования, поставленные за спинами с «бору по сосенке», как по волшебству, собранных дивизий 51-й армии Коломийца, мощным артогнём безнаказанно расстреливали статичные и скученные на плацдарме немецко-румынские войска в дополнении к тому, что советская авиация при этом их периодически бомбила. Артогонь приносил, конечно, больше вреда. Постоянный, более точный.
Особенно допекали «Катюши». Мало того, что боеприпасами для них шли напрямую из резервов Верховного Главнокомандования, то есть лились рекой, так ещё после массированных полковых залпов по скоплениям войск на Цимлянском плацдарме, «Катюши» в считанные минуты снимались с огневых позиций и бывали таковы. Авиация заставала на их месте только пятна опалённой травы...
Положение плацдарма у Цимлянской оказалось из рук вон плохим. Даже слабо подготовленная советская пехота из кавказской молодёжи 91-й стрелковой дивизии Калинина, сойдясь «лоб в лоб» в болотистой местности, в плавнях Дона у Цимлянского тет-де-пона с лишённой манёвра немецкой мотопехотой, могла с ней тягаться на равных. Бронетехника в болоте могла действовать очень ограничено. Для того, чтобы удерживать плацдарм, Гот бросал туда, вместо уничтоженных, все находящиеся поблизости части из своих дивизий, корпусных и армейских частей усиления, гнал на плацдарм румынскую пехоту и кавалерию. Отпор, данный войсками Малиновского и Будённого на Донском рубеже между Цимлянской и Раздорской, где ещё две недели назад отсутствовали какие-либо советские войска, лишь имелась тонкая красно-зелёная линия постов курсантов и пограничников, оказался неожиданно жёстким.
Кроме всего прочего, 64-я армия Чуйкова, сражающаяся, в общем-то против 6-й полевой армии Паулюса в Большой излучине Дона, мало того, что прислала к тет-де-пону у Цимлянской один и своих передовых отрядов с танками Т-34, так ещё решила атаковать Гота у Цимлянской с тыла от Нижне-Чирской переправы боевой группой: 66-я морская стрелковая бригада с артиллерией, 15 лёгких танков Т-60, батарея 45-миллиметровых противотанковых пушек.
Это дело у Чуйкова чуть не выгорело: после марш-броска по правому берегу Дона под сильной бомбёжкой к хутору Епифанов, его боевая группа оказалась всего в 40 километрах от Цимлянской. Здесь Чуйков по радио передал приказ группе на отход к Нижне-Чирской переправе из-за возможного начала наступления 24-й танковой дивизии генерала риттер фон Хауеншильда из армии Паулюса на Нижне-Чирскую. Боевая групп Чуйкова могла попасть в оперативное окружение и Чуйков её отвёл.
Это оказалось для Гота уже слишком! После недели сражения за Цимлянский плацдарм под непрерывными наземными атаками советских танков и пехоты, обстрелами и бомбёжкам советской авиацией возникла ещё и гипотетическая возможность разгрома тыла его ударной дивизии Фремерея! Русские, вроде, бегут без оглядки к Кавказу и Волге, у тут — мало того, что встали как вкопанные, так ещё и в тыл заходят! Ничего себе — отступление!
Гот с Цимлянского плацдарма решил свои войска от греха подальше эвакуировать. В прошлом году в июле-августе под Смоленском он ещё так осторожно не поступал. Тогда он знал о том, что резервы есть. Сейчас он знал — резервов не будет. В прошлом году он мог запросто оставить дивизию-другую на месте в угрожающей ситуации, или бросить в лоб на советскую оборону: за ним шли свежие дивизии второй волны вторжения. Это вроде как бравая 137-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Бергмана, сформированная из австрийцев, вооружённая французским трофейным оружием, при роте «диких» французских таков. Бергмана из второго эшелона вторжения 26 июля 1941 года бросили в бой с хода в ночь в районе Рославля восточнее Смоленска против группы Рокоссовского. Бергман за два дня потерял у Рославля 50 процентов своих австрийцев — 8000 человек из 17 500 первоначальной численности. Из них 2000 убитыми. За два дня только что «разгромленная» в «котлах» у границы Красная Армия полдивизии Бергмана просто испарила! Моральный дух оставшихся в живых оказался полностью сломлен. Взрослые мужчины плакали как дети и отказывались идти в бой: «Всё равно убьют!». Шок. В атаку солдат поднимали очередями из пулемётов над головой. После кровавых боёв за Ельню в августе 1941 года, наступления на Вяземском и Серпуховском направлениях, несмотря на 3000 человек пополнения, дивизия Бергмана в декабре-январе с большими потерями бежала от Москвы в общем направлении на Медынь и Юхнов, повторив, в общем, судьбу практически всех разгромленных дивизий группы армий «Центр».
И даже обычное привлечение людей из обоза и тыловых служб в этой ситуации оказалось совершенно недостаточной мерой. Кроме всего прочего, обозники на передовой гибли как мухи. Сам генерал-лейтенанта Бергман — убит. После «забега» по снегам и морозу на 140 километров на запад, остатки дивизии Бергмана в 2000 человек отвели в тыл, в район Рославля на 2-е формирование. Вскоре второй командир дивизии генерал Камеке тоже скончался от тяжёлых ранений. Так что Готу не впервой приходилось гробить свои дивизии. Но то при изобилии резервов в прошлом году, и совсем другое сейчас — при их дефиците...
Утешать могло лишь то, что каждый 5-й погибший в войсках Гота гитлеровец — не немец. Из числа пленных Вермахта, взятых Красной Армией, «иностранцы» составляли 22 процента. Примерно такую часть составляли «иностранцы» и в армии вторжения 22 июня, и по числу понесенных потерь тоже. Австрии, к примеру, пришлось гнать в Вермахт 1,6 миллиона своих сынов при собственном населении в 6,6 миллиона — 24 процента населения.
Начальник штаба OKH Гальдер, уже разок угробивший своими планами и директивами половину Вермахта в прошлом 1941 году, послав его в морозы буквально с голой задницей штурмовать русскую столицу, любитель вести военный дневник, где всё выглядело как фантастика Герберта Уэллса «Война миров» про марсиан, по поручению ещё одного фантаста — Гитлера настоял на удержании плацдарма у станицы Цимлянской войсками Гота любой ценой. Гитлер как всегда бесновался. Так, в общем, и положено вести себя выскочке с такой непростой преступной судьбой восшествия во власть, к тому же сильно злоупотребляющему лекарственными препаратами сомнительного действия. Гитлер как всегда бил ладонью по карте, от чего карандаши скакали как стрелки компаса в магнитной аномалии, и снова требовал во что бы то ни стало прервать движение по железной дороге Тихорецк — Сталинград у Котельниково. Гот и сам мечтал поскорее захватить эту железную дорогу. Его-то войска всё везли к Цимлянской на грузовиках и конных повозках за 250 километров от Миллерово. Румынская артиллерия из его армии «забыла» свои снаряды вовсе в 400 километрах восточнее. А Коломиец даже тактические переброски войск и артиллерии вдоль фронта производил по железной дороге, сковывая Гота гораздо меньшими силами!
Значение Цимлянского плацдарма на фланге Сталинградского фронта после того, как Пульс налетел «паровым катком» своей армии на со всего маху на Сталинградский фронт как на стенку, да ещё получил контрудар танковыми армиями, оказалось велико. Гитлер, скрипя сердцем, оторвал от наступления на Кубань 8-й авиакорпус пикирующих бомбардировщиков генерала Фибига, имеющий в своем составе 600 бомбардировщиков и истребителей, и приказал Фибигу действовать в интересах Гота у Цимлянского плацдарма. Гитлер также вновь подчинил Готу 24-ю танковую дивизию риттер фон Хауеншильда, и Гот тут же бросил риттера фон Хауеншильда в наступление на Нижне-Чирскую переправу, чтобы запечатать «окно», через которое Чуйков мог угрожать его тылам у Цимлянской.
Гитлер также поручил OKH прислать Готу группу военной пропаганды Военно-исторический отряда Главного командования Сухопутных сил Berichterstaffel des Ob.d.H.: «Если мы не можем красиво победить, то давайте хотя бы мы об этом красиво напишем!». Действия Berichterstaffel des Ob.d.H. и раньше имели самую широкую поддержку Гота для создания и сохранения в военном архиве истории завоевания Кавказа с его участием. Пропагандистам следовало корректно вести записи в журналах боевых действий дивизий и корпусов, вести кино и фотосъемку, радиорепортажи, писать статьи.
Две недели полностью переформированная весной 2-й раз 29-я моторизованная дивизия Фремерея, получившая кое-какой опыт в Харьковском сражении, не могла вырваться с плацдарма у станицы Цимлянская-на-Дону к станции Ремонтной и аэродрому Котельниково из-за большевистского артиллерийского и авиационного шабаша. Дождавшись в последних числах июля от ОKН должной авиаподдержки, Гот всё-таки вырвался с плацдарма: пикирующие бомбардировщики Ju 87 Stuka пробомбили через полевые советские укрепления, артиллерию и красноармейцев дорогу с Цимлянского плацдарма, открыли дорогу штрафникам — «частям испытательного срока», танкам и мотопехоте к станциям Ремонтной и Котельниково. Проклятый 270-й истребительный авиаполк Гнедича наконец-то спешно покинул аэродром и перелетел в Заветное...
Вчера, уже с нового аэродрома базирования Гнедич бомбил передовую боевую группу 14-й танковой и 29-й моторизованной дивизий Гота у станции Ремонтная. Хорошо, что неудачно. Иначе передовая боевая группа майора Зауванта не успела бы в Котельниково до разгрузки там эшелонов 208-й стрелковой дивизии Воскобойникова. Дальневосточники двигались от Сталинграда к Котельниково по железной дороге в шести эшелонах. Они могли успеть занять оборону в городе, вкопаться в землю, расставить артиллерию, миномёты, мины. Тогда, вместо расстрела растерявшихся юнцов в вагонах, пришлось бы подвозить пехоту, артиллерию, сапёров, амуницию, долго и кроваво штурмовать городок Котельниково по всем правилам военной науки. Время и силы терять ой, как не хотелось! За Котельниково на 160 километров лежала пустота до самого Сталинграда. Вот он — бери город Сталина голыми руками до того, как туда отойдут от Дона войска Сталинградского фронта. Всего-то до Сталинграда от Котельниково несколько часов пути на машине...
За штабной группой 4-й танковой армии и прикрывающими её зенитками сидели в бурой степной траве несколько сотен пленных — гражданских и военных для использования при различных работах. За ними, совсем недалеко от штаба, насколько хватало глаз, — от горизонта до горизонта, двигались в жёлтой пыли бесконечные колонны артиллерии, кавалерии, пехотинцев, разномастных грузовиков, автобусов, легковых автомобилей, повозок, целых верениц прицепов и тележек, подвод, передков. Вся эта масса немецких и румынских войск, колонн снабжения, чиновников, гражданских специалистов, обслуживающего персонала из числа добровольных восточных помощников Вермахта «хиви», пленных, используемых прежде всего для ремонта дороги и заправки техники из бочек и канистр, двигалась на северо-восток в обход станции Зимовники.
На станции Зимовники ещё позавчера располагался штаб и склады 51-й армии генерала Коломийца, сражавшегося две недели с Готом за переправы. Теперь в Зимовниках засел по приказу Коломийца полковник Макарчук с сильной боевой группой, имеющей зенитки, противотанковую и тяжёлую артиллерию. Макарчук запирал Готу возможность использовать железную дорогу от Куберле до Котельниково, уже занятого боевой группой 29-й дивизии Фремерея и 14-й дивизии Хайма. Заодно Макарчук закрывал грунтовую дорогу на калмыцкую Элисту, куда только что ускользнул со своим штармом Коломиец. Группа Макарчука жертвовала собой, оказавшись в окружении. Но Гот не мог использовать железную дорогу для переброски боевой техники, экономя бездну горючего, не мог преследовать Коломийца. Зимовники приходилось обходить по большой дуге. Вот и штаб Гота, вместо прибытия в Котельниково, остановился как цыганский табор во чистом поле у Куберле. Проклятый Макарчук!
Лётчик связного самолёта не ошибся, определив, что на одной из легковых машин штабной группы — Horch 830 BL, стоящей у разворачиваемого командного пункта, серел треугольный генеральский автомобильный вымпел с золотым орлом и галунными лентами со свастиками. В машине — два высокопоставленных гитлеровских генерала…
Гот только что отпустил после выговора офицера своего штаба, отвечающего за ремонт техники, и развалившись, задумчиво глядел на приземляющийся штабной самолёт связи Hs 126B-1 из группы армий «Б». Генерал-полковник раздумывал над тем, что не давало ему покоя уже давно: прошлогодняя Директива No.21 План «Барбаросса» и летние директивы OKW доказали свою порочность. В них отсутствовали чётко сформулированные цели войны, а эти цели следовало иметь как основу принятия решений. Указания Гитлера на уничтожение живой силы русских, разгром Советского Союза, вывод его из войны как континентального союзника Англии, являлись недостаточными условиями для принятия правильных оперативно-стратегических решений — всего лишь размытый контур задач, вроде «уничтожение живой силы русских».
В прошлом году одних пленных, по сообщениям писателя-фантаста Гальдера, захвачено почти 3 миллиона! Гальдер — высокооплачиваемый фантазёр! Спланировал же он войну с преимущественно северной страной без зимней амуниции для своих войск и внятного снабжения! Может, Гитлер и Гальдер хотели пленить 30 миллионов русских? Каждому немецкому солдату следовало пленить или убить 10 русских? Это реально? Нет! Не реально!
Разгром Красной Армии на поле боя? В прошлом году такой разгром произошёл у границы, в Прибалтике, под Минском, потом под Киевом, потом под Вязьмой… И ничего. Ничего не изменилось. Советский Союз после этого имел даже более сильную армию, чем перед своим «разгромом», притом сохранив довоенный костяк.
Может, Гальдер с Гитлером ошиблись, и какую-то другую армию они три раза разгромили? Марсиан? Разгромить Советский Союз внешним военным ударом реально? Нет! Не реально! Вывести его из войны как континентального союзника Англии реально? Нет! Не реально! Так зачем тогда это всё это?! Гибель и увечья десятков миллионов европейцев на Восточном фронте, бомбёжки Германии, карточки, перешивки из довоенной одежда, калоши только для почтальонов и полицейских...
Политическая цель Гитлера не предусматривала максимального ослабления военной и политической мощи Советского Союза за несколько летних месяцев и принуждение Сталина пойти на переговоры — единственно достижимая внятная возможность закончить войну хоть с какой-то выгодой для Германии. Так зачем вообще тогда? В чём выгода? Выгода для немцев и выгода для Гитлера — две разные выгоды. Следовало хотя бы захватить Ленинград и Москву, а не делать что-то ещё, вроде наступления в прошлом сентябре на Киев, или как сейчас — на Кавказ с растянутым на 1000 километров северным флангом... Вопросы... Вопросы...

Глава 4. Маленькая беженка из Москвы

Драма Наташи, маленькой беженки из Москвы, продолжилась в Харькове 25 июня 1919 года, когда после пятидневных кровавых боёв город захватили белогвардейцы Деникина.
— Это армия не из солдат, это армия из мстителей! — сказала про деникинцев тётя Вера, припоминая, что случилось, когда белые заняли Майкоп и Новороссийск.
Командовал захватом Харькова тот же самый молодой выскочка в генералы Кутепов — командир 1-го белогвардейского армейского корпуса, произведённый Деникиным за организацию террора и убийств в Новороссийске в генерал-лейтенанты. В самом городе при подходе белых 500 бывших офицеров начали антисоветское восстание. Стреляли, взрывали...
Большие успехи белых и упорство, с каким они сражались, становились понятными, когда в числе взятых красными пленных оказывались офицеры, действовавшие в качестве рядовых солдат. Эти офицеры-добровольцы бежали на юг, чтобы вместе с казачьими частями принять участие в походе на Москву. Деникинское командование сводило офицеров в отдельные роты и батальоны, и использовало в качестве заградительных, карательных отрядов. Насильно мобилизованных в белую армию крестьян, как в обороне, так и в наступлении располагали впереди офицерских подразделений. Таким образом мобилизованные принимали на себя первый удар красных частей, и даже при самом безнадёжном положении не могли отступать, так как офицерские подразделения на месте расстреливали отступавших.
Другой секрет успехов белых — крупные соединения конницы. Деникин имел доступ к конскому составу крупных частных южных хозяйств коннозаводчиков, конскому поголовью казаков, калмыков, а также возможность комплектовать кавалерийские части офицерами-кавалеристами, другими офицерами, бывшими дворянами, имеющими навыки верховой езды и, конечно, казаками, калмыками, кабардинцами, кумыками. Красные таких возможностей не имели.
Гражданская война на Юге России являлась высокоманёвренной. Она шла на широких просторах с условной линией фронта. Бои велись за важные города, железнодорожные узлы, сёла. Всегда существовала возможность обхода, охвата, удара по флангам и тылам. В такой войне манёвр имел решающее значение. Главным средством манёвра являлась именно кавалерия.
Казачьи войска Донского атамана Краснова являлись преимущественно кавалерийскими. То же касается военных сил Кубанского казачьего войска. Крупные кавалерийские соединения быстро производили перегруппировку и превосходящими силами наносили удар по слабому месту красного пехотного фронта на степном и лесостепном театре военных действий. В случае неудачи белые оставляли небольшой отвлекающий конный заслон, а основными силами уходили, чтобы создать необходимую группировку в новом месте и нанести новый удар по красной пехоте. Красные пехотные части не имели физической возможности быстро сосредоточиться на угрожающем участке, не могли быстро уйти из-под удара конницы.
Даже выиграв бой, красные часто не могли добиться полной победы, так как малоподвижная пехота не могла вести эффективное преследование конницы с целью окружения и уничтожения. Массированное применение белыми конницы, особенно для развития успеха пехоты и ударов во фланг и тыл, часто приводило к закономерному разгрому красных отрядов. Война в такой ситуации против деникинцев требовала от красных чрезвычайного мужества и самопожертвования...
В борьбе против мнения Троцкого и его военных специалистов из числа бывших царских генералов, красным военным руководителям, прежде всего Сталину, Ворошилову, Будённому, пришлось создавать массовую красную конницу, то есть не отдельные конные части, входящие в состав стрелковых дивизий, решающие локальные задачи, а крупные соединения, способные решать стратегические задачи самостоятельно и во взаимодействии с пехотой, наносить встречные контрудары по прорывающимся массам белой конницы. По подвижному — подвижным! Только так, по мнению Сталина, Будённого, Ворошилова, появлялась возможность вырвать ядовитое жало белой гидры. Именно так впоследствии красные и выбили козырь из рук белых этот кавалерийский козырь. Сталин, Ворошилов, Будённый оказались правы…
Но, конечно, дело не только в белой кавалерии… Армии белых получали всё необходимое оружие за счёт Западных поставок и с захваченных складов бывшей царской армии. Советская Россия наоборот, могла рассчитывать только на внутренние ресурсы. С первых дней своего существования она пребывала в полной торговой блокаде странами Запада под предлогом блокады Германии. Затем эта блокада с ноября 1919 года перешла в персональную блокаду Советской России. Военные корабли Запада контролировали Балтийское и Чёрное моря. Два года ни одно судно в Советские порты не пропускалось. Никакой товар ни в одну, ни в другую сторону не мог пройти. Никаких виз в Советскую Россию или из неё, за исключением особых случаев. Никаких банковских операций, даже почты!
Советская Россия с октября 1917 года оказалась отрезана от всех коммуникаций и поставок, а к весне 1919 года сократилась в размерах до центральных российских губерний, примерно в границах XV века Великого Княжества Московского Ивана III. Возникла крайняя нехватка топлива, продовольствия. В Москве и Петербурге — голод, эпидемии, нехватка лекарств. Рост смертности более чем в 3 раза в сравнении с 1916 годом, в 2 раза по сравнению с правлением Временного правительства. Люди бежали из городов. В Петрограде с пригородами в 1916 году проживало 2,42 миллиона человек, в 1919 году 0,9 миллиона. Экономическую блокаду Запад организовал не для того, чтобы влиять, сдерживать свободную рабоче-крестьянскую Россию, а чтобы уничтожать.
Падение промышленного производства в России в 1917 году в обстановке экономической разрухи относительно предыдущего года составило 20 процентов. В 1919 году в обстановке блокады, повсеместной Гражданской войны и вторжения Западной коалиции относительно предыдущего года, падение составило уже 54 процента. Работала кое-как только промышленность вооружений. Всё подчинялось нуждам обороны. Только армия находилась более-менее в порядке.
Однако Советы, как форму правления, население приняло. Налаживалась обычная жизнь. Работали театры. За полтора года в народном образовании удалось сделать больше, чем раньше за 50 лет. Дело оставалось за малым — вышвырнуть с русской земли западных захватчиков, гонящих перед собой в бой белогвардейцев и националистов всех мастей...
Прямо под окнами дома, где жила Наташа, красный броневик отбивался от почерневших от загара и пороховой гари офицеров в малиновых фуражках с белыми околышами. На броневике виднелась надпись: «Товарищ Артём». Умело маневрируя по харьковским улицам, переулкам и дворам, вылетая на белогвардейцев в дыму и пыли с самых неожиданных направлений, броневик пулемётным огнём неизменно вынуждал белогвардейцев останавливаться и залегать.
Броневик в конце концов забросали гранатами и повредили колесо. Матросы из броневика пытался скрыться, но их зарубили шашками на Николаевской площади у стены Харьковской городской Думы. На Московской улице двух красноармейцев закололи штыками. Холодную гору захватили головорезы Дроздова после жаркого боя.
Компрадорские фабриканты, торговцы, интеллигенция, духовенство, встретили белогвардейцев цветами и благодарственными молитвами. Махали трёхцветным красно-бело-синими белогвардейскими флагами, порывисто кричали «ура!». Ещё бы! Теперь можно под охраной белогвардейских штыков и сабель вновь усесться на шею простого народа: спекулировать, не платить зарплаты, отменить 8-часовой рабочий день, выходные, запретить забастовки, заткнуть всем рты, за слово «товарищ» запарывать насмерть, за слова «Долой войну!» — расстрел...
Буржуазная пресса начала кампанию очернения и клеветы на рабоче-крестьянскую власть: расстрелянные по приговорам ревтрибунала и ЧК бандиты, спекулянты, взяточники, террористы, члены организаций по свержению власти вооружённым путём, террористы, становились просто «рабочими, учителями, мещанами, священниками». Назывались цифры под 300 расстрелянными за полгода по всей губернии. Доказательств, правда, не имелось. Пропагандистские россказни и газетные статьи о тысячах расстрелянных в специально построенных лабиринтах под зданиями на Сумской тоже не подтвердились.
Вместо доказательств в «подвалах ЧК начальника литовца Покко «нашли» «жуткие «экспонаты» — «кожу, которую чекисты заживо сдирали с арестованных русских людей» и так далее. Имелась ли эта кожа на самого деле, что за кожа, кто её обнаружил, при каких обстоятельствах, победителей не интересовало. Главное — шум в «демократической» прессе... В ход «пошли распятые мальчики», «национализация женщин»...
ЧК, Ревтрибунал, уголовный розыск, комендатура при Советской власти действовала в Харькове весьма эффективно, чем закономерно снискали ненависть уголовниками и частных собственников. Особо ненавидели буржуа украинца из Полтавы Саенко — командира отряда ЧК, а потом Отряда особого назначения уголовного розыска.
Саенко раньше устанавливал Советскую власть в Харькове как командир рабочего отряда. Город знал хорошо. Брата его Владимира — начальника милиции Белгорода повесили белогвардейцы. Когда же воровской сход решили Саенко убить, четверо вооружённых ножами и револьверами бандитов стали поджидать его летним вечером на Клочковской у дома No.81, где он жил. Когда из темноты на него двинулись фигуры с оружием, чекист не раздумывая начал стрелять. Четыре трупа убийц оставил Саенко на улице, а сам вышел невредимым...
Деникинцы разрыли могилы казнённых по приговорам уполномоченных органов власти преступников и предъявили иностранным наблюдателям. Трупы тщательно осмотрели, посчитали, сфотографировали. С юридической точки зрения процедуру выполнили безупречно. Всё задокументировали, только опознания не произвели, ведь большая часть мертвецов — уголовники из разных городов Харьковской губернии. Другая часть мертвецов — погибшие при захвате города и первых «чистках» красные. В непредвзятость следователей белогвардейцев, за плечами которых резня в Белой Глине, Майкопе, Новороссийске и так далее, верилось с трудом. Это сильно обесценивало их «правду». В дополнении ко всему, вместо результатов расследования, деникинцы выдали общественности не объективную информацию, а... умышленно препарированные газетные слухи.
В информационной сводке No.19 от 29 июня 1919 года Отдел Пропаганды армии Деникина сообщил уже озвученные ранее фантастические сведения, что руководители Харьковской ЧК Покко и Саенко хоронили жертвы в специально вырытых подземных коридорах: «Говорят, что в одном из таких коридоров лежало до 2000 расстрелянных». «Говорить» так могли лишь те, кто отродясь лопаты в руках не держал. Кто в малочисленном ЧК стал бы рыть под землёй коридор для 2000 тел? Специальной техники ведь не имелось!
Тот же бюллетень несколькими абзацами ниже сообщал иную цифру: «По приблизительным подсчётам, большевиками расстреляно в Харькове свыше 1000 человек». Нечего в антисоветской пропаганде искать логику! Только что в одном коридоре 2000 убитых, но общее количество жертв — вдвое меньше! И в конце концов Отдел Пропаганды сообщает: «Продолжаются раскопки жертв красного террора. Пока что вырыто 239 трупов». В итоге: три цифры по одному городу Харькову в одном сообщении! Выбирай, антисоветчик, что душа пожелает!
Это общий принцип пропаганды белых и правоэсеровских правительств: приписывать ЧК ровно то, что творили сами, только в уменьшенном размере, потому что даже вымышленные «звери» из ЧК не могли угнаться за настоящими палачами боевых частей, контрразведки, политического сыска, военно-полевого суда и других карательных сил защитников капитализма.
Сразу по занятию Харькова белогвардейцы начали свои террор и репрессии: по рекам Харьков и Лопань поплыли окровавленные трупы расстрелянных в исподнем белье людей. Пошли политические чистки без всяких сдержек и ограничений. На Южном вокзале расстреляли 50 человек пленных красноармейцев и украинских националистов. Примерно столько же убили пулями и штыками на деревянном мосту у электростанции. Под Синельниковой расстреляли пригнанных из Екатеринослава 30 матросов и 8 коммунистов. Первые три дня расправы над коммунистами и националистами шли без суда и следствия прямо на улицах по заявлению бдительных представителей частнособственнического сословия. Капиталисты кроваво мстили простому люду в духе «майской недели» в Париже 1871 года... Всего за первые три дня в Харькове белогвардейцы убили повешением и через расстрел около 200 своих политических врагов.
Потом в контрразведку и политический сыск, штабы деникинских полков, уже более организованно потянулись доносчики со всего города. Разрыли могилы известных большевиков: Руднева, Шевелева, Скороходова. Над трупами надругались. Останки выбросили.
Массовый убийца полковник Туркул — командир 1-го Дроздовского полка одноимённой дивизии, украинец из Тирасполя, давно «прославился» как маньяк, садист, убийца. После хорошего обеда вместе с офицерами он любил лично расстреливать узников. Любил вешать людей за одну ногу для мучений, вешать за руки, набивая одежду повешенных камнями, травил своей собакой. Такой вот защитник белогвардейского триколора — маньяк-садист.
6 июля дроздовцы Туркула по указанию местных фабрикантов расстреляли 25 членов профсоюза металлистов и текстильщиков, а двух рабочих мастерских повесили. Повесили профсоюзных лидеров меньшевиков Грофмана и Бабина.
Четырежды в городе проводились широкомасштабные карательные акции по уничтожению большевистского подполья и сторонников независимости Украины. Убивали через повешение рабочих завода ВЭК, зверски мучили до смерти руководителей подполья. После одной из таких акций в октябре в Григоровском бору расстреляли 26 подпольщиков. Комсомольца, запевшего при расстреле «Интернационал», закопали заживо в яме с убитыми...
Действия деникинцев настолько пришлись по сердцу харьковским обывателям, что множество учителей, землемеров, артистов, студентов, техников, служащих, семинаристов записались в Добрармию. При этом Деникин принудительно мобилизовал бывших офицеров вплоть до 50-летнего возраста, обер-офицеров, юнкеров, подпрапорщиков, сверхсрочных, унтер-офицеров, вольноопределяющихся 1-го и 2-го разрядов до 43 лет, крестьян до 24 лет, учащихся и прочих граждан, в том числе преподавателей до 35-летнего возраста. Мобилизовали также пленных красноармейцев, не состоявших в большевистской партии, служивших в Красной Армии бывших офицеров, не являющихся коммунистами. Пробовали белогвардейцы мобилизовать и рабочих. После того как 300 мобилизованных в 3-й Корниловский ударный полк рабочих Харьковского паровозостроительного завода, прибыв на позиции, перешли у Змиёва к красным, остальных 500 мобилизованных рабочих этого завода офицеры расстреляли из пулемётов. После такой «чистки» в 3-м Корниловском ударном полку осталось всего 86 человек.
Репрессии и террор шли по всем направлениям: артиста-сатирика Гарина повесили в Славянске за постановку неугодной пьесы. Расстреляли генерального штаба полковника Рябцева, бывшего командующего войсками Московского военного округа осенью 1917 года и возглавлявшего контрреволюционные силы в Москве. Ему припомнили более раннее выступление против генерала Корнилова в августе 1917 года, членство в партии эсеров, мирные переговоры с большевиками после боёв в Москве, и кражу 500 000 рублей из кассы контрреволюционного «Общества экономического возрождения России», выданных для оплаты «боевых» офицерско-юнкерским отрядам и студентам-белогвардейцам.
Жизнь с тётей Верой в Харькове у Наташи шла тяжело. Несколько приживалок-подруг тёти с детьми и родителями, знакомые по земским конторам и однополчане тётиного мужа, погибшего нелепой смертью при крушении поезда под Белой церковью, тянули из тёти деньги.
Наступил жестокий голод. Не то, чтобы хлеб везде закончился. Хлеб на Украине в 1919 году не переводился. Просто в городе он имелся только у деникинских интендантов, да спекулянтов, державших цены безо всякого христианского стеснения, тем более, что большинство из них с древних пор — иудеи. Погромы евреев для борьбы с голодом ничего не дали, потому что православные спекулянты не отличались от еврейских ничем. Председатель еврейской общины Харькова доктор Виленский напрасно добивался аудиенции Деникина, чтобы дать гигантскую взятку. Гонения на евреев не стихали. Всё это закономерно накладывалось на исконное русское простонародное предубеждение против торговцев и торговли. Спекуляция, однако, продолжалась беспредельная.
Если большевистские Советы, Ревтрибунал и ЧК боролись со спекулянтами как с одними из главных врагов народа, белогвардейские органы власти сами участвовали в спекуляции и являлись одним из генераторов спекуляции. Кроме словесных рулад они ничего для выправления положения не делали. Спекуляцией занималось столько офицеров в тылу, перепродавая по нескольку раз друг другу всё подряд, особенно предназначенное для армии, что становилось непонятно, кто же воюет на фронте с красными отрядами и украинскими нацистами. Спекуляция порождала дороговизну, дороговизна порождала инфляционную панику, та снова подталкивала спекуляцию.
Во главе Управления финансов Деникина стоял бывший министр финансов эсеровско-кадетского Временного правительства профессор Бернацкий. Этот «цвет либеральной общественности» и «цвет российской экономической науки» занимался в основном тем, чем до этого и у Керенского: неограниченно печатал деньги, на них покупал валюту, вывозил её на Запад, помещал на свои счета и счета, указанные руководством.
Цены при профессоре Бернацком росли ежедневно. Ходило одновременно более 10 видов бумажных денег. Одни деньги запрещали, другие обменивали на деникинские «колокольчики», третьи грозили запретить. Это держало население в состоянии постоянного шока и ужаса. Ни простой человек, ни предприниматель не мог определить свою смету даже на месяц. Деникин и его чиновники ограничивались тем, что обвиняли во всём население, его жадность и прожорливость, снимая с себя всякую ответственность и продолжая печатать лавину денег для оплаты войны. Никакого намёка на взвешенную экономическую политику: всё подчинено парадигме «после нас хоть потоп».
Бесчестные торговцы и спекулянты, завышающие цены, вызывали сильнейшее раздражение простых людей.
Русская культурно-религиозная традиция всегда имела сильное предубеждение против торговли, предпринимательской деятельности. Один из семи смертных грехов православия — сребролюбие, то есть — жадность. Негативное отношение к сребролюбию включало в себя не только порицание обретения богатства преступным путём, но и желание богатства как такового, желание денег, размышления о способах обогащения, скупость, даже боязнь нищеты. Добродетелью считался отказ от роскоши, скромность вплоть до стремления к нищете, отказ от денежных накоплений.
Если человек стремился к накоплениям, то по православным канонам — он не верил в Божью милость. Предпринимательство и торговля тесно связывались именно со сребролюбием — жадностью. Для предпринимателей, как альтернатива, единственным направлением являлась широкая благотворительность, а для правящей элиты — всеобъемлющая забота о простом сером, сиром и убогом народе.
Эта христианская этика действовала не только на воцерковлённых, но являлась культурной доминантой русских людей вообще со времён начала племенных славянских общин, переродившихся в «мир» — сельские крестьянские общины. Этим большинство русских людей разительно отличались от евреев, среднеазиатов, кавказцев, немцев, англичан, китайцев, американцев.
Протестантизм англичан, голландцев, части немцев, французов, американцев имели религиозную догму обратного свойства: «Бог велел трудится и показателем этого труда является прибыль». Каким путём достигалась прибыль, Иисус Христос по версии протестантов не уточнял.
Даже в тылу Деникина, защищавшего капиталистическую, частнособственническую парадигму для России, население видело в ненасытных торговцах оптовой и розничной торговли врага более страшного, чём социализм. Либеральная пресса повествовала о бесконечной вакханалии наживы, неистового «пира среди чумы», распутного разгула, исступлённых попойках, развратного празднества в белогвардейском тылу. Могла ли победить такая армия русский народ?
Вдобавок ко всему Добрармия проводила нещадные реквизиции продовольствия — грабила подчистую вроде того, как это делали немцы. Добраться же до крестьян и хуторян самостоятельно, чтобы раздобыть продовольствие, горожанам не давали всевозможные бандиты и кулаки, занимающие почти каждое село вокруг городов, станций и полустанков. Бандиты расплодились при Деникине разные: идейные и безыдейные, анархисты, монархисты, националисты, случайные люди, перешедшие от пребывания в отрядах самообороны к лёгкой наживе.
Самостоятельная добыча продовольствия минуя спекулянтов оказалась невозможна для населения ещё из-за того, что железнодорожный транспорт, донельзя изношенный во время империалистической войны, постоянно находился на грани полной остановки. При власти Советов действовали карательные меры против мешочников и спекулянтов, пытающихся перевозить хлеб в ручной клади, практически парализуя работу вокзалов. Потом точно так же действовали патрули белых.
Что же касается главного тяглового украинского элемента транспорта — лошади, то половину лошадей царские власти у крестьян забрали на войну с германцами и австрийцами, часть лошадей забрали потом петлюровцы. Потом попеременно лошадей мобилизовали белые и красные. Немецкие оккупационные власти, кайзеровская имперская армия, ставшая потом армией Германской республики, тоже изымали лошадей несколько раз подряд. Оставшихся лошадей крестьяне прятали по хуторам для пахоты и жатвы. Лошадь с повозкой ценилась дороже человеческой жизни, потому что только она могла перевезти драгоценный хлеб откуда хочешь и куда угодно.
Продажа ценных вещей и одежды на фоне остановки ткацких фабрик из-за потери среднеазиатского хлопка и недоступности импорта из-за военной блокады, репетиторство, хлебные пайки советских учреждений, продналог собираемый вооружёнными красными продовольственными отрядами, изымающими продовольствие в сёлах и на хуторах, помогли Харькову выжить при большевиках. При Деникине заниматься хлебными пайками никто не спешил.
В целом на Украине всё происходило как в России, только украинцы кричали «геть» и «слава» там, где русские кричали «долой» и «ура». Украинцы пели «Як умру, то поховайте мене на могилі серед степу широкого на Вкраїні милій» и «Ще не вмерли України і слава, і воля, ще нам, браття молодії, усміхнеться доля» там, где русские пели «Марсельезу»...
Украинцы кричали на митингах:
— Чтобы хлеборобам самосильно пановать над землёй!
— Панов и подпанков гнать дрючками под зад к бисовой матери!
— Хто препятствует — шило в бок!
С приходом белых начался полный произвол, бесконтрольность, ненаказуемость деникинских чиновников и бойцов с красно-сине-белыми триколорными шевронами на рукавах при их полном моральном разложении: садизм, пьянство, разврат, продажность, взяточничество, вымогательство. Забастовки, демонстрации, митинги, собрания запретили. За демонстрации и забастовки — расстрел, за неповиновение администрации предприятия — избиение и тюрьма, опоздание на работу — порка розгами. Пороли даже беременных женщин вплоть до выкидышей. Помимо расстрелов и парки белогвардейцы в Харькове широко применяли пытки заключённых.
Контрразведка размещалась в «Палас-отеле» на Кацарской улице. Это огромнейшее учреждение, пригрело целые толпы шкурников, авантюристов и отбросов царской охранки, насквозь пропитанные худшими традициями прежних охранников, сыщиков и жандармов. Все это прикрывалось самыми высокими лозунгами борьбы за спасение родины, и под этим покровом царил разврат, насилие, растраты казённых сумм, вымогательство и самый дикий произвол. Из окон «Палас-отеля» каждый день слышались крики избиваемых при допросах, большей частью по вечерам или ночью.
Именно в «Палас-отель» угодил квартирант тёти Веры инженер Браух по доносу кого-то из жильцов дома. Просидел он в контрразведке почти две недели. Вернулся немец оттуда только благодаря заступничеству тёти Веры, лично знавшей главного редактора харьковской газеты «Новая Россия», профессора Харьковского университета Даватца, члена городской Управы.
Худой как скелет Браух поведал ужасные вещи: пищи ему и остальным арестованным не давали. Почерневших и бессильных от голода куда-то уносили в беспамятном состоянии навсегда. Отбирали деньги и драгоценные вещи. На них пьянствовали офицеры контрразведки. В четырёх маленьких комнатах содержалось до 150 человек. Спали на полу женщины и мужчины.
Расстреливали тут же в подвале. Трупы вывозили в Григорьевский лес и другие места. Чаще всего их там просто бросали собакам. Многих после допросов выпускали за взятки — этот процесс контрразведчики поставили на поток.
С Брауха следователь штаб-ротмистр Собинов просил 15 000 советскими дензнаками или бывшими царскими, думая, что Браух еврей.
В тылу армии Деникина какие деньги только не ходили: царские, керенки, советские «пятаковские», донской рубль, деникинские рубли, украинские карбованцы и гривны, государственные городские облигации и купоны, боны Черноморской железной дороги и лагерей военнопленных, заёмные билеты Владикавказской железной дороги и так далее. Из всех бумажных русских рублей больше всего ценились бумажные советские и царские. Выше всех, конечно, ценились фунты стерлингов, доллары, франки.
Однажды в 10 часов вечера, чтобы немец скорее согласился на дачу взятки, его отвели на допрос в страшную по рассказам узников 64-ю комнату. С ним ввели девушку-украинку. До этого девушку, работницу Красного Креста, пороли в течение суток три раза, а когда она теряла сознание, отпаивали водой, отводили в камеру, а через некоторое время опять били. Следователь Собинов сказал, чтобы инженер смотрел, как с ним могут поступить.
С нагайкой, кулаками и площадной бранью Собинов и какой-то казак набросились на девушку. Они долго били её за то, что коммунистка. Требовали выдать своих. Всё лицо и тело девушки оказалось в кровоподтёках от ударов.
Совсем разорвали одежду.
— Ну что, подумал? — зло спросил инженера штаб-ротмистр, когда девушка потеряла сознание в очередной раз. — Это что, мы её только погладили; потом будем бить по нервным узлам, потом запустим штук пять ледяных клизм, а можем сделать шомполом из кожи голое мясо и посыпать солью на пару часов — никто такого ещё не вынес...
Помимо контрразведки террором и репрессиями на постоянной основе занимались и другие защитники капитализма. Политический сыск в гостинице «Харьков» на Рыбной улице пытал заподозренных в большевизме, членов профсоюзов, сочувствующих им, евреев, сторонников независимости Украины, всех, кто становился на дороге у фабрикантов, банкиров и торговцев. Методы политического сыска деникинцев мало отличались от методов контрразведки. Контрразведка специализировалась в целом на подпольщиках, хотя чёткой грани не имелось.
После приказа раздеться, офицеры-следователи политического сыска мужчину или женщину обычно избивали шомполами и плетьми, накидывали на шею верёвку с петлёй и, потянув кверху так, чтобы человек стоял в вытянутом положении с вытянутой шеей, избивали руками и рукоятками револьверов. Били по бокам, лицу, шее. Когда заключённый терял сознание и вис на верёвке, его приводили в чувство и допрашивали.
Наконец объявляли, что сейчас расстреляют. Ставили на колени перед портретом Деникина и заставляли петь «Боже, царя храни». Во время пения избивали плетьми. Они добивались признания вины, имён, адресов. Чтобы прекратить мучения, избиваемые клеветали на невинных.
— Да что вы понимаете в массовых репрессиях?! — однажды вскричала тётя Вера на замечания коммерсанта Доноса, своего комнатосъёмщика при его пересказе деникинских газет о красном терроре в Петрограде и Москве.
Другим карательным ведомством Деникина в Харькове являлся военно-полевой суд, расположенный в здании каторжной тюрьмы. В камерах вдоль стен железные рамы, обтянутые грязными мешками. Ни подушек, ни одеял. Не все могли спать на кроватях или столах из-за переполненности, и большинство спали на голом каменном полу, под кроватями, вокруг вонючей параши.
В камерах холодно и сыро, окна без стёкол, сквозняк. Многие тряслись как в лихорадке. Здоровыми оставались недолго. Бронхит, лихорадка, головные боли, тиф. За малейшее нарушение каторжного устава — в тёмный сырой карцер на хлеб и воду. Карцеры в полуподвале: помещения 1,5 на 1,5 метра, кровать из железных прутьев, параша. Небольшое окно с плотной чугунной ставней, чугунная дверь, клопы, вши, тьма, холод. Тёплой одежды брать не разрешалось. 72 часа в такой адской яме — пытка.
В тюрьме дела военно-полевого суда вели всё те же офицеры контрразведки с красно-сине-белыми триколорными шевронами на рукавах. За 10 — 20 или 100 000 рублей, смотря по делу, имелась возможность купить свободу. Здесь, как в аду, торговали человеческими жизнями. Жизней на продажу у Сатаны имелось много. В каторжной тюрьме сидели около 2000 заключённых. Военно-полевой деникинский суд решал дела заочно по ночам. В глухом застенке два-три полупьяных офицера выносили приговоры: «Расстрелять!», «Повесить!».
Убийцу Деникина не выбирало какое-то демократическое общество, Учредительное собрание, например, гражданская власть, имеющая право законодательной инициативы, поэтому он сам провозгласил использование законов Российской империи. Законами несуществующей Российской империи, — тюрьмы русского и других народов, своими указами и приказами белогвардейцы по сути на тот момент бессудно, массово убивали людей иных политических взглядов.
Подсудимого вводили к «судьям» только для того, чтобы объявить приговор. Часто решения объявлялись уже перед стволом поднятой винтовки или под приготовленной петлёй. Широко применяли старый метод, простой и безотказный, избавлявший даже от такой формальности, как военно-полевой суд — убить при попытке к бегству. Например, заведут группу заключённых за угол тюрьмы по Семинарской улице: конвой, идущий впереди и по сторонам, заходит сзади и в упор, на расстоянии четырёх-пяти шагов, делает залп в спину... И всё: «Убиты при попытке к бегству!»...
«Да что вы понимаете в массовых репрессиях?!». Имелись в Харькове и другие центры террора и массовых репрессий: комендатура, полицейские участки, гауптвахта, штабы отдельных воинских частей, губернская тюрьма, сыскное отделение, арестные дома. Все они занимались «нужным» капиталистам делом в тылу. Одновременно арестованных разными карательными органами насчитывалось более 6000 человек — каждый 50-й харьковчанин.
Репрессии и террор шли и по всей Харьковской губернии. В июле в Ахтырке белые расстреляли 280 своих политических врагов. В Глухове — 73 человека.
Харьковская пресса, как и другая либеральная пресса при белогвардейско-эсеровских правительствах, в частности принадлежащая западным инвесторам, описывая «зверства коммунистов и ЧК», буквально описывала хорошо известные методы белогвардейской контрразведки, политического сыска, военно-полевых судов, где просто меняло названия карательного органа на советский, фамилии Туркула и его палачей — на советские фамилии, адрес ЧК на адрес контрразведки. И вуаля — готово!
Получалась чаще всего лживая нелепица, но, растиражированные фальсификации, когда никто не мог возразить и ничего опровергнуть, вполне оказывали воздействие на население территорий подконтрольных белым режимам, эсеровско-кадетским, диктаторским, националистическим. Фальсификации «белой» прессы охотно перепечатывала пресса Запада. У Запада большевики, прекратившие мировую войну и угрожающие в мировом масштабе крупной частной собственности, отказывающиеся платить по царским долгам, смеющие защищаться от интервенции, подающие надежду порабощённым рабочим и крестьянам других стран, сразу застряли как кость в горле.
Принадлежащие капиталистам газеты и радиостанции ни в коей мере не собирались говорить правду о большевиках, об их программе, сути. Ведь говорить о них правду — значило пропагандировать их. Поэтому западные и белогвардейские газеты выискивали какие-нибудь промахи большевиков и раздували из мухи слона. Если не находили «мухи», прибегали к фальсификациями и просто чудовищной лжи. Не впервой! Так ведь пресса Антанты демонизировала немецких солдат Вильгельма II, а немецкая пресса демонизировала англичан и французов. Они привыкли лгать. Капитализм заразил всех смертельным вирусом лжи.
На территории Дальнего Востока, Сибири, Урала, захваченной западными войсками и самопровозглашённым «Верховным правителем» Колчаком, который 30 декабря 1917 года выбрал себе новую Родину — перешёл на службу к королю Англии Георгу V с денежным содержанием соответствующим чину полковника, пропагандой заправляли англичане и американцы. Англосаксы получили марионетку Колчака на шантаже, безмерном тщеславии, жадности и употреблении наркотиков. Колчак стал заядлым кокаинистом. Британский генерал Нокс, который курировал Колчака в Сибири, открыто признал, что англичане несут прямую ответственность за создание правительства Колчака и его действия. Большинство сибирских газет оказалось скуплено американцами, японцами и англичанами.
Бюро печати консульства США во Владивостоке направляло в белогвардейские и буржуазные газеты Урала, Сибири, Дальнего Востока специальный бюллетень о вымышленных зверствах большевиков и партизан, и о скором конце Советской России. Компания по очернению коммунистов для оправдания собственных преступлений не стихала ни на день...
Так деникинская пресса с подачи органа пропаганды ОСВАГа — Осведомительного агентства Добровольческой армии, широко использовала бредовый мотив «социализации женщин» весной 1918 года к Екатеринодаре. Приводились даже данные о неких документах на этот счёт Северо-Кавказской Советской республики, хотя она не могла ещё издавать документы весной, так как образовалась только в июле 1918 года. Кроме того, никакого «главкома Иващева», издававшего такие распоряжения и выписавшего мандат на «получение женщин», в Екатеринодаре не имелось ни тогда, ни потом, ни вообще когда-либо. «Декрет о социализации» якобы расклеивался по городу, его якобы опубликовали в «Известиях Совета». Но сам текст декрета никто не видел и никто не мог его воспроизвести. Похожий текст публиковался в Саратове в феврале 1918 года анархистами «Самарской Федерации Анархистов» под названием «Декрет об отмене частного владения женщинами». Однако Советы здесь при чём? Спустя некоторое время даже «Федерация Анархистов» выпустила прокламацию, в которой заявила, что скандальный декрет — вовсе не их рук дело. Автор документа провокатор — бывший черносотенец Уваров, хозяин чайной. За гнусную провокацию анархисты его убили. Однако пресса Запада с радостью перепечатывала фальшивки и на этот счёт, приводила фото сфальсифицированных белыми документов...
На самом деле имелся лишь Декрет ВЦИК и СНК о гражданском браке, детях и о ведении книг актов состояния, принятый 18 декабря 1917 года. Ничего об упразднении брака как такового там не говорилось — более того, допускалась даже его церковная разновидность. На первый план выходил гражданский брак, но гражданский не в смысле фактический, незарегистрированный, а в смысле узаконенный в ЗАГСе. В те же дни появился Декрет о порядке расторжения брака. Но развод не есть отмена института брака... Причём тут перепечатанный Западной прессой фальсифицированный мандат «на выдачу подателя сего 15 девиц»? Ну не негодяи? Да, белогвардейские негодяи. С тех пор фальшивки, порочащие большевиков, навечно заняли место в арсенале антисоветчиков...
Восьмилетнюю Наташу — сироту с трогательной кукольной внешностью, белогвардейский офицер из контрразведки после парада в честь приезда в город Деникина, обманом заманил в номер «Гранд-отеля» и попытался изнасиловать. Обычная история. Угораздило же её отойти от тёти в рыночной толпе на десять шагов!
После угощения курицей и пшеничной булкой, щедрых посулов денег, офицер попытался напоить её вином. Когда она отказалась, то набросился, разорвал платье, стал хватать везде руками, несмотря на визг и мольбы.
Если бы её не спасло от постыдного насилия появление простых солдат с небритыми землистыми лицами, мобилизованных насильно в белогвардейскую армию, искавших зачем-то пустующие помещения, то случилось бы постыдное и ужасное. Думается, те солдаты потом перешли из-за увиденного к красным. Сама дворянка до мозга костей, всеобщая любимица, привыкшая верить людям, Наташа стала бы после надругательства сторониться мужчин, боятся людей как главного источника опасности. Боятся людей больше ночного леса, скрипов в пустом, заброшенном доме, кладбищенского свечения и воя на болоте. Жизнь оказалась бы сломана в самом начале. Не хватило бы сил, чтобы вернуться потом в нормальный мир.
Именно хвастовство насильника-офицера о своих дворянских достоинствах, манеры, воспоминаниями о кадетском училище, балах, ресторанах «только для господ», битьё хлыстами и кулаками лапотных солдат и прочих низкородных, нехристей-евреев, прочно связало её сознание с ужасом, исходящим от дворян, офицеров, защитников капитализма, всего привилегированного общества царских времён... Не случись этого, кто знает, может, она и вздыхала бы после о хрустящих французских булках с чёрной икрой, и порках крестьян-должников в упоительные российские вчера...
Английские, французские и американские империалисты в это время Деникина лихорадочно вооружали. В черноморских портах спешно разгружались транспорты с оружием и боеприпасами стран Запада. На фронт к белогвардейцам прибывали один за другим эшелоны с танками, орудиями, снарядами. Силы флота стран Запада поддерживали армию Деникина с моря огнём корабельной артиллерии, десантами, снабжением.
Власть на территории, контролируемой Деникиным, принадлежала военному диктатору, приставленным к нему миссиям и представительствам держав Запада. Английским представителем при Деникине являлся генерал Хольман. Британский генерал Хольман представлял королевского военного министра Уинстона Черчилля. Хольман даже сам принимал участие в воздушных операциях как лётчик. Развлекался сафари. Убивал русских. Французским представителем при Деникине стал генерал Манженом. Миссию США при Деникине возглавлял адмирал Мак-Келли.
Запад делал ставку на затяжную братоубийственную войну на Украине и в России, которая истощит силы и потенциал русского и украинского народов. Быстрая победа белых или красных, капиталистов Английской, Французской колониальных империй и США не устраивала. Также Антанта всеми силами способствовала развалу России, отколу от неё навсегда окраин, Финляндии, Польши, Прибалтики, Малороссии-Украины, Закавказья, Дальнего Востока и так далее. Деникин, Колчак, Юденич являлись отличными и верными исполнителями этой политики Запада.
Основной базой стран Запада на Юге России являлся Новороссийск. Здесь базировался флот стран Запада: 10 английских, 4 французских, 2 американских, 2 итальянских военных корабля под командованием английского генерала Милна и адмирала Сеймура — эскадренные миноносцы, крейсеры, дредноуты. Кроме того, Новороссийск охраняли британские войска — шотландские стрелки. Здесь вооружались бронепоезда, выгружались английские танки Mark V, артиллерия, снаряды, патроны, продовольствие. Здесь же на складах ждали отправки за рубеж российские товары, которыми Деникин втридорога расплачивался за помощь Запада: нефть, пушнина, хлеб.
В захваченных губерниях России Деникин проводил масштабную насильственную мобилизацию, гнал крестьян на убой. Сформированные части без нужного обучения немедленно посылались на фронт. Военная максима ещё с древнегреческих времён: «Послать на войну необученных людей, значит, выбросить их!» белых генералов не волновала. Их интересовало личное обогащение, напрямую связанное с ведением боевых действий.
Одновременно империалисты Запада продолжали усиленно вооружать армии Юденича и Колчака, которые собирались с силами для нового удара по Советской республике.
Деникинские репрессии, террор, самосудные расстрелы в это же время захлестнули Крым: Севастополь, Феодосию, Керчь, другие крымские города. Часто проводились облавы, которые не давали больших результатов, но арестованных находили убитыми с огнестрельными и колотыми ранами. Излишне кровавый террор вызывал возмущение даже у Западных интервентов. Но у них и своих проблем хватало. Бедняки западных стран, осознав, что в России народ скинул господ, тоже начали отказываться воевать за капиталистов. В Севастополе греческие военные по приказу французского командования расстреляли демонстрацию моряков французских броненосцев «Франс» и «Жан Барт».
Пользуясь массированной поддержкой Запада, деникинские войска захватили Луганск, устроив кровавую расправу над рабочими патронного завода и ранеными красноармейцами. Затем взяли порт и заводской центр Мариуполь, где чеченцы из отряда Шкуры «волчья сотня» устроили чудовищную расправу над пленными. Атаман Григорьев, предавший сначала украинских нацистов, а затем и коммунистов, имея в подчинении до двух украинских дивизий, захватил в собственность обширную область на юге, устроив массовые репрессии против евреев и русских: в Елизаветграде украинцы атамана убили 1530 человек, в Черкасске 700 человек. В местечке Кодым на Херсонщине убили 86 человек. В маленькой Семёновке расстреляно 60 жителей.
Тем временем в Керчи белогвардейцы Деникина подвергли трёхдневным репрессиям и террору весь город после попытки прорыва партизан из Аджимушкайских каменоломен: обыски, аресты, расстрелы. Хватали всех сколь-нибудь подозрительных, придерживаясь правила: «лучше уничтожить 10 невинных, чем выпустить 1 виновного». Так в Керчи войска Деникина убили более 3000 человек русских и украинцев — каждого 20-го жителя. Настоящая кровавая бойня, устроенная психически давно нездоровыми людьми.
Англичане из военной миссии при штабе Деникина, бывшие тогда в Керчи, целыми днями бегали со страшно довольными лицами по городу, снимая фотографическими аппаратами повешенных и расстрелянных.
Керченские каменоломни стали западнёй для многих партизан. В апреле белогвардейцы блокировали входы Петровской каменоломни, выкуривая партизан, стариков, женщин и детей дымом, взрывая в галереях динамит. В результате задымления, камнепадов и обвалов погибло много партизан, стариков, женщин и детей. В каменоломни убийцы пустили ядовитый хлор. Оставшиеся в живых расстреляли. Это вам не фантазии Деникина про «скальпы и перчатки из человеческой кожи» в Харькове...
Киев дважды переходил из рук в руки, но 30 августа 1919 года его окончательно захватила армия Деникина. Белогвардейцы добили войска Петлюры в союзе с галичанами. Деникин установил в Киеве режим кровавых репрессий и террора, как везде, где властвовал. К украинцам Деникин относился с позиции расиста, почёрпнутой у заокеанских и заморских дирижёров. Он открыто это объявлял:
— Ни о каком украинском независимом государстве не может идти речи; их лидеры, вчерашние батраки у малорусских сахарозаводчиков и польских магнатов, считают, что государство — это село, что они могут его построить будто вскопать огород после пляшки горилки!
Деникин и его хозяева — крупные российские и Западные частные собственники и банкиры, отказывали народу Украины в праве на существование.
— Украинство — эталон бахвальства и местечковой ограниченности, не видящей ничего дальше канавы своего хутора! — так говорил этот убийца.
Расизм Деникина проявлялся особенно выпукло по отношению к евреям. На Украине армия Деникина провела 400 еврейских погромов. Четыреста! Деникинские еврейские погромы имели организованный характер — погромами занимались целые воинские части во главе с офицерами, в том числе очень активно кавказские части белогвардейской армии; изнасилования стали массовым явлением; погромы сопровождались особой жестокостью и применением пыток, зачастую уничтожались целые еврейские общины при полном попустительстве со стороны деникинского «правительства», командования частей, соединений и лично Деникина. Евреев чаще других брали в заложники, что зачастую заканчивалось расстрелом. Евреи пробовали защищаться, но не тут-то было! В киевской гостинице «Франсуа» на Жилянской улице контрразведчики расстреляли бойцов еврейской самообороны.
Всего деникинцы убили в Киеве и его окрестностях 5300 евреев.
Погромы шли параллельно с «зачисткой» Киева от политических врагов Деникина, прежде всего большевиков, левых эсеров, сторонников независимости Украины. Жене комиссара Агеева отрубили обе руки перед убийством. На Слободке убили сразу 70 человек.
Всем домовым комитетам и квартирохозяевам власти приказали сообщить о квартирантах. Началась эпидемия доносов. Стоило доносчику заявить о подозрении по отношению к прохожему, как следовало убийство без всякого выяснения вины. Сотни ни в чём не повинных людей ежедневно сгоняли в тюрьмы или оставленный немцами концлагерь. Контрразведка, политический сыск, военно-полевые суды Деникина в Киеве творили то, что Деникин и его пропагандистская пресса приписывали ревтрибуналам и ЧК: допросы с пристрастием, издевательства, побои, пытки, насилия над женщинами, при малейшем подозрения — расстрел. Такой конвейер Деникина уничтожил в Киеве 2000 человек.
2 октября репрессии белогвардейцев Деникина в Киеве переросли в четырёхдневный еврейский погром: массовые грабежи и убийства евреев. Особо зверствовали чеченцы и донские казаки полков палача Шкуро — настоящая фамилия Шкура. Всё шло как и везде, где появлялись эти психически ненормальные: грабежи, изнасилования, пытки, изуверские убийства. Сотни убитых белогвардейцами женщин, стариков, детей, сотни искалеченных, сотни сломанных судеб. «Да что вы понимаете в массовых репрессиях?!».
Так тяжко под властью Деникина приходилось людям ещё только в Одессе. Там только за сентябрь 1919 года деникинцы без суда расстреляли и убили другими способами 3000 человек.
Не добившись заступничества у французов, дирижирующих действиями Деникина, нацист Петлюра заключил союз против Деникина с поляками, передав им Лемковщину, Надсанье и Холмщину. Ещё одна армия капиталистических наёмников устремилась на Украину...
5 марта 1920 года польские войска, организованные, вооружённые французским и немецким оружием, вдохновляемые французскими и английскими советниками и офицерами, заняли Пинск, где расстреляли служащих госпиталя и 30 евреев. 7 мая польские агрессоры вторглись на Украину уже большими силами. Захватили Киев и плацдармы на левом берегу Днепра, готовясь к захвату Харькова.
Снова ад разверзся на Украине: везде поляки творили невероятные жестокости, террор, массовые расправы, не уступающие белогвардейским. Немецкая интервенция вспоминалась на этом фоне как «спокойные времена». В городе Ровно поляки расстреляли более 3000 мирных жителей — каждого десятого. В местечке Тетиев зверски убили, сожгли живьём около 4000 тысяч евреев — почти всех жителей, оставшихся в живых после предыдущего нападения белогвардейцев и бандитов. То же произошло в Борщаговке и Лукашевке. Польская армия сожгла деревни Ивановцы, Куча, Собачи, Яблуновка, Новая Гребля, Мельничи, Кирилловка и другие. Жителей убили. Город Борисов поляки расстреляли зажигательными и химическими снарядами, убив 500 мирных жителей, разрушив город практически полностью.
В Житомире польские захватчики тоже устроили массовые репрессии: на Сенной площади и на городских скотобойнях пытали, расстреливали, рубили шашками евреев. Их уродовали, отрубали пальцы на руках, ноги, носы, уши, выкалывали глаза. Трёхэтажный дом Nо.12 по Большой Бердичевской улице, закрыв все выходы из дома, изуверы облили керосином и подожгли. Жители сгорели живыми. Выброшенных из окон детей добивали штыками. На Кафедральной улице громадный дом Конюховского озверевшие поляки заблокировали и подожгли. Тех, кто пытался спасти людей из огня, убивали. Одна женщина выбросила из горящего окна своего младенца на руки дворника. Дворника поляки закололи, ребёнка со смехом бросили обратно в огонь. Все эти карательные акции сопровождались массовыми зверскими изнасилованиями. Целая армия больных психически на службе буржуазной демократии! Это что-то запредельное...
Красная Армия во второй половине мая 1920 года по фронту от Полесья до Днестра яростно атаковала польских оккупантов и отряды украинских нацистов. Фронт откатился к Люблину и Львову. Поляки перешли к обороне, удерживаясь лишь на французских поставках...
В это же время белогвардейцы в Крыму измывались над несчастным и забитым населением полуострова. Никакие гарантии личной неприкосновенности не действовали. Белогвардейская юрисдикция под бело-сине-красно триколором, процветающая на станции Джанкой, где находился штаб крымского диктатора Слащёва, назначенного бароном Врангелем, сводилась к повальным расстрелам и поркам. Этот террор и репрессии поблекли, когда остатки армии белогвардейцев в апреле 1920 года прибыли в Крым из Новороссийска после сокрушительного разгрома. В соответствии с приказом барона Врангеля о расстреле всех сочувствующих коммунизму, началась кровавая вакханалия. Пленных расстреливали на месте. Генерал Манштейн устроил рубку шашкой и расстрелы сотен пленных в крымских немецких колониях Розенталь и Ново-Монталь.
Около немецкой колонии Гейдельберг среди взятых в плен красноармейцев оказался мальчик, бывший кадет Симбирского кадетского корпуса. Когда мальчик сказал, что он бывший кадет, генерал Манштейн лично зарубил его, и долго ещё рубил шашкой мёртвого...
К осени 1919 года войска Деникина заняли огромную территорию. Они захватили большую часть Украины, Крым, Северный Кавказ, Донскую область, часть Курской, Орловской, Воронежской губерний и район Царицына. На всём этом пространстве при активном содействии империалистов Англии, Франции, США, установился террористический режим военной диктатуры.
Летом 1919 года капиталисты всего мира ликовали. Частнособственнические хозяева Донбасса назначили миллионный приз тому из белогвардейских полков, который первым ворвётся на улицы «белокаменной Москвы». Запад, затаив дыхание, следил за развитием событий, повторяя как молитву пропагандистские рулады про «зверства ЧК». Биржи уже торговали Россией направо и налево по типу территорий, подконтрольных Колчаку: медь, свинец, цинк, золото, серебро, платина, лес, уголь, пшеница, масло, меха.
Под протекцией Колчака на Урале, В Сибири и на Дальнем Востоке иностранцы за бесценок скупали ресурсы, продукцию, пушнину, а свои товары продавали по многократно завышенным. Шведский промышленник Нобель, захватив с помощью коррумпированных чиновников и американской компании «Стандарт ойл» монополию на колчаковской территории, продавал керосин в Сибири в 5 раз дороже обычной цены.
Только в Иркутской губернии колчаковцами у населения отобрано 3000 тонн зерна, 9300 голов крупного рогатого скота, 1670 свиней, сожжено 730 домов. В Сибири уничтожено 25 000 крестьянских хозяйств и 66 000 хозяйств разорены. Посевные площади упали вчетверо. Режим Колчака способствовал бешеному обогащению немногих, нищете масс, закабалению их, чётко показывая, что такое капитализм в колониальном исполнении, и что ожидало Россию, победи белые красных.
Англичане при Колчаке получили контроль над огромными Ленскими золотыми приисками, смогли импортировать по дешёвке лес, уголь, сталь, заниматься скупкой за спирт и порох многолетних запасов пушнины у нерусского населения. Они могли свободно прицениваться, скупать задарма Уральские заводы, фабрики, вести подготовку к открытию пароходных маршрутов, освоению Северного Морского Пути, строительству сборочных цехов, экспортировать товары для населения, продавая их в разы дороже обычного, заниматься банковскими спекуляциями.
Во Владивостоке открылись отделения крупнейших американских банков: «Нейшнл сити банк оф Нью-Йорк», «Меркантиль оверси энд компани» и других. Открылись по всей Сибири многочисленные конторы и филиалы американских торговых фирм для скупки пушнины, золота, леса, угля и других богатств Дальнего Востока и Сибири. Только одна небольшая фирма Эйрингтона отправила из Владивостока в США 188 тонн шерсти, 20 000 овечьих шкур, 10 200 крупных сухих кож. С Урала, Дальнего Востока, из Сибири вывозили всё, что представляло хотя бы какую-нибудь материальную ценность.
Интересовали американцев Артёмовские шахты, Сучанские угольные копи, золотые прииски, марганец, свинец. В Америку, Англию, Францию, Японию вывозили за бесценок из Сибири и с Дальнего Востока ценную пушнину, золото, серебро, платину, сталь, лес, зерновые, чёрную и красную икру. Из дальневосточных портов за океан постоянно отправлялись суда с награбленным добром.
Это ожидало всю Россию. Всё бы ничего, только вот большевики Западу мешали... Ленин... Всё бы ничего, только против белогвардейских защитников частной собственности олигархов воевал весь русский народ под руководством партии большевиков.
Сколько верёвочки не виться — конец будет! 26 октября 1919 года под Кромами рухнул авантюристический военный план Деникина прорыва к Москве, и белые войска начали отступать. Бегство белых, начавшееся в Орловско-Кромской операции, сделалось безостановочным. Остановить только что родившуюся красную конницу нигде не удалось, поскольку промежуточные рубежи обороны на случай отступления Деникиным не готовились, резервы не формировались. Нехватка мобилизованных сил из-за людоедской политики и всеобщего воровства в тылу на захваченной территории просто не позволяли Деникину этого сделать. Деникин проявил себя ловким политиканом и интриганом, неплохим командиром дивизии, бригады, но плохим военачальником-стратегом. Это военные давно знали.
В 1892 году, закончив училище, Деникин попал во 2-ю полевую бригаду, имея чин подпоручика. Тогда для получения высшего военного чина учились в Академии Генштаба, но Деникин еле-еле туда попал. Однако он не смог нормально учиться из-за невнимательности. Его отчислили на первом курсе — не смог сдать предмет «История военного дела». Предмет-то, в общем, так себе... Пришлось поступать в Академию второй раз...
Под Орлом, в районе Кром — Дмитровска красная пехота разбила 1-й, лучший корпус генерала Кутепова с корниловской, дроздовской, марковской и алексеевской дивизиями. Да уж, сражаться с красными латышам, это вам не матросов на молах Новороссийска расстреливать и партизан безоружных вешать!
…Вот этот какой-нибудь белогвардейский палач-марковец или корниловец ранен. За какую-то ничтожную долю секунды он из смертельного оружия капитализма превращается в беспомощную жертву. До сего момента вся его энергия ориентировала его без оглядки нестись вперёд, на врага... А теперь он вдруг оказывается предоставленным самому себе — он в ужасе и полном сознании взирает на свои раны, на свою собственную, не чужую, кровь. Всего минуту назад он считал, что в состоянии изменить ход истории, а в следующую уже не в силах помочь даже самому себе. За первым шоком приходят боль и страх.
Случается ведь, что раненые часами лежат под огнём и дожидаются, пока их подберут те или другие. Бывает, их добивали свои. Бывало — красные...
Заменить потерю корпуса Кутепова оказалось невозможно. Явственные успехи молодой красной конницы обозначились в боях под Воронежем, в районе рек Икорец, Усмань, Воронеж и Дон. Конная группа Будённого впервые встретилась грудь с грудью с соединёнными корпусами Шкуры и Мамонтова и опрокинула их! Красные Гераклы всё-таки вырвали у белогвардейской Гидры ядовитое жало! Подвижное бить подвижным!
Деникин повсеместно и беспорядочно отступал на юг от Дона, потеряв связь и управление, потеряв убитыми, ранеными и пленными не менее 1/2 своего старого состава, рискуя вскоре потеряет всякую боеспособность. Под Лисичанском усиленная конная группа Шкуро и Мамонтова, бросив тысячи зарубленных, снова оказалась наголову разбита красной конницей. Рабочие и крестьяне доказали, что этот элитарный род войск им вполне по плечу.
Армия Деникина ещё не казалась разгромлена, разложение не дошло до степени разложения армий Колчака. Но за десять недель боёв красные захватили у Деникина 150 орудий, 600 пулемётов, 14 бронепоездов, 150 паровозов, 10 000 вагонов, 16 000 пленных.
В обстановке развала фронта 6 ноября 1919 года диктатор Деникин «расказачил» Кубань, прикончив государственность этой казачьей области. Кубань он объявил просто своим тыловым районом с начальником генералом Покровским. Белогвардейцы Деникина провели аресты членов казачьей Рады. Западные производители нефти наконец-то избавились от жадной казачьей верхушки. Священника Кулабухова, — министра внутренних дел Кубанского правительства за подписание договора с Горским правительством Кавказа белые убили через повешение. На Кубани, как и везде, начала свирепствовать белогвардейская контрразведка; казакам перед расстрелами жгли пятки, загоняли под ногти иглы, разрезали кожу и сдирали полосами. Делали то, что «либеральная» пресса постоянно приписывала ЧК.
В ответ на расказачивание и ужесточение белогвардейской диктатуры, на Кубани началось повальное дезертирство казаков, вспыхнули восстания против Деникина. В станице Полтавской восстанием руководил член Рады Крикун. В станице Елизаветинской восстанием руководил ещё один член Рады.
В декабре власть в Ростове-на-Дону перешла от казачьей администрации к белогвардейскому палачу Кутепову. От организатора Новороссийской резни ничего, кроме резни ожидать не приходились. Так оно и вышло. Рабочих и казаков-дезертиров стали вешать уже и на деревьях.
Лишь очутившись под гнётом деникинщины, казаки поняли угрозу, что несли им капиталистическо-помещичьи хозяева белогвардейцев. Кубанские войска быстро разлагались, образуя «зелёные» отряды, сражавшиеся против белогвардейцев. Назревал разгром Деникина.
12 декабря 1919 года Красная Армия освободила Харьков. Для этого Южный фронт Красной Армии под руководством Егорова, бывшего подполковника царской армии и Народного комиссара правительства Ленина по делам национальностей — Сталина, имеющий 62 000 человек при 455 орудиях и 1660 пулемётах, нанеся поражение Деникину под Орлом, Кромами, Воронежем и Курском, с рубежа Рыльск, Льгов, Курск, Касторное пошёл в наступление на Харьков и Купянск. Деникин имел здесь 70 000 человек при 227 орудиях и 1160 пулемётах. Он контратаковал красных мощной конницей Мамонтова и Улагая. Красная 13-тысячная конница Будённого и Ворошилова в ожесточённом 4-дневном сражении отразила контрудар и разгромила 23-тысячную конницу Деникина. Коренной перелом!
Конница Будённого и Ворошилова, преследуя врага, отрезала харьковской группировке Деникина пути отступления через Сватово. Советская пехота обошла Харьков с другой стороны. Операция Егорова и Сталина имела большой размах — фронт 550 километров, глубина 300 километров, темп наступления 10 километров в сутки, широкий манёвр, тесное взаимодействие всех родов войск, настойчивость и решительность в достижении поставленной цели. После этого стратегического манёвра, оборона Харькова начала разваливаться, белые начали сдаваться. Войска Егорова и Сталина освободили Харьков без серьёзных боёв и разрушений, открывая себе дорогу на Донбасс...
Конец деникинской белогвардейщины запомнился Наташе принудительным сбором тёплой одежды для армии, объявлениями о мобилизации, расклеенными по всему городу. Город притих. Куда-то подевались толпы офицеров всех рангов и родов оружия, ранее в весёлой беспечности фланирующих в блестящих формах по улицам, наполнявших кафе и рестораны. Исчезли толпы нищих, беженцев, газетчиков-воришек. Постояльцев тёти Веры — супругов Донос арестовала по доносу контрразведка. Но может, взяточников-офицеров привлекла гуталиновая фабрика. Коммерсант с женой просто исчезли.
По опустевшим улицам Харькова метались обозлённые белогвардейцы, устраивая облавы на дезертиров. Рабочие, бывшие воинские чины, «забывшие присягу» — нещадно поролись, отправлялись в тюрьмы. На Павловской и Николаевской площадях висели трупы рабочих с табличками на груди: «Дезертир», «Бандит». Изъявившие желание после таких «уговоров» бороться с большевиками с оружием в руках отправились на фронт, остальные для тыловой службы в прифронтовой полосы или для принудительных работ.
Заодно деникинцы, особенно их кавказские части, грабили квартиры, чтобы побольше запасти на чёрный день и увезти в аулы. Однажды в доме тёти Веры ограбили все еврейские квартиры. Несколько евреев убили. Напоследок контрразведка в Григоровском бору расстреляла 38 человек.
6 декабря 1919 года заключённых каторжной тюрьмы и женщин из губернской тюрьмы, всего 2200 рабочих и крестьян, бывших работников сельских и городских советских учреждений, белогвардейцы из Корниловского полка погнали маршем смерти: Харьков — Змиев — Изюм — Бахмут — Ростов. Полураздетых и полуразутых людей вели по снегу, грязи, голодных, сутками не давая куска хлеба, глотка воды. Что-то из времён нашествия Батыя. В Змиеве белогвардейские палачи расстреляли 250 человек: «Конвой устал!». На станции Шебелинка узников загнали в вагоны по 130—140 человек, где они могли только стоять. Во время движения поездов до Изюма люди умирали стоя на ногах без сил, воды, воздуха. Умирающие падали и их вынужденно топтали другие... Вагоны наполнились запахом трупов. Чувствуя под собой мёртвых, живые сходили с ума... Иногда на остановках трупы выгружали. В Изюме снова расстрелы. В Бахмут из 2200 политзэков прибыло 800 тяжелобольных, с трудом передвигающихся доходяг. Только малая часть добралась до Ростова-на-Дону... «Да что вы понимаете в массовых репрессиях?!».
Харьков советские войска Егорова и Сталина освободили от белогвардейского ужаса 11 декабря 1919 годе без серьёзных боёв. Стоял пасмурный, сырой день. Сначала показались конные разведчики начдива-41 Саблина. Молчаливые, грозные, с шашками наголо. Красные кавалеристы, гулко цокая по булыжникам добротными зимними подковами, спустились с Холодной горы, проскакали по Екатеринославской улице, свернули на Павловскую площадь и направились к центру. Затем появились роты красных латышских стрелков-интернационалистов. Шли стройно. Команды отдавались по-немецки. У латышей много наречий, а немецкий знали почти все. Их радостно встречали простые рабочие люди; для них кошмар «деникинщины» закончился.
В Григоровском бору, где расстреливали пленных, подпольщиков, заподозренных в сочувствии Советской власти, с помощью жителей предместья Холодная гора, знавших места казни по зарубкам на деревьях, отыскали могилы. Невзирая на суровый мороз в начале зимы и глубокий снег, скрывавший тайны, в присутствии сотен рабочих, их жён и детей, жителей окраин, могилы стали раскапывать.
Молча стояли люди, стараясь не мешать врачам. Нарушали порой тишину лишь порывы ветра, пробегавшего по кронам сосен, жалобные вскрики родных, опознававших родственников, близких. Это были не фальсифицированные расстрельные ямы деникинской пропаганды, а самые что ни на есть настоящие братские могилы жертв белого террора и геноцида.
Один старик, увидев на дне разрытой ямы свою юную дочь, обезображенную пытками и гниением, бросился к ней в могилу. Обнял изуродованное, смрадное тело и рыдал, пока его не вытащили. Красноармейская часть, что участвовала в эксгумации трупов, офицеров Деникина в последующих боях в плен не брала.
Палач, негодяй и мучитель русского народа за деньги Запада самозваный правитель Юга России Деникин же в это время давал лживые интервью либеральным российским и западным газетам. Новочеркасской газете «Донские новости» он повествовал в духе американского писателя Эдгара По, которым зачитывался:
— На русском «погосте» ещё не смолкли «плач и рыдания» у свежих могил, гекатомб, воздвигнутых кровавой работой Лациса, Петерса, Кедрова, Саенко и других, в проклятой памяти ЧК, «подвалах», «оврагах», «кораблях смерти» Царицына, Харькова, Полтавы, Киева... Различны способы мучений и истребления русских людей, но неизменна система террора, проповедуемая открыто с торжествующей наглостью. На Кавказе чекисты рубили людей тупыми шашками над вырытой приговорёнными к смерти могилой; в Царицыне Сталин удушал в тёмном, смрадном трюме баржи, где обычно до 800 человек по несколько месяцев жили, спали, ели и тут же... испражнялись... В Харькове специализировались в скальпировании и снимании «перчаток». Повсюду избивали до полусмерти, иногда хоронили заживо. Сколько жертв унёс большевистский террор, мы не узнаем никогда!..
Деникин поступал так же как вся антисоветская российская и Западная пропаганда: брал преступления своих войск и своих одиозных палачей Шкуры, Дроздовского, Туркула, Покровского, Слащёва, Врангеля и приписывал эти преступления большевикам, не имея никаких фактических данных в подтверждение своих слов.
При этом сам Деникин организовывал дело террора и репрессий с размахом. 7 июня 1919 года он выпустил перечень Nо.4 своих управлений и учреждений, где назвал 5 своих концентрационных лагерей: в Азове, Новороссийске, Ставрополе, Медвеженском и Святокрестовском уездах Ставропольщины. Приказ по Всевеликому войску Донскому, структурно входящему в белогвардейскую армию Деникина ВСЮР от 28 января 1919 года за Nо.228 разделял военнопленных на категории для содержания в концлагерях:
— лица «интеллигентных профессий» и казаки, добровольно вступившие в ряды красных; комиссары, агитаторы, матросы, командиры частей и иногородцы: евреи, латыши и прочие — предавались военно-полевому суду на месте — то есть в плен не брались и расстреливались, вешались, рубились шашками.
— шахтёры, рабочие, бывшие воинские чины, «забывшие присягу» — отправляли в концлагерь;
— насильственно мобилизованные и не проявившие активной деятельности — разделялась на две группы: изъявившие желание бороться с большевиками с оружием в руках, и остальные, для тыловой службы в станицах прифронтовой полосы или для принудительных работ под охраной.
Только Азовский лагерь прошли тысячи заключённых второй и третьей категории. Обнесённый забором, двумя рядами колючей проволоки, окопанный широкой канавой, этот концлагерь Деникина разместился на окраине города в дореволюционных деревянных бараках 235-го запасного пехотного полка под охраной пулемётов. В лагере за полгода погибло от голода, болезней, издевательств, убийств, более 20 000 тысяч политических узников.
Поскольку Деникина, кроме него самого и его подручных, никто не уполномочивал воевать против простого народа и выразителей народной воли — Советов всех уровней, никто не уполномочивал создавать концлагеря и убивать там тех, кого Деникину заблагорассудится, то концлагеря белогвардейцев можно назвать личными частными концлагерями «русского военачальника, генерал-лейтенанта, публициста, политического и общественного деятеля, писателя, мемуариста, военного документалиста», а короче — организатора массовых убийств и военного преступника...
Красноармейцы выкапывали в Григоровском бору и поднимали из раскопов обезображенные трупы простых харьковчан, привязанных друг к другу верёвками, разутых, в нижнем белье. Врачи описывали повреждения. Тела имели следы выстрелов в упор, следы ударов шашек, побоев и пыток, колотые, резаные раны, размозжения. Не всех удалось опознать, настолько изуродованы и обезображены оказались лица... «Да что вы понимаете в массовых репрессиях?!»...
Для восьмилетней Наташи кошмар «деникинщины» закончился. Война на Украине тем временем шла со всё нарастающим ожесточением. Теперь Наташа знала даже против кого сражались белогвардейцы, за кого сражались большевики. Она больше всего в этой войне жалела своих сверстников. Несколько мальчиков-газетчиков, девочек из лавок, малолетних разносчиков товаров поведали ей свои нехитрые истории.
Вот газетчик Коля из крестьянской семьи, семи лет: помогая отцу по хозяйству, поступил в сельскую четырехклассную школу. В 12 лет его отвезли в город. С тех пор он разносчик мелочей от хозяина, потом газетчик. Работает по 18 — 20 часов в сутки с перерывом только на сон и еду.
Вот приходящая уборщица Катя: родилась и выросла в деревне, детство провела, как и большинство деревенских девочек, помогая матери в работах, нянчила младших детей. В школе никогда не училась, неграмотна.
Помощник дворника Василий родился в Харькове в семье служащего. Образование получил в 3-классном городском училище. Самостоятельно зарабатывать стал с 15 лет, поступив учеником-наборщиком в частную типографию. Работал по 12 — 15 часов почти без выходных, пока хозяин не уехал за границу.
Разносчик молока Борис родился в деревне. Отец умер, когда мальчику исполнилось четыре года. Навалилась нищета. Мать продала корову, нанялась прислугой. Работала на фабрике. Мальчика воспитывал дед. В 10 лет поступил в сельскую 2-классную школу. Через год перешёл в фабричную школу, где учился ещё три года. В 13 лет его отвезли в Харьков и отдали в подмастерье столяру.
Девочка Маша из булочной родилась в семье небогатых, безлошадных крестьян. До 13 лет жила дома и помогала матери нянчить детей. В школе не училась за отсутствием времени. С 13 лет в Харькове работала нянькой, теперь в булочной...
У этих детей из простого народа детство не состоялось. За таких детей и воевала Красная Армия чтобы хотя бы у их будущих детей состоялось детство!
Наташа жалела своих мимолётных уличных знакомых, стеснялась говорить им, что сама — дворянка. Хотела бы помочь всем таким несчастным без детства, но она не знала как... Она только надеялась, что среди взрослых отыщется тот, кто знает, как это сделать...
Пять месяцев длилась власть Деникина над Харьковом. Считая замученных маршем смерти Харьков — Ростов, убитых в городе 1500 человек, в Харькове за 5 месяцев террора и репрессий Деникина, под рассказы о «зверствах ЧК», погиб каждый 85-й житель, подвергся репрессиям в разной форме каждый 40-й...

...Девочка Наташа не заболела в солнечном Харькове ни рахитом, ни испанкой, ни тифом. Она окончила советскую школу экстерном, и даже не позабыла французский язык, несмотря на то, что преподавали в школе язык только немецкий и украинский. Время шло. НЭП. Потом начался «Великий перелом» в судьбе страны: культурная революция, революция в сельском хозяйстве — коллективизация и революция в промышленности — индустриализация.
Постепенно усилилась до невозможности упоительность весенних вечеров, мальчики, юноши, даже взрослые, красивые, хорошо одетые мужчины, глядели ей вслед так, что это чувствовалось спиной и не требовалось поворачивать для этого голову. Всё это затмевало ужасы, неурядицы Гражданской войны и разрухи. Живя много лет среди украинцев, Наташа и сама не заметила, как стала из рязанской дворянки почти украинкой из Харькова.
— Le petit poisson deviendra grand! — говорила ей тогда на это тётя и грустно улыбалась. — Из миленькой рыбки вырастет большая щука!
Потом случилась яркая и нежная любовь. Наташа вдруг оказалось центром огромный счастливой Вселенной. Коля Адамович — студент из Минска. Комсорг. Свадьба. Рождение дочки...
Картина жизни социалистической огромной страны в сознании Наташи не состояла только из ярких тонов, только радостных, жизнеутверждающих, оптимистичных, но и не состояла только из чёрных и серых. Палитра скорее являлась пёстрой, со множеством полутонов и оттенков. Кажется, так давно это всё случилось: в прошлой жизни. Потом снова началась война...
...Туман времени плыл всё дальше и вдруг стало нечем дышать, отдельные голоса из сновидений Наташи превратились в многоголосый вой. Что-то сильно толкнуло Наташу снизу. Послышался металлический скрежет. Совершенно другой голос, реальный, грубый, с украинским акцентом, воскликнул:
— Усё, кончилась наша машина, слезай, храждане эвакуирные, прыехали, останоувка: «Посреди степи, хде ветер дуе»!
Наташа очнулась от полусна-полудрёмы, открыла глаза и поняла, что всё это счастье и неурядицы последних десяти предвоенных лет ей только что припомнилась во сне, пригрезились. Над ней всё ещё витали обрывки видений прошлого. Но вокруг колышется жаркий и пыльный воздух Донской степи. Тело от жары мокрое, как в бане, вялое и уставшее, словно после длительного тяжёлого физического труда.
Наконец сны о довоенной жизни окончательно отлетели в разные стороны как стая перепуганных голубей, будто мыльные пузыри на ветру. Теперь вокруг совсем другая жизнь. Война. Проснувшись, Наташа снова оказалась в кузове старого грузовика ГАЗ-АА вместе с дочкой, мужем, вместе с другими беженцами из Харькова, посреди придонских степей.
Как и все последние дни, на ней любимое синее шёлковое платье в белый горошек, небольшая шляпка из соломки с синей лентой в тон платья, белые открытые туфли на низком каблуке. Если бы не пыль, можно подумать, что эта модница только что сошла с тротуара на Крещатике в Киеве или вернулась с вечерних бульваров Ростова-на-Дону. Рядом чемоданы, кули с одеждой и едой.
Десятилетняя дочка Ляля, похожая на мать, обречённо сидела на чемодане с застывшей гримасой обиды на весь мир, отобравший её любимых подружек, весёлые школьные переменки, легко дающиеся отличные оценки и вкусную варёную курицу с лапшой по воскресеньям. На этой десятилетней, усталой и сердитой девочке красовался короткий, выше колен, голубой сарафан. На кудрявой голове с трудом держалась белая тканевая панама.
Две старые еврейки, сидевшие на чемоданах у противоположного борта кузова грузовика, махали руками своим очаровательным кареглазым внучкам в другой машине, умоляя их потерпеть жажду и жару ещё немного. Они все имели вид абсолютно счастливых людей. Это бросалось в глаза.
В отличии от ленинградских евреев, застрявших в Ростове-на-Дону из-за невозможности перейти Дон по военной переправе, и попавших таким образом к гитлеровским расистам, совсем не скрывающих своих планов после расстрелов в Бабьем Яре в Киеве и в Таганроге еврейского населения, они спаслись. Благодаря случаю, они оказались с колонной «Харьковдормоста», сумевшей найти дорогу к более восточной переправе через Дон.
Слухи о расстрелах гитлеровцами евреев-беженцев из западных районов на станциях вдоль линии железной дороги Миллерово — Тацинская — Морозовская витал над степью как жуткое явление всадника смерти апокалипсиса среди степных миражей. До Сталинграда беженцам оставалось относительно недалеко, шесть часов по железной дороге с самым тихоходным эшелоном или двое сутки на автомашинах. Дальше появлялась возможность эвакуироваться на Урал или в тёплую Среднюю Азию. Но вот как сесть на поезд?
Всю последнюю неделю июля 1942 года небольшая колонна с беженцами и эвакуированными работниками нескольких строительных и промышленных предприятий восточной Украины, утратив смысл первоначального плана эвакуации из-за быстрого продвижения немецко-фашистских и румынских войск, отрезающих им путь к Кубани, бессмысленно и вслепую двигалась на восток среди массы войск, припасов, эвакуированных, оборудования, скота. Всё происходившее казалось Наташе жутким бредом...
Когда машины харьковчан шли в воинских колоннах и, тянущихся за ними, длинных вереницах беженцев, бомбёжек избежать не давалось. Как назло, на женщинах цветные яркие платья. Объезжать же воинские колонны на марше строго воспрещалось. Но Николай упорно шёл на это. Несколько раз он стоял по стойке смирно под дулом нагана разъярённого командира.
— Ты что, под трибунал хочешь! Застрянешь, из-за тебя всё движение станет! Ещё увижу впереди, я тебя на месте шлёпну, собственноручно! — кричали командиры Николаю, тыча в лицо револьвером.
И могли выстрелить. При Николае раненый в руку капитан-артиллерист застрелил шофера-красноармейца заглохшей на дороге «эмки», не вылезшего из кабины по категоричному приказу. Николай всё же шёл на риск. Либо сворачивал на просёлочную дорогу, либо всё же обгонял колонны, стараясь отойти от них как можно дальше. Кроме командиров с наганами, бомбёжек и обстрелов он опасался того, что немцы сбросят перед переправой десант.
Один раз колона шла в гору, и вдруг неожиданно из-за горы прямо на машины, очень низко, почти касаясь колёсами наших голов людей, выскочил самолёт. Грузовики не успели остановиться и продолжали мчаться вперёд. Все в кузове инстинктивно пригнулись и руками накрыли головы и детей. Но самолёт взмыл вверх, описал круг над колонной и, покачав на прощание крыльями с красными звёздами, он удалился. Беженцы восторженно махали ему вслед, пока могли его видеть. Тогда они понимали, что произошло бы, если бы это оказался гитлеровский истребитель. Вряд ли кто-нибудь уцелел под пулемётным огнём в упор. Через несколько километров машины проехали мимо полевого аэродрома, с которого и взлетел советский самолёт...
И всё же одному фашистскому убийце удалось обстрелять грузовики харьковчан. Он появился неожиданно сзади, из-за лесопосадок и на бреющем полёте дал очередь из пулемётов. Сидевшая у борта головной машины еврейка с четырёхлетней девочкой на руках упала замертво. Ей снесло половину черепа. Девочку ранило в ручку. Спину Николая и его друга со своим другом Ивана Блюмина обдало кровью, смешанной с мозгами. Машины остановились. Пока самолёт разворачивался, все успели разбежаться. Вечерело, и убийца не стал дальше заниматься расстрелом и улетел.
Тело убитой положили на пол, к борту кузова, и накрыли. Раненую девочку забрали в кабину. Когда проезжали очередной хутор, тело оставили местным жителям-казакам, которые обещали убитую похоронить. Они же взяли девочку, чтобы ребёнку оказать медицинскую помощь в медпункте. Что должен был делать Николай? Везти раненого ребёнка и труп матери в неизвестность?
Николай велел колонне рассредоточиться и двигаться к переправе россыпью, не стоять в пробках, отъезжать по степи. Он верно рассчитал, что одиночные машины с женщинами и детьми бомбить не станут.
Стоя в кузове у кабины, он хорошо отличал звук мотора самолёта от автомобильного. Нервы напряглись до невозможности, слух обострился до предела. Как только он слышал гул сверху, начинал изо всех сил колотить по крыше кабины. Все выпрыгивали из кузова, бросались на землю, стараясь прикрыть голову руками. Ляля, не успеет ещё машина остановиться, кубарем перекатывалась через борт. Не известно, как удавалось ей не угодить под колесо. Страх загонял её под машину. Казалось, что это самое надёжное укрытие для защиты от пулемётного огня, которым лётчик на бреющем полёте поливал полянки и кусты. Мама напрасно звала Лялю к себе. Да и бежать к ней под огнём невозможно. Пустую, брошенную машину не обстреливали. Но неизвестно, смогла бы выбраться из-под охваченной огнём машины девочка, если бы даже случайная пуля попала в бензобак...
Пытаясь попасть к Константиновской переправе через Дон, обгоняя по степи воинские колонны и объезжая затру, колонна «Харьковдормост», заблудилась среди пыльного степного марева и вышла на маршрут Керчик — Мокрый Лог, ведущий к переправе Раздорская ниже по течению Дона от Константиновской переправы на 34 километра...

Глава 5. Морган, Рокфеллер, Барух — империя Сатаны

Огромная яхта Моргана уверенно шла против сильного ветра от сияющих великолепием нью-йоркских особняков американских олигархов к деловому Манхэттену. Сначала яхта держала курс на причал у 35-й улицы на Гудзоне, но в последний момент Морган приказал следовать к частному причалу на 26-й улице у Ист-Ривер. Что-то он почувствовал в холодном ветре с океана. Он всегда всё чувствовал...
Вдоль побережья Лонг-Айленда и Новой Англии, везде, справа и слева в разных направлениях двигались разные яхты поменьше, а также большие и малые, катера, буксиры, паромы, баржи и огромные морские суда. Они гудели, свистели, грохотали и клацали. На прогулочном пароме слышался звук фокстрот… Красивые господа и дамы там сидели как ласточки, а проворные официанты разносили им напитки и яства. Громады небоскрёбов Манхеттена и Даунтауна — бестолковые с точки зрения сдачи в аренду памятники завоевания теми или иными капиталистами Нью-Йорка. В зависимости от того, как на них падало солнце, громоздились чёрно-серыми силуэтами или ослепительно горели сияющим стеклом и никелем. Сверкающей доминантой среди карликов возвышался небоскрёб Эмпайр-стейт-билдинг — ещё более бестолковый с точки зрения аренды памятник завоеванию Рокфеллером Америки. Шпиль Эмпайр-стейт-билдинг прокалывал небо и резал тучи... Запах угля, мазута, дизельного топлива висел над сверкающей рябой водой Гудзона. Дымы поднимались из труб допотопных пароходов и океанических лайнеров, и тянулись горьким запахом горящих свалок на окраинах. Из аварийных труб паропроводов горячей воды и системы отопления посреди улиц вырывался белый пар...
— Не будь я Морган-младший, если я не получу от Гитлера и его рейха назад свои деньги с процентами! — громко воскликнул стоящий на верхней палубе на весьма сильном ветру долговязый мужчина с большим красным угреватым носом, голубыми глазами, обрамлёнными кругами морщин и отёчностей. — Клянусь Библией, они отдадут всё до последнего цента!
Морган поправил широкой ладонью короткие седые волосы на висках под полями шляпы стоимостью с годовую заплату рабочего, и бриллиант размером с большую фасолину дьявольски блеснул солнечной искрой на его пальце. Будто эффект Теслы передал энергию солнца прямо на этот перстень!
Глядя, как форштевень огромной яхты рассекает свинцовую воду Гудзонского залива, рубя отражения небоскрёбов, он добавил:
— Не будь я Морган, если не переверну всю эту продажную Германию кверху дном, и не заставлю её заплатить мне всё так или иначе! Это я накачал их деньгами и даю сейчас их промышленности работать! Проклятая Россия укрылась за коммунистическим занавесом, и не возвращает данные мной их императору Николаю II суммы, эквивалентные 20 тоннам золота, а также проценты по займам! Их вожак Сталин думает, что это ему сойдёт с рук! Это конечно не тысячи тонн золота военных займов Ротшильдов для императорской России, но всё же! Вы — братья Рокфеллеры, просто обязаны мне помочь, как мои родственники, как духовные братья и лучшие партнёры, вернуть мои деньги! Ты, как один из Рокфеллеров, скажи мне это, Джон! Скажи!
Рядом с Морганом у сияющего поручня огромной стометровой яхты, идущей по рябой свинцовой воде, стоял другой мужчина, в столь же безукоризненном костюме-тройке, и тоже в шляпе fedora старинной британской фирмы Lock & Co. Не такой высокий и совсем не дородный, как Морган... Продолговатая голова... Скуластый, с большим подбородком, губами в виде злой щели... Прищуренные большие глаза неопределённого цвета... Рокфеллер...
Всем своим обликом он напоминал кровавую собаку для травли — ротвейлера. Рокфеллер сильно щурился из-за солнца, словно не видел его долгие годы, только-только выйдя из тьмы склепа...
Яхта шла на дизельных двигателях. Посреди её палубы всё ещё стояла огромная труба, как гордое напоминание её угольной родословной. На бортах одна над другой странным образом располагались две латунные надписи —два названия яхты — первоначальное «Corsar III» и название военного ведомства «Natcher PG-85». Этот парадокс наличия гражданского и военного названия одновременно, усиливался тем, что на носу яхты имелось артиллерийское орудие, и при нём дежурили двое военных моряков, а также офицер в красивой парадной форме. На корме у крупнокалиберного пулемёта и направляющих для глубинных бомб дежурили ещё два матроса. То и дело по палубе от двери к двери пробегали по делам стюарды в ярко красных костюмах с золотыми позументами и красивых бескозырках с гербом яхт-клуба Нью-Йорка...
Рокфеллер повернулся к Моргану всем телом и ответил, чётко выговаривая слова, словно не надеялся, что собеседник его сразу расслышит на волне своих мыслей:
— Я могу с уверенностью говорить почти за всех участников нашего детища — ФРС и Базельского Банка международных расчётов, что ты, как глава дома Морганов, всегда будешь для нас почти что императором! Не чета пейсатым Барухам, даже если перед всеми твоими банками и трестами взорвут по бомбе, наподобие той, что взорвали 22 года назад коммунисты! Хотя, ты почему-то до сих пор думаешь, что это сделал я!
Когда в 1870 году раздробленная Германия впервые в своей двухтысячелетней истории объединилась, отсталая Российская империя только-только избавилась от феодализма крепостного права, Китай оказался полностью под контролем Великобритании, в Северо-Американских Соединённых Штатах в руках отдельных лиц уже сконцентрировалась такая финансовая и экономическая мощь, какой не располагала ни одна другая страна. В такой стране победившего капитализма семьи Баруха, Моргана, Рокфеллера, ещё несколько других кровавых семейств, в отсутствии конкуренции и сопротивления со стороны коренной аристократии, которой там отродясь не имелось, достигли власти более высокой, чем власть президента, Конгресса и Верховного суда вместе взятых.
Эти семьи сколотили свои первые капиталы на торговле рабами в колониальные времена и позже, занимались пиратством, торговали оружием в Гражданскую войну по обе стороны фронта, захватывали у индейцев земли и обстряпывали прочие неприглядные и позорные вещи.
Набив карманы деньгами, которые пахли убийствами, истязаниями и подлостью, эти богачи скупили органы демократической власти капиталистической республики, как это сделали когда-то богачи в Древнем Риме, Флоренции, Венеции и в других республиках, где количество капитала в руках одного человека или группы ничем не ограничивалось, и где капитал начинал жить и действовать как самостоятельное живое существо.
Захват власти кучкой негодяев из-за неограниченной концентрации денег в руках менял и разбойников являлся только вопросом времени и случая по части фамилий и персоналий. Среди бесчисленного количество американцев, воспитанных в духе безграничной жадности, жестокости и беспринципности Барухи, Морганы и Рокфеллеры оказались в наиболее нужном месте в нужное время перемен. Перемены же в Северо-Американских Соединённых Штатах революционные экономические и политические преобразования во всех сферах жизни шли, не прекращаясь, с 1765 года — почти 150 лет.
Получив политическую власть, группа олигархов, обуреваемая жадностью, страхами и ненавистью ко всем людям, решили в конце концов ограбить государство и всё население разом. Инструменты для этого преступления у них имелись стандартные для капитализма — крупные частные финансы и политическая власть через коррупцию. В качестве отмычки для взлома государственных закромов и кубышек граждан они использовали стандартное — своё золото.
Поставками золота государствам в тот момент управляла в мире банковская группа еврея лорда Ротшильда в Лондоне, а также банки во главе с американцем Морганом-старшим в Нью-Йорке, работавшие под эгидой британского банка Standard Chartered Bank, принадлежавшего еврейским международным банкирами Барухам, Лоебам, Шиффам, Кунам. Эти банкиры совокупно обладали наибольшим в мире частным золотым запасом — 5000 тонн. Это примерно как золотой запас Французской колониальной империи.
Для того, чтобы сделать, как в древние эпохи, своё золото нужными всем в виде главного расчётного инструмента — денег, заставить его принять его как всеобщий эквивалент стоимости, и через это ограбить американское государство и граждан, вынудить государство пойти на приватизацию своего имущества, прежде всего железных дорог, международной банде банкиров требовалось разделаться с массовым денежно-кредитным металлом — серебром.
План финансового разбоя — дискредитация использования серебра, и навязывания золота как единственного кредитно-платёжного металла, с последующим банкротством государства через искусственный дефицит золота, и приватизацией государственных активов, составил для очень узкого круга Бельмонт — незаконнорожденный сын лорда Ротшильда. Он работал в Нью-Йорке у Моргана.
Проводником плана создания дефицита золота и ажиотажного спроса на него, банкротства американского государства, стал оплаченный и проведённый Морганом в президенты USA — Кливленд, а также назначенный с подачи Моргана главой Минфина — Карлайл.
Трудно сказать с точки зрения обычного нормального человека, зачем этим мистерам это всё понадобилось. Они ведь и до этого имели сколько угодно пищи, вещей, женщин, детей, замки с прислугой, небоскрёбы, огромные полированные яхты, свои банки, заводы, газеты, сухогрузы... И вот снова-здорово! — ограбить миллионы людей, довести их до нищеты, мужчин до самоубийства, женщин до панели, детей до беспризорщины! Ради чего? Ведь в реальной жизни банкиров-бандитов ничего не изменится! Нельзя съесть сразу 50 килограмм мяса, плавать одновременно на двух яхтах и жить одновременно в трёх дворцах! Лишь умозрительно они станут богаче. Эту прибавку они даже не почувствуют! Но нет! Нельзя проданную Дьяволу-золоту душу вернуть назад! Хотеть бессмысленного, наносящего вред всем окружающим — это тоже их болезнь! И её ведь нужно лечить, а не давать сумасшедшим разгуливать на свободе без смирительных рубашек!
Одну из причин в таких действиях богачей следует отнести к психологии. Это агрессия. Та самая обезьянья агрессия — «кто на поляне вожак?». Это из животного мира! Агрессия — форма поведения, направленная на нанесение вреда другим живым существам, избегающим отвечать тем же. Агрессия часто связана и с разочарованием — фрустрацией — состоянием, возникающим при невозможности удовлетворения какой-либо потребности, когда человек не может получить того, чего хочет. Эта потребность, например, — вечная молодость! Царствование над всеми людьми! Наслаждение без привыкания! И так далее...
Но главное для богачей, затевающих нанесение вреда миллионам — их болезнь из области психиатрии — параноидальная шизофрения и асоциальная психопатия. Параноидальная шизофрения проявляется у богачей в галлюцинаторных образах безграничной власти над людьми, народами и государствами. В дефектах морали, отсутствии уважения, симпатий и любви проявляется асоциальная психопатия богачей — отсюда агрессия без чувства вины. Асоциальные психопаты могут убить миллионы — и глазом не моргнут! Только такие шизофреники и психопаты оказываются при капитализме на вершине финансовой и политической власти. По-другому не получится богатеть на несчастиях других!
Итак — в прицеле серебро! После Гражданской войны капиталистов Севера и Юга в Северо-Американских Соединённых Штатах в 1865 году наравне с золотом денежно-кредитным металлом являлось серебро. Деньги делали из них, а для удобства часть драгоценных металлов продолжала лежать в хранилищах, а на руках ходили их бумажные реплики — бумажные доллары. За правильностью баланса металла и бумаги зорко следил Конгресс. Серебра в Америке имелось много. Его массово добывали в Мексике. Другой центр массовой добычи серебра — Индия. Масса серебра давала людям дешёвый кредит для быстрого роста благосостояния простого народа — не более 5 процентов годовых. Благодаря серебру республиканские Северо-Американские Соединённые штаты победили в колониальной войне Британскую колониальную империю, захватили у индейцев и мексиканцев их земли, привлекли массу иммигрантов из Европы, стали ведущей индустриальной страной.
Когда банкиры-бандиты расставили своих подельников на нужные места, по сигналу Моргана и Бельмонта лондонские банки лорда Ротшильда вдруг потребовали у правительства Северо-Американских Соединённых Штатов оплату принадлежащих им американских казначейских ценных бумаг в золоте, хотя это не предусматривалось договором. Президент Кливленд мог отказать и продолжить выплаты в серебре, поскольку государство в занимало серебре, но, будучи в банде, и согласно плану банкиров-бандитов, «свой» президент согласился выкупать правительственные казначейские ценные бумаги за золото. Из-за этого правительственные запасы золота очень быстро иссякли, что и требовалось бандитам. Первый шаг к банкротству Северо-Американских Соединённых Штатов оказался сделан...
В USA началась ожидаемая истерика и паническая скупка золота в то время, как лорд Ротшильд спокойно обменивал своё ранее данное американцам серебро на их золото. Нью-Йорк зашёлся в золотой лихорадке! Золотоискатели полезли за золотом в такие дебри, куда сам Господь никогда не заглядывал после сотворения мира! Запасы страны упали ниже 150 тонн, что стало угрозой стабильности доллара, который обещал превратиться просто в зелёную резаную бумагу. Капкан по плану банкиров-бандитов захлопнулся, а внутри — все американцы!
Теперь стало возможным потрошить американский народ, заставляя его срочно восполнять золотой запас страны на фоне ажиотажного спроса на золото по любой цене и на любых условиях, чтобы избежать государственного дефолта! При этом преступник-президент, закупая втридорога золото у организаторов кризиса, выступал ещё и как спаситель нации!
Для заговорщиков настала пора неограниченной спекуляции. Барух, Морган и Ротшильд договорились с президентом Кливлендом продавать Минфину золото за казначейские облигации. Облигации со скидкой шли только консорциуму банков Моргана, а те немедленно перепродавали их по более высоким ценам другим. Баснословные прибыли делились между участниками схемы грабежа американского народа пропорционально их вкладу. Прибыль тут же вкладывалась в строительство, покупку недвижимости, земли, предприятий, газет, банков, того же золота. Президент Кливленд продал синдикату Моргана облигаций на 1/2 бюджета страны! Разразился скандал в прессе. Но что с того! Преступная банда банкиров и коррупционеров легко ушла от ответственности. Ведь не станет же «своя» демократическая власть наказывать себя сама или заниматься разоблачениями банкиров под угрозой убийств, вроде того, как банкиры убили несговорчивого президента Линкольна! Чёрного кобеля не отмоешь до бела!
На пике «золотой лихорадки» лорд Ротшильд под диктовку Standard Chartered Bank совершил следующий ход по разгрому рынка серебра. Используя своё влияние на королевский двор, он устроил так, что Индия — колония Британской империи, отказалась от серебра для чеканки монеты. Индия на тот момент — крупнейший держатель серебряных слитков! Отказ Индии от серебра обрушил всю пирамиду спроса на этот металл! Цена серебра в мире мгновенно упала в 2 раза!
Одновременно Ротшильды посадили на «золотую иглу» огромную отсталую Российскую империю через своего ставленника — коррупционера Витте. За гигантскую взятку царский министр Витте довольно легко убедил падкого на роскошь Николая II ввести золотой рубль, обесценив рубль реальный. Развитие Российской империи оказалось поставлено в полную зависимость от занимаемого у Ротшильда золота. Раздавая гигантские, эквивалентные 5000 килограммам золота, взятки в российском Минфине, Ротшильд и Морган принялись закредитовывать немецкого царя русских своим золотом, затягивая Российскую империю в финансовую, политическую и военную кабалу. У русского бизнеса денег на развитие не оказалось, а иностранцы приходили и скупали, что хотели. Николай II от этого не страдал, страдал русский народ.
В USA же разбушевался кризис, который России ещё только предстоял к 1917 году. Процентные ставки достигли 70 процентов, поскольку все боялись давать в долг. Вывоз золота из USA тем временем продолжался, а цена на него повышалась, поскольку Ротшильды и Standard Chartered Bank по-прежнему требовали у американского правительства только золото в качестве залога для займов. «Свой» президент по-прежнему продолжал обескровливать экономику своей страны, считая её народ мусором не достойным защиты...
Последовал следующий ход по плану преступников-капиталистов — Морган в маске спасителя американской нации предложил Минфину купить своё золото. «Свой» президент естественно согласился. Морган быстро отчеканил 65 миллионов золотых долларов по 1,673 грамма в монете. Минфин выкупил их за казначейские облигации, снова продавая их по низким ценам исключительно синдикату Моргана и Ротшильда. Облигации Морган и Ротшильд перепродавали дальше с огромной наценкой. Прибыль опять же вкладывалась в строительство, покупку недвижимости, земли, предприятий, газет, банков, золота. Когда президент — твоя марионетка, то спекуляция государственными облигациями простой и безнаказанный способ грабежа бюджета и народа.
В результате рукотворный кризис с подачи «своего» для преступников президента разорил 600 американских банков, 75 железных дорог, 15 000 американских фирм. 1/4 американцев лишились работы и средств к существованию. На все мольбы о пощаде, отсрочке, займе, Морган отвечал своё печально знаменитое «Не-е-ет!»
Начались широкомасштабные протесты. Их жестоко подавила полиция, войска и гангстерские банды всех мастей. Репрессии велись без списков, судов и приговоров в духе Дикого Запада. Налётчики и полиция избивали людей, дома поджигали, в тюрьмах узаконено применялись пытки и жестокое обхождение. Людей убивали на улицах, в домах, в тюрьмах, они просто исчезали без следа...
Теперь, когда банда преступников-капиталистов под защитой преступников от власти подвела государство к банкротству, пришёл черёд приватизации! Большинство железных дорог, будучи сердцем американской экономики, строились на государственные деньги, на государственных землях в соответствии с социалистическими принципами создания инфраструктурных условий всеобщего блага для народа. Эти дороги пересекали всю страну с севера на юг и с востока на запад.
Государственные железные дороги «Union Pacific», «Northern Pacific» и «Santa Fe» власти обанкротили первыми. Их по дешёвке приватизировали те, кто оказался единственно платёжеспособным — авторы финансового апокалипсиса Морган, Рокфеллер, Барух и иже с ними.
Банда психически ненормальных негодяев захватила также стратегические железные дороги «Georgia Central Railwa», «Erie», дороги Огайо, Флориды, Бермингема, Джорджии, Филадельфии, магистрали «Вашингтон — Бирмингемом — Новым Орлеан», «Чикаго — Сан-Франциско» и другие. В руках Моргана и его покровителей оказалась также самая густая сеть частных железных дорог в северо-восточной промышленной части страны, где линии связывали Нью-Йорк с Чикаго, Пенсильванию и Огайо с Великими Озёрами, а район Западной Вирджинии с Атлантическим океаном…
Захват этих железных дорог проводился в условиях экономического кризиса шантажом, запугиванием, убийствами. Членов правления вполне могли запереть на пароходе под охраной мафиози до тех пор, пока они не принимали нужного для Моргана решения. Капитализм... Овладев железными дорогами, Морган через это получил контроль почти над всей экономикой страны. Он управлял правами преимущественного проезда, доступом к угольным и нефтяным месторождениям, терминалам и портам, обеспечив, например, нефтяную монополию своему партнёру Рокфеллеру.
Морган — человек весь в крови — использовал рукотворный кризис и владение железными дорогами также для того, чтобы получить контроль над всей стратегической сталелитейной и железнодорожной промышленностью. В 1901 году преступник получил контроль над «US Steel», создал «General Electric», «International Harvester», множество крупных промышленных групп, над которыми властвовали его банк «J.P. Morgan & Co», «National City Bank» Стиллмана и банк Рокфеллера «Standard Oil Trust».
Став некоронованным королём USA, Морган под диктовку лондонского Standard Chartered Bank начал борьбу за свою мечту — право печатать деньги USA и осуществить на практике тезис — «в чьих руках деньги государства, в тех руках и всё государство!» Он пожелал вырвать из рук американского Конгресса конституционные полномочия создавать и контролировать американские деньги...
— Не-е-ет! — протянул Морган своё знаменитое слово, так хорошо и печально знакомое американскому деловому истеблишменту, и повернул к Рокфеллеру свой красный угреватый нос, откуда возбудителей кожного заболевания не могли вытравить даже самые совершенные и дорогие лекарства. — Все знают, Джон, что это сделал ты! Это ты тогда взорвал перед моим банком на Мэдисон-авеню бомбу, чтобы добиться падения цены на акции в моём J.P. Morgan & Co. Это только ты со своими сумасшедшими итальянскими гангстерами мог придумать террористический акт против меня в Нью-Йорке с помощью 100 фунтов динамита вместе с 2000 фунтами чугунной шрапнели из заготовок, изготовленных на моём же заводе! Твои итальяшки моё новенькое здание банка так изуродовали, что я некоторое время вспоминая об этом, хотел твой взорвать к чёртовой матери! Особенно ещё и потому хотел взорвать твой небоскрёб, что он весь собран из моей стали и чугуна, купленных тобой подлым образом в момент наименьшей цены на рынке на сталь и чугун!
— Да уж! Кто-то не пожалел взрывчатки и чугунной шрапнели на твой банк на Мэдисон-авеню! — усмехнулся Рокфеллер, — Десятки людишек и бедную лошадь вместе с повозкой разорвало на куски! Вот кровищи было!
— Не делай невинное лицо! — сверкнул глазами Морган, казалось, ярче солнечных бликов на воде. — Страховка едва покрыла ущерб... А потери на бирже от падения моих акций?!
— Твои акции упали всего на сутки... — смеясь, ответил Рокфеллер. — Сколько можно это обсасывать? Неужели я похож на террориста? Мне кажется, я — истый джентльмен! А вот ты не думаешь, что это — пейсатый Барух? Он тоже содержит итальянскую мафию...
Штаб-квартира Моргана в Нью-Йорке на Уолл-Стрит 23 пострадала от террористического акта в духе покушения и убийства эсерами русского царя Александра III. В разгар рабочего дня в Нью-Йорке мощнейший взрыв убил перед зданием 30 человек. 200 человек получили ранения и ещё большее количество — контузии. Ответственность за взрыв на себя взяли анархисты. Но здесь есть одно «но»! Если бы террористы действительно хотели сделать что-то серьёзное, то произвели бы взрыв, когда Морган входил или выходил из здания. Ведь именно Морган являлся для монархистов ненавистным символом американского фашизма, а вовсе не разорванная взрывом лошадь, чистильщики обуви и разносчики газет...
Требование анархистов — освобождение политических заключённых — итальянцев Сакко и Ванцетти. Этих рабочих лидеров позже американские капиталисты убили через казнь на электрическом стуле. Зачем повышать зарплату и уменьшать рабочий день, если можно просто убить несколько человек? Это — дешевле!
Отсутствие среди убитых при теракте важных персон, отсутствие повторов акций, больше всего указывало на людей, которым никак не хотелось, чтобы Морган или кто-то из его ближнего круга реально пострадал. Ворон ворону глаз не выклюет! При внимательном взгляде, это больше всего походило на запугивание со стороны конкурентов. Морган обездолил такое количество предпринимателей, подобных ему самому бандитов, так мешал многим из капиталистических воротил, что искать террористов следовало прежде всего среди его окружения.
Это похоже на то, как самую известную и результативную террористическую революционную организацию — эсеров организовали сыновья крупнейшего торговца китайским чаем в Российской империи, контролирующего 50 процентов чайного рынка, поставщика Двора Его Императорского Величества — еврея Высоцкого. Его сыновья — братья Гоц вели террор против российских чиновников, дворян, военных и августейшей фамилии на деньги капиталиста. Парадокс: их отец Высоцкий — иудей-сионист, а его дети — российские революционеры-народники!
Жертвы американских массовых репрессий — итальянцы Сакко и Ванцетти почитались в Советском Союзе как мученики революции. Их именами называли колхозы, фабрики, пионерские отряды.
Забастовки рабочих на предприятиях Моргана и Рокфеллера всегда жестоко подавлялись частными военными компаниями олигархов, бандитами, мафиози и полицией, примерно так же, как это происходило несколько лет до теракта при революции в императорской России с помощью черносотенцев, казаков и жандармов. Поэтому происходящее в USA русские люди принимали близко к сердцу. Сами от такого настрадались!
Американских рабочих так же, как до этого русских, убивали на митингах, после арестов, имитируя несчастные случаи и самоубийства, истязали в тюрьмах, ломали судьбы детям вождей. Итальянцев Сакко и Ванцетти полиция арестовала в Бостоне, чтобы сорвать первомайские шествия и митинги. Сфабриковали против них дело. Очень странно, что газетчики предположили, что террористы взорвали бомбу ради бостонцев не в Бостоне, Вашингтоне, а в Нью-Йорке! И не у правительственного здания, — хоть бы у здания ФРС, Бюро расследования, а у частного банка — банка Моргана!..
— Ха-ха... — хрипло засмеялся, будто залаял, Ротшильд, придерживая шляпу из-за особо сильного порыва холодного гудзонского ветра. — Тараканов чего жалеть... Мало ли ты сам и твой отец таких телег с динамитом и шрапнелью взорвали перед дверями конкурентов, когда объединяли железнодорожные и сталелитейные компании под своим началом...
— Я из семьи честных пиратов, — также как Рокфеллер придерживая шляпу, и той же рукой, от чего позы у обоих олигархов оказались одинаковы, как и судьбы, как и чёрные души, ответил Морган..
— Со строительством своего небоскрёба, этого символа моей императорской власти над USA — всё я сделал правильно! — отпуская наконец шляпу, заявил Рокфеллер, щурясь на блестящие окнами глыбы небоскрёбов Манхеттена, которым, впрочем, было далеко до Эмпайр-стейт-билдинга. — Зачем строить небоскрёб сейчас, когда после объявления Гитлером выгодной нам войны, твоя сталь и чугун подорожали на 400 процентов?! Мне следовало покупать стальной каркас небоскрёба при низкой цене до войны! Это я и сделал! Но с террором — это не я! Это всё коммунисты подстроили! Не нужно тебе так выпячивать на показ богатство, как это делал твой отец и ты! Бери пример с Баруха и Ротшильдов! Они стали некоронованными королями Америки и Франции, но ушли в тень! Французские бароны Ротшильды даже перестали появляться в правительстве и парламенте. Австрийские — тоже. Они не ходят на приёмы к титулованным королям, как ходишь ты! Не закатывают балы на весь город и свадьбы в масштабах округа! Они просто наслаждаются божественной жизнью, пока мы вынуждены перемещаться тут в толпе охранников, и жить в окружении своих военных отрядов, как на линии фронта! В конечном счёте — это гиперзатратно, выпячивать богатство!
— Ну да, особенно после того, как по твоему приказу Гитлер их ограбил, француза Ротшильда нацисты выперли к нам с одними акциями, при этом австрийских Ротшильдов упекли в тюрьму. С усмешкой ответил Морган. — При этом ценности и шедевры из их особняков и дворцов оказались в твоей коллекции!
Рокфеллер промолчал.
— Господа, прошу к столу! — произнёс за спинами самых богатых людей на планете стюард в ярко красном костюме, расшитом золотыми позументами. — Приглашённые леди уже там!
— Приглашённые леди? — подняв бровь, переспросил стюарда Рокфеллер и уставился немигающим взглядом на хозяина яхты. — Это что за цирк?
— Да, я сегодня угощаю свежим мясом! — ответил Морган, по-жабьи улыбаясь. — Должны же нас какие-нибудь симпатичные мартышки развлекать за завтраком! Вот я и приобрёл по дешёвке пару актрисочек...
Миллиардеры медленно пошли по лощёным доскам палубы в центральную каюту. Стоящий у носового орудия военный моряк молодцевато отдал им честь, хотя это по уставу не требовалось. Однако все это делали, в том числе капитан. Почему бы этого не сделать и матросу? Тем более, что служить на «частном» сторожевом корабле в окрестностях Нью-Йорка, ходить в Бостон, во Флориду к Бока Гранде и Новый Орлеан, ловить у берегов USA эфемерные подводные лодки Гитлера, лучше, чем отправиться на войну с японцами или попасть на транспорты северных арктических конвоев, идущие в советский Мурманск с перспективой пойти на дно на корм рыбам из-за бомб и торпед Люфтваффе или Кригсмарине.
Чтобы не платить налоги за огромную яхту, не тратиться не её содержание, Морган передал её флоту USA, оставив в своём распоряжении. Пусть и здесь американский народ за него платит! С Моргана хватит! Достаточно того, что он оплатил выборы президента Рузвельта, и передаёт ему процент с бюджетных заказов на стальные конструкции, железнодорожные перевозки и банковские услуги...
Переступив через невысокий окованный латунью порог и пригибаясь, миллиардеры оказались словно бы в сказочной шкатулке, отделанной мрамором, дубом, палисандром, золотом, янтарными панно, хрусталём и украшенной дорогими старинными картинами. Потолок тоже имел богатый декор, и даже более вычурный, чем стены за счёт тонкой резьбы, модерновой росписи в кессонах. Обеденный стол на позолоченных изогнутых ножках, уставленный серебряной посудой, ярко освещался люстрой, бра и торшерами, несмотря на то, что через панорамное стекло и боковые овальные иллюминаторы било яркое августовское солнце. Из патефона за ширмой негромко лилась модная музыка из оперы австрийца Кшонека «Джонни наигрывает» в ритмах шимми, шумами города, поездов, автомобильных сирен, телефонов... Оглушительно пахло свежими экзотическими цветами букета, лежащего на столе в золотой фольге...
У стола сидели ангельские создания лет восемнадцати от роду, в элегантных платьях и шляпках от кутюр. После захвата центра мировой моды Парижа гитлеровцами, многие ведущие французские кутюрье перебрались в Америку, открыв новый вектор развития модной индустрии pret-a-porte. Американская индустрия моды бурно развивалась уже не только как эксклюзивная мода, а как массовое производство готовой одежды, вроде практичной спортивной одежды Макэрделл из хлопковых тканей и шерстяного джерси… Но здесь на девушках изысканные синее и жёлтое шёлковые платья — акцент на талии с помощью широкой линии плеч и узкого пояса. На платьях и лацканах жакетов — ажурные броши из янтаря в цветочном дизайне, на шее — бусы из чёрного стекла, на тонких запястьях — браслеты со стразами, плетёные из бисера жгуты. Радом на столе их небольшие тканые бисером ридикюли на металогической защёлке. Всё не дёшево и ярко!
Сияющие глаза, алые губы и накрученные по моде густые волосы молодых девушек резко контрастировали с неживой обстановкой каюты, напоминающей музейную экспозицию Лувра или Фонтенбло.
Макияж девушек, конечно, тоже по моде. Актрисы всё-таки! Макияж глаз — довольно сдержанный, с тушью и подводкой для верхнего века. Брови выщипаны дугой. Помада за линией губ с подчёркиваем изгиба «бантика Купидона» верхней губы в виде дуги. Кораллово-розовый и огненно-красный, матовые цвета помады Tangee. Цвет ногтей — под цвет помады...
За спинами девушек застыли с подносами в руках трое молодцеватых стюардов как на подбор блондин, брюнет и шатен...
Увидев входящих олигархов, девушки легко вскочили на ноги, и стали наперебой говорить о том, как им понравилось на яхте, какой милый капитан, и все волнения относительно неудобств из-за прогулки по воде вместо встречи в отеле, у них полностью отпали.
— А это вот Молли, и Долли! — как-то зловеще сказал Морган, давая блондинке в синем платье обнять себя и даже поцеловать в щёку.
Он отдал шляпу стюарду и грузно сел в одно из полукресел с золочеными ножкам у стола:
— Я есть не хочу, но за компанию съем какого-нибудь морского гада с афродизиаком и, наверное, крабовый салат с...
— С авокадо, мистер Морган, — поспешно выпалил один стюардов. — Отличный выбор, сэр!
Едва заметно тот кивнул.
— Я Молли! — сказала невпопад блондинка в синем, представляясь Рокфеллеру.
— А я Долли! — в тон ей произнесла кокетливо девушка с каштановыми завитыми волосами, в жёлтом канареечном платье.
— Власть и так сильнейший афродизиак, — ответил Моргану с некоторой задержкой Рокфеллер, тоже отдавая шляпу и садясь за стол. — Я поем черепахового супа и хороший гамбургер. А ты, стюард, уволен, чтобы не встревал со своим авокадо…
Возникшее королевство американских олигархов формировалось в USA через династические браки и связанные между собой пакеты акций: семьи Моргана, Рокфеллера, Доджа, Меллона, Пратта, Харкнеса, Уитни, Дюка, Харримана, Карнеги, Вандербильдта, Дюпона, Ганненхайма, Астора, Лемана, Варбурга, Тэфта, Хантингтона, Баруха и Розенвальда...
Эти семьи изначально, издревле занимались работорговлей, контрабандой, пиратством, мошенничеством, воровством, взяточничеством, организацией банд и заказных убийств, рэкетом. В капиталистической экономике это называется «первоначальное накопление капитала». У нормальных людей такое называется преступлением, а сами подобные «бизнесмены» — подонками и негодяями. С трудов праведных не постоишь палат каменных!
Однако когда подонки и негодяи накапливают миллион — они заказывают себе в прессе «банно-прачечные услуги», и как бы отмывают руки и штаны от крови, а души от сатанизма. На подонков и негодяев надевают карнавальные маски филантропов, благотворителей, миротворцев и так далее. Купленные политики и судьи за них — горой! Далее подонки и негодяи захватывают государство, и занимаются контрабандой, пиратством, мошенничеством, воровством, взяточничеством, организацией банд и заказных убийств, рэкетом уже в государственном масштабе. Вот что позволяет делать капитализм для них — «самым лучшим, что придумало человечество»!..
Так это и повелось, так и въелось в принципы их деловой этики на все времена и во всех формах — этика ничто, деньги — всё!
Кажущиеся беднякам огромными суммы, которые эти кровавые семейства отбрасывали, как благотворители, на национальные музеи, и то, что они обеспечивали или даже строили университеты — Принстонский, Йельский, Гарвардский, иной раз называя университеты своим именем, всё это — сказка про волка и семерых козлят. В сказке волк меняет голос и представляется через закрытую дверь мамой-козой. На самом деле он хочет сожрать козлят. В реальной жизни такие волки сжирают десятки миллионов жизней на кровопролитных войнах и во время финансовых кризисов, превзойдя раз и навсегда все мифы и легенды о вампирах, оборотнях и серийных убийцах.
Стоимость построенной из благотворительности коробки университета, где учат за деньги — одна стотысячная доля того, что они украли у всего народа и мира. Это как гнутая монета в миску нищего! Но это благотворительная монета многократно усилена их газетами. Газеты делают для простофиль бочку дёгтя сладкой всего лишь от одной ложки мёда!
Это вроде того, как 18 лет назад Джек Морган открыл на базе своей книжной коллекции, собранной в красивом здании, спроектированном Маккимом, библиотеку имени своего отца Джона Пирпонта Моргана, приготовив при этом американцам одновременно голодную смерть, болезни, самоубийства Великой депрессии. Стоит ли вся эта библиотека имени Моргана смерти хоть одного ребёнка-сироты, умершего по его вине от голода?
«Великая депрессия» устроенная «благотворителем» Морганом и иже с ним обрушила экономику страны и мира. Безработица в USA с 3 000 000 взлетела до 17 000 000 при населении в 125 000 0000, включая стариков и детей. Каждый третий — безработный! То есть, учитывая членов семей, это примерно равнялось населению крупных стран Европы! Если только представьте себе полностью безработную Францию или Англию!
В это же время в СССР Сталин полностью уничтожил безработицу! За это Сталин, по мнению капиталистов, должен был умереть со своим СССР, ведь безработица при капитализме — способ резко сбивать цену труда, а значит — резко увеличивать прибыль Сатаны!
Когда в начале 30-х советская торговая фирма «Амторг» объявила в набор специалистов для работы в СССР, на небольшую советскую зарплату американцы подали свыше 100 000 заявок! Заявку отправил каждый второй, кто вообще прочитал газетное объявление «Амторга»...
В калифорнийском Окленде в это время бездомные семьи жили в трубах канализации. В штате Арканзас — вообще в пещерах! Бродяжничали 300 000 детей! «Демократия» капиталистов спокойно наблюдала за их мучениями. Это вам не пионерские лагеря и вездесущие магазины «Сельпо» советского «тирана» Сталина!
Пока марионетка Моргана —президент Гувер уверял, что «на самом деле никто не голодает» — в Нью-Йорке люди умирали от голода сотнями, а витрины магазинов ломились от яств. Капиталисты при этом уничтожали продукты, чтобы поддерживать цены! Зерно массово сжигали враги рода человеческого — капиталисты, они уничтожили урожай на десяти миллионах гектарах! Уже собранное зерно закапывали, сжигали и топили в океане. Забили и выбросили шесть с половиной миллионов свиней!
На 1927 год только в Теннесси, Арканзасе и Миссисипи пеллагрой — авитаминозом, который возникает из-за длительного неполноценного питания — недостаток витамина PP и белков, болели 20 000 человек. За год по этой причине умерло 5000 человек. На 1938 год в USA 100 000 случаев заболевания. Только в 1940 году от пеллагры умерли не меньше — 2100 человек. В Луизиане немало людей из-за недостатка витамина В1 болели «бери-бери» — малокровием. При этом американцы лезли с благотворительной гуманитарной помощью в СССР, но не из-за сочувствия к нуждающимся саботажникам в период колхозного строительства, а чтобы показать, как в СССР всё плохо, а в USA — всё хорошо!
В это время 5 000 000 членов семей американских фермеров согнали с земли за долги банки Моргана, Рокфеллера, Баруха. Люди шли в никуда, лишённые земли, денег, своего родного дома, имущества — в охваченную массовой безработицей, голодом и повальным бандитизмом неизвестность. Правительством USA не обеспечило их ни землёй, ни работой, ни социальной помощью, ни пенсией по старости — ничем! С людьми сатанисты обошлись как с мусором! Вот цена благотворительности олигархов!
Голодающие шли маршами протеста на Вашингтон. Их разгоняла полиция и войска, обстреливали гангстеры. У Капитолия демонстрацию ветеранов разогнали танками! Это уже настоящая война капиталистов против людей собственной богатейшей страны! На этом фоне понятно, почему американская пресса вообще не заметила такой процесс как раскулачивание в СССР!
Золото и оружие тождественны. Начиная с определённого значения силы выстрела, огнестрельное оружие чаще всего требует специального разрешения, совершеннолетия, дееспособности, справки от психиатра, нарколога, акт обучения пользованию, рапорт о способе хранения и так далее. За нарушения — кары. Почему?
Потому что оружием можно запросто убить человека и не одного. Имеются ограничения на место использования, способы ношения и хранения. Нельзя, например, с заряженным ружьём ходить по городу, в метро, казино, в толпе, или заходить в супермаркеты. За нарушение — конфискация и тюрьма. А деньги?
А с деньгами ходи куда хочешь и с какими хочешь, в любом состоянии и возрасте! Правильно ли это? Нет!
Начиная с определённой суммы деньги — такое же оружие, как пистолет, пушка, танк, авианосец. С помощью золота можно нанять убийцу, банду, армию, произвести теракт, аферу, обездолить множество людей торговыми махинациями, организовать мошенничество в масштабах страны и мира. Начиная с определённой суммы деньги или дорогое имущество — заводы, торговые центры, железные дороги, месторождения, представляют в руках частных лиц общественную опасность такую же, как и оружие!
Для защиты людей, как и в случае с оружием, нельзя больше определённой суммы иметь денег или имущества без специальной лицензии, учитывающей справки из психдиспансера и нарколога и так далее! Деньгами и крупным имуществом нельзя пользоваться сумасшедшим, преступникам, ранее судимым и так далее! Деньги и крупное имущество в случае их неправильного и общественно опасного применения и хранения, по примеру оружия, следует конфисковывать и национализировать. Так ведь поступали короли со своими вассалами-заговорщиками. Самого виновного короли убивали, его имущество конфисковывали, чтобы его семья не могла использовать деньги как оружие. Так поступали римские императоры, европейские короли, так поступила Елизавета I после заговоров Ридольфи, Трокмартона, Бабингтона, Эссекса, так поступил английский король Яков I после «Порохового заговора», так поступал Иван IV Грозный со своими опальными князьями и боярами. Так же поступили большевики в России с частными банками банкиров Вышнеградского, Каменки и других, затеявших Гражданскую войну, снабжающих деньгами белогвардейцев Корнилова, Алексеева, Деникина и других...
Но в USA такого не произошло. Некоронованные короли USA сами себя наказывать не стали. Наоборот — они наказали свои жертвы. Заодно Верховный Суд USA, подконтрольный олигархам, принял решение о признании забастовок профсоюзов действиями, ограничивающими торговлю!
Страховую программу поддержки населения капиталисты в USA создали уже после того, как большое количество людей, в основном стариков, умерло голодной смертью. Министром внутренних дел USA создало за счёт налогоплательщиков трудовые лагеря для налогоплательщиков якобы в помощь голодающим безработным. Но эти лагеря на самом деле являлись лагерями каторжников для строительства дорог, портов, плотин, заводов, куда капиталисты загнали нуждой 3 000 000 человек! Капитализм… В трудовых лагерях ГУЛАГа врагов народа в СССР в это время вдвое меньше — 1 300 000 осуждённых! Но это осуждённых судом, а то — безвинных!
Каторжники американского ГУЛАГа министра Икеса работали в тяжелейших условиях необжитых, болотистых, пустынных районов. В лагерях — дикий уровень смертности. Люди зачастую не имели возможности даже укрыться от дождя из-за переполнения бараков… Либо жара — либо холод, оплата — просто смехотворная! Из 30 долларов, которые должен был за месяц получить такой каторжник — на руки ему выдавали 5 долларов. Остальное — питание, одежда, инструмент, налоги... Рабы...
Статистика USA с 1931 по 1940 год недосчиталась 7,4 миллиона человек! В 1940 году население USA, при сохранении прежних демографических тенденций, должно было составить как минимум 141,9 миллиона человек. Фактическое же население страны в 1940 году составило всего 131,4 миллиона, из которых только 3,1 миллиона объяснимы за счёт изменения в динамике миграции. 7,4 миллиона человек по состоянию на 1940 год просто исчезли...
При этом пресса, принадлежащая олигархам, поливала, как и чем могла, Советский Союз, где большевики ускоренной коллективизацией-индустриализацией решили 1000-летнюю проблему постоянного недоедания русских, периодического голода в царской России с миллионами смертей.
Но и без «Великой депрессии» созданные американскими олигархами тресты в нефтяной, табачной, мясной, алкогольной, стальной, горной, сахарной и других отраслях промышленности обеспечивали тайный контроль за поддержанием максимальных цен и координации объёма производства для максимального опустошения кошельков американцев. Несколько десятков огромных корпораций и банков обрели на этом незыблемое господство, управляя государством взяточничеством, угрозами, грубой силой, убийствами недовольных и конкурентов. Сатана нашёл себе исполнителей!
Барух, Морган и Рокфеллер уверовали, что являются высшими существами, высшей расой, потому что их протестантский и иудейский Бог — Сатана их избрал и поставил выше остальных, дав накопить несметные богатства. Принятый на волне возмущения людей антитрестовский закон для ограничения торговых сговоров не стал препятствием для корпоративных гигантов. Олигархи и их пешки в правительстве разыграли спектакль, ведь они пользовались иммунитетом от судебного преследования по причине своего родства с властью, в то время как владельцы малого бизнеса постоянно оказывались в тюрьме. Правительство — это фактически «комитет по делам олигархов», охранники олигархов. Новый президент Рузвельт стал очередной продажной куклой в их руках!
Пока власть в стране назначает олигархат, справится с ними не получится! Только власть в руках народа может остановить это грабёж! Захват власти у олигархата конституционным путём невозможен, поскольку они контролируют избирательные механизмы. Только вооружённое восстание может вырвать из рук олигархов и их продажного государства избирательные механизмы. Только революция и никак не эволюция! Так считал Ленин и теперешний лидер международного коммунистического движения — Сталин...
Наличие на планете Советского Союза заставляло олигархов до поры до времени заигрывать с мировым рабочим движением, не только кнутом, но и пряником гасить недовольство американского пролетариата. Случись что с СССР, и люди останутся один на один с Сатаной...
Тот стюард, которого только что уволили за подсказку Моргану авокадо к крабам, побелев, как его перчатки, и тихо выскользнул вон. Другой, услышав желание Рокфеллера по черепаховому супу, двинулся через узкую дверь в соседнее помещение, заказывать названные блюда. Остальные продолжали ждать пожеланий девушек или нового заказа от господ.
— Вы такие милые! И этот прекрасный день 2 августа 1942 года мы навсегда запомним, как самый счастливый день на планете! — сказала юная блондинка Молли, сияя ослепительно белой улыбкой. — Это кольцо — королевский подарок! Зачем так тратиться?! кольцо же безумно дорогое, и для бедной актрисы — слишком! И за роль в кино в Голливуде я безмерно благодарна! Теперь меня увидит весь мир!..
Молли многозначительно показала пальцы левой руки, на одном из которых сверкало кольцо с крупным бриллиантом. Её пальцы напоминали пальцы ребёнка — не обезображенные жизнью где-нибудь в крохотной каморке в сыром Нью-Йорке, или работой у фрезерного станка на оборонном заводе Форда или Дюпона, фермерской работой или самостоятельной уборкой, готовкой, стиркой, глажкой…
Понятно, что край бедности не стоял прямо за её спиной, а лишь где-то в отдалении, и смелость её поведения обусловило не столько положение её родителей, каких-нибудь чиновников из администрации штата, сколько бокал шампанского и головокружительная перспектива получать подарки в духе Людовика ХVI. Владение акциями разных предприятий — это полдела — предприятия быстро взлетают и падают, потом снова взлетают и падают, крупные гиганты свои привилегированные акции вообще не продают обычным инвесторам. Всегда остаётся незыблемым только положение группы влиятельных семей. Приблизиться к ним, чтобы купить привилегированные акции, можно только во сне, или отдав тело и душу Дьяволу, если, конечно, господин пожелает её использовать...
— Я ценой камня не интересовался, не знаю... У меня самая большая коллекция драгоценных редких камней в мире, более 1000... — скучающим голосом ответил Морган, оценивающе, словно на лошадь или кусок жареного мяса, глядя на виднеющуюся в вырезе платья большую, упругую грудь девушки, разглядывая затем её шею и красивые полные губы. — Режиссёры Голливуда делают всё, что им скажет мой продюсер. Продюсер делает всё, как скажу я...
Он положил на скатерть руку, и стало видно, что бриллиант в его запонке в несколько раз больше, чем бриллиант в кольце девушки.
— Пойду-ка я освежусь в уборную, — объявил после этого хозяин яхты, встал, и направился к двери коридора, в конце которого располагался отдельный хозяйский гальюн.
Молли широко улыбалась. Она очень походила сейчас лучистым взглядом на киноактрису Годдар. Судьба этой танцовщицы, нашедшей себе мужа, а после развода с ним получившей и бешеное состояние, будило страстное желание иметь такую же судьбу. В отчаянной надежде на такой же фарт, девушка, казалось, сама светилась как бриллиант...
Морган тем временем проследовал через открытую дверь гальюна по своим делам. Хозяйский гальюн яхты представлял собой нормальную ванную комнату с мраморным полом, зеркалами в рамах, позолотой, ослепительно белой ванной, душевой кабиной, унитазом и раковиной. Светильники в угловатом стиле ар-деко рассеивали мягкий электрический свет.
Сделав что хотел, Морган долго рассматривал подозрительную сыпь на причинном месте. Ох уж эти женщины! Массу своих любовниц Морган рассматривал как уплату ему обществом налога женским телом. Траты на любовниц в контексте его доходов позволяли этими расходами пренебречь. Бери сколько влезет! Пользуйся! Однако женщины, прыгающие по очереди, как из пулемёта, в его кровать, по своей сути не моги не делать этого так же легко и в отношении других состоятельных мужчин, а также красавчиков-жиголо. В результате заочный клуб «слабых на передок» особей обоих полов взаимно обогащался общими болезнями полового характера. Отсутствие мощных антибиотиков, слабость пенициллина, запущенность многих случаев, иммигранты, превратили Нью-Йорк в планету различных вирусов, бактерий, грибков, и их симбиоза.
Вот и Морган коллекционировал не только бриллианты, корабли, заводы и политиков, но и вирусы, бактерии и грибки. Вот он сейчас обнаружил у себя новинку — водянистые прыщики. То ли баланит, то ли герпес... Морган не предохранялся. Из-за пресыщенности, возраста и множества болезней, он имел проблемы с потенцией.
— Интересно, как это делает Барух? — проворчал Морган, трогая пальцем подозрительную сыпь. — Это Марица или Ингрем, наверное! Они последние... Вот кино-потаскушки...
Да уж, не боги горшки обжигают! Парадокс — он мог иметь любую женщину, которую пожелал бы, но его собственный отросток не позволял это просто так делать. Поэтому, испытывая проблемы с возбуждением и чувствительностью, он и действовал как простой портовый грузчик...
Наисследовавшись вдоволь, Морган отправился обратно в каюту по слегка покачивающемуся полу. Киноактрисы...
Чего они только не делают ртами и пальцами, какую только грязь не собрали их языки! Потом, стократно увеличенные объективом кинокамеры, с громадных экранов, эти опороченные, загаженные части женского тела в тысячах копий бесконечно повторяют перед профанами истины о любви, преданности, гордости или эгоизме, и так далее, и тому подобное... Словно звуки заколдованной флейты, эти порочные, густо напомаженные женские рты, исторгают музыку счастья для ушей простаков, идущих к пропасти послушания в системе ценностей власти денег и капитала, как крысы идут в воду за волшебной флейтой крысолова. Верно говорят: «Антихриста родит блудница!» Блудницы через свой успех делаются моделями для подражания всех девушек и женщин, уничтожая, таким образом, любую непотребительскую мораль и нравственность будущих матерей, и через них — и их детей. Так газонокосилка уничтожает траву! Блудницы таким образом рождают в душах людей миллиард мелких антихристов, которые, будучи объединены в единое сообщество, рождают одного огромного антихриста одушевлённых денег вроде Гитлера...
— Какая замечательная яхта! Дворец и военный корабль одновременно, — сказала жеманно вторая девушка — Долли, когда Морган вернулся.
Фразу Долли явно заготовила. Тряхнув каштановыми волосами, она произнесла ещё одну заготовленную фразу:
— Спасибо огромное за золотой букет и ту прогулку! Так это интересно — яхты! И вообще это лето в Нью-Йорке такое жаркое, такое прекрасное!
— Моя безусловная любовь — это бывшая яхта Дрекселя — «Маргарита»! Дрексель, филадельфийский друг моего отца, отдал за неё 10 тонн золота, если пересчитать деньги на золото. То есть она стоила как военный крейсер без вооружения! Длина — 323 фута! Мощность двигателя — 5000 лошадиных сил. Это как у лайнера «Титаник» из моей компании «Белая звезда». В этом затонувшем «Титанике» расчётная прибыль сразу оказалась ниже себестоимости его содержания, а страховка — такая гигантская! «Титанику» просто пришлось утонуть, чтобы не приносить мне убытки!
Рокфеллер, просидевший всё время, как Морган выходил, молча и с каменным злым лицом из-за того, что его любвеобильный подельник притащил на деловой в общем-то завтрак, куда приглашены Барух и Олдрич, каких-то низкопотребных кокоток, подал наконец признаки жизни:
— Ха-ха! Вот так загадка «Титаника»!
— В отличие от «Титаника» на «Маргарите» — двойной корпус и десять водонепроницаемых переборок! — почесав красный нос, продолжил хозяин яхты. — Может хоть как подводная лодка плыть... Безопасно...
— Давайте не будем об этом, мы же на воде! — ухмыльнулся Рокфеллер. — Закончим «Титаником»…
— Электростанция для 800 ламп и холодильников. Экипаж — 100 человек… — многозначительно поднял палец с бриллиантом-фасолиной Морган. — А наш «Титаник»... Хорошо, что затонул, хоть окупил себя страховкой...
— Да, помню «Маргариту»: мраморные полы в холле, просторный салон со светильниками Tiffany, серебряная посуда, ванные комнаты с горячей водой, винный погреб, — ответил Ротшильд весьма холодно. — Помню балюстрады, лестницы, произведения искусства, ковры, словно Ньюпортский дворец на плаву. Дорогая в обслуживании оказалась. Кажется, Дроксель еле уговорил морского министра купить её за государственный бюджет для ВМФ. Чудак!
— Потом он ещё заказал яхту с садом на палубе, розарием и всё такое прочее... — покачал красным носом Морган.
— Твой отец, построив три яхты типа «Corsar», оказался куда более умудрённым моряком! — продолжил Рокфеллер. — Не суфражисток катал, а кайзера Вильгельма II и короля английского Георга V, обсуждая с ними судьбы войны, мира и банковских займов на войну...
— Да, помню старую историю, как отец с помощью знакомых военных захватил в заложники на яхте «Corsar I» владельцев центральноамериканских железных дорог, и катал их по Гудзону, пока они не подписали раздел сфер влияния в пользу Нью-Йорка. Третью яхту «Corsar», вот эту… — Морган постучал перстатым пальцем по скатерти, — отец построил уже умеренной длины — всего 304 фута, или по-другому — ровно 100 метров. Я только угольные бункеры на топливные танки здесь заменил, и сделал «Corsar III» сталфлагманской яхтой Нью-Йоркского яхт-клуба, где я — коммодор. Теперь вот, отдал её послужить стране, как сторожевой корабль, за бюджетные деньги, разумеется, но каюты свои переделывать не дал...
— Как патриотично! Ты настоящий спаситель Америки, как и твой отец! — захлопала в маленькие розовые ладошки юная актриса Молли.
Морган с довольным видом почесал нос, и сказал важно, слегка отклоняясь назад, чтобы оказаться подальше от официанта, ставившего перед ним серебряное блюдо с крабовым салатом:
— Да! Плавать на своей яхте как на военном корабле — вполне по-королевски!..
Для этих капиталистических выродков, что свою страну разорить, что чужую, что «Титаник» из-за страховки затоптать, что войну в Европе развязать, что актрисок превращать в своих шлюх, что австрийского недоучку Гитлера... Почти за 150 лет столетия до прорыва 29-й моторизованной дивизии 4-й танковой армии Вермахта с плацдарма у станицы Цимлянской-на-Дону к станции Ремонтная и Котельниково 2 августа 1942 года, конституция Северо-Американских соединённых штатов Америки запретила аристократию и наследные титулы дворянства, но не запретила олигархию. Деньги со времени своего изобретения всегда имели свойство накапливаться в конечном итоге у наиболее беспринципных и жестоких, кто с помощью денег начинал коррумпировать и поглощать законодателей, военачальников, гражданскую выборную или унаследованную власть, а в USA конгрессменов, судей, газетных редакторов, сенаторов, президентов. На новом витке истории и технологий повторилась история республиканского Рима, где власть народа за счёт развития капиталистических отношений перетекла во власть олигархии, затем главного олигарха — императора. Захваченная государственная машина делала всё, что от неё хотели олигархи, а затем главный олигарх — император — закабаляла и разоряла свой народ, шла войной на другие страны, направляла для этого марионеток, как теперь в случае с патроном — USA и клиентом — Великогерманским рейхом, а до этого с Колчаком в России...
— Однако наши гости пейсатый Барух и сенатор Олдрич задерживаются в своих каютах! Так наша регата без пользы пройдёт... — мрачно произнёс Рокфеллер, покручивать с костистых пальцах, словно костяшки крыльев летучей мыши, бокал с искрящимся шампанским, которое он, впрочем, даже не пригубил — вредно. Не то, что снабжать Люфтваффе, Панцерваффе и Кригсмарине топливом для массового убийства людей... Это не вредно...
Словно в ответ на его слова, бесшумно открылась инкрустированная орехом и золотом внутренняя дверь, и двое стюардов в красивых бескозырках с гербом яхт-клуба Нью-Йорка осторожно ввели в огромную каюту худощавого старика. Высокий лоб его с большими залысинами испещряли морщины, под неподвижными слезящимися глазами отёки, гусиную шею прикрывал шёлковый платок с бриллиантовой заколкой, выдавая весьма почтенный возраст вошедшего. Синий костюм из очень тонкой шерсти сидел безукоризненно, лакированные туфли — пара по цене годовой средней зарплаты американца — сияли антрацитовым блеском...
— Вот вы где, молодёжь! — произнёс старик трескучим голосом, проходя взглядом по плечам девушек, и останавливая внимание на переносице Моргана. — Джентльмены оставили меня одного в душной маленькой каюте, решать как управляющему за вас ваши запущенные проблемы, а сами рвёте зубами молодую плоть?! Вы же без меня даже не сможете своих денег подсчитать! Не узнаете, сколько у вас денег!
— Ни в коем случае, наш дорогой мистер Олдрич! Никакой молодой плоти! — почти извиняющимся тоном произнёс Морган. — Просто мы решили, что завтрак станет приятнее в компании девушек, не обременённых нашими скромными проблемами! Вот и всё!
Ящики с золотом Минфина, мешки с долларами из федеральных хранилищ Нью-Йорка правительство передало Моргану и Рокфеллеру, как инструмент обогащения, в момент банковского рукотворного кризиса 1907 года. Минфин тогда возглавил Кортелю — близкий друг Баруха и Моргана, которого они посадили на это место как своего агента и полоумного. После успешного поглощения Морганом и его подельниками — олигархами разорённых рукотворным кризисом государственных компаний, Кортелю безнаказанно покинул свой пост, получив за предательство высокооплачиваемую должность президента рокфеллеровской «Консолидейт Газ К». Ставленник Моргана-старшего и старшего Рокфеллера — американский президент Рузвельт создал правительственную комиссию в 1908 году для плана предотвращения нового финансового кризиса. Якобы у волков возникло желание защитить овец от волков! Эту комиссию овец возглавлял тесть финансового преступника Рокфеллера-младшего и крупный коррупционер — сенатор Олдрич — волк в овечьей шкуре. Естественно и ожидаемо, вместо рекомендации начать судебный процесс и заключить в тюрьму преступников Моргана и Рокфеллера, вместо конфискации награбленного ими путём спланированных преступлений против государства, общества и частных компаний, комиссия Олдрича предложила то, для чего её создавали — вообще всё отдать Моргану и Рокфеллеру на откуп, чтобы этим олигархам больше ничего не требовалось бы придумывать с кризисами и убийствами нежелающих с ними объединяться или продавать доли, чтобы олигархи могли владеть всеми USA как своей феодальной вотчиной. Слияние власти, капитала и военщины, то есть по-итальянски — фашизм, тогда уже царствовал в USA безраздельно. Фашизму требовался для непререкаемой и незыблемой власти мощный финансовый рычаг. Именно человек Моргана, Рокфеллера, Баруха — сенатор Олдрич официально рекомендовал правительству USA создать тюремщика для американского народа — частный центральный федеральный банк с неограниченными возможностями — ФРС...
— Некрасиво, джентльмены... Кто с вами тут оказался? Приличных девушек нет, что ли? То какие-то спортсменки, то актриски... Есть же графини-француженки, герцогини-итальянки! В конечном итоге есть генеральские дочки русских эмигрантов из дворянок ! Такие красотки — на всё готовые, а вы тут с этими... — сердито сказал Олдрич, пока стюарды его сажали в полукресло напротив Ротшильда. — Вы бы ещё цветочниц или официанток привели на «Corsar»! Ты прямо как твой отец! Тот ни одной юбки не пропускал: и горничные, и прачки, и с сифилисом, и без… Сам к пастору в церковь молиться за семью, а очередная шлюшка в карете его ждёт...
Сенатор показал пальцем на столик под иллюминатором с графином янтарного напитка, и красивый молодой официант проворно бросился наливать в бокал дорогой пахучий коньяк.
После этих слов девушки покраснели как их помада. Старик говорил так, словно они являлись мёртвыми манекенами. Но с другой стороны, сказанное сенатором и молча воспринятое олигархами, скорее всего действительно хоронило все надежды на удачный роман с всесильными джентльменами. Они как бы становилось здесь мгновенно чужими, ненужными, манекенами, живыми трупами.
Словно Золушки превращались из принцесс обратно в замарашек. Их карета становилась тыквой, слуги — мышами. Только оставленная на ступенях дворца сияющая хрустальная туфелька не обратилась обратно в грубый деревянный башмак. Молли украдкой бросила взгляд на свой палец, украшенный подаренным бриллиантом. Этот бледножелтоватый камень имел развитую площадку, широкий рундист и объёмистый павильон с небольшими углами наклона. Корнеровая закрепка в платиновом корпусе позволяла свету свободно проникать в камень от площадки до самого кончика калета и камень сверкал как бешеный!
Возраст алмаза, отдавшего своё тело этому бриллианту — от одного до трёх миллиардов лет. Зародившись в недрах Земли, алмазы постепенно поднимаются к поверхности, подвергаясь внешнему воздействию, искривляющему кристаллическую решётку, встраивая в них другие элементы. Алмазы могут получить чёрные пятна углерода, трещины-«перья», пузырьки воздуха, минеральные отложения — железо, гранат. Но этот бриллиант практически не имел дефектов...
— Мы так рады, так рады оказаться в такой высокой компании! — начала как бы невпопад говорить Молли.
Когда она увидела, как один из секретарей Моргана, высокий молодой брюнет, похожий на итальянца, проводивший с девушками раньше инструктаж по одежде и поведению за завтраком, вдруг, как по волшебству, появился из-за узкой двери, ведущей в офицерские каюты на носу яхты и решительно направился к девушкам, она побледнела. Всё волшебство заключалось в том, что Морган нажал электрическую кнопку вызова в серебряном корпусе, расположенную между сияющих предметов сервировки.
Голос блондинки осёкся, словно в рот засунули кляп.
Секретарь Моргана вопросительно посмотрел на Моргана и перевёл взгляд на девушек. Хозяин сделал отрицательный жест, слегка развернув ладонь от себя и произнёс только:
— Не-е-ет!
Сверкнул огромный бриллиант в его перстне… Этот категорический жест и выражение секретарь знал очень хорошо.
— Прошу, мисс! — сказал секретарь, обращаясь к Молли и, взяв за спинку полукресла, стал бесцеремонно вытягивать его из-под девушки.
— Да? — выдавила из себя удивлённо Молли, едва не упав из-за того, что опора ушла из-под неё слишком быстро. — Нам нужно выйти? Секретный разговор? Да?
— Боюсь, мисс, вам стоит пойти в свои каюты и собрать вещи. Из кают, прошу не выходить, чтобы мне не пришлось вас запирать. Как причалим у 26-й улицы, я для вас подгоню такси!
На обеих девушках теперь не было лица! Румяная персиковая их кожа враз сделалась белой как скатерть. Все их надежды и грёзы на сказочное будущее мгновенно рухнули словно карточный домик. Единственно верным сейчас было быстро удалиться, чтобы никак больше не навредить себе и своим родным. Малейшая неловкость могла обернуться для них трагедией — люди исчезали в Нью-Йорке также бесследно и обильно, как и в остальных городах страны, едва они попадали в жернова машины преступной власти и их карманной мафии, не знающих пощады и сантиментов ни к кому!
Долли неловко взяла со стола и вдруг выронила изящный букет. Этот букет из чрезвычайно дорогих и экзотических цветов, обернутых кружевами из сусального золота с циркониевыми стразами, упал на красный мраморный пол с звуком пощёчины. Нежные и хрупкие бледно-фиолетовые лизиантусы, блестящие фиолетовые цветы шафрана с ярко-оранжевыми тычинками, оранжевые, прекрасные, но ядовитые глориозы прорвали тонкий золотой лист и рассылалась, распространяя поистине райский аромат.
Уже за дверью, как бы изгнанная из рая Сатаны, Молли воскликнула рыдающим голосом:
— Нет-нет! Этот перстень мне подарили! Он мой, не смейте отбирать его у меня!
— Вам придётся вернуть этот подарок от господина Моргана! Он его компрометирует! — сухо ответил секретарь, делая знак стюардам.
Те набросились на Молли, и стали выкручивать ей руки за спину. Брызнули во все стороны чёрные стекляшки бус, треснуло синее шелковое платье.
— Не трогайте кольцо, я его заработала!
— Ничего, пока молодая, заработаешь ещё, если мы сейчас ещё товарный вид не попортим! — зло сказал Олег из стюардов. — А ну, не вертись!
Секретарь наконец поймал ладонь девушки и сорвал кольцо.
— Да закройте же дверь! — трескуче воскликнул Олдрич. — Что за коррида, да ещё в красных костюмах!
Дверь после этого герметично закрылась, щёлкнула, как затвор винтовки, повернувшись, позолоченная ручка. Всё ненужное мгновенно затихло...
Стало слышно, как гудят внизу двигатели яхты… Снаружи окружающие суда подавали солидные и басовитые звуковые сигналы... Кто-то кричал в рупор: «Эй, на барже!»... В отдалении привычно выла сирена на полицейском катере... Где-то на проходящем неподалёку прогулочном пароходике звучала песня обаятельной дурнушки Линн «Мы встретимся однажды»...
Морган положил в рот вилкой кусочек краба в ореховом соусе. Вкус он нашёл вполне сносным — соль, сахар, острота, горчинка в соусе прекрасно сбалансированы. Все вкусовые рецепторы работали одновременно, доставляя нужное наслаждение. Оттенки мяты и гвоздики отлично сочетались с лемонграссом...
Не то, чтобы нынешняя, уже вторая с начала века Мировая война случилась сама собой, просто Баруху, Моргану-младшему и братьям Рокфеллерам — Дэвиду, Джону, Нельсону, Лорансу и Уинтропу стало понято, что внутренний рынок USA слишком мал для них. Они в нём оказались со своими огромными капиталами как слоны в посудной лавке! Миллиарды долларов жгли их изнутри, испепелили всё человеческое в их сердцах и душах, и словно кровожадное живое существо требовали новой добычи. Лёгкая для них и прибыльная победа в предыдущей Мировой войне разожгли аппетиты. Новая Мировая война без участия Германии и Советского Союза не получалась. Советский Союз осмелился бросить вызов капитализму — основе власти американо-британской банковско-промышленной верхушки. Именно капитализм позволял неограниченно накапливать деньги, и превращать их во власть, а власть в новые деньги. Следовало стереть с лица Земли социализм в России, и новая Мировая война и для этого являлась самым подходящим инструментом. Оставалось собрать ещё больше денег и вложить их в военную промышленность разорённой и ограбленной Германии, где вовсю бушевали страсти реванша...
Прямая дорога к такой глобальной войне открылась к 1929 году в USA — лидере мирового производства на волне идеологии безудержного потребления. Эта идеология безудержного потребления зиждилась на иллюзии роста благосостояния всего населения. Иллюзорное национальное богатство создавалось потреблением в долг. К 1929 году в USA в кредит оказались куплены 3/4 всех автомобилей и почти 100 процентов радиоприёмников. Американцы покупали всё в кредит, потому что большинство зарабатывало в реальности — мало. 80 процентов американцев не имели сбережений вообще! Доходы всего общества шли в пользу владельцев корпораций и тех, кто унаследовал состояния: банки, заводы, верфи, сельхозземли. Всё, что производило общество через различные капиталистические инструменты присваивалось кучкой негодяев, называющих себя «цветом нации».
Национальный доход сконцентрировался в руках 1-го процента очень богатых. Число и размер гигантских корпораций продолжали увеличиваться. За фасадом американского процветания находилось здание иллюзий и возрастающих курсов акций. Растущие курсы акций привлекали инвестиции всё большего количества людей, которые могли взять кредит в своём банке, чтобы покупать акции с маржой, то есть, выплачивая только приблизительно 10 процентов от фактической цены, приобретая остальное в долг.
На фондовом рынке Уолл-Стрит преобладала покупка ценных бумаг, финансируемая за счёт заёмных средств. Всё общество под игру Сатаны на волшебной флейте жадности превратилось в спекулянтов. Спекуляция стала теперь доблестью для потомков пионеров Дикого Запада, отважных охотников и китобоев.
Банки широко кредитовали брокеров и других спекулянтов, ожидая выплат от постоянно повышающихся курсов акций. На вершине видимой населению долговой пирамиды стояли банки «JP Morgan & Co», «JPMorgan Chase», «Kuhn, Loeb & Co», «Mellon». Но на невидимой за облаками финансового Олимпа вершине царила другая верхушка и её реальные безжалостные боги под властью Сатаны. Они дирижировали процессом, продажи и перепродажи уже совсем пустых бумаг...
Когда свои деньги в бесполезную бумагу вложили уже почти все американцы, вплоть до чистильщиков обуви и бездомных, Барух, Морган и Рокфеллер с советниками отпустили поднятый нож гильотины над шеей американского народа и дали команду своему банку ФРС: «Поднять процентные ставки!»
Вся машина потребительского кредитования в результате мгновенно остановилась! Пустые бумажки акций перестали что-то стоить, а деньги за их покупку уже находились в карманах организаторов пирамиды. Финансовая пирамида потерпела крах! Вместе с ним рухнула вся производственная экономика!
На Бродвее начались стычки с полицией, разграбление магазинов. Пошла волна вооружённых налётов на банки. Нищее население ударилось в «абречество». Небольшие банды грабили банки, используя автоматическое оружие и быстрые автомобили, обеспечивавшие им превосходство над местной полицией. Пересекая границы штатов, они уходили от преследования.
В 1929 году разорилось 1345 банков! Большинство из них — небольшие сельские фермерские банки. Повальное изъятия вкладов из оставшихся банков привело к самораскручивающейся спирали закрытий прочих банков, нарастанию кредитных ограничений. Несколько вице-президентов банков покончили с собой. Люди гибли за металл! Так негодяи имярек запустили «Великую депрессию»...
Случившаяся в 1930 году рекордная засуха и пыльные бури, ставшие результатом десятилетий варварского экстенсивного земледелия без севооборота, добавили жару — быстро привели к неурожаям и голоду, голодным смертям в ряде районов USA.
Возмущения и волнения подавлялись капиталистами как всегда силой — Морган и Рокфеллер могли себе позволить убивать рабочих активистов не только с помощью банд гангстеров Аль Капоне или Лучано, но атаковать бастующих рабочих с помощью своих служб безопасности — частных военных компаний, вооружённых пулемётами, расстреливать безоружных женщин и детей, как будто настал мир апокалипсиса, Репрессии шли беспощадные, кровавые и бессчётные...
В следующие два года Великой депрессии закрылось 3800 мелких банков по всей стране. Катастрофа перекинулась на Европу. Летом 1931 года золотые запасы Германии, Австрии, Венгрии и большинства восточноевропейских стран иссякли. Большинство европейских банков закрылись.
Президент Рузвельт — человек весь в крови — в 1933 году объявил незаконным для американских граждан держать или владеть золотыми монетами, слитками или золотыми сертификатами! Морган и Рокфеллер остановили конвертацию долларов в золото. Теперь доллары из хранилищ ФРС не привязывались к золоту и могли эмитироваться бесконечно. Свершилась мечта Сатаны! На эти деньги производилась быстрая покупка разорившихся банков, предприятий и недвижимости в USA и в Европе, прежде всего в Италии и Германии.
Нельзя сказать, что USA — это страна, где никогда не восходит солнце! Для её некоронованных королей — это самое защищённое и прибыльное место на планете! Барух, Морган и Рокфеллер начали быстро реорганизовать экономику USA по централизованной корпоративной модели фашистской Италии короля Эммануила III и его премьер-министра Муссолини, с опорой на идеи Джентиле — теоретика итальянского фашизма.
Слияние власти и олигархов — принцип итальянского и германского фашизма, и так ранее определял жизнь в USA. Капитализм всех времён и народов всегда базировался на этом постулате — власть назначается олигархами и действует в их интересах помимо законов! Рузвельт — человек Баруха, Моргана и Рокфеллера, и его «Новый экономический курс» полностью строился под их интересы и проводился под их диктовку. При продажной марионетке Рузвельте всегда находился доверенный человек миллиардеров — Гопкинс. Пресса с горьким сарказмом считала его «заместителем президента». Гопкинс даже жил в Белом Доме!
Реорганизацию индустрии под контролем государства осуществлял в это же время по указке американских дирижёров и другой холуй олигархов — Гитлер. Он тоже претворял в жизнь идеи итальянского «корпоративизма Муссолини» — слияние государственных и корпоративных интересов, партнёрство государства и капиталистов.
Золотой стандарт доллара не так давно сделал Баруха, Моргана и Рокфеллера хозяевами USA, а отмена этого стандарта сделала их властелинами финансов всего мира через неограниченное кредитование ФРС всех воюющих сторон!..
Один из стюардов, подбирая рассыпанные девушками цветы на поднос, едва заметно споткнулся.
— Ты неловкий, прямо, как Чарли Чаплин! — вяло сказал Рокфеллер, заметив это. — Ты тоже уволен...
— Ха-ха! Ты сегодня меня без команды оставишь! — хохотнул Морган, наблюдая, как стюарды проворно убирают ставшие лишними куверты.
Когда кому-то приходилось плохо, он получал удовольствие. Чем хуже — тем больше удовольствия! Это психическое заболевание он унаследовал от предков в полной мере.
— Надеюсь, нас не будут тут кормить, словно рабочего на автоматической машине как в фильме Чаплина «Новые времена» четырёхлетней давности? — с улыбкой озвучил пришедшую ему на ум шутку сенатор. — Здесь теперь как-никак военный корабль!
— Знаю, смотрел этот фильм, — ответил Морган, поджав губу. — Меня устроила полученная прибыль от его проката...
— Нужно клоуна Чаплина над немцами поставить, а клоуна Гитлера наоборот, отправить в наш Голливуд, играть самого себя в фильме «Великий диктатор»! Результат и там, и там получился бы тот же, что и сейчас! — сказал Олдрич, показывая жестом другому, уже совсем перепуганному стюарду, чтобы подали сигары.
Тот подал сигару. Олдрич обрезал её и поджёг с таким видом, словно торжественно поджигал весь мир. Олигархи хрипло и зло засмеялись...
— Ну, как там ваши итальянские мафиози, не пора ли чернявым из Cosa Nostra уже шеи сворачивать? — беззвучно посмеявшись за компанию, спросил Олдрич. — Патриотической риторикой и военными законами, мы, вроде, всё рабочее движение уже задавили. Может, и итальяшек пора по тюрьмам рассовать?
— Чернявых пока рано отстреливать и сажать в клетки, хотя гориллам там самое место! — расслабленно ответил Рокфеллер. — Сперва пусть они нам наладят каналы массовой поставки героина. А потом мы их передушим... Пусть ещё нам послужат...
— Пусть громилы-«вопы» побегают ещё — согласился Морган.
Cosa Nostra... С 1880 по 1920 годы в USA приехали 4 миллиона итальянцев, по большей части — нищие южане. С ними приехали их обычаи и нравы, жертвы сицилийских бандитов и сами сицилийские бандиты.
Бандитизм на Сицилии существовал со времён Древнего Рима. Бандиты обирали крестьян, несли наёмную охрану, решали силовые споры, занимались рэкетом. В Италии также существовал расизм против южан — смуглых. И это подливало масла в огонь.
Сицилийская мафия вышла из деревенской преступности, постепенно объединив различные местные преступные группы, и вступив в сотрудничество с полицией. В конечном счёте, при вековой слабости центральных органов власти сначала при оккупантах австрийцах, потом при недолгой республике, затем при едва зародившейся вновь итальянской монархии, мафия на южной окраине Италии заменила собой власть — полицию, юстицию, имущественный департамент. Когда на смену дворянам пришли мафиози и капиталисты, силой забравшие земли дворян, мафиозная власть на Сицилии окончательно сложилась. Внутри Италии на Сицилии возникла «Сицилийская бандитская автономия» Cosa Nostra, имеющая все ресурсы этого крупного острова, и охраняемая жестокой и профессиональной средневековой армией.
Приехавшие в USA итальянцы в контрасте с немцами и ирландцами выглядели бездельниками и смутьянами. Они практически не интегрировались. Там, где они жили, чаще всего компактно, возникали «Маленькие Италии», «Маленькие Сицилии». В честь родных деревень они называли кварталы, и жили там как привыкли, как в деревне — общинами. Работали там, учились, женились, умирали. Языковой барьер из-за этого они преодолеть не могли.
Больше всего итальянцев — как их называли англоязычные — «wop» от «guappo», что по-неополитански значило «бандюга», «громила», оказалось в Нью-Йорке. В 1920-е годы они продолжали жить изолированно. 40 000 из них являлись преступниками или участвовали в криминальной деятельности, имея устойчивую связь с сицилийской мафией.
У американцев сложилось чёткое представление об итальянцах, особенно о смуглых сицилийцах — что это бездельники и смутьяны. Они не интегрировались. Их брали лишь на самую трудную, грязную работу. Многих депортировали обратно в Италию.
В начале века в Нью-Йорке свирепствовала итальянская банда рэкетиров «Чёрная рука». Грабили они своих же итальянцев, обкладывали беззащитных бедняков данью, похищали детей. Петрочино — первый этнический итальянский, ставший полицейским, отправился в 1909 году расследовать связи «Чёрной руки» на Сицилию, и там мафиози его убили.
В 1922 в Италии король Эммануил II для подавления коммунистического движения санкционировал фашизм. Лидер фашистов Муссолини — бывший капрал, издатель и социалист, а затем бладхаунд короля, кровавая собака, не желал иметь в государстве никакие другие центры управления, кроме фашистов. Вместе с Мори — префектом Сицилии, дуче смял мафию. В ход пошли армейские «эскадроны смерти», отстрел мафиози без суда. «Чернорубашечники» средь бела дня увозили людей в неизвестном направлении. Больше люди не возвращались. 1200 уцелевших мафиози посадили в клетки и так представили суду, предварительно подвергнув их допросам с применением пыток. В общем, привычный набор капиталистических репрессий. Характерно, что это всё происходило под вопли буржуазной прессы о «зверствах НКВД» и ГУЛАГ...
Оставшиеся на свободе мафиози разбежались. Вскоре в королевстве Италия остались только мелкие сошки, «вторые ножи». Спустя некоторое время кровавая собака Муссолини и их пересажал.
Сращивание «деловых людей» мафии с чиновниками при высочайшем уровне агрессивности, по сути повторило сращивание капиталистов с правительством, которое образует агрессивный во всех отношениях фашизм. У мафии и фашизма единый принцип организации. Не случайно родина фашизма и мафии едина! Это — Италия!
Будучи изначально более жестоким и организованными бандитами, чем мафия, фашисты выдавили большую часть организаторов и бойцов Cosa Nostra в USA. Сотни мафиози возглавили преступников на своей новой родине.
Великой кормушкой для мафии оказался «сухой закон». Чёрный рынок алкоголя стал тем источником денег, благодаря которому местечковая мафия итальянских кварталов стала охватывать постепенно все города и всю страну целиком. Ещё бы, ведь бочка пива стоила 5 долларов, а реализовывались за 36 долларов! Прибыль 700 процентов! Крепкий алкоголь давал до 1000 процентов прибыли. Это уже более прибыльно, чем кофе и чай, и практически как наркотики или военные трофеи!
Cosa Nostra стала получать огромные деньги, выходя на более высокий уровень организации, занявшись на новом уровне своим привычным делом — бандитизмом, контрабандой, рэкетом и разбоем. Сотни предпринимателей и случайный людей погибли по всей стране за короткий срок. Появились лидеры общеамериканского масштаба — Маранцано и Моссерия по кличке «Босс». У него начинал боевиком Лучано — организатор еврейских и итальянских банд гангстеров. Кровавая вакханалия захлестнула USA. Моссерия пытался вразумить Лучано, что слишком много убийств — это плохо. В конце концов бандиты убили «Босса» и главой мафии стал Лучано по прозвищу «Счастливчик».
В 1929 году в Атлантик-сити «Счастливчик» собрал 20 банд и провозгласил корпоративные правила. Главное правило — «омерта» — никто с властью не сотрудничает. На съезде учредили комиссию из всех банд — «семей» USA для решения конфликтов. Нью-Йорк представляли 5 «семей». Итало-американская мафия окончательно сложилась. Лидерами стали Лучано, Дженевезе, Гамбино, Банана, Коломбо. С тех пор, до сего дня — 2 августа 1042 года Cosa Nostra не знала внутренних войн...
После реформ «Счастливчика» Cosa Nostra модернизировалась. Кроме привычных занятий, бандиты во время сухого закона стали вкладывать свои кровавые деньги в игорный бизнес, ростовщические микро и макро кредиты, строительство, лёгкую промышленность. Для создания себе защиты от полиции, они пошли на сговор с крупными капиталистами, контролирующими правительство, и направили своих бандитов в профсоюзы, терроризировать трудящихся, бороться бандитским методами против коммунистов.
Случилось то, что при капитализме на могло не случиться — бандиты-мафиози срослись с бандитами-капиталистами.
Что нужно капиталистами для сохранения власти над рабочими и защиты своей частной собственности — заводов, дорог, аэропортов, газет? Подавить коммунистическое движение! Бандиты-мафиози для этого лучшее средство террора против коммунистов.
Cosa Nostra убивала любого в профсоюзах, кто ставил под угрозу систему контроля олигархов в стране. Бессудные расправы капиталистов руками «эскадронов смерти» из мафии с несогласными, рабочими лидерами стали рутиной: расстрел, взрывы, повешение, утопление, сожжение живьём, отрубание частей тела, пальцев, отрезание ушей, половых органов, изнасилования, в том числе мужчин. Террор, запугивание, шантаж, похищение детей...
За это полиция по указке правительства воздерживалась от серьёзный мер против гангстеров. «Эскадронов смерти» из Cosa Nostra тем временем залили кровью простого народа американские города. Куда не глянь — убийства, шантаж предпринимателей, ограбления, налёты на банки. Мафия при этом имела соглашения с правоохранительной системой — нельзя трогать полицейских и агентов!
В то время, как в Советском Союзе «железной метлой» и «ежовыми рукавицами» большевики вымели и вычистили страну, отправив в ГУЛАГ 700 000 уголовников всех мастей, закрыв вопрос в этой части тяжёлого наследия царского режима, белогвардейщины, махновщины и интервенции, в USA при помощи олигархов и в интересах олигархов возникла самая мощная преступная группировка Западного мира. Капитализм...
Палач американской народа «Счастливчик» Лучано — кровавая собака и слуга Моргана, Рокфеллера, Баруха и туже с ними, широко жил в это время в самом высоком, престижном и известном отеле мира «Уолдорф-Астория» между 49-й и 50-й улицами и Парк- и Лексингтон-авеню. Лучано жил в президентском в люксе на верхнем этаже, ни от кого не скрывался. Имел целый гараж лимузинов и собственный самолёт. Пресса капиталистов расхваливала его на все лады. «Нью-Йорк таймс» хвалила Лучано как строителя империи. Получалось, что бандит совсем не плох, он разумный начальник, любящий семьянин, против наркотиков.
Мафия при подавлении коммунистического движений действовала вместе с БР — бюро расследований Минюста мистера Пальмара. БР имело 450 агентов-убийц и спецшколу агентов. Особое внимание «демократического» репрессивного органа уделялось использованию техники, прослушиванию, подслушиванию, оборудованию криминалистических лабораторий, созданию архива отпечатков пальцев и способов убийства «по-тихому».
Предтечей этого инструмента репрессий стал отдел общей разведки Минюста USA. В начале 20-х годов для подавления коммунистического движения капиталисты с его помощью убивали, массово арестовывали, а также высылали своих политических противников. Счёт шёл на десятки тысяч бессудно репрессированных. Это называлось «рейдами Палмера».
Охотники на коммунистов из БР создали картотеку на 450 000 политический врагов капитализма. За свои же деньги из налогов неугодным гражданам слуги капитализма ломали карьеру, бизнес, личную жизнь, действуя по большей части с нарушением законов. На мафиози велась отдельная картотека. Имелся список потенциально нелояльных, которых следовало арестовать в случае чрезвычайной ситуации или в военное время. План предусматривал полную приостановку действия «habeas corpus», то есть отказ от рассмотрения судом каждого случая ареста индивидуально, хотя и так ФБР, как мафия, творило что хотело! «Буржуазная демократия»...
Параллельно с помощью мероприятий с известными актёрами, кинофильмов и радиоспектаклей, распоряжаясь фактически всеми средства массовой коммуникации, капиталисты убеждали общество, что действия БР необходимы для национальной безопасности, а БР — опора и защита «американского образа жизни» от гангстеров и коммунистов. В 1935 году БР переименовали в Федеральное бюро расследований — ФБР.
Марионетка олигархов — президент Рузвельт в 1932 году на фоне блестящих успехов коммунизма в СССР, под завывания о «зверствах НКВД» снова бросил 8000 сотрудников и 5000 агентов ФБР Гувера на борьбу с коммунизмом. При этом мафия жила припеваючи. Стратегия властей — отрицание мафии. Гувер отрицал мафию: «Нет её!»
«Счастливчик» тем временем стал налаживать международные поставки наркотиков. Героин с Ближнего Востока шёл через Сицилию в Марсель. Там он очищался и далее шёл в USA. Без властей USA Сицилия не могла бы стать родиной спрута.
Гувер тем временем при наличии информаторов и внедрённых в мафию агентов твердил по указке сверху: «Мафии нет!» Он утверждал, что это — всего лишь мелкие воры, хотя в USA за респектабельным фасадом мафия оказалась везде, выполняя уже и роль альтернативой власти.
Сам глава ФБР Гувер — являлся членом масонской ложи, вынашивающей планы порабощения людей во всём мире под властью единого правительства олигархов. Также он являлся гомосексуалистом. Став мастером в масонской «Федеральной ложе» No.1 в Вашингтоне, он получил множество медалей и наград, «Большой почётный крест» и оказался возведён в степень Державного верховного генерального инспектора. У Сатаны и слуги — черти!
После подавления коммунизма в USA необходимость в империи Лучано отпала, и в 1938 году 40-летнего «Счастливчика» отправили в тюрьму по формальному обвинению в сводничестве на 30 лет. Главные бандиты USA всегда убирали исполнителей.
Вместо Лучано семьями стал править более умеренный и степенный Костелло по кличке «Премьер министр». Фортуна снова обратила своё внимание на профессионального негодяя Лучано после начала Второй Мировой войны. Настал звёздный час вообще всех убийц, и «Счастливчик» просто не мог остаться в стороне!
После объявления Гитлером по указанию своих американских дирижёров войны USA в декабре 1941 года, в том же декабре в порту Нью-Йорка произошли взрывы на нескольких кораблях US Navy.
Взрывать собственные корабли для мобилизации общества — традиция некоронованных королей USA. Повод для вторжения на Кубу — взрыв в бухте Гаваны своего новейшего крейсера «Мэн». Повод для вступления в Первую Мировую войну — потопление американской «Лузитании», на которую сами же американцы навели немецкие подводные лодки. Поводом для вступления во Вторую Мировую войну стало нападение японцев на базу Пёрл Харбор, где американцы расставили борт к борту свои корабли и проигнорировали появление в бухте японской разведывательной подводной лодки. Агент британской разведки Попов сообщил в ФБР о том, что японцы намерены атаковать Перл-Харбор, но Гувер и его хозяева закрыли информацию. Так что взрывы коробей в порту Нью-Йорка — часть американской традиции для создания давления на американцев и провокация с целью ограничения гражданских прав. Если бы взрывы кораблей не произвели должного эффекта на общество, стали бы взрывать жилые дома...
Как бы то ни было, гитлеровские диверсанты действительно высаживались с подводных лодок, и закладывали взрывчатку, хотя большинство из них предпочитали тут же сдаться.
В порту Нью-Йорка работало множество итальянцев, которые, естественно, симпатизировали Муссолини — союзнику Гитлера. В этой ситуации капиталисты снова обратились к главарю мафии Лучано. За обещание досрочного освобождения ему следовало из тюрьмы держать под контролем порт и док. Контрразведка и разведка взяла мафию на госслужбу. Хозяин рыбного рынка Ланца из семьи Дженовезе обеспечивал связь с волей. Мафиози при помощи властей полностью распоряжались в порту.
Более того, американцы начали планировать высадку в Европе и местом для этого они выбрали… Сицилию! Здесь командование USA решило использовать мафию как опору на захваченной территории для поддержания порядка. Операция называлась «Хаски» — 160 000 солдат, 4000 самолётов, 1200 кораблей, 38 дней на освобождение. Далее мафии вместе с американскими войсками следовало подавить возможное после свержения королевской власти коммунистического восстания 0,5 миллиона человек, добивающихся на Сицилии аграрной реформы — конфискации у помещиков и мафиози земли. Американские генералы планировали вместе с мафией «сформировать» власть на Сицилии, поставить во главе районов мафиози. Цель — предотвращение роста коммунизма на нищем юге Италии на волне успехов Красной Армии. Это совсем не Второй фронт, которого так ждали советские люди от союзников...

Глава 6. Новый Исход

На пути дальневосточного батальона майора Рублёва с раннего утра 2-го августа 1942 года беженцы и эвакуированные двигались непрерывным потоком. Вызвать такую людскую волну в палящей степи могло лишь одно: безжалостный враг совсем близко. У Котельниково уже идёт бой. Рвутся снаряды, трещат пулемёты. Советская авиация перед Котельниково штурмует боевые порядки наступающих гитлеровцев. Бухают взрывы, гудят моторы. Гитлеровская авиация бомбит железную дорогу за Котельниково, по которой движутся советские резервы. «Сарафанное радио» передаёт: немцы на мотоциклах обходят Котельниково и идут большой колонной к Караичеву...
Тридцать пыльных грузовиков ГАЗ-АА с харьковскими номерам с буквами УХ и трафаретными надписями «Харьковдормост» проследовали мимо Караичева по ухабистой грунтовой дороге по южному берегу Курмоярский Аксая, и съехали на обочину в трёх километрах от хутора Пимено-Черни, чтобы не мешать движению батальона Рублёва. В кузове одного из грузовиков, среди беженцев, у борта грустно сидела молодая, очень красивая женщина с маленькой дочкой. Она и её попутчицы вяло обмахивали лица платками. Они встревожились от того, что водитель и колонновожатый получили выговор от проезжавшего мимо на понуром коне командира батальона. Машины на дороге мешали движению его колонны.
— Отберу сейчас грузовики ваши! Ишь, расселись в платьях и шляпках, а у меня снаряды, патроны и мины на повозках конных едва едут! — привстав немного в стременах, воскликнул раздражённо комбат Рублёв — немолодой, с узким и бледным лицом, сутулый и уставший. — Вот я сейчас реквизирую грузовики у вас для переброски личного состава!
— Мы бы и так уступили машины, ведь очень рады видеть не бегущих дезертиров, а нормальную часть Красной Армии, — ответил старший из харьковчан, представившийся ранее майору как Николай Адамович — главный инженер мостостроительного треста. — Только грузовики наши до того износились за длинную дорогу, товарищ, что того гляди развалятся, даже бензина осталась всего ничего — едва до Чилеково дотянем в объезд Котельниково. Потом придётся из нескольких машин в одну сливать остатки, и тянуть жребий, кому оставаться у местных жителей, а кому ехать дальше в Сталинград. Да, Наташа?.. Это моя жена Наташа, товарищ майор...
— Пожалуйста, товарищ командир, не отбирайте у нас машины, у нас старики и дети здесь, мы же совсем пропадём, — умоляюще проговорила красивая женщина. — Мы и так двое суток потеряли у Раздорской переправы, а потом у Константиновской. Артиллеристами наши машины снаряды возили. Так две машины поломались!
Перестав обмахиваться платком, удерживая одной рукой маленькую дочку, чтобы та не перевешивалась через борт, молодая женщина, подалась всем телом вперёд, держась другой рукой за край борта. От этого движения её полная грудь колыхнулась, и в расстёгнутом из-за жары вороте платья обозначились упругие округлости. Несмотря на то, что лиф держал грудь достаточно плотно, она, казалось, могла вот-вот открыться полностью.
— Меня зовут Наташа Адамович, я старшая среди женщин нашей группы эвакуированных! — сказала Наташа. — Ради бога, голубчик военный, мы с таким трудом нашли вас, нашу родную армию среди толпы отступающих паникёров, и долго ехали под обстрелом, переправлялись через Дон, отгоняли мародёров, что вы не можете нас тут высадить в голую степь! Тем более — среди нас много евреев из Харькова, и их немцы точно не пощадят...
Комбат это тоже понимал. Капиталисты Запада прекрасно видели, что высокообразованная еврейская прослойка играет важную роль в строительстве Советского Союза. До начала Гитлером войны и массовых репрессий против евреев, на территории Европы проживало 9 миллионов евреев. 1,5 миллиона евреев оказались под защитной Советского Союза после Освободительного похода Красной Армии в 1939 году в Польшу. С марта 1939 года по июнь 1940 года в СССР, как в ковчеге спасения, укрылись от террора гитлеровских фашисто-расистов, творимого в Чехословакии, Западной Польши, Румынии — 0,6 миллиона евреев. К моменту вероломного нападения Великогерманского рейха и его союзников на территории Советского Союза скопилось примерно 4,5 миллиона евреев. Подавляющее большинство беженцев, а также масса постоянно проживавших в присоединённых западных района евреев советские власти загодя депортировали во внутренние регионы страны.
3 миллиона евреев остались на территории государств Европы, контролируемых гитлеровцами. Используя преимущества вероломного нападения, 4-кратный численный перевес над советскими войсками у границы, европейские полчища наступали в первые дни войны очень быстро. К «старой границе» — западной границе СССР до 1939 года гитлеровцы вышли за несколько дней. Минск взяли штурмом на 6-й день войны — 28 июня 1941 года. Львов захватили бандеровцы 30 июня. Бердичев пал 8 июля.
Оставшееся еврейское население бывшей «черты оседлости» царской России оказалось под властью гитлеровцев. Власть эта применялась для массовых убийств. Только благодаря массовой довоенной депортации и эвакуации, организованной Советской властью в первые месяцы войны, значительная часть мирного советского населения еврейской национальности оказалась спасена в «Советском ковчеге народов», поскольку практика ликвидации фашистами и националистами на месте советских евреев началась в Прибалтике и в Западной Украине уже в конце июня 1941 года...
Пока Наташа произносила свой призыв, комбат, сопровождающий его ординарец, два конных сержанта-разведчика, а также идущие мимо красноармейцы, несколько секунд невольно и нескромно глазели на неожиданное чудо женской природной красоты — игру её грудей. Проходящие бойцы тоже сделали «равнение на право». Во 2-й роте великовозрастных азербайджанцев «кучерявенькие» оживились: «Салам, гыз!», «Бу нецедыр?». Они вообще на всех встречных блондинок цокали, а тут такое! Женщина спохватилась, закрылась руками и распрямилась, скрыв грудь в вороте платья...
Проходящие мимо грузовиков вслед за старшиной Березуевым три молодых красноармейца не стали исключением из числа зрителей.
— Нет, ну ты заметил? — воскликнул молодой боец Петрюк, забыв о своей натёртой ноге. — Прямо как с фотокарточек с голыми женщинами, что барыги на рынке из-под полы продают!
Он легонько толкнул локтем москвича Надеждина.
— Скорее нагота греческой вакханки, как на полотнах эпохи Возрождения, — тоже оживлённо ответил Надеждин. — Жалко, что не дала подольше посмотреть на такую красоту. Да, Зуся? Женская красота — это как талант поэта!
— У моей тёти Сони во время купания я мог и не такие женские таланты поэта подсмотреть, — с иронией проронил Зуся Гецкин — тонкокостный юноша с большими, выразительными еврейскими карими глазами, бледным лицом со впалыми щеками, и длинным узким носом с горбинкой. — Прелести тёти Сони мне как приснятся, так перед вами подняться не могу, стыдно из-за напряжённого одного места в кальсонах. Но на привал сегодняшней ночью в степи это не распространилось. Спал я как убитый, без снов. Никакой тёти Сони! Только мало дали поспать... Совсем не выспался... Что это за сон — всего три часа! После такого сна ощущение, будто меня мышьяком отравили!..
Советские юноши, несмотря на изнуряющую жару, жажду, урчание в голодных животах, гул фронта, вражеские самолёты над головой, жалкий вид разбитых усталостью, ранами и жарой отступающих вокруг красноармейцев, скорее бегущих от врага, а ещё понурых беженцев, скота, до конца не осознали, где они находятся и куда попали, что ждёт их. Ничего они не знали, да и не могли знать...
Батальон Рублёва оказался в местности, где происходили события, самым неожиданным образом поворачивающие в иное русло ход ожесточённого и кровопролитного сражения за Сталинград, вот уже неделю грохочущего в 120 километрах севернее, в большой излучина Дона. Там на Сталинградском рубеже сошлись с одной стороны одна из самых сильных на советско-германском фронте 6-я полевая армия Паулюса при поддержке 4-й танковой армии Гота и союзных немцам европейских армий, и с другой стороны — неожиданно вставший на пути завоевателей Сталинградский фронт Гордова, спешно созданный из резервов Ставкой Верховного Главнокомандования на месте Юго-Западного фронта Тимошенко.
Здесь же, в Задонье, западнее Котельниково, советская 51-я общевойсковая армия Труфанова, а после его болезни Черевиченко, а затем Коломийца, две недели сдерживала на переправах через Дон мощнейшую танковую армию Гота.
События, из-за которых три бойца очутились у Котельников начались в конце июля у Курска… Никто представить себе не мог, что буквально месяц назад на Юге России всё в один миг переменится. Разбитый в пух и прах Вермахт как многоголовая гидра за зиму отрастил одну из трёх отрубленных голов. После контрудара под Харьковом по плану «Fridericus» гитлеровцы согласно директиве Гитлера No.41 «Fall Blau» начали 28 июня 1942 года крупное наступление ударом на Воронеж от Курска. 6 июля они овладели северной частью Воронежа. За Дон их не пустили, но они начали продвигаться вдоль Дона на восток.
Год войны кровавых убийц не вразумил. Будто языки жидкой вулканической лавы их полчища двигались в междуречье Дона и Северского Донца. Словно когти огромного ненасытного чудовища-людоеда механизированные колонны рвали на части Россию и армию её храбрых защитников. Захватчики по-прежнему действовали с невероятным для вменяемых людей зверством. Мирных жителей Воронежа и раненых красноармейцев расстреливали в Песчаном Логу. Других сжигали живьём. Вешали на руке памятника Ленину. Венгры вырезали звёзды на груди и щеках пленных, отрезали носы, выкалывали глаза, закапывали полуживых в землю. Не отставали от них румыны. Европейцы убивали раненых, как обязательный элемент своей садистской стратегии по уничтожению живой силы России. Убивали больных из психиатрических лечебниц вместе с докторами. Убивали сирот. Убивали, убивали, убивали. Такие они — защитники капитализма...
После захвата северной части Воронежа, между войсками Брянского фронта Чибисова и Юго-Западного фронта Тимошенко возникла брешь шириной в 250 километров и глубиной 170 километров. Заполучив оперативную инициативу, туда на кураже рванулись механизированные части Гота. Они могли делать на этом участке фронта всё, что угодно, и советскому командованию пришлось начать отвод войск фронтов Тимошенко и Малиновского, чтобы удалось избежать их гибели. Советские бойцы, командиры всех уровней пребывали в растерянности. Никто толком не понимал, что же происходит, почему Красная Армия опять отходит, она ведь показала под Москвой, Ростовом-на-Дону, Демьянском, что сама теперь может громить Вермахт. Но Сталин приказал: «Отступать!».
Он прекрасно помнил из опыта Гражданской войны, в которой принимал участие как стратег и организатор войск, что значит проигрывать в подвижности. Успехи белых на первом этапе имели один военный секрет: Гражданская война являлась высокоманёвренной. Она велась на широких просторах с условной линией фронта; бои велись за важные города, железнодорожные узлы, сёла; всегда существовала возможность обхода, охвата, удара по флангам и тылам. В такой войне манёвр имел решающее значение, а главным средством манёвра в России при отсутствии грузового армейского автотранспорта, множества бронемашин, танков, авиации, как в армиях Французской, Британской империй, США и Германии, оставалась кавалерия.
Казачьи войска атамана Краснова — преимущественно кавалерийские. Деникин также имел крупные кавалерийские соединения. Кавалерия белых и казаков быстро производила перегруппировку и превосходящими силами наносили удар по слабому месту красного фронта.
В случае неудачи белые оставляли небольшой конный заслон, а основными силами отходили, чтобы создать необходимую группировку в новом месте и нанести новый удар. Красные пехотные части не могли быстро сосредоточиться на угрожаемом участке, не могли быстро уйти из-под удара конницы. Даже выиграв бой, красная пехота не могла добиться полной победы, так как не имела возможности вести преследование конницы с целью окружения и уничтожения.
Массированное применение белыми конницы, особенно для развития успеха пехоты, ударов во фланг и тыл, часто приводило к разгрому красных на поле боя. Только крупные подвижные силы красной конницы, созданные Сталиным, Ворошиловым, Будённым на втором этапе войны при противодействии Троцкого и его военных специалистов из числа бывших царских генералов, способные решать стратегические задачи самостоятельно, и во взаимодействии с пехотой, выбили у белых их военный козырь преимущество в подвижности.
Точной калькой событий 25-летней давности явилось наступление группы армий Юг, которой усилиями всей Европы гитлеровцы придали исключительно высокую подвижность. Две высокомеханизированные танковые армии фон Клейста и Гота, в сильно увеличенном масштабе соответствовали Донской армии Краснова и кавалерии Деникина. Их преимущество над общевойсковыми армиями Малиновского и Тимошенко имело те же характеристики, что и у кавалерии Краснова и Деникина над красной пехотой Калниньша и Сорокина. Механизированные и танковые дивизии гитлеровцев быстро производили перегруппировку и превосходящими силами наносили удар по слабым местам советских фронтов.
В случае неудачи гитлеровцы оставляли небольшой подвижный заслон, а основными силами отходили, чтобы создать необходимую группировку в новом месте и нанести новый удар. Советские преимущественно пехотные соединения Тимошенко и Малиновского не могли быстро сосредоточиться на угрожаемом участке, не могли быстро уйти из-под удара механизированный полчищ. Даже выиграв бой, советская пехота не могла добиться полной победы, так как не имела возможности вести преследование сильно механизированного врага с целью окружения и уничтожения.
Массированное применение гитлеровцами танков, особенно для развития успеха мотопехоты, ударов во фланг и тыл, часто приводило к разгрому советских частей и соединений. Мощная авиация только усиливало этот эффект. По такой схеме гитлеровцы провели под Харьковом операцию «Fridericus», по такой схеме прорвались к Воронежу. Сталин эту аналогию увидел сразу и чётко. На то он и Верховный Главнокомандующий Красной Армии! Кому как не ему! Поняв, с чем пришлось иметь дело, и что Малиновский и Тимошенко сильно проигрывают врагу в подвижности, он отдал приказ: «Отступать!». Он не жалел жертвовать жизнями 600 000 бойцов фронтов Малиновского и Тимошенко ради малозаселённых пустынных степных пространств! Уберечь главные силы на Юге от уничтожения, значит не дать победить там врагу, значит сохранить инструмент для последующей победы! Получается, что Сталин правильные книжки в своё время прочитал, правильно упражнял своё мышление шахматами, и участие в командовании фронтами в Гражданскую войну, и руководство всей Красной Армией в прошлом году не прошло для него даром...
Положение войск Тимошенко и Малиновского оказалось тяжёлым. Шутка ли, организовать одновременный отход с боями двух фронтов! Ровно такое случалось и должно случаться со всеми армиями мира во время вынужденного отступления. Не хватало боеприпасов, горючего, продовольствия. Нарушалось управление, снабжение. В хаотичное состояние приходила медицина, транспорт. Большая часть артиллерии отставала, авиация не справлялась с прикрытием всех частей, тыловые учреждения, базы часто теряли связь со своими соединениями и становились добычей врага. Вставали без горючего грузовики, тягачи, танки. Начальники лихорадочно разыскивались местные суррогаты, рассылали представителей по окрестностям для получения горючего и масла любыми путями. Снабжающие органы не могли даже ответить на вопрос: «Где можно получить горючее?». Танкистам приходилось самим собирать горючее, масло, смазку в колхозах, совхозах.
Люфтваффе безостановочно наносили бомбовые удары по железнодорожным станциям, узлам шоссейных дорог, мостам, непрерывно штурмовали с воздуха отступавшие части. В арьергардных боях гибли лучшие, преданные стране бойцы, командиры, цвет Родины. Людей одолевал страх окружения, а ещё больший, чем смерть, ужас от возможности позорной и мучительной гибели в плену. Но советские люди массово проявляли чудеса смекалки, терпения, выучки, силы духа, самопожертвования и героизма! Это вам не французы и не англичане! Это русские люди, советские люди!
Разгромленный в прошлом году под Москвой капитализм в авральном порядке извлёк уроки из своего поражения, и к весне передал Вермахту кроме массы транспорта усовершенствованное оружие, вроде высокоскоростного пулемёта MG.42, прозванного в советских войсках за звук «пилой Гитлера». По штату 04/750 от 6.12.1941 года советский взвод из 54-х человек имел три ручных пулемёта Дегтярёва с суммарной скорострельностью 1800 выстрелов в минуту. Гитлеровское пехотное отделение в 49 человек по штату KStN 138c от 1.11.1941 года имело 4 пулемёта. Если этими пулемётами оказывались не трофеи от разных европейских армий, что случалось весьма часто, а MG.42, то суммарная скорострельность отделения доходила до 6000 выстрелов в минуту. Другой вопрос, что штаты соблюдались далеко не всегда и эксплуатация MG.42 та ещё головоломка... То есть могла создаваться такая ситуация, что при скорострельности 1800 выстрелов в минуту советский взвод проигрывал гитлеровскому со скорострельностью в 6000 выстрелов в минуту, если не считать советских СВТ-40 и ППШ, находящихся на вооружении советского взвода, в 3,3 раза. Если не считать превосходство советской пехоты в артиллерии и миномётах, отделение гитлеровцев равнялись по огневой мощи двум — трём советским взводам. Весной оказалось, что на фронте 3 километра гитлеровский батальон с опорой на свои пулемёты мог обороняться от полнокровного советского полка до момента, пока советская артиллерия не выбивала MG.42, разумеется...
То же самое произошло с танками. Поступившие весной в Вермахт 75-миллиметровые противотанковые пушка с коническим стволом Pak.40 и подкалиберными снарядами Pzgr.40(W) из американского, испанского и португальского вольфрама лишили советские тяжёлые танки возможности использовать «лобовую» тактику, приносившую успех в прошлом году. Все попадания Pak.40 в КВ-1 с 800 метров оказывались фатальными за исключением рикошетов. Гитлер получил 1100 тонн вольфрама от США для противотанковых снарядов. В батальоне истребителей танков каждой танковой дивизий на Юге гитлеровцы теперь имели роту в 10 пушек Pak.40. Отныне тяжёлые КВ-1 и тем более Т-34 не могли царить на поле боя. Люфтваффе усилились за счёт Messerschmitt Bf 109F-3 и 109F-4, получивших более мощные моторы и вооружение. Представления о соотношении сил при наступлении и обороне, способы наступления и удержания рубежей теперь требовали корректировки.
Затем армии убийц приступили к операции «Clausewitz». 4-я танковая и 6-я полевая армии Гота и Паулюса, оставив для своего прикрытия с севера две полевые армии — немецкою и венгерскую, вместо наступления на Москву с юго-запада, как в этом убеждала Ставку Верховного Главнокомандования дезинформация «союзников», повернули на юг и восток, на Ростов-на-Дону и Сталинград, выходя на тылы армий двух советских фронтов. Многие фортификационные сооружения, загодя и с великими трудами созданные населением для прикрытия направления на восток в Большой излучина Дона при движении Гота в направлении на юг оказались малоэффективны или вообще непригодны. На устройство новых полос заграждения и фортификационных сооружений не имелось времени, сил и средств.
Гитлеровцы планировали нанести удар армией Гота с севера на юг в направлении на Кантемировку, в тыл войскам Юго-Западного фронта, и одновременно бросить в прорыв на Кантемировку на восток армию фон Клейста, чтобы окружить Тимошенко. Однако он имел от Сталина приказ отходить. Масса механизированных войск захватчиков по слабозаселённой степной территории сломя голову бросилась в погоню за Тимошенко, углубившись в междуречье Дона и Северского Донца на 180 километров. Со стороны это выглядело чистым безумием — лезть узким клином войск вглубь советской территории, образуя слабо защищённый северный фланг. Несмотря на все старания, окружить Тимошенко гитлеровцам не удалось. Его войска, ожесточённо огрызаясь арьергардными боями, уходили как песок сквозь пальцы к Донским переправам. Ничтоже сумняшеся гитлеровцы шли ва-банк. Их «победный марш» протекал при иссушающей жаре и сильных пылевых бурях. Ландшафт приобрел уже совершенно степной характер. Ни куста, ни дерева. Солнце светило безжалостно с безоблачных небес и приносило людям и животным крайние страдания. Мучила жажда. Источники воды порой невозможно было отыскать. Местность оказалась очень слабо заселена. Сёла попадались через 20 — 30 километров и их настолько скрывала местностью, что крыши домов поднимались всего на 1 метр выше травы. Над степью вечно висело облако пыли. Многие завоеватели не находили ответа на вопрос: «Зачем их прислали умирать в этой чёртовой дыре на краю мира? Что здесь хорошего? А ведь говорят, что здесь зима ещё более лютая, чем под Москвой!»...
Берега Дона заранее соединили понтонными переправами моторизованные понтонно-мостовые батальоны на грузовиках ЗиС-5 и ГАЗ-АА из 8-й Сапёрной армии, сплавляемые понтонно-мостовые батальоны сапёрных бригад войск Тимошенко и Малиновского, отдельные сапёрные и инженерные батальоны. Там, где ширина Дона оказывалась более 250 метров, что превышало характеристики инвентарных мостовых парков, изготовленных на Ростовских заводах «Красный Дон» и «Красное Знамя», недостающие настилы заменяли бочками и другими плавсредствами, собранными в станицах и на хуторах, доводя длину мостов до 300 метров и более. За это расплачивались снижением грузоподъемности: попускать тяжёлую боевую технику КВ-1 и Т-34 уже не получалось. Безостановочно заработали вёсельные и дизельные паромы, пароходы Доно-Кубанского пароходства, баржи, буксирно-моторные катера.
13 июля около станицы Боковской у реки Чир, всего в 200 километрах от практически беззащитного тогда Сталинграда, 4-я танковая армия Гота по указанию Гитлера и Гельдера прервала своё наступление на восток вместе с Паулюсом, и начала пересекать Большую излучину Дона в направлении на юг. Являлось ли это ошибкой Гитлера, как сразу стали шептаться об этом между собой его генералы, если принять за главную цель в стратегии европейских злодеев в России убийство как можно большего количества людей?
Убивать, убивать, убивать русских, вместо того, чтобы захватить беззащитный тогда Сталинград, равнялось убийству всех защитников города в степи, и вхождению маршем в беззащитный город. Гитлер не упускал шанс, он просто не мог идти дальше, имея в тылу Тимошенко. Ведь заходя в тыл Тимошенко, он сам подставлял под удар свои коммуникации. Победа ускользала от Сатаны в должности фюрера не в результате его ошибок, а по другим причинам, главная из которых — сопротивление сил добра, то есть Красной Армии...
Смысл поворота Гота от Чира заключался в том, чтобы, двигаться на юг и юго-запад, в центре Большой излучины у Миллерово окружить войска Тимошенко, используя преимущество в подвижности. Затем, маршевыми колоннами следовало пройти ещё южнее, переправиться через Дон в Задонские степи, и, опять же используя преимущество подвижности, двинуться маршевыми колоннами на юго-запад на Кубань, чтобы не дать фронту Малиновского отойти на Кавказ. И вуаль — больше крупных группировок советских войск во всём регионе нет! Кавказ падает в ногам хозяев Гитлера как румяное наливное яблочко!
Гитлеру и OKH, страшно хотелось такой стратегией заранее решить судьбу Кавказа и Сталинграда, оставив их беззащитными. В середине июля танковая армия Гота, оставив без внимания незащищённый Сталинград, двигалась по широкой дуге на юго-запад, навстречу дивизиям 17-й армии Руоффа, чтобы встречными ударами 5000 танков, штурмовых орудий, бронемашин, бронетранспортёров и другой бронетехники добиться окружения и уничтожения севернее Ростова-на-Дону 60 дивизий Малиновского и Тимошенко. Ведя сдерживающие бои против механизированных полчищ, Малиновский и Тимошенко отходили к 9 переправам на левый, южный берег Дона, в том числе к Цимлянской и Николаевской. Ставка Верховного Главнокомандования Красной Армии полагала, что после переправы через Дон войска Малиновского смогут организовать устойчивую оборону на левом, южном берегу.
Пока многонациональная фашистская армия Руоффа в лоб выталкивала советские войска Малиновского к устью Дона, Тимошенко уже вышел из-под удара. Тогда 1-я и 4-я танковые армии фон Клейста и Гота начали пытаться окружить Малиновского у Ростова-на-Дону, отрезая путь для отступления на Кубань. Для этого требовалось максимально быстро захватить переправы в низовьях Дона. С этим, однако, у убийц не заладилось.
Малиновский себя разбить и окружить не дал. С боями отошёл к Ростову-на-Дону. Гота из-за сопротивления войск Тимошенко у Миллерово и нехватки горючего уже не успевал помочь фон Клейсту в окружении войск Малиновского. Тогда Гот получил от Гитлера другую задачу: перейти Дон у Цимлянской и перерезать в междуречье рек Маныч и Сал железную дорогу Тихорецкая — Сталинграда в районе Котельниково, Ремонтная, Зимовники. Что делать Готу дальше, капиталисты собирались решить позже. Но стрелок до Урала и даже до Москвы уже рисовать никто не решался. Зато в кружок обвели Котельниково. Теперь операции планировались маленьким кусочками: «Fridericus», «Clausewitz», «Braunschweig» — жили уже одним днём...
Котельниково — самый крупный в Сальской степи населённый пункт, аэродром, станция, крупнейшие депо с мастерскими на железной дороге Тихорецк — Сталинград. Через Котельниково шли на Кавказ эшелоны с вооружением, боеприпасами, запчастями, матчастью, командирскими кадрами для формируемых на Кавказе дивизий. Обратно в Сталинград шли эшелоны с войсками, требующей ремонта техникой, ранеными, топливом, продовольствием, продукцией военных предприятий, горючим, материалами, сырьём. Через Котельниково ускользали от гитлеровцев в сторону Сталинграда войска Тимошенко и Малиновского.
Для выполнения гитлеровского приказа Готу требовалось «Заблаговременно захватить переправы через Дон в районе Константиновской и Цимлянской, создать плацдарм на левом берегу Дона». Пока Гот, оставив армию Паулюса, огромной тушей механизированных войск двигался на юг, на востоке перед Паулюсом успел встать каменной стеной Сталинградский фронт Гордова.
В случае прорыва Гота через Цимлянскую к Котельниково, его войска выходили на оперативный простор в Задонских степях. Удобная грейдированная дорога «панзер-штрассе» вела вдоль железной дороги на северо-восток прямо к южным окраинам Сталинграда в обход южного крыла Сталинградского фронта. Это давало Готу возможность угрожать флангу и тылу фронта Гордова, заставляя его ослаблять сопротивление Паулюсу, спешно загибать, растягивать южный фланг, пятиться на восток под угрозой окружения. Используя преимущество в подвижности, Гота мог рассчитывать дойти до Сталинграда быстрее фронта Гордова, увязшего, кроме всего, в тяжелейших боях с Паулюсом.
У Гитлера и Oberkommando des Heeres снова мог появиться шанс захватить Сталинград без тяжёлых боёв. Фронт Гордова мог оказаться отсечён от города, окружён и уничтожен в степи. После захвата Сталинграда наступлению гитлеровских и союзных им войск на Кавказ ничего больше из Донских и Волжских степей не угрожало. Изолированные Кавказ и Закавказье с их нефтью, рудой и продовольствием становились лёгкой добычей. Так неожиданно станция Котельниково, незащищённая войсками — невзрачная точка на карте гитлеровских стратегов, сделалась центром тяжести гигантского сражения, разворачивающегося на площади почти соразмерной всем Британским островам...
За два месяца до того, как по адской жаре сквозь облака пыли по дороге, ведущей к хутору Пимено-Черни, шли навстречу судьбе трое товарищей: Надеждин, Петрюк и Гецкин из дивизии Воскобойникова, проехавшей полстраны с Дальнего Востока, и «с колёс» вступившие в бой за Котельниково, участок обороны по рубежу в нижнем течении Дона, вдоль которого на разном удалении шла железная дорога через Котельниково, получил командующий Южным фронтом Малиновский.
До этого охрану 200-километрового южного берега и переправ от Цимлянской до Николаевской, а также выше и ниже их по течению, осуществляли несколько сотен курсантов 2-го Орджоникидзевского, Житомирского пехотных, Краснодарского пулемётно-миномётного училищ. Чуть позже к ним присоединились несколько тысяч бойцов-пограничников 276-го стрелкового полка 11-й дивизии внутренних войск НКВД Удовиченко.
Для обороны переправ и рубежа вдоль Дона Малиновский выделил 51-ю армию Труфанова, находящуюся в процессе реорганизации. Эта армия, на 1/2 состоящая из кавказцев, недавно понесла большие потери в Крыму убитыми, ранеными, а больше сдавшимися в плен кавказцами. Её ослабленные часть теперь растянулась тонкой красной прерывистой линией по изначально тыловому рубежу. Мизерное количество не особо боеспособных войск на гигантских просторах годилось больше для охраны тыла. Но тыл стал вдруг фронтом — гитлеровцы с восточного направления повернули на юг. К северу от линии Ростов-на-Дону — Морозовск шли смертельные «наперегонки» отступающих войск фронтов Тимошенко и Малиновского с двигающимися к Дону механизированными войсками групп «А» и «Б» Листа и фон Вейхса. Тимошенко и Малиновский спешили к переправам, Лист и фон Вейхс, имея преимущество подвижности, стремились отрезать их от переправ, прижать к реке и уничтожить. Счёт шёл на дни, часы...
С конца начала июня ударила аномальная жара. Столбик термометра доходил до 55 C. Военнослужащие и беженцы не выдерживали столь высокую температуру, падали в обморок прямо на маршах в открытой степи. На поверхности почвы температура доходила до 65 С.
Окружений избежать не удалось. При огромной разнице в скорости пешего красноармейца и конной повозки — 4 километров в час и убийцы из Вермахта или СС на бронетранспортёре 50 километров в час — этого просто не могло не произойти. Часть отходивших с боями из Ворошиловградской области и Донбасса войск Тимошенко и Малиновского оказались в оперативном окружении: 9-, 28-, 38-, 57-я общевойсковые и 7-я сапёрные армии. Идущая им на помощь 24-я армия, стоявшая в резерве в районе Каменска — тоже оказалась внутри кольца. Командиры армий: Крючкин, Москаленко, Никлишев и Смирнов бежали на автомобилях в Ростов-на-Дону. Без управления и снабжения, действуя разрозненно, войска героически вырвались из окружения. Не имея организационных возможностей создать мощный кулак, пробить широкую брешь в танковых и мотопехотных заслонах Гота, полностью вывести матчасть, технику, имущество, людей, оставшиеся командиры не смогли.
Артиллерия, боевая техника оказались оторванными от снабжения горючим, боеприпасами. По приказу и собственной инициативе войска зачастую со слезами на глазах уничтожали дорогостоящую великолепную советскую технику, приводили в негодность матчасть, сжигали склады. Иногда при невозможности тащить вооружение и припасы, их бросали.
Инженерные части, двигавшиеся в общем потоке, лишённые связи с начальниками, действовали по собственной инициативе, стараясь помочь войскам оторваться от преследования. В условиях равнины и сухой погоды гитлеровцы, снабжённые вездеходной техникой, легко обходили устанавливаемые на дорогах заграждения. Расположения минных полей они узнавали от предателей: многочисленных перебежчиков, пленных и сочувствующих местных. Для разминирования использовали чаще всего пленных сапёров или смертников. Полковые и батальонные боевые группы Гота часто успевали обгонять и окружать отходящие колонны войск.
Между Миллерово и Криворожьем оказались разбиты и действовали небольшими группами три советские дивизии. Гот взял более 20 000 пленных из числа тыловых частей, стройбатов, местных жителей. Его штабы отчитались в «мюнгхаузеновском» стиле о 40 000 пленных. «Охотничьи» трофеи являлись важным показателем успешности в Вермахте, и чернила при написании отчётов не скупились. В журналах боевых действий дивизий при участии рот пропаганды описывались случаи, когда 50 солдат брали за раз в плен по 5000 советских бойцов. В своих отчётах в группу армий «Б» Гот писал «попали в окружении полостью или частично», и приводил цифру пленных и убитых ориентируясь на штатную численность заявленных соединений, хотя они с мая ещё под Харьковом вели бои, потом месяц вели активную оборону при отступлении. Возьмись кто Гота проверить сколько действительно пленных в его лагерях, ответ услышали бы один: «Половина уже умерли!». Поди, проверь!
Несколько тысяч защитников родимой земли, его злодеи в кратчайшие строки действительно убили в «Миллеровой яме» с помощью расстрелов, истязаний, голода, жажды, болезней.
Тем временем основная часть сил армии 51-й армии Труфанова только выходила на свой рубеж обороны по нижнему Дону, выгружалась на станциях железной дороги Тихорецкая — Сталинград. Задача авангардов — во что бы то ни стало задержать Гота до прибытия главных сил, если гитлеровцы выйдут к переправам первыми. Дивизии армии Труфанова разворачивались одновременно с формированием. Оборона создавалась «с колёс».
Первыми вышли на свой 85-километровый прибрежный участок ответственности между станицами Цимлянской и Николаевской батальоны 91-й стрелковой дивизия Макарчука. Здесь в станицах, образованных казаками на местах скифских, хазарских, половецких, ордынские городищ в местах бродов и перепав ещё стояли каменные бабы, «мамаи» — антропоморфные менгиры, каменные изваяния высотой до 4-х метров, изображающие воинов, иногда женщин. В древние скифские времена имелось три главные переправы через нижний Дон: в районе устья Цимлы, в районе Северского Донца и в районе устья Аксая. Важнейшими они оказались и теперь. Таково свойство Дона...
Комдив-91 Макарчук происходил из семьи крестьянина с Волыни. Украинец. Семья имела три гектара плохой земли мелкими кусочками. В империалистическую войну в царской армии прошёл через школу прапорщиков. Из армии Временного правительства дезертировал уже подпоручиком. Воевал в Гражданскую войну и интервенцию в партизанах, затем в Красной Армии. Сражался вместе с Чапаевым против Колчака. Коммунист. Сам лично храбрый. Инициативный. Дважды ранен. Орденоносец. Женат на дочери царского полковника. Окончил курсы «Выстрел». Преподавал тактику в пехотном училище. При чистках в армии после заговора Тухачевского не пострадал. Кроме того, покровительствовал служащим с ним этническим полякам. Писал письма Ворошилову в их защиту. Нескорые его подопечные оказались вовлечены в военно-фашистский заговор с целью открыть дорогу врагу. В то время Польша ещё готовила нападение вместе с Германией. Спустя четыре года поляков организаторы мировой войны «скормили» гитлеровцам. Несмотря на аресты некоторых своих сослуживцев, понимал, что если бы не удалось до войны вычистить «пятую колонну», то одержать победу над Вермахтом в прошлом году не получилось бы.
На фронте Макарчук как командир 277-й дивизии со второй недели войны. Его дивизию сформировали из призывников Донбасса, Славянска, Харькова. 1/3 — украинцы. Под постоянными бомбёжками он оборонял с этой дивизией Киев у Богуслава против танков фон Клейста. При обороне Богуслава после танковых атак управление дивизией утратил, с трудом и частично собрал рассеянные подразделения. 1/4 дивизии пропала без вести за две недели. Основная причина неудачи — преимущество гитлеровцев в подвижности ударных групп. Фашистские массированные танковые атаки, быстро выводили из строя противотанковые средства, и сопротивление пехоты, оставшейся беззащитной, подавлялось при ударах во фланг и с тыла при массированных воздушных налётах. Тем более — отход гораздо сложнее наступления. Макарчук демонстрировал искусство отхода перед превосходящими силами врага, задерживая продвижение и сберегая личный состав. Оборонялся на Каневском плацдарме. Участвовал в Ржищевском контрударе, наступал под Конотопом. Участвовал в контратаке под Сумами. После разгрома штаба дивизии авиацией, части дивизии раздали по другим соединениям, а дивизию расформировали. Макарчук полгода находился в резерве. Обучал пополнение...
Командовать 91-й стрелковой дивизией, находящейся в стадии переформирования, его назначили в апреле этого года. Сейчас перед Макарчуком стояла задача: до прибытия главных сил армии во что бы то ни стало не дать гитлеровцам переправится через Дон у Цимлянской и Николаевской.
Предстало занять населённые пункты и укрепления вдоль грунтовой дороги, идущей по кромке заболоченной низины по южному «советскому» берегу от переправы у станицы Николаевской до переправы у станице Цимлянской. Вдоль этой дороги, как бусины на нити, с востока на запад располагались через каждые 5 — 7 километров сёла, станицы, хутора: Красный Яр, Лог, Богучары, Соленовская, Романовская, Потапов, Ясырев, Холодный, Большовская, Морозов, Дубенцовская.
Дивизия Макарчука пополнялась в начале года в Дагестане в городах Махачкала, Буйнакск, однако в неё влилось всего 750 человек дагестанцев — 18-летней дагестанской молодежи, хорошо выглядящей, но не имевшей боевого духа и боевого опыта. Костяк дивизии состоял из выписанных из госпиталей с двумя и более ранениями и ветеранов, воевавших за Крым. Также в её составе имелись ветераны из первого состава дивизии, сражавшиеся в прошлом году за Смоленск и Вязьму. За это промеж собой бойцы в шутку назвали свою дивизию «инвалидной». В дивизии имелось некоторое количество осуждённых судом военного трибунала с отсрочкой исполнения приговора до конца войны, а также осуждённых по некоторым политическим статьям, но досрочно освобождённых из ГУЛАГА по амнистии. Из-за относительно большого числа русских и украинцев дивизия считалась у гитлеровцев «элитной».
До выдвижения на рубеж обороны бойцы Макарчука вместе с боевой учёбой, занимались строительством укреплений у Ростова-на-Дону. 3 месяца подготовки, изучение уставов, тактики, дали горской дагестанской молодёжи, не прошедшей допризывной подготовки в ОСОВИАХИМе основы воинской службы и действий в бою. Большие надежды возлагались на русских и украинских ветеранов сражений за Крым.
Массовые побеги мобилизованных кавказцев, особенно чеченцев, кабардино-балкарцев, дагестанцев, которые с полученным оружием уходили в банды, вынуждало командование вооружать кавказцев как можно ближе к передовой, где боевые соседние части и войска НКВД по охране фронтового тыла могли в крайнем случае противодействовать дезертирам с оружием гораздо успешнее, чем милиция в глубоком тылу. Поэтому большую часть оружия выдали дивизии перед самой отправкой на рубеж.
Некомплект вооружения, связанный со значительной утратой страной запасов оружия при длительных боях, отступлениях, окружениях прошлого и этого годов имел место. Войска утрачивали в боях и бросали миллионы единиц исправного и неисправного оружия, боеприпасов. Только начиная с весны, советская промышленность справилась с компенсацией потерь. Максимально полно вооружались и снабжались дивизии Центрального Московского и Северного Ленинградского направлений. Южное направление считалось второстепенным и войска тут имели некомплект в 10 — 20 процентов вооружения, которое нивелировалось по мере изъятия вооружения у отступающих частей. Прибывающие с Дальнего Востока войска тоже имели по этой причине некомплект в 15 — 20 процентов личного и дивизионного вооружения.
Кавказское направление даже в начале июля 1942 года, когда уже шло отступление Тимошенко и Малиновского, всё ещё считалось второстепенным. Никому и в голову не приходило, что Вермахт на Юге от большого ума станет создавать 1000-километровый фланг, так и напрашивающийся под удар при том, что группа армий «Центр» фон Клюге из-под Ржева на восток не могла сделать и шагу. Для формирования новых дивизий запасов оружия Северо-Кавказского военного округа не хватало. Будённый несколько раз просил Сталина о срочной доставке оружия и боеприпасов, и лётчики Московской авиационной группы особого назначения Главного управления Гражданского воздушного флота доставляли вооружение по воздушному мосту.
У Макарчука к моменту выдвижения на 90-километровый рубеж обороны на 9000 человек не хватало 400 винтовок и карабинов для бойцов тыловых частей, 100 пистолетов и револьверов, 40 пулемётов, не хватало 5 противотанковых пушек, почти столько же 76- и 122-миллиметровых пушек и гаубиц. Снарядов имелось мало. Патронов по 30 — 40 на винтовку при норме носимого запаса 120 штук. Для автоматов патронов не имелось. Доукомплектовать людьми, снабдить боеприпасами и довооружить Макарчука предполагалось уже на рубеже обороны по мере получения вооружения от промышленности, от отступающих частей, а также с артсклада 51-й армии на станции Зимовники. Свой штаб Макарчук разместил равноудалённо от обоих флангов в станице Семенинской, в дивизионный склад боеприпасов на хуторе Пады, тылы — хутор Мокросолёный. Для дивизии на станции Куберле в 80 километрах от рубежа обороны развернулся 28-й полевой подвижной госпиталь.
Прибывающие части оказался почти без фортификационных сооружений. Никто себе представить не мог, что после разгрома фон Клейста в прошлом году у Ростова-на-Дону, на нижнем Дону может снова появиться этот фон Клейст, да ещё с Готом в придачу. Восстановление прошлогодних укреплений на Донском рубеже силами 102-го Управления военно-строительных работ планировалось к августу. Однако по разным причинам оно не состоялись. Рубеж прибывающим частям пришлось срочно оборудовать своими силами и средствами. Растрескавшаяся земля оказалась камнем — рыть окопы почти невозможно. Инструмента почти нет.
Другой 75-километровый участок рубежа вдоль Дона правее Макарчука от станицы Цимлянской до стыка с 64-й армией Чуйкова около устья реки Курмоярский Аксай предстояло занять другому соединению армии Труфанова — 138-й стрелковой дивизии Людникова. Дивизия отправилась к Дону по железной дороге из Краснодара. Сразу по прибытии первым делом занялись эвакуацией в тыл десятков тысяч голов крупного рогатого скота.
Комдив-138 Людников прошёл всю Гражданскую войну, имел отличное военное образование, воевал уже год. После потерь в Крыму 80 процентов личного состава убитыми, ранеными, пропавшими без вести, отставшими и пленными, когда в дивизии остался в основном командирский кадр, её пополнили подразделениями 224-й стрелковой дивизии, маршевыми ротами, выздоравливающими из госпиталей и бойцами запасных полков после излечения. Численность довели почти 80 процентов от штата No.04/200 — до 10 000 человек. Количество ручных и станковых пулемётов — 466, пистолетов-пулемётов — 655. Противотанковых ружей — 279 штук. Общее количество гаубиц, пушек и миномётов — 250. Вес миномётного залпа по мартовским штатам 1942 года превысил предвоенный на 1/3. Масса залпа артиллерии советской дивизии в целом и ранее превосходила немецкую, а теперь оказалась ещё больше. Не дай бог немцам встать в статичную позицию!
Предыдущий штат советской дивизии делил личный состав на 2/3 боевых подразделений и 1/3 тыловых. Новый штат уменьшал долю тыловых частей дивизии, выводил ряд боевых частей и вооружения для использования на армейском уровне, повышал концентрацию командного состава и тяжёлого вооружения в присчёте на одного стрелка.
Младший комсостав Людникова — в основном 18 —19-летние младшие лейтенанты и лейтенанты из военных училищ. У Людникова имелось несколько сот осуждённых судом военным трибуналом за различные преступления на гражданке и в армии с отсрочкой исполнения до окончания войны. Но главная проблема Людникова — 1/3 дивизии 35 — 45 летние кавказцы мало непригодные к строевой службе. В том числе почти 1500 грузин, армян и азербайджанцев, которые за редким исключением имели своеобразное отношение к дисциплине и почти не знали русского языка.
В каждой «кавказской» роте всего 4 — 6 русских. Боевой дух кавказцев — слабее некуда. Они между собой открыто обсуждали способы сдачи в плен при любом небольшом окружении. Части, укомплектованные кавказцами, гитлеровцы по опыту считали «явно неустойчивыми», «имеющими невысокую боевую ценность» по сравнению с «элитными», то есть русскими частями.
Когда во время остановки севернее станции Ремонтная мимо полка шли колонны отступавших рассеянных частей, бесконечные колонны раненых и беженцев, направлявшихся от донских переправ в Котельниково, комиссарам приходилось придумывать, что это, в основном, отдельные группы «предателей», отступивших после сражения у Харькова. Любое общение с отходящими запрещалось.
Перед отправкой из Краснодара Людников почти не смог получить стрелковое вооружение. Из-за агентов и диверсантов Абвера эшелон с оружием для дивизии попал под бомбовый авиаудар на железнодорожном перегоне Ремонтная — Сальск и оказался уничтожен. Люфтваффе в тот период буквально висело над железной дорогой. Ущерб наносился большой. Отбивали налёты с трудом. Множество зенитных орудий шло пока что на формирование истребительно-противотанковых полков Резерва Верховного Главнокомандования. На станцию Зимовники ещё не прибыла четырёхорудийная батарея зенитных орудий и дивизион спаренных зенитных пулемётов. Аэродром для истребителей в Зимовниках являлся запасным. Истребители там не дежурили. На перегонах эшелоны прикрывали только зенитки бронепоездов.
Артполк, противотанковый дивизион и минный дивизион также прибыли без матчасти. Людников остался почт безоружным перед началом сражения. Пришлось срочно вооружаться за счёт частей Тимошенко и Малиновского, отходящих через переправы от Шахт, Морозовска, Миллерово. Голь на выдумки хитра! За несколько дней Людников при помощи пограничников, дивизионных и армейских и фронтовых заградотрядов на переправах вооружил дивизию винтовками, карабинами, ручными и станковыми пулемётами, противотанковыми ружьями, пушками, гаубицами, миномётами. Боеприпасов получил мало. Автоматы без патронов. На одну винтовку 3 — 5 патрон. Совершенно не имелось пока мин к 82-, 50-миллиметровым миномётам, боеприпасов к противотанковым ружьям и зенитным крупнокалиберным пулемётам. Всего в каждом полку имелось до 1000 винтовок вместо 1800 положенных, 188 автоматов ППШ из 315 положенных, 11 станковых и ручных пулемётов из 280 положенных, по 58 миномётов и 72 противотанковых ружья. Зенитных средств почти не имелось. Однако ситуация быстро нормализовалась.
Части этой сильно интернациональной дивизии посетил маршал Советского Союза Будённый, который много воевал в этих местах в Гражданскую войну. Он приказал организовать разведку на противоположном берегу, активнее изымать вооружение у разрозненных частей, переходящих на южный берег, привлекать их к обороне.
Командный пункт Людников разместил на центральной ферме Дубовского животноводческого совхоза у станции Ремонтная в 45 километрах от Котельниково и в 60 километрах от ближайшего своего полка. До полка у Верхне-Курмоярского расстояние составляло 135 километров. Чтобы бывать в полках комдив использовал самолёт По-2. На станции Ремонтная для нужд дивизии развернулся 30-й эвакуационный пункт и 117-й полевой подвижный госпиталь. В начале июля в район Ремонтной также передислоцировался для нужд армии Труфанова подвижной полевой госпиталь No.332. Сначала госпиталь работал в слободе Ильинке, затем перебазировался в станицу Подгоренскую.
Ещё одной дивизией, срочно выдвигаемой на южный Донской рубеж, стала 157-я стрелковая дивизия Куропатенко, ветерана Гражданской войны, с академическим военным образованием и опытом сражений в Крыму. Куропатенко предстояло прибыть со станции Тихорецкая на станцию Ремонтная, и выдвинуться оттуда для занятия оборону между дивизиями Макарчука и Людникова. После потерь 80 процентов личного состава дивизии в Крыму убитыми, ранеными, пропавшими без вести, пленными, дивизию Куропатенко пополнили в июне ветеранами 276-й дивизии, имеющими большой опыт боёв, а также выздоравливающими из запасных полков и маршевым пополнением. Дивизия имела 70 процентов штатной численности, то есть 9000 бойцов.
Великогерманский рейх мог мобилизовать больший процент своих мужчин: на него работала вся Европа. Однако Вермахт имел большую недостачу в офицерах.
Так в прошлом году, к 30 октября 1941 года, во время проведения операции «Тайфун», фон Бок докладывал Гитлеру о серьёзной проблеме в связи с потерями офицерского состава в его группе армий «Центр». По всей группе армий более 120 батальонов находились под командованием обер-лейтенантов и капитанов, более 250 рот находились под командованием фельдфебелей. Обычно батальонами командовали майоры или подполковники. Но во время наступления на Москву ими командовали офицеры, которым по должности и опыту полагались взводы. Они обладали, конечно, определённым боевым опытом, но в части командования десятками человек, а не сотнями в тесном взаимодействии с танковыми частями, артиллерией и авиацией.
Потери офицерского состава и унтер-офицеров затрагивали не только область профессионализма оставшихся за них командиров, но и то, что солдат на фронте сражается, исполняя приказы командира. А командира убили? Его потеря неизбежно парализует волю к победе. Результат? Разгром!
Куда же делись офицеры и унтер-офицеры Вермахта и почему Великогерманский рейх не смог дать пополнения фон Боку в самый ответственный для себя момент? Почему Красная Армия таких проблем не знала? Лейтенанты в Красной Армии по-прежнему командовали взводами и даже отдельными танками КВ-1, а подполковники и майоры командовали батальонами.
Если гитлеровская пехотная дивизия, имея штат в 17 000 человек, после пары месяца боёв обычно насчитывала уже 14 000, то советские «переформированные» дивизии имели численность примерно 8000 человек. То есть одна гитлеровская дивизия могла равняться по численности 1,5 — 1,7 советским «свежим» дивизиям при одинаковом количестве тяжёлого вооружения. Советский солдат оказывался по общим удельным показателям в этом случае более вооружён, и имел больше обученных в училищах военных специалистов в командовании.
Гитлеровцы из-за массовой гибели своих войск испытывали и постоянный недостаток вооружения. Это хорошо видно на примере такой важной части огневой силы гитлеровской пехоты, как пулемёты. Если Красная Армия на 99 процентов вооружалась отечественными пулемётами, то Вермахт имел 1/4 пулемётов иностранного производства — более 70 разных видов! К иностранным пулемётам Вермахта и СС прежде всего относились французские станковые и ручные пулемёты «Hotchkiss» калибров 6,5-, 7,5-, 7,65-, 7,92-миллиметров марок М1914, M1926, Mle1914, Mle1922, M1926, имевшие в Вермахте обозначения MG.201(n), MG.257(f) или (j), MG.105(f), MG.220(b), MG.238(p), MG.152(g), полученные или захваченные соответственно у Норвегии, Франции, Бельгии, Польши, Греции.
Другим производителем, чьими пулемётами массово вооружились фашистские войска, являлась чешская фирма Zbrojovka Brno. Её 7,92-миллиметровые ручные и станковые пулемёты ZB-26, ZB-30, ZB-37, ZB-37 mod.40, имевшие в Вермахте обозначения MG.26(t), (j), MG.30(t), MG.37(t), гитлеровцы получили или захватили соответственно у Чехословакии и Югославии.
Французские 7,92- и 8-миллиметровые станковые пулемёты времён Первой Мировой войны «Saint-Etienne» Mle1907 и Mle1907/16, полученные во Франции, Греции, Югославии, гитлеровцы использовали под обозначением MG.256(f), (g) или (j).
Также Вермахт применял австрийские пулемёты Schwarzlose времён Первой Мировой, полученные от Австрии, польские, бельгийские, югославские станковые и ручные пулемёты «Maxim» MG.08 и MG.08/15. Использовались гитлеровцами ручные и станковые пулемёты Madsen М1902 и М1924 датской фирмы «Dansk Rekylriffel Syndikat» калибров 6,5-, 7,92-, 8 миллиметров, полученные в Дании, Норвегии, Голландии, Югославии. В 1940 году Великогерманский рейх оккупировала Данию. Датскую армию гитлеровцы… не распустили, а только изъяли в свою пользу её тяжёлое вооружение и пулемёты. Высокие отношения! К пулемётам Первой Мировой войны, принятым Вермахтом на вооружение относились 7,65-, 7,92- и 8-миллиметровые ручные пулемёты Fusil-Mitrailleur Chauchat Mle 1915 CSRG под немецким обозначением MG.126(b), MG.156(f), MG.156(g), MG.147(j), полученные в Бельгии, Франции, Греции, Югославии.
Полученные и захваченные у англичан, французов, бельгийцев 6,5-, 7,71- и 7,65-миллиметровые ручные английские пулемёты «Lewis» М1920 и Mk.1 использовались под обозначением MG.100 (h) или (b), MG.105(e).
На вооружении гитлеровцев имелся 7,5-миллиметровый ручной пулемёт MAC M1924/29 под обозначением MG.116(f) производства французской фирмы Manufacture d’Armes de Chatellerault. 6,5-, 7,71-, 7,92-миллиметровые английские станковые пулемёты «Vickers» Вермахт захватил у англичан и голландцев. 7,62-миллиметровые бельгийские пулемёты FN MAG M1930 и FN Type D использовались как MG.127(b) и MG.131(b). 7,62-миллиметровые бельгийские пулемёты FN MAG M1930 и FN Type D использовались как MG.127(b) и MG.131(b). Широко применяли завоеватели советский 7,62-миллиметровый ручной пулемёт ДП-27 — MG.120(r).
В Польше гитлеровцы получили для себя американские 7,92-миллиметровые ручные и станковые пулемёты «Browning» wz.28 и М1930, используемые в Вермахте под обозначением MG.154(p) и MG.30(p). В 1921 году по указанию французов в счёт репараций немецкие заводы Mauser передали Польше порядка 1000 станков для оружейного завода в Варшаве, который начал массово выпускать оружие системы Маузер. В 1927 году начал массовый выпуск оружия Маузер завод в польском Радоме. Производство продолжалось и при оккупации, в том числе выпускались пулемёты MG.34 и MG.42... По производству пулемётов для Вермахта Генерал-губернаторство Польша в 3 раза в 1941 году опередила Францию. Только на следующий год французы догнали поляков в поставках стрелкового оружия фашистам...
При превосходстве гитлеровской пехоты в огневой производительности пулемётов MG.42, артиллерия гитлеровской пехоты оказалась заметно слабее артиллерии советской пехоты. Это позволяло в советских войсках относится прохладно к MG.42 — на его огонь отвечала артиллерия и миномёты. Первым, кто погибал в бою, — немецкий пулемётчик со своим MG.42. По нему било всё, что оказывалось под рукой у советской пехоты, прежде всего: пушки на прямой наводке, противотанковые ружья, автоматические винтовки, миномёты, снайперы. Никто из немцев не хотел идти в пулемётчики, ведь это: «Прощай, Германия!». Долго они не жили...
Идущая в авангарде наступления армии Гота элитная из-за повышенного количества солдат и вооружения моторизированная дивизия «Великая Германия» Хёрнляйна имела перед началом наступления около 20 000 человек и равнялась по численности двум «свежим» советским дивизиям 51-й армии Труфанова. Рвущийся на опережение к Багаевской и Раздорской переправам Хёрнляйн имел собственный танковый полк, пехоту на бронетранспортёрах, шестиствольные химические миномёты, обладающие очень большой плотностью огня осколочно-фугасными минами, что делало «великогерманцев» вдвое более сильными по огневой производительности, чем две «свежие» советские дивизии. Другое дело, что «Великая Германия» — одна такая на весь Вермахт. Гитлеровское командование, как и в прошлом году, заваливало Красную Армию в местах прорыва трупами своих солдат и союзников, остовами своей сгоревшей техники, массой снарядов, бомб, мин и пуль, которые для них изготавливала вся Европа. Советское командование такими ресурсами не обладало. Красная Армия, хочешь не хочешь, воевала не числом, а умением и большими количеством лучшего оружия...
Имея передовое отечественное вооружение, Красная Армия не использовала трофейное за исключением тактических случаев. Это исключало хаос с производством боеприпасов и снабжением, несчастные случаи, «дружественный огонь», ведущийся по звуку оружия, свободные действия диверсантов.
В ситуации аврала положение с комплектованием и вооружением у Куропатенко оказались даже хуже, чем у Людникова. Время не ждало — гитлеровцы быстро продвигались к Дону. Батальоны и артиллерию Куропатенко при выгрузке на станции Зимовники и Ремонтная бомбили Ju 87 и He 111. Бомбили на марше. Потери в людях и матчасти начали расти ещё до начала боёв. Для дивизий предназначался 2-й эвакогоспиталь на станции Гашун.
Вооружение и боеприпасы Куропатенко тоже пополнял за счёт отходящих через переправы частей. Все отходящие на южный берег Дона войска Будённый приказал приводить в порядок использовать для усиления обороны. Однако части оказались перемешаны, утратили связь с тылами и своими командирами. Раненые, испуганные, голодные, обезвоженные, деморализованные, измотанные, зачастую без оружия и боеприпасов, они чаще всего не годились для немедленного использования. Из этой массы подразделений сразу создать боеспособные полки, а тем более дивизии с артиллерией и спецчастями не представилось возможным за редким исключением. Их с сожалением отправляли далее на Кубань или к Сталинграду. Кроме некоторого количества отходящих частей Труфанов усилил оборону своей армии батальонами молдавских милиционеров и сводными полками пограничников, ранее охранявших западную границу на Западе. Однако пограничники и милиция не могли вести полноценный пехотный бой.
Управление тыла отгрузило продовольствие до Куропатенко с задержкой в несколько дней. Продуктов по прибытии имелась одна суточная дача. Местное население заготовкам продуктов содействовало слабо. С колхозами и совхозами договориться тоже оказалось непросто — они имели напряжённые обязательства по поставкам перед централизованными органами. Калмыцкое население продукты прятало. Пришлось закупать мясо у единоличников, варить похлёбку, кашу изо ржи. Русское, казачье население выносило пирожки, сметану, сало. Бойцы и командиры русской и украинской национальности стойко переносили эти тяготы. Кавказцы роптали, допускали антисоветские высказывания, словно это не враг, а Советская власть виновата в том, что идёт страшнейшая война, в которой далеко не всё может идти гладко как по маслу даже умозрительно...
Между Цимлянской и Николаевской надпойменные террасы правого, северного «немецкого» берега возвышались над левым, южным «советским» на 10 — 30 метров. В отдельных местах белые меловые скалы имели высоту 100 метров. Гитлеровцы могли просматривать «советский» берег на 20 — 25 километров. Редкие лесные массивы, отдельные пятна чахлого редколесья не могли маскировать передвижение войск в дневное время.
Для обороняющихся на низком и открытом южном берегу, Дон в качестве оборонительного рубежа не являлся особо благоприятным. Большая часть хуторов и станиц здесь располагалась в низинах из-за сильных зимних ветров. Это не позволяло превращать их в опорные пункты.
Появление в прибрежных станицах и на хуторах многочисленных беженцев с Украины, Белоруссии и северных районов Ростовской области стало первым зловещим признаком отступления советских войск к Дону. Дороги запрудились от огромного количества скота, угоняемого в тыл, колонн тракторов, комбайнов, различной сельхоз и боевой техники. Сплошным потоком шли люди — живая река с притоками и озёрами.
Подвижные соединения армии Труфанова представали собой этническую кавалерию: кабардино-балкарцы, калмыки, чеченцы. О ненадёжности этих людей русские командиры имели полное представление. Однако обстановка заставляла использовать то, что имелось. На правый фланг армии для патрулирования рубежа от Цимлянской до устья Курмоярского Аксая за день до начала боёв за переправы перебросили по железной дороге малочисленную — 4500 человек, но отлично вооружённую 115-ю кабардино-балкарскую кавалерийскую дивизию полковника Скорохода, а также отдельный чеченский 255-й чечено-ингушский кавалерийский полк Висаитова численностью 1500 человек. Силы весьма незначительные. До этого кавказцы в районе станции Пролетарская выполняли заградительные задачи по охране тыла фронта: вели облавы в лесных массивах и плавнях реки Чупрак и Маныч на бандитов, дезертиров, диверсантов, охраняли табуны, отстреливали волков.
Этническая кабардино-балкарская кавдивизия Скорохода состояла из кавказцев только на 1/2. Скороход имел 13 полевых артиллерийских орудий, 8 противотанковых 45-миллиметровых пушек, 74 миномёта, 9 зенитных пулемётов, 20 грузовиков. В качестве усиления Скороход получил мощное и мобильное средство огневого нападения — полк «Катюш» из Резерва Ставки Верховного Главнокомандования.
Большинство кабардино-балкарцев не проходили прежде ни срочной службы, ни допризывной подготовки, не знали русского языка. Некоторые совершенно оказались неграмотны. Призванный из запаса младший командный состав из числа кабардино-балкарцев в большинстве своём не имел опыта участия в современной войне. Политсостав, за единичными исключениями — с гражданских партийных должностей Кабардино-Балкарии.
Чтобы уравновесить в боевой обстановке по численности и вооружению появившуюся на северном берегу у Константиновской переправы 20-тысячную моторизованную дивизию «Великая Германия», потребовалось бы три таких кавдивизии как кабардино-балкарская, да ещё танковая бригада и полк «Катюш» в придачу. И то «Великая Германия» имела бы преимущество за счёт большего количества вездеходов и грузовиков.
Но даже три кавдивизии c частями усиления, выйди они в чистое поле против «Великой Германии», оказались бы в тяжёлом положении из-за действий авиации, увязанных с действиями танков и мотопехоты, воздействующей на советские части до и после боя. Активно действующая на этом участке фронта советская авиация пока не могла этому помешать. Не получилось у неё гибко поддерживать свои войска.
А тут ещё кавказцы... Вопрос по кавказским нацменам в Красной Армии стоял остро. Вот и значительная часть Кабардино-Балкария имела настрой резко антисоветский, соответственно воевать с фашистами она не желала. Даже кабардино-балкарские коммунисты не собирались идти в партизаны в случае прихода гитлеровцев. Скакнув из феодализма в социализм, горцы за редким исключением приняли его лишь как декор для получаемых от интернационалистов благ, оставаясь его полными антагонистами. Многие районы заранее послали к гитлеровскому командованию делегатов с вопросами об устройстве будущей власти. В населённых пунктах, вроде Куркужина Кубинского района, Шардаково Зольского района, Каменномостского и Сармаково Нагорного района, в Черекском ущелье и других местах, Советскую власть фактически ликвидировали насильственным путём. В горах собрались крупные банды. Особенно активно и кроваво действовали банды Табаксоева, Занкишева, Асманова. Они нападали на колхозы, органы власти, милицию военнослужащих НКВД и подразделения Красной Армии. То есть действовали ровно так, как гитлеровские диверсанты. Некоторые главари бандитов до этого занимали должности в руководстве колхозов. У балкарцев — горных татар, чрезвычайно сильно проявлялось влияние бывших таубиев Атажукиных, Наурузовых, Таубиевых. Не дойдя в свою развитии даже до капитализма, тёмные горские массы оказалось глухи к идеалам более высокой степени развития общества.
У кабардинцев в сознании также сохранились сильные феодальные пережитки, слегка закамуфлированные Советской идеологией. Из 25 000 призванных из Кабардино-Балкарии в действующую армию сразу дезертировало 5000 человек. То есть 1/5 сразу стала предателями и изменниками. Только так можно квалифицировать бегство из армии, ведущей тяжелейшую войну. Естественно, когда кабардино-балкарская кавдивизия оказалась на фронте, что следовало ожидать от горцев? Такого же дезертирства. Только русская часть этой дивизии, кабардино-балкарские коммунисты, комсомольцы, активисты могли выполнять боевую задачу. Остальные при первом бое желали дезертировать, вернуться к себе и прибиться к бандам.
В начале битвы за Сталинград и Кавказ основная масса национальных дивизий, как неустойчивые и малоценные в боевом отношении, оставалась в стороне от сражений. Нацмены занимали оборону во втором эшелоне, на второстепенных участках или на границе с Турцией. Командование рассчитывало прежде всего на дивизии со славянским личным составом. Такие «славянские» дивизии направлялись из резерва Ставки. «Cлавянские» части формировалась даже на месте за счёт сокращения тылов, подразделений отступавших войск других соединений и фронтов, и немедленно вводились в бой. Именно они, составляя чуть более половины всех частей на Юге, выносили на себе всю тяжесть боёв.
Яркий пример — Крымский фронт. Он на 35 процентов состоял из частей, набранных из кавказцев. Результат — разгром за несколько дней при проведении фон Манштейном операции «Охота на Дроф». За несколько дней! По вине «грузинской» 63-й горнострелковой дивизии Крымский фронт оказался разрезан, обойден, понёс серьёзные потери. Только после этой неудачи начальник Главного Управления формирования и комплектования войск генерал-полковника Щаденко дал указание о максимальном недопущении в состав дивизий кавказцев: «Прежде всего, использовать все остатки ресурсов русских, белорусов, украинцев!». Этот понятно. Русские люди сражался не просто за свою землю, но в первую очередь за те социальные достижения, которые дала ему Советская власть, Ленин, Сталин. Горцев интересовали их феодальные и родо-племенные отношения, частная собственность, личная собственность и Аллах. При чём тут Великая Отечественная война? Для горцев — не при чём! Значит дезертировать, сдаваться, уходить в банды, уклоняться от выполнения «невыгодных» приказов.
Руководство кавказских республик агрессивно защищало части из своих земляков, политизируя проблему, обвиняя в шовинизме русских представителей командования, критикующих части с большим количеством кавказцев. Сталину как главе коммунистов-интернационалистов и как Верховному Главнокомандующему приходилось искать компромисс между равенством наций и военной целесообразностью. Кроме того, Советский Союз проигрывал по мобилизационным возможностям фашистскому союзу европейским государств из-за необходимости использовать в советской промышленности большей части мужчин призывного возраста, в то время как фашисты массово использовали гастарбайтеров, рабов-остарбайтеров, пленных, заключённых концлагерей...
Владея стратегической инициативой, неожиданным поворотом на юг со Сталинградского направления танковых армий в тылы Тимошенко, быстрым наступлением вдоль Дона с востока на запад гитлеровцы вынудили советские дивизии покидать Ростовский район, Кубань, и отправляться на плохо подготовленные рубежи по нижнему течению Дона, «с колёс» занимать их тонкой красной линией. Вот тогда возникла нужда использовать даже ненадёжные кавалерийские части из кавказцев и калмыков в бою против заматеревших в весенне-летних сражениях механизированных войск европейских убийц. Проблема состояла в том, что большая часть соединений из нацменов держались на линии фронта лишь за счёт усилий русских командиров, взводов Особых Отделов НКВД, военного трибунала, армейских заградотрядов, войск по охране тыла, а не за счёт патриотизма, рабоче-крестьянского сознания защиты социализма, как это происходило в «русских» дивизиях. Имелись исключения. Но они лишь доказывали правило. Большинство русских красноармейцев сражались до последней капли крови защищая простой народ и сражались за Россию, в которой власть народа, равноправие и свобода людей, честность и справедливость, сражались за народную собственность — недра, заводы, фабрики, земли и воду, за всеобщее бесплатное образование и медицину всех ступеней, против эксплуатации пометками и капиталистами, религиозного и нацистского мракобесия, за привилегии не по богатству и чину, а по труду. Горцы в большей своей массе принимали власть капиталистов, помещиков, мулл, готовились сражаться за их частную собственность на страну, заводы, фабрики, недра, землю, воду, за их право угнетать и эксплуатировать простой народ — у которого отобрать всё. Они готовились продать народы страны фашистам...
1,5 миллионная Чечня и Ингушетия на войну с фашистами выставила лишь один Чечено-ингушский кавполк Висаитова, на 1/3 состоящий из русских! Для Деникина Чечня и Ингушетия в своё время дали три дивизии! Доблестью в бою на Украине и на Дону те дивизии, правда, не отличились, но грабежами, убийствами и изнасилованиями горские защитники капитализма прославились в веках. За освобождение от царского и казачьего ига, за возвращение земель на плоскости, Чечня и Ингушетия ответили рабоче-крестьянскому государству, России чёрной неблагодарностью и предательством.
Входивший вместе с «кабардино-балкарцами» и «калмыками» в Отдельный кавалерийский корпус, полк Висаитова имел 1100 человек, 30 пулемётов, 20 миномётов, 5 раций. Для ведения общевойскового боя кабардино-балкарская, калмыцкая дивизии и чечено-ингушский полк годились ограничено, поэтому на них и возложили в основном функции заградительные. Главное Управления формирований РККА хотело для заградительных целей отозвать чечено-ингушский полк в Москву для помощи милиции в войне с бабами на вокзалах, но Будённый ответил отказом. Полк требовался для заграддействий в полосе его фронта, где имелось много частей, составленных из кавказцев и калмыков, склонных к уходу в банды. Также бойцы Висаитова хорошо справлялись с гитлеровскими диверсантами, парашютистами и террористами. «Кулик кулика видит издалека! — рассудил маршал Советского Союза Будённый. — Нечего чеченцам в Москве делать!».
Будённый, командующий сначала Северо-Кавказским направлением, а затем Северо-Кавказским округом и одноимённым фронтом, имел в своих войсках 43 процента кавказцев. Формируя воинские соединения на Кавказе, он как никто другой знал, что отношения местного населения у Советским органам власти на Кавказе традиционно более, чем напряжённые. Теперь вынужденные изъятия продовольствия и конского состава из колхозов, которые зачастую являлись только прикрытием для исконных единоличных хозяйств горцев, особенно в Чечне, привели к значительному вооружённому сопротивлению. В Чечне периодически целые районы свергали прогрессивную Советскую власть и восстанавливали родо-племенной строй. Им это ближе! Горцы хотели у русских только брать, ничего не давая взамен...
Из больших сборных лагерей призывников в Прохладном и Моздоке каждый день дезертировало по 20 — 30 горцев. Много дезертиров скрывалось в лесном массиве у Орджоникидзе, в Черекском ущелье, ожидая прихода немцев. В Черекском ущелье банды нападали на подразделения Будённого. Такая же ситуация сложилась во многих других лесных массивах и ущельях Северного Кавказа: бандиты разных народностей, дезертиры, скрывающиеся от мобилизации. Возможность партизанской войны горцев против гитлеровцев на Кавказе отсутствовала. Наоборот, существовала во много раз большая вероятность массовой войны банд против Советской власти, вероятность поддержки наступающих гитлеровских войск для возвращения частнособственнической сладкой жизни за счёт слабых и бедных. Особенно сильны такие настроения оказались среди чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев. Банды горцев нападали на советских работников, активистов, милиционеров, военнослужащих Красной Армии. Нацмены укрывали у себя агентов Абвера, координирующих их действия. Гитлеровцы, разрабатывая свои кровавые планы прорыва к Кавказу, учитывали резко антисоветскую, антирусскую позицию большей части горцев, видя в них своих будущих пособников.
Вполне закономерно, что из чеченцев Будённому не удалось сформировать кавалерийскую дивизию, как планировалось. Призывников хватило только на полк, да и то состоящий на 1/3 из русских. Чеченцы полка — это работники советских органов власти, партактив, комсомольцы. Такая же картина сложилась с кабардино-балкарцами.
Отдельный кавалерий корпус Погребова из кабардино-балкарских, чечено-ингушских и калмыцких кавалеристов формировался по сокращённому штату для использования в тылу, не имел корпусных подразделений обслуживания и боевого обеспечения. «Отдельным», а не номерным он стал по причине невозможности использовать его как часть общевойсковой армии для стратегических действий при прорывах, контрударах, рейдах, окружении. Разве что только для преследования разбитого врага могли пригодиться горские и калмыцкие всадники.
Если в Отдельный кавкорпус Погребова горцев и калмыков «загоняли из-под палки», то 17-й казачий кавалерийский корпус Кириченко шли добровольцы. Корпус мог позволить себе даже конные сабельные атаки, как сегодняшняя атака у станицы Кущёвской, в результате которой 2500 фашистов оказались порублены. В это же время кабардино-балкарские и калмыцкие дивизии такое же количество потеряли дезертирами и ушедшими в банды. Хорошо видно, кто пошёл родину от фашизма защищать, а кто «отбывать номер». Как тыловые части и никак иначе использовал Деникин соединения кавказских кавалеристов в Гражданскую войну 25 лет назад. Не прославились чеченцы тогда в честном бою против повстанческой армии Махно, а прославились на Украине как бандиты, мародеры, насильники и трусы!
Штаб Отдельного конного корпуса Погребов разместил в Сальске. Его части всё ещё комплектовалась. Наиболее хорошо подготовленных калмыцких кавалеристов пришлось сразу передать в сильно ослабленную при отходе за Дон 37-ю армию Козлова для обороны переправ между Манычем и Салом у Раздорской, Багаевской, Семикаракорской. Погребов остался с одной дивизией кабардино-балкарцев и полком чечено-ингушей.
Тем временем через переправы у Цимлянской и Николаевской на южный берег продолжали безостановочно идти войска отступающих по приказу Ставки фронтов Тимошенко и Малиновского. У переправ возникло большое скопление войск, техники, эвакуированных, беженцев, имущества, скота. Из-за авианалётов порой наступал хаос. У станицы Николаевской один из понтонных мостов на сутки разбило. Переправлялись паромами, на плотах и баржах. Тяжелораненых вывозили пароходы. Станица горела. С воздуха враги разбили наплавной мост у Раздорской. Там остались только паромы.
Переправившись, окруженцы, беженцы, раненые, распускали панические слухи о силе врага и что он скоро выйдет к Дону:
— Бегите отсюда! Немчура прёт несметной силой!
— Ничего не помогает! Горючки нет, патронов нет, комиссары разбежались!
Шли смертельные «наперегонки» отступающих войск с двигающимися к Дону механизированными войсками гитлеровцев для занятия переправ. Используя преимущество в подвижности, гитлеровские убийцы намеревались отрезать советские войска двух фронтов от переправ, прижать к реке и уничтожить. Счёт шёл на дни, на часы...
Для обороны Донского без переформирования и отдыха годилось не более 1/4 отступивших за реку войск. Вместо занятия позиций на рубеже десятки тысяч бойцов и командиров разбредались по южному берегу в поисках свои штабов, полевых кухонь, медицинской помощи, укрытий от авиации. Другие поддавались стихийному бегству на юг. Пограничники и милиционеры у них отбирали оружие и передавали в дивизии армии Труфанова. Самих бойцов направляли на армейские и фронтовые сборные пункты.
Восточнее Цимлянской пока царило спокойствие: по переправам у станиц Верхне и Нижне-Курмоярским, у хутора Кривский, войск шло мало. Переправлялись отдельные группы с незначительным количеством техники. Их отправляли в Котельниково...

Глава 7. Москва. Кремль. Верховный Главнокомандующий

Пожилой усталый человек в серо-зелёном френче — кителе с четырьмя накладными карманами, хлястиком и воротником стойкой, пошитой в мастерской 2-го отдела спецснабжения, в таких же серо-зелёных брюках, заправленных в мягкие, с небольшим каблуком низкие сапожки, на которых у подошвы имелись потёртости, а на голенищах у щиколоток с внутренней стороны специальные надрезы, чтобы обувь не причиняла лишнюю боль при полиартрите, отложил в сторону отработанный документ, и откинулся на спинку полу-кресла... Сталин...
Он повернул массивную голову с высоким лбом и седеющей шевелюрой тёмно-коричневых волос, зачёсанных назад, в сторону всегда закрытой двери в коридор за линией стола совещаний и стульев, где обычно садились лицом к пяти окнам его кремлёвского кабинета члены Политбюро. В длинном коридоре за дверью то и дело слышались чьи-то торопливые шаги. Потом он скользнул взглядом по поднятым гардинам. За ними отсвечивали в августовском солнце противоосколочные стальные ставни. Двор перед кремлёвским зданием Сената озарялся ярким благословенным полуденным солнцем...
Потрогав пальцем объёмные жёсткие усы, Сталин снова облокотился на стол перед собой и взял следующий документ из одной из пухлых папок с военными, дипломатическими, политическими, хозяйственными документами ГКО, Ставки Верховного Главнокомандования, Генштаба, Наркомата обороны и других наркоматов, от членов ЦК партии ВКП(б) и Политбюро, работников Штаба партизанского движения, руководителей разведки и контрразведки, конструкторов вооружений, учёных, деятелей культуры, рядовых граждан. Всем этим глава партии большевиков занимался выполняя свою работу, а также замещая в ГКО, Ставке и Наркомате своих товарищей — Тимошенко, Ворошилова, Будённого, Жукова, Василевского и других, которых он направил на фронты...
На уголке документа имелся листок в восьмушку стандартного писчего листа с надписью «Ванников Б.Л. — т. Сталину И.В. по вопросу о баллистных порохах». Сам документ, видимо, печатали на изношенной пишущей машинке, из-за чего часть букв имела заметный сдвиг относительно оси строк, а нижняя часть букв казалась менее чёткой. Сталин стал читать, как обычно делая пометки...
01.08.1942
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ
товарищу СТАЛИНУ
По Вашему поручению докладываю:
1. Поставка английским Королевским пороховым заводом в г. Бишоптоне ракетных пороховых шашек из нитроглицеринового баллистного пороха марки Russian Solventless для снаряжения ракетных двигателей реактивных снарядов РС-М-8 и М-13 для гвардейских реактивных миномётов и нужд штурмовой авиации, выполняется всего на 12 процентов от обещанного объёма поставок.
2. Завод по производству баллистных порохов No.59 из Донбасса эвакуирован за Урал и к производству ещё не приступил.
3. Имеется серьёзный недостаток центролита — стабилизатора химической стойкости нитроглицериновых порохов из-за эвакуации Дорогомиловского завода по производству центролита, а также из-за того, что транспорт с центролитом из США потопили немцы. Таким образом, под угрозой остановки находится работа завода No.562 при НИИ-6 в Москве, последнего крупного завода по производству баллистного пороха для нужд реактивной артиллерии и ВВС РККА.
Предлагаю:
1. Использовать мощности завода No.512 НКБ для изготовления ракетных зарядов из некондиционного нитроглицеринового артиллерийского пороха со складов Главного Артиллерийского Управления.
2. Применить разработанную Особым Тех.бюро No.98 4-го спецотдела НКВД СССР под руководством Бакаева, революционную технологию производства баллистных порохов непрерывным способом варки и формирования пороховых шашек на специальных шнековых прессах с исключением процесса вальцевания пороховой массы и прессования шашек на гидравлических прессах, с увеличением производительности труда на 40 процентов. Производство по этой технологии предлагаю проводить на заводе №98 НКБ и на заводе No.512.
3. Вместо центролита, применить жжёную магнезию, а в случае её полного израсходования, обычный оксид магния производимый на заводе «Магнезит». Производство этого пороха-заменителя НМ (нитроглицерино-магниевый) развернуть на заводе No.40 и No.850.
4. Начать производство баллистного пороха — заменителя по рецептуре ПС (пироксилиново — селитренный) и пороха ПК (пироксилино-канифольный) по технологии И.В. Казанцева. Для сохранения дальности стрельбы реактивными снарядами при применении этих порохов-заменителей, предлагается увеличить массу порохового заряда и длину корпуса ракет на 10 процентов.
5. Срок ввода в строй мощностей завода No.577 сократить на 6 месяцев, доукомплектовать его оборудованием завода No.59 и начать производство баллистного пороха не позднее 1 сентября 1942 г.
Данные мероприятия позволят до середины 1943 года, т.е. до полного ввода мощностей по производству нитроглицериновых порохов в соответствии с решениями ГКО, удовлетворить потребности Красной Армии в зарядах для реактивных снарядов бесствольной артиллерии М-8 и М-13 и штурмовой авиации.
Народный комиссар боеприпасов СССР Ванников
Заместитель Народного Комиссара Боеприпасов Сомов...
Сталин подчеркнул дату «1 сентября 1942 г.»... Ленд-лиз капиталистов как всегда вставлял палки в колёса, больше путал планы, чем реально помогал... В самый критический момент последнего отчаянного широкомасштабного наступления Великогерманского рейха и его союзников на Сталинград и Кавказ западные «союзники» Советского Союза затормозили поставки пороха и его компонентов. Они хотели лишить Красную Армию преимущества над Вермахтом в артиллерии, особенно реактивной. Ложка дорога к обеду... Ломать хребет Вермахту и его союзникам в самый тяжёлый 1941-й год Красной Армии пришлось вообще без капиталистического ленд-лиза из-за морей и океанов. Американцы и англичане тогда тянули время, надеялись на то, что Вермахт и его союзники победят, возьмут Москву и Советский Союз развалится...
Ленд-лиз или кредит-аренда — государственная программа США по поставкам своим союзникам и другим странам различных припасов, техники, продовольствия, медицинского оборудования и лекарств, стратегического сырья осуществлялась согласно закону Lend-Lease Act, принятому весной 1941 года. Ленд-лиз — это не помощь! Это платная услуга! США с помощью ленд-лиза осуществляли инвестиции в собственную безопасность, а американские владельцы промышленности получали гарантированную высокую оплату от правительства США за военные товары деньгами, вынутыми из карманов простого американского народа.
Первоначально в программу Lend-Lease включили страны Британской колониальной империи и Китай. Вероломное нападение Великогерманского рейха и его союзников на Советский Союз не стало отправной точкой ленд-лиза для Советского Союза. Хозяева США надеялись на скорую гибель первого в мире социалистического государства рабочих и крестьян. В конечном итоге это они накачали Германию деньгами и технологиями, и рассчитывали поживиться захваченными богатствами России. Зачем же им самими путать свои планы? Вот и ждали...
Но войска Тимошенко сначала остановили «Блицкриг» под Смоленском на 1,5 месяца, затем разгромили в ноябре под Ростовом-на-Дону, и к Москве гитлеровцы подползли на последнем издыхании, с половиной от всех войск вторжения и напрочь нарушенным снабжением. Только тогда некоронованные короли США начали что-то делать, решив отвести от себя клеймо дирижёров Гитлера, примазаться к чужой победе, сделать дополнительные деньги на поставках, сделать рекламу. Так они присоединили к программе Советский Союз. Первоначальные предполагаемые объёмы поставок оказались смехотворно маленькими на фронт протяженностью в 2500 километров…
«Московский» протокол 1 октября 1941 года обязывал США и Великобританию с декабря 1941 года поставить за 9 месяцев в числе прочего 3600 самолётов. С октября 1941 года по июнь 1942 года США и Великобритания обязались ежемесячно доставлять 300 истребителей и 100 бомбардировщиков. Сталин просил наоборот — 300 бомбардировщиков и 100 истребителей. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок!
Именно клок, потому что ходе битвы за Москву советская промышленность, даже в условиях эвакуации, давала фронту 100 боевых самолётов в сутки. В сутки! Не в месяц...
План советских авиазаводов лишь на июль — август 1941 года — более 7000 истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков! Не 3600 за 9 месяцев…
Мизерную помощь капиталисты США и Британской колониальной империи обставили пышными словесами и рекламой! Расчёты по займу за поставки Советскому Союзу следовало производить на протяжении 10 лет, начиная с 6-го года после окончания войны. Оплате подлежала только уцелевшая в ходе войны техника. Утраченная в боях — не оплачивалась. За неё производителям платили власти США из кармана американских налогоплательщиков. Прочие материалы оплачивались все.
США и Британская колониальная империя сразу же сорвали график завоза вооружений и отдельных видов стратегических грузов. За ленд-лиз платило производителям собственное коррумпированное правительство по факту отгрузки на правительственные склады, и торопиться с доставкой за океан, следить за качеством — смысла не имелось.
До конца 1941 года СССР получил всего 740 самолётов морскими конвоями через порты Архангельска и Мурманска вместо обещанных 1200! Поступили в основном самолёты устаревших конструкций — британские «Харрикейны» и американские «Томохауки». США выполнили свои обязательства по самолётам из «московского» протокола в конечном итоге лишь на 1/3. На треть! И то — самолёты оказались изношенными и вдобавок разбиты при транспортировке!
Если бы русский народ под руководством большевиков не построил заранее в ходе коллективизации-индустриализации собственную авиапромышленность — не видать ему победы над Вермахтом под Ростовом-на-Дону, Москвой, Демьянском, Барвенково!
Поставляемые по ленд-лизу самолёты имели большой износ, участвовали в «битве за Англию». На тебе, Боже, что нам негоже! После длительной транспортировки, плохого крепления, состояние самолётов оказывались плачевным и они требовали серьёзного ремонта. Огромная проблема с самолётами по ленд-лизу — их вооружение. Его пришлось демонтировать, заменяя на советские пулемёты и пушки. В конечном итоге проще было новый советский самолёт выпустить! Есть такая форма нанесения вреда — мешать советами, неквалифицированной помощью, малоэффективной суетой — лезть под руку. Но факт союзничества становился важнее «коврижек» — важнее всего — удерживать США на своей стороне. Для этого и рухлядь купить нужно не побрезговать. А там, гляди, и за голову возьмутся ненавистники коммунизма!
Сталин в письме к Черчиллю так и сообщил: «самолёты настолько плохо упакованы, что мы получаем их в разбитом виде!» Ложка к обеду поспела не вовремя и оказалась с дыркой! Так ленд-лиз хромал на обе ноги до сего дня. Сталин даже в разгар битвы за Кавказ и Сталинград готов был временно отказаться полностью от неритмичных поставок западной рухляди и разного неликвида: танков, артиллерии, боеприпасов, пистолетов! Крайнюю заинтересованность он высказывал лишь в увеличении поставок самолётов-истребителей современного типа, вроде «Аэрокобра» Bell P-39 A. Отзывы о них из войск приходили самые высокие. С паршивой овцы хоть шерсти клок!..
Положив карандаш московской фабрики «Сакко и Ванцетти» на пыльное зелёное сукно стола, Верховный Главнокомандующий Красной Армии ногтем указательного пальца правой руки, жёлтым от никотина, нажал на кнопку электрического звонка, свободно лежащую на столе, похожую из-за хвостика провода на маленькую мышь...
Беззвучно отворилась высокая дубовая дверь из приёмной справа от Сталина, и в большую продолговатую залу со сводчатым потолком председателя Государственного Комитета Обороны — ГКО вошёл через комнату охраны небольшого роста сутулый человек во френче с отложным воротником, большой круглой, почти лысой головой, лицом похожий одновременно на большого грустного ребёнка и мудрую колдунью. Он мгновенно зафиксировал огромными умными глазами обстановку вокруг себя: карты Ленинградского, Ржевского и Южного направления на длинном столе совещаний, открытые шторки настенной карты Генштаба со свежей информацией о положении на всех фронтах.
Вошедший сделал два шага по красно-зелёной ковровой дорожке, поворачиваясь к окнам. На ходу перевернул лист блокнота, приставил к чистой странице остро отточенный графитовый карандаш, и задал обычный вопрос:
— Вызывали, товарищ Сталин?
Сталин едва заметно поморщился от полиартритных болей в ногах. Боли усиливались, когда он подолгу сидел. Он с усилием встал из полу-кресла и вышел из-за рабочего стола. Сделав несколько осторожных коротких шагов, приблизился к большому портрету Кутузова, выполненного маслом. Остановился, рассматривая портрет...
— Товарищ Поскрёбышев... — сказал глухо Сталин, чуть поднимая руку и показывая в направлении рабочего стола.
Поскрёбышев внимательно посмотрел на стол перед собой. Папка, куда Сталин откладывал во время работы самые интересные для него бумаги, оказалась закрыта. Тетрадь в чёрном дерматиновом переплёте с никому неизвестным содержанием тоже сейчас была закрыта. На столике рядом с рабочим столом на обычном месте стояли телефонные аппараты Кремлёвских АТС и аппараты ЧС. Трубки «кремлёвки» лежали на местах. Поднос с давно остывшим обедом в сервизе кузнецовского завода всё так же стоял в начале стола совещаний. Капустные щи, отварное мясо с гречневой кашей, сыр сулугуни — не тронуты...
И тут Поскрёбышев увидел, что под карандашом, заточенным с двух сторон, одна часть которого синяя, а другая красная, лежал документ без его сопроводительного листочка в углу с проектом решения — записка Ванникова о баллистных порохах! Поскрёбышев издал какой-то нечленораздельный горловой звук и быстро пробежал по корешкам бумаг тонкими пальцами в открытой на столе красной папке. Так это делал бы, наверно, завзятый картёжный шулер. В его пальцах пролетели проекты постановлений начала августа: «О порядке и организации ведения огня зенитной артиллерией ПВО Москвы», «Об общем плане погрузки народнохозяйственных и воинских грузов на август 1942 г.», «О плане перевозок сухогрузов по Каспийскому морю на август 1942 г. и мерах по его выполнению», «О подготовке авиаэкипажей для работы на авиатрассе Аляска — Красноярск — Москва», «Вопросы Центрального штаба партизанского движения», «О мероприятиях по увеличению выпуска самолётов истребителей и штурмовиков заводами НКАП», «О производстве снарядов М-20 и М-30 в августе и сентябре 1942 г.», «О плане производства и поставок пулемётов-пистолетов Шпагина в августе месяце 1942 г.», «О плане производства патронов и звеньев в августе 1942 г.», «О плане производства боеприпасов на август и сентябрь месяцы 1942 г.», «О плане производства миномётов на август 1942 года», «О плане производства и поставок артиллерийского и стрелкового вооружения и военных приборов на август месяц 1942 года», «О мероприятиях по обеспечению нормальной работы Уральского алюминиевого завода в августе 1942 года и доведению производства алюминия в сентябре на полную мощность завода», «О графике выпуска самолётов и моторов заводами Наркомавиапрома в августе 1942 г.», «О самолете Як-7 с увеличенной дальностью», «Об организации производства авиационных моноблоков и деталей для магнето на заводе No.705 Наркомрезинпрома в г. Свердловске», «Об отпуске продовольственных пайков для Красной Армии, Военно-Морского Флота и войск НКВД СССР в августе 1942 г.», «О поставке Наркомвоенморфлоту электромагнитных тралов», «О строительстве Челябинской ТЭЦ», «О плане производства металла на август 1942 г.», «О мероприятиях по обеспечению добычи нефти и выработке нефтепродуктов на август 1942 г.», «Об ускорении строительства и ввода в действие нефтеперерабатывающих заводов в Молотове, Сызрани, Бугуруслане, Орске, Ишимбаеве, Красноводске и Комсомольске», «О создании запасов сырья и топлива на заводах Hаркомчермета на зиму 1942-43 гг.» и ещё множество документов, требующих немедленной подписи Сталина, чтобы превратиться в закон для исполнения для воюющей страны.
Заведующий особым сектором ЦК — канцелярией Генерального секретаря ЦК ВКП(б) Поскрёбышев наконец извлёк и приколол скрепкой к донесению наркома боеприпасов Ванникова маленький потерявшийся квадратный листочек со своей же надписью: «Всё, кроме завода No.850», произнеся при этом виновато:
— За другую скрепку попал, товарищ Сталин!
Потом Поскрёбышев, зажав блокнот подмышкой, аккуратно подхватил поднос с неиспользованным обедом и, досадуя на мелкую оплошность своих подчинённых, тихими шагами отправился к выходу.
— А что, Борис Михайлович всё ещё в приёмной? Ему лучше не стало? — спросил Сталин, перестав рассматривать портрет Кутузова.
Он обернулся, продолжая переминаться с ноги на ногу, пытаясь нормализовать кровообращение в ноющих ступнях. Его нельзя было бы назвать красавцем, но этот стройный пожилой, широкоплечий человек, безусловно, имел необыкновенное мужское обаяние и завораживающий взгляд, полный внутренней силой. Поскрёбышев почти в проёме двери развернулся с подносом в руках, и сообщил по вопросу бывшего начальника Генштаба Шапошникова:
— Товарищ Шапошников всё ещё в приёмной, товарищ Сталин. Ему всё ещё плохо. Он сидит с кислородной подушкой и просит разрешения ещё подождать с докладом. Товарищ Власик внимательно следит за его состоянием.
Гениальный администратор Поскрёбышев — русский самородок из татарской семьи Вятской земли, обладал феноменальной работоспособностью и памятью. Он помнил все телефоны наизусть и никогда их не записывал. Работал почти сутки напролёт — часов в 5 утра приезжал с работы, а в 10 — 11 утра уезжал на работу. Слыл ходячей энциклопедией, давая ответ на любой вопрос...
До этого он — боевой партиец с 1917 года. Работал в Гражданскую войну в политорганах Туркестанской армии в борьбе с белоказаками Оренбуржья, возглавлял Военно-революционные комитет уезда в Златоуста во время борьбы с Колчаком, затем там же возглавлял исполнительный комитет. Из Уфы его направили на работу в Москву. С тех пор документы Сталина «разговаривали» голосом этого человека...
Уже 20 лет бессменно работал он лично со Сталиным, являлся его как бы неотъемлемой частью, опровергая Сталинский же тезис — «незаменимых людей нет»: инструктор, заместитель управделами, помощник секретаря ЦК, заведующий Управделами ЦК, помощник генерального секретаря ЦК, замзаведующего Секретным отделом ЦК, заведующий Секретным отделом, Особым сектором, канцелярией Генерального секретаря ЦК. Параллельно вятский самородок закончил Московский университет. Основываясь на тезисах, сформулированных Сталиным, написал текст Конституции Советского Союза и «Краткий курс истории ВКП(б)». Он также участвовал в разработках военных операций. Кандидат в члены ЦК. Умел Сталин находить в простом народе настоящее самородки…
Зазвонил телефон ВЧ. Сталин не торопясь вернулся к рабочему столу. Прежде, чем поднять трубку, он сказал с едва заметным кавказским акцентом, обращаясь как будто к высоким дубовым панелям стены:
— Подойдёт товарищ Ворошилов... Вы его в журнал не записывайте, ведите сразу сюда. А то я товарищу Берия обещал, что утром с работы уеду на «Ближнюю» дачу отдыхать, и там с ним поговорю по его вопросу. А сам тут всё ещё работаю, а не сплю, как настоятельно требуют от меня товарищи по Политбюро. Вот товарища Шапошникова согласился принять и товарища Ворошилова… Товарищ Берия может подумать, что я его игнорирую, и не выполняю указания врачей. Будет нервничать. Пусть думает, что я тут просто сплю. Хорошо?
— Понял Вас, товарищ Сталин! — ответил Поскрёбышев.
Бросив короткий взгляд жёлтых глаз на выходящего из кабинета в приёмную своего незаменимого помощника, Сталин поднял телефонную трубку, прервав, наконец, трели звонка. Не прижимая трубку к уху, так что усиленный динамик оглашал весь кабинет потрескиванием и шипением, произнёс:
— Слушаю Вас...
— Это начальник штаба Сталинградского фронта Никишин. Вы просили связаться с Вами, товарищ Сталин, и доложить ситуацию в районе Цимлянской переправа на южном фланге Сталинградского фронта! — послышался взволнованный голос генерала.
— Так как дела, товарищ Никишин?
— Вчера передовые танковые части немцев ворвались в Котельниково, движутся на Сталинград в разрыв между армиями нашего фронта: 51-й армией Коломийца и 64-й армией Шумилова! Выдвинутая из резерва 208-я стрелковая дивизия Воскобойникова попала под удар авиации во время движения в эшелонах, затем под танковый удар в момент разгрузки на станции Котельниково, и теперь ведёт бои за восточную окраину Котельниково. Дивизия частично небоеспособна! Мы послали генерал-лейтенанта Чуйкова сформировать из всех доступных ему частей в том районе Особую Оперативную группу войск и любыми путями организовать оборону! Всё, что он сможет собрать! Сосредоточение резервов у Абганерово на этом направлении ещё не завершено. Войска только занимают полевые сооружения этого сектора оборонительного обвода «О». Шумилов вынужден загибать левый фланг своей армии на юг против 4-й танковой армии Гота, оставляя южный сектор Донского рубежа. Сталинград открыт с юго-востока. Командование фронтом находится под возможным поражением авиацией, и теперь слишком близко расположено к противнику, который может с ходу ворваться на улицы Сталинграда! Командование фронтом и Военный совет просит разрешения вывести штаб на восточный берег Волги, а КП фронта организовать в Ахтубе!
Сталин выслушал доклад начштаба Сталинградского фронта и паническую просьбу переместиться штаб за Волгу. Покосился на карту, отображающую положение войск в районе Сталинграда. Карта лежала поверх других карт более крупного масштаба. Довольно долго он молчал...
Сквозь приоткрытые окна проник, отзвучал и закончился отдалённый бой кремлёвских курантов, отмеривших семь часов утра. Наконец Сталин спокойно произнёс:
— Товарищ Никишин, член Военного Совета товарищ Хрущёв и комфронта товарищ Гордов сейчас рядом с Вами?
— Да, товарищ Сталин, товарищ Хрущёв рядом со мной и хочет с Вами говорить!
— Я с ним не хочу пока говорить... Товарищ Никишин, спросите товарища Хрущёва, лопаты у него есть?
— Сейчас, товарищ Сталин... — в трубке некоторое время шипело и трещало.
После чего последовал вопрос:
— А какие лопаты, товарищ Сталин?
— Любые лопаты! — ответил Сталин, морщась от боли в ногах.
Не выпуская из руки трубку телефона, он обошёл рабочий стол, сел за него. Пробежал глазами пометку Поскрёбышева на записке Ванникова, вычеркнул в тексте записки упоминание о заводе No.850, написал внизу размашисто синим карандашом: «Согласен. И.Ст.». Положив рассмотренную записку справа от себя, взял следующий документ. Стал читать, всё ещё держа молчащую трубку:
т. Пономаренко П.К. — т. Сталину И.В.
1 августа 1942 года
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ
товарищу СТАЛИНУ
Объединённые партизанские отряды Емлютина, Бондаренко в лесах южнее Брянска ведут упорные бои с регулярными немецкими частями. Противник — 134-я пехотная дивизия немцев и 8 карательных батальонов общей численностью около 11 000 человек с артиллерией и танками занял Локоть, Негино, Суземка. Бои развернулись в лесу.
Сегодня получена радиограмма от партизанских отрядов с просьбой бомбить следующие пункты скопления противника: Локоть, 76 километров юго-восточнее Брянска, — до 5000 человек врага. Негино, Суземка, 106 километров южнее Брянска, — до 5000 человек врага. Навля, 48 километров юго-восточнее Брянска — скопление пехоты, Синезерки, 30 километров юго-восточнее Брянска, Выгоничи, 20 километров юго-западнее Брянска.
Имея в виду огромное значение бомбёжки для поднятия боевого духа брянских партизан, прошу удовлетворить просьбу партизан и дать Ваше распоряжение разбомбить силами Авиации Дальнего действия, находящегося в распоряжении Ставки, скопление немцев с техникой в населённых пунктах: Локоть, Негино, Суземка, Навля, Синезерки, Выгоничи. После этого партизаны смогут уничтожить остатки вражеской группировки.
Начальник Центрального штаба партизанского движения Пономаренко...
...Через несколько секунд открылась входная дверь.
— Проходите, присаживайтесь, товарищ маршал Советского Союза! — сказал Поскрёбышев, отходя в сторону и пропустил в кабинет невысокого седого человека с небольшими аккуратными усиками, в коричневом костюме, синей рубашке с чёрным галстуком… Ворошилов…
Ворошилов решительным шагом прошёл вглубь кабинета. Не глядя на Сталина, который разговаривал по телефону, по-хозяйски сел за стол для совещаний лицом к угловой печи отопления, облицованной белой керамической плиткой; с 1935 года в здании Сената работало водяное отопление от центрального котла, но печь времён Екатерины II в своём кабинете Сталин разбирать не разрешил. Сложив большие ладони поверх карт боевых действий в 200-тысячном и 500-тысячном масштабе для фронтов, в 100-тысячном масштабе для оценки действий отдельных армий, он прищурился и уставился на свои рукава.
— Товарищ Сталин, товарищ Хрущёв подтверждает, что лопаты есть, много лопат в наличии! — ответила, наконец, чёрная эбонитовая трубка голосом Никишина.
— Передайте товарищу Хрущёву, пусть он возьмёт лопаты и лично копает противотанковые рвы и траншеи, если он не может в качестве руководителя помешать немцам взять Сталинград! — завершил мрачную шутку Сталин, сбивая таким образом паническое состояние Хрущёва и Гордова, настраивая на практический лад. — Штаб Сталинградского фронта должен остаться в Сталинграде, раз заводы не эвакуированы и оборона с юго-запада ещё не построена! Мы организационно разделим Сталинградский фронт надвое, если у Гордова и Хрущёва руки не доходят заниматься всей линией фронта. Южную часть фронта примет под командование товарищ Ерёменко. Он выписан из госпиталя и завтра вылетит к вам. Приготовьтесь к его прибытию. Он создаст новый Юго-восточный фронт и будет оборонять город от войск Гота с юго-запада. Товарища Хрущёва мы назначим у него членом Военного совета. Ждите сегодня по этому поводу директиву Генштаба! До свидания!
Глядя в стол, Ворошилов глухо сказал, когда Сталин повесил трубку:
— Здравствуй, товарищ Коба... Зачем ты этому Хрущёву опять так доверяешь? Он же перевёртыш и хитрован. Честно! Чувствует моё сердце! Ему не дело важно, а своё место. И говорит он тебе только то, что ты хочешь услышать. Для него шкура важнее! Делает он всё как будто нарочно чрезмерно. Тебе же ему пришлось руки держать, когда он чистками занимался! Командиров в армии во время партийных чисток под лагеря подводил почём зря, огульно. А уж история с окружением Тимошенко под Харьковом по вине его любимчика Малиновского — вообще из ряда вон...
— Микитка хоть и дурак с Донбасса, но свой дурак, из бедняков! К гитлеровцам не перебежит, тем более он так много всего натворил и замарался, что ему никуда ни в какие оппозиции уже не податься из-за страха критики, — невесело сказал Сталин, и в глазах его блеснул будто жёлтый огонёк. — В нашей партии оказалось слишком много малообразованных людей, слишком быстро взлетевших из батраков в руководители. Но больно выбор у нас оказался невелик. Не пришлось Никитке вести революционную борьбу вместе с Лениным и нами. Ну и что? Ведь должна же расти для нас какая-то смена?! Что мы с тобой с 1928 года могли успеть подготовить в части кадров на высшем уровне? Всего за 13 лет до войны? Где, в каком учебнике написано, как нужно готовить кадры для рабоче-крестьянского государства?! Что оставил нам царизм в части человеческого материала, с тем и начали мы строить социализм... Бывшие батраки, рабочие, шахтёры, студенты, прапорщики... Откуда могли взяться другие, умные и интеллигентные? Что теперь делать? Убрать из власти дурака Хрущёва и поставить кого-то другого... Кого?
Отгадки будущего, нужно искать в ответах прошлого. Там всё есть! Пока Ленин жил, он приводил трёх лидеров разнонаправленных частей большевистской партии, исповедующих разные взгляды на пути развития коммунистического движения в стране и мире: Троцкого, Зиновьева и Сталина, к относительному единению в рамках высшего органа государственной власти — Политбюро. После преждевременной смерти Ленина в результате тяжелейших для здоровья последствий террористического акта эсеров, за которыми стояли спецслужбы Запада в 1918 году, в Политбюро воцарилось напряжённое ожидание.
Россия лежала в руинах в надежде на чудо. Трёхлетняя война против трёх империй, затем против белогвардейских армий и коалиции стран Запада дорого обошлась народам бывшей Российской империи. Бывшая империя оказалась расчленена. Пул ведущих капиталистических стран с опорой на местных националистов отрезали от неё Финляндию, Польшу, Прибалтику, Бессарабию, едва не отчленили Украину и Закавказье. В ходе войн с 1914 по 1920 годы на территории Российской империи, затем Российской республики, затем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики оказались убиты более 3,5 миллионов русских солдат, более 5 миллионов ранено, 4 миллиона попали в плен. 5 миллионов человек гражданского населения погибли от голода, тифа, гриппа, замёрзло. 3 миллиона человек бежали из страны... Экономика, промышленность, сельское хозяйство, медицина, образование, культура, искусство оказались разрушены или находились в архаическом состоянии.
С учётом потери мощностей, отрезанных от неё Западом территорий, производство чугуна в Советской России составляло после Гражданской войны всего 3,3 процента к уровню 1912 года. Стальной прокат — 7,6 процента. Локомотивы — 13,6, вагоны — 8,2. Пахотные орудия — 4,1, жатки — 3,7. Двигатели, насосы, котлы — 1,8, динамо-машины, трансформаторы — 0,6. Пиломатериалы — 9,0, шины — 10,1, порох — 4,2, хлопчатобумажные ткани — 5,7, шерстяные ткани — 33,4, льняные ткани — 72,9, бумага — 43,3 процента к уровню 1912 года... Катастрофа...
С продуктами питания дела тоже складывались тоже катастрофически: производство муки составляло 36,6 процента к уровню 1912 года, крупы — 32,2, сахарный песок — 6,3, масло подсолнечное — 15,9, консервы — 14,5 процента к уровню 1912 года... Страна балансировала на черте полнейшего голода...
Ущерб России от оккупации и интервенции стран Запада по предварительным подсчётам 1922 года составил сумму, эквивалентную 400 тоннам золота! На одних только железных дорогах иностранные завоеватели сняли рельсов на 1700 километрах путей, разрушили более 3600 железнодорожных мостов!
Запад торжествовал победу над прахом уничтоженной России и готовил военные силы в Германии, Польши и Японии для её полного разгрома и поглощения. Продолжалась экономическая блокада, но не для того, чтобы влиять, сдерживать Россию, чтобы добить. Русскому народу под руководством большевиков предстало совершить чудо возрождения. Но этот однозначный призыв оказался очевиден не для всех...
Откровеннее всех после смерти Ленина вёл себя авторитетный большевиков Троцкий, представляющий наиболее левое, крайне агрессивное крыло партии. Государственное строительство — это не для него! Для него — бросить толпы нищих людей на западные страны и командовать этим побоищем, получая престиж вождя и материальные блага. Троцкий фактически отошёл от государственной работы даже присутствуя на заседаниях Политбюро. Ловкий, умный, образованный, норовистый, из зажиточной еврейской семьи с благодатной украинской Херсонщины, он демонстрировал отсутствие желания к рутинной государственной работе. Зато он проявил чрезмерную тягу к роскоши за госсчёт, внешнеторговой деятельности, выгодной ему в коррупционном плане. Казалось, что кроме желания встать во главе страны и утопать роскоши, его больше ничего не интересовало. Лишь предоставление иностранцам концессий, займы, закупки, назначение на значимые посты своих людей имели значение. Он стал олицетворением того, что получило название «троцкизм» — использование под маской преданности коммунистическим взглядам личных корыстных интересов и выгод.
Троцкий с первых своих шагов революционера приспособил революционные движение для извлечения личной выгоды, продавая революционные достижения как ресурс, используя энергию масс в личных целях. Будучи самым ярким представителем этого явления, он свой фамилией дал название этому двурушному явлению.
Корень поведения Троцкого крылся в его изначальной буржуазности, дореволюционных и послереволюционных связях с крупными капиталистами и банкирами. В отличие от косноязычного, скромного Сталина, освобождённого Февральским переворотом капиталистов из сибирской ссылки в Туруханском крае, куда не вели дороги, а только раз в год приходил пароход, Троцкий перед возвращением в революционную Россию вёл сладкую и шикарную жизнь во Франции, Испании, США на деньги министра финансов России царя Барка, выполняющего указания барона Ротшильда в части царских довоенных и военных займов. Троцкого в эмиграции также содержал основатель компартии США, выходец из Одессы Хаммер, заинтересованный в развитии своего бизнеса в новой капиталистической России после отречения Николая II. Давал многообещающему радикальному революционеру Троцкому деньги и еврей Шифф — американский банкир, возглавлявший второй по величине инвестиционный банк США «Kuhn, Loeb & Co». Кто платил Троцкому, тот и заказывал у него музыку...
Троцкий часто вообще не участвовал в работе высшего органа власти страны — Политбюро, демонстративно читая на заседаниях английские или французские романы. Он выискивал ошибки и оговорки у товарищей по заседаниям, чтобы обрушиться на них с язвительной критикой, которая у него получалась отлично, как у опытного оратора и журналиста с большим стажем.
Интересы Троцкого как российского кондотьера в интересах многих господ колониалистов, хотя и оказавшего много услуг социалистической революции в военном плане, организации внешних срочных закупок, изначально не совпадали с интересами строительства Лениным самостоятельного Российского рабоче-крестьянского государства. Интеллигент Ленин, отказавшийся от дворянства при царе, скрепя сердцем, терпел возле себя этого меркантильного радикала и экстремиста, умеющего увлекать массы, имеющего широкие международные связи, так необходимые в ситуации блокады...
Другой лидер большевиков, придерживающийся тоже крайне левых взглядов, коминтерновец, еврей Зиновьев выказал такую же тягу к роскоши и привилегиям, разбавленную кроме того, неумеренной похотью. Он тоже отличался схоластическим теоретизирование, идеализированием внутренней экономической ситуации, увлекаясь подрывной работой против капиталистических стран с помощью своих коминтерновских структур.
Зиновьев являлся очень сильной политической и аппаратной фигурой, действующей против Сталина в союзе с Троцким. Он — глава Коммунистического интернационала — Коминтерна — III Интернационала — международной организации с колоссальными международными связями и гигантским бюджетом, объединявшей коммунистические партии различных стран. Советская разведка везде опиралась на международную сеть агентов Коминтерна. Поэтому она действовала крайне эффективно. Коминтерн занимался в том числе «экспортом революции», имея в своей структуре разветвлённую разведывательно-террористическую сеть. Коминтерн так же вёл борьбу с террористическими белогвардейскими организациями за рубежом, оказывал поддержку зарубежному рабочему движению. То есть имел возможности проводить разведывательные и силовые акции террористического характера...
Родившийся в состоятельной еврейской семье с центральной Украины, Зиновьев демонстрировал хитрость, таланты, чрезвычайную грубость с людьми. Он также, как Троцкий, использовал революционное движение масс для извлечения личных благ, удовлетворения собственного тщеславия и похоти, но без опоры на зарубежных хозяев, как Троцкий. Похотливый до крайности, окружавший себя множеством молодых и смазливых женщин в ботильонах, обтягивающих юбках, узких блузках, подчёркивающих грудь, он уверял себя, что неотразим! К подчинённым относился излишне требовательно, с начальством подхалимничал.
Жестокий, ловкий интриган Зиновьев прошёл длинную дореволюционную школу социал-демократии. Ленин, неоднократно порывавшийся исключить еврея с замашками предателя из партии, тем не менее покровительствовал Зиновьеву как хорошему исполнителю и талантливому писателю, имеющему множество знакомств и контактов среди иностранных революционных лидеров. В условиях блокады России это помогало с закупкам критически значимых для страны товаров.
Любитель пользоваться благами жизни, Зиновьев окружал себя подобными себе и уделял много времени своему культу личности. Являясь во всём антиподом Сталина, естественно, что Зиновьев стал врагом Сталина на личностном, духовном, ментальном уровне.
Сталин же принял на себя бесконечный поток практических дел великой страны во всём громадном разнообразии. Среди простых членов партии за грузином Сталиным быстро закреплялась слава человека, который без интеллигентско-эмигрантских поз мог решать вопросы, отвечать за свои действия в огромной стране, оказавшейся по милости царизма, затем Временного правительства, интервентов, оккупантов и белогвардейцев в положении многолетней гуманитарной катастрофы…
Сталин и его ближайшие соратники с первых своих шагов в революции не походили на болтливых и вороватых деятелей, вошедших в революционную работу вместе с демократическими политическими деятелями российского капитализма начала века, готовых при первых же трудностях прижать ушки и сложить полномочия, переключившись на удовлетворение собственных корыстных интересов, вроде князя Львова, Керенского, Троцкого, Каменева, Зиновьева. Такие профессиональные революционеры, как Сталин, в отставку не подавали, даже уходя на тот свет! Самоубийство тоже считалось у идейных коммунистов дезертирством, позором, лёгким выходом из жизненного тупика. Окружающие видели, что чрезвычайно скромный в быту вплоть до пуританства Сталин обладает врождённым государственным мышлением, основанном на житейской рассудительности и основательности, использует властные полномочия исключительно как инструмент решения общего дела. Из-за этого ревность Троцкого и его иностранных нанимателей к сыну бедного сапожника из маленького грузинского городка не могла не перерасти в лютую ненависть и смертельную вражду.
Оппозиция к Сталину, имеющему харизму и множество талантов, делающих государственного руководителя истинным вождём, возникла в момент, когда мучительно умирал из-за последствий теракта Ленин. Глава секретариата Центрального Комитета партии Сталин вдруг сделался из технического работника дирижёром работы ЦК, влияющим на принятие важных для страны политических и экономических решений. Сталин стал решать, какие, когда будет рассматривать ЦК вопросы и как решения будут сформулированы в итоге в законодательных документах.
Имея со Сталиным более, чем неприязненные отношения со времени обороны Царицына от казаков Краснова, а затем белогвардейцев Деникина, Троцкий фактически терял рычаги управления вопросами в своих личных интересах и интересах тех колонизаторских кругов Запада, с которыми очень давно состоял в коррупционных связях.
Такой экстремист как Троцкий, естественно, с этим примириться не мог. Возник антисталинский заговор во главе с Троцким. Координирующую роль принял на себя сын Троцкого. Он организовал оппозиционную агитацию, вербовку, нелегальные собрания, тайное печатание и распространение оппозиционной антисталинской литературы. Для коммунистического строительства новой жизни это стало чрезвычайно негативным фактором, поскольку политическая фигура Сталина подвергалась атаке его врагами прежде всего через торпедирование его единственно правильно курса на строительство самостоятельного в промышленном, военном, сельскохозяйственном, культурном смысле государства, где главный конечный приоритет — счастливая жизнь простого человека. Эдакий «мужицкий рай»!
Троцкий и троцкисты же видели страну как рай для высшего руководства, видел в «военном коммунизме» и милитаризации труда высшее достижение общественного развития, где их вождизм, а не рутинная работа наиболее востребованы. Сталинская доктрина «социализма для людей» и троцкизм как «социализм для начальства» — абсолютно не совмещались!
Троцкий быстро нашёл себе союзников среди лидеров большевистской партии, имеющих те или иные возражения курсу Сталина, и использовал их в своих целях, прежде всего изворотливого экстремиста Зиновьева. Внутри партии большевиков возникли и другие конспиративные группы старых большевиков с дореволюционным стажем, недовольных распределением мест во власти.
Всего через 1,5 года после смерти Ленина нелегальная организация Троцкого и Зиновьева активно действовала по дискредитации Сталина и его курса на коллективизацию-индустриализацию, насаждая свои кадры, тормозя революционным преобразованиям в деревне и промышленности, ослабляя позиции «мужицкого рая» перед неминуемым военным столкновением с капиталистическими странам, сформировавшими свой антисоветский блок Локарнскими соглашениями 1925 года.
Прикрываясь маской борцов за народное счастье и пользуясь разразившейся по вине царской семьи и капиталистов катастрофой в России, Троцкий — сын богатого украинского землевладельца Бернштейна, Зиновьев — сын украинского фабриканта Радомысльского, пролезли на высшие позиции в российском обществе, получили доступ к золоту и бриллиантам, нефти и древесине, другим ресурсам огромного государства. Повелевая миллионами людей, они не собирались уступать возможность правления в «мужицком рае» какому-то горцу из Грузии! Евреи пришли в революцию, чтобы стать новыми господами, удобно устроиться на шее трудового народа, как мечтали все лидеры меньшевиков, эсеров или анархистов. Сталин пришёл в революцию как большевик, чтобы убрать тех, кто сидит не шее у трудового народа!
Под напором большинства большевиков, которые хотели видеть в руководстве страны честного грузинского трудягу Сталина с товарищами по Гражданской войне, а не зажравшихся похабников евреев Троцкого и Зиновьева с компанией, XV партийный съезд партии большевиков провозгласил Сталина лидером «мужицкого рая» — СССР.
Троцкий и Зиновьев с этим не смирились. Они повели со Сталиным и большинством партийцев борьбу. Подпольные заседания Троцкого и Зиновьева втайне от всей партии проходили на квартире Смилги. Этот центр организовали по всем правилам подпольной борьбы, отлично усвоенной ещё во времена царизма. Работу поставили серьёзно. Центр имел агентуру в ЦК и ОГПУ, группы Путны и Примакова, работающие среди военных, агентов вроде посла Коллонтай, работающих в Наркомате иностранных дел, агентов в Наркомате внешней торговли. Штаб-квартиры подпольной антисталинской организации имелись в Ленинграде, Киеве, Харькове, Свердловске, других городах. В Москве и Ленинграде устраивались тайные собрания на квартирах рабочих, куда приходили от нескольких десятков до полутора-двух сотен человек. Всего в подпольное антисталинское движение оказались вовлечены десятки тысяч рабочих, студентов, преподавателей...
Основная болевая точка, куда били заговорщики, добиваясь отстранения Сталина от власти в партии, а значит и в стране — тяжёлое экономическое положение «мужицкого рая». К концу 20-х годов промышленность кое-как удалось только немного восстановить, однако всё оказалось в дефиците. Сюда заговорщики и били, будто это Сталин напал на Германию в 1914 году, расстрелял 5000 рабочих в Белой Глине летом 1918 года и снял рельсы в Сибири! Уцелевшие и изношенные до предела производственные фонды времён Николая II не обеспечивали растущие потребности страны и обороны. Промышленных товаров в России почти не производилось. Сталин виноват? Всё — от лопат до тракторов ввозили в Россию из-за границы! Сталин виноват? Некогда логичная ленинская новая экономическая политика — НЭП приняла гипертрофированные формы, воскресила дикие капиталистические отношения: рыночные игры частных торговцев с государством превратились в экономическую войну. НЭП каждый год ставил страну перед призраком голода, словно при царях. Нарастала безработица. Отсталое, не механизированное, разрезанное на миллионы малюсеньких частных владений сельское хозяйство России при НЭПе хотя и давало работу 80 процентам населения, но крестьяне-бедняки едва кормили себя, а середняки и кулаки отказывались сдавать хлеб по государственным ценам. Сталин виноват?
Тем временем в Германии лидер нацистов Гитлер опубликовал как программный документ двухатомную книгу «Моя борьба», написанную под диктовку американского агента Ганфштенгля, в которой излагался план похода на Восток. После того как Германская империя в союзе с Австро-Венгерской и Турецкой империями раздавила Российскую империю в войне 1914 — 1917 годов, но не смогла полностью воспользоваться плодами победы в качестве интервента в 1918 году, угроза повторного похода немцев и австрийцев против России стала быстро нарастать.
В 1927 году спецслужбы британского короля Георга V в ответ на организационную и финансовую поддержку Коминтерном Зиновьева забастовки английских шахтёров и содействие революционному движению в Китае, угрожающему экономическим интересам международного капиталистического сообщества, организовали налёты террористов на диппредставительства Советского Союза. Король Георг V разорвал дипломатические отношения и торговые связи с Советским Союзом, выслал советских дипломатов. Западная пресса наводнилась сообщениями о планах нападения на Советский Союз коалиции стран Запада. Война с капиталистическим миром, как продолжение интервенции и оккупации 1918 — 1920 годов части Украины, Урала, Сибири, Дальнего Востока, Русского Севера, стала ещё более близка.
Одна тяжёлая эпоха сменилась другой. Советское население и нэпманы ринулось в страхе перед новой войной делать запасы, обрушив продовольственный рынок «мужицкого рая».
По всей России и другим республикам Советского Союза в этот момент скоординировано раздались взрывы и выстрелы — террористы из белогвардейских организаций и иностранные спецслужбы усилили войну против населения, активистов и представителей власти. Через государственную границу двинулись в Россию террористические группы. Их толкали на активные действия деятели промышленности бывшей царской России, создавшие для борьбы с советской властью в Париже террористический «Торгово-промышленный центр». Организацией терроризма в России занялись всё те же люди из российских и международных банковско-промышленных кругов, что свергали царя, руководили мародёрским Временным правительством, нанимали офицерско-юнкерские отряды для террора против рабочих, содержали белогвардейские армии, продавали Кавказ, Русский Север, Урал, Сибирь и Дальний восток интервентам.
В состав руководителей террористического «Торгово-промышленного центра» вошли нефтепромышленник из Баку, Чечни — оружейный барон Нобель, нефтедобытчики миллионеры братья Гукасовы, Лионозов, промышленник Путилов, банкир Вышнеградский и другие, уже заливавшие кровью и огнём бывшие страны Российской империи в Гражданскую войну и интервенцию. Эти виновники крушения экономики царской империи и проигрыша в империалистической войне, смогли спасти часть своих капиталов от революции. Они теперь жили в Париже, и недостатка ни в чём не испытывали. Страшные люди, все в крови, они мстили нищему, тёмному русскому народу, посмевшему сбросить их ярмо. Главное их желание — реставрация капитализма, возвращение своих банковских и промышленных предприятий в России с помощью внешней агрессии.
Взрывы, убийства, отравления, поджоги, громкие, показные, исподтишка, в сочетании с разгулом обычного бандитизма, саботажем при проведении коллективизации-индустриализации захлестнули рабоче-крестьянскую страну, наводнённую огромным количеством оружия царской армии, добытым во время Гражданской войны и интервенции. Организации капиталистов и белогвардейцев также ставили террористами задачу по подготовке кадров для ведения партизанской войны в тылу Красной Армии во время надвигающейся войны капиталистических стран против «мужицкого рая».
Трижды разорив свою страну во время империалистической, Гражданской войн и интервенции, российские капиталисты собирались сделать это ещё раз! Гибель массы русских людей на фронтах и в тылу от пуль, голода, холода, эпидемий, огромные долги и нарастающее цивилизационное отставание для них — пустой звук и до отречения Николая II, и после. Люди для них — как мыльные пузыри. Сколько полопалось, их не интересовало! Они думали лишь о себе и своих низменных потребностях.
Одной из зарубежных белогвардейских террористических и разведывательных организаций, финансируемых «Торгово-промышленным центром» в Париже, являлась организация эсеровского террориста и бывшего военного министра Временного правительства Савинкова — «Союз защиты родины и свободы». Убийство высокопоставленных большевиков Чичерина и Красина заказчик убийств Нобель оценил в 80 тысяч франков, то есть 80 килограммов золота. Убийства совершили наёмные убийцы Савинкова. Десятки советских руководителей и активистов разного уровня определялись террористами как объекты теракта и затем их убивали по сходной цене.
Логика белогвардейских террористов проста: даже если руководителей большевиков не всегда удастся убить, их нужно заставить бояться. Ясно, что страх неминуемо порождал в большевиках ответную агрессию. Массовые ответные репрессии красных против своих политических врагов не заставили себя долго ждать, захватывая и правого и виноватого, что, впрочем, тоже работало на руку террористам.
Другая террористическая организация эмигрантов под белого-сине-красным триколором — «Русский Общевоинский союз» — РОВС. Эта террористическая организация возникла из белогвардейцев в 1924 году, объединяя 30 000 бывших царских офицеров и бойцов Добрармии. РОВС готовил новую Гражданскую войну и вторжением интервентов в России, представляя собой фактически армию, переведённую на гражданское положение, разбросанную по разным странам, но сохранившую структуру и иерархию подчинённости, дисциплину, традиции, учебные заведения и центры. Отделения РОВС охватывали почти весь мир.
Террористы РОВСа оказались исключительно опасны: озлобленные, психически ненормальные, прошедшие несколько войн и спецподготовку в эмиграции. Их поддерживали спецслужбы сопредельных с Россией капиталистических государств. Они не испытывали нужду в средствах, прекрасно ориентировались на русской территории.
Быстро развивающаяся РККА всегда находилась в зоне особого внимания белогвардейских террористов, заговорщиков и иностранных разведок. РОВС вёл активную вербовку командиров Красной Армии, многие из которых раньше являются кадровыми офицерами царской армии, однокашниками, однополчанами террористов. Задача завербованных — открыть «дорогу врагу» нарушением связи штабов с войсками, не должной подготовкой своих войск перед вторжением, отдачей вредительских приказов. Так белогвардейская сволочь «Родину защищала»!..
Когда стало понятно, что вопрос с новой внешней войной затягивается, РОВС тоже перешли к террористическим действиям по типу действий «Союза защиты родины и свободы». Началась активная работа по подготовке военного переворота в Москве. Эти действия совпали с тем обстоятельством, что в Красной Армии и без этого сверху складываться антисталинский заговор военачальников Тухачевского, Якира, Уборевича под влиянием Троцкого. Снизу навстречу этим действиям поднималось недовольство карьерным ростом простых командиров, которым заговорщики ломали картеру.
Кроме «Союза защиты родины и свободы» и РОВС существовало ещё множество белогвардейских террористических организаций: «Братство русской правды», «Национально-трудовой союз нового поколения», «Долг Родине» и другие. Они имели разные источники финансирования, в том числе из США, разных кураторов из спецслужб страна Запада, в том числе Отдела военной разведки Генштаба США. Спецслужбы иностранных государств в обмен на финансовую и техническую помощь получали от белогвардейских террористических центров возможность использовать их разветвлённую агентурную сеть, собирать исчерпывающую информацию о происходящем в армии, обществе и экономики Советской России. В этом смысле борьба НКВД с белогвардейским подпольем и агентурой фактически сливалась с борьбой со шпионажем и терроризмом...
Революционные преобразования в стране продолжались во всех сферах жизни без перерыва уже второе десятилетие. Сталинцы перед лицом неизбежного нового масштабного военного столкновения со странами Запада проводили масштабные мобилизационные действия: культурная революция, коллективизация, индустриализация. Отношение населения страны к этому оказалось до крайности неоднородно. Мир никогда не знал ничего подобного, никогда ещё не создавалась на планете держава рабочих и крестьян — «мужицкий рай», никогда ещё революционные преобразования не велись такими фантастическими темпами! Число недовольных и обиженных соответственно росло.
В этой тяжелейшей для русского народа ситуации оппозиция Троцкого и Зиновьева имела позиции выигрышные, нехитрые. Опытные демагоги апеллировали к простым человеческим потребностям: выше нормы снабжения по карточкам, выше зарплаты. При этом негодяи понимали, что в разорённой и нищей России, стоящей на пороге глобальной войны всё это —невыполнимо! Они призывали к снижению темпов индустриализации, коллективизации, к возврату к капитализму НЭПа и росту «демократии»!
Мелкобуржуазная по сути программа Троцкого многим казалась привлекательней правительственной Сталинской программы созидания и пролетарского социализма, требующей напряжения всех сил. Призыв к снижению темпов индустриализации-коллективизации, возврату к капитализму НЭПа и росту «демократии» притягивал многих. Низкий образовательный уровень легковерного российского населения, тысячелетнее отсутствие навыков демократии в России, действенных средств массовой информации, даже радио, крайне затрудняли ведение нормального гражданского диалога, способствовали манипулированию легковерными массами со стороны троцкистов.
Троцкий, будучи профессиональным журналистом и умелым демагогом, опираясь на свой культ личности соратника Ленина и создателя Красной Армии, успешно водил людей за нос и дурачил, обещая в случае своего лидерства в партии не только блага, которые не мог дать никто, но и публикуя вполне логичные требования о сокращении расходов на чиновничий аппарат, зарплат высокооплачиваемых категорий, прекращении продажи водки в рабочих центрах, выпуска бумажных денег. Зиновьев действовал под стать Троцкому. Как бы заодно с экономическими лозунгами рабочие голосовали и за политические требования смены правительства, состоящего из соратников Сталина. Реально же строительство экономики Троцкого и Зиновьева не интересовало. Их цель — перехват власти, использование страны по своему усмотрению!
Для отличных ораторов Троцкого и Зиновьева всё упростилось схематическим мышлением масс. Поколение, вступившее в партию после 1917 года, воспитывалось на схоластической: формальный, оторванный от жизни, склонной к пустому мудрствованию «Азбуке коммунизма», написанной Бухариным. Книга Бухарина стала почти официальным документом, по которому рабочие обучались реальной «азбуке» коммунизма. Их радикализм зашкаливал. Бухарин — один из теоретиков марксизма, в своей книге «Экономика переходного периода» провозглашал, что «пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью... является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи». Оппозиционеры типа Бухарина подло использовали политическую незрелость революционной молодёжи.
Он разговоров троцкисты перешли постепенно переходили к действиям. Оппозиционеры-троцкисты и их сообщники врывались в кабинеты государственных руководителей, устраивали там драки и погромы. Они организовывали выступления кулаков, кончавшиеся на селе большой кровью, убийствами тысяч советских активистов. Не было видно конца и края актам саботажа, запугиваниям и оскорблениям!
Поначалу разгонять собрания троцкистов и зиновьевцев правительство решило доверить активистам партийно-комсомольского актива без помощи НКВД. Товарищи, всё-таки! Вместе в Гражданскую воевали и с интервентами, тоже ведь большевики, комсомольцы! Вооружённые палками, камнями, старыми галошами, льдинами, тухлыми яйцами, группы рабочих-сталинцев срывали собрания, сходки и шествия рабочих-троцкистов, поддерживающих заговорщиков. Затем пришлось всё-таки подключаться правоохранительным органам... Враги рабоче-крестьянского государства тем временем потирали руки накачивали Германию деньгами и военными технологиями...
Стычки, драки, особенно в Ленинграде и Москве превращались в настоящие побоища, словно сражались не коммунисты с коммунистами, а немецкие коммунисты Тельмана с боевиками нацистов Рема в республиканской Германии. Конная милиция разгоняла рабочих-оппозиционеров и рабочих-сталинцев, расталкивая крупами лошадей. Командующий Московским военным округом Шапошников, бывшей полковник старой армии и будущий начальник Генштаба РККА, выводил улицы Москвы бронемашины!
Так продолжалось после смерти Ленина почти 7 лет. Чем успешнее развивалась коллективизация и индустриализация, культурная революция, строительство вооружённых сил, тем ожесточённее становилась оппозиция, привлекая на свою сторону уже откровенных врагов Советской власти...
Всё это напоминало бы стачечное движение профсоюзов в Америке или в Англии, но отличие имелось разительное: в капиталистических странах рабочие боролись против капиталистов, оставляющих себе большую часть результатов из труда, а в Советском Союзе сбитые с толку Троцким, Зиновьевым, Бухариным рабочие, будучи сами коммунистами, боролись против коммунистов из системы управления, не имевших возможности дать им требуемые высокие зарплаты по причине отсутствия соответствующей экономической базы в отсталой на 100 лет от Европы и Америки стране, да ещё разорённой войнами и ограбленной белогвардейцами и интервентами до нитки!
Раздрай среди большевиков происходил на глазах кулаков и середняков, сопротивлявшихся в этот момент коллективизации, затаившихся собственников всех мастей, бывших дворян, белогвардейцев, эсеров, анархистов, бандитов, националистов. Это не могло их не радовать, не подталкивать к дальнейшему саботажу и сопротивлению строительству новой жизни — «мужицкого рая».
Красивые слова профессиональных демагогов, невыполнимые требования в нищей стране привели к чудовищному раздвоению партии на глазах населения и множества иностранных специалистов в напряжённый период индустриализации-коллективизации. Это подрывало авторитет партии, нанесло вред, который не нанесло бы и вражеское нашествие! А новое вражеское нашествие уже было не за горами!
Пока Троцкий, Зиновьев и их люди усиленно ставили палки в колёса революционным преобразованиям в промышленности и сельском хозяйстве, тянули Россию обратно в убогий артельно-кустарный НЭП, Германия стала нацистским, фашистским, расистским государством, получив в общей сложности денежных средств от американцев, англичан и французов на сумму равную 30 000 тоннам золота, а также современные военные технологии для милитаризации экономики. Подготовка к «походу на Восток» велась уже открыто!
Под диктовку американских дирижёров в Германии запретили профсоюзы, компартию, ввели всеобщую воинскую повинность, создали 5-миллионный Вермахт, гигантские монополии и военные заводы, ввели принудительный труд, государственное планирование, продовольственные карточки, оплату векселями и сертификатами, продразвёрстку, монополию внешней торговли, запретили смену места работы. Германия превратилась в военный лагерь.
Развернулась грандиозная программа строительства флота, боевых самолётов, сооружение и реконструкция портов, аэродромов. За 5 лет количество работников в авиастроении выросло в 40 раз, выпуск самолётов в 300 раз! Шло ускоренное производство вооружений, строительство инфраструктуры, накопление материалов, закупки цветных и редкоземельных металлов, нефти, другого сырья для военной промышленности. Наращивалась собственная добыча. Заработали 60 авиационных заводов, 45 автомобильных и танковых, 70 химических и 15 судостроительных... Темп и объёмы подготовки к войне очевидно решали её исход...
Требовалось немедленно воспрять, что-то делать с хаосом в политикой и экономикой Советской России, ликвидировать раскол в партии, консолидировать общество, ускорить коллективизацию-индустриализацию! Иначе — гарантированный проигрыш в войне, оккупация, расчленение страны, деградация, уничтожение народов России!
В этот критический момент русской истории спасение пришло от большевиков. XV съезд большевиков, чаша терпения которых переполнилась из-за разгула политической анархии и хаосом в стране, потребовал от ЦК и Политбюро срочно навести порядок, объявив демагогию Троцкого фактически вне закона. Началась нешуточная борьба сталинцев с многочисленной троцкистско-зиновьевской оппозицией, что сопровождалось неминуемыми перехлёстами и перегибами, однако на первом этапе максимальная мера, которую применяли к самым зловредным и активным товарищам по партии — всего лишь ссылка и исключение из партии!
Оппозиционеры не на шутку перепугались и стали массово отказываться от мелкобуржуазной позиции Троцкого по повышению всеобщего жизненного уровня без расширения реальной материальной базы. Далеко не все делали это искренне, а лишь из-за боязни потерять материальные блага. Они переходили к конспирации, создавали подпольные группы. Множество оппозиционеров затаились, заявив прилюдно о разрыве с Троцким и Зиновьевым, но лишь для того, чтобы иметь больше возможностей тайно на свободе продолжать борьбу против курса Сталина.
Борьба троцкистов и зиновьевцев против сталинцев вскоре приняла радикальный характер, блокируясь уже с явно антисоветскими силами внутри России и за рубежом. Они тайно вербовали сторонников, организовали секретную почту, печатали самиздат, распространяли прокламации. Всё выглядело так, будто снова подпольщики-большевики боролись с царским режимом, только вместо царских сатрапов выступали их же товарищи-большевики!
Деятельность подпольщиков Троцкого и Зиновьева быстро перешла из политической в антиправительственную, террористическую, вредительскую, подрывную и шпионскую. Активисты Троцкого встали во главе забастовок рабочих, подталкивали кулаков и других крестьян во время коллективизации к бунтам, интеллигенцию к эмиграции, вели антисоветскую агитацию на Кавказе и в Средней Азии, где Советская власть и так установилась весьма условно.
Опасность для страны оказалась очень велика, поскольку ушедшие в подполье коммунисты-оппозиционеры, имели навыки пропагандистской и конспиративной работы, опыт Гражданской войны, были сильны, организованы. Теперь же они получили поддержку шпионских сетей иностранных разведок и их агентов в государственных органах власти. В связи с этим работа ОГПУ НКВД, состоящем в основном из малообразованных бывших красноармейцев, рабочих и крестьян, в борьбе с коммунисты-оппозиционерами оказалась очень непростой. Эффективной работе ОГПУ препятствовали те же троцкисты и зиновьевцы, сидящие во всех органах государственной власти, вплоть до верхушки партаппарата и самого ОГПУ.
Только спустя 5 лет противостояния, разброда и шатания, главного координатора беспорядка и хаоса Троцкого лишили всех постов, исключили из партии, выслали сначала в Советский Казахстан, а затем за границу, затруднив таким образом руководство подпольными группами. Через несколько лет в ссылку отправили Зиновьева.
В 1929 году, снова предавшись за границей роскошной и сладкой жизни на средства от своих нанимателей из Франции, США и Германии, Троцкий откровенно взял курс на максимальное ослабление Советской России, чтобы новая война и европейская интервенция смогла уничтожить власть сталинцев и коммунистов вообще. Троцкий обещал заказчикам всё, что они хотели услышать. Ротшильдам обещал в случае захвата власти вернуть 10 200 тонн золота царских долгов, Хаммерам обещал открыть российский рынок медикаментов, Моргану обещал новые займы России на ведение революционной войны со всем миром.
Одновременно с массой «левых», чрезмерно «революционных», последователей Троцкого и Зиновьева идею строительства мощной, независимой Советской державы через ускоренные преобразования в промышленности и сельском хозяйстве торпедировали последователи «правых» — консервативных большевиков. Их возглавил Бухарин — академик-теоретик, член Политбюро ЦК — высшего политического центра управления страной. В Бухариным блокировался Рыкова — член Политбюро ЦК, советский «премьер-министр» — глава Совнаркома, а также Томский — член Политбюро ЦК, руководитель советских профсоюзов. Бухарин происходил из русской семьи царского чиновника, сборщика налогов. Томский — русский из семьи мещан. Рыков — русский самородок из крестьян...
Эти «правые» коммунисты, бравируя своей близостью с Ленным до революции и в первые годы после неё, спекулируя на своих революционных заслугах, требовали снижения темпа развития индустрии, свёртывания строительства совхозов и колхозов, полной свободы частной торговли и отказа от регулирующей роли государства в торговле.
Они уговаривала партию большевиков сойти с пути совмещении мелкого частного производства с крупным социалистическим производством. Их взгляды — создание крупных капиталистических производств, сохранение в деревне дореволюционного порядка самоуправления мелкотоварных производителей. Эти высокопоставленные деятели взяли под защиту кулаков, смешав при этом, свалив в одну кучу трудовое крестьянство и кулачество. Бухарин вёл переговоры для организации блока с троцкистами...
Рыков, Бухарин, Томский и иже с ними отрицали необходимость чрезвычайных мер по созданию индустрии и крупнотоварного сельхозпроизводства, хотя передовая капиталистическая страна США шла именно этим путём!
Таким образом «правые» коммунисты группы Бухарина, Рыкова, Томского являлись капитулянтами. Они желали свободного развития капиталистических элементов в городе и деревне, толкали Советский Союз на путь отсталой Румынии или Сербии, накликали повторение колониальной зависимости, как во времена Российской империи. Они желали вести страну по порочному пути кровавого царского палача Столыпина в сторону мелкого сельскохозяйственного частного производства с обогащением отдельных частных хозяйств. Это возвращало на шею простому народу жадных и безжалостных хозяйчиков всех мастей, кулаков, Россия переставала быть «мужицким раем».
Белорусские коммунисты — «правые» уклонисты, впервые в своей истории получив из рук российских коммунистов и Сталина, как Наркома по делам национальностей, государственность в виде Белорусской Советской Социалистической Республики, вообще объявили капитализм единственной для себя формой сельского производства! Под меньшевистским лозунгом «Обогащайтесь!» белорусские коммунисты приступили к развитию хуторских и кулацких хозяйств!
Бухарин в союзе с Троцким уверенно вёл дело к перестройке Ленинской новой экономической политики НЭП в реставрацию капитализма.
Де-факто в стране в 1927 году вместе межпартийным размежеванием, затеянным Троцким, началась ещё и классовая борьба крестьян-кулаков и середняков, вождём и рупором которых сделался бюрократ Бухарин, против рабочих и деревенской беднотой, вождём которых стал Сталин.
Когда в обстановке приближающейся войны члены Политбюро Бухарин и Рыков настаивали на удовлетворении требований кулаков, остановке индустриализации-коллективизации, они этим практически лишали страну возможности адекватно сопротивляться агрессии Запада. По плану Бухарина окончание строительства индустрии — 1965 год. 1965 год! К этому времени нашествие Гитлера уже состоялось бы, и он победил, захватил Россию, уничтожил русский народ. Кем становились «правые» коммунисты-бухаринцы при такой альтернативе? Врагами народа!
Троцкисты, зиновьевцы, бухаринцы 7 лет уверенно шли к черте, отделяющую оппозиционную деятельность от экстремальную и антигосударственной деятельности и, наконец, перешли через неё! В 1931 году на Ильинке около Старо-Гостиного двора, оказавшись рядом со Сталиным, который сам лично далеко не трус, и всегда ходил пешком по Москве в сопровождении одного лишь охранника, а также ездил в машине с открытым верхом, убийца из числа последователей Троцкого сделал попытку выхватить револьвер. Но охранник Сталина помешал ему достать оружие...
Роль организации, листовок и самиздата Троцкого, подстрекательской деятельности его подполья заняли место среди главных причин голода в 1933 году из-за саботаж сева и уборки урожая в главном оплоте троцкизма — Украине. Троцкисты, зиновьевцы, бухаринцы встали за созданием атмосферы взаимного подозрений и необоснованных репрессий по ложным доносам, отставанием в сроках перевооружения и обучения Красной Армии, актами саботажа и вредительства. В 1933 году в Грузии обрушился мост под кортежем Сталина...
Покушения на главного исполнителя воли партийного большинства — Сталина, убийство секретаря ЦК и главы парторганизации Ленинграда Кирова в 1934 году, не могли пройти безнаказанно. Это стало концом бескровного противостояния между разными лагерями большевиков. Время «междоусобиц между своими»: кулаков, палок, камней и тухлых яиц кончилось! Настало время борьбы непримиримых врагов: терактов, судов, ссылок, покушений, концлагерей и расстрелов по решениям судебных и особых судебных органов в соответствии с УК РСФСР. К великому сожалению большевикам пришлось судить бывших своих товарищей — большевиков к великой радости капиталистического мира и затаившихся врагов Советской власти в республиках Советского Союза.
Последовала партийная чистка и симметричная чистка армии, а также системы госуправления, поскольку все видные посты в армии и госуправлении занимали в основном члены партии. Возникла «ежовщина» с перегибами в работе НКВД, которую многочисленные враги социализма за рубежом тут-же раздули до легенды о «Большом терроре» и «Сталинских репрессиях» с миллионами жертв, обосновывая это фальсифицированными документами и лживыми свидетельствами, хотя они даже при бегом ознакомлении не соответствовали действительности.
Несмотря на беснующихся эмигрантов, антигосударственную деятельность Троцкого, Зиновьева, Бухарина, яростное сопротивление кулаков коллективизации и саботажа индустриализации, к 1934 году стало ясно, что политика Сталинского «центра» в партии оправдывается и авторитет Сталина растёт. Страна обретает имперское величие первой в истории рабоче-крестьянской державы. Носителем имперского сознания становился весь простой «мужицкий» народ. Появились отечественные трактора, машины, станки, самолёты, корабли, товары для народа, продовольствие. Исчезала безработица. Зарплата стала высокой как никогда, развернулось жилищное строительство, отступили эпидемии, поникла преступность, заработала система здравоохранения и образования для всех, у трудящихся появился досуг, отпуска, курорты, стадионы, кинотеатры и концертные залы. Красная Армия стала грозной силой на земле, в небесах и на море.
После коренного позитивного перелома экономической ситуации в Советской России всеобщие хвалебные эпитеты Сталину появлялись сами собой, несмотря на то, что он восхвалений не любил. Он стал мировой знаменитостью. Его отношение к собственному культу варьировалось от насмешки до презрения. Выходец из маленького, древнего городка между Цхинвалом и Тбилиси, где в пересчёте на душу населения церквей и храмов имелось больше, чем в дореволюционной Москве, армян чуть ли не больше, чем грузин, Джугашвили — Сталин не позволял публично праздновать свой день рождения.
— Подхалимствующий дурак, — говорил он тогда, — наносит больше вреда, чем сотня врагов!
Когда его приветствовали в людных местах, он всегда стремится подчеркнуть, что эти приветствия относятся исключительно к проводимой им партийной политике, а не лично к нему: «Меня назначил съезд! Съезд поручил проводить определённую политику! Политика успешна! Это заслуга всех коммунистов...»
Эти предвоенные годы запомнились народу удивительно светлыми. Не потому, что ели особо сладко, хотя голод уже победили, а потому, что жили сообразно исконному общинному русскому менталитету. Социализм в сочетании с мелкособственническими кустарными производствами и артелями стал приносить реальные блага, вместо пустых троцкистских идей, лозунгов и обещаний. Капиталистический интернационал упустил возможность раздавить социализм изнутри, пока он страдал детскими болезнями и был ещё слаб. Теперь для того, чтобы покончить с социализмом требовались уже беспрецедентные внешние силы или длительное время для буржуазного перерождения исподволь и ползучего реванша контрреволюции. Троцкий и его зарубежные хозяева проиграли. Проиграв, они стали особенно опасными. А ведь завтра — война!..
— Но не думаю, что этот Микитка, как ты его называешь — достойная наша смена! Вот Косыгин, Вознесенский, Байбаков — другое дело. Они из послереволюционной плеяды, молодые, образованные, — угрюмо сказал Ворошилов и пожал плечами. — Я всё про Хрущёва знаю… понимаю его мелкобуржуазные мыслишки. А сожительница его Кухарчук? По ней же видно, что эта украинская дивчина из западной Украины — змея подколодная, хоть и коммунист! Муж и жена — одна сатана!
— Клим, за что ты так украинцев невзлюбил? — ответил вопросом Сталин, думая о чём-то своём.
— Он детей с ней рожает, а сам даже не женился! Прямо как Тухачевский покойный себя ведёт! Что она ему в уши вольёт, то Хрущёв и делает... Ты после преждевременной смерти своей первой жены Като от туберкулёза, и трагической смерти второй своей жены Светланы, не брал ведь себе через год другую...
— В Грузии вообще к женщинам иначе относятся, чем на Украине. Да ты сам ходок ещё тот, а за чужую мораль говоришь! Пусть пьёт и по бабам бегает, пускай не особо образованный, зато — не предаст! — спокойно возразил другу Сталин.
— Ой-ли! Ты так думаешь, Коба? — едко произнёс Ворошилов придавая лицу скучающее выражение, изо всех сил старается не смотреть на обозначения, нанесённые на карте боевых действий, лежащей на столе. — Устроит он тебе ещё не один сюрприз... Вон под Киевом в прошлом году устроил, под Харьковом в этом году устроил? Под Сталинградом с его подачи у Малиновского черт-те что творится!
Ворошилов всё-таки не выдержал, взглянул на карту с обстановкой под Сталинградом. Красной карандашной чертой Сталинградский фронт делился надвое прямо в центре города по реке Царица. Южная часть фронта выделялась красной линией и обозначалась надписью сталинским почерком «Юго-Восточный фронт». Котельниково имело карандашный обвод синим. Стрелка от него вела к южным окраинам Сталинграда. Значит, в Котельниково уже враг...
— Это что, Сталинградский фронт надвое делишь? А в Котельниково что, уже немцы? — удивлённо пробормотал Ворошилов.
— Да, не справились Малиновский, Городов и Хрущёв со своей задачей, не по Сеньке шапка... Пришлось товарища Будённого на этот участок назначать, да уж поздно было, — раздражённо ответил Сталин. — Немцы после двух недель боёв всё-таки захватили переправы через Дон ниже Цимлянской и оттуда ударили на Пролетарскую в сторону Кавказа и на Котельниково в сторону Сталинграда. Там сейчас дырка. Чуйков группу создал из чего мог, да она слаба, без боеприпасов совсем, много раненых, совсем нет танков. С У-2 сбрасываем по ящику патронов, но этого мало для нескольких дивизий. Аэродромов нет, чтобы транспортники сели. Путь от Котельниково на Сталинград открыт, и мы его новым фронтом Ерёменко прикроем, отобрав у Гордова командование этим участком. Вчера вечером Ерёменко вызвали из госпиталя. Ещё хромает, но всё-таки назначим его на Юго-Восточный фронт...
— А я уж подумал, что ты меня для этого дела вызвал, — с облегчением выдохнул Ворошилов. — Снова по фронтам меня будешь гонять... Я же маршал Советского Союза! Моё дело направлением командовать, работать в Государственном комитете обороны, в наркомате! Но лучше, конечно, хотя бы на одном из трёх стратегических направлениях войсками командовать...
— У тебя задача великая — резервы для фронта готовить, да теперь ещё кое-что будет в нагрузку, по вопросу партизан, — медленно сказал Сталин. — По этому поводу и позвал. А с Готом пусть Ерёменко бьётся. Он справится. Подлеца Гудериана в прошлом году так ободрал, как липку, что тот со своими танкистами на телегах от Москвы бежал! Так что с гудериановским дружком Готом тоже справится! Брянский фронт Ерёменко этим немецким дуракам, наверно, до сих пор снится. Помнишь, как Ерёменко из ничего сформировал фронт и устроил немцам танковой погром под Трубчевском?
— Как же! Помню это Карбовское сражение! — кивнул Ворошилов. — Молодец Ерёменко! Как он тогда вмазал Гудериану и в хвост и в гриву! Вот что значит — кадровый кавалерист!
Контрудар под Трубачевском, наносившийся в сентябре 1941 года в составе Рославльско-Новозыбковского наступления Брянского фронта в лоб и фланг перемещающимся с Центрального направления на Киевское 2-й танковой группы, по сути армии Гудериана, а также 2-й полевой армии фон Вейхса, явился частью стратегии активной обороны. На первом этапе войны этой стратегии, согласно доктрины Фрунзе о стратегическом отступлении с контрударами, придерживались соединения Красной Армии, встретившие 22 июня 1941 года вероломное нападение европейских полчищ под командованием Гитлера. В первый день войны на 400 000 советских воинов, находящихся в 40-километровой полосе у границы, навалилась туша из 6,5 миллионов гитлеровцев и их союзников, имевших 20 000 единиц бронетехники и 2500 боевых самолётов. Поэтому, как и гласила стратегия Фрунзе, следовало отступать, огрызаясь контрударами, прикрывая мобилизацию страны, армии и промышленности. Проведя мобилизацию страны, армии и промышленности, следовало наступать.
Генерал-лейтенант Ерёменко по приказу Верховного Главнокомандующего Сталина сформировал Брянский фронт в составе 3-х армий из управления мехкорпуса и стрелкового корпуса, отошедшего с боями от границы для прикрытия Западного фронта Тимошенко с юга. С 1 сентября 1941 года этот новый фронт вступил в борьбу с Гудерианом, фон Вейхсом и Гёпнером, имеющими 7 корпусов, в том числе 5 механизированных, а также многочисленные части усиления. При этом каждый корпус Вермахта с частями усиления примерно соответствовал численности советской общевойсковой армии, но чаще её даже превосходил.
Проигрывая Гудериану, Гёпнеру, фон Вейхсу почти вдвое в численности войск, но зато имея танки и кавалерию, полнокровные стрелковые дивизии и многочисленную авиацию, Ерёменко не имел никаких других вариантов, как только вырвать инициативу из рук врага и наступать. Это он и делал в течении двух недель сентября 1941 года.
Трубчевск — старинный город. Сердце Руси. Красивейшие древнерусские места. Десна с её рукавами... Заливные луга... С высокого берега хорошо просматриваются заповедные Брянские леса... В летописях город называется Трубежем. Предки русских жили здесь ещё во времена рождества Христова. В древнерусских слоях — металлургические горны, фибулы, стеклянные браслеты и бусы, арабские и византийские монеты, фрагменты каменного храма. Борьба трубежан с половцами воспета в древнерусском литератором памятнике «Слове о полку Игореве». В одном из походов дружин северцев участвовал князь Всеволод Трубчевский, который двигался в половецкие земли через Севск и у реки Оскола соединился со своим братом, князем Новгород-Северским Игорем. В 1240 году захвачен и разорён за строптивость монголами. В Смутное время захвачен поляками. В 1644 году польский король Владислав IV вернул передал Трубчевск русским. Сто лет после этого на русский пограничный город совершали набеги поляки и крымские татары войск. С 1708 года Трубчевск в Киевской губернии, с 1732 года в Белгородскую. В 1796 году в Трубчевском уезде против крепостного рабства восстали крестьяне...
Здесь, в сентябре 1941 года, западнее Трубчевска в междуречье Судости и Двины почти неделю шло ожесточённое встречное танковое сражение — группа генерала Ермакова: 108-й танковая дивизия Иванова и 141-я танковая бригада при поддержке 4-й кавдивизии Пархоменко атаковали XXXXVII корпус Лемельзена — 17-я, 18-я танковые дивизии риттера фон Тома и Неринга и 29-й моторизованная дивизия фон Больтеншерна с частями корпусного усиления.
Задача Еременко для танков — из района Ореховский, Половецкий форсировать Судость и ударить в тыл XXIV корпуса фон Швеппенбурга, рвущегося на Украину. Задача пехоте — наступать на Трубчевск, Погар, Воронск. Одновременно корпус Лемельзена тоже начал наступать от Почепа на Трубачевск и Мосточено. Состоялась Трубачевская битва.
Имея 150 танков, Ермаков отважно атаковал армаду из 500 немецких, чешских и французских танков, а также 800 единиц другой бронетехники Гудериана. Одновременно в этом районе Ерёменко организовал проведение крупной воздушной операции советской авиации — 450 самолётов ВВС Брянского фронта, 200 самолётов 1-й резервной авиационной группы Верховного Главнокомандования, а также полки дальнебомбардировочной авиации. Удалось достичь полного господства в воздухе. Только за одни сутки 31 сентября на головы гитлеровцев в районе Трубчевска обрушилось 4500 бомб разного калибра! Под ногами завоевателей буквально загорелась земля!
Особо отличилась в том сражении 141-я танковая бригада Чернова — соединение, сформированное из ветеранов 10-й танковой дивизии Огурцова из 15-го мехкорпуса Кармезо, отошедшего с ожесточёнными боями на 600 километров от Львова к Гомелю. Кроме бригады Чернова, из дивизии Огурцова, два месяца до этого исправно выбивавшей технику и солдат из механизированной туши группы армий «Юг» фон Рундштедта, сформировали в сентябре ещё 131-ю и 133-ю танковые бригады для другого участка фронта. Эта часть тех самых войск, об уничтожении которых в котлах окружения у границы отчитался своим заказчикам Гитлер...
Советские авиаторы из «уничтоженной 22 июня на спящих аэродромах советской авиации», штурмуя колонны врага под Трубчевском, делая до 700 самолётовылетов в сутки, сожгли более 500 единиц различной бронетехники и автомобильного транспорта Гудериана, не считая гужевого транспорта, сбили вместе с зенитчиками 150 самолётов Люфтваффе.
Контрудар Ерёменко, подобный танковым контрударам под Дубно и Сенно, застал гитлеровцев врасплох, не готовых к обороне, и достиг своей цели. Европейские орды остановились, масса их бронетехники, всей этой немецкой, чешской, французской, бельгийской, английской, польской «железной саранчи» оказалась выбита огнём артиллерии, сожжена бомбёжками, передавлена гусеницами КВ-1 и Т-34. Более 30 000 убийц отправилась в русскую землю или на госпитальные койки без рук, ног, глаз и прочего. Вместо быстрого прорыва с севера к Киеву, завоевателей Европы отбросили более, чем на 40 километров до реки Судость, освободив более 16 населённых пунктов. Если Почеп гитлеровцы заняли 20 августа, то Трубчевск, находящийся всего в 40 километров от него — только 7 октября.
Гудериан под Трубчевском безвозвратно лишился 280 танков. 420 его подбитых танков отправились в длительный ремонт, по результатам которого далеко не все из них могли быть использованы. Оказались уничтожены также 5600 единиц другой бронетехники различных европейских производителей: бронемашин, штурмовых орудий, зенитных, противотанковых, пехотных самоходных орудий и установок, бронетранспортёров пехоты, гусеничных транспортёров, бронетехники штабов, сапёров, связистов, артиллерии, медслужб. На дорогах и полях между Гомелем и Черниговом остались валятся обгорелый остовы 300 грузовиков, автобусов и легковых машин и 1200 мотоциклов. 3-я танковая дивизия Моделя из танковой группы Гудериана имела после сражения боеспособными 20 процентов танков, 4-я танковая дивизия фон Лангермана — 20 процентов, 17-я танковая дивизия — 29 процентов; 18-я танковая дивизия — 31 процент. Разгром! Для восполнения потерь пришлось использовать все танки резервных батальонов армий и групп армий, резервные полки OKW, не имеющие экипажей и соответственно номеров. Выскребли и французские склады.
Находившаяся на острие контрудара танковая бригада Чернова за 10 дней ожесточённых боёв потеряла убитыми... 60 человек... Ещё 23 героя пропали без вести... Безвозвратно оказался потерян 1 танк КВ-1, 4 танка Т-34, остальные потери — лёгкие БТ... Не числом, а умением!
С учётом того, что под Смоленском уже месяц продолжалось истребление войск группы армий «Центр» фон Бока, группа армий «Север» фон Лееба обломала себе зубы о Ленинград, а группа армий «Юг» фон Рундштедта о Киев, в ставке Гитлера зазвучало от Гальдера предложение о стабилизации фронта. Один из авторов директивы No.21 «План “Барбаросса”» расписался, что план провален. Но Гитлер уже закусил удила — для него остановить войну значило получить яд в стакан или пулю голову, или то и другое вместе, от своих соглядатаев, представляющих заморских кредиторов: Моргана, Рокфеллера, Баруха, лорда Ротшильда и других сатанистов... Не садись ты, Емеля, не в свои сани!..
Когда Гудериан уже спустя месяц в рамках операции «Тайфун» прорвал оборону одной из армии Ерёменко, устлав свой путь трупами своих солдат и остовами сгоревшей бронетехники, и большая часть войск Брянского фронта оказалась в оперативном окружении, а Ерёменко получил ранение, войска Ерёменко организованно вышли из окружения через деревню Радутино лесом на Навлю, и вновь встал на пути врага в конце октября на рубеже Плавск — Верховье — Ливны — Касторное. Затем войска Ерёменко перешли в контрнаступлении под Москвой, а уцелевшие танкисты Гудериана удрали от «ерёменцев» на санях...
Пока Ерёменко вытрясал душу из Гудериана, обком и райкомы готовились к нашествию оккупантов. В легендарных лесных урочищах закладывались базы с продовольствием, строились землянки, готовились люди для работы в подполье. Трубчевский район гитлеровцы захватили 8 октября. И сразу, как тараканы из щелей ночью, выползла всякая нечисть. Уже в октябре начала формироваться полиция. Туда согнали бывших окруженцев — «примаков», прижившихся при одиноких женщинах. Сами пошли в порцию враги народа. В подвалах бывшего здания НКВД заработал расстрельный конвейер. Полицию возглавил троцкист Осиновский, тюрьму — троцкист Брындин. В палачи записались уголовники с Украины Корниченко и Палагнюк, кулацкие сынки Разноглазов, Чухлебов, Разинкин, Падин, Иванов, Гуков и другие. Бургомистром сделался Павлов — бывший инженер лесозавода, ранее судимый троцкист, выполнявший волю коменданта фон Вининга и оберштурмюрера из SD Шеринга.
Эти вышедшие из спячки бойцы капитализма тут же занялись в Трубчевске тем, чем занимались всю Гражданскую войну белогвардейцы и интервенты — убивали простой народ, симпатизирующий коммунистическим идеям, прежде всего коммунистов, комсомольцев, ударников труда, ветеранов Красной Армии, членов их семей. Одевалась полиция в форму советского образца, в кубанки. Заключали пари «на водку», кто больше убил. Применяли пытки. Арестованных влили на пол, на живот клали доску, на неё становились и давили. Закладывали пальцы в дверь. Негодяй Корниченко за ночь расстрелял 26 человек, хоть «после руки болели и сильно устал». Чего не сделаешь для перестройки жизни на капиталистический лад!
Зимой трупы замученных и расстрелянных вывозили на Десну и бросал в прорубь. Весной в половодье тела выносило на берег и их баграми стаскивали в ямы. Летом убитых закапывали у стены сушильного завода со стороны Ильинской церкви. Гитлеровцы контролировали процесс...
В городе действовали подпольщики. Они распространяли листовки, вели разведку, собирали оружие и медикаменты для партизан, осуществили поджог бензобазы, портили связь. Собирали сведения о численности гарнизона, расположении постов, маршрутов патрулей, вооружении. Руководил подпольщиками секретарь райкома партии украинец Бондаренко — комиссар самого крупного партизанского отряда в районе под командованием Емлютина, и начальник районного НКВД — еврей Абрамович.
К началу 1942 года отряды партизаны окрепли, провели успешные нападения на райцентры и крупные населённые пункты, такие как Зерново, Суземка, Выгонич, Навля, Локоть. Все точь-в-точь как пелось в мужественной, уверенной и серьёзной, широкой русской песне «Ой, туманы мои, растуманы»:

...На прощанье сказали герои:
«Ожидайте хороших вестей!»
И по старой Смоленской дороге
Повстречали незваных гостей!

Повстречали — огнём угощали!
Навсегда уложили в лесу
За великие наши печали!
За горючую нашу слезу!..

С трех сторон на рассвете 2 февраля 1942 года вошли в Трубачевск отряды Сенченкова, Ворошиловского, Сабурова, опергруппа чекистов с разведчиками — всего 350 человек. Отряды Кошелева и «Смерть немецким оккупантам» находились в резерве. Все торопились вызволить ранее схваченных полицией подпольщиков, в том числе легендарную Веру Крысину.
Вера... Вчерашняя школьница — простое, красивое русское лицо, высокий лоб, большие умные глаза, коса до пояса, улыбчивая, бойкая — после начала войны пошла медсестрой в эвакогоспиталь, попала в окружение... Пробралась в родной город, вовлекла в подпольную борьбу подруг — Валю, Шуру, Олю, других своих товарищей. Подпольщиком стал и жених Веры — комсомолец Алексей Дурнев... Они договаривались пожениться, как только освободят город от фашистов... Подпольщики вели разведку, агитацию, поддерживали связь с партизанами, связные добирались до самых отдаленных деревень для связи с подпольщиками...
Когда в последний день января в полицию вели однорого из подпольщиков, арестованного из-за несоблюдения по глупости правил конспирации одним из его товарищей, он, увидев Веру, крикнул ей: «Нас раскрыли!..»
Вера бросилась бежать, чтобы предупредить своих. Полицейские следом. Открыли огонь. Раненая девушка добежала до любимого и крикнула: «Леха, уходи!» Алексей выскочил через окно и дал очередь из автомата по преследователям. Те струсили и отступили. Вера уже не могла идти от потери крови и усталости. Алексей подхватил её на руки и понёс за город. Добежав до оврага, он со слезами на глазах уложил Веру прямо в сугроб, накрыл своим полушубком, и бросился по льду через Десну за помощью в отряд. Его мучила мысль об оставленной любимой девушке и одновременно товарище по борьбе, но один по снегу он её на руках донести к партизанам не смог бы. Единственный шанс — скорее вернуться с помощью.
Штаб решил выступать немедленно, чтобы спасти арестованных подпольщиков. Пришлось перестраивать на ходу имеющийся план атаки на город. Но чуда не произошло. Убийцы нашли Веру раньше партизан и утащили в застенки.
После атаки партизан, полицейские бросились со всего города в казарму в Доме Советов. Немцы и бургомистр бежали в Чернигов. Город партизаны взяли за исключением Дома Советов и здания милиции. Укрывшись за толстыми каменными стенами, полицейские отстреливались. Их пытались выкурить миномётчики Сабурова.
Пока партизаны вели уличные бои, опергруппа чекистов и разведчики собирали списки агентуры полиции, документы бургомистра, раздаточные ведомости пособникам, штатно-должностные книги, книги арестованных, оружие, обувь, продовольствие. Из пекарни забрали 3000 килограммов муки.
Бой шёл до вечера. Партизаны убили более 200 полицейских. Начальник полиции Осиновский, испугавшись партизанского самосуда, застрелился. Собакой меньше! Сами партизаны, имевшие пулемёты, автоматы, самозарядные винтовки, миномёты, потери понесли незначительные.
К вечеру остатки гарнизона сумели выскользнуть из города. Партизаны ворвались в тюрьму. Обыскали камеры в подвалах, разыскивая схваченных подпольщиков. Но в камерах они нашли только 30 расстрелянных полицейскими при отступлении узников. Веру, других подпольщиков, негодяи увели. На Алексея, когда он вышел из подвалов полиции, было страшно смотреть — его разбитая судьба требовала отмщения. Все жертвы русского народа требовали отмщения...
По пути в Почеп русскую героиню враги народа жестоко убили после издевательств. Так и нашли партизаны свою героиню, принявшую мученическую смерть за Отечество — побелевшую, как снег вокруг, с рассыпавшимися русыми волосами... Похоронили, дали залп, поклялись отомстить...
Когда к Трубчевску начали подходить с одной стороны французские танки гитлеровцев из 134-й пехотной дивизии, остатки которой после разгрома под Ливнами вместе с 45-й пехотной дивизией 6 — 18 декабря 1941 года, годились лишь для борьбы с партизанами, а с другой стороны батальоны вспомогательной полиции «шума», партизаны отступили. Бургомистр решил «залить проблему деньгами» и пообещал за головы Емлютина, Абрамовича, Бондаренко по 10 000 марок, или 100 000 рублей плюс корову. Огромные деньги, если учесть, что полицейский в месяц получал 40 марок плюс харчи!
С партизанами ушли многие патриоты. Главное — морально-политический эффект: теперь русские люди знали, что их не бросили, что надо жить, надо ждать! Появилась надежда на скорое освобождение от капиталистического ига, воцарившегося на штыках фашистов!
Начиная с апреля, несмотря на увеличение сил полиции в Трубчевске, немецкие части, наличие французской бронетехники, партизаны подтягивали орудия и миномёты и обстреливали врага днём из-за реки...
— Я уверен, что Ерёменко остановит Гота в районе Абганерово и Тангуты, не даст ему достичь Сталинграда с юга, — после паузы уверенно сказал Сталин. — Хрущёв же пусть остаётся на своём месте. Пусть все видят по его присутствию, что член Политбюро сражается на фронте, как член Военного совета, с риском для жизни, что его относительные промахи и заблуждения под Киевом, Харьковом, на Дону, — совсем не гибельны для крепкой Советской власти! Не стану я его отзывать. Тем более что от его активной суеты на военном производстве в тылу всё же есть прок. Пусть служит нашему делу комиссаром на митингах, давит на военных авторитетом члена Политбюро, работает хоть иконой, хоть пугалом! Тем более что после партийных чисток и «ежовщины» его все боятся. Ты, Клим, не думай, что я такой забывчивый...
— Да уж, какой ты, товарищ Коба, забывчивый... — как-то обречённо вздохнул седой маршал Советского Союза. — Но вот помню, как ты говорил мне про Хрущёва, когда его на Москву ставил: «У нас в Политбюро и ЦК много евреев, кавказцев, выходцев из дореволюционных служащих, унтер-офицеров, крестьян, батраков, мещан, дворян, священников. А из русских рабочих — только один Ворошилов! Но Ворошилов — профессиональный революционер и военный вождь! Пусть хоть Хрущёв ещё будет в верхнем эшелоне — простой русский рабочий! У нас партия ведь — рабоче-крестьянская!..»
— А что, разве не так, Клим? — поднял одну бровь Сталин. — Ведь и сейчас в Политбюро он один — простой русский рабочий!
— Ох, и подведёт он нас своей «русской простой» этот заигравшийся в украинца «Микитка» под монастырь! — скептически заметил маршал Советского Союза...
В конце 20-х годов молодая жена Сталина — высокообразованная красавица Надежда Аллилуева училась в Промышленной академии при ЦК партии — кузнице парткадров. Чрезвычайно живой, говорливый и общительный партиец Хрущёв, «горящий делом», хоть и малограмотный, принятый на учёбу по просьбе Кагановича, многодетный отец, да ещё пролетарского происхождения, ветеран Гражданской войны, вызвал симпатии у Надежды. Она же не знала тогда, что это у Хрущёва не искренно, это такой способ хитрого карьериста поддерживать свой общественный статус для получения власти и благ!
Решение ринуться с партийной работы в провинциальном Киеве в столичную Москву на учёбу, где в академии появлялась возможность познакомиться с управленческой элитой страны, явилось важным стратегическим карьерным ходом, подсказанным сожительницей Хрущёва — высокообразованной Кухарчук. Москва — отличное место, где развернуться карьеристу.
Кухарчук происходила из захолустного села на Западной Украине из семьи кулака. С Западной Украины она перебралась через учёбу сначала в польский Холм, затем в Одессу, Киев, Москву.
Хрущёв к тому времени уже освоил технологию собственного роста за счёт утопления других, а в Промакадемии многие преподаватели и студенты выступали против центристских идей Сталина, поддерживали «правых» большевиков с их теорией полукапиталистического развития. Вот он — шанс продвинуться, громя этих интеллигентов!
В рамках чистки партии энергичный Хрущёв, по сути, троцкист, но умело маскирующий своё мелкобуржуазное сознание, использовал ситуацию с точки зрения собственной карьеры и с блеском себя проявил. Он разоблачил своих товарищей по академии — троцкистов-бухаринцев, написав о них статью в газету «Правда». Вернее, статью писал не совсем он, поскольку особой грамотностью не блистал, не обладал системными знаниями и теорией марксизма за исключением лозунгов, но он статью подписал. После этого разоблачения в Промакадемии последовала партийная чистка — бывших товарищей и конкурентов по академии, как врагов народа, исключали из партии, отчисляли.
По рекомендации Аллилуевой и на волне борьбы с «правыми уклонистами» энергичный 35-летний выходец с Донбасса Хрущёв вместо учёбы стал парторгом Промакадемии. Хрущёв получил ещё больше возможностей видеться с женой Сталина, опекать её, ведь она оказалась в его партийном подчинении как парторг студенческой группы...
Крупная голова, высокий лоб, светлые волосы, открытая улыбка: всё создавало обманчивое впечатление простоты и доброжелательности этого «русского самородка» Хрущёва. Доверчивая Надежда по-товарищески приглашала его и Кухарчук в квартиру Сталина на домашние обеды. Так он на правах друга оказался в маленькой квартирке семьи Сталина в Кремле.
Тогда семья Сталина жила ещё не пятикомнатной квартире Спецсектора в Сенате, а в трёхкомнатной квартире в отдельно стоящем маленьком домике. Здесь у сына Василия не имелось даже своей комнаты. Его диван просто закрывался занавеской.
Сталин нежно любил Надежду, молодую женщину с лицом Флорентийской мадонны, на 1/4 цыганку, на 1/4 немку, на 1/2 русскую уроженку солнечного Баку. Она, хоть и не отличалась фотогеничностью, имела нежное обаяние и особую женскую красоту. К несчастью, её постоянно мучили мигрени, от чего часто появлялись мысли о самоубийстве.
Так — через чёрный ход в конце 20-х годов Хрущёв пролез в высший партийный истеблишмент. Через Аллилуеву этот матёрый, в общем-то, партийный работник с 10-летним стажем смог не только приблизиться к Сталину, но и стать ему на некоторое время близким другом.
Своими извечными смешными выходками и дурашливым видом, бывший слесарь с Донбасса вызывал к себе симпатию подозрительного, больного, старого революционера Иосифа Джугашвили, которому приходилось противостоять ближайшим высокообразованным и интеллигентным соратникам Ленина, в тяжёлой и опасной борьбе отстаивать честный и прямой взгляд марксиста на развитие страны.
Наблюдая бессистемность мышления и безграмотность молодого партийца, Сталин никуда его поначалу не выдвигал... Время шло... Троцкистская манера Хрущёва выслуживаться во всём и склонность его сожительницы Кухарчук к интригам, стоили 30-летней Аллилуевой жизни. Как-то Аллилуева рассказала Кухарчук, что муж сестры Аллилуевой поляк Роденс — старый чекист, председатель ГПУ Украины, подарил ей пистолет. В Москве обстановка не была спокойной из-за банд и белого подполья. Сталин и сам ходил с карманным «Маузером» М1910. Кухарчук тут же доложила про пистолет Хрущёву. Тот решил представить перед Сталиным дело так, что Надежда готовится убить мужа из ревности, а он боится за жизнь вождя. Сталин потребовал от жены расстаться с опасным предметом. Она отказалась.
В семье Сталина возник длительный конфликта. В один проклятый день нежно любимая жена Сталина — Надежда в результате неосторожного обращения с оружием выстрелила себе в живот. Свидетелей выстрела не было. Как это точно произошло, Сталин так и не узнал. Эта трагедия связала Сталина и Хрущёва общей печальной тайной. Оба теперь являлись вдовцами, оба с двумя детьми, оба из семей бедняков...
Войдя в доверие вождя партии и народа при таких страшных, трагических обстоятельствах, Хрущёв в конце концов добился поста главы парторганизации столицы, став фактически хозяином Москвы и Подмосковья, и почти автоматически — кандидатом в члены Политбюро. Здесь, между дел гигантской столичной реконструкции, строительства метро, канала Москва-Волга, когда всё рассчитано специалистами, мудро увязано так, что любого восхищал размах и красота проектов, Хрущёв устроил разгром партийной организации города и Московской области.
Многие руководители районов относились к Хрущеву негативно. Он ведь малограмотный! Вполне мог написать на документе: «Азнакомица». Это большие недочёты для крупного руководителя, когда за 20 лет пребывания Хрущёва на различных управленческих постах, в России и на Украине свершилась настоящая культурная революция и миллионы выходцев из рабочих и крестьян получили законченное среднее и высшее образование!
На фоне явных успехов коллективизации-индустриализации конёк Хрущёва — демонстрация «близости народу»: постоянные посещения предприятий, строек, беседы с трудящимися города и деревни. Внешним видом Хрущёв умело демонстрировал «простоту и доступность». Одевался в поношенный тёмно-серый костюм, брюки по-деревенски заправлял в сапоги. Под пиджаком — тёмная сатиновая косоворотка с расстегнутыми верхними пуговицами. Глядя на этого великого артиста можно было с удовольствием и умилением воскликнуть:
— Вот молодец, рядовой шахтёр, а стал секретарём Московского комитета... И какой простой!
В ответ на нелюбовь более умных, способных и талантливых, Хрущёв использовал репрессии для превращения классовой борьбы, борьбы с реальным заговором Тухачевского и Троцкого, в средство сведения личных счётов с более молодыми, образованными, заслуженными. Он обратил необходимые партийные чистки на нужды своего карьерного роста, найдя сторонников в таком использовании борьбы против «правых» и «левых» уклонов: Ежова, Берия, Микояна, Тухачевского, других, хотя Сталин убеждал всех, что борьба с уклонами должна вестись, прежде всего, через идеологию!
Хрущёв вёл партийные чистки, «обмен партбилетов» бесчеловечно, с бюрократическим бездушием в отношении судеб членов партии, исключив из партии 140 000 человек! Так на Коломенском заводе из 3400 коммунистов оказались исключены 2000! Это же ломало людям жизнь! Для многих расстаться с партбилетом — похлеще ГУЛАГа! Критикуя такие методы, Сталин в ЦК заявил:
— Вот все эти безобразия, которые вы допустили, — всё это вода на мельницу наших врагов!
Но дальше — хуже! Хрущёв проявил себя как палач... По санкции Хрущёва во время «ежовщины» арестовали почти всех руководителей комитетов партии районов Москвы, руководителей райкомов Московской области, заведующих отделами, включая помощника самого Хрущева! Хрущёв лично добился от НКВД постановки арестов на поток, превратив их из необходимого средства защиты революции и Советской власти в средство выслужиться перед Сталиным. Хрущёвское «Сначала берите, всех, а потом разбирайтесь!» очень быстро превратилось в «Почему у вас при таком количестве арестованных, так мало предъявлено обвинений?!»
«Простой русский рабочий» под воздействием Кухарчук оказался настолько безжалостен и неумолим к окружающим его коммунистам, переведя чистки обоснованные в чистки необоснованные, что Сталину приходилось лично одёргивать его:
— Ты что творишь, Микитка? Уймись, не дури, смотри на личности, всё проверяй!
В нищем Подмосковье Хрущёв умудрился отыскать 40 000 кулаков! 20 000 из них подверглись различным мерам воздействия! Хотя кулаков 1-й категории — бандитов, вожаков вооружённого бандподполья, нашли мало, зато кулаков 2-й категории, подразумевающей конфискацию имущества и выселение, — многие тысячи!
Для того, чтобы понять, откуда взялась вся эта «троцкистская подлинка» в бывшем слесаре, нужно знать его путь на Донбассе до революции, в революцию, в Гражданскую войну и при НЭПе...
Несмотря на то, что начале 1937 года Сталин выступал с резкой критикой перегибов при чистке партии, к лету, в процесс взаимных обвинений втянулось большинство высших, средних, рядовых партийцев. Из-за таких, как Хрущёв, Ежов, Микоян и так далее, счёт арестованных, отправленных в лагеря, исключённых из партии, уволенных с работы, получивших взыскания, по всему Советскому Союзу пошёл на сотни тысяч. Возникла «ежовщина» — безграмотные, но «стахановские» действия НКВД с применением фальсификаций на фоне самораскручивающегося маховика доносов населения. Политбюро и ЦК потеряли контроль над чистками и вынужденно с опорой на трезвомыслящих коммунистов прибегли уже к смене руководства НКВД, чтобы остановить «ежовщину».
Страшные по своим разрушительным последствиям «Хрущёвские чистки» в Москве и Подмосковье прекратились только осенью 1938 года со сменой Хрущёва на интеллигента Щербакова. До революции Щербаков закончил высшее начальное училище, после революции последовательно закончил Коммунистический университет, Институт красной профессуры, выбран оргсекретарём Союза писателей при председателе Горьком. Он как нельзя лучше понимал гибельность для построения нормально функционирующих органов госвласти невежества руководителей и фальсификаций при чистках, особенно перед лицом приближающейся масштабной войны. Он делал всё, чтобы придать классовой борьбе с кулачеством и прочими врагами социалистического государства осмысленный, законный характер, ведь исторические примеры показывали, что каждый обиженный порождает целую группу врагов и недовольных, открытых и скрытых!
Сталин всецело поддержал Щербакова в действия по прекращению вредительской вакханалии чисток, не позволил в Москве и Московской области более продолжиться «ежовщине». Щербаков исключил из партии за непрофессионализм, перегибы, необоснованные аресты начальника следственного отдела НКВД по городу Москва, который после этого уволился. Главу НКВД по Москве и Московской области Успенского забрал на Украину Хрущёв. Волна доносов, истерия подозрительности, сведения счётов всех и за всё, коррупция и взяточничество в правоохранительных органах Москвы резко пошла на убыль.
Но Хрущёв не собирался останавливаться на достигнутом, нащупав свою «золотую жилу» для карьеры. Будучи после разгрома Москвы уже хозяином Украины, где количество троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, тухачевцев со времён Гражданской войны и НЭПа было особенно велико, как и их влияние, Хрущёв не забыл Москву. Запустив полным ходом партийные чистки на Украине, он с пеной у рта стучал кулаком по столу на заседаниях Политбюро, требуя снятия уже второго состава руководителей Московского городского комитета партии.
На Украине Хрущёв разошёлся ещё пуще. Ситуация там действенно возникла тяжёлая. Малограмотный, необразованный, но бойкий, вёрткий, говорливый, Хрущёв поймал птицу удачи за хвост, нашёл единственный эффективный для себя способ продвигаться по карьерной лестнице: запугивать, обвинять, арестовывать правых и виноватых, своих, чужих, всех подряд. Такой эффективный способ карьеры — через предательство, дискредитацию своих товарищей, Хрущёв запомнил, как догму для себя, ещё на Донбассе, и растиражировал при руководстве Москвой, Украиной, а потом на Юго-Западном фронте в 1941 и 1942 годах.
В 1938 году партийный глава Украины Хрущёв по следам борьбы с сообщниками Якира, Уборевича, Тухачевского, а также с поляками из окружения бывшего главы компартии Украины Косиора, прямо поставил задачу Военному совету Киевского Военного округа — «Выкорчевывать врагов народа в частях округа!» В итоге под давлением Хрущёва арестовали или уволили всех командиров корпусов, командиров Укрепрайонов и командиров дивизий, половину командиров бригад и полков, половину начальников штабов корпусов и дивизий, начальников штабов полков. Это стало 1/8 частью объёма всех чисток по разным причинам военнослужащих РККА в тот период вообще...
Хрущёв создал себе настоящий «культ пугала». Часть людей после заступничества командующего округом Тимошенко оправдали. Им возвратили награды, звания, должности. Тимошенко мог себе позволить противоречить члену Политбюро, как старый товарищ Сталина по оборине Царицына и лихой кавалерийский командир легендарной Первой конной. Но память о чистках Хрущёва в ответ на внешние и внутренние угрозы осталась у людей и их семей навек, а сам Хрущёв сделался настоящим пугалом, которым впору даже стращать за непослушание маленьких детей, как пугали в Сибири палачом Колчаком!
Сталин сказал тогда товарищам по этому поводу в сердцах русской пословицей:
— Заставь дурака Богу молиться — он себе и лоб расшибёт!
Однако Хрущёв создал в глазах Сталина образ верного борца за интересы пролетарского государства, заблуждающегося искреннее, как бы от избытка чувств. Ситуация давала такую возможность. Это ведь всё происходило на фоне перехода в течение 10 лет после смерти Ленина в стан врагов видных революционных деятелей ленинского окружения — Троцкого, Бухарина, Каменева, Зиновьева, Рыкова и других. На этом фоне бывший слесарь с Донбасса хоть и виделся Сталину немного дурачком, но зато своим дурачком!
Ворошилов, тоже выходец из Донбасса, имел иное мнение. Кадровая проблема замещения высших должностей стояла перед ЦК всегда очень остро. Ведь даже видный партиец маршал Тухачевский решил стать «русским генералом Франко», и захватить власть, считая себя недооценённым.
Тухачевский организовал заговор военных, действуя решительно и нагло вплоть до вступления в личные переговоры с Петеном — князем Андорры, являющимся главой правительства Французской колониальной империи. Он выдал французам, активно помогающим Германии, детали мобилизационных возможностей РККА, а сам план переправил Вермахту. Эта секретная информация помогла Великогерманскому рейху окончательно определиться со сроками начала войны, характером нападения: разгромить Красную Армию до того, как страна сумеет провести мобилизацию армии и промышленности!
С 1929 года на волне действий сторонников Троцкого и Зиновьева, в обстановке нарастающего террора белогвардейского подполья и троцкистов против сталинцев, Тухачевский, хоть и вяло, включился в работу по подготовке свержения советского правительства и возвращения капитализма, установления для этого военной диктатуры. Не являясь никогда сознательным большевиком, он совсем не хотел остаться не у дел, если коммунизм вот-вот падёт. Тем более ему не хотелось становиться мишенью для террористов из разного рода троцкистских, белогвардейских подпольных организаций, откажись он с ними сотрудничать.
Масла в огонь подлила «Сталинская конституция» конца 1936 года с механизмом выборности в высшие органы власти, а также решение Сталина о проведении конкурсов на занятие должностей госслужбы, народного хозяйства, партийной иерархии. Старых и заслуженных, но необразованных, явно могли вытеснить молодые, энергичные и образованные.
Кадровая проблема для большевиков возникла сразу и остро. Совершив переворот и приняв на себя власть в разорённой и рассыпающейся империи в октябре 1917 года, большевики являли собой лишь незначительную часть революционного движения. Очень скоро выяснилось, что их отношение к коллективной собственности на средства производства придерживается меньшая часть населения. Все сколько-нибудь образованные слои общества, в целом — небольшой процент, встали к ним в оппозицию, не только организуя саботаж, но и начав борьбу с оружием в руках. Но именно этот небольшой процент наследия составлял при царе государственную, муниципальную, земскую, военную службу. Задачи строительства новой российской государственной власти в 20-х годах ХХ века требовали не просто массу руководителей, но ещё таких, которым можно было доверять.
Именно тогда в правящую партию победителей хлынул поток деревенской и рабочей бедноты вроде Хрущёва, более образованных по сравнению с другими народностями евреев, увидевших парадоксальную вещь: за красивые и правильные слова на тему советского строительства дают невероятные блага: лучшую еду, лучшую одежду, квартиры, дома, машины, курорты, зарплаты, красивых жён и любовниц, позволяют пить, кутить и вести себя как тираны. За разговоры в русских деревнях, украинских хуторах и еврейских местечках ничего не давали, наоборот, можно было нарваться на насмешки и тумаки, а блага давались только за тяжёлую работу из года в год. Дела там измерялись не словами, а пудами, аршинами и рублями...
Революция всё переменила. Теперь появилась возможность получить всё не работая, а разговаривая. Главное — говорить вовремя то, что нужно и тем, кому надо. У Хрущёва такой талант оказался весьма развит ещё со времён работы на бельгийском заводе в Донбассе, когда он в чрезвычайно молодом возрасте сделался «рабочей элитой», опорой хозяина. Видя, как правильные разговоры и советы хитрой украинской жены вынесли его с деревянного пола донецкого барака на вощёный паркет в Москве, он сделал произнесение правильных слов — профессией. На этой стезе для него становилось опасны все, кто умнее, мог говорить лучше, знал больше, кто моложе, энергичнее, а таких культурная революция воспитала много...
Судя по расправам над коммунистами в Москве в 1936 — 1937 годах, не дело партии его интересовало, ибо тогда он не стал бы уничтожать своих умных соратников, а занялся их перевоспитанием или исправлением недостатков, как требовал Сталин. Сохранение своего поста — вот самоцель бывшего донецкого слесаря, и уничтожение людей — отличный способ укрепить к себе доверие вождей и запугать конкурентов. А ведь в период борьбы с кулаками, по сути с безжалостными и жадными сельскими бандитскими кланами, да ещё ввиду приближающейся масштабной войны, каждый хороший управленец-коммунист становился на вес золота! А это золото зачастую отправлялось в камеру или в ГУЛАГ вместе с реальными врагами...
Такие они, — русские и украинские крестьянские дети, вдруг получившие возможность осуществить свои детские мечты: занять особняки знати, кататься на лечение по заграницам с любовницами за госсчёт, ездить на красивой машине с шофёром, есть и пить сколько влезет, повелевать чужими судьбами. Являлись ли они марксистами? Скорее всего — нет! Но Хрущёв тогда прикинулся истовым сталинцем!
Выходцу из бедной грузинской семьи Сталину люди с социальных низов бывшей империи казались понятнее и ближе, чем старые товарищи высокообразованного дворянина Ленина. Смерть гениального Ленина из-за тяжёлых ран, полученных при покушении в 1918 году, смерть опытнейшего Свердлова из-за гриппа-испанки повернули способ комплектования правительственных кадров с представителей дореволюционной интеллигенции на послереволюционных партийцев времён Гражданской войны — выходцев из низших слоёв царской России. А низшие слои любой страны, особенно такой нищих, как царская Россия и Малороссия — Украина, имеют всегда множество родовых негативных черт, самыми плохими из которых является врождённая зависть, подлость, предательство, ненасытность, мстительность, пьянство, хамство, плетение интриг. Деревня всегда и везде — источник средневековой дикости. Можно уйти из деревни, но это ещё не значит, что деревня уйдёт из тебя...
Смерть Ленина и Свердлова, вступление его товарищей в борьбу за личную власть, открыли в России дорогу наверх Хрущёву, его украинской сожительнице и им подобным. Могло ли случиться иначе в эпоху, когда социализм являлся даже не молодым, — младенцем? Имеется ли учебник, по которому можно научиться строить коммунистическое государство? Такого учебника тогда не существовало... Его только предстоит написать...

Глава 8. Гитлер на Украине

Советские люди гитлеровцев называют фашистами. Гитлеровцы считают это неправильным и упорно продолжают называть себя «национал-социалистами». Они хотят уверить всех, что партия NSDAP, партия захватчиков, грабящая Европу и организовавшая злодейское нападение на первое в мире социалистическое государство, является партией социалистической. Возможно ли это? Что общего между социализмом и гитлеровскими озверелыми захватчиками, грабящими и угнетающими народы Европы? Ничего... Они — передовой отряд капиталистов. В то время как социализм — забота о трудовом народе! Троцкий тоже назвал себя коммунистом, думая лишь о себе.
«По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?» Евангелие от Матфея, глава 7, стих 16... Нет, не собирают!
Можно ли считать гитлеровцев националистами? Нет, нельзя! Пока гитлеровцы занимались собиранием немецких земель и воссоединением Рейнской области, Австрии и так далее, имелась возможность их с известным основанием считать националистами. Но после того как они захватили чужие территории и поработили европейские нации — чехов, словаков, поляков, норвежцев, датчан, голландцев, бельгийцев, французов, сербов, греков, украинцев, белорусов, прибалтов и так далее, гитлеровская партия NSDAP перестала являться националистической, поскольку стала партией капиталистов-империалистов, захватнической, угнетательский, рабовладельческой... Гитлеровцы теперь не националисты, а империалисты...
— Нет-нет! Мы — нацисты! — больше подумал, чем прошептал пятидесятитрёхлетний мужчина с землистым цветом лица и нездоровым румянцем, пронзительными, холодными синими глазами в обрамлении отёчных век. Вот он — Гитлер...
Чуть дрожащая челюсть, шея с гусиными складками, усы щёточкой, как бы «квадратик», подкрашенные из-за седины бриолином, лоснящиеся, сколько не их не мой, но всё же ломкие тёмно-каштановые волосы, зачёсанные длинной чёлкой на левый глаз в стиле «андеркат», безупречный коричневый пиджак с золотым партийным значком в петлице, чёрные отглаженные до острой стрелки шерстяные брюки, лакированные полуботинки на белый носок, запах — как от только что открытого шкафа со старой одеждой с нафталином. Он никогда не пользовался одеколоном...
Украина... Винница... Жара... Духота... Только что закончилось длинное и душное совещание в передовой ставке фюрера.
В здании штаба оперативного руководства Вермахта Гитлер выслушал доклад Листа и фон Вейхса, командующих групп армий «А» и «В». Присутствовали Гальдер, фельдмаршалы фон Браухич и Кейтель. Йодль, вечно красный от злости, простоял полтора часа у края стола со сложенными руками. Для истории фотографировал адъютант фюрера фон Белов...
Гитлеру снова не нравился ни Лист, но Вейхс, ни их «маловразумительные приказы» и «вялые атаки», которые лишь мешали успешным боевым действиям на юге Советского Союза.
— Это какой-то саботаж, господа фельдмаршалы! — после доклада взвился фюрер, и стал гневно стучать ладонью по карте с изображением Большой излучины Дона от Серафимовича до Нижне-Чирской. Карандаши и линейки с измерителями прыгали с места на место, не находя покоя...
— Заговор! Измена! Болван Паулюс перешёл к обороне у Калача! За что я ему деньги плачу?
Таким фюрера фельдмаршалы ещё не видели и опешили. Он впал в безудержную ярость, тряс кулаками, сверкал синими как звёзды глазами, метался вдоль дощатой обшивки бетонных стен, словно искал выход в другое измерение.
— Сколько негодяев мне нужно выгнать с работы, чтобы выиграть войну? Ответьте, Кейтель! Нет, вы мне ответьте? Я из вас выбью вашу демократию!— бесновался фюрер, и усики его, казалось, вставали дыбом над верхней губой.
Усики «щёточкой» стали носить в USA в XIX веке из-за индустриальной революции. Слишком пышные, — моржовые, имперские, ковбойские усы в виде подковы не годились простому рабочему. Моду на усы «щёточкой» в Германию привезли американцы. В 1908 году национальный герой Германии гонщик Каппен участвовал в гонках с такими усами, в 1918 году кронпринц Вильгельм сфотографировался в таком вид. Любимец USA киноактёр Чаплин имел такие усы. Усы «щёточка» — это прежде всего отсыл к рабочему классу, заигрыванием с которым занимался Чаплин, Каппен, Вильгельм и на первых порах — Гитлер. До тех пор, пока над образом главы NSDAP не поработал как следует его PR-наставник, американский агент Ганфштенгль, будущий фюрер носил вполне себе пышные кайзеровские усы, имея образ тупого солдафона, не подходящий для занятия политикой...
— Демократии не место военной среде, мой фюрер! — с готовностью воскликнул Кейтель, имеющий прозвище «Лакейтель» за умение потрафлять причудам Гитлера как никто другой; ему бы не начальником OKW быть, а психиатром.
— Это не Генштаб, а гнездо заговорщиков и предателей! — вглядываясь на секунду в одутловатое лицо этого своего прихлебателя, продолжил разнос фюрер. — Чую, тянет коммунистическим говном! Но я всех выведу на чистую воду! Мне докладывают, что командир XVI моторизованного корпуса фон Виттерсгейм не верит, что Сталинград удастся взять! Приказываю дать ему неделю. Либо он войдёт в Сталинград, либо ему не место в Вермахте! Пусть выращивает свиней! Верно, фон Вейхс?
Что тут сказать? Долговязый, похожий на итальянца командир XVI моторизованного корпуса фон Виттерсгейм в Вермахте имел репутацию везунчика. Участник Первой Мировой войны, оставлен в Рейхсвере среди немногих; служил на командных и штабных должностях. С апреля 1938 года командир моторизованного корпуса. За Польскую, Французскую и Балканскую кампании получил Рыцарский крест Железного креста. С июня 1941 года его корпус в 1-й танковой группе фон Клейста группы армий «Sud», потерял 1/3 людей в сражении под Дубно, с остатками своих войск бежал осенью прошлого года из-под Ростова. Потом его корпус по сути сформировали заново, и он отличился под Харьковом, заснув свои войска в тыл Тимошенко под удары с двух сторон. Потом последовала гонка к Дону. И вот — Калач-на-Дону.
После того, как остатки его полковых боевых групп Крумпена, Латтмана и Витцлебена пробились из окружения в ходе битвы на Сталинградском рубеже за Калач-на-Дону, он лично осматривал места упорнейших боёв на реках Быстрый Ерик и Лиска. Ему хотелось посмотреть на место обороны тех, кто так яростно сдерживал наступление его частей. Он ожидал увидеть здесь крепость из бетона, двухметровых сибиряков с ручищами-кувалдами, но вместо этого он увидел убитую совсем юную зенитчицу, миниатюрную, как ребёнка, прижавшую к себе снаряд, который она не успела донести до орудия. Молоденькую мёртвую связистку, которая одной рукой сжимала трубку разбитого полевого телефона, а в другой держала архаический револьвер Нагана. Чуть дальше лежал пожилой ополченец в спецодежде тракториста из соседнего хутора Суханова, сжимающий в руках винтовку-трёхлинейку. Он отстреливался до последнего патрона... Ещё один мертвец в рабочей одежде застыл, склонившись над рычагами разбитого танка, который он, видимо отремонтировал и сам повёл в бой... В других подбитых танках руки погибших красноармейцев-механиков сжимали рычаги, словно они и мёртвые хотели бросить на врага свои машины... Всё это в создании генерала наложилось на груды тел своих убитых солдат, шедших в атаки с пилюлями препарата «Pervitin» и под страхом расстрела на месте, на остовы своих подбитых машин, собачьи глаза своих раненых, которых массово грузили в поезда, с обрубками вместо рук, безглазых, без челюстей... И тут по-видимому, генерал психологически «надломился», ведь Красная Армия, похоже, опирается на поддержку всего народа. Это не то, что в Польше, Франции и на Балканах, это не то, что в прошлом году на Западной Украине... Наверно, не стоит большим начальникам на такое смотреть... С ним произошло то, что не должно происходить с генералами, особенно фашистскими — он пожалел своих солдат...
— Мой фюрер, я лично разберусь с фон Виттерсгеймом — ответил командующий группы «В», — Как я уже только что докладывал, русские наносят танковый контрудар по корпусу фон Виттерсгейма, часть его боевых групп сражаются в окружении. Контрударом руководит начальник Сталинского Генштаба Василевский, прибывший на Дон с полевого командного пункта. У фон Виттерсгейм большие потери. Мы все на пределе! Весь Вермахт на пределе!
— Не говорите мне про предел, Вейхс! — снова взвился фюрер как джинн из лампы. — Разве я не на пределе? Я создал Вермахт! Это я его создал! Не забывайте! Кем вы были до меня? Кукольными генералам 100-тысячного Рейхсвера! А сейчас фельдмаршалы 8-миллионного Вермахта! Я своей силой дал вам десятки тысячи танки и самолётов! Я имею право выжать из Вермахта всё до капли для решения поставленной мною задачи! Если под мои руководством немецкий народ не достигнет победы он не имеет право жить! Мне не нужна Германия без меня!
Гитлер полностью уверился в том, что он, необразованный, болеющий массой болезней, форменный наркоман, австриец с еврейской и славянской кровью в роду, а в общем-то без роду-племени, смог под воздействием своих «а-ля американише» пропагандистов, как демиург и великий волшебник, вдруг создать в разорённой, ограбленной Германии сильнейшую сухопутную армию в истории и победить в Европе в совокупности ещё более сильные армии.
В отличии от дремучего простого немецкого народа, фельдмаршалы, на которых он кричал, как на домохозяек в очереди, знали что откуда и что почём. Немецкие картели, которые с середины 20-х годов финансировали Гитлера и его NSDAP создали американские банки и корпорации Моргана, Рокфеллера, Баруха и других некоронованных королей USA. Деньги для роскошной жизни Гитлера и боевых действий его эсэсовских уличных головорезов против коммунистов Тельмана поступало из филиалов или дочерних предприятий американских компаний, в виде пожертвований Форда, выплат от созданной американцами «IG Farben» и напрямую от американской «General Electric» и немецкой «General Electric» — AEG — Allgemeine Elektrizitats-Gesellschaft, в которой четыре директора из американской «General Electric», а 35 процентов акций принадлежало американской материнской компании. От «Standard Oil оf New Jersey» и дочернего предприятия американской мега-корпорации «IТТ» даже сейчас американцы шлют деньги в фонд Гиммлера.
Транснациональные корпорации USA, контролируемые всё теми же королями USA с Уолл-стрит, заработали миллиарды на программе военного строительства Гитлера в 30-х годах и продолжают зарабатывать на войне. Их политическое влияние в USA на Рузвельта абсолютное, это они посадили его на «трон USA» и они имеют полную возможность скрывать свой бизнес с врагом в военное время, для чего с помощью Рузвельта контролируют Контрольную комиссию USA по делу Германии.
Планы Дауэса и Юнга по немецким репарациям после поражения Германии в Первой Мировой войне сформулировали американские банкиры, временно одевшие шляпы политиков. Произведённые немцами по этим американским планам займы принесли огромную прибыль для этих международных банкиров. 3/4 займов по «репарационной программе» выдали Германии американские банки «Dillon, Read & Co.», «Harris, Forbes & Co.» и «National City Co.», подконтрольные всё тем же Моргану, Рокфеллеру, Баруху. Эти американские деньги использовались для создания немецкой картельной системы, включая главные картели Германии, а затем Великогерманского рейха — химический «IG Farben» и стальной супергигант «Vereinigte Stahlwerke», которые вместе производили 95 процентов взрывчатых веществ, горючего и стали для Вермахта во время войны. Деньги и политическое лоббирование «IG Farben» сыграли главнейшую роль в государственном перевороте Гитлера. Нет «Dillon, Read & Co.», «Harris, Forbes & Co.», «National City Co.» — нет «IG Farben» и «Vereinigte Stahlwerke»! Нет «IG Farben» и «Vereinigte Stahlwerke» — нет Вермахта! При чём тут пройдоха Гитлер?
Юнг из американской «General Electric», а также немцы Шахт, Феглер, и другие подобные им, являлись американской и немецкой сторонами в переговорах о репарационных займах. Они же затем за ручку повели Гитлера к власти, чтобы реализовать действия по извлечению прибыли из Германии. Шахт стал руководить всеми финансами Великодержавного рейха. Американцы из руководства дочерней компании «IG Farben» — «American IG Farben» Тигл, партнёр и патрон президента Рузвельта и член Национальной администрации; банкир Варбург, его сын Макс Варбург, а также Форд, входили одновременно в правление «IG Farben» в Германии. Суоп вместе с Юнгом из — «Federal Reserve Bank of New York» и Майнором из международной «General Electric» — создатели раздела «Нового курса» Рузвельта про Национальной администрации восстановления, входили в руководство немецкой AEG, и имели в ней наибольшее влияние. «General Electric» оказывал фундаментальную помощь Вермахту техническим сотрудничеством с AG «Krupp», связанным с получением карбида вольфрама и его заменителей. Лоббирование «General Electric» в правительстве USA хватало даже для защиты заводов AEG в Великогерманском рейхе от бомбардировок англичанами. «Osram» и другие компании немецкой электротехнической промышленности также по-прежнему находились под контролем USA, а до этого широко финансировали Гитлера.
«Standard Oil оf New Jersey» Рокфеллера до войны и уже во время войны вкладывала деньги для развития производства синтетического бензина для Вермахта, а также через дочернюю компанию производила выплаты эсэсовскому «Кругу друзей» Гиммлера для целей разведки и политического лоббирования. Также Рокфеллер осуществлял поддержку Вермахта по части развития в рейхе производства синтетического каучука и бензина с помощью американских исследовательских компаний. Напрямую Рокфеллер поставлял тетраэтилсвинцовые присадки для Вермахта через свою с Фордом совместную топливную компанию «Ethyl Gasaline company» несмотря на письменные протесты военного департамента USA.
Нет «Standard Oil оf New Jersey» — нет высокооктанового топлива с тетраэтилсвинцовыми присадками для механизированных войск Вермахта и Люфтваффе! Нет этого топлива для Вермахта и Люфтваффе, дающего моторам самолётов и танков прирост мощности в 20 процентов — нет побед. При чём тут недоучка и фигляр Гитлер?   
Так же действовала американская нефтяная компания Texaco, Inc. Американец Эдель Форд продолжал во Франции производство вооружений для Вермахта на дочерних заводах компании «Ford Motor Company». Генри Форд получил от Гитлера медаль в 1938 году.
Американская ITT Inc. — одна из наиболее известных транснациональных корпораций в части средств связи и радиотехнических устройств, работала по обе стороны фронта через барона Курта фон Шредера и его «Schroeder Banking Group», владеющей, например, 28 процентами акция «Focke-Wulf Flugzeugbau GmbH» которая производила истребители Люфтваффе. Всю эту американскую махину под вывеской «Великогерманский рейх» обслуживали во Франции банки «J.P. Morgan & Co.» и «Rockefeller Chase bank», а также международный банк BIS в Швейцарии как денежные машины выдавая кредиты и проводя транзакции по всему миру. Не меньшую долю в промышленности занимали англичане...
Немецкие фельдмаршалы знали «откуда ноги у Гитлера растут». Вермахт вполне по заслугам мог переть на Сталинград и под американским звёздно-полосатым флагом! Упрёки американской марионетки Гитлера к фельдмаршалам Вермахта являлись необоснованными. Лист и фон Вейхс в точности исполняли полученные авантюрные и убийственные указания, даже если ситуация на месте диктовала что-то иное: огромные кольца питона механизированных войск Вермахта охватывали задние ноги советского быка Красной Армии, но бык в это время поднимал на рога и топтал острыми копытами тело и хвост питона. Фельдмаршалы помалкивали. Им не хотелось терять огромное денежное содержание в 3500 рейхсмарок в месяц — это как стоимость домика под Берлином, а также огромные земельные угодья на Украине, полученные от фюрера в подарок. Зачем? Из-за зряшной гибели миллионов немецкий солдат из числа тупых немецких, австрийских, чешских, польских низов? Простолюдины просто выбрали себе не ту страну и не то время, чтобы родится!
Чего бы стал капитализм, если бы он не являлся системой безжалостного истребления людей? То же касалось подчинённых фельдмаршалов. Они тоже так думали. К тому же страх за собственную жизнь их одолевал не меньший, чем у солдата в атаке. Убийцы из айнзацгрупп Гиммлера и Гейдриха убивали не только коммунистов и евреев, а врагов Гитлера как таковых, даже, если это немецкие генералы.
Все помнили, как умер Тодт, уговаривавший фюрера пойти на переговоры со Сталиным. 7 февраля Тодт прибыл к фюреру в Ставку в Растенбург на персональном двухмоторном He 111, который он использовал в качестве «разъездной машины», для доклада по программе производства вооружений.
Фюрер вновь наложил ограничения на вооружение Люфтваффе, ибо вооружение сухопутных войск после разгрома под Москвой, Ростовом, Демьянском стояло для на первом плане. Сонмища мощных бомбардировщиков англичан, а заодно и русских, при отсутствии у Люфтваффе достаточной противовоздушной обороны уже начали опустошать Германию, но Гитлер опять адресовал Тодта в наступивший 1942 год, когда мощь России окажется чудесным образом его мистической силы сломлена.
Потом Гитлер ужинал в бункере наедине с Тодтом. Там Тодт снова уговаривал Гитлера закончить войну с Россией и сосредоточится на Англии, считая, что Гитлер, начав войну с Россией, и не закончив войну с Англией, делает англичанам слишком щедрый подарок, который может показаться подозрительным кому угодно. Он считал, что центром тяжести для Люфтваффе по-прежнему должен являться Ла-Манш и борьба против Англии. В принципе Тодт повторял призывы фон Риббентропа заключить с Россией мир. Риббентроп до этого много и очень обстоятельно говорил с фюрером на эту тему. Но фон Риббентроп понимал, что и кто движет Гитлером, и поэтому вовремя отстал. «...Вот настало утро, и Шахерезады прекратила дозволенные речи...». Но Гитлер всё равно оставил Риббентропа и предпочёл общаться с послом Хевелем по внешнеполитическим вопросам.
Вот и Тодт спьяну тогда пошутил, что Гитлер сделал Англии самый дорогой подарок за всю историю королевства, и его надо бы произвести в «сэры». Тогда-то Гитлер зло засмеялся, хотя смеялся он крайне редко, позвал своего адъютанта от Люфтваффе фон Белова, и поручил «подготовить» самолёт к вылету. Адъютант распорядился совершить пробный полёт. Всё хорошо. Однако, когда машина утром взлетела с Тодтом, раздался хлопок, и He 111 рухнула на землю. От шутника Тодта остались дымящиеся останки...
Всё свалили на то, что погода плохая. Небо и заснеженная земля — одного серого тона, горизонт неразличим. Фон Белов тут же предположил ошибку лётчика, который ещё недостаточно хорошо знал новую машину, чтобы пилотировать её в трудных метеоусловиях. Но неприятный осадочек остался, ведь He 111 не та машина, чтобы просто так падать, поскольку этот бомбардировщик — крепкий орешек даже для зениток и истребителей, а хорошие пилоты в Люфтваффе в тот момент ещё не все погибли на Восточном фронте. Тщательное изучение этой аварии проводило министерство авиации и SS. Они сошлись на «ошибке пилота». Видишь-ли, для человека No.5 в рейхе нормального пилота не нашлось! Всем пришлось «поверить». Похороны за госсчёт устроили пышные, но высший генералитет сделал выводы...
Кроме того, до этого при слишком странных обстоятельствах покончил жизнь самоубийством любимец немцев герой-лётчик Удет, отвечающий как начальник Технического управления министерства авиации и генерал-авиамейстер за производство самолётов для Люфтваффе. Рядом с ним нашли чужой пистолет, хотя его именной лежал в кармане. Удет слишком рьяно и по-солдатски прямо требовал от Гитлера наращивать производство бомбардировщиков для ударов по Англии, и Гитлер устал затыкать ему рот прилюдно и тет-а-тет. Похороны устроили пышные, в честь покойника назвали истребительную эскадру. Многомоторный самолёт другого «крикуна» Мёльдерса — инспектора истребительной авиации Люфтваффе, который так же как Удет требовал побольше убивать англичан, разбился в при промежуточной посадке в Бреслау, когда он летел на похороны своего друга Удета. Похороны устроили пышные, в честь покойника назвали другую истребительную эскадру.
При перелете на похороны Удета при катастрофе после хлопка погиб ещё один критик Гитлера — старый служака, генерал авиации Вильберг, прошедший путь начальника ПВО, начальника штаба Люфтваффе, и начальника командования резервов, к тому же ещё и еврей по матери, которому Геринг для сокрытия этого факта подделал свидетельство о рождении... Похороны устроили пышные, но в честь покойника истребительную эскадру не назвали — слишком уже тенденциозно...
Теперь за производство самолётов в рейхе отвечает не военный, а бывший директор компании «Люфтганза» еврей Мильх. Он ранее давал щедрые взятки Герингу как спикеру Рейхстага при лоббировании интересов «Люфтганза». Геринг поменял Мильху «еврейское» свидетельство о рождении, сделал своим секретарём и присвоил звание генерал-фельдмаршала. Так управляющий «Люфтганзой» еврей в одночасье стал «большим военным», за большую мзду свернув в угоду Юнкерсу и Мессершмидту программу реактивных самолётов и дальних бомбардировщиков, и сосредоточившись на «железной саранче» Ме 109 разных модификаций по принципу «не блеск, зато много»…
Фюрер всегда подозревал кадровых военных в злоумышлениях против своей политики, и больше доверял коммерсантам, путь даже евреям. Слишком уж явно антигерманским являлось «его» решение выйти из рамок нацизма и перейти в голый империализм, а также начать войну на два фронта — против русских, в то время, как воюющие с немцами англичане, оставленные в покое, набирались сил при помощи американцев, и медленно, но верно превращали жилые кварталы немецких городов в обгорелый щебень.
Гитлер выражался на счёт саботажа военных так, что они «Мочатся ему в душу!». Это образное выражение его ощущений отношения к нему простых военных он вынес из одной своей PR-акции, устроенной на американский манер с целью «сближения с народом». 18 января, в «День образования Великогерманского рейха», молодых лейтенантов выстроили в Мозаичном зале Имперской канцелярии. Офицеры получили приказ после выступления фюрера хлопать и восторженно кричать. После речи офицерам устроили банкет в Мозаичном зале. Гитлер некоторое время подсаживался за столики и под фото- и кинокамерами беседовал с офицерами, но вскоре удалился. После этого часть молодых немецких офицеров воспользовалась вместо унитаза углами зала и шторами. Приём лейтенантов стал предметом обсуждения во всём Вермахте. «Реакционные» офицеры и известные противники режима отзывались с отвращением о самой этой встрече, о приступах ярости у Гитлера и его «вульгарных» манерах: он ведь говорил без умолку, и перебить его никак не удавалось. Если ему противоречили, он орал. Вот он и получил на банкете от лейтенантов Вермахта «обделанные» мочой шторы в своей святая святых — Имперской канцелярии...
Поэтому генералы «старой школы» старались с Гитлером не спорить. Это у Сталина генералов арестовывали, предъявили им обвинения, вели следствие, выносили приговоры, и у них имелась возможность апелляции. Многих оправдывали, реабилитировали. Так вернули свободу и реабилитировали полностью Рокоссовскому, Горбатому, Мерецкову, другим... Перед Рокоссовским Сталин извинился лично. А с Гитлером на забалуешь — раз — и покойник! И никакой апелляции или реабилитации!
Поэтому генералы зачастую предпочитали гнать войска колоннами там, где следовало двигаться предбоевым, а лучше боевым порядком, и создавали пространное окружение вокруг пустоты там, где стоило довольствоваться меньшим. Потери? Гитлера за это их никого не ругал. «Фрау ещё нарожают!». Тем более, что все давно почти вдвое занижали в докладах свои потери и увеличивали потери русских. Фюрер не тот человек, которому следовало говорить правду! Это Сталин за малейшую подмеченную ложь отстранял немедленно! Сталин самопожертвованно воевал за страну рабочих и крестьян, а Гитлер играл роль в театре свих заморских хозяев, где показуха и «мюнгхаузеновщина» для него была важна также, как для аса Люфтваффе...
Конечно, на таком фоне топтание войск Паулюса перед Сталинградским фронтом, и полуторанедельная заминка Гота у Цимлянской выглядели странно. В результате Гитлера результаты решительно не устраивали. Кроме того, прорыв к Черноморскому побережью через западные отроги Кавказского хребта сулил в горной местности трудности снабжения в гораздо большей степени, чем в степи. Сталинград по-прежнему не взят. Ранее беззащитный, он теперь прикрыт стеной Сталинградского фронта. Откуда Сталин взял тут такие крупные резервы?..
Последними вышли с совещания начальник Верховного командования Сухопутных сил Гальдер и его адъютант Мюллер-Гильдбранд. Они задержались, чтобы отдельно доложить обстановку в районе Котельниково. Здесь Гот, на прорыв которого к окраинам Сталинграда фюрер возлагал особые надежды, неожиданно упёрся в резервы русских с Дальнего Востока. Проклятый Дальний Восток! Нельзя ли было сделать Россию немножечко поменьше? Вот как хорошо получилось с Польшей! Только вторглись на территорию, и через пару дней уже Варшава! Как хорошо с Францией! Только вторглись на территорию, и через неделю — Париж!
Гальдер всё также сочинял байки про большое количество потерь у русских, а его молодой адъютант молотил языком не переставая, наизусть докладывая массу цифровых данных, словно он выступал в цирке в номере «Чудеса человеческой памяти». Вот только Гитлер понимал, что его верные слуги пытаются его успокоить, и уверить в том, что всё идёт хорошо, хотя всё опять летело кверху тормашками...
Гитлеру нравился Мюллер-Гильдбранд — вполне себе арийской внешности, из хорошей семьи фрайкоровца и антикоммуниста. Гитлера он ел глазами полными обожания, почти за гранью гомосексуального влечения. «Надо бы ему танковую дивизию дать покомандовать... — подумалось Гитлеру. — Красавчик... Путь наград насобирает себе, денег запасёт на старость на поставках продовольствия, закупке запчастей и окладах убитых, не всё же ему со старой калошей Гальдером колонки потерь ластиком подтирать. В адъютанты его себе взять, что ли...»...
Гитлер закрыл глаза, представляя, как красавчик Мюллер-Гильдбранд его униженно и заискивающе станет благодарить за назначение. Как же сладка власть!
Вдруг комната совещаний в ставке «Werwolf» — выносном командном пункте Вермахта, обшитая вкусно пахнущей сосновой доской, с огромным дубовым столом посредине, заваленном картами, исчезала... Сотни маленьких иголочек впились в кисти рук. Карандаш выпал из дрожащих пальцев... Чувствительность исчезла...
Эти затекания рук началось ещё в прошлом году. Личный доктор Моррель рассказывал ему, что это расширения вен и артерий из-за приёма препаратов сдавливает каналы оттока лимфы и переживают нервные жгуты в запястье, локте, плече, голени и колене, и лимфа начинает застаиваться, давить на нервные окончания. Живые ткани распухают, ещё более пережимая лимфатические каналы, и вот они — отёки, затекания, боль.
Чтобы как-то побороть боль, требуется снова принимать препараты, что снова вызывает отёки. Замкнутый круг. Медицинские препараты, назначенные Морелем не помогали. Ему требовалось полностью сменить обстановку. Уехать в Швейцарию, отключить телефон, телеграф, не допускать адъютантов и помощников, ну и конечно Геринга, Гиммлера, Геббельса, Бормана, отгонять мысли, что он заставил Германию и её союзников воевать с самыми могущественными державами мира — USA, Британская колониальная империя, СССР. В этой войне совокупные экономические силы врага превосходят немецкие в 20–30 раз... Для того, чтобы продолжать в такой ситуации гнать немцев, австрийцев, поляков и других граждан Великогерманского рейха на убой, нужно иметь большой заряд жизнерадостности, всё время врать про достижимость победы, и говорить святую правду про то, что союзники от них мокрое место оставят в случае победы, и все немцы станут рабами американцев и англичан, и врат, что русские изнасилуют всех немок.
Если бы ефрейтор и неудавшийся художник из Вены сам добился власти над Германией, обладал собственной политической волей и правом поступать ровно так, как ему это заблагорассудится — это одно. Но Гитлер ощущал себя лишь видимой, самой верхней частью волны, барашком, пеной, а вся волна — тёмная масса воды от глубины до верхушки, это многокубометровая, многотонная махина неслась сама по себя вне его возможностей как-либо на неё влиять. Куда волна, туда и её барашек, туда и пена. Оторвись барашек от волны — и нет его — развеялся вместе с пеной по ветру, мгновенно испарился на солнце.
И вот эта огромная волна несёт его на брег, подымая всё выше и вот-вот шмякнет о раскалённый сок. Сама отхлынет, чтоб найти себе нового башка, а упавший на песок пенный гребень тут-же высохнет на солнце. Это страшный сон он видел много раз, как галлюцинацию, как бред и предвидение...
Гитлер страшился признаться, себе что он — нанятый артист, примадонна, жокей. Но пьеса, театр, лошадь и ипподром принадлежат не ему. Пока он делает всё правильно, читает верный текст, поёт верную арию и приходит в финишу скачек ровно тогда, когда ему указано — он востребован и нужен. Если что-то он сделает не так — он труп. Быстрый укол через одежду, яд в стакан или яд на каком-нибудь предмете: ручке двери, расчёске, пресс-папье — и всё... Подобным оружием снабжены все его надсмотрщики, то есть ближайшие к нему фигуры Великогерманского рейха. Он командует самой мощной в мире сухопутной армией, но бессилен защитить свой желудок или кожу от яда! Какая злая ирония...
Владельцы театра, где он «калиф на час» и играет одну из ключевых ролей — крупнейшие немецкие и зарубежные капиталисты, владеющие средствами производства — «машинами по производству денег»: заводами, фабриками, банками, торговыми домами, железными дорогами, сухогрузами, танкерами, жилыми домами, акциями. Служители театра — функционеры NSDAР, командование Вермахта, управляющие собственностью капиталистов. Немецкий народ? Ха-ха! Это расходный материал, как и другие народы Великогерманского рейха: австрийцы, чехи, поляки, лужицкие сербы.
А что же в личном плане у примадонны, лишённой собственной воли? Тайные счета в Швейцарии, Африке, Панаме? Да... Денег много. Если придётся бросить Великогерманский рейх, сделать пластическую операцию, напечатать фальшивые документы, то потом можно жить как король в вилле-дворце на берегу океана — в окружении охраны и шикарной свиты с видом на свою яхту, эксклюзивно наслаждаясь дарами капитализма. Рай Сатаны... Что-то воде Вальхаллы или рая по-мусульмански: девственницы, постоянный пир и развлечения, алкоголь сколько влезет... Подельники тоже могут поселиться рядом. А немецкий народ? Ха-ха! Пусть сдохнет! Главное условие для достижения рая Сатаны — делать всё, как надо хозяевам...
А что надо хозяевам? Во-первых, втридорога покупать изделия их заводов и фабрик: танки, самолёты, пушки, стрелковое оружие, амуницию, продовольствие. Во-вторых обеспечивать прибыли их банкам. Тут уж при бешеных закупках сырья, вооружения для государства, оплачивающего всё из кармана немцев, на продаже трофеев и перекосах в ценах активов только безмозглый не сделает состояние. В-третьих, сделать труд немцев как можно более дешёвым, превращая всю страну в концлагерь, а рабочих в бесправных рабов. Ну, это сколько угодно! В-четвёртых — уничтожать коммунизм, угрожающий собственности хозяев. Здесь тоже — сколько угодно — тотальная война до последнего немца и русского, ибо не немецкий народ предмет заботы хозяев, а они сами, их деньги, а деньги, как известно, не имеют родины, нации и веры.
Жаль, конечно, что нет возможности спокойно побродить по городу вечером, как раньше, заглянуть в пару-тройку кофеен и пивных, попереглядываться с какими-нибудь хорошенькими горожанками, вышедшими из дома в поисках любовных приключений, или искупаться в реке летним знойным днём, прокатиться на велосипеде по утренней набережной, когда будочники уже пекут свои ароматные батоны, и в воздухе запах тёплого изюма и тмина, послушать пение птиц на зоре, лечь спать с любимой книжкой или женщиной, думать о жизни как о неспешной реке, по которой плывёшь в компании детей, друзей и любимых родителей... Но без отца.. Отец бил маленького Адольфа Шикльгрубера-Гидлера... Раньше, до ошибке церковного писца, Гитлеры писались через «д»...
А вместо этого вечные размышления о том, как идёт продажа награбленных в Европе бриллиантов, картин, статуй, сколько нужно напечатать рейхсмарок, чтобы платить чиновникам, СС и Вермахту, сколько нужно убить евреев, чтобы сионисты не прекращали финансировать поставки в Великогерманский рейх через третьи страны ресурсов, изделий, и при этом остались довольны эффектом выдавливания евреев из Европы в Палестину, как умерить аппетиты промышленников по ценам, но не поссориться с ними, что говорить немцам, полуголодным, истекающим кровью на фронте и под бомбардировками союзников...
А тут ещё проблемы со здоровьем. Желудок работает через раз. То диарея, то запор. Вегетарианская диета не помогает. От неё тошнит. Затекают руки, ноги. Головные боли. Зубы гниют, сколько ни чисть. Невозможно дышать носом. Постоянный звон в ушах. Тремор рук и мышц лица. Неконтролируемые ощущения в теле не дают уснуть. Бессонница. Все лекарства, назначенные доктором и его командой, делают только хуже, но без них просто начинается настоящая ломка. Особенно, если уменьшать количество препарата «Pervitin» и опиатов.
Жить можно, но вот если бы удалось на пару-тройку месяцев уехать куда-нибудь на Ривьеру, отвлечься от этих бесконечных полей, заваленных трупами, сгоревших младенцев, меркнущего перед смертью сознания массы людей, их ужаса последнего выдоха и чёрной пустоты небытия, куда он их ввергает...
Гитлер проглотил горькую, липкую слюну. Сердце колотилось, накатывали волны жара. Выпить ещё «Pervitin»? Или подождать до вечера?..
Здесь, за 1000 километров от Берлина, на земле Советской Украины, пережившей на своём веку множество разных хозяев, под Винницей, стояла жара. Этот край — Подолье, кого только не носил на себе, кого только не впитал: скифы, сарматы, гунны, славяне Киевской Руси, Галицко-Волынское княжество, литовцы, поляки, Российская и Австрийская империи, снова поляки, затем Советский Союз, и вот теперь на веки вечные Великогерманский рейх...
Горячий воздух из-за испарений леса казался тягучим и тяжёлым. Когда бедный, отвергнутый художник, у которого катастрофически не получалось предавать «воздух» в картинах, а из-под кисти возникало что-то вроде цветной аппликации, закончил сделку с Дьяволом. Ведь ему так хотелось женщин-блудниц, бешеных денег, вечной славы, предельно красивый жизни, забыть и ремне и пощёчинах от отца. И что же потребовал у него за это Дьявол? Убивать людей! Много! Миллионы... Служить золоту! Беззаветно! Жертвуя собой и немцами... Отказаться от человеческого счастья! Навсегда! Стать машиной в руках бездушного капитала...
Всё так и случилось. Дьявол дал ему партию NSDAP, богатых и знатных хозяев, банду убийц в услужение, славу палача и захватчика, продажных женщин, шикарную жизнь в аду, повёл его через Мюнхенский путч в кресло главы Германской республики, подарил Чехословакию, Австрию, отдал на съедение Польшу, Францию и так далее, отсыпал горы оружия и золота. А взамен бедный художник, как проклятый, выполнял договор: убивал миллионы, служил золоту как Богу, перестал быть человеком, стал машиной капитализма... Здесь слышится вступление из сочинения 67 Бетховена Симфония No.5 до минор, когда судьба стучится в дверь... Та-та-та-та-а-а-а! Та-та-та-та-а-а-а! Всего-то три соль и ми-бемоль... Все... Любой мог бы додуматься до этого — может быть... Но это будто про то место, где Гитлера должна находиться человечья душа, которую забрал Дьявол в оплату договора...
Вспышки безудержной ярости личный врач Гитлера объяснял жарким континентальным климатом украинской Винницы. Он считал украинский климат совершенно противопоказанным фюреру. Даже специально установил на территории ставки дождевальные установки, и потребовал регулярные влажные уборки служебных и жилых помещений бункера. Это приносило Гитлеру некоторое облегчение, но не надолго. Внутри по-прежнему продолжало бушевать адское пламя. Всё равно следовал срыв...
«Нет-нет, нужно непременно пройтись!»… Бросив карандаш на карту Дона от Серафимовича до Нижне-Чирской, где шахматными фигурками пестрели флажки армий, овалы и неприличные фаллообразные символы проникновения дивизий в советскую оборону, Гитлер подошёл к сервировочному столику, налил в стакан воды из хрустального графина, и выпил мелкими девчачьими глотками желтоватую воду с лимоном. Зубы простучали по краю стакана. Затем он открыл дверь в коридор, и два рослых ефрейтора из усиленного моторизированного полка «Leibstandarte SS Adolf Hitler», стоящие по обе стороны двери снаружи в безупречных чёрных мундирах и матово блестящих касках, приняли положение «смирно». В конце коридора у открытой двери комнаты связи с папками в руках стояли несколько офицеров из ведомства Гальдера. Увидев фюрера они вскинули руки в нацистском приветствии:
— Хайль Гитлер!
— Толпа предателей и дармоедов! — буркнул Гитлер себе под нос, и вяло поднял ладонь правой руки.
Тут его вдруг стали мучить позывы в низу живота, и он быстро направился в сопровождении адъютанта в сторону общей туалетной комнаты у выхода из бункера. В комнату для совещаний тут же бросились две миловидные и коренастые уборщицы в тёмно-синих белоснежных передниках и медицинских шапочках. Эти женщины из ведомства Гиммлера по указанию врача при первой же возможности делали влажную уборку в помещениях, где находился Гитлер. Это вроде бы облегчало его состояние...
Почти пробежав по красной ковровой дорожке мимо помещения секретарш и машинисток, перед дверью туалета сдержать газы ему не удалось, и из желудка диктатора Европы прорвалось. «Это всё вегетарианский гуляш из тушёной квашеной капусты с грибами по тирольскому рецепту!». Запершись в кабинке, радостно спустив брюки и усевшись на стульчак, Гитлер слышал, как вышли, быстро помыв руки над раковиной, два офицера Люфтваффе. Капала вода... Весь мир, с бешеной скоростью вертевшийся вокруг него каждую секунду, казалось, замер... Газы прорвались вновь, но вот беда — ничего не получалось, хотя живот уже раздулся как барабан...
— Чёртовы дела! — скривится Гитлер, решительно поднялся и принялся застёгиваться. — Я скоро лопну!
У огромного зеркала Гитлер задержался. Он страдал клаустрофобией и требовал везде вешать побольше зеркал, которые значительно увеличивали обозреваемое пространство. Придав лицу вид нескольких своих дежурных масок: «сосредоточенность», «приветливость», «опустошённость», подрагивающими пальцами он провёл по волосам, поправляя длинную чёлку.
Его причёска, так и всё в его облике, являлась плодом работы его ближайшего друга и американского агента Ханфштенгля по кличке «Путци». Это тот, что поджёг Рейхстаг, чтобы ввести законы о терроре против компартии и левых. Эту причёску Ханфштенгль вместе с усами-щётками, с переделками маршей американских болельщиков бейсбола для нацистов, речёвками американских болельщиков, ставших «Зиг Хайль!», актёрством на публике и американскими предвыборными технологиями, рекомендовал Гитлеру очень расчётливо. Гитлер позиционировал себя на выборах как выразитель чаяний рабочих и люмпенов, и в этом смысле причёска «андеркат» этому отлично подходила. Поэтому свою первоначальную причёску партийного агитатора, как у аристократов — приглаженные, скользкие, блестящие, средней длины волосы с ровным пробором, намазанные Бриллиантином, как под шляпу, с «Пивного путча» Гитлер не использовал.
Его нынешняя причёска — выстриженные виски и затылок, при длинном чубе — «андеркат» — английское изобретение для людей малого достатка, прежде всего рабочих, которые не имели возможности посещать хорошего парикмахера. Простую стрижку с висков и затылка мог выполнить и неопытный парикмахер. Этот имидж отлично подходил для NSDAP. Причёску также носили члены английских уличных банд. Тоже неплохо! Лихость и беспощадность — отличная визитная карточка для последователей фрайкоров, борцов с коммунистами и евреями!
Такую причёску носили в конце XIX века уличные банды «скаттлеров» — парни и девушки из Манчестера, которые ещё носили обувь с медными вставками для драк, и брюки клёш для этих же целей. То же самое касалось знаменитой банды грабителей из Бирмингема — «Острые козырьки». Они не оставляли в живых ни одного свидетеля. В 30-х годах XX века похожую причёску носили «неды» шотландские хулиганы из Глазго, избивающие всех подряд, известные ещё пристрастием к твидовым пальто.
«Небогатый, но агрессивный» стиль за Гитлером первыми повторили «Гитлерюгенд» — молодёжное крыло NSDAP. «Гитлерюгенд», особенно в старшем возрасте 18–20 лет — это «скаттлеры», «Острые козырьки» и «неды» одновременно. Бойцы «Гитлерюгенда» принесли эту причёску в Вермахт, SS и военные училища — «лихие и жестокие» как уличные банды. Стиль «Гитлерюгенда» стал визитной карточкой Вермахта, SS, Люфтваффе, плавно перейдя в стиль их обращения с пленными и местным населением…
Адъютант фон Белов с серьёзной миной стоял всё в той же позе и в том же месте, как перед тем, как Гитлер вошёл в туалет. Этот худощавый аристократ, имевший вид сильно повзрослевшего мальчика, прислуживал Гитлеру как лакей и порой как слуга, и это фюреру льстило. Он отобрал его у Геринга и приблизил...
Через полчаса должны подойти Геринг и Гиммлер... Можно успеть пройтись, пока эти два не то его друзья и подельники, не то его тюремщики и конвоиры, прибудут забивать ему голову своими проблемами... Гиммлер наверняка станет хвататься, как его айнзацкоманды ударными темпами похищают и убивают немцев, несогласных дальше воевать, а Геринг станет требовать денег на свои полевые дивизии. Он хочет иметь свою армию, как Гиммлер имеет свои SS? Извольте! Казна выдержит любые причуды слуги капитализма! В конечном итоге, какая разница немцу, на что идут заработанные им деньги, всё равно же не ему!
Вот и воздух!.. Два солдата из «Leibstandarte SS Adolf Hitler», стоявшие перед входом в бункер, взяли карабины с примкнутыми штыками «на караул». Блеснули солнечные блики на остриях... Разговаривающие между собой неподалёку после бурного совещания Лист и фон Вейхс, сунули свои маршальские жезлы подмышки и почтительно повернулись к нему. Их водители и охрана, сопровождающая их к аэродрому, повернулись разом к фюреру и вскинули руки в нацистском приветствии: «Да здравствует победа!».
Солнце накрывало лес тяжёлым колоколом жары. Молодые сосны благоухали смолой. Тень лежала на подстриженной траве и гравийных дорожках. Птицы лениво щебетали. Жуки с деловитым видом летели по своим делам, а мухи интересовались одеколонами высокопоставленных военных. Недалеко от бункера на поверхности большого бассейна играли солнечные блики. Дождевальные установки выдавали мириады мельчайших капелек водной взвеси, отчего между ровных сосновых стволов-столбов висела радуга. За бассейном стояли рядком бараки персонала передовой Ставки. Казалось, что здесь умиротворённый санаторий, если бы на пересечении дорожек среди сосен, где заканчивалась «заградзона I», не дежурили в окопе офицер и два солдата в касках и с пулемётом...
Прогулка оказалась недолгой. Не успел Гитлер пройти и ста шагов шаркающей походкой, стараясь унять страхи из-за сообщения Бормана о том, что накапливание средств в виде драгоценных камней в сейфах банка банки «J.P. Morgan & Co.» в Анголе и Аргентине под угрозой из-за утечки информации о их принадлежности, а бриллиантов там уже скопилось на 70 миллионов рейхсмарок, как на дорожке показались его Сцилла и Харибда — Геринг и Гиммлер...
Они шли, словно колья проглотили — держась прямо и не разговаривая друг с другом. Геринг для встречи с фюрером облачится в белый летний парадный мундир Люфтваффе из тонкой шерсти, с кортиком, маршальским жезлом, с белой фуражкой с высокой тульей на голове, сияя золотом и лакированной кожей. Прямые, но очень широкие из-за невероятно толстых ляжек белые брюки трепетали как парса на слабом бризе над носками лакированных полуботинок. Гиммлер всё тот же: чёрный мундир рейхсляйтера SS с гигантскими аксельбантами, несмотря на жару лайковые перчатки. Держи фасон! Боевая красно-белая партийная повязка со свастикой на чёрном мундире смотрелась более эффектно, чем на белом. Двое этих слуг капиталистического Дьявола казались будто нарочно подобранными карнавальными шахматными фигурами, не будь они организаторами чудовищных злодеяний против простого народа — один толстый и белый, как шахматный король, второй худощавый и чёрный, как чёрный шахматный ферзь...
Звуки шагов начальника охраны Дитриха и адъютанта фон Белова позади стали стихать — они предупредительно отстали. На лице Геринга расплылась довольная улыбка, так, наверно, улыбнулась бы жаба, будь она ростом с человека. Некогда высокий фронтовик, ловкий красавец-лётчик, герой фрайкоров и охоты на «коммунистов» Геринг превратился в персонаж советских карикатур — надень на него цилиндр, и он точь-в-точь образ капиталиста, сидящего на мешках со многими нулями на спинах безликих маленьких фигурок порабощённых народов. Убийственно высокомерное выражение голубых свинячьих глазок соответствовало его статусу из «грязи в князи»: самый богатый фашист — владелец большого количества акций военных заводов, владелец некоторых из военно-промышленных гигантов, руководитель плана «Ost» по грабежу ресурсов Советского Союза, распределению его богатств между капиталистами немецкими и их заморскими акционерами, ответственный за «депортацию» 30 миллионов лишнего славянского населения, командующий Люфтваффе, ПВО рейха, полевыми войсками ВВС, ответственный за производство и закупку самолётов, коллекционер мировых шедевров, бриллиантов и зарубежных счетов со многими нулями в разных странах мира, в том числе в Африке...
Геринг приподнял маршальский жезл, и как старый «партай-геноссе», без рукопожатия взял Гитлера под локоток и, приблизив к одутловатому лицу фюрера две свои подвижные розовые пиявки на месте губ, звучно произнёс:
— Как твоё самочувствие, мой дорогой друг?
Гиммлер продолжая сохранять положение корпуса будто он кол проглотил, поднял в нацистском приветствии ладонь в перчатке. Его глаза за стёклами очков скрывали блики солнца. Крошечные усики скорее походили на небритость, и только безукоризненность во всех элементах одежды говорили, что это «ни то ни сё» под носом — особый фасон. Он не мог заснуть, если не получал доклад о массовых убийствах его людьми славян, евреев, немцев, врагов NSDAP, стариков, душевнобольных, инвалидов, представителей интеллигенции разных народов за рубежом и в самом Великогерманском рейхе. Вот только что он получил донесение из-под Сталинграда: в станице Нижне-Чирской, откуда отступили войска армии Чуйкова, уничтожен местный детский дом для умственно отсталых детей — 46 детей. Самому старшему 12 лет, самому младшему — 4 годика. Это и есть его предназначение — защита рейха от неполноценных людей и неполноценных народов...
Гиммлер с удовольствием прочитал этот отчёт — один из десятка похожих отчётов за сегодняшнее утро о решении еврейского и славянского вопроса, «переселении» на тот свет населения оккупированной территории рабоче-крестьянского государства. 27 июля 1942 года станица Нижне-Чирская Сталинградской области оказалась захвачена. Из-за прорыва гитлеровцев, эвакуация населения проходила в очень сложных условиях — пожары, бомбёжки, недостаток транспорта. В результате, когда гитлеровцы вошли в станицу, часть жителей ещё оставалась там, в том числе, и воспитанники детского дома.
Солдаты капиталистического воинства привычно стали грабить — «они же солдаты, они только выполняют приказы» — отбирали всё продовольствие, скот, домашнюю живность и всё ценное, до чего только могли дотянуться: носильные женские вещи, кухонные и постельные принадлежности, нитки, иголки, пуговицы. Солдаты также ограбили детский дом, забрав все продукты, скот и птицу из подсобного хозяйства — куриц, свиней, овец. Остались только овощи на детдомовском огороде. Персонал детдома и часть воспитанников постарше — разбежались. Осталась лишь кастелянша Донскова и 47 особо беспомощных детей в возрасте от 4 до 12 лет.
После прохождения боевых частей в станицу прибыла из Харькова группа, составленная из сотрудников зондеркоманды 4а штандартенфюрера Блобеля, солдат полевой жандармерии и 314-го батальона полиции безопасности SD. Немцы велели приготовить оборванных, опухших от голода детей к отъезду. Куда отправлять и зачем — не сказали. На вопрос кастелянши: «Далеко ли детей повезут и сколько продуктов приготовить им в дорогу?», изменник родины и пособник гитлеровцев Буланов, входящий в зондеркоманду, ответил: «Никакие продукты не понадобятся, дети поедут недалеко!».
До этого Буланов принимал участие в уничтожении сотен людей в Харькове, он участвовал в расстреле 900 пациентов харьковской больницы. Буланов служил в зондеркоманде шофёром, водил и «душегубку» — замаскированную под фургон передвижную газовую камеру. Когда чистил от испражнений и рвотной массы фургон, находил внутри детские шапочки, туфельки и игрушки, выломанные ногти, вырванные длинные волосы, поскольку с помощью «газенвагенов» уничтожали в основном женщин и детей. Гиммлер так решил, чтобы не подвергать «лишним душевным волнениям» немецких сотрудников, заставляя каждый раз их преодолевать защитный человеческий психологический барьер убийства женщин и детей.
Гитлеровцы платили Буланову 90 марок в месяц — как рабочему в Германии, в переводе на рубли 1000 рублей, выдавали солдатский паёк, а также делились вещами убитых. Буланов получил пальто для себя и для жены, два костюма и обувь.
Однако убийцы из «харьковской» зондеркоманды не боялись душевных волнений. В детдом прибыли два крытых брезентом грузовика. Офицер потребовал от кастелянши построить детей в шеренги по четыре человека. Их пересчитали, разделили на две группы и стали сажать внутрь грузовиков. Некоторые дети послушно садились в машины, другие, чувствуя неладное, плакали и вырывались. Их засунули в кузов силой. В 3-х километрах от станицы гитлеровцы заранее приготовили яму. Сотрудники зондеркоманды стали вытаскивать детей из грузовиков и подводить к яме — «они же солдаты, они только выполняют приказы». Дети в руках держали игрушки — куклы, машинки, игрушечные ружья.
У ямы их расстреливал из МР-38 литовец Аликс. Пистолет-пулемёт МР-38 не имел режима одиночного огня. Но из-за низкого темпа стрельбы, подготовленный стрелок мог стрелять и одиночными выстрелами. Аликс уже давно натренировался на людях. Дети сопротивлялись и кричали: «Дядя, я боюсь!», «Дядя, я хочу жить, не стреляйте в меня!». Убийца стрелял в голову, а потом сталкивал крошечное тело в яму. Расстреляли только физически крепких детей среднего возраста, а младших, Слабых просто столкнули в яму и закопали заживо... «Они же солдаты, они только выполняют приказы»...
Гиммлер сам не выносил крови. Когда он решил поприсутствовать на расстреле польских партизан, и одна красивая белокурая девушка запела: «Jeszcze Polska nie zginеla...», а потом разрывная пуля враз разворотила её лицо, а вокруг брызнули бело-красные, как флаг Польши, мозги, ему стало плохо...
Рейхсфюрера приводили в чувство долго. После этого он на расстрелы не ездил, как, впрочем, и в концлагеря. Но читать про экзекуции любил — повышало адреналин и работоспособность. После ознакомления с отчётами об убийствах, Гиммлер обычно читал сводку о действиях войск SS, о состоянии настроений в Германии, о работе узников концлагерей на капиталистических предприятиях и так далее. Любил читать... Особо благоговел перед раннесредневековым священным индийским текстом Бхагавад-Гита — одним из основополагающих текстов веданты, которая приводит к космическом сознанию. Учение выражалось настолько загадочным языком, что позволяло самые разнообразные её интерпретации. Тут и огненные жертвоприношения, и безграничное блаженство в конце пути самоосознания...
Гиммлер вышел из семьи бюргера, который на почве капитализма помешался на антинаучном восприятии мира: гороскопы, прорицатели, астрологи и гадалки. Отец Гиммлера увлекался потусторонними силами. Он ходил с лозой по садовому участку и искал точки усиленной энергетики, занимался теорией телекинеза. Яблоко от яблоки недалеко падает. Кроме чертовщины, в зоне интереса Гиммлера оказывалось всё подряд: готские королевства, вандалы, викинги, варяги и норманны, преобразования Европы в результате трёх великих переселений германских племён, политики короля Генриха I, Чингисхан и его методы правления, великие основатели государств и так далее...
Гиммлер — типичная «сова». Не потому, что форма — чёрная, а глаза за круглыми стекляшками. Просто он любил ночь, и работал почти каждый день до 3 или 4 часов утра. Многие совещания проводил ночью. Он тонул в море документов лично сам, считая это доблестью, не умея наладить чёткий административный механизм. Зато с помощью своего помощника Пайпера наладил регулярную измену жене имеющей двоих детей, со своей секретаршей Поттхаст, с которой завел трёх внебрачных детей. Он любил заставлять её маршировать голой, как члена BDM — «Немецкого союза девушек», исполнять другие его фантазии. На это у него времени хватало... Поттхаст, перейдя на полное содержите Гиммлера, тоже времени зря не теряла, и встречалась при этом и с другими мужчинами.
Гиммлер в этом брал пример с капиталистов и аристократии, занимавшихся разведением гаремов на подобии восточных правителей. Как управляющий поместья, как мэр небольшого городка, даже как крупный чиновник в министерстве по делам религий и образования Гиммлер с его интересом к научным исследованиям, вероятно, добился бы многого. Но Гитлер посадил его на должность, для которой он не годился как управленец. Во всём, что он не организовывал, наблюдалось что-то судорожное. Зато у него получалось массово убивать людей и грабить свой и чужие народы, а главное его кредо: «задача сохранения германской расы оправдывает любую жестокость» и «безусловное подчинение фюреру». За это его и ценили владельцы капиталистического мира...
Гиммлер строил из себя неподкупного. Ему очень хотелось ввести древний германский обычай рубить ворам руки и заявлял, что его величайшее желание — умереть бедным. Геринга он презирал за показную королевскую роскошь, в которой тот жил, и критиковал тех, кто расходовал госсредства в личных целях. Однако он и сам жил в роскоши за госсчёт, фактически при коммунизме, аккумулировал соседства от поборов с немецких и иностранных капиталистов, получающих заказы от государства, и широко раздавал своим прихлебателям за счёт государства землю, имущество, предприятия, деньги, льготы. Огромные средства SS за рубежом он использовал как свои личные, при этом считая себя истовым «бессребреником».
Критикуя Геринга за обжорство, сам «бессребреник» в так называемой «полевой штаб-квартире» «Hochwald», неподалёку от деревни Посессерм в округе Ангербург в Восточной Пруссии, он наяривал со своими гостями и любовницами при карточной системе для немецкого народа ежедневные рыбные и мясные блюда, рулеты с сыром или с соленьями, красное вино, свежевыжатый яблочный или лимонный сок, арабское кофе, курил по две кубинские сигары в день, не брезговал опиумом.
Шикарно обставленный кабинет в 200-метровом здании спецобъекта «Hochwald» имел площадь 400 квадратных метров. Всё бы ничего, живи и радуйся, но только его постоянно мучили жестокие желудочные спазмы. Личный врач помогал ему опиатами мгновенно облегчать страдания, и даже мог избавить от болей на длительное время, но до конца вылечить не мог.
В периоды психического стресса, или когда у него зарождались Фаустовские планы и Мефистофелевские интриги, его голова становилась как бы головой Януса: с одной стороны лицо соратника Гитлера, а с другой — просто-напросто череп, и физическая боль резко усиливалась...
— Как хорошо у тебя здесь, мой фюрер! — не дождавшись ответа Гитлера, продолжил Геринг, и голос его стал как мёд. — Как мне всё-таки нравится, дружище, назвать тебя «мой фюрер» даже среди своих!
— Вечно ты со своей лестью, Герман! — ответил Гитлер, придерживая левую руку, прижатую к низу живота из-за разыгравшегося тремора кисти. — Ходишь вокруг как нашкодивший кот! Мне докладывал недавно твой фон Белов: у Сталина 93 дальних бомбардировщиков. Его Ил-4 имеют дальность полёта с тонной бомб почти 5000 километров, а с 2,5 тонн 4000 километров. С июля он опять своими Ил-4 бомбит Берлину. Массированные удары его дальняя авиация наносит по Данцигу, Кенигсбергу, нефтяным промыслам Плоешти, Будапешту и Бухаресту. Когда ты этому поставишь предел?
— Мой фюрер, надеюсь, ты помнишь, что сам зарубил программу увеличения выпуска самолётов, и большую часть денег направил на закупку вооружения для наземных войск из-за его быстрого расходования на Восточном фронте! — с неожиданной для толстяка грацией, Геринг занял место справа от Гитлера, и деликатно увлёк его под локоть по дорожке, начав вполголоса своё воздействие на своего старого «партай-геноссе». — Каждую вторую 8,8-сантиметровую зенитную пушку Flak я вынужден по твоему приказу отправлять на Восточный фронт в дивизии ПВО, откуда из раздёргивают командиры Вермахта для борьбы с советскими танками. Совершенно не защищённые и слишком крупные орудия несут ужасные потери. Тем временем небо рейха защищают 500 единиц 7,5-сантиметровых французских зениток Schneider и столько же прочих английских, русских, чешских, польских трофеев, порой с досягаемостью по высоте на 1000 меньше, чем у Flak!
Вокруг резвились мухи. Они сильно интересовались потной шеей рейхсмаршала и коричневым кителем фюрера. Комары, разведённые дождевальными установками доктора Морреля кружили как английские бомбардировщики над Кёльном...
— Конечно, когда случаются победы, всё это «вы», а когда случаются поражения, то это «фюрер виноват»! — ответил Гитлер, но как-то не особенно по-боевому. — Кто назначил цены, по которым мы закупаем самолёты в 1,5 выше среднемировых? Ты мне подсовываешь с Мильхом на подпись такие цены! Не будь твоего воровства, у нас сейчас самолётов имелось бы в 1,5 раза больше! Вот теперь я должен и о ПВО думать! Как идёт рассверловка русских зениток под наш калибр?
— Очень хорошо, мой фюрер! Рассверлили 870 русских 76,2-сантиметровок до калибра 8,8 сантиметра, и ещё рассверлили 400 штук русских 8,5-сантиметровок... Что касается твоих упрёков по закупочной цены на самолёты для Люфтваффе, то ты же знаешь, что 1/4 денег, уплаченных за самолёты, через подставных акционеров авиастроителей уходит через отделения банков «J.P. Morgan & Co.» и «Rockefeller Chase bank» в Париже на зарубежные счета в Африке, Гонконге и США для закупки редкоземельных металлов и на всякий непредвиденный случай — вдруг нам придётся ими воспользоваться! Так мы обходим санкции с помощью тех, кто эти санкции наложил. Кроме того там же из этих «возвратных средств» ежемесячно пополняются твои личные счета!
— Ну вот! Опять ты про эти мои счета! Мне что, на пенсии, только на гонорары от «Mein Kampf» жить прикажешь? Для чего тогда всё это? — Гитлер повёл рукой вокруг по украинскому сосновому лесу вокруг Ставки.
— Нет-нет, мой фюрер! Ты уже богаче Круппа! — не моргнув глазом соврал Геринг, зная эту педаль в психике своего старого «партай-геноссе», зная, как важна для некогда нищего ефрейтора и неудавшегося художника эта мотивация в его сегодняшней жизни.
— Ладно, по рассверловке русских пушек — всё хорошо! Сэкономил — значит, заработал! — фюрер заметно приободрился из-за напоминания о своих зарубежных счетах.
— Конечно, отличный вариант — использовать против русских наилучшие 8,8-сантиметровки, а против английских бомбардировок всё имеющееся трофейное барахло! Всё равно они свои заводы у гас бомбить особо не будут. Так, для видимости! А что до жилых кварталов, так фрау ещё нарожают нищеты! Меньше ртов, — меньше продуктов распределять, пенсий и пособий!
— Но командование Люфтваффе всё равно должно ещё внимательнее относиться к защите территории рейха от вражеской авиации! — сказал назидательно Гитлер, и тут же перевёл разговор на другую тему. — А как дела по плану «Ost»?
— В рейх в массовом порядке из России перевозятся молодые работники по 5000 голов в неделю, продовольствие, станки, оборудование, золотой лом, другие металлы, руда, лес. Наши фюреры экономики и гауляйтеры довольны! — скороговоркой ответил Геринг. — Но у меня срочный вопрос, мой фюрер!
— Что за вопрос, если ты его не мог по телефону задать? — насторожился Гитлер, и почти остановился.
Геринг однако потянул его вперёд, поскольку Гиммлер, не желающий до этого мешать этому тет-а-тет старых товарищей на набившую оскомину тему вооружений, и немного поотставший, стал теперь к ним с любопытством приближаться.
— Мой фюрер, дело касается Атлантического вала, строительство которого ты приказал ускорить! Мне мои компетентные люди доносят об ошибках, приписках и воровстве при строительстве укреплений и дорог, особенно напротив Ла-Манша! И это в момент, когда мы испытываем дефицит сырья и людских ресурсов! При этом наше решение оборонять зону на Ла-Манше укрепрайонами, прежде всего крупные порты, а промежутки отдельными позициями, военные критикуют как бессмысленную трату средств!
— Ну и что? — Гитлер совершенно искренне удивился, и даже брожение газов в животе, вроде, на секунду исчезло. — Если я буду сажать в концлагерь всех воров и дураков в нашем руководстве, мне придётся освободить все концлагеря от коммунистов, и посадить туда вместо них всех членов NSDAP, начиная с гауляйтеров. Ну сам подумай, как можно воспрепятствовать воровству и коррупции, если капитализм генерирует массу способов воровства и взяточничества, и при этом способствует бесконтрольному использованию наворованного у всех на виду?! А что касается общей схемы вала, то мы же все понимаем, что дело не в создании действенной обороны против таких военных монстров как США и Британская империя, действующих совместно, что в принципе невозможно, а дело в создании до поры до времени видимости обороны для успокоения немцев, и главное — вывод большей части средств, затраченных на строительство, — за рубеж! Поэтому стройкой занимается Организация Тодта под руководством Шпеера. Он по образованию архитектор и имеет много связей за рубежом. Он пишет в сметах про использование наёмных французов, а использует бесплатных восточных рабов, пишет про закупку бронедверей и бронезаслонок у Круппа, а сам снимает их массово с линии Мажино. Разница идёт в партийную кассу и за рубеж. Из 7,5 миллиардов рейхсмарок общей сметы на Атлантический вал Шпеер обещал мне снять на наше дело не менее 30 процентов. Тодт обещал всего 10 процентов. Может, и хорошо для нашего дела, что его самолёт упал после хлопка?.. Что ты как маленький?.. Сумма, обещанная Шпеером — порядка 1 миллиарда марок, а в долларах более 2,5 миллиардов, при цене самого дорогого американского автомобиля в 1,5 тысячи долларов...
Для руководства строительством Атлантического вала в Нидерландах, Бельгии и Франции Организация Тодта имела управление в Париже. Невероятный по размаху строительный проект предусматривал строительство 15 000 типовых железобетонных сооружений, укладку 17 000 000 кубометров бетона, арматуры и броневых изделий из 1,2 миллионов тонн стали. Этого количества стали хватало бы, чтобы выпустить более 20 000 танков Pz.Kpfw.VI «Tiger»! Широко использовались бронированные башни и казематы с французской линии Мажино и с чехословацких оборонительных линий. Стоимость французской части Атлантического вала составляла 3,7 миллиарда рейхсмарок.
Парижское управление Организации Тодта состояло из нескольких главных строительных управлений. Они в свою очередь делились на строительные управления. Эти управления заключали договора подряда с местными фирмами на поставку материалов и производство работ. В их распоряжении находились строительные площадки и лагеря, в общей сложности 260 000 рабочих. Из них 26 000 немцы, 80 000 рабов с востока, остальные — вольнонаемные французы, голландцы, датчане. Подряды по транспорту распределял Национал-социалистический моторизованный корпус. Для руководства строительством в Норвегии в Осло имелась оперативная группа «Wiking».
От военных стройку курировал командующий группы «West» фон Рундштедт и главный инженер группы главный инженер группы армий «B» генерал Мейзе. Они получали щедрую коррупционную ренту.
Эти убийцы и воры дружно и жадно копошились вокруг гигантской стройки и громадных бюджетных средств, как черви в голове сдохшей лошади, а лошадь эта — весь простой немецкий народ.
Всё предприятие — гигантский фарс для создания пред лицом немецкого народа видимости защищённости, а также вывода через фиктивные подряды средств бюджета за рубеж. Орудия для «Вала» чудовищная смесь систем и калибров, собранных со всей Европы — от морских орудий, выведенных из эксплуатации, снятых с французских и немецких военных кораблей, до захваченных полевых пушек чешского и польского производства. Количество трофейных мин и взрывных устройств для минирования — 10 000 000 штук...
Чтобы начать такую грандиозную стойку, требовалось создать себе великого врага, и Гитлер это сделал, по взмаху палочки своих заморских дирижёров, объявив после разгрома Вермахта под Москвой и Ростовом, войну USA. Без этого строить Атлантический вал не получалось, а после подписания одной бумажки дело пошло... «Немецкий народ отреагировал на это волной патриотического подъёма...»... Гитлер добивал Германию...
Передача военного строительства от Вермахта гражданским, пусть даже военизированной организации Тодта, использующей исключительно гражданские ресурсы и способы, произошла по воле фюрера в мае 1938 года.
Сначала Гитлер осмотрел линию укреплений, предназначенную для защиты от поляков на границе между Одером и Вартой. Блиндажи вооружались пулемётами. Бронетехнику этим не остановить. Фюрер в резкой форме обрушился на главнокомандующего сухопутными войсками генерал-полковника фон Браухича и инспектора инженерно-саперных войск генерала Ферстера. Подозревая, что и на укреплениях «Siegfriedstellung» на границе с Францией, Люксембургом, Бельгией, Голландии имеются подобные недостатки, фюрер послал Геринга инспектировать работу военных. Поскольку это дело фюрер поручил не его ведомству, фон Браухич, униженный до невозможности, пришёл в ярость. Геринг доложил фюреру, что в главном укрепрайоне «Schwarzwald» не построено ровным счётом ничего. На горе «Истайнский чурбан» имеется только лёгкое пехотное оружие. Никакой линии укреплений между Ахеном и Базелем вообще нет. Гитлер отыграл розданные ему карты, и передал строительство своему человеку — Тодту со всеми вытекающими из этого финансовыми выгодами для себя. Внешне всё правильно, и высокомерным генералам, лишившимся большой коррупционной кормушки, крыть оказалось нечем. Сапёры теперь лишь указывали, какие укрепления и где следует построить...
— Нет-нет, — Геринг втянул голову в плечи, от чего его обширный двойной подбородок почти закрыл половину воротника кителя с расшитыми золото нитью петлицами рейхсмаршала, и заговорщицки прошептал прямо на ухо своему другу, обдавая его зловонным дыханием смеси лекарственных препаратов с табаком, и гниющих из-за опиума зубов.
— Что «нет-нет»!? — громко воскликнул Гитлер, отчего чирикающая неподалёку птица на некоторое время замолкла. — Я цифры запоминаю очень хорошо, и фамилии всех командиров дивизий помню без бумажки...
— Мой фюрер! — стал жарко нашёптывать на ухо рейхсмаршал, — Большая часть французских строительных фирм, поставляющая Организации Тодта арматуру, цемент, щебень, провод, колючую проволоку, принадлежит банковским структурам барона Ротшильда. Тем же самым его еврейским фирмам, которые стоили линию Мажино. Поставленную им Шпеером задачу по переводу установлений части средств уполномоченным нами французским и американскими банкам, они полностью не выполняют. Речь идёт о хищении у нас более 5 миллионов рейхсмарок!
— Когда ты узнал? — лицо Гитлера налилось кровью, а глаза бешено засветились синими звёздами.
— Неделю назад... Стал проверять через свою разведслужбу! — поспешно ответил Геринг и отпрянул, понимая, что сейчас может последовать: в вопросах личных денег его друг являл собой воплощение полной безжалостности — нищая молодость нравственно коверкает сознание сильнее сексуального насилия.
— Эти еврейские животные опутали своей паутиной всё вокруг! — взвился Гитлер, потрясая кулаками. — Для отвода глаз просят вытолкать гонениями их сородичей из Европы в Палестину, сами за деньги получают от меня статус «почётный ариец» и присасываются своими порочными ртами к священному вымени Германии! Вот помню Лизетту де Бринон, еврейку, дочь французского банкира и жену нынешнего мэра Парижа де Бринона, помню еврея Яновича, крупного французского промышленника, родом из Кишинёва, который нам руду поставляет, и про наших банкиров-евреев помню...
Пока работают на благо — пусть некоторые живут! Но трогать святое не позволю! Гиммлер!
На истошный крик фюрера оглянулись даже офицеры, стоящие у штаба и солдаты в стрелковых окопах на границе «заградзоны I». Из-за крика он разрешился желудочными газами и ему стало сразу легче. Заметался, почти завертелся волчком, словно ослеп, и пытался с помощью обоняния отыскать в пространстве Гиммлера, хотя он находился почти перед ним.
— Я здесь, мой фюрер! — не очень по-военному ответил рейхсфюрер SS и шагнул вперёд.
— Бросьте людей Кнохена во Франции по всем адресам фирм, имеющих заказы по строительству Атлантического вала, и проведите показательные ликвидации директоров — ноги в таз с бетоном и в Сену! Хозяевам фирм ультиматум — в 24 часа внести на указанные счета уполномоченным банкам все недостающие деньги в двойном размере! — Гитлер вошёл в раж, поскольку горсть утренних пилюль начала своё активное действие; кроме того, впадая в ярость он помолодел на десять лет.
— Взорвите там что-нибудь для острастки! Если нет — всех хозяев фирм и акционеров ликвидировать! Барону Ротшильду горячий привет в США! Мы не для того дали ему уехать и увезти с собой акций алмазных и нефтяных фирм, чтобы он нас тут обкрадывал на святом деле защиты родины! Я совершенно открыто признаю, что считаю более лёгким переносить оскорбления от того, кто более не грабит меня, чем если бы меня стал грабить тот, кто восхваляет меня за то, что я позволяю ему это! Сегодня нас оскорбляют и унижают эти французские евреишки, а завтра стянут оскорблять и унижать наши собственные генералы! Но мы теперь в состоянии — хвала Господу — защитить Германию от разорения и изнасилования! Ты понял меня, Генрих? — после этого Гитлер застыл как памятник.
— Так точно, мой фюрер! — уверенно произнёс Гиммлер, блеснув на солнце золотой оправой очков. — Списки подрядчиков имеются, контракты тоже, адреса и фамилии акционеров директора расскажут на первом же допросе. Далее всё как вы сказали! Что делать с самим Шпеером, который допустил людей Ротшильда к нашим деньгам? Он же английский агент! Я вам докладывал! Все мои агенты и источники об этом говорят в один голос!..
«Неправленым» подрядчикам вскоре предстояло пройти через двери ада. Айнзацгруппу полиции безопасности и SD — EGr — Einsatzgruppen der Sicherheitspolizei und des SD — «целевые группы», «группы развёртывания» во Франции возглавлял безжалостный убийца — командир полиции безопасности и SD в оккупированной Франции, штандартенфюрер SS Кнохен.
Вместе со своим начальником Обергом и своим заместителем Лишкой он успешно депортировал французских и иностранных евреев, коммунистов и неугодных «левых» в лагеря смерти. Занимался персональным террором, изъятием ценностей из французских банков, квартир и домов, в том числе барона Ротшильда, изымал ценности семьи бывшего Российского императора Николая II. По его требованию филиалы банков «J.P. Morgan & Co.» и «Rockefeller Chase bank» во Франции задержали все еврейские активы.
В Европе мобильные айнзацкоманды айнзацгрупп преобразовывались в стационарные части. Приказы приходили от Главного управления безопасности рейха RSHA и передавались местным руководителем командирам отделов. Эта схема могла нарушаться прямыми указаниями высшего руководства SS и полиции для выполнению особых заданий. Агентурная сеть внутренней SD делилась на пять категорий: достойные доверия секретные агенты, просто агенты, информаторы, помощники информаторов, «ненадёжные» источники...
— Ты с ума сошёл! — вдруг остыл, словно испугался, Гитлер, косясь на Геринга, — Шпеера пальцем не трогать! За него просили все наши главные промышленники и банкиры. Или твои жестокие, но заурядные помощники Поль, Юттнер и Бергер станут выпускать мне вооружение? Расовая теория — это хорошее оружие, но пушки лучше! Твои Гейдрих и Каммлер, конечно, белокурые, синеглазые, хорошо воспитанные и всегда аккуратно одетые «истинные арийцы» способны принять любое неожиданное решение и претворять его в жизнь с редким упорством, но этого мало, чтобы выпускать оружие для Вермахта! Для этого нужен технократ, как Шпеер! Шпеера не трогать! Убирайте пока что его связных!
Вот и английские газеты вторили этой мысли фюрера: «С приближением к Сталинграду «мистическая сила» Гитлера постепенно угасает, его решения становятся всё более и более причудливыми, и именно Шпеер заставляет военную машину рейха работать на полную мощность и увеличивать производство...»... Шпеер всё делал ровно так, как это требовали от него его заморские хозяева: организация захватнической войны, участие в ней, совершение военных преступлений и преступлений против человечности... Вот тут интересы Шпеера — англо-американского агента, полностью совпадали с интересами Гитлера...
Шпеер в своё время легко поддался обаянию личности Сатаны, масштабам его программ, великолепной возможности приложения собственных сил для реализовать своих амбиций. Этот архитектор строил гильотину Вермахта для народов Советского Союза с лёгкостью не замечать зверств, совершаемых NSDAP, государством, SS, SD и Вермахтом, несмотря на то что, у его ног каждый день, образно говоря, валялись осколки витрин еврейских магазинов, разбитых в вечную «хрустальную ночь». Он с лёгкостью закрывал глаза на все мерзости, способные помешать его целям и целям его дирижёров...
— Тогда я могу считать свою сегодняшнюю миссию выполненной, мой фюрер! — удовлетворённо резюмировал Геринг, отгоняя от потного лица надоедливых украинских мух. — И ещё один маленький вопрос попутно, так, исключительно для планирования в рамках плана «Ost»: что будем делать с населением Сталинграда после его взятия? По моим данным там около 400 000 человек!
— Что делать? — удивился Гитлер, уже совсем остыв, и перейдя в своё прежнее абстинентное состояние. — Женщин вывезти в Германию, мужчин ликвидировать!..

Глава 9. Бегущие от мук

Командующие советских фронтов южного сектора советско-германского фронта Тимошенко и Малиновский осознавали, что только при условии бесперебойной работы и удерживания переправ создавалась возможность вывести войска за Дон, избежать их окружения и уничтожения. Гитлеровцы с самого начала войны использовали захват переправ для окружения и уничтожения советских войск. В Большой излучине Дона предстояло проделать тоже самое, чтобы на правом берегу Дона уже беспрепятственно наступать в сторону Волги и Кавказа.
Ширина русла Дона в среднем течении 70 — 120 метров. Глубина от 2,5 — 6 метров. Имелись и мелководные участки, наиболее протяженные от устья Хопра до устья Медведицы. Здесь Дон не создавал никаких серьезных трудностей для действий войск: расстояние между берегами около 100 метров, скорость течения минимальная, глубина позволяла перейти реку вброд почти в любом месте. Твёрдое и прочное дно выдерживало танк, пехота могла использовала лёгкие мостки на песчаных отмелях. Вброд преодолевались Чир и Цимла. Только в нижнем течении Дон имел ширину даже в летнюю межень 150 — 550 метров при глубине до 15 метров. Если пренебрегать сохранностью техники при движении по бездорожью, возможности для переправ расширялись.
Создавала проблему разность высот берегов. У станицы Цимлянской надпойменные меловые террасы правого «немецкого» берега возвышались над левым «русским» на 10 — 30 метров. В отдельных местах разность высот берегов доходила до 100 метров. Это давало возможность простреливать весь противоположный берег и просматривать местность на левом берегу на расстояние до 25 километров...
Ещё в мае 1942 года автодорожный отдел Южного фронта Малиновского начал строительство мостов через реки Дон и Северский Донец при участии Ростовского Обкома и Исполкома Ростовского областного Совета депутатов: у станицы Цимлянская под нагрузку 16 тонн; у Константиновской под нагрузку 30 тонн; на реке Северский Донец у хутора Усть-Быстрого под нагрузку 16 тонн, у хутора Усть-Быстрянского под нагрузку 30 тонн и у хутора Авиловского под нагрузку 9 тонн.
Мосты требовались уже через месяц и отсутствующие пиломатериалы заменили деревянными бочками, построив наплавные низководные мосты. В Ростове-на-Дону в створе Будённовского проспекта с использованием барж завода «Красный моряк» соорудили мост для пропуска танков и автомашин.
По решению командующего Юго-Западного фронта Тимошенко соорудили также переправы через Дон в станицах Казанской и Вёшенской. К моменту начала сражения в большой излучине Дона действовали 9 мостов, а также паромные переправы.
До того, как захваченные Вермахтом переправы советская авиация превратила в мясорубку для гитлеровских войск и их союзников, а конце июля переправы работали «дорогами жизни» для сотен тысяч советских бойцов и беженцев, стремящихся попасть на левый берег: тысячи машин и повозок, десятки тысяч людей, гурты скота и табуны лошадей.
В районах станиц Цимлянская, Николаевская и посёлка Константиновский при авианалётах погибло и пропало без вести более 3000 человек: бойцов, беженцев, эвакуированных. Под бомбёжкой люди разбирали деревянные сараи, заборы, подносили к берегу брёвна, чтобы восстановить повреждённые понтоны. Покрытые кровью и пылью измученные, израненные сапёры сколачивали плоты. Артиллеристы переправляли пушки, затыкая мешками пробитые днища барж. Лошадей гнали вплавь. По реке плыла щепа от разбитых бочек переправы, брёвна от разнесенных бомбами плотов, кузова машин. Течение несло раздутые трупы людей и животных...
Раздорскую переправу для отступления соединений, частей и подразделений войск Южного и Юго-Восточного фронта заранее соорудили понтонно-мостовой и инженерный батальоны 26-й сапёрной бригады 8-й Сапёрной Армии Южного фронта. Использовались инвентарные понтонно-мостовые парки, изготовленные Ростовскими заводами «Красный Дон» и «Красное Знамя». Кроме того, на переправе работали 3 парома парка Н-2-П, в том числе под грузы 16 тонн каждый, паром под грузы 30 тонн, пароход Донно-Кубанского пароходства и 2 баржи, буксируемые буксирно-моторными катерами БМК. Работал также большой понтонный паром на веслах и паром на дизельном буксирном катере Донно-Кубанского пароходства...
Все беженцы и эвакуированные очень боялись, что Раздорская переправа уже захвачена, или вот-вот окажется захвачена гитлеровцами с ходу, как Цимлянская. Все эти дни дороги, ведущие к Раздорской, подвергались гитлеровцами интенсивным бомбёжкам; каждые 30 минут — новый налёт, на смену одному звену бомбардировщиков другое.
Гитлеровские генералы бесновались. Они отказались двигаться на беззащитный, вроде бы, Сталинград, а вместо этого попытались окружить фронта Малиновского и Тимошенко в Большой излучине Дона, но рыба стала уходить в юном направлении через заранее приготовленные фронтовые переправы в Задонские степи по приказу Ставки Верховного Главнокомандования. А там их ищи-свищи! И вот теперь ни Сталинграда, ни окружения подобно Белостокскому или Киевскому в прошлом году...
Оборона Дона около станицы Раздорской на период работы переправ возлагалась на 37-ю армию Козлова, опытного командира. Козлову поручилось усиливать свою армию отступающими войсками. Сюда же направилась для заградительных мероприятий калмыцкая 110-я кавалерийская дивизия, изъятая из 51-й армии Труфанова. Ей следовало вместе с бойцами различных войск НКВД образовать заградотряды и, задерживать, направлять на сборные пункты отставших от своих частей военнослужащих, которых, в этом никто не сомневался, окажутся многие десятки тысяч...
Но армия Козлова при отступлении четыре раза попадала в оперативное окружение, и четыре раза вырывалась, из-за чего утратила порядок, потеряла много орудий, снарядов. К тому же к Раздорской и к соседним переправам, сооружённым фронтовыми сапёрами, в непроглядных клубах жёлтой пыли, поднятых колоннами, отходили перемешанные части 9, 12, 21, 24, 37, 38-й армий, 8-й Сапёрной армии. Сплошная трудноразличимая серо-зелёная масса...
Низкие холмы подымались из-за горизонта и снова исчезали за горизонтом позади. Казалось, что картина местности не меняется вовсе. Километр за километром одно и то же. И ещё иногда бесконечные поля подсолнухов...
Вперемешку с войсками двигались беженцы с Украины, Белоруссии, северных районов Ростовской области, огромное количества голов скота, колонны сельскохозяйственной и боевой техники.
Усталые, чёрные от солнца и пороха лица красноармейцев. Пыльные бинты раненых. Несчастные полтора часа сна, но от них больше вреда, чем пользы! Попробуйте разбудить уставшего как собака пехотинца! Кости ноют, мышцы костенеют, ноги распухли так, что еле сапоги снимаешь!
Настороженные, суровые лица колхозников. Тёплые слова, которые иногда говорят женщины. Рубленые фразы командиров. Тарахтенье моторов. Лошадиное ржанье.
— Выше голову, товарищи — мы ещё вернёмся... — уверенно бросает людям у тына раненый в руку артиллерийский капитан на усталой лошади.
— Возвращайтесь поскорее! — отвечают колхозники нестройным хором.
— Як нам схальмовать ентих херманцив? — надтреснутым от курения голосом спрашивает старый казак.
— Вот вам водички свежей, налейте себе во фляжку! — тянет бойцам с ковшом колодезной воды руку молодая девушка, загорелая на полевых работах; в ногах два полных ведра с коромыслом — значит, на счастье....
— Прощайте! — машут платками девушки.
— Нет, не прощайте, а до свидания!.. — машут в ответ заскорузлыми ладонями от пороха и оружия пехотинцы; кое-кто даже белозубо улыбается...
Пожары бушуют в далёких и близких населённых пунктах, на полях. А с севера-запада и северо-востока доносится тяжёлый гул артиллерийской канонады...
Все дороги в Донской степи идут в гору. Местность равнинная, но дороги независимо от направления почему-то представляют собой сплошные подъёмы. На марше командиры поднимали бойцов без 15 минут 4 утра, чтобы 30 минут спустя, когда рассветёт, выступить. Некоторые роты в день одолевали до 50 километров. Если считать каждый шаг по 60 сантиметров — то 50 километров означало 84 000 шагов. «Не пыли, пехота!».
Измотанные длительными переходами красноармейцы засыпали при первой возможности. Все, будто по команде, проваливались в глубокий сон. Их не беспокоило ничто — ни треск пулемётов, ни гул моторов в небе. Подушкой могла служить и подложенная под голову каска, и на ней бойцу спалось ничуть не хуже, чем на пуховой подушке. Сон, даже под аккомпанемент орудийной канонады — одно из немногих удовольствий жизни, поскольку измученные люди прекрасно сознавали, что впереди ещё долгий день и много-много километров к заветным переправам через Дон...
Гитлеровцы шли по пятам как волки. Танки, бронетранспортёры, бронемашины, сидящие на них гитлеровские солдаты, покрытые коркой грязи и копоти, опьянённые жарой, препаратом «Pervitin», опасностью. Вокруг пылающие стога сена, бегущие с поднятыми вверх руками русские — вот это дело!
У всех такие лица, словно они едут на сафари на опасных, но почётных хищников. Точно с такими же лицами их предшественники год назад, почти все сгинувшие и уже сгнившие под Алитусом, Брестом, Равой-Русской, Владимиром-Волынском, Минском, Дубно, Сенно, Смоленском, Киевом Ленинградом, Демьянском, на Миусе, под Москвой и так далее, пересказали границу 22 июня 1941 года. Состав тех дивизий вероломного вторжения почти полностью уже обновился к лету 1942 года. Теперь вот новые «любители сафари» искали, где бы им упокоить свои европейские кости...
Яростный отпор русских пугал, внушал неуверенность, дезориентировал. В двух словах умонастроения в Великогерманском рейхе сводились к следующему: население не понимало, отчего все-таки Вермахт не переходят в решительное наступление после того, как разгромлено целых 260 отборных дивизий русских? Когда же это кончится? Почему русские все поражения оборачивают в свою пользу и что толку тогда от немецких побед?
Газеты Великогерманского рейха пестрели крестами — извещениями о гибели на фронтах, «...пал смертью храбрых за Родину и Фюрера...». Извещения о гибели, публикуемые в газетах, и в особенности, если среди погибших встречаются хорошо известные в рейхе личности, вроде «трагически погибших» двух известных асов Удета и Молдерса или, командующего 11-й армией генерал-полковника фон Шоберта, севшего на вынужденную посадку на своём штабном «Физелёр Шторьх» на минном поле. «Если уж асы и командующие армиями гибнут, то что говорить о простых солдатах и офицерах?» — резонно вопрошали немцы. В рейхе скорбели. В отчётах СС руководству о настроениях постоянно присутствовали язвительные ссылки населения на знаменитую речь Гитлера в берлинском «Шпортпаласте», где он клятвенно заверял собравшихся, а заодно и весь Великогерманский рейх в том, что война завершится в 1941 году. Тем временем миновать уже годовщина начала войны, а конца ей не видно...
Жизнь в Великогерманском рейхе менялась. Почтальон, ещё совсем недавно человек скромной и полезной профессии, становился вестником беды. Столько приходило этих ужасных писем с фронта, этих извещений о гибели кого-нибудь из знакомых, что почтальоны стали ассоциироваться с похоронками. А пропаганда Геббельса неустанно твердила о том, что немецкой женщине, дескать, надлежит скорбеть в полном достоинства безмолвии. Но многие не безмолвствовали, а, напротив, выкрикивали такое о фашистах и Гитлере, о чём полагалось немедленно сообщать в гестапо...
Огромный поток войск 1-й танковой армии фон Клейста и 4-й армии Гота, неожиданно изменив направление наступления с восточного Сталинградского на юго-западное, быстро, как удар гигантского серпа, двигался к нижнему течению Дона, русло которого пролегало здесь почти по прямой с востока на запад. Они гнались своей механизированной тушей из 4000 различных бронированных машин — за двумя «зайцами» фронтом Малиновского и фронтом Тимошенко. Но как говориться: «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь!». Воздушный корпус гитлеровцев из 4-го воздушного флота, наносил постоянные бомбовые удары по железнодорожным станциям, узлам шоссейных дорог и мостам. Гитлеровский план состоял в захвате переправ до того, как ими смогут воспользоваться отходящие советские войска двух фронтов. Они хотели окружить и уничтожить в Большой излучине Дона войска фронтов Малиновского и Тимошенко почти 380 000 человек. Ставки были высоки до предела.
Гот и фон Клейст шли вдоль Дона уже не так как вся гитлеровская армия — с запада на восток, а с востока на запад, захватывая более восточные переправы раньше, чем более западные: сначала Цимлянскую, затем Николаевскую и Константиновскую, и только затем они оказались у Раздорской переправы. Это беженцев из Харькова и выручило...
В то же утро, когда под станицей Цимлянской-на-Дону начались жестокие бои за плацдарм, на рассвете грузовики харьковчан находились ещё на 200 километров восточнее. На дороге к хутору Мокрый Лог эвакуированные попали в эпицентр боя между одним из авангардов танковой армии Гота и группой танков прославленной ранее в боях 15-й танковой бригады майора Савченко из 37-й армии Козлова.
Знаменитую бригаду сформировали осенью прошлого 1941 года из частей 34-й танковой дивизии Васильева из 8-го мехкорпуса Рябышева. Бригада на 80 процентов состояла из участников ожесточённых боёв против танков группы фон Клейста в танковом сражении под Дубно в июне прошлого года, где гитлеровцы понесли серьёзные потери и утратили возможность с ходу взять Киев.
Записанные гитлеровцами в убитые несколько раз, ветераны 34-й танковой дивизии уже в составе 15-й танковой бригады воевали на Южном фронте с начала зимы 1941 года, громили зимой войска 17-й полевой армии Гота у Барвенково, как лакмусовая бумажка показывая то, что Красной Армии в ходе стратегического отступления прошлого года удалость сохранить свой кадр. Пополнив матчасть, весной и летом ветераны приграничного сражения наступали, проводили контратаки, засады.
Они уже уяснили, что у гитлеровцев имелись застарелые проблемы с разведкой. Вот в советском стрелковом полку имелось два взвода разведки, а в немецком-то пехотном — ни одного. Эту ошибку Вермахта широко использовали.
Ещё до вероломного нападения на Советский Союз «сумрачные тевтонские гении» в Вермахте упразднили корпусные батальоны разведки, направив их от бедности на укомплектование разведбатов пехотных и танковых дивизий. Корпуса пехотные и механизированные таким образом лишились инструментов наземной войсковой разведки в полосе шириной до 50 километров и глубиной — в зависимости от запасов горючего.
Командование Вермахта, главным образом Гальдер и Йодль, не озаботилось подготовкой офицеров-разведчиков. Они считали, что навалом туши из 8-миллионного Вермахта при 20 000 единицах бронетехники, да ещё и при вероломном ударе, опережая Советский Союз в оперативном, стратегическом развёртывании и мобилизации, можно проломить любую оборону, окружить, смять, раздавить 5-миллионную Красную Армию, имеющей в первой 40-километровой приграничной зоне лишь 400 000 человек и 2000 танков.
Офицер разведки — это прежде всего хорошо подготовленный штабной работник. В его задачу входит сбор и обработка информации о противнике, которая затем передавалась в более высокую инстанцию: из батальона в полк, далее в дивизию, корпус, армию, группу армий, а далее в Генштаб Сухопутных войск, затем в штаб Вермахта. Скрупулёзно, непрерывно, творчески.
В мирное время офицеры-разведчики имелись лишь в штабах армейских корпусов Вермахта и выше. В дивизиях вообще не предусматривалось разведотделов. Их предполагалось создать лишь с объявлением мобилизации. В итоге, разведдолжности в штабах дивизий и выше, гитлеровцы кое-как укомплектовали, а в полках и батальонах такую должность не ввели, поэтому в них разведкой стали заниматься обычные офицеры-порученцы и адъютанты. Соответственно дивизии имели разведподразделения, а их полки и батальоны — нет. Качество работы соответствующее...
Задачу по захвату пленных тоже решали линейные подразделения, а не специально обученные разведывательные. Поиск гитлеровцы вели крупными силами — от отделения до роты. Разведгруппы такой численности оказалось актуальны на Восточном фронте, так как советский пехотинец оказался физически сильнее немецкого.
Советские группы захвата состояли из гораздо меньшего числа бойцов, так как сказался фактор обученности и физической силы. То есть, там где требовалось скрутить одного немца, русским разведчикам требовалось меньше людей, чем немцам для захвата русского.
Войсковая разведка Вермахта ошибалась вдвое-втрое относительно численности противостоящих Вермахту на отдельных участках советских войск, вдвое-втрое ошибалась с количеством окружённых в «котлах» советских войск, с потерями советских войск, ошибалась в оценке намерений советской стороны. Вопиющий факт провала войсковой разведки Вермахта, полная неожиданность контрнаступления советских войск по Москвой...
Корпуса вместо ведения полноценной войсковой разведки перед собой формировали «передовые отряды» с миру по нитке — из различных подвижных частей для захвата важных пунктов, ведя вместе с тем разведку. Основной упор делался на воздушную разведку, радиоразведку и артразведку, агентуру и взаимодействие между ними. Но авиаразведка оказалась слепа ночью, при облачности, в лесистой местности, в снег, дождь, то есть в половине случаев. Радиоразведка работала тоже вполсилы из-за широкого использования Красной Армии проводной связи. В результате — неожиданные контрудары, расстрел гитлеровских колонн в упор из засад, контратаки во фланг и тыл. Уничтожение транспортных колонн стали настоящим бичом Вермахта в 1941 году. Прорывы из «котлов» большей части окружённых войск с вооружением и транспортом, тоже результат недоработки войсковой разведки на корпусном, полковом, батальоном уровне. Эти виды боя стоили Вермахту 50 процентов всех потерь.
Работа войсковой разведки Вермахта стала принимать нужную форму лишь к лету 1942 года, когда гитлеровцы на Юге стали вести регулярную войсковую разведку смешанными дозорами в составе бронемашин, пехоты на бронетранспортёрах и стрелков-мотоциклистов.
Частично задачи разведки решали диверсионные подразделения учебного полка 800 «Бранденбург». Однако по большей части группы численностью до роты из состава полка «Бранденбург» придавались передовым частям в качестве штурмовых отрядов для захвата мостов и прочих важных объектов, нужных для быстрого продвижение войск.
Но и теперь советское командование и бойцы продолжали использовать эти и другие уязвимые места Вермахта для нанесения им потерь. Гитлеровцы и спустя год войны практически не имели навыков ведения ночных боёв, имели крайнюю уязвимость во время маршей или на отдыхе. Немецкие посты охранения также в большинстве оказывались слабы, и ничего не стоило обезвредить их в случае необходимости.
Вот и у хутора Мокрый Керчик, что располагался в 4-х километрах от Мокрого Лога, танки КВ-1 и Т-34 бригады Савченко, используя данные разведки, неожиданно атаковали передовую колонну гитлеровцев: мотоциклистов, грузовики с пехотой, миномётами, боеприпасами, противотанковыми пушками.
Советские танки, даже мощные КВ-1, укрытые ветками от наблюдения с земли и с воздуха, оказались совершенно не заметны даже на близком расстоянии.
Выпускаемый советской промышленностью тяжелый танк КВ-1 на тот момент в части приборов обзора — совершенство. Он имел в стандартной комплектации 11 дневных оптических приборов, 1 ночной оптический прибор. В танке реализовывался принцип «охотник стрелок». Это при том, что самый тяжёлый и совершенный и более дорогой для заказчика немецкий танк Pz.Kpfw.IV Ausf.F имел всего 2 дневных оптических прибора, ни одного ночного оптического, и всё наблюдение за боем велось через 14 простых щелей обзора. По сравнению с советским танком, обладавшим великолепными прицелами, грубыми, но удобными смотровыми приборами, немецкий танк — архаика.
Крайне плохой обзор мешал немцам нормально ориентироваться в скоротечном танковом бою, заставлял командиров немецких танков даже под обстрелом выглядывать в верхний открытый люк со всеми вытекающими тяжкими для себя последствиями, использовать лёгкие, быстро узнаваемые и в первую очередь уничтожаемые радийные танки управления, лишённые для размещения радиооборудования пушеного вооружения. Из-за этого немцы маневренного танкового боя с КВ-1, Т-34 и Т-60 избегали, становясь в нём чаще всего избиваемой стороной. Во фронтальном бою с КВ-1, из-за проигрыша в бронировании и мощности орудия, шансов они тоже не имели.
На поле танкового боя у немцев оставалось мало действенных приёмов: становиться в статичную позицию и ждать появления мишени, или выдвигать вперёд свою мотопехоту с противотанковыми пушками и минами, или же вызывать авиацию. Всё это, естественно, сказывалось на пропорциях потерь танков в скоротечных танковых боях не в пользу немцев...
Уже через несколько секунд советские КВ-1 и Т-34 устроили гитлеровцам ад кромешный. Следовавшие в центре колонны три грузовика с боеприпасами взлетели на воздух. Жуткий взрыв разметал во все стороны их обломки. В завоевателей понеслись фугасные снаряды, разрываясь в их гуще. В воздух летели изувеченные тела и винтовки...
Советские тяжёлые танки рванулись на врага из укрытий. Легкие и средние поддерживали их огнём с места. Началось форменное побоище. Без потерь для себя танкисты рассеяли мотоциклетный батальон, раздавили 7 противотанковых пушек, 6 колёсных противотанковых ружей s.PzB.41, 6 миномётов, 16 грузовиков, 7 тракторов с прицепами боеприпасов. Боевой устав танковых войск предусматривал не только уничтожение живой силы врага, но и его материальной части. Вот и давили... Задержали продвижение фашистов до вечера..
Бой стих. Беженцы глазам своим не верили, ведь казалось, что фашистская орда вот-вот сметёт советских героев! Но вот на пшеничном поле, у дороги и в садах, окружавших хутор, догорали и дотлевали подбитые танки, автомобили, мотоциклы завоевателей. Повсюду кулями тряпья валялись десятки трупы в серой и чёрной форме. Пахло гарью. Тут неожиданно запели птички, ожил прибрежный лесок с задумчивыми полянами, засеребрилась зеркальная полоска речушки Керчик. Солнце садилось за холмы, отражаясь в воде неспешной воде полыхающим факелом...
Из-за специфики вооружения и организации, тылы дивизий Вермахта обладали большей громоздкостью, чем у Красной Армии. Например, гитлеровцы старались ремонтировать в полевых условиях даже сильно повреждённую технику, таская для этого за собой огромную массу ремонтного оборудования и ремперсонала, в том числе гражданского, а для чешских и французских танков в том числе чешского и французского. В полевых условиях меняли даже двигатели и коробки передач.
Подбитую в бою технику «подбитой» не называли, а записывали как «требующую ремонта». Бывало, что в ином танковом батальоне после боёв не имелось ни одного боеспособного танка, но в Берлин докладывали о том, что танки лишь «в ремонте» разной степени сложности. Если танк не удавалось починить длительное время, то он считался в отчётах не боевой потерей, а неудачей ремонтников. Списывали их лишь когда рембаза оказывалась под ударами авиации, или её бросали из-за прорыва советских войск. То есть причина потери бомба ли захват, но никак не неудача в давнишнем бою. В том давнишнем бою вообще «потерь не имелось»! Не хотелось гитлеровским генералам лишаться очень щедро оплачиваемых капиталистами командных должностей. Вот и таскали гитлеровцы за своими дивизиями неисправную технику по бездорожью и караваны грузовиков ремслужб, разбивая дороги и истребляя море бензина. Но чаще просто числили у себя танки до удобного для списания случая, которые уже давно ржавели на полых как железный хлам.
Советское командование большую часть своей подбитой техники оперативно отправляло по отлично действующим железным дорогам на заводы, где их не только быстро ремонтировали, но проводили ревизию всего остального оборудования, вооружения, красили и под новыми номерами, как новые танки, отправили на комплектование новых танковых частей. Фронтовая же часть в это время уже давно получала другой новый танк, а не ждала свой старый из ремонта.
Всё от того, что Вермахту со своими железными дорогами не повезло. Гальдер и Йодль надеялись на разгром Красной Армии в западной части России в зоне примерно в 500 километрах от границы. В этом одни убедили войска, Гитлера и его заморских, заокеанских дирижёров. Внезапность удара достигалась за счёт переброски танковых и моторизованных дивизий в самый последний момент перед вероломным нападением по заранее модернизированным польским железным дорогам. Ударные части танковых и моторизованных дивизий прибыли в зону развёртывания за несколько дней до вторжения, и они пошли в бой практически с колёс, не оставив советской стороне шансов успеть изменить своё оперативное развёртывание, тем более — провести мобилизацию.
Согласно расчётам ОКХ, то есть Гальдера, расстояние до Смоленска предстояло преодолеть одним мощным ударом с использованием грузовиков и лошадей, после чего предусматривалась оперативная пауза, необходимая для переоборудования железнодорожных путей. Поскольку основные силы к Красной Армии оказывались разгромленными за 8 недель, вроде французской или полькой армии, то оперативная пауза особо не волновала. Москву уже никто не мог защищать.
До переоборудования путей, согласно расчётам Гальдера, 300-километровый путь до Смоленска и обратно — всего 600 километров — преодолевался колоннами снабжения из грузовиков за 6 дней, включая погрузочно-разгрузочные работы. Каждой дивизии предстояло получать до 70 тонн грузов в день, моторизованными дивизиям в наступлении требовалось по 100 тонн в день, 1/3 от этого — продовольствие. Запасы горючего танковые дивизии везли с собой. В среднем один километр продвижения на восток равнялся двум — ещё километр уходил на маневрирование.
Примерно 40 процентов грузовиков Вермахта на 22 июня 1941 года — трофейные французские. Грузовики, в свою очередь, также зависели от обеспечения — им тоже требовалось горючее, водители, запчасти и техобслуживание. В Советском Союзе не имелось возможности, как, например, во Франции, заправляться у бензоколонок, в избытке имевшихся на дорогах, в деревнях и городах. Ничего подобного в Советском Союзе не существовало за редчайшим исключением.
Для грузоперевозок на расстояния свыше 300 километров, то есть за линию Смоленска, самым рентабельным оставался железнодорожный транспорт. Так что от автоколонн требовалось выполнять за Смоленском лишь тактические, но не стратегические грузоперевозки, но у немцев и тут всё получилось шиворот навыворот. Хороший план придумал Гальдер? Имелся ли план «Б» на случай, если Красная Армия сможет отступить в порядке за Смоленск и отмобилизоваться? Нет. Не имелось. План, не имеющий изначально второго стенания — плохой план. Гальдер и здесь показал, что он — плохой штабист.
Решительная победа ожидалась уже после окончания приграничного сражения, поэтому железнодорожные войска Вермахта не стали себя отягощать пере вероломным нападением тренировками по перешивке колеи с европейской на русскую. Отсюда их полная неподготовленность к войне на Восточном фронте.
Солдаты-железнодорожники начальника главного транспортного управления генерала Гереке обеспечивали 20 километров в день перешивки на немецкую колею. К 10 июля 1941 года 480 километров перешили, однако это обеспечивало лишь 1/10 часть необходимых поставок для групп армий.
Группа армий «Север» имела несколько меньше проблем, пользуясь более железнодорожной сетью Прибалтийских республик, однако они всё равно имелись. Пробка возникала в местах перехода с немецкой колеи на русскую. Так например 11 июля 1941 года в Шауляе, на участке группы армий «Север» вместо положенных на перегрузку 3 часов, поезда простаивали по 12 и более часов — до 80 часов. Случалось, целые поезда «терялись» в этой неразберихе.
Группа армий «Центр» ежедневно нуждалась в 34 железнодорожных составах по 450 тонн каждый. Однако она получала максимум 18 поездов. Это в лучшем случае. 9-я армия группы армий «Центр» в начале июля 1941 года получала лишь 1/3 от ежедневных грузов.
Железнодорожной транспорт не успевал решить проблему, гусеничный автомобильный и гужевой транспорт тоже. В конце концов Гитлер решил пополнить железнодорожные войска, призвав в Вермахт большую часть персонала Имперских железных дорог. Но и это положения не исправило.
Катастрофа Вермахта со снабжением случилась после рубежа Смоленска к середине июля 1941 года. Вместо того, чтобы погибнуть и сгинуть в приграничном сражении, Красная Армия сохранила кадровый костяк, провела мобилизацию и встретила Вермахт у Смоленска и Вязьмы во всеоружии. Случилось двухмесячное Смоленское сражение, за ним сразу полевал поворот ударных армий фон Бока на Киев, затем сразу операция «Тайфун», и вместо падения уровня необходимого снабжения вдвое, потребность в нём сохранилась у Вермахта на прежнем уровне, даже увеличилась из-за необходимости постоянно ремонтировать повреждённую и выработавшую ресурс технику. Более того, встал вопрос о зимнем довольствии и обмундировании.
Новое наступление «Тайфун» началось в условиях осенней распутицы, в условиях, намного более сложных, нежели только что завершившаяся операция у Киева. Оказалось, что Вермахт его генералы, прежде всего Гальдер и Йодль, к войне не подготовили. Зато дневники о своих победах оказались горазды писать. Писатели-фантасты...
Гитлер требовал непрерывного снабжения, но вот ужас, Гальдер и Йодль постоянно докладывали о досадная детали — российская железнодорожная колея шире немецкой. Кто бы мог подумать! Странно, Абвер посчитал поштучно все советские танки, а ширину железнодорожной колеи при планировании войны не померил? Что это за квалификация у немецких генералов, если они такие важные вещи при планировании упускают?
На рубеже в 500 километров от западной границы Советского Союза, за Смоленском, у наступающего Вермахта начались проблемы с продовольствием, боеприпасами, пополнением. Если снабжение сосредоточивалось лишь на 33-х моторизованных дивизиях, то оставшиеся 120 совсем лишались подвоза.
Понятно, что единственная возможность обеспечить снабжение — бросить для этого в дело грузовики. Гальдер и Йодль бросились латать Тришкин кафтан. Для доставки необходимых войскам грузов на расстояние в 500 километров требовалось не менее 1600 постоянно работающих грузовиков. Но с грузовиками тоже возникла проблема. После войны во Франции и Югославии и накануне вероломного нападения на Советский Союз никаких ремонтных работ на технике не проводилось. ОКХ умного Гальдера просто издало распоряжение, согласно которому все сильно изношенные грузовики — то есть выработавшие ресурс в 5000 километров — подлежали замене.
К осени, когда в них возникла дикая нужда, большинство грузовиков имели пробег уже в 8000 километров, а боевые единицы особого назначения — и того больше — 12 000 километров. Дорожная пыль усугубила износ. Вследствие проблем с наличием особых воздушных фильтров части двигателя, такие, как цилиндры и поршни, подвергались интенсивному абразивному воздействию. Использование низкосортных масел приводило к быстрому износу двигателей, в результате грузовик, даже и танк или бронетранспортёр выходили из строя надолго и нуждались в длительном ремонте в условиях мастерских. Вермахт терял в месяц примерно 750 грузовиков, а получал для покрытия потерь лишь 350 грузовиков ежемесячно. Хороший план придумал Гальдер?
Ремонт превратился в настоящую головоломку. Гитлеровцы использовали в России около 2000 различных типов самодвижущейся техники. Одной только группе армий «Центр», действовавшей на направлении главного удара, требовалось к Смоленскому сражению миллиона единиц запасных частей для покрытия существовавшей нехватки.
Острейший дефицит и нерегулярные поставки запчастей также приводили к тому, что в целом исправный грузовик, танк или бронетранспортёр немцы разбирали «на запчасти» ради возвращения в строй нескольких боевых единиц бронетехники. Командиры ударных танковых дивизий отправляли в отчаянии за запчастями в фатерланд своих офицеров раздавать взятки, стучать кулаком, давить скупую фронтовую слезу, выкладывать на стол «Parabellum», соблазнять дочек снабженцев.
На пути отступления русских немцы тщательно проверяли брошенную и подбитую технику, и снимали с неё все, что могло хотя бы частично покрыть нехватку запчастей для автотракторной, автомобильной и бронированной техники. Случалось, когда подразделения, специально отправляемые на поиски брошенной или подбитой техники, вступали в бой с советскими трофейщиками, которым ставились аналогичные задачи.
Технические проблемы и прочие просчёты Гальдера усугублялись отсутствием дорог с твёрдым покрытием за исключением нескольких шоссе. К тому же танковые гусеницы уже за три дня приводили твёрдое покрытие в полную негодность. Ливни превращали их вовсе в бездорожье. При следовании по песчаным и грунтовым дорогам, кроме того, примерно на 30 процентов повышался расход топлива даже в сухую погоду. Ну вот эти обстоятельства на предстоящем театре военных действий вполне читались. Мало того, что в России многие немцы воевали 1918 году, так ещё в 30-е годы в Советской России работали многие немецкие рабочие и инженеры, поскольку в капиталистическом фатерланде царила безработица и экономическая депрессия. Из России эмигрировали немецкие колонисты. Имелись просто и географически атласы по России. Генералы Вермахта не могли не знать, что в России плохие дороги, распутица, морозы и так далее...
Даже про партизан следовало подумать. Но нет. Гальдер оказался здоров только вести дневники фантастического содержания. Тем временем внезапные атаки окружённых советских войск за 25 дней войны вывели из строя 1/3 грузовиков группы армий «Центр». Этим запустился таймер бомбы замедленного действия в части снабжения Вермахта. Бомба рванёт аккурат во время Смоленского сражения.
16 августа 1941 года начальник ОКХ Гальдер осторожно сообщил Гитлеру о нехватке 38 000 единиц грузовиков. Нехватка грузовиков в танковых войсках составляла в среднем 1/2 от необходимого. В целом транспортный парк мобильных частей, основного инструмента «Блицкрига», снизился на 1/3. Гитлеру вызвали врача.
Было от чего Гитлеру хвататься за сердце! Войскам Вермахта на передовой не хватало практически всего. Танки стояли с пустыми баками, не хватало снарядов для орудий. Ежедневный паёк состоял из пары галет, кусочка колбасы и пары сигарет. От пыли и грязи вся кожа зудела, и от того, что негде побриться, у всех успела отрасти борода. Форма износилась, пожелтела. Транспортные самолёты Ju 52 сбрасывают грузы с воздуха, а горючее доставляют на грузовых планерах.
Жуткие условия солдат Восточного фронта вызывали тревогу всей Германии, узнавшей ужасающие подробности из солдатских писем. Голодных, холодных, завшивленных, в рванине, без снарядов и горючего немецких солдат как баранов генералы гнали на убой в битву за Москву...
Командующий 4-й армией фон Клюге заявил 13 сентября 1941 года, что «Армия живет одним днём. В особенности это касается поставок топлива». Группе армий «Центр» предстояло наносить «окончательный смертельный удар врагу» у Москвы, силами всего лишь 48 процентов танков, взяв к себе в союзники, главным образом, фактор навала тушей на каком-нибудь узком участке фронта. Окружить Москву как Варшаву, изолировав её от получения помощи извне, не шла и речь.
И как Гальдер собирался брать Москву и громить Красную Армию с такими ополовиненными войсками и с таким снабжением, не понятно. Как он вообще оставался на своём посту с такими грубейшими просчётами и недочётами? Только постоянно обманывая Гитлера о состоянии дел, о своих и чужих потерях... Вот он и докладывал Гитлеру в сентябре, что Красная Армия лишилась 10 миллионов человек, чтобы хоть как-то оправдать катастрофу Вермахта, произошедшую и по его вине тоже...
В первые дни октября 1941 года число составов для группы армий Центр удалось нарастить до 20, хотя OKW Йодля исходило из цифры в 29 составов ежедневно минимум, а фон Бок просил 33 ежедневно...
Все неувязки и перебои снабжения Вермахта не шли ни в какое сравнение с тем, что приходилось выносить Красной Армии, поскольку её грузы, застревавшие на забитых составами станциях, подвергались непрерывным авиаударам Люфтваффе. Красная Армия в меньшей степени использовала для снабжения грузовики, делая упор на более эффективную и быструю железную дорогу.
Советские железные дороги оказались способны выполнять одновременно куда более сложные задачи, как, например, эвакуация целых промышленных предприятий, включая демонтированное оборудование и рабочих с их семьями. Такие составы направлялись на восток, а на запад в это же время шли воинские эшелоны. Несмотря на все трудности исправно приходили и письма. Военная почта работала. Несмотря на нерегулярность и задержки, люди получали письма с фронта, и фронтовики узнавали о житье-бытье своих близких в тылу. Это как лакмусовая бумажка показывала устойчивость Советского государства...
И вот закономерный результат: только за 5 дней контрнаступления Красной Армии под Москвой, гитлеровцы бросили при бегстве 1434 танка, производства разных европейских стран, 955 единиц другой бронетехники, 575 орудий, 339 миномётов, 870 грузовиков...
Так что огромные обозы Вермахта при отсутствии нормальной наземной войсковой разведки являлись явной «ахиллесовой пятой», куда ещё летом прошлого года научились бить советские командиры. Вот и у Мокрого Лога советская танковая засада остановила движение многокилометровой гитлеровской колонны до вечера…
Когда колонна грузовиков харьковчан добралась до расположенного на возвышенности хутора Мокрый Лог и заночевала, туда же подошла группа танков 15-й бригады: 3 тяжёлых танка КВ-1, а также 2 средних Т-34 и 2 лёгких Т-60. От хутора до переправы у Раздорской-на-Дону оставались всего 16 километров. Спасение уже близко.
Муж Наташи и его коллеги-мостостроители помогли усталым танкистам маскировать машины в стогах сена у хутора и лесопосадках.
Лица танкистов почернели от загара, порохового дыма. Усталые, голодные, многие травмированные, легко раненные, но зле и полные решимости драться до последней возможности. Многие воевали уже год.
Когда они стояли у своего огромного танка «Клим Ворошилов», то издалека казались подростками. Один из них, — командир танка КВ-1 старший лейтенант Гаузов: небольшого роста, большеголовый, с грустными серыми глазами русский из Казани.
— Мы — защитники Родины, завоеваний Великого Октября, — прощаясь с харьковчанами возвышенно сказал Гаузов. — В этой войне должно победить не только наше оружие, но и советская, коммунистическая идеология. А это зависит в первую очередь от нас!
Неделю назад экипаж Гаузова уничтожил 8 танков. Он воевал с 22 июня 1941 года и знал, как следует бить фашистов.
Если у немцев танками командовали солдаты и фельдфебели, то в Красной Армии лейтенанты. Это сказывалось на качестве организации боя и моральном состоянии экипажей. Красная Армия вообще ещё до войны имела на порядок больше командиров, подготовленных в специальных учебных заведениях всех родов войск, чем Вермахт. Это, конечно, существенно влияло на результативность в бою и количество потерь.
Грузов сетовал не на силу или количество врага, жару и отсутствие воды, а на большой «голод» горючего и смазочных веществ. Тыловые управления снабжения 37-й армии, которая уже 4 раза оказывалась в окружении, бригаду теперь толком не снабжали. Даже не могли ответить на вопрос: «Где можно получить горючее?». Такова специфика быстрого отступления. Штабисты и тыловики направляли танкистов в пункты, которые уже как день, два оказывались заняты немцами или вообще отделывались ответом:
— Нет горючего. Ищите сами!
Гитлер и его генералы Гальдер и Йодль поэтому и оставили тогда мысли наступать на совсем беззащитный в тот момент Сталинград, а повернули танковые армии Гота и фон Клейста на юг в тылы двух советских фронтов, надеясь, что после разгрома тылов, лишения их горючего, массы советских войск фронтов Тимошенко и Малиновского утратят способность к сопротивлению и станут лёгкой добычей. Они явно погнались за двумя и более зайцами одновременно. Но отчасти замысел гитлеровцев оправдался.
Вот и приходилось танкистам Саенко колесить на 20 километров вокруг по колхозам и совхозам, собирать суррогатное горючее и масло. Иногда приходилось заливать в танки керосин, отработанное масло, лигроин, вместо смазки использовать тракторный автол. Из-за этого танковые двигатели грелись, иногда клинили.
В 7-00, когда окрестные поля, нивы, луга засверкали всеми красками в лучах поднявшегося над горизонтом солнца, послышался глухой гул. До того, как эвакуированные успели двинуться к Раздорской переправе, с севера появилась колонна передовых войск Гота из лучшей моторизированной дивизии Вермахта «Grossdeutschland» генерала Хёрляйна. Элитная моторизированная дивизия имела в своём составе танковый полк и таким образом в этом компоненте равнялась по силе танковой дивизии. Штатная численность «Grossdeutschland» на 3000 превышала штатную численности любой обычной моторизованной дивизии. Самая сильная дивизия Восточного фронта.
Хёрляйн при полном штате имел почти 20 000 солдат и офицеров, более 440 единиц бронетехники, и по боевой ценности равнялась боевому ядру любой из советских армий, разрозненно отступающих на юг и восток. Постоянные бои последнего месяца, особенно налёты советской штурмовой авиации на колонны в движении, снизили численность этой элитной дивизии, идущей в авангарде, почти на 1/4, однако это существенно не сказалось на её наступательных возможностях.
Как и в предыдущие дни, гитлеровцы двигались одной огромной колонной. Воздушная разведка их не предупредила, видимо, о наличии в хуторе советских войск, потому что примерно в трёх километрах западнее колонна не перестроилась в предбоевой, а тем более, в боевой порядок.
Николай Адамович, муж Наташи, колонновожатый эвакуированных сотрудников треста «Харьковдормост» привычно посмотрел на свои наручные часы: ровно 9-00.
— Эх, плоховато отсюда видно! — сказал он грустно.
— Дурачок слушает, умный понимает, — ответил ему татарской поговоркой Равиль — водитель их головного грузовика.
Прямо на засаду к Мокрому Логу шли 96 танков и бронемашин с чёрными эмблемами в виде солдатского шлема, почти 100 бронетранспортёров и грузовиков с пехотой. Хвост колонны уходил за горизонт. Несмотря на утро, стояла солнечная, сухая и уже очень жаркая погода.
В отсутствие своего главного врага — гитлеровских пикирующих бомбардировщиков, советские танки открыли огонь с дистанции 500 метров. Одна часть гитлеровских танков растерялась и стала отходить, другая часть, рассчитывая на своё явное численное превосходство, пошла в лобовую атаку. Завязался неравный танковый бой. Мотопехота на полугусеничных бронетранспортёрах и грузовиках принялась с большой опаской окружать советские танки, устанавливать противотанковые пушки, полевую артиллерию, миномёты. Получалось это у них не особо сноровисто. В бой пошли и разномастные гитлеровские самоходки: штурмовые и противотанковые орудия, зенитки, гаубицы.
Вскоре земля вокруг маневрирующих советских танков стала вздыматься и гореть от разрывов снарядов и мин. В разных направлениях носились белые штрихи бронебойных выстрелов. Свечками уходили в небо рикошеты от наклонной лобовой брони советских танков. Красными шарами вспыхивали разрывы на броне немецких танков и бронемашин.
Отступающие здесь тыловые части 295-й стрелковой дивизии Сафаряна и 41-мотострелковой бригады, наблюдавшие это эпическое побоище в духе древней битвы в Фермопильском проходе 300 спартанцев царя Леонида против многотысячной армии царя Ксеркса, реально помочь танкистам не могли из-за малого количества противотанковых средств. Бойцы и командиры Сафаряна находились при этом в хорошем настроении, хотя выглядели очень усталыми: лица у них осунулись, глаза лихорадочно блестели от бессонницы и переутомления, на пропотевших гимнастерках проступили пятна соли. Они спешили к Раздорской переправе, чтобы занять там оборону...
Прямо на глазах у харьковчан, Николая, Наташи, Ляли, еврейских беженцев, на глазах отступающих советских войск, грохочущее от выстрелов и взрывов, ревущее сотнями моторов поле боя превратилось в кладбище горящей немецкой техники. Здесь 7 советских танков — в общей сложности всего 25 человек без артиллерийской и пехотной поддержки с невероятной отвагой сражались против армады из 96 немецких танков и полка мотопехоты на бронетранспортёрах из элитной гитлеровской дивизии.
Танки «великогерманцев» и прочая их «железная саранча» по очереди останавливались подбитые или горящие. Гитлеровцы подожгли и два советских Т-60. Советские экипажи сняли пулемёты с танков и отошли к реке, отбиваясь пистолетами и гарантами. Потом они оказались около машины Наташи. Подходили и садились на траву молча, суровые, усталые в свих чёрных комбинезонах и танковых шлемах, на руках у двоих белели повязки...
Дым, пыль, пороховая гарь, хлопки пушек, рёв и лязг маневрирующих танков, взрывы снарядов, стук танковых пулемётов, вой рикошетов и свист шальных пуль. Горел хутор, горела земля. Гитлеровцы согласно своей главной тактике, ломились вперёд танками как главным средством прорыва обороны, лезли с разных сторон и теряли танки один за другим.
Густые цепи автоматчиков, перевалив за танками поросшие кустарниками холмы, ринулись к хутору со всех сторон. Рукава у солдат закатаны по локоть, орут не то песню, не то какой-то свой клич и на ходу палят короткими очередями в белый свет как в копеечку...
Гитлеровцы, что недавно оказались на фронте, а дивизию «Grossdeutschland» старались слать в первую очередь членов NSDAP или Hitler-Jugend, только сейчас поняли, что такое война. Стоило пару раз увидеть обожжённые до неузнаваемости лица, обугленные руки своих танкистов и самоходчиков, чтобы поняла, что такое война. Выбиравшиеся наружу члены гитлеровских экипажей получали порой тяжелейшие ожоги. Переломы рук или ног. Выжившие имели очень тяжёлые ранения. Вот, бывало, лежат и умоляют: «Если я умру, напиши моей матери или жене»...
Покрыв подступы к хутору горящими остовами мотоциклов, грузовиков, бронетранспортёров, бронемашин, превратив окрестные поля и рощицы в кладбище пехоты, советские танки стали выходить из боя. К огромному несчастью первый КВ-1 проломил мост, ведущий через речушку Мокрый Лог и застрял. Для того, чтобы танк не достался врагу, экипаж его взорвал.
Со страшным грохотом башня подлетела на несколько метром и упала в воду.
Остальные танки оказались в ловушке. В ловушке оказались и отступающие тылы пехотных частей, беженцы, эвакуированные. Для обеспечения их отхода, бой советских танкистов принял характер «до последнего» и «насмерть». Гитлеровцы окружили группу советских танков и принялись расстреливать из всех имеющихся у них видов оружия и калибров. Получалось это у них не очень.
Танк КВ-1 старшего лейтенанта Гаузова, умело маневрирующего и соотносящего свои действия при помощи своей радиостанции 10-Р с другими танками, они в конце концов сумели подбить. Разбили гусеницу, а потом подожгли двигатель. Шквал снарядов и пуль вывел из строя часть прицельных и наблюдательных приборов. Телескопический прицел наводчика разбит. Два из четырёх перископических наблюдательных приборов по периметру башни разбиты. Разбит один из двух перископических наблюдательных прибора механика-водителя и ночной оптический прибор. Разбиты оптические прицелы для стрельбы из курсового и кормового пулемётов. Броня сплошь покрылась, как оспинами, ямками от снарядов и бронебойных пуль.
Оставшись в неподвижном горящем танке, Гаузов продолжал руководить боем через командирский прибор ПТК, непрерывно наблюдая весь сектор в 360 градусов без отрыва взгляда от обстановки. Огонь из орудия вёл старшина Листопад через перископический прицел. Гаузов указывал направление ведения огня и командовал:
— Прямой наводкой за любимого Сталина, за Родину, огонь!
Жужжал электропривод поворота башни. Наводчик вращением маховика поправлял вертикальную находку. Нажимал ногой спуск. Выстрел. Казённик пушки дёргался. Гильза со звоном падала на металлический пол. Вентилятор ревел, перелопачивая пороховой дым в башне. Заряжающий снаряд за снарядом посылал в казенник, кричал: «Готов!», и наводчик, прицелившись, нажимал на спуск. Вот снова бесстрашный экипаж вывел из строя гитлеровский танк. Вот зенитная самоходка ткнулась носом в овраг и остановилась...
Вдруг как грохнет! И Гаузов перестал видеть — искры из глаз. И тут же ощутил два резких толчка — в правую руку и левое бедро. Радист закричал: «Из тяжёлых самоходок бьют!». И вдруг тишина, ни звука в танке — совершенно жуткая тишина. Но Гаузов решил продолжать бой, скомандовал:
— За погибшего в бою брата прямой наводкой по врагу огонь!
Экипаж снова открыл огонь и вёл его из горящего танка до последнего снаряда:
— За командира роты, павшего в бою!
Только потом Гаузов скомандовал: «Все наружу! Быстро!». И стал выбираться из машины. В результате экипаж танка Гаузова подбил за один бой 16 лёгких и средних немецких танков, несколько самоходок и бронемашин, а также грузовики и противотанковые орудие. Свой КВ-1 они потеряли, но сам экипаж вышел из боя живым, и рвался получить новый КВ-1, и не менее эффективно уничтожать немецких фашистов и их боевую технику: «Знай, только присылай, Гитлер!».
Сидя в грузовике рядом с женой и дочкой, с тревогой глядя через тонкий дощатый борт машины за происходящим у хутора, муж Наташи и отец Ляли — главный инженер треста «Харьковдормоста» и теперь колонновожатый Николай Адамович с восхищением наблюдал за геройскими действиями танкистов.
Только одному Т-34 удалось выйти из того боя. Танкистам указали брод. Танк пошёл сам и создал гусеницами по недостаточно пологому для грузовиков западному берегу Керчека пандус, пригодный для машин харьковчан, тылов 295-й стрелковой дивизии и 41-й мотострелковой бригады. Затем танк выстрелами из пушки отгонял мотоциклистов, пока переправлялись грузовики.
Ценой потери 3 тяжёлых танков КВ-1: двух подбитых, одного застрявшего на мосту и взорванного экипажем, сгоревшего среднего танка Т-34 и двух сгоревших лёгких танков Т-60, советские танкисты у Мокрого Лога подбили и сожгли 39 танков, 50 бронетранспортёров и автомашин, уничтожили 300 солдат и офицеров. Продвижение «Grossdeutschland» они остановили на весь день. Лишь к 20-00 передовые части Хёрляйна подошли к северной окраине Мелиховской в 15 километрах от Раздорской переправы.
Колонна харьковчан до этого прибыла к переправе, двигалась среди отступающих войск и беженцев. Немецкие самолёты летали у них над самыми головами…
И вот он — Дон! Здесь в высокий берег Дона врезались балки, образуя живописные выступы, покрытые разнотравьем и байрачными лесами, полными живности. Низкий берег имел острова, ерики, озёра, мелкие речушки, курганы, густые леса. «Как ты, батюшка, славен тихий Дон, ты кормилец наш, Дон Иванович, про тебя лежит слава добрая, слава добрая, речь хорошая...».
Чувство облегчения охватило всех, и взрослых, и детей. Сейчас, когда вражеская сила двигалась по пятам, повсюду подстерегала опасность, казалось, сама земля здесь станет защитой. Там, через 300 метров Донского потока — спасение! Туда уж точно врага не допустят! Шофёр Равиль остановил машину. Опустился на колени, заплакал и стал целовать землю со словами:
— Не думал, что доберёмся живыми! Бер кеше бетен кеше ечен, бетен кеше бер кеше ечен. Всё хорошо, что хорошо кончается!
Муж Наташи, как главный инженер мостостроительного треста, с восхищением смотрел на работу 300-метровой переправы инвентарного подводного переливного моста для пропуска тяжёлой техники: настил моста располагался под водой лишь на 10 сантиметров, что позволяло при движении по нему техники, притапливать его, скрывая от авиации...
15-я танковая бригада Саенко тем временем отошла западнее к Багаевской переправе. 40 грузовиков бригады и оставшиеся танки, в том числе неисправные, буксируя один другого и еле передвигаясь, на последнем горючем и масле с наступлением темноты вышли для переправы через Дон.
Оказалось, что понтонный мост у Багаевской способен переправить только лёгкие танки Т-60 и не выдерживает веса средних и тяжёлых танков. Испытали паром. Паром на буксирном тракторе, куда въехал средний танк Т-34, затонул с танком. Достигнуть других переправ уже не получалось: половина танков шла на буксире. Горючего почти не осталось. Нашли баржу, загруженную 400 тоннами пшеницы с буксирным пароходом. Угрозой применения оружия мобилизовали её. Однако пароход не смог подвести баржу к берегу без причала.
Вести без горючего бой среди прибрежных зарослей против гитлеровской пехоты в отсутствие своей — нереально. Враг мог легко подобраться к танкам, уничтожить их и экипажи. В худшем случае вообще захватить танки. Пока переправляли лёгкие танки, другое вооружение и имущество, по приказу комбрига сняли с оставшихся танков пулемёты, радиостанции и дорогостоящую оптику. Со слезами на глазах затопили у Багаевской переправы один КВ-1 и шесть штук Т-34, заменив место, чтобы поднять машины, если удастся вернуться.
Из-за успешных сдерживающих действий советских войск лишь к вечеру 22 июля авангард дивизии «Grossdeutschland» достиг окраины Мелиховской в 15 километрах от Раздорской, на неделю позже, чем занял гораздо более восточную Цимлянскую переправу. На окраине Раздорской гитлеровцев встретила засада 25-го Кагульского погранполка войск НКВД, батальона милиции, расчёты противотанковых ружей и 45-миллиметровых противотанковых пушек из 295-й стрелковой дивизии Сафаряна.
Позиции на окраине станицы готовили только в вечернее и ночное время, тщательно маскировали, так как в эти дни гитлеровцы вели очень активную авиаразведку, уничтожали с воздуха любую цель, которая по их мнению могла препятствовать продвижению танков и мотопехоты к переправам: полевые и долговременные укрепления, артиллерийские позиции, танки, советские войска на привале у дорог, в порядке отходящие части. Авиаразведка района переправы велась очень активно. «Рама» Focke-Wulf 189 над головой висела непрерывно.
Артиллерии в авангардах быстро наступающих гитлеровских войсках имелось мало, снаряды в дефиците. Неповоротливая устаревшая гаубичная артиллерия пехоты ещё эпохи прошлой войны растянулась по дорогам в двухсоткилометровых колоннах. Все надежды возлагались на Люфтваффе и химические миномёты. Эти шестиствольные миномёты, приспособленные для стрельбы осколочно-фугасными минами, буксировались английскими танкетками. Мины имелись мощные, но тяжёлые. Вес мин снижал возможность для их транспортировки. Из-за этого мины быстро кончались.
Раздорская располагалась в 100 километрах от Ростова-на-Дону на Раздорских склонах. Население — 4000 человек. Станица раньше называлась Раздорский городок. Возникла станица на острове Поречном в виде казачьей столицы с валами и рвами для обороны казачьих земель от татар и турок. Здесь готовились походы на Крым, туретчину, а в 1570 году на Войсковом круге зачитали первую грамоту Ивана Грозного к казакам: царь требовал сопроводить к туркам царского посла. Сюда приехали посланцы Лжедмитрия звать казаков на свою службу. Многие ушли тогда грабить Москву вместе с поляками.
В 1643 году Раздоры осадил турецкий паша Реджеб-Ага, один из видных чиновников султана, с большим войском из крымских, ногайских татар и черкесов, жалея захватить очередного царского посла. Если бы передача посла произошла не в Азове, а в Раздорах, то и граница Турции прошла бы по Раздорам. Таков обычай. Казаки отказались выдать посла. Турки хотели границу по Раздорам. Они безуспешно били по городку из пушек с высокого берега, атаковали судами, пешими и конными отрядами пяти суток. В конце концов турки ушли. Посол перешёл под покровительство турецкого флага только в Азове, этим фактом подтверждая границу России именно там.
На следующий год столица Дона перешла в Черкасский городок из-за того, что с крымской стороны против острова с высот турки и крымские татары могли из пушек и ружей прицельное обстреливать остров, а во время половодий остров и его 50 куреней зачастую заливало водой.
В 1646 году мстительные турки напали вновь. Взяли незащищённые валами и рекой Раздоры и разорили. Случались и набеги калмыков. Через Раздоры на Азов шёл войной на турок молодой российский флот под командованием Петра I. При Екатерине II, после захвата Россией Крыма городок стал станицей. Отныне высокой, ранее «крымский» берег сделался безопасным. Теперь вот другие дела и времена: с крымского берега приближались немцы...
Николай, как строитель, с интересом рассматривал казачьи курени, имеющие уникальные особенности. Здесь, как везде в низовьях Дона, курень строился в основном на высоком фундаменте-подклете из-за угрозы затопления. Даже если курень стоял на высоком берегу, затопление всё равно угрожало из-за специфики местных ливней. Так 20 августа 1937 в станице Раздорская на землю в течении 30 минут обрушился сплошной поток воды и огромные куски льда. Вода рекой разливалась по станице. У многих жителей градом выбило стёкла и залило водой погреба. С потоками по улицам в реку Дон унесло множество хозяйственной утвари и домашней птицы. У Золотарёвой из дома унесло много зерна и муки. У Куканова снесло флигель и унесло имущество...
Стены куреней делались из досок или глины, смешанной с соломой. Краски яркие: синий, голубой, красный. Четырёхскатные крыши покрывали болотным чаканом или камышом. Кто побогаче — кровельным железом. Дом опоясывали балкончики-балясники для открытия и закрытия ставен. Окна украшали резными наличниками. Имелись курени похожие на крепость: толстые метровые стены, сводчатые потолки, решётки на окнах, железные двери. По казачьему обычаю в курене пять комнат: столовая, зала и спальни. Первая от входа комната с печью — одновременно передняя, кухня и столовая.
Печь топили кизяками или бурьяном. Во дворе — летняя печь, летняя кухня, баз и баня. Летом печь в доме топить строго запрещалось и готовили только во дворе.
Кроме того, из журналов, газет и от коллег Николай знал, что согласно советскому плану развития Дона, в частности Волго-Донского канала, перед самой войной в районе станицы Раздорская с 1941 года планировали начать строительство речного порта для вывоза Раздорского угля и частично угля Шахтинского на Волгу, в Ростов, а также на экспорт. С Волги в Донбасс через Раздорский порт собирались возить лес. К 1942 году планировали построить в Раздорской шахту производительностью 800 000 тонн угля в год. Порт собирались соединить железной дорогой со станцией Власовской у города Шахты. Для создания глубоководного пути на нижней части Дона запроектировали 2 плотины. Большим плюсом становилась мелиорация большой площади земель левобережья.
В новом городе Раздорский у порта население могло составить 40 000 человек. Для строительства требовалось 1,5 года подготовки, около 5-и лет строительства и 40 миллионов рублей в ценах 1936 года. Но этим прекрасным планам развития не пришлось сбыться. На мирную рабоче-крестьянскую страну напали европейские орды фашистов. Вот пришёл 1942 год, а в Раздорской-на-Дону ни порта, ни речного вокзала, ни шахт, ни железной дороги, ни города, ни 40 000 жителей, а 80 000 беженцев и отступающих. Полчища фашистов и расистов, которых послали сюда капиталистические воротила, идут сюда убивать их захватывать в рабство.
Николай вместе со своим другом Блюминым, пока искал штаб пограничников, обошёл почти всю станицу: межрайонная школа колхозных кадров, средняя школа, пункт центрального института виноградарства, лесхоз, сельпо, столовая, дежурный ларёк, хлебопекарня, рыбный цех, маслоцех, районная библиотека, действующая церковь, дом колхозника, ветеринарная лечебница, баня, детский сад, электростанция, спортивно-физкультурный городок, цех по производству баранок, звуковой кинотеатр на 400 человек: на нижнем этаже кинотеатра стрелковый тир и радиоузел. Всё ухоженное, крашенное, с красными флагами.
А ещё братская могила героев Гражданской войны с двухметровым памятником Ленину. Здесь в мае 1918 года во время «Кровавой Пасхи» в Совкиной балке генерал Попов убивал казаков, красноармейцев и большевиков. Казаки не только убивали иногородних, но и своих казаков. После этих убийств оказались отпущены все тормоза, и на Дону началась братоубийственная бойня, подталкиваемая российскими и зарубежными капиталистами.
Теперь вокруг степь тоже гудела, грохотала днём и ночью. Станица казалась притихшей и опустевшей. Казаки, особенно старики, отлично помнящие борьбу с Советской властью во время Гражданской войны, расказачивание, когда казакам пришлось расстаться с большими земельными наделами, выдаваемыми за службу, и которые казаки, в основном, сдавали в аренду, встретили харьковчан не особой приветливо. На беженцев-евреев некоторые старики смотрели даже с нескрываемой злостью и злорадством. Для них, имеющих ещё царское, церковно-приходское четырёхлетнее образование, иногда вообще неграмотных, большевизм и еврейство являлись почти синонимами.
Молодёжь вела себя более приветливо, что немудрено. Условия жизни перед войной, несмотря на колоссальные затраты государства на подготовку к надвигающемуся масштабному столкновению с Западом, постоянно улучшалась. Так ведущий колхозный чабан зарабатывал в год 600 трудодней, получая сразу авансом 1,2 тонны хлеба и 306 рублей. Комбайнер зарабатывал в год 2000 — 3000 рублей. Тогда килограмм белого хлеба стоил 1,7 рублей, кило рыбы 3,5 рубля, кило сахара 4 рубля, кило мяса 10 рублей, водка в 50 градусов — 11,5 рублей за 0,5 литра, папиросы «Казбек» 25 штук — 3 рубля, пальто мужское — 380 рублей, ботинки хромовые — 90 рублей и так далее. Сталин не лгал своему народу, когда сказал по радио: «Жить стало лучше, жить стало веселей...». И уж точно «жить стало лучше, жить стало веселей...» иногородним, вырвавшимся из мазаной и нищеты, и казакам, за землю пожизненно служащим пугалами для простого народа и вечными солдатами немецкого царя...
Во время Гражданской войны станица много раз переходила из рук в руки. Большинство старых казаков активно участвовали в тех событиях. Не забыли они Советской власти притеснений семей, станиц, земель бывшего Войска Донского: аресты и высылку не желающих расстаться с войсковой землёй, аресты и приговоры за вооружённое сопротивление, реквизиции по налогу «продразвёрстке» части хлеба, скота, инвентаря, образование колхозов, работу за «копейки» по сравнению с вольготной жизнь арендодателя земли, свой же саботаж, последовавший за этим голод. Противостояние зажиточных южан и бедных северян повторялось теперь на новом витке благодаря приходу гитлеровских войск...
Не везде на Дону казаки сидели при приближении гитлеровцев сложа руки. При подходе гитлеровцев казаки в станице Синявской перебили местную власть, партийный и советский актив, убили их семьи, забрали оружие. Повторили привычные приёмы нелюдей с набиванием животов коммунистов землёй и соломой, чтобы коммунисты, наконец, «наелись казачьей землицей досыта», повторились акции устрашения с вырезанием звёзд на спинах. Потом террористы ушли в Донские плавни. Перед занятием немцами станицы Синявской убийцы вышли из плавней навстречу немцам с хлебом-солью, приветствуя их как союзников. Затем обратились с просьбой разрешить организовать вооружённое подразделение для борьбы против Сталина. Немцы согласились, снабдили их трофейным оружием, конским составом и немецкими командирами. К синявинцам присоединилось некоторое количество казаков из ближайших станиц и хуторов.
Так возникла первая казачья сотня — зародыш вооружённых казачьих сил «освободительного движения» на Донской земле в составе Вермахта. И до того, о мере продвижения европейских войск по землям Дона стихийно формировались казачьи отряды для борьбы против Красной Армии и красных партизан. Немецкое, венгерское, итальянское командование применяло казаков в карательных акциях, расстрелах евреев, партийного актива, конвойной, охранной службе, не принимая во внимание просьбы казаков о хозяйственной политической самостийности, ради которой казаки и поднимались на борьбу с большевиками.
После уполовинивания Вермахта в прошлом году и возникновения огромной нехватки солдат, расисты сменили гнев н милость к «недочеловекам» и решили использовать их в борьбе против большевизма. Довоенные контакты казачьей белоэмиграции, прежде всего Краснова, с немецкими офицерами, фашистскими лидерами, Гитлером, привели расистов NSDAP к теории, согласно которой казаки теперь считались потомками готов, которые в III — IV веке достигли Северского Донца и низовий Дона и дали начало предкам казаков. То есть донские происходили не от славян, а как бы от германского корня. Дон со времён Римской империи таким образом становился принадлежностью германцев.
Расисты вдруг выделили казаков в отдельную категорию равноправных союзников Германии. Теперь казакам предстояло стать пушечным мясом и сражаться плечом к плечу с гитлеровцами против большевизма в составе особых боевых частей. Фашисты приняли решение создать на Дону, Кубани и Тереке казачьи добровольческие войска. В Новочеркасске начал формироваться 1-й Донской казачий полк, в Миллерово — 1-й Синегорский казачий полк.
В страшные для многонациональной страны рабочих и крестьян дни, когда от голода умирали женщины и дети в блокадном Ленинграде, герои 2-й Ударной армии жертвовали собой, чтобы их спасти, юные бойцы шли в атаки у Ржева, казаки-кавалеристы сражались на фронте, а гитлеровцы в Ростове-на-Дону расстреливали детей и евреев, на кое-где Дону вечерами от радости захлебывались гармони-двухрядки, разливались старинные казачьи песни, рассказывающие о казачьей вольнице, о её боевых делах и подвигах, о казачьей славе. Лихо плясали казаки и казачки. Воскресал Дон в мстительном порыве за многие притеснения и обиды, начиная с октября 1917 года, за отобранную войсковую и личную землицу, порушенные привилегии, разоружение, закрытые и снесённые церкви, осуждённых к высшей мере наказания и различным срокам заключения родственников.
Не смирившись с поражением в Гражданской войне, имея после боевых действий большие запасы оружия, продовольственную автономию, донское и кубанское казачество, лишённое Войсковой земли, позволяющей жить, сдавая её в аренду иногородним или использовать для её обработки батраков, имело до коллективизации в личном пользовании земельные наделы, значительно превышающие размерами личные земельные наделы иногородних крестьян и средние по России. После Гражданской войны, в отличии от своей прежней войсковой организации, казаки состояли во внеклассных крестьянских общинах, участвовали в выборах, кооперативных организациях, служили в Красной Армии, составляли половину в Советах своих территорий.
То есть Советская власть за войну с ней в 1917 — 1920 годах и службу царскими карателями казакам не мстила, за исключением генералов, офицеров и отличившихся в зверствах. Даже более того: среди Донского казачества на первом этапе Советской власти бедными являлись не более 5 процентов казаков, в то время как среди иногородних 50 процентов — бедняки. При равном с иногородними числе кулаков в 5 процентов, большая часть казаков являлась середняками. То есть мести казакам за войну 1917 — 1920 годов и службу царскими карателями со стороны Советской власти не было.
Политика 20-х годов «Лицом к казачеству», проводимая Сталиным, надлом кастового сознания казачества в Гражданскую войну, существенно сократил число потенциальных врагов власти. Масштабных выступлений на Дону в 30-е годы удалось избежать, чего нельзя сказать о Северном Кавказе вообще...
Только при проведении коллективизации для введения прогрессивных способов выращивания хлеба и обеспечения страны таким его количеством, чтобы исключить голод, в том числе во время надвигающейся масштабной войны с капиталистическим миром, казачество начало оказывать серьёзное сопротивление. За 1929 год в Северо-Кавказском крае произошло 1047 серьёзных выступлений и 1083 терактов. По всей Советской стране в 1929 году террористы совершили 9093 теракта. То есть казаки вместе с горцами оказались в первых рядах террористов, убивающих коммунистов, активистов, членов их семей, сжигающих дома и травящих скот.
При проведении сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, ОГПУ на Дону особо жёстко действовало против бывших белогвардейцев, повстанцев, бывших бандитов, бывших белых офицеров, реэмигрантов. Участие в карательных акциях вроде убийства председателя Донецкой республики Советов Подтёлкова и его отряда, участие в Майкопской, Новороссийской резне, или в кровавом Вешенской восстании, связь с зарубежными белоэмигрантскими центрами, являлись отягчающими обстоятельствами.
Так бывший подъесаул Сенин — казак станицы Боковской в начале 1930 года готовил нападение террористических групп на представителей органов госвласти, планировал захват и удержание населённых пунктов. По этому делу ОГПУ арестовало более 60 человек.
На следствии открылось, что Сенин один из палачей массового убийства в хуторе Пономарёве главы правительства Донской советской республики казака Подтелкова и члена Чрезвычайного штаба обороны против немцев Кривошлыкова, а также 80 их товарищей-казаков 28 апреля 1918 года.
Массовое убийство в хуторе Пономарёве, и подробно описанное потом в романе Шолохова «Тихий Дон», пришлась на субботу Светлой седмицы. В России традиционно в этот праздник казни не производились, напротив — цари, императоры даровали амнистию. Для православных казаков убийство на Светлой седмице — святотатство. Но не для белых казачьих генералов и офицеров. Получив от царей земли в частную собственность, они перестали являться казаками, а стали помещиками, царскими дворянами...
Из всех погибших в хуторе Пономарёве наиболее стойко и героически себя держал Подтелков. Перед смертью он попросил слова. Ему разрешили. Он рассказал собравшимся про революцию, её значение, что она всё же, в конце концов, должна победить. Умирал со словами о революции. Перед смертью он попросил к себе попа. Попросил благословить его, поцеловал крест, сказав при этом: «Я был верующий человек!».
Убийство руководителей крупной Советской республики весной 1918 года, пытающихся организовать оборону против немцев, показало большевикам, Ленину, что политика умиротворения, попытки договориться с отрешёнными от власти эксплуататорами — не работают. Эксплуататорские классы капиталистического общества традиционно взяли на вооружение террор и убийства. На таких действует только сила.
Судьба же Сенина во многом показательна для белых казачьих офицеров. Воевал в белой Донской армии, дослужившись до командира полка. Переболел тифом. Отступал до Новороссийска, где попала в плен. Скрыл чин, изменил фамилию. В Красной армии служил рядовым в 16-й кавдивизии, потом в команде Реввоентрибунала то же дивизии. С удовольствием приводил приговоры в исполнение. В 1921 году Сенина арестовал Особый Отдел за то, что скрывал фамилию и чин. Приговор Реввоентрибунала — высшая мера наказания. Приговор Верховный Суд отменил по кассации. Сенин получил 5 лет. Отсидел 4 года в Новочеркасской тюрьме. После освобождения по амнистии занимался хлебопашеством, вёл кулацкое хозяйство. После раскулачивания работал учителем в 7-летней школе станицы Боковской. После того, как надзор за ним сняли, ушёл в подполье и приступил к созданию террористических групп.
Учитывая вскрывшиеся во время следствия факты, Сенина именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики приговорили к высшей мере наказания. Приговор по меркам 1930 года строгий. Подавляющему большинству тогда, если и присуждалась смертная казнь, она заменялась Верховным судом на 10 лет заключения. Во второй раз кассация не помогла. 13 ноября 1930 года террориста и массового убийцу расстреляли в присутствии работника прокуратуры с составлением как положено акта с описанием хода казни, места захоронения и составлением заключения медицинского эксперта.
Таких «Сениных», активно воевавших недавно против красных, на родину из-за границы по амнистии вернулось более году 100 000 человек.
3 ноября 1921 года в связи с 4-й годовщиной Великой Октябрьской революции и переходом страны на «мирное строительство» правительство Ленина опубликовало закон «Об амнистии лицам, участвовавшим в качестве рядовых солдат в белогвардейских организациях». Прощались все, кого «обманом или насильственно втянули в борьбу против Советской власти». Белые рядовые могли вернуться из эмиграции в Европе вместе со своими семьями. Не подлежали амнистии офицеры, юнкера, бывшие жандармы, военные чиновники белых армий и другие непримиримые враги простого народа. Для них, однако, предусматривалась частная амнистия. Просто эмигранты — не военные, могли также обращаться за рубежом в советские представительства, получать или восстанавливать советское гражданство и возвращаться. В 1924 году Советская власть амнистировала белых, ушедших с Дальнего Востока в Китай, в 1926 году — тех, кто воевал против России на Севере, в Архангельской губернии. С 1921 1923 год вернулось более 120 000 человек. До 1931 года ещё 60 000 человек. Возвращенцев ставили на учёт в НКВД, в документах делалась пометка «за службу в белых армиях суду и наказанию не подлежит»...
Однако в Сталинградской и Ростовской областях ОГПУ выявило множество мелких и насколько крупных подпольных бандитско-террористических организаций численностью до 600 человек, возглавляемых бывшими казачьими авторитетами и офицерством, вроде «Союза хлеборобов», «Союза борьбы за освобождение хлеборобов», группы Семерникова в Шахтах. Большая часть из них как раз относилась к репатриантам...
Готовя крупные вооружённые выступления, бандиты и террористы срывали хлебозаготовки, колхозное строительство, запугивали советских активистов и бедноту. Однако значимым количеством оружия они не располагали. Оружие предполагалось впоследствии добыть через сообщников в арсеналах и получить из-за границы.
Казаки также широко участвовали в троцкистских организациях, связанных с административно-хозяйственными органами вплоть до Азовско-Черноморского комитета партии. Часть казаков, имеющих кулацкие хозяйства, поддавшись троцкистской агитации, устроила саботаж, отказавшись собирать и сдавать установленный государством процент хлеб урожая 1931 года со своих земель, включённых в паевые колхозные владения.
Казаки собирались, как и в Гражданскую войну, заморить голодом коммунистов в городах на севере. Для противодействия саботажу на Дон направились тысячи чекистов, партийных активистов и комсомольцев. С помощью местной бедноты они изъяли установленную для сдачи государству норму зерна у колхозов и единоличников. У отказавшихся сдавать хлеб, перекапывали огороды, сады и дворы, переворачивали чердаки, печи, подвалы в поисках пшена, ячменя, овса, проса. Находили...
Основной же колхозный урожай неубранный погиб на корню из-за саботажа по уборке. К весне 1932 года в житнице страны — на Дону и Кубани из-за этой «холодной» Гражданской войны начался голод.
Вся страна тогда к тому же пострадала от засухи и тоже оказалась на грани голода. Нормы хлеба в Центральной России пришлось снизить вдвое, что ещё раз доказывало необходимость быстрейшего завершения революционных преобразований в деревне и перехода к крупнотоварному сельхозпроизводству.
Для предотвращения массового исхода голодающих в города и возникновения там хаоса, голодающие районы оцепили войска НКВД и РККА. Поставки продовольствия из Госрезерва стабилизировали ситуацию в голодающих районах с запозданием. До начала сбора урожая 1933 года на дальних хуторах имелись факты голодной смерти.
Налаженная за оставшиеся 8 лет до войны жизнь, ещё несколько раз прерывалась компаниями по раскулачиванию, партийными чистками, борьбой против расхищения госсобственности, чисткой органов госвласти и промышленности от воров, вредителей, шпионов, карьеристов и приспособленцев. «Ежовщина» — перегибы в следственно-процессуальных действиях НКВД в период партийных чисток 1936 — 1937 годов дала дополнительный повод для ненависти в отношении Советской власти в сложный период перехода от НЭПа к административно-командной системе…
Верховное командование вооружённых сил Великогерманского рейха OKW, а также Верховное командование вооружённых сухопутных сил OKH, планируя летнюю кампанию 1942 года, учитывало настроения казачества на территории бывшего Донского, Кубанского, Терского Войска, горцев Северного Кавказа. Эти настроения сильно отличались от настроений русского населения на северном и центральном участке фронта. Немцы отлично знали, что Дон, Кубань, Терек являлись базой и опорой белогвардейского движения в кровопролитной Гражданской войны на Юге России. Эти территории затем упорно сопротивлялись индустриализации, коллективизации, поднимали вооружённые восстания, никогда не прекращали саботаж. Особенно это касалось калмыков, чеченцев, кабардинцев, балкарцев. Именно через Дон, Кубань, Терек командование Вермахта рассчитывало максимально продвинуться на советскую территорию.
Идиотская теория Гитлера, положенная им в основу плана войны, что Советский Союз должен рассыпаться, в том числе на национальные кусочки, при планировании самоубийственного прорыва на Кавказ снова перевешивал здравый смысл. Если Советский Союз устоял в 1941 году, когда полчища навалились на трёх направлениях, добился разгрома Вермахта, а теперь ведёт наступательные операции под Ленинградом на севере и Ржевом в центре Восточного фронта, то почему он должен рухнуть в 1942 году, когда европейская туша рвётся на восток только на одном стратегическом направлении из трёх? Но что можно ожидать от Главнокомандующего, который как витаминки употребляет метамфетамин «Pervitin», а его первые помощники Геринг, Гальдер, Йодль и Кейтель постоянно врут ему о размерах своих и советских потерь?
Ещё в начале года в Шепетовке на Украине из военнопленных казаков гитлеровцы создали Особый казачий штаб во главе с немецким генералом. Формированием казачьих частей в Шепетовке руководил полковник Саркисян: в плен он сдался в чине полковника и должности командира кавдивизии. Долго служил в РККА, получил образование в академии имени Фрунзе.
Другой казачий командир — Кононов: бывший командир стрелкового полка в чине майора. Сам донской казак. В РККА с 1919 года, закончил академию имени Фрунзе, участвовал в Финской войне, Освободительном походе.
Первый сформированный полк именовался в честь донского казака графа Платова: 1-й казачий генерала Платова полк. Командир — оберст барон фон Вольф. Полк комплектовался казаками, служившими во время Гражданской войны в войсках Маркова и Шкуры. Офицерский и унтер-офицерский состав полков состоял из командного состава Красной Армии — часто не казачьего происхождения. Казаки принимали присягу «верно служить Вождю Новой Европы и Германского народа Адольфу Гитлеру и бороться с большевизмом, не щадя своей жизни, до последней капли крови!». Дело, вроде бы налаживалось.
К июню 1942 года гитлеровцы сформировали из военнопленных 2-й Лейб-казачий, 3-й Донской полк, 4-й и 5-й Кубанские, 6-й и 7-й сводно-казачьи полки. Численность каждого 800 — 1100 человек. Всего 12 полков. При нехватке казаков, а нехватка имелась значительная, поскольку казаки-фронтовики в плен особо не попадали, полки доукомплектовали русскими, украинцами, белорусами.
Размер денежного довольствия казаков равнялся жалованью солдат других восточных формирований. Кроме казённого питания и обмундирования холостые казаки получали 250 рублей, женатые по 300 рублей в месяц при том, что на рынке на оккупированной территории килограмм муки стоил 100 рублей, литр молока — 30 рублей, яйца — 120 рублей десяток, табак — 150 рублей за 50-граммовую пачку.
Однако использовать казаков на фронте гитлеровцы не собирались. По мере формирования, полки дробили на дивизионы, сотни и направлялись на разные участки фронта, где использовали для борьбы с партизанами, для расстрелов и экзекуций, охраны тюрем, лагерей военнопленных, сбора продовольствия и рабочей силы для угона в Германию, на охране коммуникаций и гарнизонной службы.
Процент перебежчиков к партизана оказался высок. Поэтому нередко казаков разоружали и использовали как бесплатную рабочую силу.
Позже по приказу OKW казачьи полки переименовали в казачьи батальоны. Например, 8-й казачий полк превратился 635-й казачий батальон, 9-й казачий генерала Бакланова полк — в 572-й батальон. Общая численность фашистско-казачьих частей после взятия Сталинграда и Кавказа при благоприятных условиях могла составить 500 000 человек...
У Раздорской переправы скопились сотни машин, танков, орудий, повозок, гурты скота. В окрестностях царил хаос, неразбериха, паника. Не хватало еды, воды, медикаментов. Прибывали всё новые тысячи людей. Все стремились побыстрее переправиться.
За порядок на Раздорской переправе отвечал батальон майора Карпова из 25-го сводного погранполка войск НКВД подполковника Архипова. Полк сформировали из личного состава нескольких погранзастав Молдавской ССР. Пограничники имели только лёгкое стрелковое оружие при минимуме боеприпасов. Зато среди них — пять героев Советского Союза за бои на границе в прошлом году. Пограничники два дня назад взяли на вооружение две брошенные 45-миллиметровые пушки без прицелов, но с четырьмя ящиками снарядов.
Ещё она часть НКВД, отвечающая за работу переправы — батальон из 1-го полка дивизии милиции войск НКВД по охране тыла Южного и Северо-Кавказского фронта. Эта дивизия — единственная в НКВД состояла из работников милиции оккупированных областей. Из бойцов и командиров оккупированной румынами Молдавской ССР формировали заградотряды по борьбе с дезертирством, выделили подразделения для охраны коммуникаций, военных объектов в прифронтовой полосе, для наведения порядка и поддержания регулярного движения по дорогам, в том числе на переправах. Милицейский батальон у переправы — это всего 200 бойцов, 50 командиров. Они имели 230 винтовок, пулемёт, табельные пистолеты и револьверы с минимумом патронов, бутылки с зажигательной смесью КС. Артиллерийского, зенитного вооружения милицейская дивизия не имела. Милицейский батальон в оперативном отношении подчинялся командиру пограничников и занимал оборону у северо-восточной окраины Раздорской.
Работы по охране тыла более чем хватало. Постоянно случались боестолкновений с дезертирами, диверсантами, мародёрами, бандитами. Так за несколько дней до подхода немцев милиционеры в балке Камышная у станицы Мелеховская задержали вооружённых людей, которые оказались уголовниками, бежавшими из-под стражи в ходе конвоирования для этапирования в тыл.
Потом в балке Камышная при прочёсывании местности с участием активистов истребительного батальона обнаружили неизвестного с обрезом. При задержании неизвестный в упор открыл огонь и убил председателя Мелеховского сельского совета, токаря МТС, управляющего Раздорским отделением госбанка, ранил ещё одного бойца истребительного батальона. В ходе дальнейшей спецоперации бандита убили. В 100 метрах от балки обнаружили его тщательно замаскированную землянку-схрон…
Пограничники навели в районе переправы жёсткий порядок. Сначала переправлялась военная техника и бойцы, колхозная техника, потом население. Очерёдность переправы устанавливалась на отстойных площадках.
Эвакуированные и беженцы из Харькова попали на одну из отстойных площадок. Председатель Раздорского сельсовета помог харьковчанам получить кипяток. «Дай Бог ему здоровья!». Он также помог Николаю в закупке продовольствия у местных колхозов и единоличников.
Будучи ответственным колонновожатым, главным инженером треста и парторгом, муж Наташи направился к начштаба погранполка майору Мартынову с просьбой пустить его машины на переправу в самое ближайшее время. Штаб погранполка располагайся в одноэтажном здании районного военно-учебного пункта с красные флагом над входом.
Пока Николай ждал начштаба, неподалёку у плетня, увитого виноградом, прячась в тени яблонь, политрук Ершов проводил собрание партийного и комсомольского актива одной из застав батальона пограничников. Здесь же стоял начальник политотдела погранполка батальонный комиссар Подгайский. После обсуждения боевых задач начали выступать бойцы и командиры. Они говорили совершенно искренне.
Начальник 15-й заставы лейтенант Гродзицкий встал, отряхнулся и, подняв кулак в сторону возвышенностей, откуда должны вот-вот могли выйти к станице гитлеровцы, и сказал уверенно:
— Каждый боец-чекист пойдёт в бой как сын своего народа. Мы отомстим врагу за его злодеяния!
Лейтенант сел. Поднялся пограничник Чурипа и звонко заявил:
— Пришёл момент, когда пограничники нашего полка вновь скрестят своё оружие с оружием врага, будем драться за поруганную землю как львы!
Затем категорично высказался командир отделения заставы Nо.11 сержант Белянкин:
— Задача трудна, но понятна, мстить фрицам, уложить на Донской земле сотни немецких сволочей, показать пограничную доблесть и умение драться!
— Мой пулемёт не дрогнет в бою, буду драться героически! — бойко выступил красноармеец Ильченко.
Появился начштаба майор Мартынов в мокрой насквозь гимнастёрке с рубиновыми ромбами в петлицах, вышитым нарукавным знаком «серп и молот на фоне щита и меча», зелёной фуражке, сдвинутой на затылок, пыльных синих бриджах, сапогах с матерчатым белым верхом — по-южному. Николай Адамович решительно двинулся следом. Майор зашёл в общую комнату с распахнутыми настежь окнами. Николай стал горячо просить разрешения на переправу.
— Лимиты нам дают сапёры. Сегодня переправляется военная техника и армейский личный состав, — строгим голосом ответил майор. — Распоряжение начаштаба войск НКВД по охране тыла Южного Фронта полковника Антонова — вперёд переправлять военные грузы. Может, завтра получится.
К комбату Карпову подойти Николаю не удалось. Майор всё время находился либо на прочёсывании местности, либо вёл допросы подозрительных.
Николай нашёл командира отдельного моторизованного понтонно-мостовой батальона, но услышал то же самое, только относительно пограничников:
— Они устанавливают очерёдность устными распоряжениями или записками на выход к мосту и парому, гражданин хороший. Дело же сапёров следить за общим весом и размещением! Так-то вот...
Пограничники и небольшие армейские части, конечно, не могли удержать станицу перед лицом надвигающейся танковой армия фон Клейста. Оборона Раздорской крупной группировкой не имела смыслы из-за особенностей рельефа, наличия множества мест с удобным подходом к воде выше и ниже по течению, дающих возможность производить переправу войск катерами, понтонами и даже через наплавной мост. «Немецкий берег» командовал над низинным, заболоченным «русским берегом».
На левом берегу Дона, на случай попыток гитлеровцев переправится или высадить десант, имелись стрелковые ячейки, отдельные траншеи, несколько огневых точек для пулемётов и противотанковых ружей. Здесь располагались отдельные подразделения 295-й стрелковой дивизии Сафаряна, эскадрон 273-го кавполка 110-й отдельной калмыцкой кавдивизии.
Степь за Доном, практически без населённых пунктов и дорог, не являлась сколь-либо ценным объектом обороны. Однако обеспечить переправу оставшимся воинским частям и подразделениям, эвакуированными, беженцам воины НКВД собирались однозначно невзирая даже на отсутствие общевойскового вооружения и структуры. Понимание того, кто они, осознание, кого и чего они защищали, правота дела, опыт, делали из них «железных» бойцов. Словно бой богатыря против трёхголового дракона…
Через день, 21 июля 1942 года, случилось то, чего все боялись: у Люфтваффе дошли руки до переправы. С замиранием сердца, как в страшном сне, беженцы и эвакуированные смотрели на первый налёт бомбардировщиков. Сверкая стёклами кабин и полированными фюзеляжами с крестами, они стали заходить на бомбёжку переправы.
Всё смешалось: оглушающий грохот, вздрагивающая земля и вода, огонь, облака пыли, как дым пожара, столбы белой воды и пены, летящие куски понтонов, человеческих тел и повозок, треск выстрелов. Зенитного и авиационного прикрытия переправа не имела. Ждущие очереди на переправу части открыли по самолётам огонь из винтовок, пулемётов ручных пехотных пулемётов Дегтярёва и уникальных крупнокалиберных 12,7-миллиметровых пулемётов Дегтярёва — Шпагина образца 1938 года. Один из бомбардировщиков удалось сбить. Он задымил и ушёл со снижением в сторону советской территории. После первого налёта через каждые 30 минут гитлеровцы принялись бомбить и обстреливать переправу. Так продолжалось до самого вечера.
Берег устлали тела погибших военнослужащих и гражданских. Они лежали между дымящихся воронок вперемешку с убитыми лошадьми, коровами, обломками повозок, чемоданами и кулями тряпья. Предстояло попытаться определить их фамилии и, хотя бы сообщить командованию или органам Советской власти. Раненых отправили в полевой госпиталь села Первомайское Ремонтненского района.
Откуда-то по течению, от Семикаракорской переправы плыли раздувшиеся трупы. Их собирали бойцы местного истребительного батальона и клали рядком на песок у воды. Пропасть без вести на переправе во время бомбёжки означало, что тело не найдено. Дон хоронил в июле 1942 года на своих переправах сотни, тысячи убитых советских бойцов и мирных жителей. Потом Дону предстояло хоронил на переправах уже европейских захватчиков...
Наконец переправу накрыла долгожданная ночь. Но ко всеобщему ужасу она оказалась лунная, безоблачная. То тут, то там выли волки, пришедшие на мертвечину. Переправа на серебряной реке оказалась видна как на ладони. Неминуемые костры беженцев и свет автомобильных фар тоже демаскировал её расположение. Огромным ориентиром служила сама станица Раздорская.
Не прошло и часа после захода солнца, как последовал мощный авианалёт. Диверсанты из гитлеровского полка «Бранденбург» зелёными ракетами по три штуки за серию — «зелёными цепочками» из прибрежных зарослей обозначали переправу.
Будто в страшном сне эвакуированные наблюдали, как сыплются и взрываются бомбы. Над рекой вставали белые столбы воды, серебряные, как ледяные глыбы. Они медленно опадали, а водяная пыль ещё некоторое время стояла как приведения, похожие на фигуры великанов. Ужас от того, что вот-вот переправу уничтожат, и беженцы останутся на «немецком» берегу, всё усиливался...
И вот бомба в конце концов попала в паром. Повредила 2 понтона. Погибло 6 бойцов. Ещё 6 получили ранения. От попадания осколков в бензобак ярким фактом загорелся катер БМК. Катерист красноармеец Конда, раненый, до последнего пытался спасти катер, притопив его на отмели, чтобы таким образом потушить. Но катер всё-таки сгорел.
Раненые понтонёры, невзирая на бомбёжку, пытались сводить воедино разбитые звенья моста. Их младший лейтенант погиб. Мёртвые, живые, военные, гражданские вперемешку с ящиками, досками, тряпьём оказались в воде, поплыли по течению в масляных пятнах и пене...
Бомбы одна за другой с жутким свистом и грохотом накрыли понтонный мост полный людей, грузовиков, повозок. Всего оказалось разбито 82 полупонтона — более 80 процентов парка моста. Мост гитлеровцы уничтожили. На плаву оставались только 2 парома и катер...
Адская ночь закончилась. Откуда-то в самом центре станицы послышался петушиный голос, предвещающий утреннюю зарю. В ароматы утра ворвался запах свежеиспечённого хлеба. Солнце залило светом долину реки. Плыло и постепенно таяло белоснежное молоко тумана. Сквозь воздушную думку, словно мираж, проявлялись деревья на противоположном берегу. Море степных ароматов, хрустящая трава в капельках росы, сверкающих на солнце словно бусинки... Меловые скалы как фаланги пальцев великанов, протянувшихся к реке, рельефно покрытые складками...
С первыми лучами солнца по утренней прохладе к Раздорской по дороге от Мокрого Лога среди зарослей кустарника и высокой травы начала движение боевая группа моторизованной дивизии «Grossdeutschland»: 6 лёгких и средних танков, 2 бронемашины, 81-миллиметровые и шестиствольные 150-миллиметровые миномёты, два батальона пехоты на бронетранспортёрах и грузовиках. Местность перед ними понижалась к реке.
Сначала на открытой местности перед пограничниками появился средний танк. В 200 метрах за ним второй танк. Далее на дистанции 100 метров бронемашина и грузовик с 40 пехотинцами. С дистанции 150 метров противотанкисты из 295-й стрелковой дивизии Сафаряна открыли огонь из двух 14,5-миллиметровых противотанковых ружей. Первыми же выстрелами головной танк оказался подбит. Второй спустя минуту загорелся.
«Великогерманцы» как тетёрки стали соскакивать с грузовика, скрываться в траве. Пока грузовик разворачивался, чтобы уйти в тыл, его успели поджечь из противотанкового ружья. Спешившись, гитлеровцы установили пулемёты и начали шквальный обстрел. Пограничники, милиционеры и «сафаряновцы» открыли ответный огонь из пулемётов Дегтярёва и винтовок.
Предполагалось, что из-за Дона от ерика Кривой действия пограничников и милиционеров будет поддерживать 807-й артполк 275-й стрелковой дивизии 37-й армии Козлова. Пехотного прикрытия батарея не имела. 1000 человек из этой дивизии держали оборону у другой переправы, располагавшейся выше по течению — Семикаракорской. В отсутствие радиосвязи и прекращения действия гражданской телефонной связи, которой до этого пользовались пограничники и милиционеры на правом берегу, корректировать огонь артиллерии не представилось возможным, и она молчала.
Во время боя на окраинные Раздорской появились 4 гитлеровских бомбардировщика. Гитлеровцы из травы начали пускать белые сигнальные ракеты в сторону позиций пограничников. Видимо, у них эти действия заранее оговорились, потому что бомбардировщики тут же развернулись и сбросили 32 штуки своих 50 и 100-килограммовых бомб. После того, а схлынуло море смерти, огня и грохота, выяснилось что погибли 5 пограничников, 10 оказались ранены, погибли расчёты противотанковых ружей. Взрыв искорёжил одно орудие.
Утренний и дневной бой происходили не более, чем в километре от площадки, где харьковчане ждали очереди на переправу. Они всё слышали отлично вплоть до отдельных криков. Видели, как несли на переправу раненых и убитых. Бледные от страха еврейские семьи сидели у машин обнявшись, ожидая, что вот-вот у воды появятся немцы и будут их сразу же расстреливать. Наташа, усилием воли переломившая свой страх, пыталась всех ободрять:
— Сейчас тяжело, но я верю, что нас ждёт светлое будущее! Мы пройдём через это. Поверьте мне!
Но это не особо помогало. Ляля и другие дети плакали, видя испуг взрослых...
В это же время гитлеровцы несколькими лёгкими танками и 37-миллиметровыми противотанковыми пушками атаковали позиции молдавских милиционеров, защищавших станицу с северо-востока. Ведя огонь из пулемётов, гитлеровцы установили два 150-миллиметровых шестиствольных миномётов «Скрипух» и выпустили 6 мин за 10 секунд. 35-килограммовые осколочно-фугасные мины Wgr.42 со скрипом и воем понеслись как дымные огненные шары, оставляя за собой густые коричневые хвосты. Милиционеры скрылись в окопах. Дрогнула земля. Один за другим взорвалось пять снарядов. Один не разорвался и остался лежать перед позициями в траве как лоснящаяся свинья. Эффект от взрывов как от огня тяжёлых гаубиц — осколки разлетались на 40 метров.
Сами «Скрипухи» — «Nebelwerfer 41» предназначалось для неприцельной стрельбы химическими снарядами, использовать которые командование Вермахта не решалось из-за возможности ответного применения советского химического оружия, разработанного и произведённого в больших количествах благодаря индустриализации. Но соблазн оставался и химические войска гитлеровцев всё время находились на передовой.
В отсутствии у гитлеровской пехоты действенных современных и мобильных артиллерийских средств борьбы с пехотной полевой обороной, «Nebelwerfer 41» от бедности приспособили для стрельбы неуправляемыми осколочно-фугасными снарядами с весьма малой дальностью. Сами «Nebelwerfer 41» имели удачную конструкцию, однако большой вес и габарит боеприпасов, большой расход при малой точности попадания, требовал лишнего транспорта, что в условиях маневренных действий и больших расстояний являлось большим минусом.
Легкоуязвимые для полковой артиллерии и батальонных миномётов советской пехоты в обычных условиях, сейчас «Скрипухи» действовали абсолютно безнаказанно. Специфический рёв и скрежет летящих мин, оказывал сильное деморализующее воздействие. Милиционеры и пограничники не имели артиллерии и миномётов для подавления «Скрипух», хотя и расположенных очень близко, сразу за вражеской пехотой.
Из-за обстрела «Скрипухами» у молдаван появились убитые, раненые, контуженные. Милиционеры, не имеющие средств для противодействия врагу, запаниковали. Часть из них начала отход. Раненых оставили на поле боя. При отходе 8 коммунистов и 6 комсомольцев уничтожили свои партийные и комсомольские билеты. Другие продолжили сопротивление.
«Великогерманцы» и здесь к берегу выйти не смогли. Тогда они повели обстрел паромов и катера переправы с окружающих высот. Одиночные мины и залпы шестиствольных миномётов то и дело вздымали воду, сотрясали воздух и берег. Очень чувствительные взрыватели 81-миллиметровых мин иногда подрывались и при ударе о воду, поднимая высокие столбы пара, воды и песка. Попаданий оказалось на удивление мало.
Тем временем вёсельный паром перевозил последние военные машины и личный состав подошедший ночью в район переправы. Наконец, дошла очередь и до грузовиков «Харьковдормоста». Дело пошло...
— Не печалься, Коля-дуслар, — беззаботно сказал шофёр-татарин Равиль, направляя первый грузовик по мосткам на паром.
Равиль как всегда сыпал своими татарскими прибаутками, которые он любил больше водки и табака:
— И медведь медвежонка ласкает: «Мой беленький» и ежиха ежонка ласкает: «Мой мягонький»!
Николай думал сначала, что коренастый Равиль — дурачок. Но в ходе движения по степям от Барвенково к Дону в хаосе отступления, Николай убедился, что Равиль чрезвычайно мужественный, выдержанный, отважный человек. Ведь чего только не случилось с ними на маршруте! Все его шутки-прибаутки на самом деле для детей и женщин. Равиль и сейчас понимал, что в любой момент может погибнуть. Несколько шальных пуль уже шлёпнули рядом с машинами песок и воду. Каждую секунду мог начаться прицельный обстрел, вернее расстрел. Напряжение застыло в головах людей на самой высокой ноте. Вот и сейчас Равиль шути, хотя на его скулах играли желваки от напряжения...
Жара тем временем началась несусветная. Хоть ложись и помирай безо всяких немцев. Машины «Харьковдормоста» одна за другой, жужжа моторами, выруливали с отстойной площадки и по восемь штук за раз, взъезжали на паром мимо тракторов СТЗ, брошенных водителями. Когда последние машины въезжали на паром по песку, грязи, доскам, Николай Адамович со своим другом Иваном Блюминым, отошли в сторону, поскольку мины со свистом ложись всё ближе к въезду.
Понтоны и катер работали как часовой механизм. Оказавшись на левом южном берегу Дона за ериком Кривой, беженцы и эвакуированные вздохнули с облегчением. Колонна харьковчан расположилась среди других беженцев. Спаслись! Николай Адамович с шофёром Равилем отправились к сапёрам-понтонёрам на поиски бензина.
Они видели, как в один металлический паром, который вот только сейчас перевозил харьковчан, и идущий порожним на правый берег за новым грузом, попала мина. Пробила 3 понтона. Ранено 4 человек. Паром стал быстро тонуть. Сильно накренившись одной стороной, брызгая как кит водой и пробоин, он погрузился в воду в 35 метрах от берега. Другая сторона выглядывала над поверхностью...
Под трели пулемётов и миномётные хлопки, понтонёры дотемна полностью разгрузили правый берег воинских частей и боевой техники. Гитлеровцы бесились. Почти 15 000 «великогерманцев» не смоги уничтожить 1000 защитников переправы и устроить бойню среди эвакуированных и беженцев. Пограничники ушли с правого берега последними уже потемну. Там начальник 15-й заставы Гродзицкий и политрук Ершов выходили с бойцами из окружения, в рукопашной прокладывали дорогу штыками и гранатами, вынося раненых и вооружение. Их переправлял катер. Погибших в боях и убитых гражданских похоронили у моста через речушку Безымянная.
Пока пограничники занимали оборону на правом берегу, защищая собой от возможного десанта большое скопление людей, всё ещё находившихся здесь, батальон молдавских милиционеров, пользуясь кромешной темнотой, самостоятельно ушёл в направлении хутора Сусатский, расположенный в 15 километрах южнее.
Харьковчане в первый раз последнюю неделю уснули в относительной безопасности. Спали беспокойно: всю ночь в районе Раздорской на левом берегу вспыхивали перестрелки. Это отступающие советские части, ещё не зная, что переправа в станице прекратила своё существование, а в самой станице Раздорская уже гитлеровцы, пытались выйти к Дону. Вокруг калмыки ловили каких-то диверсантов. Тарахтели тракторы. В небе гудели самолёты. Что-то взрывалось. Били металлом о металл. Выли неподалёку волки...
Ночью понтонёры взорвали остатки понтонов и затопили их у левого берега. Сапёрам предстояло на виду у гитлеровцев вывезти 100 грузовых автомашин оставшегося оборудования понтонно-мостового парка. Конец...
Радость харьковчан в Задонье оказалась преждевременной. Ночью в километре ниже по течению от Раздорской гитлеровцы из 43-го штурмового сапёрного батальона «великогерманцев» ночью привезли к берегу лёгкие катера и замаскированы в садах, огородах и плавнях. Этот штурмовой сапёрный батальон год назад участвовал в штурме Брестской крепости. Только вот с тех пор личный состав сменился почти полностью.
По утренней прохладе миномёты и танки начали обстрел советского берега. По сигналу «красная ракета» pioniere и штрафники из «частей испытательного срока» в сером полумраке, из-за серой формы серые как мыши, группами 22 — 25 брали по катеру и бегом выносили их на воду. Не останавливаясь, сходу плыли через Дон. Большинство в катера не садились, плыли в воде, держась рукой за катер. Пограничникам прицельно стрелять по ним в тумане оказалось трудно. Ставка на неожиданность и туман оправдалась. Пост пограничников без пулемёта не смог сорвать форсирований на фронте в 200 метров. Без средств связи не удалось подать сигнал батарее за ериком Кривой. Пограничники с боем отступили.
Катера «великогерманцев» ушли за новой партией. Десант атаковал левый фланг пограничников у моста на реке Безымянная. Теперь из-за ерика Кривой 807-й артполк открыл огонь и заставил десант залечь. «Великогерманцы» принялись пускать красные сигнальные ракеты в сторону позиций пограничников. С правого берега обычные и шестиствольные миномёты, видимо уже ожидавшие подсветки цели, начали обстрел. Содрогнулась земля, грохот, взлетели из зарослей и закружились в голубом небе птицы.
Одновременно 200 гитлеровцев из штрафных «частей испытательного срока» без боя переправились через Дон у острова Пухляковский в семи километрах ниже по течению. Там оборона отсутствовала.
«Сафаряновцы», посчитав, что могут попасть в окружение, оставили оборону и отошли к хутору Сусатский. Также, не поставив в известность соседей, к Сусатскому без приказа отошёл эскадрон 273-го кавполка кавдивизии калмыков.
Пограничники остались одни. У большей части пограничников, изначально не имевших положенного для стрелковых арамейских батальонов количества боеприпасов, закончились патроны к винтовкам. Батальон вынужденно отошёл за реку Безымянная.
Другая часть пограничников, проявляя редкое самообладание при угрозе окружения и под убийственным огнём миномётов, оборонялась ещё некоторое время до израсходования боезапаса. Затем и они отошли к хутору Сусатский. Там пограничники получили приказ выйти из боя и отойти в район хутора Калинин в 30 километрах от Дона в подчинение комдива Сафаряна, организующего там оборону. У Сусатского имелись батареи полковой и дивизионной артиллерии, установки БМ-13 «Катюша», достаточное количество боеприпасов.
При понимании, что Раздорская не являлась рубежом обороны, захват станицы и плацдарма обошёлся «великогерманцам» в 230 солдат, 2 пулемёта, 2 танка, бронемашину, орудие, несколько грузовиков. Много это или мало в 2000 километрах от ближайшего немецкого города?
Совсем не здесь собака зарыта! Сталин, отдавая 6 июля 1942 года приказ фронту Малиновского на отход, чтобы избежать окружения, оказался прав — людей он сохранил. 11 июля массы танков и моторизированный пехоты 6-й полевой и 4-й танковых армий Паулюса и Гота с отчаянием сумасшедших самоубийц прорвались в тыл фронта Тимошенко на 180 километров, и создали угрозу тылам фронтовым. Не обладая у себя танковыми резервами для парирования удара, Тимошенко потерял управление войсками. Сталин снова дал приказ отступать, спасать войска. И здесь это отчасти удалось...
За 6 дней уже начавшейся Сталинградской битвы и битвы за Кавказ, только у Раздорской на левый берег Дона переправилось 115 000 человек, 1200 автомашин, 1490 конный повозок, 120 тракторов, 90 артиллерийских орудий, 15 танков, 2 гурта скота — 1000 голов, 1900 лошадей. За это время заградотряды пограничников и бойцов 110-й кавдивизии собрали у Раздорской переправы 20 000 бойцов и командиров, отставших от своих частей разных армий. Их направляли на пункты сбора. Они в своих частях числились «пропавшими без вести». Вряд ли кто-то когда-то из новых частей, куда попали эти «пропавшие», отправлял в из бывшие части извещения, что из бывшие военнослужащие нашлись.
Таких переправ, как Раздорская советское командование заблаговременно развернуло между Азовом 10. Каждая пропустила через себя соразмерное количество войск, эвакуированных и беженцев. Около каждой из них: Верхне-Курмоярской, Цимлянская, Николаевская, Константиновская, Раздорская, Семикаракорская, Богаевская и далее в сторону Ростовских переправ, заградотряды собирали по 15 000 — 20 000 отставших бойцов. Это те, кого гитлеровцы записали в уничтоженные или пленные. Советское командование не видело смысла в сведении общего баланса вторично использованных для формирования частей и «пропавших без вести» в их предыдущих частях. Среди тех бойцов и командиров, что отправились заградотрядами на армейские и фронтовые сборные пункты имелись также те, кто в своих частях, находящихся сейчас невесть где, числились погибшими...

Глава 10. Тени старого прусского парка

Погода в Восточной Пруссии всегда неважная. Что ни год, то испытание: гроза в январе, дождь без облаков. О прусских ураганах и морозах можно рассказывать долго. Так повелось в Пруссии задолго до XIII века, когда её завоевали немецкие крестоносцы Тевтонского ордена. На сакральном холме Тувангсте, где обитали древние боги прусских племён в священной дубовой роще язычников, немецкие рыцари построили свой замок — ядро Кёнигсберга, решив так лишить пруссов веры, сломить дух. Верховный жрец пруссов перед казнью проклял холм и сказал: «Эта земля и всё, что на ней, будет находиться под ударами богов до тех пор, пока на холме снова не начнет зеленеть дубовая роща!» Его немцы сожгли живьём. Шли годы, проклятье сбывалось.
Четыре года подряд с 1310 года в Пруссии у немцев вымерзали сады, сгнивали на корню урожаи зерновых. С 1312-го по 1315-й это происходило также в Ирландии, Англии, Шотландии, Скандинавии, Франции, Польше, Германии. Хлеб из-за сырости и холода поразила смертельно опасный грибок — спорынья, вызывающий гниение тела, галлюцинации и адские муки. Начался Великий голод, убивший в Европе миллионы людей. Распространился каннибализм. Немцы ели собственных детей. Массово жгли и топили ведьм.
Сознание людей померкло. Ранний вариант немецкой народной средневековой сказки о Красной Шапочке повествовал о волке, убившем бабушку и сделавшим из неё жаркое, которым угостил внучку своей жертвы перед тем, как загрызть и её. В другой народной сказке — «Хлебный домик» дети Гензель и Гретель сбежали в лес от родителей, решивших их съесть. Они вернулись домой лишь изжарив ведьму и принеся её голодным родителям вместе с частями «Хлебного домика».
Прусские хроники чуть ли не с самого основания Кёнигсберга писали о холодах таких, что солёное море покрывалось льдом и появлялась возможность скакать по нему на лошади. Одна из таких зим выдалась с 1322 на 1323 год. С 1361 года зимы случались бесснежными, отчего погибли озимые. Лето приносило засуху. Погибла даже неприхотливая рожь. Снова начался голод. Немцы попытались засеять хлеб весной, а морозы вдруг ударили в июне. В 1363 году не только озимые вымерзли, но и звери в лесах повымирали.
Так и пошло дальше: птицы, порой, возвращались в январе, происходили землетрясения, засухи, жутко морозные зимы. Ветра дули такие, что поднимали воду Прегель, размывающую кладбища, и по реке несло всплывшие гробы с восседающими на них крысами. Тут и у сытого-здорового рассудок помутиться, а если есть зерно испорченное спорыньёй — так и подавно. В засуху же Прегель мог стать ручейком, оставив корабли на сухом дне.
Исторические документы хранят сведения о множестве ураганов. А как же иначе при такой погоде? Так в 1406 жарком году смерч поднял телегу с лошадью и человеком. Телегу и лошадь нашли на следующий день на дереве, а человек пропал.
Вновь опустошительные морозы разгулялись в начале XVIII века, когда Кёнигсберг являлся уже крупным городом. В 1709 году озёра и пруды промёрзли до дна, целые сады не проснулись с наступлением тепла, пришедшего только летом. В мае люди всё ещё ездили на санях по льду Балтийского моря. Май месяц, а по Балтийскому морю как в русской тундре разъезжают повозки! Зимой 1739 — 1740 годов в Восточной Пруссии птицы замерзали на лету и камнем падали наземь. Летом жара наступила необыкновенная: к Новому году собрали хороший урожай абрикосов.
Немцы горестно шутили: «Если вам не нравится погода Восточной Пруссии, то просто подождите 15 минут» или вздыхали: «Лучше бы наши немецкие крестоносцы завоевали Палестину». От того массово переселялись немцы в Россию начиная с царствования Романовых, шли на русскую службу: в России климат гораздо лучше, спокойнее, ровнее; в Крыму, на Северном Кавказе и в Закавказье и подавно рай. Всё из-за пограничного состояния холодной и тёплой зоны в Восточной Пруссии: когда на той же широте всё уже цветёт в Голландии или Бельгии, и в Англии тоже, Гольфстрим в Восточную Пруссию не доходит. Вот и этот 1933 год отметился очередным майским снегопадом, ветрами, ливнями и жарой...
Невдалеке, за кустами цветущего жасмина из окна послышался тихий женский смех. Ветка старого прусского дуба, видевшего, наверное , ещё великого магистра Тевтонского ордена Зигфрида фон Фейхтвангена, затрещала и зашаталась. Мальчик Манфред потерял равновесие и упал с дерева. Упал на большие сочные лопухи и перемазался зелёной мякотью. Сверху вдогонку посыпались обломанные веточки, кусочки замшелой коры и дубовые листья.
Потом он лежал на спине и внимательно прислушивался к своему гудящему телу, боясь приоткрыть глаза:
— Интересно, жив я или уже умер?
Осторожно ощупал ноющий затылок, потрогал пальцем почти прикушенный при падении на землю язык. Сначала открыл один глаз, затем второй; с удивлением поглядел на обломанный и свисающий на одной коре сук над головой. Самое обидное — с этого дуба нужное ему окно не просматривалось. Не стоило и лезть. Однако смесь опасности, молодости и счастья кружила голову звездопадом мыслей, теснилась в груди истомой. А ведь с дерева земля казалась такой далёкой! Закусив губу, он поднялся. Зверски болела ободранная о кору правое колено. Оставалось только отправиться в свою комнату и ждать появления Эльзы на скамейке в её любимом месте уединения...
В запущенном старом парке, граничащем с не менее запущенном садом, томилось, как в заключении, множества медленно чахнущих, выродившихся без ухода, многолетних цветов. Они редко получали здесь солнце и нормальный полив, но упорно вылезали каждую весну из сырой, чёрной прусской земли. Неподалёку от одичавших лилий и роз степенно дремали вековые дубы, исподволь набирались соками молодые и крепкие ясени.
Этот уголок некогда роскошного парка подступал к самым окнам старинного немецкого замка, возведённого поверх древнего прусского укрепления. У замка имелось множество названий, но семейство фон Штауффенберг называло его Вольфберг. Замок много раз перестраивали под вкусы и финансовые возможности разных владельцев, но несколько первоначальных стен из грубо обработанных валунов и гранитных блоков огромного размера с кусками кирпичной кладки из красного обожжённого кирпича с клеймом «Zimmau» сохранились. Пруссы свои крепости возводили из дикого камня, огромных валунов, обилием коих Восточная Пруссия обязана ледниковому периоду. Использовались и осколки горных пород принесённые ледником, гранит. Всё это оказывалось позднее в стенах замков крестоносцев.
Прямолинейная, исключительно функциональная планировка и отделка замка изначально отражала представление провинциальных прусских помещиков времён Французской буржуазной революции, а позднее периода объединения Германии канцлером Бисмарком, словно и не существовало в природе Версаля, Лувра, Сан-Суси, проповедующих выразительность и сдержанную роскошь. Вкусы меняются даже у одного человека в течение жизни, что уж говорить о вкусах поколений, наложенных ещё и на национальные представления о прекрасном и правильном.
Трёхэтажная часть центрального здания, судя по всему, более позднего времени, раскрывалась под одинаковым углом на восток и юг для наиболее комфортного и выигрышного для интерьеров освещения солнцем. Её дополняли два крыла-флигеля со спальнями для гостей, комнатами прислуги и охраны. Фундаментальные, даже несколько величественные конюшни, сенники, кладовые, каретные сараи, гараж, кузница, свинарники и оранжереи располагались за тыльным фасадом. Парадная лестница, выполненная на французский манер без навеса, совершенно не учитывала прусских дождей и снежных зим, зато поражала приветливостью и подкупающей открытостью навстречу посетителю. Обрамления окон в стиле ампир на главном фасаде смотрелось более плоским, чем хотелось бы для создания выразительных теней. Красивый монотонностью ряд небольших фронтончиков и пилястр приятно оживлял скучную плоскость серо-зелёной штукатурки. Всё по-немецки выражало основательность, продуманность, извлекало наибольшую выгоду в практическом и эстетическом смысле при минимизации затрат труда, материалов и денег. Лучшей характеристикой для этого глухого уголка северо-восточной Германии стала бы поэзия Шиллера и романтическая музыка Вагнера.

...Все цветы исчезли, облетая
В жутком вихре северных ветров;
Одного из всех обогащая,
Должен был погибнуть мир богов...

В левом флигеле на третьем этаже располагалась спальня Манфреда — старшего сына владельца усадьбы. Манфред находился в том возрасте, который многие называли уже юностью, но сам он, его мать, считали детство незавершённым. Два небольших окна спальни Манфреда смотрели с замшелой стены на густые заросли. Из окон сквозь кустарник виднелся полуразобранный на фундаменты хозяйственных построек участок старой стены, сложенной давным-давно из огромных блоков прусского гранита.
Недалеко от окон Манфреда стояла маленькая каменная скамья, окружённая хаотично разросшимися многолетними цветами. Скамейка эта — любимое место уединения его гувернантки Эльзы Грубер, невысокой, стройной девушки с ярко-зелёными глазами и копной густых чёрных волос. Она абсолютно не походила на своих пышнотелых родственниц, приезжавших месяц назад проведать её из своей далекой и тёплой Саксонии.
Когда зеленоглазая девушка неторопливо шла с книгой в руках по этому уголку парка после разговоров и занятий или из душной кухни, вдыхая прохладный вечерний воздух, Манфред стремительно нёсся в свою спальню. Там, перевешиваясь через подоконник, он смотрел как она плавно опускается на скамью, грациозно поправляет облегающее платье на коленях, отбрасывает ладонью волосы и открывает очередную главу на закладке в виде плетёной змейки.
Он знал, что девушка проглатывает один за другим старые французские и не французские романы из обширной библиотеки Вольфберга. Она читала Бальзака, Дюма, Жюль Верна, читала и Цвейга, Манна, Диккенса, читала древних авторов: Апулея, Боккаччо, Данте, Шекспира, Сервантеса. Трудно сказать, что на самом деле происходило в её сознании во время общения с такими заумными книгами. Вполне возможно, что она просто дремала, думала о своём или читала только избранные места. Её добротное университетское образование допускало как одно, так и другое. Филологическая специализация позволяла ей снисходительно относиться к писателям, особенно иностранным, переведённым на немецкий литературный язык. Часто в результате действий переводчика от языка автора изящной словесности не оставалось и следа. Вместо блестящей беллетристики перед читателем оказывалось перечисление фактов чьей-то жизни, отношений или исторических обстоятельств, описанных языком учебника естествознания или газетного фельетона. Убитый таким образом переводчиком роман являл жалкое подобие художественной литературы. Случалось и обратное, особенно в случае, когда авторы вроде Александра Дюма при создании произведения пользовались «литературными рабами» годными разве что для написания газетных заметок. В этом случае хороший, образованный и опытный переводчик вкупе с редактором, имеющим хороший вкус, развитый многолетней работой по переводу и изданию великих авторов прошлого и настоящего, мог сделать из сухого материала, похожего на книгу записей банковского дома, действительно красивый, увлекательный текст, полный жизни, страсти, ощущений.
Может быть, Эльза погружалась в чтение разных текстов в зависимости от собственных мыслей и настроения. В любом случае она старалась как можно меньше находиться в своей комнате, словно её что-то там пугало и смущало. Она стремилась как можно больше времени проводить вне дома. В этом, безусловно, скрывалась какая-то тайна, загадка. Но какая? Манфреду очень хотелось её разгадать...
К сожалению, просто наблюдая за тем как Эльза двумя пальцами переворачивает желтоватые, сухо шуршащие страницы, ничего понять не получалось. Девушка иногда улыбалась, иногда хмурилась. Особенно упоительными моменты являлись те, когда она, вдруг очнувшись, принималась поправлять части своей одежды. Подняв к животу юбку и подол шёлковой нижней рубашки, она подтягивала поочерёдно влажно блестящие шёлковые чулки телесного цвета со стрелкой сзади. Иногда Эльза носила чулки с поясом и подвязками, и тогда подолгу переставляла их крепления. Иногда носила чулки только с отворотами и тесёмками, и тогда чулки часто спускались до щиколоток, обнажая персиковую гладкую кожу коленей, икр и голени.
Знала ли она, что он подглядывает? Каждый раз при занятиях с чулками она ставила туфельки на носок, отрывая каблук от земли, отчего её икры сказочно напрягались и линия подъёма становилась очень красивой. Трудно сказать, использовала ли гувернантка приём с такой постановкой ноги умышленно или это делалось неосознанно. Вполне возможно, что она перед зеркалом отрабатывала такой способ разжигания чувственности и соглядатая. Женщины же все такие природные актрисы! Очень уж грациозно и в меру это делалось. Когда Эльза поправляла свой лиф, расстегнув несколько пуговиц, становились заметны мягкие округлые формы её груди. Тогда Манфред чуть не падал в обморок от возбуждения. Ох уж этот маленький бесёнок, живущий в сердце каждого мужчины!
Эльза попала на службу в поместье в качестве гувернантки под Рождество. Главным предметом для её работы являлся младший брат Манфреда — Отто, но кое-что ей следовало делать для Манфреда. Прежде всего — французский язык. К маю месяцу эта необычно молодая гувернантка вполне свыклась с обстановкой. Именно на май пришлись первые откровенные сцены под окном мальчика. Манфред, наблюдая за ней, часто шептал себе слова короля Эдуарда III произнесённые во время танца с Прекрасной Девой Кента, склонной к разного рода сексуальным шуткам, являвшейся на самом деле графиней Кента, баронессой Вудстока, и к тому же принцессой Уэльской.
— Honi soit qui mal y pense! — сказал тогда король.
— Пусть будет стыдно тому, кто подумает плохо о ней! — повторили за королём придворные шестьсот лет назад.
— Не надо стыдиться ничего! — убеждал себя Манфред.
Однажды он не выдержал и тихонько позвал её во время очередного эротического представления, когда стало уже трудно справляться со своим телом:
— Эльза! Эльза...
Даже само имя её, навевающее мистические ощущения древнегерманских мифов о Водине, Зигфриде, драконах и гномах, вызывало восторг. Его от обращения к предмету своих грёз бросило в жар и холодный пот, а она, сидя вполоборота, сделала еле уловимое движение точёным пальчиком, будто журила Манфреда. Вполне возможно, она слышала его слова! Слова, сказанные не громче неровного, возбужденного дыхания...
Значит, она знала, что он подглядывает за ней! Но, тем не менее, не останавливалась, не прогоняла впившегося глазами в очерченную тканью платья высокую грудь, плавные линии ног, подчёркнутые чулками; она не искала себе другого места для уединения, хоть её уединение тут являлось весьма условным...
Увидев, что она тогда подняла голову и, не смотря на его окно, не поворачиваясь, вдруг погрозила ему пальчиком, Манфред отпрыгнул от подоконника, неловко сшиб расставленных на дубовом паркете оловянных солдатиков, изображающих английских и французских гвардейцев эпохи Наполеоновских войн. Он бросился на кровать, зарылся головой в пахнущие плесенью подушки, затаился, пытаясь унять бешено колотящееся сердце:
— Так вот почему Эльза так странно смотрит на меня всегда за завтраком и во время занятий! Она всё знает! Знает, что я подсматриваю за ней и смеётся надо мной. Но никому ничего не говорит...
В ту ночь Манфреду не удалось уснуть. Он ворочался на влажных простынях, стараясь отогнать горячие, безумные мысли. В голове всё путалось. Наполовину бодрствующее сознание перебирало одно за другим множество несвязанных между собой вещей и событий. Например, вечные и обидные подтрунивания над ним его младшего брата — Отто фон Фогельвейде. Брат смеялся над его увлечением военной миниатюрой, оловянными, раскрашенными фигурками солдатиков разных эпох. Брата смешило, он не понимал, зачем огромное количество времени тратить на реконструкцию сражения у Йены и битву под Аустерлицем с использованием сотен фигурок.
Отто родился на два года позже Манфреда. По его мнению все солдатики и макеты крепостей не стоили и одного посещения автогонок, где бесподобные автомашины Adler Trumpf Junior и BMW Wartburg соревновались в скорости и маневренности. Своей повышенной требовательностью к окружающему миру и заниженной требовательностью к себе, шумным, задиристым, бесконечно самоуверенным характером Отто пугал окружающих. Даже отца. Только мать это не заботило. «Если мальчик бойкий, что с того?» — обычно глубокомысленно произнесла она при обсуждении очередной выходки своего младшего сна. В речи Отто присутствовали в основном технические словечки и термины, названия кузовных фирм, вроде Ihle Karosserie-Bau, всплывали технические аспекты особенностей лёгких спортивных родстеров, двигателей, подвесок, шасси. Мальчик без устали говорил про облицовки радиаторов, мощность в лошадиных силах, о рабочем объёме, скорости, расходе топлива, ценах на машины в долларах и марках.
Одновременно с обидными шутками младшего брата на сознание Манфреда постоянно давил отец — Густав фон Фогельвейде. Он во что бы то ни стало желал отвадить старшего сына от мыслей о карьере военного. Отец Манфреда делал всё, чтобы торговая кофейная фирма, созданная им в Руанде после ухода в отставку с военной службы и из фрайкора, расцвела и приобрела впоследствии надёжного руководителя и рачительного хозяина в лице старшего сына. Отец считал, что только собственное дело и труд во благо семьи могут сделать человека свободным. Густав прилагал огромные усилия, чтобы у сыновей возникло такое же понимание предпринимательства и начатое им дело стало и для них главным в жизни. Злоключения и тяготы собственной военной службы, наёмничество во фрайкоре, гибель и увечья товарищей, настолько отвернули отца от войны, особенно Гражданской, что он ни за что не хотел сыну подобной участи. На его взгляд, транспортировка и последующая мелкооптовая продажа кофе из Руанды, где бельгийская администрация странным образом потворствовала компании благородного немецкого ветерана и борца с большевизмом фон Фогельвейде, несла долгосрочные выгоды более очевидные, чем служба во фрайкоре, в такой нищей армии как Рейхсвер и не тем более, не дай бог — «чёрный Рейхсвер». Умение главы кофейной фирмы договариваться с враждующими африканскими племенами банту и тутси также являлось уникальным и требовало преемственности. С точки зрения отца, для Манфреда перенять эту отцовскую сноровку и дипломатичность представлялось весьма перспективным делом в эпоху, когда деньги ценились гораздо выше, чем мужественность и героические таланты мужчины. На самом деле так происходило всегда: деньги всегда брали вверх над благородством и только романтические истории писателей XIX века в возвышенных своих мыслях, неверно преломив историю европейского рыцарства, исказили правду жизни в голове молодого немца. Так бывает всегда, когда частью реального мира при формировании личности являются чужие иллюзии, поданные в яркой обёртке правды. Считая так, старший фон Фогельвейде пытался всячески отбить стремление Манфреда стать военным и снискать себе славу на поле битвы. Это настолько его беспокоило, что он множество усилий и времени потратил, чтобы отбить у старшего сына любовь к военному делу.
Сначала он долгое время рассказывал сыну о превратностях войны, приводя в пример то поход Юлия Цезаря в Галлию, то Итальянские войны эпохи Возрождения. Рассказывал и многое другое, стараясь кровавыми примерами, особенно из Гражданской войны в Германии 1918 — 1923 годов внушить чувство отвращения к убийствам на войне. Когда разговоры о мерзости и грязи военной службы не помогли, отец стал делать акцент на увечьях, болезнях, смерти на войне, приводя в пример в том числе, себя, своих однополчан и товарищей по фрайкору. Поездки на кладбища, в гости к калекам-ветеранам, задушевные беседы тоже не дали результата. Тогда отец Манфреда изъял и запер в одной из комнат большого дома множество книг по военной истории и все мемуары военных. Там же запер солдатиков, крепости, действующие модели пушек. Со стен в доме снял и спрятал сабли, кинжалы, ружья, пистолеты, рыцарские доспехи, портреты в мундирах и гравюры с изображениями битв старины. Из гостиной и курительной комнаты велел убрать трёхполосное чёрно-бело-красное полотнище с контуром стального шлема с чёрной надписью «Der Stahlhelm», треугольные трёхполосные чёрно-бело-красные вымпелы с изображением стального шлема. С комода, журнального столика, полки над амином исчезли фотографии Густава, фрайкоровцев в период боёв за Берлин и Мюнхен. Из ящиков кабинета Густав даже убрал свои воинские награды и награды «Стального шлема»: «Союзную звезду» — серебряное изображение стального солдатского шлема в серебряном с 4-я чёрными прусскими коронованными орлами по сторонам, углам и «Военно-спортивный крест» — такой же шлем с орлами, наложенный на 12-лучевую белую звезду с каймой из черно-бело-красных полос. Немалое внимание в «Стальном шлеме» уделялось тому, чтобы молодёжь активно занимались спортом и военным делом: метанием гранат, борьбой, рытьём окопов, устройству и уничтожению проволочных заграждений и так далее.
С другой стороны, мальчику покупалось по первой просьбе всё, что по мнению отца не имело связи с войной: велосипед, лошадь, кегельбан, радиоприёмник, американские комиксы, танцевальные пластинки, кинопроектор и множество всего другого. Густав фон Фогельвейде даже перестал приглашать в поместье боевых друзей по войне в Родезии, соратников по войне в России — офицеров Германской Императорской армии, друзей из «Стального шлема» — бывших фрайкоровцев.
«Стальной шлем» среди прочих подобных организаций в 1918 году создали офицеры-фронтовики на пожертвования крупных капиталистов и землевладельцев для защиты существующих капиталистических порядков и бунтующего простонародья и солдатни. Сначала это был фрайкор. Бойцы «Вооружённого Стального шлема», а также его молодёжных отделений «Молодой Стальной шлем» и «Шарнгорстюгенд» собирали и тайно хранили вооружение германской армии, подлежавшее сдаче комиссии Антанты по разоружению, участвовали во множестве боёв в ходе Гражданской войны в Германии 1918 — 1923 года, акциях террора и репрессиях против красных: коммунистов, «спартаковцев», анархистов, «независимцев» — членов Независимой социал-демократической партии. Правила членства в организации имели «арийский параграф», подобного тому, что позднее содержался в гитлеровских Нюрнбергских расовых законах 1935 года.
На всех демонстрациях и парадах «Стального шлема» почтёнными гостями являлись сыновья германского кайзера и прусского короля Вильгельма II, германские принцы, князья, короли, фельдмаршалы и генералы кайзеровской армии, высокопоставленные чиновники бывшего императорского режима. Члена «Стального Шлема», наследника королевского престола Пруссии кронпринца Оскара фон Гогенцоллерн на парадах главное знамя «Стального шлема» копию военного флага кайзеровской Германии. Ему ассистировал полковник прусской армии принц Август-Вильгельм фон Гогенцоллерн, гитлеровский обергруппенфюрер СА.
Все они очень гордились прежде всего своим прусским происхождением. «Ты в первую очередь пруссак, и только во вторую очередь — немец!» — часто говаривал отец Манфреду. Западная Германия, Рур, Северный Рейн-Вестфалия, Гессен — база тяжёлой индустрии, «оплот немецкого духа», шовинизма и милитаризма. Юго-восток — Тюрингия, Силезия — новейшая индустрия. Северная Германия — Шлезвиг-Гольштейн, Мекленбург-Передняя Померания и Нижняя Саксония — столичный регион, центр банкирской паутины и одновременно пролетарский край. Бавария — вечные богатые сепаратисты. Зато Пруссия — колыбель имперской германской государственности — кастовый оплот германской армии и чиновничества. Король Пруссии автоматически становился германским императором.
Фрайкор «Стального шлема» особо отличился при уничтожении Баварской Советской республики, уничтожении Рурской Красной Армии для того, чтобы в Рур вошли войска французов и бельгийцев. Вместе другими подобными себе организациями-фрайкорами, находящимися на содержании крупного капитала, в том числе иностранного, кроме антикоммунистической и антирусской пропаганды, вёл также пропаганду против католицизма как интернационального «орудия папского Рима», масонства и евреев, полностью предвосхищая программу Гитлера. В общем, вполне в духе протестантизма: «Господь создал Землю и ушёл, оставив нас здесь своими наместниками!»
В год окончания Гражданкой войны «Стальной шлем» и подобные ему организации сформулировали прицепы фашисткой власти и повели за это борьбу, выбирая лучшего кандидата и конкурируя между собой за деньги спонсоров. Всю власть в Германии планировалось передать в руки узкой группы лиц для окончательного уничтожения коммунизма в стране и восстановления порядка и спокойствия как это понимали капиталисты: Рейхстаг распускается, полиция увеличивается и подчиняется диктатору, как и армия, забастовки, оппозиционная деятельность, учреждаются военно-полевые суды с правом присуждать к смертной казни за попытку мятежа, сопротивления правителю, призывы к забастовке, неповиновению. Далее следовала борьба за возвращение всех германских колоний. «Стальной шлем» в качестве диктатора видел командующего Рейхсвером фон Секта.
После войны, трудоустройством бывших наёмников «Стального шлема» занималась организация «Стальной Взаимопомощи», помогавшую бывшим фронтовикам в трудоустройстве.
С 1931 года «Стальной шлем» начал сближаться с NSDAP, признавая «Германскую революцию» Гитлера. 27 апреля 1933 года «Стальной шлем» и «Молодёжь Шарнгорста» вошла в состав гитлеровских штурмовых отрядов СА. Члены «Стального шлема» стали носить на левом рукаве выше локтя красную, с черной «вращающейся» свастикой в белом круге, «национал-социалистическую боевую повязку» NS-Kampfbinde гитлеровских штурмовиков, а «юнгманы» из «Молодежи Шарнгорста» — нарукавную повязку «Гитлерюгенда».
Офицеры отрядов «Стального шлема» именовались «фюрерами» как в гитлеровских штурмовых отрядах. Выше всех по рангу стоял «ландесфюрер», возглавлявший силы «Стального шлема» в той или иной земле: Пруссии, Баварии, Саксонии, Вюртемберг и так далее. Во главе «ландесфюреров» «бундесфюрер».
На парадах, учениях, маневрах и военно-патриотических мероприятиях члены «Стального Шлема» носили френч цвета «фельдграу» с отложным воротником и 4-мя карманами и брюки, ботинки с обмотками и серо-зелёные полевые, с черным околышем фуражки. На фуражке «имперский орёл», держащего в когтях вписанную в круглый дубовый венок свастику. Знаки различия офицеров-фюреров «Стального шлема», носившиеся на чёрных петлицах отложных воротников состояли из серебряных веточек с дубовыми листьями и серебряных галунных полосок, число которых возрастало в зависимости от ранга. На правом плече выше локтя носили также знаки-эмблемы военных специальностей или принадлежности к родам войск: кавалерия, артиллерия, сапёры, бронеавтомобили, пулеметчики и так далее. Членский значок — кружок серебристого металла с изображением стального шлема, наложенного на наклонную свастику.
30-тысячный «Вервольф» Дюстерберга готовил молодёжь до 24-х лет для «Стального шлема». «Wehrwolf» — «вооружённый волк». Наряду с идеологическим воспитанием немецкой молодежи в «национальном и социальном духе» с целью ликвидации разделяющих немецкий народ сословно-классовых противоречий и победоносного завершения национально-освободительной борьбы с международной финансовой олигархией, наднациональным масонством и транснациональными корпорациями, за создание Великогерманского народного государства», большое внимание уделялось военно-спортивной подготовке. «Вервольф» имел чёрное знамя с серебряной «мёртвой головой», полевую армейскую форму без погон с черно-бело-красными повязками на рукаве.
Видный деятель «Стального шлема», ветеран Первой мировой войны и генерал-лейтенант Рейхсвера Гауссер организовал «части СС особого назначения», или «войска СС». Колонна «Стального шлема» из фронтовиков после прихода Гитлера к власти 30 января 1933 года прошла в «Марше Победы» по Унтер-ден-Линден в Берлине. Густав фон Фогельвейде тоже маршировал. Глава «Стального шлема» Зельдте стал имперским министром труда. Теперь Густав фон Фогельвейде мог не опасаться за своё кофейное дело, поскольку «Стальной шлем» стал структурой NSDAP, ведь «Стальной шлем» ещё в 1918 году имел фашистскую программу.
Фон Фогельвейде-старший заметил, что от разговоров и воспоминаний ветеранов и нынешних функционеров в гостиной под знамёнами, особенно при зажжённом камине, у мальчика всегда разгораются глаза, особенно когда рассказывал бодрый и смешливый старик фон Зейдлов о собственных приключениях на войне вместе с генералом Лотаром фон Тротом. Про гражданскую войну в Германии старый генерал рассказывать не любил. Повествовать о войне против племени гереро в Южной Африке и битве у Ватерберга с туземцами фон Зейдлов мог часами, пока не заканчивался коньяк и не затухал камин. Особенно он любил живописать, как после битвы всех оставшихся в стране гереро сконцентрировали в особых лагерях, а немецкие поселенцы в Африке смогли, наконец, вздохнуть свободно.
Прекратив посиделки ветеранов, а также постоянные выходы с ними на охоту на кабанов и волков, фон Фогельвейде-старший, кажется, добился охлаждения внимания Манфреда к войне. Охота не часто заканчивались добытым зверем, однако долгой и азартной стрельбой по разного рода случайным и неслучайным мишеням она заканчивалась всегда. Видимо, это стало переломным моментом. Но отец просчитался. Манфред умышленно усыпил его бдительность, а сам подобрал ключ к комнате с книгами и продолжал запоем читать одну за другой книги о войне и мемуары полководцев.
Наконец его хитрость оказалась раскрыта с помощью дочери старой полуглухой служанки Хильды или её пышнотелой дочки Марии. Они имели поручение шпионить за мальчиком. Отец не разговаривал после этого с сыном месяц. В конце концов фон Фогельвейде-старший тактически отступил: всё-таки военная карьера — не оскорбление для древнего дворянского рода, не на скрипке же играть в еврейском оркестре. Все запреты Густав снял, знамёна, фотографии, оружие и батальные картины водрузил на стены замка, а старик фон Зейдлов вернулся в гостиную к камину рассказывать свои истории. Это, впрочем, не означало согласие Густава на военную карьеру сына: они друг другу не уступали в упрямстве. Фон Фогельвейде-старший просто изменил тактику и что-то замышлял. Так, по крайней мере, всё выглядело в глазах Манфреда.
Мать Манфреда Мария держала нейтралитет. Не столько потому, что хотела для сына военной карьеры, сколько по причине привычки взирать на всё свысока. Мария Луиза Гертруда происходила из древней семьи Гильденбандт. По семейному преданию её предок участвовал во втором крестовом походе в Святую землю для освобождения города Эдессы. В ужасной битве крестоносцев с турками он вроде бы спас жизнь германскому королю Конраду III Гогенштауфену, закрыв щитом от предательского удара копьём. Она была холодна к попыткам Густава оказать влияние на Манфреда, считая, что главное для мальчика — удачно жениться на девушке из знатного рода, владеющей хорошей земельной рентой. Фамилию фон Фогельвейде она считала весьма достойной, хотя Вальтера фон дер Фогельвейде, миннезингера, тоже участвовавшего в крестовых походах в Палестину, заслужившего благосклонность императора Священной Римской империи Фридриха II своим занудным нытьём, считала выскочкой. Кроме того, ей претило, что младшая ветвь рода, откуда происходил отец Манфреда, подозрительно терялась в ХV веке в Италии и возникала уже в XIX веке в Пруссии, и странным образом без приставки «дер» — фон дер Фогельвейде. Притом сразу протестантской веры. Очень уж это походило на геральдическую махинацию. Однако состояние, сколоченное предками фон Фогельвейде на торговле русским зерном, утвердили всех её родственников в мысли, что они являются вновь обретённой младшей ветвью известной фамилии. По крайней мере, полученные ими генеалогическое геральдическое свидетельство об этом так говорило. В конце концов, Густав и Мария фон Фогельвейде когда-то очень любили друг друга и их родители тоже не возражали против их свадьбы...
Конечно, в ту бессонную ночь в голове Манфреда большую часть видений составляли мысли, слова, взгляды и движения Эльзы. Её появление в поместье явилось каким-то чудом, ответом на все его грёзы о будущей любви, внутреннем огне, так подробно и в тоже время туманно описываемом авторами романов классических, а в бульварных книжонках весьма брутально и пошло. Что касается до похабных фотографий, во множестве поставляемых ему его друзьями по «Молодежи Шарнгорста», то там любовь отсутствовала — только плотские наслаждения.
Эльза воплощала его представлений о женской красоте, о девушке достойной грёз молодого дворянина. Сквозь любые другие цепочки мыслей и видений, строчки ранее прочитанных книг и журналов, произошедшие события, слышались её слова. Она произносила их с непередаваемо изящным южно-саксонским говором. Лукавый взгляд изумрудно-зелёных глаз светился умом и скрытой нежностью. Тот жест, когда она, не оборачиваясь, погрозила ему пальчиком, проявлял колдовство, способное и зрелого, видавшего виды мужчину попасть под обаяние восемнадцатилетней обольстительницы...
Несколько раз за ночь Манфред просыпался. Вскакивал. Выйдя по скрипучим дубовым половицам в коридор, он как привидение бродил по верхней галерее вокруг вестибюля парадного входа мимо портретов предков в доспехах и родственников в париках и камзолах. Изображения рыцарских доспехов и имперских мундиров здесь превалировали. Все женщины в бальных платьях и охотничьих костюмах чудесным образом напоминали Эльзу.
Кроме обрывков фраз и мыслей, ему не давали покоя загадочные слова, сказанные недавно конюхом Адольфом вполголоса в тот момент, когда недалеко от конюшен Альфред поймал восторженный взгляд Манфреда на вырезе платья Эльзы. В этом дугообразном вырезе платья, в обольстительной ложбинке груди двигался от дыхания красивый кулон из аметиста в золотом веночке.
— Берегитесь чар красавиц, мой юный господин. Ваш отец давно находится в коварных сетях сказочной Лорелеи из южной Германии. Могу поклясться двумя святыми таинствами лютеранства, да простит Бог мою грешную душу, что всё это кончится очень и очень скверно!
Вот что сказал тогда ветеран нескольких войн Адольф и отправился вместе со своими помощниками чистить лошадей, насвистывая свою любимую детскую песенку про котов «Der Kater und die Katze». Но что бы это могло всё значить? При чём тут Лорелея из старинной песни?

Не знаю, что стало со мною,
Печалью душа смущена.
Мне всё не даёт покоя
Старинная сказка одна...

Так начиналась древняя немецкая песня про то, как дева-русалка пением топила на Рейне корабли торговцев. Все моряки, слышавшие пение, погибали. Что-то вроде германского варианта эпизода поэмы «Одиссея», где Одиссей просит привязать себя к мачте, чтобы остаться в живых проходя мимо острова коварных Сирен и слыша их пение. Причём здесь его отец Густав фон Фогельвейде?
После того как мысли немного успокоились, Манфред закончил полуночное путешествие по дому, полному скрипов, шорохов и будто вздохов, и побрёл обратно в комнату. Сомнамбулическая прогулка не сопровождалась ни светом свечи, ни керосиновой лампы, ни электрическим фонариком, поэтому несколько раз он пребольно ударился об углы, перила, подставки под вазы и бюсты древних римлян и греков. Ложась на влажные, душные простыни, он думал о горькой превратности судьбы, определившей его рождение в эти годы в этой стране, а не в героическую пору Троянской войны или похода Александра Македонского в Персию, когда имелась возможность подобно Птолемею, Клиту или Пармениону прославиться в веках...
Вдохновенные трели соловья в парке, духота, лезущие со всех сторон обрывки мыслей о брате, отце, кофе, военной службе не давали успокоиться. Опять больше всего дум об Эльзе. Он снова и снова вскакивал, подходил к открытому окну, вдыхал аромат свежей листвы и травы, одновременно и запахи тлена увядающих цветов. Подолгу сидел на кровати, затем опять отправлялся бродить по дому среди рисованных пейзажей и портретов. К утру он так обессилел, что провалился в чёрное небытие словно умер.
После завтрака в малой гостиной отец, не допив кофе, вдруг прекратил читать газету «Vоlkischer Beobachter», скомкал её и с досадой швырнул в резной комод.
— Эти нищие и безработные коммунисты Тельмана, подлые агенты большевистской Москвы, после того как несколько месяцев назад сожгли святой символ объединения Германии Рейхстаг, а рейхсканцлер Гинденбург подписал декрет «О защите народа и государства», запрещающий проклятую коммунистическую партию, всё ещё никак не уймутся! — обратился он с речью к потолку, где в кессонах между балками нежно фиолетовые нарисованные ирисы плели своими стеблями затейливый узор. — Мы их и душили, и давили, вешали в Берлине, Мюнхене и Гамбурге пятнадцать лет назад изрядно! Их газеты, вроде ядовитой газетёнки «Die Rote Fahne», закрыли, вожаков-коммунистов, а заодно и социал-демократических, арестовали, включая депутатов... Собакам этим злобным самое место в клетках! Достаточно того, что коммунисты в России устроили. А к нам всё везут эту заразу! Особенно мне подозрительны те немцы, что работали по контрактам в Светской России, а теперь возвращаются сюда как агенты Коминтерна!
— Ты чего раскричался, Густав? — спросила фрау фон Фогельвейде. — Опять тебе коммунисты покоя не дают? В России говорили, что коммунизм к ним завезли как раз немцы. Кто же виноват, что в Германии дикая безработица? Разве коммунисты?...
— Вот когда их московские дружки придут в Пруссию и отберут наше поместье под коммунистическое хозяйство, ты сменишь тон, дорогая...
— Этого никогда не случится, — ответила фрау фон Фогельвейде мило улыбаясь. — Кстати, дорогой, ты как образованный человек не находишь ли, что коммунизм — это естественное состояние замкнутой социальной системы? Любая семья является первичной коммунистической ячейкой, потому что дети, например, получают всё бесплатно по своим запросам: бесплатный для них отдых и бесплатное для них образование и все другие преимущества социализма, а родители предоставляют им всё это по мере возможностей, производя блага и распределяя их. Иногда это продолжается и после того, как дети достигают весьма почтенного возраста. Источником благ может быть что угодно, хоть грабёж на большой дороге, хоть оружейная фабрика, но внутри нормальной семьи всегда социализм, я бы даже сказала — коммунизм. Поэтому парадоксальным образом коммунизм заложен в каждом изначально детством. Те, кто пытается это отрицать, просто уводят всех к звериному образу жизни, где родители пожирают детей своих в мире выгоды и чистогана. Это даже у Ницше есть...
— Вот дожили, оказывается я глава коммунистической семьи! От Моисея до Ленина? Брось, дорогая, этот Ницше всё путает как тайный масон неизвестного направления! — воскликнул и досадливо махнул рукой Густав. — Да и что это меняет? Можно отбирать у меня торговую фирму, землю и замок, и отдавать его голодранцам?
— А как же тогда бракоразводные процессы с разделом имущества или распределение наследства между многочисленными родственниками? Это не коммунизм разве? — улыбнулась фрау фон Фогельвейде.
— Но это же по воле умершего! — отставляя бокал со своей любимой минеральной водой «Gerolsteiner» ответил Густав.
— Да кто его там разберёт... А суд, опирающийся на вооружённую силу богатого сословия? — женщина положила салфетку рядом с тарелкой, показывая этим служанке, что закончила есть, встала, задумчиво подошла к окну. — Так вот и бедняки нас судят, когда получают в своё распоряжение вооружённую силу.
Прислуживающая за завтраком служанка Мария стала весьма проворно, почти бесшумно собирать тарелки и приборы хозяйки на большой стальной полированный поднос с замысловатой резьбой.
Услышав, что разговор зашёл о вооружённых силах, Манфред, закончивший завтрак как всегда стремительно ещё раньше, вернулся в гостиную и бесшумно сел на кожаный диван. Отто за ним не последовал, а только заглянул в высокий проём раскрытых двупольных дверей. В его руке томился изрядный ломоть хлеба с ветчиной, прихваченные со стола. Отец сквозь пальцы смотрел на такие скаутские манеры, а мать давно махнула рукой на правила приличия своего сорванца: «Он охотнее работает зубами, чем мозгами». Хитрое лицо Отто говорило, что теперь у него будет возможность до ужина не выходить из гаража и копаться там в железках.
Эльза, одетая сегодня в скромное платье серого цвета, весь завтрак просидевшая потупившись, тоже встала, положила салфетку справа от тарелки и прошла в гостиную. Там она села неподалёку от дивана на громоздкий стул в стиле «цопф» немецко-австрийского классического стиля Иосифа II — прямые линии, остроконечные ножки с бороздками, немного изогнутых элементов, экономные, строго классицистические членения и украшения. Плотно сжала колени и сделала вид, что стала разглядывать в узоры паркетного пола.
— Тем более! Мы всегда находимся под угрозой большевизма и международного еврейства! Красные штурмовики всё ещё маршируют кое-где по нашим городам. Не понятно, куда смотрит этот рейхсминистр внутренних дел Фрик? Он министр внутренних дел или управляющий пансиона для девиц? Почему корабелы «Deutsche Werke» в Киле остановили работу завода, который строит наш германский военный флот? Этот Йорген Расмуссен тоже совсем со своими автомобилям DKW голову потерял, не может с «леваками» справиться? Нанял бы уже штрейкбрехеров и гангстеров как в Америке, хотя бы нас пригласил, мы быстро бы порядок навели! — продолжил возмущаться Густав, следя за тем как хорошенькая служанка носит тарелки и чашки. — Почему медеплавильные заводы в Миттельдойчланд бастуют и аккумуляторный завод в Хагене тоже, и металлургический комбинат в Дюссельдорф, и шахты Рура, Силезии? Это же явная попытка Москвы помешать вооружению нашей Родины. Этим рабочим завода американца Форда «Ореl» в Рюссельсхайме чего надо? Живут лучше меня. Мармелад? Пожалуйста! Булки? Пожалуйста! А рабочие электротехнического комбинат АЕG в Берлине с чего бастуют?
— Этот Расмуссен, что купил фирму «Deutsche Kraftfahrzeug Werke» замечательные кабриолеты DKW F7 с передним приводом делает, — невпопад вставил фразу Манфред. — Очень их Отто хвалит!
— Этот датчанин кроме всего купил контрольный пакет акций исконно немецкого завода «Ауди», купил в США в Детройте лицензию и технологическое оборудование для производства двигателей «Риккенбакер» для Ауди. Потом Расмуссен купил лицензию на двигатель «Пежо» для переднеприводного «Ауди» два года назад. Неужели у нас в Германии совсем двигатели не умеют делать, что всё надо у американцев и французов нужно покупать? Свои инженеры без работы сидят и вынуждены к Сталину ехать на заработки! Сейчас вот, как я слышал введена распределительная система и автозаводы стали ощущать острую нехватку металла, резины, других материалов. Вроде, завод DKW может выпускать 10 000 машин, а делает только 5200. Они даже думают с концернами «ИГ Фарбенгруппе» и «Динамит АГ» делать кузова из пластмассы. Это ж надо, до чего нищими стали — автомобили из пластмассы! Проклятые иностранцы в Германии всё захватили!
Густав фон Фогельвейде наконец закончил гневную речь, а Эльза беззвучно засмеялась, прикрыв улыбку рукой.
— Недели не прошло, Густав, как твой Гитлер получил власть, а в Дахау уже создали концлагерь и наполнили его репрессированными коммунистами. Так что всё происходит как ты хочешь... — сказала фрау фон Фогельвейде. — Всё, за что ты так упёрто воевал по всей Германии. Думаю, что это только начало массовых репрессий...
— Почему «Закон об устранении бедствий народа и государства» не действует как надо? — снова напористо произнёс фон Фогельвейде-старший. — Бездельников всех нужно силой заставить работать!
— Можно заставить работать и силой. Но они же немцы, пощади их! — вздохнула фрау фон Фогельвейде. — Как же республика?
— Республика? Мне лично непонятно, чем там занимается этот Гитлер с Герингом и Фриком? Только флаги на ратушах развешивает, да вместо земельных правительств назначает гауляйтеров из своей Национал-социалистической партии NSDAP! Надо действовать решительно, по-немецки, как делали мы в «Стальном шлеме», когда расправились в 1918 году с коммунистами в Берлине...
Густав и его друзья-однополчане могли гордиться тем, что в отличие от вечно расслабленной России, будучи в рядах фрайкоров, они убили множество коммунистов, загнали голодных простолюдинов обратно в подвалы, бараки и заводские цеха.
После отречения кайзера Вильгельма II от престола 9 ноября 1918 года в бывшей Германской империи как до этого в России возникло двоевластие: капиталистическое правительство — Совет Народных Уполномоченных и 10 000 социалистических Советов рабочих и солдатских депутатов по всей Германии. Руководил национальным правительством немецкий вариант Керенского — рейхсканцлер Эверт — социал-демократ, ратующий за социальное партнерство капиталистов и рабочих.
Что же такого устроили капиталисты немецкому народу в рамках монархии, что взбунтовалась немецкая армия и рабочие? А устроили капиталисты немецкому народу вот что: убито на фронтах 2 миллиона немцев, 5 миллионов ранены и искалечены, 3 миллиона умерли от пандемии гриппа-испанки и тифа, 4 миллиона оказались в плену. В конце 1918 года Германия фактически утратила экономическую и политическую независимость, превратилась в экономическую и политическую марионетку американских и европейских капиталистов. Внутренних источников для восстановления экономики и армии не имелось. Капиталисты продолжали высасывать силы из немецких тружеников теперь уже в роли демократического республиканского правительства. Вдохновленные успехами простого народа России, немецкий пролетариат и часть армии поднялись на борьбу за лучшую жизнь без рабства и капиталистов.
С первых дней Ноябрьской революции по всей Германии начали формироваться вооруженные отряды красной «Республиканской солдатской гвардии» — «зольдатенвере» из социал-демократов, не считавших впрочем капиталистов врагами. Зато они оскорбляли и разоружали офицеров, могли и ювелирную лавку ограбить. Но марксисты-«спартаковцы» из коммунистического Союза Спартака, возглавляемого Розой Люксембург и Карлом Либкнехтом имели более критические взгляды на возможность «договориться с добрыми капиталистами». Они требовали: «Вся власть Советам!» В Берлине имелось 14 батальонов «зольдатенвере», официально подчинявшихся губернатору. В Берлине также размещалась «Народная военно-морская дивизия» из революционных моряков.
Также в Берлин власти ввели 10 фронтовых дивизий для борьбы с народными массами и предотвращения социалистической революции, как это случилось только что в Республике Россия. Однако фронтовики начали разбегаться по домам, не желали стрелять в народ и сражаться с комитетами красных фронтовиков. Фронтовики многое пережили за годы кровавой бойни, устроенной капиталистами, и это вселило ненависть к капиталистической системе, оторвавшей их от семьи, заставившей кормить вшей в окопах, пройти все круги военного ада и возвратиться в голодную, разоренную страну без надежды на рабочее место и обеспеченное будущее. Они долго верили в Отечество частных собственников, монарха, армию и военных вождей, во имя этого рискуя жизнью, и в результате чувствовали себя подло обманутыми. Их прежний мир рухнул. Патриотизм оказался прибежищем негодяев.
В отличие от России, где капиталисты понадеялись на собственные наёмные офицерско-юнкерские отряды, Временное правительство Германии подошло к вопросу ответственно и создало «Республиканские охранные войска» — «шуцтруппе» и «Добровольное народное ополчения» — «фольксвер», выдавая лицензии на создание отрядов головорезов своим единомышленникам как когда-то короли выдавали пиратские грамоты свои купцам. Головорезы вооружались с правительственных складов и получали жалование. В России Керенский боялся вооружать добровольцев, за что и поплатился. Немецкие демократы решили не повторять его ошибок,
В ноябре командование начало формирование из добровольческих отрядов Freikorps — «фрайкоров» — «свободные корпуса» из тех офицеров и солдат, кто желал сражаться с дезертирами, коммунистами и участвовать в разгоне демонстраций и митингов, облавах, обысках и казнях на подобии Деникинской Добровольческой армии.
Прообразом белых немецких фрайкоров — то есть тех, чья основная цель — уничтожение коммунистов, большевиков, явились офицерско-юнкерские отряды лейб-гвардии полковника Трескина во время Октябрьских боёв в Москве, Корниловский полк ударников капитана Неженцева, ставший основой Добрармии, офицерская бригада Генерального штаба полковника Дроздовского, совершившего карательный рейд по Украине из Румынии на Дон впереди наступающих немецких войск, партизанский казачий отряд есаула Чернецова, истреблявший красных на Донбассе и другие формирования. Впервые белые фрайкоры появились в России.
Немецкие добровольческие антикоммунистические наёмные на средства крупных частных собственников формирования вобрали в себя также как и в России националистически настроенных офицеров, безработных, гимназистов, студентов, солдат, которые не хотели адаптироваться к мирной жизни после бойни на фронте, ненавидели республику, ненавидели коммунистов, ратующих за свободу рабочих от капиталистической эксплуатации. Отряды белых немецких добровольцев стали заградотрядами, военной полицией, карателями, «эскадронами смерти», «группами действия» из убийц: арестовывали депутатов рабочих Советов, срывали и жгли красные флаги, повсюду заявляя, что пойдут на любые меры для защиты от «красной угрозы», убивали лидеров красных, проводили карательные походы по территориям не желающим жить в рабстве у капиталистов и помещиков. Большую часть средств на содержание фрайкоров давали крупные капиталисты и банкиры, решившие не допускать власти Советов как в России, закончившейся национализацией банков и предприятий.
Военные и капиталисты нашли друг друга: в целом они ненавидели республиканское правительство Германии Эберта, называя его и социалистов вообще «тыловыми крысами», «ноябрьскими преступниками», «красными свиньями», а то и того пуще — «еврейскими холопами». Правительство отвечало реакционной немецкой военщине тем же, официально назвав германскую армию «сухопутные силы мирного времени», упразднив погоны, заменив их узкими погонными полосками защитного цвета с красным номером части для всех чинов и нашивками в форме синих полосок на рукавах, к которым позже добавили узкие погонные полоски защитного цвета. Унтер-офицеры носили синие нарукавные полоски выше локтя, офицеры и генералы — ниже локтя. Количество и ширина полоски завысила от чина. Одновременно социалисты отменили прежнюю кайзеровскую наградную систему и госнаграды вообще. Армия ненавидела полоски. Армия любила погоны и награды, а им приказали снять погоны и боевые награды. Однако многие чины фрайкоров, особенно офицеры, продолжали носить награды и прежние погоны. Множество немецких офицеров отказывалось признавать, что крах центральноевропейских империй вызвало военное поражение, и воспринимали революции в Берлине, Вене и Будапеште как невыносимое оскорбление своей чести офицеров, «не побеждённых в бою».
Фрайкоры — части из добровольцев, прежде всего офицеров, унтер-офицеров и солдат фронтовых штурмовых групп не подчинялись строго крупным войсковым соединениям. Они могли убивать, а высшее командование ответственности за это не несло. Фрайкоры росли как грибы после дождя: депутат Рейхстага и будущий военный министр Носке сформировал «Железную бригаду» полковника фон Родена в 2000 штыков, унтер-офицер Зуппе создал фрайкор из 1500 бойцов, зятем бойцы Зуппе вошли во фрайкор численностью 3000 человек полковника Райнгардта, ныне обергруппенфюрера СС, возник фрайкор генерала Меркера из 3600 человек, «Штурмовой отряд» Россбаха — 7000 активных штыков и сабель, в окрестностях Берлина антикоммунисты сформировали полк «Потсдам» фон Штефани, фрайкор генерала фон Гельда, фрайкор генерала фон Гюльзен, «Германская охранная дивизия» генерала фон Висселя, «Государственный стрелковый корпус» генерала Редера и фрайкор генерала фон Люттвица и так далее. Наконец фрайкор «Стальной шлем», куда записался капитан Густав фон Фогельвейде.
Некоторые фрайкоры достигали численности бригады или даже дивизии. Командовавшие ими генералы и офицеры придерживались монархических взглядов и симпатий к правительству капиталистов Эберта и республиканской форме правления не испытывали. Зато любили деньги и ненавидели коммунистов. Другие фрайкоры являлись «отрядами», «добровольческими отрядами», «добровольческими батальонами», «штурмовыми батальонами». Название «штурмовой отряд», сокращённо «СА» — взяли себе фашисты.
Фрайкоры состояли из всех родов войск как боевые группы. Во фрайкоре платили неплохое жалованье, что в условиях голода и безработицы было даже важнее нелюбви к коммунистам. Вместе с крупными фрайкорами дивизионной численности существовали совсем небольшие фрайкоры по 50 — 100 человек. Некоторые фрайкоры просуществовали нескольких недель, после чего влились в состав более крупных соединений. Местные фрайкоры нередко создавались скорее из страха перед демобилизованными и обнищавшими солдатами, нежели с какой-либо чёткой политической целью. Многие фрайкоры возникли как охранные отряды помещиков и фабрикантов. Общее число антикоммунистических добровольческих корпусов, частей и подразделений в Германии, Прибалтике, Австрии превысило 2000 численностью от 500 до 10 000 человек.
Всего в Германии и за её пределами насчитывалось в разное время от 70 000 до 350 000 немецких фрайкоровцев разного вида, подчинённости и опытности.
Фрайкоровцы одевались кто во что горазд: как правило носили серо-полевую форму кайзеровской армии — армейские мундиры и шинели цвета «фельдграу», нередко заменяли недостающие или пришедшие в негодность части обмундирования штатской одеждой. Немецкие белогвардейцы с серо-полевой формой часто носили цветные парадные фуражки. В связи с нехваткой сапог подавляющее большинство германских солдат ещё в конце Великой войны перешло на ботинки с обмотками. Среди военных лётчиков, танкистов, экипажей бронеавтомобилей и бронепоездов широко использовались кожаные куртки. Такую полувоенную форму фрайкоровцев немцы называли «разбойничье штатское». Некоторые добровольцы в Судетах, Баварии и Австрии одевались в красочные баварские национальные костюмы, тирольские шляпы с перьями, короткие кожаные штаны с помочами и гетры, имея эмблему в виде цветка эдельвейса на знамени, рукаве, петлицах и на головном уборе. Эмблема эдельвейса теперь использовалась для горнострелковых частей.
Огромным разнообразием отличались петлицы, нарукавные знаки, нашивки, шевроны, щитки и повязки добровольческих корпусов: геральдические щитки с гербами города или области, немецкие и древнегерманские военные и народные символы, руны, начальные буквы фамилии командира подразделения. Эта символика теперь повсеместно использовалась армией и СС. Огнемётчики имели чёрную нашивку круглой формы с белым черепом над двумя скрещенными костями. Фрайкоровцы штурмового отряда Россбаха, принявшие активное участие в попытке Гитлера в 1923 году захватить власть во время «пивного путча», носили над красно-бело-чёрным шевроном углом вверх на левом плече олений череп с крестом Святого Губерта. На рукавах фрайкоровцы имели белые повязки или белые «углы»-шевроны; обводили свои стальные каски белыми полосками по окружности, рисовали на касках, грузовиках, броневиках, танках масляной краской или мелом белую «Aдамову голову», то есть череп с перекрещенными костями — именуемую «мёртвой головой» или оперённую стрелу. Также на технике изображали «Железный крест» перенятый от бронетанковых частей. Свастика имела очень большую популярность во всём мире, даже в нарукавных нашивках красноармейских частей группы Шорина в Советской России в 1918 году она использовалась.
Отец Манфреда — капитан Густав фон Фогельвейде во фрайкоре зачастую ходили в стальной солдатской каске образца 1916 года с нарисованной на ней белой масляной краской левосторонней «лунной» свастикой, в кожаном пальто, подпоясанном офицерским ремнём и портупеей через плечо, повязкой на левом рукаве со свастикой и с высшим прусским военным орденом «За заслуги» на шее.
В Берлине в южных и юго-восточных районах сконцентрировались несколько фрайкоров общей численностью в 10 000 штыков и сабель, имевших артиллерию, пулемёты, огнемёты, бронеавтомобили, танки, инженерные части, авиацию. Кроме того, у них имелись пистолеты-пулемёты «Бергман» МР-18, ручные гранаты, сапёрные лопатки и «окопные кинжалы». Фрайкоровские кавалеристы, особенно в Прибалтике, использовали, наряду с карабинами, пистолетами и револьверами, сабли и пики — стальные, трубчатые, с гранёными воронёными наконечниками.
Фрайкоры снабжались преимущественно с армейских складов. Захватывали оружие и сами. Это всё сильно отличалось от плохо организованной подготовки в октябре 1917 года наёмных офицерско-юнкерских отрядов Алексеева в Москве и подготовки Белой гвардии из студентов, чиновников и черносотенцев с плохо организованным снабжением и расхищением финансирования от банкиров и промышленников.
В Берлине всё бурлило как в Москве 1917 года: то и дело вспыхивало стычки и перестрелки между фрайкорами и красными; в конце декабря 1918 года произошёл настоящий бой фрайкоровцев с «Народной военно-морской дивизией» революционных моряков: 29 убито, 67 ранено.
Скопив значительные силы добровольцев, правительство Германской республики решило разоружить сторонников компартии Германии социал-демократической партии, «Союза красных солдат», «Народной военно-морской дивизии» и других. Для этого рейхспрезидент Эберт назначил военного министра социал-демократа Носке чрезвычайным уполномоченным и главнокомандующим фрайкорами.
— Кто-то должен стать кровавой собакой! — сказал на это Носке, получив приказ начать Гражданскую войну в Германии.
Ввели военно-полевые суды — профанацию правосудия. Началось увольнение всех сочувствующих красным. В ответ красные разных взглядов образовали Революционный комитет, который объявил переход власти к Советам для построения общества социальной справедливости и правды, обобществления крупной промышленности, установления приемлемых условий работы и защиты от произвола капиталистов.
Начались коммунистические выступления в Брауншвейге, Дортмунде, Эрфурте, Галле, Гамбурге, Мюльгейме на Руре, Цвиккау. Многие города охватили забастовки, демонстрации. В рейнско-вестфальском и в верхнесилезском промышленных регионах забастовали шахтёры с требованием зарплаты, 8-часового рабочего дня, национализации шахт. В Бремене провозгласили «Бременскую социалистическую республику». Вслед за тем провозгласили «Социалистическую республику Ольденбург». Полиция и жандармы проявляли нерешительность. Частные собственники двинули на рабочих фрайкоры.
В Берлине началось 200-тысячное шествие. Во главе длинной людской колонны несли огромный красный флаг. Усталая толпа беспорядочно накатывала вслед за флагом. Впереди шагали женщины. Они проходили мимо сияющих витрин роскошных магазинов в своих широких юбках, с морщинами, усеивавшими серую кожу на их запавших костлявых лицах. Одетые в тёмные лохмотья, они пели песню протеста, своим тоном не совпадавшую с их нерешительной тяжёлой поступью. Такими вот были защитники революции. После демонстрации рабочих и служащих в Берлине толпе удалось захватить военные склады и вооружить 3000 красногвардейцев. Они захватили вокзалы, дирекцию путей сообщения, здание Главного Управления полиции, почтамт, телеграф и телефонную станцию, издательства нескольких газет. Берлин перешёл под их контроль. Однако немецким социал-демократам и коммунистами не хватило одного — у них не оказалось решительных вождей для сохранения и развития успеха. Ленин, Молотов, Ворошилов, Троцкий в подобной ситуации власть удержали. Немцы же не создали военно-революционные комитеты — штабы рабочих дружин ни по районам, ни центрального. Не создали штабы Красной гвардии ни по районам ни центрального. Не провели должным образом важную работу по привлечению на свою сторону частей Берлинского гарнизона, в результате войска остались нейтральными.
Правительство же социал-демократов, не доверяя полиции и армии, бросило на революционеров заранее сформированные банды головорезов — фрайкоры с артиллерией, бронемашинами, танками, пулемётами, огнемётами, миномётами. Вооружённые отряды госчиновников, мобилизованных на охрану правительственных зданий, составили аналог Белой гвардии Октябрьских боёв в Москве. Этим действия германских капиталистов выгодно отличались от действий российских капиталистов, начавших формировать свои офицерско-юнкерские отряды и Белую гвардию ситуативно уже после свержения красными своего буржуазного Временного правительства. Немецкая запасливость и расчётливость сыграла в подавлении Январской немецкой социалистической революции решающую роль.
8 января фрайкоры при широком финансировании со стороны крупных промышленных групп начали битву за Берлин. Разгорелась Гражданская война. Носке отдал фрайкорам приказ о «белом терроре» — расстреле на месте всякого красного, взятого с оружием в руках.
Перед началом жарких боёв в Берлине, выступая перед своим небольшим фрайкором, капитан фон Фогельвейде сказал застывшим в безмолвных шеренгах под знаменем с тевтонским крестом и «летящей свастикой»:
— Четыре года мы, фронтовые солдаты и офицеры, исполняли наш долг и рисковали жизнями во имя Родины. Теперь мы вернулись. И как нас встретили? В нас плюют и отнимают то, что мы с гордостью носим. Не народ следует винить за такое. Четыре года народ оставался другом каждого из нас независимо от классовой принадлежности. Виноват тот, кто подстрекал народ к бунту и вонзил нож в спину нашей армии и думает только о том, как захватить власть и жиреть за счёт народа. Прошу каждого сохранить в себе ненависть... к этим свиньям, оскорбляющим германский народ и наши традиции. Придёт день, и мы вышвырнем их вон из Германии. Готовьтесь к этому дню. Вооружайтесь. Идите в бой за его! Приближайте этот день!
Фон Фогельвейде даже не собирался разбираться в том, что двигает немецких рабочих бороться с капитализмом. Подробные ему «кровавые собаки» капитализма не интересовались позицией политических оппонентов, ничего не желали знать о 8-часовом рабочем дне, выходных, безопасности на рабочих местах, больничных, отпусках, пенсиях, о том, что делает жизнь человека человеческой. Фрайкоровцы являлись наёмниками в духе средневековых германских ландскнехтов, нанимающихся ко всем, кто заплатит, а у наёмников одна задача — броситься на жертву указанную хозяином по команде «фас».
В боях за Берлин фрайкоровцы продемонстрировали нечеловеческую жестокость: убивали парламентёров и жестоко избивали своих за недостаточную жесткость по отношению к красным. Фрайкор Райнгардта атаковал плохо защищённую редакцию газеты «Форвертс». Коммунисты остались без голоса. Белогвардейцы постепенно оттеснили красных за Бранденбургские ворота.
Носке лично возглавил атаку фрайкора генерала Меркера на центр Берлина, «зачищая» баррикаду за баррикадой, квартал за кварталом: атаки, отступления, обходы, контратаки. Опорные пункты красных методично уничтожались в ожесточённых боях с применением танков, броневиков, миномётов, бомбомётов, огнемётов, пулемётов. Фрайкоровцы широко применяли артиллерию. Фрайкоровцы убивали немцев так, словно это не люди: демонстративно не вступали в переговоры. Пленив, разбивали лица ружейными прикладами, чтобы погибших не опознали. Пленных ставили к стенке и убивали так жестоко, что череп и кусочки мозговой ткани разлетались в разные стороны. Один из старых знакомых отца Манфреда, состоящий теперь в организации «Стальной шлем» по имени Фридрих — всегда надменный, в хорошем костюме и пенсне — один из сыновей старого генерала цу Дона-Тальксдорфа, как про него рассказывал конюх Адольф, во время боёв в Берлине удавливал пленных рабочих на фонарях на бульваре Унтер-ден-Линден.
Зверства фрайкоровцев буржуазная пресса естественно игнорировала, живописуя выдуманные извращенным сознанием зверства красных, и требуя со страниц газет убийств и террора, спаявшись в этом смысле с фрайкорами совершенно факирским образом в одно целое.
Дрезден, Лейпциг, Мюнхен, Нюрнберг, Штутгарт и другие города также стали ареной ожесточённых сражений между немецкими рабочими и фрайкоровцами. Применялись бронетехника, артиллерия, авиация. В Лейпциге фрайкоровцы сбили красного лётчика Бюхнера — наиболее прославленного германского аса, имевшего 40 сбитых самолётов. В Лейпциге красногвардейцы остановили эшелоны фрайкора, направлявшиеся в Берлин. Фрайкоровцев разоружили, часть офицеров убили или ранили. Остальных отпустили.
Обретя собственную наёмную армию в виде фрайкоров, 10 января 50 крупнейших промышленников, в том числе Стиннес, Гельферих, фон Борзиг, фон Сименс создали «Антибольшевистский фонд экономики» размером в 500 000 000 марок для борьбы за устраивающую их систему капиталистической эксплуатации. Для масштаба можно взять стоимость винтовки — 80 марок. При стоимости содержания всех основных фрайкоров в 1,5 миллиона марок в день, этих начальных средств хватало почти на год Гражданской войны. Командиры фрайкоров, естественно занимались хищением выделенных средств разными способами, но на то и капитализм — мутная отчётность, отсутствие стыда и возможность широко тратить наворованное. Однако свой главный товар — мёртвых немецких коммунистов они выдавали на-гора исправно. На том и сошлись.
12 января в Берлине солдаты с белыми полосами на касках и белыми повязками на рукавах с большими потерями взяли штурмом последний оплот красных — полицай-президиум, применив тяжёлые бомбомёты. Потери сторон в боях за Берлин составили более 350 убитых у красных и 170 у белых. При этом половина погибших со стороны красных — расстрелянные белогвардейцами на улицах подозрительные или сочувствующие красным. Раненых, включая гражданских, было втрое больше. Затем началась настоящая охота на коммунистов. Лидеров немецких коммунистов Карла Либкнехта и Розу Люксембург выследили, схватили фрайкоровцы фон Пабста. Избив женщину и мужчину до потери сознания прикладами, фрайкоровцы вывезли пленников на катере в акваторию Ландвер-канала и убили выстрелами в затылок, тела сбросили в воду. Пресса буржуазии, естественно, живописала зверства красных: отряды поджигателей, минирование Берлина, изнасилование детей, казни священников.
Фрайкоровцы забирали людей по спискам из домов и тут же на улицах расстреливали. Изнасилования и грабёж сопровождали эти зачистки, как, впрочем повсеместно действовали белогвардейцы и в России. В Берлине, правда, белые не рубили головы на плахах как и не складывали пирамиды из голов в Майкопе, не «пластовали» шашками как на Дону, не закапывали массово живьём как в Новороссийске, не прибивали штыками как в Дебальцево, на вешали на фонарях как в Ростове, но всё другое прочее отличалось мало. Морги Берлина оказались завалены неопознанными обезображенными трупами; некуда складывать; клали штабелем во дворе. Так работали «эскадроны смерти» в отношении лидеров и активистов рабочего движения по всей стране. Когда речь идёт о сохранении власти, собственности, капиталисты отбрасывают все свои буржуазные юридические нормы, руководствуясь лишь соображениями целесообразности. С массовым убийством коммунистов в Берлине свой последний триумф праздновала кайзеровская Германия и первый триумф Германия уже фашистская.
«Демократические» выборы в Национальное собрание капиталисты привели под охраной своих фрайкоровских отрядов: перед избирательными участками стояли фрайкоровцы в стальных касках с оружием. В условиях, когда города патрулировали боевые группы белых на автомобилях с пулемётами, а некоторые кварталы напоминали военный лагерь, выборы ожидаемо «выиграли» партии капиталистов. Пролетариат, беднейшие слои населения в Тюрингии, Эрфурте, Готе, Вюртемберге, Ганновере, Кемнице, Лугауско-Эльсницком каменноугольном бассейне, Оффенбахе, Штеттине и других городах не смирились и вышли на массовые митинги, демонстрации, начали устраивать забастовки в защиту демократии на фоне галопирующей инфляции и повальной безработицы. По всей Германии снова разгорелись уличные бои между красными и фрайкоровцами: в Берлине, Рурской области, Центральной Германии, Баварии, Верхней Силезии. В каждом мало-мальском населённом пункте, где имелся Совет, шла вооружённая борьба.
Правительство капиталистов находилось в Веймаре под защитой фрайкора генерала Меркера и перебрасывало свои наёмные отряды от одного красного города к другому —Гражданская война распространилась по всей Германии. Зарубежные капиталисты поддерживали немецких капиталистов в этой борьбе, не проводя интервенции, не обозначая пока размеры контрибуций и аннексий, поскольку от исхода Гражданской войны того зависело: будет Германия выплачивать репарации или нет. В случае победы красных как в России — плакали денежки, красные на стали бы выплачивать кайзеровские долги и платить репарации Антанте за счёт немецкого народа.
В январе фрайкор полковника Герстенберга атаковал советский Бремен. Бои в городе закончились победой белых, уничтожением Совета рабочих и солдатских депутатов и кровавыми расправами. Расстреливали без суда не только взятых в бою и на «месте преступления», но и просто заподозренных в соучастии или сочувствии красным. Поиском доказательств немецкие белые как и русские белые в России себя не утруждали. Террор есть террор. Убить всех виновных не главное — главное парализовать оставшихся страхом. Однако как только Герстенберг ушёл, в Бремене началась всеобщая стачка рабочих и вооруженные столкновения красных с местным фрайкором. 10 февраля 1919 года фрайкор генерала фон Ваттера с боем захватил Мюнстер. Повсеместно разоружались и распускались воинские части, в надёжности которых правительство сомневалось, арестовывались депутаты Советов
Затем фрайкоры начали стягиваться к Рурской области, где с января постоянно вспыхивали ожесточённые уличные бои и забастовки шахтёров. В этих выступлениях одновременно сотен тысяч рабочих, люди требовали национализации горной промышленности и признания власти Советов рабочих депутатов. Перед началом атаки на Рур, буржуазная пресса произвела залпы пропагандисткой подготовки, расписывая ужасы большевизма в России, грозящие немцам: описывались массовые убийства, изнасилования, расчленения трупов и кастрации узников, совершавшихся революционными «варварами» в России. Эти пассажи пропаганды должны были оправдать применение насилия против красных, объявленных фактически нелюдями и обвинявшихся в проведении политики тотального уничтожения всего лучшего в Германии.
Сначала фрайкор Лихтшлага атаковал Гервест-Дорстен и очистил его от коммунистов. Командира красных зверски убили. Затем фрайкоровцы зачистили Эльберфельд, Обергаузен, Гамборн, Боттроп, Дюссельдорф. Фрайкоровцы занимали шахты, арестовывали, убивали забастовщиков, разгоняли собрания. В боях в Гагене, Ремшайде, Эссене, Дортмунде, Бохуме и других городах участвовали и местные фрайкоры, организованные частными собственниками. Число погибших в боях и расправах исчислялось многими тысячами. Фрайкоровцы хорошо отрабатывали деньги «Антибольшевистского фонда экономики» — убивали революционеров не задумываясь. Фрайкор Меркера, имеющий до 10 000 человек и тяжёлое вооружение, по приказу Носке зачистил Готу, Одруф, Эйзенах, Мюльгаузен, Майнинген и другие города от немецких красных...

Глава 11. Русский Бог войны и снарядный голод Вермахта

Раздорская переправа в 20-х числах июля 1942 года казалась эвакуированным и беженцам воротами в неизвестную страну будущего, непривычную, страшную, бесконечную, мистическую, лежащую здесь с незапамятных пор вне общепринятого материалистического времени и пространства. В этом мистическом крае не удивляло даже большое количество волков. Волки в Раздорском районе, судя по рассказам, всегда являлись бичом: нападали не только на фермы, кошары, но и на людей...
После переправы колонновожатому Николаю Адамовичу удалось получить для своих грузовиков бензин по наряду Харьковского обкома. Но проблема с продовольствием вырисовывалась почти критическая, поскольку карточки харьковского «Пищеторга» в местном «сельпо» не действовали. Они стали здесь просто бумагой с оттисками печатей и манящими надписями «хлеб», «сахар и кондитерские изделия», «мясо и мясопродукты», «рыба и рыбопродукты».
Не то, чтобы сельские магазины «сельпо» — сельхозпотребкооперации, распределяющие промышленные товары и сельскохозпродукцию, являлись врагами рабочих и служащих, просто они рассчитывали количество товаров только на своих колхозников. Сами колхозники карточек не получали. Они покупали товары и продукты в «сельпо» в меньшей степени за деньги, а в основном за трудодни и долю в урожае колхоза, а также, за урожай с собственных участков.
В Российской империи магазины в сельской местности почти отсутствовали. В сёлах жило 85 процентов населения империи, а работало в сёлах только 29 процентов от всех торговых предприятий страны. На селе торговля шла в лавках. В деревне, даже крупном селе, лавка, если и имелась, то чаще всего одна. Большинство деревень вообще никаких лавок не имело. Открыть лавку стоило — 1000 рублей при стоимости лошади 100 рублей. Таких денег у нищих русских крестьян не водилось, а кредитов крестьянами не давали. Где отсутствовали лавки, появлялись коробейники.
В лавке — грязной, крохотной, тёмной, неотапливаемой коморке с прилавком и полками частный собственник — купец, практически монополист, продавал товар с огромной наценкой. Что называется: «Тяжёлое наследие царского режима». Лавочник становился первой мишенью народного гнева и самосуда при восстаниях и революциях. Били лавочников подчас насмерть, лавки грабили и обязательно жгли.
После революции стали приезжать спекулянты-мешочники, меняя товары на хлеб. Могли не приехать. НЭП возродил отчасти дореволюционную систему лавок, мешочников, коробейников, но торговать оказалось нечем: бегство после революции западных производителей и хозяев фабрик, разорение экономики империалистической войной, интервентами, белогвардейцами и бандитами, привели к тому что производство на ладан дышало. С учётом потери мощностей территорий, отрезанных Западом от бывшей Российской империи, производство чугуна в Советской России составляло всего 3,3 процента к уровню 1912 года, стальной прокат — 7,6 процентов, локомотивы — 13,6 процентов, вагоны — 8,2, пахотные орудия — 4,1, жатки — 3,7, двигатели, насосы, котлы — 1,8, динамо-машины, трансформаторы — 0,6, пиломатериалы — 9,0, шины — 10,1, порох — 4,2, хлопчатобумажные ткани — 5,7, шерстяные ткани — 33,4, льняные ткани — 72,9, бумага — 43,3 процента к уровню 1912 года.
С продуктами питания тоже оказалось всё очень плохо: производство муки составляло 36,6 процентов к уровню 1912 года, крупа — 32,2 процента, сахарный песок — 6,3, масло подсолнечное — 15,9, консервы — 14,5 процента к уровню 1912 года.
Только после начала «Великого перелома» — коллективизации-индустриализации в деревню через магазины советского «сельпо» хлынула широкая река товаров: количество проданных селянам товаров в 1935 году выросло относительно 1935 года почти в 50 раз! Пятьдесят! Мало того, что появилась масса нужного товара, так ещё у советских селян появились для покупок деньги! После НЭПа число сельских магазинов выросло в 3 раза. Жить стало лучше, жить стало веселей! Вот от чего простые люди всего мира влюбились в Советский Союз, а частные собственники заводов и банков его возненавидели. Они-то рассчитывали втридорога продавать русским в специально разорённой ими стране свои товары, но не вышло. Индустриализация-коллективизация и защита со стороны большевиков советских людей не дали грабить торгашеской международной мафии народ неограниченной торговой наценкой. А то ведь начали зарубежные торгаши, пользуясь нуждой, везти свои товары после отмены блокады по ценам в разы выше, чем в европейских магазинах...
В сельских магазинчиках советской системы «сельпо», которые отсутствовали только уж в совсем небольших населённых пунктах, на хуторах, предлагались в шаговой доступности в одном помещении продовольственные и промтовары. Грабли с хомутами соседствовали с одеждой, мешки сахарного песка и соли с хлебобулочными изделиями, чай с водкой и махоркой. Здесь всегда продавались товары первой необходимости: хлеб, крупы, мыло, спички, керосин. Продавец по просьбе селянина мог заказать любой необходимый в хозяйстве товар.
«Сельпо» имелось также в каждом колхозе как часть «колхозной экономики». «Сельпо» — уникальное изобретение. Эта торговая сеть сочетала в себе функцию распределения на потребителей продукции и одновременно скупки продукции у самих потребителей.
Колхозники на руки получали денег немного. В месяц рядовой колхозник получал 150 рублей «на хлеб и спички». Остальное он коммунистическим образом получал вне денежного обращения трудоднями — напрямую долей в колхозной продукции. От каждого колхозника требовалось отработать 60 — 100 трудодней в год. Это давало долю примерно в 1,5 тонны пшеницы на работника. Если колхоз овцеводческий, то доля определялась в овцах. В свиноводстве — свиньями. И так далее. Колхозникам выдавали или записывали за ними основную продукцию колхоза: зерно, картофель, мясо, масло, рыбу. Кто что производил.
Колхозники тонны и центнеры своей доли реализовывали на рынке. До рынка в большом городе возможность добраться имелась не всегда, да и доля велика. Поэтому крестьяне реализовывали свою долю в «системе потребительской кооперации» — «сельпо». В «сельпо» сдавали и излишки личного приусадебного хозяйства, у кого что имелось: мёд, сметана, яйца, овощи, фрукты, икра и так далее. Вместо наличных денег заказывали нужные промышленные, бакалейные товары, алкоголь.
По довоенной закупочной цене пшеницы стоимость доли на одного работника около 4500 рублей в год. Колхозный передовик мог отработать до 300 трудодней. Соответственно второе, до 14 000 рублей за год увеличивалась его доля в колхозной продукции. Механизатор государственной МТС получал в год 3000 рублей. Рабочий же на заводе получал 700 в месяц, а полковник, командир дивизии получал — 2000 в месяц.
Пензенские часы женские «ЗиФ» в корпусе из серебра по технологии французской часовой компанией «Lip» стоили в это же время 450 рублей, а пальто демисезонное всего 377 рублей. Вот от чего передовик-хлебороб или чабан предавались веселью. Это когда такое на Руси случалось, чтобы каждый крестьянин и чабан мог за год себе одновременно пальто, костюм, ботинки купить, а жене вдобавок серебряные часы и духи «Красная Москва» по 28 рублей за флакон? При каком царе? Ни при каком...
Это и есть колхозная экономика, — прообраз коммунистического общества без денег. Социализм использовал деньги как переходный этап к коммунистическому безденежному обществу. Чем меньше денег в обороте при отсутствии частной собственности на средства производства товаров, тем больше коммунизма. Чем больше денег в обороте при наличии частной собственности на средства производства товаров, тем больше капитализма. Это марксизм. Лучше всего освоили социализм колхозники Советской республики немцев Поволжья. Просто образец порядка, культуры и доходов! Немцам социализм пришёлся по душе.
Рабочие, служащие, не имели такой широкой дифференциации заработка, как колхозники. Разве что стахановцы. Видя, что Советская власть действительно построена на благо трудящихся, политике большевиков верил весь простой народ, и его никакие временные неудачи и лишения не могли сломить и свернуть с социалистического пути. Они очень хорошо помнили ту нищую и бесправную жизнь, откуда их вывели к благосостоянию большевики, Ленин и Сталин. Но вот только эти проклятые капиталисты прислали своих фашистских убийц...
Война сломала планы дальнейшего совершенствования самобытной и эффективной системы «сельпо»: специальные типовые торговые здания, совершенное торговое оборудование, холодильники, склады, упаковка, обучение продавцов и управленцев, транспортная система...
Иметь на продажу продукты питания для двигающихся через сельскую местность войск, беженцев, эвакуированных «сельпо» физически не могли. Положение безвыходное. Пришлось Николаю вскрывать печать денежной кассы «Харьковдормоста» несмотря на протесты главбуха Хакало, и покупать в колхозе имени Будённого для беженцев продукты по коммерческим ценам у частников: молоко по 25 рублей за литр, яйца по 50 рублей за десяток, хлеб по 44 рубля за килограмм, говядина по 80 рублей. За большую покупку частницы-калмычки угостили Николая и главбуха ароматным горячим чаем с молоком, уверяя, что после этого переносить жару станет легче; действительно, оказалось так. К чаю выставили сахар и разные конфеты; Николай взял одну конфету-карамель «Нежинская рябина» с собой.
У беженцев из Харькова оставалась надежда на большой эвакопункт в Котельниково и возможность оттуда добраться до Сталинграда на поезде, после чего встать на продовольственный учёт в каком-нибудь строительном учреждении города. Однако до Сталинграда требовалось ещё добраться.
Когда Наташа Адамович думала о карточках и невозможности их отварить, её охватывал полный ужас, даже дыхание останавливалось. Карточки...
Карточная система и при капитализме и при социализме — это способ распределения продуктов для продажи по фиксированным ценам. Советское правительство после вероломного нападения на страну 8-миллионных европейских полчищ рассматривало централизованное управление карточной системой распределения как решающий фактор, позволяющий населению с наименьшими потерями пройти через страшные годы войны, пристально следить за детьми и детскими учреждениями, стариками, инвалидами, не допускать голод, ажиотаж, панику, спекуляцию.
Карточная система для покупки хлеба, мяса, рыбы, жиров, круп, макарон, сахара и кондитерских изделий, промтоваров, выделенных из централизованных фондов на население по расчётным нормам для свободной продажи, а также для продажи в закрытых ведомственных коммунистических системах распределения продуктов — отделах рабочего снабжения промышленности и транспорта со своими столовыми, магазинами, подсобными хозяйствами, вводилась постепенно в июле — ноябре 1941 года. На год позже, чем на карточки перешёл Великогерманский рейх. Карточки-купоны выдавались также на хлопчатобумажные, льняные шёлковые ткани, трикотаж, швейные, чулочно-носочные изделия, кожаную, резиновую обувью, мыло.
Спустя почти месяц после вероломного нападения войск европейцев первыми на карточки перешли советские мегаполисы Москва и Ленинград, последним — 31 октября город Комсомольск-на-Амуре. Картофель, овощи, соль, чай продавались по нормам региональных исполкомов местных Советов. На территории Советских республик Кавказа — Армянской, Азербайджанской, Грузинской карточки не вводились вовсе.
На карточки не переводились колхозники, поскольку они обеспечивались продуктами непосредственно от колхозов по трудодням и через «сельпо». На карточки не переводились единоличники. На карточки не переводились военнослужащие Красной Армии и Красного Флота, поскольку состояли на полном довольствии.
Карточки получало население городов и рабочих посёлков, работники важных стратегических отраслей. На селе карточки получали врачи, учителя, агрономы, все не занятые непосредственно сельхозтрудом. Всего карточки получало около 50 процентов населения.
Оформлялись карточки в бюро районов, городов, областей. Они же собирали данные. В Москве одновременно действовало 149 видов карточек, в Ленинграде 171. Продукты шли в первую очередь в общественное питание, во вторую очередь в магазины. Цены в магазинах сохранялись на довоенном уровне.
При продаже продовольствия или товаров от карточки отрезался талон, соответствующий дневной норме хлеба или другого продукта за текущий период. Норма по хлебу, например, 400 — 500 граммов в день. Магазин собирал и сдавал талоны в карточные бюро. Отчитывался за полученные и проданные продукты и товары.
Рабочие, выполнявшие и перевыполнявшие план, получали продукты дополнительно. На ведущих оборонных предприятиях выделялись пайки усиленного дополнительного питания. При установлении норм учитывались условия труда. Самую высокую норму имели шахтёры забойной группы.
Дополнительное питание имели инженерно-технические работники, партийные, советских, хозяйственные руководители, ответственных работники, специалисты центрального аппарата. Особо полно снабжались детские и лечебные учреждения, дети, беременные, кормящие матери, учащиеся ремесленных училищ. Отдельно снабжалась интеллигенция: работников науки, культуры, учителя, врачи.
Рабочие и инженеры имели в месяц 125 купонов на покупку промтоваров, служащие — 100, иждивенцы и учащиеся — 80. Для покупки пары обуви требовалось 50 купонов, пальто — 80, женского платья — 60, куска хозяйственного мыла — 2 купона.
При получении 500 граммов хлеба дневной пайки отрезались 5 талонов. То же самое происходило при получении по купюрам талонов карточек на макароны, сахар, рыбу. Талоны мелкого достоинства хорошо применялись при отваривании в столовых, но при получении 1,2 килограммов мяса в месяц по иждивенческой карточке, например, приходилось отрезать 24 различных талона. По рабочей карточке, получая 2,2 килограмма мяса в месяц, отрезались 44 талона.
Социализм — это учёт. Капитализм — это махинации с учётом. Система учётно-статистической работы, чрезвычайно важна при социализме. В отсутствие вычислительной техники, в частности электронной счётной машины, которая оставалась пока лишь на стадии математических моделей, учёт карточек для 70 миллионов человек оказался чрезвычайно сложным и громоздким.
Лаборатория Московского электротехнического института профессора Лебедева вплотную приблизилась к созданию цифровой ЭВМ к лету 1941 года. Помешала война и последовавшая эвакуация на Урал. Профессору вместо мирного созидательного труда на благо социализма пришлось заниматься военными разработками: самонаводящимися торпедами, системой стабилизации танковых орудий и тому подобным.
Современное вычислительное оборудование американских фирм и их патенты вместе с деньгами американских банков достались военной машине капиталистического Великогерманского рейха, а не Советскому Союзу в ситуации вражеского нашествия захлебнувшемуся в море данных. На это тоже делался расчёт при атаке европейских орд на первую в мире рабоче-крестьянскую державу, где ещё 20 лет назад 4/5 населения не умели читать и писать...
Война сразу вскрыла кто есть кто. В многочисленные лазейки громоздкой советской карточной системы тут же устремились всевозможные «бывшие»: корыстолюбивые начальники-троцкисты, обуржуазненные коммунисты, избежавшие «партийных чисток», затаившиеся нэпманы, бывшие представители купеческого сословия, бывшие кулаки и подкулачники, подчас и нечистоплотные выходцы из рабочих и крестьян. Воскресли все схемы воровства, возникшие ещё во времена первого введения карточек в 1916 году при императоре Николае II, и продолженные при эсеровско-кадетском Временном правительстве, а также при военном коммунизме Гражданской войны. Этому способствовала разная купюрность, громоздкость подсчёта, чрезвычайно большое количество талонов. Кроме того, до августа 1941 года в условиях массовой эвакуации населения и предприятий, при выдаче продовольственных и промтоварных карточек действенного контроля осуществлять не удавалось. Учёт талонов как следует не вёлся. Массовые, наглые злоупотребления начались без промедления.
Независимо от того, соответствовало ли количество собранных за месяц талонов полученному объёму продуктов или нет, часть магазинов составляла отчёт о полном их распределении, прилагая акт о пересчёте и уничтожении талонов. Возникающие излишки продуктов негодяи реализовывали на чёрном рынке, через рестораны по коммерческим ценам в десять раз превышающим цены твёрдые, по которым отоваривались карточки. Карточки не уничтожались и их использовали повторно подставные лица. Полученные на народной беде средства использовались для личного обогащения.
Желание нажиться любыми путями, частнособственническая паранойя, доставшиеся русским в наследство от диких скандинавских варягов Рюрика и ханов азиатской Золотой Орды, получившие развитие при создании системы выкачивая из России ресурсов на Запад, при экономической разрухе в последние годы царствования Николая II, при «демократии» Временного правительства, не могли исчезнуть в одночасье.
Частнособственническую парадигму сознания, как раковую опухоль, унаследовала Советская страна вместе с миллионами «бывших», привыкших жить за чужой счёт, пить кровь и тянуть жилы из слабейших и бесправных.
Прижатая людьми с коммунистическим мышлением, прибитая отменой НЭПа, революцией в деревне — коллективизацией, прореженная «партийными чистками», нарождением молодого поколения с коммунистическим созданием, жажда наживы, гниль корабельного киля, ржавчина мостового пролёта, точила советскую систему везде, где оказываюсь незамеченной и безнаказанной. Продовольственные карточки стали одной из лакомых сфер воров, мошенников и коррупционеров.
В трагический момент стратегического отступления первых месяцев войны, Нарком торговли Любимова постановил сжечь все талоны, полученные в июле, с составлением актов, из-за невозможности их учесть. При уничтожении талонов подсчёта и сверки с количеством продуктов многими магазинами не производилось. У мошенников открылась возможность покрыть деньгами по твёрдым ценам ранее допущенные злоупотребления, а излишки продуктов реализовать на чёрном рынке по ценам коммерческим. Полученное преступным путём пускалось на приобретение драгоценностей, антиквариата, продаваемых населением для улучшения своих бытовых условия и питания. Карточные бюро могли выявить злоупотребления, но в них работали сотрудники тех же отделов торговли, что и в магазинах, а выручка от преступной деятельности распределялось в мафиозном сообществе пропорционально вкладу в общее дело. Редко там оказывались люди со стороны. Поэтому никаких нарушений карточные бюро не обнаруживали и масштабные хищения продуктов продолжались.
То есть, несмотря на партийный пресс подавления врагов народа в армии и народном хозяйстве «партийными чистками» в 1936 — 1937 годах в преддверии надвигающейся глобальной войны с европейцами, несмотря даже не перегибы «ежовщины», враги народа выжили. Теперь они вновь, как во времена НЭПа и как при вредительстве при коллективизации-индустриализации действовали с размахом, масштабно, имея коррупционные связи и покровителей в партийных, правоохранительных органах ещё со времён НЭПа. Вместе с «бывшими» злоупотреблениями занимались некоторые партийные руководители из числа затаившихся троцкистов, буржуазные перерожденцы, руководители торговли и общепита, предприятий, а также те, кто имел отношение к дефицитным товарам.
Крупные военные производства подчинялись центральным наркоматам. Численность их работников являлась секретом для врагов и даже для руководителей областей. Некоторые директора предприятий, мошенники и воры, прошедшие как рыбы через дырявые сети во время предвоенных «партийных чисток», пользуясь секретностью, завышали численность работников, требовали гораздо больше продуктов, чем нужно, реализуя излишние продукты через чёрный рынок и рестораны с помощью устойчивых мафиозных групп. Сюжет романа Гоголя «Мёртвые души» продолжал свой путь в тылу героически сражающихся фронтов...
Порой чиновники прикрепляли своих коллег и членов их семей к столовым, предназначенным для других слоёв населения, нередко сразу к нескольким одновременно. Выдавали дефицитные товары и продукты своим знакомым без карточек — по запискам. В магазинах для населения отоваривание проводили по карточкам с заменой: мясо заменялось яичным порошком, животное масло — растительным и так далее. Троцкизм — использование социализма для личного обогащения поднимал голову...
Летом 1942 года в результате подрывной деятельности преступных сообществ карточная система в ряде тыловых регионов пришла в удручающее состояние. По всей воюющей, ни на жизнь, а на смерть стране, завербовав себе подельников в карточных бюро, завмаги тоннами отправляли продовольствие со складов прямо на рынки. Жутко представить, что произошло бы, окажись такие люди в руководстве страны в тот критический момент. Не лидеры, верные коммунистическим принципам, а частнособственническое жадное отребье. Всё им не в коня корм!
В результате люди не получали полностью положенного продовольствия. Месяцами иногда не видели жиров, сладкого. В некоторых районах Ярославской области по карточкам на мясо в июле 1942 года выдали только 6 процентов положенного. Пришлось вмешаться Обкому партии. Порядок навели.
Вопрос продовольственной безопасности страны — вопрос победы в войне и доверия к Советской власти. Кроме военного фронта, промышленного фронта, существовал ещё один фронт — продовольственный.
Избираемые демократическим путём с 1936 года органы Советской власти, осуществляя управление страной в интересах рабочих и крестьян, как это декларировала Сталинская конституция, являли собой диктатуру пролетариата и колхозного крестьянства. Они во главе с партией большевиков жёстко и принципиально боролись с преступлениями против народа вообще и в сфере распределения продовольствия, в частности.
В результате борьбы с экономической преступностью в Казани, Воронеже, Куйбышеве, Саратове, Чкалове к суду привлекли 1/5 часть работников торговли. Но несмотря на суровые карательные меры экономические преступления не прекращались: у торговцев одноразовые талоны на хлеб многократно переходили из рук в руки, дефицитный товар отправлялся «налево», вместо него вносились в кассу деньги по госцене или подменяли одни товары другими, а товар шёл на рынок по коммерческой цене. Распространилось обвешивание и обмеривание потребителей как более простой способ воровства. Для хищения товаров в промышленных масштабах использовались неучтенные карточки и уже использованные талоны, полученные от сообщников в контрольно-учётных бюро. И так далее.
Крушение царского правительства и «демократии» Временного правительства обусловили не в последнюю очередь такие спекулянты и мародёры, например Гучков, Рябушинский, Путилов, Нобель.
Многие спекулянты и мародёры ещё царских времён, пусть не на ведущих ролях, но пробрались в систему советской торговли, и к началу фашистского нашествия занимали в ней хоть и не первые места, но зато повсеместно. Бессовестные торгаши, больные сребролюбием, родом из царского купечества, кулачества, бывшие нэпманы, спекулянты, мешочники, лавочники, мерзавцы от торговли, пищевой промышленности, мародёры с железных дорог, в то время, когда герои жертвовали на фронте жизнью, защищая коммунистические идеалы, грабили и воровали у их жён, родителей, детей, инвалидов, стариков. Они повторяли предательство Родины спекулянтами и мародёрами времён царизма и Временного правительства на продовольственном фронте.
Даже голодный блокадный Ленинград сделался ареной деятельности самых настоящий врагов народа из торговли. Одна из преступных банд в первую, самую страшную блокадную зиму, состояла из 20 работников контрольно-учётного бюро и «Пищеторга» Выборгского района. Главарями стали начальник райторготдела Кореневский и начальник контрольно-учётного бюро Заржицкая. Они привлекли в сообщники сотрудников проверяющих инстанций и «Пищеторга».
Эти враги народа расхищали хлебные и продуктовые талоны, за взятки выписывали фондовые ордера с увеличением против фактически сдаваемых талонов. Похищенные талоны преступники отоваривали через сообщников — директоров магазинов Новикову, Петрашевского, Кадушкину, Алексееву, Шиткина, Уткина, через торговцев чёрного рынка. Они делили между собой доходы, скупая золото, антиквариат у голодающих ленинградцев, голодающих в том числе по их вине. После войны нелюди рассчитывали строить себе дачи на море в Крыму, покупать автомашины, квартиры, питаться в ресторанах, одеваться в комиссионных магазинах в меха и импортные костюмы. За 5 месяцев самой страшной блокадной зимы они украли 1,5 тонны хлеба и других продуктов. 12 000 детей, женщин и стариков не получили свои 125 граммов блокадой пайки в ноябре...
Таким образом мерзавцы-торгаши вместе с фашистами убивали голодом измождённых детей и стариков, уменьшая их жалкие блокадные ноябрьские 125-граммовые пайки для иждивенцев. Эта минимальная пайка действовала с 20 ноября по 25 декабря 1941 года в том числе по вине врагов народа. Солдатам, которые сражались на передовой, в тот ноябрь хлебную часть пайки уменьшили до 500 граммов в день, рабочим горячих цехов до 375 граммов, остальным труженикам до 250 граммов. А вот служащим, иждивенцам и детям, конечно наряду с другими продуктами, — по 125 граммов. Но нарастающее истощение убивало даже после того, как пайки подняли, когда на полную запустили «Дорогу жизни»...
Жёлтые, замёрзшие скелеты детей и стариков Ленинграда на совести воров, как и на совести капиталистов, приславших к Ленинграду войска гитлеровцев и финнов. Впрочем, совесть у них — величина мнимая!
Кореневский, Заржицкая, и такие как они, вместе с фашистами и их заокеанскими кукловодами убили тысячи семей ленинградцев, убили Таню Савичеву и всю её семью: мать, бабушку, сестёр, брата и двух дядей. Сама Таня оказалась на грани жизни и смерти: цинга, дистрофия, нервное истощение, слепота. Она вела наивный и страшный дневник без страха, жалоб и отчаяния. Только скупая сводка с продовольственного фронта:
«28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12.00 утра 1941 года».
«Бабушка умерла 25 января в 3 часа 1942 г.».
«Лека умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 г.».
«Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 год».
«Дядя Леша, 10 мая в 4 часа дня. 1942 год».
«Мама — 13 мая в 7 часов 30 минут утра. 1942 г.».
«Савичевы умерли». «Умерли все». «Осталась одна Таня»...
Что же это за страна такая, что поколение за поколением всё плодит и плодит, носит и носит по своей земле частнособственнических уродов с мышлением убийц?
У большей части торговцев нет Родины. Россию они используют как шапку невидимку, чтобы поближе подобраться к сладким кускам. Им всё равно, кто победит, придут фашисты или нет, выживет их город или нет, выживет Таня Савичева — или нет! Они найдут способ воровать и пировать и при фашистах за счёт народа: станут торговать даже зубами убитых, волосами и мясом трупов, госсобственностью, ворованной у народа нефтью, алюминием, лесом, пшеницей, военными секретами, земельными участками над братскими могилами под застройку, детьми из детских домов для услады извращенцев или медицинских целей. Они задушили бы голодом страну уже в 20-е годы, не проведи большевики коллективизацию, оставили бы страну без оружия и снарядов, не проведи большевики индустриализацию, разрослись бы грязной капиталистической пеной до неба, если бы на них не опустился тогда пресс «партийных чисток», эффект от которых, впрочем, в некоторой степени испортили перегибы «ежовщины». Теперь честные люди умирали на фронте, в Ленинграде от ран, голода и болезней, и без того сократив небольшой процент честных людей с коммунистическим мышлением среди частнособственнического населения страны, которое отсиживалось в тылу. Грязные мерзавцы выживали чаще героев в том числе и в армии, и в тыловых службах фронта, в хозяйственных подразделениях. В процентном отношении из-за гитлеровского нашествия грязи стало на Руси больше.
Проходят эпохи, меняются времена и нравы, а подлецы российские остаются неизменными. Купцы... Торговцы... Торгаши...
Военный трибунал приговорил к расстрелу двух воров из шайки Кореневского, обворовавшей блокадников. Остальные получили сроки от 2-х до 10-и лет лишения свободы. Шайка Кореневского не единственная, передавшая привет из прошлого в будущее. Немолодым людям прекрасно помнилось время, когда точно такие же мародёры оставили карточную систему Петрограда в 1916 году без хлеба, оставили Петроград при Временном правительстве в 1917 году даже без жалких 200 граммов хлеба по карточкам, оставили Петроград молодой Советской республики в 1918 году без хлеба по карточкам, когда смертность оказалась едва ли не такой же, как теперь, во время фашистской блокады Ленинграда. Что же за люди живут в этой стране? Они передают из прошлого в будущее по наследству скверну сатанинской жадности, раз за разом убивающей страну!
Враг всё ещё стоял недалеко от только что построенной военными Московской кольцевой дороги, под снегом всё ещё лежали тела погибших смертью храбрых при контрнаступлении под Москвой бойцов сибирских дивизий, а также штабели фашистских трупов, которых не смогли похоронить свои, а в Московской области работники контрольно-учётного бюро Красногорского района Канурина и Рыбникова, заведующий карточным бюро Михайлов, контролёр карточного бюро Меркулова, кассир Мухина, ряд работников торговой системы и другие, всего 22 человека, занимались организованным расхищением карточек и талонов. Контролёры Канурина и Рыбникова умышленно дезорганизовали порядок приёма от магазинов талонов, похищали и сбывали для повторного использования талоны заведующему магазином No.14 Красногорского горторга Гурьевой, директору магазина того же горторга No.1 Полей и другим работникам магазинов. Канурина, Меркулова и Мухина, кроме хищения талонов совместно с комендантами домов, в течении ряда месяцев составляли фиктивные списки проживающих. Выдавали по ним продовольственные карточки, отоваривали их в магазинах. Они занимались также банальными кражами, инсценировками бандитских налётов.
В Сталинградской и других областях дела шли похоже. Хорошие люди хороши по-своему, а негодяи — одинаковы везде! В Ульяновской области хищения совершались преступной группой из 24-х работников карточного бюро и других организаций под предводительством кассира-кладовщика Курушиной. За месяц она похищала до 2-х тонн разных продуктов, это 50 000 — 60 000 рублей наличных денег! За месяц кладовщик Винокуров похитил 5372 карточки и 5106 талонов, кладовщик Валидов украл 1888 комплектов карточек и 5347 пятидневных талонов...
Мародёров на народном горе, тесно сомкнувшихся с преступными бандитскими группировками, не останавливали ни расстрельные приговоры, ни ГУЛАГ. В Отличие от простого лейтенанта или рабочего, попавшего под удар правоохранительных органов, директора магазинов имели колоссальные деньги и нужные всем услуги, которыми они зачастую откупались от следствия и суда. Они имели устойчивые коррупционные связи в партийных, правоохранительных, судебных органах. Если они и попадали в ГУЛАГ, то получали поддержку и там. Правоохранительная система более снисходительно относилась к уголовникам, чем к политическим противникам, и экономические преступники это использовали, дистанцируюсь от политики, хотя пустой магазин перед очередью рабочих работал против власти коммунистов посильнее фашистского парашютиста с листовками и гранатой. Ведь продовольствие — это тоже фронт! В такой ситуации простые советские люди только и уповали на своего неподкупного вождя Сталина...
Партия не проявила последовательности в проведении «партийных чисток», ударив по врагам народа перед войной растопыренными пальцами с малограмотной некомпетентностью и валом ошибок «ежовщины». Строить и защищать первое в мире государство рабочих и крестьян дело не простое. Теперь большевики тем более не могли себе позволить в условиях войны масштабных «партийных чисток». Таким образом способа полностью победить торговую мафию не нашлось.
Пороки карточной системы приходилось терпеть. Огромные территории с плодородными землями оказались оккупированы врагом. До их освобождения говорить об увеличении урожаев и продовольственных запасов, а равно об отмене карточек, не приходилось. Взять что-либо ещё с оставшихся колхозников для создания условий свободной торговли не получалось. А ухудшить снабжение армии в ходе тяжёлых сражений в пользу населения — путь к проигрышу войны.
Правительство, поставленное перед фактом существенных хищений продовольствия в тылу, решило забрать карточные бюро из подчинения торговых органов и передать районным, городским, областным Комитетам партии, а также создать новый надзорный орган — Контрольно-учётные бюро — КУБ.
Поскольку сотрудники новых органов остались те же, сохранив коррупционные связи, и действовали по-прежнему, это оказалось малодейственной мерой. Ситуация практически не изменилась: во многих областях по карточкам население не могло получить полностью необходимые продукты, а товары утекали рекой под прилавок и на чёрные рынки. Применить масштабные чистки в торговле не позволяла обстановка военного времени. Оставалось только наращивать количество контролёров, идти по демократическому пути — создавать в каждой торговой точке группы общественного контроля, чтобы рабочие и домохозяйки сами проверяли правильность расходования продуктов и распределения карточек. В целом, это позволяло народу при поддержке партии торговую мафию держать в узде...
План по эвакуации для работников «Харьковдормоста» требовал прибыть на эвакопункт в Котельниково, передать автотранспорт военным властям по акту, затем двигаться до Сталинграда на поезде. Там Николаю Адамовичу следовало встать на продовольственный учёт в строительном учреждении города, определённом городским Исполкомом. Однако до Сталинграда было всё ещё очень и очень далеко...
Следующие два дня после переправы у Раздорской колонна харьковчан медленно двигалась по сухим, крайне ухабистым дорогам со скоростью не более 20 километров в час. Температура воздуха достигала к полудню 48 градусов Цельсия в тени. Быстрее ехать не получалось. Нехватка воды удручала. Водой просто бредили...
Городские жители, имевшие до войны на досуге главное развлечение города, — кино, то и дело напевали вслух и про себя при раздаче воды у колодца куплеты водовоза из комедийного кинофильма 1938 года «Волга-Волга» с примадонной советского киноэкрана Любовью Орловой:

Удивительный вопрос:
Почему я водовоз?
Потому что без воды
И ни туды, и ни сюды!

Фильм-комедия, где водовоз поёт свою песенку про воду, повествовал о письмоносице Стрелке из самодеятельного ансамбля народной музыки и дирижёра самодеятельного симфонического оркестра классической музыки Алексея. Дело происходило в вымышленном провинциальном городке Мелководске около реки Чусовой на Урале. Письмоносица и дирижёр влюблены друг в друга. Любви мешает доброе соперничество их коллективов. Гротескный персонаж: «начальник управления мелкой кустарной промышленности» города Бывалов, бюрократ и карьерист, мечтает отличится и перейти на службу в Москве. Он решает повезти оркестр Алексея в Москву на Музыкальную олимпиаду на ветхом американском пароходе. Стрелка плывёт в Москву со своими музыкантами на плоту, а затем на деревянном корабле. В дороге Стрелка вместе с друзьями объединяется с оркестром Алексея на теплоходе «Иосиф Сталин». Вместе разучивают песню о Волге, которую написала Стрелка. Во время шторма ветер разносит ноты, и песня уходит в народ, получает популярность. Стрелка мирится с Алексеем, признаётся в Москве на олимпиаде в авторстве, получает приз. Бывалов, пытавшийся приписать песню себе — посрамлён.
Музыкальный комедийный фильм с массой весёлых трюков, смешных ситуаций и персонажей, снимался в 1937 году в пик «партийных чисток» и «ежовщины» и давал ответ всем клеветникам: «Советский народ, это не сборище кровавых чекистов под командой палача Сталина, а дружный, талантливый, весёлый, устремленный в будущее народ! Мы не только работаем, строим, устанавливаем рекорды, боремся и готовимся к сражениям надвигающейся войны, но и весело смеёмся!». В аллегорической форме «Волга-Волга» повествовала о раскрытии Советской властью творческой свободы русского народа, технического прогресса, когда по только что построенному красавцу-каналу, связывающему разные регионы страны, дали воду страдающей от маловодья разросшийся Москве, сделав её «портом пяти морей». Вместо старорежимной импортной речной рухляди и кустарной деревянной посудины героев несёт комфортабельный советский красавец, белый теплоход «Иосиф Сталин». «Примазавшийся» троцкист-бюрократ разоблачён, советские люди вознаграждены.
Яркую, смешную, поучительную, пропагандистскую историю, имеющую мотивы русских народных сказок, Библии и агитационных плакатов, «Окон РОСТа», создали советские поэты, драматурги: белорусский еврей Вольпин, прибалтийский немец Эрдман. Их связал в творческий коллектив выдающийся советский кинорежиссёр, русский Александров. Из фильмов Александрова, появились и песни Дунаевского и Лебедева-Кумача, являвшие собой часть культурной доминанты воодушевления молодого поколения коммунистов, комсомольцев, пионеров, беспартийных: «Широка страна моя родная», «Марш весёлых ребят», «Сердце, тебе не хочется покоя», «Нам нет преград». Эти и другие песни, марши стремительно формируемой самобытной советской культуры, звучали с киноэкранов, по радио, из уличных и заводских репродукторов, проигрывателей, на концертах, демонстрациях, субботниках, митингах, в парках, как строевые в армии, выпускались ноты, грампластинки...
Пожилые люди и дети изнемогали от езды по бездорожью, жаловались на тряску, укачивание, ушибы, обмороки. Остановки приходилось делать и между станицами и хуторами, что при палящем солнце вело к быстрому исчерпанию запаса питьевой воды. Поскольку колодцы в станицах и на хуторах всегда окружали в большом количестве военные и беженцы, а также колодцы активно использовались для водопоя перегоняемого скота, получение воды сделалось тяжелейшим делом: очередь зачастую добывалась по праву силы. Только там, где заградпосты НКВД по охране тыла обеспечивали порядок, воду получали относительно просто. Несколько раз Николаю приходилась вступать в горячий спор с местными чабанами в бурках, проталкивающих к колодцам вперёд людей свои отары. Один из казаков-чабанов после примирения дал Николаю примерить свою бурку — безрукавный войлочный плащ. Оказалось, что в жару в бурке гораздо комфортнее, чем в рубашке и брюках. Так вот почему пастухи со своими овцами целыми днями в раскалённой степи не получают тепловой удар!
Разнося вёдрами вдоль колонны питьевую воду для пополнения фляг, бидонов, бутылок, для выкипающих радиаторов грузовиков, водители, инженеры, мастера, подростки старались бодриться, поддерживая падших духом женщин и утомлённых долгой дорогой детей. Шофёр-татарин Равиль пытался даже напевать что-то весело по-татарски из репертуара про соловьёв, пьющих с рябины:

Сандугачлар иялэшкэн
Су эчэргэ милэштэн.
Сагынуларым бетэр эле
Сине кэреп сэйлэшсэм...

Их, тала, тала, тала,
Тала ике белэгем.
Нигэ тала, нигэ яна
Икэн минем йэрэгем?!

Вокруг брели раненые, отставшие, дезертиры, вперемешку с коровам, овцами и беженцами, угрюмые пограничники и себе на уме кавалеристы-калмыки. Пыль и дым забивали глаза и нос. На Дону раскатисто трещали выстрелы и бухала артиллерия. Смердело трупами животных. Кружили коршуны, рыскали волки. Над всем этим в ясном небе сияло солнце.
Будь рядом вода и тень, стало бы солнце добрым. Но жара — не мороз. Солнце само по себе инстинктивно вселяло в людей надежду, ободряло, радовало самим фактом своего существования всё живое. На солнышке и умирать не так страшно. Всё-таки человеку, эволюционировавшему под этим солнце из червя за три миллиарда лет в высшее существо, солнце и вода — отец с матерью...
Путь вдоль левого заболоченного берега Дона колонны «Харьковдормоста» на восток в сторону рабочего посёлка Константиновский, где располагалась ещё одна переправа Юго-Восточного фронта, проходил через Семикаракорск, Чебачий, Новозолотовскую, мимо залива Шея, озера Ильмень через реку Чёрная. Здесь от устья Чёрной до озера Ильмень везде окопы. Жаль только прошлогодняя линия обороны вся залита и испорчена водой.
Ровная местность, песчаная почва. Враг на высоком берегу с хорошим обзором Задонья. Просёлки по-прежнему забиты отступающим войсками и тылами, эвакуированными, беженцами, сельхозтехникой, стадами и отарам. Над головой днём на восток идут гитлеровские бомбардировщики 4-го воздушного флота Люфтваффе бомбить железную дорогу, мосты, колонны войск, станции, эшелоны с ранеными, детдомовскими детьми, эвакуированным заводским оборудованием, военными грузами. По ночам в обратном направлении идут бомбардировщики 218-й авиадивизии Попова бомбить скопления вражеских войск у Раздорской, Семикаракорской, Багаевской, Малаховской, где гитлеровцы пытаются наводить свои переправы.
Рабочий посёлок Константиновский — месторасположение одной из основных Донских переправ — примечательное место. Издревле торговые караванные дороги на Суздальскую и Киевскую от Дербентского прохода, устья Волги, с Кавказского хребта земли проходили здесь через переправы. Тогда существовали три главные переправы: у станицы Цимлянской, где сейчас гитлеровцам удалось захватить плацдарм, у станицы Бабской, так в древности назывался послов Константиновский, и на Аксае.
На правом берегу Дона у посёлка Константиновского в придонском лесу женщины и подростки вырыли траншеи и построили блиндажи. Там занял оборону 417-й стрелковый полк 156-й стрелковой дивизии полковника Вербова из 37-й армии Козлова. Посёлок с ходу танковым силам Гота захватить не удалось. Началась упорная борьба. Гот на хуторе Трофимов около балки Ближняя Россошь на полдороги между Тацинской и Константиновским разместил штаб своей танковой армии и несколько раз выезжал к Дону в моторизированную дивизию «Гроссдойчланд» Хёрляйна и 371-ю пехотную дивизию Штемпеля, чтобы поторопить их механизированные и танковые группы в боях за переправу...
Встреченные бойцы и командиры производили здесь на харьковчан двоякое впечатление. 8-тысячная дивизия Вербова состояла из ветеранов, прошедших горнило сражений за Крым: спокойные, чёрные от загара, в полинявших и застиранных до бела хлопчатобумажных гимнастёрках с орденами, медалями и нашивками за ранение на груди, и из курсантов-первогодков, отлично подготовленных в сибирских военных училищах.
Вербов получил 1300 ветеранов из состава вышедших из Крыма бойцов 320-й стрелковой дивизии, 3000 ветеранов 156-й стрелковой дивизии, а также маршевые роты, роты выздоравливающих из госпиталей и запасных стрелковых полков.
В Российской империи и при Временном правительстве промежуточный курсантский статус между солдатами и офицерами царской армии назывался «юнкер», от немецкого слова «средний». Юнкеров при царе и «демократах» выпускали ускорено за три месяца из училищ и юнкерских школ с присвоением звания «прапорщик», поскольку младшие командиры в царской армии гибли на фронте очень быстро. В Красной Армии, имеющей 200 училищ и школ, готовящих командиров для армии, такая большая нужда в командирах, чтобы готовить их за три месяца, отсутствовала из-за меньших потерь и в разы большего числа учебных заведений.
При наркоме Ворошилове до войны Красная Армия имела 63 сухопутных училища, обучающих десятки тысяч человек превосходной советской молодёжи. Училища ежегодно направляли в армию тысячи хорошо обученных, политически грамотных и преданных партии Ленина — Сталина молодых командиров — лейтенантов. Авиационные кадры пополнялись из 132 специальных лётных и лётно-технических школ. В эти школы партия и комсомол направила более 20 000 лучших своих представителей, где они обучились на лётчиков, штурманов и авиаспециалистов. Перед войной школы командного состава почти полностью комплектовались людьми с полным и частично с неполным средним образованием.
Кроме этих командных кадров в большом количестве готовились командиры с высшим военным образованием. Для этой цели Красная Армия имела 14 военных академий и 6 специальных военных факультетов при гражданских вузах с общей ёмкостью более 2000 одновременно обучающихся командиров, начальников, политработников, инженеров, врачей и так далее.
Помимо этого при советских военных академиях существовали вечерние и заочные курсы по программам академий, на которых обучалось до 15 000 командиров и начальников для армии единовременно. Имелись в войсках школы и курсы с полугодовым и годовым сроком обучения младшего командного состава: старшин, замполтруков, командиров отделений, младших комвзвода. Через школы и курсы Красная Армия перед войной пропускала ежегодно 100 000 — 150 000 старшин, замполтруков, командиров отделений, младших комвзвода. Курсантами для занятия командирских должностей Красной Армии в 1938 году стали 60 000 человек...
Великогерманский рейх, разворачивая Вермахт из 2,5 миллионов 1940 года, когда он победил Францию, в 8-миллионный к моменту нападения на Советский Союз, имел весьма скудные возможности по подготовке немецкого офицерского корпуса к войне: 1 училище моторизации в Вюнсдорф-Путлос, инженерные 1-е и 2-е в Берлин-Карлсхорст и Рослау, училище связи в Галле, военно-химическое в Целле, физической подготовки в Вюнсдорфе, пиротехническое в Берлин-Лихтенау, и оружейно-техническое в Берлин-Трептов. Школы: пехотная и противовоздушной обороны в Дёберитце, кавалерийская в Крампнитце, верховой езды и военно-автомобильная в Ганновере, артиллерийская в Ютерборге, танковая школа с учебным танковым батальоном, учебным дивизионом противотанковой артиллерии, опытным батальоном подготовки высших командиров. Вот и всё. В 1938 году кандидатами в офицеры — курсантами в Вермахте стали всего 2000 человек... В это время только в военных академиях Советского Союза обучалось 2000 человек... Курсантами для занятия командирских должностей Красной Армии в 1938 году стали 60 000 человек... Разница в масштабе подготовки военных специалистов налицо...
Если к битве за Москву в Вермахте порой ротами командовали фельдфебели, а батальонами лейтенанты, со всеми вытекающими из этого последствиями, то Красная Армия за отсутствием вакансий могла направлять курсантов на фронт как элитную пехоту, по дореволюционному — «части из юнкеров».
Вермахту из-за недостатка офицеров приходилось завышать количество солдат в дивизиях. При требуемом расчётном количестве солдат, им приходилось иметь меньше дивизий, при том же количестве артиллерии на дивизию. Это позволяло им экономить на офицерах. То есть в советских дивизиях, имевших по штату на 3000 человек меньше, чем у гитлеровцев, удельная вооружённость артиллерией на одного бойца оказалась выше, и удельное количество командиров тоже. То есть Вермахт изначально готовился воевать числом, а не умением. Красная Армия изначально готовилась воевать не числом, умением и более высокой огневой мощью.
К моменту вероломного нападения 22 июня 1941 года 75 процентов военных кадров Вермахта вообще не имели специального военного образования и «не нюхали пороха». Тут не трудно и неспециалисту понять, чем должно закончиться военное столкновение двух таких армий. Красная Армия, имевшая настолько подавляющее преимущество в подготовленных командных, командирских кадрах даже ещё до этапа её мобилизационного развертывания, да ещё обладая большим количеством оружия, в том числе уникального и передового, обладая мощным тылом на базе советского народного хозяйства, гарантировано наносила противнику кратно большие потери. После мобилизационного развёртывания Вермахт мог оказаться просто раздавлен. Когда исчерпался ресурс вероломного нападения, преимущество полной отмобилизованности и развёртывания ударными группами, это и произошло под Москвой и Ростовом-на-Дону осенью-зимой 1941 года...
Обратное происходило только в немецких отчётах генералов, занимавшиеся сочинением для Гитлера сказок Шахерезады...
Да и как могло в реальности происходить иначе? Когда Советский Союз в 1935 году устраивал учения с 1000 танков, будущие танкисты Гудериана катались на легковых машинах, обшитых фанерой. Чаще даже на велосипедах, имитируя танки. Когда в Советском Союз действовало 200 аэроклубов, откуда лучших забирали в лётные училища, а пилоты, не попавшие туда, в тех же аэроклубах каждый год имели налёт для того, чтобы навыки не терять, Люфтваффе практически ещё не существовало. Когда Советский Союз выпустил в 1931 году 50 640 тракторов, во всей Германии столько тракторов едва насчитывалось всего! Немцы свои небольшие участки на волах и лошадях пахали, а что такое комбайн-вообще не знали — для небольших ферм это ведь нерентабельно, это для колхозов рентабельно и американских агрохолдингов. Лишь некоторые немецкие крупные хозяйства могли себе позволить тракторы и комбайны.
Советский Союз имел также большее число технически грамотных, имевших опыт работы с техникой людей, готовых сесть за рычаги и штурвалы боевой техники.
При наложении этой простой математики на выпуск в Советском Союзе большего числа автоматов, автоматических, самозарядных и снайперских винтовок, пулемётов, орудий и миномётов, танков, самолётов, боевых кораблей, боеприпасов, Вермахт 22 июня, нападая, совершал самоубийство. Ничего другого, как навалиться 5,5-миллионной тушей на 0,4 миллиона советских войск в 40-километровой зоне вдоль границы при вероломном ударе 22 июня и заваливать в дальнейшем до самой Москвы Красную Армию трупами немцев и грудами своей сгоревшей техники у Вермахту не оставалось. На это самоубийство немцев вёл австриец Гитлер — марионетка американских, английских, французских олигархических, монархических, промышленных и банковских кругов.
Им очень хотелось раздавить и поработить Советский Союз, в крайнем случае, заполучить под своё управление раздавленную войной Германию, и примерно 40 000 тонн золота прибыли за военные поставки всем воюющим правительствам, как это случилось в войну 1914 — 1918 годов. В ту войну 80 процентов мирового золота переместились в США...
На Донском рубеже у Константиновского 8-тысячная дивизия Вербова имела 7346 винтовок, 740 автоматов, 210 станковых и ручных пулемётов, 34 автомашины, 5 тракторов, 892 лошади. Артиллерию дивизии составляли: 8 противотанковых пушек калибра 45-миллиметров, 15 пушек калибра 76-миллиметров, 4 гаубицы калибра 122-миллиметров, 40 миномётов 50-миллиметровых, 25 миномётов 82-миллиметровых, 9 миномётов 120-миллиметровых. 7 зенитных 25-миллиметровых пушек и крупнокалиберных пулемётов ДШК. Большая мощь. Кроме дивизионной артиллерии, Вербова поддерживали мощные артиллерийские силы артиллерии из Резерва Верховного Главнокомандования: 1230-й пушечно-гаубичный артиллерийский полк и 25-й Гвардейский полк реактивной артиллерии, сразу приступившие к нанесению опустошающих ударов через Дон по колоннам и скоплениям войск Гота у переправ. Комдив Вербов — из курских крестьян, воевал в Гражданских войну на Дону. Сам лично храбрый. Окончил военную школу, курсы, заочно 2 курса военной академии. В армии 24 года. На фронте с прошлого августа в боях как комполка. Сражался как комполка под Ельней, Рославлем, Медынью, Юхновым, Вязьмой, Ржевом и Можайском, как комдив в сражении за Крым...
Солнце жгло нестерпимо. Колонна «Харьковдормоста» уже подъезжала в мосту через речушку Чёрная, нещадно пыля и скрипя кузовам на ухабах, когда перед головной машиной ГАЗ-АА, где в кабине рядом с водителем Равилем ехал Николай Адамович, встал с поднятой вверх рукой боец с автоматом ППШ на животе. Четыре треугольника защитного цвета в чёрных петлицах с красным кантом — старшина-артиллерист. Запылённая гимнастёрка, медаль «За отвагу» на груди. Старшина при ближайшем рассмотрении оказался гротескно-лопоух. По бокам от сдвинутой на затылок почти белой от солнца и пыли пилотки его уши выглядели весьма потешно. Но смеяться, улыбаться, даже мысленно, не хотелось совсем.
Рядом стояли пограничники в зелёных фуражках: сержант и четверо бойцов с самозарядными винтовками СВТ-40 на изготовку — заградпост. Воронёные плоские штыки «Светок» зловеще мерцали на солнце режущими кромками.
— Стойте, ребята! — строго приказал старшина. — Кто старший?
— Я старший! — ответил Николай, открывая дверцу и спрыгивая на пыльную дорогу. — Вот моё командировочное удостоверение.
Водитель Равиль заглушил кашляющий от жары двигатель, вылез из кабины и невозмутимо принялся тереть затёкшую спину. Старшина даже не взглянул на бумагу. На его тёмном от загара лице блестели капельки пота. Ресницы не то белые сами по себе, не то белёсые от пыли. Возраст определить трудно. Морщины, шрамы, то ли от осколков, то ли от ожогов. Двухдневная щетина.
— Дело здесь нешуточное, — сказал старшина, заглядывая в кузов: женщины, дети, чемоданы. — Вы знаете положение на фронте? Где сейчас немец?
— Да, наверное, по ту сторону Дона...
— Да, братцы мои. Фашисты обложили Константиновский и рвутся на эту сторону. Судя по артиллерийской стрельбе наши левые соседи у Раздорской — отошли. Связи с ними нет. Мы держим оборону здесь. Позавчера по Дону на барже сюда перебросили наши артиллерийские орудия, выгрузили. Дело пошло, но снаряды мы уже расстреляли. Нужно ещё снарядов. Так что требуется ваша помощь.
— Но как мы поможем? — спросил Николай. — У нас нет снарядов!
— А знаете, где хутор Кудинов на реке Подпольной? Вот оттуда надо привезти снаряды, — сказал артиллерист так, как если бы дело шло о прогулке в магазин за углом за хлебом.
— Это же нам в обратную сторону километров 80 ехать придётся, товарищи, — задохнулся от жары и возмущения Николай: рубашка моментально прилипла к телу, покрывшемуся испариной. — У нас женщины и дети. Вы не имеете права забрать у нас грузовики!
— Кто они, не шпионы ли? Может, у них цель угнать машины и сорвать эвакуацию? — на ухо Николаю прошептал Равиль, обмахиваясь тёмными от загара и машинного масла ладонями как веером: от радиатора полуторки веяло просто-таки мартеновским жаром.
— Машины принадлежат тресту «Харьковдормост». Без разрешения управляющего трестом не имеем права отдать машины, товарищ красноармеец! — ответил Николай, оттягивая двумя пальцами ворот рубашки, прилипшей от пота к груди: из-за пыли, забивающей поры ткани, в такую жару и льняная ткань перестала защищать от солнечного зноя.
Старшина покачал головой: «Ай-яй-яй!». Откуда-то из-под автомата, где на ремне висел потёртый брезентовый чехол для сменного дискового патронного магазина, выудил чудной, похоже немецкий трофейный пистолет и жёстко приказал:
— Быстро выгружайте людей и вещи из первых десяти машин. Разворачиваетесь. У меня приказ командования фронта мобилизовать все исправные машины. Я беру у вас только десять машин. Еду с вами, покажу дорогу. Вот ещё в некоторые машины сядут бойцы из НКВД для охраны.
— Мы арестованы? — наивно хлопая глазами спросил Равиль.
— Нет, для охраны груза и машин. Тут волков полно и дезертиров-калмыков конных с оружием. На бандитов и диверсантов можно нарваться, и просто врагов советской власти, — безо всякой иронии, по-видимому честно ответил старшина. — Людей своих и оставшиеся машины разместите временно в лесопосадках за мостом. Пограничники покажут.
Поймав на себе испуганные взгляды женщин и детей, привстав в кузове передней машины и слушавших его, старшина добавил:
— Грузовики я вам верну. Слово коммуниста!
Успокоив насколько можно Наташу, Лялю, Блюмина, Раневскую, других беженцев и эвакуированных, Николай с помощью старшины и пограничников помог людям переложить вещи из первых десяти отсчитанных машин в последующие. Иван Блюмин, оставшись за старшего, повёл часть колонны за мост через Чёрную к лесопосадкам. Высаженные из мобилизованных машин люди пошли туда налегке пешком. Только детей посадили на оставшиеся машины. Наташе и Ляле нашлось место в кабине одного из грузовиков.
Махнув жене и дочке, Николай залез в кузов. Наташа помахала ему рукой в ответ. Лицо её скрывала тень полей шляпки, но по тому, как она нервно поправляла отложной воротничок платья, становилось понятно, что она очень взволнована: её мужа забирали в неизвестность вооружённые до зубов люди. Только-только, казалось, всё наладилось — оторвались от следующих по пятам фашистов...
Старшина сел в кабину рядом с Равилем, чтобы показывать дорогу. Просторная кабина — по-довоенному металлическая с верхом из дерматина, позволяла Николаю из кузова свободно переговариваться с сидящими в ней. Поехали снова на запад: Мечетный, Семикаракорск, Сусат. Сусат уже обстреливали фашисты из занятых Раздор. Со стороны Дона всё время доносились гулкие звуки артиллерийской, ружейно-пулемётной стрельбы: иногда трещотка, стук, как будто шарики из подшипника сыпали на металлический лист, иногда как треск сучьев, по-разному...
У Мелиховской уже вовсю переправлялось войска Гота из элитной моторизированный дивизии «Великая Германия». До этого там действовала советская переправа. Страшная переправа. Большое скопление отступающих войск, уходящих от угрозы окружения. Толпа такая — и пальца некуда воткнуть! Переправа паромная. Небольшие паромы вмещали по 6 машин или 4 танка. Люфтваффе висели над головой днём, ночью: бомбы, осветительные ракеты, трассирующие пули. На третий день из 4-х паромов осталось 2. Потом — 1. В отличие от Раздорской переправы, здесь налёты отбивали девушки-зенитчицы, которые отступали от Сентяновки и Луганска — три батареи Ростовского дивизионного района ПВО. Они тоже ждали очереди на переправу. Теперь фашисты уже на левом берегу Дона недалеко от Кудинова...
Под Кудиновым, в балке за рощей множество ящиков со снарядами. Распоряжались здесь командиры армейского склада ГАУ Управления военно-технического снабжения. Большинство ящиков, похоже, использовались не один раз. Вокруг много машин, тракторов с прицепами, конных повозок: подъезжали с разных сторон, грузились, отъезжали кто куда... Танк без горючего и снарядов бесполезен, «Катюши» без ракет, голодный боец без патронов, медсанбат без лекарств, — тоже...
Ставка Верховного Главнокомандования, Наркомат Обороны, Государственный комитет Обороны придавали чрезвычайно большое значение Тылу Красной Армии. Каждого бойца и командира за госсчёт следовало полностью обмундировать, вооружить, обеспечить денежным довольствием, двухразовым горячим питанием, бытовым и медицинским обслуживанием, лечением, бесплатным проездом, почтой, пособием для его семьи, пенсией в случае утраты работоспособности и так далее. Боевую и иную технику требовалось обеспечить горюче-смазочными материалами, запчастями, боеприпасами, техническим обслуживанием и ремонтом. И так далее, вплоть до снабжения окружённых войск по авиамостам, как это происходило с 13-й и 16-й армиями летом 1941 года, когда 79 самолётов сбрасывали им боеприпасы.
Тыл каждого Советского фронта — это по численности как общевойсковая армия: почти 55 000 человек, только без боевых подразделений: командиры, водители, повара, прачки, портные, сапожники, банщики, работники складов, грузчики, медики, ветеринары, связисты, ремонтники, строители, железнодорожники, трофейщики, а также 10 000 автомобилей, 900 тракторов, 50 кранов, 8 гуртов скота, 600 вагонов имущества. Начальников тыла для фронтов, являющихся одновременно заместителями командующих фронтами, инструктировал лично Верховный Главнокомандующий Сталин: «Война требует железного порядка в снабжении войск. Этот порядок должен наводиться твёрдой рукой начальников тыла фронтов, армий. Вам нужно сделаться диктаторами в тыловой полосе своих фронтов!».
1 августа прошлого 1941 года Государственный Комитет Обороны, исходя из опыта первых месяцев войны, перестроил центральные тыловые службы по принципу фронтовых управлений, подчинив им весь железнодорожный и автомобильный транспорт. На фронтах им соответствовали такие же профильные управления, что позволило получать информацию непрерывно и без искажений, планировать перевозки с учётом быстро меняющихся обстоятельств. Социализм — это учёт. Все вспомогательные службы фронта также подчинялись только одному лицу — начальнику тыла фронта. Единоначалие коренным образом улучшило ситуацию.
Вопросы перевозок стали решаться экономичнее и безопаснее. Эшелоны Южного фронта больше не накапливались на крупных станциях, а для их сортировки не использовались узловые станции. Воинские поезда чаще стали обходить их стороной. Если это не удавалось, стоянки на крупных станциях делали недолгими. Боеприпасы и горючее в прифронтовой полосе отныне выгружались только ночью и только на разъездах. Это помогло существенно снизить потери от авианалётов.
На станции Лихой, где однажды Люфтваффе удалось в декабре во время советского наступления на Донбассе и под Барвенково против 17-й армии Гота разбомбить эшелон с боеприпасами, тыловики проложили отдельный обходной путь и устроили ложную цель: на путях поставили состав из разбитых вагонов и трёх вышедших из строя паровозов. Паровозные котлы регулярно подтапливали. Люфтваффе ежедневно в течении недели остервенело бомбили постоянно подновляемую приманку, пока до них наконец не дошло — это имитация!
Организационные и маскировочные меры принесли результат: в зимние месяцы 1942 года служба тыла Южного фронта не потеряла от воздушных налётов ни одного вагона из подвижного состава, ни одного паровоза!
После мощных контрударов гитлеровцев во время наступления войск Тимошенко под Харьковом и утраты стратегической инициативы летом 1942 года на южном фланге советско-германского фронта, Юго-Западный и Южный фронты по приказу Ставки начали отход на юго-восток, чтобы избежать масштабного окружения и напрасных жертв. В оборонительном сражении предлагалось измотать и обескровить ударные группировки врага, создать условия для перехода от обороны к наступлению. Гитлеровцы после удачного для себя наступления под Харьковом завладели инициативой — могли выбирать место, время, силу, глубину удара. Неожиданным сосредоточенным прорывом механизированных сил со стороны Воронежа на юг, вдоль правого берега Дона, они заставили Юго-Западный и Южный фронты Тимошенко и Малиновского отходить ещё дальше. С выходом танковых корпусов Гота в район Каменска-Шахтинского все тыловые коммуникации Южного фронта оказались нарушенными. Начался отход войск Тимошенко в южном направлении к переправам в нижнем течении Дона. Из-за перехвата Готом железной дороги в районе Калача-на-Дону, вывезти в восточном направлении часть фронтовых запасов Южного фронта с продовольствием и обмундированием со складов вдоль магистрали Лихая — Сталинград не удалось.
Коммуникации на Сталинград оказались отрезаны. Сеть железных дорог в Большой излучине Дона отсутствовала. Только магистрали. Железных дорог из Большой излучины Дона в северном или южном направлении не существовало. Грунтового транспорта в количестве, способном поднять объём имущества в 20 эшелонов за сутки, не имелось в принципе. Попытка раздать строевым частям хранившиеся на складах интендантские запасы, в особенности обмундирование, из-за отсутствия времени сорвалась. Все склады, в том числе большие склады продовольствия и снаряжения на станции Тацинская пришлось по приказу начальника тыла Южного фронта Шебунина сжечь.
Мягкий, обходительный в жизни Шебунин, проявил твёрдость и мужество диктатора тыла. Сталин расценили это не как преступление, а как горькую, тяжёлую необходимость. Прокуратурой прекратила начатое следствие.
Шибунин рисковал головой, поскольку прокуратура, Военный трибунал, Сталин, Ворошилов, строго спрашивали за имущество советского народа, за состояние фронтового тыла. Так весной 1942 года в 50-й армии начались перебои с поставками продовольствия и фуража. По результатам проверки 27 июня начальника тыла этой армии генерала Суркова, нескольких других тыловиков Военный трибунал фронта на основании соответствующих статей УК РСФСР приговорил к высшей мере наказания — расстрелу. После апелляции осуждённых Верховному Суду расстрел заменили 10 годами заключения с отсрочкой до окончания боевых действий и понижением в звании. Генерал Сурков оказался на передовой в штрафбате.
Народная власть в отличие от правосудия капиталистических государств при исполнении норм закона не делала разницы между высокопоставленным руководителем и простым человеком. Одинаково отвечали все! Это при капитализме один закон для простого народа и другой закон для верхушки...
Единственная оставшаяся железнодорожная магистраль на юг перед Большой излучиной Дона через Ростов-на-Дону оказалась забита эшелонами с беженцами и ранеными, различным имуществом, хлебом, скотом, оборудованием. Поезда по обоим путям шли только в одну сторону — на Кубань.
Через переправы в Ростове-на-Дону в 20-х числах июля на правый берег Дона выводились также тылы Южного и Юго-Западного фронта. По мостам, на катерах, баржах, лодках, даже плотах под непрерывной бомбёжкой уходила на Кубань большая часть войск, тяжёлые и ценные грузы, армейские и фронтовые запасы Главного артиллерийского управления, Вещевого управления, управлений снабжения горючим, военных сообщений, химической защиты, ВВС, Главвоенторга. Всего около 440 вагонов. При возникновении возможности захвата части этого имущества врагом, его следовало безжалостно уничтожить.
При нарушении работы тыла, к 25 июля 1942 года запасы находящиеся непосредственно в войсках в непрекращающихся боях высокой напряжённости оказались израсходованы, на складах армий — истощены. Например ручных гранат оставалось — 0,3 боекомплекта, 14,5-миллиметровых патронов для противотанковых ружей — 0,3 боекомплекта, 50-миллиметровых миномётных мин — 0,2 боекомплекта, миномётных мин — 0,1 боекомплекта, 76-миллиметровых осколочно-фугасных снарядов — 0,5 боекомплекта. Способы быстрого подвоза отсутствовали.
При этом следовало решать вопросы накопления ресурсов для контрударов, контрнаступлений согласно замыслам советского оперативного командования. На левом берегу Дона появилась возможность часть грузов перенаправить по линии Пролетарская — Котельниково — Сталинград. В Сталинград боеприпасы поступали по железнодорожным линиям через Мичуринск — Грязи — Поворино; Мичуринск — Тамбов — Камышин, Мичуринск — Тамбов — Саратов — Баскунчак, а также по водному пути Саратов — Камышин и шоссе Саратов — Камышин.
Именно эту линию Пролетарская — Котельниково — Сталинград Гот пытался перерезать по прямому приказу Гитлера, захватывая переправу у Цимлянской. Гитлеровцы прекрасно ощущали разницу в действиях Красной Армии, имеющей в достатке боеприпасы и не имеющей таковых, и желали максимально продлить перебои в снабжении, даже идя на авантюрные действия передовых отрядов. Но вот воины 91-й стрелковой дивизии Калинина, наполовину из ветеранов, наполовину из зелёной дагестанской молодёжи, встали у Цимлянской насмерть, две недели не пуская 29-ю моторизованную дивизию Фремерея в сторону железной дороги...
После вероломного нападения европейских полчищ 22 июня 1941 года, обеспечение советских войск на фронте боеприпасами, имуществом, продовольствием, фуражом, горючим, медикаментами, производилось в основном за счёт запасов складов военных округов. Для перевозки использовался преимущественно транспорт частей и соединений. Из центра боеприпасы подавались эпизодически. В отдельных случаях, а также для снабжения окружённых группировок использовалась транспортная авиация.
С первого месяца войны Главное артиллерийское управление ГАУ Яковлева использовало запасы центральных складов приграничных округов по требованию фронтов. Начальники арсеналов, баз и складов имели приказ не исполнять ничьих указаний об отпуске вооружения и боеприпасов, кроме распоряжений ГАУ. План распределения на месяц согласовывался с Генштабом и Верховным Главнокомандующим.
В плане июля намечалась подача боеприпасов в количествах 176 516 000 штук винтовочных патронов 2 509 000 штук выстрелов артиллерии. Фактически подали винтовочных выстрелов — 442 032 000 штук, выстрелов артиллерии — 6 545 000. То есть в 2,5 — 3 раза больше плана. На 0,75 миллиона стрелков Красной Армии, ведущих в июле 1941 года непосредственно огонь по агрессорам, приходилось в среднем по 590 винтовочных патронов в месяц. На 20 000 артиллерийских орудий различных калибров, ведущих огонь по агрессорам в июле 1941 года пришлось в среднем по 327 снарядов на орудие.
В августе — аналогично. Генштаб дал указание довести обеспеченность действующих фронтов до 4-х боекомплектов. Европейские агрессоры после вероломного нападения на Советский Союз сразу напоролись на шквал огня из всех видов оружия со всеми вытекающими из этого для себя последствиями.
Однако огромное количество поступающих в войска боеприпасов приводило порой к легкомысленному с ними обращению, неправильному хранению, перерасходу, увеличению нагрузки на транспорт, дорожную сеть, к оставлению врагу. Тот самый случай, когда «Очень хорошо — тоже нехорошо!».
Надо сказать, что опыт ведения большой войны в современных условиях и соответственно организации масштабного снабжения у Красной Армии отсутствовал: Халхин-Гол, Хасан, КВЖД, Освободительные походы в Западную Белоруссию и Западную Украину, Финский поход не создали по-настоящему сложной и напряжённой военной обстановки. Фронты при военных спецоперациях до 1941 года создавались за счёт приграничных военных округов и усиливались общевойсковыми соединениями, артиллерией, танками и авиацией из других военных округов. То есть материально-техническое снабжение действующих войск не требовало никакого напряжения ни со стороны государственного аппарата, ни со стороны всего народа.
Промышленность в условиях начавшейся эвакуации изготавливала боеприпасов значительно меньше, чем выдавалось войскам. Запасы центра быстро уменьшались. В конце июля 1941 года Ставка согласилась с вывозом части мобилизационных запасов из Среднеазиатского, Забайкальского военных округов и Дальневосточного фронта с оставлением им двухмесячных запасов. Вывезли 2240 вагонов винтовочных патронов и 4272 вагона артиллерийских выстрелов.
Отказались от самостоятельного назначения Главным артиллерийским управлением по согласованию с Генштабом для фронтов сверхнормативных 2 — 2,5 возимых боекомплектов. Сверхнормативные комплекты стали выделять с санкции Ставки при проведение той или иной операции. Жёсткий личный контроль Верховного Главнокомандующего Сталина заставил Военные Советы фронтов и армий, командующих фронтовой артиллерией, начальников артснабжения, внимательно анализировать расход боеприпасов, изыскивать способы экономии, создавать собственные, пусть небольшие, резервы, расходовать их наиболее рационально. Жёсткое лимитирование позволяло создавать запасы для крупных наступательных операций.
К сентябрю 1941 года возникла нехватка зенитных 85-миллиметровых и 76-миллиметровых бронебойных выстрелов: бронебойно-трассирующих, подкалиберных бронебойно-трассирующих, бронепрожигающих. Бронебойные выстрелы требовались для укомплектования танков на танковых заводах; в июле — сентябре требовалось 292 000 бронебойных выстрелов. До войны 76-миллиметровые бронебойные снаряды изготавливали три завода, — в Москве, Ленинграде и на Донбассе. Годовой довоенный выпуск оказался меньше месячной военной по потребности сентября 1941 года.
После вероломного нападения европейских армий завод на Донбассе эвакуировали. Московский только в декабре 1941 года развернул массовое производство. Другие заводы производство 76-миллиметровых бронебойных снарядов только налаживали.
До начала войны танки и 76-миллиметровые дивизионные орудия не рассматривались как специальные средства борьбы с танками противника и имели только 8 штук бронебойных снарядов в боекомплекте дивизионной пушки из 140 выстрелов. К комплекту танковой пушки имелось только 38 бронебойных из 144 выстрелов.
Основным средством борьбы с танками противника, кроме мин, противотанковых ружей, гранат, бутылок КС, ампуломётов, авиации, являлись 45-миллиметровые противотанковые пушки. Они имели обеспеченность бронебойных снарядов на 91 процент. Также 45-миллиметровые орудия имели танки БТ-5, БТ-7, которых войска имели 4300 штук, правда, частью неисправные, а также бронеавтомобили БА-10 — 2700 машин.
Что касается 76-миллиметровых танковых орудий, то они уверенно поражали лёгкие гитлеровские танки и другую бронетехнику на дистанции до 1000 метров осколочно-фугасными выстрелами, а средние танки на дистанции до 650 метров при попадании в гусеницы, смотровые щели, вооружение, башенные погоны, бок, катки, корму. Кроме того, попадание 76-миллиметровых танковых осколочно-фугасных снарядов зачастую разрушало и корёжило легкие танки врага, и они ремонту уже не подлежали. Для уничтожения лёгких танков и прочей лёгкой бронетехники, а также других целей, советские танкисты очень часто использовали таран, навыкам проведения которого до войны обучались.
Однако для борьбы в условиях активной обороны более чем с 20 000 танками, самоходными артиллерийскими установками, бронемашинами, бронетранспортёрами и прочей «железной саранчой» Вермахта, этого оказалось недостаточно.
Доставка боеприпасов в действующую армию затруднялась из-за авианалётов и большого объёма одновременно перевозимых грузов по железным дорогам: войск, интендантского имущества, эвакуационных, раненых, оборудования заводов, ценностей. Из-за этого вагоны с боеприпасами простаивали на станциях. Большие потери вооружения и боеприпасов, понесённые в первые месяцы войны при ведении активной обороны и стратегическом отступлении, временное снижение мощности военной промышленности и снаряжательно-сборочных баз в результате эвакуации многих предприятий, привели к тому, что созданные в довоенное время запасы и поставки промышленности не полностью обеспечивали заявки армий.
Всего в первом полугодии войны войска получили с баз, складов, арсеналов центра и заводов промышленности 43 600 вагонов боеприпасов: 40 миллионов снарядов и миномётных мин за счёт промышленных поставок, и 15 миллионов из довоенных запасов. Остродефицитные боеприпасы, в частности зенитные, доставлялись даже транспортной авиацией и порой с большим риском.
Так в июле 1941 года фронтам, армиям и даже отдельным частям самолётами доставили 95 000 штук 37-миллиметровых зенитных выстрелов и 45 000 штук 85-миллиметровых зенитных выстрелов. 85-миллиметровые снаряды для зениток — сложное и дорогое изделие: корпус из высококачественной стали, взрыватель по сложности не уступал наручным часам. Из-за быстро меняющейся обстановки, несколько раз самолёты садились на уже занятую фашистами территорию.
На фоне израсходования довоенных запасов, к декабрю 1941 года промышленность выполнила план поставок по снарядами всех видов в среднем на 74 процента при отсутствии действенной помощи от союзников по антигитлеровской коалиции. В этот период в дело пошло всё, что завалялось на складах по принципу «с миру по нитке — голому рубаха» и «голь на выдумку хитра».
Дивизиям народного ополчения выдавали, да и то примерно на 30 — 40 процентов от необходимого, вооружение иностранных образцов, хранившееся на складах еще со времён войны 1914 — 1918 годов, интервенции и Гражданской войн. Предполагалось, что дивизиям не придётся вступать в бой на московском направлении, что врага остановят без их помощи. Но пришлось выдвигать их как второй эшелон на Вяземскую линию обороны, и срочно обеспечивать отечественным вооружением, что и сделали.
Возникшие в октябре перебои с подачей некоторых типов снарядов войскам, ликвидировали путём массовой переделки устаревших или бракованных боеприпасов. Так для 45-миллиметровых осколочных артвыстрелов вместо штатного взрывателя КТМ-1 использовали нештатные пластмассовые миномётные взрыватели М-50. С устаревших зенитных 76-миллиметровых шрапнелей Р-2 снимали вторые ведущие пояски, а затем эти шрапнели без взрывчатки и взрывателей собирали как выстрелы, и использовали вместо бронебойных снарядов. Для 76-миллиметровых дивизионных артвыстрелов приспособили заряды из пороха, взятого из снарядов устаревших зенитных пушек, в смеси с порохом, предназначенного для артвыстрелов гаубиц. 76-миллиметровые полковые выстрелы, имеющие гильзы с трещинами по дульцу, обрезали, использовали для раздельно-гильзового заряжания. 76- и 122-миллиметровые шрапнели с подмоченными пороховыми столбиками и вышибными зарядами времён войны 1914 — 1918 исправили оригинальным методом, и собирали в осколочно-фугасные выстрелы. Штатные взрыватели РГМ-2 для 122- и 152-миллиметровых выстрелов заменяли миномётными взрывателями ГВМЗ-1. И так далее. К концу декабря в войска хлынул поток боеприпасов с советских предприятий возобновившей работу эвакуированной промышленности, и дальнейшая нужда в переделках отпала.
Частично выручало то, что у Вермахта дела обстояли с боеприпасами очень плохо. Мало того, что гитлеровцы запланировали для «Блицкрига» расход снарядов по уровню компании в Польше, так ещё у них возникли серьёзные проблемы с доставкой из-за налётов на железные дороги советской дальней бомбардировочной авиации и партизан, массового выхода из строя грузового автотранспорта европейского производства из-за климатических условий России и пренебрежения регламентными работами по обслуживанию техники. OKW Гальдера перед войной распорядилось не проводить техобслуживание сильно изношенного автопарка Вермахта, а менять выбывшие машины на новые. Однако потери оказались настолько велики, что новые машины не покрывали половины числа от выбывающих, а неувязка с шириной железнодорожной колеи сделала невозможным снабжать по железной дороге войска при начале операции «Тайфун». При проведении операции «Тайфун» по захвату Москвы группа армий «Центр» вместо требуемых 33 эшелонов топлива, продовольствия, боеприпасов, запчастей, обмундирования, пополнения, получала максимум 20 эшелонов. В отдельные дни группа армий «Центр» получала затем всего 10 эшелонов в сутки. С 1 декабря 1941 года и до начала контрнаступления Красной Армии под Москвой группа армий «Центр» не получила ни одного эшелона.
Артиллерия — бог войны! Лишённые нужной поддержки артиллерии и авиации сухопутные войска Вермахта вынуждено таранили оборону советских войск под Москвой танками и пехотой со всеми вытекающими из того катастрофическими для них потерями. При неожиданном контрнаступлении советских войск в 1941 года под Ростовом-на-Дону, Тихвином, Москвой, гитлеровцам просто ничем не могли ответить. В дополнении ко всему они не получили от своей промышленности и не произвели замену масла на зимнее в откатных системах орудий, двигателях своей бронетехники, гидроподвески ряда моделей танков. В результате гитлеровцы бросили под Москвой при бегстве 1500 подбитых и неисправных танков и 850 орудий.
В предвоенные годы кое у кого в Советском Союзе бытовало мнение, что промышленность вооружения и особенно промышленность боеприпасов не в состоянии значительно увеличить свои производственные мощности. Эти люди ошиблись. Ошибся и враг. При массированном применении советской артиллерии и миномётов, расход артиллерийских боеприпасов в декабре 1941 года увеличился в 1,7 раза. Промышленность увеличила производство в 1,3 раза. В течение первого года войны войскам подали более 116 000 000 снарядов и мин всех видов. В среднем почти по 10 000 000 ежемесячно, что позволило реализовать преимущество Красной Армии в артиллерии, обескровить опустошающим артиллерийским огнём при ведении активной обороны наступающие группировки Вермахта почти вдвое к декабрю 1941 года, выбить у гитлеровцев половину танков, самоходных орудий, бронемашин, бронетранспортёров, тягачей, грузовиков. Во многом потому, что Вермахт получил для фронтовых частей в 1941 году почти в 3 раза меньше количество артиллерийских боеприпасов всех видов, чем Красная Армия, к ноябрю 1941 года потери Вермахта составили 4,5 миллиона человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и пленными.
Потребность в боеприпасах рассчитывалась Верховным командованием сухопутных сил Вермахта OKW Гальдера на основании норм расхода на Западном фронте. Этот расход являлся весьма низким. Во многом это обусловливалось тем, что окружённые польские части всегда сдавались, упорно рубежи не обороняли, имели низкую облученность к действиям в лесу и ночью, не умели маскироваться.
Генерал-квартирмейстер артиллерии Вагнер принял в разделе «Обзор состояния вооружения» для Директивы No.21 План «Барбаросса» расход боеприпасов как в Польше 1939 года, значительно более высокий, чем на Западе в 1940 году, но всё же в общем не очень большой. Имевшегося на 1 апреля 1941 года запаса боеприпасов Вермахту по Директиве No.21 План «Барбаросса» хватало примерно на 6,5 месяцев войны при расходе как в Польше. За это время Директива No.21 План «Барбаросса» предусматривала полный разгром Красной Армии, захват Москвы и окончание войны к осени на линии Астрахань — Архангельск.
Однако гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить. Красная Армия согласно своей военной доктрине Фрунзе на границу не явилась. Из 5,5 миллионов бойцов и командиров Красной Армии человек на момент вероломного нападения в западной части страны имелись лишь 1,5 миллиона, а в 40-километровой приграничной зоне всего 0,4 миллиона человек, развёрнутых как для мирного времени и в основном по штатам мирного времени. Это против 8,5 миллионного полностью отмобилизованного как для военного времени Вермахта, имеющего 5,5 миллионов в группировке для первого удара, не считая своих союзников, и развернутого для нанесения сконцентрированных прорывов вглубь территории. Гитлеровцы изначально готовились воевать не умением, а числом.
Красная Армия начала отступление, ведя активную оборону, контратаки, одновременно проводя мобилизацию и перестройку промышленности на военный лад. Затем начались сражения с Вермахтом главных сил Красной Армии под Смоленском, Ленинградом, Киевом, Вязьмой, Ростовом-на-Дону, Тихвином, Москвой. Норма расхода снарядов «как в Польше» оказалась у Вермахта превышена в 5 раз. В результате гитлеровская артиллерия оказалась на «голодном пайке» в состоянии «снарядного голода»...
Артиллерия Красной Армии имела в месяц в 3 раза больше снарядов и миномётных мин, чем артиллерии Вермахта. В три раза! Насыщенную артиллерией советскую оборону гитлеровцам приходилось таранить танками и пехотой при малой поддержке артиллерии, что уже под Смоленском уполовинило количество танков в 3-й танковой группе Гота и Гудериана почти в 2 раза, заставив к концу года, несмотря на судорожные действия по пополнению, вводить новый штат для танковых дивизий с одним двухбатальонным танковым полком — 201 танк, вместо имевшегося на начало войны штата танковой дивизии двухполкового с двумя батальонами в каждом полку — 402 танка или однополкового с тремя батальонами — 300 танков. Все резервные танковые роты, батальоны дивизий, корпусов, танковых групп, групп армий, OKW, где имелись танки без экипажей, оказались исчерпаны. Танковые дивизии лишились подразделений «диких» французских танков. Пехотные и моторизованные дивизии, имевшие «дикие» французские танки, также их почти лишились.
Ещё одним способом компенсации недостатка снарядов у Вермахта — обходные манёвры. В результате происходил ускоренная выработка ресурса техники. На 1 километр продвижения на восток ещё 1 километр уходил на маневрирование. Во 2-й танковой группе Гудериана к Смоленскому сражению более половины всех исправных танков нуждались в замене двигателей и коробок передач. Танки останавливались на маршах и прямо во время боя. Сменные агрегаты пришлось доставлять самолётами, разбирать другие машины.
3-х кратное отставание Вермахта в подаче боеприпасов обусловило в 1941 году гораздо большие потери техники и живой силы немецких войск, чём у обороняющейся стороны в огневом бою с использованием артиллерии при статическом фронте, при советских контратаках и контрнаступлениях даже несмотря на потери части снарядов в ходе отступления при ведении активной обороны.
Следовало бы фашистам не военные шоу на стадионах показывать, не заходиться в припадках прославления собственного величия в прошлом, не гнать неподготовленный, зачумлённый человеконенавистнической пропагандой немецкий народ на соседнюю страну ради имперских амбиций, прибылей частнособственнической верхушки, а хотя бы без шор расистской ненависти посмотреть, что за противник ожидает тебя по ту сторону границы.
В первом полугодии 1942 года показатели подачи снарядов всех типов войскам у Вермахта и Красной Армии сравнялись, хотя советская промышленность выпускала в этот период почти в 2 раза больше снарядов разных типов, чем Германия и работающие на неё европейские страны: Чехословакия, Дания, Венгрия, Австрия, Польша, Италия, которые спешно увеличили производство боеприпасов. Равенство расхода снарядов при большем количестве произведённых возникло потому, что советская Ставка Верховного Главнокомандования формировала запасы снарядов и миномётных мин, примерно равные количеству поданных на фронт, для готовящихся крупных наступательных операций.
При ставшем притчей во языце «снарядном голоде» царской армии Николая II 1915 года на всю 8-миллионную царскую армию подавали в месяц 35 000 снарядов. Красная Армия в самом тяжёлом 1941 году получала ежемесячно 10 000 000 снарядов на 4 200 000 человек действующей армии по состоянию на конец года. При пересчёте 1000 царских солдат имели вооружённость в 4 снаряда, а 1000 красноармейцев имели вооружённость в 2400 снарядов в месяц. В 600 раз больше! В шестьсот!
Царской армии пришлось заваливать немцев трупами, а теперь гитлеровцам пришлось заваливать Красную Армию своими трупами. Благодаря проведённой индустриализации-коллективизации, грамотному военному строительству, своевременной подготовке к отражению нападения европейских полчищ, Красная Армия могла себе позволить засыпать немцев снарядами.
Что касается развала русской императорской армии Николая II из-за неспособности отсталой страны вести современную войну, что стало ясно ещё при проигрыше войны Японии в 1905 году, немудрено, что германская артиллерия безнаказанно смешивала с землёй в окопах целые русские полки отборных сибирских стрелков, лейб-гвардию, кадровое офицерство, казачество — опору и основу самодержавия.
Весна 1915 года у многих русских солдат и офицеров осталась навсегда в памяти как приговор Николаю II, его родственникам и генералам. Великая трагедия Русской армии — отступление из Галиции и Польши. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость — физическая, моральная; лишь робкие надежды, но по большей части беспросветная жуть.
Сражение под Перемышлем в середине мая 1915 года: одиннадцать дней жестокого боя 4-й стрелковой дивизии... Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжёлой артиллерии, уничтожающей ряды окопов вместе с защитниками. Русская артиллерия почти не отвечала — нечем. Полки, истощённые до последней степени, отбивали одну немецкую атаку за другой — штыками, стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы... Почти два русских полка уничтожили германцы одним огнём артиллерии за сутки...
Три дня наступали немцы и три дня молчала русская артиллерия. Когда подвезли 50 снарядов, штабные офицеры об этом сообщили по телефону немедленно всем полкам, ротам так, как будто взяли Берлин...
Осенью 1916 года, когда уже в целом преодолели «снарядный голод», месячный расход для лёгких пушек, гаубиц и тяжёлых орудий всех царских фронтов, отступавших под ударами врага, составлял 2 000 000 выстрелов в месяц. Красной Армия в 1941 году в месяц получала 10 000 000 миллионов снарядов и миномётных мин. Это не считая противотанковых и противопехотных мин, зажигательных и дымовых средств, всех типов авиабомб, морских мин и торпед. В 5 раз Красная Армия спустя 25 лет превосходила по реальной артиллерийской мощи старую царскую армию, не говоря уже обо всём другом.
Результатом того, что Николай II и его капиталисты погнали неподготовленную к войне страну на бойню, стали средние ежемесячные потери убитыми и ранеными в 235 000 человек. Ко времени Февральского военно-думского переворота 1917 года, названного заговорщиками «революцией», за исключением отборных и не разложившихся частей, русская армия представляла собой совершенно неустойчивые толпы, готовые бежать от первого же нажима немцев. Лишь небольшая часть войск имела возможность стойко сражаться. И то — латышские стрелки. Временному правительству пришлось использовать заградотряды из ударников, чтобы держать фронт, однако враг начал угрожать уже и столице...
Вооружённость Красной Армии, имеющей в действующей армии в 1942 году 4,2 миллиона человек, в связи с окончанием мобилизации промышленности, резко увеличилась. Если в конце 1941 года в действующей армии имелось 43 000 орудий и миномётов, то к середине 1942 года в действующей армии имелось 142 000 орудий и миномётов. При ведении активной обороны и отступлении удалось сохранить почти все орудия калибра 152-, 203-, 280-миллиметров. Потеряны оказались лишь единицы.
Настоящим «Богом войны» стали полки уникальных советских 152-миллиметровых пушек-гаубиц МЛ-20 образца 1937 года с дальностью стрельбы мощнейшим 43-килограммовым снарядом на 20 километров. Пушек-гаубиц МЛ-20 насчитывалось в войсках 2500 штук вместе с прекрасно подготовленными командирами и бойцами. На это оружие гитлеровцы адекватного ответа не имели.
Количество орудий в Красной Армии увеличилось в первом полугодии 1942 года в 2,5 раза, миномётов почти в 4 раза. Расход боеприпасов существенно вырос. Советские войска продолжали засыпать снарядами и минами Вермахт и его союзников. Если в 1941 году расход боеприпасов составлял в среднем 3500 вагонов в месяц, то в 1942 году Красная Армия расстреливала по Вермахту среднемесячно уже 4600 вагонов снарядов и мин в месяц, хотя боевой расход на единицу вооружения даже уменьшился. Советской экономике предстояло ещё нарастить производство снарядов.
К концу 1942 года согласно доктрине Верховного Главнокомандующего Сталина «воевать малой кровью, но большим расходом снарядов» промышленность запланировала увеличить количество снарядов и мин для действующей армии более, чем в 3 раза, доведя пополняемый запас в действующей армии до 47 100 000 выстрелов — примерно 2,3 боекомплекта единовременно. В военной промышленности Советского Союза тогда было так: «сказано — сделано».
Как только мобильные действия Вермахта заканчивались и наступающие ударные группировки останавливались по каким-то причинам, немецкие войска каждый раз попадали под расстрел чрезвычайно мощной советской артиллерии. Немецким штабам и Гальдеру опять приходилось системно лгать Гитлеру: «потери небольшие..., потери небольшие..., потери небольшие...». Потом — бац! Немецкие пехотные батальоны на передовой переформированы в роты! Дивизии сведены в «дивизионные группы». Танкисты воюют как пехота. Батальонами командуют лейтенанты, ротами фельдфебели. Пришлось гнать на фронт стариков и инвалидов, да массово использовать очень слабые по сравнению Красной Армией войска Италии, Венгрии, Румынии, Словакии, а также добровольцев из других европейских стран... Советский Союз не прибегал к помощи союзных войск и добровольцев из разных стран. Вот что значит — Русский Бог войны!
Погрузка ящиков со 152-миллиметровыми снарядами и зарядами в кузова грузовиков эвакуированных харьковчан пошла быстро. Помогали в погрузке отбившиеся от своих частей бойцы и младшие командиры, собранные здесь заградпостами НКВД. Получили воду во флаги. Галеты. Кусать невозможно — зубы только сломать. Но если размочить — есть можно. Хотелось побыстрее в обратный в путь. «Как там Наташа, как там Ляля?»...
Вокруг Дикое поле. Молчащие Сальские степи. Одинаковые холмы со всех сторон. Ширь. Взгляду даётся больше, чем он может пробежать. Неоглядная. Солнце в зените. Голубое небо. Для кого-то это небо сейчас слагает песни о бескрайней свободе и громких подвигах. Для кого-то — протяжные куплеты о безбрежной тоске и смерти.
Любые попытки себя успокоить, будто яичная скорлупа в кулаке, трескается от гула фронта и самолётов в небе, отдельных взрывов, вида разбитых пулями машин, брошенных повязок, брошенного снаряжения... Зной, гомон кузнечиков. Вот степная гадюка. Вот кречет замер в воздухе перед смертоносным броском на жертву в жухлой траве.
Вот на стыке обеих частей света хутор Кудинов на реке Подпольной. Лошадёнки, коровёнки. Кое-где попадаются на глаза хуторяне-единоличники — крутозадые бабы в ситцевых цветастых платках и высохшие жилистые мужики с пожелтевшими от табака пальцами. Они обычно шумны и языкасты. Любят всё блестящее, по-восточному броское. Накормят от души, если есть чем. Спляшут на празднике лучше любого танцора. А бывает, затянут песню. Теперь же они тихи и печальны. У них дети на войне. Кто погиб, а кто далече. Теперь, вот, и лютый враг у ворот...

Глава 12. Вся слава и мощь «Блицкрига»

Гот глядел на свою танковую армию, а армия, как ему чудилось, сотней тысяч голов повернулась к нему, и глядела на него сквозь пыль и степные миражи с немым вопросом: «Что мы тут делаем, в этой чёртовой дыре на самом краю Европы?».
Соединения, части, подразделения армии Гота двигались по грейдированной грунтовой дороге и прямо по степи параллельно железнодорожному полотну на высокой насыпи. В пятнадцать рядов — в тучах жёлтой пыли здесь шли самые разнообразные боевые и небоевые машины: редкие танки Pz.Kpfw.III Ausf J с длинноствольной пушкой KwK39 L/60, более многочисленные Pz.Kpfw.III Ausf.H с надёжным «коротким» 50-миллиметровым орудием KwK 38 L/42. Попадались здесь и редкие уже французские и чешское танки, бельгийские и английские бронемашины, и всё ещё многочисленные французские, чешские, английские, польские танкетки, в основном используемые как тягачи, подвозчики боеприпасов и как база самоходок с разнообразным противотанковым и зенитным вооружением, тоже в основном, трофейным: французским, чешским, польским. Техника Вермахта, собранная по всей Европе, в общей своей массе сильно проигрывала бронетехнике Красной Армии образца конца 1941 — начала 1942 года, боеготовой, конечно, поэтому приходилось и теперь брать количеством.
Главная ударная сила Гота, основной немецкий танк Pz.Kpfw.III Ausf.H пробивал броню советского тяжёлого танка КВ-1 только с 200 метров. КВ-1 поражал этот немецкий танк начиная с 1500 метров. Встреча их в бою кончалась для гитлеровцев избиением! Хорошо хоть, что КВ-1 редко действовал против немецких танков. Всё больше против пехоты, противотанковой артиллерии. Pz.Kpfw.III Ausf.H имел слабое орудие из-за архаичной, крайне неудачной изначальной компоновки танка, не дающей возможность увеличить основания башни — погона для размещения более тяжёлого вооружения. Чем только думали сумрачные тевтонские гении, запуская в серию танк, бесперспективный с точки зрения дальнейшей модернизации?
Усиление бронирования Pz.Kpfw.III Ausf.H из-за больших потерь делали навариванием дополнительный 30-миллиметрового броневого листа. В нём делали вырезы под курсовой пулемёт и смотровой прибор механика-водителя — поворотный перископический прибор KFF.2. Из-за увеличения веса при неизменном двигателе — «резвость» танка, и так не блестящая, сильно падала. Скорость поворота башни, производимого архаическим образом — вручную, замедлилось. При этом оснащение приборами и оптикой ещё упростили, хотя и так изначально немецкие танки приборами обзора совсем не блистали — упор на обзорные щели делал немецкие экипажи очень уязвимыми в бою даже от стрелкового оружия. Т-34 и КВ-1 не имели таких серьёзных недостатков.
По сравнению даже с серийным средним советским танком Т-34, не говоря уже о таком совершенной машине, как тяжёлый советский танк КВ-1, наблюдательные приборы танка Pz.Kpfw.III Ausf.H выглядели убого. Наводчик орудия располагал неплохим телескопическим прицелом TZF.Sf., но командир немецкого танка имел для обнаружения цели лишь 5 обычных визирных слепых щелей в командирской башенке. Механик-водитель имел поворотный перископический прибор KFF.2 и широкую, но узкую и весьма слепую смотровую щель с триплексом. Радист-стрелок располагал диоптрическим прицелом пулемёта. Заряжающий — смотровую щель. Всё! Ещё несколько смотровых щелей не улучшали ситуации, а вот прочность корпуса снижали.
На часть танков вообще после начала войны производители перестали ставить перископический прибор механика водителя KFF.2, так что всю оптику некоторых танков составлял лишь... прицел наводчика! Отличный телескопический прицел TZF.Sf. фирмы Zeiss AG остался в гордом одиночестве, если не считать прицела пулемёта! Воюйте, дорогие защитники Великогерманского рейха, на здоровье!
Как в движении при тряске командиру танка следовало ориентироваться в быстро меняющейся обстановке, перенося взгляд от щели к щели, владельцы военных заводов не пояснили. Зато цену Pz.Kpfw.III Ausf.H назначили почти в 2 раза выше, чем у Т-34, который все средства наблюдения имел в виде оптических приборов!
Ситуация, когда в бою командиру немецкого танка приходилось с биноклем высовываться из люка — заканчивалось порой летально. Использование пехотных стереотруб в движущемся танке — та ещё проблема. Упор делался на радиостанцию.
Немецкими танками в бою руководили глаза из командирского танка управления, идущего позади. Командирские танки не имели пушечного вооружения, но имели обычные радиостанции для связи со своими танками и мощные радиостанции для связи с дивизией. Но вот смотреть сразу за всеми танками роты и тем более батальона на пересечённой местности в пыли, дыму никогда не получалось. Утопия! Кроме того, командирские танки советские лётчики, танкисты, артиллеристы, пехотинцы атаковали в первую очередь. При выходе их из строя среди слепых линейных танков вообще начинался хаос — кто в лес, кто по дрова. Чаще всего следовал «незапланированный отход» — попросту «драп».
Командиру Т-34 не требовалось вылезать во время боя из люка, чтобы осмотреться. Он имел два перископических прибора кругового обзора. Т-34 имел такую защищённость экипажа по части приборов обзора, что экипажи могли себе позволить въехать в середину гитлеровской колонны и утюжить её гусеницами, не опасаясь пробития через смотровые щели, ведь они отсутствовали! Главное не подставлять борта под огонь артиллерии в упор.
Гитлеровский экипаж в окружении советской пехоты, если и не получал пробития триплекса, но разбитое стекол делалось непроницаемым для взгляда. Командирскую башенку немецких танков, как одну из главных мест поражения, советские артиллеристы норовили отстрелить вместе с головой командира, не говоря уже о бронебойных пулях, попадающих внутрь через визирные щели. Воюйте, дорогие защитники Великогерманского рейха, на здоровье!
Гусеницы Pz.Kpfw.III Ausf.H теперь сделали пошире — 400-миллиметров, а то в снег, дождь с дороги съезжать боязно — застрянешь! Разве это танк? Белоснежка какая-то! Наконец, взамен крайне ненадёжных десятискоростных полуавтоматических коробок производители «сменили гнев на милость» и установили шестискоростные механические синхронизированные коробки передач типа Maybach SSG77. Пусть это стало шагом назад и устаревшим решение, зато из-за поломки «полуавтомата» немецкий танк больше не превращался на поле боя в груду металла, а танкисты — в трупы.
Да и если проблемы с коробкой случались не на поле боя, от этого не легче. «Сумрачный гений», украв у англичан в 30-годы ходовую часть танкетки Vickers-Carden-Loyd с передним расположением ведущего колеса и коробки передач, создал на её базе свой Kleinetraktor, он же La.S., он же первый серийный танк Pz.Kpfw.I, который этой «болезнью переднего ведущего колеса» через 6-й отдел Департамента вооружений заразил все последующие немецкие танки и самоходки всех производителей.
В советских танках ремонт и замена коробки передач производился через люк в кормовой части над двигателем. Чтобы на немецких танках вынуть для ремонта или замены коробку передач, расположенную справа от водителя, следовало снять башню, всю подбашенную коробку, оставив от танка «ванну на колёсах». Разобрать полтанка! Нормально для полевых условий? А зимой? А трудозатраты? А время? Это при том, что коробка передач входила из строя на маршах и при маневрировании гораздо чаще, чем двигатель, а уж находясь за передним броневым листом, получала все снаряды и бронебойные пули в первую очередь.
Наверху явно решили, что немецкий танкист должен особо стойко переносить тяготы и лишения военной службы. Экипажи и ремонтники явно «светились от счастья» от такого расположения коробки и гоняли её за это на убой. Вообще у немцев наплевательское отношение к обслуживанию техники являлось вполне рядовым явлением, прямо визитной карточкой.
Не крали бы немцы эту английскую компоновку и ходовую часть, и с коробкой не имели бы проблем, и наклон листов могли бы делать крутым, как на Т-34 или КВ-1, а не выезжать на поле боя на стальных прямоугольных шкафах, от которых не рикошетирует даже кувалда...
Помимо мучений с демонтажом коробки имелась проблема эвакуации немецкого танка с повреждённой ходовой частью, сделанной по английской схеме. Если у Т-34 сносило миной 1-й или 2-й опорный каток, гусеницу натягивали на оставшиеся катки. А вот если 1-й или 2-й каток сносило у немецких танков, натягивать оказывалось особо некуда. По-прежнему ужасным оставалось то, что танк не оснащался электрическим приводом поворота башни. Если Pz.Kpfw.III Ausf H и Т-34 выскочат на поляну борт о борт, например, и увидят друг друга, первым повернёт башню, Т-34, имеющий электропривод, со всеми вытекающими из этого для немцев последствиями. Воюйте, дорогие защитники Великогерманского рейха, на здоровье!.. Что и говорить, советские инженеры и производственники выиграли соревнование в танкостроении, да и в ряде других критически важных видов вооружений у своих vis-a-vis из капиталистической Германии, что чрезвычайно сильно сказалось на итогах первого года войны: Вермахт за 6 месяцев оказался разгромлен, затем 5 зимних месяцев сидел в глухой обороне, и вот только на одном из трёх стратегических направлений 3 месяца как наступает, но на двух других стратегических направлениях с трудом держит линию фронта...
Гот вздохнул, отгоняя дурные мысли... При внезапном переносе направления главного удара, как это случилось в самом конце июля 1942 года на Дону с 4-й танковой армией Гота, оказалось невозможно чётко запланировать и организовывать снабжение войск ни путём подвоза из тыловых районов, ни тем более доставкой из Великогерманского рейха. Армия Гота требовала в идеале 10 железнодорожных составов в сутки. Получала в лучшем случае — 3. Последнюю неделю сутками не пребывало ни одного состава. От Морозовской и Миллерово грузы Готу непрерывно везли более 300 грузовиков. Туда-обратно почти 500 километров.
Фон Вейхс даже «обкрадывал» Паулюса, чтобы поддержать Гота. Рокадные перевозки, заимствование запасов у соседей, накопленных за счёт изъятия у населения, приводили к страданиям войск на другом участке фронта. В проигрыше оказывались и те, кто заимствовал и те, кто получал.
Конечно, танковые и моторизованные дивизии, особенно такие прославленные как 14-я танковая Хайма и 29-я моторизованная Фремерея, могли даже имея небольшое количество боеспособных танков, собравшись в кулак, способствовать достижению победы на одном участке фронта, а несколькими днями позже — на другом. Это правило действовало с завидным постоянством. Но железнодорожный состав с горючим может только один раз заправить танки и машины бензином на направлении главного удара. После этого он оказывается пустым и никакой героизм солдат, выстрелы в воздух офицеров, и крики партийного начальства не помогут ему самому наполниться снова. Нужен новый состав с горючим или транспортные самолёты с бочками и канистрами.
Одних лишь перебоев с подвозом горючего и боеприпасов достаточно для срыва плана командования по использованию имеющейся задачи. А тут ещё необходимость отказаться из-за бедности от двух танковых полков в танковой дивизии, как произошло перед самым вторжением в Советский Союз. Тогда перешли на однополковой состав в танковой дивизии. Вместо 402 танков приняли численность в 201 танк. Двухполковая система сохранилась в немногих танковых дивизиях. Зато в половине случаев танковые полки получили третий танковый батальон, и все без исключения танковые дивизии, организовали из французских танков резервные батальоны или роты, как с разрешения OKH, так и «дикие». То было золотое время.
Отсюда тяга всех командиров изыскивать, получать, подбирать и использовать всю подвернувшуюся по случаю трофейную бронетехнику. В битве за Смоленск порой немецких танков, числящихся в строю, из-за потерь могло оказаться в дивизии меньше, чем внештатных французских, чешских, польских, советских. Теперь, спустя год даже те «скромные» танковые дивизии, которые имели по три танковых батальона в составе одного танкового полка, вынуждено перешли на два батальона. О внештатных учебных танковых батальонах при танковых дивизиях, оснащённых французскими танками, тоже пришлось с сожалением забыть.
То, что не выбили большевики к концу 1941 года из 20 000 единиц бронетехники, которая пошла в бой 22 июня, пришлось бросить при отступлении под Ростовом, Москвой, Демьянском. Только под Москвой в декабре 1941 года пришлось бросить без горючего, с замёрзшей чешской гидроподвеской, задубевшими откатными механизмами орудий, подбитыми в боях и выработавшими ресурс — 1500 танков разных типов.
А ведь как всё хорошо начиналось! Спустя неделю после вторжения на Восточном фронте Вермахт, венгры, румыны и финны оперировали гигантскими силами танков и других боевых бронированных машин. Никогда ещё мир не видел таких полчищ! 513 немецких танков Pz.IV, 1259 немецких Pz.III, 351 немецких StuG, 715 чешских Pz.38(t), 15 французских B2 и 25 B2 огнемётных, 171 французский «Somua». Эти 3049 танков и самоходок имели противоснарядное гомогенное бронирование свыше 30 миллиметров или литое бронирование свыше 50 миллиметров. Дополнительно имели защитные экраны на броне из навешанных траков гусениц, катков, запасных частей, инструментов и принадлежащей, позволяющие им противостоять советским 45-миллиметровым противотанковым орудиям на большинстве дистанций боя. Это если не считать «диких» танков в дивизиях, частях усиления корпусов, армий и групп армий, а также резервных батальонов разного подчинения.
Далее шли 1194 немецких танков Pz.II, 64 английских Мk.I — IV, 84 огнемётных немецких Pz.II, 238 французских «Hotchkiss», 260 французских Renault R35. Эти 1770 танков имели несколько более слабую броню.
Далее 171 немецкая самоходка Panzerjager I, ещё 140 Panzerjager I на базе французского R35, 349 Pz.35(t), 98 французских Renault AMR 33, 56 итальянских Fiat L6/40, 95 итальянских Toldi, 2 советских трофейных Т-28, 84 польских и советских 7TP и Т-26. Эти 995 гусеничных боевых машин имели слабое, в основном противопульное бронирование.
Это если не считать «диких» танков в дивизиях, корпусах, армиях и группах армий, а также резервных полков и батальонов разного уровня подчинения. Так запасливые фон Рейхенау, фон Штюльпнагель и фон Шобер, командующие соответственно 6-, 17-, и 11-й полевыми армиями имели при себе кроме всего прочего в сумме ещё 59 французских Renault R35, 74 французских «Hotchkiss», 38 французских «Somua» и 293 боевых бронированных машин других типов.
Кроме 5814 собственно танков и самоходок, на 22 июня Вермахт, венгры, румыны, финны имели ещё более 14 500 других гусеничных, колёсногусеничных, колёсных бронированных боевых машин, специальной техники, командирских танков без основного вооружения, бронированных командно-штабных машин, бронетранспортёров, бронированных ремонтно-эвакуационных машин, самоходных зениток, импровизированных противотанковых самоходок и импровизированных самоходок с пехотными орудиями, бронеавтомобилей, различных танкеток, танков Pz.I, бронированных «передков Круппа» L2Н143, других бронированных тягачей и тому подобное. Настоящая «железная саранча». Значительная часть из них также имела противотанковое вооружение.
Итого почти 20 000 исправных и боеготовых единиц бронетехники с гусеницами, вооружением, бронированием, в разной комбинации технических и боевых свойств. Из них почти 15 000 могли поражать основные бронированные машины Красной Армии Т-26, БТ и БА на большинстве дистанций боя.
Эта огромная масса бронетехники, в составе 150 боевых механизированных групп полкового состава с высокой подвижностью, артиллерийским и инженерным обеспечением, радиосвязью, эффективным снабжением и управлением, поддержкой Люфтваффе, имея сзади огромную тушу пехотных дивизий, смогли вероломным нападением упредить в развертывании Красную Армию летом 1941 года. Но не смогли её победить.
Через год, к лету 1942 года всё это выбили проклятые большевики! Всё мясо съели, теперь уж за кости принялись! Ударная сила гитлеровских танковых и моторизованных дивизий, несмотря на 2-е формирование, за исключением элитарных, упала вдвое-втрое по сравнению с 22 июня 1941 годом даже при полном комплекте танков, что, впрочем, никогда не достигалось...
Гот снова вздохнул... Тяжёлую транспортную и инженерную технику 4-танковая армия Гота оставила ещё под Харьковом из-за дефицита горючего, а лёгкую технику остановила русская погода и расстояния: «генерал Жара» и «генерал Простор». Когда в России отсутствовал «генерала Мороза», всё равно находился какой-нибудь другой «генерал природных условий», который мешал немцам воевать. Плохому танцору и ноги мешают! Вот теперь снова — не мороз, — так адская жара! Не жара, так распутица!
Неожиданные летние ночные ливни с грозами регулярно превращали грунтовые дороги чернозёмного пояса Украины, Дона и Кубани в море грязи, непроходимое для лёгких машин. Требовалось обладать весом танка или самоходного орудия, чтобы погрузиться в жижу до твёрдого основания, либо лёгкостью мотоцикла, чтобы скользить поверху как американские серфингисты на досках. Расход бензина при этом увеличивался вдвое. Сапоги же пехоты за пару шагов превращались в неподъемные вериги из глины. Наверно правы русские, не использующее в таких случаях колею...
Надежд на железные дороги как палочку-выручалочку снабжения, не имелось. Густота железнодорожной сети восточнее Донбасса не позволяла осуществлять нормальное снабжение войск даже в режиме расквартирования, не то что в боях. Дефицит составлял примерно 1/2 от всех поставок.
Но уж то для Гота не в новинку! Вермахт уже на рубеже Смоленска в прошлом 1941 году остался без нормального снабжения, переоценив возможности грузовиков и транспортной авиации. Теперь OKH под руководством Гальдера наступал на грабли второй раз, причём вполне зряче. Да, надежда на то, что Красной Армии тоже придётся несладко оправдалась, но нельзя строить стратегию на том, что у врага болевой порог ниже, чем у тебя! Можно ведь и ошибиться! Мобилизация русской императорской армии в августе 1914 году привело к нарушению нормальной работы российских железных дорог, в отличие от кайзеровской Германии. Ещё толком не начав войну, Российская империя сразу оказалась на грань голода, отказавшись от привычной схемы перевозки урожая хлеба осени 1914 года в города. Пришлось выбирать — либо возить войска, либо зерно.
Этот грозный признак неготовности Российской империи к современной войне окружение царя с лёгкостью проигнорировало. Русские железные дороги, принадлежащие, к слову сказать, по большей части иностранцам, быстро пришли к началу 1917 года в состояние разрухи. Это погубили Русскую армию и императора, и теперь это же обстоятельство грозило также погубить в России европейские армии под верховенством Гитлера. Когда от фон Бока требовали штурмовать Москву, но давали ему на группу армий в сутки 10 эшелонов вместо 33 требуемых, заставив его солдат воевать завернутыми в женские шали и в соломенных чунях на ногах, это кончилось гибелью группы «Центр» в декабре. Если бы Гитлер не удосужился перебросить к Ржеву 17 свежих дивизий из Европы, группа армий «Центр» бежала бы до Минска. Так и сейчас Гот получал половину от требуемого. И каков должен получиться результат?
Гот тяжело вздохнул... Оглянулся как орёл... Клювастый нос и впалые щёки усиливая сходство с хищной птицей... Создавая привычную картину всеобщего уверенного наступления при наличии нужного количества танков, бензина, масла и воды, огромная масса машин из состава механизированных соединений его армии, похожей более на сошедший с ума всемирный цыганский табор, чем на одно из сильнейших соединений Восточного фронта, вместо того, чтобы перемещаться по железной дороге, массово вырабатывала в голой степи свой моторесурс, сжигая бензин и масло, измождая людей и лошадей. Урча и завывая прожорливыми моторами, волоча разнообразные гаубицы, пушки, зенитные орудия, понтоны, полевые кухни, прицепы разных видов, армия Гота тратила 200 кубометров бензина в сутки. Но из всех грузов, казалось, больше всего грузовики и прицепы везли всё те же ребристые 200-литровые бочки с румынским, немецким и американским высокооктановым бензином, канистры с бензином и водой, ящики с консервами и боеприпасами.
«Огромный цыганский табор цыганского барона Гота» — как в сердцах обычно высказывался командующий при очередном сообщении о заторах на дорогах, уязвляла самолюбие и гордость полководца, желающего походить на Александра Македонского в стране персидского царя Дария, а не на вожака международного сброда в Калмыкии. Здесь хотя бы дорогой служила сама степь, и непроходимых пробок не наблюдалось, как в лесах Прибалтики и Белоруссии. Хоть в чём-то польза от этой глухомани!
Дальше в степи, дрожащей в раскалённом мареве, по другую сторону железнодорожной насыпи, как гротескная обратная сторона «Блицкрига», понуро брели, едва переставляя копытами, воинские конные упряжки немцев и румын. Вот уж кому следовало пропеть «Слава!», так это обычной армейской батальонной деревянной повозке Heeresfahrzeug 1 — Hf.1, она же Leichter Feldwagen — основа парка пехотных дивизий. Им помогали более тяжёлая телега Hf.2 и малая телега Kleine Heeresfeldwagen — Hf.3.
Всё это фактически повозки Первой мировой войны, которые и в этой «войне моторов» вывезли на себе 70 процентов всех грузов Вермахта. По мере того, как «стахановцы» из Красной Армии и партизанского движения выбивали по 700 — 800 грузовиков Вермахта в месяц, «сумрачный тевтонский гений» разработал в 1942 году новую конную телегу Ersatzfeldwagen 42 — Hf.6. Надо ведь чем-то замещать выбывающее грузовики! Когда зимой Вермахт сменил свою элегантную форму на черт-те что: шали, чуни, самодельные шубы, советские шинели, колонны таких войск смотрелись гораздо хуже румынской армии...
Готу видел сам, что в пропагандистских фильмах Вермахт — сплошь механизация, тягачи, грузовики, а на фронте Вермахт — это по большей части повозки, пехотные прицепы, передки и «цыганские» пехотные тележки для всякой всячины. Например, двухколёсная сапёрная тележка Pionierhandkarren — Pf.22 или двухколёсная тележка для огнемётчиков — Pf.21 с массой 85 килограмм и грузоподъемность 385 килограмм. Когда в разгромленных колоннах советские бойцы видели такое чудо «лошадизации» Вермахта, у них слёзы наворачивались от смеха: «Арба!».
Или вот массово используемая ручная тележка связистов с катушкой для кабеля. Или пехотная тележка Gefechtskarren — If.9 для перевозки миномёта Granatwerfer 34. Такой прицеп зачастую перетаскивался солдатами. Имелась, конечно, возможность запрягать в прицеп лошадь. Но чаще впрягали людей, если имелись «хиви», — то «хиви». На подобной тележке возили и раненых, если они не умирали от тряски, конечно.
Различные тележки, которые предназначались, прежде всего, для перевозки небольших грузов вручную, являлись в Вермахте массовым явлением. Существовали тележки для отдельных родов войск, весьма специфичные по назначению. Но главный перл «сумрачного тевтонского гения» разработки 1941 года лёгкая пехотная тележка Infanteriekarren If.8 грузоподъёмностью 350 килограмм. Она предназначалась для перетаскивания вручную, лошадью, мотоциклом, легковой машиной даже собаками. Часто гитлеровцы между собой сцепляли несколько таких тележек. Получался настоящий цыганский табор, особенно когда, чаще всего, сверху грузили оторванные у местного подушки, одеяла, матрасы, тряпьё.
Прицепы — ещё один конёк «лошадизации» «Блицкрига». Вот Stahlfeldwagen — Hf.7 по прозвищу «убийца лошадей», имеющий металлические колёса с шинами, но применяющийся в основании с конной тягой. Имел Вермахт и то, что в Красной Армии времён Гражданской войны называли тачанками. Тачанка Вермахта — это цельнометаллический конный прицеп Infantriefahrzeug 5 — IF.5, он же MG-Wagen 36. Он имел спарку MG 34 с суммарной скорострельностью до 1800 выстрелов в минуту на зенитной турели Zwillingsockel 36. Прицеп перевозился за передком лошадьми и являлся частью зенитных средств пехотных дивизий. В Красной Армии подобную роль выполняли счетверённые установки из пулемётов Максима обр. 1910/1930 годов с суммарной скорострельностью 2400 выстрелов в минуту или уникальные единичные крупнокалиберные пулемёты ДШК со скорострельностью в минуту и бронепробиваемостью до 20 миллиметров. Но они все без исключения устанавливались на отечественных грузовиках ГАЗ или ЗИС. Только «строенные» зенитные установки ДШК с общей скорострельностью 3500 выстрелов в минуту имели стационарное исполнение. Ничего подобного ДШК Вермахт и близко не имел. От тачанок Красная Армия отказалась ещё в 20-е годы. Вермахт же имел 1200 штатных тачанок.
Ещё одно чудо «Блицкрига» — малый радийный цельнометаллический конный прицеп Kleinfunkwagen — Nf.4 с колёсами на деревянных спицах. Kleinfunkwagen состоял из двух частей. В основном прицепе находился радиоприёмник и основная часть оборудования, в отдельной части повозки перемещался передатчик и другое оборудование. Всё это чудо немецкой радиосвязи по просторам России волокли 4 лошади...
Хорошо ли с таким транспортом в степи? Критическую нехватку бензина можно восполнить с перерывом, — машины могут просто постоять без движения, а нехватка воды для лошадей — смертельна...
...Приближающийся стрекот самолётного мотора Henschel Hs 126B-1 едва слышался сквозь гул и рёв 1000-моторного чудовища: словно маленькая швейная машинка работала в огромном прокатном цеху металлургического завода. Если лошадиные силы каждого мотора из машин 2-х танковых, 7-и пехотных, 1-й мотопехотной, 1-й артиллерийской дивизий, полков интендантской службы, тылового обеспечения, связи армии Гота, одновременно двигающихся здесь от горизонта до горизонта, представить в виде живых лошадей, то получилась бы конница в 10 раз большая самого большого конного войска Атиллы, Чингисхана или Батыя.
Достигнув сегодня на рассвете авангардами важного железнодорожного пункта Котельниково на железной дороге Тихорецк — Сталинград, такое конное войско Чингисхана, растянувшись по степи, своим арьергардными частями ещё даже не вышло бы из района переправ через Дон у посёлка Константиновский и станицы Николаевская в 200 километрах западнее. Впрочем, 4-я танковая армия и без 5 миллионов умозрительных лошадей растянулась на такое расстояние. К счастью для захватчиков, о снабжении продовольствием даже таких гипотетических полчищ, имейся они в действительности, не говоря уже о реальных силах армии Гота южнее Дона, не стоило волноваться. Вопреки опасениям интендантских служб и тыловых штабов группы армий «Б», благодаря прозорливому решению о сроках и направлении главного наступления на Восточном фронте летом 1942 года, только в районах среднего и нижнего Дона удалось захватить такие запасы зерна, скота и горючего продовольствия, что весь Вермахт мог кормиться в течении полугода, а захваченное топливо обеспечивало дорогу армии минимум на месяц. Вопрос состоял лишь в том, как это топливо доставить к заливным горловинам танковых баков при полном отсутствии в Вермахте, как класс, для этого специализированных машин — бензозаправщиков.
Гота, как танкового командора, отсутствие отечественных бензозаправщиков уязвлял и бесил до чрезвычайности. Это обстоятельство не мелочь, от которой можно отмахнуться, списать на малоинтересную рутину тыловых частей. Это во Франции на дорогах бензоколонки. А в России только на асфальтированном Минском шоссе имелись стационарные пункты заправки. Куда ни кинь — всюду клин!
Мировая война с участием миллионных армий, сотен тысяч единиц боевой и прочей техники, чрезвычайно остро поставила проблему заправки самолётов, танков и так далее горючим и маслом. Схема снабжения войск топливом и маслом вроде бы проста, но как всё на войне, — трудна: железнодорожными цистернами или танкерами до ближайшей к фронту станции или порта, оттуда до передовой 200-литровыми бочками на грузовиках, как в Вермахте, или в автоцистернах, как в Красной Армии или в армиях Великобритании и США.
Важность своевременной и быстрой заправки бронетехники для успешного ведения боевых действии настолько очевидна, что оспаривать это по-серьёзному нельзя. Брошенные из-за закончившегося в баках горючего исправные танки, автомобили, самолёты составляли до 50 процентов боевых потерь при отступлении. Так произошло при отступлениях Красной Армии от границы и при отступлении Вермахта от Москвы, Ростова-на-Дону и Демянска. При отступлении от границы Красная Армия потеряла из-за проблемы горючего 210 танков КВ-1 и 450 танков Т-34. Бывали случаи, когда бензин доставляли даже самолётами, что делало его «золотым». Но потеря боевой техники оказывалась ещё дороже.
Война, ведущаяся немецко-австрийско-чешско-польским Великогерманским рейхом являла собой пример войны моторов. Моторы решали главные вопросы прорыва, окружения. Чтобы привести в движение огромный военный механизм танковых и моторизованных дивизий, требовались реки горючего. Но парадоксальным образом танковые и механизированные войска Вермахта использовали бензовозы в очень малом количестве, в единичных случаях. Капиталисты Великогерманского рейха и генералы Вермахта просто не озаботилась выпуском бензозаправщиков для войск.
Большинство трофейных французских бензовозов Matford F-917WS, выпускаемых французами по лицензии американского концерна Ford Motors, досталось Люфтваффе. 5000-литровые автоцистерны на шасси Renault AGK — тоже. Люфтваффе получили также до 1941 года 80 трофейных аэродромных заправщиков «Tatra» серии Т-85. Геринг забрал в своё ведомство всё, что смог. Но и это оказалось сущими крохами в условиях Восточного фронта. Вермахту достались только 224 заправщика «Tatra» Т-85А. Капля в море. Поэтому Вермахт использовал как заправщики в основном обычные кузовные грузовики службы поставок Nachschubdienste. Топливо для танков и моторизованных войск приходилось перевозить на обычных грузовиках в бочках или 20 литровых канистрах «Kraftstoff». Танки зачастую возили бочки на броне, прицепах, тележках, в том числе самодельных.
Немцам приходилось использовали в качестве бензовозов всё, что попадалось. Например, на каком-нибудь аэродроме Люфтваффе, в общем, неплохо финансируемом роде войск, могли установить кустарным образом на шасси Henschel Typ 33 самодельную топливную ёмкость. Но чаще всего самолёты и в дождь, и на ветру, и в холод, и ночью заправляли на полевых аэродромах Восточного фронта из бочек, лежащих в кузове грузовика. Советские военные автозаправщики поэтому ценились как наиболее желанный трофей заодно с пушками ЗИС-3, Т-34, СВТ-40, ППШ-41, тракторами ЗИС, лимузинами ЗИС-101, советскими орденами, лекарствами, медицинским оборудованием, коньяком, валенками, тулупами, различным продовольствием... Часто цистерны и насосы переставляли с советских машин на европейские.
Какое-то вредительство — оставить высокомеханизированный Вермахт без заправщиков! Можно подумать, что, оставив Вермахт без важнейшего элемента быстрого и качественного обслуживания боевой и другой техники — бензо-маслозаправщиков, масса немецких генералов, инженеров, промышленников действовали как агенты Советского Союза и Коминтерна! Ведь это же чрезвычайно важно, насколько быстро и качественно заливается горючее и масло в танк, бронемашину, самолёт!
Стратегия «Блицкриг» на то и «bliz» — «молниеносная», что Вермахт всё должен делать быстрее врага, опережать. Но заправка канистрами и бочками — это же архаика, погубленный вопрос экономии времени, потеря топлива при переливах, нижний порог технической и организационной культуры. Если США, Великобритания, СССР использовали бензовозы с насосами и заправочными пистолетами, то Великогерманский рейх использовал бочки, канистры и всё что бог на душу положит. Что ещё можно ждать от народа, который ещё в 1932 году устраивал повсеместно поножовщину в пивных Берлина и других городов с участием тысяч и тысяч мужчин, вместо того, чтобы, например, обеспечить своё сельское хозяйство тракторами.
Вот уж показатель — в 1932 году Советский Союз, вместо того, чтобы драться в пивных стенка на стенку, как того очень хотелось Троцкому и Тухачевскому, выпустил за год 540 000 тракторов — примерно столько, сколько тракторов на тот момент имелись у крестьян Германии всего. Всего! Половина немецких крестьян так и пахала в 30-х годах на волах и лошадях, не имея средств приобрести и обслуживать трактор. Так оно пахало и теперь. Наверно, это опять большевики таким образом через отсталость немецкого сельского хозяйства вонзили нож в спину сражающегося немецкого народа!
У русских государство содержало тракторы на своих МТС и предоставило их в аренду крестьянам для сельхозработ. Само государство их ремонтировало, обновляло. То же самое с комбайнами. Крестьяне-колхозники знай себе сливки снимали. У них голова о сельхозтехнике не болела. Заплатил за аренду на весенние и осенние работы и всё, остальное время она на шее рабоче-крестьянского государева. Какое-нибудь капиталистическое государево может так своих крестьян обихаживать? Только для эффективного использования тракторов и комбайнов требовались крупные хозяйства — колхозы, совхозы. Вот их при коллективизации-индустриализации и создали. Избыток рабочих рук из села переместился в города, делать, в том числе эти же трактора и комбайны, а заодно и танки, самолёты.
Так русские, использовав идеи большевиков и Сталина, навсегда этим решили свою 1000-летнюю проблему голода, в том числе в войну, освободили миллионы рук от плуга и косы, и эти освобождённые от каторжного ручного полевого труда русские, украинские, белорусские люди пошли жить в благоустроенные города, работать на заводах, учиться в институтах, осваивать окраины, добывать ресурсы. То есть русские большевики, и это даже на одном этом примере видно, создали идеальное для крестьян и рабочих государство, а немцы вот — не сумели. Сумели только драться стенка на стенку, убивать друг дружку, убивать и изгонять своих умнейших коммунистических и социал-демократических лидеров, жечь книги, 10 миллионов человек посадить в концлагеря, дать заработать кучке богачей и фашистов, остальных немцев сделать бессловесными рабами и погнать угрозой виселицы, расстрела, газовой камеры на Восточный фронт против «недочеловеков», против одной из сильнейших армий, в общем-то — на убой погнали. И кто на самом деле «недочеловек»?
Нет, не острый галльский смысл, а «сумрачный германский гений» тыловых стратегов, видимо от низкого уровня военного образования и наплевательского отношения к своим солдатам, что хорошо просматривалось даже на примере более низкого процента спасения раненых от смерти и инвалидности в Вермахте, чем в Красной Армии, решил снабжать войска горючим в бочках и 20-литровых канистрах!
Каждая заправка немецкого танка или самоходного орудия стоила большого физического труда вне зависимости от времени суток, погоды и боевой обстановки. То же касалось 500 000 грузовиков армии вторжения. Совершенно бессмысленное, абсурдное, невозможное в условиях реальной войны решение: трудо- и время- затратный пожароопасный разлив по канистрам и погрузка-разгрузка на грузовики, повозки. К тому же каждой боевой машине или грузовику доставлялось на 1/10 часть меньше топлива из-за веса собственно канистр. Вес канистр съедал 1/10 грузоподъёмности транспорта. Что-то очень не похожее не немецкую экономность.
В объёме 1-канистры, вроде, ничего. Но если требуется ежемесячно 500 000 канистр для группы армий «Б», не считая бочек? Или фашизм сделал из немцев дурачков, не умеющих считать? Система явно крайне громоздкая и на редкость, совсем не по-немецки, неэкономичная.
Обледенелые солдаты с поднятыми воротниками шинелей, в соломенных чунях и женских шалях, заправляющие танки на 30-градусном морозе под Москвой вручную канистрами и ручными насосами, разливая 5 — 10 процентов горючего при этом на снег, вкатывающие по скользким доскам на заснеженные танки бочки с горючим, чтобы перелить шлангом, и теряющие при этом драгоценное время на тяжёлую работу вместо ведения боевых действий или отдыха перед новым боем — вот визитная карточка Вермахта в момент краха «Блицкрига». Конечно, при таких физических нагрузках без наркотика «Pervitin» или шнапса с утра и до вечера — нельзя воевать! Что-то очень не похожее на немецкую экономность и рачительность. Или фашизм сделал из немцев дурачков?
Бочка с бензином в Вермахте для боевых частей — вечная обуза. Пустая — тем более! Попробуй — не верни назад! Бочка — это от нищеты. Тяжёлая. Её нужно на чём-то привезти. На транспорт её требуется как-то погрузить. Из неё следует перелить бензин или масло в канистру, всё облить вокруг. При переливаниях теряется масса топлива и масла. Потом нужно поднять канистру на танк и вылить в маленькую горловину. И так по 25 — 30 канистр на один танк в любую жару, пыль, дождь, холод. В отчаянии немцы, бывало, с грузовика выкатывали бочку прямо на танк и ручным насосом или самотёком заливали бензин в горловину. Потом эту пустую бочку требовалось отправить в тыл за новым бензином. Не отправишь — больше не отгрузят! Не во что!
Массы бочек и канистр требовалось постоянно возить за танковой колонной, загружать, разгружать, складировать, охранять, в том числе бочки и канистры пустые, пока не будет транспорта отправить их в тыл. Бочка сама не могла уйти от обстрела.
Целые горы бочек и канистр с бензином, выложенные на грунт, демаскировали расположение войск, представляли собой прекрасную, крупноразмерную, неподвижную мишень для советской артиллерии, «Катюш», даже для тихоходных ночных бомбардировщиков У-2. Если при попадании в бензовоз погибал один бензовоз, то при попадании в одну бочку — погибал весь склад горючего!
Таким образом главная военная стратегия Великогерманского рейха — «Блицкриг» в вопросе качественного, быстрого обслуживания боевой и другой техники в части заправки горючим и маслом — оказалась сильно хромоногой.
США, Великобритании, СССР «Блицкрига» не изобрели, но вот в части быстрого обеспечения своей техники горючем у них всё обстояло с точностью наоборот. Быстро, чисто, без множества лишних и ненужных рутинных действий, войска экономично заправляли боевую технику: вставлялся раздаточный кран-пистолет в бак — и всё. Никакой возвратной тары. Бензовоз сам доезжал до боевой техники, сам уходил от обстрела.
Главными врагами бензозаправщика являлись авиация и диверсанты, а вовсе не пуля и снаряд. Пуля от передовой летела на 2 километра, снаряд за линию фронта реально — на 5 километров, а танки и другая техника заправлялись гораздо дальше от линии фронта.
Королевские вооружённые силы Великобритании массово использовали бензозаправщики на базе грузовика AEC 6x6, топливозаправщики Albion АМ-463, бензозаправщики на базе грузовика Atkinson L-1586, заправщики Bedford MWC с 900-литровой цистерной, автоцистерны Bedford OYC, топливозаправщики Dennis Max Mk-II и Maudslay Mogul Mk-II.
Армия США массово использовала бензозаправщики серии Mk -ЕЕ, цистерны на базе Mk-ЕХВХ, бензозаправщики на базе Studebaker US6.
Красная Армия перед началом войны имела отличную обеспеченность заправщиками — 11 250 бензоцистерн ЗИС-5-6, АМС-3, ГАЗ, а также маслозаправщики ВМЗ-43А на шасси ЗИС-5В, бензозаправщики БЗ-35 на шасси ЗИС-5. Советское военно-политическое руководство без обиняков готовило страну к современной войне моторов.
Кроме того, имелся сопоставимый с армейским резерв машин подобного профиля, работающих в советском народном хозяйстве. Массово производились автоцистерны для перевозки бензина и масла, с автонасосами и ручными насосами на советском шасси ГАЗ-ММ и ЗИС-5В. Цистерны изготавливали многие оборонные и гражданские заводы. Самый массовый советский бензовоз — БС-39 делали на Ленинградском заводе «Промет» на базе грузовика ЗИС-5 с насосами с приводом от двигателя автомобиля и ручным насосом «Гард». Он имел также встроенный резервуар для перевозки масла, что очень важно и удобно для танков и тракторных тягачей дивизионной и корпусной артиллерии.
Военный топливозаправщик ГАЗ-АА являлся топливной автоцистерной двойного назначения для хранения, транспортировки и раздачи самотёком светлых нефтепродуктов. ГАЗ-АА(ММ) — это бензоперекачивающая станция БПС-ПД с насосом на переднем конце коленчатого вала, с насосом производительностью 50 кубометров в час. Топливная автоцистерна на шасси ЗИС-5 ёмкостью 3000 литров производила раздачу топлива с помощью собственного механического насоса.
Благодаря бензозаправщикам — практически складам ГСМ на колёсах, советские механизированные корпуса в начале войны могли преодолевать очень большие расстояния в приграничном сражении июня 1941 года, действовать на большом удалении от своих баз, появляться там, где их не ждали, наносить чувствительные потери ударным группировкам, атакуя гитлеровцев во фланги и тыл, громить обозы и штабы. Эти же многочисленные бензозаправщики позволяли соединениям Красной Армии активно действовать в условиях оперативного окружения, и раз за разом выходить из него с транспортом и артиллерией. Не говоря уже о действиях авиации в условиях быстро движущегося фронта.
Очевидные преимущества бензозаправщиков остались проигнорированы теми, кто шёл к власти в Германии как бандиты через поножовщину, политические убийства и аферы. Весь ум, видимо, на это и ушёл. На бензозаправщики ума не осталось!
Кроме крайне важного значения для обеспечения механизированных войск, бензовозы выполняли ещё и стратегическую функцию в части обеспечения готовности страны рабочих и крестьян к отражению химического нападения европейцев и ведению ответной химической войны. Перед нападением Великогерманского рейха 22 июня 1941 года, возможность ведения химической войны широко обсуждалась на Западе среди военных специалистов и широкой общественности.
К широкомасштабной химической войне в 30-е годы капиталисты готовились всерьёз, и уже широко применяли химическое оружие в ведущихся ими войнах. Не создай с нуля большевики-сталинцы при коллективизации-индустриализации мощную отечественную химическую промышленность, способную производить химическое оружие в больших объёмах, русский народ неминуемо оказался бы мишенью для химического оружия Великогерманского рейха, фашистской Италии, императорской Японии.
Химической оружие массированно использовали враждебные Советскому Союзу страны: Италия — в Эфиопии, Япония — в Китае. Ясно, что у этих сатанистов не дрогнула бы рука применить химическое оружие против русских, украинцев, белорусов.
Великогерманский рейх имел колоссальные запасы химического оружия. Но и здесь на пути капиталистических убийц снова встали большевики-ленинцы под руководством Сталина. Они закрыли народы Советского Союза от этой страшной беды...
Бензовозы имели двойное назначение. В случае применения гитлеровцами, итальянцами, японцами химического оружия, советские авторазливочные станции в виде специально оборудованных автоцистерн превращались в средства доставки на советские аэродромы боевых отравляющих веществ, производимых мощной советской химической промышленностью. Бензовозы также являлись средствами дезактивации советских городов и боевой техники.
Российская империя в своё время не могла ничего противопоставить химическому оружию германской имперской армии Вильгельма II, поскольку, как отсталая колония западного капитала, она не имела собственной химической промышленности. События при обороне крепости Осовец хорошо это иллюстрировали. Царизм оставил страну без химического оружия, войска без средств защиты.
Большевики и в этом смысле за 10 лет страну подготовили к войне отлично, даже лучше, чем интернационал капиталистов подготовил Германию и её союзников.
Гитлер и OKW, не имея такой «транспортной» составляющей химических войск в десятки тысяч бензовозов и специальной структуры Гражданской обороны, какие имел Советский Союз, тем не менее готовились весной 1942 года внезапно применить против Советского Союза химические отравляющие вещества, имеющиеся в избытке в распоряжении Вермахта, хотя их использование запрещалось международными соглашениями. Однако Гитлер и его окружение, как в случае вероломного нападения 22 июня 1941 года, продемонстрировали способность игнорировать любые международные соглашения.
Использовать химическое и бактериологическое оружие запрещал Женевский протокол 1925 года. Но с 1925 года абсолютно беспринципные капиталистические страны уже столько раз переступили через всевозможные международные нормы и правила, создавая из республики Германия Великодержавный рейх, что в соблюдении ими Женевского протокола следовало сильно сомневаться. Сталин и его товарищи сомневались. В данном случае только сила химических войск Советского Союза удерживала капиталистов от применения оружия массового поражения. У Китая химического оружие отсутствовало, и японцы заливали китайцев как тараканов отравляющими веществами с самолётов, пускали газ и обстреливали химическими снарядами. У эфиопов не имелось химического оружия, и итальянцы заливали эфиопов как тараканов отравляющими веществами с самолётов, пускали газ и обстреливали химическими снарядами. Русские имели химическое оружие, и немцы не посмели заливать русских как тараканов отравляющими веществами с самолётов, пускать газ и обстреливать химическими снарядами. Они знали — примни они химическое оружие, и в качестве тараканов окажутся они сами!
В годы Первой мировой войны отравляющие газы причинили вред здоровью разной тяжести 1,3 миллиона человек. 100 000 оказались химоружием убиты. Итальянцы убили химоружием почти 1 000 000 эфиопов. Германская республика, до прихода к власти фашистов взявшая на себя обязательства Женевской конвенции, исчезала. Возникший не её месте Великодержавной рейх в полном объёме обязательства Женевской конвенции, часть положений, вне зависимости от подписания другими странами, например, о военнопленных и гражданском населении в Советском Союзе — не исполнял. Наоборот, — занимался массовыми убийствами военнопленных и мирного населения специально созданными для этого структурами Вермахта, айнзацкомандами, охранными дивизиями, вспомогательной полицией. Таким же образом гитлеровцы могли не исполнить обязательства и относительно химического оружия.
Только вот достичь победы в химической войне против Советского Союза по их расчётам оказалось делом невозможным. Это Российская империя не имела ни химической промышленности для производства химического оружия, ни самостоятельного производства самолётов, танков, автомобилей, как носителей этого оружия. В результате же Сталинской индустриализации-коллективизации Советская России получила и то, и другое. Уже никак не могли рассчитывать немцы на безнаказанное химическое избиение русских, как это случилось при Николае II, например, при штурме крепости Осовец. Теперь русские могли ответить могучим химическим ударом по Вермахту и германским промышленным города, нанести рейху неприемлемый ущерб, а свои объекты, армию, население прикрыть средствами химзащиты и системой Гражданской обороны.
Химвойска Вермахта, как химические миномётные батальоны и полки, появились на советской территории сразу — с самого начала войны. Уже в июле 1941 года Красная Армия захватила документы, инструкции с описанием состоявшего на вооружении Вермахта химического оружия, тактики его применения. Имелся условный пароль — «Индантрен», сообщающий о разрешении применения химического оружия. Совинформбюро оповестило об опасности химического нападения советскую страну, рассказало народам мира о тайной подготовке нового чудовищного злодеяния фашистов — широкого применения отравляющих веществ. От капиталистических нелюдей, заваливших по всей оккупированной территории расстрельные рвы женщинами и детьми под трамбовку тракторами, всего следовало ожидать.
Переоценивая на первых порах собственные силы и недооценивая силы Советского Союза в части химического оружия, сразу после поражения под Москвой, испугавшись безостановочного контрнаступления Красной Армии, в Великодержавном рейхе стали лихорадочно готовиться к химической войне — резко активизировались заводы химической промышленности, производившие отравляющие вещества иприт, фосген, дифосген, дифениларсинцианид. В научно-исследовательских учреждениях разрабатывали новые быстродействующие отравляющие вещества, эффективность которых проверяли на советских военнопленных и узниках концлагерей. Гитлеровцы создали и новые отравляющие вещества, против которых советские противогазы действовали неэффективно.
В лагере для военнопленных, расположенном в Варварово под Вязьмой в 26 километрах юго-восточнее Холм Журковского, Вермахт произвёл испытания отравляющего вещества нового типа на советских военнопленных с советскими противогазами. Все люди погибли.
На предприятиях военного промышленного гиганта с германо-американским капиталом и технологиями — «ИГ Фарбениндустри» массово производились отравляющие вещества, снаряжались ими авиационные бомбы, артиллерийские снаряды, мины. На складе только одного завода «ИГ Фарбениндустри» в районе Дессау убийцы сосредоточили 243 000 химических снарядов, 25 000 химических фугасов, 1248 тонн отравляющих веществ в других оболочках и ёмкостях.
Части СС в Варшаве в спешном порядке проводили противогазовую подготовку. С весны 1942 года в танковых и пехотных ротах Вермахта появились унтер-офицеры в качестве химинструкторов. Части Вермахта в городах Красногвардейск, Прилуки, Нежин, Харьков, Таганрог усиленно обучались применению химического оружия и мерам защиты. Войскам начали выдавать противогазы «FE-41» образца 1941 года вместо «FE-37». Трёхслойный фильтрующий противогаз «FE-41» с фильтром из двух частей кокса с тремя частями уротропина, имел повышенную защитную мощность, обладал универсализмом. Также в войска поставили противипритные костюмы.
На Восточный фронт продолжалась активная переброска химического оружия, отравляющих веществ, химических снарядов и авиабомб. На аэродромах создавались склады химических авиационных бомб готовых к применению. Таким образом к лету 1942 года Вермахт привёл в боевую готовность технические средства, позволяющие применить в широком масштабе на Восточном фронте химические отравляющие вещества.
Советская военная разведка активно добывала и внимательно обобщала полученную информацию о подготовке гитлеровцев, в том числе с помощью специалистов Военно-химической академии РККА. Военно-политическое руководство Советского Союза проинформировало правительство союзной Великобритании о приготовлениях Вермахта к химической войне. Если Вермахт безнаказанно и эффективно будет использовать химическое оружие против Советского Союза, это не означало автоматически, что химическое оружие будет применено и против жителей Британских островов. Однако это серьёзно меняло всю военно-стратегическую ситуацию мировой войны.
С началом войны Главное военно-химическое управление Красной Армии подчинялось Верховному Главнокомандующему Вооружёнными Силами СССР Сталину. Страна готовилась к мощному ответу на гитлеровские планы химической войны. На серьёзную угрозу — серьёзный ответ. Военную академию химзащиты перевели на сокращённые сроки обучения 6 — 9 месяцев. Развернулись также краткосрочные курсы по подготовке и переподготовке командиров химслужбы. По мере сокращения некомплекта командиров в войсках, академия увеличивала сроки обучения. Один из курсов укомплектовали женщинами. Младший комсостав химвойск и химслужбы готовился в военных училищах химзащиты: Калининском, Харьковском, Вольском. Ничего противопоставить такой широкой подготовке военных командиров-химиков Великогерманский рейх не мог, впрочем, также дело обстояло и в других родах войск с подготовкой комсостава — командиры и политработники в Красной Армии имели лучшую подготовку, их имелось больше, моральных дух выше.
Несмотря на тяжёлое положение, возникшее в связи с вероломным нападением врага, опережающего Красную Армию в мобилизации и оперативном развёртывании, с началом войны противохимическую защиту войск Красной Армии поставили чётко: постоянное ведение химразведки на переднем крае, обеспечение войск средствами защиты, обучение их использованию, поддержание химвойск в постоянной готовности к ликвидации последствий применения химоружия.
Основным боевым химвеществом Красной Армии являлся иприт, а также рецептуры на его основе. Атака ипритом представляла большую опасность для войск в открытом поле, чем для жителей в городах. Для применения иприт разливался в железнодорожные цистерны на заводе изготовителе и отправлялся на ближайшую к аэродрому железнодорожную станцию. Там иприт перекачивался в авторазливочную станцию, доставлялся на аэродром, где с помощью заправочных пистолетов происходило наполнение ипритом выливных авиационных приборов. Заправка боевых химмашин на базе танков или автомобилей химоружием имело схожий алгоритм. Британская колониальная империя также пообещала Советскому Союзу 1000 тонн иприта и 1000 тонн хлора в случае необходимости. Но как все обещания короля Георга VI — свежо предание, но верится с трудом!
Учитывая конкретные условия войны, для сохранения имущества, в передовых частях Красной Армии оставляли лишь противогазы и приборы химразведки. Большие запасы средств защиты и другого химимущества, которые полностью бы обеспечили войска в случае развязывания химвойны, создавались на армейских и фронтовых складах. В объёме каждого советского фронта имелось примерно 750 вагонов химимущества.
Мощность системы дегазации войск предусматривалась такой, чтобы в санитарно-дегазационных пунктах, развёрнутых в случае химического нападения гитлеровцев, имелась возможность за сутки обрабатывать 40 процентов оружия, 25 процентов обмундирования действующей общевойсковой армии. Во время приграничного сражения часть запасов оказалась утрачены и их пришлось создавать заново.
С началом войны ускорились работы по принятию на вооружение нового комплекта для дегазации вооружения и матчасти ДК-1, группового дегазационного комплекта ГДК, комплекта для дегазации местности сыпучими средствами ПДМ-2, дегазации обмундирования и снаряжения ДК-ОС.
Основной наземной боевой химмашиной РККА являлась машина на базе лёгкого танка Т-26 с емкостью резервуаров около 380 литров иприта, а также боевая химмашина на базе грузового автомобиля ГАЗ с ёмкостью резервуара около 800 литров. Часть Т-26 в случае начала химической войны предполагалось снимать с фронта и переделывать под машины — носители химоружия. Массу огнемётных танков ХТ-26, ХТ-130, а позже ОТ-34, КВ-8 также предполагалось использовать как носителей химоружия. Именно поэтому в мехкорпусах имелось столь большое количество огнемётных танков, бесполезных в танковом бою.
Химвойска Красной Армии имели средства применения иприта и в виде авиации дальнего действия — Пе-8. Для нанесения химудара могли переоборудоваться Ил-2. Имелась масса реактивных систем двойного назначения — полков Резерва Верховного Главнокомандования, вооружённых «Катюшами», предназначенных в том числе для стрельбы химическими боеприпасами, имелись в войсках пехотные ампуломёты. Советская авторазливочная станция АРС-3 на 60-сильном шасси АМО-3 предназначались для химобработки оружия и боевой техники. Имелась масса распылителей на базе автомобилей.
Всего этого Вермахт не имел за исключением химминомётов, снарядов для полевой артиллерии и авиабомб авиации среднего радиуса действия.
Вермахт такой масштабной подготовки к защите своих солдат и техники не провёл, такой мощной вооружённости не имел. Большевики свою страну и армию к отражению химического нападения подготовили серьёзно. Гитлеровцы — нет.
Начни гитлеровцы химическую войну весной 1942 года, они бы её быстро проиграли. Именно поэтому кукловоды Гитлера не дали ему отмашку на химическую войну.
В отличие от гитлеровцев, англичане, как военные союзники СССР, имели больше развединформации о возможностях химвойск Красной Армии. Они поняли, что ответное применение советского химического оружия могло развалить Великогерманский рейх, и так дышащий весной 1942 года на ладан, слишком быстро, что капиталистическому интернационалу казалось крайне невыгодно. Прибыла получена ещё недостаточная, смертельная рана Советскому Союзу ещё не нанесена, немцы ещё недостаточно измотаны, чтобы стать полными рабами англосаксов. Кукловодам следовало одёрнуть свою марионетку — Гитлера.
Для этого имелось много формальных и неформальных рычагов. Великобритания имела колоссальные запасы химических бомб, вела масштабные стратегические бомбардировки Великогерманского рейха обычными боеприпасами для террора мирного населения, избегая серьёзно повреждать заводы и инфраструктуру с целью всемерного затягивания мировой войны для обогащения капиталистов. Это бросалось в глаза даже самим гитлеровцами. Об этом прямо докладывал Гитлеру министр вооружений Шпеер, имеющий давнишние связи с разведками Великобритании и США: «Странная война на Западе продолжается!».
Применение Гитлером химического оружия, однако, давало возможность силам военным английского короля «моральное право», если, конечно можно применить этот термин к сатанистам, организовавшим Вторую мировую войну, вести более эффективно воздушный террор с помощью химического оружия против мирных жителей Германии, не повреждая предприятия и транспортную инфраструктуру. Химическое оружие убивало и калечило людей, но не вооружение, предприятия, мосты.
Британской колониальной империи химическая война казалась выгодна с точки зрения сохранения немецкой военной промышленности, аффилировано принадлежащей международному синдикату капиталистов, в том числе королевской семье, но невыгодна с точки зрения возможной быстрой победы Красной Армии при помощи химического оружия над Вермахтом, из-за обладания более мощными, чем у Гитлера химическими войсками и промышленными возможностями.
Могучая сила Красной Армии удержала фашистско-капиталистического Сатану от того, чтобы залить русские, украинские, белорусские города ипритом, фосгеном, дифосгеном, дифениларсинцианидом, превратив их в гигантские кладбища. Нашли русские большевики управу на Сатану. Испугался Сатана военной русской силы добра...
Военные химики Красной Армии постоянно действовали на передовой, на важных тыловых объектах, поддерживая высокую боевую готовность. За отсутствием своей прямой работы, они устанавливали для войск дымовые завесы, получая бесценный боевой опыт, применимый в химической войне. Для установки дымовых завес химроты использовали оборудование, предназначенное для дегазации местности сыпучими дегазаторами — прицепы СП-1 с бочками дымосмеси, баллоны сжатого воздуха, трубопроводы, коллекторы с распылителями. Рота дегазации местности жидким дегазатором использовала для постановки завес табельные средства — машины АРС.
Один химбатальон ставил дымзавесу на фронте до 8 километров, длительно маскируя переправу или объект при площади задымления до 32 квадратных километров. Эти же характеристики соответствовали случаю применения химоружия.
За первый год войны химбатальоны дымами замаскировали более 120 тыловых объектов, таких, например, как железнодорожный мост через реку Угру у разъезда Сергиев Скит или город Саратов, снижая на несколько порядков потери от обстрелов и бомбардировок.
Эффективность маскировки дымом оказался очень высокой. За год Люфтваффе провело свыше 840 налётов по 10 и более бомбардировщиков на важные объекты в тылу Красной Армии, сбросив 33 000 штук бомб. В результате боевой работы советских химвойск и ПВО только 70 из крупных фугасных бомб попали в цель, — всего 0,2 процента сброшенных! Пока в Великогерманском рейхе люди не знал, где галош достать даже по карточкам, советские люди не только обеспечили галошами себя и пол-Китая, но и создали самые мощные и современные в мире химические войска!..
Перед лицом мощи возможного ответного удара русских под руководством большевиков гитлеровцы и их кукловоды явно колебались с применением собственного химоружия. Западные кукловоды Гитлера не видели в применении гитлеровцами химоружия ничего хорошего для самих фашистов. В городах Германии имелось очень мало надёжных газоубежищ. Они могли укрыть не более 5 процентов населения — даже не всю систему управления.
В конечном счёте, боязнь быстрого поражения Вермахта в случае ответного применения Советским Союзом своего потенциала химического оружия, вынудили Британскую колониальную империю сделать хорошую мину при плохой игре. Последовали предупреждения для гитлеровцев через деловое сообщество и банки, прежде всего через швейцарский банк BIS, где в правлении работали одновременно государственные банки Великогерманского рейха, Британской колониальной империи, Французской колониальной империи, Японской колониальной империи, и крупнейших частных банков США, прежде всего банков некоронованного короля США — Моргана. От их деятельности Великогерманский рейх зависел критически.
Капиталистический интернационал предостерёг Гитлера от применения химической оружия. Эти основные останавливающие действия продублировал в радиообращении к Гитлеру один из поджигателей 2-й мировой войны — Черчилль. Сталин тоже готовился сделать радиообращение к врагу, но гуманистом и «спасителем человеческих жизней» стал именно помощник Сатаны — Черчилль, устраивающий в то же время из мирных кварталов немецких городов огромные костры своими бомбардировками, предавая жуткой смерти ни в чём не повинных немецких женщин, стариков и детей, которых фашистские бандиты взяли в заложники, и прикрывались ими как живым щитом.
Почему «ни в чём не повинных немецких женщин, стариков и детей»? Потому что ещё до того, как ставленник капиталистов Гитлер сделал из Германии один большой концлагерь для немцев, посадил их на каточки, заставил работать как рабов, а мужчин террором погнал на бойню, за него проголосовали всего 37 процента избирателей, при том, что социал-демократы и коммунисты набрали 36 процентов. Интересно, сколько за Гитлера проголосовало бы в 1942 году на свободных выборах, случись они волшебным образом, когда ко всем «гитлеровским благам» прибавились ещё и массированные бомбардировки немецких городов и гибель миллионов немецких мужчин на Восточном фронте? Вот поэтому бомбить немецкое население означали убивать не сторонников Гитлера, а ни в чём неповинных людей, гитлеровских заключённых, заложников, «живой щит». Про союзников Гитлера речь вообще не шла. Примени Красная Армия химическое оружие против войск Финляндии, Венгрии, Румынии, Италии, Словакии, Хорватии, сколько дней смогли бы удерживать свой фронт рядом с немцами эти армии? Они и без химоружия имели боевые возможности в разы ниже, чем у Красной Армии. После быстрой гибели союзных армий Вермахт вынуждено переходил к стратегической обороне с ясными перспективами очень скорого проигрыша войны под химическими атаками. Возможность обратного имела лишь с мизерную долю вероятности.
Не болтовня британских прислужников Сатаны, а возможный быстрый разгром Вермахта и его союзников, лишённых возможность на равных бороться с Советским Союзом химическим оружием, остановил сатанинские планы гитлеровцев и их заморских кукловодов. Черчилль никак не отреагировал на Холокост евреев. Не обращался он к Гитлеру с угрозами по поводу Холокоста, будто оно так и надо. Лишь страх за слишком быстрое поражение Гитлера заставил зачинщика войны выйти с предостерегающим заявлением. Не болтовня сатаниста, а самоотверженный труд советских людей по созданию химического щита Советской Родины остановил Сатану и его химическую войну.
Советский Союз выстоял перед первым ударом 8-миллионной армии «Блицкрига», разгромил эти полчища под Москвой, Ростовом-на-Дону, Демьянском. Это доказывало, что поражение Гитлера — лишь вопрос времени. Королю Георгу VI и его премьер-министру Черчиллю требовалось, чтобы это поражение случилось как можно позже. Получив предупреждение, фактически команду, гитлеровская верхушка в июне 1942 года побоялась применять химоружие...
Но стратегия гнать на убой немецкий народ на фронт как баранов, а в фатерланде сделать из них рабов, всё ещё приносили фашистам требуемые плоды. У русских на этот счёт имелась поговорка: «Дуракам везёт!». Раз за разом Вермахт удерживался на краю развала с помощью такого фашистского чуда как гигантские ресурсы работающей на него Европы. Если Советский Союз в это время призвал в армию 12 процента населения, то гитлеровцы, заваливая Красную Армию трупами — призвали 26 процентов своего немецкого населения, и погнали его на фронт под страхом виселицы, расстрела, концлагеря. Сколько можно ещё так воевать на чудесах, мистическом везении и репрессиях, навалившись тушей, заваливая русский трупами и железной трофейной рухлядью?
Вот и на этот раз, несмотря на проблемы гитлеровского Рейхсбана с организацией железнодорожных перевозок горючего, с июля 1942 года большое количество захваченных Готом в Морозовске запасов горючего советского Юго-Западного фронта, отправлялось войскам группы армий «Юг» и даже группе армий «Центр». Радовало гитлеровцев и то, что без этих огромных запасов топлива остался враг. Русские лишились также почти всего Донского зерна урожая 1942 года. Гот принимал поздравления...
В отличие от катастрофического, но закономерного невезения и отступления малочисленных гитлеровских войск Роммеля и итальянских войск короля Виктора Эммануила III в Северной Африке, ситуация с наступлением на Сталинград и Кавказ при взгляде со стороны развивалась вроде бы настолько хорошо, что, в соответствии с директивой OKW, 11-ю армию генерал-фельдмаршала фон Манштейна перебросили после захвата Севастополя с южного участка фронта не к Кавказу или Сталинграду, а на север, — в район Ленинграда, где гитлеровская оборона трещала у Любани по швам. Остатки же двух танковых дивизий из состава группы армий «А», потерявших все свои танки, мотопехоту и грузовики, перебрасывались во Францию на 2-е формирование.
Танки в этих дивизиях остались только на бумаге для дезинформации русских. Вообще так делалось со всеми танками. В бою терялись единицы. Все подбитые в бою танки записывали как неисправные вместе с технически неисправными машинами. То есть гитлеровцы танки в бою практически не теряли. Подбитые они записывали всегда в ремонт, списывали только спустя некоторое время как не подлежащие ремонту. OKW на этот раз посчитал правильным не затыкать малобоеспособными соединениями второстепенные участки, что обычно приводило к полному уничтожению обозников, отправленных в бой, а также офицерского кадра, а танковые дивизии полноценно переформировать...
Гот и его начальник штаба Фангора сейчас имели не самый лучший вид после поездки по степным дорогам: покрытые пылью, мятые, потные, злые. Чем-то они напоминали персонажи немцев в советских фильмах о войне. Гот смотрел несколько таких трофейных фильмов для общего развития: «Эскадрилья No.5», «Танкисты», «Боевой киносборник». В этих фильмах бросалось в глаза явное несоответствие показанных немцев образу умного противника. Они там выглядели почти карикатурно. Конечно, это глупая советская пропаганда так изображала немцев. Но по результату 1941 года — разгрому Вермахта под Москвой, Ростову-на-Дону и Демьянском, получалось так. Иметь такое преимущество при вероломном нападении, преимущество в отмобилизованности, оперативном развёртывании, численности, опыте войск, и так бездарно всё растратить! Это надо уметь!
Но где же, где они допустили ошибку при подготовке войны, не позволившую одержать победу при помощи «Блицкрига»? Как Вермахт численностью в 8 миллионов человек не справился с силами Красной Армии в 2,5 миллионов человек на границе, имеющего в 40-километровой приграничной зоне всего 400 000 бойцов? Как так получилось, что большая часть этих советских сил отходили к Смоленску, Киеву, Ленинграду, Москве и давали сражение за сражением? Ведь Вермахт и его союзники имели преимущество вероломного нападения, обеспечившего стратегическую инициативу: «Бью первым, любыми силами и где хочу, пока есть пробивная способность танковых групп», имея большее количество современных танков и самолётов, огромное количество трофейного европейского оружия и экономические ресурсы 300-миллионной Европы?
Почему не получилось победить? Ведь объединённая Гитлером капиталистическая Европа превосходила коммунистический Советский Союз по людям в 1942 году в 2 раза, 330 миллионов — против 115 миллионов, по выплавке стали в 1,7 раза, — 31,8 миллионов тонн против 18,3 миллионов тонн, по добыче энергии — угля в 2,7 раз, — 439 миллионов тонн против 166 миллионов тонн. Великогерманский рейх, имея население в 110 миллионов, мог замещать свои рабочие руки, отправленные на фронт, многими миллионами европейских гастарбайтеров, военнопленных и остарбайтеров. Советский Союз такой возможности не имел. Великогерманскому рейху шведы добывали руду, датчане слали масло, французы — грузовики, чехи — танки, испанцы — патроны, швейцарцы — радиостанции, голландцы — снаряды, американцы — бензин и редкоземельные металлы, румыны — нефть, венгры — колбасу, итальянцы — вино. Гитлер получал медную руду из Португалии, уголь — из Болгарии, и это означало, что своих шахтеров он легко мог поставить под ружьё. В 1942 году иностранных рабочих в промышленности в Германии имелось 8 000 000, то есть 8 000 000 крепких здоровых немцев Гитлер мог убрать от станков и стадом гнать на Восточный фронт. Мог ли Сталин откуда-то взять 8 000 000 иностранных рабочих, чтобы высвободить 8 000 000 мужчин для отправки на фронт? Может ли подросток или женщина заменить мужчину в прокатном цеху, кузнице, в забое, на сборке двигателя и так далее? Не может!
Вот на авиационном заводе «Хейнкель-Ораниенбург» в начале 1941 года работало 7200 немцев и 200 наёмных иностранцев. В 1942 году — там работало всего лишь 3600 немцев, а кроме них — 1200 итальянских и швейцарских наёмных работников, 1000 русских остарбайтеров, в основном женщин, 470 пленных французов и 5500 русских военнопленных. Если даже самолёты у немцев стали строить советские военнопленные и русские женщины, несложно догадаться, что творилось в менее ответственных областях промышленности — в производстве повозок, касок, лопаток, ремней, подсумков, обуви, пошиве формы. А ведь без всего этого на войне тоже невозможно обойтись!
Гитлер смог ровно половину немецких рабочих угнать на фронт — а 2/3 «германской» рабочей силы заменить гастарбайтерами, рабами и пленными.
Советский Союз всё делал сам — сам добывал ресурсы, сам плавил сталь, сам делал технику, сам выращивал продовольствие, сам воевал, сам лечил раненых и содержал семьи убитых. Даже «ленд-лиз» стал поступать в СССР в значимых объёмах только после решительного перелома в войне. СССР не мог заменить обученных русских станочников швейцарскими или португальскими гастарбайтерами, не мог пользоваться рудой и углем «нейтралов», не мог получать оружие, изготовленное рабски преданными оккупированными странами. В результате Советский Союз не мог послать на фронт столько же мужчин, сколько посылал Великодержавный рейх. И то, ему приходилось на простые операции на производстве ставить женщин и детей, чтобы уравновесить гитлеровских гастарбайтеров, остарбайтеров, труд военнопленных и узников концлагерей. Но женщины и дети не могли заменить высококвалифицированных рабочих и инженеров в силу нехватки образования. Настоящий специалист выращивается многими годами и опирается на многолетний опыт. Женщины и дети использовались для работ, не требующих квалификации.
Великодержавный рейх широко использовал для тех же целей рабский труд и принуждал к работе пленных. Советские женщины и дети вносили огромный вклад в дело обороны страны, но их вклад не замещал труд мужчин — он уравновешивал труд европейских рабов, и потому никак не увеличивал советский мобилизационный потенциал относительно гитлеровского.
20 миллионов человек присоединённых к СССР вместе с Прибалтики, Западной Украиной, Белоруссией и Бессарабией за год с небольшим до войны не успели стать цивилизованными, и с началом войны перешли на сторону Гитлера, усилив его армию аж на 800 000 солдат! Эти «новообретённые» советские территории прибавили сил европейцам. 80 миллионов человек захватил враг на оккупированной советской территории! Они выпали из Советского мобилизационного потенциала.
Поэтому, собственно, Гитлер легко согласился на нападение на СССР. Поэтому даже после разгрома 1941 года своих полчищ — он не унялся. При подобном превосходстве по всем базовым параметрам, умноженным на опыт ведения современной войны и вероломность нападения — всё вместе взятое практически гарантировало стремительный разгром русской цивилизации. Ну не мог СССР выиграть войну против Великодержавного рейха и его союзников ни с какой точки зрения!!!
Казалось, капиталисты для успеха сделали всё: генеральная установка на подготовку войны на Востоке изложили в изданной в 1925 году книге Гитлера «Моя борьба». Партия NSDAP в лице своего вождя к удовольствию французов и англичан положила конец вечному стремлению немцев на запад, юг и юго-запад Европы, обратив взоры только на Восток. Говоря о новых землях в Европе, партия NSDAP имела в виду в 1925 году прежде всего Польшу, Украину и Россию. В ноябре 1939 года Гитлер заявил: «Договор со Сталиным о ненападении мы будем соблюдать до тех пор, пока он нам выгоден!».
Машина подготовки войны тогда уже заканчивала набирать полные обороты и неслась на всех парах. У Гитлера и германских монополий, как по взмаху волшебной палочки, откуда-то в 1933 году оказались в распоряжении бешеные деньги и передовые технологии. Хромающая на обе ноги германская экономика стала стремительно догонять США по промышленному производству, прежде всего военного назначения. Всего за несколько лет из беззубого 100-тысячного Рейхсвера возник 8-миллионный Вермахт — машина «Блицкрига», сразу ориентированная на Восток. С октября 1939 по декабрь 1940 года в западные военные округа Советского Союза разведка Вермахта — Абвер направила более 10 000 немецких и румынских агентов, бойцов хорошо вооружённых банд, членов немецких разведгрупп. Половину из них задержал НКВД, часть погибла, но с их помощью, с помощью агентуры и врагов большевизма в Красной Армии и органах госбезопасности, с 1937 по 1940 год для гитлеровских штабов всех уровней удалось подготовить альбомы с фотографиями, схемами и подробными описаниями дорог, мостов, аэродромов, военных городков, заводов и других важных объектов вплоть до рубежа Волги.
Никого не смущало, что к 1928 году Красная Армия переняла у Рейхсвера современный тогда принципы боевой подготовки и вождения войск, построила совершенно новую систему подготовки войск, полностью отринув дореволюционную царскую практику подготовки, основанную на телесных наказаниях, муштре и кастовости общества. В Советском Союзе сформировались современные воздушно-десантные войска, современная артиллерия, танковые дивизии, мощные мехкорпуса, возникла и прошла проверку боем многочисленная авиация.
В 30-е годы рабоче-крестьянская армия уже имела свою актуальную теорию глубокой наступательной и оборонительной операции с применением крупных танковых и кавалерийских соединений во взаимодействии с моторизованной пехотой, воздушными, морскими десантами и авиацией. Военная доктрина Фрунзе предусматривала стратегическое отступление и ведение активной обороны на первом этапе войны, для сохранения костяка армии, проведения мобилизации армии и народного хозяйства, затем предполагался переход в наступление.
Многолетняя работа по ослаблению РККА за счёт деятельности военных заговорщиков из групп Тухачевского и Троцкого дали хорошие плоды, но они оказались дезавуированы после частичного разгрома военно-фашистского заговора в 1937 году. Со смертью Троцкого из-за дележа спонсорских денег капиталистической закулисы за год до начала войны, «пятая колонна» заговорщиков в тылу Красной Армии сильно ослабла.
За последние годы перед войной большевикам в армии и промышленности удалось в большей мере компенсировать вред саботажников-троцкистов, предотвратить в полной мере срабатывание плана Тухачевского по поражению РККА и открытию дороги врагу на Москву. План «пораженцев» сработал только в Белоруссии, да и то частично. Уже через неделю боёв на границе в 1941 году стало понятно, что командование большевиков может действовать умело, Красная Армия способна сражаться ожесточённо и патриотично, а страна отлично подготовлена к войне...

Глава 13. Гитлер и хаос революции в Германии

Когда Гитлер ещё ничего из себя не представлял, «белый» полковник Густав фон Фогельвейде — командир полка из 2-й гвардейской пехотной дивизии, действующий под вымышленным именем из-за боязни мести красных за убийства в Берлине, мог его раздавить, как пиявку, каблуком.
Среди тех, кого собирались расстрелять пруссаки, в том числе фон Фогельвейде, оказался выбранный депутатом в Солдатские Советы — Гитлер. Как депутат от батальона при Советской республику Бавария, он возглавил комиссию, от которой требовалось представлять сведения о преданности батальона Советской республику Бавария.
Фон Фогельвейде отлично помнил, как 3 мая 1919 года на плацу перед казармами «Макс II» 2-го пехотного полка в первом ряду подозреваемых в стрельбе по фрайкоровцев стоял в стальном шлеме усатый ефрейтор Гитлер с нашивкой за ранение, Железным крестом II степени, Железным крестом I степени, и зло глядел синими глазами на офицеров — фон Фогельвейде и Рёма. Гитлер вчера ещё носил красную повязку красноармейца, а сегодня надел белую повязку фрайкоров и указал тех своих бывших товарищей, кто участвовал в обстреле файкоровцев из окон казармы. Приди в тот день в Мюнхен войска, к примеру, Гоминьдана, он бы повесил себе на рукав повязку Чан Кайши и выучил китайский. Этому беспринципно проходимцу, всё равно было кому служить!
Именно такой типаж психической деятельности, как у Гитлера, чаще всего пробивается на самый верх, становится диктатором, тираном, чьей-то марионеткой, выжившим из ума маньяком власти. Главная в них черта — понятие, чести, доверия, порядочности — не для них! Отсутствие моральных барьеров полное! Они привыкли плевать на всех, кто не относится к их технологии достижения личных выгод и власти. Также пренебрежительно они относятся и к своей родине и своему народу.
Когда таких людей начинаю двигать к вершине власти из кукловоды, то обычными правовыми средствами с ними не справиться, поскольку они организуются через подобие оргпреступности и коррупции. Справиться с ними может только власть — обладая государственной властью, можно подобных гадин раздавить. Лишь власть способна решить, быть в любой стране правовому государству или нет. Но если власть сама завязана на преступлениях, как это часто происходит, то стать правовым государством она не даст никогда, и рвущиеся к власти негодяи достигаю успеха к несчастью большей части населения.
Ведь бесчестные люди, захватив власть, пренебрегают законом, хозяйничает в правительстве, как у себя на кухне, занимаются фабрикациями, травлей неугодных,  информационной лжи, к грязным технологиям выборов...
Их режим становится все более и более криминальным...
Животное мышление — всё во имя себя, всё во имя своего живота, — это у беспринципных от комплекса неполноценности, от осознания себя неудачником, ведь они на самом деле неудачники: жизнь не задалась, не любима была им, в тягость, мечтал об одном, но жизнь давала ему совсем иное!
Гитлера, как восходящую звезду борьбы с коммунизмом, открыл военный атташе США капитан Смит вместе с американским агентом Ганфштенгльем. Прежде всего Смиту обязана Германия обретением Гитлера. Агент американской разведки и военный атташе США капитан Смит встречались с Гитлером в ноябре 1922 года в Мюнхене. Смит доложил в Вашингтон: «Гитлер — перспективный политик, волевой, логичный и фанатичный, “замечательный парень”».
Американская администрация имела уже опыт по созданием своих марионеток в мировой политике. Cамой масштабной марионеткой являлся «Верховный правитель» России Колчак. При Колчаке, завербованном Госдепартаментом США, американские деловые круги смогли три года расхищать принадлежавшие русским богатства Урала, Сибири, Дальнего Востока.
Как и австриец Гитлер, выходец из украинцев Колчак не относился к коренному населению страны, которое следовало гнать на убой, эксплуатировать, а саму страну порабощать. Будь Гитлер немцем, а Колчак русским, не факт, что они с такой лёгкостью стали бы жертвовать немцами и русскими, Германией и Россией соответственно, выполняя желания своих иностранных поводырей.
Тогда же, в мае 1919 года в Мюнхене шёл мелкий тёплый дождь… Каски и штыки постоянных на плацу казарму мокро блестели в сумерках майского вечера... Сейчас бы пива, и с девушкой на бульвар… Рём указал своему товарищу фон Фогельвейде на Гитлера тогда, и сказал:
— Этого мы c Майром из контрразведки Рейхсвера, политически подучим, и используем для агитации и как шпиона за «Немецкой рабочей партией»!
Фон Фогельвейде сочувственно загрустил. Ему уже рассказали кое-чего про этого проныру Гитлера. Он ведь австриец! При чём тут националистические настроения прусского офицерства?
Если бы полковнику тогда кто-нибудь сказал, что этот замухрыжка поведёт народы Европы в эпохальную русско-советской цивилизацией, он счёл бы говорившего сумасшедшим! Если бы ему тогда сказали, что этот трусорвый предатель Гитлер станет повинным в бесславной гибели мидлионов немцев в России, он  в сам его тогда засталил на том плацу в казарме «Макс II».
Этот австриец Гитлер хотел стать художником. Провалил экзамен в Венскую художественную академию. Его должны полагалось призвать в австрийскую армию, но он стал бегать от призыва: менял адреса, переезжал с места на место. В конце концов Гитлер сбежал за границу. Осел в богато баварском Мюнхене, где продавал свои картины и рисовал на заказ вывески и афиши. Австрийская полиция, тем временем отыскала его и там. Его депортировали в Австрию. Там Гитлер смог получить заключение медицинской комиссии, что он непригоден к военной службе. Однако тучи сгущались и ему грозила тюрьма за уклонение от армии. Тут началась война с Россией и Гитлер решил всё-таки пойти в армию, но... в немецкую. Пошёл добровольцем в полк Баварского короля, поскольку добровольность давала определённые льготы по службе. Быстро получив чин ефрейтора, Гитлер служил связным при штабе полка. Его наградили за усердие, а также за «доставку донесений на артиллерийские позиции в очень тяжёлых условиях и спасение немецкой пехоты от обстрела собственной артиллерией». Под Ла Монтенем он отравился газом. В результате поражения нервной системы, Гитлер временно лишился зрения. Лечился в госпитале, затем в психиатрическом отделении прусского тылового лазарета в Лазевальке. Вернулся в богатый Мюнхен с ненавистью в сердце ко всему человечеству. Тогда в Германии оказалось много таких осатаневших...
Контрразведка рейхсвера, конкретно — капитан Рём, отправила Гитлера на унтер-офицерские курсы переподготовки и использовал как антибольшевистского неформального пропагандиста в гарнизоне. Как фронтовик-инвалид, да ещё бывший красноармеец, осознанно перешедший на сторону защиты капитализма, австриец должен был вызывать доверие у слушателей. Затем Рём обязал Гитлера внедриться в зародыш будущей NSDAP — Германскую рабочую партию DAP. Сейчас этот австрийский пациент психиатрического отделении лазарета в Лазевальке стал рейхсканцлером и фюрером всех немцев мира.
Как же так! Гитлер ведь — один из сотен и сотен тысяч, лучше сказать — миллионов. Он долгие годы пресмыкался, служил и прислуживал разным негодяям. Но фон Фогельвейде увидел затем, как его размышления о триумфе беспринципных людей стали явью! Вот президент Гинденбург покидает политический Олимп, и своей мертвеющей дланью тычет в никому неизвестного, блёклого, как моль, зато алчного и жестокого, как хорь, с замороженными глазами Гитлера. Он кажет на того, кому он, убийца миллионов своих же немцев на войне, разрушитель экономики Германии, доверяет больше, чем кому-либо, и немцы, сполна хлебнувшие при Гинденбурге разорения, национального унижения и позора, ещё при жизни ощутившие зловонное и смертоносное жуткое дыхание ада, — принимают этот выбор на владычествующий престол!
Однако не сам по себе страшен Гитлер для Германии! Он пришёл не сам и уйдёт не сам! Он страшен тем, что стоящий за ним, тот самый кукловод, на лохматую руку которого напялен Гитлер, убедился в собственном всесилии приводить к власти любого, кого он захочет, самого пустого, самого зряшного, самого ничтожного! И примет его немецкий народ, и будет возвеличивать его, будет искать и находить в нём то, чего в нём отродясь не бывало, как ищут и находят немцы люди в австрийце Гитлере патриотизм! Вместе с Гитлером, не оглядываясь на мнение народа, даже не скашивая глаз в его сторону, на ключевые государственные позиции встанут открытые враги Германии, её ненавистников, её грабителей, её губителей…
Когда беспринципный человек, преступник прорывается на самый верх, может ли в связи масштабом дел и «заоблачностью» положения и масштаб мышления его стать другим, подняться от животного до государственного? Увы… У таких беспринципных негодяев, ставших во главе капиталистического государства, в их административном аппарате — мошенник на мошеннике, а его правительство и вовсе не правительство, а сборная команда грабителей, банда пожирателей страны! Страна может находиться в раззоре, как после мора и войны, а негодяй хлопочет о личном дворце у моря или в горах.
Негодяи не меняются со временем, ни в своём мышлении, привычках, нравах, взглядах. Они как прежде — трусы и предатели…   
Фон Фогельвейде, наоборот, после того, как участвовал в подавлении коммунистических сил в Германии, решил заниматься только своей кофейной фирмой. У него же принципы! Он же за Германию, Когда он получил предложение занять пост главы комиссии министерства труда по использованию заключённых в промышленности, что сулило ему большие взятки от фабрикатов, он отказался. Для этого следовало вступить в партию нацистов, а он не желал иметь дело с уголовными преступниками-психопатами. Ему хватало того, что перед ним и так открывались все двери — ведь он лично знал фюрера ещё по Гражданской войн!
События, приведшие к встрече старшего фон Фогельвейде с будущим фюрером Великогерманского рейха Гитлером, получили мощное ускорение 24 февраля 1919 года, когда  в провинциях Саксония, Тюрингия и Ангальт началась всеобщая забастовка рабочих. Железные дороги Германии парализовало. «Белые» добровольцы, координируемые республиканским правительством и командованием «временного рейхсвера», а именно фрайкор Меркера атаковал центр забастовки рабочих — город Галле.
В начале апреля Меркер при поддержке добровольческого корпуса «Герлиц» и флотилии военных катеров с боем вступили в Магдебург. «Белые» уничтожили Советы солдатских депутатов, убили всех сопротивляющихся, разоружили и распустили ненадёжные воинские части, организовали «белое» ополчение. Далее Меркер сверг Советскую власть в Брауншвейге, Лейпциге, Эрфурте.
В июле фрайкор Леттов-Форбека, имевшие на вооружении бронеавтомобили, миномёты, огнемёты и аэропланы, сверг Советскую власть в Гамбурге.
Тем временем в Берлине волнения и забастовки против республиканской власти капиталистов продолжались. Нужда и отчаяние гнали людей на улицы. Полиция и жандармы проявляли нерешительность. Рабочие требовали от правительства Эверта освобождения политзаключённых, ареста убийц революционеров, отмены всех военно-полевых судов, роспуска фрайкоров — воинских формирований из частей бывшей армии, существующих на деньги крупных промышленников. Проще — наёмников. То и дело возникали кровавые столкновения рабочих с полицией и фрайкоровцами. Правительство ввело в Берлине осадное положение. Газету коммунистов «Die Rote Fahne» запретили, её редакцию и типографию разгромили. Официальные вооружённые силы Германской республики — 5-тысячная «солдатская гвардия» — «зольдатенвер» отказалась выполнять приказ правительства стрелять в народ на площади Александерплац. Тогда расстрел устроили убийцы фрайкоровского корпуса фон Лютцова. «Зольдатенвер» выступили на стороне народа против наёмников. Начался бой за площадь Александерплац. В ход пошли лёгкая и тяжёлая артиллерия, бомбомёты, самолёты, авиабомбы. Бои фрайкоровцев с «зольдатенвером» развернулись затем в берлинском районе Ней-Келльн, а затем и по всему городу.
Среди красных бойцов в Берлине и других городах, охваченной Гражданской войной, имелось немало солдат-фронтовиков с большим боевым опытом, не уступавшим опыту белых фрайкоровцев — их недавних соратников, а часто и однополчан. Многие красногвардейцы продолжали носить боевые награды. Поэтому бои в Берлине имели ожесточённый «фронтовой» характер. Фрайкоровцы разбивали укрытия и баррикады артиллерией и миномётами, вели огонь без предупреждения сразу на поражение, в переговоры не вступали. Каратели действовали словно в чужой стране и в результате уничтожили «зольдатенвер».
12 марта «белые» заняли район Лихтенберг — последний «красный бастион» Берлина. В боях погибли 2600 красногвардейцев. 500 человек «белые» расстреляли без суда и следствия, зверски убили лидера Коммунистической партии Германии Иогихеса. Белые потеряли 1330 человек убитыми. Отряд Густава фон Фогельвейде потерял половину бойцов.
В Берлине в 1918 году повторилась история «майской кровавой недели» 1871 года, когда капиталисты с помощью своих солдат и добровольцев массово истребляли парижский пролетариат, посмевший создать первое в истории пролетарское государство — Парижскую коммуну.
В очищенный от «красных» Берлин приехал представитель Верховного главнокомандующего американскими войсками в Европе генерала Першинга — полковник американской армии Конджер. Предстояло выработать условий контрибуционного ярма на шею немецкого народа, и американцы приехали прощупать позицию немецких капитулянтов из правительства Эверта. Не дай бог власть возьмут коммунисты — не видать тогда заморским банкам Моргана немецкого золота! Американец высказал представителям немецкого правительства обеспокоенность Гражданской войной в Германии и обсудил готовность германских военных участвовать в «крестовом походе» против большевизма в обмен на восстановление восточных границ Германии 1914 года и предоставлении немцам свободы действий в отношении Польши. Победители в войне — страны Антанты справедливо опасались победы коммунистов в Германии. Это могло сделать невозможным подписание нужных капиталистам условий мирного договора с наложением на народ Германии гигантских репараций, с отказом от территорий и армии, ведь коммунисты выдвигали лозунг «Мир без аннексий и контрибуций!» Верховное главнокомандование американскими войсками в Европе пообещало не вводить американские войска в Германию, чтобы избежать революционной народной войны, выразило надежду, что при широкой поддержке американцев немецкие капиталисты справятся с коммунистическим силами в Германии, а также помогут это сделать в Прибалтике. Немецкий пролетариат думал иначе. Передовой отряд немецкого народа не желал, чтобы немецкие капиталисты продали Германию американским банкирам.
В конце марта 1919 года основной очаг Гражданской войны переместился на юг страны — в Баварию. До этого столица Баварии — Мюнхен стала одним из первых очагов Ноябрьской революции 1918 года. Власть кайзера свергали в Мюнхене том числе ближайшие ныне сторонники Гитлера — фашистский «министр без портфеля» и «главный антисемит NSDAP» правовед Франк, издатель антисемитской газеты «Der Sturmer» Штрайхер, нынешний Президент Народного суда в фашистской вертикали власти — Фрайслер. В Мюнхене сделал первые шаги и Гитлер — сначала как «красный» активист, затем как агент фрайкоровцев и рейхсвера в шкуре нациста. Баварию сразу после революции провозгласили независимой социалистической и демократической буржуазной республикой, отдельной от «прусского» Берлина. Однако нужные рабочим и беднейшим слоям населения социальные перемена правительство социал-демократов проводить не стало, встав не позтцию оглашательства с капиталистами и земледельцами.
Используя согашательство и коррупцию среди социал-демократов, капиталисты практически свернули Баварскую революцию. 21 февраля 1919 года президента Советской Баварии убил на улице фрайкоровец фон Арко цу ауф Валлей из фрайкора «Боевой союз “Общества Туле”». «Красные» за это расстреляли 8 боевиков из «Боевого союза “Общества Туле”». По городам Баварии прокатилась волна рабочих стачек. Вооруженные коммунисты и анархисты, к которым примкнула часть солдат, силой захватывали редакции газет. Во всей южной Баварии буржуазное правительство умеренных социал-демократов свергли и власть перешла в руки Советов рабочих и солдатских депутатов. В Мюнхене взял власть Центральный Совет из левых социал-демократов, анархистов, членов крестьянского союза. Бавария стала Советской республикой.
Как и в Берлине, капиталисты бросили в бой свои фрайкоры. В Мюнхене начались бои между фрайкорами фон Хеимбургера и фон Мальсен-Поникау, и частью революционизированного гарнизона и красногвардейцами.
Правительство Советской Баварии распустило полицию, сформировало 10-тысячную Баварскую Красную армию, куда вошли заводские дружины и части старой армии. В Красную армию Баварии солдаты и офицеры принимались без проверки. Их привлекало регулярное питание и неплохое жалованье. В Красную армию зачислили и ефрейтора Гитлера, который являлся агентом разведки фрайкора «Народное ополчение» Рёма из «Общества Туле». В Баварскую Красную Армию вступали преимущественно безработные и фронтовики. Рабочие не желая терять работу, вступали по месту жительства в Красную гвардию — милиционные формирования.
Кроме того, в Красную армию вступило более 1100 военнопленных русских и итальянцев. Отряды русских отличались отличной боеспособностью и шли в бой на самых важных направлениях. Советское правительство Баварии создало также комиссии по военным вопросам, борьбе с контрреволюцией и саботажем, хозяйственным вопросам, транспорту, пропаганде и так далее. Советское правительство установило контроль над деятельностью и руководством заводов и фабрик.
15 апреля близ Дахау баварская Красная армия встретилась в бою с фрайкорами. Наёмников постиг разгром. Проявляя гуманизм, красноармейцы не обстреливали артиллерией позиции фрайкора, и опрометчиво отпустили плененных фрайкоровцев и офицеров, которые вновь затем взялись за оружие. Затем Красная Армия взяла штурмом город Дахау.
Вместо того, чтобы развить успех и захватить всю территорию севернее Мюнхена вплоть до рек Дунай и Лех, руководители «красных» легковерно вступили в переговоры и заключили с «белыми» перемирие. В этом эпизоде особенно чувствовалось, — немецкому рабочему классу не хватало такого решительного и прозорливого вождя, как Ленин.
Перемирие пошло «красным» во вред. «Белые» вновь собрали силы. Члены боевой группы «Общества Туле» — «Боевого Союза Туле» проникли в ряды баварской Красной армии. Они вели разведку, саботаж, агитацию, разлагали, вредили, скупали оружие. В числе таких агентов в казармах «Макс II» 2-го пехотного полка баварской Красной армии действовал ефрейтор Гитлер. Он тогда ходил с красной революционной повязкой на рукаве. В частности, он распространял слухи, что власть в Мюнхене захватили русские большевики и евреи.
В конечном счёте кроме крупного фрайкора Эппа и фрайкоров поменьше, для войны с Советской Баварией республиканское правительство Эберта сосредоточило крупные силы рейхсвера и фрайкоров: 2-я гвардейская пехотная дивизия, Гессенско-тюрингско-вальдекский фрайкор, 11-я и 14-я кавалерийские группы, фрайкоровский корпус фон Лютцова, 2-я военно-морская бригада Эргардта, фрайкоровский корпус «Верденфельз», фрайкоровский корпус «Оберланд», вюртембергские части особого назначения, а также другие фрайкоры. Всего 50 000 штыков и сабель с бронетехникой, артиллерией, авиацией.
Среди этих карателей, изготовившихся к массовому убийству простых немцев, сбросивших многовековой гнёт помещиков и капиталистов, находились и нынешние лидеры расисто-фашистов NSDAP — Геринг, Гесс, Гиммлер, Рём, Штрассер и другие. Во 2-й гвардейской пехотной дивизии командовал одним из полков фон Фогельвейде-старший. Старый вояка Адольф, впоследствии садовник в прусском имении фон Фогельвейде — Вольфсберге служил у него в качестве денщика и по совместительству телохранителя.
Войскам «белых», наступающий на Баварию, командовал генерал-лейтенант фон Офен. Он решительно запретил переговоры с противником или с населением: «Террор, терррр и ещё раз террор!»
Очередной этап Германской гражданской войны началась 20 апреля 1919 года. При вступлении «белых» в пригороды отряды Аугсбурга рабочие приняли бой. Только через три дня фрайкоры овладели этим городом. Социал-демократы в Мюнхене тем временем перепугались и решили встать на путь контрреволюции. Они начали призывать коммунистов восстановить буржуазные порядки. Социал-демократы предали рабочий класс. Подобное раньше подобное произошло с социал-демократами в России. Независимые социал-демократы сначала добились ухода коммунистов из состава правительства, а затем открыли фронт врагу. Совет Мюнхена дрогнул и принял эту капитулянтскую позицию. Защищать от «белых» столицу Баварии остались лишь коммунисты. 
Через неделю войска фон Офена начали штурм. Ожесточённые бои шли 4 дня с применением артиллерии, бронетехники, огнемётов. Затем ещё полторы недели шло уничтожение очагов сопротивления, зачистка, борьба с «красными» снайперами.
В это время в России началось наступление Восточного фронта Красной Армии против войск Колчака и войск западных оккупантов на Урале и в Сибири. Шло наступление белогвардейцев Юденича на Петроград. Готовилось наступление белогвардейской Добрармии Деникина на Украине и в направлении Волги. Большевики, к великому для них огорчению, ничем не могли помочь немецким товарищам...
Нынешний частый гость Вольфсберга старик Генрих цу Дона-Тольксдорф — лучший друг отца Манфреда, однин из немногих, кто, участвуя в боях в Мюнхене против красных, имея прекрасные возможности продвинуться на командную должность в любом из баварских фрайкоров и иметь широкую поддержку в политических или коммерческих начинаниях, не стал этого делать. Он не стал командовать расстрелами, виселицами и добиванием раненых коммунистов штыками.
Фрайкоровцы свергли власть Баварской Советской республики в Мюнхене. Репрессии «красных» померкли перед репрессиями «белых». Репрессии и реквизиции «красных» всегда и везде меркли перед репрессиями и террором «белых», как ночная электрическая лампа блекнет в полдень при свете солнца. Так это случалось везде. Всё дело в разном генезисе сторон. Дело в том, что «красные» везде — это предстатель народа, не привычного творить насилие, верящих в закон, общечеловеческие в принципы. Несмотря на примыкающие к ним различные социальные прослойки, маргиналов, часто не имеющих нравственных тормозов — это в целом так. «Красные» изначально — выходцы из классов, не имеющих монополию на насилие, и не имеющие к этому традиционной предрасположенности.
С «белыми» в любых странах всегда ситуация ровно противоположная. Господствующие классы капиталистов, помещиков, их генералы и чиновники изначально жили в условиях захвата для своего использования правосудия любых стран, средств его осуществления, считая себя единственно правыми в любой ситуации судить и казнить ровно так, как им заблагорассудится. Они присваивали себе и только себе право на насилие. Потому они и в революцию не считали любые свои волюнтаристские действия, даже самые варварские и даже звериные, чем-то неправильным.
«Белые» убийцы, уверенные в конечном итоге, как во всех случаях, в победе капиталистов, как обладающих большими ресурсами, чем любое народное движение, позволяли себе действовать вне всяких человеческих и даже порой звериных законов.
Любые зверства защитников капитализма сходили с рук негодяям столетиями, тысячелетиями. Только в России народ в конце концов всё-таки взял верх. Только в России часть негодяем отправили туда, где им самое место — в Ад. Николай II со своей семьёй лощёных вурдалаков, кровавых марионетка Запада адмирал Колчак, его подручный Пепеляев, убийцы и палач Корнилов, предатель своего народу атаман Краснов, психически ненормальный барон Унгерн и так далее...
Организованному варварству наёмных отрядов богачей представилась полная свобода и индульгенции с пустографками имён. Состоялась неописуемая оргия убийств, изнасилований и грабежей. По Мюнхену валялось столько неопознанных трупов, что пришлось из-за опасности эпидемий хоронить их в общих могилах. В конечном итоге в Мюнхене погибло 1100 красноармейцев и 750 фрайкоровцев, а также множество обывателей. Счёт раненых приблизился к 2000 человек. Германские «белые» армейские формирования действовали быстрее и решительнее своих русских коллег — офицерско-юнкерских отрядов в октябре 1917 года, допустивших упрочение Советской власти в Петрограде и Москве.
После зачистки Мюнхена от вооружённых «красных» бойцов началась расправа над политическим противниками, репрессии и террор. Заподозренных в коммунизме расстреливали без суда и следствия в домах, пивных и на улицах. Особенно пострадали евреи. Расправлялись с красными с садизмом — мужчин избивали и затаптывали до смерти, женщин — «спартаковских девок» насиловали и увечили. Порой врывались в кафе и расстреливали посетителей, подозревая в них собирающиеся «красные» отряды. 557 «красных» военно-полевые «суды» приговорили к расстрелу, в том числе вождей коммунистов Ниссену-Левине и Эгльгёфера. Фрайкоровцы забили до смерти философа и писателя анархических взглядов Ландауэра. 3000 человек военно-полевые «суды» приговорили к тюремному заключению, давая по 15 лет за иные политические взгляды. Когда богачи защищают свою собственность и систему эксплуатации, любые буржуазные законы и демократические процедуры перестают действовать. Вместо этого три офицера из военного формирования с непонятным статусом, находящегося на содержании в том числе частных лиц, то есть наёмники, именем правительства организуют убийство под видом суда! Несмотря на беспощадность таких военно-полевых «судов» ефрейтору Гитлеру, как осведомителю фрайкоровской разведки Рёма, удалось легко оправдаться.
Более того, Рём и Майр из контрразведки Рейхсвера, отправили Гитлера на политические курсы по борьбе с политически неблагонадёжными элементами внутри вооружённых сил, а затем как шпион на за «Немецкой рабочей партией» — DAP в результате чего Гитлер окончательно проникся идеями национал-социализма и антисемитизма.
Почему же Германская гражданская война закончилась победой «белых»? Главное, в отличие от России, немецкое крестьянство массово не поддержало немецкий пролетариат.Немецкий пролетариат в процентном отношении составлял большую долю немецкого населения, чем в России, однако беднейшего крестьянства и батраков в Германии в процентном отношении имелось меньше, чем в России. Земельный вопрос в Германии существовал в гораздо меньшее острой форме, ведь к 1914 году около половины земли находилось в руках собственников имевших до 10 гектаров, то есть середняков, вполне довольных своим положением.
После этого этапа Гражданской войны фрайкоры стали включать в состав временного Рейхсвера — вновь образованных вооружённых сил. Так корпус фрайкора Меркера стал 16-й бригадой, фрайкор Гюльзена — 3-й бригадой, фрайкор Россбаха — 37-м егерским батальоном и так далее. Также в Рейхсвер вошли другие охранные отряды, сформированные частными собственниками, всевозможные отряды «гражданской самообороны» и «городских ополчений». Так 150-тысячный Рейхсвер, включая части пограничной охраны, стал сословной армией частных собственников, капиталистов. 
Массовая многомиллионная армия вооружённого революционизированного немецкого народа перестала существовать. Полицию и жандармерию капиталисты переформировали за счёт хорошо себя показавших в Гражданскую войну офицеров и унтер-офицеров фрайкоров.
Повсеместно прошло создание из фрайкоров политических националистических организации вроде ветеранов «Союза офицеров», «Офицерского союза», «Вервольфа», «Стального шлема». Наиболее известным стал «Стальной шлем» монархиста Дюстерберга и националиста Зельдте. В рядах «Стального шлема» состоял прусский кронпринц Оскар Гогенцоллерн. Другой прусский принц Август-Вильгельм состоял в гитлеровских штурмовых отрядах Sturmabteilung — SA.
В Германии и Австрии действовал полусекретный националистический союз «Дойчер Орден» и более глубоко засекреченный «Германенорден», включавший в свой состав ариософское общество «Общество Туле — Орден борьбы за германский образ жизни», а также прусско-монархический «Союз прямодушных» и впоследствии гитлеровскую NSDAP. Члены «Германенорден» увлекались древнегерманскими рунами и неоязычеством, и имели эмблему в виде вращающаяся свастики, наложенной на равносторонний крест.
В «Обществе Туле», исповедующем антисемитизм и расистскую идею высшей «арийской» расы, идею расширения «жизненного пространства», наряду с представителями богатых баварских землевладельцев и промышленников состояли нынешние видные гитлеровцы вроде Федера. Эти деятели расистов и нацистов: Федер, Дрекслер, Эккарт и Харрер основали в 1919 году «Германскую рабочую партию» — DAP, переименованную затем в «Национал-социалистическую немецкую рабочую партию» — NSDAP. Гитлер в том же 1919 году стал учеником Федера.
Именно члены «Обществе Туле» распространяли свои конспирологические гепотизы о тайном сговоре еврейских банкиров и еврейских лидеров коммунизма с целью разрушения европейских монархий и мирового порядка. То есть как бы не американские, британские, французские банкиры и промышленники развязали бойню в 1914 году и свалили через эту кровавую войну монархии в империях Европы, а большевики и евреи! Большевики и евреи до 1917 года в России и до 1918 года в Германии бросали миллионные армии друг на друга во фронтовой мясорубке, вводили карточки и разоряли население военными оборами, брали астрономические военные кредиты для отдачи потом за счёт простых людей. Хоть плюнь таким конспирологам в глаза — всё божья раса!
«Общество Туле» имело боевиков — «Боевой союз Общества “Туле”» под командованиям участвовавшего в боях за Мюнхен — фон Зеботтендорфа. Фон Зеботтендорф первоначально имел 300 бойцов. Они вошли затем во фрайкор «Оберланд». Фрайкор «Оберланд» разросся до 3000 человек и его преобразовали в «Союза “Оберланд”» под руководством Гесса — нынешнего заместителя Гитлера по партии и рейхсминистра. Этот союз Гесса принял участие в попытке Гитлера захватить власть в Баварии в 1923 году.
То есть Гитлер, став в 1919 году агитатором в NSDAP вышёл не просто в партию неких аутсайдеров, а в уже сложившийся блок расистско-нацистких сил, имеющих проработанную идеологию, источники финансирования, покровителей в истеблишменте Европы, отлично вооружённых боевиков и террористов.
Членом «Обществе Туле» являлся Гесс — нынешний заместитель Гитлера по партии и рейхсминистр, Рём — руководитель фрайкора «Народное ополчение», а затем командир штурмовых отрядов SA гитлеровской партии, Майр из контрразведки Рейхсвера, Харрер — ныне редактор главного печатного органа NSDAP «Фёлькишер беобахтер», Крон — автор проекта знамени NSDAP с крюковидным крестом-свастикой, Грассингер — главный идеолог NSDAP, Розенберг — руководитель Управления внешней политики NSDAP, рейхсляйтер, обергруппенфюрер СА, другие нынешние расисто-фашисты. Членом «Общества Туле» являлся и Ремер — командир мюнхенского фрайкора.
Вот таких птенцов воспитал создатель и глава «Общества Туле» франкмасон фон Зеботтендорф, он же Рудольф Глауэр — агент спецслужб Британской колониальной империи. Гитлеровская NSDAP явилась на первых порах по сути филиалом «Общества Туле», а оно в свою очередь — детища королевских семейств Европы и крупных капиталистов из «Германенорден». Наличие в «Обществе Туле» видными представителей королевской аристократии обеспечивало связь «Обществе Туле» с герцогскими и королевскими домами Европы, а также масонскими ложами богатейших людей мира. Членами «Общества Туле» являлись аристократы, принадлежавшие к окружению богатейшей королевский баварской династии Виттельсбах: барон фон Виттгенбергом, фон унд цу Бодеман, фон Лютцельбург, фон Фейлицш, фон Леффельгольц и фон Ратценштейн, принцесса фон Микуш. Проблем с финансированием, международными кантатами, валянием на политические процессы в Германии партия Гитлера поэтому никогда не испытывала.
Загнав руками германской военщины простой немецкий народ снова под свою власть с помощью фоайкоров, капиталисты смогли взвалить на плечи простого немецкого народа непосильное бремя контрибуций. 7 мая 1919 года французский премьер-министр Клемансо продиктовал германской делегации в Версале кабальные условия мира. Контрибуции следовало выплачивать до 1988 года! Вот к какому договору расчищала дорогу своими псами-фрайкоровцами германское республиканское правительство капиталистов: Германия теряла 88 процентов территории, 1/10 часть населения, 3/4 объёма добычи железной руды, 1/4 добычи угля и выплавки чугуна.
Германская Танганьика и часть Того с Камеруном переходила Великобритании. Другая часть стала французской. Район германской Руанда-Урунди отошёл к Бельгии. Германская Восточная Африка стала португальской. Германская Юго-Западная Африка перешла под управление Южно-Африканского Союза. Японии достались острова Германии севернее экватора. Новая Гвинея стала принадлежать Австралии. Острова Самоа Новой достались Зеландии. Германия лишилась концессий и привилегий в Китае, утратила там права консульской юрисдикции, а права в отношении Цзяочжоу и Шаньдун перешли Японии. Германия лишилась всего в Сиаме, отказалась оспаривать протекторат Франции над Марокко, а Великобритании над Египтом.
Франции забрала себе Эльзас и Лотарингию с железорудными и калийными месторождениями, угольные шахты Саара. Крупнейший порт Данциг переходила под управление Лиги Наций. Бельгия получила округ Эйпен, Мальмеди и часть Морене. Дании забрала себе Северный Шлезвиг. Чехословакия получила Гульчинский округ. Польша получила провинции Познань и Западную Пруссию, несколько районов Восточной Пруссии и Померании. Порт Мемель присоединили к Литве... Vae victis!
Численность германской армии и флота определялась в 120 000 человек вместе с пограничниками. Запрещалось строить военные корабли, иметь тяжёлую артиллерию, боевые самолёты, танки, подводные лодки, а также вести их разработку и конструирование.
К выплате победителям подлежали репарации в размере эквивалентном 47 тоннам золота, что, впрочем, оказалось вдвое меньше, чем Германия получила бы от Советской России по Брестскому договору — 98 тонн, если бы Советская Россия не отказалась их выплачивать...
Если подписанный Советским правительством Брестский мир Ленин назвал «похабным миром», то каким словом можно было назвать Версальский договор, подписанный Германским правительством Эверта по поручению своих и зарубежных капиталистов? «Похабный мир во второй степени»? Вот для каких целей Эверт и Носке топили в крови рабочую революцию — чтобы беспрепятственно взвалить на плечи своего же простого народа Германии непомерные военные долги и контрибуции!
Австрия, кстати, потеряла тогда столько же. Турция лишилась 68 процентов территорий. Но только Ленинский Брестский мир вызвал дикую ненависть нетрудовых слоёв в России и Европе. Российская империя распалась и лишилась по факту, не по вине Ленина, 1/3 процентов лучших земель. Однако именно с помощью Ленина при создании Советского Союза потери сократились всего до 5 процентов от площади бывшей территорий Российской империи царя Николая II...
Тишь и гладь — божья благодать в одном случае с Версальским мирным договором, и зубовный скрежет и попытки убить Ленина исподтишка в другом случае с Брестским мирным договором. Такой двойной стандарт в оценке похожих действий правительств Ленина и Эверта обуславливался тем, что в первом случае немецкие капиталисты выжимали немецкий народ для передачи богатств зарубежным капиталистам, с которыми они состояли в сговоре, а во втором случае большевики остановили войну, разрушение страны. В конечном большевики итоге отказались платить по условиям мирного договора, да ещё отказались платить за счёт народа долги, сделанные российским правительством капиталистов перед западными капиталистами. Эверт же исправно выжимал соки из своих немцев, доведя стоимость буханки хлеба до 5 миллиардов марок! Но в кривом зеркале капиталистические исторической науки: Ленин — мировой Сатана, заложил бомбу под Россию и его непременно следует убить! Эверт — спастель нации! Шизофрения же полнейшая! 
Вместе с позорными, «похабным в квадрате» Версальским договором, подписанным немецкими социал-демократами по указке своих капиталистов, вступила в силу новая германская конституция. Её первая статья звучала так: «Германская Империя является республикой. Государственная власть исходит от народа», при этом государственная власть происходила теперь исключительно из насилия наёмных капиталистических банд — именуемых фрайкорами, ставших основой новой немецкой армии, а затем и идейно-силовой базой фашистско-капиталистического строя. Шизофрения же полнейшая! 
Ужасный капиталистический гнёт, усилившийся после наложения кабальной контрибуции на простых немцев, безработица, инфляция, дороговизна снова вывела толпы простых немцев на улицы Берлина в 1920 году. У Рейхстага солдатские пикеты и проволочные заграждения остановили десяткам тысяч рабочих. Затем по ним открыли огонь наёмники генерала фон Люттвица, вооружённые пулемётами и огнемётами. Капиталисты вместо выплаты зарплаты и 8-часового рабочего дня убили 42 и ранили более 100 человек. Почти по всей Германии власти ввели чрезвычайное положение.
15 марта забастовало 12 миллионов рабочих и служащих. Промышленность и связь парализовало. Коммунисты, «независимцы», левые социал-демократы и «красные профсоюзы» создали комитеты действия, Исполнительные советы. Рабочие вооружились. Они подняли восстания в Галле, Киле, Лейпциге, Магдебурге, Хемнице и Франкфурте-на-Майне. Забастовщики там захватывали промышленные предприятия.
Тем временем диктатор Юг России Деникин, оставляя широкий след кровавых злодеяний, отступил в Новороссийск, где оказался со своими наёмными войсками разгромлен наголову русской Красной Армией. После этого он бежал за рубеж. Командование над остатками белогвраейщрны принял его генерал Врангель. Впрочем, Врангеля больше заботили вопросы продажи русского флота и вывоз церковных ценностей, награбленных в рейдах белой и казачьей конницы в русские губернии.
«Верховный правитель России» Колчак под ударам русской Красной Армии уже бежал вместе с западными оккупантами и своими головорезами к Тихому океану под защиту американцев и японцев. Он справедливо опасался возмездия за 1,5 миллиона убитых и замученных русских.
Немецкие капиталисты в это время в Германии снова бросили против «красных» своих наёмников фрайкоровцев, а также полицию и Рейхсвер.
Когда началось масштабное восстание немецких рабочих в Руре — сердце германской военной промышленности, социал-демократическое правительство Эберта в очередной раз сделало ставку на своих псов. 14 марта 1920 года в городах Рурской области произошли бои шахтёров и сталеваров с фрайкорами и полицией.
Из отрядов самообороны красные сформировали Красную армию Рура численность до 30 000 бойцов с артиллерией, организованную в батальоны и роты под командованием красноармейцев, имевших опыт войны 1919 года. Но вот беда — Красная армия Рура имела территориально-милиционный принцип. Каждый населенный пункт формировал свои роты, снабжая их вооружением, продовольствием, деньгами. Маневрировать и концентрировать силы такие «красные» части не могли! Однако на первом этаме «красные» победили — полиция, рейхсверовцы и фрайкоры бежали из Дюссельдорфа, Дуйсбурга и других городов. Вооружённые восстания закончились успешно также в Тюрингии, Саксонии, Бранденбурге, Северо-Западной Германии — власть там перешла к коммунистам и социалистам. Германская гражданская война вспыхнула вновь!
В конце марта 1920 года по инициативе руководства социал-демократов Рурская Красная армия повторила ошибку Советской Баварии — заключила перемирие с фрайкорами и рейхсверовцами. Капиталисты, кроме Рейхсвера, полиции, ополченцев буржуазии из чиновников, бюргеров, лавочников, снова выставили своих наёмников — фрайкоры, сведённые в три крупных соединения дивизионного состава: «Везельская» и «Мюнстерская дивизии», «дивизия фон Эппа». Всего правительство имело 50 000 бойцов под командованием министра обороны фон Секта. Главной ударной силой фон Секта стали наёмники.
18 марта 1920 года до истечения срока перемирия фрайкоры фон Секта вероломно начали концентрическое наступление на красный Рур со всех направлений. На направлениях главных ударов они имели многократное численное преимущество. «Красные» милицейские формирования уничтожали по очереди. Боевые действия велись фрайкорами как и прежде самыми жестокими методами, звериными, сатанинскими методами. В ходе боёв милиционная Красная армия Рура, не имея возможности концентрировать силы, маневрировать, оказалась разбита за 5 дней.
Колонны пленных с руками за голову двинулись на место экзекуции. С обеих сторон оказалось убито 8000 немцев, ранено — втрое больше. После этого войска Франции и Бельгии смогли без помех войти в Рур, усмирённый фрайкорами. «Белые», передав немецкую землю французам, двинулись на Центральную Германию.
В общей сложности в наступлении против красных в Центральной Германии участвовали 20 000 фрайкоровцев и полицейских. С обеих сторон применялись винтовки, пулемёты, миномёты, гранаты, артиллерия, бронеавтомобили, бронепоезда. После захвата главного опорного пункта красных — заводов Лейна, военные действия в Центральной Германии распались на ряд вооружённых стычек. Пленных фрайкоровцы не брали. В ходе боевых действий в Центральной Германии немцы убили 1750 своих же немцев и 3300 ещё ранили. Военно-полевые «суды» отправили за решётку 5500 человек.
Одновременно фрайкоровцы повели террористическую деятельность. С 1918 год по 1922 год различные фрайкоры совершили более 354 убийств видных граждан Германии по политическим мотивам, вызывающих общественный резонанс. Одной из таких террористических организаций капиталистов являлась айнзацгруппа — «группа действия» «Консул», созданная на базе фрайкора Эрхарда из кадровых военных, преимущественно бывших офицеров. Агенты «Консула» действовали по всей территории страны под прикрытием мюнхенской компании по торговле древесиной. Они имели щедрое финансирование и склады оружия. Под крылом «Консула» находилась целая сеть отдельных военизированных «организаций действия» — айнзацкоманд. Кроме лидеров коммунистов и профсоюзов, он убили сочувствующих красным рейхсминистр финансов Эрцбергера, министра иностранных дел Ротенау, главу независимых социал-демократов Гарейса и других. Гитлеровские телохранители Шрек и Берхольд — выходцы из «Монарха». Поставленные на поток убийства политических врагов вместо диалога — характерный почерк капитализма.
Что тут говорить? Именно в среде фрайкоров выросло, окрепло и утвердилось то самое поражающее в расисто-фашистах, в Вермахте, СС, СД бездушие и полное отрицание ценности человеческой жизни. Эти убийцы не с Луны свалились! Они вышли из «Германенордена», «Общества Туле», Рейхсвера, полиции, «Консула».
И конечно — из фрайкоровцев, среди которых самосуд ценился гораздо выше любых законных методов, и различные секты и культы расцветали среди них буйным цветом. Совершенно логично, что огромное количество фрайкоровцев сделали себе головокружительную карьеру в партии Гитлера, Вермахте, СС, СД.
После ряда более-менее серьёзных попыток военных переворотов бывших фрайкоровцев, свой голос подало «Общество Туле» через подконтрольную её лидерам гитлеровскую NSDAP.
24 октября 1923 года в Мюнхене собрались руководители националистических организаций, созданных на базе фрайкоров: «Союза Блюхера», «Союза “Империи”», «Союза “Оберланд”», Союза “Викинг”», «Стального Шлема» и других. Они готовили марш на Берлин для провозглашения националистической диктатуры по образцу «марша на Рим» фашистского дуче Муссолини в королевской Италии.
Безусловный авторитет для фон Фогельвейде прусский аристократ цу Дона-Тольксдорф презирал Гитлера и его подручных из простонародья. С будущим отцом Манфреда этого генерала связывала фронтовая и духовная дружба. Они не раз спасали друг другу жизнь в боях с русскими, потом с грузинами и турками, а потом и с коммунистами.
Цу Дона-Тольксдорф считал, что политику не должны делать простолюдины по причине своей наследственной глупости, вторичности и извращённого сознания. Он всегда приводил в пример высказывание Микеланджело о том, что, мол, простолюдины не должны заниматься искусством. Генерал при этом, прибавлял, что и политикой они не должны заниматься. Если простолюдин Гитлер и его деревенские друзья-солдафоны, вроде Геринга, мистики-психопаты Гесса и Гиммлера придут власти, то из-за их глупости Германия снова проиграет. Он не мог объяснить своего иррационального мышления, интуиции, только повторял у горящего камина одни и те же универсальные мысли о глупцах, разрушающих всё, и умных, строящих мир. Будущий отец Манфреда его за это часто в шутку называл масоном.
В это время в Гамбурге, Руре, Ганновере, Верхней Силезии, Баварии и других частях страны шли массовые забастовки рабочих, оказавшихся в нищенском, рабском положении. Раздавались выстрелы, забастовки переходили в столкновения, митинги — в кровавые стычки. В Саксонии и Тюрингии счёт убитыми и ранеными шёл на сотни. В Гамбурге после забастовок и уличных демонстраций произошли кровавые столкновения с полицией. Почти все участки полиции захватили революционные боевые отряды. Полициюя разоружилась почти без сопротивления. Революционные отряды завладели запасами оружия и боеприпасов. Рабочие рубили деревья, разобрали булыжные мостовые и сооружали баррикад из брёвен, камней и песка.Центром боёв в Гамбурге стала «красная крепость» Бармбек. Бои продолжались трое суток. Конец Гамбургского восстания завершил собой горячий период Германской гражданской войны 1918–1923 года. И настала в Германии под властью победивших капиталистов «тишь да гладь, да божья благодать»...
Вот только фашизм — способ удержания капиталистами власти над простым народом — смычка всех ветвей власти с банковской и промышленной олигархией. Этот фашизм существовал с первых дней Ноябрьской революции 1918 года в буржуазной республике исподволь, требовал скорейшего воцарения фактически как государственная доминанта. К этим планам «военной диктатуры крупного капитала» подключили NSDAP Гитлера, партию которого капиталисты разных стран уже начали накачивать деньгами.
Пока руководители других организаций колебались «хватит ли у них сил возглавить диктатуру капитала», гитлеровские штурмовики Рёма, фрайкоровцы Россбаха, боевики «Стального шлема» и другие силы нацистов сконцентрировались в пригороде Мюнхена. Кого же следовало противопоставить рабочим-коммунистам? Конечно своего же «брата-ефрейтора» Гитлера, ветерана окопной войны, даже побывавшего в Красной армии Баварии, а не богача-аристократа с моноклем и в цилиндре на радость коммунистической пропаганде!
И вот — 8 ноября 1923 года Гитлер провозгласил начало «национальной революции»! Военное руководство революцией осуществлял Людендорф и Крибель. Отряды фашистских штурмовиков Геринга и Штрассера, а также фрайкоровцы «Союза “Оберланд”» Вебера, «Германского боевого Союза» Целлера и «Имперского военного флага» при участии Гиммлера двинулись на захват ключевых пунктов Мюнхена. Фрайкоровцы «Оберланда» и «Стального шлема» захватили вокзал, телефонную станцию. На сторону Гитлера и Людендорфа перешло некоторое количество чинов Рейхсвера и баварской земской полиции, а также Мюнхенское пехотное офицерское училище. Отряды штурмовиков Штрассера и Рёма, отряды «Рейхскригсфлагге» и «Кампфбунда» Целлера захватили здание Командования мюнхенского военного округа. Однако 1-й батальон 19-го пехотного полка Рейхсвера остался верен присяге у своих казарм, и оказал гитлеровцам ожесточённое сопротивление. Бой шёл до темноты.
На следующий день путчисты, как победители, двинулись маршем по Мюнхену… Впереди с партийными знамёнами шли вооружённые штурмовики в единообразной чистенькой коричневой колониальной форме, полученной от военного министерства, все в орденах прошедшей войны... Сияло солнце... Пели колонны... Клацали металлические подбойки по брусчатке... Розовощёкие фройляйн махали из окон бравым молодцам..»
Перед зданием Фельдгеррнгалле на площади Одеонсплац путь колонне преградили солдаты Рейхсвера и сельская «зелёная полиция» фон Зайссера. Гитлеровцы пошли напролом в штыки. Началась рукопашная, которая закончилась огнём в упор.
На месте за 25 секунд погибли 16 гитлеровцев, более 30 получили ранения, в том числе — Геринг. Примерно такие же потери понесли солдаты и полицейские. Гитлера заслонил своим телом от пуль русский белогвардейский генерал Бискупский, один из руководителей тайной организации крайне-правых «Организация реконструкции», созданной фон Шойбнер-Рихтером. Самого главу «Организации реконструкции» прибалтийского немца фон Шойбнер-Рихтера убили в перестрелке на месте.
В организацию фон Шойбнер-Рихтера входил прибалтийский немец Розенберг, затем ставший обергруппенфюрером СА и главным идеологом NSDAP, обергруппенфюрером СС и имперским руководителем печати. В организацию фон Шойбнер-Рихтера входил будущий рейхсляйтер Аман, бывший заместитель начальника кайзеровского Генерального штаба генерал Людендорф, видный белогвардеец из России — Винберг, создатель фашистских групп среди русских эмигрантов белогвардеец Шабельский-Борк. Еще одним членом этой организации являлся гражданин США Бризоль из числа белоэмигрантов.
Бразоль разрабатывал в организации антисемитскую тему, и являлся связным с фашистскими кругами США. Бризоль в 1918 году сделал в США доклад «Большевизм и иудаизм» с двумя тезисами: «Решение о свержении царского правительства приняла 14 февраля 1916 года в еврейском квартале Нью-Йорка группа революционеров во главе с банкиром Джейкобом Шиффом» и «Из 33-х фамилий руководителей России все, кроме Ленина, — евреи». В докладе использовалась «фальшивка второй степени» — специально переработанный текст «Протоколов сионских мудрецов». Бразоль работал в антисемитской газете «The Dearborn Independent», принадлежавшей американскому промышленнику Форду. Через Бразоля Форд передавал деньги Гитлеру.
После боя у Фельдгеррнгалле русский Бискупский едва укрыл Гитлера на своей квартире в доме No.75 на улице Барерштрассе от разъярённых полицейских.
Фон Фогельвейде считал русского генерала из окружения Гитлера авантюристом и английским шпионом.
Бискупский — дворянин с Украины, участник войн, муж шансонетки, неудавшийся нефтедобытчик на Сахалине, генерал, после Октябрьского переворота, как делегат от 3-й кавдивизии, которой командовал, стал делегатом в Совет солдатских депутатов. Этот украинец отличался огромным честолюбием, непреодолимым желанием веде оказаться первым. Мечтая сделать военную картеру Наполеона при красных, он начал с должности начальника Петроградского гарнизона. Постоянно выступал с речами, ездил для переговоров с восставшим кронштадтским гарнизоном. Наполеона из него не вышло. Предавший последовательно царя, Керенского, Ленина, Бискупский отправился служить украинскому гетману Скоропадскому как командир 1-й конной дивизии армии Украинской державы в районе Одессы. Тут тоже не вышло. Он сдал Одессу войскам Директории Украинской народной республики, и поступил в штаб фон Шварца, назначенного французскими оккупантами Одессы генерал-губернатором Одессы и командующим всеми южно-русскими проукраинскими войсками в Одесском районе. Здесь Бискупский занимался уничтожением красного подполя и подавлением крестьянских мятежей. Руки его — по локоть в крови!
Когда подошла Красная Армия, негодяй бежал с награбленным в Константинополь, затем в Германию, где организовал из белогвардейцев террористическое «Западно-русское правительство». Занимался созданием русско-немецких фрайкоров фон дер Гольца в Прибалтике. В марте 1920 года участвовал в неудавшемся фашистском военном перевороте фон Лютвица и Людендорфа. Тут тоже не вышло стать Наполеоном. Теперь новый хозяин негодяя — Гитлер назначил его начальником Управления делами российской эмиграции в Берлине и доверенным лицом. Как эксперт по русскому вопросу, Бискупский сотрудничал с Лейббрандтом и Шикеданцем, мечтал о вторжении гитлеровцев в Россию.
План захвата власти в Баварии начал рассыпаться. Гитлер себя, как военный вождь, показал полным профаном. Здания, занятые гитлеровцами, окружили верные правительству пехотинцы, сапёры, артиллерия и бронетехника, не понимающие, что такое «национальная революция» объявленная Гитлером. Гитлеровцы не проявили храбрости подобной красным бойцам и позорно сдались.
В этой «национальной революции» Гитлер оказался заложником и марионеткой, и бездарно провалил свою миссию. Гитлера вывели на улицу те международные силы, что уже задумали превратить немецкий народ в жертву фашистской диктатуры, бросить его в топку войны против русского социализма, надломить и тех и других, поработить экономически немецкий и русский народы.
Новое пускание крови простому немецкому народу предполагалось проводить за деньги немецких и иностранных промышленников и банкиров, уже заработавших на прошлой войне и рабстве тружеников баснословные состояния. Что им немцы? Фрау ещё нарожают!
Носке в Германии всё организовал отлично для захвата власти фашистами. Деникина в России организованности, ума и таланта в подобной ситуации не хватило, хотя денег на наёмные офицерско-юнкерские отряды Вышнеградский, Шипов и Нобель выделяли не меньше. Примерно по 3 000 000 рублей в период активных боевых действий летом 1919 году на содержание 200 000 бойцов деникинской Добрармии.
Очередная эффективная кровавая расправа над восставшим из-за голода и издевательств пролетариатом в Германии, когда один американский доллар стоил уже 4200 триллионов немецких марок, а в стране имелось 3 000 000 безработных, прошла с участием фрайкора в октябре 1923 года в Гамбурге. Три дня и три ночи восставший пролетариат под руководством коммуниста Тельмана вёл неравные сражения на баррикадах в городе и предместьях с добровольческими и наёмными отрядами «Стального шлема» и других офицерских союзов, с армией, полицией, охранными отрядами капиталистов. Там фрайкоровцы перед расстрелом пленных раздевали, а затем заставляли маршировать и петь монархические песни.
Снова победили большие деньги. Снова последовали репрессии, террор, убийства.
Спустя месяц после очищения Гамбурга от «красных», к власти в германском Рейхсбанке пришёл Шахт, имеющий широкие связи в США, Британской и Французской колониальной империях и соответствующее гитлеровцам мышление. Глобальная интервенция американских и английских денег в Германию и «экономическое чудо» оказались неотвратимы. Основными каналам закачки иностранных кредитов в Германию, прежде всего из США, стали германские банки «Deutsche Bank», «Dresdner Bank», «DVB Bank», «Deutsche Bau- und Bodenbank». С 1929 года «Commerzbank» из Франкфурта-на-Майне перекачивал капиталы Моргана в промышленность Германии через JPMorgan Chase Bank, N.A....

...Солнечные зайчики скакали по стенам из-за отражения утренних солнечных лучей от граней хрустальной и фарфоровой посуды, серебряных приборов в гостиной Вольфсберга... Хотелось подойти к окну, распахнуть его огромные скрипучие створки, вдохнуть полной грудью ароматный воздух парка и не думать ни о чём, тем более о политике. Ничего хорошего политика не приносила простому народу Германии уже много веков. Только страдания и миллионны жертв на алтарь жадности, тщеславия и глупости. Густав фон Фогельвейде всё ещё колебался между патриотизмом и жизнью только ради себя.
Завтрак затягивался из-за его желания поговорить с домочадцами о политике. Опять вместо завтрака в гостиной поместя Вольфсберга происходило форменное собрание политического бомонда. Глава семейства продолжал:
— Да-да! Канцлер Гинденбург предоставил Гитлеру чрезвычайные конституционные полномочия для введения в Германии режима диктатуры!
— Серьёзно? Это значит, что вместо выборного главы муниципии теперь везде будут назначать гауляйтеров из NSDAP? — переспросила мать Манфреда, удивлённо подняв бровь. — Это же диктатура. И в Пруссии тоже?
— Да... Разве наша Пруссия больше не Германия, если отделена куском проклятой Польши?
Служанка Мария убрала с белоснежной скатерти пирожковые тарелки, приборы для специй и остальные ненужные предметы, и приготовилась убрать крошки. Хотя для уборки стола существал ряд приспособлений — щётки, поддоны и скребки, служанка действовала по-простому: столовой тарелкой и сложенным ручником. Она поставила сервировочную тарелку на ладонь левой руки и, поместив под край стола, правой рукой принялась сметать крошки в тарелку с помощью сложенного в несколько раз ручника, не делая резких движений, чтобы не разбросать их.
— А как же республиканские принципы выборности? — наблюдая за уборкой, но не вмешиваясь, спросила мужа фрау фон Фогельвейде.
— Эта республика снова расплодила коммунистов! Мало ещё сделано, очень мало! Когда же кончится этот коммунистический шабаш в нашей родной стране? Нужен публичный суд над коммунистами.
— Чего ты так нервничаешь, дорогой?
— Мне что теперь, бросить торговлю кофе, самому записаться в отряд штурмовиков, и ходить бить морды, чтобы навести порядок в стране? — вдруг повысил голос фон Фогельвейде, и ударил ладонью по столу. — Я своё отвоевал, пускай теперь другие воюют!..
Обойдя вокруг стола, Мария быстро закончила уборку. После комментариев к прочитанному в утренних газетах, особенно в газете национал-социалистов «Vоlkischer Beobachter», фон Фогельвейде-старший обычно начинал вдохновенно рассказывать, как хорошо станет жить в Пруссии, когда Гитлер полностью выполнит свои обещания немецкому народу. Гитлер много чего обещал. Он работающим немцам обещал высокие зарплаты, промышленникам обещал закрыть мелкие предприятия, мелким предпринимателям обещал закрыть корпорации, владельцам земельных угодий обещал запретить работника менять работу, рабочим и крестьянам обещал новые земли на востоке. Густав плохо представлял, как это может произойти без глобальной и кровавой войны, однако восточнославянские земли и уничтожение коммунистического московского бастиона в его сознании объединились в одно наиважнейшее дело.
Его собственный опыт войны на Востоке оставил воспоминание о России, как о рыхлом многонациональном образовании, где все ненавидят друг друга, всем заправляют сумасшедшие и воры. Недолгое его пребывание в Грузии в Поти, Тбилиси и Кутаиси летом 1918 года в составе корпуса генерала фон Крессенштейна, когда пришлось воевать одновременно против турок и красных отрядов, рвущихся в Грузию через Абхазию, убедили его в никчёмности восточных народов. Обладая большой территорией и природными богатствами, Грузия вечно находились в чьей-то рабской зависимости. Шаткая и бестолковая Советская власть в Закавказье в 1918 году и современная власть в Советском Союзе в середине 30-х годов ему казались тождественны. Сколько бы ни построили в России заводов и танков, неорганизованные, необразованные, жадные и трусливые толпы варваров и туземцев грамотно использовать их всё равно не смогут! Другое дело — германская раса! Отдельные талантливые вожди русских, вроде Ленина и Сталина, не сумеют переломить эту тенденцию, своим существованием только подтверждая правило никчёмных российских народов, ничейность российских пространств.
Со времён Древнего Рима и римской армии организованное качество побеждало неорганизованное количество. Эти массы людей на востоке упустили когда-то возможность обрести просвещение, культуру, организационное и техническое мышление. Отставание на 100 лет и более им никто из ведущих колониальных наций сократить не даст! Колониальные нации давно научились удерживать колонии в отсталом состоянии для их эффективного ограбления. Постоянно подрезать и обстригать, не давая набрать силу и освободиться, собирая при этом обильные урожаи — вот на чём расширялся и усиливался Запад, даже ещё до колониальных завоеваний в XVI веке. Горе тому, кто не имел сил противиться европейским колонизаторам!
Европейцы занимались завоеваниями колоний тысячи лет ещё со времён Древней Греции и Рима. Лишние конкуренты никому из колониальных стран не требовались, а вот рабы — всегда! Советская Россия слишком быстро восстанавливала и приумножала разгромленную своими прежними правителями экономику, восстанавливала размеры территории с помощью новой социальной технологии — коммунизма. Это становилось опасным для всех великих колониальных империй, какие бы трения и споры между собой они не имели. Советский Союз стал вызовом тысячелетней цивилизации властвующей элиты.
Государство, которое построило для себя простонародье, ввело законодательство обязательными выходными днями и отпусками, охраной труда, пособиями и больничными днями, высокой зарплатой, бесплатным жильём, бесплатным всеобщим образованием, бесплатной медициной для всех. Это пример, а также помощь со веской державы рабочему движению в других странах, вынуждало капиталистов во всём мире также уменьшать рабочий день и увеличивать зарплаты, давать отпуска, улучшать условия работы, что било по прибылям, ибо капаталтсты занимались делом для собственного обогащения, а не для счастья людей, как народное хозяйство в Советском Союзе.
Для того, чтобы вступить в битву с гигантскими советскими людскими массами на огромной территории для их уничтожения и порабощения, хозяевам мировых финансовых потоков требовалась огромная военная машина убийства и возведённая в государственную идеологию идея порабощения. Густав фон Фогельвейде считал планы тех наднациональных организаций, что стояли за Гитлером, верными. Но при этом он сильно недолюбливал вождя расисто-фашистов за австрийские провинциальные аффекты, австрийский акцент, простенькие ефрейторские выражения, старательно ретушируемые с помощью американских предвыборных технологий. Густав прекрасно помнил ефрейтора Гитлера по Мюнхену, знал по своему кофейному делу и «Стальному шлем» гитлеровского советника Ганфштенгля — финансиста и пресс-секретаря, учившегося вместе с Рузвельтом в Гарварде. Знал фон Фогельвейде и множество других сегодняшних фашистских лидеров.
Ганфштенгль — ближайший соратник Гитлера являлся родственником американского генерала и героя американской Гражданской войны. Сам Ганфштенгль долго жил в Нью-Йорке, торговал предметами европейского искусства среди самых богатых людей США, ставших затем спонсорами NSDAP.
Именно Ганфштенгль вместе с военным атташе США капитаном Смитом открыл в Гитлере восходящую звезду борьбы с коммунизмом. Именно Ганфштенглю и Смиту прежде всего обязана Германия обретением Гитлера. Агент американской разведки и военный атташе США капитан Смит встречались с Гитлером вместе с Ганфштенглем в ноябре 1922 года в Мюнхене. Смит доложил в Вашингтон, что Гитлер — перспективный политик, волевой, логичный и фанатичный, «замечательный парень».
Американская администрация имела уже не лиц опыт по созданием своих марионеток в мире, и самой масштабной марионеткой являлся Верховный правитель России Колчак. При Колчаке, завербованном Госдепартаментом США, американские деловые круги смогли три года расхищать принадлежавшие русским богатства Урала, Сибири, Дальнего Востока.
Как и австриец Гитлер, выходец из украинцев Колчак не относился к коренному населению страны, которое следовало гнать на убой, эксплуатировать, а саму страну порабощать. Будь Гитлер немцем, а Колчак русским, не факт, что они с такой лёгкостью стали бы жертвовать немцами и русскими, Германией и Россией соответственно, выполняя желания своих иностранных поводырей. Хотя...
С каким размахом могли США осваивать страны-жертвы?
Уже в декабре 1917 года на Филиппины стягиваются американские войска для вторжения в Россию. 24 ноября 1917 года в день выборов в Учредительное собрание крейсер США «Brooklyn» без разрешения советских властей вошёл в порт Владивостока и направил пушки на город, чтобы сорвать голосование большинства населения за болшевиков. 
В декабре 1918 года на совещании в Госдепартаменте США наметили программу «экономического освоения» России. Она предусматривала вывоз в США из России 200 000 тонн товаров уже в течении первых трёх-четырёх месяцев. В дальнейшем темпы вывоза из России товаров в США предполагалось увеличить. Президент США Вильсон считал необходимым добиться расчленения России по крайней мере на пять частей — Финляндию, Балтийские провинции, Европейскую Россию, Сибирь и Украину.
В США бывший царский адмирал Колчак совещался по вопросам захвата власти в России с военным, морским министрами, министром иностранных дел, встретился с президентом США Вильсоном и обязался в будущем сотрудничать с США.
В это время — 15 ноября 1917 года Верховный Совет Антанты — Англия, Франция, США, Япония, Италия, принял официальное решение о вмешательстве в дела России в форме интервенции, оккупации, колонизации России, своего бывшегосоюзника в войне. Англия и Франция подписали конвенцию о разделе России на сферы влияния, в целом отражающую картину довоенных интересов и капиталовложений этих стран в Российской империи: Север России и Прибалтика — зона английского влияния, Украина и Юг России — зона Франции. Финансирование антисоветского вторжения на Дальнем Востоке взяло на себя правительство США. За своё участие в интервенции оно получало под контроль в соответствии с Парижской конвенцией обширные территории Сибири и Дальнего Востока.
16 августа 1918 года 27-й пехотный полк США высадился во Владивостоке, затем высадился 32-й пехотный полк. Прямо с парохода оккупанты пошли в бой на стороне белых. Командовал генерал Грэвз.
От США работу своего агента Колчака курировал генконсул Гаррис, имевший в своём подчинении американских консулов во всех крупных городах Сибири, Урала, Дальнего Востока. США оперировали в России силами экспедиционного корпуса «Сибирь» — 10 000 солдат и офицеров. Полицию Владивостока возглавил амерканский палач полковник Джонсон. Пытками партизан занимался Педдер.
Первым делом американцы закрывали школы. Школьное имущество и библиотеки уничтожались, в зданиях размещались казармы и штабы оккупантов. Немногие учебные сохранившиеся заведения влачили жалкое существование.
Кроме солдат США прислали к Колчаку Американский Красный Крест — 300 сотрудников, а также торговую организацию ARA — 240 сотрудников — менеджеры, военные, врачи, журналисты. «Американская администрация помощи» АРА — формально негосударственная организация объединяла 15 различных религиозных, общественных и национальных организаций США. АРА занималась снабжением белых армий в Прибалтике, на Севере и Юге России. Эта организация передала Колчаку в кредит продуктов питания на 4,6 миллионов долларов, в основном консервы. Также АРА предоставляла медикаменты из невостребованных военных запасов. Например, поставлялись противотифозные наборы, ранее принадлежавшие американской, британской, французской и даже немецкой армиям.
Главное — США предоставили Колчаку для убийства русских патриотов 700 000 винтовок, 300 орудий и 15 000 пулемётов и более 92 миллионов патронов к ним, 30 самолётов, 15 000 револьверов и 2 миллиона патронов к ним, 400 грузовых и легковых автомобилей, а также выделили кредит в 262 миллиона долларов.
США охотно представляли военные займы также Японии, Англии и Франции для военных поставок Колчаку. Вместе с английскими банкирами США финансировали больше половины военных расходов японской оккупационной армии в России.
С американской армией, Красным Крестом и АРА в Россию приехали американские преступники всех мастей: содержатели притонов, наркодилеры, налётчики, шулера, мошенники. Американцы в России занимались бандитизмом, врывались в учреждения и банки, грабили. 2 октября 1918 года из Зейского казначейства они забрали 672 килограмма золота. Из золотого запаса России 24 тонны золота отправились в Нью-Йорк...
В декабре 1918 года США по-хозяйски приступили к реорганизации железных дорог Сибири с помощью своего «Русского железнодорожного корпуса» бригадного генерала железнодорожных войск США Стивенса. В США произвели отгрузку более 300 товарных и пассажирских вагонов, 50 паровозов новейшего типа и различное железнодорожное оборудование. Кроме того, американцы командировали в Сибирь инженеров, специалистов и техников, выпустили специальные железнодорожные облигации и открыли подписку, в которой могли участвовать и русские капиталисты.
Действия американцев в Сибири специализировалась прежде всего на организации работы железной дороги для вывоза ресурсов, на медицинской помощи армии Колчака и снабжении его армии.
Для массового вывоза ресурсов во Владивостоке открылись отделения крупнейших американских банков: «First National City Bank of New York», «Mercantil оverseas end company» и других. Для скупки пушнины, золота, леса, угля и других богатств Дальнего Востока и Сибири повсеместно открылись многочисленные конторы и филиалы торговых фирм.
С Урала, Дальнего Востока, из Сибири вывозили всё, что представляло хоть какую-нибудь материальную ценность. Только одна небольшая фирма Эйрингтона отправила из Владивостока в США 188 тонн шерсти, 20 000 овечьих шкур, 10 200 крупных сухих кож. Американцы скупали ресурсы, продукцию, пушнину по заниженным ценам, а свои товары продавали по многократно завышенным.
Интересовали американцев также артёмовские шахты, Сучанские угольные копи, золотые прииски, марганец, свинец. В Америку вывозили за бесценок из Сибири и с Дальнего Востока ценную пушнину, золото, серебро, платину, сталь, лес, зерновые, чёрную и красную икру. Из дальневосточных портов за океан постоянно отправлялись суда с награбленным добром.
Войска США в России прежде всего охраняли железные дороги, станции, крупные города, промышленно важные районы Урала, Сибири, Дальнего Востока. Параллельно  они занимались взиманием налогов, борьбой против русских партизан, выполняли функции заградотрядов в тылу фронта Колчака.
Американцы, как и японцы, как и другие оккупанты, не отличались терпимостью к русским, казакам, особенно к нацменьшинствам Сибири и Дальнего Востока. Всюду, куда доставал штык заокеанских «освободителей России», несогласных с политикой оккупантов кололи, рубили, расстреливали партиями, вешали, топили в Амуре, увозили в пыточных «поездах смерти», морили голодом в концлагерях, да ещё снимали это на фото и хвастались в своих письмах домой.
Забастовки, демонстрации, митинги, собрания американцы запретили. За демонстрации и забастовки следовал расстрел, за неповиновение администрации предприятия следовали избиение и тюрьма, опоздание на работу — порка розгами. Пороли даже беременных женщин вплоть до выкидышей.
Регулярно солдаты США занимались расстрелами и садистскими убийствами русских в Ольгинском уезде. Например, захватив крестьян Гоневчука, Горшкова, Опарина и Мурашко, американцы живьём закопали их в землю. Крестьянке Бойчуко искололи тело штыками и утопили. Бочкарёва до неузнаваемости изуродовали штыками и ножами: нос, губы, уши отрезали, челюсть выбили, лицо и глаза исколоши штыками, всё тело изрезали. На станции Свиягино американцы на средневековый манер четвертовали партизана Мясникова: отрубили уши, нос, руки, ноги, живым порубили на куски.
Такая жестокость, как бы из времён уничтожения индейских племён Северной Америки войсками и переселенцами США в XIX веке, привнесённая в ХХ веке на русскую землю — совсем не случайна. США всегда генерировали расизм. Рабство в этой стране фактически ликвидировали только 40 лет назад, а сегрегация и практика бессудных расовых убийств террористической организацией Ку-Клукс-Клан процветала и в начале ХХ века.
Американцы совершали над русским населением садистские злодеяния. Американские солдаты дотла сожгли приморские сёла Казанку, Ивановку, 25 сёл Амурской области. В Гардеевке и Казанке убили почти всех мужчин. Они обстреливали артиллерией мирное население, издевались над женщинами и стариками, забирали всё: окот, хлеб, продукты. Насиловали женщин и девушек.
Особо выделялись американцы расовыми расправами над китайцами — желтокожими, при любом удобном случае подвергая их унижениям, грабежам, побоям, арестам и расстрелам. На станции Седанка американцы вместе с японцами расстреляли несколько тысяч молодых китайцев, проживающих во Владивостокском районе Миллионка; всего под репрессии попали 50 000 китайцев Владивостока.
Бюро печати консульства США во Владивостоке направляло в белогвардейские газеты специальный бюллетень о вымышленных зверствах большевиков и партизан и о скором конце Советской России. Компания по очернению коммунистов для оправдания собственных преступлений не стихала ни на день.
Кроме организации работы железных дорог для грабёжа русской территории, США в начале января 1919 года широко развернули в Сибири свой Американский Красный Крест — АКК. Естественно, не для лечения «белых индейцев». Являясь общественной организацией, АКК тесно сотрудничал с государственными структурами США в оказания помощи колчаковской армии, являя собой по сути Санитарную службу армии Колчака на содержании США.
С января по сентябрь 1919 года США открыли в Сибири для армии Колчака 14 госпиталей и больниц, доставили медицинское оборудование и предметы первой необходимости, сформировали 18 санитарных поездов. Главный начальник АКК Тойслер, посетив фронт и прифронтовой район, пришёл к убеждению, что там отсутствуют медикаменты, мануфактура, белье и прочее, и ему стало очевидно, что борьба с тифом ведётся неудовлетворительно. В результате США дополнительно отправили на фронт для войск Колчака четыре вагона с медикаментами и вещами. С марта 1919 года в Сибирь отправилась первая партия из 30 американских сестёр милосердия и врачей. Затем американцы навербовали ещё 100 сестёр и врачей на годичный срок.
Занятия американцев медициной среди «белых индейцев» закончилось для России самой большой в истории человечества эпидемии тифа. Из-за неё умер каждый 10-й житель Урала, Сибири и Дальнего Востока. Гуманитарная катастрофа, причиной которой стала оккупация, привела к смерти от пандемии тифа 2,5 миллионов русских! Хорошо «помогли» американцы русским...
Марионетка Колчак исправно отрабатывал тридцать сребрянников Иуды. 26 мая 1919 года Верховный Совет Антанты предъявил Колчаку ультиматум: «Признать отделение от России Польши и Финляндии, передать вопрос отделения Латвии, Эстонии и Литвы, Бессарабии, Кавказа и Закаспийской области от России на рассмотрение международному сообществу». Колчак дал письменное согласие на все требования своих кукловодов, перечеркнув завоевания Петра I и Ништадский договор между Россией и Швецией 1721 года, передающий России и её преемницам в полное, неотрицаемое и вечное владение и собственность территории Ингерманландии, части Карелии, Эстляндии и Лифляндии с городами Рига, Ревель — Таллин, Дерпт, Нарва, Выборг, Кексгольм, острова Эзель и Даго...
Когда войска этого слуги Дьявола и кровавого упыря — Колчака стал стремительно отступать под ударами Красной Армии, американцы стали подчистую разорять оставляемую территорию России. Они на 55 процентов уничтожили подвижной состав Уссурийской железной дороги, нанесли ущерб водному транспорту на Амуре в размере 78,4 миллиона рублей золотом, что эквивалентно 58 тоннам золота! На одних только железных дорогах они сняли и вывезли рельсов на 1700 километрах пути. Разрушили более 3600 железнодорожных мостов!
Подонки под звёздно-полосатым флагом вместе со своим марионетками под красно-сине-белым триколором угнали русский океанский торговый и военный флот за границу, разграбили Владивостокский порт, Дальневосточное морское, Амурское, Байкальское и Ленское пароходства, многие железнодорожные, продовольственные, военные склады, различные предприятия и учреждения. Увели на продажу из Владивостока в Манилу корабли Сибирской военной флотилии — 8 миноносцев и 6 подводных лодок. Увезли имущество морского госпиталя Владивостока!
Ущерб России от интервенции и оккупации по предварительным подсчётам, проведённым в 1922 году, составил сумму, эквивалентную 400 тоннам золота! Западная же пресса, как всегда, заливалась на все голоса: «Посмотрите, до чего большевики цветущую Российскую империю довели!»
Захватить и закабалить Россию с помощью Колчака правящим кланам США не удалось. Настала очередь «Колчака-2» — Гитлера закабалить Германию в интересах США, а затем его руками захватить и закабалить Россию. Так же как Колчак гнал русских на убой за захват большевистской России, «Колчак-2» — Гитлер должен погнать немцев на захват Советского Союза. А уж осваивать и присваивать русские богатства буду те, кто этого Гитлера профинансировал, дал ему власть, оружие и держит рядом с ним своих высокопоставленных агентов, готовых дать фюреру цианистого калия, если он начнёт делать что-то не так...
Приехавший из США Ганфштенгль, состоявший в дружеских отношениях с семьёй Черчилля, стал учителем и поводырём Гитлера. Он обучил Гитлера этикету, познакомил с немецким истеблишментом. До встречи с Ганфштенгльем Гитлер походил на провинциального парикмахера. Агент США Ганфштенгль финансировал гитлеровскую газету «Volkischer Beobachter», отвечал за все политтехнологи при участии фашистов в выборах, политтехнологии гитлеровской прессы и кино.
Гитлер своей подготовкой к нападению на Советский Союз, как мистический магнит, начал притягивать из-за рубежа в Германию гигантские инвестиции. Это, как наркотик, оживило немецкие рынки, военные заводы, конструкторские бюро вооружений. Немцев закредитовывали, как по рукам-ногам связали.
В Цюрихе Гитлер лично получил чемоданы с долларами. Потом американское, английское финансирование пошло через швейцарские банки. Затем Генри Детердинг из англо-голландского «Шелл» начал выдавать Гитлеру десятки миллионов долларов за будущий доступ к нефти Баку в случае захвата России. Когда Гитлеру надоело самому ездить в Цюрих за чемоданами с наличными, переводы начали осуществлять через бельгийские банки. За финансирование набирающего силу Гитлера как следует взялись американские капиталисты: братья Даллас, Форд, Буш. Только потом к этому золотому дождю подключился германский капитализм. Сталелитейный магнат Тиссен выделил Гитлеру 100 000 золотых марок и потом ещё 400 000 марок через банки Бельгии, что для разорённой и нищей Германии являлось колоссальными деньгами. И Тиссен окзался не одинок в такой щедрости.
Совладелец немецкого банка «Delbruck, Schicler und Ko» Герман Абс стал главным организатором перевалки капиталов богачей США, Французской, Британской империй, других стран в экономику будущего Великогерманского рейха. В 1937 году Абс организовал денежный потоки из-за границы в экономику рейха, возглавив управление «иностранные операции» в самом крупном германском коммерческом банке — «Deutsche Bank».
Капиталисты всего с мира спешили вложить и обернуть капиталы в «Акционерном обществе “Гитлер и Кo”» по грабежу восточных стран и захвату рабов, а заодно уничтожить коммунистическую страну на востоке, откуда опасные для капитала идеи равенства и братства распространялись по миру.
Инвестиционный банк США «Dillon, Read & Co.» вложил в вооружение для Вермахта 230 миллиона долларов американских инвесторов при содействии президента США Рузвельта. Через «Dillon, Read & Co.» германская военная промышленность размещала акции и облигации в США.
Только через «Deutsche Bank», не считая займов, вложения зарубежных капиталов в экономику рейха составили три миллиарда долларов при тогдашней цене золота за грамм 1,12 доллара США.
Инвесторы самого большого германского химического концерна «I.G. Farbenindustrie», выпускающего порох, взрывчатку, отравляющие вещества, синтетический каучук и бензин, — химическая компания из США «DuPont de Nemours», британский концерн «Импэриел кемикл индастрис», американская «Standard Oil Co. of New Jersey» Рокфеллера. Они вложили в «I.G. Farbenindustrie» с 1926 года почти миллиард долларов. Именно этой взрывчаткой, произведённой американскими инвесторами убивали русских, именно этим порохом выталкивались пули при убийствах в расстрельных рвах евреев. Разве деньги — не оружие?
Американский банк «J.P. Morgan» под прикрытием президента Рузвельта давал займы «I.G. Farbenindustrie» через дочернюю фирму «I.G. Farbenindustrie» в США — «Amerikan IG/Chemical Corp.» в 1939 году переименованную в «General Aniline & Film Corporation» Через неё некоронованный король США Морган предоставлял и свою спонсорскую помощь NSDAP. Вот они — организаторы массовых убийств, слуги Сатаны! Вы всё ещё думаете, что капитализм — это красивые яхты, мармелад, пиво и бордели?
«Deutsche Bank» вместе с другими промышленникам и банкирами с 1933 года передали одному из главных деятелей NSDAP, рейхсфюреру СС, рейхсминистру внутренних дел Гиммлеру миллион рейхсмарок «для особых заданий». Эти задания — деятельность айнзацгрупп в Европе, политические убийства на немецкой земле и за рубежом, другие виды репрессий. То есть лощёные банкиры просто профинансировали политический терроризм! Ах, как мила скромно обаятельна эта буржуазия! Разве деньги — не оружие?
Финансист NSDAP Шварц организовывал приём финансовых средств для Гитлера. Без этого моря валюты фюрер не мог загнать немцев на убой в Россию. Это и есть фашистская связка: деньги — насилие — власть — законы — суды — прибыль. «Deutsche Bank» в связке с Рейхсбанком обеспечивал ввоз в Германию сырья, иностранные кредиты для производства вооружений, строительство и расширение военных заводов.
Испытвая чувство глубокой личной неприязни к фюреру, Густав фон Фогельвейде тем не менее сполна использовал связи своих знакомых по «Стальному шлему», многие из которых стали видными членами NSDAP, в торговле. В NSDAP он при этом не вступал. Пока что Густаву хватало и торговли в бельгийской Африкие. Может, дело в возрасте? В свои сорок восемь лет он чувствовал себя иногда развалиной. Быстро и сумбурно пролетевшая молодость оставила множество неявных воспоминаний, от чего жизнь казалась какой-то подозрительно короткой. Даже рождение сыновей и дочерей прошло как в тумане! Вот только африканский период запомнился хорошо. Не то, чтобы немцев везде любили...

...В этот момент, яркий и почти осязаемый сон лейтенанта Манфреда Мария фон Фогельвейде про его отца, более реальный, чем сама реальность, потому что содержал подробности более обширные, чем те, что мог осознать мозг в процессе свершения события, прервался. Вдруг пришло осознание, что он больше не тринадцатилетний мальчик в своём родовом поместье Вольфберг, а танкист Panzerwaffe, лейтенант, командир танкового взвода. Странным образом он некоторое время пребывал в иллюзии, что вот прямо сейчас он, будучи красивым молодым человеком в чёрной форме с малиновыми выпушками, чёрном берете с эмблемой «Череп и кости» — символом бесстрашия и смертоносности, он входит в высокие двери гостиной, где сидят его родные и Эльза, а его младший брат Отто, по-прежнему ещё маленький, вертит в руках модель автомобиля Форда — модель «Т». Однако его младший брат — теперь фельдфебель Panzerwaffe. Он сейчас лежит и спит рядом на полатях в вагоне, предназначенном для перевозки скота или в крайнем случае рядового состава, но никак не офицеров, тем более — танкистов. Только отчаянное положение интендантской службы железнодорожных перевозок Великогерманского рейха в июле 1942 года могло привести к тому, что для них не нашлось хотя бы плацкартного вагона, чтобы ехать на восточную границу Европы, в Россию, к Сталинграду...

Глава 14. Гудящая Сальская степь... Аргентины...

Да, советские юноши Надеждин, Гецкин и Петрюк ещё не осознали, где они находятся, куда попали, что ждёт их и батальон. Ничего не знали, да и не могли знать. Пока бойцы обсуждали вырез платья красивой беженки, комбат Рублёв закончил разговор с эвакуированным:
— Я вернусь из разведки и, если у Караичева нет исправного моста и батальону придётся дальше двигаться вдоль реки, грузовики временно конфискую! Кстати, теперь можно говорить не военный или командир, а «офицер Красной Армии», потому что белогвардейский налёт с этого слова снят в приказе Ставки.
— Надеюсь, у Караичева есть мост или, по крайней мере, пригодный для людей и повозок переход через реку и грузовики вы наши не конфискуете. Однако, непривычно как-то, товарищ майор, называть наших командиров офицерами, — разведя руками, ответил Коля. — Офицеры-золотопогонники всё как-то врагов всегда обозначали!
Майор и сопровождающие двинули коней дальше. Николай закрыл глаза ладонью от яркого солнца. Разговор с воинским начальником не предвещал ничего хорошего.
— Вот и ушла красота, — тем временем огорчённо заключил Петрюк, выворачивая шею назад, наблюдая, как женщина садится в кузов грузовика на свои вещи и поворачивается к ним спиной, оставляя на обозрение лишь копну тускло-золотых волос с заколкой-шпилькой под полями шляпки. Нет, Зуська, ты видел эту красоту?
Его взвод уже прошёл мимо харьковских машин, а вместо молодой женщины у борта грузовика вдруг оказалась старая еврейка с надменным взглядом, усами и двойным подбородком.
— Мне бы жениться на какой-нибудь бойкой девчонке! — воскликнул Зуся. — Хочется, чтобы, как у моего отца, у меня была семья, любовь, дети...
— А ты, Петя, правда, стихи умеешь сочинять? — спросил Петрюк. — Про любовь умеешь?
— Ну да, а чего сложного? Начинаешь фразу, потом вторую, потом третью фразу рифмуешь последним словом с первой, а четвёртую со второй, чтобы во всех фразах ударения на слоги стояли одинаково и смысл любовный не пропадал...
— Это и смысл, рифмы и ударения... — задумчиво произнёс Петрюк. — А своё стихотворение можешь озвучить? Пожалуйста, Петя...
— Ладно, — ответил Надеждин, поправляя на плече свою ношу — бухту телефонного кабеля, — вот есть моё любимое, если от бессонницы и жары слова не перепутаю...

Снова весна!..
Кто не знает про зиму,
Тот не поймёт,
Что такое весна...

Ночи без сна
И, как шёпот любимый,
Капельки-капли
Дождя у окна!..

Помню тебя
В кадрах солнечных снимков...
Там навсегда
Бесконечная даль...

Можно, любя,
Пролететь невидимкой
Через года,
Сквозь огонь и печаль!..

— Красиво про невидимку, — грустно вздохнул Петрюк, — значит, и песню можешь сочинить, а это уже серьёзно... Гонорары, в газете портрет... А я невесте письмо сочинить не могу, поможешь мне письмо любовное написать?
— За вечернюю пайку и 100 грамм водки он согласен! — устало сказал Гецкин, снова вмешиваясь в разговор.
— Бесплатно помогу...
— А знаешь, Петь, меня не убьют, — неожиданно сменив тему, сказал Петрюк, — ну, никак не должно это случиться. Я сильный, молодой, красивый парень, охотник, девушкам нравлюсь, кулаком свалю любого одним ударом, стакан чистого спирта, не моргнув, выпью! Что со мной может случиться, если я буду осторожным, как охотник-сахалинец в тайге? Чего молчите, Петя, Зуся?
Надеждин молчал, а Гецкин только рот открыл, чтобы обговорить такую странную уверенность. Ему пришла в голову мысль о том, что, если бы большинство юношей батальона не думали так, как Петрюк, и не считали, что смерть минует их по причине их исключительности и везения, а понимали, что, скорее всего они погибнут от бомб, пуль и снарядов искушённого врага, они сбежали бы все по дороге, оставляя себе шанс выжить.
Потом Зусе подумалось о добровольцах их роты только что окончивших профтехучилище, но добившихся снятия брони от деревообрабатывающей фабрики, готовившей части обшивки самолётов. Едва получив отметку о снятии ограничения на призыв, они записались добровольцами в 208-ю дивизию в Славянке. Многие даже подделали для этого справки ЗАГСа о возрасте, приписав год, только бы взять в руки оружие и пойти в бой на врага своей счастливой жизни.
Они осознанно хотели рисковать, потому что спасти советскую Родину для них было важнее собственной жизни. Парадоксальным образом, принижая значение своей судьбы относительно общности, они наоборот становились великими, не понимая этого. Любой человек способен поменять всю свою жизнь и всё плохое, что в ней было, если он совершает героический поступок во имя слабых и беззащитных, во имя угнетённого большинства простых люде. Тогда все несправедливости судьбы, любые подлости и низости, совершённые людьми по отношению к нему в течении всей его жизни, становятся ступенями к высшему его поступку, и получают эти подлости и низости соответствующий знак всего лишь человеческого скотства по отношению к нему, идущему на святой подвиг. Ничтожные мужчины заботятся только о себе, нормальные мужчины заботятся о себе и своих семьях, а выдающиеся мужчины заботятся ещё и о друзьях и знакомых. Но только великие мужчины способны по-настоящему заботиться обо всех людях страны...
Не придя ни к какой окончательной мысли, Гецкин не ответил Петрюку. Вдруг, сам того не осознавая, он ослабело прислонился к плечу товарища. Смертельная усталость и липкая сонливость навалились на него свинцовым грузом. И без того запутанное из-за длинного перехода по жаре почти бессонной ночи сознание юноши помутилось. Лопатка, противогазная сумка, котелок, вещмешок старшины, идущего перед ним, раздвоились, затуманились и стали сливаться с жёлто-серой пылью дороги. Негромкие голоса, бряканье амуниции, шорох подошв, гудение и стрекотание моторов стали теперь далёкими и гулкими, словно звучали в большом каменном колодце.
Он засыпал на ходу, подстроившись под ритм ходьбы, доверив телу самому делать шаги, отдавшись полностью настолько простому и привычному теперь делу — ходьбе, что для этого совсем необязательно ведь проявлять человеческую осознанность. Сознание окончательно отлетело прочь, и Зуся провалился в бескрайнее пространство быстрого сна, узрев картину своего недавнего детского прошлого, прошедшего на другом материке в далёкой Аргентине, где он родился восемнадцать лет назад...

...Жаркий и влажный воздух джунглей северной Аргентины в провинции Мисьонес будто снова прикоснулся к коже засыпающего на ходу красноармейца Зуси Гецкина... Ремни ранца и винтовки СВТ-40 больше не резали плечи, и где-то вдалеке грохотал водопад Игуасу... Пахло жареной кукурузой, чаем мате, навозом и крепким табачным дымом...
Отец Зуси — Гецкин-старший со своими старшими сыновьями Львом и Яковом стояли среди джунглей в теньке и торговались с хозяином свинофермы о цене на свиную кожу для изготовления на продажу ботинок, сапог и упряжи. Маленький Зуся стоял рядом с братьями и скучал...
Тем временем фермер, эмигрировавший из Германии ещё в 1910 году, толстый и красный, доказывал Гецкину-старшему, что его свиная кожа имеет отличное качество. Из неё можно делать не только щёки и задники ботинок, но даже набирать каблук. Отец говорил просительно, складывая ладони, словно молящийся араб, убеждал немца, что цена слишком высокая, на любой мясохладобойне за кожу более тонкую просят гораздо меньше.
Препирательство продолжалось долго. Разговор вёлся на немецком языке, так, чтобы польские и украинские работники аргентинской фермы и их женщины, стоящие тут же с лопатами, вилами или просто с голыми руками, не вмешивались в коммерческое дело. Только индейцы-гуарани, привозящие стебли и листья кукурузы для корма свиней на повозках, запряжённых каталонскими ослами с характерными квадратными мордами и вытаращенным глазами, сохраняли полное безразличие к торгу.
В конце концов немецкий фермер не выдержал, покраснел и воскликнул:
— Правильно, что вашего брата-еврея в Германии громят и выгоняют. Вы своим присутствием только цены сбиваете! Вот как я смогу продавать потом кожу по 10 песо, когда вы хотите взять её сейчас по 5 песо?
Видно стало, как у старшего брата Якова сжимаются кулаки, и он вот-вот бросится на фермера. От самоубийственной атаки его удерживал брат Лев, незаметно хватая Якова сзади за ремень штанов.
Отец продолжает спокойно говорить о том, что правительство Аргентины за согласие Великобритании продолжать покупать аргентинское мясо, а не австралийское, сильно понизило ввозные пошлины почти на все промышленные товары из стран Британского Содружества. В том числе на обувь. Аргентина стала теперь протекторатом Великобритании — колонией без английских солдат.
Британские промышленные товары сделались гораздо дешевле, чем товары аргентинские. Аргентинские ремесленники стали разоряться. И если так продолжится, а всё к тому и движется, то все аргентинские ремесленники, обувщики и фермеры, и все другие мелкие предприниматели пойдут по миру с протянутой рукой. В угоду лоббистам животноводов, имеющим всегда в парламенте большинство, все остальные производители промышленных товаров оказались а Аргентине почти банкротами. Они не могут конкурировать с английскими фабриками по количеству, цене и качеству. Поэтому он, бедный еврей, приехавший в Аргентину из маленького польского местечка около Бреста, должен искать теперь нужную для производства кожу в непролазных дебрях на границе с Парагваем, вместо того, чтобы просто купить её в Пасадасе, как он делал раньше. Как ещё можно противостоять натиску обувных фирм из английского Нортгемптона, завалившего весь мир своими ботинками, так похожими на военные? Только солидарностью!
— Плевать мне на ваши трудности и еврейскую солидарность! Я лучше тогда уж эту кожу выброшу, чем продам еврею, да ещё в два раза дешевле рынка! — ответил на убедительную речь обувщика немец и отвернулся, показывая, что разговор закончен. — Я на свином сале, мясе и костной муке неплохо зарабатываю!
Якова теперь держали уже несколько рабочих, чтобы он не набросился на немца. Отец устало сказал им, чтобы они тащили сына к повозке, а сам всё-таки пошёл за фермером к большому белому дому с террасами на первом и втором этаже. Он всё говорил, говорил...
Стало нестерпимо обидно за отца. Зуся пошёл вслед за братьями. Поляки и украинцы стали улюлюкать им вслед и говорить всякие оскорбительные слова. Долго он сидел потом с братьями под душным тентом повозки. Один из индейцев принёс им в подарок миску с горячим чаем мате. Вытянутое длинноносое лицо индейца-гуарани, прищуренный взгляд карих глаз из-под полей шляпы взирал на всё с ледяным спокойствием. Пока братья пили чай с температурой раскалённого металла, гуарани рассказывал на сильно искажённом испанском языке о злых и жадных белых людях, обиженных умом и лишённых сердца.
С древних пор, когда люди ещё не знали самолётов и автомашин, обиженные умом и лишённые сердца люди приходили в эти джунгли с большими отрядами испанских и португальских бандейрантов. Бандейранты уводили в рабство несчётное количество индейский семей. Они стравливали племена, нападая на побеждённых, выманивали индейцев из селения под видом иезуитов-проповедников, или просто поджигали дома, чтобы заставить людей разбегаться из горящего селения. Ловили людей и вели на продажу. Они искали залежи золота и серебра, но больше всего их прельщало работорговля.
Щуплый и низенький индеец стоил в десять раз меньше сильного и рослого негра. Зато индейцев вокруг много, а негра нужно везти из Африки. Так продолжалось веками. Теперь Бог наказал белых людей, их заморскую европейскую родину. Там злые белые люди сами разрушают свои страны и убивают и друг друга из пушек уже много лет.
Мало что понимая в рассказе индейца, может только отдельные слова и фразы, Зуся почувствовал, что ему сделалось зябко несмотря на то, что от жары пот катился с него ручьями. Брат Лев пощупал ему шершавой ладонью сапожника лоб и сказал, что, наверно, он подхватил лихорадку, и что только этого ещё им не хватало. Врач и лекарство, — это ведь так дорого! Над самой головой, над тентом повозки в ветвях пальмы куковала длиннохвостая пиайа...
Маленький Зуся заболел после той поездки. Ему в бреду грезились площади, парки и скверы Буэнос-Айреса. Пышные омбу, пальмы, липы, ивы, магнолии и эвкалипты. Но больше всего в Буэнос-Айресе ярко красных эритринов. Нектар с них падал большими сладкими каплями, а насекомые и колибри лакомились соком. Везде зазывали шумные бары, танго-концерты, карнавалы. Люди не знали, что такое зима снег, морозы и распутица...
А ещё Буэнос-Айрес — это каменная резьба фасадов, блеск витрин магазинов. Город благоухал ароматами ресторанов, бодегонов и пульперий — кофе, шоколада, эмпанадас и медиалунас. К этому примешивался запах парфюмерных магазинов: мандарина, сирени, флердоранжа, гвоздики, лилии, жареного миндаля из фешенебельных баррио Реколета — американского Парижа, Палермо и Бельграно — родины бельграндойч, смеси немецкого и испанского языков, на котором чаще всего говорили в Буэнос-Айресе. И розы... Ну и конечно — вонючие трущобы с дымом горящей помойки...
Жизнь становилась всё труднее. Аргентина явно разворачивалась в сторону фашизма итальянского типа. При этом ненависть к евреям, унаследованная от испанцев и англичан, усиленная немецкими и польскими эмигрантами, становилась всё сильнее.
В мире власти денег — в капитализме — спутником простого, бедного народа, простых людей становится замаранность быта, житие в трущобах, и грязи, плохое питание, продажа тела. Простые люди, не желающие для получения богатств, становиться всевозможными рабовладельцами, мошенниками-бизнесменами, ворами бюджетов всех уровней, бандитскими слугами богачей — обречены на нищету. Сияющий лоск быта, житие во дворцах, в глянце гигиены, отличное питание, феерия праздности является спутниками богачей, всевозможных экономических рабовладельцев, мошенников-бизнесменов и банкиров, воров бюджетов, их бандитов-слуг. При капитализме имеется обратная зависимость богатства и чести, количества денег и достоинства, жизненного лоска и мерзости души. При этом капиталистические средства воспитания, пропаганды и информации пытаются убедить в обратном, доказывая простакам, что богатство — это и есть синоним чести, что количество денег порождает достоинство души, жизненный лоск — возвышенность чувств и помыслов.
Огромные ресурсы системы капиталистического воспитания, пропаганды и информации тратятся на доказательство того, что именно простые бедные люди бесчестны, что это они главные воры, убийцы, продажные женщины, мошенники, это они неизменно порочны, а господа чисты и защищают от них весь мир. Создаётся перевёрнуое ложное знание и ложная реальность.
Мутное месиво газетных статей, книг, фильмов, радиорепортажей про убийц из простонародья мир городов, а про истинных «демократически выбранных» и коронованных организаторов мировых войн истинных деятелей — всех в крови, убивших своими решениями и деньгами миллионы людей и продолжающих убивать, все молчат. Про нищих грабителей банков счёт фильмов и репортажей пошёл на тысячи, а про здравствующих коронованных и «демократически выбранных» грабителей целых стран фильмы и книги помалкивают. Про нищих наркоманов, алкоголиков, проституток каких только мерзостей не снимают и не пишут капиталистические слуги — киношники, писатели и журналисты, а про коронованных и «демократически выбранных» богачей, организовавших всемирную торговлю спиртовой, табачной и героиновой отравой, рабынями и детьми — помалкивают.
Лоск коронованных и некоронованных, «демократически выбранных» богачей, житие во дворцах, яхты, лимузины — это клеймо воров. Личины богачей — это личины экономических рабовладельцев — людей всех в крови. Чем больше у них денег, — тем больше они мошенники и подонки, лишённые чести и достоинства, как ни старались бы нанятые ими бумагомаратели, киношники и журналисты убедить простых людей в обратном.
Когда бедняк идёт на грабеж из-за голода, организованного королём, это не то же самое, как если этот король устраивает войну из-за денег. Богачи — капиталисты — это и есть самое страшное зло на планете!
Капиталисты организовали человечеству такую жизнь, что, если ты не подлец, если не подонок и не сволочь, то к деньгам тебе путь закрыт. А если ты моральный урод, предатель, душегуб и насильник — человек весь в крови, то тебе открывается доступ к деньгам. Чем ты большая сволочь, тем больше денег от капитализма тебе перепадает. Чудовищно! Этот доминирующий закон взаимосвязи денег и мерзости ненормален и неприемлем!
Что же делать человеку, который не хочет жить в нищете телесной, но и не хочет жить и в нищете духовной? Каков же путь к благосостоянию без убийства, предательства, продажности, рабства, мучений себя и других? Есть ли такой путь вообще? Есть! Это социализм — путь не присвоения чужих благ, а разделения благ поровну.
Всё у богачей нужно отобрать и поровну на всех разделить, и все доходы от экономики делить на всех поровну, а не разрешать забирать их одному проценту населения. Оставить же капитализму нужно только пошив одежды, мороженое, аттракционы и всё такое прочее. Потом следует внимательно следить, чтобы подонки не пробирались в систему распределения благ, в систему её защиты и не захватили её!
Вот тогда деньги перестанут убивать человеческие души и человеческие тела миллионами. Пока этого не происходит, что же делать человеку, не желающему становится подонком, но и не желающего жить в нищете? Ехать в Советский Союз!
Аргентина оказалась злой мачехой... Всё здесь издревле, со времён испанских рабовладельцев организованно и устроено так, чтобы одни жадные и безжалостные семьи могли за счёт других есть вкусно, и спать сладко, а остальные — хоть сдохните на помойке! Внешне всё прекрасно, а на самом деле — живодёрная, как и главное дело Аргентины — скотобойня.
— Мы — бывшие рабовладельцы, а вы бывшие рабы, смотрите, мы и сейчас отняли у ваших живых детей еду и счастье, и так будет всегда, пусть это даже называется «демократия»! — сказал президент Иригойен.
Правительство капиталистов увеличивало налоги, уничтожало средний и мелкий бизнес конкуренцией своих крупный фирм и иностранцев, обесценивало деньги, повышало цены на образование и медицину. Коррупция пронизала всё государство вдоль и поперёк. На любые протесты правительство отвечало стрельбой, избиениями, тюрьмами, убийствами.
Во время «кровавой недели» в Буэнос-Айресе площадь Конгресса каратели завалили убитыми и ранеными рабочими. Во время «Трагической недели» правительство и их «эскадроны смерти» уже всю столицу завалили убитыми и ранеными из числа тех, кто посмел высказывать социалистические идеи. «Эскадроны смерти» из нацистов, полицейских, военных, охранников богачей похищали, пытали беззащитную бедноту и рабочих. У простого народа не оказалось приготовленного оружия и своего вождя, вроде Ленина, чтобы защититься от убийц. Борцов за лучшую жизнь утопили в крови и загнали обратно в трущобы.
— Горе вам — ведь вы по-прежнему фактически наши рабы! Вы выбрали неправильную себе страну! — радовался полковник Перон.
Президент двинул против простого народа армию и фашистские офицерские отряды Перона. Побоище повторилось в городах Росарио, Санта-Фе, и во многих местностях Аргентины. Люди просто исчезали десятками тысяч. Расстрельных полигонов никто не организовывал, списков не вёл, квот на расстрелы не составлял, списков репрессированных не писал и судебных заседаний не назначал. Просто наёмные офицерские и нацистские отряды выбрасывали убитых людей куда-то как мусор без вести и без счёта...
— Нужно ехать в Советский Союз к коммунистам. Там они свергли власть капиталистов, победили их армии. А ещё они создали еврейскую автономию, где никто не плюёт евреями в лицо и не сжигает их дома. В стране евреи могут занимать любые посты, во множестве открыты еврейские школы, театры, издаются газеты на идише, — сказал Гецкин-старший. — Уезжать нужно от проклятого капитализма. Спасаться и от иудеев и сионистов. При них нигде еврейскому народу на планете нет счастья. Только иудеями и сионистам при капитализме хорошо. Они используют капитализм как инструмент для закабаления евреев и других народов. В конце концов — Россия — более 1000 лет являлась матерью евреев...
Гецкин-старший говорил чистую правду. Еврейский народ ашкеназы проживал на территории Руси — Московии — Российской империи — Советского Союза сотни лет. По древнерусским летописям евреи упомянуты живущими в Киеве в XI веке. При Петре I некоторые евреи, такие как, вице-канцлер Российской империи Шафиров, занимали государственные посты. Массово евреи оказались на русской территории при возвращении Российской империей исторических земель в Белоруссии, ранее захваченных Польшей.
Братья Гирс — министры при Александре III — евреи, генерал Хрулёв, промышленник барон Гинзбург, братья Поляковы — строители российских железных дорог, промышленник Бродский, Высоцкий; «сахар Бродского и чай Высоцкого» и многие другие — евреи. Художники Левитан, Серов, основатель первой русской консерватории и учитель Чайковского Антон Рубинштейн, скульптор Антокольский, — евреи. Все эти евреи жили и работали в царской России, создавая её славу и могущество. Но имелись исключения из правил. Евреи-бедняки, то есть подавляющее большинство, жили, в основном, без права покидать «черту оседлости».
Черта оседлости — одна из многих позорных страниц истории русских царей-немцев. Покидать территорию «черты оседлости» и постоянно жить в других местах могли только те евреи, кто являлся купцами 1-й гильдии, лица с высшим образованием, отслужившие в солдатах, приписанные к ремесленным цехам, горские евреи. Но и они имели ущемления в ряде прав, подвергались гонениям. Жить в сельской местности евреям воспрещалось.
Октябрьская революция освободила народы царской России, освободила и еврейский народ. Сталин евреям по сути благоволил и оказал гигантскую историческую услугу. Правовое и социальное положение российских евреев радикально улучшилось именно после прихода к власти в партии Сталина. До этого единственный шанс выдвинуться для еврея в Советском Союзе — пойти в органы безопасности: милицию, ЧК, ОГПУ. Начиная со Сталина, образованные, талантливые, трудолюбивые евреи получили возможность занять лидирующие позиции во многих областях жизни. Сталин предоставил в 1921 — 1930 годах возможность евреям переселиться в Москву и другие крупные города, то есть на деле ликвидировал «черту оседлости».
Если в 1912 году в Москве проживали 6500 евреев, в 1933 году уже 242 000. Еврейское население Москвы выросло в 17 раз быстрее, чем население других наций и народностей. Сталин не препятствовал проникновению высокообразованных евреев на ключевые позиции в государстве.
В одной только Белоруссии в начале 1920-х годов работали три еврейских педагогических техникума, еврейский сектор Белорусской академии наук, Белорусский государственный еврейский университет, Еврейская хоровая студия. В 1926 — 1927 учебном году в Белоруссии работало 147 начальных и 53 семилетние школы с обучением на идиш, еврейские отделения рабфаков, педфаков, кафедра еврейского языка в Горецкой сельхозакадемии, еврейская секция этнолого-лингвистического факультета Белорусского государственного университета, еврейский зоотехникум. В 30-х годах начали работу Белорусский Институт еврейской пролетарской культуры, Белорусский Институт национальных меньшинств. До 1937 года герб Белоруссии имел надписи на 4-х языках: русском, польском, белорусском и идиш. За этот короткий период советской истории еврейская культура Белоруссии дала миру таких известных художников как Шагал, Сутин, Пэн, Юдовин, Аксельрод. Не меньше появилось звёзд и в других областях культуры...
При этом Сталин чётко различал евреев и иудеев. Это как немцы и фашисты. И те и другие — этнические немцы. Только мозги немецких фашистов изуродованы привитым им человеконенавистническим учением о превосходстве их расы над всеми остальными. Сионисты — те же фашисты, только еврейские. Их мозг изуродован привитым им человеконенавистническим учением о превосходстве их расы над всеми остальными.
Покровительствуя евреям, он объявил иудейский сионизм расизмом и формой расовой дискриминации, справедливо считая сионизм опасным для евреев и всех остальных людей. В силу чрезвычайной опасности сионизма коммунистам следовало активно бороться с этим явлением.
— Борьба против сионизма не имеет ничего общего с антисемитизмом. Сионизм — враг трудящихся всего мира, евреев не менее, чем неевреев! — заявил советский вождь.
Сионизм — это развитие человеконенавистнических идей Торы и отчасти Библии. Название «Сионизм» происходит от названия горы Сион в Иерусалиме. В 1896 году иудей Герцль опубликовал видение религиозно-политического руководства иудаизма относительно будущего еврейского народа в книге «Еврейское государство». Герцль развивал идеи Торы. Процесс сионизма иудеи-радикалы запустили ещё ранее. К примеру ещё до книги Герцля французский барон Эдмон де Ротшильд покупал в Палестине земли и передавал Еврейскому колонизационному обществу. Только в 1889 году он передал на баланс Еврейского колонизационного общества 25 000 гектар сельскохозземель, оформил все управленческие дела для развития уже существующих еврейских поселений и создания новых. К 1924 году де Ротшильд купил для Еврейского колонизационного общества свыше 500 квадратных километров земель различного назначения за 50 миллионов долларов. Имелись и другие крупные покупатели земли.
Одна из целей иудеев-сионистов — создание еврейского государства — Израиля. Описанные в книге Герцль методы и средства достижения поставленных сионистами целей оказались античеловечными, расистскими по отношению к другим народам. Первейшая цель сионистов — создать такие невыносимые условия жизни евреев в Европе, чтобы они массово двинулись в Израиль под власть верхушки иудеев и сионистов. Проблемой являлось то, что зажиточные евреи как от огня бежали от рабства иудеев и сионистов, не желали ехать в Палестину, желали жить среди цивилизованных народов.
Верховным комиссаром Палестины английское правительство назначило британского дипломата Сэмюэля, еврея по национальности и сиониста по убеждениям. Иудеи и сионисты искали исполнителей для того, чтобы выгнать состоятельных евреев из прочих стран мира в Палестину, где имелись скупленные у турок и англичан в пустыне огромные земельные участки. Верхушка иудеев и сионистов всячески провоцировали народы на негативное отношение к евреям. Чем хуже станут относится люди к евреям, тем быстрее все евреи переедут в Израиль. Там переселенцам давали в аренду работу на земле сионистов, организовывали туда проезд, предоставляли временное жильё, создавали из них кибуцы — сельхозкооперативы. Особо ценились строители и инженеры. При этом задача состояла в том, чтобы удержать от переезда в Палестину неимущих и малоквалифицированных евреев. Они не могли оплачивать жильё, не могли эффективно работать на предприятиях сионистов. Они сионистов не интересовали, ведь прежде всего главные спонсоры сионистов — крупнейшие капиталисты, которые даже в таком деле не желали оставаться без прибыли.
Основной поток колонистов шёл с Украины, Белоруссии, Литвы и Центрально-европейской части России через Одессу. Здесь организовывались кооперативы и собирали деньги для покупки земель в Палестине и организации поселенческих колоний. Евреи в Палестину не рвались, невзирая на то, что сионисты опутали своими отделениями все крупные города России в Гражданскую войну. Многим простым евреями импонировала Советская власть. Их подталкивали к эмиграции многочисленные еврейские погромы учиняемые белогвардейцами, провоцируемые в том числе сионистами.
Исполнителями задачи по созданию невыносимых условий жизни евреев в Европе, чтобы они массово двинулись в Израиль, для верхушки иудеев и сионистов стали фашисты и расисты по всему миру. Для верхушки иудеев и сионистов настоящим подарком стал Гитлер и его NSDAP...
Для семьи Гецкиных имелся прямой смысл поскорее бросить фашистскую Аргентину и перебраться в Советскую Россию, ни в коем случае не связываясь с иудеями и тем более с сионистами. В Советской России разрешалось открывать индивидуальные кустарные мастерские, артели, товарищества. Обувщикам Гецкиным иного и не требовалось... Семья Гецкиных с лёгким сердцем могла покинуть Аргентину. В Аргентину они бежали из Западной Белоруссии...
Причиной поспешного бегства с белорусской родины предков стал захват польской армией Западной Белоруссии в 1920 году у Социалистической Советской Республики Белоруссия. Фактически поляки этим уничтожили первую республику на земле Белоруссии. При этом капиталисты организовали массовые убийства евреев.
В сентябре 1920 года польский генерал Булак-Балахович, в своё время последовательно изменивший русскому царю, Временному правительству, белогвардейцам русский офицер, совершил кровавый рейд на советскую территорию из Польши и захватил город Пинск — неофициальную столицу Советского Белорусского Полесья. Кроме свержения Советской власти, польские солдаты и белогвардейские бандиты убили там десятки евреев. Пытали невинных, насиловали женщин, даже 12-летних девочек. В окружающих белорусских деревнях они также творили изощрённые зверства. Они хотели запугать коммунистов, запугать население Белоруссии, запугать и изгнать евреев.
В деревне Инево на границе Пинского и Ковельского уездов защитники капитализма ограбили еврея, обмотали колючей проволокой и катали по земле. Затем растерзанного, окровавленного — сожгли.
В городе Камень-Каширске польские агрессоры разграбили все еврейские квартиры. Всякого встреченного еврея — убивали. Чтобы выгнать забаррикадировавшихся в домах несчастных на улицу, дома подожгли. Выбежавших расстреливали. 12 девушек подвергли пыткам. Одну еврейскую девушку насиловали 34 изувера. Изнасиловали даже 60-летнюю старуху. После изнасилования старую женщину облили керосином и подожгли. Девушке Эйзенберг, сопротивляющейся насильникам, отрубили ноги. При ней затем убили её отца, брата, подожгли дом.
За карательный поход на белорусский Пинск и его окрестности генерала Булак-Балаховича «Западные демократы» наградили польским орденом Virtuti militari. «Крови! Больше крови! Больше террора и убийств!». В представлении поляков, покрывших этим свои ордена, знамёна и оружие несмываемым позором, групповое изнасилование еврейских девушек, изнасилование и сожжение старух, отрубание за отказ насильникам девушке ног, убийство у неё на глазах семьи является «выдающимися боевыми заслугами», как сказано в статуте ордена. Вот какую армию преступников создали, обучили и вооружили в Польше такие же колонизаторы, насильники, убийцы и грабители — французы, включившие бывшую территорию Российской Империи — Польшу в свою сферу влияния после ухода оттуда немецких войск в соответствии с решением Версальской мирной конференции. Французские капиталисты сразу принялись экономически переваривать отторгнутый у Российской империи огромный кусок, в частности уникальный Силезский промышленный район.
Польша готовилась французами как таран европейского похода на Восток прежде всего для захвата Белоруссии и Украины. Польская армия возникла с участием польских ветеранов французского Чехословацкого корпуса, белогвардейским тараном прошедшего огнём и мечом по России от Румынии до Владивостока в 1918 — 1920-х годах, ставшего главным орудием разжигания Гражданской войны и интервенции. Две дивизии из бивших военнопленных поляков принимали участие в Гражданской войне и интервенции в России на Урале, в Сибири. Польское правительство гарантировало своим солдатам неподсудность в России, и те превратились в исчадия ада. Переместившись на западную границу Советской Белоруссии, они вели себя соответственно.
Спустя два месяца после кровавых еврейских погромов в Пинском и Ковальском уезде те же польские военные банды ворвались в один из старейших городов Белоруссии Мозырь на реке Припять. Их радостно встречали бывшие землевладельцы и торговцы, радуясь свержению Советской власти. Сразу началась массовая резня, погром евреев и совслужащих с массовыми изнасилованиями, избиениями, издевательствами, убийствами.
То же повторилось в Речицком уезде, Турове, Петрикове. Везде, где появлялись психически ненормальные польские расисты Булак-Балаховича. Кроме убийств представителей советской власти и грабежей, изнасилованию подвергались даже девочки от 12 лет и женщины до 80 лет, и беременные вплоть до 9-месячной беременности. Причём насилия могли совершаться от 15 до 20 раз. Несчастных зачастую ещё заражали сифилисом и гонореей.
До этого в Польшу отступили через Эстонию разбитые банды убийц и садистов белогвардейской «Северо-западной армии» Юденича, силами которыми Запад пытался захватить Петроград. В Польше бывший помощник главы Временного правительства Керенского и организатор кровавых мятежей в Москве и на Волге эсеровский террорист Савинков собрал 25-тысячную армию диверсантов и террористов, которая вместе с поляками начала поход против рабоче-крестьянской власти в России. Часть банд Савинкова участвовала в рейдах Булак-Балаховича.
Всё это время большую часть прессы Польши представляли газеты изгнанных из России белогвардейских войск и банд: «За Свободу!», «Молва», «Меч» и так далее. Эти газеты, финансируемые на деньги Запада, использовали пропагандистские клише белогвардейских армий Колчака, Деникина, Миллера, казачьих территорий о зверствах большевиков, приписывая последним свои злодеяния, используя фальшивки, всевозможные измышления, фантазии подсказанные извращённым частнособственническим сознанием.
В Турове психически ненормальные слуги капитализма изнасиловали 70 еврейских девочек в возрасте от 12 до 15 лет. Схожая картина наблюдалась в других уездах. Только в Мозырском уезде после бесчинств польских «борцов с коммунизмом» за врачебной помощью обратились 300 заболевших венерическими болезнями женщин. Для создания «чёрной легенды» поляками при погромах неоднократно применялась советская военная форма.
При этом пропагандистская печать Запада либо вообще не замечала расистских, антисемитских походов польских банд, называемых «польской армией», либо наоборот — рассказывала о погромах, как массовых репрессиях большевиков против евреев!
21 апреля 1920 года Пилсудский заключил союз с вождём националистов Украины Петлюрой и двинул главные силы польской армии на Советскую Украину и Советскую Белоруссию. За спиной военных преступников польского генерала Булак-Балаховича, как когда-то за корпусом белочехов, свергнувших Советскую власть от Урала до Владивостока, стояла Французская колониальная империя, которая со «скромным обаянием буржуазии» именовала себя «Республика Франция».
Польскую армию создавали и руководили ею деньги французских капиталистов, в частности барона де Ротшильда, и французские генералы, в том числе Шарль де Голль. Французы сами или руками своих марионеток уже очень давно грабили и колонизировали по всему миру всех, кто хоть что-то имел, но не мог защититься. Потом на награбленное и наворованное французы являли миру чудеса науки, техники и культуры, продавая их тем же ограбленным втридорога и «зарабатывая» снова как на грабеже. При полном сочувствии Западной прессы и своих англо-французских инструкторов, воспринявшие в полной мере их фашистскую, расистскую идеологию, поляки, уничтожая и терроризируя евреев, зачищали для себя свою будущую территорию, а заодно запугивали весь Советский народ.
Спустя чуть более 20 лет, получив от тех же французских капиталистов танки и грузовики французской армии, половину французской территории с военными заводами и сельскохозяйственными угодьями, подписанное перемирие, гарантирующее безопасность в тылу Великогерманского рейха, тоже самое с еврейским населением Советской Белоруссии проделывали гитлеровцы. Поляки не оправдали надежд Запада. Их отдали Гитлеру на растерзание. Тем не менее они привычно продолжили убивать евреев уже в составе Вермахта, Армии Крайовой или просто по личному почину. Резня поляками евреев в Польше после занятия её части Вермахтом не уступала порой зверствам Булак-Балаховича. Участие поляков в организации и проведении Холокоста евреев в Польше очень велико...
Но весной 1920 года, когда про Гитлера никто ещё ничего не знал, Польша готовилась стать новым тараном Западной коалиции против едва дышащей Советской России, разорённой войнами, оккупацией, экономической блокадой, эпидемией тифа и гриппа.
Полномасштабное вторжение регулярных польских войск на территорию бывшей Российской империи на Украине весной 1920 года также сопровождалось масштабными погромами и массовыми убийствами евреев. В городе Ровно поляки под командованием французских инструкторов расстреляли более 1800 мирных жителей. В местечке Тетиев убили не менее 1500 евреев. Массовые репрессии и террор сил Запада распространялись не только на евреев. За сопротивление при реквизициях продовольствия поляки полностью сожгли белорусские деревни Ивановцы, Куча, Собачи, Яблуновка, Новая Гребля, Мельничи, Кирилловка, Гнилино, Бабьяково, Мулдово и другие. Жителе и советских работников убили. Почерк нынешних гитлеровских карателей в Советской Белоруссии на самом деле повторял почерк поляков, их французских хозяев и белогвардейцев...
7 мая 1920 года поляки взяли Киев. Но радость европейских капиталистов оказалась недолгой. Через месяц — 8 июня поляки бежали из Киева под ударами Красной Армии. Бегство продолжалось до самой Варшавы. Только там с помощью французов им удалось отбить наступление неподготовленных к такому масштабному походу войск Будённого, Сталина, Ворошилова. Советской России пришлось принять тяжёлые условия Рижского договора, по которому Польша аннексировала часть Украины и Белоруссии. Россия лежала в руинах. Воевать далее со всеми европейскими капиталистами за справедливые границы без развитой промышленности и гарантированного обеспечения страны хлебом не представлялось возможным.
В ту же осенью 1920 года поляки генерала Булак-Балаховича и белобандиты Савинкова захватили Плотницу. Собрав евреев, потребовали денег. Получив деньги, фашисты отобрали все вещи, и начали дикие убийства и пытки: одного еврея сожгли живым, второму отрезали нос перед повешением, у третьего на глазах изрубили шашками семью, потом застрелили самого, четвёртому отрубили руку, потом с живого содрали кожу. Всех женщин и девушек в городке вплоть до 9-летних детей изнасиловали. В этой резне погиб дальний родственник матери Гецкина портной Яков Гольдберг. Подобный еврейский погром военные преступники провели в Кремне и еврейских местечках вокруг Ковеля...
Бежав из Тетиева в разгар этой вакханалии убийств, семья Гецкина скорее всего избегнув гибели. Потом Минск и Эмиграционное общество. Скитания. Аргентина. Но так и не получилось у Зуси осуществить свою наивную детскую аргентинскую мечту — стать гаучо — дерзким и храбрыми...
Перед сознанием засыпающего на ходу красноармейца Гецкина мелькнула картинка вокзала в морозном эвенкийском Биробиджане — столице Еврейской автономии Советского Союза. Вот другое видение: евреи из Соединённых Штатов, Аргентины, Палестины и Европы шли по Биробиджану с транспарантами и красными знамёнами на первомайском митинге перед театром имени Кагановича. Вот строгие глазам матери и её слова:
— Шесть твоих сестёр не могут послужить стране, которая нас приютила. Братья Жорж и Генех ещё маленькие! Иди от всех нас на фронт и сражайся с фашистами, сынок!
Благовещенск, Хабаровск, Сибирь, Урал, Свердловск, Энгельс, Сталинград, Котельниково...

... — Эй, ты чего прислоняешься ко мне, братишка, как девка на зорьке? — подтолкнув Зусю плечом, спросил возмущённо Петрюк. — Задремал ты, что ли? Я и так сам еле иду!
— Да, немного задремал... — не столько товарищу, сколько себе ответил Зуся, мутными взглядом упираясь в спину старшины Березуева.
Прошло всего несколько мгновений. Всего десяток шагов он прошёл в бессознательном состоянии по Сальской степи, но при этом перенёсся на 10 лет назад и на 15 000 километров на запад, совсем на другой континент, в Аргентину…
Несколько волков, похожих на больших собак, обычно осторожные и скрывающиеся в балках и оврагах, появились из травы совсем недалеко от степной дороги вдоль Курмоярского Аксая. Они спокойно прошли между групп и одиночных людей, отошедших справлять нужду. Волки остановились и стали рассматривать всё вокруг, принюхиваясь и скаля зубы. Несколько женщин, едва опустив подолы платьев, бросились от них прочь.
Один из калмыцких пастухов, оставив неподалёку большой гурт коров с телятами, поскакал к волкам, взмахивая хлыстом в воздухе. Волки нехотя отошли подальше, однако не стали уходить совсем. Они сели на задние лапы в высокой траве. Хищники и падальщики, волки и вороны, являли собой зловещее предзнаменование, интуитивно понятное даже несуеверным людям. Потревоженные людскими делами животные оказались выбиты из привычной и размеренной своей жизни, не знающей времени и свершений. Их привычная добыча разбежалась и попряталась. Мертвецы, трупы погибших при перегоне коров, овец и лошадей, запах крови и тлена наполнил привычный мир новым смыслом...
Батальон дальневосточников майора Рублёва по-прежнему упрямо шёл на юго-восток сквозь толпы беженцев, ряды повозок и гурты скота по грунтовой дороге вдоль Курмоярского Аксая к хутору Пимено-Черни. Ну не дать ни взять — прямо Новгород-Северская дружина князя Игоря из «Слова о Полку Игореве», написанном боярином, членом старшей княжеской дружины, главой киевской боярской корпорации Петром Бориславичом в середине XII века... «Под трубами пеленана, под шлемами взлемяна, с конца копья вскормлена, сабли у них заострёны, сами скачут, словно серые волки в поле, ища себе чести, а князю — славы!»... Вот и волки тут, и орлы...
Батальон майора Рублёва имел сейчас задачу в соответствии с приказом командира 208-й стрелковой дивизии полковника Воскобойникова вернуться к полустанку Чилеково, чтобы соединиться с частями своей дивизии, уцелевшими после налётов авиации врага и атаки танков...
Первоначальный приказ, полученный майором Рублёвым — командиром 1-го батальона из 435-го полка дивизии Воскобойникова предусматривал выдвижение к станции Ремонтная и далее до Гашуни. Не дойдя до Гашуни 20 километров, батальон сначала получил приказ остановиться, а затем вернуться, обойти Котельниково южнее через Караичев или Нижние Черни, и двигаться на Чилеково.
Дважды проходя через хутор Комиссаровский дальневосточникам пришлось буквально проталкиваться сквозь беженцев, эвакуированных, лошадиные табуны. Через Комиссаровский эвакуировался на восток Дубовской военный конный завод имени наркома Кагановича, который растил коней для кавалерии. Вокруг Комиссаровского сосредоточилось 36 табунов — около 63 000 лошадей, а также люди и имущество районных молочных и свинотоварных ферм, чабарней, мастерских.
Вольнонаёмные работники конного завода все в армейской форме. Принявшие присягу имели воинские звания. Дубовской ВКЗ-1 уходил в эвакуацию уже второй раз. В первый раз в прошлом году сигналом служила сдача советскими войсками Ростова-на-Дону. Теперь эвакуация началась с запозданием. В подавленном состоянии, многие со слезами на глазах собирались вглубь страны — Актюбинскую область. Десятки тысяч лошадей, двигающихся или отдыхающих среди седого ковыля яров и балок на кроваво-красном закате — фантастическое зрелище...
Заночевав у хутора Комиссаровского, батальон двинулся в обход Котельниково. Расстояние от Котельниково до Пимено-Черни по прямой — 20 километров. Действующий Полевой Устав РККА 1936 года требовал на расстояние более 10 километров пехоту перевозить автотранспортом. Батальон же прошёл за прошлый и сегодняшний день по адской жаре почти 100 километров пешим маршем с полным вооружением и снаряжением. Из Котельниково вслед батальону обещанные комдивом грузовики для перевозки личного состава так и не выдвинулись. Значит — что-то случилось. Такой заботливый командир как Воскобойников не бросил бы бойцов в степи без автотранспорта.
Ни конная разведка, ни радиосвязь не обнаружила за сутки вокруг никаких признаков подразделений их 208-й дивизии, никаких управляемых советских подразделений крупнее роты. Это значило, что нормальное снабжение боеприпасами, инженерным, медицинским и химическим имуществом в случае соприкосновения с противником не предвиделось. При этом на случай боя, особенно в окружении, требовалось иметь запасы боеприпасов сверх установленных норм, то есть свыше 2,5 боекомплектов. Количество боекомплектов на часть и соединении определял Генштаб в зависимости от текущей или планируемой ситуации...
У пистолета-пулемёта ППШ-41 носимый боекомплект — в среднем два дисковых магазина — 142 патрона. Всего боекомплект 300 патронов. Пулемётчик ДП имел носимые 4 магазина — 188 патронов. Всего боекомплект 800 патронов. Винтовка Мосина образца 1891/30 года у артиллеристов, связистов, водителей получал в среднем 40. Всего боекомплект 100 патронов. Станковый пулемёт Максима — в среднем носимые 1000 патронов. Всего боекомплект 2500 штук. Это считался один боекомплект. Основной запас патронов. Если норматив на часть 2,5 боекомплекта, то соответственно всё следует умножить на это число… Если сверх установленного… Количество выданных патронов менялось в зависимости от места бойца в бою. Основной запас патронов располагали в непосредственной близости от поля боя. Один боекомплект хранился в дивизии. В общем, боеприпасов Рублёв имел на один хороший бой...
— Ну ты даёшь, защитник Родины! — сказал со вздохом Петрюк. — Сонная тетеря...
— Чуть-чуть заснул на ходу... — ответил Зуся виновато, облизывая пересохшие тонкие губы и снова уснул на ходу....
Он несколько десятков секунд шёл, упиравшись лбом в ранец впереди идущего, а показалось — час. И ранец-то для этого предательски подходил! Облегчённый ранец образца 1941 года спереди имел крюки для зацепа за патронные сумки, пристёгивался за поясной ремень ремешком с крюком. С помощью ремней подгоняли по росту. В ранце бельё, полотенце, запасные портянки, мыло, зубной порошок, нитки, иголки, котелок с кружкой и ложкой, ружейные принадлежности, продукты, кроме тех, что в продуктовой сумке. Снизу ранца плащ-палатка и принадлежности к ней, а вокруг по периметру ранца — шинельная скатка. Ну готовая же подушка!
Ещё через сто шагов Гецкин совсем пришёл себя и произнёс уже мечтательно:
— А я хочу немецкий танк подбить и послать матери в Биробиджан премию за него — 1000 рублей, а она мне конфет купит и сюда пришлёт. А три танка если подбить — премия 3000 рублей!
— Живот слипнется от такого количества конфет! — сказал кто-то сзади.
Невзирая на усталость, сухие глотки, скрип пыли на зубах, тема о боевых выплатах за подбитые танки оживила всех.
— Лучше уж втроём бутылками с зажигательной смесью КС три танка поджечь, как бы по танку на брата. Тогда за каждый танк, подбитый группой в ближнем бою, выплатят каждому по 1500 рублей. Ты подбивай, а мы в сторонке постоим, тогда у тебя будет трижды 1500 уже 4500 рублей! — мрачно пошутил Надеждин. — Группой дороже получается тебе подбивать, выгодно!
— Какая-то вакханалия жадности! — снова сказал кто-то сзади. — Жадность города берёт, товарищи!
— Если государство платит за подбитые танки, почему бы не заработать? — со вздохом произнёс Гецкин, и с сожалением посмотрел на пыльные носки своих армейских полусапог на шнурках фасона «Дерби».
«Хороши ботиночки!». Привычные мысли сапожника пробежали по их добротной конструкции: деревянно-шпилечное крепление низа, союзки, берцы, клапан из конской юфти. Подошва, подмётка из пласткожи, задник кожаный, кожаный каблук с металлической подковкой и набойкой из пласткожи, подмётки укреплены металлоукрепителями. Надёжно конечно, но не особо красиво выглядит... Вот у старшины яловые сапоги — совсем другое дело!
Гецкин поднял глаза от пыльной дороги и пересёкся на секунду взглядом с пожилым человеком, который стоял в траве недалеко от грузовиков из Харькова. Гецкин его заметил чуть раньше: невысокий рост, поношенный, но добротный гражданский костюм, клетчатая кепка. У бедра велосипед с свёртком на багажнике. Взгляд — колкий. Какой-то зловещий. Хотя выражение лица скорее приветливое, даже, вроде застыла полуулыбка на губах. Но взгляд...
Мужчина этот уже долго и как-то слишком заинтересованно рассматривал харьковчанку Наташу Адамович и её дочку. Так, по крайней мере, показалось Гецкину. У харьковчанки тогда частично обнажилась через вырез платья пышная грудь; женщина с кем-то разговаривала и свесилась через борт грузовика. Вот и обнажилась...
Рядом с велосипедистом тогда ещё стоял странный капитан НКВД. Странный — потому, что один. Вокруг бойцов НКВД не видать. Машины нет. При капитане лишь мотоцикл, навьюченный мешками...
И вот с ним этот созерцатель женских прелестей. Похоже, что он — местный. Он напоминал не то агронома, не то учителя. Но в любом случае — высшее образование в нём чувствовалось. Однако и военная жилка проявлялась в аккуратности свёртка на багажнике велосипеда, в опрятности рубашки-косоворотки и одинаковой, умелой заправке брючин в короткие и мягкие кавказские сапожки.
Мужчина не отрываясь рассматривал красивую женщину с глубоким вырезом платья, и огорчённо отвернулся после того, как Наташа села обратно, и вырез перестал демонстрировать очаровательные линии.
Потом человек в клетчатой кепке проехал немного вперёд и встал с интересом рассматривать уже других женщин среди вереницы беженцев. Они проходили перед ним как на параде. Гецкину показалось это немного странным. Разве ему нет дела до приближающегося фронта, безвластия, бегущих голодных и бездомных людей? Почему скопление молодых женщин его явно интересовало больше? Эти женщины страдали от жары, пыли, усталости, страха за своих близких. Это отпечатывалось на их лицах. Но на лице любопытного мужчины с велосипедом отсутствовало соучастия или сострадания. Только любопытство. Какое-то странное хищное любопытство, словно хищник выбирал жертву...
— Смотри, как мужик с велосипедом жадно на женский пол пялиться! — невесело сказал Надеждин, перехватив взгляд Зуси. — Какой-то он нездорово озабоченный...
— Да? Ты тоже заметил? — воскликнул Зуся. — Надо этого поца пристыдить, а лучше дать по харе!
Недавнее появление красивой женщины подействовало и на Надеждина словно лёгкий наркотик, кратковременно снимающий усталость, отвлекающий от страшного желания спать, от жажды, боли в мозолях, натёртых плечах и натруженных ногах.
— Да ладно, может, мужик своих в толпе ищет... — нехотя ответил Петрюк.
Комбат Рублёв в это время в очередной раз скомандовал колонне сойти с дороги и начать движение по целине.
По-прежнему двигались по дороге лишь две сверкающие спицами колёс 45-миллиметровые противотанковые пушки 53-К, повозки и грузовики с боеприпасами, продовольствием, водой, медики и кухни. Напористо сигналя, крича и умоляя беженцев и пастухов со своими коровами и лошадьми расступаться, артиллеристы, хозяйственники и снабженцы батальона еле двигались. Комбат с помначштаба полка и батальонным адъютантом ехали на своих лошадях всё время впереди, потому что на дороге на пути батальона беженцы, чужой транспорт и скот иногда создавали затор, который требовалось преодолевать бесконечными просьбами и угрозами. Им помогал конный взвод разведки, приданный батальону как авангарду по просьбе помначштаба полка.
На повороте дороги к реке просматривалась на дороге крупная помеха движению: несколько тракторов ХТЗ тянули хлебоуборочные комбайны «Коммунар» и прицепы, заполненные с горкой разнообразным сельскохозяйственным инвентарём и домашним скарбом. Тракторы надрывно рычали, пускали сизые струи выхлопных газов и шлейфы пыли, но еле двигались.
Небольшой ветерок, не освежающий, а всё такой же жаркий, как и сам раскалённый воздух над землёй, приносил с юго-запада от Ремонтной и с северо-запада от станицы Цимлянская-на-Дону гулкий рокот фронта, словно там невидимая гроза пробовала свои силы. Когда ветер дул сильнее, грохот разрастался, становились слышны отдаленные гулкие вздохи, то ли удары тяжёлых авиабомб, то ли там взрывали хозяйственных объекты. Потом звуки вместе с ветерком слабели. Казалось, что фронт скачет вперёд-назад как детская скакалка.
За Котельниково также слышались глухие удары. Там авиация немцев бомбила железную дорогу у железнодорожного моста через Курмоярский Аксай. Все невольно прислушивались, стараясь прикинуть расстояние до фронта и понять, что же происходит в Котельниково.
Среди идущих стрелков взвода противотанкистов, несущих на плечах шесть 14,5-миллиметровые противотанковые ружья и цинки бронебойных пуль, кто-то начал неуверенно запевать:

Славное море — священный Байкал!
Славный корабль — омулёвая бочка!
Эй, Баргузин, пошевеливай вал,
Молодцу плыть недалёко...

Батальон шёл не в ногу, скорее брёл, и такая нестроевая песня не показалось странной. Страной, что вообще у кого-то нашлись силы что-то петь. Наверно её предложил спеть кто-то из командиров. Молодежь скорее запела бы «Броня крепка, и танки наши быстры» или «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Запевалу с песней про Байкал поддержали слабо. Голоса рвались одышкой от ходьбы, не вытягивая длинные фразы народной песни, сухие губы плохо слушались, пыль забивала горло, вызывая кашель:

Долго я царские цепи влачил,
Долго бродил я в горах Акатуя
Старый товарищ бежать пособил,
Ожил я волю почуя!..

Песня о беглом каторжнике быстро утихла сама собой. Длинные тела противотанковых ружей на плечах красноармейцев качались на ходу, словно брошенные вёсла лодок, уносимых течением и байкальским ветром. Это грозное оружие справлялось с «железной саранчой» Гитлера, а если знать как, могло остановить и средний танк.
Где-то сзади затянули совсем иное. Это запела 3-я рота, скрытая от глаз в пылевом облаке. Она двигалась в хвосте колонны за взводом противотанковых пушек и перед вереницей повозок с продовольствием и боеприпасами. Рота почти полностью состояла из казахов, большая часть которых почти не говорила по-русски.
Появление в составе дивизии из Славянки в самый последний момент бойцов из Казахстана, все в среднем гораздо старше 25 лет, старше чем большинство бойцов-дальневосточников, логически объяснить никто не мог, поскольку, и это все знали, в самом Советском Казахстане уже сформировали 12 стрелковых и 4 кавалерийские дивизии, 7 стрелковых бригад. Зачем казахов посылать на формирование частей в других республиках?
Казахстан из-за изначально малого количества предприятий, дававших рабочим бронь, получил самый высокий процент мобилизации к числу населения из всех республик Советского Союза. В Великодержавном рейхе 18 процентов населения мобилизовали на фронт, и ещё 18 процентов использовали в трудовой армии, а также как гражданских специалистов на военных объектах. В Советском Казахстане призвали на фронт 12 процентов населения и 14 работали на военных заводах — почти 26 процентов. Масштабная мобилизация русских, казахов и украинцев Советского Казахстана потребовалось в связи с тем, что в первые месяцы войны почти 500 000 советских бойцов и командиров попали в плен, а территории Советской Белоруссии, Советской Украины, европейской части Советской России оказались под Западной оккупацией. Мобилизационный потенциал Советского Союза в связи с этим захватом сократился на 50 000 000 человек.
В Казахстан эвакуировали 220 фабрик, заводов, мастерских, артелей и промкомбинатов. Велось непрерывное строительство заводов, фабрик, рудников, шахт и отдельных производств. В связи с этим занятость местного населения на военных производствах тоже оказалась вскоре высока.
До начала Великой Отечественной войны в Казахстане вряд ли нашлось бы хоть десяток военных, получивших высшее академическое военное образование. Однако части и соединения, сформированные в Казахстане, имея с своём составе всего 1/3 этнических казахов, отличались стойкостью в боях. 312-я стрелковая дивизия Наумова стойко обороняла Москву под Малоярославцем. 316-я стрелковая дивизия Панфилова, набранная из добровольцев и тоже на 1/3 состоящая из казахов, защищала Москву у Волоколамска и покрыла себя неувядаемой славой. Группа истребителей танков из 316-й дивизии — 28 «панфиловцев» у разъезда Дубосеково подбили в сражении за Москву 50 гитлеровских танков. В боях за Москву 238-я стрелковая дивизии Короткова, состоящая на 1/3 из казахов-скотоводы Прииртышских аулов, успешно обоняла Серпухов в битве за Москву. Сформированная из курсантов военных училищ Алма-Аты, Ташкента, Фрунзе и других городов 39-я отдельная стрелковая бригада также стойко сражалась под Москвой.
Больше половины в дивизиях, сформированных в Советском Казахстане составляли русские и украинцы — потомки крестьян, депортированных массово в Казахстан до революции царским министром Столыпиным при аграрной реформе. Землю для них царские власти отбирали у местных казахов. Их тогда называли киргизы-кайсаки. В 1907 году немецкий император русских Николай II своим Указом лишил коренные народы Сибири и Средней Азии избирательных прав. То есть лишил избирательных прав и киргиз-кайсаков. Также они потеряли ничтожное представительство в Государственной думе Российской империи. Они стали в «российской тюрьме народов» на своей земле людьми второго сорта.
Теперь же киргизы-кайсаки из рук большевиков получили свою государственность — Казахскую Советскую Социалистическую Республику, огромную территорию — часть бывшей Российской империи, письменность. Русский город-крепость Верный стал столицей Алма-Атой. В новом государстве оказалась часть территорий Сибирского казачьего войска: Петропавловск, Павлодар, Семипалатинск, Усть-Каменогорск; земли семиреченских казаков. Казахский народ стал формироваться благодаря политике коренизации. Простой народ Казахстана с радостью освободился от власти беков и мулл. Но они устроили кровавую войну со своим народом и русскими.
С врагами социализма басмачами, в том числе с бандами киргиз-кайсаков Шокая и Вали Каюм-хана, Советской власти удалось справится только к середине 1930-х годов. Спустя совсем немного времени на Советскую власть обрушились европейские фашисты при поддержке мирового капитализма...
Сотрудничество с тюркскими народами, которые, с точки зрения расовой теории Великогерманского рейха, относились к неарийским народам и рассматривались как «недочеловеки», гитлеровскими расистами изначально не предусматривалось. Все народы Средней Азии предполагалось скопом объединить в государство-концлагерь по выращиванию хлопка и скота — «Туркестан». В других их услугах колонизаторы не нуждались.
После потери в прошлом 1941 году к ноябрю 4,5 миллионов немецких солдат убитыми, ранеными, пропавшими без вести и пленными, гитлеровцы от нужды решили создать «Туркестанский легион» Вермахта из узбеков, туркмен, киргизов, каракалпаков, уйгуров, татар, казахов. В числе 95 000 советских бойцов и командиров, попавших в плен под Харьковом, оказалась множество выходцев из Казахстана. Так в попавшей в окружение 106-й кавалерийской дивизии 1/3 — казахи. В её составе попал в плен, как комиссар одного из кавполков, даже бывший министр лёгкой промышленности Казахской ССР Сеитов. Он пошёл на сотрудничество с гитлеровцами.
Гитлеровцы планировали использовать «Туркестанский легион» на фронте, за линией фронта, для противопартизанских акций. Руководили созданием легиона те же непримиримые вдохновители басмачества Шокай и Вали Каюм-хан. Они требовали от немцев подготовить кадры для будущего Туркестанского государства в учебных заведениях Германии, требовали, чтобы формирования из числа туркестанцев, использовались только в Туркестане. Но гитлеровцы использовали батальоны «Туркестанского легиона» как пушечное мясо на Восточном фронте в боях с Красной Армией, как диверсантов, а также для контрпартизанской борьбы, охраны объектов, железных дорог, мостов, складов.
Первый туркестанский батальон майора Майер-Мадера гитлеровцы сформировали в октябре прошлого 1941 года и использовали сначала как подразделение 2-го отдела Абвера. Этот отдел Абвера ведал, в частности, диверсиями и терроризмом в тылу советских войск. Потом батальон действовал как пехотная часть. Через месяц закончил формирование 444-й батальон обер-лейтенанта Таубе — четыре пехотные роты тюрок под командованием немецких офицеров и фельдфебелей. Батальон занялся в Крыму охраной объектов и борьбой с партизанами. Весной 1942 года завершили формирование 450-й и 452-й Туркестанский батальоны. До конца этого года гитлеровцы запланировали подготовить 781-,782-,783-, 784-й батальоны.
Широко использовались уроженцы Средней Азии в качестве разведывательно-диверсионной агентуры. Их отбирало и готовило для работы в советском тылу Предприятие «Цеппелин» из VI управления Главного управления имперской безопасности RSHA. В том числе готовилось покушения на Сталина. Террористы. Кандидаты поступали также в военную школу Группы армий «Юг» и в особую роту при 111-й пехотной дивизии Вермахта, которая специализировалась на борьбе с партизанами и советскими разведывательно-диверсионными группами на побережье Азовского моря...
...Через шум тысяч людей, повозок, лошадей, грузовиков, послышалось пение казахов, еле различимое, кажущееся для чужого слуха заунывным:

А-а-а-а-ай!
Айын тусын онынна-а-а-ан, жулдызынь тусын сонынна-а-ан,
Хабарсыз кетсень тым узак, сансызбай шыгар соньынан...

Ровная, без украшений мелодия неведомой песни сливалась с жарким воздухом, входила в унисон, а потом в резонанс с гулом, идущим отовсюду: от земли, неба, воздуха, людей, животных и машин. Низко над степью летали большие и малые орлы, будто подстраиваясь под мелодию. Казахская песня походила на липкий, дрожащий душный воздух, мираж, на сухую жёлтую траву и пятна седого ковыля:

Кхыз Жібек енді келгенше-е-е, келін боп уйге еньгенше,
Даяр етіп кояйы-ы-ы-ык, салдырып сара-а-а-ай езгеше-е-е-е...
А-а-а-а-ай...

На самом деле казахи пели о печали храброго батыра, вспоминающего перед смертельной битвой отца, мать, братьев и сестёр, о больших табунах коней в благоухающей цветами и травами степи, про обещание любимой девушки дождаться батыра или умереть. От песни, запаха разогретой солнцем полыни, пыли, разлитая в воздухе тревога делалась сильнее...
Кто-то за спиной красноармейцев Надеждина, Петрюка и Гецкина не выдержал и сипло крикнул поющим казахам:
— Братцы казахи, родные товарищи, не тяните душу, и без вас жуть как муторно!
Казахи, то ли поняли, то ли допели, что хотели до конца, однако, умолкли. Опять батальон некоторое время шёл молча.
— Не то вы поёте, товарищи бойцы, не то! — оборачиваясь сказал старшина Березуев с укоризной. — А ну-ка, песенники, запевай марш авиаторов «Всё выше и выше!». Давай, Надеждин, москвич, ты же у нас голосистый! Боец Кушнырь, прими у бойцы Надеждина катушку!
Надеждин передал бойцу из идущей сзади шеренги 4-килограммовую катушку телефонного кабеля ТК-2. Стало так легко шагать, что захотелось взлететь. Надеждин не мог не запеть. Запевать для роты, чувствовать, как вслушиваются сотни человек в твой голос, готовые повторить последнюю строчку куплета или грянуть припев, соизмеряя сильную долю мелодии со строевым шагом левой ноги, стало для него в Славянке удовольствием. Прохождение торжественным маршем, смотр строевой песни, праздники и походы во время комплектования и обучения дивизии за счёт этого сделались для него радостными событиями. Это даже в какой-то мере примеряло его с Советской властью. Делало его игру с ней в прятки не такой ужасной. Обычно глухой его голос, при пении наполнялся воздухом здоровых лёгких, обретал силу высокого баритона и окрашивался звонкими нотками.
Он бодро и звонко запел любимый большинством советской молодёжи марш авиаторов и усталость действительно отступила:

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!
Преодолеть пространство и простор,
Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца пламенный мотор!..

Припев подхватили, но не все. Усталость, пыль во рту и носу, адская жара брали своё. Кто-то просто шевелили губами. Кто-то продолжал тупо смотреть в спину вперекор идущего. Но всё-таки припев прозвучал, пусть не в ногу, пусть нестройно, не попадая в ноты, но неожиданно мощно:

Всё выше, выше и выше,
Стремим мы полёт наших птиц.
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ!..

Беженцы стали оборачиваться. Кое-кто остановился недоумённо. Кое-кто прослезился. Пастух, сидящий верхом на гнедой лошади, и караулящий табун местного конезавода даже подпел. Какая-то девочка-горожанка захлопала в маленькие ладошки. Несколько молодых кавказцев в военной форме без знаков различия, по виду дезертиры, вжали головы в плечи. Никто не ожидал услышать эту песню среди тяжёлого отступления.
Мир от звучащего советского марша стал чуточку бодрее, веселее, но совсем ненадолго. Старшина Березуев невольно заулыбался, вспомнив, как во время прохождения маршем во время церемонии отправки на фронт, батальон шёл, чеканя шаг, мимо трибуны командующего Забайкальским фронтом и секретаря приморского Обкома партии, командир первого взвода их роты, младший лейтенант Милованов сделал равнение на трибуну, повернув голову, взял под козырёк и, не видя больше дороги, отклонился от оси движения роты. Затем он споткнулся о бордюр плаца и упал. Никто из солдат и глазом не моргнул, рота не дрогнула, прошла красиво и чётко. Только женщины из конторы шефского лесхоза и артистки из Хабаровска, стоявшие на трибуне, смеялись, прикрывая рты ладонями...
В небе постепенно вырос гул. Он превратился в натруженный рёв самолётных моторов. Надеждин перестал петь ещё до того, как старшина махнул ему рукой. Все, кто двигался по дороге, закрутили головами в разные стороны, ища глазами приближающиеся самолёты. В глазах многих людей появился страх и вопрос: «Неужели опять началось это с нами?».
Но нет, это свои самолёты. Приближаясь с северо-востока, со стороны станции Абганерово, штурмовики Ил-2 шли тремя звеньями . Два первых звена из трёх штурмовиков блестели новой заводской краской, сияли огромными красными звёздами на крыльях, демонстрируя мощные фугасные бомбы ФАБ-100 на наружной подвеске МДЗ-42. Судя по рёву двигателей, штурмовики шли с перегрузом. Значит, у каждого в четырёх отсеках центропланов загружены навалом ещё по 272 бомбы весом по килограмму или 24 бомбы по 25 килограмм.
Ил-2 шли к Дону, где целью для них являлись скопления вражеских войск у переправ. Высоко в небе шла четвёрка истребителей, прикрывая штурмовики. Поменяв только что задачи своим 1-й и 4-й танковым армиям, Гитлер устроил на переправах огромные пробки, путаницу, и теперь советская авиация торопилась использовала этот шанс нанести врагу массовые потери даже в ущерб поддержки своих наземных войск, даже жертвуя самолётами. Переправы бомбила по ночам также авиации дальнего действия Ставки Верховного Главнокомандования.
IV-й воздушный флот Геринга вместе с ВВС Румынии, Словакии, Венгрии, Италии, Хорватии не имел здесь подавляющего преимущество в численности над советской авиацией, действовавшей на Сталинградском направлении и в предгорьях Кавказа. Но гитлеровцы концентрировали силы то на одном, то на другом главном направлении, получая там значительное количественное превосходство. Но советские воздушные армии заканчивали формирование: в эскадрильи поступило много молодых, хорошо обученных лётчиков из запасных полков, авиационных школ и училищ. Технически советские самолёты в общей массе не сильно отставали от самолётов немецких, не говоря уже о устаревших самолётах ВВС Румынии, Словакии, Венгрии, Италии, Хорватии. На вооружении некоторых советских частей имелся самый быстрый и вооружённый истребитель советско-германского фронта — Як-7Б. Уникальный, не имеющий аналогов в мире штурмовик Ил-2 уже давно показывал себя способным наносить врагу большие потери невзирая на сильное сопротивление сильных наземных ПВО гитлеровцев. Стратегический бомбардировщик Пе-8 мог наносить с недосягаемой для гитлеровских истребителей высоты в 10 километров удары бомбами весом до 5 тонн по вражеским аэродромам, станциям, мостам. Люфтваффе не имело такого оружия.
Излучина Дона максимально удобна для действий авиации. В хорошую погоду местность в сухом воздухе просматривалась километров на 8 — 10 даже с земли, а для авиации до 25 километров. Люфтваффе прикладывали значительные усилия, чтобы дать возможность войскам Гота, фон Клейста, Паулюса, Руоффа делать на земле всё, что требовалось, рождая у них чувство превосходства и безнаказанности. Но все возможности и преимущества быстро маневрирующих механизированных войск Вермахта уткнулись в середине июля в «бутылочные горлышки» переправ через Дон в Большой излучине...
Советские штурмовики низко и грозно прошли над пыльной воинской колонной и разноцветной толпой беженцев к Дону. Замыкающая тройка самолётов свежей краской не сияла. На крыльях и фюзеляжах — заплаты и дыры. На одном Ил-2 хорошо различалась размашистая надпись белой краской: «Гроза». У другого штурмовика осталось не убрано одно шасси. Самолёт так и летел — как утка с подбитой лапой...
В той стороне, где Дон, высоко-высоко едва различались маленькие точки истребителей. Из-за расстояний казалось, что они двигались очень медленно, поднимаясь, опускаясь, делая петли, бочки и горки. Воздушный бой. Его звук до земли почти не доходил. В стороне от них кружил высоко в небе самолёт-разведчик Focke-Wulf Fw 189 Uhu...
Штурмовики унесли свои прыгающие по земле тени к ровной, словно, кто-то начертил карандашом, насыпи железной дороги. В колеблющемся, плавающем жарком воздухе лётчики могли ошибиться с выбором цели. Все невольно пригнулись под пролетающими самолётами. Но вот штурмовики стали удаляться. Люди распрямились, лошади перестали мотать головами и пошли ровнее.
Старшина сделал глоток воды из фляги и сказал, удовлетворённо оглядывая небо:
— Мощь советская пошла на фашиста!
На его рябом лице под щёткой коротких усов скользнула тень улыбки...

Глава 15. Аромат кофе из Руанды
 
Любил Густав фон Фогельвейде — отец Манфреда после завтрака, когда находился в хорошем расположении духа, красочно расписывать, как его хорошо знают в Руанде, принадлежащей нынче Бельгии, хотя не у каждого бельгийца может сохраняться терпимое отношение к немцам после того, что происходило в Бельгии при штурме немцами крепости Льеж или захвате Брюсселя в 1914 году. Густава же, по его словам, вся бельгийская администрация в Руанде знала хорошо, уважала, пользовалась его подарками и подношениями вполне регулярно. Такое ведение дел сильно влияло на выгодную закупочную цену на кофе. А это — главное!
— Прекрасная страна Руанда! — так обычно фон Фогельвейде-старший начинал свой рассказ после утреннего кофе. — Там в лесах живёт много-много диких обезьян. Они как выбегу вдруг, как все прыгнут!
Часто и многозначительно он поглядывал при этом на Эльзу. Девушка обычно опускала глаза и вежливо улыбалась. Неожиданное решения главы семейства о том, что Эльза должна присутствовать на завтраках, а не есть на кухне со служанкой Хильдой и другими работниками поместья, возникло почти сразу после того как у неё, кроме виртуозного владения французским, английским и испанским языком, открылся дар собеседника на тему политики и экономики. Этого всегда недоставало фон Фогельвейде-старшему в общении с женой.
После стандартного начала Густав обычно подолгу и красочно описывал благодатную природу Руанды — страны тысячи холмов. Чем-то она напоминает итальянский регион Тоскана со столицей во Флоренции, но только там лето круглый год. Благодаря рельефу — страна лежит на 1500 — 2000 метров выше уровня моря, нет изнуряющей африканской экваториальной жары: ночью около 17 градусов, днём до 25. Сказка! За счёт этой прохлады в 2-х градусах южнее Экватора, возникает идеальный климат для произрастания кофе.
Когда кофе растёт, то выглядит как вишня, только без ножки, цветёт похоже. Кофе — фрукт, ягода. Внутри два кофейных зерна. Существует два вида: арабика и робуста. Считается, что арабика имеет лучший вкус. Она составляет три четверти всего выращиваемого кофе. Кофейное зерно — это семечка. При нужных условиях она вырастает за три-четыре года в высокий куст. После сбора ягод их промывают, мякоть оставляют на бобах сохнуть и она лопается на солнце, мякоть ферментируется и затвердевает, придавая фруктовый привкус. Затвердевшие ягоды скалывают, оставляя сахар. Далее происходит обжарка ручная или автоматическая машинная. Разное время обжарки даёт разные привкусы. Этим занимается почти половина руандийцев.
Ночи в Руанде сказочные: звёздное небо — уникальная картина всех Южных созвездий с иногда возникающими созвездиями Северного полушария. Ну и конечно туманные холмы. В горах повсеместно дожди. Горные реки бегут через тропические леса между холмов бурным потоком. Постоянно испаряется огромная масса воды. Особенно в утренние часы холмы окутаны плотным покрывалом тумана. С высоких точек видно как молочные реки тумана разливаются над тропическим лесом, обнажая только верхушки деревьев. Изнутри туманный лес выглядит не менее живописно и даже мистически. Даже когда солнце поднимается высоко, туман не рассеивается окончательно. Дымка словно вуаль долго висит над дальними холмами. Сказка!
Воды много. Вдоль восточной и южной границ страны цепочкой тянутся озёра — Шохоха, Ругверо, Ихема, Кизинга. Реки, соединяющие их, образуют как бы «африканскую Финляндию» со множеством рек, островов, заливов и порогов, где водится огромное количество рыбы. Вся эта обширнейшая водная страна входит в стремительную Кагеру, впадающую в озеро Виктория.
Северянина не может не захлестнуть волна восторг от совершенной природы, созданной Богом. Здесь обилие экзотических зверей и птиц, величественные горные гориллы, забавные и озорные золотистые мартышки, шимпанзе, королевские длиннорогие коровы. У реки Русизи, истока Нила, водятся потрясающие своей природной грациозностью и злобной дикостью львы, слоны, гориллы, зебры, носороги, бегемоты. Живописны доколониальная столица Ньянзе, горная цепь Вирунгас из пяти вулканов. Гисума — город кофейного короля Руанды среди предгорий и сильванских долин; бескрайние холмы, покрытые кофейными и чайными плантациями.
Дом строить там и обслуживать дёшево. Только вот совсем нет железных дорог, что очень мешает торговле. Дороги грунтовые — красная глина, вдоль них непрекращающийся ряд селений. Хижины с соломенными крышами, которые уложены ярусами и спирально, — так живут хуту. Хижины эллипсоидной формы — это тутси. Над входом в каждым домик навес в виде полумесяца — символ благополучия. Каждая группа семей или даже одна семья владеет собственным холмом — руго. Свою принадлежность определяют названием холма. Коренной народ с каменного века — пигмеи тва.
Вдоль рек высажен бамбук для уменьшения вымывания почвы. Из бамбуковой соломки чего только не плетут: шкатулки, корзины, табакерки, одежду. Традиционно украшают жилища фресками из коровьего навоза и органических красителей имигонго. Говорят руандийцы на языке киньяруанда и суахили.
Красивые, высокие тутси вечно улыбаются, все очень молоды, ибо живут туземцы не долго, ведь медицины нет никакой. Даже простое воспаление десны может кончится смертью. Тутси даже выше чем славяне-черногорцы — южные сербы. Они все очень стройные, с невероятными осанками и в невероятных нарядах. Имеют врождённое чувство вкуса. Хуту не такие высокие. Тва — пигмеи. Встречаются высоченные масаи из народности тутси в красных клетчатых накидках с посохами в руках. Хуту им заклятые враги. У африканцев очень плохо растут волосы, так что все коротко стригутся.
Платья руандийских женщин повергают в транс: яркий, ассиметричный, хаотичный рисунок, завораживает; грудные дети за спиной подвязаны кусками тканей в тон платью. Ткани очень грубые на ощупь, если поставить их на пол, то стоят как дерюга — вощёный хлопок.
Вдоль дорог добротные просторные навесы, под которые складывают уже высушенный кофе и чай, принесённые в мешках с плантаций. Любой транспорт, скот, люди, независимо от числа и размера поднимают облако красной пыли, из которой как призраки выплывают идущие навстречу местные жители. По дороге бегут люди со стогами, кроватями, столами, охапками дров на головах, беседуют кумушки, встречаются влюблённые, ведутся дела.
Распространённый напиток — ароматный чай по-африкански со специями, сахаром и молоком. Практически все специи завезены в эти края когда-то арабами и европейцами для выращивания. Шафран, корица, гвоздика с Острова пряностей здесь растут хорошо. Арабы завезли для выращивания чай. Еда — крахмалистые кушанья из сорго и проса, молоко, бананы и рис. Популярны авокадо — ни овощ, ни фрукт. Мясо почти не едят. Распространённое блюдо: разломанная сухая рыба медленно жарится в масле и смешивается с куриным мясом. Затем добавляют лук, перец чили, рис. Затем всё заливают водой и получается замечательное «ризотто по-руандийски». Основное блюдо простонародья — очень плотная каша на основе кукурузной муки. Есть на публике не принято. Африканцы считают, что это неприлично — только животные едят при всех, и едят они обычно в домах. В ходу банановое пиво и вино. Алкоголизм — бич. Работа ценится дёшево. За сбор 50 килограмм чайного листа «три верхних отростка» тут платят в пересчете меньше 2-х американских центов. Нищета дикая.
Густав подолгу рассказывал про озеро Киву на границе с Конго, единственное озеро не заселённое кровожадными крокодилами. Над озером Киву высокие холмы по утрам окутывает густой туман, а во второй половине дня открываются потрясающие виды на озеро и острова. Завораживающие пейзажи впечатляют — казалось, тут ничего не менялось веками, тысячелетиями; рыбацкие деревни с домами на сваях, красивые тропические острова. Из-за попадания в воду вулканических газов в озере практически нет рыбы, зато купаться можно спокойно и с удовольствием — никакой шистосомы не водится. Шистосомы — ужасные твари. Они паразитируют в мелких венах толстого кишечника, брюшной полости, малого таза, матки, мочевого пузыря человека. Паразиты делают инвалидами или убивают. В центре озера Киву остров Иджви. Постоянно испаряемые вулканические газы вызывают у островитян проблемы со здоровьем: зоб, кретинизм. Зато мелкие островки безопасны и живописны. Комаров почти нет. Руанда высокогорная страна, комарам там некомфортно. К тому же многие гектары чайных плантации природными фитонцидами отпугивают насекомых.
Город Кигали основали на одном из холмов немцы. Руанда входила в Германскую колониальную империю. В 1897 году Руанду заняли 2500 солдат и присоединили к «Германской Восточной Африке» объединили Руанду и Бурунди. Немцы 20 лет не вмешивались в местную жизнь, позволив местным вождям править племенами, зато ввели новые налоги, прежде всего на кофе, а также научили племена капитализму. Только однажды они помогли тутси подавить восстание хуту. В 1916 году войска короля Бельгии выбили немцев. Порядки стали жёстче. Бельгийцы ввезли в страну кофе, маниоку, кукурузу и ирландский картофель. Они сделали кофе основной сельхозпроизводства.
Бельгийские подданные короля Альберта I, входившего в число монархов, развивающих в Европе фашистские организации, устроили в Руанде то, что ожидало по планам Гитлера, европейских и американских фашистов Россию и народы Советского Союза. Бельгийские фашисты поработили местное население и насилием заставили почти безвозмездно выращивать кофе. Колонизаторы назначали ничтожную цены на сдаваемое кофе.
Каждый руандиец выделял четверть своей сельхозземли под кофе, хотя размеры семейных наделов редко когда превышали гектар. Эту землю руандиец обрабатывал для бельгийцев почти бесплатно. Само зерно имело низкое качество. Аборигены на нём практически ничего не зарабатывали, поэтому не имели желания бороться за качество, надлежащую обработку.
Принудительный труд и жесточайшая эксплуатация населения бельгийцами поддерживалась силой оружия. Начался массовый исход населения в Уганду.
Администрация Альберта I воплощало фашистско-расистские идеи европейцев и американцев на практике ещё до Гитлера. Из Бельгии прибыли учёные-евгенисты для измерения черепов жителей — и, таким образом, по их мнению, — размеров их мозга. В 1920-е годы бельгийские учёные проанализировали измеренные черепа десятков тысяч жителей Руанды по расовым критериям. Черепа тутси оказались больше, сами они выше ростом, а кожа светлее. В результате бельгийские фашисто-расисты пришли к выводу, что тутси имеют «кавкасионную» родословную и этнически «выше» хуту. Каждому руандийцу бельгийцы вручили расовое удостоверение личности. Оно юридически разделило хуту и тутси. Тутси всячески вбивали в голову идеи расового превосходства над хуту. В разделении населения участвовала католическая церковь, разработав раздельную систему образования для каждого племени.
Деятельность расистов нашла понимание в Европе. Опыт бельгийских учёных и администрации Альберта I вскоре использовали гитлеровцы в Европе.
Бельгийцы также разделили население по имуществу в зависимости от количества скота и собственности. Любой, имевший десять или более голов крупного рогатого скота, считался членом «класса тутси».
Сделав упор на выращивание высокодоходного кофе и чая, бельгийцы устроили в 1928 году голод, выкосивший в райской, плодороднейшей стране 30 процентов населения, а ещё 30 процентов заставив бежать куда глаза глядят от капиталистов. Но это ещё что, Ост-Индская королевская компания таким же способом, сместив количество культур в сторону несъедобных но более выгодных, убила голодом незадолго до этого в Индии 20 000 000 человек. Двадцать миллионов. Главу своей администрации в Индии после этого сатанизма королева Виктория наградила. Что Сатане наградить своих слуг прилюдно? Король Альберт I также отметил успехи чиновников своей колониальной администрации.
— Я даю тутси справедливую цену за кофе, ведь я не какой-то колонизатор! — вскидываю подбородок заявлял Густав. — Знали бы вы, как прекрасны цветущие плантации в сентябре и октябре! Белоснежные! Чтобы белоснежные цветы хорошо росли, им сначала нужен сильный дождь. Через пару недель после начала сезона дождей почки начнут распускаться.
— Там наверно от кофеина в воздухе можно в обморок упасть! — обычно говорила в этом месте рассказа Мария фон Фогельвейде.
— Цветение — очень деликатный процесс и цветы должны оставаться нетронутыми, поэтому никого на плантации в этот момент не пускают, — не замечая иронии жены, обычно отвечал Густав. — Если цветению что-то помешает, то на одной ветке окажутся как спелые и здоровые, так и недозрелые и повреждённые плоды, и их придётся собирать в разное время.
При этом Густав так смотрел на Эльзу, словно это она цветок, цветение которого можно случайно помещать и её цветению будет создана помеха. Поэтому никого на плантации в этот момент нельзя никого пускать. Кроме владельца, разумеется если ему захочется.
— Наши предки рыцари перевернулись бы в гробу, узнав, что их потомок занимается крестьянским ремеслом! — так зачастую завершала мать Манфреда своё участие в выслушивании африканских рассказов мужа.
— Как не совестно тебе, дорогая! — всегда отвечал на это Густав фон Фогельвейде. — Это ведь наш хлеб насущный!
— Не знаю как твой хлеб, а мой хлеб — аренда от земли, доставшейся мне от моих предков в Пруссии, Саксонии и Южной Дании, — гордо заявляла Мария. — Мне для того, чтобы достойно жить, не требуются целоваться с проклятыми бельгийцами и тем более заигрывать с черномазыми обезьянами.
Мария вела себя как королева. По меньшей мере Восточной Пруссии. Это Манфред, его младший брат сорванец Отто, старшая сестра Гретель — высокая девушка со слишком близко расположенными глазами и крупным носом, её жених Мартин — худощавый юноша с выпуклым лбом и вечно приоткрытым как в изумлении ртом, гувернантка Эльза сидели и внимали рассказам хозяина Вольфсберга. Манфреду требовалось расположение главы семейства для получения разрешения на военную карьеру. Отто хотел уговорить отца купить ему мотоцикл BMW R16. Старшая сестра мальчиков Гретель рассчитывала послушанием добиться разрешения на брак с Мартином. Её жених Мартин интересовался торговлей как таковой и был напрочь затем напроситься к Густаву в управляющие или в каком-либо другом виде поучаствовать в кофейном деле.
Эльза слушала Густава всё время с какой-то странной полуулыбкой и эту полуулыбку никак не получалось отнести ни на счёт увлекательности рассказов, поскольку речь шла о вещах грубых и порой неприятных, ни на счёт почтительности, поскольку молодая девушка при этом на Густава вообще редко смотрела. Что-то странное скользило в её рассеянном взгляде, какое-то скрытое беспокойство, даже некое озорство и весёлость, странным образом сочетающиеся с её скромным платьем, скромным положением в поместье, скромным заработком и ещё более скромными перспективами на жизнь простушки, полной горечи, нужды, болезней, обид и безнадёжности. Чего же она так веселилась? Что у неё на уме? Манфред иногда перехватывал её взгляды с маленьким бесёнком где-то в глубине и ему становилось не по себе.
Вторая дочь Густава, — молодая девушка с вытянутым лицом в обрамлении вьющихся жёлто-соломенных волос, видимо как всегда размышляя о своих воздыхателях, с которыми вела весьма напряжённую переписку. «Её бы старания пустить на литературную почву, получился бы второй Жорж Занд!» — выразил однажды к этой забаве юной девушки отец. Она сегодня надела строгое, светло-серого цвета платье с белым кружевным воротничком, кружевными манжетами и накладными карманами; множество маленьких декоративных пуговиц на рукавах и клапанах карманчиков обтянуты тканью, что придавало этому фасону торжественную значимость. Девушка частенько закатывала глаза на потолочный расписной плафон столовой, видимо, он соответствовал её романтическому настроению, так часто свойственному юности.
Роспись потолка столовой действительно имела шедевральный вид. В центре в медальонах четыре фигуры: Флора с венком из венок из роз на голове, цветком сама в руке, Веста — хранительница домашнего очага держит чашу с огнём, Дионис в звериной шкуре, с венком на голове и виноградной лозой, крылатая Аврора с сосудом росы в руках и лирой. Эти две фигуры — олицетворение соответственно весны, зимы, осени, лета. Во вставках-трапециях вокруг них многофигурные сюжеты различных композиций поклонения богине Весте в технике «гризайль» с имитаций лепного барельефа. Примыкающие к центральной части плафона фризы изображали мифологических персонажей, олицетворяющих морскую стихию: путти на дельфинах и тритонов. Вот одна из мужских фигура изображена со спины вполоборота с поднятой вверх рукой и двумя хвостами, повернутыми вправо. Выписаны округлые обнажённые ягодицы. Вот тритон с поднятыми руками бьёт в тарелки. Другой трубит в ракушку. В одном из медальонов в раковине сидит богиня Амфитрита — жена Посейдона. Её обнажённая грудь выписана с особенной тщательностью. Её свита — тритоны, трубящие в раковины, гиппокампы, а также путти на дельфинах воспевают женскую красоту, чистоту и в то же время могущественность. Фигуры имели сложные переходы цветов перламутровой мягкости и нежности оттенков, свойственных рококо. Во всём чувствовалась некая игрушечность, построенная на звонких, «фарфоровых» соотношениях тёплых и холодных оттенков. При этом общая доминанта цвета — лазурный синий в эффектном сочетании с жёлто-золотым. Тёмно-синий и насыщенный красный доминирует в орнаментах. На эту гамму накладывается сложный коричневый цвет фона центральных фигур, который для создания эффекта воздушности и прозрачности нанесён лессировкой по зеленоватой подложке. Цвет фона путти на дельфинах — сложный зелёный оттенок на основе ультрамарина…
Манера сестёр фон Фогельвейде одеваться элегантно даже дома поддерживалась матерью и сильно отличалась от иногда слишком ярких и откровенных платьев гувернантки Эльзы от лучших модельных еврейских домов, не то что скучные переделки из старья как в журналах «Die Dame» и «NS-Frauenwarte». Кода серое дешёвенькое платьице Эльзы вдруг сменяла роскошь, все недоумевали. Никто не понимал, откуда у гувернантки с заработком в 90 марок брались деньги. Но каждый раз после её воскресных возвращений из Кёнигсберга, она привозила с собой новое платье, словно срисованное с французских модных журналов.
Это не могло не вызвать изумления, ведь в Германии, реальная зарплата составляла только 65 процентов по сравнению с заработной платой 1913 года, а процент безработицы всё увеличивался и достиг 44-х процентов от трудоспособного населения. Высококвалифицированные немецкие рабочие в «капиталистическом рае» среднем получали 120 марок в месяц при том, что приличный мужской костюм стоил около 100 марок, спальный мебельный гарнитур — 500 марок, платяной шкаф — 90 марок. Это было вдвое меньше, чем зарабатывал рабочий или колхозник в «недоразвитом» Союзе ССР. При этом более 50 процентов всех расходов немецкого рабочего составляли расходы на питание, а 30 процентов приходилось отдавалось за коммунальные услуги. На Британских островах, к слову, еда стоила примерно вдвое дешевле. Вот и валили толпой немецкие труженики в Советский Союз на заработками как гастарбайтеры. Сейчас, правда, Гитлер обещал начать строить 8-миллионную армию и готовиться к походу на Восток, и рабочих мест по производству вооружения должно было стать много. Избыток же молодых немев стали бы основой Вермахта…
Платья сестёр навевали Манфреду мысли скорее о чопорной Викторианской эпохе и жизни по девизом NSDAP — «Kinder. Kuche. Kirche», чем о современном мире, насыщенной электроприборами, радио, кино, мощными автомобилями и самолётами, потоком разнообразных товаров и общедоступных культурных ценностей…
На фоне ставшего в эпоху бурного роста капиталистического производства и бума всеобщего потребления, возрастающего авторитета мужчины как «делового человека» умеющего «делать деньги», а не тратит их, женщины становились в капиталистическом обществе обобществлённым товаром, рассматривались праздными, бездеятельными и социально-ограниченными, что отражалось на их гипертрофированно женственном их облике, подчёркнутом модой: узкие покатые плечи, тонкая талия, миниатюрные руки и ноги, белоснежная кожа. Обольстительно-женственная для своего владельца-супруга или любовника, женщина являлась роскошным зрелищем на потребу его честолюбия. Капитализм превращал женщину в обобществлённую игрушку, красивую бонбоньерку — красиво оформленную коробку для конфет, — она того, кто больше заплатит. Юная Эльза походила на такую бонбоньерку. Манфред этого не видел в упор. Зато хорошо видели его родители и гости.
Мать Манфреда относилась к потомственной земельной аристократии и кофейными темами брезговала и крайне редко их поддерживала. Широко образованная и начитанная, она знала о кофе и его особенностях побольше Густава и давно вынесла ему ёмкое определение — наркотик. После этого её уже не интересовали разговоры о банальностях, и она обычно старалась не уязвлять самолюбие мужа познаниями и широтой взглядов.
Она отлично понимала, что кофе ценят, к нему привыкают из-за кофеина. Кофеин — стимулятор нервной системы, радости и активности, он блокирует процессы успокоения и сна, возникающие в организме естественным путём, генерирует выработку адреналина. Это наркотик в овечьей шкуре: кофеин — алкалоид пуринового ряда, бесцветные или белые горькие кристаллы, и целый букет канцерогенов.
Кофе открыли африканцы в Эфиопии наверно в Средние века. Пастух Калди заметил, что после ягод кофе козы бегают бодрее. Стал сам употреблять. Затем в деревне заметили, что пастушок всё время навеселе и решили тоже приобщиться к дешёвому варианту счастья. Так и пошло. С середины XVI века кофе стал известен в Йемене. После этого только там тогда стали выращивать кофе в значительных объёмах на террасах горного дождливого плато в Йемене. Он сухопутными и морскими маршрутами распространялся их йеменского Мохо по исламо-арабскому миру. В Каире, Константинополе и Мекке по-разному относился к кофе из-за одурманивающего наркотического эффекта и привыкания, объявляя его то харамом, то халялем, но все сходились в том, что его следует продавать европейцам и туркам. От турок венецианцы привезли кофе в Европу. Христиане назвали чёрную вонючую веселящую жижу напитком Сатаны. И зрели в корень. Однако Папа Римский Климент VIII встал на сторону торговцев новомодным зельем, ведь торговля правит христианским миром. Венецианцы являлись любимцами Ватикана — они ранее организовали уничтожение православной Византии, наполняли Европу товарами из Турции — конечном пункте Великого Шёлкового торгового пути из Китая, а также рабами из России и с Кавказа. Турки собой гордились, воспринимали европейцев как людей вне цивилизации, грязных варваров. Капиталисты из Марселя покупали кофе у турок в Александрии. Небольшую часть кофе в Мохо покупали голландцы и англичане для обмена на фарфор и шёлк в Индии и Азии, но большая часть кофе из Мохо продавалась туркам.
Пить кафе на завтрак на Западе начали в XVII веке в эпоху бесконечных войн, Смутного времени в России, Великого голода и самозванцев на Руси, Нидерландской революции, Английской революции, революции в науке, создания системы глобальной торговли: английской, голландская, французской Ост-Индских компаний, революции в военной деле связанной с массовым применением огнестрельного оружия, начала колонизации Северной Америки Англией, Францией, Голландией, Тридцатилетней войны в Германии, восстания Степана Разина, начала реформ Петра I, пиратства в Карибском море, барокко, изобретение барометра и измерения скорости света, приключений д’Артаньяна и трёх мушкетёров. Кофе тогда обожало высшее общество за элитарность и представители торгового капитала за прибыли. Первое кафе появилось в Европе в 1649 году в Оксфорде — его открыл армянин. Во Франции кофе распространил турецкий посол, устроив у себя в доме кофейню для высшего общества. За несколько лет открылись шикарные кофейни во всех европейских столицах: «Флориан» в Венеции, «Прокоп» в Париже, «Под синей бутылкой» в Вене. Самый крупный рынок кофе находился в Амстердаме. Кофе являлся редким и дорогим товаром и приносил прибыль более 1000 процентов, находясь в одном ряду с такими прибыльными товарами как китайский шёлк, фарфор, слоновая кость, специи, драгоценные камни. Когда турки, имеющие мощную армию и флот, устроили европейцам торговую войну и запретили продавать европейцам кофе, цена взлетела втрое. Возник ажиотаж, кофейная лихорадка.
Торговля кофе являлась примером высокорискованных торговых операций. Густав фон Фогельвейде всегда приводил одну историю о торговцах кофе как пример, которому-то хотел бы следовать. Правда речь шла о французах. После начала турецкой кофейной блокады в 1708 году торговые капиталисты одного из крупнейших французских центров торговли — Сен-Мало решили создать торговый кофейный маршрут из французского Сен-Мало в йеменский Мохо. Наделённые протестантским представлением о том, что Бог их создал для обогащения, французские торговые капиталисты наняли известного пирата де ля Марвея, для закупки большого количества кафе в Йемене и дали ему два мощных фрегата — «Любопытный» и «Проворный», 400 человек матросов и офицеров, 50 пушек и 70 000 ливров в мексиканских песо — пиастрах — мировой валюте того времени.
Пират де ля Марвей являлся классическим типом для капиталистического предприятия: активный, расчётливый, жадный, деловая, торговая хватка, рациональное мышление, отсутствие сентиментальности и каких-либо романтических чувств и взглядов на жизнь. Чтобы водить корабли в далёкие экспедиции требовалось быть жёстким, беспощадным человеком без Бога в сердце. Капиталисты эксплуатировали людей в море на износ. Чрезвычайно тяжёлый и опасный труд. Матросы ютились в ужасающей тесноте в зловонии от животных и полного отсутствия гигиены. В плавании умирал каждый четвёртый, поэтому старались брать людей как можно больше. Для облегчения страданий широко применялось спиртное и табак. Для поддержания порядка методы применялись изуверские. Применялись телесные наказания иногда со смертельным исходом.
Французский морской министр по просьбе торговых капиталистов с целью поставки кофе выдал пирату каперский патент — lettre de course. Война тогда приватизировалась почти семи странами. Торговые суда имели вооружение и участвовали в войне. Что-то типа викингов на новом этапе истории, ведь викинги тоже торговали и одновременно разбойничали. Надо же, прошли 1000 лет, а человечество всё там же — во мраке жадности и убийств! Наёмнику французских торговых капиталистов от имени государства разрешалось атаковать и захватывать торговые, а если повезёт и военные суда и корабли неприятельской держав, предоставлять их адмиралтейскому суду для признания призом и последующей продажи. Рабой каперов сочетал патриотический порыв и прибыль в противоположность нелицензированному пиратству. Без бумажки ты разбойник, а с бумажкой патриот! Большую часть средств на покупку кофе предполагалось добыть пиратством.
Франция в тот момент воевала с Англией и Голландией, а главными врагами капиталистов из Сен-Мало являлась голландская трансконтинентальная торговая Ост-Индская компания, которая считала своей и только своей торговой вотчиной две трети мира, не имела там голландских конкурентов, обладала своими войсками, фортами для защиты складов со специями в разных портах. Директора-протестанты голландской Ост-Индской компании управляли всей деятельностью из столицы Голландии. Чтобы сохранить цены, монополию, они могли уничтожить урожай, плантации, лишь бы они не достались конкурентам, ведь Бог именно их выбрал в самые богатые в мире. Голландские торговые капиталисты определили для мускатного ореха остров Банда в Малаккском архипелаге, Амбон для гвоздики, а на соседних островах эти растения уничтожались силами аборигенов за плату. Голландские капиталисты пытались тоже самое проделать с кофе.
Через пять месяцев пиратства, фрегаты де ля Марвея нашли голландское торговое судно и, подняв ложно британский флаг, захватили его. Серьёзного боя не произошло — два фрегата блокировали торговца и прижались к борту: «Либо сдавайся, или мы вас всех перережем». Добычей стали 550 000 ливров. Теперь можно было и кофе покупать. Голландское судно переименовали в «Победителя». Теперь у корсара имелось три корабля и 550 человек. Спустя год после рейдерского плавания флот де ля Марвея достиг Мохо и тут же чудесным образом корсар превратился в торговца. На двух его фрегатах за время плавания умерло 96 человек, умер и капитан «Любопытного». В Мохо уже действовали голландские, португальские и английские торговцы-каперы.
Эмир назначил французам весьма высокие вывозные пошлины в 30 процентов от закупочной цены, наложил обязательство ни на кого не нападать в гавани, разрешил построить контору и одобрил покупку 500 тонн кофе. Люди из йеменских земледельческих племён считали торговлю приводящей к сглазу. Они стыдились общаться с торгашами, поскольку это противоречило моральным ценностям племён. Поэтому посредниками выступали индусы. Правила торговли с племенами имели особенности, совестливость, торг мог продолжаться часами, вопрос цены был не определяющий. Вскоре после выхода из Мохи флоту де ля Марвея повстречался голландский торговый корабль с грузом пряностей, индийской слоновой кости, китайского шёлка, фарфора на 800 000 ливров. Торговец снова превратился в корсара и захватил голландца. У де ля Марвея оказалось уже четыре корабля для обогащения торговых капиталистов из Сен-Мало. Во время шторма около Испании эскадру разбросало и далее корабли добирались поодиночке. В проливе Ла-Манш английские каперы одно судно захватили, остальные вернулись в Сен-Мало. Торгово-бандитская экспедиция заняла 2 года и 2 месяца.
Несмотря на войну Голландии и Франции торговые капиталисты Сен-Мало продали кофе торговым капиталистами Амстердама. Патриотизм каперов являлся просто маской и прибежищем негодяев. По следам де ля Марвея двинулись эскадры голландских, английских каперов, начался кофейный бум. В конечном итоге им удалось тайно вывезти из Йемена кофейные деревья и начать массовое производство кофе в своих колониях. Йеменский народ и так мало зарабатывая на кофе, так как вся основная прибыль возникала при перепродаже в Европе, лишился сразу всего национального дохода и остался в архаике, поскольку верхушка не позаботилась об использования доходов от уникального ресурсам для развития страны. Но этом примере тоже хорошо видно, что капитализм — «лучшее что придумало человечество» только с точки зрения самих капиталистов и властвующей верхушки общества.
Мария знала о кофе не меньше чем Густав. С начала промышленной революционной и массового фабрично-заводского производства товаров в конце XIX века кофе из элитарного продукта аристократии, торговцев, чиновников стал массово востребованным товаром — на кофе перешёл пролетариат. Кофе действовал на рабочих как стимулятор и помогал частным собственникам выжимать из них дополнительную производительность, длительность рабочего дня: у работников ускорялся пульс, расширялись кровеносные сосуды головного мозга, сердца, повышался адреналин. Кофе как наркотик не придавал бодрости — не бодрил — возбуждал. Тёплый, бодрящий, он давал иллюзию пищи. Отличный способ пришпорить рабочих и солдат. Рабочие жили практически на одном кофе с хлебом. В США придумали даже передвижные кофейни-фургоны, где продавали простую еду и кофе. Привыкание к кофе имеет наркотических характер. Кофе вызывает зависимость. Люди, попавшие в зависимость, не могут обходиться без кофе. Он затрудняет торможение нервной системы и вызывает проблемы с тревожными состояниями, страхами, сном, провоцирует гипертонию, вызывает прогресс сердечных заболеваний. У постоянно потребляющего кофе появляется постоянная нервозность, раздражительность. Каждый второй имеет проблемы со сном. Употребление кофеина за 6 часов до сна укорачивает сон на час. Выпив после ужина пару чашечек вообще не уснуть. Ухудшение сна снижает тонус всего организма, поправить который не могут и вёдра кофе. Так наркотик высасывает жизнь. Люди, ведущие напряжённые трудовую жизнь, начинают нервничать уже не из-за ситуации, а из-за большого количества кофеина, однако чтобы прожить день, нужно ещё кофе. В этом смысле его вред для плода беременных особенно коварен.
Но факт остается фактом — наркотик продаётся бесчестными торговцами в каждой дыре по всему миру как хлеб. Ситуация идеальная для производителей и торговцев всей кофейной цепочки. Они из кожи лезут, чтобы рекламировать свой вредоносный товар. Производители даже завираются до того, что говорят, будто эта чёрная гадость принадлежит к жизненно важным продуктам питания.
Слава богу, что кофеин в отличии от героина имеет более низкое воздействие и от него проще отказаться.
Постепенно, через некоторое время для кофейного наркомана — кофеголика доза кофе для получения привычного уже возбуждения увеличивается, потом ещё и ещё, как у любого наркотика. Потом даже самое крепкое и частое употребление не берёт вообще, но нервное состояние и тремор остаются на месте, сосуды теряют эластичность как при табаке, капилляры кровоснабжения мозга забиты, память падает, давление в забитых сосудах растёт, провоцируя тем самым инсульты и инфаркты, зрение и слух просаживаются, вкусовые рецепторы и рецепторы обоняния перестают адекватно воспринимать вкусы и запахи — всё как при табачной или спиртосодержащей наркомании.
Простудные заболевания из-за наркотика-кофе протекают с осложнениями, желудочно-кишечные тем более, аллергия цветёт, кости и хрящи разрушаются как и при спиртосодержащем наркотике, осложняются роды, типичная наркоманическая раздражительность перетекает в неожиданные вспышки агрессии как при табаке или спиртосодержащих, постепенно достигается всё более краткое возбуждение, переходящее во всё более длинную нарастающую депрессию; начинается аллергия всех видов, отёки, появляются пятна на теле, крапивница, сосудистые бляшки и так далее вплоть до рака. Больной начинает под диктовку производителей — вездесущей кофейной мафии, комбинировать кофе с другими наркотиками — табаком, алкоголем.
Самочувствие ухудшается, цвет лица, настроение плохое, память подводит, бодрость, работоспособность хуже некуда, ухудшается потенция мужчин и оргазмопредрасположенность женщин. А ведь кто бы мог подумать, что такой приличный, распространённый, дорогой напиток на самом деле...
При отказе от кофе в любом виде наступает наркотическая «ломка», не такая сильная как при бросании табачного или алкогольного наркотика, но потерпеть придётся. Она сопровождается неприятными эффектами: дрожь, озноб, головные боли, спазмы, бессонница, панические атаки и так далее. Ломка более лёгкая чем при отказе от других наркотиков: табак, алкоголь, героин.
Кофеманию следует лечить как любую зависимость. Торговцы и их учёные говорят, мол, всё не так плохо. Они расставили кофейные сети везде где можно, чтобы люди не могли от них сбежать. Торговцы заразили общество кофе как сифилисом и гонореей — болезнь через удовольствие. История кофе — это история капитализма — экономическо-социального чудовища, которому плевать на людей, даже на своих хозяев магнатов, заканчивающих свою жизнь заядлыми наркоманами кофе, табака, алкоголя, героина вместе взятых невзирая на свои несметные богатства.
Ежедневно в мире кофеиновые наркоманы выпивают 1 миллиард чашек чёрной вонючей жижи в погоне за кофеином. При 8 граммах кофе на чашку это 13 000 тонн в день — в 180 раз больше, чем привёз из двухлетнего похода де ля Марвей. Больше всего пьют кофе в Скандинавии — в среднем до 5 чашек в день. Марию всё время подташнивало, когда она вдруг вспоминала подноготную того дела, которым занимается её муж. Ей, верующей в Бога, становилось не по себе.
Периодически вся эта кофейная трескотня на публику выводила её из себя и она восстанавливала status quo. Однако матушку Манфреда чаще всего поглощали собственные внутренние переживания и чувства, а также переживания и чувства двух своих уже взрослых дочерей. Им она отдавала большую часть своей любви и внимания, стараясь в общении с ними придерживаться скорее положения скорее подруги, чем матери...
Как-то раз тёплый и солнечным утром начала сентября 1933 года Эльза сказалась больной и отсутствовала за столом. Традиционного рассказа о жизни в Руанде не последовало. Отец перевёл взгляд на старшую дочь и спросил:
— Ну, Гретель, я так понимаю, ты учиться не хочешь, помогать мне в торговой кофейной конторе не хочешь, а желаешь уехать из отчего дома с этим несносным пижоном Мартином?
— Он не пижон, папа! — ответила Гретель, намазывая на булочку острый печёночный паштет. — Он очень образованный и порядочный молодой человек. Сильно настрадался вместе с семьёй в России во время ихней Гражданской войны. Вы же сами сказали, что его знания мироустройства и критический взгляд на современную науку заслуживает уважения! Тем более — он настоящий пруссак.
Отец промолчал. Он прекрасно знал, что его дочь напрасно называет своего ухажёра Мартина «настоящим пруссаком». Мало того, что Мартин из-за пробабки по материнской линии на восьмую часть являлся не то чехом, не то поляком, так ещё его семья уехала жить Россию из Германии в XVIII веке, оказавшись на Кавказе, затем на Сереном Кавказе Северном Кавказе в колонии Гнадау, что на Кубани, и чудом вернулась в Германию в 1918 году вместе с уходящими по требованию Антанты с Дона германскими войсками. Сам Мартин, родившись в России, несколько раз высказывал мысль о том, что Юг России вполне может и должен колонизироваться немцами, чем, безусловно, вызывал симпатии фон Фогельвейде-старшего, но и только. Сам фон Фогельвейде-старший тоже вынужденно покинул с немецкими войсками Грузию 1918 году, но не как колонист, а как капитан пехоты, и то, что недоговаривал Мартин, рассказывая о своём ужасном детстве в рассыпающейся как карточный домик России, знал на практике, а не понаслышке.
В представлении фон Фогельвейде и его товарищей из «Стального шлема» история немцев на Северном Кавказе и Кавказе вообще, являла собой яркую иллюстрацию неполноценности русских и тем более неполноценность горцев, а заодно раскрывало расистскую суть отношения к ним русской царской власти во главе с русскими царями немецкого происхождения начиная с Екатерины II — натуральной немки до Николая II, в котором наличествовала всего 1/256 часть русской крови. Роль культуртрегеров и просветителей России вообще, Северного Кавказа и Кавказа в частности, царизм решил возложить не на казаков, не на русский народ, который как и казаки умышленно содержался царями в невежестве, а на немцев. Это как нужно ненавидеть русских, поедая их хлеб с маслом и икрой, управляя ими, ведь русские создали сильное централизованное государство уже в XVI веке при первом царе Иване Грозном, превзошедшее по размерам тогдашнюю Священную римскую империю германских народов, позже разгромленную Наполеоном, чтобы загнать их под 300-летнее царское иго.
Кроме Волги, обширной зоной немецкой колонизации — расширения жизненного пространства немецкого народа за счёт народа русского, немецкие цари русских выбрали Юг России. После окончания русско-турецкой войны 1768 — 1774 годов София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская, она же русская императрица Екатерина II, родившаяся в небольшом прусском городке Штеттине в Померании в семье местного герцога Кристиана Августа Ангальт-Цербстского и его жены Иоганны-Елизаветы, решила переселять на Кубань немецких и других колонистов для торговли, ремёсел и промыслов. Густав фон Фогельвейде, будучи до мозга костей националистом, не мог понять, как русские офицеры могли верно служить такой немецкой династии на русском троне, совершенно чужой, не говорящим толком по-русски, отдающей треть мест госслужбы и генеральских званий немцам и прочим иностранцам, заселяющих их страну немцами и прочими народами. Как? Ведь 300 лет же! Трудно себе представить аналогичную ситуацию, когда, к примеру, императором немцев становился англичанин, а немецкие офицеры стали бы ему служить как верные псы, или королём шведов становился румын и шведские офицеры становились ему преданы как собаки. А в России произошло что-то невероятное! Понятно, что немцы на русской службе защищали своего немецкого благодетеля — русского царя, но русские-то офицеры как же?
Масса немецких крестьян мечтали покинут Германию, ведь в Германии в конце XVIII века почти во всех её частях действовало крепостное право и в большинстве своём немецкий народ являлся придатком к земле как в средние века. Почти все солдаты, составлявшие войска Фридриха II и Марии-Терезии являлись подлинными крепостными рабами. В большинстве германских государств крестьянин не имел права покинуть владения помещика, а если сбегал, то его преследовали повсюду, где бы он ни находился, и возвращали силой. Он подлежал суду помещика, который следил за его частной жизнью и мог наказывать за невоздержанность или леность. Немец не мог изменить своё положении, сменить ремесло или жениться без соизволения господина и имел обязанность работать на помещика большую часть времени. Многие годы юности немца проходят на службе в помещичьей усадьбе. Продолжительность барщины в некоторых областях доходила до трёх дней в неделю. Именно крепостной немецкий крестьянин отстраивал и чинил усадьбу помещика доставлял продукты на рынок, возил его самого, служил гонцом. Немецкий крепостной в отличие от русского крепостного всё-таки мог стать земельным собственником, хотя его право собственности всегда оставалось ущербным. Немец имел обязанность возделывать своё поле под надзором помещика и не мог ни продать, ни заложить его по своей воле. Помещик мог приказать продать или наоборот не продавать урожай, и всегда указывал, что именно сеять. Даже наследство не переходило целиком к детям немецкого крестьянина: какая-то часть обычно удерживалась помещиком. И так продолжалось вплоть до Французской революции и Наполеоновских войн. Только тогда, наконец, оттеснённое французскими войсками до самой русской границы правительство Пруссии начала смутно понимать, что свободных, прочно владеющих землёй французских крестьян нельзя победить при помощи немецких крепостных, находящихся под постоянной угрозой сгона со своих дворов; только теперь, наконец, немецкая земельная аристократия заметила, что и немецкий крестьянин, между прочим, тоже человек. Каковы прогрессивные немцы! А прогрессивные ли? Зато немцы через своих царей и чиновников в России перетащили свой взгляд на крепостничество в Россию. Будучи не побеждённой Наполеоном из-за разных причин, Россия сохранила крепостничество ещё на 60 лет. Слабая попытка «декабристов» через вооружённое восстание лейб-гвардии Московского полка, лейб-гренадёров и Гвардейского морского экипажа отменить крепостничество и ввести конституцию в 1825 году оказалась легко отбита Николаем I.
Из-за продолжительной кровопролитной Кавказской войны XIX века переселение немцам в пустынные местности с непривычным климатом, очищенные русскими от горцев и кочевников, шло медленно. Новое жизненное пространство оказалось немцам не по зубам. Германцам больше нравилось приходиться всё готовенькое: Италия, Англия, Франция, Пруссия, российский престол, а тут как простым русским им приходилось начинать всё с нуля. Первая немецкая колония на Кавказе — Мариенфельд близ села Сарти-чала возникла только в октябре 1817 года по указанию генерала Ермолова на основании правил о колонистах. Царь Александр II, в котором русской крови имелось только 3 процента, а языком общения являлся французский, предоставил на каждую переселенческую немецкую семью по 60 десятин азербайджанской земли. Второй колонией стала Анненфельд. В Закавказье немцы прибывали в сопровождении казаков, но почти треть немцев умерло в пути от болезней, а часть остались в Причерноморье. Не садись Емеля не в свои сани! Затем 1800 семей из Германии создали в Грузии колонии: Ней Тифлис, Катариненфельд, Елисаветталь, Александерсдорф, Петерсдорф. Именно тогда семья прапрадедушки Мартина в числе немецких семей, ищущих доли более лучшей, чем в сумрачной и негостеприимной Германии, оставила туманную Восточную Пруссию и поселилась в Грузии в колонии Петерсдорф. Часть колонистов в Елизаветпольскую губернию на азербайджанскую землю казаки депортировали из Грузии под конвоем, вернее под охраной, в том числе и семью Мартина, когда он ещё на родился. Так они оказались в колонии баварских немцев Еленендорф. Первоначально колонистам пришлось жить в землянках в очень трудных и опасных условиях; в первую зиму часть семей погибла. Во время русско-персидской войны 1826 — 28 годов немцам оттуда дважды приходилось бежать, спасаясь от персов; оба раза Еленендорф персы сожгли. Персы убили тогда более 50 колонистов. Смертность из-за болезней, в том числе чумы и холеры, в два раза превышала рождаемость. Россия оказалась неласковой мачехой. С трудом колонистам удалось наладить жизнь. Проблема земли решалась исключительно за счёт земель горцев. Горцев никто не спрашивал, их сгоняли с родной земли силой оружия. Колонистам Еленендорфа передали 1700 гектаров, ранее принадлежавшей азербайджанцам; немцам колонии Владикавказская на правом берегу Терека в Северной Осетии, переименованной затем в Михайловскую, отдали 1250 гектаров земли осетин. Колонисты на Кавказе получали от царя землю в собственность без права продажи и сдачи в аренду. Им предоставлялись денежные пособия при переезде за счёт русской казны по 500 рублей на каждую семью при цене барана 8 рублей 50 копеек, гуся 30 копеек, купить русского — «крестьянская душа» — 24 рубля, пенсии майора 33 рубля в месяц.
Ещё до выхода из Германии переселенцам выдали большие подъёмные в виде кредита и семья Мартина, получив 2000 рублей, сразу стала по немецким меркам зажиточной. На 10 лет они имели освобождение от всяких повинностей. Немцы получали пособия на строительство лютеранских кирх и школ. Цари их переселяли в Россию не адаптироваться, а жить анклавами колонизаторов — высшей кастой, иначе не понять такую большую разницу в подходе к немецким колонистам, помещаемым царями в тёплые русские края и русским колонистам, помещаемым в тяжелейшие условия Сибири в это же самое время при пособиях в разы меньших.
Только немцы колонии Мариенфельд за десятилетие получили от немецких властей русских дотаций на 211 604 рублей. К 1823 году сумма различных выплат немецким переселенцам составила астрономическую сумму — 1 065 642 царских рублей. В одном только 1830 году им выдали около 30 000 рублей на постройку в колониях церквей. В то время как русские люди жили в рабстве и ели лебеду, немецкие городки за их счёт на русской же земле процветали. Такая «справедливость» простых русских расстраивала до чрезвычайности
По мере депортации народов Кавказа и царских репрессий против горцев немцы основали на Кавказе ещё пять колоний. Колония Каррас имела 7000 гектаров бывшей горской земли — по 60 гектаров на немецкую семью и 30 лет освобождения от всех налогов. Колонии Николаевская и Константиновская имели по 3100 гектаров — по 60 гектаров на семью и 5 лет освобождения от налогов и службы в армии. Колонии Семёновская, Ново-Николаевская, Рождественская Кубанской области имели такие же нормативы. Огромные наделы по немецким меркам. В 1844 году немцы из Поволжья и Украины под Ставрополем основали колонии Иоганнессдорф и Каны в Кизляро-Моздокский округе. Через несколько лет на правом берегу Ейского лимана появилась колония Александрфельд, а на берегу Азовского моря колония Михельсталь. Норма на семью этой волны колонистов — 30 гектар. По немецким меркам тоже много.
В это время многие «русские» горцы имели всего по 0,25 гектара пашни, иногородние русские крестьяне по 3,8 гектара на семью, даже рядовые казаки в 1903 году фактически имели удобной земли по 13,8 гектаров на мужчину. На Кубани русские имели наделы меньше — по 7,7 гектаров удобной земли, на Тереке по 15,3. В 1917 году в Краснодарском отделе размер казачьего пая, включая покос, лес, пашню составлял мизерные 2,25 гектара. Неравенство между пришлыми немцами и коренными казаками, не говоря уж о горцах, бросалось в глаза.
Вот колония Александровска у Нальчика получила от царских властей из бывших горских земель 1500 гектаров — по 35 гектара на немецкую семью. В Кубанской области немецкая колония Семёновская на левом берегу Кубани ниже станицы Тифлисской имела норму 30 гектаров на семью, освобождение от налогов и повинностей на 7 лет, разрешение на вырубку леса. Такие шикарные условия и наступившее кровавое замирение Кавказа усилили приток немецких мигрантов. За счёт избытка немцев в колонии Семёновская в Кубанской области основали колонии Рождественская и Ново-Николаевская. Немцам не просто давали горские земли, но позволяли привередливо их выбирать. Так немецкие колонисты с Украины сначала заняли участок между Кубанью и Зеленчуком, а когда им там не понравилось, выбрали другие места, основав на Кубани колонию Вольдемфюрст, в Терской области Темпельгоф, на Ставропольщине — Орбелиановку.
Со второй половины XIX века, особенно после строительства российскими банками с французским капиталом Владикавказский железной дороги, немецкие колонии на Кубани стали расти как грибы: Эйгенфельд, Розенфельд, Александрфельд, Фриденталь, Клеофельд, Лилиенфельд, Мариенфельд в Лабинском отделе; Ливенталь в Урупском округе; Гнадау в Екатеринодарском округе. Русскую землю, оплаченную русской кровь и политую русским потом немецкие цари русских раздавали направо и налево немцам, генералам, банкам, чиновникам. Засилье немцев в России, а через них иностранцев вообще, приобретал в России всё более уродливые формы, становясь всё более неприемлемыми для русских.
Возлагая на немцев большую надежду как на культуртрегеров, несущих в дикие места европейскую культуру хозяйствования, вместо того, чтобы должным образом поднять уровень образования русского народа, немецкие цари русских продолжали оказывать немцам широкую помощь за счёт русских налогов. Однако колонисты не стремились распространять знания и умение в области европейского ремесла и сельского хозяйства на туземное население. Обучение в колониях велось на немецком языке, другие языки не изучались и редко использовались. Немецкие женщины русский язык не знали вообще. К началу XX века немцы, находясь постоянно в опасности нападения горцев, особенно чеченцев, практически не принимали участие в государственных и общественных делах. Если дед Мартина, хоть и плохо, но говорил по-русски и знал ключевые фразы по-азербайджански, то Карл — отец Мартина уже почти не говорил по-русски. Свой виноград, пиво и вино Карл продавал часто вперёд ещё до урожая через Совет колонии; деньги держал в ссудной кассе колонии, а товары заказывал у немецкого торгового кооператива, который обеспечивал колонию практически всем необходимым, включая оборудование для мастерских и сельскохозяйственный инвентарь. Несмотря на такое положение, царизм продолжал поддержку немцев за счёт нужд русского народа вплоть до того, что с 1911 года немцам выдавали из казны на каждых 50 немецких детей школьного возраста по 390 рублей, это при том, что 99 процентов окружающего горского населения вообще не знало грамоты. В исполнении русских царей это являло собой расизм.
Пока немецкие цари заселяли за русский счёт Россию немцами, сам русский народ и представители других народов империи бежали от Николая II куда глаза глядят. С 1900 по 1905 годы за рубеж из Российской империи эмигрировало около 7 000 000 человек. Эмигрировали в Китай, Афганистан, Турцию, на Балканы, в Америки Северную и Южную. Это только те кого смогли зарегистрировать как эмигрантов, без учёта кочующих племён в Средней Азии.
Родившийся в немецкой кавказской колонии Еленендорф в 1910 году Мартин учился за счёт царских дотаций на весьма высоком уровне у педагогов, прибывших из Германии. Уроки музыки, например, в его школе вёл Мелихар — будущий дирижёр Берлинской филармонии. В колонии действовал мужской клуб с библиотекой, читальным залом и кегельбаном, самодеятельные духовой и струнный оркестры, театральная студия. Проводились концерты и постановки в зале на 400 зрителей и на различных праздничных мероприятиях в общественном саду. Вот что значит государственные дотаций. Главное занятие в Еленендорфе — выращивание винограда и производство спиртных напитков — различных сортов марочного и столового вина, коньяка, шампанского. Вот вам, русские, европейская культура! Пейте русские, хоть спейтесь все! Продажей алкоголя занимались местные немецкие фирмы в том числе в Москве и Санкт-Петербурге. Пока Мартин, два его брата и три его сестры учились за счёт госказны, его отец наращивал накопления, замыслив начать производство конных повозок для армии или пустить деньги на земельные спекуляции.
Проклятые немецкие цари русских кровью русских солдат отвоёвывали у горцев, персов, турок земли на юге, но цари селили туда немцев и поляков за счёт денег, собираемых с русских же людей, а самих русских в основном гнали в морозную Сибирь, безводный Херсон или пустынный Крым. Это справедливо? С точки зрения немцев — да. С точки зрения русских — нет. Немцы же охотно в дополнение к полученной безвозмездно земле покупали и другую землю в собственность или арендовали у казачьих генералов, офицеров, чиновников, в своё время получивших от царя землю в частное владение. Помещики так же сдавали немцам земли в аренду, продавали им свои участки. Это сделалось для немцев очень хорошим вариантом вложения капитала с целью его приумножения. Цены на пахотные земли на Северном Кавказе в середине XIX века установились значительно ниже, чем в других регионах России. Имелась возможность купить пастбищные угодья в Кубанской области от 2 до 7 рублей за гектар, а пахотную по цене чуть выше 10 рублей. На рубеже XX столетия стоимость гектара земли на Кубани взлетела на порядок и колебалась уже в пределах 40 — 150 рублей. Но всё равно дешевле, чем земля в прочей России. В Поволжье и Причерноморье гектар стоил в то время 300 — 700 рублей. У статского советника Мартынова в Ставропольской губернии, например, немцы, в том числе граждане Германии, арендовали 2000 гектаров на 15 лет. Затем они эту землю выкупили и организовали колонию Мартынсфельд. В этот же период царский подданный немец барон Штейнгель получил от царя в Кубанской области 9000 гектаров, создав экономию — процветающее крупное единое сельскохозяйственное предприятие на американский манер, словно в насмешку над царскими министрами-реформаторами «западниками» Столыпиным и Витте, наоборот, уводящих Россию от крупных общинных хозяйства к единоличникам — кулакам-хуторянам на немецкий манер.
На Дону большая часть немецких колоний располагались в Миусском, Таганрогском, Донецком, Ростовском и Усть-Медведицком округах, где доля казачьей войсковой земли была меньше и процесс купли-продажи и аренды происходил быстрее. Одно из первых немецких поселений в Таганрогском округе возникло в 1869 году. Затем рядом возникли колонии Корнталь и хутор Принц, колонии Грюнталь и Розенфельд, Петерсгейм, Иосифсгейм.
К началу войны России с Германией, Австро-Венгрией и Турецкой империей в 1914 году дела у немецких колонистов на Северном Кавказе шли отлично.
Весь край постепенно переходил под Европейское финансовые колониальное управление. Немец по крови царь Николай II, имевший только 1/256 часть русской крови, либералы-министры Витте и Столыпин, один прибалтийский немец, второй рождённый и воспитанный на Западе, передали в руки иностранного капитала, преимущественно французского, английского и бельгийского, всю крупную добывающую и другую промышленность Северного Кавказа, городское хозяйство, железнодорожный и морской транспорт, импорт, экспорт. Другой стратегический ресурс царской России — казачью нефть Кубани и Терека на 95 процентов тоже разрабатывали иностранцы — англичане, французы, бельгийцы, американцы. Торговые суда, осуществляющие внешнюю торговлю из портов региона, лишь на 20 процентов являлись российскими, остальные 80 процентов принадлежали англичанам, итальянцам, немцам, французам и грекам. Товаров производилось в Росси всё больше, по большей части сырьевых, но они принадлежали иностранцам. Пока в Санкт-Петербурге и Москве проводили электрический свет, открывали театры и академии, во всей остальной России начала ХХ века творилось форменное средневековое мракобесие от аграрных средневековых технологий до отсталой с XVII века металлургии на Демидовских заводах. Таков закон капитализма — неравномерность развития. Для капитализма с полным господством коррупционной конкуренции типична неравномерность и скачкообразность в развитии отдельных предприятий, отдельных отраслей промышленности, отдельных стран и территорий, что неизбежно приводило к разными способам грабежа. Львиная часть возникавшего в результате деятельности иностранцев капитала из губерний Российской империи вывозилась в Санкт-Петербург, а оттуда, как из любой колониальной страны периферийного капитализма, капитал вывозился в Западные страны капиталистических метрополий. Обычное дело для колонии: стоит шикарный столичный город-посредник, а вокруг прямо за околицей в землянках, избах или соломенных хижинах массово мрут русские бедняки. Так что немцы в Россию оказались очень даже при деле.
Потом из-за безденежья клиентуры из глубинки уезжают специалисты и врачи, учителя и творческая интеллигенция, и наступает настоящий средневековый мрак с деньгами в виде бутылочных пробок, спирта, расписок, как делали в США времён колоний, когда Англия не давала американцам живые деньги, ибо нормальные деньги туда не доезжали, разворовывались по дороге. Вот и цвёл один Санкт-Петербург среди запустения огромной империи.
Господствующее положение немцев и прочих иностранцев в России пошатнулось после свержения немецкого царя русских Николая II и его семьи. Кроме того, после военной разрухи в стране, гиперинфляции, на Северном Кавказе и в Закавказье разразилась кровавая Гражданская война за землю различных горских племен и кавказских народов против донских и терских казаков, русских и всех остальных. Вскоре в эту войну вступили и другие стороны: белогвардейские силы, защищавшие интересы иностранного и российского капитала на Юге России, красные силы, защищавшие интересы беднейшего крестьянства, батраков, рабочих. Внутри горских племён при этом имелись ещё и свои конфликты. Создавались, распадались правительства, союзы. Грабежу и разгрому подвергались города, порты, станицы, аулы, железные дороги. Банды горцев разгромили Хасавюрт, Пятигорск, дважды разграбили Владикавказ, дважды Грозный, станицы Фельдмаршальскую, Кохановскую, аулы Гудермесский, Старо-Сунженской и Старо-Юртовский, хутора у Моздока, хутор Нижне-Бекович и многие другие.
Немецкие колонии быстро превратились в осаждённые крепости белых людей посреди бушующего моря чёрных туземцев. Семилетнему Мартину отец показал как стрелять из многозарядного пистолета братьев Фиделя, Фридриха и Йозефа Федерле — Mauser К96. Этот пистолет со своим деревянным прикладом являлся для мальчика самым настоящим ружьём. Огромная мощность действительно делала его лёгким карабином: деревянная кобура использовалась в качестве приклада, а убойная сила пули сохранялась на дальности до 1000 метров. Правда при этом разброс пуль по горизонтали даже для неподвижно закреплённого Mauser К96 мог составлять несколько метров, так что о прицельной стрельбе на такую дальность речи не шло. Немалая стоимость такого оружия придавала Мартину больший вес в самооценке. Его старшие братья Леонард и Себастьян имели двуствольные охотничьи ружья. Такими и быка можно было свалить. 19 000 окружённых со всех сторон смертельной горской опасностью «кавказских» немцев, русское неказачье население, казаки, мелкая буржуазия, 24 000 армян, 8800 грузин, 8900 евреев и 8700 колонистов-поляков оказались в одном лагере, в противостоянии племенами чеченцев и ингушей общей численностью 500 000 человек.
20 октября 1917 года при полной беспомощности Временного правительства на Северном Кавказе крупные российские и западные капиталисты, верхи казачества, горская знать, попы, муллы, интеллигенция, создали Юго-Восточный Союз федеративных областей. Сепаратисты отделили Северный Кавказ и Владикавказскую железную дорогу от Республики Россия по примеру фактически отделившихся в этот момент от России Польши, Финляндии, Прибалтики, Кавказа и Средней Азии. В отколовшийся от России Юго-Восточный Союз входили территории казачьего Донского, Кубанского, Терского, Астраханского войск, Союз горцев Кавказа — объединяющий горцев Кубани, Дагестана, Терского, Сухумского округа, степные народы Кубани и Терской области — ногайцы, каранагайцы, туркмены. Уже на просто Российская империя, а сама Россия распалась.
Над созданием Союза усиленно работали одни из главных организаторов свержения Николая II, участники формирования белой добровольческой офицерской армии на Дону, члены бывшей Государственной думы Родзянко, Гучков, крупные капиталисты и банкиры Вышнеградский, Путилов, Каменка, Нобель — та капиталистическая верхушка, что затевала и провалила реформы Витте–Столыпина по созданию индустриальной страны, совершила «самоубийство империи», организовав во время мировой войны заговор против своего Верховного главнокомандующего императора Николая II. Теперь те же люди, что совершили «убийство» империи, совершали «убийство» единой России, не переставая повторять что он за «Единую Россию». Излюбленный приём всех лжецов.
Образовалось Союзное федеративное правительство на Кавказе. Интенсивно шла подготовка к продолжению Гражданской войны, начатой Октябрьскими боями в Москве и Петрограде, создавалась армия для защиты Владикавказской железной дороги и Юго-Восточного Союза — наёмная армия генералов Алексеева, Деникина, Корнилова. Алексеев, Деникин, Корнилов выбрали Дон как безопасную, богатую базу для организации армии добровольцев. Белая армия действовала в интересах крупной буржуазии, партии кадетов, имея целью установить нужную им власть в России. Белые генералы считали, что Юго-Восточный Союз и западные партнёры способны обеспечить своим богатством, людскими ресурсами и вооружением ведение войны.
Ситуация к осени 1917 года для немцев в России быстро ухудшалась. Некоторые, особенно дальновидные немецкие семьи начали подумывать как бы уехать из России, но фронты мировой войны почти изолировали из от Европы. Другие колонисты ещё надеялись на лучшее. Путь через Швецию являлся трудным: железные дороги работали с перебоями, в столице и крупных городах царил бандитский беспредел, продать свою землю и имущество в такой обстановке по нормальной цене не получалось. Весь ужас положения немцев заключался в том, что эсеровско-кадетскому Временному правительству России не удалось установить контроль над Арменией, Азербайджаном, Грузией.
Азербайджанская партия мусульманского феодального класса «Мусават», тесно связанная с турецким правительством, заняла жёсткую позицию на раскол Кавказа. Под воздействием «Мусавата» и турецких агентов азербайджанцы — кавказские татары принялись грабить, разорять, резать, нападать на воинские части с целью захвата оружия, громить железнодорожные пути, поезда, мосты. Бои исламистов с армянскими отрядами превратили целые районы Кавказа в развалины и гекатомбы. Немецкие колонии, в том числе Еленендорф, оказалось в центре кровавых событий. Надежды семьи Мартина на благополучный исход рухнули после того, как командование бывшей царской Кавказской армии признало над собой власть Закавказского Комиссариата — временного правительства Закавказья из грузинских меньшевиков, правых эсеров, армянских дашнаков и азербайджанских мусаватистов. Эти силы не признали центральную российскую власть — Совет Народных Комиссаров и государство РСФСР. На Кавказе настал хаос. Действия русского командования Кавказской армии оставили в декабре 1917 года Русскую армию в Закавказье без страны, центральной власти, снабжения. Все жертвы победоносной войны с турками выбрасывались коту под хвост. Рухнула система русского военного противовеса кавказскому сепаратизму и экстремизму. Как же назвать этих русских офицеров и генералов после этого? Предателями? Слишком мягко.
Закавказский Комиссариат и командование русской Кавказской армии самостоятельно заключили мир с Турцией, что, однако, вызвало не мир, а наступление турецких войск, как вызвало в это же время наступление германских войск на независимой уже Украине сепаратное заключение мира с немцами командованием бывших русских Румынского и Юго-Западных фронтов. В этой обстановке командующий русской Кавказской армией бывший царский генерал Пржевальский вообще объявил о демобилизации, создании на базе Русской армии национальных кавказских армий, мусульманских частей, разоружении русский войск. Трудно кратко охарактеризовать действия этого предателя. Как же назвать этого русского генерала после этого? Предателем? Слишком мягко.
Тогда впервые сильно пострадали от горцев зажиточные терские немцы-колонисты. Грабёж, убийства, изнасилования заставили многие немецкие семьи бросать свои экономии и бежать куда глаза глядят. Революция лишила немцев на Кавказе той же опоры, что лишила резолюция и казачество — поддержки русской армии.
Разрастанию Гражданской войны на Северном Кавказе напрямую способствовала Гражданская война в Закавказье, где после предательства командованием своей русской Кавказской армии началось массовое хищение и захват оружия. Воинские склады в Тифлисе и Сарыкамыше захватили кавказцы. По предательскому приказу командования русской Кавказской армии внутри неё сформировали полки кавказских националистов, провели мусульманизацию частей, вследствие чего на Кавказе началась повсеместная резня русских.
В частности, состоялась Шамхорская бойня на границе грузинских и азербайджанских земель грузинами под командованием князя, бывшего царского полковника Магалова, при помощи банд закавказских татар — азербайджанцев под командованием Сафикюрдского и Худадат-бек Рустамбекова, Татарского полка Дикой дивизии, мусаватистов, многочисленных банд местных жителей. У Шамхора грузинский бронепоезд закрыл дорогу нескольким русским воинским эшелонам, санитарному и пассажирскому поезду, шедшим на Родину. Тысячи озверевших азербайджанских бандитов окружили русских. Трое суток шёл кровавый бой. Бандиты убили в бою и после него 2000 русских солдат и офицеров три года защищавших Кавказ от Турции, захватили 15 000 винтовок, 100 пулемётов, 20 орудий. Часть оружия тут же оказалась в сопредельной Чечне и Дагестане, напрямую повлияв на интенсивность боестолкновений горцев с терскими казаками.
Гражданская война в Закавказье после Шамхорской резни ожесточилась на порядок: русские солдаты и офицеры в последующем сметали на своём пути домой и банды и всё татарско-азербайджанское население, принимавшее и не принимавшее участие в Шамхорской резне. Местами русские войска прорывались на Родину боевым порядком, громя азербайджанские аулы и грузинские селения из орудий и пулемётов. Плохо приходилось и встреченным бандам чеченцев.
Немцы оказались в самом пекле. При помощи Турции панисламизм и пантюркизм противопоставлял всех немусульман всем мусульманам. По линии железной дороги Петровск — Грозный шла повсеместная резня русского и нерусского населения чеченцами. Спаслись лишь немногие из русских крестьян, оказавшиеся здесь по воле царизма и брошенные царизмом на растерзание освободившихся от рабской доли горцев. Эшелоны с русского Кавказского фронта и пассажирские поезда непрерывно обстреливались. Шли неорганизованные захваты горцами помещичьих экономий, земель немецких колонистов, самовольные запашки, захват скота, инвентаря. Встал вопрос о переселении и расселении целых казачьих станиц и колоний немцев в связи с перераспределением земли. Некоторые станицы, аулы, колонии оказались разграблены и сожжены, породив тысячи беженцев. В Терской области скопилось множество офицеров из разбежавшийся русской Кавказской армии. Эти офицеры имели весьма белогвардейские взгляды. С развалом русской Кавказской армии весь Кавказ фактически отделился от России.
Семье маленького Мартина: отец Карл, мать Анна, два старших брата — Леонард и Себастьян, три сестры — Алиса, Барбара и Бриттни пришлось бежать на территорию Советской России из отколовшегося Закавказья вместе с отходящими русскими войсками. Вместе с несколькими семьями, соседями по колонии Еленендорф, они оказались в большой немецкой колонии Гнадентау — «Благодатная роса» на Левом берегу Волги. Здесь было спокойнее, но бегство на восток за Волгу не могло радовать. Всем хотелось в Германию. Русские называли колонию «Росное». Немцы здесь обосновались капитально более 50 лет назад; в 1860 году немцы из немецких колоний степного Левобережья Волги на левом берегу реки Еруслан в 160 километрах от Саратова, 290 километрах от Царицына основали эту колонию. Позже в 36 от неё возникла станция Гмелинская железной дороги линии Красный Кут — Астрахань. Здесь на окрестных землях быстро разрастался филиал Германии, уже думающей об автономии.
Гнадентау по русским меркам не деревня — село. 210 немецких хозяйств: 390 кирпичных и деревянных построек, 2000 гектар земли, 750 рабочих лошадей, 500 волов, 410 коров, 1450 овец и коз, 470 свиней. Делали немцы из них колбасы, сардельки, копчёные окорока. В колонии имелась кирпичная приходская лютеранская церковь, закупочное товарищество, сарпинковая и красильная фабрики, маслобойня, три мельницы, мастерские, склады, пивоварня, винный завод, две школы в кирпичных зданиях — одна собственная на немецком языке, другая земская за казённый счёт на русском языке, пивная, благотворительное общество, приют для престарелых и сирот «Дом милосердия Бетель», кирпичная кирха с вспомогательными строениями. В приюте «Бетель» за счёт общины социалистическим образом содержалось более 50 престарелых, больных немцев, не имевших средств к существованию, и детей, оставшихся без родителей. Немецкое кладбище украшалось красивыми надгробиями. Через 50 лет здесь бы образовался немецкий город.
В колонии проживало 2008 немцев, из них детей до 15 лет 505 человек, а также 150 русских рабочих, слуг, батраков. Имелся вооружённый винтовками немецкий отряд самообороны. Землёй немцы владели сообща, не выделяя отдельных хозяев и не межуя участки — вроде как коммуна или русская крестьянская община. Оснащение неплохое: 78 железных плугов, 49 веялок, три жнейки, пять конных молотилок и 150 лобогреек — простейших жатвенных машин, применявшихся для уборки зерновых культур и получивших свое название за то, что лишь срезали стебли культуры и требовали большого физического напряжения от рабочего, выполняющего вилами сбрасывание хлеба с платформы. Сначала работали на конной тяге, а перед революцией начали использовать верблюдов.
Мартин любил верблюдов. Уж очень они экзотичные. Вопреки распространяемым слухам, верблюды животные ласковые, внимательные и добродушные. Однажды перед верблюжьей поездкой Мартин полюбезничал с одним из верблюдов, а сел на другого... что тут началось! Верблюд протестовал, как мог. Потом всю дорогу пытался облизывать ему ноги, тереться о него головой и что-то напевать. Милые они. Трогательные даже.
Колонисты выращивали пшеницу и рожь. Жаловались немцы на неустойчивую урожайность. Вокруг в Поволжье почвы глинисто-песчаные и солончаковые. В Германии погода более стабильна. А здесь урожайные годы сменялись неурожайными. 80 процентов немцев умели читать и писать, в то время как 80 процентов русских грамоты не знали. Редкое русское село Поволжья имело школу, а в немецкой колонии за русские деньги сразу две. Русский крестьянин работал больше немца, а оставляла ему система в несколько раз меньше от произведённого. В двух школах колонии обучалось 250 немецких детей, работало четыре учителя. Одним из учителей земской школы являлся Иоганн Юнг, решивший приютить на время семью Мартина.
Приходская лютеранская церковь Гнадентау — настоящий архитектурный шедевр из красного кирпича в стиле неоготики берлинского архитектора Якобшталя: башня-колокольня с парными арочными окнами на четыре стороны света, шпиль с треугольными слуховыми окнами с крестом. Зеленый церковный шпиль, хорошо заметен с дороги Саратов — Царицын. Лютеранам в православной России со времён немки Екатерины II предоставлялась полная свобода, а вот своих русских староверов сжигали вместе с церквями.
В кирхе имелись скамьи на 1000 молящихся. Отличный орган «Orgelbau W.Sauer» привезённый из Германии. Алтарная часть — алтарь с Библией, распятие, картина, цветные витражи. На центральной площади рядом с церковью пасторат, молитвенный дом, школа и деревянная звонница. Пять колоколов общим весом 1,5 тонны отличались изрядной мелодичностью и звук немецких колоколов летел на десятки километров. «Мы... Здесь... Мы... Здесь...» — пели колокола немцев над русской степью.

Глава 16. Выходила на берег «Катюша»

23 июля 1942 года на фронтовом складе боеприпасов у хутора Кудинов в кузова грузовиков эвакуированных харьковчан, которым пришлись под угрозой оружием вернуться на 80 километров на запад, вместо того, чтобы двигаться на восток к Котельниково, загрузили ящики со 152-миллиметровыми снарядами и зарядами. Грузили голые по пояс или только в летних нательных рубахах разношёрстные бойцы из числа отбившихся от своих частей и задержанных заградпостами на переправе. Отбившиеся от своих частей бойцы и младшие командиры своим видом походили на военнопленных, но не на немецких военнопленных, а на своих, как бы взятых в плен своими же: голодные, уставшие, грязные, небритые, дочерна загоревшие, в рваном, выцветшем обмундировании, кто без ремня, кто без обмоток или даже пилоток. У голых по пояс сразу видно, где какая отметина на теле от войны — вот припечатана розово-белая звезда на живом, на груди, вот отметина на лопатке сзади... Видно, что немало пришлось им поскитаться по степи, поползать по матери сырой земле, пострелять. Однако настроение, как показалось Николаю Адамовичу, они имели вполне бодрое: они не погибли, не сгинули, и вновь могут приносить пользу своим, хоты бы тут, при погрузке боеприпасов.
Потёртые, много раз использованные ящики мерно тюкали деревянными боками, клацали металлическими оковками. Чёрные маркировки на них деловито сообщали окружающим калибр, индекс снаряда, взрывчатого вещества, для модели орудия какого года выпуска предназначались, количество, вес брутто, номер снаряжательного завода, номер партии, год снаряжения, отклонение массы от табличной. Грузчики выказывали недовольство. Борта грузовиков военного выпуска не имели откидных петель и тяжёлые ящики приходилось переваливать через них гораздо выше.
Старшина попросил взять в обратный путь к посёлку Константиновскому четырёх раненых девушек-зенитчиц из 18-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона ПВО майора Белана. Двоих уложили на их шинелях поверх ящиков в кузове «полуторки» вместе с Николаем. Одну из них, 19-летнюю «прибориста» 1-й батареи с осколком в бедре, скуластую, с широким подбородком, отчего лицо казалось круглым, голубоглазую, ширококостную, с мальчишеской стрижкой, звали Вера. Сама она — казачка из-под Моздока, село Левокумское, что под Кисловодском. Комсомолка. Другую, с пулевым ранением правого лёгкого, связиста 1-й батареи, комсомолку, казачку из села Правокумское звали Мария. Она с трудом дышала. Практически не разговаривала, пребывала всё время в полудрёме-полусне.
Грузовики двинулись по грунтовой дороге, временами напоминающей воплощённый в глине пятибалльный шторм. Сбоку на дорогу накатывали огромные зелёные волны склонов, с разноцветными — жёлтыми, бурыми, белыми, — «барашками» глиняных обрывов...
Весёлая от роду Вера стала выспрашивать Николая: кто они, откуда. Николаю, молодому, сильному мужчине, казалось стыдным, что не он, а 19-летняя девушка лежит сейчас раненая на шинели поверх снарядных ящиков, страдая от жёсткой тряски. Он хотел что-нибудь дать ей, воды, хлеба, но ничего не имел, кроме твердокаменных галет. В кармане рубашки ещё лежала размякшая от жары конфета, которой его угостили у Раздорской калмыки-продавцы — карамель «Нежинская рябина» московской фабрики «Красный Октябрь» в зеленоватом фантике с красной полосой и стилизованным рисунком рябиновой грозди.
Не то, чтобы советская промышленность не выпускала больше конфет. Выпускала весь довоенный ассортимент. Советское правительство в больших количествах закупало какао-бобы и масло какао. Часть советской продукции, прежде всего шоколад «Кока» с орехами коки, шла на экспорт в США и Британскую колониальную империю. Только вот во фронтовой полосе и при отсутствии отоваривающих карточек, взять конфеты оказывалось негде. Николай берёг карамельку как сюрприз дочке Ляле.
Что-то холодное нахлынуло к сердцу. Вынув конфету, Николай протянул её Вере. Сперва отказавшись, девушка взяла конфету как драгоценность со словами:
— Давай, Коля, отдадим её Маше. Ей совсем туго!
Разговорились. В апреле этого года 100 000 девушек-комсомолок призвали по приказу Наркома Обороны в ПВО по специальностям, не требующим тяжёлой физической нагрузки и нахождения на передовой: прибористов, телефонистов, дальномерщиков, радистов, разведчиков-наблюдателей за воздухом, санитаров, санинструкторов, писарей, поваров, частично шофёров и кладовщиков. Девушек призывали от 18 до 25 лет, незамужних, не имеющих детей, преимущественно со средним образованием.
Призвали и Веру. Её с другими девушками вышло провожать всё село. Бежали весенние ручьи, слепило солнце. Пели под гармошку «Когда мы были на войне», «Не для меня придёт весна...»...

Не для меня придёт весна,
Не для меня Дон разольётся,
И сердце трепетно забьётся
С восторгом чувств не для меня...

Духовой оркестр играл «Вставай страна огромная!». Уходили на страшную войну. Провожающие плакали. Мужчины тоже... В уезжающие грузовики бросали фиалки, крокусы...
Привезли на тыловую станцию Сентяновка, недалеко от Северодонецка и Лисичанска. Повели в баню. Выдали бывшее в употреблении мужское бельё, зашитое, залатанное: гимнастёрки, брюки, новые портянки, ботинки. 42-й размер самый маленький. Кто приехал в сапогах, разрешили носить, у кого имелись тёмные юбки, разрешили. Пилотки, телогрейки, тоже бывшие в употреблении. Государственное имущество фронтовые интенданты собирали, чинили, использовали многократно. Так поступали все армии. Обмотки плохо держались на женских ногах, на ходу разматывались. Шлемы — СШ-35, они же «каски-халхинголки» образца 1936 года с характерными широкими полями и низким козырьком. На макушке в каске небольшое отверстие для вентиляции. Его прикрывала накладка в виде гребня.
Месячный курс молодого бойца: уставы, стрельба, метание гранаты, изучение матчасти, «становись», «разойдись», «бегом», «по-пластунски», и так по 10 — 12 часов в сутки. Свою военную специальность «приборист» Вера осваивала затем тоже месяц. Училась на приборе управления артиллерийско-зенитным огнём ПУАЗО-1. Принимать экзамен приехал член Военного совета. Строгий. После ряда вопросов указал на ключ КБ 200:
— Что такое?
Все одиннадцать девушек, как одна звонко ответили:
— Ключ!
Комбат весь как на иголках вертится.
— Ну, а ты, красавица, что скажешь? — указав пальцев на Веру, спросил строгий экзаменатор. — Два шага вперёд!
— Ключ КБ 200, — выйдя из строя, чётко ответила девушка.
За правильный ответ получила благодарность. Теперь, рассказывая Николаю эту сценку, Вера улыбалась: от волнения, возвращаясь в строй, она тогда повернулась не через то плечо.
— Как начал этот член Военного совета меня гонять по строевой подготовке! — смеясь беззвучно, чтобы не болел осколок, сообщила Вера. — А грудь у меня большая, пружинит, а член Военного совета на это смотрит, и я вижу — красный уже! Так он и бросил меня гонять строевым шагом!
Дорога длинная. Рассказ долгий. После принятия присяги начались занятия на батарее, учёба в составе расчёта. Готовили серьёзно. На тяжёлое дело. Из семи человек расчёта 37-миллиметровой зенитной автоматической пушки 61-К образца 1939 года все — мужчины. Девушек в «огневики» не брали. Командир батареи старший лейтенант Козенюк. Выдали новое обмундирование: юбки, гимнастёрки, ботинки, меньше размером, бельё из бязи. Стали немного похожи на женщин. Даже некоторый форс навели.
С 10 июля охраняли станцию Сентяновка и металлургический завод. Техника вся в земле — первым делом закапывали матчасть, потом рыли ходы сообщения и в последнюю очередь — землянки. Земли много покидали — тонны!
Вели заградительный огонь по бомбардировщикам, срывали замысел, рассеивали боевой строй, не давали сбросить бомбы на завод, станцию. Это важнее, чем сбить самолёт. Часто бомбы сбрасывались прямо над батареей. После первой бомбёжки Вера неделю ничего не слышала. Повреждение внутренних слуховых органов. В ушах постоянно звенит. Теперь на всю жизнь.
— Это всем остальным команда: «Воздух», а нам — «К бою»! — белозубо улыбаясь Николаю, сказала девушка. — Все стараются укрыться при авианалёте, а мы работаем! Бывало, фрицы включали сирены и ещё сбрасывали пустые железные продырявленные бочки: они падали на землю с жутким свистом и воем. А мы только головы пригибаем и работаем! Нервы надо иметь крепкие. Девушка из Арзгирского района — Гринёва сошла с ума. Её отправили в госпиталь.
Когда товарищ Тимошенко начал наступление на Харьков и потом враг тоже начал наступление вдоль Донца, пришлось отступать от Донбасса. Пошли сплошным потоком поезда с ранеными, детдомовскими детьми, заводским оборудованием, военными грузами. Их требовалось защищать. Потом встали в Зверево. Через Дон переправлялись около Мелиховской. Страшная переправа. Огромное скопление людей, техники. Переправа не поспевает. Завидная цель для фрицев. Зенитчицы не просто ждали понтонов. Сражались. Стволы пушек раскалялись докрасна, как в кузне. Самолёты только улетают, а орудийщики, ни минуты не отдыхая, начинают чистить, «банить» ствол, чтобы не осталось в нём ни чешуйки окалины — иначе следующим выстрелом пушку просто разорвёт. Сбитых самолётов на счету дивизиона, начиная с Донбасса, уже 45 имелось. Мечтали добрать до 100 сбитых и стать гвардейцами. После переправы на Южный берег Дона дивизион отходил на Егорлык.
— Вот вернусь после войны домой, выйду замуж только за командира-фронтовика. Детей заведу троих: двух дочерей и сына. Проживу до 100 лет, — закончила рассказ Вера, схватившись за бедро и поморщившись при особо сильном ударе машины о кочку.
У неё на Кубани остался жених-тракторист, у которого имелась бронь. Женился на другой. Теперь и он записался в 13-ю кубанскую добровольческую кавалерийскую дивизию.
— Да-да, конечно, у Вас всё будет хорошо, Верочка... — только и нашёлся, что ответить Николай...
— Я за ногу не волнуюсь, что доктора отрежут. Говорят, телеграмма от Сталина есть, в которой он врачам приказал: «Бойцов лечить, а не превращать в инвалидов!». Даже приказ издал, чтобы ампутаций конечностей в госпиталях ни в коем случае не производить, разве что только в самых крайних случаях...
У моста через Сал возникла пробка из подвод, тележек беженцев, грузовиков с интендантским имуществом, тракторов, тянущих гаубицы и подбитые танки, коров, отар овец. Думали объехать через станицу Семикаракорскую, но дорога уже простреливалась миномётами. Пришлось ехать на Кузнецовку, объезжать озёра и низины, затопленные при весеннем паводке и до сих пор не просохшие. Не проехали и 1/4 пути, как две машины стали выпускать пар из радиаторов. Закипели. Затем машины заглохли от перегрева и никак не заводились. Залили воду в радиаторы. Не помогло. Возможно, кроме всего прочего, слабое искрообразование или полностью пропала искра на свечных электродах: следовало заменить либо почистить свечи и высоковольтные провода. Может, в механическом распределителе зажигания бегунок перестал работать или центральный провод на катушке зажигания отошёл...
— Ждать некогда. На передовой у Константиновского нужны снаряды, — решительно сказал старшина, и приказал перегрузить ящики с двух машин на другие, а оставшимся чинится и догонять.
— Вы ремонтируете, и догоняйте нас, — только и оставалось повторить Николаю распоряжение.
Он особо не волновался. Дело поправимо, если только от перегрева не загнулись клапаны, не разрушились поршневые кольца, заклинив поршни. «Полуторки» ГАЗ-АА Горьковского автозавода выпускались без существенных изменений как реплика американского грузовика конца 20-х годов Ford Model AA, и имели огромное преимущество над более современными машинами — простоту. Это ценное свойство во время войны. Военная модификация ГАЗ-ММ-В грузоподъемностью 1,5 тонны отличалась ещё большей простотой и надёжностью — «телега с мотором». Такие отечественные грузовики составляли 60 процентов от числа всех грузовых и специальных машин Красной Армии. Более того, мотор грузовика ставился на легковые ГАЗ-М1, бронеавтомобили БА-64, вездеходные «джипы» ГАЗ-67, использовался в качестве насосов, авиастартёров, на аэросанях и катерах. Найти запчасти не составляло труда. Зачастую из нескольких разбитых грузовиков за сутки собирали ходовую машину. Единственный недостаток — небольшая грузоподъемность — 1,5 тонны. Зато такую машину 20 бойцов, столько вмещал кузов, могли буквально нести на руках по бездорожью, если нужно. Как легендарные аргонавты Ясона несли свой корабль «Арго» по Ливийской пустыне…
Немецкие 3-х и 5-тонные Mercedes-Benz, MAN или Bussing, а также грузовики других европейских производителей: французских Renault, Peugeot, Laffly, Licorne и Hotchkiss, чехословацких Tatra, Praga и Skoda, австрийских Austro Daimler, Saurer, Buessing и Steyr, датских DAF, даже американских Ford, конкурируя между собой за контракты для Вермахта по законам капитализма, имели более совершенную конструкцию, чём ГАЗ-ММ, но запчасти подходили только к автомобилям своей марки. Если запчастей не оказывалось под рукой, что происходило очень и очень часто, потому что снабжение в Вермахте хромало на обе ноги, приходилось ждать, даже бросать машины из-за незначительных поломок.
Вслед за 5,5 миллионами убийц в мышиных кителях и 20 000 единицами бронетехники, при вероломном ударе 22 июня 1941 года границу Советского Союза пересекли 600 000 грузовиков и более 250 000 наёмных гражданских специалистов, занимавшихся обслуживанием разношёрстной техники и разномастного вооружения. Вместе с моторизированной махиной советскую границу пересекли 300 000 повозок и 850 000 лошадей — больше, чем имел Батый при нашествии своих орд кочевников на Русь в XIII веке.
Сначала гитлеровцы позировали с улыбками на фоне разбитых архаичных «полуторок», которых летом 1941 года много раскидало по обочинам дорог. Однако к новому году трофейными «полуторками» пришлось заменять потерянные на пути от Бреста до Москвы и обратно до Ржева 310 000 продвинутых в техническом отношении дорогостоящих европейских грузовиков, а также компенсировать потерю 500 000 лошадей и 160 000 войсковых повозок...
За рекой Сал путь колонны с боеприпасами оказался не проще. То и дело приходилось останавливаться, поправлять расползающиеся ящики на перегруженных машинах. Под Кузнецовкой одна машина опрокинулась. Часть ящиков разбилась. Снаряды и заряды как поросята скатились в канаву. Раненые девушки-зенитчицы и Николай схватились за головы, словно это спасло бы от осколков в случае взрыва. Взрыва не последовало.
Шедшие из хутора колхозники и колхозные мальчишки помогли собрать снаряды и заряды, поставить машину на колёса и снова загрузить. Затем провожали до следующего хутора. Дальше их старшина не пустил:
— Опасно... На колонну фриц может налететь...
Самолёт действительно вскоре появился. Мощный, быстро нарастающий гул... Сверкая солнцем на стёклах кабины, отполированный до блеска истребитель Messerschmitt Bf.109F пронёсся над пыльной дорогой: сверху зеленоватая краска в виде почти рыбьих чешуек, снизу небесно-голубая, разрисованный свастиками, крестами, цветными линиями, цифрами, какими-то символами.
— Воздух! — крикнул кто-то из бредущих по обочине с кулями и чемоданами беженцев.
Несколько человек побежали в степь. Раненые зенитчицы привстали на локтях и с ненавистью впились взглядами в самолёт. Трёхтонный истребитель с 1500-сильным двигателем «Даймлер-Бенц», работающим на высокооктановом горючем с американскими присадками, совершил разворот и, клюнув носом, дал очередь по грузовикам из 15-миллиметровой пушки-пулемёта и двух 7,92-миллиметровых пулемётов. За две секунды в цель полетели 6 разрывных снарядов m.Zerl и 40 пуль калибра 7,92-миллиметра патрона 13х64b, пожалуй, самого слабого из всех серийных крупнокалиберных патронов в мире из-за малой высотой гильзы и порохового заряда.
Истребитель Bf.109 «Фридрих» являлся, как и вся немецкая техника, «условно доработанным». Он имел скандальную непростую судьбу, прикрытую коррупционными связями частных собственников Messerschmitt AG, в частности греческого банкира Кокотаки, партийных чиновников Министерства вооружения и крупных немецких банков «Дойче Банк», «Дрезднер Банк», «Донат Банк». После поступления в войска у Bf.109 F-1 заклинивала мотор-пушка MG FF/M, деформировалась обшивка планера, отказывала гидравлическая система тормозов, возникали резонансные колебания хвостовой части фюзеляжа. В феврале 1941 года по этой причине разбилось четыре Bf.109: пилоты не имели шансов покинуть самолёт на парашюте. Причина катастроф — вибрации двигателя, передающаяся на всю конструкцию. Из-за этого деформировался фюзеляж в районе хвостового оперения. Пришлось устанавливать у хвостового оперения наружные накладки, по две с каждой стороны, менять расположение маслобака, резервуары с охлаждающей жидкостью располагать по обеим сторонам двигателя, увеличивать размер масляного радиатора и так далее. Уже на воюющем самолёте то и дело возникали проблемы и приводились сотни переделок. Пришлось на ходу менять положение приборов в кабине, на правой стороне фонаря кабины вместо прозрачного треугольника под боковым стеклом козырька ставить металлическую секцию с отверстием для запуска сигнальных ракет, уменьшать площадь руля направления, а ось вращения смещать вперёд на 39 сантиметров. Размах крыла увеличили на 24 сантиметра, но площадь уменьшилась на 0,3 квадратных метра, поменяли конструкцию элеронов и закрылков, нижнюю подвижную створку радиатора связали с закрылками. И так далее... Сейчас эти истребители при встрече в воздухе с самыми быстрыми и вооружёнными истребителями советско-германского фронта Як-7Б, на которых летал авиаполк сына Сталина полковника Василия Сталина, имели весьма жалкий вид. Но вот убивать беззащитных беженцев и расстреливать грузовики у убийц получалось неплохо...
Веер фонтанчиков пыли, земли, травы от трассирующих пуль, снарядов и осколков прошёл совсем рядом с грузовиками. Бредущие вдоль дороги коровы, овцы, лошади с рёвом, блеянием бросились врассыпную. Чабаны и пастухи-калмыки с гиканьем погнали низкорослых лошадок по степи, чтобы остановить беглецов.
Два десятка бойцов ремонтной части, везущей одним трактором «Сталинец» сразу два танка Т-60, улеглись у дороги на спины, подняли вверх винтовки и карабины, и сделали по самолёту два трескучих залпа.
Гитлеровский лётчик после такого «угощения» не вернулся. Он начал уходить в западном направлении. Когда самолёт переместился со стороны «от солнца» на сторону «под солнцем», стал различим дымок, шлейфом тянущийся за «мессером». Что-то не в порядке с двигателем... Другие самолёты, плывущие в небе во всех направлениях поодиночке или группами на разных высотах, к небольшой колонне никакого интереса не проявили.
Старшина, мокрый от пота, в движении встал на подножку и со смехом прокричал в кузов:
— Знал бы фриц, какие гостинцы везём для его дружков — не оставил бы нас в покое!
Не успели у Маломечетного заглушить моторы, как подбежали бойцы с артиллерийским эмблемами «скрещённые орудийные стволы» в чёрных петлицах с красными окантовками, а также бойцы с эмблемами водителей — «крылатые колёса с рулём». Все бойцы имели противогазы. Видимо, командование 37-й армии опасалось применения здесь врагом химического оружия и строго инструктировало войска.
Применение итальянской армией отравляющих веществ в 1935 году в Эфиопии и японской армией в 1937 году в Китае, убедили советское армейское руководство: Ворошилова, Тимошенко, Будённого в важности защиты при подготовке к будущей масштабной войне с европейским и азиатским противниками. В Полевом уставе РККА защите бойца от отравляющих веществ уделялось очень много пунктов. Главное, чему учил Устав — не поддаться панике при поражении отравляющими веществами, правильно применить нейтрализующий раствор и при возможности получить помощь сослуживца.
К моменту Финского похода Красной Армии зимой 1939 — 1940 годов на вооружении состояли несколько типов масок и фильтрующих баков. Противогаз стал частью вооружения бойцы не менее важной, чем винтовка: противогаз, как и винтовка, имел номер, и заносился в красноармейскую книжку в графу No.V «Вооружение и техническое имущество». Наиболее массовым являлся противогаз «БН» со шлемом и коробкой Т-5. Применялся и противогаз «БН» с маской 0-8 или МОД-0-8. Фильтры Т-5 и ТЧ защищали от всех видов химоружия гораздо лучше, чем немецкие. Интенданты имели в имуществе фронтов на складах или в вагонах на каждого бойца противохимический пакет, брезентовые противоипритные чулки и накидку. Их предполагалось выдавать в случае начала применения химического оружия. Противохимическое имущество передвигалось за фронтами в виде хвоста из вагонов...
Ну, наконец, вот они — позиции артиллерии на левом берегу Дона у речки Чёрная напротив Константиновского. Огромные 152-миллиметровые гаубицы-пушки стояли в аккуратно отрытых на метр глубиной площадках под маскировочными сетями: разведённые сварные станины-балки, сдвоенные колёса в шинах грузовиков. Как рога над щитами торчали цилиндры подъёмно-уравновешивающий механизмов. Вкусно пахло от полевой кухни...
На другом берегу Дона у Константиновского то и дело появлялись частые разрывы миномётных мин. С задержкой доносились звуки разрывов. Слышались пулемётные очереди. Там уже почти сутки шёл бой стрелкового батальона 156-й дивизии Вербова с передовым моторизованным отрядом гитлеровцев. Чёрные столбы дыма в нескольких местах столбами поднимались в практически безоблачное небо. Это за Константиновским артогонь гаубиц-пушек с утра поджёг элеватор с миллионным запасом пудов зерна и три крупных склада с горючим.
— Ишь, как дышит, хорошо горит! — радовались бойцы, подошедшие к машинам. — Ничего «ему» не достанется!
Артиллеристы принялись быстро снимать ящики со снарядами, зарядами и носить к своим гаубицам-пушкам. Командовал старший лейтенант в скрещённых на пыльной гимнастёрке ремнях от планшета, наплечного ремня кобуры, бинокля и сумки противогаза. На левом плечевом ремне полевой портупеи чехольчик для командирского свистка. Латунная бляха двухслойного глянцевого ремня М-35 с пятиконечной звездой с изображением серпа и молота ослепительно сияла.
Командир артиллеристов внешне чем-то напоминал красавца-киноактёра Сергея Столярова из советского фильма 1935 года «Космический рейс» о покорении космоса, где он играл начальника космического старта. Столяров имел большую популярность. С экрана фильма «Цирк» он принёс стране песню «Широка страна моя родная», ставшего вторым гимном. С 1939 года первые аккорды песни использовало как позывные Всесоюзное радио. Образ киноактёра взяла за основу Мухина при создании огромный скульптуры рабочего в знаменитой композиции «Рабочий и колхозница», получившей гран-при на Парижской всемирной выставке в 1937 году. Ещё Столяров полюбился всем в фильме 1940 года «Василиса Прекрасная» — экранизации русской народной сказки «Царевна-лягушка»...
— Мы ждали вас со снарядами как Бога, — весело сказал Николаю один из артиллеристов, сверкая белозубой улыбкой на чёрном от загара и порохового дыма лице. — Сейчас немчура опять полезет за добавкой свинцовой каши.
Видно, что за своими пушками бойцы и командиры ухаживали как за собой: всё начисто протёрто от пыли, копоти и матово сияло на солнце. Все поверхности имели качественную окраску двумя слоями по грунту из свинцового сурика на олифе. Камуфлирующая окраска цветными пятнами зеленоватой густотёртой краской «защитная К 4БО» — яркого и сочного зелёного цвета зелёной растительности, желтовато-землистой краской 7К цвета оголённой сухой земли, а также темно-коричневой 6К цвета стволов деревьев. Такую же окраску имела вся матчасть вокруг: передки, зарядные ящики, тягачи, машины ремонтные, грузовики, прицепы, кухни.
Индустриализация, создавшая химическую промышленность, обеспечила страну и армию отечественными красками с избытком. Краски имели в своём сложном составе 30 процентов свинцового крона и 24 процента натуральной олифы из льняного или конопляного масла, цинковые белила, охру, умбру, графит, ультрамарин. Окраска производилась обычно после ремонта, а также весной, после снятия зимней маскировочной окраски, и требовала знаний сложной технологии и навыков...
— Ну что, дело сделано, товарищ, поедем мы к своей колонне, — обратился Николай к старшине.
— Нет, погоди, товарищ дорогой! Закрепляю тебя до вечера за своей батареей! — сказал старший лейтенант.
— Товарищ командир! — взмолился Николай. — Мы по эвакуационному предписанию двигаемся с колонной в Котельниково, а далее в Сталинград! У нас полколонны женщины и дети! Я как колонновожатый категорически против!
— Мои машины ушли в помощь медсанбату возить раненых в эвакогоспиталь. Пока они не вернуться, будьте тут! — ответил старший лейтенант так, словно разговаривал сам с собой. — Мы здесь, товарищ, не девок за титьки мацаем. Это в других местах, может... Если враг прорвётся, вы с вашими женщинами и детьми до Котельниково не доедете. Фрицы у вас не то, что грузовики отберут — жизнь отберут. Евреи у вас есть?
— Есть, — расстроено ответил Николай; у него прямо руки опустились.
— Их убьют сразу, — сказал, как отрезал, командир и, резко повернувшись, отправился по своим делам.
— Извини, браток! — сказал старшина, поправляя на груди ППШ. — Война — не манёвры, всяко случается...
Спорить не представлялось возможным. Водители-харьковчане, спрятав машины в тени лесополосы, отправились за водой, брякая вёдрами и канистрами. Вокруг пронзительно пели цикады: у особей мужского пола тут явный дефицит дам. Жужжали всевозможные представители отряда двукрылых и переливались птичьи голоса. Порывы горячего ветра иногда сменялись влажным дыханием озёр...
Николай и водитель Равиль попросили старшину рассказать об огромном орудии, для которого доставляли боеприпасы. Старшина с гордостью поведал:
— Это 152-миллиметровая гаубица-пушка образца 1937 года МЛ-20 конструктора Петрова, которую промеж собой ласково зовём «Емелей»! Угол возвышения до 65 градусов, 13 переменных зарядов, масса снаряда до 50 килограмм, максимальная дальность 20,5 километров. При этом чрезвычайно лёгкая. Вес в боевом положении — всего 7,2 тонны. Буксировка тягачами «Ворошиловец» или «Коминтерн» Харьковского завода с двигателем В-2 с хорошей для орудий такого класса скоростью — 20 километров в час по шоссе! Не оружие — мечта!
Пока страна готовилась к грядущей масштабной войне, которая уже вовсю полыхала в Испании, Китае и Эфиопии, а НКВД и партии приходилось вести «партийные чистки», ликвидировать заговор среди военных, бороться со шпионами, вредителями в промышленности, советские оружейники сконструировали одну из лучших в мире пушек. МЛ-20 «Емеля» могла стрелять и как гаубица, и как пушка. Пушка — орудие с длинным стволом и высокой начальной скоростью снаряда, хорошей дальнобойностью. Гаубица — орудие с мощным боеприпасом для навесной стрельбы вне прямой видимости цели.
Уже во время боёв на Халхин-Голе МЛ-20 выкашивала живую силу и танки самураев, ровнял с землёй японские полевые укрепления. После таких уроков Япония изменила направление экспансии, отправилась воевать в Индокитай и Океанию. За месяц «Емели» обеспечили прорыв финской оборонительной «линии Маннергейма» во время Финского похода Красной Армии, превращая в щебень форты «миллионники», предварительно снеся с них земляную рубашку. «Емели» могли наносить удары по позициям наиболее распространённых гаубиц Великогерманского рейха 15 cm s.F.H.18, имевших максимальную дальность стрельбы 13,3 километра, стреляя с недоступных для них расстояний.
При установке взрывателя осколочно-фугасного снаряда «Емелей» ОФ-540 массой 43,5 килограмм на осколочное действие, снаряд наносил поражение осколками по фронту на 40 метров и в глубину до 8 метров. При стрельбе пушечными снарядами число осколков и их разлёт меньше, чем у гаубичного снаряда того же калибра, однако сами осколки массивнее и имеют способность пробивать броню толщиной до 30 миллиметров. Поэтому заградительный огонь батареи МЛ-20 осколочно-фугасными снарядами работал как ножи гигантского зерноуборочного комбайна, вернее «фашистоуборочного».
Осколки пробивали броню бронетранспортёров, борта лёгких и средних танков, дополнительные баки, повреждали ходовую часть, орудие, пулемёты, прицелы, командирские башенки. Иной раз сотрясения от близкого разрыва снаряда ОФ-540 хватало для поломки узлов и агрегатов внутри танка или самоходки даже с непробитой бронёй. При прямом попадании лёгкий танк опрокидывался, у среднего танка снарядом срывало башню, выходило из строя вооружение, приборы наблюдения, корпус деформировался, экипаж получал тяжёлые травмы и не мог продолжать бой.
Когда МЛ-20 стрелял по танкам на прямой наводке бронебойным снарядом БР-540, что случалось не часто, но случалось, все виды гитлеровской бронетехники поражались на дальностях, начиная с 2 километров во все проекции. На дистанции 1000 метров бронебойный снаряд мог пробить гипотетическую 123-миллиметровую броню, то есть 3 стоящих друг за другом лёгких танка насквозь, или пробить насквозь один средний танк.
Очень эффективно орудие действовало в городских боях. Настоящий Бог войны. Таких гаубиц-пушек Красная Армия имела на начало войны 2500 штук.
Царская Россия Николая II бросила русскую армию без тяжёлой полевой артиллерии в мясорубку против германской армии, располагавшей такой артиллерией в значительном количестве, со всеми вытекающими из этого последствиями для русских потерь и поражения в войне. Царь Николай II на весь 2200-километровый фронт удосужился снабдить русскую пехоту 50 пушками разработки французской фирмы «Schneider» калибра 152-миллиметров и произведённых на частном заводе капиталиста Путилова уже в ходе войны, а также считанными единицами немецких гаубиц-пушек «Krupp», мортир и пушек завода в Мотовилихе.
Фирму «Schneider», как разработчика вооружения для русской армии лоббировала за деньги любовница Николая II польская балерина Кшесинская. Дальность стрельбы пушек «Schneider» 12 километров. На деревянных колёсах вес «Schneider» — 5,7 тонн. При длительной стрельбе лафет пушки «Schneider» деформировался, в деталях образовывались трещины.
Избиение русской пехоты и полевой артиллерии, допущенной Николаем II в Первую Мировую войну, при подготовке к войне с Западом Советской России исключалось. Настало время избиения немецкой пехоты как бы в отместку за страдания отцов и дедов.
Против 2500 «Емелей» к 1942 году Вермахт выставил жалкие 50 пушек 15 cm K.18. Этот тяжеловес имел вес 12,5 тонн, при дальности стрельбы до 24,8 километра. Вермахт располагал также 150 штуками 17 cm K.Mrs.Laf с гигантским весом 23,4 тонны и дальностью стрельбы 29,6 километров. При перевозке эти орудия разбирали на части, что делало их больше осадными, береговыми орудиями, чем орудиями для полевых условий. Итого сопоставимых с 2500 «Емель» Вермахт имел жалкое количество — 200 штук, да и то условно полевых. Настало время доминировать русской артиллерии над немецкой на поле боя, и выкашивать немецкий передний край и близкий тыл. «Мели Емеля — твоя неделя!».
Немцы неоднократно пытались создать орудие для крупносерийного производства, близкое по характеристикам к МЛ-20. Но сумрачный тевтонский гений и тут потерпел неудачу, как и в случае создания танков, самозарядных, автоматических винтовок и пистолетов-пулемётов. Создать подходящий для серийного производства образец немецким конструкторам частных фирм так и не удалось.
2500 пушек-гаубиц МЛ-20, произведённых в Перми на заводе No.172, вместе с 122-миллиметровыми пушками-гаубицами образца 1931/37 годов А-19, не имеющими аналогов, позволяли советской пехоте иметь превосходство над пехотой Вермахта, которое вне маневренных действий выливалось в подавляющее огневое превосходство. Отставание гитлеровцам пришлось компенсировать числом своих погибших, раненых и пропавших без вести от прямых попаданий...
После осмотра орудия, от которого инженерное сердце Николая запело, наговорившись вдоволь с артиллеристами, Николай с Равилем вышли на улицу хутора. Прошлись...
Всё как везде: улицы Ленина, Мира, Строителей, переулки Южный, Степной, правление колхоза имени Калинина, клуб, вытоптанная, иссушенная жарой трава, дающие жидкий тенёк деревца, оградки, пышные огороды и цветники. Между домами виднелось серое блюдце озера Воинского; в весеннее половодье воды озера соединялись с водами разлившегося Дона, намывая плодородный ил. Неподалёку заросший земляной вал, сооружённый татарами в XVII веке для обороны от казаков. Здесь при татарах стояли две мечети: большая и малая — отсюда и названия двух хуторов Большой Мечетный и Малый Мечетный.
Везде хозяйства разных подразделений: штаба, артиллерийских наблюдателей, разведчиков, вычислителей, огневиков, телефонистов, радистов: трактора, автофургоны, прицепы, мотоциклы, повозки, штабели ящиков, бочки с бензином, дымящиеся полевые кухни, лошади. Под ногами провода связи с наблюдательных пунктов. Один из них на Бык-Кургане, что южнее хутора — самое высокое место.
В очереди к колодцу местный старожил Григорий поведал Николаю и Равилю, что ровно 22 года назад в июле 1920 года за Бабскую переправу у посёлка Константиновского, тогда посёлок называлась станицей, тоже шли бои. Тут красные уничтожили отборный офицерский отряд полковника Назарова. Отряд Назарова из Крыма на пароходах вверх по Дону отправил Врангель убивать в тылу красных, громить госвласть и поднимать восстания в казачьих станицах. Врангель думал, что Крым неприступен, и он сможет оттуда долго совершать бандитские рейды. Ещё один десант из отборных сил Врангель отправил на Тамань под командованием Улагая.
Назаров пошёл с десантом на Шахты, но его отбросили. Он отступил к Константиновской. Против него двинулись бойцы 2-й Донской дивизии Красной Армии. Прижали офицеров к Дону. От Ростова-на-Дону прибыли канонерские лодки «Рошаль», «Гневный» и «Спартак» Донской речной флотилии. На рассвете 26 июля 1920 в атаку пошли красноармейцы, поддержанные огнём орудий канонерских лодок. Артиллеристы «Рошаля» разбили наплавной мост через Дон, лишив белогвардейцев возможности отступления на левый берег реки. К вечеру десант из Крыма разгромили.
Возвращаясь от колодца, Николай и Равиль застали окончание формирования истребительного батальона из жителей Константиновского и Маломечетного.
Седые и умудрённые жизнью, вроде Григория, знали, на что шли, но вот желторотые птенцы, только что вышедшие из стен школы, особо не задумывались. А ведь часть из них ожидала судьба в ближайшее время погибнуть. Других ждала судьба иная — остаться калеками, безногими, безрукими или превратиться в нервно больных или алкоголиков, навсегда потерять покой. Не все могли рассчитывать на то, чтобы вернуться живыми и невредимыми. Война — не шутка. Капиталисты пришли не в бирюльки играть...
До недавнего времени ход войны большинство из них воспринимало отчуждённо. Слушали радио, говорили. С нетерпением ожидали новых побед Красной Армии — непобедимой и лучшей в мире, как об этом постоянно писали в газетах, и что оправдывалось на деле. Ведь разгромить объединённые силы фашистской Европы под Москвой, шутка ли?
Сражения пока разыгрывались где-то далеко. В первые майские дни, когда Тимошенко под Харьковом наступал, в посёлке и окружающих хуторах царила приподнятая обстановка. Стояла ясная, солнечная погода, зеленели и цвели сады, везде цветы. Посёлок пестрел плакатами на военные темы. На улицах райцентра оживлённо. Новобранцы в новёхонькой форме сновали туда-сюда. Повсюду слышалось пение, звуки патефонов и гармошек: мобилизованные спешили последний раз напиться и отпраздновать отъезд на фронт. В июне-июле в продаже появилось множество хороших книг. Магазины «сельпо» превратились в букинистические лавки с кучами книжек. В магазинах промтоваров и продовольствия хватало. Никаких очередей. А война, между тем, шла. Много чего происходило, но никто ничего толком не знал. В госпитали все привозили и привозили раненых, мобилизованные уезжали и уезжали...
И вот теперь 150 — 200 имевших бронь дончан разных возрастов, вооружённые изъятым у одиночных отступающих оружием, неровными рядами шли на позиции к хутору Дурному. Они спокойно двигались по улице хутора Маломечетного, и вдруг к одному из них с громким плачем подбежала растрёпанная пожилая женщина. Её уговаривали, успокаивали, но безрезультатно. Молодой белявый боец с большим чубом с силой отрывал от себя судорожно сжимавшиеся руки, а она всё продолжала цепляться за вещмешок, винтовку, сумку противогаза. Истребительный батальон добровольцев уже ушёл сквозь жаркое марево и пыль, а женщина долго ещё тоскливо выла, ударяясь головою о рыжую колею дороги...
Вернувшись в мрачном настроении к грузовикам, Николай и Равиль поели в теньке вместе с артиллерийским расчётами, ранеными, бойцами пехотного прикрытия из дивизии Вербова, пограничниками заградпоста НКВД наваристых щей с местной свининой. Еду доставили в термосах с походной кухни. Зелёные термосы ТВН-12 овальной формы с ремнями для ношения на спине, как рюкзак, имели объёмом 12 литров, и сохранял пищу горячей до 10 часов, если, конечно, бойцы её раньше не съедали. Хлеб доставили буханками.
Для еды все вылезли из окопов, вышли из хат, уселись со своими котелками в кружок вокруг термосов. Котелки — алюминиевые «плоские» с крышкой Ленинградского завода «Красный Выборжец» образца 1936 «немецкого типа», а также круглые стальные с лужением пермского завода в Лысьве.
Николай и не думал, что на пустынном с виду хуторе окажется столько бойцов кроме артиллеристов. Тут же накормили водителей-харьковчан, раненых девушек-зенитчиц, других раненых с южного берега перед отправкой в медсанбат. Совсем молоденькая рыжая девчушка-санинструктор сидела совсем бледная. Всё ей в новинку. Первую неделю на фронте. Присутствие молодых женщин исключало за обедом употребление в разговоре матерных слов.
— Щи да каша — радость наша, — произнёс Николай себе под нос, и тут же кто-то из артиллеристов повторил поговорку вслух.
— Ашаган белми, тураган белэ, — сказал на это водитель Равиль.
Говорили за едой всё больше о своём старшем лейтенанте, — о том, который похож на артиста Столярова. Фамилия его Кувичкин. Сам он местный — с хутора Дурной. Как батарея прибыла, жена командира разместила в хате бойцов, сколько влезло, всех угощала, хлопотала по дому. Дети радовались отцу. Им в первый момент показалось, что он приехал домой в отпуск из части. Ho и они уже понимали, что отец уйдёт, а завтра, возможно, в их хату войдут гитлеровцы. Сам командир ночью не спал, колол дрова, пытаясь хоть чем-то помочь своей хозяйке. Плач детей на рассвете, когда командир и его бойцы покидали дом и уходили на позиции в Маломечетном, до сих пор звучал в ушах бойцов. Они говорили, что хорошо бы зайти в этот гостеприимный дом, когда Красная Армия начнет освобождать свою землю, и поклониться простой доброй женщине.
Есть из-за жары особо не хотелось. Но когда инженер съел первую ложку жирного горячего супа, то понял, что голоден по-волчьи. С тревогой вспомнил о Наташе, Ляле, своих сослуживцах и еврейских беженцах из-под Харькова. До них, оставшихся у речки Чёрной, сейчас всего несколько километров. Как они там? Есть ли у них вода? Словно прочитав мысли Николая, старшина тронул его за локоть и сказал:
— Потерпи, скоро отпустим тебя к своим...
Ещё все говорили о том, что каждого провожает на войну женщина. Видимо присутствие зенитчиц и санитарок на эту тему навело. Из всех женщин, обычно, родную мать вспоминают меньше. Любовь жены сильней войны и, а может, и смерти. Письмо из дома, полное женской любви и поддержки, без жалоб, способно сотворить чудеса. Любовь сильнее войны. Она может пережить любой срок, выдержать любые испытания.
Ещё говорили о бане, и вообще о том, что для бойца рай там, где можно отоспаться, четыре раза в день есть со стола, а не с колена, с тарелки, а не из котелка, резать хлеб ножом, а не штыком. В раю ложку не надо прятать за голенище сапога, а винтовку класть у ног. Оказавшись в таком раю, боец не может уснуть, пока не наденет шапку или пилотку по фронтовой привычке. Говорили, что им хочется топать до границы, что впереди великие бои, победные бои. К этим дням они надеются прийти без костылей, а если придётся встретить смертный час, то лучше среди товарищей. Но самое важное для солдата — вернуться живым с войны домой!..
«Красноармейские джентльмены» связывали фразы, порой запинаясь и разрывая смысловую цепь без привычных матерных слов. Присутствие девушек-зенитчиц и санитарок сильно ограничивали темы и применяемые слова. Чувствовалось нервное напряжение. В любую минуту на горизонте могли появиться «его» бомбардировщики по их душу или «его» танки на противоположном берегу. Там всё это время шёл бой. Раскатисто заливались пулемёты, трещали винтовки, бухали взрывы. Звуки летели далеко. Жара тоже сказывалась жестоким испытанием. «SOS! — пищала каждая клеточка тела на жаре. — Унесите меня отсюда!».
Брякали алюминиевые ложки о котелки и термосы. Люди тихо переговаривались, щурясь, посматривали в яркое небо. Невдалеке от переправы шёл воздушный бой. Николай вдруг понял, что не знает, как зовут старшину, под командованием которого он включился в боевую работу обороняющихся вдоль Дона войск. Вроде, кто-то из бойцов-старослужащих назвал его пару раз «Сан Саныч». Другие между собой назвали «Саша два раза». Стало быть — Александр...
Вдруг один из бойцов, черный от загара и пороховой гари почти как сценический мавр из шекспировского «Отелло», крикнул, чуть ли не радостно:
— Братцы! Пуля! — и вынул изо рта немецкую пулю, которая застряла в хлебе видимо во время прошлого авианалёта.
— Вот бы все «его» пули так схлопотать, через буханку, — невесело ухмыльнулся «Саша два раза».
На обед ещё полагалась пшённая каша, ржаной хлеб, вместо чая кисель. Вообще-то на передовых позициях, даже в траншеях, предусматривалась выдача горячей пищи два раза в сутки — утром сразу после рассвета и вечером после заката, но делали исключения. Всё кроме хлеба в Красной Армии, в отличие от Вермахта, выдавали в горячем виде. Кулеш или суп: борщи — «Украинский», «Флотский» и просто борщ, щи — из свежих овощей, кислой капусты, зелёные, супы рыбные — из свежей рыбы или консервов, из концентратов — гороховый, горохово-пшённый, рисовый, гороховый с макаронами, рассольник. Второе блюдо обязательно каша из концентрата с жиром и специями: из проса, гречки, ячменя, риса, гороха, пшеницы и овса.
Немец массу еды вынужденно хранил сам: консервы, сухари, картошку, жёсткую копчёную колбасу, концентрат супа. Утром немцу давали только кофе и хлеб. Остальное он ел из своего запаса. Ужин то же самое плюс яйцо, сало или сыр. Остальное из своего запаса. Только в обед немец получал суп, гуляш, кашу в котелок. Супы в немецкой системе питания на передовой не предусматривались вообще. Супом солдат кормили вне передовой. Но в окопах горячее питание только вторыми блюдами. Распределение продуктов в течение суток немец определял сам: грей и ешь, где получится. Хочешь, забрав горячее в котелок, ешь в ужин. Пару тройку месяцев так питаться можно. А если год? Тогда хронические запоры, несварение желудка, гастриты и катары. Прямая дорога в инвалиды.
Типичное отношение к людям в частнособственническом государстве победившего гиперкапитализма. Все сливки снимали хозяева фирм, производивших солдатские пайки: колбасу, галеты, консервы, которые вагонами поставлялись Вермахту коммерсантами. На ежедневно приготовляемой самими солдатами пище в походных котлах много денег не заработаешь.
Хронические запоры у немцев, несварение желудка, гастриты, катары настолько распространились, что в 3-миллионной Армии резерва имелись батальоны, куда направляли солдат, страдающих хроническими желудочными заболеваниями. Планировалось свести их в резервную дивизию и разместить во Франции, в надежде сделать из «хроников» боеспособное соединение. Этим счастливчикам повезло, ведь большая часть «хроников» осталась погибать в России.
Советское военное руководство питанию бойцов уделяло не меньше внимания, чем военному снаряжению. У советского бойца и командира проблем с желудком не имелось. Горячую пищу доставляли в термосах порой даже во время боя. После приёма горячей пищи у красноармейца при себе продуктов не оставалось, что освобождало его от лишних проблем, опасности пищевых отравлений и заболевания пищеварения. Неприкосновенный запас НЗ советского бойца: пачка сухарей 400 грамм или пшеничных галет «Турист», «Арктика», «Военный поход», банка мясной тушёнки или рыбных консервов.
Заставить красноармейцев носить НЗ обычно не удавалось. Чаще всего его съедали сразу: «Вдруг убьют и пропадёт добро, а ещё хуже, «он» похарчуется!»...
Старшина во время еды рассказал Николаю немного про свой полк: среди других артиллерийских и стрелковых частей 37-й армии, защищавших Константиновскую и Николаевскую, именно 1230-й пушечно-артиллерийский полк и 25-й Гвардейский миномётный полк «Катюш» Резерва Главнокомандования стал стержнем обороны. В пушечном полку 80 средних командиров, 160 младших командиров, 450 красноармейцев. Большая часть орудий располагалась южнее. Перед Константиновской переправой на хуторе сейчас двухорудийная батарея.
Артполк, вооружённый великолепными 152-миллиметровыми пушками-гаубицами, начал войну 22 июня 1941 года на реке Прут: 3-й дивизион из 12 гаубиц-пушек громил румын в районах Цыганни и Лиргуцы в Молдавии. Затем последовали оборонительные бои у Тирасполя и героическая защита Одессы. При обороне Одессы 3-й дивизион полка отбил чрезвычайно мощным огнём 50 ожесточённых атак и контратак немецко-румынских войск, уничтожив до 10 000 румынских и немецких солдат и офицеров. При контрбатарейной борьбе уничтожил 7 артбатарей с прислугой, принудил к молчанию 15 батарей, при обстреле тылов противника и его колонн уничтожил 30 автомашин и 70 повозок с войсками и грузами, взорвал 2 склада с боеприпасами. Настоящий уничтожитель фашистов. После эвакуации и Одессы 3-й дивизион сражался за Крым в составе 51-й армии, отступал через Керченский пролив на Тамань. Позже два дивизиона полка били через Керченский пролив, поддерживая высадку десанта на Керченский полуостров. В районе Ак-Монайских позиций отражали наступление фон Манштейна «Охота на дроф».
Во время боёв в Крыму в районах Урино, Дальние Камыши, на подступах к Керчи, прикрывая отход войск Крымского фронта, дивизионы полка отбили 10 ожесточённых атак, уничтожили 3000 румынских и немецких солдат и офицеров, уничтожили 5 и подавили 10 артбатарей, уничтожили 8 танков, 13 укреплённых огневых точек, 30 автомашин с войсками и грузами, взорвали 5 складов с боеприпасами, а также групповым огнём из личного оружия сбили 2 истребителя. Из-за отсутствия переправочных средств по приказу комфронта Кужуева все орудия при отступлении через Керченский пролив пришлось уничтожить, чтобы они не достались врагу. 75 процентов артиллеристов эвакуировались.
После получения новой матчасти полк 8 июня 1942 года по приказу маршала артиллерии Воронова перебросили на Дон в район переправ у станицы Семикаракорской и посёлка Константиновский. Здесь имелись групповые цели — скопления вражеских войск у переправ. В таких условиях потенциал гаубиц-пушек и их мощных снарядов использовался наиболее полно...
Жгло солнце. Термосы собрали и унесли к полевой кухне. Какая-то немолодая казачка, по всему жалмерка, пришла с вёдрами воды на коромысле и принялась помогать мыть бойцам котелки и кружки. В ней, немногословной, красота особенная: древняя, русская. Сама крепкая, сильная. Волосы чудные. Все здоровьем дышит. Несмотря на тяжёлую жизнь, сохранила она в себе доброту...
Закурили казённую махорку из пачек. Советская махорка — близкий родственник табака, вывезенного когда-то из Южной Америки. Вкус и запах иной, чем у табака.
— О, бийская махорка! — по запаху определила казачка.
Скрутить папироску из махорки — целое искусство. Бойцы принялись делать самокрутки из казённой папиросной бумаги и газеты. Свёртывали «лодочку», насыпали в неё щепоть махорки, затем сворачивали трубочкой. Края бумаги склеивали слюной. Получалась «сигарета без фильтра». Другие сворачивали более простые «козьи ножки» — одноразовые трубки из газетной бумаги.
Использовали поля без букв газеты «Красная звезда». Эта газета тоньше и курилась лучше, чем «Правда» или «Известия». Если жечь бумагу с цинковым текстом, то кроме вреда здоровью, дело могло закончиться трибуналом и штрафбатом, в зависимости от того, какой текст горел в огне. Кроме того статьи известного советского писателя Эренбурга, одного из любимых писателей Сталина, бойцы договорились не жечь.
Эренбурга, настоящая фамилия Гершанович, вырос в Москве. Его родной язык — русский. Он — русский писатель. Поскитавшись по белой эмиграции, он сейчас, как все русские, защищал родину. Но гитлеровцы ему напоминали и другое: мать его звали Ханой. Он — еврей. Он говорил это с гордостью.
Для известного романиста, поэта, переводчика с французского и испанского языков, публициста и общественного деятеля, лауреата Сталинской премии Эринбурга война с капитализмом началась в Испании в 1936 году. Он вернулся из эмиграции в Москву и как военный корреспондент советской газеты «Известий» оказался в пекле Гражданской войны в Испании, где фашист Франко при поддержке европейских капиталистов уничтожил социал-демократическую республику. За Франко воевали силы нацистов Гитлера и Муссолини. На помощь республике отправились добровольцы из многих стран мира. Советский Союз продал в Испанию танки, самолёты, другое вооружение, направил военных специалистов. Эренбург оказался одним из советских корреспондентов в Испании. Он там выступал на митингах, собирал материалы для прессы, писал брошюры.
Для Эренбурга Испания — кровоточащая рана, неутихающая боль, горький опыт: здесь он терял друзей, здесь же обретал их: Хемингуэй, Дель Вайо и Неруда.
На краткое время, когда шла сложнейшая дипломатическая борьба, которая определяла — чьим союзником станет США в будущей войне — Великогерманского рейха или Советского Союза, Эренбурга не печатали. Почти на год Советский Союз исключил любую антигерманскую риторику в прессе, не желая давать и малейший повод для обвинения в агрессивных намерениях. Даже художественный фильм «Александр Невский» о разгроме немецких рыцарей на Чудском озере в 1242 году сняли с проката... Где 1242, а где 1940 год? Но сняли! И выиграли!
Сталин заставил капиталистические США и Британскую колониальную империю официально стать союзниками коммунистического Советского Союза, а не ультракапиталистического Великогерманского рейха. Обратить своих злейших врагов в своих военных союзников и расстроить союзы врага — это уже полпобеды! Сталин лучше Гитлера играл в дипломатические шахматы, ценой победы в которых — победа в войне!.. И выиграл!..
Большинство статей Эдинбурга после вероломного нападения печатались в «Красной Звезде». Но сверх того — в «Правде», «Известиях» и «Труде», печатались в «Комсомолке», «Сталинском соколе» и «Московском большевике», а также во фронтовых, армейских и дивизионных газетах. Печатали в журналах «Огонёк», «Знамя», «Новый мир» и многих других изданиях.
Еврей, но при этом русский писатель, пытался избавить советских людей от чувства солидарности с пролетариатом Великодержавного рейха. Доказывал, что нужно забыть о существовании среди немцев рабочих и крестьян. Захватчики в форме Вермахта и СС пришли убивать, истязать, порабощать и грабить. Поэтому он обращался к бойцам и командирам Красной Армии «...Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал. Если ты думаешь, что за тебя немца убьёт твой сосед, ты не понял угрозы. Если ты не убьёшь немца, немец убьёт тебя. Он возьмёт твоих близких и будет мучить их в своей окаянной Германии. Если ты не можешь убить немца пулей, убей немца штыком. Если на твоём участке затишье, если ты ждёшь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого — нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай вёрст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! — это просит старуха-мать. Убей немца! — это молит тебя дитя. Убей немца! — это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»...
Обличительное слово Эренбурга приводило фашистов в ярость. Только что в Новочеркасске айнзацкоманда расстреляла старого учителя только за то, что у него книгу нашли «Падение Парижа» Эренбурга о вступлении Вермахта в Париж в 1940 году... Геббельс распространял лживые измышления и дал Эренбургу кличку «Домашний еврей Сталина». Гитлер считал Эренбурга одним из опаснейших врагов.
По возможности бойцы курили сероватую, очень неважную по качеству бумагу разбрасываемых с самолётов немецких листовок. Вроде как трофей и отношение можно высказать к содержимому. Листовки немцев хорошо шли и для справления нужды по-большому.
До войны в норму питания красноармейцев табак не входил. Но на войне люди по-настоящему попадали в зависимость от табака, ведь этот слабый наркотик хоть немного, да успокаивал, позволял хоть как-то снять страшное нервное напряжение, постоянно испытываемое каждым, кому приходилось подолгу находиться на переднем крае.
Через некоторое время стало ясно, что из-за трудностей во время боевых действий в самостоятельном получении табака, бойцы нервничают, плохо спят, появляется немотивированная несдержанность, раздражительность. Бойцы быстро устают, имеют плохое общее состояние, вялость, апатию. Отсутствие табака курильщики переживают мучительно. Настоящая ломка. Нонсенс — даже заключённые ГУЛАГа враги народа получали ежедневно махорку в пайке, а защитники Родины — нет!
Курили ведь на фронте безбожно: много и часто. Говорили, что курить вредно. С этим многие соглашались. Но на фронте перекур имел особое значение.
Перекурил — на душе полегчало, будто в каждую клетку тела вдохнули эликсир, без которого немыслимо снять напряжение, усталость и успокоиться. После обеда надо закурить, иначе обед покажется неполным, незавершённым. Привал без перекура — не привал. Когда-то оказывалось папирос или махорки, искали в карманах табачную пыль, подбирали окурки-охнарики. Случалось, курили сухие листья растений, и даже сухой конский помёт, надрывались в кашле и всё-таки курили. Типичная наркотическая реакция.
В конце концов, Государственный комитет обороны 12 сентября 1941 года ввёл в норму фронтового питания красноармейцев в сутки 20 грамм махорки, в месяц 3 коробка спичек и 7 книжек курительной бумаги. Трофейные эрзац-сигареты спросом не пользовались: не табак, а пропитанная никотином резаная бумага. Курили их в самом пиковом случае. Гитлеровцы же за трофейную советскую махорку могли между собой и подраться на кулаках.
Табак больше, чем табак. В канун нового 1942 года ансамбль песни и пляски Южного фронта исполнил песню «Давай закурим» Френкеля и Табачникова. С тех пор её пели везде: по радио, на концертах приезжавших на фронт концертных бригад, на привалах, за перекурами, напевали под нос, ведя огонь по гитлеровцам:

Вспомню я пехоту, и родную роту,
И тебя за то, что ты дал мне закурить...
Давай закурим, товарищ, по одной,
Давай закурим, товарищ мой...

Ситуация у Бабской переправы ухудшалась ежечасно. Комдив-156 Вербов сообщил артиллеристам, что начальник разведотдела штарма-51 подполковник Юров предупредил: танковая и моторизованная дивизии гитлеровцев — 300 танков и 850 машин, миномётные, мотоциклетные, артиллерийские части, сосредоточенные в районе Тацинской, начали выдвижение в район Константиновской. Это шли основные силы армии Гота. Намечался один из главных приёмов из числа военных тевтонских навыков: навалиться всей тушей...
Впору тут зазвучать над степью кантате Прокофьева «Александр Невский», сочинение III «Крестоносцы во Пскове». Пронзительные звуки валторн и кларнетов накатывают на душу холодными волнами. Неожиданно, так что вздрагиваешь, бьют тарелки и литавры. Тиннитусом пищит на одной ноте флейта. Невнятный безликий хор тянет латинскую тарабарщину, от того жуткую, что непонятную, как бред сумасшедших...
Прикуривали артиллеристы после еды без спичек — огнивом «Катюша»: трут, фитиль из туго скрученных толстых нитей в металлической трубке, кремень, обломок напильника с крупной насечкой. Били со скрежетом кремнём по железке, высекая ворох искр, воспламеняющие трут, затем фитиль. Спички не любили: быстро расходовались, ярко светили ночью, легко отсыревали. Кремнёвые зажигалки тоже не пользовались уважением: они требовали заправки бензином, воняли, нуждались в специальных камешках заводского производства и тоже демаскировали в темноте.
— А вот анекдот, — сказал старшина, закуривая самокрутку. — Встретились Черчилль и Сталин и заспорили, у кого армия снабжена лучше. Решили сначала сравнить зажигали. Черчилль вынул свою бензиновую. Чиркнул — огонек горит. Сталин дунул — потухло. Чиркнул — горит, дунул — потухло. Разозлился Черчилль и говорит Сталину: «Давай свою зажигалку показывай». Тот достал «Катюшу» стукнул по кремню, искры посыпались, трут затлел. Черчилль дунул — тот только ярче тлеет, ещё дунул — то же самое. Так и дул, пока от натуги ноги не протянул!
Анекдот, конечно, с «длинной бородой», рассказанный не раз, не два. Но старшина показал, как Черчилль раздувает щёки и злится, и артиллеристы, пограничники, раненые, девушки-зенитчицы засмеялись.
После перекура артиллеристы занимались странным делом: они обильно поливали водой из привезённых от колодца бочек из-под бензина, грунт перед позициями. Не забывали с хохотом окатывать друг дружку ледяной водой, брызгаться как дети. Странно, этот день мог стать последним в их жизни, а они веселились!
Николай вернулся к окопу. Водители ушли к машинам. Вдруг над хутором взвилась красная ракета — сигнал «танковая атака». Все обедавшие бросились кто куда. Расчёты заняли места у орудий. Старшина рванул Николая за руку в окоп под маскировочную сетку, которая прикрывала орудие и приказал:
— Открой рот, парень, заткни пальцами уши! Сейчас по танкам на том берегу будем стрелять!
Не успел Николай понять, что к чему, как раздались один за другим оглушительные выстрелы, переходящие в эхо. К земле прижала невероятная сила. Казалось, в ушах полопались перепонки. С земли, травы, деревьев, крыш резким толчком взлетела пыль, как с огромного ковра от удара огромной же выбивалки. Масксети выгнулись как паруса в шторм. 152-миллиметровые гаубицы-пушки МЛ-20 стреляли, словно огромный великан бил огромным стальным хлыстом о землю. Стало понятно, почему красноармейцы поливали землю вокруг пушек — дульные тормозы при выстреле возвращали часть пороховых газов назад, поднимая облака пыли, мешали дышать и демаскировали позиции.
Начался беглый огонь — каждое орудие стреляло не по команде, как при стрельбе залпами, а немедленно по готовности. Снаряд, полузаряд, рывок курка за шнур, выстрел, открывание затвора, после чего автоматически выскакивала дымящаяся гильза, и всё снова. Так, наверное, работают сталевары у домны, шахтёры в забое, рыбаки на путине, лесорубы в тайге. Каждое орудие за 15 секунд делало выстрел. Наводчик то и дело оказывался у панорамы и телескопического прицела, подкручивал ручки маховиков приводов вертикальной и горизонтальной наводки по команде старшего лейтенанта, заглядывающего в свою тетрадь с какими-то записями. Ужасающий грохот канонады продолжался минут пятнадцать...
— Ага! Уползают гады! — радостно крикнул «Саша два раза» после того, как рассмотрел в бинокль правый берег.
Приподнявшись из окопа, Николай, часто моргая, невольно вздрагивая от выстрелов над своей головой, отплёвываясь от пыли, взял протянутый ему бинокль и через него увидел, как танки, спускавшиеся к Бабской переправе, теперь поворачивали назад. Их настигали густые взрывы снарядов. Берег закрыл дым, пыль от мощных разрывов, словно там шла бомбёжка.
— Смотрите! Уже три горят! — радостно крикнул наблюдатель, оторвавшись от стереотрубы, и глаза его счастливо засияли. — Вовремя вы со снарядами подоспели!
Да — горели три. Ещё один танк перевернулся, а один стоял недвижимо без башни. Её снесло снарядом вместе с командором, заряжающим и наводчиком.
Тем временем появились шесть пикировщиков-«лаптёжников». Они сбросили на хутор 18 бомб. Земля зашаталась. Всё затянуло плотной пылью. Начался пожар. Два передка и одно орудие получили повреждения. Погиб телефонист, двое пограничников — ранены. Один из пикировщиков подбили зенитчики пехотинцев из уникального крупнокалиберного пулемёта ДШК. Он едва ушёл за горизонт, волоча черный шлейф дыма. Недалеко от позиций упала 100-килограммовая бомба. Земля дрогнула. Трактор «Сталинец» опрокинулся набок. Две постройки рассыпалось, саманные крыши ближайших хат сорвало. Стёкла окон вылетели. Хорошо хоть в дивизионе вся тяга механическая, лещадей нет, а то им точно не поздоровилось бы. Лошадь-то в щель не спрячешь! Наблюдатель у треноги стереотрубы АСТ с 10-кратным увеличением повалился от воздушной волны вместе со стереотрубой. Старшина схватился за ногу выше колена, почти в паху. По ноге стало расползаться чёрное пятно. Закричал:
— Санитар!
Рядом с ним тут же оказалась рыжая девчушка-санинструктор. Сама перепугалась. Ревёт в три ручья, дорожки слез бегут по пыльному лицу. Руки дрожат. Растерялась. Достала большой командирский перевязочный пакет, вскрыла.
 — Отвернись, — скомандовал ей старшина.
Взял бинт, спокойно спустил ставшие чёрными от крови штаны, перевязал кровоточащую дырку на бедре и ещё нашёл силы утешить девушку:
— Дочка, не бойся, не плачь!..
В течение часа последовали одна за другой две яростные массированные танковые атаки. В результате плотного огня артиллерии, миномётов, пехоты из всех видов стрелкового оружия, изрытый снарядами спуск к переправе оказался устлан трупами и ранеными гитлеровцами и румынами. Стволы «Емелей» раскалились, и горячий воздух тёк вокруг них как вода. Но враг не останавливался, шёл и шёл. Гот гнал свои войска в лоб на советскую оборону, не пытаясь переправляться в других местах.
В бинокль было видно, как фигурки падают и снова встают, бегут, ползут, с фанатичными, наверное, искажёнными ужасом лицами, выныривают возле окопов, и, расстрелянные в упор, как бы отброшенные, падают навзничь. Пьяные, под препаратом «Pervitin», в отчаянии... Они гибли безвестно в 3000 километрах от дома. Впереди русские пулемёты, сзади пулемёты фельджандармов. Танки шли прямо по телам. Всё видно как на экране: немой взлёт земли, пыли и дыма и потом звук. За 15 минут на небольшом пространстве на глазах у Николая оказались уничтожены несколько сот немецких и румынских солдат, шесть танков. Что за кровожадное чудовище гнало их сюда умирать и убивать? Гот гнал их вперёд. Его фельджандармы. Такое страшное зрелище вряд ли можно забыть...
Выбить советской батальон с правого берега у гитлеровцев не получилось. Часа два сохранялась тишина. Потом враг предпринял новую, более мощную атаку. По склону спускалось к наведённой переправе ещё больше танков с пехотой. Артиллеристы и миномётчики били уже реже, экономя снаряды.
Бой переместился на северную окраину посёлка Константиновский. Вот и конец. Снаряды кончились, хотя привезли их, кажется, немало.
— Остался один снаряд, — мрачно произнёс наводчик.
Приуныли бойцы. Прибежал от командира батареи писарь и сообщил, что со стороны Николаевской переправы прорвались на этот берег танки и мотопехота. Движутся к Константиновской уже по этому берегу через Титов. Старший лейтенант Кувичкин приказал:
— Проверить связки гранат, бутылки КС. Орудие на передки, подготовить к транспортировке. Наблюдателям покинуть НП, смотать телефонные линии. Водителю подать тягач к орудию!
Вдруг на позиции соседнего орудия раздалось радостное «Ура!». Первым его подхватил наблюдатель у треноги стереотрубы:
— Ура, товарищи! Живём! «Катюши» идут на подмогу!
— Наши друзья, — пояснил охромевший «Сан Саныч». — Полк «Катюш» пришёл «Емелям» помочь! — и он даже запел хрипло, сверкая желтоватыми от табака зубами:
 
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий на берег крутой...

Крытые выцветшим на солнце и запылённым брезентом, похожие на горбатых чудовищ, реактивные установки залпового огня БМ-13-16 на базе трёхтонных грузовиков ЗИС-5 и несколько 1,5-тонных крытых грузовиков с боеприпасами, не останавливаясь, проследовали длинной колонной через хутор с юга на север. БМ-13-16 по прозвищу «Катюша» — уникальная советская артиллерийская реактивная система залпового огня разработки 1939 — 1941 года НИИ-3 Наркомата оборонной промышленности Кагановича. Этот НИИ централизованно занимался ракетными системами. На днях Госкомитет Обороны преобразовал его в Госинститут ракетной техники. По мнению руководства партии и Красной Армии: Сталина, Ворошилова, Будённого, Тимошенко, Кагановича и других, рабоче-крестьянской армии следовало иметь передовое оружие. Ракетная техника — передовое оружие.
Наибольший калибр боеприпаса «Катюши» — 132-миллиметров. Количество ракет в одном залпе — 16. Время залпа до 6 секунд. Дальность — 8,5 километров. Максимальное боковое отклонение от точки прицеливания 51 метр, по дальности — максимум 250 метров. Выход в боевой режим из походного — 3 минуты. Время для перезарядки боекомплекта — 2 минуты командой в 3 человека. Расчёт: командира, наводчик, водитель и 2 — 4 заряжающих. Вес конструкции с полным боекомплектом 2,3 тонны. Легка, быстра, проста, дешева, смертоносна. Температура в эпицентре взрыва осколочно-фугасного снаряда — 1500 градусов Цельсия.
Буквально за секунды миномётный полк «Катюш» из 24-х машин на расстоянии до 8,5 километров испепелял площадь свыше 100 гектаров. Супероружие Красной Армии.
Невзирая на то, что подлые предатели из троцкистско-зиновьевско-бухаринской банды, путём предательства интересов своего народа и государства, пытались предательски обессилить Красную Армию, а во время войны поставить под разгром врага, этот грязный гнойник измены удалось ликвидировать, быстро и радикально очистить армию от погани. В результате новейшее вооружение, в том числе ракетное, армия получила вовремя.
Уже во время боёв с Японской империей на озере Хасан и реке Халхин-Гол в Монголии, впервые в мире советские истребители И-16 ракетами «воздух-воздух» сбивали японские бомбардировщики и истребители. 14 боёв — 13 сбитых ракетами. Своих потерь нет. Шок, испытанный самураями от применения ракет советскими ВВС, вместе с могуществом советской артиллерии, танковых войск, 500-тысячного Дальневосточного фронта, развернул агрессию полчищ японских самураев в Индокитай и Океанию. Японцам самоубийственно броситься на США показалось меньшим злом, чем снова атаковать Красную Армию.
В ходе Финского похода зимой 1939 — 1940 годов Нарком обороны Ворошилов настоял на применении ракетного оружия авиацией: 6 двухмоторных бомбардировщиков СБ эффективно расстреливали финнов «ракетами воздух-земля». Финская 265-тысячная армия, поддержанная деньгами, оружием, добровольцами, прессой всех ведущих стран Запада, засевшая зимой в лесисто-болотистой местности за сильнейшей линией обороны, после 4-х месяцев наступательных действий советских войск приграничного с Финляндией округа оказалась разгромлена наголову, раздавлена и сдалась.
Кроме того, в 1939 году советские разработчики по заданию Наркомата обороны и Политбюро ЦК большевиков провели лётные испытания крылатой ракеты КР-212. Советский лётчик в 1940 году совершил удачный испытательный полёт на реактивном ракетоплане. Отрабатывались пуски со старта. Советской Союз располагал научными и промышленными возможностями для быстрого развёртывания, при необходимости, ракетной программы.
Неуправляемые ракеты, малоэффективные в борьбе с более скоростными бомбардировщиками гитлеровцев, с успехом использовались против наземных войск как ракеты «воздух-земля» с уникального штурмовика Ил-2, а также как наземная реактивная артиллерия. Главное — имелись сами ракеты РС-82 и РС-132, ставшие боеприпасом для «Катюш». Выпускались бронебойные варианты «воздух-земля», противосамолётные «воздух-воздух» с дистанционной трубкой, осколочно-фугасные, зажигательные.
В случае надобности ракеты могли использоваться для применения химического оружия. В ситуации массовое применение химического оружия итальянской и японской армиями в Африке и Китае, советский ракетный химический снаряд РС-132 на 7 литров отравляющего вещества прошёл успешно полигонные и государственные испытания при кураторстве Наркома обороны Ворошилова. Его приняли на вооружение в 1939 году.
К началу войны Красная Армия имела 157 000 осколочно-фугасных ракет. С середины июля 1941 они обрушились на головы гитлеровцев, которые шли воевать с «недочеловеками», а оказались лицом к лицу с передовой советской цивилизацией, превосходящей их технически и морально.
К концу 1941 года в войсках имелось 600 «Катюш», которые выпустили по врагу 350 000 ракет. За 1-е полугодие 1942 года Красная Армия получила ещё 1087 установок залпового огня и 900 000 ракет к ним. Гитлеровцы прозвали их «Сталинский орган» — концерт исключительно как реквием перед погребением.
Потери Вермахта из-за «Катюш» при ведении подвижных операций, когда крупнокалиберная ствольная советская артиллерии с тракторными тягачами не успевала занимать позиции и поражать быстро перемещающиеся передовые группы европейских убийц, резко подскочили. Каждый крупный контрудар, контрнаступление начинались с массированных залпов «Катюш».
«Катюша» производила опустошающий эффект. Сотни снарядов, взрываясь одновременно, синергетически усиливали друг друга. Гитлеровские пехотинцы на открытой местности, не получившие поражение осколками, получали смертельные или тяжёлые баротравмы.
Пленные, познакомившись с «Катюшами», рассказывали, что когда начинались завывания, нечеловеческие звуки, всех охватывала паника. У склонных к судорогам и эпилептическим припадкам от страха начались приступы. С пеной у рта они падали в конвульсиях. Не получалось преодолеть потрясение от комет, что, воя очерчивали свой след на многие километры. Их нескончаемое число. Кажется, они валятся сверху как гнев Божий... На открытом месте не спастись. Прижавшись к земле, завоевателям оставалось только молиться...
Гитлер представлялся просто дураком, что решился напасть на страну, имеющую такую армию, такое оружие. Гитлеровцы неоднократно пытались создать близкое по характеристикам к «Катюше» оружие для крупносерийного производства, но потерпели неудачу...
Вот и теперь в Задонье «Катюши» на базе отличных грузовиков ЗИС-5 с возимым боезапасом перемещались быстрее танков и, объединяясь в крупные соединения из нескольких артиллерийских полков, расстреливали гитлеровцев на марше вне укреплений в степной местности. Таковы реалии активной обороны в советском исполнении. Ничего, кроме катастрофических потерь Вермахту в людях и технике это не обещало. Обещания реализовались с лихвой...
За околицей в полях высокой кукурузы, плывя в зелёно-жёлтом море как лодки, машины начали выстраиваться в линию: 25-й Гвардейский миномётный полк Родичева и 32 «Катюши» 14-го отдельного Гвардейского миномётного дивизиона моряков-балтийцев капитан 3-го ранга Москвина. Его бойцы под полевыми пехотными гимнастёрками носили тельняшки. Вместо пилоток — бескозырки с Георгиевскими лентами на околышах. Звания военно-морские...
Полк имел чрезвычайно высокую огневую мощь. Кроме 36 пусковых установок любой полк «Катюш» имел 12 штук 37-миллиметровых зенитных пушек, которые могли при необходимости вести огонь по танкам, а также 9 зенитных крупноклеточных пулемётов ДШК и 18 ручных пулемётов. Всего — 1400 человек личного состава. В условиях мобильной обороны Москвин мог в одиночку противостоять мотопехоте танковой дивизии, пехотной бригаде, даже лёгкой егерской дивизии.
Вышедшие прошлой осенью из окружения под Вязьмой, моряки вошли в состав 1-го Московского отдельного отряда моряков. Прошли парадом по Красной площади 7 ноября 1941 года. Отличились в разгроме Вермахта под Москвой. Затем Юг. 22 июля 1942 года под Новочеркасском моряки Москвина хладнокровно расстреляли двумя залпами на прямой наводке наступающие порядки 14-й танковой дивизии Хайма из 4-й танковой армии Гота. Что-то в духе морского боя красавца «Варяга»: выехали в чисто поле под огнём с уже заряженными установкам, и как дали! Из строя вывели сразу 11 танков Хайма, 5 из которых сгорели. Батальон гитлеровской пехоты в 300 человек лёг на поле подсолнуха в море сплошных разрывов и больше не поднялся. Если кто и покинул поле боя, то лишь ползком: «Не дай бог «Сталинский орган» снова заиграет!».
Стреляли прямой наводкой из «Катюш» и другие командиры, используя естественные неровности рельефа или искусственно созданные позиции. Идея стрельбы из «Катюш» прямой наводкой сразу повисла в воздухе.
Осколочно-фугасные ракеты «Катюши» бронебойным действием не обладали, однако при прямом попадании по нормали к броне уничтожала лёгкие танки и бронемашины. Со средних танков взрывами сметало десант, заклинивало башни, выводило из строя оптику, ходовую часть. Осколки нередко пробивали запасные баки, канистры, вызывая пожар, попадая в многочисленные у немецких танков смотровые щели, причиняли контузии.
Стрельба по укреплениям являлась малоэффективной. Именно колонны, места сосредоточения, атакующего на открытой местности врага, являлись наилучшей целью. Вот и в степи есть, где развернуться!
Только вчера полк Родичева на прямой наводке разгромил колонну танков и мотопехоты, прорвавшую оборону 361-го стрелкового полка дивизии Вербова. Колонна шла от Николаевской переправы в тыл защитникам Константиновской через хутор Пирожок и Титов. Родичев выбрал позицию у поворота дороги между озёрами и болотами так, чтобы батареи одновременно вели огонь...
Вот появились мотоциклисты 3-й танковой дивизии Брайта, затем танки и бронемашины с медведями Берлина на броне, за ними машины с пехотой, буксирующие пушки и прицепы, далее штабные автобусы, легковые машины командования. Целая колонна убийц. Шли внаглую, считая, что с обороной по эту сторону Дона покончено. Торопились разблокировать Бабскую переправу.
По сигналу «красная ракета» батареи «Катюш» одновременно открыли огонь. Колонну накрыли на всю глубину. Когда снаряды начали взрываться со всех сторон, сотрясая землю, охотники на русских, евреев, коммунистов, почувствовали себя муравьями, которых поглощает пропасть. В ужасающем грохоте солдаты тряслись как при землетрясении. От звука, который визжит как раскалённое железо в воде и предвещает смерть, у многих, особенно новобранцев, наступало почти сумасшествие и они обмачивали штаны.
Подбитые и дымящиеся грузовики, автобусы, легковушки останавливались, на них с ходу налетали, словно слепые, танки, штурмовые орудия, подминали их под себя и тоже загорались. Среди дыма последовало два мощных взрыва: взорвались бочки с горючим в кузове одного грузовика и грузовик с боеприпасами. Из облаков пыли, дыма, струй огня выбегали уцелевшие.
Выжившие, даже избежавшие контузии, оказывались раздавлены морально, оглушены, чувствовали себя потерянными, парализованными, беззащитными как в кошмаре. Немногие могли далее нормально действовать...
Сегодня с утра гитлеровцы у Константиновского оставили машины с горючим в тылу в Малой балке Борщёва и стали действовать малыми группами по 15 — 20 танков и бронемашин, а за ними столько же грузовиков с пехотой. Атаковали посёлок со стороны озера Теличье, потом со стороны хутора Ведерников.
Другие группы врага уже в Задонье подбирались к позициям защитников Бабской переправы с запада и востока. Малыми группами, пользуясь подвижностью своих установок, начал действовать и полк Родичева. Одну группу из танковой дивизии Хайма дивизион Родичева подкараулил и накрыл залпом у Задоно-Кагальницкой в 25 километрах от Маломечетного: 5 танков встали без движения и их бросили экипажи. Остальные отступили.
На бескрайних степных просторах действия таких мелких советских и гитлеровских групп имели что-то от флотоводческого искусства. Уже заряженные «Катюши» прятались в оврагах и балках, зарослях подсолнечника и кукурузы. При появлении танков выскакивали навстречу, давали залп в упор и отходили на заранее намеченные позиции.
Теперь по данным разведки у Константиновской Гот собрал более 300 единиц бронетехники, артиллерию, румынскую пехоту. Сюда также подошла почти вся 370-я пехотная дивизия австрийца Клеппа из танковой армии фон Клейста. Эту дивизию убийц гитлеровцы сформировали во Франции в основном из австрийцев и снабдили французским оружием в феврале. Она не хлебнула зимнего разгрома. У неё всё ещё впереди, поскольку и гитлеровских генералов есть обычай бросать зимой своих солдат на произвол судьбы. Города занимают генералы, а оставляют солдаты. От того великовозрастные солдаты и офицеры Клеппа лезли на рожон почём зря. Пленные сообщили места сосредоточения. Данные подтвердил артиллерийский наблюдатель с колокольни Покровской церкви. Дал ориентиры для стрельбы.
Чтобы сорвать захват Константиновкой и начало переправы через Дон, Родичев решил дать полковой залп по району балки Малая Борщёва севернее Константиновской, а закрепившихся на возвышенном правом берегу гитлеровцев уничтожить прямой наводкой...
Вот сейчас, собственно, и пробил этот час. Не прошло и несколько минут, как там, где разворачивались под крики «Ура!» артиллеристов Кувичкина на поле подсолнечника дивизионы реактивных миномётов, взвилась красная ракета. Мощно заревел, зашипел, ритмично завздыхал, грохочуще-заскрежетал рыкающий бас. Взметнулась облака пыли и дыма. С рёвом и леденящим душу воем за Дон понеслись огненные молнии ярких комет. Упругие ярко-белые длинные хвосты в синем небе быстро становились оранжево-красными, предвещая врагами верную погибель. Через несколько секунд хвосты ракет на мгновение исчезли и тут же на правой стороне Дона там, где у балки скопилось немцы и румыны, стали лопаться огненные шары. Загремело. Дон пошёл рябью. Взметнулись высокие фонтаны разрывов, возникло море огня. Деревья, кусты, трава задымили, затем вспыхнули. Невероятное зрелище. Николай глазам своим не поверил. Представить себе такого не мог — 512 ракет за 20 секунд рванулись в синее небо и огненными стрелами обрушились на головы врага на другом берегу. Да уж! Ещё пару недель подобных боёв — и из названия 1-й танковой армии фон Клейста можно смело убрать слово «танковая». Если «Емеля» Бог войны, то «Катюша» точно — Богиня!
Дым ещё не рассеялся, а «Катюши» уже покинули позицию. Быстро пришли, быстро ушли. При дальности в 8,5 километров машины находились в зоне поражения гитлеровских дивизионных гаубиц. Пусть теперь пыле-дымовое облако обманывает врага. Атака гитлеровцев остановилась надолго. Наблюдатель с колокольни в Константиновском радостно сообщил:
— Есть накрытие! Считаю ущерб!
Спустя совсем немного времени раздался оглушительный грохот: советские сапёры взорвали переправу.
— Всё! Мы отходим южнее, — сказал, подойдя к Николаю и сильно хромая «Ксан Ксаныч». — Есть приказ. Соседи слева отошли от Раздорской. У Николаевской справа «он» тоже перешёл большими силами. Мы в полуокружении. Надо спасать орудия. Можешь ехать с грузовиками к своей колонне на Чёрную. Через полчаса там будешь. Через Пирожок потом на Котельниково не езжайте. Там уже враги. Езжайте через Зимовники. Не поминай лихом, товарищ!
— Сильно ранило? — участливо спросил Николай, пожимая заскорузлую, широкую сильную руку фронтовика.
— Месяцок в медсанбате поваляюсь на простынях при усиленном питании! — устало ответил старшина. — На эвакогоспиталь не заработал!
Всё шуточки! Для него за год война сделалась вроде как профессией. «Ксан Ксаныч» распорядился выдать харьковчанам с собой три термоса с кашей. Термосов у артиллеристов от отступающих частей скопилось много. Концентрата каши с маслом тоже хватало. Хотелось Николаю проститься с весёлой зенитчицей Верой, да её уж увезли в Зимовники.
Грузовики харьковчан отправилась искать свою колонну. Волновала судьба двух отставших с поломками машин. Где они?
Над Маломечетным в это время разгорелся воздушный бой. Хорватские истребители с щитками из красно-белых квадратиков на хвостах и раздвоенными концами эмблем Balkenkreuz на фюзеляжах и крыльях пытались атаковать Ил-2, идущие на штурмовку колонн на дороге Константиновский — Тацинская. Пара советских «зализанных» истребителей Як-1, свалившись сверху как коршуны, обстреляли из своих синхронных крупнокалиберных пулемётов УБС один из наиболее рьяных истребителей Messerschmitt Bf.109 F. Подожгли. Хорват выпрыгнул с парашютом. К месту вероятного приземления лётчика устремилась машина с пограничниками из Маломечетного. Лётчика, похоже, поймали...

Глава 17. Гипнагогия командующего танковой армией Германа Гота

...Командующий 4-й танковой армией из группы армий «Б» барона фон Вейхса генерал-полковник Герман Гот зажмурился от яркого солнца. От этого его худое вытянутое лицо и улыбка приобрели змеиное выражение. Со вчерашнего вечера ожидаемый самолёт связи Hs 126B-1 с данными авиационной фоторазведки района Абганерово и Тингуты, через которые лежала дорога на Сталинград, наконец-то мягко плюхнулся на резину шасси и покатился в облаке пыли, прыгая на кочках, готовый, казалось, вот-вот перевернуться на неподготовленной полосе, похоронив при этом отважного лётчика.
Но вот самолёт, тарахтя и постреливая выхлопными трубами цилиндров, остановился в сотне метров от машин штаба 4-й танковой армии. Наблюдая за посадкой и поднятой пыльной бурей, Гот спросил сидящего рядом с ним на заднем сидении кабриолета генерала:
— Интересно, что это за дурак на этот раз пожаловал к нам на эту строну Дона к Зимовникам от фон Вейхса? В прошлый раз прилетел невежда, не отличающий фотонегатива от позитива.
Стройный лейтенант в щёгольской тёмно-синей выходной форме Люфтваффе проворно выпрыгнул из самолёта на землю. На ходу меняя лётный шлем на фуражку, прижимая к себе локтем пухлую бумажную папку, он побежал сквозь пыльное облако к приметной генеральской машине.
— Он бы ещё аксельбанты надел, этот безумный! На фоне нашего героического похода и спартанского нечеловеческого напряжения, это выглядит странно и неприемлемо! На это трудно смотреть без слёз... — сказал Гот и закрыл веки, чтобы хоть на секунду избавиться от рези в глазах, вызванной пылью и ослепительным солнцем Сальской степи.
Гот говорил спокойным, флегматичным голосом. Как бы желая показать, что имелось ввиду, он неопределённо махнул ладонью: жестом, одновременно похожим на приветствие «Heil Hitler» и на отдание чести, принятое в Вермахте, он отослал собеседника к панораме бесконечного потока армейских машин, повозок и бронетехники за своей спиной. Недавно снятые с его лица мотоциклетные очки, лежащие рядом в перевёрнутой генеральской фуражке, оставили на щеках красноватые круги. Спасая от пыли, они никак не спасали от жары. Своими герметичными кожаными полями усиливая дискомфорт. Смена привычной полевой генеральской пилотки на фуражку для защиты её козырьком глаз от солнечных лучей тоже не очень-то помогало...
Недалеко от штабных палаток, вдоль края балки, в нескольких десятках метрах от движущихся армейских колонн, всё так же понуро сидели в сухой рыжей траве несколько сот беженцев и военнопленных, согнанных с тракта некоторое время назад, чтобы они, во-первых, не мешали движению, а во-вторых отрыли там, где им укажут окопы для укрытия от возможных авианалётов. Советская авиация, получив недавно пополнения, значительно усилила свои действия. За пленными никто особо не следил.
Несколько худых детей, сидя, играли в какую-то игру. В основном, все пленные и беженцы имели полностью изнеможённый от духоты, пыли, усталости и голода вид. Одинокого румынского солдата с русской винтовкой с трёхгранным штыком, охраняющего не столько беженцев и пленных, сколько цистерну с питьевой водой на двухколёсном прицепе, язык не поворачивался назвать конвоем. Главным конвоир для людей в раскалённой степи — жажда. Главное место для них на планете, — железная бочка с водой под охраной румына.
Сидящий рядом с генерал-полковником на заднем сидении машины генерал-лейтенант с круглым, одутловатым лицом, в сдвинутой на затылок фуражке, постукивая пальцами по бортику дверцы, поспешно согласился со словами командующего, напевно проговорив мелодичным голосом:
— Согласен с Вами полностью! Из-за ярких цветных петлиц лётчика, заметных издалека, можно подумать, что это целый генерал прилетел с данными воздушной разведки, а не просто посыльный. Могу поспорить на что угодно, что он не из аристократической семьи, раз не умеет одеться уместно случаю!
— А кто из наших командиров из аристократической семьи? Уж точно не главный лётчик Великодержавного рейха, растолстевший после ранения в живот во время путча в Мюнхене, богач Геринг! — произнёс сварливо командующий армией. — Вместо того, чтобы взятками карманы набивать, он хоть бы самолётов для Люфтваффе купил нормальных. Стыдно смотреть, ну, вот хотя бы на этот допотопный самолёт Hs-126. Позорище! Интересно, по какому случаю в ведомстве фон Рихтгофена сегодня праздник?
— Зато наш непосредственный начальник по группе армий фон Вейхс — аристократ на все сто процентов, так, что и не выговоришь полностью. Кажется — Максимилиан Мария Йозеф Карл Габриэль Ламораль райхсфрайхерр фон унд цу Вейхс ан дер Глон... Или что-то в этом духе, — с усмешкой произнёс генерал-лейтенант.
— Ну и память у Вас, дорогой Фридрих, это я ещё по Вашему LVII моторизованному корпусу в Прибалтике заметил... — равнодушно ответил Гот.
Повернувшись со скрипом кожи сидения лимузина к стоящему невдалеке обер-лейтенанту с папкой бумаг под мышкой, Гот спросил его:
— Что там за толпа пленных около моих палаток до сих пор сидит? Что за пейзаж из творчества Питера Брейгеля?
— Это еврейские беженцы из Ростова-на-Дону и военнопленные русской национальности, работники власти, советско-русская интеллигенция, мужчины призывного возраста. Но в основном — раненые и ослабленные, еврейские старики, женщины, дети. Комиссаров и работников ОГПУ там нет. Их расстреляли сами захватившие их солдаты разведбатальона в соответствии с приказом фюрера о немедленном уничтожении комиссаров. Это указано в отчёте по расстрелянным русским и комиссарам за вчерашний день. Остальных пока нигде не получается использовать на работах, господин генерал-полковник! Вот тут только пару окопчиков отрыть... — с готовностью ответил штабной офицер, улыбаясь такому неожиданному и остроумному замечанию командующего про живопись голландского живописца XVI века Брейгеля, поскольку весьма апокалипсический окружающий пейзаж соответствовал как раз в его живописному стилю и духу.
— Распорядитесь, чтобы освободить мои войска от необходимости кормить и поить этих расово-неполноценных тупых недочеловеков. Даже если сюда не изволит прибыть айнзацкоманда или зондеркоманда, застрявшие с уничтожением евреев в Ростове-на-Дону и Таганроге, проблему нужно решить! Лучше — немедленно! — возмущённо воскликнул Гот. — Пусть этим займутся русские помощники из наших воинских частей. Дайте русским предателям пулемёт и толкового унтер-офицера из фельджандармов. Хватит помощникам Вермахта за так есть немецкие пайки! К обеду освободите пейзаж от этих животных! Не понимаю, куда подевались айнзацкоманды, когда они нужны?! Эти наши эскадроны смерти, «целевые группы», «группы развёртывания» чего-то расслабились в этом году! То-то они старались в прошлом году, сокращая лишнее поголовье недочеловеков!
— Вы оскорбляете животных, господин Гот, отыскав их черты в этих еврейских рожах! Они сидят там кучей, и ходят под себя, как не делают даже животные! — сказал со смехом генерал-лейтенант. — Айнзацкоманды работают не покладая рук, как я знаю. Просто работы много. Приказ о комиссарах, кстати, отменён месяц назад. Комиссаров теперь требуется отправлять в тыл для ликвидации в лагерях военнопленных. Тем более, что теперь они и сами предпочитают не сдаваться в плен живыми...
— Я решил немного подождать у себя в армии с отменой этого приказа. Хуже не будет. Тем более, что распоряжение об обращении с военнопленными и приказ о неприменении военной подсудности в районах плана «Барбаросса» никто не отменял, господин начальник штаба! — ответил Гот. — Так что исполняйте приказ живее, обер-лейтенант!
— Так точно! — воскликнул офицер, повернулся на месте, и быстрым шагом отправился давать соответствующие распоряжения...
Айнзацгруппы — Einsatzgruppen der Sicherheitspolizei und des SD — «группы исполнения» организовали в 1938 году Главное управление имперской безопасности RSHA Гейдриха и SS Гиммлера как совместную структуру. Они действия во фронтовой полосе и армейских тылах совместно с частями и подразделениями Вермахта и подчинялись армейскому командованию. Без участия военнослужащих Вермахта свои акции они не проводили. Весь технический персонал айнзацгрупп на фронте состоял из военнослужащих Вермахта. Основной состав руководителей, организаторов и частично исполнителей состоял из служащих тайной государственной полиции Gestapo, уголовной полиции Kripo, Службы безопасности SD, полиции порядка OrPo и SS. Отчёты айнзацгрупп направлялись командующим армиями, Гитлеру, канцелярии NSDAP, другим партийным и правительственным структурам.
До начала крупномасштабной войны в Европе и вероломного нападения на Советский Союз айнзацгруппы представляли собой орудие политического террора капиталистического государства, где верхушка капиталистических олигархов установила диктатуру над трудовым большинством. Айнзацгруппы по указанию сверху, а также действуя в логике учредивших их государственных ведомств, бессудно убивали по всей Европе политических врагов капитализма и фашистской диктатуры, прежде всего коммунистов.
Не только Гитлер занимался целенаправленным убийством без суда и следствия своих политических врагов. Этим занимались олигархи во всех капиталистических странах. Каждый день в концлагерях Германии, подвалах гестапо, польских застенках, болгаркой и финляндской охранке, югославской «глязняче», румынской «сигуранце», во всех других странах капиталистов пытали, калечили, душили, растеривали, топили политических врагов капитализма. Без массовых репрессий разной степени интенсивности капитализм выжить не может.
Но айнзацгруппы — вершина террористической власти капиталистов: на глазах жён превращать в кровавую массу их мужей, посылать в конверте матерям пепел сожжённых заживо сыновей — это смогли организовать только немецкие капиталисты в содружестве с олигархическим интернационалом других ведущих мировых держав. В камерах пыток ломают руки, выбивают глаза, подвешивают, накачивают водой до разрыва органов, вырезают на живом теле свастику — вот почерк слуг капитализма. Стерилизацию айнзацгруппы на всей территории Великодержавного рейха превратили в способ террора и сведения счётов. Антифашистам насильно впрыскивают инъекции отравляющих веществ.
На VII Конгрессе Коммунистического интернационала в Москве в 1935 году лидер болгарских коммунистов Димитров предал гласности некоторые цифры «Большого капиталистического террора». За два года власти Гитлера в Германии бессудно убили 4200 коммунистов. Арестовали 320 000 коммунистов, подвергли пыткам 220 000 рабочих-антифашистов, крестьян, интеллигентов, социал-демократов, членов оппозиционных христианских организаций. При установлении фашистской диктатуры Дольфуса в Австрии убито 1900 человек. По большей части они просто исчезли. Ранено и изувечено 10 000, арестовано 40 000.
После захвата Австрии гитлеровцы распространили на неё, как, впрочем, и на территорию Чехословакии, действие своих айнзацгрупп. Разделённые на айнзацкоманды — «исполнительные команды», размещённые в крупных городах, они изначально являли собой «эскадронами смерти». Вместе с австрийской и чешской полицией они открыто и тайно убивали оппозиционеров, нелояльно настроенных граждан бывшей Австрии и Чехословакии, очищали освобождённые области от «коммунистических предателей народа» и других вредных врагов государства. Причём об этом открыто писала пресса, в частности, — партийная газета «Volkischer Beobachter». Чем больше людей узнают, что таких как они борцов за свои права убивают, как собак — тем лучше. Это — террор страхом по-капиталистически.
На оккупированной территориях всех европейских стран айнзацкоманды организовали стационарные отделы для постоянной работы на местах. Вот она — та самая террористическая вооружённая сила, которая удерживала европейцев в покорности даже без визуально больших сил Вермахта на оккупированных территориях Франции, Голландии, Дании, Бельгии, Норвегии, Греции. Любого оппозиционного европейца айнзацкоманды могли похитить и убить «неизвестными лицами» при открытой нелояльности существующим порядкам, Великогерманскому рейху и лично фюреру Гитлеру. «Пока они меня боятся, могут ненавидеть сколько угодно!» — говаривал фюрер. Именно на тайных убийц из айнзацкоманд опирались администрации коллаборантов на оккупированных Гитлером территориях. Так достигалась эта «тишь да гладь» по-немецки.
В сентябре 1939 года при нападении на Польшу, каждая из 5 армий Вермахта имела под своим командованием айнзацгруппу из нескольких айнзацкоманд численностью по 150 человек. Их задача — борьба против враждебных власти немцам элементов в тылу войск — польских саботажников, террористов, коммунистов, польской интеллигенции, офицерства. Здесь впервые широко и отчётливо перед орудием политического террора и социал-дарвинизма олигархических капиталистов, фашисто-расисты поставили масштабную расовую задачу: уничтожение евреев, цыган, эмигрантов.
Разгром Польши произошёл мгновенный. В первый же день войны — 1-го сентября 1939 года из Варшавы скрылся президент Польши Мосцицкий. 3-го сентября главнокомандующий армии Польши маршал Рыдз-Смиглы приказал польским войскам отходить в сторону союзной Румынии и благоприятно относящейся к Польше Венгрии. 5-го удрало и всё правительство. 7-го сентября Рыдз-Смиглы прекратил командовать польская армией и она превратилась в толпы вооружённых людей. 17-го сентября Красная Армия начала Освободительный поход, двинувшись навстречу слишком сильно разогнавшемуся Вермахту по ничейной территории, а Рыдз-Смиглы, закончив сидение на границе, через Днестр в Залещиках бежал в Румынию.
В Западной Европе айнзацгруппы работали как «эскадроны смерти», занимаясь террором по отношению к недовольным, этническими, расовыми чистками. На территории Советского Союза айнзацгруппы занимались ещё и масштабной социальной чисткой. Захватывая картотеки, архивы, данные переписи, негодяи превращались в «передвижные заводы по уничтожению чуждого населения»: партийного и комсомольского актива, руководящих советских, колхозных, партийных работников, сотрудников НКВД, армейских политработников и командиров, советской технической и творческой интеллигенции, подпольщиков, партизан, саботажников, пропагандистов, подстрекателей, членов семей различным неугодных элементов. И конечно — евреев, детей от смешанных с евреями браков.
Великая Октябрьская Социалистическая революция освободила все народы царской России, в том числе и еврейский народ. Сталин, по сути, евреям благоволил, и оказал гигантскую, неценимую историческую услугу еврейскому народу. Правовое и социальное положение российских евреев радикально улучшилось именно после Октябрьской революции и особенно после прихода к власти соратников Сталина. До Сталина единственный шанс выдвинуться для еврея — пойти в органы безопасности. Но начиная с 1927 года евреи получили возможность занять лидирующие позиции во многих областях. Сталин предоставил в 1921 — 1930 годах возможность евреям переселиться в Москву и другие крупные города СССР, то есть на деле ликвидировал места оседлости, не препятствовал проникновению высокообразованных евреев на все ключевые позиции в государстве.
В одной только Белоруссии в начале 1920-х годов работало 3 еврейских педагогических техникума. В 20-х годах учреждён еврейский сектор Белорусской академии наук, создан Белорусский государственный еврейский театр, Еврейская хоровая студия. В 1926 — 1927 учебном году в Белоруссии работало 147 начальных и 53 семилетние школы с обучением на идиш, еврейские отделения рабфаков, педфаков, кафедра еврейского языка Горецкой сельхозакадемии, еврейская секция этнолого-лингвистического факультета БГУ, еврейский зоотехникум. В 30-х годах организован Белорусский Институт еврейской пролетарской культуры, Белорусский Институт национальных меньшинств. До 1937 года надписи на гербе Белоруссии — на 4-х языках: русском, польском, белорусском и на идиш.
Капиталисты Запада, их олигархат, сам в значительной части еврейский, прекрасно видели и понимали, какую колоссальную роль высокообразованная еврейская прослойка играет в строительстве СССР. Одарённый народ помогал созданию альтернативной модели человеческого существования на основе Справедливости. Справедливость — худший враг капитализма.
До начала Гитлером войны и массовых репрессий против евреев на территории Европы проживало около 9 миллионов евреев. Из них примерно 3 миллиона проживало в СССР, в том числе на территориях, возвращенных в СССР в 1939 году. 1,1 миллиона евреев проживало в Западной Белоруссии и на Западной Украине, 0,25 миллиона в Прибалтике. 3,3 миллиона евреев проживало в Польше, 0,65 миллиона в Венгрии, 0,24 миллиона в Германии и Австрии, 0,5 миллиона в Румынии, Франции, Югославии, Чехословакии.
К 22 июня 1941 году на территории СССР находилось примерно 4,5 миллиона евреев. Остальные 4,5 миллиона европейских евреев остались на территории государств Европы, контролируемых гитлеровцами. Используя преимущества внезапного вероломного нападения, гитлеровцы наступали в первые дни войны очень быстро.
К старой границе — западной границе СССР до 1939 года они вышли за несколько дней. Вильнюс захватили с боем на 2-й день войны — 24 июня, Минск захватили после кровопролитного сражения на 6-й день войны — 28 июня 1941 года, Львов захватили бендеровцы 30 июня, Бердичев гитлеровцы захватили 8 июля. Еврейское население бывшей «черты оседлости» царской России почти полностью оказалось под властью гитлеровцев. Только благодаря массовой эвакуации, организованной советской властью в первые месяцы войны, значительная часть мирного советского населения еврейской национальности оказалась спасена от полного уничтожения.
Еврейский народ Европы и Советского Союза спасали именно коммунисты. Спасали от полного уничтожения, которое нёс ему капиталистический фашизм и национализм коллаборационистов. Ликвидации на месте советских евреев началась в Прибалтике и на Западной Украине даже раньше прихода гитлеровцев. Но всё же — около 70 процентов евреев, живших на Украине, в Белоруссии, Молдавии, других областях смогли спастись, выехав самостоятельно и с помощью советских властей в восточные районы Советского Союза под защиту рабоче-крестьянской Красной Армии.
На Советской территории спаслись также сотни тысяч евреев-беженцев из Польши, Румынии, Бессарабии и Венгрии и из некоторых других европейских стран.
По мнению расисто-фашистов физическая ликвидация восточного еврейства ха исключением еврейских богачей, лишало иудаизм биологических резервов, а коммунистическую идеологию верных последователей. Но главная цель массовых убийств — всё-таки экономическое покорение захваченных территорий. Вермахт оказывал полную поддержку группам и командам нанятых капиталистами убийц.
Для массового убийства советских людей европейцы создали айнзацгруппы «А» — страны Прибалтики; «B» — Смоленск и Москва; «C» — район Киева; «D» — южная часть Украины. Айнзацгруппы численностью до 1000 убийц, включая женщин, делились на айнзацкоманды для убийств в тылу. Для убийств у линии фронта организовывалось зондеркоманды — «особые команды». Зондеркоманды включали в себя большее число военнослужащих Вермахта, армейский транспорт, имели для сопровождения порой бронетехнику, так как в ближайшем тылу Вермахта всегда передвигались мелкие и даже крупные советские окружённые силы, действовали партизаны.
Численность айнзацкоманд и зондеркоманд составляла 120 — 150 исполнителей. Айнзацкоманды и зондеркоманды делилось на подкоманды по 30 человек для большего охвата территории. Количество привлекаемых к акциям подразделений и частей Вермахта ограничения не имело. Чаще всего привлекались части и подразделения штаба тыла армии или другие вспомогательные силы армии: связисты, строители, охранные, продовольственные и трофейные подразделения. До 1942 года, когда живую силу наёмников капиталистов в Вермахте уполовинила Красная Армия, привлекать к убийствам добровольцев из числа коллаборационистов запрещалось. Затем приветствовалось. Айнзацкоманды убивали в тылу, зондеркоманды убивали в непосредственной близости от линии фронта, захватывали архивы, списки, ликвидировали пациентов психиатрических клиник, больных с церебральными отклонениями, инвалидов, заключённых тюрем, комиссаров, сотрудников НКВД, раненых в госпиталях, подозрительных, евреев. Возрастных и других ограничений при убийствах не имелось.
Дисциплинарной и судебной властью над айнзацгруппами обладал Гейдрих. Командиры назначались в основном из среднего звена его Главного управления имперской безопасности RSHA. Оперативной властью над айнзацгруппами обладал командующий армией или группой армий Вермахта. Исполнителями-убийцами являлись немцы, австрийцы, этнические чехи из служащих гестапо, уголовной полиции, SD, полиции порядка OrPo, SS. Среди исполнителей имелось немало женщин. При привлечении к масштабным акциям частей Вермахта — массовыми убийцами военнослужащие. Вспомогательный персонал айнзацгрупп, такой, как водители, радисты, переводчики, писари и так далее состоял исключительно из военнослужащих Вермахта. Айнзацгруппы поддерживались также полками полиции OrPo и частями войск SS различной численности и оснащения. С 1942 года, когда растаяли преимущества европейцев в мобилизационном ресурсе, для усиления «групп исполнения» на тех или иных территориях им придавались резервные полицейские батальоны OrPo численностью до 1000 человек каждый, частично сформированные из коллаборационистов. Для уничтожения следов деятельности айнзацгрупп создавались особые зондеркоманды. Они разыскивали, изымали, уничтожали документы, вскрывали захоронения, сжигали трупы, изымали улики, указывающие на немецкий след. Фабриковали на базе имеющихся захоронения мифы о зверствах НКВД...
Задачи «исполнительных групп» и их взаимодействие с Вермахтом в части организации массовых убийств определялись согласно документу OKW к плану Директивы No. 21 План «Барбаросса» — «Указания по особым вопросам». Приказ OKW от 25 апреля 1941 года генерал-фельдмаршала фон Браухича разрешал военным в зоне действия военных властей организацию убийств гражданского населения. «Директива об обращении с политическими комиссарами» OKW от 6 июня 1941 года обязывала Вермахт передавать комиссаров айнзацгруппам или айнзацкомандам. При отсутствии такой возможности военные комиссаров убивали сами.
Айнзацгруппы закреплялись также за концлагерями для убийства «политически невыносимых» элементов среди гражданских заключённых, поиска в концлагерях для себя исполнителей убийств, в чём весьма преуспевали. Летом 1942 года к убийствам присоединилась комендатура «Кавказ» — 25 058 исполнителей. 94 процента из них — коллаборационисты из числа местных добровольцев, записавшихся в карательные части.
Массу советских евреев айнзацгруппы застигли врасплох чётко организованными действиями. Слуги капиталистическо олигархата сразу спровоцировали погромы на Украине и в Прибалтике. Большие погромы со многими тысячами убитых состоялись в Риге, Вильнюсе, Каунасе, Львове, в множестве других городов и населённых пунктов.
Обычно после захвата Вермахтом города евреям велели переселиться в гетто. В назначенный день приказывали собраться в одном месте. Оттуда под предлогом переселения или отправки на работу, их направляли к месту массовых убийств. В других случая деревни и отдельные части городов оцеплялись Вермахтом и полицией. Дом за домом обыскивали, отбирали ценности и хорошо сохранившуюся одежду. Избивали, калечили, убивали на месте больных, старых людей, которые не могли ходить.
Местом массовых убийств служили естественные углубления, брошенные позиции пехоты, артиллерии, противотанковые рвы или вырытые самими жертвами братские могилы. Убивали мужчин и женщин всех возрастов, и детей без различия в возрасте. Жертв, ждавших после выгрузки из грузовиков дальнейших событий возле расстрельной могилы, члены айнзацкоманды побоями подводили к могиле или гнали палками по образованным из членов команды и их помощников коридорам. После того, как жертвы раздевали до гола, если это ещё не произошло при поимке, их заставляли побоями спуститься и лечь лицом вниз в земляной ров на тела уже убитых или ещё живых раненых людей. После этого убивали выстрелом в затылок. Крепких мужчин зачастую перед прогоном до ямы связывали, поскольку бывали случаи нападения на палачей.
Команды убийц из числа служащих айнзацкоманд и полицейских иногда вооружали трофейным советским оружием. Но чаще использовали малокалиберное немецкое или другое полицейское оружие калибра 7,65 миллиметров или около того: меньше брызг, тише выстрел, экономия боевых патронов. Убийство именно в могиле, а не на краю при массовых акциях — хорошо читаемым почерк айнзацкоманд. Реже действовали менее профессионально — убивали на краю могилы, что резко снижало компактность трупов, увеличивало требуемые размеры захоронений, выставляло момент убийства напоказ, что не требовалось.
Убийства сопровождались конфискациями. Конфисковалось всё, что могло разумно использоваться: обувь, изделия из кожи, одежда, драгоценности, золото, ценные вещи.
В Киеве в течение двух дней по такой технологии нанятые капиталистами людоеды убиты 33 000 человек. В Ростове-на-Дону за месяц — 27 000 человек. В Катынском лесу 11 000. В Таганроге — 7000. И так далее. Везде одинаковый почерк айнзацкоманд — лицом вниз в земляной ров на тела уже убитых и ещё живых раненых людей, и убийство выстрелом в затылок.
К концу 1941 года айнзацгруппы уничтожили на оккупированных террариях Советского Союза около 500 000 человек. Айнзацгруппа «А» убила почти 250 000 человек, «В» — около 45 500 человек, «С» — 95 000, «D» — 92 000. За айнзацкомандами по территории шла полиция, шли добровольцы из числа местных жителей, чтобы расправляться с каждым, кому удалось ускользнуть от айнзацкоманд.
Айнзацкоманды, привлекаемые тыловыми армейскими штабами для борьбы против подпольщиков и партизан, усиливались командами пособников из местного населения «шутцманншафтами», общая численность которых составляла на первых порах 50 000 человек. Помощь в убийствах оказывали «соединения по борьбе с бандами» Bandenkampfverbаnde — 15 000 немцев из Вермахта, СС и полиции. Против партизан использовались 240 000 «хиви» — Hilfswilligen — «восточных помощников». Во всех случаях части Вермахта для уничтожения населения использовались широко. Чаще привлекались имеющиеся в наличии свободные части, обладающие транспортом и мелкокалиберным оружием: строители, связисты, охранные части, персонал аэродромов.
С весны 1942 года метод убийств женщин и детей капиталисты доработали. Стали применять передвижные газовые камеры. С запуском двигателя выхлопные газы подавались в закрытый кузов, убивая в течение десяти-пятнадцати минут всех внутри. В этих машинах-душегубках айнзацкоманды убивали главным образом женщин и детей, чтобы избежать у убийц лишних душевных волнений. Машины-душегубки давали возможность палачам-мужчинам, в том числе женатым, не стрелять в женщин и детей. Убитых жуткой смертью женщин и детей привозили в грузовиках, оборудованных газовыми камерами, уже сразу ко рвам. Захоронение задушенных газами так же являлось тяжелейшим испытанием для личного состава из-за искажённых от ужаса лиц убитых женщин и детей, экскрементов, разодранных тел собственными ногтями. Недостаток — трупы не получалось плотно складировать в могилах, требовалась очистка кузова «душегубки».
Вместе с массовыми убийствами, производимыми айнзацгруппами, «соединениями по борьбе с бандами», немецкой и румынской армией, число жертв убийств евреев составило в Советском Союзе около 1 миллиона 350 тысяч человек. Примерно каждый 7-й убитый гитлеровцами в Советском Союзе, включая военных, являлся евреем.
Повсюду в оккупированной России, Украине, Белоруссии, Прибалтике лишь слегка прикопанные горы трупов свидетельствовали о деятельности айнзацгрупп. В процессе разложения трупы раздувались и вылезали на поверхность. В июне 1942 года Гиммлер, понимая, что дивизии убийц под названием «Вермахт» слабеют день ото дня и неминуемо покатятся назад, отдал приказ начать сокрытие следов. Этим занялась специальная зондеркоманда-1005 штандартенфюрера СС Блобеля. Она отыскивала и уничтожала документы, вскрывала массовые захоронения, сжигала трупы...
— Встречался я со многими командирами айнзацкоманд, — сказал почти мечтательно Гот. — Большое дело делает люди на благо всех нас, на благо Германии. Трудяги. Герои тяжёлого рутинного труда. Вот взять бригадефюрера SS Франца Зикса, руководителя VII-го управления Имперской безопасности по вопросам мировоззрения, начальника культурно-политического отдела Имперского министерства иностранных дел. Умница... Педант... Изобретательный человек... Зикс отвечал за действия полиции при нападении на Польшу, работал над планом полной ликвидации польской элиты, шляхты и офицерства. Руководил передовой командой «Москва» айнзацгруппы «B» в тылу моей танковой группы. Захватил обширные картотеки НКВД летом. Придумал как использовать захваченных поляков, которых не успели вывезти большевики в тыл...
— Этим полякам одно место, — сказал улыбаясь начальник штаба 4-й танковой армии Фангор, — в расстрельном рве вместе со всеми славянам!
— Вот-вот! Зикс организовывал массовые расстрелы евреев в Смоленской области и расстрел 11 000 пленных поляков под Смоленском в Катынском лесу. Полякова НКВД берёг для того, чтобы влить в созданную против нас польскую армию генерала Андерса. Да эвакуировать не успел. НКВД создал из пленных поляков против нас ещё в 1940 году три пехотные дивизии под Астраханью — 75 000 солдат и офицеров с советским оружием. Им офицеры очень требовались, и коммунисты с пленными польскими офицерами заигрывали. Каждому бывшему польскому военнопленному при освобождении из лагеря выдавали единовременное неплохое денежное пособие. Персонально генерал Андерс получил 25 000 рублей. Этот Андерс ещё академии Генерального штаба царской России выпускник. Потом он учился в «Высшей военной школе» в Париже. Всю польскую армию тогда французы создавали. Я Андерса в 1939 году за день разгромил. Так себе генерал!
— И что, этих польских офицеров под Смоленском Ваш знакомый ликвидировал? — с пиететом поинтересовался Фангор.
— Пленных поляков расстреляла Vorkommando «Москва» айнзацгруппы «B» с участием нашей айнзацкоманды-9, той что ещё с Вильнюса следовала за нашей танковой группой. Сделали это для компрометации большевиков. Им в расстрелах помогал 537-й полк связи полковника Аренса Штаба группы армий «Центр». Фельдмаршал фон Бок тот ещё палач. Сполна отрабатывает своё фельдмаршальское содержание и земельные угодья, подаренные ему фюрером в России. Он всячески поддерживал работу своей айнзацгруппы. Штаб «В» как раз располагался тогда в Смоленске. Полк Аренса имел подходящее оружие для массовых убийств во рвах. Солдаты имели карабины, но в основном пистолеты Mauser WTP и М1910/14 калибра 6,35-миллиметров и модели М1914 и М1934 под 7,65-миллиметровый патрон Браунинга... — Гот облизнул сухие на слепящем солнце губы.
— У меня как раз такой карманный экземпляр Mauser WTP всегда с собой, — произнёс значительно начштаба танковой армии Фангор, в который раз изумляясь памяти Гота к деталям. — Маленькая, но убойная штука это Mauser WTP...
— Как раз удобно в затылок стрелять, чтобы кровь и мозги далеко не брызгали на стреляющего. Это только в пропагандистских фильмах большевиков мы пленных массово из автоматов и пулемётов расстреливаем. Это бывает только как исключение! Вот ещё — устраивать мясную бойню и боеприпасы жечь! Массовые казни, — это в затылок одной лёгкой пулькой — и всё! Айнзацгруппы не мясники, — они профессиональные исполнители, — не без удовольствия прокомментировал Гот свойства небольших пистолетов. — Всего в полку связистов штаба фон Бока имелось 150 подходящих для убийств пистолетов. Штаб связистов находился в удобном для убийств месте — в Козьих Горах. Из Смоленска прибыла особая айнзацгруппа, созданная по директиве SD и OKW по уничтожению пленных, а также резервный полицейский батальон. Всем руководил бригадефюрер СС Зикс. Катынский лес оцепили часовыми от любопытных. Поскольку в лесу постоянно велась стрельба, и туда заезжали грузовики, хитрый Аренс всем рассказывал, что в лесу учения по отражению внезапной атаки на штаб, а грузовики постоянно туда-сюда ездят из-за стройки полуразрушенного авианалётом пионерского лагеря, где собственно штаб акции и размещался. Правда, ну какой дурак будет верить учениям по отражению атаки на штаб, когда фронт уже в 300 километрах восточнее? Связисты! Чего с них взять?! После акции Аренс сообщил ответственному за военные могилы, что он нашёл могилы, и сам же начал их раскопки! Цирк!
— Да говорят, этот бригадефюрер CC Зикс ловкий организатор и пропагандист. Концы в воду. Теперь можно на весь мир сказать, что большевики этих поляков убили, не желая нам оставлять, — вяло из-за жары поддакнул Фангор. — Не все же знают про то, что большевикам поляки живые нужны для польской армии. Вроде, я припоминаю, Зикс когда-то как профессор преподавал журналистику в университете Кёнигсберга. Потом, вроде, стал деканом факультета международных исследований и директором института международных исследований...
— Весной этого года по второму разу трупы поляков «нашли» подставные местные жители. Пошёл слух «гулять» по всей Европе о расстрелянных большевиками поляках. Когда генерал Андерс летел от большевиков в Лондон, слух о Катыни «догулял» до поляков. Теперь поляки отказались воевать вместе с большевиками. Большевики свою «польскую армию» потеряли, и не могут против нас выставить её на Кавказе. Когда мы им про расстрел в Катынском лесу в урочище Козьи Горы «глаза открыли», поляки упёрлись, потребовали перехода к англичанам. Польская армия прямо сейчас уходит через Иран к англичанам. Могла нас на Дону встретить, а теперь здесь на Дону — дырка. Зикс умница, целую армию ликвидировал на нашем направлении одной акцией! — не без восхищения произнёс Гот. — Недаром он связан с министерством иностранных дел и пропагандой. Знает, что нужно, чтобы Сталин ни за что от расстрела в Катыни не отмылся!
— Вроде, Зикс придумал праздновать в Европе день нападения на СССР 22 июня 1941 года как «Праздник европейской борьбы за свободу против большевизма в Европе», — поморщив лоб, сказал Фангор. — Кажется, так это называется!
— Вот умная голова! Побольше бы нам таких! — закончил свой рассказ Гот.
— Мы идём от самой границы как просвещённые каратели! — сказал с восхищением Фангор. — Но насколько это действенный метод сокрушения большевистской империи? Александр Македонский сокрушил персидскую державу, раскалывая союз её вассалов блистательными победами, раздачей милости, и самостоятельности побеждённым! А мы?
— И мы! — заключил генерал-полковник. — Идём сокрушая...
— Сокрушая! — согласно кивнул Фангор.
Гот закрыл глаза. После бессонной ночи из-за жары и хлопот допоздна, связанных с контролем за прорывом передовых групп к Котельниково, командующий мгновенно погрузился в полудрёму. Он никогда не прогонял, в отличии от других людей, это состояние между сном и бодрствованием. Любил его, и эксплуатировал гипнагогические видения в промежутке между ещё-не-сном и уже-не-бодрствованием.
При кратковременном выключении сознания он мог отдохнуть. Потом улучшилась острота мышления, восприятие, выносливость, настроение, прояснялась память, трансформируя память кратковременную в долговременную.
После дрёмы новая информация, закреплялась лучше. Дрёма делала воображение изощрённым, погружая в гипнагогию — промежуточное состояние между явью и сном. В этом состоянии слуховые, зрительные, тактильные и логические галлюцинации смешивались с реальностью. Те, кто справляется с трудностями по принципу «Эврика!», выглядел как утомлённые жизнью старики, дремлющие в кресле-качалке, — прикрытые глаза, неспешное моргание, глядели на пейзаж за окном или стену напротив. Так порой Гот дремал посреди совещания у фон Бока или фон Вейхса. С Гитлером такое поведение не проходило...
Гот знал, что дрёмой активно пользовались Эйнштейн, Тесла, другие мыслители. Эдисон, подобно Дали, усаживался в кресло с бутылкой воды в руке и дремал до того момента, пока бутылка не упадёт и не разбудит. После таких экзекуций Эдисон частенько обнаруживал в голове парочку оригинальных идей. Гот тоже частенько использовал такую технику. Ею не брезговал, насколько он знал, и Гитлер.
Гот поступал так: формулировал и обдумывал задачу. Давал себе время на инкубацию — отпускал задачу «погулять». Бессознательное хорошо штамповало «озарения» по причинам того, что его скорость в разы выше медлительной логики, язык — совершеннее, так как речь идёт о символах, а сам поиск решения — ведётся сразу в нескольких направлениях. Получив интуитивное решение, Гот проверял её на прочность. Иногда решения получались ошибочными. В основном из-за задания неправильных условий...
...Гота в полудрёме накрыли воспоминания о жарком лете прошлого 1941 года, тех делах и обстоятельствах. 10-тысячные армады советской устаревшей бронетехники: Т-18, Т-26, Т-37, Т-38, Т-40, БТ-2, БТ-5, БТ-7 из механизированных корпусов Красной Армии, детищ «крестьянского маршала» Тимошенко, предназначенные для контрударов и атак «железными волнами», неожиданно оказались опасны не только для пехотных, но и для полнокровных механизированных корпусов и танковых дивизий Вермахта.
Механизированным корпусам Красной Армии у границы в первый месяц войны нанесли армиям вторжения такой ущерб, что армии потеряли ударную силу и не выполнили затем ни одной поставленной задачи. Не помогло без больших потерь отразить «стальные волны» Тимошенко наличие в Вермахте 300 000 бронебойных подкалиберных выстрелов PzGr.40 из американского вольфрама для танковых пушек разного калибра, 1 500 000 вольфрамовых подкалиберных бронебойных снарядов для 36-миллиметровых противотанковых пушек Pak 35/36, прозванных немцами «Дверная колотушка». Казалось, что эта бронебойная мощь, плюс миллионы 7,92-миллиметровых бронебойных пуль S.m.K(H) для пулемётов и карабинов, пробивающих броню лёгких советских танков, бронемашин со 100 метров, должны сделать устаревшие советские лёгкие танки «железными гробами» экипажей, появись они на поле боя. Но решительное и грамотное использование «железных гробов» с пушками и пулемётами застопорило «Блицкриг» на две самые важные первые недели, нарушило план молниеносной войны. Это вылилось у Смоленска в задержку уже на два летних месяцев. Решимость командиров РККА, выучка танкистов-трёхгодичников делали противостояние с ними убийственной бедой для немцев.
Советские танкисты оказались по персональной выучке сильнее ветеранов Польской и Французский компании, а по смелости, мотивации — превосходили их. Если они лишались жизни, то это обходилось немцам весьма дорого. Германские пехотинцы на Сомме в 1916 году легко справились с английским танками графа Хейга, даже увидев их первый раз, не имея ни навыков, ни специальных средств для борьбы с ними, а вот теперь они стали пасовать. Русские — не англичане...
Мехкорпуса русских шли налегке без должного для немецкого механизированного танкового корпуса количества артиллерии, пехоты, вспомогательных частей. Тот набор артиллерии, противотанкистов, ПВО, сапёрных, строительных, транспортных и других частей, какими располагал механизированный корпус Вермахта, имелся лишь у советской общевойсковой армии. Так что мехкорпуса РККА шли в наступление налегке в одну сторону, чтобы в первом и последнем сражении ценой гибели своего «металлолома» обескровить и разгромить ударные группировки врага. Мехкорпуса РККА даже толком не снабжались автотранспортом, тягачами, мастерскими. Зачем громоздкий автомобильный обоз для изношенной, ужу не производящейся промышленностью матчасти, которая в неравной борьбе всё равно погибнет?
Это за немецкой танковой дивизией тянулся 100-километровый караван и, кстати, вообще без остро необходимых автоцистерн, и, зачатую без запчастей для разнообразного зверинца. Русские шли налегке.
Танковые армады устаревших русских танков с противопульной бронёй, вместо того, чтобы стать мишенью для оттачивания мастерства убийства и уничтожения каталитической армии, нанесли ей такие чувствительные удары по флангам и тылам, что потери ударных танковых, механизированных групп фон Клейста, Гота и Гудериана в людях и технике стали зашкаливать за все мыслимые пределы.
Гудериан и Гот до атак механизированных корпусов РККА сходились во мнении, что Красная Армия сильнее армии Польши и Румынии, но гораздо слабее армии Франции. После встречи с мехкорпусами РККА, явления на поле боя серийно производящегося большевиками тяжёлого танка КВ-1 «Призрак» и среднего танка Т-34, мнение их изменилось кардинально: слабее французской армии РККА уже не казалась. Советский Союз единственный в мире серийно производил тяжёлые танки КВ-1 и КВ-2!
Если при царе Николае II армию потомственных русских аристократов-военных, куда мобилизовали 16 миллионов человек вплоть до 50-летнего возраста, разгромили небольшой частью имперской армией кайзера Вильгельма II и его союзниками, поскольку большая часть германских имперских войск сражалась на Западном фронте, то в 1941 году почти вся 8-миллионная армия Великогерманского рейха и её союзников, имея в первой волне нашествия 5,5 миллионов солдат, сражаясь на единственном Восточном фронте, не смогли разгромить 2,5-миллионную группировку армию русских под руководством большевиков на Западном направлении. Наоборот — их самих разбили под Ростовом-на-Дону, Москвой, Демьянском. Это что же получается?! Гитлеровцы дурачки какие-то по сравнению с императорским периодом Вильгельма II?! Или это русские другие?!
А ведь как хорошо всё начиналось 22 июня 1941 года! У соседей Гота в других танковых группах — фактически танковых армиях, до появления на поле боя мехкорпусов РККА ситуация для первого сокрушающего удара на большую глубину выглядела отлично. 4-я танковая группа Гёпнера — фактически танковая армия, состоящая из 1-, 6-, 8-й танковых дивизий с 1206 танками, 36-, 3-, моторизованных дивизий и 3-й моторизованной дивизий СС «Мёртвая голова» — это ещё 300 танков, 290-й немецкой и 268-й австрийской пехотных дивизий — это ещё 100 танков, не считая 3000 единиц прочей бронетехники в группе, на своём участке прорыва имела перед собой одну лишь 125-ю русскую стрелковую дивизию с 51-м артполком. Соотношение в людях в пользу гитлеровцев 10:1, в танках 160:0, в артиллерии 12:1, плюс преимущества вероломного нападения и 2500 единиц бронетехники помимо танков...
2-я танковая группа Гудериана состоящая из 3-, 4-, 17-, 18-й танковых дивизий — всего 1608 танков, 10-, 36-я моторизированных дивизий и моторизированной дивизии СС «Рейх» — это ещё 300 танков, 1-я кавалерийская дивизия, мотополк СС «Великая Германия», зенитная дивизия Люфтваффе «Геринг» — это ещё 400 танков, имела против себя на фронте 70 километров отдельные части 6-й и 42-й «русских» стрелковых дивизий неполного состава в Брестской крепости, 75-й «украинской» стрелковой дивизии и 22-й танковой дивизии — в основном 500 лёгких танков и танкеток, снятых с производства и изношенных до «не могу». Соотношение в людях 6:1, в танках почти 5:1, в артиллерии 5:1 в пользу гитлеровцев, плюс преимущества вероломного нападения и 4000 единиц бронетехники помимо танков.
1-я танковая группа фон Клейста, состоящая в первом эшелоне из 44,- 57-, 75-, 111-, 298-, 299-й пехотных дивизий, располагая танковыми дивизиями во втором эшелоне, на участке фронта в 65 километров имела перед собой 87-ю и 124-ю советские «украинские» стрелковые дивизии. Соотношение в людях здесь в пользу гитлеровцев 10:1, в танках 2:1, в артиллерии 7:1, плюс преимущества вероломного нападения и 2500 единиц бронетехники помимо танков...
В глубине территории советских приграничных Особых Военных Округов находилось немало разных воинских соединений и частей, но сосредоточиться и разворачиваться на направлениях главных ударов мощных группировок Вермахта они не спешили. Наоборот, вместо того, чтобы идти к границе в самый капкан «Блицкрига» по Директиве No.21 План «Барбаросса», они ждали у линии старой государственной границы в 400 километрах восточнее, будто знали планы OKW и OKH наперёд. Кроме того, Сталин не желал обретать статус поджигателя войны и получать себе в противники США. Он хотел сохранить алиби и получить Себе в союзники США. Зная почти наверняка дату нападения, он выдвигал на запад войска РККА таким образом, чтобы вероломное нападение встретило их в пути, но они успели бы занять оборону холя бы по старой границе 1939 года...
На каждом новом рубеже прорыва, имея четырёх-пятикратное превосходство в силах и средствах, 3-я танковая группа Гота, как и другие танковые группы Вермахта — фактически танковые армии, имели целью окружить главные силы РККА. Однако, вот незадача — РККА на сражение у границы в должном количестве не явилась. Это стало неожиданной подлостью Сталина, — коварного азиата. Чего без этого стоил «Блицкриг»?
Да, но сначала всё складывалось более, чем радужно!..

...Готу сейчас в жаркой полудрёме на сидении генеральского лимузина около реки Куберле в Сальских степях Задонья 2 августа 1942 года мнилось то, что помнилось, вырезалось в память как скрижали: за несколько дней до первого удара 22 июня 1941 года в его ушах настойчиво звучала любимая музыка из произведения Вагнера, — увертюра из оперы «Тангейзер», написанной композитором для последнего короля Баварии. Увертюра эта, как квинтэссенция всей оперы, раскрывала противостояние духовного и чувственного, огня и льда. ...Хор пилигримов, сцена вакханалии и гимн Тангейзера в честь Венеры, который звучит в сцене вакханалии и повторяется затем в сцене состязания певцов...
Как встарь, когда ещё штабным лейтенантом Гот принимал участие в феврале 1918 года в сокрушительном наступлении германской императорской армии «Удар кулака» против остатков Русской армии, когда немцы заняли Донбасс и Ростов-на-Дону, едва не взяли столичный Петроград, Гот любил пройтись среди простых солдат. Почувствовать их настрой. Почувствовать остроту жизни — он — встретит завтра в почёте и сытости, с огромным денежным содержанием, трофейными ценностями, а они, может быть, уже будут мертвы, лежать без рук-ног в какой-нибудь яме. Таков закон капиталистического олигархического порядка. Простолюдины мрут, пригнанные на бойню как бараны, а олигархи и их слуги пьют и едят их смерть...
Год назад перед Готом как ближайшая цель располагался Алтус и за ним Вильнюс. Здесь, сегодня — Сталинград...
Гудериан за неделю до вторжения 22 июня со смехом доверительно делился с Готом своими наблюдениями по телефону:
— Детальное изучение действий русских убедило меня в том, что они понятия не имеют о наших намерениях. Мы наблюдаем за территорией Брест-Литовской цитадели и видим, как личный состав повзводно занимается строевой подготовкой под музыку военного оркестра. Все опорные пункты оборонительной системы пусты.
— Да, да, коллега, — отзывался со смехом Гот. — В последнюю неделю не наблюдается никаких признаков повышения их оборонной мощи. Наблюдатели отчитываются о часовых, раздетых по пояс и загоравших, отложив в сторону винтовки и стянув сапоги. Это говорит о полном отсутствии воинской дисциплины у русских. Таким образом, открываются самые лучшие перспективы, и в связи с этим даже есть вопрос о целесообразности проведения часовой артподготовки!
— Через стереотрубу видны высокие деревянные смотровые вышки, с которых русские следят за происходящим на нашей стороне. Различимы траншеи, отрытые примерно в 800 — 1000 метрах от границы. Согласно данным аэрофотосъемки удалось установить местоположение позиций полевой артиллерии русских... — заливался соловьём и с оптимизмом Гудериан.
— Всё хорошо, только вот полученные нами карты... — досадовал Гот. — Очень низкое полиграфическое качество и они мало что объясняют. По ним никак нельзя определить состояния дорог, плотности лесных массивов...
Порой чувства вступают в конфликт с разумом. Чувства быстро и категорично оценивает какую-то ситуацию, но разум, разобравшись в деталях, начинает оспаривать оценку, причём аргументированно и логично. Так прошла неделя мира. За день до вторжения, стоявший в лесу около польского города Сувалки ближайший к командному пункту Гота III танковый батальон 21-го танкового полка 20-й танковой дивизии Штумпфа находился в полной боевой готовности. К башне каждого трофейного чешского и французского танка, «тяжёлых» Pz.Kpfw.IV и пронырливых Pz.Kpfw.II крепилось по 10 канистр с бензином, а сзади за ними имелись прицепы, на которых находилось по бочке с бензином. По всему казалось, — Штумпф готовил часть не к сражению, а к продолжительному маршу.
— В бой с канистрами на башне не ходят! — увещевал тогда Гот своего подчинённого. — Снимите немедленно. Бочки на прицепах за танками можете оставить.
Штумпф буквально места себе не находил от смущения, блестя стеклами очков, и всё время трогая свои весьма объёмные уши. Танкисты его тоже пребывали в напряжённом ожидании.
— Россия? Что за чушь?! Разве нам мало того, что мы уже захватили? — говорил товарищам один панзер-солдат, с лицом красным от мелких шрамов и июньского загара.
— К чему опять воевать? Иваны ничего плохого нам не сделали. Они наши союзники, они шлют нам зерно, к тому же британцы тоже их враги! — отзывался пожилой панзер-фельдфебель.
— Что происходит? — вмешался в разговор механик, судя по акценту — чех.
Почти все танки-то в батальоне — чешские Pz.Kpfw.38(t) завода Ceskoslovensko-Kolben-Danek. Pz.Kpfw.38(t) обслуживались со сложностями, в основном из-за того, что руководства по техобслуживанию имелись только на чешском языке, которым немецкие механики не владели. Чешские танки вне зависимости от модели русские называли «Прага».
— Мы никак на «иванов» собрались? Или правду говорят, что мы тут ждём, когда Сталин откроет нам дорогу через Россию к чёрному ходу в Персию, чтобы мы могли ударить в спину англичанишкам и вытрясти душу из их «великой империи»? — снова высказался панзер-солдат со шрамами.
Узнав среди идущих мимо генералов, солдаты умолкли. Но так считали многие немцы, которых фашистская верхушка загнала сначала в Вермахт, а теперь вот под дулами пистолетов фельджандармов и офицеров привезла к границе Советского Союза. Они представить себе не могли ожидавшего их там ужаса, полагая, что войска стягивают не для войны с русскими, а для похода в Персию — этакого гигантского отвлекающего манёвра из-за англичан. Все действия на востоке — чтобы сбить с толку англичан перед вторжением на Британские острова на противоположном конце Европы. Другие относились ко всему философски, как все недалёкие люди. Спали, ели, загорали, играли в любимую солдатскую игру — «мясо», когда следовало угадать, кто тебя сзади ударил. Играли на «фанты», — например крикнуть петухом, реже — на деньги...
Но вот последний вечер перед вторжением... Гот прохаживался в окружении офицеров своего штаба среди разномастного зверинца танков, самоходок и бронемашин со стилизованным знаком стрелы, вложенной в лук — тактический знак бронетехники дивизии. «Железная саранча» самых разных видов и форм, ценности и назначения, стояла плотными рядами, блестя полосками траков. В воздухе сладко веяло хвоей, остро пахло бензином и резиной. Откуда-то появилась и куковала, перекликаясь с собственным эхом, кукушка. Ку-ку... Ку-ку... Ну, и пусть себе кукует! Главное, — чтобы не число 13... Проклиная всё на свете, обозники снимали с танков и самоходок прикрученные проволокой намертво канистры с бензином. Заправщиков дивизия не имела. Как теперь везти такую уйму бензина?
Все панзер-солдаты Штумпфа — не кадровые. Формирование закончилось только месяц назад. Резервисты. В общем, — простые люди. У одного в воспоминаниях детства бабочки летают, у другого — чайник кипит, у третьего — как отец его на руках качает, у четвёртого кони скачут. Родились они не в добрый час, подвернулись под руку фашистам. Загнали их в этот лес, и завтра погонят бой. Кто не пойдёт — заберут фельджандармы и в «части испытательного срока», других вообще без всяких прав — в дисциплинарный батальон на самый опасный участок войны. Или в концлагерь, если углядят политическую составляющую. В концлагере вперемешку с 400 000 немецкими коммунистами — как в аду — не жизнь, а пытка, и смерть как радость избавления от страданий. В общем — 1/4 армии — фанатики, 1/4 подневольные бывшие коммунисты и социал-демократы, и 2/4 — равнодушные рабы, бараны, которых гонят на убой...
...«Да уж! — думал Гот в полудрёме. — Никого из этих панзер-солдат уж нет в живых. Или они инвалиды. Крутят за хлебную пайку гайки на заводе Мессершмидта!». Теперь, спустя год, командуя на Дону уже совсем другими войсками, Гот знал, что потом произошло с той дивизией новичков: 20-я танковая дивизия Штумпфа с 23 июня 1941 года по март 1942 года из первоначального состава: 410 штатных и сверхштатных чешских танков и танков в других батальонах, 150 единиц прочей бронетехники, в основном французской и чешской, 13 200 человек личного состава, получив в ходе боёв пополнение в 2000 человек, 70 танков и 70 единиц другой бронетехники, французской, чешской, трофейной советской, после боёв в районах Алитуса, Минска, Духовщины, под Москвой, — потеряла 450 танков, 220 единиц другой бронетехники, практически весь довоенный личный состав. В районе Алитуса, Минска, Велижа, Духовщины потери составили 150 штатных и сверхштатных танков, 55 единиц прочей бронетехники, 4000 солдат. К операции «Тайфун» дивизия пополнилась до штата и получила сверх штата трофейную французскую, чешскую, советскую бронетехнику: танки, самоходки, инженерные машины. В боях в ноябре и декабре 1941 года после контрнаступления Красной Армии под Москвой потери составляли 200 танков, 75 единиц иной бронетехники и 6000 человек личного состава; в 21-м танковом полку осталось 60 танков, III танковый батальон расформирован, внештатный батальон трофейной техники расформирован, 59-й и 112-й моторизованные пехотные полки сведены в один полк; мотоциклетный батальон потерял все свои 900 мотоциклов и пулемёты, 92-й артиллерийский полк потерял 50 процентов орудий. После боёв в январе 1942 года танковый полк имел только 38 танков. С 24 января 1942 года дивизию пополнили за счёт 49-й и 62-й сапёрных батальонов резерва OKW. К 10 марта дивизии юго-восточнее Вязьмы осталось 900 человек и 30 танков. Тылы укомплектовали по большей части «хиви». Как танковая дивизия перестала существовать. В конце концов её остатки отправили в тыл для 2-го формирования. Мало кто остался в живых из тех, кто 22 июня пересёк границу...
...Но это происходило потом. В последний вечер перед вероломным нападением, по приказу всё ещё смущённого Штумпфа, командир III танкового батальона приготовился читать приказ фюрера. В лесу воцарилась мёртвая тишина. Майор включил фонарик, висевший на второй — по обычаю не застёгнутой пуговице его чёрной танковой куртки. Он ещё по старой традиции носил не пилотку, а танковый берет. На шлемофоны в Великодержавном рейхе денег не нашлось. «Бейтесь на ходу на здоровье о края смотровых щелей, если танк заскользит по косогору или ударится в препятствие!». Какой уж тут танковый таран, так любимый русскими танкистами? У них-то — шлемофоны!..
Листы бумаги резко вспыхнули ослепительной белизной. Майор начал читать длинный «Суточный приказ фюрера и верховного главнокомандующего Вермахтом» Гитлера, и хрипотца в голосе выдала охватывавшее его волнение:
— Солдаты Восточного фронта!..
— Восточный фронт? Он сказал — Восточный фронт? — разнеслось в строю, нарушившего этим всякий вообразимый порядок, невзирая на присутствие командующего.
Капитан выразительно поглядел на группу фельджандармов, сопровождавшую Гота, и продолжил:
— Мои солдаты! Отягощённый грузом величайшей заботы, вынужденный многие месяцы хранить наши планы в тайне, наконец-то я могу открыть вам всю правду!
Солдаты стали жадно внимать словам, желая услышать, что же так отягощало их фюрера эти месяцы. Оказывается, ставленника олигархического интернационала отягощало очень многое. Гитлер вдался в глубокую историю и долго распространялся о коварстве Англии, мешавшей консолидации Европы. Англичане коварством погубили Испанскую империю, Португальскую империю, воевали против Голландской империи, Французской империи. Изолировали Германскую империю. После окончания войны в 1918 году, Англия стала выполнять мысль одного француза о том, что в Германии — лишних 20 миллионов человек. Англия стала быстро сокращать численность немцев — уничтожать немцев голодом, болезнями, вынужденной эмиграцией. Только национал-социалистическое движение стало консолидировать немцев и возрождать империю. Но в ответ началась новая изоляция Германии полная ненависти, чтобы толкнуть народ в нищету и бессилие. Коалицией богатства и власти под предводительством англичан оспаривается право немецкого народа на распределение благ мира...
— Вы поймите, мои солдаты, что этот шаг для меня горький и тяжёлый! Никогда немецкий народ не вынашивал враждебных чувств против народов России! — голосом майора вещал Гитлер.
Далее он рассказал мысли Гитлера о том, как Москва 20 лет своими еврейско-большевистскими идеями сеяла хаос в Европе, распространяя только нищету и голод. Зато национал-социалисты построили уникальное и успешное государство, устранившее безработицу, повышающее доходы трудящихся людей день ото дня.
В этом месте строй снова дёрнулся. Вчерашние рабочие, батраки, служащие, мелкие крестьяне, сначала шесть лет назад получили общественные работы за гроши, бесправие на работе, принудительный труд, запрет на любую критику. Затем 8-часовой рабочий день — завоевание Ноябрьской революции хозяева заменили на произвольный по длительности рабочий день. Два года назад для себя и своих семей они получили карточки на еду и одежду. Наконец, их вырвали из семей, силой и угрозами расправы загнали в армию, и вот теперь они у самой границы среди огромной массы войск!
Тем временем майор излагал дальше мысли Гитлера о том, как три года назад в Москву для прорыва английской изоляции Германии отправился министр фон Риббентроп. Германия отказалась от претензий на часть Польши и Прибалтики. 500 тысяч фольксдойче вынужденно бежали оттуда, из-за того, что советский режим им грозил полным уничтожением. Тысячи людей исчезли. Среди них 160 человек германского подданства. После победы Вермахта в Польше международные поджигатели войны снова не приняли германского предложения о мире. Когда в 1940 году немецкие войска воевали на Западе, Москва стала придвигать свои войска к границе в большом количестве, угрожая Германии. Англия с помощью русских желал сковать как можно больше немецких войск на Востоке. Возникла угроза нападение русских на Румынию — важную часть германской экономики. С согласия Германии русским Румыния отдала Бессарабию. Но этого Москве мало. В Берлин приехал большевистский министр Молотов озвучить желания Москвы: иметь опорные военные пункты в Черноморских проливах Босфоре и Дарданеллы, послать свои войска в Болгарию, обещая не свергать царя. Молотов спрашивал, если большевики отреагируют на новую угрозу, исходящую из Финляндии, будет ли вмешиваться Германия? Что будет, если Москва нападёт на Румынию? По всем вопросам фюрер тогда ответил против желаний агрессоров из Москвы. Тогда Москва попыталась совершить в Румынии государственный переворот. Не вышло. Следом Москва и Лондон свергали дружественное немцам правительство в Югославии. Новое антигерманское правительство Югославии русские обещал тайно снабжать оружием для использования против Германии. Только быстрый прорыв Вермахта в Сколе и захват Салоников сорвал этот коварный план русских. Москва желала втянуть Вермахт в войну на Балканах, а сама хотела сосредоточить войска, и вместе с Англией с двух сторон задушить Германию. Это полностью нарушило договор о мире, в то время как Кремль делал невинные и лживые заявления о мире по радио...
Вся эта геополитика, густо перемежающаяся такой информацией, которая никаким образом не проникала в головы простых немцев, производило на солдат впечатление как китайская грамота: трескуче, аляповато и непонятно. Обиды фюрера на Лондон и Москву казались калькой рассказов ветеранов прошлой войны Германии на два фронта. Надо же было опять немцев подставить под такое! Солдаты слушали мысли Гитлера с каменными лицами. Черные тени глубоко прорезали складки вокруг ртов, и скрывали иногда поблёскивающие глаза. По мере того, как до них доходило, куда клонит фюрер, лица их всё более вытягивались. Прекратилось даже малейшее шевеление в стою. Казалось, они даже перестали дышать. Похоже — завтра их погонят на бойню...
— Молчать дальше — преступление перед народом. У наших границ выстроилось до 160 дивизий русских...
Тут уже Гот усмехнулся. Он поставил 11 дивизий прямо у границы на «Сувалковском выступе» плечом к плечу танковые и пехотные, что вообще-то нонсенс. На каждую дивизию 3 — 5 километров. Это как бегуны стоят на старте на беговой дорожке — локоть к локтю. Кому-то достанутся дороги, кому-то придётся идти прямо по целине. Ещё немного и можно наступать как на при Ватерлоо шпалерами войск и каре. Такая плотность! Против них не границе — несколько батальонов и безоружные строители. Все остальные войска большевиков в 50 километровой зоне от границы и дальше. И из в разы и разы меньше, чем гитлеровских. Но для красного словца не пожалеешь и отца... Эти речи не для правды, она для озвучивания casus belli и для США...
— В течение многих недель границы постоянно нарушаются — и не только границы самой Германии, но и другие, на Крайнем Севере, а также границы Румынии... — майор уже устал читать послание фюрера, начал сбиваться, листы задрожали в его руке.
Майор далее поведал о том, что русские лётчики постоянно залетают на германскую территорию и чувствуют себя над ней хозяевами...
Casus belli для эпохальной войны на фронте в 1500 километров и на глубину 2000 километров?!
...В ночь с 17 на 18 июня русские вторглись на немецкую территорию, откуда их пришлось выдворять после длительной перестрелки...
Casus belli для эпохальной войны на фронте в 1500 километров и на глубину 2000 километров?!
...Настал час выступить против еврейско-саксонских поджигателей войны и их московских еврейско-большевистских союзников!
Гитлер сообщал Вермахту: «Солдаты Восточного фронта, как раз сейчас осуществляется выход наших сил, равных которым по мощи не было, и нет в истории мира. Плечом к плечу с финскими дивизиями и героями Нарвика наши товарищи ожидают схватки с противником в Арктике. Вы — на Восточном фронте. В Румынии, на берегах Прута, на Дунае, вдоль побережья Чёрного моря германские и румынские силы, руководимые главой государства Антонеску, стоят в едином строю. Величайшие в истории мира армии готовы к бою для того, чтобы завершить войну и спасти Европейскую цивилизацию.
— Немецкие солдаты! — возвысил голос майор, показывая тем самым, что декламация подходит к концу. — Скоро, совсем скоро вы вступите в бой — в суровый и решительный. Судьба Европы, будущее Германского рейха, само существование народа Германии находится теперь в ваших руках...».
Майор умолк. Луч фонарика скользнул в сторону, перестав освещать листы бумаги в руке. Затем он произнёс негромко последнюю сорочку приказа так, будто бы не излагал чужое приказ, а просто напутствовал своих солдат: «Да поможет нам всем в этой борьбе Господь Бог!».
— И ещё! — негромко подсказал Гот. — Пленных не берём!
— И ещё — танкисты пленных не берут! — громко повторил майор. — Вольно!
После команды «Вольно» строй загудел, точно пчелиный улей. Так, значит, им все же придётся завтра драться с русскими. Уже завтра утром. То есть буквально — сегодня. Солдаты двинулись к своим машинам.
Проходя мимо майора, Гот бросил вопрос:
— Дополнительные пайки — на каждую машину раздали?
— Так точно! — майор вытянулся по стойке «смирно» и указал на грузовик между танки с открытым бортом. Там лежало всё, о чём мог только мечтать панзер-солдат на передовой: выпивка, сигареты и шоколад. 30 сигарет в одни руки вместо нормы — 6 на сутки! Бутылка коньяка на четверых! Мечта оккупанта! Что ещё нужно завоевателю, кроме спиртного и курева?! Если только пилюлька препарата «Pervitin» и беззащитная девочка их местных!
Танковая группа Гота перед началом наступления на 250 000 человек получила 10 000 000 таблеток препарата «Pervitin», отгоняющего сон и заглушающего голод. По документам «Pervitin» проходил под аббревиатурой «obm». Гот приказал своим генералам: «Я требую от вас, чтобы вы не спали, по меньшей мере, три дня и три ночи!»...
Войска принялись снимали палатки, готовили к бою танки. Управившись со всем этим, все стали ждать. В основном — с сигаретами в зубах. К спиртному особо не прикасались. Фельдшеры раздали по одной пилюле препарата «Pervitin». Солдаты называли их «Stuka-Tabletten» — штурмовыми таблетками или «Hermann-Gering-Pillen». Приняв по 3 миллиграмма метамфетамина, танкисты могли без сна и отдыха, как роботы, продвигаться вперёд и вести бои. Водители сутками, как роботы, могли не выходили из кабин, перемещая огромное количество грузов, немецкая пехота, как роботы, пешком могла приходить десятки километров, навьюченная амуницией, по жаре и духоте, после чего сразу вступать в бой...
Спали в ту ночь немногие — только те, у кого очень крепкие нервы. Завтра начнётся такое, что невзвидеть света белого! Всю ночь все смотрели на часы. Стрелки двигались очень медленно. Почти не шевелились. Повсюду на расстоянии в 1,5 тысячи километров от Балтийского до Чёрного моря никто или почти никто из вероломных агрессоров капиталистического мира не сомкнул глаз. 5 500 000 солдат, офицеров, генералов, чиновников, гражданских специалистов на 1500-километровой границе, кто в лугах, кто в лесах, кто в полях, затаившись под покровом ночи, ждали команды «Вперёд!».
Сутками раньше, в ночь с 20 на 21 июня, на КП Гота в обстановке строжайшей секретности прибыли офицеры штаба 3-й танковой группы. Теперь они находились в своих палатках или штабных автобусах, занимаясь изучением карт и письменных приказов. Радиостанции бездействовали: соблюдался строжайший режим радиомолчания, чтобы ничто не могло возбудить подозрения службы радиоперехвата русских. Даже телефон разрешалось использовать только в самом крайнем случае. Личный транспорт командующего Гота — лимузин, две радио-машины, несколько легковых вездеходов и мотоциклов — стоял возле палаток и автобусов, скрытый от посторонних глаз искусно выполненной маскировкой. Подъехала командирская бронемашина.
— Доброе утро, господа! — деловито произнёс Гот и взглянул на свои золотые часы «Huber» швейцарской фирмы «LeCoultre» — подарок однополчан по «Стальному шлему», ставших ныне большими начальниками. Доброе... Корпус часов можно было перевернуть на ремешке, и часы превращались в украшение с монограммой Гота и эмалевой свастикой...
Обменявшись с начальником штаба своей танковой группы полковником Генштаба фон Хюнерсдорфом, офицерами несколькими фразами, Гот с ними отправился к наблюдательной вышке. Командующий быстро поднялся на смотровую вышку. Третья ступень печально скрипнула. Широкие золотые стрелки на прямоугольном циферблате «Huber» показывали 2-55 утра...
...И вот 3-00... За 15 минуты до вероломного нападения, гитлеровцы решили прикинулись «дурачками» и попытались спасти дипломатическую игру: в 3-00 ночи в Москве посол Великогерманского рейха фон дер Шуленбург в кабинете Наркома иностранных дел Молотова сделал заявление, обвинив советское правительство в проведении враждебной политики в отношении Великогерманского рейха, в том, что Советский Союз «неправомерно сосредоточил на границе с Германией все свои войска и привёл их в полную боевую готовность». Только вот советских войск на самом деле имелось у самой границы менее 500 000 человек... «Фюрер приказал германским вооружённым силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами» — заключил посол Сатаны...
В 3-10 на наблюдательной вышке Гота раздался резкий звонок телефона. Звонил начальник оперотдела Ia подполковник Генштаба фон Елверфильд. Он взволновано проговорил:
— Господин командующий, с Алитусскими мостами всё в порядке. Они сняли заряды!
Гот перевёл взгляд на фон Хюнерсдорфа и многозначительно кивнул. Затем он произнес в трубку:
— Хорошо, Харальд. Пока. Удачи вам. — И повесил трубку.
Все приказы розданы, время согласовано. Заалела на востоке кровавая заря. Звёзды погасли. Полумрак самой короткой ночи в году быстро рассеивался. Польские и литовские деревни, поля и перелески укутались голубой дымкой. Ни ветерка. Природа находилось в сладкой предрассветной дремоте: поле, лес, птицы. Но не люди по эту сторону границы...
Последние 5 минут. Гот прильнул к стереотрубе. Вот взлетели красные и зелёные ракеты. Они ещё горели, как послышался гром. В голубеющем небосводе, замигали вспышки выстрелов орудий. Рикошетируя от препятствий, вверх взлетели трассы пуль. У русских окопов вздыбилась вместе с кустами дыма земля. Затрещали пулемёты, захлопали винтовки, заухали разрывы снарядов и мин. В небе гудели бомбардировщики. Одни летели высоко, направляясь в глубь Литвы. Другие образовали круг и с воем сирен пикировали один за другим на военные городки. Пронзительный вой. Взрывы один за другим. Диверсанты «бранденбургеры» и литовские «белоленточники» посылали красные ракеты, указывая цели...
По всей линии советско-германской границы гитлеровская артиллерия открыла огонь. Одновременно тысячи самолётов Люфтваффе нанесли удары по военным и гражданским объектам на территории Советского Союза...
Прямая задача — захват Латвии, Литвы и Эстонии и тотальное уничтожение всех сил РККА в Прибалтике. Не взять в плен, а уничтожить. Никакого снисхождения. После молниеносного захвата Прибалтики — немедленно занять Ленинград и Кронштадт, а затем приступить к операции по взятию Москвы. Важный этап — стремительное в духе победы над Францией и Польшей форсирование Западной Двины и выход к Псковской области, чтобы окружить все отступающие силы Красной армии, лишить советское командование жизненно важного мобилизационного ресурса. Планировалась череда котлов, в которых соединения и части РККА следовало нейтрализовать...

Глава 18. Чёрный квадрат детской памяти

Три дня назад — 13 августа 1897 года милому маленькому мальчику в ослепительно белой панаме, красивой шёлковой блузе c бордовым бантом на шее, чёрных велюровых штанах на помочах и крошечных лакированных ботиночках с пряжками исполнилось пять лет. Уже три дня, как на вопрос о своём возрасте он гордо показывал всем растопыренную ладонь с пятью пальцами. Это казалось гораздо проще и веселее, чем показывать четыре пальца, всё время размышляя, какой бы из пальцев согнуть, чтобы получить четыре.
В этот год он более всего походил на свою прабабушку по материнской линии, когда-то крепостную крестьянку, игравшую роли в крепостном театре Шереметьевых и получившую волю ещё до Наполеоновского нашествия 1812 года «за красивые глаза». Как это произошло? Стала она сначала наложницей, а потом содержанкой своего господина...
Чудесное свойство детей отражать в своей внешности, как в калейдоскопе, образы множества своих родственников, живых и уже покойных, бросается в глаза каждому внимательному человеку. Не обошло это чудо и маленького барина Василия Виванова. Он то походил на своего покойного отца — надворного советника, имевшего орден Святого Станислава за долгую и хлопотную царскую службу в Варшаве, то на деда по отцовской линии — купца из Нижнего Новгорода, разорившегося, но вновь разбогатевшего на торговле каспийской рыбой и икрой. Его прадед по материнской линии в 1805 году, будучи купцом 1-й гильдии, владея торговыми судами для перевозки пшеницы, получил право наследственного дворянства.
Чем занимались и как накопили свои тысячи рублей для того, чтобы выкупить себя из крепостного рабства и занятия торговлей более далёкие их предки, не считалось правильным обсуждать, но всё крутилось вокруг сокровищ Емельяна Пугачёва и золотых пластин из его ставки в Бердской слободе под Оренбургом, разграбленных казачьими атаманами после поражения в битве у Солениковой ватаги.
Не зная, что он, как на ускоренном просмотре портретов предков, демонстрирует матери облик своих родственников, наверно и очень далёких, маленький Васечка витал в детских небесах. Для игр больше всего любил сад перед летним домом на берегу Оки...
Заповедный, тёплый, солнечный, просторный Мещерский край наполнял восторженные серые глаза мальчика своим смыслом и первобытной свободой. Бесконечные изгибы рек, старицы, разделения потоков вод и их последующие слияния, лагуны, озёра, болота, сливающиеся и образующие цепочки, каскады, острова, полуострова и перешейки, придавали широкому простору рязанского края неповторимость и загадочность. Нега и воля необыкновенным образом сочеталась в бескрайних лесных волнах. Здесь всегда существовали и будут существовать места, куда со времён древних охотников не ступала нога человека, пусть даже успевшего открыть другие континенты. Где-то здесь ещё живут потомки древних балтских народов голяди и мокоши, пришедшие сюда задолго до славян и русов. Были, есть и будут среди озёр вольные места, никогда не знавшие русского, монгольского владычества. Мещера всё ещё хранит в себе свои тайны, свою Terra incognita...
Крупная река Ока течёт не как все реки центральной России с севера на юг, а наоборот — с юга на север. Она гарантированно приносит сюда тепло с огромных куликовых полей и половецких степей вокруг Брянска, Курска, Орла, Воронежа и Тамбова. Поэтому на Рязанщине всегда теплее, солнечнее, чем в другой центральной России, урожайнее. Небо голубее, трава зеленее...
Августовское солнце лилось в какой-то гибельной истоме и сумасшествии последних ясных дней на благословенную красоту. Но грусть уходящего лета, ожидание осени, увядания, наконец гибели и краха всего живого в зимние морозы, словно витало вокруг.
Среди яблонь, над кустами роз, хризантем, акаций, шиповника, разносились настойчивые крики служанки Клавы, искавшей маленького барина уже довольно долго:
— Барин! Бари-и-и-ин... Маменька Вас к чаю зовёт... Спрашивают-с и видеть хотят... Барин Василий Владимирович! Вы где?
— Сейчас, сейчас, Клава... — страдальчески прошептал малыш и состроил мину жалости, доступную только артистизму маленьких детей.
Маленького мальчика интересовало совсем другое... Сегодня в давно уже замеченном им муравейнике в дальнем северном углу сада, около небольшой деревянной беседки с перголой, увитой диким виноградом, происходило что-то невообразимое: чёрные и рыжие муравьи, обычно занимавшиеся своими делами, перемешались, сошлись в смертельной схватке.
Муравьи разного цвета перемешались, будто ромашка с клевером на лесной поляне, но с той разницей, что цветы не откусывают друг другу головы, лапки и животы. Только ничтожность размеров насекомых не давала возможности записать это муравьиное сражение 13 августа 1897 года в величайшие битвы истории, вроде битвы народов при Лейпциге.
Десятки тысяч участников, огромная территория при пересчёте на размер тельца муравья, поля боя над землёй и под землёй. Но не узнать, с чего началось сражение...
Муравьи — древнейшие насекомые. Они существовали задолго до раскола древнего суперконтинента Гондваны на нынешние континенты, что произошло более 100 миллионов лет назад. Муравьи появились задолго до этого события. Они жили задолго до людей и будут жить долго после исчезновения людей. Внутри муравейника эгоизм и индивидуальные интересы не существуют. Муравьи кооперируются и интегрируется на уровне практически недостижимом для человека. Человек ведь даже в семье сохраняет часть индивидуальной идентичности и его жизнь заключается в лавировании между эгоизмом и сотрудничеством. У муравьёв нет «я». Их «я» — муравейник. Каждый муравейник имеет свою химическую подпись, с помощью которой муравьи различают своих и чужих.
Особый тип муравьев — «солдаты», хотя не у всех видов муравьёв они есть. «Солдаты» крупнее других. Их задача работать и обороняться. Если муравейник атакуют, именно «солдаты» принимают главное участие в её обороне.
Муравьи-солдаты отличаются большими размерами. «Грузоподъёмность» муравья-солдата во много раз выше, чем у муравья-работника. Но они слишком массивны, не так поворотливы, их содержание дорого обходится популяции. Тем не менее, тысячи «солдат» по тревоге отправляются на передовую, где они должны попытаться отразить атаку.
Так же как для человека главный враг — человек, главные враги муравьев — это другие муравьи, особенно в местностях, где пища или жизненное пространство ограничены. О существовании муравьиных войн люди знали на протяжении тысяч лет. Сколько человек наблюдал за муравьями, столько отмечал между ними войны. Даже в Библию это попало. Дарвин писал об этом.
Социальное существо — муравей не нуждается в высоком уровне развития своего мозга и познавательной активности, поскольку копит информацию совместно с другими представителями своего подвида так же, как отдельные нейроны человеческого мозга.
Как правило муравьи не проявляют друг к другу вражды, занимаясь каждый своими делами. Гусениц, личинок, тли, червяков, листьев и плодов обычно всегда хватает, мест для строительства муравейников, плантаций растений и угодий разведения тли, — тоже. Вот какой сад огромный! Вот какой мир огромный!
В муравейниках с муравьями кто только не живёт! Муравьи буквально разводят тлю, червецов, щитовок и других насекомых. Сахаристая медвяная падь, выделяемая тлями и червецами — для муравьёв лакомство. Они буквально доят их, защищают, содействуют распространению молодых особей. Сахар пади является высокоэнергетической пищей, которую собирают многие виды муравьёв. В некоторых случаях тля выделяет падь в ответ на прикосновения муравья своими «антеннами». Муравьи оберегают скопления тли от хищников, перемещают их на лучшие растения для кормления. При переходе на новое место многие муравьиные семьи берут с собой тлю, чтобы обеспечить бесперебойный источник сахаров. Живи и радуйся!
Муравьи склонны к «алкоголизму и наркомании». Они содержат в своих гнёздах жуков вида Lomechusa strumosa и их личинки. Муравьи кормят этих жуков, потребляя их ядовитые, но очень привлекательные для муравьёв выделения. Однако это увлечение зачастую приводит к деградации жизни муравейника и гибели всей популяции.
Крохотные немые сверчки Myrmecophilus acervorum — живут в муравейниках как санитары — поедают остатки пищи и умерших муравьёв для предотвращения распространение антисанитарии. Сверчки при поедании мёртвых насыщаются муравьиными феромонами, что скрывает их от анализаторов запаха муравьёв, которые их принимают за своих.
В муравейниках вольготно живут и зимуют гусеницы бабочек-голубянок Lycaenidae. Гусеницы голубянок, принесённые муравьями в муравейник, в некоторых случаях едят не только предлагаемый им корм, но и личинок муравьёв. При этом гусеницы выделяют маскирующие их вещества и производят звуки, привлекающие и умиротворяющие муравьёв, а также медвяную росу — сладкие выделения, которые очень нравятся муравьям. В ответ муравьи дают гусеницам бабочек кров, кормят и обеспечивают защиту от врагов. Став бабочкой, гусеница покидает хозяев... Имеются и другие сожители в муравейниках, имеющие самые причудливые адаптации...
Что же побудило нынче муравейник рыжих муравьёв напасть на один из муравейников чёрных, не очень крупных муравьёв из северного угла сада? Неизвестно…
Муравьи делят мир на две части: члены сообщества и все остальные. Они часто сталкиваются с членами других муравейников. Если муравейники расположены рядом, вероятность столкновения крайне высока.
Если муравейник вдруг «понимает», что существует угроза потери еды из-за муравьев своего или другого вида — следует агрессии. Начинаются бои со множеством жертв, но не на уничтожение, а лишь за передел границ кормовых участков. Но чаще всего муравейники сражаются насмерть как на настоящей войне, не желая уступать вражеским особям ни еды, ни территории, ни свободы, гораздо реже...
Главные зачинщики войн — кочевые муравьи. Эти муравьи действуют слаженно как единый организм в любом действии. Не имея отдельно разведчиков, солдат или фуражиров, они вообще не совершают единоличных независимых действий, никогда не ходят сами по себе даже как отдельно взятые работники — только в составе группы. Живут почти как единый организм, а рейд их группы — словно действие руки, не теряющей связи с телом муравейника или колонии целиком. Выделяемые ими сигнальные вещества служат сигналами для передачи различной информации.
Единственные члены колоний кочевых муравьев, способные действовать независимо, — это мужские особи с крыльями. Они могут покидать муравейники колонии для поиска молодых женских особей.
Колонии кочевых муравьёв между собой войн не ведут. Если большая рейдовая группа фуражиров-работников сталкивается с группой своего вида из другой колонии, два роя спокойно проходят сквозь друг друга.
Иногда обе группы начинают отступать в противоположном друг от друга направлении на довольно большие расстояния, чтобы максимально отдалиться, что может повлечь за собой даже сдвиг всей колонии.
Но если встретятся муравьи другого вида — не кочевого, то пусть трепещут! Оседлые муравьи — одна из любимых жертв для кочевых. Они начинают атаку и пытаются ворваться в муравейник встреченной колонии, сея хаос и разрушение, убивают каждого муравья этой колонии даже, если она очень большая.
Некоторые виды муравьёв пытаются отбиться от кочевников, стараются переловить и уничтожить передовой отряд, чтобы он не навёл на них свою армию. Жестокость оправдана — муравейники — желанная добыча.
Другие муравьи паникуют, едва завидев первых солдат кочевых муравьёв, и бросаются спасать гнездо, потомство, сожителей. Обычно они пытаются отойти на как можно большее расстояние. Почувствовав себя в безопасности, они останавливаются и выжидают. После того как насытившиеся кочевники покидают разорённую колонию, жертвы нападения могут вернуться.
Если жертвы агрессии принимают бой, то эти сражения — одни из самых впечатляющих и катастрофических сражений в природе применительно к масштабу, конечно. «Солдаты» обоих видов выстраиваются друг напротив друга и начинают побоище, которое может длиться днями, пока кочевые муравьи не прорвут линию обороны, не доберутся до муравейников и не примутся разграблять их запасы и истреблять потомство.
Главный приём в бою — укус. Муравьи действуют чаще всего боевыми группами слаженно: одни удерживают врага, в то время как сородичи разрывают. Размер кочевых муравьёв не всегда большой. Их сила в количестве и действиях в многочисленных согласованных группах. Муравьи обездвиживают крупного и опасного противника растягивая его за конечности — «виснут на руках». Размер и сила не так выгодны в бою, как большое количество. Любой «солдат» беспомощен против орды.
Чаще всего одерживают верх кочевые муравьи, но и они могут понести огромные потери в битве.
При атаке муравейника нападающие могут украсть личинки, чтобы вырастить из них рабов. Рабы у муравьев пользуются теми же правами, что и хозяева. Будучи выращенными в чужом муравейнике, они просто считают себя одними из захватчиков и живут той же жизнью, что жили бы в родном муравейнике, только трудятся на благо не своего, а чужого вида. Здоровенный рыжий раб со своим мелким чернявым хозяином не редкость; сами они считают друг друга братьями, точнее, сёстрами, сообща работают и воюют.
Но ведь есть и другие муравьи, и встречающиеся они весьма часто. Эти муравьи принимают членов других муравейников к себе, снижая затраты на войну и обретая без хлопот новых членов семьи. Поэтому они увеличивают размеры популяции и становятся более успешными в конкурентной борьбе. Муравьи-миротворцы сохраняют способность рассматривать представителей других видов как врагов или чужаков, но не проявляют внутривидовой агрессии. В результате одна колония муравьев-миротворцев распространяется на тысячи километров. Муравьи с одного её края могут без всякой агрессии взаимодействовать с муравьями с другого. Кочевникам их не одолеть. В природном исполнении добро — то, что даёт, побеждает зло — то, что отбирает...
Василий уже час смотрел на идущую между красными и чёрными муравьями битву широко раскрытыми от восторга глазами. Чёрные и рыжие муравьи массово убивали друг друга. Они вцеплялись во врага своими челюстями-кусачками, на мгновение до этого постояв перед дракой как вкопанные. Их страшные челюсти перекусывали тела, откусывали головы, лапы, животы. Они набрасывались на врага один на один, трое на одно, пятеро на одного.
Перед его глазами запечатлелся яркий момент, для муравьиного мира может даже сопоставимый с поединком монаха-богатыря Пересвета и степного богатура Челубея перед Куликовской битвой 1380 года: на одном лепестке травы, изогнутом словно мост, стояли друг напротив друга рыжий и чёрный муравьи, готовые к схватке; они шевелили усиками, приподняв передние лапки, сводили и разводили челюсти, словно что-то беззвучно говорили или кричали. Имей муравьи глаза, наверняка все сражающиеся и умирающие внизу под травинкой, остановили бы битву и обратились к месту поединка. Но мальчик Василий оказался единственным в природе существом, обладавшим возможностью увидеть этот момент муравьиной истории.
Бой поединщиков начался стремительно. Оба муравья вцепились челюстями в спину врагу и почти одновременно перекусили её в наиболее тонких местах. Ещё движущиеся части муравьиных героев упали на садовый сор и исчезли среди всеобщего побоища. Наверно, такой исход, размен рыжего гиганта на маленького чёрного муравья, являлся выгодным для немногочисленных чёрных...
Все травинки, листочки и веточки муравейника у беседки оказались покрыты сражающимися насекомыми. Василий так увлёкся происходящим, что не обращал внимания ни на оводов, вьющихся над ним, ни на перепачканные в земле свои руки и замаранный травой белоснежный блузон...
Чёрных муравьёв постепенно становилось все меньше. Два из трёх небольших муравейников чёрных муравьёв, сооружённых из хвои, мелких веточек и песчинок, скреплённых слюной, уже захватили и грабили рыжие. Везде валялись тела растерзанных хозяев. Захватчики деловито вытаскивали с нижних ярусов белые муравьиные яйца-куколки, добивали крылатых чёрных муравьёв, больших, но совершенно беспомощных, выволакивали и расправлялись с сожителями чёрных — жуками, сверчками, гусеницами. Яйца-куколки победители также тащили среди прочих трофеев к своему муравейнику в рабство. Цепочкой они прослеживались на юг, где располагался огромный муравейник рыжих.
Заросли старого шиповника, образующего здесь большое каре, скрывали муравейник рыжих от садовника и дворника. Хотя сами муравьи не доставляли особых хлопот гуляющим и не посягали на главный дом усадьбы, но неприглядный для взгляда холмик, кишащий насекомыми и их добычей, мог раздражать хозяйку сада и послужить причиной для распоряжения о безжалостном уничтожении. Однако в случае с муравейником рыжих этого не происходило.
Мальчик, посчитал, что такое развитие битвы, во-первых, неинтересно, потому что одномоментный разгром всех чёрных муравейников лишает его возможности увидеть завтра продолжение муравьиной войны, во-вторых, это является несправедливым, потому что чёрные муравьи размером тела и челюстей значительно уступают рыжим. Он решил помочь героической борьбе чёрных муравейников...
Вооружившись игрушечной лопаткой, Васечка побежал почти к самому дощатому забору, где в малиннике у старой вишни располагайся ещё один, пока что не участвующий в битве муравейник чёрных. Там своей лопаткой малыш зачерпнул муравьёв прямо вместе с веточками, листочками и хвоей, и понёсся обратно, сопя, спотыкаясь, сквозь солнечные августовские зайчики, через золотые полосы солнечного света, пробивающиеся через ветви. Он очень торопился доставить поскорее муравьиное подкрепление в гущу событий.
Мальчик не понимал, как устроен муравьиный мир. Не знал, что кроме муравьёв-воинов в муравьином сообществе имелись строители, фуражиры, занимавшиеся исключительно строительством муравейника и добыванием пищи. Они не предназначались для схватки с муравьями-солдатами врага. Чёрные муравьи-строители имели совсем небольшой размер, короткие челюсти, тонкие хитиновые панцири. Сил гораздо у них меньше, чем у более крупны чёрных муравьёв-солдат с мощными челюстями, толстым хитиновым панцирем, особенно на голове. Шансы выжить у рабочих муравьёв в бою — нулевые. Единственное, чем они могли помочь, это занять незначительное время врага на своё уничтожение и транспортировку в качестве еды...
Муравейник у забора жил своей обычной мирной жизнью. То ли он ещё не получал по муравьиной почте призывов о помощи, то ли уже отправил по длинным тропкам своих воинов на подмогу сородичам. Так или иначе, тут царило спокойствие и деловой будничный настрой. Все занимались строительством, переносом пищи и уборкой.
Вмешательство Василия в естественный ход вещей и событий не принесло на поле боя ничего, кроме новых бессмысленных жертв. Рабочие муравьи, перенесённые к месту сражения, тут же погибали от челюстей рыжих даже не пытаясь защищаться. А мальчик, расстроившись до слёз от своей неудачи, всё носил и носил подмогу вместе с гусеницами, жуками, личинками и садовым сором...
Он даже нашёл, в отчаянии раздавил каблуком небольшую лягушку, бросил её на поле боя, чтобы остановить сражение, отвлечь нападающих рыжих едой. Но та часть рыжих муравьев, что сражалась, так и продолжала сражение, а лягушкой, как огромной добычей, тут же занялись другие рыжие муравьи, в несметном количестве неизвестно откуда вдруг взявшиеся. После этого стало ясно — у рыжих есть огромные скрытые резервы...
Тогда мальчик стал думать над тем, чтобы неплохо бы разрыть рыжий муравейник, заставив всех рыжих заняться спасением собственных личинок. Для этого решительного действия ему требовалась какая-то большая, крепкая палка, так как лопатка для этого дела казалась слишком маленькой и не прочной. Василий уже начал искать такой инструмент, но осуществить грандиозный план спасения муравьиной страны не успел.
По злой иронии именно старательный детский топот по утоптанной земле и гравию дорожек подошв ботиночек выдал его месторасположение служанке, и оставил последний оплот чёрных без помощи.
— Барин... Маменька Вас спрашивают-с, видеть хотят... Барин Василий Владимирович... Ах, вот Вы где... — послышались совсем рядом слова, произнесённые с малороссийской интонацией молодым вкрадчивым голосом. — Пока маленькие — так родненькие, станут больше — хуже, а женятся, то как с ума сойдут!
На полянке перед беседкой появилась Клава — молодая, румяная брюнетка в новом красно-белом сарафане и с красной лентой на лбу. На секунду она опешила, увидев одежду мальчика в ужасном состоянии.
— Ой! Васечка, ой, барин... что ж Вы так... Маменька Вас к чаю зовёт и злится уже... — она взяла мальчика за руку и попыталась увлечь за собой по тропинке. — А тут нехай гирше, абы инше...
— Нет, ещё, чуть-чуть! — он вырвался и присел на корточки около муравейника.
Тогда Клава решительно подошла к нему, снова взяла за руки и достаточно сильно потянула. В её карих глазах скользнула злость.
— У нас на хуторе за непослушание детей порют, как тут у вас крестьян за недоимки казаки порют, — сказала она ему, явно не понимающему услышанного. — Пошли!
Служанка подняла его, не отводящего взгляда от муравьиного побоища, на ноги. Буквально потащила за руку в сторону большого двухэтажного жёлтого дома с колоннами и пристройками-флигелями.
Всё тогда, 45 лет назад, случилось именно в такой последовательности и с такими нюансами. Так же, как не исчезает одна часть предмета, после того, как мы переводим с неё взгляд на другую часть, так не исчезает время и события после того, как они перестают фиксироваться нашим изменяющимся сознанием. То есть прошлое и будущее время, прошлые и будущие события — это одно и тоже множество, просто постепенно освещаемое тонким лучом нашего мышления...
Терракотовый контур дома, больше похожего на модную летнюю дачу, чем на дом-поместье, чётко проглядывал среди садовых деревьев. Под ногами скрипел мелкий гравий, устилающий дорожки. Сильно пахло медвяным шиповником и лилиями. Белые и розовые цветки шиповника обильно покрывали аккуратно подстриженные кусты вдоль дорожек.
Пройдя мимо каретного навеса, конюшни, нескольких хозяйственных построек, Клава вывела мальчика к большой центральной клумбе. Здесь перед главным входом в дом располагался небольшой фонтан в виде постамента с греческой амфорой. Из наклонённой амфоры мраморным водопадом ниспадали волны фруктов: виноград, яблоки, груши, лимоны. Тоненькая струйка настоящей воды со слабым журчанием стекала в чашу. Листочки, сор и водомерки наполняли зеленоватое водное блюдце. Свежесть воды фонтана с лихвой компенсировал затхлым запахом этого крохотного запущенного искусственного водоёма.
— Не тяни меня так, Клава... — сказал сердито Василий уже на ступенях дома, полукругом выводящих их к главному вход. — Мне больно!
Из малой гостиной доносился звук рояля. Приятный женский голос пел романс «Жаворонок» композитора Глинки. Нежный, лирический мотив, слегка окрашенный светлой грустью летел над садом:
   
Между небом и землёй песня раздаётся,
Неисходною струёй громче, громче льётся.
Не видать певца полей, где поёт так громко
Над подруженькой своей жаворонок звонкий...
   
Пройдя сквозь высокие витражные двери из светлого дуба, они вступили в прохладный просторный вестибюль, устланный коврами с высоким ворсом. На деревянных тумбах вокруг возвышались большие китайские вазы, бронзовые скульптуры ландскнехтов и фей. Через открытые двустворчатые двери в соседних комнатах виднелись классические и персидские диваны, столики, кресла, живые пальмы, драцены в больших керамических кадках с греческим и восточным орнаментом. Романс продолжал литься:

Ветер песенку несёт, а кому — не знает,
Та, кому она — поймёт, от кого — узнает.
Лейся, песенка моя, песнь надежды сладкой,
Кто-то вспомнит про меня и вздохнёт украдкой...   

Дом изнутри смотрелся наряднее, чём снаружи. Над светлыми дубовыми панелями по голубой стене золотился накатанные краской трафаретные рисунки в виде небольших пчёл и стрекоз, чередующиеся в шахматном порядке. С потолка свисали кованые светильники с витражными стёклами. С другой стороны вестибюля большие витражные двери с фрамугой пропускали в интерьер солнечный свет и заливали его оттенками золотого, расчерчивали тенями разной глубины и насыщенности. Вся прелесть новомодного стиля модерн сосредоточилась в небольшом помещении, похожем больше на шкатулку с драгоценностями, чем на вестибюль. Однако денег, уплаченных архитектору, не жалко за ежедневное наслаждение гармонично организованным пространством, созданным для жизни и чувственных удовольствий, хотя средств затраченных на подобную отделку, хватило бы на вдвое больше помещение в строгом классическом стиле или хотя бы в сдержанном стиле ампир.
Модерн однако так соответствовал изощрённой душе хозяйки, что ничего другого она не хотела видеть вокруг. В конце концов, чем она хуже немки или австрийки? Почему рязанская земля должна остаться без модерна?
Игра света в разное время суток и в разные времена года делало небольшой дом всегда разным, словно он — живое существо, имевшее возможность грустить, радоваться и обижаться...
Миновали по скрипучим дубовым половицам ещё две двери и короткий тёмный коридор за витражом со сценой охоты, где в присутствии гостей зажигали керосиновые лампы, подсвечивая витраж изнутри в вечернее время. Василий с Клавой оказались перед коридором, ведущим в малую гостиную, откуда лилась музыка. Здесь им навстречу попался конюх Илья — здоровенный рябой детина с бородой и шальными глазами, совсем потерявший страх и совесть после отмены крепостного права.
— Э-эх, сисястая! — весело воскликнул конюх и попытался схватить Клаву за грудь. — Хороша Клавка — мерзавка!
Однако, разглядев в полумраке идущего с ней за руку барчука, он ойкнул, поостерёгся продолжать и поспешно скрылся за углом. Василий знал о странных отношениях между этими слугами. Однажды он застал в саду служанку и конюха в полдень за странными занятием. Конюх лежал на служанке, и вроде бы её душил, поскольку она исторгала хриплые и невнятные звуки. Васечка побоялся подходить близко. Но после обеда и служанка и конюх выглядели как ни в чём ни бывало…
Клава критически осмотрела одежду маленького мальчика, его ботиночки. Найдя их вполне пригодными для посещения гостиной, несмотря на следы земли и травы, ввела Василия в гостиную. Здесь текла размеренная помещичья жизнь...
Возле длинного стола, накрытого чайным сервизом, стояла высокая пышноволосая дама в тёмно-зелёном платье с белым кружевным воротничком и манжетами. Платье украшали длинные ряды перламутровых пуговиц спереди и на рукавах. Густые волосы дамы по последней моде составляли тугой пучок на затылке, скреплённый сверкающей заколкой.
С материнской строгостью и нежностью посмотрела дама на Василия и сдержанно улыбнулась. Рядом с ней, держа её за руку так, как если бы готовился руку поцеловать, изогнулся стройный молодой мужчина в тёмно-синем мундире жандармского штаб-ротмистра с искрящимися серебряными аксельбантами на груди. Весь вид жандарма кричал о благородном достоинстве слуги самодержавия и православия.
За столом сидела красивая девушка лет семнадцати от роду в розовом платье и с лентами в косах. Её рот с полными губами, словно она чему-то удивлялась, был приоткрыт. Рядом — пожилой, почти лысый мужчина с пенсне. Серый сюртук, жёлтая жилетка. За мужчиной стояла вторая служанка с вытянутым лошадиным лицом, и в накрахмаленном переднике. В руках — сияющий серебряный чайник.
Все эти люди как один повернулись к вошедшим, и стали внимательно смотреть на мальчика. Так ему почудилось. Эти взгляды показались Василию такими нестерпимыми, что он сделал шаг назад и укрылся за Клавой. Это не помогло, потому что служанка отпустила руку, повернулась и быстро отошла в проём двери, оставив его совсем одного под взглядами множества взрослых. Рука, за которую его немилосердно тащила из сада служанка, доставляла ему сейчас даже больше неприятных ощущений, чем, когда она за неё тянула. Однако всё оказалось не так страшно. Судя по выражению лиц взрослых, разговор шёл на вполне весёлую тему и даже не о нём.
— Ах, вот он где, мой милый сыночек Васенька! — воскликнула женщина в тёмно-зелёном платье. — Вот видите, сударь мой, Леопольд Петрович, он весь задумчивый в своих вымышленных путешествиях, походах, милых детских фантазиях.
— Да-да! — учтиво произнёс штабс-ротмистр и, наконец-то, поцеловал ей руку. — Детские фантазии вещь нужная для развитии воображения-с...
Мать Василия сложила на груди длинные бледные пальцы, украшенные кольцами с большими разноцветными дымчатыми камнями. Чуть заметно улыбнулась той томной улыбкой, что отмечает всегда счастливую в любви женщину любого сословия и возраста.
Штаб-ротмистр приосанился. Взявшись двумя пальцами за кончик уса, подкрученного вверх, важно заметил:
— Ваш сын, дорогая Маргарита Павловна, просто вылитый первопроходец и солдат-с. Я тут в «Военном вестнике» заметку видел о том, как кавалерия армии Северо-Американских Штатов сразилась недавно с племенами индейцев миконжу и хункапапа. Кажется, дело произошло сперва у реки Вундед... Пионер Северной Америки, герой, в общем-с...
После этих слов девушка Анна в розовом платье захихикала, прикрыв полные губы ладонью.
— Ну и словечки вы говорите, Леопольд Петрович. Не совестно Вам так льстить маменьке по поводу нашего недотёпы? — сказала она игриво.
— Только маленький барин Василий Владимирович в саду испачкались-с... — невпопад сказала Клава.
Штаб-ротмистр рассеянно посмотрел сначала на служанку, потом на девушку в розовом и продолжил:
— Я в вашем обществе таю, Маргарита Павловна, словно лёд на солнце! Спасибо за чудесный романс. Ca a ete charmant...
— Полноте, я сегодня не в голосе. Немного даже бледна, если Вы заметили, милый друг...
— Soyez tranquille, maman, vous serez toujours la plus jolie, — сказала на это молодая девушка. — Вы всегда лучше всех, мамочка!
Мужчина в туманном пенсне неожиданно прекратил сутулиться и размешивать в чашке сахар серебряной ложкой. Повернувшись к смеющейся молодой особе, он важно заявил:
— А что вы смеётесь, Анна Владимировна... Ваш младший брат всех нас ещё перепрыгнет, вот увидите... У него задатки целеустремлённой личности... И к языкам, и к счёту способности, как я тут услышал. К письму отменные старания...
Мужчина отчего-то показал при этом вправо от себя, где в глубине гостиной сиял чёрной полировкой огромный, как лодка, рояль с открытой клавиатурой, похожей на раскраску будки часового, только что без оранжевой полосы или шлагбаума.
— Я думаю, дорогой Леопольд Петрович, — осторожно отхлёбывая чай, продолжил мужчина в пенсне после того, как все приготовились его снова почтительно слушать, — это всё, как в «Северном вестнике», где напечатана вещица потешника Антоши Чехова. Он из наших, из врачей. Там сборник всякой милой всячины. «Хмурые люди» называется... Ха... Вот умора! Научатся всякие мещане и докторишки слова складывать, и давай бумагу портить-с! Описывают наши несчастные литераторы быт и нравы разных низменных людей. А для чего? Мне не понятно. Мы и так их вокруг себя видим, этих низменных людей. Тот тип, мол, — это сказал, тот — то ответил. Вот так вся жизненная последовательность действий то под одним, то под другим углом зрения и соусом. Скукота… А ещё хуже, — нравоучения литераторы ввернут. Но Чехов, вроде, просто бесстрастно описывает, что он в своих хождениях по стране видел. Пьесы у него тоже не плохие за счёт своей холодности и отсутствия оценок. Такое ощущение, что не дорабатывает он, силы экономит. Его туберкулёз замучил, говорят-с... Про Цезаря написал бы что-нибудь героическое, про Государя Императора, Скобелева, наконец!
— И всё-то Вы знаете, граф Иван Иванович! А что это за «Хмурые люди»? — спросила, перестав хихикать, девушка Анна. — Пьеса?
— Я же говорю, такой сборник рассказов! — пожав плечами, ответил граф, а вторая служанка начала снова подливать янтарный чай в его чашку. — Серьёзное этот человек написать не способен. Так, рассказики...
Девушка взяла из жестяной коробочки с бархатным дном шоколадную конфету в виде маленькой бабочки, и снова быстро проговорила с любопытством:
— О чём там говорится, господин граф? Причём тут Васечка?
Граф неопределённо пожал плечами. Исподлобья он смотрел через пенсне маленькими, будто свиными глазками на Василия и видно чего-то нехорошее о нём думал, раз промолчал.
— Эти писатели стали совсем несносны. Особенно я ненавижу поляка Достоевского... Это его роман «Идиот», — произнёс хмуро Леопольд Петрович. — Почему роман назван «Идиот» и кто в романе идиот? В его романе нет ни одного глупца или недоразвитого индивида, которого можно по современным медицинским меркам назвать идиотом. Все в меру своих возможностей и этики заняты своими эгоистическими жизненными делишками: похоть, жадность, карьера, самолюбие, свадьба, похороны-с. Все финансово обеспечены. Главный герой что хочет, то и делает. Так почему «Идиот» и о чём на самом деле роман Достоевского, имеющего гражданство Российской империи, но написанный им в 1867 году в Италии? Ответ скрыт во времени написания — это 1867 год, а ещё в том, что слово «идиот» не синоним недоразвитой личности, а скорее недоразвитости социальной. По-древнегречески «идиот» — это человек, не интересующийся происходящим в своей стране, не знающий и плюющий на то, что в ней творится. В 1867 году, когда действуют герои романа, в Российской империи происходят ужасные вещи. В результате отмены крепостного права миллионы крестьян остались безо всякой земли и выброшены буквально на дорогу. Они превращены в бродяг или снова оказались в рабстве помещиков, которые теперь вообще никакой ответственности за их жизнь не несут. Три года назад российская империя едва справилась с восстанием в своей провинции — Польше, родной стране Достоевского, а император Александр II красуется как ни в чём ни бывало на Парижской выставке! Польский террорист Березовский стреляет в императора Александра II в Париже. К счастью, не попадает. Приговор французского суда Березовскому — пожизненная каторга во французской Новой Каледонии около Австралии, а российский император его в империи бы повесил. В 1867 году для оплаты процентов барону Ротшильду за займ, при получении которого Россией министр финансов Вышнеградский берёт гигантскую взятку в 500 000 франков золотом, которой он хвастался в газетах и лично даже при царе, продана правительству США русская земля — Аляска. То есть казнокрады приступили к разрушению империи. В тот год на нашей западной границе возникла Австро-Венгерская империя — мощный враг. Зато в этот же год наша армия оккупирует нищий и средневековый Туркестан. В 1867 году в нашей империи снова голод из-за неурожаев, повторяющийся каждые 6 — 7 лет. Крестьяне как всегда едят сосновую кору вместо муки, жёлуди, муку смешивают с глиной. Министерство внутренних дел прописывает им рецепты суррогатов: в 1843 году хлеб из винной барды или из картофеля с примесью ржаной муки, в 1840 году муку с примесью свекловицы. Неизменный результат суррогатов — болезни и усиленная смертность тех русских, кто не умер от голода и истощения сам. Когда казанские мужики едят суррогаты, на волжско-камских пристанях той же Казанской губернии гниют 1 720 000 четвертей хлеба. Наплевать нашим купцам на простых русских людей! Им главное — вывезти хлеб за границу, и там же выручку и прогулять с мамзельками-с... Вот что творится в стране и вокруг неё, когда герой романа князь Мышкин приезжает в Петербург из Швейцарии!
Леопольд испытующе обвёл взглядом присутствующих. Никто ему возражать и не пытался. Только Василий хотел крикнуть: «Отпустите меня в сад, маменька, там битва муравьёв!».
— В это страшное время, когда происходит такое, русские люди нарисованы поляком Достоевским в романе «Идиот» как деграданты, самое настоящее, лишённое этических сдерживающих начал «быдло», — продолжил дидактическим тоном Леопольд. — Русские генералы, купцы, князья, студенты бесятся с жиру, играют в суицидальные желания, попытки убийств, швыряются деньгами, жаждут богатств во что бы то ни стало, раздают и получают пощечины, плюют друг другу в лица, оскорбляют, делают разные гадости. Главные герои: негодяй Рогожин и эпилептик Мышкин — богатый князь, наездившийся вволю по «прогрессивной» Европе и по своей бедствующей стране, бросивший невесту ради интриганки Настасьи, плачут над трупом этой сексуально озабоченной продажной дряни. Тот есть с точки зрения древних греков Аристотеля и Платона, окажись они живы, с точки зрения современника событий поляка Достоевского, все русские — социальные идиоты. Писатель как бы говорит из Италии иностранцам: «Русские — это недочеловеки, идиоты. Их страна — империя Россия явно идёт под откос, проигрывая ведущим странам. Ей остаётся существовать несколько десятков лет до полной катастрофы: везде теракты, глобальное разворовывание страны, провальная внешняя и внутренняя политика, голод и нужда, а русские власти и богачи заняты чёрт-те чем, но только не тем, чем нужно!». Понятно почему Польша, Финляндия, Украина, Белоруссия, Кавказ, Туркестан делали всё, чтобы спастись от империи идиотов? Понятно, как выглядит Россия глазами иностранцев? Понятно почему они все свои проблемы решают за счёт России? Вот про что роман Достоевского «Идиот». Идиоты-с...
Ротмистр так разгорячился, что даже сделал несколько широких шагов по гостиной, взмахнув рукой.
— Странно слышать такие рассуждения социалиста от жандарма! — всплеснула руками мама Василия. — Но как вы поляков не любите, мой милый друг! И писателей, и композиторов. Даже нашего русского гения Чайковского!
Жандарм говорил со знанием дела. Информация — его хлеб, служба, особенно в части литераторов и журналов, имеющих возможность формировать мнение и настроение в обществе. Ведь это и есть задача III отделения — Жандармского корпуса — выявлять опасности для короны, пусть даже не явные, сокрытые в умах до того, как они реализовались в практических противоправные действия.
Вот и получалось по мнению жандарма, что если Достоевский любит русских, то почему он не создал их положительных образов, не сказал о страшном всеобщем ростовщичестве верхушки, мздоимстве, воровстве, протекционизме ломающем Россию, о Столыпине, разрушающем общинность села своими кулаками и депортацией русских в Сибирь, о Витте, открывшем колонизацию России западным капиталом? Витте вешает на Россию неподъёмный хомут кредитов, Столыпин расстреливает одну демонстрацию рабочих за другой, приближая конец монархии. Россию рвут на куски, а Достоевский льёт воду на мельницу русофобов Витте и Столыпина!
Достоевский русский шовинист? Не похоже. В его молодости у одного его друга мать француженка, двое других близких друзей — поляки. Заграничный образ жизни в Германии, Англии, Франции, Австрии, Италии, Швейцарии невольно обращает на себя внимание. Получил Достоевский чин поручика. Помещик. Бытие определяет сознание. Заявления Достоевского — маска, хорошо известная практика. Романы его русофобские. Странным образом восхваляют его взахлёб западные круги и иммигранты. Разве в «Преступлении и наказании» есть восславление русской нации, или в «Бесах»? В романах Достоевского сплошь русофобство, а вот русского национализма, а тем более шовинизма, что-то не видать.
По мнению Леопольда Петровича, любого истинно русского человека должно глубоко оскорблять творчество Достоевского, ведь он извращает ментальный склад русского народа: смелость, творчество, настойчивость, мечтательность, широту души. С большим трудом прочитав романы этого автора, скорее всего удастся это понять. Почему с трудом? Потому-что Достоевский — плохой писатель. У него даже нет описаний природы. Но ведь восприятие природы — часть человеческой души. Возвышенная её часть. Как же без этого воспроизвести мироощущение и русскую душу персонажа?
Достоевский неприятен, чужд русской душе. Все люди толстовского типа испытывают настоящее отвращение к его творчеству, поскольку они явственно или подспудно видят в нём враждебное России, воинствующее антирусское начало.
Стратегические цели Запада со времён Великих князей и феодальной раздробленности IX — XIII веков в войне против Руси — России — перезагрузка исторического самосознания, систем образования и воспитания, а значит, базовых смыслов и целей общества, переписывание истории, разрушение традиций, укладов, веры и базовых ценностей.
Задача ментальной войны Запада, как и любой другой — лишить Россию суверенитета и поставить её под внешнее управление. Раньше для этого представлялось разгромить русские военные силы и захватить её территорию, но на Руси это оказалось невозможно. Началась атака на сложившийся стиль жизни, демонтаж, вульгаризация и вытеснение актуальных норм поведения в сторону хамства, подрыв доверия к собственным силам, вопиющий раскол общества по имущественному и правовому статусу. Технология реализации включает информационную и психоэмоциональную составляющие.
Писал бы про поляков Достоевский — человек из семьи мелкопоместного шляхтича из восточных польских земель, которые притворно приняли православие, выслужились самодержавию, получили дворянство и прикупили 100 русских рабов-крепостных, а так же более 500 гектар русской землицы под Тулой, чтобы сидеть у русских на шее. По 500 гектаров и выше, да ещё в центре, где земля чрезвычайно дорога, имели тогда из госслужащих только генералы и сопоставимые с ними гражданские чины.
Достоевский, вскормленный на русском сале, получивший элитарное дворянское образование, писал по-русски и про русских, но писал мерзкие гадости. Фактически вёл ментальную войну в составе «Западных пропагандистских войск» против русского склада ума, умственных, эмоциональных, культурных особенностей, ценностных ориентаций и установок русского народа, порочил, извращал, выискивал и выпячивал моральных уродов, хотя в семье не без урода, делая из них норму.
Чтобы русские принимали полячишку за своего, даже придумали ход, мол, далёким предком семьи поляков являлся русский боярин Данила Иванович Ртищев. Смех, не имеющий доказательств. Это так же верно, как заявление, что все произошли от Адама и Евы. Запад и русофобы с большими усилиями сотворяли и сделал из полячишки «великого русского» писателя, чтобы разрушать его взглядами русскую ментальность.
Любой роман этого человека, страдавшего хроническим заболеванием головного мозга, характеризующегося повторными непровоцируемыми приступами нарушения двигательных, чувствительных, вегетативных, мыслительных или психических функций, но прошедшего обучение в Главном инженерном училище, где преобладал немецкий элемент, и наибольшее число воспитанников — уроженцы Польши, являлся русофобский по сути.
В упаковке русской литературы русскому народу вменён как авторитет русской культуры матёрый враг, разрушитель ментальных основ. Те, кто сделали Достоевского «великим русским писателем» в XIX веке во времена правления немецкой династии Готторпов — Романовых в России, либеральные журналисты, критики, издатели — настоящие агенты Запада.
Великий русский литературный критик Белинский, обличавший подчас Россию, но обличающий не русскую ментальность, а плохие общественные порядки, низкий уровень образования, глупость начальства и прочие внешние условия, искажающие изначально прекрасную натуру русского человека, сперва увидел в Достоевском соратника, но очень быстро раскусил Достоевского, который нападал именно на русских как таковых.
Русские не такие, какими их малюет Достоевский. Русские — народ сильных прекрасных женщин и отважных мужчин. Россия — страна-воин. Она не агрессивная, а миролюбивая, мирохранящая держава — ковчег безопасности народов, но не в исполнении царских генералов, конечно... Мысли русского народа, не немецких царей, конечно, всегда тяготели к цивилизационной миссии, идеологической целостности. Эти признаки и есть идея русской цивилизации.
За знакомство с Белинским Достоевский попал под царские репрессии. Его в числе многих тогда лишили дворянства и приговорили к расстрелу. Уже на церемонии казни расстрел заменили на 8 лет каторги без права переписки и службу затем в армии рядовым. Немецкому царю русских требовался враг русских, имеющий ареал мученика, чтобы сойти у левых за своего. Достоевский оказался таким. Русофобия Достоевского только усилилась, обретя благодатную государственную почву.
После каторги лучшим другом Достоевского становится казах Велиханов, отличающийся крайне русофобскими взглядами. Как говорится: «Скажи кто твой друг и я скажу кто ты». Благодаря заступничеству немца генерала Тотлебена и немца Врангеля, опального Достоевского царь ожидаемо простил. Ему возвратили дворянство, но ещё 10 лет он находился под административным надзором. Затем Достоевский принялся отрабатывать немецко-польский заказ на создание образа русского как недочеловека, достойного только на кабалу немецкой царской династии и Запада.
Достоевский описывал пороки общества своего времени, но сам являлся приверженцем самых реакционных кругов царского правительства. Таково всё творчество этого «русского» писателя. Постоянные вояжи по заграничным западноевропейским странам, курорты, по многу лет проживание там, игра в рулетку, измены жене с кокотками на фоне ужасающей нищеты большей части русского народа, отлично характеризуют моральный облик этого «русского» барина-писателя.
Его романы — это взгляд Запада не русского человека. Его литературное словоблудие между припадками эпилепсии и походами в казино изливалось на жену, которая это всё записывала и продавала в журналы как комиксы о русской жизни, не столько литературу, сколько патологическое, терапевтическое изображение мелочных личностей.
Размышления Достоевского о прогрессе, революции, материализме, Боге, человеке и его свободе, разуме, справедливости созвучны взглядам папы римского Бенедикта XVI, при том, что Ватикан — вечный враг русской цивилизации...
Иностранцы буквально вцепились в него, как в исполнителя ментальной войны против России. И Международный литературный конгресс в Лондоне его избирает членом почётного комитета международной литературной ассоциации, и Лондон, а многовековая ненависти Лондона к России известна всем — и вдруг такая любовь, называет его одним «из самых прославленных представителей современной литературы».
Без устали переводя и печатая, Запад фактически поощряет и направляет творчество этого писателя — диссидента, содержит его за рубежом, поддерживает популярность в России. О-о, какая трогательная забота о русской культуре! С чего бы это?
Враги русского народа за рубежом и среди западников, которые сделали из этого потомка шляхты «великого русского писателя» действовали по принципу дарения Троянского коня времён осады Трои, когда ничего не подозревающие люди втаскивали за оборонительный рубеж вроде как красивый подарок, а потом из этого подарка вырывались враги и открывали изнутри ворота вражескому войску. Достоевский именно такой Троянский конь вечной Троянской осады России...
Гольштейн-Готторпы — часть династии Ольденбургов, царствовавшей в разное время в Дании, Швеции, Норвегии, Греции, родственники Маунтбеттен-Виндзоров. В российском императоре Петре III — имелась 1/4 русской крови, в его сыне Павле I — 1/16, в Александре I и Николае I — 1/32, в Александре II — 1/64, Александре III — 1/128. Если они и называли себя «царями русских», но точно не являлись «русскими царями».
Именно при таких царях придворное «общественное мнение» сформировало в России свой миф о «великом русском писателе Достоевском» при огромной поддержке Запада. Неудивительно, что при царях, определяющих политику в культуре страны, русофобские сочинения Достоевского получили поддержку и стали успешными…
 — Разве жандармы могут так рассуждать? — подозрительно спросил граф, опешив от таких категоричных, но, в общем верных рассуждений.
— А жандармы, что, не могут являться людьми? — с некоторым раздражением ответил штаб-ротмистр. — Я по роду службы весьма плотно изучал эту литературную публику... В конечном итоге я служу Государю Императору и через него России... Кстати про Чайковского... Прадед Чайковского украинский шляхтич из Кременчуга, то есть полуукраинец-полуполяк. Он тоже не великоросс. И это заметно...
— Да что вы? — искренне изумился граф.
— Сколько людей могут слушать музыку Чайковского и для кого он её написал? 1–¬2 процента населения, аристократия и Государь Император её могут слушать. Наш верхний российский слой состоит на 1/3 из немцев, на 1/5 часть из представителей Польши, Финляндии, Прибалтики, Кавказа. Оставшаяся 1/2 аристократии русского происхождения предпочитает говорить по-французски, иметь иностранных воспитателей для детей, учить их в западных университетах, самим подолгу там жить. Так что российская аудитория Чайковского — люди в большей степени нерусские. Может, он писал русскую музыку? Тоже нет. Его музыка принадлежит к общеевропейской музыкальной школе. Бородин и Глинка, Мусоргский, несомненно, более великорусские композиторы по звучанию, школе, даже по сюжетам. Балеты Чайковского вообще на немецкие сюжеты написаны. «Евгений Онегин» и «Пиковая дама» — вполне европейский сюжет. У Бородина отечественный «Князь Игорь», у Глинки патриотический «Иван Сусанин», у Мусоргского наш «Борис Годунов» и наша «Хованщина». Это великорусские дела, чисто великорусские сюжеты, а не страдания немецкого офицера-картёжника Германа или дворянки лёгкого поведения в «Пиковой даме». Если Чайковский не совсем русский композитор, как выясняется, может, он «велик»? Сравним с австрийцем Гайдном. Конец XVIII, начало XIX века... Чайковский написал 10 опер, Гайдн — 24. Гендель, кстати, вообще написал 40 опер! Чайковский — 3 балета, Гайдн балетов не писал, тогда это за серьёзное искусство не считали, балет тогда воспринимали как нечто низменное. Заменим 3 балета Чайковского сопоставимыми по времени звучания произведениями Гайдна: 83 струнных квартета, 3 оратории, 14 месс. Далее… Чайковский — 7 симфоний, Гайдн — 104 симфонии. Если Чайковский «велик», то Гайдн тогда какой? Если Гайдн «великий», то Чайковский тогда просто композитор, «великий» только в русской скудости на таланты из-за необразованности народной-с...
— Уф... Давайте переменим тему, Леопольд Петрович! — покачала головой Анна. — Мне кажется, такие рассуждения очень категоричны. Слишком мужские…
 — Вот так... И всё такое... И дай то Бог наш Вседержитель, чтоб наш батюшка — новый Государь Император Николай II, как и его не ко времени скончавшийся батюшка Александр III, опять оградил Россию от войны всякой, — вдруг сказал, меняя тему разговора граф, отхлебнул чаю и добавил, глядя в лепнину потолка. — Продолжил бы он за счёт казённых средств строительство Сибирской магистрали по линии Омск — Иркутск — Владивосток, чтоб эти французишки утёрлись... L'affaire est dans le sac... А за одно и мои деньги в акциях немцев-мостостроителей не потерялись. И дело в шляпе!
Ох уж эти русские дворяне конца XIX начала ХХ века! Русский народ изначально, со времён феодальной раздробленности, делился на высшее сословие — дворян: бояр, детей боярских и трудовой люд. Это требовалось для постоянной мобилизации сил и средств при защите страны. Русь — Россия практически всё время воевала силами дворян. Дворяне получали от царя в пользование крестьян, чтобы иметь возможность кормиться, вооружиться, вооружить слуг и ехать на войну по первому требованию князя-царя.
Дворяне за элитный статус платили кровью, а потом личной пожизненной службой и службой детей. При немецких царях русских из рода Готторп-Гольштейн-Романовых эту систему разрушили. Дворяне получили от немецких царей возможность жить социальными паразитами. Пока значительная часть дворян честно служила, Россия имела Румянцева, Суворова, Ушакова, Нахимова, Кутузова и Багратиона. Но затем большая часть аристократии и дворянства выродилась, бросила службу, желая жить в роскоши и неге, желательно в столице или за границей. Подавляющая часть народа — крестьяне, ощутила сполна эту вселенскую несправедливость, особенно с учётом нерешённого земельного вопроса, и жаждала восстановить справедливость.
Готторп-Гольштейн-Романовы раскололи народ не только на «никонианцев» и старообрядцев, но и на «дворян-европейцев» и остальной народ. Верхушка как бы «жила в Европе» — говорила на немецком, французском, английском языках, одевалась по европейской моде, подолгу жила в Западной Европе, часто большую часть жизни, читала европейскую литературу, восхищалась европейскими достижениями искусства, науки и техники, строила дворцы и яхты вместо школ, мануфактур и железных дорог. Вместо них мануфактуры и железные дороги строили иностранцы и вывозили прибыль к себе. Средства для «красивой жизни» высасывались из России и народа. Простой же народ в целом сохранил русскую культуру и язык.
Внешняя политика немецких царей русских зачастую велась в интересах европейских стран: Германии, Австрии, Франции, Великобритании, а не русского народа. Русских солдат часто использовали как «пушечное мясо». Так серия войн с Францией, Наполеоном велась русской кровью в интересах Австрии, Пруссии и Англии. У русских и французов причин убивать друг друга не имелось. Однако немецкие цари русских решили иначе...
— А как Ваши попечительские дела в Московском Воспитательном доме? Мрут детишки-то? — трагическим тоном поинтересовался штаб-ротмистр у графа, тоже переводя разговор на другую тему.
— Мрут всё, сударь мой, мрут... — мрачно ответил граф, беззвучно помешивая ложкой чай в стакане, и пенсне его блеснули. — За прошлый год, сударь мой, грубо говоря, из 10 000 поступивших за 12 месяцев детей умерло за несколько недель после поступления 5000 детишек в возрасте от нескольких недель до нескольких месяцев!
— Ужас, столько детских гробиков сразу! Как только русским бабам не стыдно! — всплеснула руками мама Василия.
— Да какие там гробики! Кидают их в яму у Китай-городской стены как дохлых курят... — проворчал граф и огорчённо замолк, разглядывая свой жёлтый жилет и попавшую на него каплю варенья с ложки.
— Жалко, что народ убывает... — вздохнула грустно Анна и взяла с блюда шоколадную конфету «Троечка» французской фабрики в Москве «А. Сиу и Ко»...
Когда 1853 году в началась Крымская война России с коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и ещё Сардинского королевства, в Россию зарабатывать деньги приехал молодой француз Сиу вместе с женой, и открыл в Москве на Тверской улице кондитерскую с мастерской и парфюмерию «А. Сиу и Ко». Разгром царизма Российской империи в Крымской войне, падение Севастополя, унизительные условия мира не помешали иностранцу из недружественной страны делать бизнес в России. Это полностью отражало политику русских царей, являвшихся этнически немцами. Сыновья Сиу, рождённые в России, учились во Франции, Германии, отслужили во французской армии, а после вернулись в Россию работать у отца, зарабатывать на русских, вывозя деньги во Францию.
Сами Сиу себя с Россией не отождествляли никогда, хотя широко использовали в коммерческих целях русские сюжеты в названиях изделиях, фантиках для конфет, рисунках на коробках и вкладышах. Они даже собственное жильё не стоили и не приобретали в России. Жили налегке в арендованных домах. Высосать, выжать соки из русской колонии и увезти за границу — так испокон веков видели свою деятельность в Россию иностранцы и антинародная российская верхушка. Их благодарность России — фантик...
На капитал французских акционеров Сиу в Москве на Петербургском шоссе в 1884 году выстроил гигантскую фабрику по последнему слову западной техники и проекту архитектора Дидио. Впервые в России фабрика освещалось электрическими фонарями, и люди приезжали со всей Москвы и округи поглядеть на чудо. Электричество для фабрики вырабатывали динамо-машины, установленные в цехах. Фабрику оборудовали мощнейшими паровыми, газогенераторными и нефтяными двигателями общей мощностью более 500 лошадиных сил. Фабрика имела 20 цехов: шоколадное, какао, кофейное, карамельное, монпансье, фруктоварное, варенья, мармеладное, пастила, кондитерское, нуга, сафо, драже, мятные пастилки, бисквитное, вафельное, пряничное, пирожное, конфетное, мороженое.
Отдельно работали четыре парфюмерных отделения и писчебумажное производство, книгопечатня, цеха, где сколачивали ящики, делали упаковку, ремонтировали фургоны, кареты, паровые котлы, прачечная, больница. Имелись собственные средства доставки: фургоны, кареты.
«А. Сиу и Ко» владела роскошными магазинами в Москве, Петербурге, Киеве, в Прибалтике и Польше. Московские товары «С. Сиу и Ко» шли в Персию и Китай. Французы начали первыми в России делать шоколад. Какао-бобы французы ввозили из Индии и Южной Америки. Сиу и его семья в России выпускали конфеты, пироги, кексы, бриоши, пирожные, торты, мороженое и десерты, конфеты ручной работы, какао-порошок в банках, кофе, карамель, вареньем и сироп, новинки — пастилу и мармелад, нугу, сафо «Caramel mou» — мягкая карамель, драже, в том числе с ликёром, новый для России продукт вафли, печенье — по-французски «бисквит». Ежедневный объём разнообразной кондитерской продукции французских капиталистов в России достигал 48 тонн. Только на укладке печенья работало 200 дешёвых русских рабочих.
Плитка шоколада у Сиу стоила до 1 рубля 50 копеек, при том, что средняя зарплата русского рабочего даже металлургического завода составляла 25 рублей, и рабочий мог позволить себе лишь скромное, однообразное питание без фруктов и сладостей. Домашняя мужская прислуга получала в конце XIX века до 10 рублей, грузчик 15. Это полковник, депутат получали тогда более 350 рублей, а губернатор и министр более 1500 рублей без учёта взяток, коррупционной деятельности, подарков в виде «борзых щенков».
Рабочий, получая 25 рублей, снимал комнату при фабрике за 5 рублей месяц и платил 1 рубль за коммунальные услуги. Его родители или жена жили в деревне, и он ежемесячно переводил им 5 рублей и 15 копеек тратил на комиссию за перевод денег. Около 5 рублей откладывал, чтобы в нужное время купить одежду или потратить на поездку домой, развлечения, вроде бани или водки. На питание оставалось всего 8 рублей 85 копеек.
На эти деньги рабочий мог в месяц съесть мешок картошки, 2 курицы, 2 килограмма свинины, 2 килограмма рыбы, хлеб, выпить 15 бутылок молока. Если рабочий употреблял вино, водку, пиво, курил, болел, подвергался штрафам, его достаток оказывался ниже, чем minimum minimorum...
Эксплуатация французами тысяч русских в Москве шла жесточайшая. Рабочий день — 13 часов: с 7 утра до 8 вечера. В сезон наибольшего потребления к праздникам заставляли работать ещё 2 часа сверхурочно. То есть рабочий день составлял до 15 часов! Выходной — один. Немудрено, что рабочие начали вступать в подпольные рабочие кружки и приветствовали терроризм народовольцев и эсеров...
Вот оно — «капиталистическое чудо» превращения нищеты русского большинства в богатство нерусского меньшинства. Сиу тут яркая метка, как, например, одна из его кофеен в стиле Арт Нуво с интерьером, заказанным в Париже, расположенная на Кузнецком мосту в пассаже армянских банкиров Джамгаровых. Пока на фабрике Сиу 150 русских женщин день за днём заворачивали по 875 000 конфет сначала в пергамент, затем в фантики, а за ними следили надсмотрщицы «мадамы» из Франции, за зеркальным окном в кофейне Сиу, опершись на мраморный столик, уставленный серебром и гвоздиками, — белотелая дама в шелках, соболях, страусовых перьях тянула через соломинку накрашенными губами из узкого хрустального бокала тёмно-алый гренадин...
— Ничего, московские бабы ещё нарожают! — невесело ответил штаб-ротмистр на слова девушки Анны, старшей сестры Василия. — Или не так?
На самом деле в Москве рождаемость держалась на 40 процентов ниже, чем в остальной стране, несмотря на то, что в московский Императорский Воспитательный дом на Москворецкой набережной из подмосковных губерний бедняки приносили множество своих некрещёных детей. Колоссальная смертность детей в московском Императорском Воспитательном доме на Москворецкой набережной, являющем собой по сути «фабрику смерти», не сказывалась на московской статистике. За 1888 год, когда короновался Николай II, в московский Воспитательный дом приняли 13 830 грудных детей из Москвы и Московской губернии. Всего за 2 недели из них умерло 7372 ребёнка!
Русская интеллигенция со свойственной себе гнилостью душ игнорировала эту московскую «фабрику смерти», демонстрирующую, как лакмусовая бумажка, отношение к человечности в России вообще. Окормляя власть за подачки своими интеллектуальными изысками, балетами, поэмами, пейзажами и мозаиками, творческие люди Москвы придумали страшному дому название — «фабрика ангелов»!..
— Ах, граф, ну, что вы опять про ваши министерские и благородные попечительские дела, смотрите какие дни стоят тёплые! — воскликнула звонко Маргарита Павловна и излишне трепетно всплеснула руками. — Пойдёмте лучше после чая в сад гулять!
— Совершенно верно, мадам... Всё это дым коммерции и служение неблагодарному обществу. L'argent ne fait pas le bonneur. Не в деньгах счастье, сударыня. Позвольте ещё раз ручку! — штаб-ротмистр принял руку Маргариты Павловны и снова прикоснулся к ней усатым ртом. — Как хорошо, однако, жить маленьким как Васечка, и быть русским...
Василий видел, как жёсткие чёрные волоски усов ротмистра укалывают мраморную кожу его матери, и мужчина чуть дольше обычного прикасается губами прямо к коже, чего, в общем-то, не требовалось. Сама ситуация перед банальным чаепитием не требовала целования руки. Мать Василия заметно покраснела от удовольствия. Зрачки её чуть прикрытых прекрасных глаза немного поднялись вверх. Свободная рука оторвалась от груди, опустилась вдоль тела и сжала ткань платья, образовав складки, отчего ниже подола стала видна белая полоска нижней юбки и кусочек каблука ботильона...
— Чай Вам наливать, мадам? — вкрадчиво спросила Маргариту Павловну служанка.
— Быстро переодеваться в чистое, Васечка, пить с нами чай и заниматься немецким. Ohne Schweis kein Pries, — приходя в себя из мира грёз, назидательно сказала мать Василию и, наконец, отобрала у штаб-ротмистра свою ладонь...
Василию больше всего не хотелось пить со взрослыми чай и слушать их неинтересные и заумные разговоры. А потом ещё этот немецкий… Вот бы вырваться к муравейнику и смотреть, как муравьи отрывают друг-другу руки-ноги и головы...

 ...Сквозь этот сон-видение неожиданно прорвался далёкий гул немецких бомбардировщиков, идущих на Сталинград, и русских бомбардировщиков бомбить немецкие переправы на Нижнем Дону, злобный лай собаки во дворе, треск приёмника немецкой коротковолновой радиостанции Torn.Fu фирмы «Telefunken» прямо над ухом. Низкий мужской голос, постоянно повторял с украинским акцентом одно и тоже:
— Данциг-3 вызывает Данциг-2... Данциг-3, вызывает Данциг-2... Ответьте мне, Данциг-2, я вас не слышу!
Потом долго трещал и завывал эфир, и кто-то тихо пел почти басом над самым ухом:
   
   Кудись наші коні помчали далеко
   І долю понесли у зоряну ніч.
   Нам сниться в розлуці згорьований батько,
   Зсивіла дружина приходить у сни...
   
   Нам сниться в розлуці згорьований батько,
   Зсивіла дружина приходить у сни!
   
   А нам би одверто агітки лукаві
   Розбити об святість твердої руки.
   Та іменем нашим свої чорні справи
   Ізнову прикрили московські полки...
   
Наконец, тот, кто пел, дотронулся до плеча Василия Виванова:
— Господин Василий! Что с тобой, уснул, что ли? Эй, Виванов, пора послужить Великой Германии!
Перед глазами Виванова всё ещё стояла картина высокой, светлой гостиной, штаб-ротмистр жандармского отделения Леопольд Штраух целовал руку его матери, хищно изогнув спину...
Прямо на эту картинку наложилось изображение грубых дощатых стропил крыши с торчащей между досок серой соломой, слепые квадратные окошки с обоих концов чердака дома его квартирной хозяйки на хуторе Пимено-Черни...
Через оконца бил ослепительный и жаркий полуденный свет августовского солнца Сальской степи. Густо летала мелкая и крупная пыль, кусочки перьев и сора, а также вездесущие мухи. Нудно тянулось такое знакомое уху, но чужое...

   ...Та іменем нашим свої чорні справи
   Ізнову прикрили московські полки!
   
   І мачуху долю, й брехливу неславу
   Нам подарували звитяжні роки.
   Тож будьмо незламні, мій друже Ковалю,
   На славу Вкраїні, на вічні віки!
   
   Тож будьмо незламні, мій друже Ковалю,
   На славу Вкраїні, на вічні віки!
   
   Слава Україні!
   Героям слава!..

Проснувшийся пожилой мужчина — Виванов, только что видевший сон из своего далёкого детства, выглядел лет на пятьдесят. С длинным загорелым лицом, густыми ещё волосами, колким взглядом всё время сощуренных серых глаз. Синяя косоворотка, прямые чёрные брюки, с чуть засаленными коленями и короткие, мягкие калмыцкие сапожки. Клетчатая кепка, потёртый светлый льняной пиджак, полупальто, похоже, что выкроенное из офицерской шинели, кожаная сумка почтальона лежали рядом. В затекшей до иголочек руке, оказавшейся под животом во время сна, зажат советский армейский бинокль. Виванов привстал на локте. Потёр глаза ладонью, словно пытался отогнать видение. Возвращение в реальность его не порадовало...
Сны человеческие, будучи отражением действительности, имеют два источника. Один источник находится в прошлом, и сны вынимают из ячеек памяти картины прошедших событий и показывают их части рассудку вперемешку или последовательно. Второй источник снов — грёзы, как генерированные мыслительным аппаратом предполагаемые события, ожидаемые и прогнозируемые. В таких снах можно летать по воздуху на крыльях, перемещаться в другие миры, становиться кем угодно, чувствовать всё вплоть до абсолютного осязания происходящего, поскольку сигналы от миллиона рецепторов тела мозг воспроизводит сам в себе, без участия самих рецепторов, являясь сам для себя сценаристом, режиссёром, артистом, оператором, композитором и зрителем одновременно.
Это также, как если здорового человека на сутки поместить в абсолютно тихую комнату, он выйдет оттуда со звоном в ушах — тинитусом. Его мозг сам начнёт воспроизводить звук в взамен исчезнувшего. Так же и сны. Они порой создают мир взамен исчезнувшего...
Воспоминания и сны о будущем и желаемом могут сливаться и переплетаться, порождая ни с чем не сравнимые фантасмагории, имеющие эффект абсолютной реальности. Но сон Виванова, тот, что он видел вот только сейчас — не таков. Его сон в малейших деталях — точная копия произошедших сорок семь лет назад событий. То ли перегруженность эмоциями из-за краха Советской власти в Донских и Волжских степях лишало разум фантазий, то ли вседозволенная свобода хаоса и всеобщей катастрофы переводила грёзы в реальность...
Рядом с Вивановым, скрестив ноги по-турецки, сидел коротко стриженный детина с рябым лицом, тот, что пер по-украински. Лет тридцати или моложе, в расстёгнутом кителе капитана войск НКВД и в соответствующих синих шароварах. Его хромовые сапоги с наброшенными на них портянками и портупеей с кобурой, стояли рядом.
В офицерской фуражке, лежащей тульей вниз, кучей лежали советские папиросы «Казбек» Бийской табачной фабрики, спички, офицерская книжка, толстая пачка справок и пустых бланков с печатями, компас, брикет шоколада в алюминиевой фольге, продолговатая запасная лампа от рации в алюминиевой рубашке, плоский немецкий фонарь со сменными цветными стёклами, толстая пачка советских денежных знаков, финка и отвёртка. Тут же лежала запасная батарея к радиостанции, немецкая ракетница «LP-42» с рукояткой из смеси бакелита и опилок, слишком новая командирская шинель, стоял туго набитый вещевой мешок. Другой, пустой мешок, лежал рядом.
Перед капитаном стояла немецкая радиостанция Torn.Fu.g с разложенной антенной, шипением и треском показывая готовность к приёму.
— Данциг-2 на приёме, слухаю тебя, Данциг-3! — наконец ответила радиостанция по-русски с некоторым акцентом, похожим на прибалтийский.
— Говорит Данциг-3, докладываю... — капитан с рябым лицом приосанился и стал говорить в таблетку микрофона, придерживая провод левой рукой. — Оба бронепоезда 51-й армии уничтожены действием моей группы и танками 36-го полка из 14-й танковой дивизии. Авиация наведена на эшелоны свежей большевистской 208-й стрелковой дивизии. Дивизия почти полностью разгромлена прямо в вагонах, уничтожены её боеприпасы... Передовые части 36-го полка и разведбатальона 14-й танковой дивизии заняли Котельниково! Больше организованного сопротивления перед ними на пути к Сталинграду нет! Холэра ясна! Так и скажите фон Ланценауэру и фон Фелькерзаму! Приём!
— Тебя понял, Данциг-3... Но за Котельниково весь железнодорожный путь и грунтовый грейдированный тракт забит остатками 208-й дивизии, частями 225-го чеченского кавполка и остатками 115-й кабардино-балкарской кавдивизии, а также дезертирами из 110-й калмыцкой кавдивизии. Там перегонщики скота и беженцы, скота тысячи голов... Авиация пока не может разогнать этот сброд, потому что имеются сложности со снабжением полевых аэродромов бомбардировщиков боеприпасами и горючим. В течение нескольких дней нечем расчистить дорогу для 14-й танковой дивизии на Сталинград. Расчистка пути вдоль железной дороги, уничтожение отступающих войск вперемешку с беженцами силами одних танков, бронемашин и мотоциклистов из-за дефицита горючего затруднена. У них не хватит для этой задачи боеприпасов и горючего. Кроме того, скот нужен в целости и сохранности немцам. Поэтому войска Гота попытаются двигаться на Сталинград восточнее, через Пимено-Черни на Абганерово. По данным радиоразведки и авиаразведки там никаких частей, кроме патрулей НКВД нет. Вам со своей группой следует поддерживать хаос и панику среди беженцев и отступающих, убивать отдельных командиров и комиссаров Красной Армии, повреждать линии связи. Наши наступающие войска должны двигаться вперемешку с толпами беженцев, затрудняя их обнаружение и противодействие авиации большевиков.
Командующий Гот, штабу армии которого придана наша рота полка «Бранденбург» особо обратил внимание на возможность убийства командующего 64-й армии Чуйкова. По их сведениям, Чуйков несколько дней уже передвигается с охраной в вашем районе, пытается остановить бегство 51-й армии Коломийца и организовать оборону у Котельниково. Радиоперехват показывает, что он несколько раз выходил оттуда на связь. Приказываю ликвидировать Чуйкова при любой удобной возможности! Премию обещаю в десятикратном размере, орден Железного креста и ещё отпуск в Германию! Ликвидация полковника Воскобойникова и его комиссара из 208-й дивизии тоже приветствуется и не останется без денежного поощрения. Капитан Висаитов из чеченского 225-го кавполка тоже представляет интерес для ликвидации. Приём!
После этого уверенный голос, похожий на голос радиоведущего, прервался, послышался треск эфира, где в отдалении, очень тихо, но вполне определённо, переговаривались немецкие голоса...
— Вот болтуны, — пробурчал себе под нос Виванов. — Позывные групп кодируют, а фамилии и названия открыто предают... Как эти недоумки до Дона дошли, не понятно... Похоже, зря я с ними связался...
В общем, Виванов «не целился, но попал». С войсковой разведкой у гитлеровцев оказалось всё не очень хорошо, как, впрочем, и во многом другом. В советском стрелковом полку, например, имелось два взвода разведки, а в немецком пехотном полку — ни одного. До вероломного нападения на Советский Союз в Вермахте упразднили также корпусные батальоны разведки, направив их на укомплектование разведбатов пехотных и танковых дивизий.
Корпуса пехотные и механизированные таким образом лишились инструментов наземной войсковой разведки в полосе шириной до 50 километров и глубиной — в зависимости от запасов горючего.
Командование Вермахта также не озаботилось подготовкой офицеров-разведчиков. Гальдер, Йодль и другие разработчики плана вероломного нападения на Советский Союз, являясь в большой степени ответственными за стратегию и ведение операций, считали, что навалом туши из 8-миллионного Вермахта при 20 000 единицах бронетехники, можно проломить любую оборону, окружить, смять, раздавить 5-миллионную Красную Армию, имеющей в первой 40-километровой приграничной зоне лишь 400 000 человек и 2000 танков.
Офицеры-разведки Вермахта имели мало опыта, поскольку в мирное время их подготовкой почти не занимались. Они имелись лишь в штабах армейских корпусов. Отсутствовали инструкции или наставления. В дивизиях в мирное время вообще не предусматривалось разведотделы. Их предполагалось создать лишь с объявлением мобилизации, при этом планировалось назначать начальниками дивизионных разведотделов офицеров Генштаба.
Перед решительным наступлением во Франции в мае 1940-го, ввиду формирования новых частей, увеличивающих численность Вермахта вдвое, возник полнейший кризис в разведкадрах. Генштабистов оказалось мало, а должностей в разведотделах — много. Чтобы как-то выкрутиться из положения, командование назначать на них обычных войсковых офицеров.
В итоге, разведдолжности в штабах дивизий и выше они кое-как укомплектовали, а в полках и батальонах такую должность даже не стали вводить, поэтому в них разведкой стали заниматься неподготовленные для этого офицеры-порученцы и адъютанты помимо своих прямых обязанностей. Частично функции разведки полков выполняли также офицеры оперативных отделов. Соответственно дивизии получили разведподразделения, а их полки и батальоны — нет.
Считалось, что на уроне батальона и полка достаточно непрерывного наблюдения за полем боя, что является видом как бы боевой разведки близких целей. Дальними целями занимались вроде бы разведбаты дивизии и авиация.
Здесь и дилетант, не имеющий военного образования и опыта боевых действий придёт в недоумение, а боевой командир покрутит пальцем у виска: «Не зная броду, не суйся в воду!» Но сумрачный тевтонский гений и тут пошёл иным путём...
Захват пленных и сбор информации в Вермахте пришлось осуществлять силами обычных вчерашних немецких, австрийских, чешских, польских рабочих, батраков, пекарей, аптекарей, а не специально обученными разведывательными подразделениями. Поиск гитлеровцы чаще всего вели крупными силами, «толпой» численностью до роты — 50 — 100 человек со всеми выкающими из этого последствиями, как по потерям, так и по результатам. Все эти импровизированные «слоны в посудной лавке» подходили более для разведки боем в качестве штурмовой группы, чем для захвата «языка».
Советские разведгруппы захвата состояли из меньшего числа бойцов — 5 — 10 разведчиков, так как и здесь сказался фактор навыка и физической силы. То есть, там где требовалось захватить одного немца, русским разведчикам требовалось меньше людей, чем немцам для захвата русского.
Войсковая разведка Вермахта из-за своей неготовности к большой войне с серьёзным противником, отличалась крайней неэффективностью. Пока война велась против Польши, Франции и европейских карликов, такая ситуация серьёзным образом на ходе боевых действий не отражалась. Но с 22 июня 1941 года всё для Вермахта резко усложнилось. Несмотря на то, что вероломный удар наносился по не отмобилизованной Красной Армии, стоящей в основном в конфигурации мест расквартирования, ежедневные потери на дивизию Вермахта сразу достигли 200 человек, а офицерский корпус начал таять прямо на глазах. Во многом это результат недоработки войсковой разведки.
Не обладая знаниями, методиками, людьми, гитлеровцы раз за разом ошибалась вдвое-втрое относительно численности противостоящих Вермахту на отдельных участках советских войск, вдвое-втрое ошибалась с количеством окружённых в «котлах» советских войск, ошибались с потерями советских войск.
Корпуса Вермахта вместо ведения полноценной войсковой разведки перед собой вынужденно формировали «передовые отряды» с миру по нитке — из различных подвижных частей для захвата важных пунктов, ведя разведку постольку-постольку. Зачастую эти отряды, идя вслепую, попадали под умножающие удары. Основной упорно упор делался на воздушную разведку, радиоразведку и артразведку, агентуру и взаимодействие между ними. Но авиаразведка оказалась слепа ночью, при облачности, в лесистой местности, то есть в половине случаев. Радиоразведка работала тоже вполсилы из-за широкого использования Красной Армии проводной связи. В результате этих потуг — постоянный расстрел гитлеровских колонн в упор из засад, неожиданные советские контратаки во фланг и тыл, уничтожение транспортных колонн. Эти виды боя стали настоящим бичом Вермахта в 1941 году и стоили Вермахту 20 процентов всех потерь первого этапа войны. Регулярные прорывы из «котлов» большей части окружённых советских войск с вооружением и транспортом, — тоже результат недоработки войсковой разведки на корпусном, полковом, батальоном уровне. При невозможности формировать двухуровневые плотные стенки «котлов», получение данных о силах, движении и намерениях врага в «котле» приобретали первостепенное значение, однако Вермахт оказался к этому не готов. Его ударные группы, прорвавшись вперёд, оказывались в советском тылу, но и обойдённые советские части и соединения тоже симметрично оказывались в гитлеровском тылу. Что хуже? Война это ведь не забег на короткую дистанцию, где после пересечения финишной ленточки всё заканчивается, на Восточном фронте всё только начиналось в этом случае...
Работа войсковой разведки Вермахта стала принимать нужную форму лишь к лету 1942 года, когда гитлеровцы начали вести войсковую разведку специализированными смешанными дозорами в составе бронемашин, пехоты на бронетранспортёрах и стрелков-мотоциклистов. Удаление дозоров от ядра группы — около часа езды. Но парадокс оказался в том, что теперь работа войсковой разведки шла зачатую впустую, так как к этому времени гитлеровское командование стало в ещё большей степени избегать критических оценок и потянулось к оценкам радужным, всё более тяготея к «мюнгхаузенщине» в докладах наверх...
Частично задачи разведки решали диверсионные подразделения учебного полка No.800 «Бранденбург». Полк для конспирации именовали строительным, но готовили там диверсантов. Однако по большей части группы численностью до роты из состава полка «Бранденбург» придавались передовым частям в качестве штурмовых отрядов для захвата мостов и прочих важных объектов для обеспечения быстрого продвижения передовых частей. Перемещение больших групп гражданских лиц, беженцев, эвакуированных, создавали отличные условия для продвижения гитлеровских агентов и диверсантов в общей сумятице и неразберихе.
«Бранденбургеров», одетых в советскую форму гитлеровцы также засылали в советский тыл для внесения дезорганизации и проведения диверсий в прифронтовой полосе: нарушение связи и управления войсками, перехват дорог, создание затруднений подвозу боеприпасов и подкреплений, корректировка огня артиллерии и ударов авиации...
Поскольку роты «бранденбургеров» подчинялись непрерванно командованию армий и танковых групп, им зачастую назначались разведывательные задачи. На Кавказе «бранденбургеры» действовали даже как разведчики в глубоком тылу, имея мощные радиостанции. Две партии высажены недавно в 12 километров от Боржоми, по два человека в районе Тбилиси и Кутаиси, двое у Батуми. Работали и другие группы...
Гитлеровцы располагали и более подготовленными диверсионными группами: этнические русские из белоэмигрантов с идеальными документами. Но и они не смотрели фильм «Чапаев», не знали свежих анекдотов, хотя сквернословили и курили махорку по-настоящему.
В первые месяцы войны таких «русских» ловили десятками, но чаще убивали при задержании. Как стать русским, да ещё советским, лишь проходя обучение в разведшколе? Даже специалисты Абвера путались в значении переводных терминов — им что «водитель», что «шофёр», всё едино, а в актуальном русском языке «механик-водитель» — это обязательно у танка, а просто «водитель» это уже у грузовичка-полуторки, а никак не у танка. Попадались на мелочах...
Ну и конечно: «Без женщин жить нельзя не свете! Нет!..» На фронте имелись не только санитарки, лётчицы, зенитчицы и снайперы, но ещё очень солидный пласт вольнонаёмных и тыловых должностей, часто находящихся при штабах, складах, в прочих аналогичных учреждениях, а это тоже замечательный источник разведданных. Внедрить в такое место агента-женщину удавалось значительно легче, чем мужчину, да ещё её удавалось в постель большому начальнику подложить, как это происходило сплошь и рядом, даже на примере комфронта Малиновского. И хотя юная красотка Гальперина из банно-прачечного отряда не являлась антом Абвера, попав в койку пожилого Малиновского, но вполне могла им оказаться...
Массу агентов составляли недавние военнопленные, задача которых заключалась в распространении слухов, создания паники, простых диверсиях, отвлечения внимания от ценных агентов. Месяц в плену и один день на инструктаж — это не агенты в буквальном смысле. Их соблазняли ромом, белыми булками, которыми их угощали гитлеровцы, «хорошим отношением» и скорой неизбежной победой «немецкого порядка», и всё в этом духе.
Понятно, что многие из завербованных, перейдя линию фронта, тут же шли сдаваться и вскоре оказывались вновь на фронте. В своей бывшей части они числились пропавшими без вести, у гитлеровцев как пленные. Потом они могли вновь попасть в плен, погибнуть, дезертировать, снова войдя в те или иные списки, раскручивая счётчик потерь Красной Армии. Многие попадали в плен по многу раз. Но для разложения тыла — войсковых частей, местной гражданской администрации и гражданского населения требовалась не подготовка, а массовость. Такие «агенты» Абвера шли просто толпами...
Вылавливали гитлеровских агентов под видом лжебольных, идущих якобы в медсанбат, лжеотставших от своих, лжеокруженцев и прочих, армейские заградотряды и заградотряды НКВД из оперативных частей и соединений, погранполков и отрядов, конвойных частей, железнодорожных частей НКВД.
Проверка военнослужащих и гражданских, вышедших с занятой врагом территории являлась абсолютно необходимой, поскольку это идеальный путь заброски вражеской агентуры.
При проверке имело значение всё — правильный подбор элементов формы одежды, особые отметки в документах, соответствие разных документов между собой, специфика произношения, характерные обороты речи. Именно поэтому в Красной Армии постоянно и строго боролись с проявлением специфического «фронтового шика» — ношения элементов трофейного обмундирования и снаряжения. По этой же причине в Красной Армии категорически не использовали трофейное оружие. Захватил в бою, пострелял, сдай трофейщикам. Поймают с немецким оружием вне расположения части, могут и застрелить. Если нет, проверка в Особом Отделе обеспечена. По любой группе с немецким оружием огонь открывали зачатую издалека и фамилии не спрашивали...Вот 9 июля 1941 года в районе станции Карховка в Черниговской области Абвер высадил 25 десантников, изображавших командный состав Красной Армии, но имеющих множество ошибок в форме: нарукавные знаки без подкладки, окантовка петлиц шире положенной, концы петлиц не подвёрнуты. В Вермахте при пошиве офицерами формы, особенно военными чиновниками, допускались вольности вплоть до изменения количества и отделки пуговиц, формы концов воротника, материала и цвета нитей шитья эмблем и кокард, формы клапанов карманов... Они думали, что и в Красной Армии допускается подобная самодеятельность... Умудрялись даже ордена не на ту строну груди крепить... Что с них взять... Немцы же...
Функция заградотрядов по формированию из отступающих боеспособных групп тоже являлась важной. В заградотряды направляли лучших бойцов, «матёрых волков», способных не дать не единого шанса вражескому шпиону, а вовсе не мордастые тыловые крысы. Что с них толку-то? Конечно, без перегибов в этом деле обойтись не удавалось. Излишне ретивые исполнители исковеркали не один десяток судеб, но спасли при этом тысячи жизней, не допустив утечки секретной информации и не пропустив матёрого врага в тыл.
Ошибки случались, но в целом в ГУЛАГ ехали пособники гитлеровцев, которых выявляли в ходе фильтрационных мероприятий и проверок. Остальные шли обратно воевать, если могли держать оружие или отправлялись на работу в народное хозяйство.
Война жестока по определению. Лес рубят — щепки летят. Судьба отдельного человека, а тем более его права гражданина не очень волновали НКВД, потому что на кону — судьба страны и народа в целом. Ошибки случались. Но ошибки случались постоянно и везде: лётчики бомбили свои войска, артиллеристы накрывали огнём свои же позиции, зенитчики сбивали собственные самолёты. У гитлеровцев всё происходило так же... Горько, обидно, но неизбежно.
Вопрос в проценте таких ошибок с учётом массовости заброски агентуры в первые месяцы войны. Ведь по дорогам и без дорог шли толпы непонятных и невнятных людей без знаков различия, в гражданской одежде, валили валом с чужими документами, с заранее заготовленными легендами или наскоро сочинёнными легендами...
Выполнявшие задачу заграждения бойцы войсковых частей, НКВД и истребительных батальонов ополчения не имели физической возможности вникать во все тонкости судеб и обстоятельств. Они имели задачу и приказ — не пропустить в тыл врага. За ними Родина в буквальном смысле. Туда рвётся коварный и жестокий враг. Кровавые капиталисты... И с этой задачей — не пропустит врага, они просто обязаны были справиться, чтобы потом пришли им на смену поколения потомков, а не сгинули в темноте «нового порядка», установленного капиталистами...
Армейские заградотряды имели право на применение оружия для пресечения паники, когда не имелось другого способа. Расстрел из пулемётов бегущих не являлся их задачей, а ровно наоборот — отлов и организация из отдельных бойцов и мелких групп боеспособных подразделений, которые должны вернуться на сборные пункты или передовую выполнять поставленные задачи. Отставшие отправлялись в отдел комплектования без дополнительных проверок, бежавшие из плена и дезертиры сдавались в Особый Отдел, их следовало проверять.
Даже в начальный период Великой Отечественной, когда переправы и мосты штурмовали толпы беженцев, когда прорывались из окружения соединения, разрозненные части, мелкие группы бойцов, одиночки, когда управление войсками часто полностью нарушалось, диверсантам приходилось очень несладко, поскольку специфическая культура 30-х годов воспитала в СССР, окружённом враждебными капиталистическими государствами, граждан, умеющих видеть малейшие несоответствия и тут же соотносить их с проявлением активности вражеской агентуры. Халатность, простая человеческая глупость, конечно, имели место. На то гитлеровцы и рассчитывали.
Гитлеровцы отметили быстрое снижение эффективности акций в советской военной форме по причине особой бдительности русских к разного рода группам, не имеющим чёткой идентификации. Проще говоря, при малейшем сомнении, русские начинали стрелять. Информация о действиях немецких групп, переодетых в советскую форму широко распространилась среди бойцов и командиров, воспитанных, коме всего, в традициях борьбы с шпионами и вредителями. Да и опыт недавней Гражданской войны в России и интервенции напоминал о случаях, когда белогвардейцы и интервенты, особенно поляки, использовали красноармейскую экипировку для проведения диверсий и кровавых провокаций...
Тщательно продуманная НКВД и Генштабом схема контрразведывательных режимных ограничений максимально затрудняла действия вражеской агентуры по сбору и передаче сведений о расположении и перемещении войск Красной Армии. Питательная среда для вербовки новых агентов и их пособников регулярно чистилась за счёт удаления из действующей армии в целом или, как минимум, из штабов и узлов связи любых сомнительных людей. Жаль только, не доглядели за командованием Западным Особым Военным Округом, впоследствии Западным фронтом, открывшим дорогу врагу саботажем и вредительством...
Заградотряды армейские и заградотряды НКВД не расстреливали бегущих из пулемётов, а занимались тщательной проверкой всяких отставших, потерявшихся, идущих в медсанбат и вообще тотальной проверкой документов. Малейшее несоответствие — в Особый Отдел, там разберутся. Патрули заградотрядов прочесывали даже глухие деревни и отдельные хутора, проверяли станции, дороги и переправы.
Конкретный пехотинец в конкретном окопе мог проспать врага. Полным-полно совершенно диких случаев, по которым высокое начальство издавало грозные приказы. Например, трое чехов-перебежчиков всю ночь слонялись по нашим тылам, искали, кому бы сдаться. Проверкой установлено, что боец в охранении, на которого эти бедолаги наткнулись, просто махнул рукой куда-то назад, они и пошли. Однако, фильтр заградотрядов преодолеть уже не получилось.
Действий войск охраны тыла, заградотрядов, комендатур не все всегда хватало, требовалась помощь народного ополчения, повсеместная бдительность фронтовых частей. Командиры дивизий, ведущих бои, самостоятельно выставляли круглосуточные посты на перекрёстках дорог для проверки документов у подозрительных лиц в своём тактическом тылу, ведь для организации в тылу диверсий и сбора разведданных гитлеровцы использовали и миловидных девушек и даже подростков, подкупая, запугивая их.
Истребительные отряды ополченцев помогали частям охраны тыла в поимке парашютистов, диверсантов, дезертиров, бандитов. Вооружение ополченца истребительного батальона — винтовки, гранаты, иногда трофейное оружие. Бойцы то ловили немецких разведчиков, которые спрашивали у прячущихся в лесу крестьян «где находятся большевики», то собирали и уничтожали разбрасываемые с самолётов листовки, то задерживали подозрительных лиц, бандитов, мародёров. Бывших кулаков, ведущих контрреволюционную и германофильскую агитацию в тылу войск передавали райотдел НКВД, задерживали красноармейцев из числа «отставших, которые высказывали контрреволюционные взгляды. Сотрудники НКВД совместно с бойцами истребительных батальонов разыскивали и задерживали парашютистов.
Обстановка менялась быстро — то здесь, то там бойцы заградотрядов НКВД и истребительных батальонов вступали в схватку уже не с отдельными диверсантами, а с армейскими частями гитлеровцев. В этом случае заградотряд зачастую бомбила авиация, обстреливала артиллерия, атаковали танки...

Глава 19. Бункер штаба Сталинградского фронта

Подлетая к Сталинграду из Москвы, через иллюминаторы ПС-84, в просторечии называемого «Дуглас», член Политбюро ЦК Хрущёв, как и другие партийные и военные руководители, ответственные работники наркоматов, находящиеся в самолёте, видел, как всё изменилось с начала июля. После 4-часового полёта ПС-84 вышел к Волге, попав в настоящую прифронтовую полосу; отсюда его сопровождали несколько истребителей ПВО Сталинграда. Группа взяла курс на юг над серебристо-голубой полосой реки. С 500-метровой высоты видимость прекрасная! Внизу одна за другой сменялись чудесные картины русской природы с необычайным богатством красок, хотя степь уже успела выгореть от летнего зноя, и не радовала изумрудными красками, как весной...
В посёлках по обеим берегам Волги двигались в разные стороны паровозы с вереницами вагонов, пароходы, баржи, лодки, танки, артиллерийские орудия, колонны пехоты, машины, тракторы, конные повозки, стада, толпы беженцев. Прозрачность воздуха, скрадывая расстояние, приближала их.
Необъятные просторы наполняли сердце любого романтика гордостью за Родину, её людей, вступивших в беспримерной в истории единоборство с самым сильным и коварным врагом — мировым капитализмом. Но Хрущёв не романтик. Он голый практик, для которого практицизм важнее марксизма. Называется такое явление — троцкизм...
Чем дальше продвигались самолёты конвоя на юг, тем больше чувствовалась близость фронта: большими и малыми группами устремлялись краснозвёздные самолёты за передний край для выполнения боевых задач; оживлённее делались дороги, по которым уже сплошной лентой двигались войска, обозы; по берегам и руслу Волги в разных местах дымились пожары; одни из них угасали, другие разгорались. Густые клубы чёрного дыма высокими столбами вздымались к небу. Севернее горели нефтеналивные суда, зажжённые авиацией гитлеровцев.
Пассажирский самолёт ПС-84 гудел и трясся. Его разработали на основании лицензии американской фирмы Douglas Aircraft, как доработанную советскими авиаконструкторами версию самолёта Douglas DC-3. В 1935 году в ходе подготовки к масштабной войне против коалиции стран Запада, для транспортно-пассажирских перевозок, полётов за линию фронта к партизанам и диверсионным группам, выброски парашютных десантов, и как дальний ночной бомбардировщик, советским ВВС требовался простой в производстве и эксплуатации, надёжный самолёт. По рекомендации Госкомиссии авиаконструктора Туполева и после всесторонних испытаний, Совет труда и обороны принял решение о покупке лицензии, и стажировке советских специалистов на заводах Douglas Aircraft. При подготовке к производству Туполев провёл адаптацию Douglas DC-3 к реалиям Советского Союза, пересчитал планер по отечественным нормам, внедрил прогрессивный плазово-шаблонный метод. Выпускалась машина серийно под Москвой в Химках с лета 1939 года под названием ПС-84 из отечественных материалов и с отечественными моторами М-62ИР. В декабре 1941 года оборудование и работников на 17 эшелонах эвакуировали в солнечный Ташкент. Поставки военного варианта самолёта DC-3 — С-47 Skytrain по ленд-лизу американцы предполагали начать в октябре 1942 года по маршруту Аляска — Сибирь. Разгромить Вермахт в прошлом году пришлось без реальной помощи союзников...
Вот он — Сталинград... Величественная панорама раскинувшегося вдоль Волги на десятки километров города, дорогого теперь сердцу каждого советского патриота… В ясной синеве летнего неба видны бесчисленные трубы заводов и фабрик. Громады производственных корпусов перемежаются с кварталами многоэтажных благоустроенных жилых домов рабочих посёлков. Яркие пятна зелени садов и парков, блестящая серо-голубая лента Волги делают картину ещё более живописной. По улицам движутся трамваи, автомашины, обозы, отдельные колонны войск. По реке скользят пароходы, речные трамваи, паромы, множество лодок. Оживление бурлит жизнь на пристанях, вокзалах, заводских и фабричных территориях. Большой социалистический город живёт напряжённой жизнью военного времени.
Невозможно отвести взгляд… Душа наполняется радостной гордостью. Здесь простому народу суждено второй раз отражать агрессию врагов своего рабоче-крестьянского государства...
При подходе к Сталинграду «Дуглас», не снижая высоты, направился к северной его части. Здесь фронт проявлялся воочию: то в одном, то в другом месте в воздухе возникали облака дыма, и, заглушаемые рёвом винтов, раздавались разрывы снарядов зениток, обстреливающих самолёты гитлеровцев... Сделав круг над северной частью города, самолёт пошёл к центральному аэродрому на посадку. Поблагодарив лётчиков за удачный перелёт, Хрущёв на своей автомашине с госномером No.17-63 под управлением отличного водителя-охранника из гаража УНКВД по Сталинградской области — младшего лейтенанта госбезопасности Долгова, быстро промчался по улицам от северной окраины к центру города, где располагайся дом, служивший ему квартирой. Он находился под впечатлением от множества увиденных с высоты пожаров. Как крестьянский сын, заводчанин, работник угольных шахт, он инстинктивно и патологически боялся огня...
Над Сталинградом и его окрестностями уже два месяца стояла сухая жаркая погода — ни одного дождя. Густо застроенный город имел много деревянных зданий с кровлями из легковоспламеняющихся материалов. В городе располагались нефтехранилища, гиганты-заводы с запасами топлива и сырья. Всё возрастающая активность авиации убийц из Европы, высвободившейся после невиданного по мощи штурма Ростова-на-Дону, явно преследовала целью обречь детище советского народа, в которое вложена масса труда, на уничтожение. Для начала они хотели посеять панику и смятение, подавить волю, парализовать управление...
...У подошвы обрыва в самом центре Сталинграда в августовскую жару вился небольшой ручеёк, который и назывался рекой Царицей. Жара и тысячелетия превратили её в ручеёк...
Много миллионов лет назад в этих краях простирался мировой океан, а современная поверхность являлась его дном, где в виде отложений скапливались останки различных организмов, превращаясь постепенно в глину и мел. 100 тысяч лет назад на территории будущего Сталинграда начали жить неандертальцы, затем их сменили денисовцы, затем кроманьонцы. Долгое время природа между излучинами Волги и Дона, где эти две великие реки уникально сближаются на 100 километров, роскошествовала не по-степному: густые леса, полные дичи, полноводные речки, полные рыбы, множество древесного топлива и кремня для оружия и инструментов, огромное количество естественных пещер в обрывистых меловых берегах. Живи и радуйся!..
В этом краю, находящимся на пограничье Европы и Азии, как на перекрёстке цивилизаций, разворачивались события древней истории, имевшие мировое значение. Между Волгой и Доном кочевали бесчисленные племена, оставляя после себя обычаи, религии и культурные традиции, память о которых умышленно уничтожалась затем русскими правителями сначала норманнского, а затем немецкого происхождения и их придворными историками.
6000 лет назад в раннем железном веке между удобными переправами через Волгу и Дон жили савроматы, называя эти реки по-своему. Позже жили сарматы — кочевники из Ирана, первые, ставшие известными под своими именами по письменным источникам. Древние греки считали, что савроматы произошли от смешения племён причерноморских «амазонок» со скифами. Сарматы ассимилировали скифов, захватили Северное Причерноморье, вели войну в Закавказье, Средней Азии, совершали набеги на окраины Римской империи, проникали на территории, которым предстояло стать Русью, и жили там, разводя скот на заливных лугах многочисленных лесных рек.
Когда умирал знатный сармат, его хоронили с оружием: железных мечом и копьём, колчаном стрел. Знатных сарматок хоронили с украшениями: серебряными височными кольцами, браслетами, серьгами и бусами из жемчуга, коралла, золота, золотыми нашивными бляшками, перстнями из китайского стекла, иногда с конской сбруей и оружием... Сарматы оставили после себя между Доном и Волгой 300 курганов, достигающих иногда 5-метровой высоты. Переправы через Волгу в районе будущего Сталинграда в те незапамятные времена сделались стратегически важным перекрёстком древнего речного Волжского-Донского торгового пути и северного ответвления Великого Шёлкового пути, стали зоной контактов китайской и античной цивилизаций. В 350-х годах нашей эры 1000-летняя история сарматов на Волге кончилась. Их разбили гунны, пришедшие с китайской реки Хуанхэ. Часть сарматов гунны увлекли на завоевания Европы, другая часть ушла на Кавказ и обратно в Иран.
На средней Волге настало время 1000-летнего тюркского владычества: хазары, половцы, монголы, золотоордынцы. Они ставили каменные межевые знаки — «бабы», строили многочисленные города, посредничали на торговых степных путях, обкладывали данью Юго-Восточную Русь, Северный Кавказ, Иран.
У села Царёв лежат теперь руины второй столицы Золотой Орды — Сарай аль-Джедида или Гюлистана, где находился монетный двор Золотой Орды. Недалеко от Цимлянской — руины хазарского города рабовладельцев Саркел, построенного византийскими зодчими и разрушенного русскими.
Больше 300 лет прошло со времени основания русскими стрельцами деревянной крепости на острове Голодный посреди Волги напротив устья реки Царицы. Это случилось при первом русском царе Иване IV Грозном в 1550-х годах одновременно с его походом на Казань. Здесь по Волге за навигацию проходило более 1000 торговых и посольских судов из Персии, Бухары, Индии, других стран, иногда перевозивших на одном судне по 15 тонн грузов при команде в 200 человек. Везли ткани, оружие, специи, соль...
Здесь же, повторяя древние степные торговые пути, пролегли 5 сухопутных дорог: московская, астраханская, саратовская, черкасская и царёвская. Перекрёсток торговых маршрутов нуждался в защите от волжских и донских казаков и разных нехристей — татар и калмыков. Иван IV Грозный являлся гениальным государственным деятелем. Он знал, что делал...
В это время в Европе заканчивалась эпоха Возрождения, французский король устроил Варфоломеевскую резню в Париже, Микеланджело уже создал свои великие творения и состарился, большую часть Европы захватил император Священной Римской империи Карл V, он же король Испании, при этом испанцы заканчивали завоевание империй инков и ацтеков в Центральной Америке, массово истребляя коренное население...
Русское название совсем не царской по размеру реки Царицы, давшее название крепостице, произошло от близкого по звучанию первоначального тюркского гидронима «Жёлтая вода» — «сары-су». Русские часто переиначивали гидронимы новых земель на свой лад, как например в случае с рекой и городом Рузой, означавшей для живших на этой реке на территории будущей Московской области балтов «спокойную» реку, а на славянском языке «руса» — «водный поток». В случае с Царицей «конь и трепетная лань» тоже вполне «впрягались в одну телегу»...
Спустя 50 лет из-за наводнений крепость перенесли на берег. Казаки, татары продолжали грабить корабли и караваны. Они нападали и на крепость, мешавшую им свободно двигаться по степи и реке; постоянные стычки, грабежи, разбой. Царицын сгорел. Его отстроили вновь. В Смутное время при польском царе русских Лжедмитрии I город захватили волжские казаки. Они провозгласили одного из своих товарищей царевичем Петром и вознамерились идти грабить Москву. В 1632 году в степи близ Царицына перекочевали калмыцкие ханы, и стали водить отряды по округе, разоряя казачьи станицы и хутора, похищая людей для продажи в рабство крымским татарам и туркам. Калмыки пытались взять город. Неудачно. В 1667 году горожане сами открыли ворота атаману Разину. Несколько лет спустя Разин пришёл снова, взял Царицын штурмом и устроил расправу. Спустя 10 лет калмыки снова пытались штурмовать Царицын, и снова неудачно. Казаки в это же время разорили калмыцкие стоянки близ Царицына. В 1707 году город захватили донские казаки в ходе восстания староверов под предводительством Булавина и Некрасова. Пётр I дважды посетил Царицын, занимался его укреплением, как центра военной линии от Волги к Дону. В 1727 году Царицын опять сгорел. Его отстроили вновь. В 1774 году город дважды осаждали казацко-калмыцкие войска Пугачёва. Город устоял. К 1900 году Царицын соединили железной дорогой с Калачом-на-Дону и Москвой, а через Тихорецк с Северным Кавказом и Донбассом. Линии железных дорог в целом повторяли направления всё тех же древних степных дорог. Снова он узел дорог и путей на новом уровне развития технологий! После этого в городе иностранный капитал начал ни шатко ни валко развивать промышленность.
Так набегами ушкуйников и казаков, потом казачьими станицами и хуторами, затем городами пришли русские, и сделали окружающие голые степи хлебородным раем, откуда потёк русский хлебушек мимо русских ртов кормить немцев! На плечах казачества эти плодородные земли захватили немецкие цари русских и их Западные протеже: чиновники, заводчики, колонисты, казачьи офицеры. Затем земля после революции и Гражданской войны стала принадлежать советскому народу, колхозникам и некоторому количеству единоличников. Как сон пролетели тысячелетия...
Однако город на Волге с высоты казался совсем молодым: в предвоенные пятилетки он пережил второе рождение, превратившись в мощный индустриальный центр. Царицын в 1925 году переименовали в Сталинград на волне присвоения городам, сёлам, колхозам, кораблям, заводам имён советских руководителей: Ленинград, Будёновск, Троцк, Зиновьевск, Ворошиловград, Калинин, Свердловск, Орджоникидзе и так далее...
Теперь настали времена другие. В крутых берегах реки Царицы — старом глубоком овраге, в древности прорезанном дождевыми и талыми водами, и делящем Сталинград пополам, теперь находились входы в бункер-штольню штаба Сталинградского фронта. Их охраняли бойцы 10-й Сталинградской дивизии НКВД полковника Сараева. Бункер командного пункта-бомбоубежища в балке реки Царица в виде буквы «П» по последнему слову техники строил «Метрострой» Самодурова по типовому проекту «Метропроекта». Начальник строительства — Тройе. Оборудованы туалеты с водой и канализацией. Пробиты вентшахты. Проложены мощные электрические кабели, кабели связи. Автономный генератор ЖЭС-30. Выхлоп выведен к Волге, чтобы не демаскировал. Отопление. Для поступающего воздуха зимой — подогрев. Система защиты вентиляции от химической атаки. Теперь уже мощная индустриальная держава — Советская Россия могла себе позволить подобное сооружение как типовое...
КП Сталинградского фронта, где свободно размещалась оперативная группа штаба и главный узел связи, выдолбили в меловой породе на глубине 26 метров: длинный коридор и от него вглубь штольни. Глубина защищала от бомбы весом 1,8 тонны. Бункер имел два выхода, оба в сторону образованных Царицей оврага и громадной балки. К одному входу шла тропинка от дома, где жил Хрущёв с комфронта Гордовым, деревянная лестница, укреплённая на почти отвесном склоне оврага, с двумя сотнями ступеней и десятью площадками. К главному входу напротив старой ватной фабрики, метрах в 100 — 150 от неё, шла автодорога, начинаясь там, где более пологие берега позволяли постепенно свернуть к ровному и широкому дну громадной балки. Этот вход от взрывной волны защищал контрэскарп. Чтобы не протаранили какой-нибудь техникой стальную дверь с амбразурой, перед ней установили бетонные надолбы.
На случай, если бы Сталину захотелось появиться в городе своей боевой славы — бывшем Царицыне, который он защищал в 1918 году, Хрущёв обставил бункер так, чтобы это показывало его хозяйственность. Всё он сделал на манер сталинских вкусов: стены облицованы дубовыми панелями, как все дачи Сталина, и с таким же рисунком.
Хрущёв здесь себя чувствовал главным — как никак — он член ЦК и член Политбюро — единственный член Политбюро, постоянно находящийся на фронте, а ещё вчера глава большевиков Советской Украины: обвислые, как у бульдога, щёки, двойной подбородок, большие родинки под правым глазом и слева на носу, большая лысая голова с оттопыренными верхушками ушами, жестокий, но при этом лисий взгляд.
В комнате для совещаний в бункера, после суетного, как всегда, утра и поездок по заводам, Хрущёв взял себе небольшой отдых. Начштаба Никишов с операторами оперотдела только что вышли, закончив доклад комфронта о ходе танкового контрудара: Паулюс севернее Калача-на-Дону перешёл к обороне, но к нему постоянно подходят всё новые и новые силы. Губастый Никишов из-за своего большого рта и вечно прищуренных глаз имел улыбающийся вид даже когда злился...
Хрущёв пил ароматный экспериментальный чай «Букет Краснодара» и рассматривал побелённый потолок.
— Эх, хорош чаёк! — удовлетворённо произнёс он.
И правда: Краснодарский чай обладал большим ароматом и имел более сладковатый привкус, чем грузинские и азербайджанские чаи. В целом лучшие сорта краснодарского чая ценились выше грузинского, но краснодарский чай имел большую чувствительность и быстро терял качество при транспортировке, из-за чего качество его колебалось в зависимости от места расфасовки: чай Адлеровской чайной фабрики имел больше аромата, чем тот же чай, расфасованный в Одессе или Рязани...
Низкие бетонные потолки комнаты для совещаний имели следы дощатой опалубки... Освещение — мягкий свет электрических ламп в плафонах «колокол» из матового стекла... Стены отделаны деревянными панелями с дубовым шпоном. Мебель разная, больше резная дореволюционная, безвкусная, из бывших купеческих особняков старого города, занятых теперь советскими учреждениями. Пол паркетный. В коридоре через открытую для воздуха дверь виднелась на полу крашеная доска, уже изрядно потёртая подошвами. По нему стучали чьи-то каблуки...
Зазвонил телефон-«вертушка» городских учреждений. Хрущёв, чуть помедлив, поднял трубку. Раздался бодрый, прокуренный голос главы областных коммунистов Чуянова:
— Алло! Никита Сергеевич?
— У аппарата!
— Ваши утренние указания выполнены! Те ежедневные происшествия, когда танки Т-34 выезжают из ворот Сталинградского тракторного завода и врезаются в проезжающие автомобили и конные повозки, устранили установкой электрических предупредителен с надписью «Осторожно танк!» и звуковую сигнализацию для авто- и гужтранспорта!
— Молодцы заводчане!
— Пионеры собирают мешки. Ходить по домам жителей и собирать мешкотару, чтобы наполнить песком и использовать для строительства земляных укреплений и ограждений, для защиты городских зданий от ударной волны в случае бомбардировки. Каждую семью обязали сдать в городской фонд один-два мешка!
— Молодцы пионеры!
— По поводу двух миллионов банок мясных и рыбных консервов, скопившимся на Сталинском консервном заводе, которые не получается вывезти ни железной дорогой, ни водным транспортом, Комитет обороны предлагает распределить консервы по городским предприятиям, создав таким образом на заводах неприкосновенный запас продовольствия. Кладовщикам СТЗ, «Баррикад» и «Красного Октября» можно дать указание в срок до 15 августа принять консервы и определить их на складское хранение. Есть запасы без специального распоряжения строго запретим!
— Добро, Алёша! — ответил Хрущёв и вернулся к чаепитию.
— Хорош чаёк! — снова произнёс Хрущёв через некоторое время всё с той же инстанцией, что и до разговора с Чуяновым.
Красноярский чай «Букет» и вообще советский чай страшно бесил международные торговые синдикаты, британские фирмы, торгующие наиболее прибыльными товарам с прибыльностью более 1000 процентов, в том числе чаем, не меньше, чем бесила их другая массовая и дешёвейшая советская продукция, мало того, что обеспечивающая своё население, но и идущая на мировой рынок. Эти чайные фирмы принадлежали самым богатым семействам мира, британской и голландской королевским семьям, банковским домам евреев-сионистов Баруха и Ротшильдов. Эти и другие любители спекуляций ненавидели Советскую власть, отнявшую у них 200 миллионов потребителей в Советском Союзе.
Употребление чая на Руси началось в XVII веке после Смуты при первом царе из династии Романовых. Значительную часть чая завозили английские купцы морем, российские купцы везли чай из Китая.
С середины XIX века, когда англичане силой оружия заставили Китай открыть свой внутренний рынок, российские чаеторговцы купили чайные плантации и производства в Китае. С 1873 года в Ханькоу работала крупнейшая в мире фабрика еврея Литвинова по производству «кирпичного» чая. «Кирпичный чай» — еврейское изобретение — прессованные брикеты из мелких отходов, дающие сильную концентрацию кофеина при заваривании. К началу XX столетия в Ханькоу возникла большая российская колония. В 1902 году в Москве стакан крепкого чая — 1 золотник, то есть чуть более 4 грамм чая с куском сахара стоил 5 копеек. Большие деньги. Крупнейшим розничным торговцем чаем в России — 35 процентов рынка, являлся литовский еврей с псевдонимом Высоцкий — один из отцов-основателей сионизма — теории богоизбранности евреев, и активный сторонник создания еврейского государства в Палестине. Он развивал дело на деньги евреев Ротшильдов. Оборот фирмы к революции — 70 миллионов рублей. Колоссальные деньги. Деньги из России выводились за рубеж. 30 процентов российского чайного рынка занял Губкин. Таможенные сборы в чая составляли 1/4 всех налоговых сборов в Российской империи. Ещё 25 процентов торговли чаем принадлежали англичанам, но нелегально. Вся западная полоса России потребляла исключительно контрабандный английский чай из Индии, оказавшийся более дешёвым.
Внуки Высоцкого — Гоцы вошли в число основателей партии эсеров, проводившей террор в Российской империи. Правые эсеры возглавили Временное правительство, организовали антисоветские мятежи и захват власти в ряде регионов России. Активно сотрудничали правые эсеры с белогвардейцами. Левые эсеры первоначально вошли в союз с большевиками, но затем попытались единолично захватить власть во время вооружённого восстания. Абрам Гоц являлся одним из организаторов террористического акта против Ленина, когда вождь русского и мирового пролетариата и беднейшего крестьянства, национализировавший огромные запасы чая Высоцкого, и закрывший его торговлю, получил тяжёлые ранения, от которых сильно страдал и преждевременно умер.
Сын Высоцкого эмигрировал в Лондон, и занимался через Варшаву контрабандой чая в Советский Союз. Ненависть еврейско-сионистских чаеторговцев и банкиров к Советской власти оказалась безгранична, они готовы были хоть с Гитлером целоваться, что они и делали, получая в Великогерманском рейхе звания «почётный ариец» в то время, как их соотечественников массово убивали, лишь бы вернуть себе сверхдоходы от торговли чаем в России. Что поделать, сионизм такой же расизм как гитлеризм. Кулик кулика видит издалека!..
С 1917 по 1923 год в Советской России действовал сухой закон: алкогольные напитки официально запрещались. За это правительство снабжало чаем бесплатно Красную армию и рабочих промышленности из реквизированных запасов. Государственная организация «Центрочай» 3 года распределяла конфискованный у торговцев товар, без необходимости в закупать чай за границей, тем более, что Запад ввёл полную торговую блокаду. Ленин, а затем Сталин повели дело по ослаблению зависимости страны от поставок чая из-за рубежа.
В 20-е годы большевики приняли Государственную программу по развитию чайного дела. Созданный в Советской Грузии Всесоюзный научно-исследовательский институт чайной промышленности и субтропических культур начал селекционную работу по выводу новых сортов чая, прежде всего, пригодных для промышленного выращивания в местностях с холодной зимой.
Советские сорта чая, являлись потомками китайского сорта «Кимун», хотя проведённая советскими селекционерами работа сильно изменила сорт. Сложности заключались в том, что Советский Союз не имел тропических районов, где обычно выращивали самые элитные мировые сорта, как в Индии, на Цейлоне, во Вьетнаме, Кении и Танзании, где кроме всего прочего имелось полно неграмотных и нищих работников для ручного — наиболее правильного способа сбора листа. Созданный советскими учёными сорт «Грузинский No.8 переносил зиму с температурами до минус 25 градусов Цельсия.
На западе Советской Грузии большевики построили несколько десятков чайных фабрик. Начались регулярные посадки чайных плантаций, и к концу 1920-х годов чайные плантации возникли практически во всех районах Советской Грузии.
Если до 1917 года в Российской империи общая площадь плантаций чая составляла не более 900 гектаров, то к началу 30-х годов только в Грузии чай выращивался на почти 30 000 гектар! Ручной сбор обеспечил очень высокое качество продукции и избавил грузин от безработицы. Грузинский чай начал выпускаться в массовых количествах для нужд всего Советского Союза. К 1937 году в продаже в советских магазинах появился также чай, выращенный в Советском Азербайджане. С 1936 года начали действовать первые плантации Адлеровского и Лазаревского районов Краснодарского края. Здесь планировалось создать чайные совхозы, построить дагомысскую и адлерскую чайные фабрики. С 1938 года чай стали выращивать в Адыгее. Экспериментальные плантации планировались в Зеленчукском районе Ставропольского края, в Закарпатской области Украинской ССР, в Казахстане. Всему этому помешало вторжение армий капиталистов.
Быстрому наращиванию производства чая на Кубани сопротивлялось руководство Грузинской ССР. Более того, под предлогом избавления от ручного труда, там пытались вводить машинный сбор чайного листа, что давало крайне низкое качество продукции — «чай с опилками».
Грузины допускали случаи нарушения технологической дисциплины, например, допускался сбор листьев в дождливую погоду, что совершенно недопустимо, или досушивания при повышенной температуре, «ускоренной ферментации» — обработки не высушенного чайного листа в расчёте на то, что он успеет ферментироваться в ходе других технологических операций.
Тем не менее площадь под чаем достигла 32 000 гектаров. Советский чёрный чай делился на сорта: «Букет» — чай наивысшего качества с типсами, «Экстра» — высококачественный чай с типсами, несколько менее ароматный, чем «Букет», «Высший сорт» — чай из верхних листьев, высокого качества, «Первый сорт» — менее качественный, с включением побегов, «Второй сорт» — низкокачественный чай из материала машинной сборки, с большим количеством посторонних включений...
Зелёный чай в СССР продавался исключительно собственного производства. Сорта зелёного листового чая маркировались «номерами» от 10 до 125. Чаи высших сортов — «Букет», «Экстра» — по всем показателям находились на лучшем мировом уровне качества зелёного чая. В республиках Советской Средней Азии очень ценили грузинский зелёный чай No.95 за характерный терпкий вкус.
В рабоче-крестьянской стране имелось 25 современных предприятий чайной промышленности, в Грузии готового чая производилось 31 тысяча тонн в год, в Азербайджане 12 тысяч тонн в год. Потребность населения в чае удовлетворялась собственным производством, в разные годы, на величину до 3/4. Одновременно с развитием собственного производства, продолжался импорт из-за рубежа.
В 1940 году Советский Союз закупил за рубежом всего 11 000 тонн чая, в основном всё в том же Китае при общем потреблении в 34 тысячи тонн в год. Большую часть поставок китайского чая Советский Союз получил в обмен на поставки оружия воевавшему против Японии китайскому правительству.
Не могли капиталисты спать спокойно, наблюдая, как простой народ, установив в огромной стране свою диктатуру, начинает как сыр в масле кататься!
Из-за нападения капиталистических полчищ на рабоче-крестьянское государство, часть рабочих рук оказалась задействована на военном производстве, и производство чая упало до 14 тысячи тонн. На внешнем рынке чай больше не закупался.
Рядовому на фронте и работники военных производств полагался 1 грамм чая в сутки — половина чайной ложки. Маловато. Остальное население получало ещё меньше, обходясь заменителями и народными рецептами, вроде очень полезного чая из шиповника, мяты, кипрея. В свободной торговле чай имелся, но дорогой. Накануне войны 100-граммовая пачка грузинского чая 1-го сорта стоила в магазине 8 рублей, а теперь 75 рублей. Война шла страшная, и все всё понимали...
— Хорош чаёк! — повторил Хрущёв, продолжая разбалтывать в ароматной янтарной жидкости уже третий кусок сахара, и наблюдая, как это происходило; так растворяется иногда в настоящем горячем деле власть карьериста...
Несмотря на хорошо устроенную вентиляцию, на командном пункте дышалось тяжело. Каждые полчаса хотелось выйти освежаться на воздухе, чтобы не упасть в обморок…
Хрущёв поправил короткими толстыми пальцами на краю стола дерматиновую папку, принесённую ему ординарцем для ознакомления со множеством секретных и обычных решений, постановлений партийных и советских органов Сталинградской области, города Сталинград, на разные темы за прошедшие сутки. Раздатчица столовой Военторга штаба фронта в маленьком кружевном кокошничке и накрахмаленном переднике принесла на подносе тарелку с холодной окрошкой на хлебном квасе: картофель, яйцо, редиска, свежие огурцы, зелёный лук, укроп, петрушка, варёная колбаса, сметана, а также стакан холодной газировки из сифона с вишнёвым сиропом. Приветливо улыбнулась.
Проводив женщину хитрым взглядом, размышляя о том, насколько она похожа на официантку столовой Военторга Южного фронта, за которой ухлёстывал в ущерб службе комфронта Малиновский, «провалявший» с ней в койке удар фон Клейста под Харьковом и бегство его армий от Ростова-на-Дону, Хрущёв повернул гладко бритую голову обратно, и закрыл глаза. Ему не хотелось сейчас наблюдать сутулую спину командующего Сталинградским фронтом Гордова, что-то выискивающего среди обозначений большой оперативной карты с утренней обстановкой под Сталинградом, разложенную на столе...
На карте во всех подробностях изображалась местность вдоль Дона от Серафимовича до Нижне-Чирской, где с 17 июля 1942 года шла жесточайшая борьба с врагом за каждую пядь земли. Глядя на эту карту, в силу привычки профессионального военного высокого ранга, Гордов невольно в воображении трансформировал условности картографии в реальные ландшафты со всеми «земными» особенностями. Видел как бы в «натуре» реки, курганы, степи с выжженными травами, красновато-жёлтыми балками, глинобитными хатами, людьми, населяющими их...
Огромный район, ставший театром военных действий, на западе обозначала линия железной дороги Россошь — Ростов; на востоке — железнодорожная линия от Палласовки до озера Баскунчак; на севере — по линии Россошь — Камышин и на юге — от Ростова по рекам Дон, Сал, Аксай, село Заветное, Никольское-на-Волге. В этих границах шли линии переднего края, боевые порядки советских, гитлеровских, румынских войск, районы армейских и фронтовых резервов, тылов.
Боевые действия вот-вот могли переместиться в междуречье между Доном и Волгой, они уже шли на южном берегу Дона у Цимлянской, Котельниково, в районе, ограниченном с севера условной линией устье реки Иловля, Дубовка-на-Волге, на юге — река Сал, озеро Сарпа. Этот район охватывал территорию площадью свыше 70 000 квадратных километров, — по размеру примерно как территория Ирландии, Грузии, больше, чем Литва, Латвия, почти в два раза больше, чем Эстония, Дания, Нидерланды или Армения...
На бедной лесами огромной территории лесами сильно затруднялась маскировка войск и путей снабжения. Рельеф в центре, и особенно в юго-восточной степной части Сальских и Аксайских степей, не представлял каких-либо значительных препятствий для передвижения механизированных войск. Лишь ближе к Сталинграду имелись многочисленные овраги, балки. Для упорной обороны рельеф местности не благоприятствовал. Мало помогали и водные преграды. Мелкие реки и речушки между Волгой и Доном летом походили на ручьи в глубоких балках с обрывистыми берегами, что в некоторой степени помогало использовать их в качестве естественных противотанковых препятствий: притоки Дона — Чир, Карповка, Мышкова, Червлённая и Аксай, притоки Волги Мокрая Мечетка, Царица. Однако если рубеж не оборонялся, сделать съезды и подъёмы для танков — дело пары-тройки часов.
Дон против Сталинграда описывал большую дугу, обращённую к Волге. Ширина Дона здесь от 140 до 400 метров, глубина — от 2 до 15 метров. Течение медленное. Лето открывало много бродов, удобных для форсирования.
Правый берег Дона командовал над левым. В ряде мест превышение достигало 100 и более метров. С такого высокого берега местность левобережья просматривалась на глубину до 25 километров. Левый, песчаный берег, совершенно открытый, отлого спускался к воде, и не способствовал организации упорной обороны. Всё это создавало Вермахту большие преимущества.
В восточной части района сражения протекала крупнейшая в Европейской части страны река Волга, описывая дугу, обращённую к Дону. Обрывистый правый берег высок; левый, луговой берег сразу же переходил в песчаные степи Заволжья. Волга разделялась здесь на многие рукава, образуя большие и малые острова. Ширина Волги у Сталинграда от 1 до 2 километров при глубине от 5 до 24 метров. Мостов через Волгу в этом районе не имелось, — только паромные переправы, пароходы и катера. Во всех отношениях театр военных действий для обороны подходил мало; здесь для успеха обороны против врага, имеющего очень высокую подвижность, требовались большие усилия, организаторские способности, высокое мужество и огромное упорство войск...
Гордов взял кронциркуль и стал что-то вымерять, шагая иголочками по карте с севера на юг. Блики электрического света на фрезерованной стали циркуля показывали, как дрожит его рука.
«Нет, всё-таки — не боец!» — подглядывая за ним сквозь ресницы, отметил Хрущёв.
Резко загудел зуммер полевого телефона на столе. Подняв трубку, Гордов нехотя поднёс её к уху, и рявкнул раздражённо:
— Первый слушает!
— Проверка связи! — ответила трубка бодрым голосом телефонистки.
— Хер тебе лоший! — воскликнул комфронта, и со стуком бросил трубку.
Не то, что он употреблял «хер», бывший до реформы названием буквы кириллицы «Х», в значении косого Андреевского креста, обозначая попросту «поставить крест на чём-либо», «зачеркнуть»; херня означала «перечёркнутое, не имеющее значения». В любом случае Гордов в редкий для себя момент выразился по отношению к нижестоящему по званию без мата. Видимо потому, что на другом конце провода оказалась девушка.
В дальнем от двери, наиболее душном углу подземной комнаты без окон, сидел перед огромным стальным шкафом передатчика и силового пульта радиостанции РАФ молодой связист в опрятной летней гимнастёрке, и монотонно повторял в микрофон:
— Я «ландыш», я «ландыш». Перехожу на приём...
Не останавливаясь ни на минуту, связист говорил как машина, словно заевшая пластинка. Гордов требовал непрерывно поддерживать связь на случай, если ему потребуется отдать какое-то распоряжение. И то верно — обстановка менялась каждые полчаса: контрудары танковых армий Москаленко и Крючёнкина завязли в противотанковый районах Паулюса, часть дивизий армии Колпакчи сражались в окружении у Калача, армия Шумилова из-за прорыва Гота на Котельниково загибала южный фланг, в воздухе шли непрерывные бои...
В другом углу помещения стояла металлическая койка с панцирной сеткой. На ней, прямо на сетке, в абсолютной духоте, мокрый от пота насквозь, спал «ночной работник» — замкомандующего авиацией дальнего действия генерал Скрипко.
Металлические кровати с пружинной сеткой в середине XIX века на заре промышленной революции изобрёл француз Делагль. В эпоху массового производства стали, больших городов, авиации и автомобилей западная мода на стальные кровати пришла в царскую Россию. После революции и Гражданской войны начался настоящий бум таких кроватей. В стране, где всё деревянное стоило гораздо меньше, металлические кровати при индустриализации и создании массовой Красной Армии и Красного Флота стали частью борьбы с тифом и разносчиками этой смертельной болезни — вшами. Советская страна много лет вела борьбу с тифом, унесшим в империалистическую, Гражданскую войну, годы первых пятилеток миллионы жизней. Вши размножались в деревянной мебели. В металлической кровати они не выживали. Металл оставался холодным в любое время года, а вши любили тепло. Это же касалось другого бича Божия — клопов. Индустриализация-коллективизация дала в короткий срок миллионы металлических кроватей армии, флоту, общежитиям, детским садам, пионерлагерям, детдомам, жилым домам, тюрьмам. Только после этого пандемия тифа отступила...
Металлическая кровать в комнате бункера не имела, как в квартире Хрущёва, убора подзорами ручной работы по низу, кучи подушек, которую молодая и миловидная домработница складывала стопочкой, а сверху ставила подушку на ребро или уголок… Кружевные покрывала или тюлевая накидка тоже отсутствовали. Но своё дело койка делала — она давала отдых от безумно тяжёлой в психологическом смысле работы штаба Сталинградского фронта...
Каждый вечер Скрипко получал из оперативного отдела штаба фронта, Особого отдела фронта и от командующего 8-й воздушной армией Хрюкина данные разведки о положении частей армий Паулюса и Гота. Он обрабатывал их и передавал своему командующему Голованову в штаб Дальней бомбардировочной авиации в Москве. Штаб АДД располагался в Петровском путевом дворце на Ленинградском шоссе около станции метро «Динамо», в котором когда-то останавливался Наполеон. Дальняя бомбардировочная авиация и входивший в её состав Гражданский воздушный флот подчинялись напрямую Ставке Верховного Главнокомандования. Голованов докладывал лично Сталину, и тот решал, какие районы бомбить этой ночью для нанесения наибольших потерь Вермахту. Поскольку Советская страна не располагала тысячами дальних бомбардировщиков, как Британская империя или США, собравшие в Первую мировую войну 80 процентов мирового золота, которое они использовали сполна для научных и технологических разработок, Сталин тщательно выбрал цели для своих 340 бомбардировщиков. Гитлер же дальних бомбардировщиков не имел вовсе. Только разработки...
В рамках подготовки Великогерманского рейха к мировой войне, король Георг VI и президент Рузвельт не передали требуемые средства и технологии гитлеровцам, как это они сделали для прочих видов вооружений, чтобы на всякий случай обезопасить себя. Последняя американская разработка, переданная немцам в части авиадвигателей для дальних самолётов — двигатели Пратт-Уитни «Хорнет» мощностью 600 лошадиных сил для основного немецкого транспортного самолёта Ju 52. Тогда казалось, что немцам хватит сил для того, чтобы совместно с Польшей и Румынией разделаться с советскими народами. Никто и представить себе не мог, что большевики смогут в соответствии с довоенным планом эвакуации вывезти с июля по ноябрь 1941 года на выбранные до войны площадки более 1360 крупных заводов.
Советская промышленность ускользнула от захвата, а количества и дальности средних бомбардировщиков Люфтваффе не хватало для разрушения советского оборонного потенциала. Так боязнь и жадность англичан и американцев, недооценка «азиатов» на этот раз спасали русских от фашистского порабощения. Сталин и его товарищи и здесь неплохо справились с подготовкой к масштабному нападению капитализма.
Советская дальняя авиация сейчас бомбила наиболее чувствительные, с точки зрения потерь для немцев, места скученного расположения войск и снаряжения: переправы через Дон, железнодорожные станции и платформы, полевые склады, резервы. От фронтовой разведки, партизан, групп НКВД, требовалось организовать сигнальные костры в районах целей, указывающие, где наносить удары, собрать затем сведения о причинённом ущербе...
Жара... В бункере прохладнее, чем на поверхности, но душно и влажно несмотря на систему вентиляции. Наверху вообще пекло! Даже вечерами, когда солнце уже давно зашло, очень душно; при полном безветрии +35 градусов Цельсия...
Снова резко дал о себе знать зуммер. Гордов поднял трубку и сразу начал с мата про непотребную «бабу шлёндру», беспутную шалопутку и нахалку — хабалку.
В ответ послышался упавший, растерянный голос начальника военных сообщений фронта, занимавшегося под руководством Хрущёва организацией движения резервов, припасов, эвакогоспиталей. Хрущёв целиком отвечал за организацию непосредственного тыла фронта, управление железными дорогами, паромами на Волге, передвижением подкреплений, эвакуацией, работой заводов, созданием рабочего ополчения, партизанских отрядов.
— Товарищ командующий фронтом! На станции Котельниково и у Гремячий танки и авиация противника разбили часть наших эшелонов с резервами, то есть 208-ю дивизию Воскобойникова! Там же у станции Чилеково наши же самолёты разбомбили эшелон с боеприпасами и продовольствием для Воскобойникова и Особой Оперативной группы Чуйкова! У Чуйкова вообще больше нет боеприпасов! Танки Гота теперь беспрепятственно движутся на Сталинград! Критическая ситуация! Что нам делать?
— Нести службу, — резко ответил Гордов, поворачивая к Хрущёву серое, оплывшее от бессонницы, бесконечного кваса, чая и нередко водки лицо с ледяными белёсыми глазами. — Покончить с паникой!.. — и бросил трубку.
— Правильно, товарищ Хрущёв? — буравя взглядом члена Военного совета, спросил комфорта.
Хрущёв с Гражданской войны, будучи комиссаром батальона, воинского звания не имел, но как член Политбюро ЦК находился по негласному табелю о рангах на несколько голов выше коммуниста Гордова, хоть и генерал-лейтенанта. Да хоть маршала! Любое партийное взыскание, наложенное на Гордова, ставило под удар его военную карьеру, а исключение из партии её хоронило вовсе. Поэтому авторитет члена Политбюро ЦК Хрущёва перевешивал любые знаки в петлицах...
Военные советы фронтов — обычно «тройки» из трёх членов: командующего фронтом, комиссара с высоким званием, представителя правительства или высокопоставленного партуправленца. Командующий фронтом отвечал за военные аспекты операции, комиссар за моральный дух, дисциплину и безопасность, а представитель правительства за гражданскую работу по управлению районом операции и тылом фронта.
Член Военного совета мог отказаться подписывать приказ комфронта, и тогда вопрос поднимался в Ставку для рассмотрения. То есть член Военного совета являлся своего рода постоянным представителем Верховного Командования, руководил тылом, подписывал списки награждённых, делал всё для обеспечения снабжение войск, доставки грузов и так далее...
Военный совет Сталинградского фронта имел только двух членов: Гордова и Хрущёва. Как член Политбюро и бывший комиссар в Гражданскую войну, Хрущёв как бы совмещал два места. Не хотел делиться славой. Сталин грозился ввести третьим членом Чуянова, главу областной партийной организации, но пока медлили, не до конца ещё убеждённый в авантюристическом складе мышления Хрущёва.
Вот и сейчас Хрущёв слушал Гордова с дежурной приветливостью на лице, отработанной долгими годами руководящей работы с людьми на Донбассе, в Москве, на Украине. Он научился представлять людей для простоты восприятия как поверхностные сиюсекундные воздушные шарики: вот плывёт, а вот — раз — и нет, как будто не существовало. Чего же в них вникать?
Насколько теперь велика опасность для Сталинграда? Велика... Когда захватчики вышли в район Кантемировки 9 июля, они стремились концентрическими ударами механизированных полчищ в направлении Сталинграда уничтожить советские войска и захватить город. Боевые действия на сталинградском рубеже начались 17 июля выходом гитлеровцев на рубеж реки Чир. В результате героических действий передовых отрядов 62-й армии Колпакчи и 64-й армий Чуйкова на реках Чир, Цимла и ударов советской авиации по колоннам и скоплениям гитлеровцев, их наступление с 17 по 22 июля развивалось крайне медленно. Они смогли выйти к рубежу главных сил Сталинградского фронта только 23 числа. Героическое сопротивление передовых отрядов вынудило гитлеровцев усилить войска на сталинградском направлении к концу июля с 10 до 30 дивизий и более 1200 самолётов, создав на направлениях своих ударов превосходство в людях более чем в 1,5 раза, в артиллерии и миномётах в 2 — 3 раза и в авиации более чем в 3 раза.
23 июля обозлённый промедлением, Паулюс с ходу атаковал правый фланг 62-й армии Колпакчи и, после трёх суток непрерывного заваливания советской обороны трупами солдат и своей горящей техникой, прорвал фронт. Его убийцы окружили две советские дивизии, вышли в район Верхне-Бузиновка, Манойлин. Здесь защитники Родной земли приняли смертный бой. Развернулось упорное, ожесточённое, кровопролитное сражение на Сталинградском рубеже. 24 июля на одну из советских стрелковых дивизий наступало до 150 танков. Ставка из своего резерва в состав Сталинградского фронта для контрудара и восстановления положения на участке армии Колпакчи передала две частично сформированные из частей бывшего Юго-Западного фронта Тимошенко танковые армии.
Первый танковый контрудар наносился 25 июля из района Калача-на-Дону в северо-западном направлении силами 1-й танковой армии Москаленко. Второй — силами 4-й танковой армии Кручёнкина 27 июля из района Трехостровской в западном направлении. В результате двух контрударов Паулюс не смог окружить армию Колпакчи, прорваться к переправам через Дон в районе Вертячий и Калач. Паулюс до подхода свежих сил перешёл к обороне под прикрытием массы авиации. Разгромить убийц Паулюса, прорвавшихся в район Верхне-Бузиновки не удалось, хотя они и понесли серьёзные потери.
Попытка врага взять Сталинград с ходу тоже закончилась провалом. Наступление свелось к фронтальным действиям. Паулюс втянулся в затяжные бои на правом берегу Дона. Однако оба фланга Колпакчи оказались глубоко охвачены.
Южнее армии Колпакчи действовала 64-я армия Чуйкова. 25 — 26 июля Паулюс перешёл к обороне перед танковыми армиями Москаленко и Кручёнкина у Калача, но обрушился на 64-ю армию Чуйкова, которая отошли на рубеж Суровикино — Рычковский. Отход Чуйкова за Дон в районе Нижне-Чирская создавал угрозу нанесения врагом удара на Сталинград с юго-запада. Гордов и Хрущёв отстранили Чуйков от командования. Командармом назначили Шумилова. Чуйков — его заместитель.
Тем временем по флангу армии Шумилова и остаткам 51-й армии Коломийца нанесла свой удар 4-я танковая армия Гота. Гот наступал вдоль железной дороги Котельниково — Аксай — Абганерово — Сталинград. Шумилов послал туда Чуйкова организовать Особую Оперативную группу войск из отступающих частей Коломийца и резервов...
— Да... — выказывая обеспокоенность, произнёс Хрущёв, полностью открывая глаза. — Очень неприятные данные про бомбёжку дивизии в эшелонах. Пункт назначения резервам в Котельниково устанавливал оперотдел фронта. Никишов устанавливал. Помню такое совещание по поводу укрепления войск у Цимлянской неделю назад. Что же будем делать, товарищ комфронта, чтобы не допустить противника в Сталинград с юго-запада?
— Никита Сергеевич, ты же сам предложил везти дивизию в Котельниково максимально близко к Цимлянской, и план перевозок подписывал... — дёргая и без того расстёгнутый до второй пуговицы генеральский китель, тихо произнёс генерал-лейтенант. — У меня теперь там других свежих войск нет! Все возможные войска отправляю на север для контрудара. Чуйков получил приказ насобирать из отступающих всё, что можно!
Гордов отметил про себя, что Хрущёв выглядел утомлённым. Немудрено от жуткой жары и духоты! Но Хрущёв умел быстро придавать себе давно отработанный вид большого начальника; в любое время дня и ночи, болен ли, здоров ли, пьян или трезв, играл озабоченность, взволнованность в беседе, которая позволяла говорить о наполненности энергией. Голос, жесты должны сообщать о бодрости и решительности. Рабочая простота и душевность —располагать. Всё должно говорить об одарённости, большом уме начальника, который знает что-то такое, особенно важное, что даёт ему возможность решать самые трудные задачи и по праву занимать высокую социальную позицию.
— Василь Николаич, командиры и политработники, доблестные защитники Сталинграда в течение месяца ведут ожесточённую борьбу за город Сталинград! — очень официально, словно на митинге, делая энергичные жесты руками, начал говорить Хрущёва, и усталость будто слетела прочь. — Немцы потеряли сотни танков и самолётов. Через горы трупов своих солдат и офицеров озверелые гитлеровские банды рвутся к Сталинграду, к Волге. Нам наша большевистская партия, товарищ Сталин, народ, великая Родина поручили: «Не допустить врага к Волге! Защитить Сталинград!» Защита Сталинграда имеет решающее значение для всего советского фронта. А я тут что-то про неправильное решение слышу — доставить как можно скорее бойцов к фронту! Это аполитичное рассуждение! Не жалея сил, презирая смерть, не допустим немцев к Волге, не сдадим Сталинград! Каждый из нас должен понимать, что захват немцами Сталинграда и выход их на Волгу усиливает наших врагов и ослабляет наши силы! Ни шагу назад! Что делается штабом фронта для исправления ситуации на левом фланге у Котельниково? И вообще? Это я тебя, Василь Николаич, как коммунист коммуниста спрашиваю?
Окончив привычное выступление, Хрущёв отодвинул от себя тарелку с окрошкой, буркнув:
— Лопать — не ушами хлопать!
Он сдвинул стакан с газированной водой, словно бы освобождая на столе место, куда комфронта будет выкладывать свои аргументы или сдавать партбилет и личное оружие.
Гордов покраснел, побелел, начал вещать, как оракул, закатив глаза и делая ударение на фамилии:
— Колпакчи с командованием армией не справился, дело развалил, что странно для такого опытного генерала! Потерял связь с окружёнными дивизиями! Поэтому с сегодняшнего дня он отстранён от командования. Вместо него Москва рассматривает кандидатуру Лопатина, нашего с тобой знакомого по обороне Киева, наступлению на Ростов, Харьков, обороне Донбасса...
Хрущёв с благожелательным видом слушал комфорта, думая на сама деле о другом. Ему пришлось постараться, чтобы добиться назначения этого туповатого служаки, склонного к рукоприкладству и спорадическим расстрелам по настроению — матершинника Гордова на должность комфортна рядом с собой вместо матёрой глыбы — маршала Советского Союза Тимошенко. Хрущёв лично уговаривал Сталина. Лучше ведь свой тупица, чём чужой умник. Хрущёв не жаждал иметь командующим своим фронтом чужака, который выпадет из-под его влияния, будет критически относится к деятельности Хрущёва на «комиссарском» посту члена Военсовета...
От жары, духоты и холодного кваса кровь стучала в висках, на лысине Хрущёва выступила испарина, а рубаха-вышиванка под френчем прилипла к спине. Перед мысленным взором вдруг полетела панорама Сталинграда с птичьего полёта, а в голове зазвучала его любимая украинская песня:

Нiч яка мiсячна, зоряна, ясная!
Видно, хоч голки збирай.
Вийди, коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиноньку в гай...

Слуха Хрущёв не имел, голоса тоже, но в уме он украинские песни пел великолепно, особенно голосом Козловского. Вот и сейчас он напевал про себя, и подвижные по-змеиному полные губы шевелись.
Хрущёв знал братский славянский народ с детства, поскольку его русская Калиновка находилась не так далеко от украинских сёл. Когда опрятные, спокойные и ладные украинские мужики — малороссы пели порой за работой, сдвинув брови, сильными грудными голосами, в их голосах слышалось столько безнадёжности, завывания, но вместе с тем величия, силы, угрозы, что это вызывало восторг!
С детства заметил он хозяйственность малороссов. Когда с отцом в поисках заработка на Донбассе пересекал «границу Великой России с Малороссией», которая проходила по широкой балке, то невольно обращал внимание на то, что на одной стороне виднелась «великорусская», совершенно разорённая помещиками деревушка с раскрытыми крышами и покосившимися избами, а на другой стороне чистенький малороссийский хуторок. «Хохляцкие» хаты белые, гладкие, ровные, камышовая крыша. Богатое внутреннее убранство по сравнению с неряшливым убожеством русских изб. Всё, вроде, одинаково: климат, почва, но на «великорусской» помещичьей стороне нищета и голод, а на малорусский хуторской — процветание. Как в зеркале отражались тут разные исторические судьбы украинцев и русских.
Тяжёлый 1000-летний груз кабалы сначала норманнов, затем монголов, затем царей-немцев, когда выживали только самые покорные, а свободные погибали, либо бежали на Дон, в Сибирь, на Украину, расплющил, размозжил самосознание русских людей, вымуштровал за 1000 лет иноземного рабства человека — фаталиста, обходящегося самым minimum minimorum; всё равно всё остальное отберут ненастный господа-живодёры.
Потомки Киевской Руси — украинцы после расселения в центральной России, приняв участие в генезисе русского народа, долго предоставлялись сами себе, и сами колонизировали Причерноморье вплоть до Кубани несмотря на борьбу за их землю могущественной Польши, ещё более могущественной Турецкой империи, а затем Российской империи. Приняв участие в создании Донского и Кубанского казачества, этих своеобразных частей русского народа, восточные украинцы навсегда сделались русским братьями и сёстрами в буквальном, кровном, родственном смысле этого слова.
Хрущёву нравилась украинская хозяйственность, аккуратность, домашний уют. Нравился Днепр. Близкими ему оказались черты украинского народа: сопротивление внешнему давлению, умение тщательно продумывать действия, упорство в достижении, скрытность чувств за напускной беззаботной весёлостью, эмоциональное восприятие. Дома и на работе он нередко одевался в украинскую рубашку. Нравились украинские пословицы, которые нередко использовал...
Несмотря на то, что Хрущёв долго жил на Украине, а гражданская жена являлась украинкой-«западенкой», он не научился свободно и чисто говорить на украинском языке. Хрущёв был чёрств к людям. Равнодушен. Его никак не могла интересовать история украинского народа, культура, как, впрочем, и всё русское. Просто постоянное общение с женой-украинкой, друзьями-украинцами, долгие годы работы на Украине пристрастили его к украинским рубашкам, пословицам и песням, салу и борщу, вареникам, голубцам, домашней колбасе. Вот и сейчас в бункере командного пункта Сталинградского фронта в центре Сталинграда он напевал про себя «Нiч яка мiсячна, зоряна, ясная!»...
Гордов в очередной раз провалился! Он скомпрометировал своего покровителя Хрущёва, проявлял недостаточность опыта и знаний для командования фронтом в сложных условиях! Результат? К вечеру ожидалось прибытие генерал-полковника Ерёменко — псевдоним «Иванов», которому следовало по указанию Верховного Главнокомандующего Сталина — псевдоним «Васильев», принять командование у Гордова над южной половиной Сталинградского фронта. Ерёменко вёз с собой директиву Ставки по этому поводу. Хрущёв видел этого «эклектического», «буйнопомешанного» храбреца Ерёменко несколько раз во время долгой работы на Украине, но личного знакомства не имел...
С подозрением и ревностью Хрущёв относился ко всем, кто прилетал из Москвы. Он имел не очень высокое мнение о людях, которые приезжали из Ставки, например, о новом начальнике Генерального штаба Василевском, лично сейчас руководившем с выездом на Дон контрударами танковых армий, чтобы исправить «художества» Гордова. Вечно Хрущёву казалось, что приезжие «москвичи» шушукаются по углам, готовят тайные сообщение, чтобы при неудаче свалить вину на кого-то другого! На кого же? Конечно, на командующего войсками Гордова, за которого хлопотал Хрущёв, и члена Военного совета фронта Хрущёва! По мнению ревнивца, приезжающие ничем помочь Сталинграду не могли за исключением только тех случаев, когда Василевский, Воронов, Новиков, Малышев, Меркулов, ещё кто-либо, приезжавший по поручению Ставки, привозили что-нибудь реальное — боекомплекты, авиацию, пехотные или артиллерийские части и так далее. Если же они приезжали сами по себе, то это Хрущёва очень «не радовало». Он считал, что они отнимают время, не принося никакой пользы делу. Сам же он по отношению к нижестоящим звеньям управленческой цепи поступал точно так же — приезжал и совал нос во все дела, заставляя производственников вместо дела проводить для него бесконечные экскурсии.
Неистовому Ерёменко предстояло срочно организовать очень сложное и объёмное мероприятие по разделению Сталинградского фронта, и возглавить новый Юго-Восточный фронт. Оборонительная линия этого нового фронта на дальних подступах к городу, по реке Дон, оказалась уже прорвана в нескольких местах, поскольку 4-я танковая армия Гота, численностью с советский фронт, намеревалась рванутся через Котельниково к Абганерово, разъезду 74-й километр и станции Тингута. Гитлер не случайно послал там наступать своего хвалёного танкового генерала, сосредоточил отборные силы! У Абганерово и должен был его встретить Ерёменко!
Ерёменко же не то, что хрущёвский «подкаблучник» Гордов, не обладающий качествами и опытом крупного военачальника, ни разу не блеснувший успехами на поле боя, и ставший комфоронта после Тимошенко лишь по личному ходатайству Хрущёва перед Сталиным. Этот Ерёменко начнёт вникать в дела, станет вопросы неудобные задавать о том, как случился порыв на участке 51-й армии Сталинградского фронта, где теперь войска, куда девалась свежая 208-я дивизия Воскобойникова, которая предназначалась для защиты Котельниково и Цимлянской, правда ли, что её везли в эшелонах к самой передовой без авиаприкрытия, да ещё самолёты Хрюкина их бомбили. Ерёменко обязательно станет беспокоить Хрущёва по неудобным вопросам подвоза резервов и снабжения. Понятно ведь, что военачальник только во вторую очередь полководец, а в первую очередь администратор и организатор. Тут Ерёменко оказывался на поле Хрущёва...
Разве мог Хрущёв в такой страшный для Родины час заниматься интригами и устройством своей карьеры в ущерб интересам народа? Мог! Хрущёв изначально, ещё со времён Совета депутатов Юзовки троцкист, спрятанный в оболочку большевика. Он как редиска — снаружи красный, внутри белый. Троцкист использует коммунистическое учение для получения выгоды лично для себя, как поп использует веру прихожан в Бога для собственного обогащения. Так же и Хрущёв использует коммунистическое учение для получения выгоды прежде всего лично для себя!
Фронт Гордова и Хрущёва, а конкретно армию Колпакчи, спасал прибывший в Сталинград новый начальник Генштаба Василевский. Он бросил в контрудар у Калача несформированные толком и без артиллерии 1-ю и 4-ю танковые армии Москаленко и Крючёнкина, лишь бы не дать захватить переправы через Дон. Захвати Паулюс переправы у Калача, — и армия Колпакчи в ловушке! Василевский выполнял приказ Сталина: «Пожертвовать танками, но спасти людей!»
Дела-то нешуточные: 6-я полевая армия Паулюса по людям в 1,5 раза превосходила две армии Сталинградского фронта, оборонявшиеся в Большой излучина Дона! Паулюс превосходил Гордова по артиллерии в 2,6 раз, по танкам в 2,1 раза, в самолётах в 3,6 раза! На направлении главного удара к югу от Клетской Паулюс создал преимущество в людях в 5 раз, в артиллерии в 10 раз, абсолютное превосходство в танках и авиации!
В связи с мощными контратаками советских танковых армий, Паулюс, собравший против Москаленко и Крючёнкина все противотанковые средства 6-й армии, а также всё, что хоть как-то могло служить противотанковым средством, опираясь на мощную авиаподдержку, всё-таки попятился назад и перешёл к обороне. Захват Кавказа оказывался под вопросом! Напуганные таким поворотом событий, гитлеровцы от Цимлянской с кавказского направления повернули против Сталинградского фронта 4-ю танковую армию Гота...
В такой чрезвычайно острый и напряжённый момент Сталинградский фронт оказался ослаблен руководством Гордова и Хрущёва, что губительным образом отразилось на ходе боевых действий, в особенности в условиях многократного превосходства сил противника. Гордов, конечно, старался, делал всё, что мог. Но задача оказалась ему не по силам. Просто не дано! Зато он ничем не угрожал авторитету Хрущёва...
Теперь Сталин слал в Сталинград ещё одного комфронта — Ерёменко. Про него Хрущёв теперь всё подробно выяснил через Управление кадров ЦК Маленкова, с которым близко сошёлся во время «ежовщины» и массовых репрессий 1937 — 1938 годов. Главная задача Маленкова — подбор и распределение кадров по всем отраслям народного хозяйства, советским органам. Маленков имел 45 отделов, инспекторскую группу, архив личных дел. Он курировал отделы кадров партийных организаций, Наркомата обороны, Военно-морского флота, Наркомата вооружения, боеприпасов, авиационной, судостроительной промышленности, НКВД, Наркоминдела, внешней торговли, топливной промышленности, электростанций и электропромышленности, чёрной и цветной металлургии, промышленности строительных материалов, тяжёлого машиностроения, среднего и общего машиностроения, железнодорожного и водного транспорта, химической, текстильной и лёгкой промышленности, лесной, мясной и молочной, рыбной, пищевой, местной промышленности, коммунального хозяйства, Связи, Наркомзема, Наркомсовхозов, Наркомзага, Наркомфина и Госбанка, торговли и кооперации, здравоохранения, советских, плановых, судебных и прокурорских органов, печати и издательств, просвещения, искусств, научных учреждений, комсомольских организаций, профсоюзных организаций.
Маленков знал всё про всех, будучи членом Государственного комитета обороны, куда Хрущёв не входил. Он являлся ценным союзником Хрущёва, поскольку Хрущёв — член Политбюро, а Маленков — нет. Конечно, Хрущёв через Маленкова знал всё о всех, в частности, знал всё о своём новом командующем фронтом Ерёменко. Кто он такой и кто за ним стоит. Штука в том, что за Еремёнко сразу Сталин... Тут с плеча не руби!
Ерёменко, как и Хрущёв, — крестьянский сын. Типичный восточный украинец. Его село Марковка на Украине в 150 километрах от Луганска, по сегодняшнему Ворошиловграда. В отличии от Хрущёва в войну 1914–1917 года Ерёменко в тылу не отсиживался с гармошками и бабами, а довоевал до унтер-офицера в полковой конной разведке. Два раза ранен и контужен. Потом командир партизанского отряда против немцев на Луганщине, затем в 1-й Конной Армии Будённого, Ворошилова, Сталина, где последовательно в боях против белогвардейской армий Деникина, Врангеля, поляка Пилсудского, Врангеля, украинского анархиста Махно дослужился до начштаба полка. Блестящее военное образование в отличие от Хрущёва, который даже писать грамотно не умел: Ленинградская Высшая кавалерийская школа, Ленинградские кавалерийские курсы усовершенствования командного состава, политкурсы при Военно-политической академии Ленина, курсы командиров-единоначальников при Военно-политической академии Толмачёва, Военная академия Фрунзе. В сентябре 1939 года с кавалерийским корпусом освобождал от поляков Западную Белоруссию во время Освободительного похода Красной Армии. Там впервые пересеклись его пути с Хрущёвым, который, как глава Украины, «приобретал» себе «новые территории». В июне 1940 года Ерёменко сформировал в Латвии механизированный корпус, затем командовал армией на Дальнем Востоке в ожидании войны с императорской Японией.
С 28 июня 1941 года, как командующий Западным фронтом, в непрерывных оборонительных и наступательных боях, в сражениях с танковыми группами и полевыми армиями Вермахта под Полоцком, Витебском, Смоленском. Дал лично Сталину обещание «разбить подлеца Гудериана» и разбил, выбив у Гудериана 3/4 танков контрударом у Трубчевска с массированным применением танков и авиации. Весьма успешно выводя свои войска из окружения, получил ранение. Повёл бойцов в контратаку на врага, атаковавшего штаб фронта...
15 октября 1941 года после операции из-за ранения Ерёменко навестил Сталин, поблагодарил за образцовые суворовские действия войск в условиях окружения под Вязьмой. Обескровленный Гудериан не смог взять Тулу к югу от Москвы. Окончательно разгромленный, он бежал перед советским контрнаступлением на 250 километров и лишился командования...
Сам Ерёменко к северу от Москвы, командуя 4-й Ударной армией, в сильные морозы и снегопады, почти без дорог, разгромил в контрнаступлении войска северного фланга группы армий «Центр», в том числе применяя финскую тактику «Мотти» для действий в лесу, и продвинулся на 200 километров. 360-я стрелковая дивизия его армии за 12 дней по-суворовски прошла 135 километров по лесу, едва ли не на руках перенося за собой технику. Войска пробились к коммуникациям немцев, перехватили крупную железнодорожную магистраль, питавшую левый фланг группы армий «Центр», что потребовало от Вермахта задействовать стратегические резервы, в частности 3-ю танковую армию Рейнгардта, созданную из 3-й танковой группы Гота...
Теперь любимчик Сталина и военной фортуны генерал-полковник Ерёменко получил приказ возглавить Юго-Восточный фронт, где Хрущёв так же, как у Гордова, назначался членом Военного совета. Ерёменко — герой. Кандидат на захоронение в Кремлёвской стене. Вот пусть у него и болит голова, как сформировать штаб, разместить, надёжнее взять управление войсками, быстрее изучить оперативную обстановку, расставить непосредственных подчинённых! Но Хрущёв тут хозяин, и ревность свою открыто проявить не может... Штаб свой пусть Ерёменко разместит в южной части города в школе, живёт вместе с Хрущёвым и Гордовым в одном доме в центре города недалеко от штаба фронта... Хрущёв уже распорядился там приготовить Ерёменко небольшую комнату: кровать, два стула, раскладной стол, стоявший в углу...
Вот уже Ерёменко действует — попросил напечатать свой приказ No.1 войскам, которые должны остановить Гота у Абганерово. Хрущёв взглянул на лист с текстом приказа Ерёменко. У штабных чинов и Гордова текст вызывал лишь горькую саркастическую улыбку — «К чему этот пафос, товарищ Ерёменко?» Но Ерёменко, внешне похожий на простоватого сельского жителя, не убоялся высокого стиля, чтобы пробудить в своих войсках боевой патриотический дух, ибо для славян важно подняться духом, осмыслить, они не умеют как немцы-роботы. И он воззвал: «Товарищи! Обращаюсь к Вам, боевые соратники, — бойцы, командиры и политработники; к Вам, братья по плоти и крови, — русские, украинцы, белорусы, грузины, армяне и люди других национальностей; к Вам, братья по нашему отечеству, по боевому сотрудничеству! Обращаюсь к Вам с призывом и приказом!
Ненавистные и озверелые орды фашизма залили кровью оккупированные области, они залили кровью и слезами наших матерей, отцов, детей, братьев и сестер! Реки пролито крови и слез; столько пролито невинной крови и слез, что в них можно утопить всех гитлеровских кровожадных бандитов! Гитлеровские бандиты опозорили и обесчестили наших девушек и жен! Зверски избивают и уничтожают наш народ!
Товарищи! Кровью обливается сердце, когда вспоминаешь эти зверства! Мы — бойцы, — защитники Великой Родины, не можем больше терпеть этого издевательства над нашим народом! Со всей злобой и ненавистью мы будем уничтожать заклятого врага! В сражениях под Сталинградом положим начало конца истреблению гитлеризма! Слава нашим героям, бойцам, командирам и политработникам, храбро сражающимся за нашу Великую Родину!
Пусть скажут о каждом из нас, что он был в Великом сражении под Сталинградом! Ни шагу назад, таков приказ народа, таков приказ Сталина!»
Хрущёв же подумал уже о том, что следует готовить новое место для штаба за Волгой. Штаб Приволжского военного округа уже давно переехал. Чуянов увёз свою семью. Ведь у Гордова каша в голове и он не удержит Сталинград!.. Хрущёв уже успел присмотреть за Волгой крепенький кирпичный домик в селе Заплавном. Этакая крестьянская предусмотрительность. Уже готовилась директива об депортации гражданского населения из прифронтовой полосы на всём советско-германском фронте. Из заволжских сёл гражданское население тоже следовало депортировать в степь, а сами сёла превратить в транзитные пункты для частей и соединений Красной Армии. Домик скоро сам собой должен освободиться. Непосредственно в Заволжье предстало разместить 300-ю стрелковую дивизию Афонина. Её задача — держать тыловой рубеж Сталинградского фронта на тот случай, если оборона в Сталинграде не выдержит. В пойме на восточном берегу строился рубеж для артиллерийских, стрелковые частей, танковых бригад. Готовились позиции тяжёлой, зенитной артиллерии. Наблюдательный пункт артиллеристов оборудовали в зданиях паровых мельниц в селе Верхняя Ахтуба и в селе Безродное. Там же располагался аэродром 287-го истребительного авиаполка, где шли фронтовые испытания нового истребителя Ла-5 — одного из лучших самолётов советско-германского фронта...
Заволжье сильно интересовало гитлеровцев. В степи где-то за Заплавным, вроде бы, находился их засекреченный аэродром. Трофейный советский самолёт немцев без опознавательных знаков мог приземляться в заволжской степи, чтобы забирать или высаживать диверсионные группы. С июля 1942 года в Заволжье забрасывались десятки диверсионных групп для подрыва воинских эшелонов, передачи разведданных, терактов. При бомбардировках железнодорожных узлов Верхнего Баскунчака, Палласовки диверсанты Абвера подавали сигналы: цепочка из пяти зелёных ракет. Особый отдел фронта работал как заведённый, выявляя группы и отдельных агентов. Большую часть групп составляли завербованные Абвером советские военнопленные. Многие сдавались сами, сдавали своих подельников, ведь они пошли на службу фашистам только чтобы вырваться из лап смерти...
Ерёменко... Но, конечно, никакого вида и призраков ревности и зависти к Ерёменко, страха и недоверия! Наоборот, в бытовом смысле широкие жесты и сплошная приветливости члена Политбюро Хрущёва к этому украинцу: познакомиться, обменяться приветствиями и фразами о здоровье, предложить чаю, возить из дома в штаб на своей машине, поскольку у генерал-полковника Ерёменко больная нога после очередного ранения и он ходит с палочкой...
Гордов тем временем вещал:
— В этой обстановке, как ранее мы докладывали тебе с Никишовым, делается следующее: я перебрасываю часть войск на север за Дон к Серафимовичу, формируя там на основе своей бывшей армии, теперь 21-й армии Данилова, ударную группу для нанесения флангового удара по армии Паулюса, наседающей на армии Колпакчи и Крючёнкина. Приказы мной уже отданы, войска начали перегруппировку...
Этот крайне рискованный, авантюрный манёвр — снять часть войск с пути озверевшего Паулюса, и перебросить на фланг для контрудара по нему, мог сработать лишь в одном случае: Паулюс не стал бы препятствовать переброске войск авиацией, и не стал бы продолжать наращивать удар на Сталинград, вводя в бой всё новые и новые силы. Но именно это Паулюс и собирался делать, имея к тому же преимущество в подвижности. Опаснейший манёвр Гордова вёл к тому, что облегчался путь Паулюсу к окраинам Сталинграда, а снятые с его пути войска несли неоправданные потери на марше в степи, не успевая осуществить удар во фланг...
— Отлично, — бодро отозвался Хрущёв, — все партийные организации, рабочие, трудящиеся Сталинграда готовы непосредственно защищать родной город, и необходимо немедленно поставить им конкретные задачи...
Для Хрущёва эта авантюра — обычная возможность проявить свою кипучую натуру. Выгорит дело — ему плюс, не выгорит — виноват командующий фронтом, это он профессиональный военный...

Глава 20. Как нашла коса на камень
 
За две недели до того, как по адской жаре сквозь облака пыли, по дороге, ведущей к хутору Пимено-Черни, шли навстречу судьбе трое товарищей: Надеждин, Петрюк и Гецкин, к станице Цимлянская для защиты Котельникова и своего участка Дона начали прибывать на грузовиках первые подразделения 91-й стрелковой дивизия полковника Макарчука.
Котельниково и Цимлянская тогда ещё — глубокий тыл. Цимлянская вместе с хутором Каширкиным — четыре основные параллельные улицы одноэтажных куреней с зажиточными жестяными крышами и погребами. Здесь же паровая мельница Парамонова, спирто-водочный завод, школа в доме купца Воронина, полукруглые погреба времён Петра I, Никольский храм на Чекаловской горе. Ближе к Дону станица расползалась в стороны. Груши, огороды, телеграфные столбы, линии электропередачи, уличные фонари, громкоговорители, обелиск красных героев… Крутыми обрывами станица разрывалась надвое. Её опоясывали балки — глубокие, как крепостные рвы. У Дона устья балки — неприступны. Этакая природная крепость от татаро-калмыцких набегов для первых русских поселенцев. Неподалёку от переправы, на круче — старинная каменная стела с изображением креста с двузубыми вилами вниз, как маяк сухопутным кораблям — караванам, идущим по степному морю. Бесшумно волнуется ковыль. Эту задумчивую красоту созерцают коровы из подсобных хозяйств и седые старики...
Тут же аэродром. При Советской власти на Дону с 1934 года действовала гражданская авиация. Сначала лёгкие бипланы отечественного производства с открытыми кабинами облетали для сбора почты труднодоступные для автомобиля степные районы. Потом заработала авиалиния Ростов — Цимлянская. «Мы рождены чтоб сказку сделать былью!» Станица с тех пор ещё и промежуточная посадочная площадка. Выровненное и размеченное поле принимало пассажиров с 1937 года. Прогресс!
Места у Цимлянской ключевые в этих степях с незапамятных времён. Рядом со станицей на южном берегу находились известные востоковедам развалины хазарского города Саркела — центра работорговли, построенного из обожжённого кирпича инженерами византийского императора Феофила по просьбе правителей Хазарии — кагана и бека. Город хазары выстроили неподалёку от развалин предыдущей своей крепости из белокаменных блоков. Она располагалась на другом берегу, на 70-метровом обрыве. Более древний город разрушили во время междоусобной войны в Хазарии ещё до того, как хазары обложили данью земли южной Руси. В X веке Саркел захватил русский князь Святослав Игоревич. Этот город русских под названием Белая Вежа существовал более 100 лет, пока его не разорили половцы. Кирпич из стен города долго использовался населением для строительства фундаментов.
Переправа через Дон у Цимлянской — не случайная точка на карте. В этой местности из-за особенностей рельефа сходились наиболее удобные древние степные дороги — часть ответвления Великого шёлкового пути, самого его северного маршрута, начинавшегося в древней китайской столице Чанань, идущего затем через Великую степь в Киев, а затем в баварский Регенсбург, который располагался в северной излучине Дуная.
Повторяя хазарские древние степные дороги, ведущие к Саркелу, в Цимлянской пересекалась теперь старая гужевая дорога Новочеркасск — Сталинград с запада на восток и грунтовая дорога с севера на юг от станции Морозовской на железной дороге Шахты — Сталинград к станции Зимовники на железной дороге Тихорецк — Сталинград. Большинство переправ через нижний Дон, к которым рвались завоеватели, из-за особенностей рельефа издревле являлись важными пунктами торговых караванных дорог с Дербентского прохода, от устья Волги и с Кавказского хребта в Суздальскую и Киевскую земли Руси.
Сейчас главное и для захватчиков, и для защитников Родной земли в Цимлянской — переправа. Удобный спуск с высокого берега, а затем и подход к переправе через заросли по крайне топкой и болотистой дороге располагались в 4-х километрах ниже по течению от станицы около небольшого хутора Потайновский. Выше и ниже по течению даже в летнюю межень Дон имел ширину до 400 метров при глубине до 15 метров. Это вам не Верхний и не Средний Дон — по мелководью не прейдёшь! Здесь же Дон сужался до 250 метров. По всем этим причинам деревянный мост у Цимлянской с удобными подходами с берега, построенный ещё весной советскими сапёрами под нагрузку 16 тонн, имел стратегическое значение.
Ведущие к Цимлянской и далее на Котельниково на десятки километров дороги заполняли отступающие бойцы, жители, скот. Любимчик члена Политбюро Хрущёва комфронта Малиновский на которого Савка возложила задачу отвести здесь войска за Дон, в это время фактически отстранился от командования и, как курортник, предавался больше кутежам с дружками в компани буфетчиц и медсестёр, чем командовал. Командармы, наблюдая такую картину в штарме, вели подобную иллюзорную жизнь...
Раненые бойцы и командиры шли, поддерживая друг друга, в окровавленных бинтах, на самодельных костылях, под нестерпимо палящим солнцем, без воды и еды. Хватаясь из последних сил за жизнь, защитники Родины ковыляли по бесконечной пыльной дороге в надежде на спасение у Цимлянской. Далеко не все брались их подвезти. Грузовики шли вперемешку с подводами. Они, доверху гружёные, двигались волной, рекой в несколько протоков, тащились и по дороге, и по неубранной жухлой кукурузе. Обгоняя друг друга, подводы сцепляясь упряжью и колесами. С них на ухабах падали мешки и узлы. Рядом брели люди, давясь поднятой колесами пылью. Отдельные колонны тыловых служб насчитывали по 200 и более грузовиков.
Легковые автомашины, отчаявшись распугать подводы гудками, сворачивали на кукурузные поля, фыркали в них, обматывая колеса бахромой сухих будыльёв. Только заградпосты и заградотряды оказывались способными наводить относительный порядок в движении. В стороне от дороги проходили без строя малые и большие группы красноармейцев, часть из них без оружия. Часть наоборот, тащили с собой ещё и трофейное...
Шла масштабная спасательная операция библейского масштаба по отводу войск Малиновского за Дон, движимая зачастую стихийным самоотверженным творчеством масс, командиров среднего и низшего звена, героизмом отдельных подразделений и бойцов — коммунистов, комсомольцев. Не будь их — не спастись от смерти и европейского ига сотням тысяч красноармейцев и мирных жителей. Но они всё-таки спаслись от убийства, мучительной смерти в плену, ограбления до нитки, издевательств и рабства в Германии. Спаслись десятки тысяч раненых от неминуемой жуткой смерти от рук европейцев при захвате эвакогоспиталей и медсанбатов. Удалось спасти множество дорогостоящего вооружения, имущества, скота, тракторов, комбайнов, зерна, оборудования…
Цена такому спасению оказалась высока. Но кто когда России что-то давал по дешёвке? Кто и что когда-нибудь давал по дешёвке простому народу и его героическим защитникам — большевикам? Охранка и черносотенцы, белогвардейцы и интервенты, террористы и кулаки?
Паромные переправы и наведённые мосты в станицах Романовская, Бронницкая, Цимлянская, Николаевская, Раздорская, Мелиховская, Багаевская, в посёлке Константиновский и городе Аксай с трудом справлялись с огромной массой людей, скота и техники страшного Нового Исхода. Везде возникали скопления народа, скота, стихийные отстойные площадки. Очередность и порядок поддерживали пограничники, заградпосты войск НКВД по охране тыла, сводная дивизия милиции, армейские и фронтовые заградотряды. Сначала пропускали военную технику, раненых и бойцов, и только затем гражданских.
После авианалётов к берегам Дона прибивало множество утопленников. Тех самых «без вести пропавших». Вот прибило одного молоденького к берегу, а женщина-колхозница с обветренным лицом и потрескавшимся от тяжёлой жизни руками прикопала его в песке у воды:
— А то птицы глаза выклёвывают!
Так отвечала она патрулю на вопрос почему хоронит бойцов без армейского похоронного бюро и составления акта...
У одного красноармейца она нашла в кармане фотокарточку. Видно, что жена и дочка. На обороте надпись, даже вода не размыла: «Люби нас, Володя, крепко и не забывай!» Кто он такой? Откуда? Знают ли, где он погиб от руки лютого врага, и где его могила? Конечно, напишут родным: «Пропал без вести». Прикопала и его женщина безо всякого армейского похоронного бюро и составления акта, присыпала песочком. Одним пропавшим без вести на Руси стало больше. А на глазах слёзы: «Хоть и не мой он сынок, но всё же свой!» Война — ужас один...
Первые подразделении дивизии Макарчука прибыли из-под Ростова-на-Дону автотранспортом. Другие выгружались под бомбёжками на станции Зимовники на реке Малая Куберле, и двигались к Дону пешим маршем по раскалённой, как сковорода, сухой степи 100 километров к Цимлянской и Николаевской. Единственная зенитная батарея, сопровождающая колонны, безопасность не обеспечивала.
Вокруг простиралась равнина, кое-где перерезанная невысокими взгорьями.
Редкие деревца, небольшие рощицы. На листьях деревьев толстый слой пыли, придающий им странный вид в лучах палящего солнца. Здесь преобладали три цвета — бурый, серый и зелёный, изредка разбавленные золотистой желтизной ржи.
Трудно передать словами трагедию этого марша. Стёртые в кровь ноги, измождение от потери влаги, убитые, раненые и потершие сознание товарищи. Одно в голове: «Напиться воды вволю, дойти, остановить врага!» Большинство бойцов выкидывали противогазы из сумок, набивая туда доступное съестное, боеприпасы, ведь снабжения в скором времени не предвиделось. Чтобы избежать денежного взыскания за утрату имущества писали в отчётах, мол, противогазы подразделения, сложенные на бричку, уничтожены бомбой...
Разведчики гитлеровцев и диверсанты 800-го полка «Бранденбург», одиночные диверсанты и группы, переодетые в советскую форму или в гражданской одежде, появились на южном берегу среди отходящих частей ещё до подхода авангарда Макарчука. Часто среди разведчиков оказывались очень красивые девушки. Теперь гитлеровцы не пренебрегали и войсковой разведкой, хотя в целом продолжали действовать против правила «Не зная броду, не суйся в воду!», уповая больше на концентрацию сил при наступлении. Теперь их разведка имела от Гота задачу установить наличие и состав советских сил на удалении 50 километров от Дона в сторону Котельниково и Пролетарской.
Диверсанты полка «Бранденбург-800» устремились к рокадной железной дороге Тихорецкая — Сталинград, чтобы прервать сообщение России с Кавказом и снабжение войск вдоль нижнего течений Дона. Благодаря бдительности пограничников 276-го погранполка 11-й дивизии НКВД по охране фронтового тыла, заградпостам и истребительным батальонам взорвать железнодорожные мосты над Курмоярским Аксаем и Салом диверсантам не удалось и 90 эшелонов в сутки так и следовали по ним дальше.
Предстоящая битва за Цимлянскую и Николаевскую стала частью битвы за переправ в нижнем течении Дона. В свою очередь эта битва являлась частью начавшейся 17 июля грандиозной битвы за Сталинград и Кавказ. Битва за переправы меньшая по количеству войск, но такая же гигантская по расстояниям и не менее значимая, чем битва в большой излучине Дона. Это как бы «Малая Сталинградская битва»!
Сражение за две переправы для выхода гитлеровцев и румын к Котельниково началась более двух недель назад. В тот момент гитлеровское командование готовилось к небывалому штурму силами 18 дивизий на фронте всего в 100 километров красавца-города Ростов-на-Дону — единственного крупного города на этой огромной территории. При этом наступление на Сталинград продолжались силами всего 10 дивизий Паулюса на фронте широтной 300 километров...
Передовые части 4-й танковой армии Гота из большой излучины Дона с северо-востока неожиданно подошли к станице Цимлянской, находящейся почти посредине: в 190 километрах от Ростова-на-Дону и в 215 километрах от Сталинграда.
К моменту первой атаки гитлеровцев в частях дивизии не имелось органа управления, так как штаб Макарчука ещё не прибыл, а находился за 250 километров от своего рубежа у Ростова-на-Дону. Макарчук выехал с последним эшелоном и с опозданием. Без штаба отсутствовал контроль исполнения приказов, не действовала разведка, связь, тыл, службы не обеспечивали стрелков, противотанкистов, миномётчиков, артполк боеприпасами, минами, продовольствием, горячей пищей. Один из батальонов в течение трёх суток не получал даже хлеба и сухарей!
Связь между полками Макарчука, растянутыми на рубеже в 90 километров от Цимлянской до и Николаевской осуществилась по телефону, частью по полевым, частью по гражданским линиям. Дублировалась связь конными посыльными и мотоциклистами. Два мотоциклиста вскоре пропали — их перехватили диверсанты.
Долина Дона даже в начале июля ещё не просохла. Ряд районов по-прежнему заливала вода, в особенности на участках между Цимлянской и Николаевской.
В конце прошлого, начале этого года в Большой излучине Дона советское командование с помощью военных строителей и местного населения построило две линии оборонительных сооружений, прикрывая направление на Сталинград. Советское военно-политическое руководство догадывалось о том, где гитлеровцы попробуют веной совершить очередное безумное наступление — на Юге… Линии полевых оборонительных сооружений, преграждающих путь на восток, заканчивались на юге у Цимлянской: противотанковые рвы, эскарпы, проволочные заграждения, минные поля, доты. Именно сюда вышли войска Сталинградского фронта, созданного из резервов, ещё весной прозорливо размещённых здесь Ставкой. Построенная в это же время, но менее развитая линия оборонительных сооружений южного берега Дона, идущая под прямым углом к линиям обороны Большой излучины, прикрывала направление на Кавказ. На её основе и предполагалось вести оборону этого направления.
Весна выдалась поздняя, холодная, затяжная. Из-за таяния снега наступило высокое половодье. Дон разлился так, что затопил всю пойму, включая Ростов-на-Дону. В некоторых местах ширина разлива достигала 10 километров! Многие районы поймы от станицы Николаевской до устья и выше по течению так и оставались залиты водой. Под воду ушли все полевые укрепления. К великому горю, сооружения, построенные у берега, оказались почти уничтожены. Преграда, предназначенная для того, чтобы задержать здесь врага на пути к Кавказу — исчезла...
Восстановление огневых точек, блиндажей, противотанковых эскарпов, сооружённых в прошлом году от устья Аксай Курмоярского до устья Сала, возлагалось на Управление военно-строительных работ, два стройбата, две строительные колонны по 1000 человек. Срок начала работ — 20 июля, но именно в это время враг уже отказался на северном берегу, а его авиация ходила по головам. Удалось восстановить лишь 35 процентов батальонных участков обороны там, где это позволяла топкая пойма.
Чтобы упредить развёртывание советских дивизий на южном берегу Донского рубежа и окружить отходящие советские части, Гот приказал боевой отряду преследования — группе Градля из 29-й моторизованной дивизии Фремерея внезапной атакой захватить Цимлянский тет-де-пон, Цимлянскую переправу и плацдарм. Гот обещал майору Градлю за захват переправы «Железный крест» 1-го класса и отпуск, а командирам рот кресты 2-го класса. Боевая группа Градля — командира противотанкового дивизиона из дивизии Фремерея, типовая полковая боевая группа: полк моторизованной пехоты, в том числе две роты на бронетранспортёрах, танковый батальон, дивизион самоходных штурмовых орудий, противотанковый дивизион с пушками-самоходками, артиллерийский полк, мотоциклетный батальон, самоходные зенитки. Всего почти 2/3 ударной силы моторизованной дивизии. На командный пункт дивизии для организации авиационной поддержки рейда прибыл командующий VIII авиакорпусом фон Рихтгофен. Карт не имелось из-за нерасторопности картографического батальона, поэтому пользовались самодельными чертежами.
От Морозовской, где накануне Фремерей захватил многочисленные эшелоны тыла фронта Тимошенко, даже самолёты на аэродроме, правда повреждённые в боях, боевой группе Градля требовалось пройти около 100 километров по незащищённой местности. Приняв как обычно «Pervitin» для храбрости, Градль и его солдаты двинулись параллельно многочисленным колоннам отступающих войск, толп беженцев, иногда смешиваясь с ними, но не вступая в бой. Иногда местные жители даже приветственно махали проезжавшей колонне, думая, что это свои, тем более, что впереди ехали грузовики и мотоциклы с «бранденбургерами» в советской военной форме. Их задача — убивать бойцов заградпостов НКВД, предупреждать о крупных армейских заградотрядах.
Марш-бросок Градля прикрывали истребители Bf.110. Кроме четырёх пулемётов MG 17 и двух пушек MG FF эти истребители несли по две бомбы массой 500 килограммов под фюзеляжем и четыре 50-килограммовые бомбы под крыльями.
Палящее солнце едва проглядывало сквозь облака пыли, поднятой колёсами грузовиков, гусеницами танков, самоходок и бронетранспортёров. Воздух наполняла гарь. Гитлеровцев поражало обилие техники и имущества, брошенных отступающими вдоль обочин дороги и в кюветах. «Откуда у них столько всего?»
1-й батальон 561-го стрелкового полка Бурцева из дивизии «инвалидов» Макарчука прибыл в Цимлянскую только вчера на грузовиках, без артиллерии. Он занял линию неглубоких окопов вокруг станицы, пребывая в уверенности, что здесь ещё глубокий тыл. Возглавлял оборону тет-де-пона начштаба 561-го полка Нелюба. До атаки Градля у Цимлянской успели переправиться на южный берег «Катюши», тысячи раненых бойцов, беженцы, сотни автомашин, десятки орудий.
Вечером всей массой своей бронетехники Градль неожиданно атаковал Нелюбу, имея подавляющее техническое и численное превосходство. В результате авианалётов и артобстрела начались пожары. Истребители сбросили листовки — «пропуска в плен». Гитлеровцы повели очень плотный огонь из пулемётов. Весной многие пехотные и мотопехотные взводы получили по 3 лёгких, переносных, компактных, но капризных пулемётов MG 42, обладающих скорострельностью в 1500 выстрелов в минуту. Кроме шквала пулемётного огня и залпов 6-ствольных реактивных миномётов, на ветеранов и молодых 18-19-летних необстрелянных дагестанцев обрушились истребители-бомбардировщики Bf.110 и пикировщиков Ju 87. Сирены устаревших тихоходных «лапотников» Ju 87 издавали при пикировании дикий вой, и ад следовал за ними. Звук пропеллеров их сирен на стойках шасси леденил душу, ввергал в смятение, парализовал и ещё долго звучал в ушах: «Вот сейчас, вот сейчас, эта бомба моя, эта прямо в меня!»
Одновременно бомбёжке подверглась станция и аэродром Котельниково, находящийся в 78 километрах от переправы. Там базировался 270-й истребительный авиаполк майора Гнедича из 229-й истребительной авиационной дивизии 4-й воздушной армии Вершинина. Истребители бросились на выручку к Цимлянской, но станица уже горела в облаке пыли и дыма...
В батальоне среди дагестанцев возникла паника. Они бросили позиции. Многие желали сдаться в плен. Им очень хотелось получить гитлеровские листовки — «пропуска в плен». Станичники со слезами уговаривали красноармейцев не вести бой в станице, ведь она сгорит! В такой обстановке первым сел на коня и уехал из станицы на другой берег Нелюба. Дагестанцы разбежались, частично переправились через Дон, частично через реку Цимлу. Оставшиеся на своих позициях ветераны и отдельные подразделения отступающих здесь 60-й кавдивизии и 64-й танковой бригады просто ничего не могли поделать с массой бронетехники Градля без должного количества противотанковых средств. Невзирая на героическую борьбу, они отошли. Отступление застигнутого врасплох батальона после атаки отборной и вооружённой до зубов полковой группы Градля, оказалось закономерно...
Массовое бегство с поля боя, отход с занимаемых рубежей без приказа командования происходили по большей части в силу трусости и паники среди комсостава. Но и общее настроение среди дагестанцев оказалось не ахти. Сопротивление врагу они оказывали только под воздействием командиров и комиссаров. В плен сдалось 200 дагестанцев — около 1/3 батальона. Гитлеровцы захватили у отступающих к Цимлянской 3 бронеавтомобиля, 100 грузовиков и тракторов, 2 танка, 4 самолёта на взлётном поле.
Остальные подразделения Макарчука предотвратить захват станицы не смогли, поскольку в это время выгружались на станции Зимовники в 130 километрах южнее или только начинали выходить в район обороны. Приданный Макарчуку отдельный полк «Катюш» закапывал свои пусковые установки у села Красный Яр в районе переправы и в бою участия не принял.
Двигаясь вместе с отступающими, с красным флагом и советскими лозунгами на грузовиках, диверсанты-«бранденбургеры» проскочили через мост у Потайновского, и после рукопашной схватки с пограничниками захватили небольшой плацдарм на южном берегу.
Один молодой красноармеец, явно в шоке после контузии, бегал неподалёку и кричал: «Спасайтесь все! Спасайтесь! Немцы окружили нас! Нам конец!» В ответ на это пограничник — младший лейтенант приказал расстрелять паникёра. Насмерть перепуганный паникёр с вылезшими из орбиты глазами бросился бежать. Бойцы открыли по нему огонь из винтовок. Оказавшийся на его пути артиллерийской капитан попытался отобрать у него винтовку. Паникёр выстрелил и, ещё больше перепуганный своим выстрелом, завертелся на месте, как загнанное в ловушку животное, после чего со штыком бросился на капитана. Тот выхватил пистолет и выстрелил. Трое красноармейцев молча подняли тело и оттащили бездыханное тело паникёра в кусты...
Пограничники и «инвалиды» повели обстрел «бранденбургеров». Приблизились к ним ползком и забросали гранатами. Из 15 диверсантов ни один не ушёл. Плацдарм удалось ликвидировать. Оставшиеся на дороге у Потайновского беженцы и машины смогли спастись на южном берегу.
Так началась «Малая Сталинградская битва» — сражение за переправы в четырёхугольнике, образованном с юга линией железной дороги Зимовники — Котельниково, с севера Доном, с запада и востока реками Сал и Курмоярский Аксай. Вечером «Катюши» 19-го гвардейского миномётного полка дали уничтожающий залп по «немецкому» берегу. Ночью последовали ещё два полковых залпа. Повёл огонь 1168-й артполк Резерва Верховного Главнокомандования. 250-метровая переправа оказалась разрушена. Пожар охватил хутор Потайновский, где разместились гитлеровцы. На четыре дня после этого гитлеровцы «успокоились», подтягивая боевые группы Улиха, Геллермана, мостостроительные, сапёрные части XXXXVIII танкового корпуса, зенитные части Люфтваффе, готовясь к форсированию Дона. Концентрацию сил гитлеровцев на двое суток нарушили ливни, сделавшие дороги непроходимыми для машин. Отпор у Цимлянска заставил Гота искать переправу в другом месте ниже по течению. Наиболее подходящим местом для переправы армии являлась станица Николаевская.
На следующий день после потери Цимлянской перед строем командного состава по приговору Военного трибунала, состоящего из прокурора 91-й дивизии, пяти юристов и двух секретарей, расстреляли Нелюбу, как паникёра и труса. За день боёв это второй случай приговора за трусостью.
«Особисты» привели бледного старшего лейтенанта и поставили в двадцати шагах перед строем командиров. Председатель трибунала прочёл приговор:
— Именем Союза Советских Социалистических Республик... За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа, в соответствии со статьей 193 Уголовного кодекса часть 21 пункт «б»: «Сдача неприятелю начальником вверенных ему военных сил вопреки военным правилам» — высшая мера социальной защиты с конфискацией имущества...
Начштаба дивизии Булгаков вызвал из строя майора-артиллериста, вручив ему автомат вместо того, чтобы ждать из штадива комендантский взвод. Прозвучала трещотка очереди...
За весь предыдущий месяца трибунал дивизии рассмотрел 25 дел. Из них примерно 1/2 — кражи. 1/3 — дезертирство и самовольное оставление части. За дезертирство полагался по статье 193 УК часть 9 пункт «а» — расстрел, за самоволку по части 8 — минимум 3 года заключения. При кражах госсобственности — до 10 лет лишения свободы, за кражу личного имущества — дисциплинарное взыскание. Приговор о заключении всегда, без исключений, давался трибуналом с отсрочкой наказания. Часть бойцов осуждённых с отсрочкой при первом удобном случае старались перебежать к гитлеровцам, другая часть наоборот — старалась воевать вовсю, чтобы снять судимость.
В последующие дни шли огневые бои и взаимная разведка. На северном, правом берегу Дона всё ещё оставались многочисленные советские части и подразделения, колонны, идущие с севера от Морозовой к Цимлянской, толпы беженцев, не знающие, что путь к спасению здесь уже перерезан. Они утыкались в гитлеровские заслоны и поворачивали на восток, к переправам у станицы Верхне-Курмоярской или на запад к станице Николаевской, где переправы ещё действовали. То и дело на «немецком» берегу возникали стычки и перестрелки. Группа Грамса оказалась в окружении. Гитлеровцам и подходящей румынской кавалерии потребовалось двое суток, чтобы полностью перекрыть путь отходящим сюда беглецам, и с боями зачистить берег в своём тылу до Николаевской.
На северном берегу разлилось нашествие варварских орд. По своим обычаям гитлеровцы зверски расправлялись на месте с командирами, комиссарами, женщинами-военнослужащими, бойцами НКВД, милиционерами, ранеными. При зачистке береговой линии батальон мотоциклистов расстрелял жителей хутора, включая женщин и детей. Перед этим их заставили самих выкопать для себя могилы. Так убийцы мстили за то, что жители хутора помогали красноармейцам организовать засаду, в которой удалось уничтожить несколько мотоциклистов. У Цимлянской последовали обычные для Вермахта с начала войны массовые убийства пленных и раненых. Конечно же произошли повальные и извращённые изнасилования женщин. Не меньше гитлеровцев свирепствовали по хуторам «хиви» и как из-под земли взявшиеся полицаи из числа казаков, украинцев, кавказцев. Они мстили за обиды Советской власти в целом и русским в частности. Здесь действовали убийцы из Schuma-Bat.36 — эстонского шуцманшафт-батальона и 450-го туркестанского батальона из киргизов, грузин казахов, азербайджанцев. За отказ в покорности следовали зверские избиения. Избивали даже малолетних детей. От них требовали, чтобы они выдали, где их матери:
— Признавайся, собачий сын, где твоя мать-молодуха прячется!
С первого же часа своего пребывания в Цимлянской немцы устроили охоту на домашних животных, не обращая внимания на хозяев. Станичников сразу погнали на принудительные работы. В лесополосе у Чекаловой горы расстреляли 20 казаков, отказавшихся работать на немцев. Убивали на улицах и в домах. Поводом для убийства могло стать что угодно. Жертвами в первую очередь становились лучшие люди станицы: агрономы, учителя, ветврачи. За один только «косой взгляд» замучили 60-летнюю уборщицу из местного колхоза. Ещё до появления айнзацгрупп и зондеркоманд, солдаты Фремерея без всяких объяснений, независимо от возраста, убивали евреев. Схватили и тут же расстреляли поэтессу Ширман, приехавшую в составе выездной редакции газеты «Молот».
Военнопленных из жителей, вызвавших подозрение, начали сгонять в лагерь за станицей Хорошевской. В этом хуторе сразу «походя» убили 200 человек — в них «признали» евреев. Условия в лагере Фремерей специально создал такие, чтобы от голода и болезней умирало как можно больше. Это соответствовало приказу, отданному Готу своим генералам.
Перед началом войны Гитлер особым приказом снял со своих убийц и насильников любую ответственность за преступления на территории Советского Союза. Подлил масла в огонь и вчерашний приказ Верховного командования Сухопутных сил OKH.Gen.z.b.V./H.Wes.Abt. о повышении боевого духа. Кроме очень неплохих денег ежемесячно, массы льгот и обещанных десятков гектар в завоёванной России, солдат следовало мотивировать ненавистью и подталкивать к убийствам. Эту ненависть следовало воспитывать и поддерживать. Специальные офицеры-воспитатели на обязательных еженедельных политических занятиях вдалбливали в головы солдат звериные правила обращения с русскими:
— Убей русского!
Кроме офицеров-воспитателей, каждый офицер Вермахта по методикам OKH, имея множество обязательной пропагандистской литературы, проводил занятия по теме арийского превосходства, ничтожности русских и евреев, долга завоевания жизненного пространства и так далее, заканчивая всё пением фашистского гимна. Офицеры-воспитатели изучали с солдатами специальные книги из походной литературы для войск и полевой библиотечки Вермахта серии «Tornisterschrift der Wehrmacht», вроде брошюры «Почему мы начали войну со Сталиным». Значительная часть фронтовых изданий ОKH и OKW издавалась ранее с другими обложками в партийных типографиях и типографиях CC для собственных нужд. В планшете офицера Вермахта обязательно лежал сборник избранных докладов и речей NSDAP для служебного использования в войсках, сборник статей «Вермахт и партия», «Сохранение немецкой расы», «Полезное использование свободного времени в войсках», «Немецкое отношение к иностранцам» и так далее.
Командование обязывало офицеров Вермахта на политических занятиях создавать единообразное толкование фашистских, расистских основ. «Славянство должно быть уничтожено!» Всем солдатам следовало стать фашистами и расистами, даже если они не являлись членами партии NSDAP.
Офицеры вещали:
— В Советском Союзе Сталин планомерно уничтожил высшую нордическую прослойку... Он окружил себя телохранителями-азиатами… Согласно своей программе, он захотел создать «нормального русского» — помесь всех рас советских народов... При большевиках евреям проще всего пробраться наверх... Эта война с Советским Союзом — в двойном смысле слова «война рас» — германской и латинской против славянской и азиатской...
Это не явно преступная организация СС — это уже Вермахт, пытающийся прикидываться просто армией капиталистического государства. Это не члены NSDAP — это как бы просто военнослужащие. На поверку они все оказались расистами, негодяями, грабителями и убийцами!
— Сколько евреи жили среди немецкого народа, столько немцы боролись с этим! — поддакивали офицерам-воспитателям солдаты, рассказывали друг другу, что советские бойцы плохо обучены и экипированы, форма у них некрасивая, и в расовом отношении стоят на низшей ступени.
Даже людоеда в Вермахте не наказали бы, поедай он русских детей! Вот уж европейцы показали, кто они есть на самом деле!
Результаты оказались сатанинскими. Кроме применения варварских кассетных авиабомб и разрывных пуль, гитлеровцы, как стандарт ведения войны против русских — добивали раненых красноармейцев на поле боя, что в части потерь в некоторой степени компенсировало преимущество советских войск над гитлеровцами в артиллерии, количестве снарядов, ручном огнестрельном оружии, маскировки, умении вести бой ночью в лесу и врукопашную.
Убийство раненых фактически являлось приказом командования Вермахта. Приказ начальника OKW Кейтеля от 8 июля 1941 года гласил: «Медицинская помощь русским раненым оказывается, в первую очередь, представителями соответствующих русских военно-лечебных структур и с использованием русских медикаментов и перевязочных средств…». Предоставление Вермахтом транспортных средств для перевозки раненых не предусматривалось. Две недели спустя OKH Гальдер с помощью своего адъютанта Мюллера-Гиллебранда, автора пресловутого «приказа о комиссарах», подготовил приказ о том, что «в целях предотвращения наплыва в тыл русских раненых» следует эвакуировать с поля боя лишь легкораненых военнопленных, которые по истечении месяца могли использоваться на работах. Что делать с другими ранеными военные преступники Гальдер и Мюллер-Гиллебранд умалчивали. Но нетрудно догадаться, что на практике означало такое умолчание. То, что Советский Союз являлся участником Женевской конвенции 1929 года об улучшении положения раненых и больных в полевых войсках, этих организаторов массовых убийств не волновало.
Те же приказы Кейтеля и Гальдера касались медсанбатов и госпиталей. Для советского солдата, который не мог передвигаться без посторонней помощи, также как для еврея, политрука или женщины-военнослужащей, попасть в руки гитлеровцев — становилось равносильно смертному приговору. Гитлеровцы забрасывали гранатами помещения госпиталей, медсанбатов, стреляли по лежащим на койках или топчанах больным и раненым. Палатки с людьми давили танками, тракторами. Побоище зачастую заканчивалось тем, что здание или палатки обливали бензином и те, кого палачи не успели добить, умирающие, гибли в огне.
Солдат Вермахта, отказывающихся в таком участвовать, заставляли насильно. Не будешь стрелять — останешься без отпуска, отправишься на самое опасное задание или в штрафную часть «испытательного срока». Убийцы всех немцев вязали кровью. Часто гитлеровцы поручали злодеяния «хиви», горцам, местным националистам. Для тех жестокое обращение с красноармейцами — в порядке вещей ещё с Гражданской войны, когда белые могли приколоть сотню раненых штыками или сжечь вместе со зданием, как, например, это произошло во Владикавказе в 1919 году при занятии его деникинцами.
Не имелось ни одного белого отряда, белой армейской группы, белого генерала, белой администрации, которые не выказали бы повадок, так напоминающих сейчас гитлеровские. Созданные Западом, вооружённые Западом, профинансированные Западом белогвардейские армии в Гражданской войне действовали так же, как сейчас действовали гитлеровцы. Та же действовали все без исключения войска интервентов в России: Германской, Британской, Французской, Японской колониальных империй, США, Румынии, Чехословакии, Польши, Финляндии. Их месть «восставшим рабам» шла в духе войны со Спартаком, Пугачёвым, Парижской коммуной.
Вот группировка белобандитских войск Юденича, предназначенная капиталистами для захвата голодающего Петрограда, перед тем, как бежать в Польшу, базировалась в Эстонии. Эстонию ранее захватили немецкие войска у царской России, но оставили по Версальскому договору англичанам и французам.
В мае 1919 года переодетый в красноармейскую форму отряд белобандитов Юденича проник в советский тыл. В селе Попковая гора белобандиты захватили и убили 73 красноармейца. Взятого в плен командира 9-й советской дивизии, бывшего царского генерала Николаева, после отказа перейти на сторону белых, убили через повешение на главной площади Ямбурга.
При занятии Ямбурга белобандиты Юденича и одного из главных организаторов свержения Николая II — Родзянко, сразу убили через повешение перед дверьми военного комиссариата 39 коммунистов. Таким же образом убили беременную жену коммуниста Соболева. Когда частнособственническая сволочь дерётся за своё капиталистическое добро, маски законности, буржуазной морали слетает напрочь. Нет такого преступления на которое господа не идут. За пустяки белогвардейцы убивали простых горожан, в основном по доносам соседей. В Ямбурге белогвардейцы убили более 500 пленных в роще, названной потом «Рощей 500». Убивали за слово «товарищ», за любую связь с коммунистами. Шли как каратели. Шли точно так, как теперь по русской земле шли гитлеровцы...
Когда осенью 1919 года 3-я дивизия войск Юденича: Вятский, Волынский и Даниловский полки при поддержке армии Эстонии и военно-морского флота Британской колониальной империи захватила советский Павловск на пути к Петрограду, бывшие землевладельцы, фабриканты, разные негодяи, бросились сводить личные счёты. Они доносили и оговаривали несчастных перед белобандитами. Те без долгих разговоров убивали через повешение и расстрел всех, на кого шли доносы. Причём среди репрессированных оказался только один коммунист — зверски убитый начальник милиции Фёдоров.
В деревне Сумск под Ямбургом застрелили крестьянина Долгова за службу его детей в Красной Армии. В посёлке Лебяжье напротив Кронштадта переодетые террористы захватили здание ЧК, убив всех чекистов на месте, бандитов и налётчиков из трюмы распустили по малинам и хазам. Проникнув в кронштадтский форт Красная Горка, террористы Юденича организовали с помощью сообщников захват более 360 красноармейцев, в том числе жён командиров. Открыли из форта артиллерийский огонь по Кронштадту из 152 и 305-миллиметровых орудий, убив в Кронштадте 6 и ранив 12 красноармейцев. Захваченных террористами защитников Кронштадта убили затем солдаты подошедшего к Лебяжьему Ингерманландского полка Юденича. Председателя Кронштадтского Совета Мартынова пытали, нанесли 16 колотых ран и размозжили голову. Жён командиров Красной Армии убили в Ковашах после издевательств...
Эстонская армия в это время захватила Псков вместе с бандитами Булак-Балаховича. Репрессии и убийства во Пскове велись напоказ в центре города в течении месяца. Людей вздёргивали на трёхгранных фонарях Сенной площади. Так же наверное немецкие псы-рыцари расправлялись с защитниками Земли Русской в XIII веке во Пскове, пока их не изгнал Александр Невский.
Убивали в первую очередь работников советских организаций, таких как чекист Вербицкий, машинистка ЧК Белобокова, заведующий опекунским отделом соцобеспечения Амосов, завскладом Валасевич. Садист Булак-Балахович и его палач барон Энгельгарт избиениями и пытками заставляли людей делать петлю и вешаться, чтобы прекратить истязания и муки. Когда те долго не умирали в петле и болтали ногами, сообщники убийц тянули несчастных вниз.
Репрессии и террор не щадили и простых людей, вроде гравера Поземского, застреленного и брошенного в реку, крестьян деревни Дьяково.
В псковских деревнях репрессии переходили в массовые акции геноцида. За три летних месяца эстонцы, бандиты Булак-Балаховича, черносотенцы барона Энгельгардта, князя Львова и псковского торговца Сафьянщикова сожгли 47 русских деревень. В Логозовской и Палкинской волостях белогвардейцы сожгли около 900 дворов, убили более 1000 человек! Белогвардейцы действовали точно так, как спустя 25 лет станут действовать гитлеровцы! Немудрено, ведь белогвардейцы и гитлеровцы служили одним и тем же хозяевам — капиталистическим правителям-вурдалакам, впившимся клыками, присосавшимся кровавыми жалами к народам планеты...
В это же время, когда Юденич истреблял русских рабочих и крестьян, отряды финских фашистов, пришедшие с территории Финляндии, с боем захватили древний русский город Олонец. Здесь они зверски расправились с советскими работниками, пленными, ранеными, жёнами и детьми красноармейцев, убив более 200 человек.
В Ухте финны подполковника Мальма расстреляли советских активистов. Отряды финнов совершали кровавые рейды и в других местах, ведя уничтожение социализма через убийства и террор активистов. Именно финны, их немецкие и английские советники, защищая капитализм, первыми подняли планку кровавых расправ с простым народом на небывалую высоту, убив в 1918 году при репрессиях против коммунистов в Финляндии 8300 человек, в том числе 365 малолетних девочек, бросив и замучив в тюрьмах и концлагерях 12 500 инакомыслящих.
В концлагере Хеннала, созданном на английский манер, наёмники финских капиталистов — фашисты убивали женщин и детей из просоветски настроенных семей. Только в Хеннала белофины убили 218 женщин. Успехи финских палачей в маленькой Финляндии, бывшей ранее частью Российской империи, подали пример другим белогвардейским слугам капитализма для тиражирования опыта в остальных частях бывшей Российской империи.
Прежде всего примеру финнов следовали поляки. Во время разорения русского побережья Финского залива польские фашисты, переодетые в красноармейскую форму, захватили столицу Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республики город Вильно. Польский генерал Рыдз-Смиглы и подполковник Белины-Пражмовский, подстрекаемые своими французскими советниками, устроили в Вильно массовые репрессии против коммунистов, советских работников, пленных, евреев, противников полонизации города. Традиционно взяли заложников из числа интеллигенции. Чуть раньше поляки генерала Листовского заняли советский Пинск, где убили служащих госпиталя, евреев, учителей, журналистов. Ничем поляки не отличались в этом смысле от белогвардейцев Деникина, Колчака, Юденича, Миллера, а те не отличались от гитлеровцев!
Наступление германских имперских войск кайзера Вильгельма II в феврале 1918 года сопровождалось массовыми репрессиями и террором при вступлении в города. В Рыльске расстреляно сразу 60 советских служащих. В Обояни и Путивле до 130. В Николаеве в течение 3 дней убито более 5000 человек. В Севастополе 530 матросов. В Юрьеве убито 119 советских людей. В Ревеле — 50 пленных. В Полтаве немцы хватали подозреваемых в большевизме по указанию мерзавцев-доносчиков, заводили на расстрел во дворы или убивали прямо на улицах. В первые дни убили более 500 человек. Войска германских интервентов в мае 1918 заняв Мелитополь, в первые же дни расстреляли 200 человек, позднее в июле ещё 40...
Почерк гитлеровских карателей всех мастей, айнзатцгрупп из зондеркоманд на оккупированной территории Советского Союза совпадал с почерком интервентов всех капиталистических государств-хищников, навалившихся тушей на осколки распавшейся Российской империи. Это отпечатки пальцев с одной и той же руки — капитализма!
В ноябре 1918 года в Архангельске англо-американо-французский отряд интервентов английского генерала Айронсайда убивал советских пленных в своём концлагере. В апреле того же года в Крыму татарские националисты изрубили шашками главу Республики Таврида и других сторонников Советской власти. В крымском Евпатории коммунисту Караеву татары сломали после суток пыток позвоночник, пригнув голову к ногам.
При вторжении в Бессарабию 4-х румынских дивизий под командованием генерала Презана в Кишинёве румыны массово убивали людей. При захвате Тирасполя части французской и румынской армии убили во время грабежей 89 жителей...
Какую бы национальность не имели слуги мировой диктатуры капиталистов, результат оставался неизменным — истребление в России идеологических врагов — коммунистов и одновременно геноцид еврейского и русского населения.
Всего на территории России в годы интервенции оказалось около 850 тысяч чешских, польских, английских, американских, французских, японских, итальянских, бельгийских, китайских убийц и 280 тысяч убийц австро-германских. Колонизаторы… Совместная попытка белогвардейских армий и их иностранных союзников добиться победы контрреволюции обошлась русскому народу в 8 000 000 убитых, замученных в концлагерях, умерших от ран, голода и эпидемий. Материальные же потери страны, по оценкам экспертов, составили астрономическую цифру — 50 миллиардов золотых рублей. Отдельная история — пропажа золота Российской империи во время «правления» фашиста Колчака. Теперь капиталисты привели в Советский Союз, в Россию, орды под верховодством Гитлера...
В Вермахте не имелось ни одного случая отдачи под суд и вынесения приговора виновникам истребления больных и раненых в госпиталях. Это и не могло произойти, поскольку преступления часто совершались по приказам непосредственных командиров, на основании директив сверху. Когда фашистские солдаты расстреливали очередную группу советских раненых, а после этого кололи штыками ещё подающих признаки жизни, рядом зачастую стояли офицеры, делали фотоснимки «на память» и смеялись. По политзанятиям солдаты таким образом получали «зачёт». Так зло глумилось над жизнью. Истребляло всеми способами. Зло... Именно поэтому раненых могли раздавить танком, или загнать вместе с медицинским персоналом в помещение больницы, предварительно изнасиловав и расстреляв медсестёр, а затем сжечь всех вместе со зданием. Единственно за что их могли отчитать, так это за уничтожение советского медицинского оборудования, так ценимого в Германии и здания, где можно устроить публичный дом...
Тяжелораненых могли раздеть, сорвать с ран повязки, колоть штыками, ломать руки и раздирать раны, затем выживших запереть в избе и сжечь, или приказать снести тяжелораненых на баржу и затопить.
Особенно лютовали добровольцы Вермахта: шведы, финны, датчане, голландцы, поляки, чехи, хорваты, французы, испанцы, эстонцы и представители прочих европейских «культурных» народов. Не отставали от них кавказцы и азиаты. Кроме «зарплат» и грабежей, эти подонки затем и пришли в Вермахт и СС добровольцами, чтобы, будучи свободными от любой подсудности в зоне проведения «Барбароссы» творить сатанинские насилия и преступления против людей, против человечества и человечности. За такие преступления в их собственных странах их признали бы сумасшедшими, отправили на виселицу, под гильотину или на расстрел. Но в России за убийства и всякую мерзость капиталисты платили неплохие деньги, давали ордена и повышения по службе.
Наёмные убийцы в Вермахте и СС получают денежное довольствие в размере 105–112 рейхсмарок в месяц. Кавказцы, азиаты, украинцы — 30. Кроме этого, для европейцев предусматривалась и надбавка семье в размере 150 рейхсмарок. Большинство из этих денег убийцы посылают семье. Для сравнения — рабочие-мужчины на заводах и фабриках Великогерманского рейха, за ненормативный рабочий день рабочей шестидневки получали 80 рейхсмарок в месяц. 52 рейхсмарки получали рабочие-женщины. Война стоит денег, и капиталисты щедро оплачивали убийство людей в коммунистической стране, вынимая деньги на это из карманов порабощённых немцев, австрийцев, поляков, чехов, греков, югославов...
Севернее Цимлянской в 120 километрах разворачивалось грандиозное встречное сражение на Сталинградском рубеже HGr.«B» — группы армий «Б» барона фон Вейхса с возникшим, как из-под земли, Сталинградским фронтом Гордова. Поэтому Цимлянская переправа, до этого тыловая и весьма второстепенная, стала чрезвычайно важным пунктом. Она выводила гитлеровцев на более лёгкую дорогу к Сталинграду в обход Сталинградского фронта. Это открывало заманчивую для убийц стратегическую возможность окружения всего фронта Гордова в Большой излучине Дона. По этой причине у Цимлянской началось наращивание сил с обеих сторон.
Гитлер желал как можно скорее видеть свои войска в Задонье, а Гот, как послушная кровавая собака блодхаунд, это исполнял, старался побыстрее создать плацдарм, накопить на нём нужные силы и рвануть к железной дороге Пролетарская — Сталинград, убивая все на своём пути. Переправы ниже по течению Дона: Николаевская, Константиновская, Раздорская, Богаевская и так далее, становились воротами для наступления на Кубань, Ставрополье и далее на Майкоп и Кавказ. Ставки повышались ежедневно. Это сразу проявилось через наращивание действий авиации с обеих сторон.
На следующий день после захвата с наскока Цимлянской, от Ростова-на-Дону с большими трудностями из-за авианалётов продолжили подходить эшелоны с войсками для занятия обороны вдоль Дона. Командовать 51-й армией в битве за переправы на время болезни генерала Труфанова прибыл замкомандующего Северо-Кавказским фронтом генерал-полковник Черевиченко. Труфанов пытался остаться при штабе, чтобы его никто не смел обвинять в «дипломатической болезни», но недуг прогрессировал, и генерала пришлось отправить в тыловой госпиталь.
Гитлеровцы усилили «войну на рельсах». Бомбёжки наносили большие потери. Планы движения и разгрузки в Зимовниках постоянно нарушались. Прибывший на рубеж 295-й артполк под ударами Ju 87 и Ju 88 потерял на станции все орудия и матчасть. 4-я воздушная армия Вершинина тоже не осталась в долгу, штурмуя колонны гитлеровцев, подходящие к Дону. «Ваш козырь подвижность? Тогда ударим по грузовикам!» Заваленные сожжёнными грузовиками производства всех стран Европы обочины дорог к Дону в те недели привычная часть пейзажа...
Люфтваффе могли и без регулярных разведывательных радиосообщений групп и агентов Абвера самым убийственным образом использовать бомбы и огонь бортового оружия, поскольку все сады и рощи в четырёхугольнике, образованном с юга линией железной дороги Зимовники — Котельниково, с севера Доном, с запада и востока реками Сал и Курмоярский Аксай, оказались забиты войсками, боеприпасами, госпиталями и беженцами. Фугасные авиабомбы разрушали железнодорожные пути, станции, уничтожали паровозы, вагоны. Кассетные бомбы массово убивали, ранили военнослужащих, беженцев и железнодорожников на всём протяжении железной дороги от Ростова-на-Дону до Котельниково, а также во время пеших маршей от Зимовников к Донскому рубежу. Люфтваффе сильно ослабили своё действие из-за сильных ночных ливней, когда все дороги на сутки стали непроезжими для колёсного транспорта, а полевые аэродромы непригодны для взлёта-посадки. Советские самолёты из-за особенностей конструкции шасси оказались более приспособлены к взлёту с раскисших аэродромов, и на время распутицы советские ВВС везде захватывали господство в воздухе, будучи даже в меньшинстве. Под Москвой Геринг утратил господство в воздухе из-за «генерала Мороз», теперь он утратил господство в воздухе из-за «генерала Дождь». Не армия, а какие-то сахарные Белоснежки! Нормально воевать могут только в идеальных условиях: сухо, тепло, хорошие дороги, выпивка, бабы, безнаказанные убийства...
Две грандиозные битвы — за Сталинград в Большой излучине Дона и Кавказ у Ростова-на-Дону, грандиозные по задачам, привлечённым силам и размерам поля боя, начали быстро разрастаться и потреблять такое количество вооружений, резервов, боеприпасов, горючего, перевозок и административного ресурса, что имеющее большое значение сражение за переправы у Цимлянской и Николаевской оказалось «на голодном пайке». Ровно в эти же дни и часы, кроме того началось крупное советское наступление на Ржев на центральном участке советско-германского фронта. Там снова гитлеровская группа армий «Центр» фон Клюге оказалась под уничтожающими ударами доминирующей советской артиллерии. Подходила к концу сложнейшая наступательная операция 2-й Ударной армии под блокадным Ленинградом. 2-я Ударная армия вынужденно отступала под угрозой окружения, оставляя захваченную зимой территорию — задел для прорыва блокады. Назначенный командовать ею в критический момент Власов уже искал возможности сдаться в плен, пойти на службу фашистам и возродить белогвардейщину под бело-сине-красным триколором.
Лишь спустя три дня после захвата Цимлянской, после спорадических перестрелок и разведпоисков, 561-й полк Бурцева из дивизии Макарчука смог приготовиться к тому, чтобы провести ночную разведку боем на «немецком» берегу, и попытаться отбить Цимлянскую.
Из-за ночных ливней дивизия Фремерея и другие соединения и части XXXXVIII танкового корпуса, а также 2-й румынской пехотной дивизии Драгалина тоже не смогли сразу перебросить по полностью непроходимым дорогам личный состав, тяжёлое вооружение, боеприпасы и горючее. В конечном итоге, несмотря на постоянные дневные и ночные налёты штурмовиков и бомбардировщиков воздушной армии Вершинина, гитлеровцы и румыны сумели повести несколько колонн к станице Цимлянской, и сосредоточить силы и средства, достаточные для десанта на «русский» берег и захвата плацдарма. До этого в ночь на 19 июля гитлеровцы дважды пытались переправить на понтонах и лодках десант на советский берег, и оба раза их десант уничтожался.
Вновь прошла через линию фронта диверсионная группа 800-го полка «Бранденбург» в 15 человек для подрыва мостов и путей на железной дороге. Снова неудача из-за действий заградпостов НКВД и разъездов кабардино-балкарцев. Напротив Цимлянской на южном берегу на случай прорыва гитлеровцев в готовности контратаковать, в лесу у хутора Мокросоленый расположилась 115-я Кабардино-балкарская кавдивизия, снятая со спокойного участка на восточном фланге армии у устья Курмоярского Аксая. После того как оборону напротив Цимлянской переправы Макарчуку удались наладить, кабардино-балкарцев перевели западнее, к Николаевской переправе.
20 июня ночью 2-й батальон Майданникова из полка Бурцева с миномётами и противотанковый дивизион на лодках и пароме переправился у Потайновского на «немецкий» берег. Чтобы отличать своих от чужих красноармейцы имели повязки из бинта на предплечье. Используя сильно пересечённую местность, они рассеяли роту охранения из 71-го пехотного полка, и несколькими группами атаковал артиллерийские позиции 29-го артполка дивизии Фремерея на возвышенностях у Цимлянского винсовхоза. С криками «Ура!» атакующие ворвались на позиции и бросились врукопашную. Макарчук передал им свой опыт. Он знал, что гитлеровцы избегали ближнего боя. Не выдерживали сближения, отходили назад, боялись. Красноармейцы же по нескольку раз в день могли ходить в рукопашные, и принимали это как должное. Руководство Красной Армии уделяло большое внимание рукопашным боям, велась соответствующая физическая и тактическая подготовка бойцов. В 1938 году вышло «Наставление по подготовке к рукопашному бою». На изучение красноармейцами приёмов рукопашного боя уходило 25 из 40 положенных часов занятий по физподготовке.
«Инвалиды» в рукопашной убили командира 2-го дивизиона, убили и ранили несколько офицеров и множество солдат. Завоеватели после рукопашной бежали, бросив орудия. Кто без ноги, у кого рука висит на коже, кто без зубов или все в шрамах...
Около винзавода последовала контратака танков, бронемашин и моторизованной пехоты. Пехотинцы и противотанкисты «инвалидов» подбили 4 бронетранспортёра, 3 танка. Замкомполка Деревянко погиб. Майданникова ранило, но он остался в строю. Исчерпав боеприпасы, десант начал отступление через Дон на лодках и вплавь. На северном берегу остались лишь несколько небольших групп, которые отошли за речушку Кумшак, и продолжили оттуда нападениями терроризировать тылы завоевателей.
Развить успех десанту помешало отсутствие ввода свежих сил, в частности учебного батальона и 3-го батальон 613-го стрелкового полка Дружинникова с дивизионной артиллерией, поскольку в это же самое время, обманывая советских командиров огнями и шумом моторов на восточном берегу Цимлы, гитлеровцы начали высадку на южном берегу своего десанта: батальона 15-го моторизованного полка, 505-й батальона штрафников, 8 танков. «Штрафники — вперёд!»
Из-за мощной советской артиллерийской группировки на южном берегу и эффективных действий авиаторов Вершинина, а также из-за сильнейшей жары днём, гитлеровцы предприняли десант ночью. Первому вступившему на «русский» берег — «Железный крест» 2-го класса.
Большинство солдат Фремерея с начала наступления из Донбасса принимали наркотик «Pervitin». Было от чего. Первый состав 29-й моторизованной дивизии, тогда ей командовал фон Болтенштерн, погиб в прошлом году с учётом пополнения более, чём один раз. Только в боях за Ельню во время Смоленского сражения, и в последующих городских боях дивизия потеряла 5100 человек, половину артиллерии и транспорта.
Начав войну 25 июня 1941 года, 29-я моторизованная дивизия фон Болтенштерна до 1 марта 1942 года в боях за Ельню, Рославль, Брянск, Новгород-Северский, Ефремов, Волоколамск, Плавск потеряла 15 100 человек, всю артиллерию, транспорт, внештатную трофейную французскую и чешскую бронетехнику, все приданные французские танки и самоходные орудия. В районе Гетмановки под Москвой штаб дивизии разгромила выходящая из окружения советская дивизия. Захвачены штабные документы и карты. Оборонялась своими остатками под Мценском при численности 3400 человек — усиленный пехотный полк при 36 станковых пулемётах. Тылы тогда укомплектовали «хиви». В конечном итоге от дивизии остался только номер на оперативной карте. После чего прошло 2-е формирование.
Новому пушечному мясу оказалось очень страшно воевать в такой части, которая таскала для фашистских генералов каштаны из огня. Солдат мог действовать на препарате «Pervitin» 50 часов без сна, не чувствуя усталости. Наркотик делал солдат более агрессивными в бою, лишал страха. Побочные реакции организма: сильнейшая зависимость, психические расстройства, галлюцинации, нарушение сна, рвота, язвенные болезни. Солдатам, идущим в бой за плацдарм, с вечера выдали также шнапс, ликёр, ром, трофейную водку, французское или крымское вино — что оказалось у интенданта.
Норма чистого алкоголя на солдата Вермахта соответствовала литровой бутылке водки на три человека на неделю. Перед наступлением выдача увеличилась. Могли выдать сразу и по бутылке на солдата. Кроме того, солдаты Вермахта самостоятельно покупали спиртное в своих армейских магазинах, которые разрешалось содержать солдатам и офицерам. В них 0,5-литровая кружка пива стоила примерно 30 пфеннигов при денежном довольствии рядового солдата в 60 и танкиста до 120 рейхсмарок в месяц. Это не считая надбавок за выслугу, участие в боях, звание и так далее. Полковник получал 1080 рейхсмарок, что при курсе рейхсмарки к доллару 1:2,5 в 1941 году составляло 2700 долларов — стоимость легкового автомобиля. Это при зарплате рабочего в Германии в 60 марок.
Гот получал в пересчёте на доллары — 5500 долларов в месяц. Примерно столько стоили в США два роскошных автомобиля премиум-класса Cadillac 75 Fleetwood «Imperial» с моноблочным двигателем V8 объёмом 5,7 литров. Капиталисты щедро платили своим наёмным убийцам...
Солдаты Вермахта с ведома офицеров также гнали самогон из картофеля, ревеня и пшеницы, переделывая под походные самогонные аппараты трофейные полевые кухни. Прямой путь к алкоголизму. Часто шли в атаку после «подготовки» из препарата «Pervitin» и спиртного. Идя в атаку, орали песни типа «Мельницы долины Шварцвальда» или непристойности, смеялись, рыдали. Такой «подготовленный» к атаке солдат, когда в него попадал осколок или пуля, даже падал не сразу!..
В Красной Армии выдавали 100 граммов водки в день только в частях, которые вели наступательные операции, и 50 грамм бойцам войскового тыла. И то только вечером после боя. Всей прочей Красной Армии — по праздникам. Их имелось 8 в году.
Вторая половина ночи выдалась безоблачной… Над рекой колыхался лёгкий туман… После воодушевления убийц силами лекторов — Prop.Kp.637 — роты пропаганды, штурмовые катера «Тип 39», амфибии, штурмовые надувные лодки и паромы устремились к левому берегу. Мотоциклетный батальон вёл беспокоящий огонь там, где никто не переправился, чтобы обмануть оборону. При шуме боя советского десанта на северном берегу это удалось.
На каждой надувной лодке — стрелковое отделение по бортам лодки, чтобы снизить вероятность поражения. На носу — пулемётчик. «Вперёд, вперёд, пока не запели „Сталинские органы“!»
На заболоченном, поросшим камышом берегу, гитлеровцы без помех высадили два батальона с танками и заняли к утру плацдарм в плавнях глубиной 500 метров…
Сразу же 999-й «исправительный» батальон, состоящий из бывших узников концлагерей немецкой национальности, не имеющих даже оружия, начал строить при помощи сапёров понтонный мост у Потайницкого.
Наутро начались бои за расширение плацдарма. Гот поспешно заполнял квадратный километр болота войсками. Всем, что оказались под рукой: пехота, артиллерия, зенитчики, 6-ствольные миномёты, противотанковые пушки, танки, штурмовые орудия StuG III Ausf.F. Гитлеровцы всё ещё испытывали сильный дефицит в снабжении, особенно горючим, что затрудняло использование бронетехники. Однако они отбили атаки учебного батальона, двух рот курсантов Краснодарского пулемётно-миномётного училища, подержанных гаубичным полком РВК.
Направленные на плацдарм 6-ствольные 158,5-миллиметровые химические миномёты Nb.W.41 — Nebelwerfer-41 из полка Nebelwaffe перемещались с помощью британских гусеничных транспортёров Bren Carrier — лёгких вездеходов с подвеской Horstmann. Лафет от полевой противотанковой пушки позволял Nb.W.41 следовать за юркими вездеходами, которые без проблем поспевали за танками и бронетранспортёрами даже по болотистой местности. Не решаясь начать химическую войну из-за неминуемого проигрыша в такой войне советским химическим войскам, гитлеровцы использовали Nb.W.41 для стрельбы фугасные и зажигательные боеприпасы — неуправляемые 40-килограммовые ракетами Wfr.Gr.21. Низкая, всего лишь 6-километровая дальность стрельбы заставляла размещать позиции Nb.W.41 практически на поле боя. Это делало их мишенью даже для советских батальонных миномётов, не говоря уже о полковых пушках «полковушках», имевших значительно большую дальность стрельбы. При низком темпе ведения огня — один выстрел в секунду, батарея с вибрирующим воем и скрежетом поднимала вокруг себя огромное демаскирующее облако дыма и пыли. Поэтому для Nb.W.41 вопрос жизни и смерти — молниеносно сбежать после залпа, покинуть позицию. Вот тут и требовались юркие английские Bren Carrier. Зато одна лёгкая и дешёвая установка Nb.W.41 одним залпом достигала эффект залпа батареи дорогостоящих и неповоротливых дальнобойных тяжёлых 105-миллиметровых пушек sK 18.
Воздушная армия Вершинина ответила на захват плацдарма началом ежедневных бомбардировок. С аэродрома в Кулешовке 103-й штурмовой авиаполк, истребители трёх истребительных авиаполков 219-й авиадивизии с аэродрома в Койсуге в течении трёх дней наносили штурмовые удары по переправе гитлеровцев у Цимлянской. Там периодически разверзался ад кромешный! Затем авиаполки перебазировались на другие аэродромы. 5-я воздушной армия Горюнова в этот момент вмешаться в эту битву не могла, имея сильные затруднения в связи с разладом в работе тылов фронта Малиновского. Остро недоставало топлива, масла, боеприпасов. Иногда авиаполки стояли на земле, оставляя заправку горючим в баках самолётов на случай выхода из-под удара, так как базирование производилось всегда вблизи линии фронта, менявшейся почти каждый час. Гитлеровцы в отместку за налёты на свои аэродромы, периодически устраивали массированные налёты бомбардировщиков на советские аэродромы, так что значительное количество истребителей приходилось выделять для прикрытия своих аэродромов.
Заваливая оборону трупами своих солдат, Фремерей взял хутор Крутой, где разместил Nb.W.41. В тыл советских войск снова отправился взвод «бранденбургеров» из 1/2 роты, приданной Фремерею. Авиакорпус фон Рихтгофена совершил опустошающий налёт на хутор Лог, в результате взорвался склад боеприпасов 1168-го артполка Резерва Верховного Главнокомандования. В разгар боя артиллерия без приказа снялась с позиций, и отошла на юг. В результате к середине дня гитлеровцы, не считаясь с потерями, смогли выйти на линию Лог, Попов, Красный Яр, который из-за высокой церковной колокольни прозвали «Кирхсдорф». На этой линии, покрытые ручьями, находились полевые укрепления Макарчука.
Макарчук, вернул на позиции 1168-й артполк, ввёл в бой две роты Краснодарского пулемётного училища и стабилизировал ситуацию на линии Лог, Попов, Красный Яр, однако сбросить десант с танками в воду у него не получилось.
Плацдарм гитлеровцев на мысе представлял собой таким образом в плане равносторонний треугольник с каждой стороной равной примерно 12 километрам. Заболоченная местность. Озёрца, речушки и протоки. Комариный рай. Очень жарко и очень влажно, как в тропиках...
Комары отслеживают жертву ориентируясь на примерную температуру тела млекопитающих. Когда чайник остывает до 37 градусов, комар может даже попытаться его укусить. Чтобы не допустить подобных ошибок, комары летят ещё и на запах. Они чувствуют выдыхаемый животными и людьми углекислый газ. То есть, если в комнате находятся кот, взрослый и ребёнок, то комары полетят на взрослого — он выдыхает больше углекислого газа. Также комаров привлекает запах пота: молочной кислоты, аммиака, ацетона, сулькатона. Пот сам пахнет мало, но приобретает сильный запах за счёт живущих на коже бактерий. У человека, который недавно мыл кожу с мылом, бактерий становится меньше, и запах пота становится явственнее, что для комара более привлекательно. Из людей комары в первую очередь покусают самого чистого. К завшивленным гитлеровцам в твёрдых из-за пыли жары, как наждак, кителях и брюках из полушерстяной ткани это не относилось. Они воняли потом, порохом, табаком, грязными подштанниками и фланелевыми портянками так, что комаров, их жалящих, наверное, тошнило...
Захваченный гитлеровцами плацдарм ограничивала небольшая излучина реки и линия хуторов: Богучары, Лог, Красный Яр. Хутор Красный Яр располагался на высоком яру левобережья Дона напротив высокого берега Цимлянской. Оттуда мог просматриваться и простреливается артиллерией весь плацдарм и часть противоположного берега.
За невыполнение приказа о возвращении Цимлянской и допущения образования гитлеровского плацдарма, Будённый снял Макарчука с командования дивизии, понизив до командира 561-го полка, а комполка Бурцева понизил до комбата. Новым комдивом-91 стал генерал Калинин.
Калинин закончил империалистическую войну унтер-офицером. Сам лично храбрый. В Гражданскую войну воевал в кавалерии против Колчака и западных интервентов, затем против белогвардейцев Врангеля в Крыму, брал Перекоп. Орденоносец. Коммунист. По личному почину организовал красный отряд против немцев в 1918 году. Ранен. Контужен. Закончил кавкурсы, Военную академию Фрунзе. В составе 9-го мехкорпуса Рокоссовского командовал 131-й моторизованной дивизией в приграничном сражении, при контрударах у Луцка. Дважды выводил дивизию из окружения. Оборонялся на реке Стырь. Затем комкор-31. Выводил 31-й корпус из окружения под Киевом. В январе этого года понижен в должности с заместителя командующего и начальника тыла 40-й армии до замкомкора 6-го кавкорпуса за несанкционированную раздачу зерна населению и формирующимся партизанским отрядам. После ухудшения здоровья из-за ран, лечился в госпитале.
Оборона Калинина перед танковой армии Гота растянулась на сумасшедшие 96 километров. Кроме группировки у Цимлянского плацдарма Калинин имел в центре на южном берегу на участке Романовская — Рабиче-Задонский 613-й стрелковый полк Дружинникова. Один батальон находился на северном «немецком» берегу у реки Сухой в районе Лозного и не давал румынам организовать в этом месте переправу. 503-й полк Дурнева оборонялся на участке Рабоче-Задонский — Титов. В районе станицы Николаевская — узел сопротивления под командованием замкома 503-го полка Макарова.
Гитлер по-прежнему с истовостью маньяка настаивал на выполнении Готом приказа: прорваться через Цимлянскую к линии железной дороги Пролетарская — Сталинград и перерезать её. Но Будённый успел организовать оборону переправ и «запечатать» плацдарм. Теперь для того, чтобы перерезать железную дорогу, сил 29-й моторизованной дивизии Фремерея уже не хватало. Требовалась непосредственная поддержка румынских пехотных дивизий на плацдарме и удар танковой дивизии в тыл противостоящим советским силам. Плацдарм Гот решил вскрыть с помощью обходного манёвра — переправы в других местах для создания угрозы с тыла советским силам. Типовое решение.
Ниже по течению на 20 километров от Цимлянской пехотные дивизии 6-го армейского румынского корпуса генерала Драгалина перешли реку Сухую, и приготовились к форсированию Дона у паромной переправы. Понтонного моста румыны навести не смогли из-за огня с советского берега и из-за того, что боеприпасы для румынской артиллерии ещё не прибыли. Тем не менее Калинину пришлось направиться против румын два батальона на грузовиках, сняв их с позиций у Цимлянской. Так с помощью румын Гот растягивал оборону, выбирая наилучшее место и время для следующих ударов.
Оно напрашивалась у Николаевской. Здесь, ещё ниже на 24 километра по течению от несостоявшейся переправы Драгалина — у станицы Николаевской полковая боевая группа 3-й танковой дивизии Брайта из XXXX танкового корпуса фон Швеппенбурга неожиданным ударом выбила 5-ю роту 503-го стрелкового полка Дурнева из станицы. Повесив на танки и мостоукладчики красные флаги и лозунги, танкисты Брайта вместе с диверсантами полка «Бранденбург-800» в советской форме на броне переехали мост. По мосту в это время продолжали проходить разрозненными группами войска бывшего фронта Тимошенко и беженцы.
Убив пограничников из 256-го полка НКВД, охранявших мост, гитлеровцы переправили на южный берег лёгкие танки, мотопехоту на бронетранспортёрах, миномёты, и на кураже бросились в атаку вдоль дороги по южному берегу Дона к Дубенцовской. Этот путь выводил их в тыл позиций Калинина, сдерживающих румын Драгалина, и далее в тыл батальонам и артиллерии запечатавшим Цимлянский плацдарм. 2-й батальон Дурнева оказался отрезан и отошёл на запад в полосу обороны другой советской дивизии, а 1-й батальон отошёл от Дубенцовской на восток, но зацепился за следующий хутор — Морозов. В бою погиб заместитель Дурнева капитан Макаров. Прорыв Брайта к Цимлянскому плацдарму с тыла сорвался.
После захвата Николаевской переправы гитлеровские понтонно-мостовые части и мостостроительный батальон навели мост грузоподъемностью в 24 тонны. Началась переброска средних и «тяжёлых» танков, штурмовых орудий, самоходных зениток и всякой «железной саранчи». При поддержке пикирующих бомбардировщиков Ju 87 Брайт атаковал Морозов.
3-й батальон полка Дурнева, выгрузившись на станции Куберле, после 100-километрового марша по адской жаре вместе с миномётчиками, противотанкистами и артиллерией вышел к зоне прорыва. Проявив стойкость, они начали контратаковать. Выбили гитлеровцев из Морозовской, и повели наступление на Дубенцовскую. Убийцы Гитлера продолжали лезть напролом. «Юнкерсы» старались пробомбить им дорогу к Цимлянскому плацдарму с тыла. Командный пункт батальона оказался разрушен бомбой. Командир батальона погиб. Грузовики с боеприпасами, продовольствием и имуществом штаба захватил враг. Во время боя множество дагестанцев перешли на сторону гитлеровцев.
Остальные бойцы и командиры, в основном русские и украинцы, несмотря даже на ранения, поля боя не оставили, в плен не сдавались. На батарее 45-миллиметровых противотанковых орудий, прикрывая отход батальонов, не оставили орудия даже раненые. Раненые, поступившие в санпункт полка, получили ранения только в лицо или руки — никто в спину. Своих бойцов комдив Калинин при любом случае учил стойкости:
— Если тебя убьют в бою, сынок, то и тогда падай лицом на запад!
Вот и красноармеец Симерзум вёл огонь до тех пор, пока не потерял сознание от кровопотери. Стояли насмерть химвзвод, сапёрный взвод, учебный батальон. Лейтенант Задорожнюк, несколько раз раненый, боя не оставлял. Попав в окружение, застрелился. В другом месте лейтенант, наоборот, бросил роту, за что его позже военный трибунал дивизии приговорил к расстрелу.
3-я танковая дивизия, прозванная «Медвежьей» из-за своей эмблемы — медведя с герба Берлина, натолкнулась на упрямство и самопожертвование 18-19-летних дагестанских и русских юношей, ветеранов, выписанных из госпиталей, много раз раненых, пошедших в бой «с колёс». Нашла коса не камень...
Из солдат и унтер-офицеров «Медвежьей» дивизии, участвовавших в прошлом году в вероломном нападении 22 июня на рабоче-крестьянское государство, до этого времени дожили единицы. Погибли или стали калеками 2/3 офицеров армии вторжения...
В прошлом году война для «берлинцев» началась бравурно, как и компания в Польше и Франции прошлого года. Они вероломно захватили пограничный Коденьский мост. Участвовали в убийстве советских людей, окружённых в районе Белостока и Минска, в сражении под Смоленском, в боях на переправах через Днепр. Сражались под Киевом. Наступали на Москву через Тулу. Во время зимнего контрнаступления Красной Армии под Москвой оказались окончательно разгромлены у Ясной Поляны. Вояки, гадившие в кабинете Льва Толстого на его рукописи, потеряли все танки и прочую бронетехнику, большую часть артиллерии и транспорта легли белыми ледышками вдоль пути своего бегства. Всё как при бегстве Наполеона от Москвы...
Вот шли они весь день по снегу. Не ели горячего уже неделю. От дыма постоянно слезятся глаза, тело от холода сжалось в комок. Гитлеровец видит, как чумазы его комрады, и понимает, что сам выглядит не лучше. Его сапоги затвердели и режут ноги. Пройдя 20—30 километров, он уже в вечерней темноте ищет с комрадами дрова для костра. Если повезёт, он их находит. Если повезет, что-то варит и что-то ест. Потом ложится спать в снег. Земля снизу подтаивает, и в конце концов он оказывается в холодной грязи, сверху засыпаемый снегом. Даже если удаётся задремать, он на краю сознания постоянно помнит, что может замерзнуть, боится этого, и поэтому сон не глубок и не даёт отдыха. Его будят до света. Наученный горьким опытом, поднимает голову осторожно — волосы примерзают к земле, или пролетит пуля русского снайпера. Кое-как отлепив себя от земли, гитлеровец видит, что встали не все: несколько человек занесены снегом и не подают признаков жизни. Надо бы посмотреть, вдруг кто из них жив, но понятно, что это будет расход сил, которых уже и без того мало. Он пытается согреться и тоскливо смотрит вдаль — снова идти 30 километров, и конца этому не видать. Слушает белое безмолвие — не слышится ли рык Т-34? Его охватывает отчаяние... Зачем ты пришёл сюда, выродок рода человечьего?
Гитлеровцев косили болезни физические — простуды, горячки, ревматизмы. Но ещё страшнее то, что они полностью теряли человеческий облик. Они стали такими, какими желали видеть в своих концлагерях русских военнопленных. Гитлер говорил, что, мол, Вермахту не хватило характера — вот в чём была истинная причина поражения в 1941 году... Именно тогда, когда от Вермахта требовалось великое геройство, процент людей, способных на это, оказался особенно мал: слишком многие собирались в Россию как в татарский набег, за добычей, а не за победой!
Выживали только те, в ком жажда жизни оказывалась сильнее смерти. Те 100 000 человек, из некогда 1,5 миллионной группы армий «Центр», которые вышли к концу декабря к Ржеву, состояли уже не из мяса и костей, а из какого-то другого материала. Но и тут ждал сюрприз: многие из тех, кто добрался до стабильной линии обороны, тут же, после первого сытного обеда, после первой бани, после первой ночи не на ледяной земле, начали умирать один за другим. Так негодяев и убийц уничтожала русская земли, мстя за гобель своих сыновей...
Уцелевшие тыловые подразделения «медвежьей» дивизии, сведённые в полковую пехотную группу, бежали к январю под Курск и Орёл. К марту дивизия прошла 2-е формирование и обороняла Харьков. Новый состав «медвежьей» дивизии уже не помнил того, что бывает зимой с завоевателями России. Знай они это, думается, они сразу бы сдались всей дивизией, перебив командиров, которые гнали их на верную смерть. Новый состав дивизии, напившись русской крови в сражении под Харьковом этой весной и при преследовании отступающих войск Тимошенко, не сразу осознал, что наткнулись на умелых и не робких духом воинов, и поэтому лез дальше напролом, не понимая, что его, скорее всего ждёт участь первого состава дивизии. Это стало в Вермахте и СС уже традицией — 6 месяцев на Восточном фронте — и дивизию нужно переформировать вновь.
В разгар боя к хутору Морозов с юга подошли 32 крытых брезентом машины дивизиона «Катюш» майора Юфа из 2-го полка гвардейских миномётов Резерва Верховного Главнокомандования. Майор Юфа, сам лично храбрый, коммунист, окончивший артиллерийское училище и часть курса артиллерийской академии, происходил из еврейской семьи с Украины. В прошлом году украинские полицаи расстреляли его семью.
Дивизион быстро развернулся. Высланные заранее артиллерийские разведчики шустро примчались на мотоцикле обратно и сообщили данные групповой цели. Ракеты уже находились на направляющих. Юфа дал сигнал красной ракетой. За 25 секунд 512 ракет росчерками молний взлетели в пылающее жарой небо и с воем обрушились на подразделения «медвежьей» дивизии, готовившие атаку для окружения и убийства защитников родной земли. Через несколько секунд степь запылала, окуталась чёрным дымом. Вспыхивали танки, бронетранспортёры, грузовики. Разбегались по сияющему на солнце седому ковылю перепуганные насмерть серые и чёрные фигурки контуженных захватчиков. Хмель от шнапса и препарата «Pervitin» слетел мгновенно!
Спустя несколько минут «Катюши» ушли перезарядится и ожидать новую групповую цель. Бой за Морозов на этом закончился. Прогулки для убийц здесь не получилось. «Медведи» не прошли. За два дня боёв их потери составили 15 танков, 11 бронетранспортёров, 8 единиц другой бронетехники, 1500 человек убитым и ранеными. У них осталось по 10 снарядов на орудие и 0,25 заправки для танков. На сутки их как парализовало. За это время штурмовки 4-й воздушной армии Вершинина разрушили Николаевскую переправу, отправив в Дон всё, что в этот момент находилось на мосту… «Вот тебе бабушка и Юрьев день!»
Сгустились горячие сумерки. Уже в темноте старый повар-дагестанец Цевехан из забытой Аллахом горной деревушки около знаменитого Хунзаха всё ещё прислушивался к стихающему шуму боя. Этот седой нестроевой военнослужащий ждал возвращения той роты молодых пареньков, что погибла ещё утром в Николаевской перед мостом.
— Чаран къвакIула бацIанагIан, магIарулас къо хIехьола хIал цIикIкIанагIан, — бормотал он по-аварски. — Гуллида берал гьечIел...
Он несколько раз подогревал обильный обед, заказанный комроты, с добытым куском местной баранины и репчатым луком. Он достал даже молотого чёрного перца. Прошло много времени. Никто не вернулся. Цевехан, поняв, что произошло, заплакал. К еде не притронулся. Никому не дал есть эту кашу. Но потом всё-таки отдал раненым…
Теперь Брайту предстояло с боем и под артиллерийским обстрелом последовательно занимать стоящие на его дороге хутора Большовский, Холодный, Камышовский, покуда хватит патронов для пулемётов MG.42 и бензина для двигателей Maybach. Но от этого суть произошедшего не измерялась: Николаевскую переправу и обширный плацдарм Гот захватил. Теперь он мог использовать своё преимущество в подвижности.
Из-за того, что прибытие 157-й стрелковой дивизии Людникова задерживалось, и её батальоны не вышли на рубеж обороны у Николаевской переправы, уже 23 июля танки «медведей», двигаясь на юг, достигли реки Сал между слободами Большая Орловка и Несмеяновка.
Здесь в советской обороне образовался разрыв, поскольку 24-я армия Марцинкевича из Южного фронта Малиновского, на которую возлагало надежды советское командование в связи с обороной рубежа по Дону в этом районе, отчитавшись о занятии рубежа в районе Большой Орловки, имела в порядке только сам штарм-24. Все же штабы дивизий и тылы армии находились уже на 150 километров южнее, у Маныча. Большие в общем-то силы Марцинкевича — 25 000 человек рядового состава перемешались после перехода Дона по разным переправам, как перемешиваются продавленные через маленькие выходные отверстия мясорубки хлеб и мясо для котлет. Они брели по степи в общем направлении на Кубань, утратив нормальное снабжение. При этом тылы армии Марцинкевича колоннами по 200 грузовиков смогли вывезти часть продовольствия и снаряжения. Даже волевой, решительный и чрезвычайно опытный Марцинкевич, начавший военную карьеру ещё старшим унтер-офицером лейб-гвардии Семёновского полка, не смог собрать воедино разошедшуюся по Задонской степи армию. Его бойцов массово вылавливали заградпосты и заградомендатуры войск НКВД по охране тыла и армейские заградотряды. Бойцов и командиров направляли на сборные и пересыльные пункты. Там из них формировали подразделения. Полноценными частями они уже не являлись. Их направляли на формирование новых соединений в Сталинград и на станцию Пролетарскую для пополнения отступивших в порядке частей и отправки по железной дороге южнее. Главный пересыльный пункт Сталинградского Военного Округа находился в Сталинграде на стадионе «Динамо» на Кубанской улице. Малиновский просто развалили свой фронт, занимаясь черт-те чем, только не войной!
Связь сборных и пересыльных пунктов с отступающими по степям дивизиями не осуществлялось, и в своих дивизия военнослужащие числилось как потери — пропавшие без вести. Именно о миллионах таких «пропавших без вести», которые потом счастливо находилась, написал свои стихи военный корреспондент «Красной Звезды» Симонов:

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди...

Гот и фон Клейст, не видя серьёзных угроз с флангов своему прорыву через Дон, стали лихорадочно переправлять у Николаевской все мобильные части, что имелись под рукой. Отсюда они собирались развить наступление на юг к линии железной дороги Пролетарская — Сталинград и далее на Кубань и Кавказ.
На северо-восток к Сталинграду по этой железной дороге непрерывным потоком шло продовольствие, редкоземельные металлы, нефть, а на юго-запад отправлялись раненые, беженцы, вооружение. Малиновский и его 51-я армия Черевиченко по железной дороге, как по рокаде, вдоль фронта перебрасывали части, снабжались, спасали раненых и эвакуированных. Гитлера это бесило. Его-то войска возили даже питьевую воду самолётами. Огромные скопления транспортных самолётов по 100 —150 машин скапливались на полевых аэродромах, и их массово раз за разом истребляли налётами советские ВВС. Если бы масса европейских заводов не восполняли непрерывно численность транспортных самолётов Люфтваффе, не поставляли комплектующие на немецкие авиазаводы, наступающая группа армий «Юг» лишилась бы снабжения, как в прошлом году лишалась снабжения группа армий «Центр» под Смоленском, Вязьмой и Москвой. Но Гитлера капиталистический интернационал не оставлял без орудий убийства…
Только лишь французские капиталисты продали для Люфтваффе к лету 1942 года 2637 самолётов. Это прежде всего 515 французских транспортных Caudron C.440. Французы выпускали также основные немецкие транспортные самолёты Junkers Ju.52, разведчики Focke-Wulf FW.189, гидросамолёты Dornier Do.24 и Arado Ar.196, учебные, связные, разведывательные машины Siebel Si.204, Fieseler Fi.156, Messerschmitt Bf.108 «Taifun» и Arado Ar.396. К собственно французским самолётам для нужд расисто-фашистов относились также 120 бомбардировщиков и разведчиков Potez 63.11, использовавшихся как боевые и учебные.
Гитлер требовал от Гота и фон Клейста кровь из носа перерезать железную дорогу. Это требование звучало на совещаниях всё нетерпимее.
Пользуясь неосведомлённостью командующего 24-й армии Марцинкевича о положении и составе своих войск, докладывающего в Ставку одно, а по факту имеющего другое, гитлеровцы от переправы у посёлка Константиновского начали наступление к Николаевской переправе по южному берегу Дона вдоль дороги через хутор Титов и Пирожок силами 50 танков и полка мотопехоты. После ожесточённых боёв при бешеной поддержке Люфтваффе они прорвались к Николаевской переправе вдоль южного берега Дона и объединили два плацдарма в один огромный плацдарм для 1-й и 4-й танковых армий фон Клейста и Гота. Теперь борьба за Цимлянскую ставила на повестку дня возможность прорывом Фремерея и Драголину от Цимлянской окружить между станциями Зимовники и Котельниково значительные силы 51-й армии Черевиченко. Путь на юг передовым группам гитлеровцев и диверсантам «Бранденбург-800», распространяющимся от Николаевской переправы, закрывал пока у слободы Мартыновки только 256-й полк 11-й дивизии НКВД комдива Киселёва. Пограничники отошли от переправы, поскольку не могли полноценно участвовать в общевойсковом бое на равнинной местности, не имея полевой и противотанковой артиллерии, противотанковых ружей, миномётов, крупнокалиберных зенитных пулемётов, а лишь стрелковое вооружение: пистолеты, револьверы, винтовки, карабины, ручные, станковые пулемёты и пистолеты-пулемёты. Малиновский срочно начал перебрасывать к Мартыновке только что прибывшую в его распоряжение 302-ю стрелковую дивизию полковника Зубкова.
Эту стрелковая дивизия половинного состава, после тяжёлых боёв в Крыму Северо-Кавказский военный округ полностью восстановить не успел. Пополнение — из госпиталей. Но основное пополнение — почти небоеспособные азербайджанцы.
Прибывшая «в пожарном порядке» для закрытия прорыва дивизия Зубкова имела первоначально лишь половину личного состава, 29 пулемётов, 800 автоматов ППШ, 70 миномётов, 20 полевых орудий, ни одного противотанкового орудия, 10 противораковых ружей и 11 грузовиков. По сути — усиленная стрелковая бригада. Прочее вооружение изымалось у отступающих заградпостами НКВД и заградотрядами Зубкова.
Комдив из рязанских крестьян. Сам лично храбрый. До революции штабс-капитан. В Гражданскую войну воевал с Колчаком, потом с чеченскими бандитами. В 1938 году попал под арест почти на год. Освобождён. Восстановлен в звании и должности. «Если мать меня по ошибке наказала, я не стану ненавидеть её! Она же мать!» В тяжёлых условиях воевал в Крыму.
Бросить в контратаку на Николаевскую переправу 115-ю кавдивизию Скорохода, размещённую как небольшой подвижный резерв 51-й армии южнее Николаевской, Черевиченко не решился. Отлично вооружённая, но ненадёжная кабардино-балкарская кавалерия просто разбежалась бы под ударами авиации и танков.
Только после ожидаемого прибытия в район Мартыновских слобод по железной дороге двух танковых бригад и помощи артиллерии дивизии Зубкова появлялась возможность попытаться «запечатать» Николаевскую переправу. Пока танки не прибыли, кабардино-балкарская кавдивизия при передислокациях и в местах сосредоточения подвергалась почти ежедневным аваналётам групп и одиночных самолётов. Таким образом кавдивизия потеряла 7 процентов личного состава убитыми и ранеными, и примерно такое же количество кавдивизия потеряла дезертирами.
Пока дивизия горцев находилась в резерве, она с успехом использовалась для того, для чего и годилась наилучшим образом — для заградительной деятельности и борьбы с конными калмыцкими бандами. Так подвижная группа капитана Хайранова вместе с уполномоченными райотделений НКВД ликвидировала мелкие бандгруппы, задерживающие эвакуированный скот. Также Хайранов собрал брошенный скот в количестве 16 000 голов овец, 4500 крупного рогатого скота и 750 лошадей, принадлежащих совхозам, колхозам, и сдал ответственным советским работникам для дальнейшего сопровождения в эвакуацию. По показаниям пойманных бандитов шло активное вылавливание и задержание. Группа капитана Галышева на автомашинах ликвидировала банду калмыков, укравшую 28 000 голов скота. Эту банду возглавляли военный инспектор Балдыров, пропагандист обкома Манджиев, председатель колхоза Эрендженов. Банда отправила даже разведчика Хараева для связи с фашистами и передачи информации о действиях советских войск. Другая банда калмыков из 18 человек, на 70 процентов состоящая из коммунистов-перевёртышей, тоже задерживала скот и гнала обратно к немцам.
Калмыцкие и прочие банды, а также группы дезертиров, получив сведения о движении в их районы кабардино-балкарцев, как правило, разбегались. Зачем рисковать? Но порой шли настоящие бои с бандитами. Подвижная группа кабардино-балкарцев вела бой с бандой из 60 конных дезертиров из 110-й калмыцкой кавдивизии. Банда дезертиров бросила лошадей и ушла в плавни, отстреливаясь из винтовок и пулемётов. Их бы энергию да на борьбу с фашистами!..
Борьбе с ордами осатаневших европейских убийц в зоне прорыва у Николаевской сильно мешали недокомплект подразделений, неслаженность, недовооружённость, перебои в снабжении, разлагающие настроения кавказцев. Артиллерийский склад Северо-Кавказского фронта ни разу ещё не подвозил боеприпасы на полевой артсклад 51-й армии, хотя сам артсклад в Зимовниках отгружал требуемые боеприпасы беспрерывно, пополняя запасы из средств отступивших за Дон тылов 24-й армии. Поскольку сейчас основные ресурсы снабжения поглощала титаническая битва группы армий «Б» против Сталинградского фронта в Большой излучине Дона, на складах отсутствовали 76-миллиметровые выстрелы. Их приходилось возить со складов в Песчанокопской — 400 километров в оба конца. Склад 51-й армии также не имел полной обеспеченности миномётными минами всех калибров, патронами с бронебойной пулей, ручными, противотанковыми гранатами..
Так огнедышаще и кровожадно началось это сражение за переправы в Задонье, из-за которого три молодых бойца: Пётр Надеждин, Зуся Гецкин и Коля Петрюк не отправились спасать от голода, бомбёжек и обстрелов жителей Ленинграда, а оказались под Котельниково... 

Глава 21. Картина маслом

В двери комнаты совещаний командного пункта Сталинградского фронта в склоне реки Царица в самом центре Сталинграда появился громадного роста командующий Сталинградским корпусным районом ПВО полковник Райнин. Райнин, по национальности еврей, в прошлом году защитник неба Москвы. Теперь он осуществлял круговое прикрытие объектов Сталинграда и ближних подступов к нему совместно с районом ПВО и двумя отдельными бригадами, Астраханским бригадным районом ПВО при участии истребительной авиации, которая прикрывала ещё и волжский речной транспорт на участке от Саратова до Астрахани. Командующий ПВО доложил, немного грассируя, Хрущёву и Гордову:
— Радиолокационные станции «Пегматит» засекли группы бомбардировщиков. Идут на Сталинград с запада и с юго-запада идут! Через 3–5 минут окажутся над городом! Воздушная тревога объявлена! Команда к бою дана. 102-я истребительная авиационная дивизия ПВО поднимается в воздух!
Три советские полностью отечественные стационарные радиолокационные станции «Пегматит» 102-й отдельной радиороты ВНОС располагались в районах Калача, Красноармейска и Абганерово. При развертывании поста антенна РЛС поднималась над землёй на мачте, а аппаратура и операторы располагались в укрытии. «Пегматит» позволял обнаруживать самолёты в зависимости от высоты полёта на дальностях от 120 до 150 километров.
«Пегматит» — кодовое название станции РУС-2с. За год до начала войны — в июле 1940 года приказом Наркома обороны Тимошенко Красная Армия приняла на вооружение «радиоулавливатель самолётов» — радиолокационную станцию РЛС РУС-2 «Редут». Вся аппаратура станции размещалась на двух грузовых автомобилях. Несколько позже появился вариант станции РУС-2с — стационарный. Он получил новое название «Пегматит». Пока враги России и белогвардейская иммиграция радовались, что Советский Союз только «калоши умеют делать», Красная Армия по тому компоненту обогнала даже королевскую армию Британской колониальной империи, на которую работали полмира.
С конца июля, когда войска кровавых убийц подошли к Сталинградскому рубежу, 102-ю отдельную радиороту ВНОС с двумя станциями подчинили 102-й истребительной авиадивизии ПВО Красноюрченко и использовались для неведения советских истребители.
Станции весьма устойчиво — по 18–20 часов в сутки — и своевременно оповещали силы и средства ПВО. Это козырная карта для завоевания господства в воздухе. Раз за разом истребители ПВО находили и массово отправляли бомбардировщики гитлеровцев на землю даже в условиях ограниченной видимости. План выпуска РЛС на этот год — 212 штук. Советский Союз в этом компоненте военной техники опережал Великогерманский рейх который с началом Второй мировой войны в системе ПВО имел всего 12 радиолокационных станций типа «Фрейя»...
Гордов только раздражённо махнул на полковника рукой, мол: «Понято, обычное дело, чего встреваешь?» Хрущёв не для того спрашивал Гордова «Что делается?», чтобы тот повторил и так известный ему план контрудара по Паулюсу с севера, а чтобы работа не прекращалась как таковая! Кредо Хрущёва — всё время что-то предлагать, советовать, поучать людей даже с высоким уровнем конкретного профессионализма, всегда бывших по знаниям на голову выше партработника с несколькими классами образования импровизировать —до посинения, до бесконечности…
Вот и Райнина импровизатор Хрущёв заставил снять с позиций по прикрытию города часть зенитных 85-миллиметровых орудий, и сделать из них «кочующие» противотанковые батареи. То, что на необорудованных позициях открытые, как на ладони, расчёты юношей и девушек-зенитчиц при пушках на высоких лафетах сами являлись мишенями, Хрущёва не интересовало. То, что танки гитлеровцев никогда не атакуют без моторизированной пехоты, а против пехоты зенитки — не лучшее оружие, Хрущёва тоже не волновало. Главное — инициатива и кипучая деятельность! Главное — что-то делать, показывать Ставке и окружающим своё рвение и творческое отношение к работе. Троцкизм есть троцкизм! То, что добровольцев девушек-зенитчиц с подачи Хрущёва на первых порах одели в негодную по размеру и качеству синюю ленд-лизовскую английскую униформу, предназначенную для тракторного завода СТЗ в качестве спецовок, и такие же английские ленд-лизовские ботинки для электромонтёров с негнущимися подошвами на размер-другой больше, тоже не важно! Главное — импровизация, годами отработанная кипучая импровизация. И всё время следует говорить что-нибудь хлёсткое и правильное, вроде:
— Военный совет требует от всех бойцов, командиров и политработников, от всех защитников Сталинграда беззаветной храбрости, стойкости и геройства в борьбе с зарвавшимся врагом! Врага нужно разбить, и мы его разобьём на подступах к Сталинграду! Вперёд на врага! В беспощадный бой, товарищи, за Сталинград, за нашу Великую Родину!..
В то же время рубеж обороны самого города — 45-километровый обвод «Г» по окраинам от Рынка до Купоросного, за который напрямую отвечал Хрущёв, горком и райкомы партии: Краснооктябрьский, Баррикадный, Тракторозаводский, оказался совершенно не готов. Городские здания вообще остались неприспособленными к обороне!
Укрепления Сталинграда совсем не соответствовали тому, как о том трубили газеты и радио Великогерманского рейха, США, Британской, Французской колониальной империй. Западная пропаганда характеризовала укрепления как «неприступные рубежи» для того, чтобы набить цену захвата Сталинграда. Пропаганда Запада как всегда лгала. Хрущёв же брался за всё сразу, и ни за что конкретно...
Ставка Верховного Главнокомандования Красной Армии, рассматривая варианты действий захватчиков, определяло, как наиболее вероятные, направления летнего наступления армий капиталистов на Москву с юго-запада через Воронеж и из Донбасса на Кавказ и Сталинград. Поэтому в этом районе Ставка прозорливо приступила к созданию весной крупных резервов, ставших теперь Сталинградским фронтом, а также к созданию на Дону и у Сталинграда оборонительных сооружений.
Четыре запроектированных оборонительных обвода своими флангами упирались в Волгу. Однако они представляли собой по сути четыре тонкие ниточки и, даже построенные, не могли обеспечить прочной обороны; оборонительные средства имели разброс на очень широком фронте. Слабость обводов заключалась в том, что они строились как система дзотов и дотов. Практика же противостояния массированному удару бронетехники заставляла теперь вести уже многополосную траншейную систему с развитыми ходами сообщения, опорными пунктами, узлами сопротивления и противотанковыми районами.
Сооружались обводы крайне медленно. К июню работы оказались выполнены лишь на 1/5. Только в июле развернулись широкомасштабные работы. Войскам предстояло исправлять многие ошибки проектирования уже в ходе сражения; однако не всё оказалось возможным исправить.
Оборона Сталинграда фактически не могла базироваться на каких-либо мощных укреплениях. Дело вообще не в укреплениях. Первоклассные и сверхдорогие укрепления линии Мажино во Франции, линии Маннергейма в Финляндии, линии по границе Чехословакии и Германии в районе Моравской Остравы, строившиеся годам по последнему слову техники, оказались прорваны. Успех обороны Сталинграда предстояло решить не инженерными укреплениями, которые, будучи усовершенствованы в ходе сражения, бесспорно, сыграли бы существенную роль, а советским людям, воинам Красной Армии, которым, видимо, предстояло встать насмерть на правом берегу Волги, с честью и доблестью выполнить свой долг любви перед своей Советской Родиной, проявить упорство и умение в бою, защищая славянские народы Советского Союза от полного уничтожения, защищая своих детей, матерей, жён...
70-километровый обвод «С» проходил от Рынка на Волге через Орловку, Гумрак, Алексеевку, Елхи, Красноармейск и имел готовность на 1/4. Такую же невысокую готовность имел средний 150-километровый обвод «К» от Пичуги на Волге, что шёл на запад, огибая с северо-запада Самофаловку, далее по рекам Россошка, Червлённая к станции Тундутово, и затем на Красноармейск. Строители стремились использовать реку Россошка на участке Самофаловка как естественное противотанковое препятствие. Но они не использовали преимущества господствующих высот, расположенных на правом берегу, и оборона не получила возможность по-настоящему организовать систему огня перед передним краем. На южном фасе среднего обвода, прямо к югу от Сталинграда, врагу непредусмотрительно оставляли линию озёр с узким межозерным дефиле, очень выгодным для построения обороны.
Внешний 500-километровый обвод «О» проходил от Горной Пролейки на Волге по рекам Бердия, Иловля, Дон до устья его притока Мышкова, затем по реке Мышкова на Абганерово, озеро Цаца, Райгород. Он имел готовность на важнейших участках от 1/10 до 1/2, включая ротные и батальонные районы обороны. На некоторых участках этого обвода строительные работы лишь начинались, во многих местах имелась только трассировка сооружений.
Рубежи обвода «О» на местности не везде имели удачную конфигурацию. Малопригодным к длительной обороне являлся участок по левому берегу Дона; позиции врага на противоположном высоком берегу реки абсолютно господствовали над советскими. Это позволило бы подавить оборону и сравнительно легко во многих местах форсировать Дон. Протяжение обвода в 500 километров — чрезмерно большое, конечно, не соразмерное количеству войск Сталинградского фронта, ведь для того, чтобы создать сколько-нибудь прочную оборону, необходимо иметь не менее 20 дивизий первой линии только на главном направлении. Чтобы сделать оборону прочной и на других направлениях, требовалось намного больше войск, что имелось в принципе. Четыре армии Сталинградского фронта на начало августа имели всего 40 неполных дивизий на 1000 километров, чего не хватало для прочной обороны в две линии при наличии у гитлеровцев преимущества в подвижности и стратегической инициативе выбора места и времени для своих концентрированных ударов...
Зато Хрущёв помимо профильных Наркоматов, занимавшихся вопросами промышленности, представителей Госкомитета обороны, обкома, горкома, райкомов, советов всех уровней, периодически вмешивался в работу Сталинградской промышленности и сельского хозяйства области, партийных и советских органов. Своими постоянными посещениями и митингами отрывал людей от работы по выпуску военной продукции и ремонту повреждённой боевой техники, прежде всего танков и артиллерии.
Более, чем за 20-летнюю управленческую практику, Хрущёв считал, что главная его задача, как члена Военного совета и члена Политбюро ЦК, активизировать подчинённых, будить инициативу, не давать самоуспокаиваться. Хрущёв везде действовал одновременно, на всех направлениях работы, но нигде конкретно. Главное, по его мнению, что-то делать, — не сидеть; бездеятельность порождает панику. Он координировал подход резервов, работу переправ, руководил тылом, подписывал вместе с Городовым приказы, директивы, распоряжения фронта, заслушивал начальника штаба, начальника разведотдела, командующего артиллерией, танками, ВВС, инженерными силами, заместителя по тылу, давал им всем советы и указания. Все эти распоряжения, указания могли иметь ценность только в том случае, если бы в основе их лежало точное знание о войсках, начиная от морального состояния и кончая наличием, состоянием техники, оружия, боепитания, знание данных о противнике. Ничего этого Хрущёв, конечно, не имел по причине занятости «всем и вся».
— Візьміться за діло, як воші за тіло! — как иногда он говорил, повторяя услышанную от своей гражданской жены с Западной Украины пословицу.
Он любил бывать на заводах и в воинских частях с командой адъютантов и помощников, и часто это делал. Приехав на любой завод, Хрущёв первым делом шёл в комнату, где обычно проводилась планёрка, где находился главный инженер, главный технолог, начальники цехов, некоторые из мастеров, и на правах хозяина начинал выступил по ходу любого совещания. Давал советы по налаживанию производства в цехах, имевших повреждения, по организации противопожарной службы, созданию отрядов самообороны и так далее до бесконечности. После планёрки руководители завода всегда традиционно благодарили члена Политбюро, говоря, что он их выручал своими ценными указаниями.
Затем Хрущёв ходил по цехам. Мог на ходу собрать коммунистов и поставить задачу ликвидировать всякие признаки паники или разъяснит им, что при авианалётах оставлять рабочие места опаснее, чем уходить с работы, а от бесперебойной работы завода во многом зависит успех обороны.
При этом в тылу Сталинградского фронта, за который отвечал Хрущёв, должный порядок отсутствовал, несмотря на то, что в полном распоряжении члена Военного совета находился полк 10-й дивизии НКВД полковника Сараева, курсанты военно-политического училища, части ПВО, истребительные батальоны и батальоны народного ополчения.
Повсеместно чувствовалась растерянность из-за быстрого приближения врага и вполне реальной возможности захвата города. Надлежащий воинский порядок в Сталинграде, расположенном теперь уже в прифронтовом районе, отсутствовал. Отсутствовал начальник гарнизона. На единственной автодороге, проходящей через город, не работала нормально служба регулирования, а потому постоянно возникали заторы, аварии, бестолковщина. Требовались самые неотложные меры по нормализации ситуации с общественным порядком, но Хрущёв, как член Военного совета и член Политбюро, их не предпринимал. «Это дело ведомства Берии, пусть он и старается!»
Сталинград тем временем находится в антисанитарном состоянии, особенно во дворах. Это на такой жаре и при нехватке питьевой воды угрожало эпидемиями. Массы беженцев спали целыми днями на берегу и у пристаней. Множество беспризорных детей. За июль — август задержано 392 беспризорника. Комсомол недостаточно уделял этому внимание. Руководство районов докладывало, что во дворах наведён порядок, а проверки показывали обратное. В Сталинграде тем временем не имелось убежищ для населения в местах массового скопления: на базарах, остановках трамвая, у магазинов, кинотеатров, переправ и пристаней. Часть имеющиеся в разных районах щелей обвалились. Не весь город охватывали зоны общегородских сигналов. Отсутствовали указатели о местонахождении укрытий, обмывочных, медико-санитарных пунктов. Нарушался режим светомаскировки несмотря на то, что 13 000 человек оштрафовали, а 57 предали суду. Главные нарушители — завод «Красный Октябрь», трамвайный трест, воинские части на Нижегородской улице и так далее. Не полностью организовано дежурство местной ПВО... Бойцы и командиры самовольно занимали квартиры эвакуированных граждан, проживают без прописки. Массу мобилизованных вместо воинских частей направляли на заводы, отобрав документы, заселяя их в квартиры эвакуированных без прописки. Кто этим должен заниматься?
В городе вовсю действовали воровские шайки. Группы воров Савинкова, Генералова, Теплякова и Матраева, состоящие из учащихся ремесленных училищ и школ фабрично-заводского обучения, группа рецидивиста Волкова, совершали кражи в артелях, квартирах, из кладовых и складов учреждений, с военных автомашин. Все задержаны, осуждены, приговорены к разным срокам заключения.
Группа воров Плошкина из рецидивистов совершала кражи со взломом со складов с эвакогрузами. Пойманы. Судом Военного трибунала фронта приговорены к расстрелу и расстреляны. Группа из 27 воров-рецидивистов во главе с Ивановым, Декалаком, Коидом, уклонившись от призыва, совершали кражи с пакгаузов железной дороги. Дело передано в Военный трибунал.
По системе карточного распределения продуктов за этот год 45 человек привлечены к уголовной ответственности по закону 07.08.1932 года за хищения с баз, хлебозаводов, из магазинов, использование безучётной продукции, подделкой нарядов, карточек, расхищения умышленной «экономии», хищения неоприходованного эвакотовара. Возчики хлеба массово похищали хлеб при перевозке в магазины, компенсируя его стоимость на хлебозаводе по госцене, а продавая по коммерческой. Кто этим должен занимается?
Шло разбазаривание нормируемых продуктов с баз и магазинов чёрным ходом, как на базе Ерманского пищеторга, где директор Кошкарёв продавал продукты «своим» людям, при этом в буфеты и магазины товаров почти не выдавал, недостачу вписывал в накладные буфетов госпиталей, школ, учреждений, вместо них выдавал часть денег, полученных от торговали из-под полы. На базе Кошкарёв только за день разбазаривал колбасы, вина, конфет на 12 000 рублей. Ведётся следствие. Управляющий конторы «Облптщемага» Яроцкий и кладовщик Материкин подобными образом разбазарили и украли 150 килограмм сахара, 124 литра растительного масла, 145 литров спирта, 15 бочек варенья, 200 килограмм мыла и других товаров. Ведётся следствие, в результате которого выявлена система, ведущая к валу хищений: безответственное назначение руководителей, преступно-халатная система учёта, малое количество ревизий и внезапных инвентаризаций. Мобилизованные в армию, уходя, не сдавали материальных ценностей, а пришедшие на их место проводили хищения и относили их на счёт мобилизованных. Инспекторы входят в сговор с продавцами и уничтожают карточки не полностью, пуская их в повторный оборот, хищение и спекуляция карточками. Кто этим должен занимается?
А что Хрущёв? А он, вместо своей основной работы по наведению общественного порядка в тылу сражающегося Сталинградского фронта участвовал в допросах пленных, например. Вот только что из комнаты вывели после допроса в слезах и истерике пленного немецкого лётчика Штриттматтера, которого срочно доставил из-под Котельниково начальник разведки Сталинградского фронта, считая, что тот может дать ценные показания...
Когда конвой из бойцов НКВД ввёл в комнату немецкого лётчика, довольно молодого, на вид лет двадцати, с холёным надменным лицом, Хрущёв, не без любопытства разглядывая иностранца, приказал переводчику спросить воинское звание и фамилию, откуда родом. Несмотря на загар, на лице молодого гитлеровца виднелись следы морщин, особенно вокруг глаз. Белая парадная рубашка мокра от пота. Даже узел галстука пропитался...
Раздались громкие, лающие звуки немецкого языка: «Лейтенант имперских военно-воздушных сил Отто Штриттматтер из разведотдела командования Люфтваффе «Дон». Я родом из Шпремберга, что в районе Шпрее-Найсе, земля Бранденбург...»
— Спросите, что он имеет сказать командующему фронтом, — приказал начальник разведки фронта переводчику.
У Хрущёва сын от первого брака — Леонид, воевал как военный лётчик. Воевал без дураков. У члена Политбюро Микояна старший сын Владимир тоже лётчик — воевал в небе Сталинграда в авиаполку Василия Сталина. Младший сын Микояна уже погиб в воздушном бою. Сын наркома Фрунзе, трагически умершего во время операции, Тимур — приёмный сын маршала Ворошилова — тоже лётчик, Герой Советского Союза. Погиб в бою в начале 1942 года. Младший сын Верховного Главнокомандующего Сталина — Василий, сражался в небе Сталинграда. Василий окончил Качинскую военную авиационную школу имени Мясникова, обучался в Военно-воздушной академии имени Жуковского, посещал Липецкие авиакурсы усовершенствования комэсков. Сейчас он —командир 1-й особой авиагруппы 8-й воздушной армии Хрюкина. Летающий командир. Парням по 19-20 лет. Вполне могли бы отсидеться в тылу за спинами отцов. Но нет, пошли в огонь...
Вот и Леонида ранило в воздушном бою. Его отправили на лечение в Куйбышев. Там случилась пьянка. На ней Леонид стал показывать меткость: стрелял из пистолета по бутылкам. Один его дружок, рисуясь храбростью, поставил бутылку себе на голову и уговорил стрелять. Леонид выстрелил. Бутылка осталась целой, а смельчака наповал. Леониду грозит трибунал...
Снова прозвучал резкий голос пленного: «Я служу в подразделении, которым командует внук канцлера германской империи князя Отто фон Бисмарка. Утром доставлял данные фоторазведки местности вдоль железной дороги Котельниково — Абганерово командующему 4-й танковой армией группы армий «Б» генерал-полковнику Герману Готу в полевой штаб у Зимовников. До этого мой самолёт подвергся атаке истребителя около пункта Нижне-Чирская. Я едва спасся, а стрелок-наблюдатель получил пулю в грудь, и умер на месте. Меня спасла бронеспинка!»...
— Зимовники от Котельниково расположена в 80 километрах, — глухо сказал Гордов, отрываясь, наконец, от карты, и бросая со стуком циркуль на стол. — Что он врёт? Хочет, чтобы я его расстрелял? Чего посыльному штабному лётчику из тыловой службы понадобилось на поле боя?
Переводчик флегматично задал вопрос. Штриттматтер торопливо ответил:
— От штаба Гота я полетел на свой страх и риск к Котельниково, господин генерал, где хотел повидаться с другом детства лейтенантом-танкистом Манфредом Мария фон Фогельвейде из древней рыцарской семьи. Он прибыл из Африканского корпуса Роммеля, и получил назначение в 36-й танковый полк 14-й дивизии. Полк сейчас где-то под Котельниково. Но ваши истребители огнём и манёвром заставили мой самолёт «Henschel» Hs-126 сделать посадку в расположении ваших войск у Чилеково.
— Да он ужом вьётся, эта серая крыса! — с презрением сказал Гордов приподнявшись, делая шаг к пленному и подхватывая на ходу с каменной подставки чернильного письменного набора полукруглый пресс-бювар для промокательной бумаги.
— Полученную в штабе 4-й танковой армии почту, разведданные диверсантов «Бранденбурга» и агентов Абвера, а также наших армейских разведгрупп отдал прямо у самолёта вашему офицеру, хотя мог уничтожить при посадке! — быстро затараторил лётчик, невольно втягивая голову и закрываясь локтем. — Затем на моём же самолёте меня только доставили в Сталинград. Прошу сохранить мне жизнь!
Затем минуть 15 пленного допрашивали Хрущёв и начальник разведки.
— Почему вы сжигаете Сталинград? Хотите превратить город в руины? — наконец снова зло спросил Гордов поперёк слов переводчика, с ненавистью глядя в упор на молокососа. — Почему бомбите эшелоны с красными крестами на крышах?
Только утром Гордов получил от своего старого однополчанина по 21-й армии полковника Зимнева письмо, где тот писал о гибели своей малолетней племянницы, которую вывозили из Ленинграда прошлым летом. В июле 1941 трёхлетнюю Ирину Зимневу, как и несколько тысяч ленинградских детишек, отправили эшелоном подальше от войны. Мама осталась в Ленинграде — работала на военном заводе. На прощание она подарила дочери медальон с именем и адресом внутри и старую фарфоровую куколку, с которой когда-то играла её прабабушка.
Маленьких беженцев привозили на станцию Лычково в Новгородской области. Здесь формировали эшелоны, которые отправлялись в глубокий тыл на Урал. Очередной состав готовили в путь 18 июля. На крышах поезда — красные кресты, в 12 вагонах около 3000 детей. Каждый вагон, как небольшой детский сад с нянечкой и воспитательницей... Чистые души, ангелы...
Фашистские лётчики, принимающие метамфетамин «Pervitin» как витамины, прекрасно видели красные кресты на крышах вагонов. Они знали про то, что Советский Союз, как и Германия, подписал Женевскую конвенцию по обращению с ранеными. Убийцы видел даже детей на тормозных площадках! Первые бомбы упали рядом с хвостом состава... Там ехали дети постарше... Основной удар убийц пришёлся по первым вагонам, —там ехали самые маленькие... Среди них — Ира... Вагоны стали со страшным скрежетом разваливаться на ходу, валиться набок, гореть. В них заживо горели русские, еврейские, украинские дети в обнимку со своими куклами, мишками, зайчиками. Горели живьём... Надежда, гордость, будущее России...
Те, кто не погиб сразу от осколков бомб и частей вагонов, погибали от удара о землю и деревья, погибли, выпав на всём ходу... Много ли нужно ребёнку!?
Разбирать завалы рукотворной железнодорожной катастрофы, ремонтники прибыли через час. К вечеру пришли жители близлежащего посёлка чтобы похоронить убитых детей. Иру нашёл один из подростков. Под трупами он разглядел: рука держит куклу. Он увидел эту куклу… У него сестрёнка 12 лет, и он решил для своей сестры куклу взять, потому что мёртвому ребёнку кукла не нужна... Потащил, а мёртвая рука крепко держала. Когда мёртвую девочку достали, на ней — ни царапины... Только вся будто из воска белая... Там теперь братская могила — почти тысяча убитых капиталистами детей. Опознанных и безымянных. Больше 100 детей пропали без вести. Со своими детьми до конца остались многие их воспитатели. Там же лежит поездная бригада...
Прежде, чем пленный гитлеровский лётчик успел что-то сказать, генерал-лейтенант резко замахнулся, и пресс-бюваром с остатками чернил сильно ударил Штриттматтера по скуле. Тот пошатнулся, хватаясь за лицо. Из-под пальцев потекла кровь из размозжённого участка кожи.
— Неверно, лейтенант привык принимать геббельсовское враньё о зверствах Красной Армии за чистую монету, — расслабленно сказал Хрущёв. — Скоро лейтенант убедится, что многое из прежних представлений является заблуждением. Ваша жизнь будет сохранена, как и жизнь всех германских военнопленных, потому что Советский Союз придерживается общепринятых законов ведения войны в отличии от вашего правительства капиталистов...
Штриттматтер побледнел, вытирая кровь, как-то сжался, растерянно и сожалением произнёс: «Таков приказ фюрера. Если бы русские сдали Ленинград и Сталинград, города остались бы сохранены, а теперь они исчезнут с географической карты…».
— Поживём — увидим, — ответил на это Хрущёв. — Мы очень скоро расквитаемся за Харьков и Крым!
— Ах, Ленинград и Сталинград исчезнут!? — поднял брови Гордов, когда переводчик закончил перевод.
Затем он ударил расиста ещё раз так, что тот едва устоял на ногах, хотя ростом на голову был выше генерала.
— Расстрелять! — рявкнул Гордов.
Хрущёв змеино улыбнулся, и быстрым жестом приказал конвою вывести пленного. Поняв, что его поведут на расстрел, Штриттматтер вдруг мертвенно побледнел и, круто повернувшись к Хрущёву, со слезами на глазах бросился на колени и начал просить пощады. Перевода тут не требовалось. Рыдающего немца подняли под локти бойцы НКВД. Пошатываясь, едва не падая, он вышел в сопровождении начальника разведки, довольного тем, что командование получило от лётчика ценные сведения: месторасположение штаба танковой армии Гота, дислокацию 36-го танкового полка 14-й танковой дивизии, донесения штаба танковой армии, разведсводки полка диверсантов «Бранденбурга-800». Гордов напоследок многозначительно взглянул на начальника разведки, мол, молодец. Когда все оказались в коридоре, командир конвоя резко скомандовал бойцам:
— Кру-гом!
Бойцы сделали поворот на каблуках, и по-строевому, как на плацу, чтобы произвести хорошее впечатление на высоких начальников, с левой ноги «дали шаг». Пол в тоннеле — дощатый по лагам из бруса, и вся штольня, загудели от удара подошв. Замкомандующего авиацией Скрипко вскочил как ошпаренный. Быстро надел планшет на шею, уставился на Хрущёва и Гордова, осипшим голосом произнёс:
— Вы чего сидите?
— Это не разрыв бомбы, — развеселившись ответил Хрущёв, и двойной подборок от улыбки наплыл на воротник френча. — Это так звучат в тоннеле сапоги. Мы, кстати, тебе тут на ночь цель нашли: штаб 4-й танковой армии немцев!
Скрипко молча снял планшет, и в крайнем утомлении снова повалился на кровать. Спустя секунду он мгновенно заснул...
Вошёл комиссар госбезопасности 1-го ранга Меркулов — заместитель наркома НКВД Берии — малая золотистая звезда и четыре ромба в карповых петлицах. За ним следом начальник Особого отдела фронта Селивановский с двумя ромбами в краповых петлицах — старший майор госбезопасности. Синие бриджи, яловые сапоги, портупеи, гимнастёрки, фуражки у обоих густо покрыты пылью. Воротники расстёгнуты, фуражки на затылке, волосы прилипли ко лбу. В руках пухлые папки.
— Добрый день! — совсем по-штатски и интеллигентски приветствовал начальников Меркулов. — Смотрю вы тут пленному лицо разбили... Что-то произошло?
Прозвучало это так, что мол, пленных бить — невелика доблесть.
— Ему повезло, что не пристрелили! — буркнул Гордов, протягивая Меркулову руку для рукопожатия.
С октября 1938 года Меркулов возглавлял контрразведывательный отдел Главного управления Госбезопасности НКВД, а в декабре стал начальником ГУГБ и первым заместителем Берии. Чин большой.
Высокий, головастый, с крупными правильными чертами лица, большой подбородок, грустные умные глаза карие, зачёсанные назад вороные волосы с сединой, мягкие, словно крадущиеся движения. Его отец — разжалованный царский офицер в чине капитана, а мать из обедневшего грузинского княжеского рода Цинамзгваришвили. Отца осудили за растрату денежных средств в размере 100 рублей. Сидел 8 месяцев в тюрьме в Тифлисе, подавал царю прошение о помиловании. В 1908 году умер...
В гимназии Меркулов увлёкся электротехникой настолько, что его статьи печатали в Одессе в специальном журнале. А когда в 1913 году поступил на физико-математическое отделение Санкт-Петербургского университета, начал писать и публиковать рассказы о студенческой жизни. Университет Меркулов окончить не успел. В октябре 1916 года его забрали в армию и направили в Царицын в студенческий батальон на 3 недели. Затем юнкером в Оренбург, в школу прапорщиков. В боевых действиях Меркулов не участвовал. В октябре 1917 года со своей ротой отправился на фронт, но солдаты и офицеры уже массово бросали позиции...
Меркулов попал в ЧК случайно, от безработицы. Бывший прапорщик, как человек с большой эрудицией, стал вскоре писать тексты выступлений для плоховато знающего русский председателя Закавказского ГПУ Берии.
Руководя следствием в Аджарском ГПУ, будучи вежливым и внимательным к подчинённым, он действовал на редкость профессионально и смело. Так, он выпустил из тюрьмы известного кинорежиссера и теоретика кино Кулешова. Поимо службы Меркулов совершал переходы по Чёрному морю на яхте, снимал в качестве оператора и режиссёра документальный фильм о Батуми. Летал в аэроклуба. Всё это продолжалось до тех пор, пока Берия не запретил Меркулову рисковать жизнью. Но когда они жили в Тбилиси в одном доме, они никогда не бывали друг у друга в гостях, хотя их сыновья дружили. Затем Берия забрал Меркулова в Москву, и в основном он облекал принятые Берией решения в форму приказов. Но и в Москве интеллигентская жилка себя проявила. Меркулов принимал у себя в доме многих известных актёров, режиссёров, музыкантов, в том числе советскую кинозвезду из бывших дворян — Орлову, режиссёра Александрова, дирижёра Мелик-Пашаева. Кончилось тем, что Меркулов под псевдонимом написал пьесу «Инженер Сергеев» про то, как инженер взорвал электростанцию при приходе гитлеровцев. Пьесу поставили во многих театрах. Теперь, вроде бы, Меркулова планировали сделать главой нового Наркомата — Госбезопасности — структуры берущей на себя часть функций НКВД.
— Ну, как дела, Сева, всех шпионов переловил? — спросил Меркулова с некоторой иронией Хрущёв.
Опытный аппаратчик понимал, почему Берия так долго держал при себе этого скромного, застенчивого и несколько замкнутого человека — он использовал его способности без риска иметь в нём соперника.
— Только что вернулся из Калача, — ответил Меркулов. — Проводил совещание…
— Из Калача? — искренне удивился Хрущёв. — Что, жить надоело?
Было от чего удивиться. Вельможный начальник в самое пекло слазил по собственной воле!
С началом сражения на Сталинградском рубеже, ключевой пункт с переправами в 70 километрах от Сталинграда — Калач-на-Дону — стал объектом постоянных бомбёжек и артобстрелов. Через Калач-на-Дону шли резервы, снабжение 62-й армии Колпакчи, 1-й и 4-й танковых армий Москаленко и Кручёнкина, заставивших Паулюса остановиться, затем перейти к обороне, а Гота повернуть с Кавказского направления на Сталинград. Из Калача-на-Дону координировал действия фронта начальник Генштаба Василевский, присланный Сталиным для организации контрудара недеформированных танковых армий да ещё «с колёс», поскольку Колпакчи требовалось спасать от окружения.
Обстановка у Калача-на-Дону в эти дни возникла запредельная. Уже к 29 июля в городе оказалась полностью разрушены телефонная и телеграфная связь, здания райкома и райсовета, больницы и другое. Нарушено общественное питание. Население частично — до 15 вагонов, эвакуировалось по железной дороге, часть, кто мог, на живом тягле, на автотранспорте, пешком.
Гитлеровцы неистовствовали — не успевала закончится одна бомбёжка, как уже разворачивалась в боевой порядок другая группа бомбардировщиков. В воздухе шёл непрерывный воздушный бой. Округа буквально засыпалась обломками сбитых самолётов врага. Гитлеровцы, не считаясь с потерями, пытались отрезать Колпакчи, Москаленко, Кручёнкина от снабжения. На кону — Сталинград. Убийцы пикировали и стреляли даже по двум-трём идущим вместе людям. На автомашине днём проехать в Калач-на-Дону или выехать из него оказалось практически невозможно! Чтобы днём пробраться в город, требовалась решительность, сноровка и исключительное везение!
Люди основную работу выполняли ночью. Так действовали и сотрудники райотдела НКВД и милиции с которыми Меркулов решил провести совещание. Только с вечера шли встречи с секретными сотрудниками, велись беседы и подбор кандидатур для вербовки агентуры, обрабатывались материалы к составлению ежедневной информации для УНКВД. Днём допрашивали проходящих фильтрацию и свидетелей. И так по несколько суток без сна, доходя до такого состояния, что невольно, не считаясь ни с чем, засыпали.
Круг вопросов совещания — вербовка и подготовка агентуры для оставления в тылы врага, для переброски в тыл врага через линию фронта, борьба с дезертирами, фильтрация задержанных, выходящих из окружения, для выявления гитлеровской агентуры, оказание помощи Красной Армии по разгрузке боеприпасов, отгрузке зерна и других государственных ценностей, мобилизация для этого оставшегося населения, поддержание общественного порядка и борьба с мародёрами.
С прибытием из-за Дона значительного количества разрозненных групп военнослужащих и отсутствия должной их организации, отмечались случаи мародёрства со стороны отдельных бойцов и командиров, которые забирали в колхозах лошадей, скот, хлеб, птицу. НКВД и Особые отделы занимались розыском мародёров и возвращением забранного.
Понятно, что приезд заместителя Берии мог вдохновить калачёвских чекистов, а практические советы помочь лучше организовать работу. В конце концов Меркулов оставил машину, и пошёл в город пешком по жаре и пыли, как все. Шесть километров — где пригибаясь, где ныряя в воронки, а где и ползком.
Совещание происходило в блиндаже. Гитлеровцы, видимо, прознали о визите заместителя Берии — на блиндаж обрушился артобстрел, пикировали бомбардировщики. Но Меркулов вёл совещание спокойно, без нервов, будто находился в своём кабинете в Москве, а не на самом почти переднем крае...
— Да, там обстановка сложная, фашисты нажимают, требовалось поддержать людей и посмотреть, с чем это едят, товарищ Хрущёв, — пояснил Меркулов.
— Товарища Василевского там видели? — поинтересовался Хрущёв как бы промежду прочим.
— Он третьи сутки на той стороне Дона в передовых порядках войск! — ответил Меркулов. — Лежит со стереотрубой, со своими адъютантами и связистами прямо в сопках на шинели и командует войсками Колпакчи, Москаленко, Кручёнкина…
— Вот уж точно — жить надоело! — крякнул Гордов. — А если немцы целого начальника Генштаба Красной Армии в плен возьмут?
— Товарища Василевского не возьмут! — уверенно ответил Меркулов. — Живым не возьмут... Человек, который может себе позволить жёстко спорить с товарищем Сталиным, в плен не пойдёт... А от случайных разведгрупп и агентов его охраняют наши сотрудники... Я тут вам с товарищем командармом данные по нашей работе в Сталинграде за сутки приготовил. Лаврентий Павлович дал «добро» поделиться, как мы прочёсываем город «мелким гребнем»...
Меркулов вынул из чёрной дерматиновой папки лист желтоватой бумаги и протянул Хрущёву.
«...Сообщаю итоги работы по очистке города Сталинграда за сутки 1 августа:
1) Проверено документов у 32 630 человек.
2) Задержано для более тщательной проверки и фильтрации 7262 человека, из них: направлено в комендатуру города — 467 человек; в военкоматы, на пересыльный пункт и в органы милиции — 87 человек, на сборный пункт назначения — 5980 человек, в Особый отдел фронта — 293 человека, освобождено после проверки — 535 человек...
5) Кроме того, на подступах к Сталинграду, в порядке несения заградительной службы за сутки проверено — 2570 человек, из них задержано для фильтрации — 160 человек... Работа продолжается...»
Хрущёв передал листок Горлову и указал Меркулову на стул рядом с собой:
— Чайку?
Но тот отрицательно покачал головой:
— Мы на минутку...   
— А что же твой «писатель» наработал? — сверкая глазами из-под кустистых бровей на начальника Особого отдела фронта Селивановского, прогремел Гордов. — Или он мастак только кляузы на меня товарищу Сталину писать?
— Задача военной контрразведки — борьба с вражескими агентами и диверсантами, товарищ командующий фронтом, — хрипло ответил Селивановский, выступая вперёд. — Они активно пытаются проникнуть в Красную Армию и её тыл, чтобы не только получить нужную информацию, но и попытаться подорвать боеспособность бойцов и командиров, распространяя провокационные слухи и склоняя их к измене Родине. А что касается цифр, то они просты: за июль Особый отдел Сталинградского фронта обезвредил свыше 30 тщательно подготовленных агентов противника, в том числе двух, намеревавшихся убить бывшего командующего 64-й армией генерал-лейтенанта Чуйкова. Пресечена деятельность более 20 фашистских агентов-пропагандистов, к ответственности привлечено 25 провокаторов и распространителей панических слухов. Зафронтовые группы Особого отдела Сталинградского фронта совершили более 10 диверсий на железных дорогах и 5 налётов на узлы связи и склады материальных средств. Агенты и оперативные группы сумели установить расположение стратегических резервов противника для передачи информации дальне-бомбардировочной авиации...
При последних словах Селивановский указал на спящего на железной кровати без постельных принадлежностей замкомандующего Авиацией дальнего действия генерала Скрипко.
— Ну-ну, — скептически сказал на это Гордов. — А я думал, ты меня во вражеские агенты и диверсанты записал, раз на меня Сталину кляузу сочинил. Или теперь Особые отделы решают кадровые вопросы в армии? Или много времени много свободного?
— А он хочет товарища Маленкова заменить в Управлении кадров ЦК, — пошутил Хрущёв, и его рот-пиявка растянулся среди складок потной кожи, — а товарища Маленкова на фронт шпионов ловить!   
— Товарищ командующий фронтом! — начал отвечать Селивановский, белея, — Товарищ член Военного совета! Поймите, пожалуйста...
— Стоп, не надо, Коля, это уже всё обговорено... — мягко прервал его Меркулов, дотрагиваясь до рукава старшего майора госбезопасности...
Селивановский через своего непосредственного руководителя, начальника Управления Особых отделов НКВД — военная контрразведка — Абакумова ежедневно делал доклады на имя Сталина о том, что происходит в районе Сталинграда, предлагал действия по улучшению ситуации. Часть предложений реализовывались. И вот собранная информация стала говорить о том, что назначение командовать Сталинградском фронтом протеже Хрущёва генерал-полковник Городов — большая кадровая ошибка, которая может привести к самым тяжёлым последствиям.
А ведь Сталинград по мнению самого Селивановского, и мнению в войсках — это место, где немцы рассекут страну западнее Волги на две части. Это станет прологом захвата ими нефтепромыслов на Северном Кавказе. Будет утеряна Волга, по которой с юга идут нефтепродукты. Немцы овладеют железной дорогой Кизляр — Астрахань, где перевозятся грузы по ленд-лизу. Выше Сталинграда немцы могут повернуть на север, к Москве. Так думал Селивановский и так думали в войсках, не догадываясь, что гитлеровцы уже на последнем издыхании, на грани исчерпания наступательного потенциала. Дойти они, может, и дойдут острым клином до Волги, но удержать территорию — войск у них нет...
Но Селивановский решил рискнуть собой и благом своей семьи, и неделю назад обратился к Верховному главнокомандующему Сталину напрямую через голову своего начальника Абакумова, через голову Берии, но отправив им одновременно копии. Селивановский сообщил Сталину, что по его информации в плане военного искусства Гордов стоит явно ниже других комфронта. К тому же он человек самовольный, грубый до хамства, к которому в войсках откровенно не питают «симпатии». Назначение Гордова существенно бьёт по моральному духу бойцов и командиров — они полагают, что, раз такого человека ставят во главе фронта, значит, Москва не верит в возможность отстоять Сталинград!
Селивановского, естественно, вызвали в Москву. Он очень сильно рисковал — сражение разворачивалось очень тяжёлое, Малиновский развалил управление Южным фронтом и переданными ему войсками Тимошенко, сдал Ростов-на-Дону, покрыв свои знамёна позором. Снят с командования. А тут Селивановский предлагает сменить и Гордова. Селивановский готовился к худшему. Он взял с собой в Москву начальника 4-го отделения Особого отдела фронта Белоусова, объяснив, что сам может уже не вернуться.
— Не важно, что будет со мной, важно — спасти страну! — сказал он тогда своему подчинённому. В столице он попросил Белоусова в случае наихудшего исхода сказать его жене, что произошли серьёзные события, но не вдаваться в подробности, и поддержать семью.
Начальника Управления особых отделов — 3-е управление ГУГБ Абакумов отругал Селивановский за нарушение субординации, но по сути не информации не возражал. Затем уже двое предстали перед Берией. Берия тоже возмутился нарушению субординации. Наконец всех троих — Селивановского, Абакумова и Берию принял Сталин.
Ещё раз ознакомившись с доводами, Сталин закончил прохаживаться вдоль окон, остановился напротив Селивановского, подал ему руку и сказал:
— Товарищ Селивановский, дальше всю информацию, что касается Сталинградского фронта и обстановки под Сталинградом, давайте мне в таком же режиме! Напрямую! Товарищ Абакумов, поезжайте на Сталинградский фронт для тщательной проверки сведений.
— Есть! — ответил Абакумов.
— Если всё так, то придётся товарища Гордова, за которого ручался товарищ Хрущёв, снимать с должности. Пока половину его фронта мы передаём товарищу Ерёменко… Надеюсь, ваши сведения об отношении к товарищу Ерёменко к войскам не имеют схожего характера...
— Никак нет! Товарищ Сталин! — отчеканил тогда Селивановский. — Товарища Ерёменко в войсках уважают. Кроме несомненной храбрости он отличается заботой о простых бойцах. Находит время залазить в солдатский котелок. Если узнаёт, что бойцы на передовой без горячей пищи — командиров ждёт жёсткий разговор. Тут он может и вспылить, обматерить и унизить. Забота о бойцах всегда на первом плане. Он просто не терпит тех командиров, которые считают обоз, кухню, полевую почту второстепенным делом. Наградить раненного в бою — считает непреложным законом. Никогда не допускает, чтобы раненый воин остался без награды. Если не оказывалось ничего другого, он снимает с руки собственные часы и вручает их отличившемуся бойцу или командиру. Но вообще его порученцы всегда возят с собой большой запас различных наград...
— Я его хорошо помню по Гражданской войне как начальника разведки и потом начштаба 14-й кавдивизии Пархоменко из моей 1-Конной армии товарища Будённого… — усмехнулся Сталин. — Да мы знаем, что товарищ Еременко, груб, но отходчив. Простим его за горячность...
Гордов уже несколько дней скрипел зубами, Хрущёв раздумывал, как достать строптивого старший майор госбезопасности через Маленкова, но пребывание в Сталинграде Меркулова не давали им никаких шансов.
Меркулов присел на край стола. С видом иллюзиониста вынул очередную бумагу.
— Ну-ка, товарищ боец, — сказал Меркулов повелительно дежурному у радиостанции. — Выйди-ка на минуточку в коридор!
Когда связист выскочил из комнаты, как пробка из бутылки, заместитель Берии продолжил спокойно:
— Поговорим о форме No.30, то есть о холере!
Через Сталинград ежедневно проходили тысячи бойцов. Город принимал тысячи раненых. Тысячи беженцев. И всё это летом, в 40-градусную жару. Идеальные условия для распространения инфекции. Чтобы предотвратить вспышку этого смертельно опасного заболевания, ГКО принял решение привить всё население и войска препаратом бактериофаг, созданным по методике профессора Ермольевой. Советский бактериохимик и эпидемиолог, лауреат Сталинской премии, член академии медицинских наук РСФСР профессор Ермольева, кроме получения первого советского пенициллина в 1940 году разработала метод получения холерного фага.
— И что? — Хрущёв покосился на бумагу. — Мы же Крылова и Богданову отправили в карантин!
— В состоянии больных наступило резкое ухудшение. Крылов умер. Положение Богдановой очень тяжёлое. Здоровье имевших контакт с больными, пока удовлетворительное… — Меркулов начал читать. — Обнаружен больной с подозрением на форму No.30 рабочий 1-го участка ОИТК на «Сталгрэсе» Оводов. Окончательный результат бактериологического исследования пробы, взятой у него станет известен завтра… Вот так! Необходимо принимать меры товарищи! Холера выкосит город и воска за пару недель, не говоря уже о панике!
— Да уж! Проклятая жара и антисанитария! — вздохнул Хрущёв. — Мы тут с товарищем Чуяновым в виду недостатка хлорированной воды, чтобы предотвратить вспышку желудочно-кишечных заболеваний, решили воду кипятить. Завод имени «Сакко и Ванцетти» уже наладил производство самоваров, а завод «Красная застава» получил задание срочно произвести 60 000 кружек!
— Самовары, это очень хорошо, товарищ Хрущёв, но вчера эшелон, в котором к нам везли с большим трудом изготовленный препарат бактериофаг методике профессора Ермоловой разбомбили гитлеровцы! А нам нужно организовать приём препаратов ежедневно не менее 50 000 человек, а вся вакцина пропала! — всё также спокойно, но понижая голос, продолжил говорить Меркулов, присаживаясь на край стола. — Действовать надо немедленно! Нужно всем без исключения бойцам и командирам дать препарат против холеры, иначе мы потеряем фронт! Таких масштабов профилактики история не знала, но всё когда-то бывает в первый раз!
— Да, но как это сделать, Сева? — начал играть простачка Хрущёв. — Эшелон ведь разбомбили!
— Профессора нужно срочно доставить в Сталинград самолётом вместе с оборудованием, и здесь, в подземной лаборатории, наладить производство препарата для прививок! Другого надёжного и средства в борьбе с холерой — нет! Сейчас линия фронта проходит по дну пробирки товарища Ермольевой!
— Хорошо, скажите, чем помочь и мы с товарищем Чаяновым это организуем! — захлопал глазами Хрущёв.
— Вот здесь всё! — ответил Меркулов, выкладывая перед Хрущёвым несколько рукописных листов, скреперный скрепкой. — Один экземпляр. Особой важности.
— Хорошо, Сева, не волнуйся, всё сделаем! — заключил Хрущёв.
— Отлично! — кивнул Меркулов, вставая. — Дело на контроле Ставки и ГКО, поэтому вечерком наведаюсь за информацией!
Когда люди Берии вышли, стуча подковками каблуков, а связист юркнул на своё место, Хрущёв отложил документ Меркулова в сторону, а сам вернулся к своей дерматиновой папке. «Любая бумага должна отлежаться!» Его хитро-лисье лицо сделалось каменным, стало маской безжалостной машины. Он принялся читать совместное постановление областной партийной организации и исполнительной Советской власти: бюро Сталинградского обкома ВКП(б) и Сталинградского облисполкома «Об улучшении снабжения эвакуированного населения» совместно с исполком Облсовета депутатов трудящихся: «Отметить, что несмотря на неоднократные указания о необходимости обеспечения эвакуированного населения продуктами питания и промтоварами, в ряде районов, до сего времени снабжение эвакуированного населения неудовлетворительно.
В целях коренного изменения такого положения и улучшения снабжения эвакуированного населения и особенно из Сталинграда, бюро обкома и исполком Облсовета постановляют:
Обязать Облторготдел и Облпотребсоюз для обеспечения эвакуированных, в первую очередь из Сталинграда, установить следующие нормы:
Хлеб — 400 граммов в день, крупа — 800 граммов в месяц, сахар — 200 граммов в месяц, сахар детям — 300 граммов в месяц, мясо-рыба — 800 граммов в месяц, жиры — 200 граммов в месяц.
Кроме того, предложить Облпотребсоюзу всю прочую продукцию подсобных хозяйств РПС и СельПО, в основном, направлять для снабжения населения и в детские столовые.
Обязать Облторготдел и Облпотребсоюз все промтовары, за исключением целевых, продавать в первую очередь нуждающимся эвакуированным, работающим в колхозах, совхозах, госучреждениях и на предприятиях, и детям по спискам и ордерам исполкомов райсоветов, особо обратив внимание на многодетные семьи. Привлекать к ответственности разбазаривающих продукты и промтовары из фондов, предназначенных для эвакуированных.
Предложить Облпотребсоюзу, товарищу Бокову, выдать 30 тысяч метров квадратных мануфактуры для пошива фуфаек стёганных, шароваров, брюк, гимнастёрок, юбок, детских костюмчиков, косовороток, пиджаков, матрасов, подушек, одеял по ассортименту Облпотребсоюза.
Обязать Астраханский Окружком ВКП(б) и исполком Окрсовета в десять дней обеспечить отгрузку с Астраханской ватной фабрики ваты под ассортимент Облпотребсоюза 50 тонн.
Обязать Обллегпром, Облпромснабсбыт, Облкоопсоюз, товарищей Брагина, Стенина, Горбункова принять меры к завозу ваты в швейные мастерские и артели и обеспечить изготовление всего ассортимента в месячный срок, прежде всего детских изделий.
Для обеспечения эвакуированных на зиму валяной обувью распределить полученные по решению Совета Народных Комиссаров Союза ССР 50 тонн шерсти по районам, обязать районных секретарей партии обеспечить переработку шерсти в валенки не позднее 1 октября 1942 года. Обязать выработку 50 процентов как детского ассортимента...
Хрущёв знакомился с документами, отпечатанными на отечественных пишущих машинках типа «Башкирия» с крайне затёртыми лентами и шрифтом. Система управления новой огромной державы рабочих и крестьян не могла эффективно работать без быстрой обработки информации. Без пишущих машинок не обходилась ни одно партийное, советское, коммерческое нэпманское учреждение. Без пишущих машинок не могла воевать Красная Армия. Бойкие удары по клавишам раздавались и в приёмных высоких начальников, где за столом рядом с печатной машинкой восседала очаровательная секретарь-машинистка, и в конторах заводов, и в сельсоветах, и в Генштабе.
Первую печатную машинку изобрёл англичан Милл в 1714 году, когда Пётр I пробивал «окно в Европу». Царская Россия по причине отрицательного конкурентного отбора ничего высокотехнологичного производить не могла. Люди в авторитарной России продвигались не в силу таланта, как при капиталистической конкуренции среднего класса на Западе, а в силу кастовых, родственных, коррупционных связей, что напрочь убивало конкуренцию, ставило во главе дела не талантливых, а «своих». Крайне редко «свои» демонстрировали таланты кроме тех, что ценились в высшей касте, у родственников и коррупционеров. Так и плелась царская России в хвосте технического прогресса и индустриальной революции. Новинки привозили иностранцы, железные дороги и передовую промышленность строили и владели ею в основном иностранцы, двигатели, машины, самолёты, броневики, оптику, часы, электротехнику ввозили или собирали в России из ввезённых из-за границы комплектов в совершенно недостаточном количестве. Покупали корабли, паровозы, оружие, швейные машинки и иголки…
Только пролетарская революция, индустриализация, коллективизация, культурная революция дала России собственную, национальную производственную базу, технически грамотное население, освободила через советскую демократию грандиозные творческие силы русского народа, подняла таланты-самородки не по принципу касты, родства и коррупции, а по признаку таланта.
Именно эта передовая Советская Россия теперь перемалывала военные силы капиталистической Европы, заставив её перейти к обороне на северном фланге и в центре советско-германского фронта. Тяжелейшие потери, которые понёс Вермахт в весенне-летней наступательной кампании 1942 года на южном фланге советско-германского фронта, уже не оставляли надежд европейцам на достижение общей победы в войне. Бросок к Кавказу группы армий «Юг» оказался уже чем-то сродни отчаянию камикадзе… «Божественный ветер»...
Эти тенденции — «догнать и перегнать Америку», как в зеркале, отразились в деле с чрезвычайно важным элементом современной и успешной системы управления информацией, а значит обществом — пишущими машинками. Оригинальную пишущую машинку изобрёл в 1870 русский умелец Алисов. Царское правительство, на 1/3 состоящее из этнических немцев, практически похоронила эту машинку...
Тем временем к началу ХХ века количество письменной работы, например, в полках, канцеляриях, штабах и управлениях ежедневно ставило имперское начальство в затруднение по ведению списков, отчётов, донесений, текущей переписке. С помощью копировальной бумаги, изобретённой за рубежом, имелась возможность получать несколько экземпляров документа и хранить копии исходящих бумаг в своих делах, не затрачивая на их изготовление ни одной лишней минуты. Значительно облегчилась секретная переписка: офицеры и адъютанты управлений и штабов лично с помощью пишущей машинки изготовляли бумаги и донесения при секретной переписке. Власти Российской империи Николая II хотели наладить производство отечественных машин для ведения переписки. Однако не по Сеньке шапка...
При Николае II стали ввозить в Российскую империю по 25 000 пишущих машинок в год. Первое время первенство на российском рынке принадлежало американской оружейной фирме «Remington» — единственной, наладившей выпуск машин с русским шрифтом. Модель Remington No.5 продавали в России по бешеной цене — за 325 рублей. Для сравнения: квалифицированный врач получал около 600 рублей в год. Рабочий 300 рублей в год. То есть колониальный грабёж России на этом примере виден во всей красе! Но ведь это касалось абсолютно всех технических товаров плоть до сеялок и кофемолок! Естественно, за это всё платил своим потом, кровью и дремучей отсталостью главный налогоплательщик — русский народ и другие порабощённые народы царской империи, горбатясь впроголодь и в рванине на пашне и лесосеке, чтобы господа имели средства покупать себе втридорога заграничные товары.
Машинки «Remington» 1895 года закупались для царской семьи и двора у «Товарищества на паях Ж. Блок» — «единственного склада для всей России» — эксклюзивного дилера «Remington». Такая машинка могла стоить как средний автомобиль. В Россию завезли 10 000 машинок. Скоро появилась в России и другая американская фирма — «Underwood». Её машины оказались дешевле. Ввоз машинок «Underwood» в предвоенном 1913 году достиг астрономических 40 000 штук в год!
Поскольку социализм — это учёт и контроль, большевики в начале 20-х годов в условиях разрухи и мировой торговой блокады попытались наладить производство собственных пишущих и счётных машин. Не вышло! Царизм не оставил кадров, а промышленность оказалась уничтожена разрухой империалистической, затем без перерыва Гражданской войн и грабительской, кровавой Западной интервенцией с оккупацией половины страны.
Продолжался грабительский колониальный импорт. В 1925-26 году в Советскую России везли около 6000 машин, в 1927 году около 2000 машин, в 1928 году предполагалось ввезти около 2100 машин. Вследствие огромного дефицита ввоза цены на машинки держались чрезвычайно высокими — 2000 рублей, хотя по лицензиям цена могла составлять 750 рублей. Для того, чтобы машинки могли покупать все волисполкомы, сельсоветы и частные лица, оптимальная цена — 200 рублей. При этом американцы годами уклонялись от требования советской стороны на организацию лицензионного производства в России, ведь продавать втридорога импорт им выгодней!
Такое положение с родовым отставанием России, но только теперь уже России Советской, вполне устраивало «левых» коммунистов Троцкого, Зиновьева и иже с ними, устраивало «правых» коммунистов Бухарина, Рыкова и иже с ними.
Они были не прочь, чтобы американские капиталисты получали сверхприбыли на проблемах социализма и делились с партийной верхушкой, торгующей разрешениями, лицензиями, концессиями! Это был просто троцкизм!
Характерно описание доиндустриальной Советской России в романе молодых советских авторов Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» в этом ракурсе. Вместе с импортной развалюхой автомобилем показана импортная развалюха — печатная машинка. Главный герой — сын турецкоподданого Бендер поручил своим помощникам купить на рынке пишущую машинку для имитации деятельности конторы «Рога и копыта». Они купили машинку «Адлер», в которой не хватало буквы «е». Пришлось заменить её в тексте буквой «э». Послание, отправленное Остапом в магазин канцелярских принадлежностей, звучало так: «Отпуститэ податэлю сэго курьеру т. Паниковскому для Чэрноморского отдэлэния на 150 (сто пятьдэсят) канцпринадлэжностей в крэдит на счэт Правлэния в городе Арбатове. ПРИЛОЖЭНИЭ. Бэз приложэний.»
Колониальная зависимость России и вечная разруха не устраивала «центр» коммунистов — Сталина, Куйбышева, Молотова и их товарищей. Сталин считал, что всё должно иметься своё: заводы, станки, машины, паровозы, двигатели, корабли, самолёты, танки, бинокли, химия, подшипники, гвозди, электротехнические изделия, связь, пишущие мороженое, ткани, пишущие машинки. Надвигалась масштабная война. Пишущая машинка становилась устройством для обработки информационных потоков в режиме мобилизационной перестройки всей системы управления в военную пору.
Для избавления от иностранной зависимости следовало построить с нуля «от А до Я» свою собственную промышленность, провести культурную революцию, высвободить великий созидательный талант простого народа, в первую очередь государственнообразующего русского народа.
То же касалось пишущих машинок. Первая советская печатная машинка появилась из рук русского инженера-самородка Елизарова с началом индустриализации, и называлась «Яналиф». Машинка оказалась тяжёлой из-за большой массы литер, не скоростной из-за большой амплитуды перемещения рычагов, но вполне работоспособной. В ходе индустриализации в Казани оборудовали фабрику пишущих машинок, которая заработала в 1931 году. В 1932 году выпустили 1000 машинок. В 1937 году Казань выпускала уже 6000 машинок в год. СССР смог полностью отказаться от импорта этой стратегически важной продукции!
В середине 30-х годов в Ленинграде открыли «1-й Государственный завод пишущих машинок» — «Пишмаш», который выпускал машинки «Ленинград». Создали заводы в Москве и Уфе. Из серийных советских машинок популярностью пользовались уфимские машинки «Башкирия» и «Уфа». В 30-е годы «Башкирия» собиралась вручную силами бывших беспризорников, которым индустриализация подарила работу, образование, вторую жизнь и надежду, как в первом звуковом советском кинофильме «Путёвка в жизнь». Именно довоенные образцы «Башкирии» считались самыми надёжными. Очень стабильную в работе, с огромным запасом прочности, машинку сравнивали с пулемётом «Максим».
Советская продукция экспортировалась в Турцию, Монголию, Китай. Советская Россия и по множеству других видов высокотехнологичной продукции очень быстро превратилась из импортёра в импортёра...
Хрущёв читал текст, набранный на пишущей машинке «Башкирия», а сам продолжал думать о штабных делах, от чего его отвлекли люди Берии. Гордеца и смутьяна Чуйкова удалось быстро удалить от важного в иерархии Сталинградского фронта командования 64-й армией. Ну и что, что неделю назад, 23 июля 64-я армия Чуйкова выходила на рубеж обороны Суровикино — Томасин левее 62-й армии Колпакчи на левый берег Дона, когда Паулюс с ходу пошёл в наступление? Он врезался в стык армии Чуйкова и Колпакчи, создал угрозу отрезать 214-ю дивизию, 66-ю и 156-ю морские бригады на левом берегу Дона, после чего Чуйков предложил отвести дивизию и бригады на правый берег Дона... Во время отхода погибло более 2000 бойцов, командиров, в том числе из штарма-64. Однако основанные силы Чуйков вывел из-под удара. Плацдарм у Цимлянской тоже поддержал. Однако Чуйков отступил, не имея формального приказа. Это всё равно вызвало гнев Ставки... «Чуйкова из Китая вызвали гитлеровцев истреблять, а не бегать от них!» Немцы, которые наступали на Чуйкова, должны были там остаться, а не идти куда-то ещё на другие участки фронта. Силы гитлеровцев, противостоящие отступившим войскам Чуйкова, затем ударили во фланг армии Колпакчи, что создало угрозу уже её окружения. Это потребовало спасать Колпакчи, вводя в контрудар до срока две не до конца сформированные танковые армии, которые смогли бы нанести больше вреда Паулюсу, будь они более боеготовы...
Сталин не случайно приказал Гордову вернуть оставленные Чуйковым позиции. Поэтому отстранение Чуйкова от командования напрашивалось. Гордова, согласившегося на этот отвод, тогда удалось выгородить... Теперь Чуйков — замкомандарма-64 и командует Особой Оперативной группой из остатков 51-й армии, одной дивизии 64-й армии и остатков 208-й дивизии с Дальнего Востока, разбомбленной в эшелонах. На станции Чилеково авиаторы Хрюкина сделали три захода по одному из эшелонов 208-й дивизии! Все боеприпасы дивизии сожгли, на которые Особая Оперативная группа рассчитывала! Как ни давал по радио Чуйков сигналы: «Не бомбите своих!», никто не послушал!
Чуйков теперь на острие удара колоссальной механизированной махины танковой армии Гота, идущей от Цимлянской и Котельниково к Сталинграду с юго-запада. У гитлеровцев армии по численности соответствуют советским фронтам, а корпуса — армиями. Так у Гота армия ещё и танковая, и пехоты румынской полно. Чуйков выехал туда против них с двумя адъютантами и рацией. Потом нашёл восемь командиров из штаба 51-й армии, старшим из которых оказался майор Лотоцкий, сколотил из них штаб своей группы. Собрал кого смог по дорогам. Не удержит Чуйков, конечно, Гота. Там ничего нет, открытые ворота... Поэтому за его спиной срочно будет теперь создан Юго-Восточный фронт Ерёменко. Из-за этого и летит из Москвы не до конца выздоровевший после ранения сталинская «палочка-выручалочка» Ерёменко с настоящей палочкой из-за раненой ноги. Так что Чуйков вряд ли попадёт в фавор. Разве что чудом отмоется...
Что касается контрудара, задуманного Гордовым и одобренного Хрущёвым, то полтора часа назад начальник штаба фронта Никишов с бледным от волнения лицом выражал опасения, что за счёт его выполнения возможен прорыв Паулюса к Сталинграду. Идея Гордова и Хрущёва по разгрому «подлеца Паулюса» хороша только на первый взгляд. При массированных атаках Паулюса на 62-ю армию Колпакчи и 4-ю танковую армию Кручёнкина, попытка собрать ударную группу севернее них для контрудара, ослабляя оборону главного направления, играла на руку Паулюсу. Гордов не имел на этот контрудар ни свободных оперативных резервов ни времени, жертвуя устойчивостью обороны Колпакчи и Кручёнкина, которую желал спасти готовящимся контрударом, снимая войска и средства усиления у Колпакчи и Кручёнкина с направления главного удара немцев. Тришкин кафтан!
Планы манёвра Гордова частью сил фронта на север и удара оттуда по Паулюсу через переправы на реке Дон с ограниченной пропускной способностью чреваты: активные действия гитлеровской авиации уже сковывали манёвр войск, готовящихся к контрудару, обескровливали их, а 62-я и 4-я танковая армии при этом не получали никакой помощи при ослаблении своих войск, обороняющихся на направлении главного удара. При нанесении Паулюсом очередного массированного удара в ближайшие дни, гитлеровцы, находясь в 100 километрах от Сталинграда, успевали опередить контрудар Гордова с севера. Они имели возможность прорвать советскую оборону ранее, чем северная советская группировка, находившаяся в 120–130 километрах от Сталинграда, смогла бы что-либо предпринять для защиты города. Какое-то прямо открытие дороги врагу!
В то время, как Гордов снимал войска из полосы обороны 62-й армии Колпакчи, где Паулюс наносил главный удар, Колпакчи, загнув фланги, вёл тяжелейшие бои в районе города Калач. Конечно, Хрущёв, будучи членом Военного Совета также подписал этот важный приказ командующего о контрударе с севера, как подписывал ранее все планы операций или важные стратегические решения, имеющие потенциальные политические или экономические последствия, как во время обороны Киева, наступления на Харьков. Вот и теперь неудача могла привести к тому, что Паулюс и Гот ворвутся в Сталинград...
Пока Гордов рассказывал о своих полководческих замыслах по контрудару, Хрущёв продолжал просматривать текущие документы, перекладывая их толстыми как сосиски пальцами на широких квадратных ладонях бывшего слесаря:
«О выполнении постановления Военного Совета Сталинградского фронта No.0015 о создании запасов продовольствия и фуража для войск Сталинградского фронта /совместно с Облсоветом депутатов трудящихся граждан/.
1. Отмечая провал заготовки хлеба и масленичных культур большинством районом области, в результате ослабления дела заготовки со стороны райкомов, исполкомов райсоветов, райуполнарокомзагов, немедленно навести порядок в деле заготовки хлеба и масличных культур, чтобы план сдачи по обязанным поставкам, натуроплате, возврату ссуды и фонду Красной Армии был полностью выполнен не позже 1 сентября 1942 года.
Предупредить первых секретарей райкомов, председателей исполкомов райсоветов, райуполнарокомзагов об их персональной ответственности за выполнение графика вывоза государству хлеба и масленичных культур.
2. Обязать управляющего Облконторой Заготзерно товарища Ильяшенко сконцентрировать и сдать по нарядам Москвы Упродснабу Сталинградского фронта следующее количество тонн зерна на пунктах и мельницах:
Владимирский — 8000, Ленинский — 2000, Пролейский — 3000, Иловатский — 4000, Кайсацкий — 3000, Эльтонский — 13000, Паллесовский — 4000.
Концентрацию и сдачу зерна произвести 50 процентов к 10 августа, 50 процентов к 1 сентября.
5. Обязать управляющего Облконторой Заготскот товарища Толмачёва сдать до 10 сентября 1942 года по нарядам Упродснабу Сталинградского фронта 90 тонн сала-шпик.
4. Закрепить районы по списку для получения воинскими частями Сталинградского фронта картофеля и овощей, ведя решительную борьбу с разбазариванием картофеля и овощей в колхозах. Выданное ранее по нарядам не войскам Сталинградского фронта аннулировать. Предложить Райуполнарокомзагам обязать колхозы, не сдавшие овощи в свежем виде, сдать заготовителям на пункты соления с зачётом по установленному эквиваленту.
3. Для обеспечения конского поголовья фуражом, обязать управляющего Облконторой Заготзерно товарища Ильяшенко сдать по нарядам Москвы Упродснабу Сталинградского фронта зернофураж /овёс, ячмень/ тонн на следующих пунктах: Колобовский — 1000, Капустин Яр — 1000, Кайсацк — 600, Полого-займище — 1000, Кочевая — 400, Сайхан — 600, Эльтон — 400, итого 5000 тонн.
Обком ВКП /б/ и исполком Облсовета считают совершенно недопустимым положение, когда большинство районов не приступили к сдаче сена государству, а в тех районах, где сдача началась, она проходит совершенно недопустимо. За срыв выполнения плана заготовки сена ответственность несут первые секретари райкомов ВКП /б/, председатели исполкомов райсоветов и райуполнарокомзаги. Обязать вышеуказанных немедленно обеспечить усиленную сдачу колхозами сена, чтобы выполнить график поставок. Предложить управляющему Облконторой Заготсено товарищу Саченко обеспечить концентрацию 20 000 тонн прессованного сена на всех действующих пунктах Заготсено. Из этого количества 40 процентов сконцентрировать к 15 сентября 1942 года. Обязать обеспечить пункты прессами, проволокой или заменителями...
Всю папку Хрущёва заполняли в общем-то обычные производственные документы вроде постановлений советских и партийных органов «О борьбе с распространителями провокационных слухов», «О мероприятиях борьбы с формой No.30» — холерой, «Об эвакуации скота, имущества, средств производства колхозов, МТС, совхозов и материальных ценностей государственных, кооперативных и общественных организаций левобережных районов Дона», «О проведении озимого сева в колхозах и совхозах области», «О строительстве оперативных аэродромов и спецсооружений в районах области», «Об эвакуации детских домов за пределы Сталинградской области», «О работе школ в 1942-43 учебном году» и всё такое прочее...
Но как всё-таки это сильно отличалось от разрухи и анархии царского времени при масштабной империалистической войне, когда ни сельское хозяйство, ни железные дороги, ни промышленность, ни административный аппарат не справились с нагрузками военного времени. Всё произошло на глазах молодого Хрущёва. Прав оказался Сталин и его соратники, когда решительно отбросили отсталый НЭП и ускоренными темпами взялись за индустриализацию-коллективизацию, не пошли на поводу у «правой» и «левой» оппозиции. Без этого сопротивление Красной Армии капиталисты сломили бы ещё в прошлом году на границе. Не устоял бы Ленинград и Москва. И всё... Рабство... Уничтожение... Расчленение...
Но и без того ситуация оказалась более, чем непростая. Хрущёв не заметил, как задремал в жаркой духоте бункера. Уронил ушастую голову на грудь... Отвернувшийся к карте Гордов продолжал говорить своё, а связист всё так же повторял:
— Я «ландыш», я «ландыш». Перехожу на приём...
Хрущёву грезилось в душной полудрёме, что словно Киев или Харьков, но в гораздо большей степени, Сталинград уже завтра при бомбардировке может потонуть в зареве пожарищ, окутаться дымом и копотью. Огонь возникнет повсеместно, загорится весь город: ярко, как костры, запылают деревянные строения; огромные клубы дыма и языки пламени взовьются над заводами; будут гореть пристани, подобно действовавшему вулкану, извергающему лаву, полыхать нефтехранилища.
Кварталы огромного цветущего города, в котором проживает 600 тысяч жителей, и скопилось ещё 600 тысяч беженцев, будет быстро превращаться в развалины. Мощные бомбовые удары воздушных убийц обрушатся в основном на жилые районы. Войск в городе почти нет, они располагаются далеко за его пределами. От прямых попаданий бомб, огня и удушья пожаров, под обломками и завалками погибнут страшной смертью тысячи мирных жителей и беженцев. Неожиданный массированный налёт застанет их врасплох. В первые минуты люди, особенно женщины и дети, в ужасе станут метаться по улицам, тщетно ища спасения от гибели, начнёт носиться по улицам брошенный эвакуируемый скот: коровы, овцы, бараны, лошади...
То там, то здесь встанут вверх огненно-дымные султаны бомбовых разрывов. Из района нефтехранилищ огромные столбы пламени картиной апокалипсиса взовьются к небу и обрушатся вниз морем огня и горького, едкого дыма, рождая всё сжигающий на своём пути 700-градусный пирокластический поток. Потоки горящей нефти и бензина потекут к Волге, загорится поверхность реки, загорятся пароходы на сталинградском рейде, смрадно зачадит асфальт улиц и тротуаров, мгновенно, как спички, станут вспыхивать телеграфные столбы. Непрерывный яростный огонь поведут более 500 орудий советской зенитной артиллерии. То и дело, оставляя за собой полосу чёрного дыма, надсадно ревя моторами, фашистские бомбардировки со скрежетом и вспышками станут врезаются в землю...
Одни здания объяты пламенем и клубами дыма; другие рухнули, изуродованные остовы страшно дымятся. Со звоном вылетают оконные стёкла, с грохотом и треском рушатся потолочные перекрытия, раскалываются и падают стены. Стоит невообразимый шум, надрывавший слух адской дисгармонией самых разнообразных звуков. Визг летящих с высоты бомб, выстрелы зениток, гул бомбардировщиков и атакующих их истребителей смешивается с гулом взрывов, скрежетом и лязгом падающих построек, треском бушующего огня. В хаосе звуков отчётливо слышны стоны и проклятия гибнущих, плач, призывы о помощи детей, рыдания женщин...
В аду пожаров, разрушений, обвалов, грохоте бомбардировки рабочие предприятий, служащие, молодежь, домохозяйки, коммунисты и беспартийные борются с огнём, будут спасать людей и ценности, заводы и фабрики с их оборудованием, учреждения, укрывать от опасности детей и раненых.
Земля взъерошится и почернеет. Воздух горяч, едок, горек, дышать станет очень трудно. Комки и холмики множества задохнувшихся, обгоревших, ссохшихся от пламени, скрюченных тел погибших людей и животных...
Многое уже пришлось увидеть Хрущёву в жизни, но то, что могло произойти в Сталинграде, представлялось как тяжёлый кошмар...

Послесловие

Как же так получилось, что после страшного поражения в войне 1914–1917 годов, отступив перед немцами до Кавказа, русские люди в 1941 году разгромили вдесятеро более сильную европейскую армию и, если и отступали в 1942 году снова к Кавказу, то наносили врагу такие потери, что и далёкому от военного дела человеку становилось очевидно — бандитский Вермахт оказался у Кавказа уже на последнем издыхании, — он истекает кровью, он — не жилец! 
Но за что русским людям снова выпало такое? Ведь с 1914 по 1917 год, русские солдаты храбро и искусно сражались против превосходящих сил немцев, австрийцев, венгров, чехословаков, румын, болгар и турок. В первые месяцы войны, когда немецкое наступление на Западном фронте против французов развивалось успешно, русские по просьбе французов без должной подготовки вторглись в Восточную Пруссию, чем оттянули с запада два немецких армейских корпуса и кавдивизию. Это дало французскому командующему Жоффру возможность ликвидировать прорыв немцев на Марне и спасти Париж.
Русскую армию быстро ослабила разрушенная экономика, неорганизованность и измена в тылу. Военный министр Сухомлинов оказался предателем. Он получал деньги от немцев. Царский двор, армия, правительство и банковско-промышленные круги Российской империи кишели шпионами и сторонниками немцев, во главе которых стояла царица и её советчик — зловещий поп Распутин. Россией правила семья Николая II — с 1762 года часть династии Гольштейн-Готторпов-Романовых, со времени царствования российского императора Петра III, готторпского герцога Карла Петера Ульриха. Гольштейн-Готторпы — часть династии Ольденбургов, царствовавшей в разное время в Дании, Швеции, Норвегии, Греции, родственники Маунтбеттен-Виндзоров, которые вступили английский на престол в лице детей и внуков Елизаветы I. В российском императоре Петре III — 1/4 русской крови, в его сыне Павле I — 1/16, в Александре I и Николае I — 1/32, в Александре II — 1/64, в Александре III — 1/128, в царе Николае II — 1/256, в Алексее и других детях последнего царя 1/512 часть русской крови. Если Николай и являлся «царём русских», но он точно не был «русским» царём. Ещё менее русским царём являлся бы его сын. Оружие и боеприпасы, еда и резервы у императорской армии к 1917 году оказались на исходе. Закупки по всему миру не спасали положения. Отсталая страна не могла самостоятельно производить главные на тот момент ударные средства ведения войны: танки, бронетехнику, самолёты, дальнобойную артиллерию, оптические приборы, боевые корабли, химическое оружие, грузовики. Даже примитивное стрелковое оружие приходилось закупать по всему миру. К 1917 году потери русских войск превосходили английские, французские и итальянские вместе взятые — 2 762 000 убитых русских солдат. 4 950 000 ранены, 2 500 000 пропали без вести, 2 400 000 в плену. Довоенная кадровая армия, гвардия и офицерский корпус — самая верная опора царизма — уничтожены на фронте. В тыл ушли с оружием в руках более 2 000 000 дезертиров... Форма власти, экономический уклад, внешняя и внутренняя политика Российской империи потерпели полное фиаско...
Для разных слоёв общества февральская и октябрьская революции 1917 года в России выглядели по-разному. С точки зрения правящего императорского дома, великих князей, потомственной дворянской аристократии, это явилось клятвопреступлением, насилием рад «помазанником божьим», варварской реквизицией веками собранного имущества и ценностей, лишение страны генетически «отборных» людей с высоким уровнем образования и социальных навыков. В их представлении — диктатура царя-самодержца — наиболее подходящая форма власти над рабски покорным народом, а унижение и нужда низов — естественное состоянием вещей. Ибо русские бедняки — не люди! Ничтожная часть общества — правящий императорский дом, великие князья, потомственная дворянская аристократия потеряла почти всё. Только некоторые её представители вполне сносно устроились за границей, используя часть своих прежних баснословных состояний и заграничного имущества. Их потомки рассчитывают на реституционное возвращение земель, дворцов и заводов. Они не участвовали в активной борьбе против большевиков, поскольку все заграничные боевые белоэмигрантские организации состояли из тех самых представителей «других» слоёв общества, что лишили их прежней жизни в феврале 1917 года...
Следующим слоем, имеющим свои взгляды на две революции, являлась крупная буржуазия, банкиры, землевладельцы, высшее чиновничество и генералитет. Обласканные царём, защищаемые с помощью его армии, жандармов и полиции от недовольства среднего класса, интеллигенции, от восстаний крестьян и рабочих, они сделали на хищениях государственных средств, взятках, спекуляциях, военных заказах огромные деньги. Именно они — бесчестная крупная буржуазия, банкиры и генералы, явились той самой силой, что свергла власть царя и дворянской аристократии в обстановке проигранной войны и развала экономики. Они желали управлять страной по своему усмотрению — неограниченное воровство из бюджета, повальная коррупция, открытое использование наворованного, защита его от правосудия. В момент свержения царизма на их стороне выступили все: офицеры, средняя буржуазия, лавочники, интеллигенция, кулаки, зажиточные крестьяне, казачество, деревенская беднота, рабочие, армия и флот. После отказа Романовых от власти крупная буржуазия, капиталисты, банкиры и генералы продолжили ровно то, чем они занимались при царе, только уже безо всяких ограничений. Они быстро довели воюющую страну до территориального развала, остановки транспорта, прекращения снабжения городов и производства.
Другой интерес в революции имело зажиточное крестьянство, не раз умывавшее Россию кровью в крестьянских войнах Болотникова, Разина, Пугачёва. Хаос в стране дал им возможность выйти из подчинения всякой власти, организовать на селе вооружённый захват и делёж по решению собственных сельских Советов царской, помещичьей и церковной земли. Деревенская беднота оказалась под контролем крестьян-кулаков. Ничего, кроме смены господ, бедняки не получили. Земля — главное богатство в стране — просто поменяла владельцев.
Если человек не марксист, а бандит-кулак, мошенник-фабрикант или торговец, то его рассуждения о богатстве, так или иначе, придут к следующей форме мышления капиталиста, прекрасно показывающей, с кем имеет дело простой человек в своём государстве: смысл богатств в том, чтобы жить в роскоши и, как смыслу жизни, этому нет никаких реальных альтернатив. Неудачники-простолюдины, не имеющие возможности жить в удовольствиях и неге, могут сколько угодно фантазировать относительно смыслов жизни, но ничего для богачей, кроме роскоши и доминирования, нет прекраснее на свете и очевиднее. Если для этого придётся ограбить миллион неудачников — значит, так тому и быть! Если придётся ограбить или убить десять миллионов неудачников, на то они и неудачники! Так ведь думают эти полулюди-полуживотные — капиталисты!?
Рабочие приняли февральскую революцию 1917 года как избавление от расстрельных гвардейских команд царя и казачьих карательных отрядов. Они получили возможность требовать у работодателей справедливую зарплату, 8-и часовой рабочий день, охрану труда. Но возможность осталась только возможностью, поскольку буржуазия и генералы, чиновники Временного правительства имели такие же представления о рабской доле пролетариата, деревенской бедноты и батраков, что и прежде. Однако достаточной военной и полицейской силы для реализации своих представлений они уже не имели — царскую армию, жандармов и полицию они сами уничтожили в момент свержения самодержавия, а наёмные офицерско-юнкерские отряды и батальоны карателей-ударников оказались слишком слабы и малочисленны.
После разрушения царской государственности Учредительное собрание, контролируемое крупной буржуазией, собиралось утвердить существующий республиканский порядок вещей на последующие 300 лет. Крупные капиталисты вполне контролировали партию эсеров — большинство депутатов в Учредительном собрании. Они собирались лишить народ любых надежд на свободу от гнёта капитала!   
Тем временем экономика страны рухнула окончательно. Армия распалась. Немецкие и австрийские войска беспрепятственно оккупировали часть Украины, Кубани, Грузии, заняли Прибалтику и Белоруссию. Возникла угроза захвата российской столицы...
Через девять месяцев после свержения капиталистами царя, на фоне всеобщего развала и разрухи, рабочий класс, его немногочисленные революционные партии и вооружённые отряды по решению II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов арестовали министров Временного правительства. Это произошло в уже полностью неуправляемой и распавшейся стране. Затем они образовали своё правительство — Исполнительный комитет во главе со Свердловым, остановили работу Учредительного собрания, состоящего из представителей буржуазных партий, служащих капиталистическим воротилам.
Цепь революционных преобразований таким образом продолжилась. II Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов, а также II Всероссийский съезд крестьянских депутатов, объединившись, имели на эти действия гораздо большие права, чем имели до этого царские генералы право арестовать царя и царицу, а Временный думский комитет имел право объявлять себя властью в России и репрессировать царских губернаторов, жандармов и полицейских! Странно утверждать, что действия генералов и депутатов Госдумы — революция, а действия II Всероссийского съезда — не революция, а захват власти, как заявляла буржуазная пресса. На самом деле и февральские, и октябрьские события коренным образом меняли политическую и экономическую систему. Оба события являлись именно революциями. Первая — буржуазной, вторая — социалистической!
В феврале 1917 года участие в принуждении царя к отречению и последующий его арест осуществлялись группой заговорщиков, состоящей из генералов и гвардейских офицеров, членов Госдумы и представителей крупного бизнеса. Лишение власти этих разрушителей Российской империи II Всероссийским съездом рабочих и солдатских депутатов, безусловно, являлось более легитимным действием, если этот термин вообще можно применять к любым насильственным свержениям, переворотам и революциям!
Генералы Корнилов и Алексеев с Деникиным арестовали царя и царицу с наследником — своих бывших кормильцев. Рабочие, крестьяне и солдаты разогнали правительство капиталистов — своих угнетателей и грабителей. Генералы не могли не знать, будучи образованными людьми, что происходит с арестованными монархами в революционных странах, но отправили царскую семью в заточение, а потом вообще в сибирскую глухомань. Что из этого есть переворот, а что есть революция и почему?
Реакцией на социалистическую революцию в октябре 1917 года крупной буржуазии, банкиров, генералов и части офицерства, стал террор и организация антиправительственных вооруженных формирований, начало боевых действий против правительства Народных комиссаров.
В конечном итоге центры сосредоточения пролетариата — Петроград и Москва оказались островами упорядоченной цивилизации среди хаоса сельскохозяйственных районов и областей, захваченных бандитами, белогвардейцами, интервентами всех мастей. Деревенской бедноте, пролетариату и примкнувшим к ним на время собственникам средних земельных наделов, опасающихся возвращения помещиков, пришлось защищать своё представление о революции с оружием в руках во время Гражданской войны 1917–1920 годов.
Денежные средства и натуральное содержание белогвардейцев в этой Гражданской войне приняли на себя крупные российские и зарубежные капиталисты и банкиры, сумевшая вывезти несметные капиталы за границу, а также буржуазия и помещики юга России, в основном торговцы хлебом, нефтью, акционеры Северокавказской железной дороги и Черноморского торгового флота. Им очень не хотелось терять Донскую, Кубанскую и Кавказскую житницу, нефть и порты. Иностранная помощь белогвардейцам имела классический мотив всех западных империй: разделяй и властвуй.
Последовавшая германская, английская, французская, американская и японская интервенция на территорию страны-союзника, разорённой царём, войной и Временным правительством, показала их истинные цели в поддержании братоубийственной Гражданской войны в России.
Обе противоборствующие стороны в Гражданской войне проводили принудительные мобилизации в свои армии офицеров и крестьян, изъятие денег, ценностей, имущества и продовольствия. Крестьяне из белых армий разбегались при первом же удобном случае. Рабочие и крестьянские партии большевиков анархистов и левых эсеров имели в Гражданской войне больше самоотверженных сторонников, чем белые генералы и помещики, прежде всего из числа большевиков, левых эсеров, рабочих, крестьян, что и решило исход дела...
После разгрома в Гражданской войне белогвардейских «реставраторов» прежней жизни и интервентов выяснилось, что рабочих и батраков в стране всего 20 процентов против 80 процентов крестьян-единоличников, богатых и зажиточных крестьян, владеющих бывшими помещичьими, царскими, монастырскими землями. Крестьяне видели послереволюционное будущее во владении этой землёй, в возможности распоряжаться урожаями по своему усмотрению. Это они неоднократно демонстрировали военными действиями по всей территории страны против представителей центральной власти, сначала царской, потом власти Временного правительства, власти белогвардейцев, интервентов, и теперь — против Советского правительства. Большая часть населения к 1920 году желало жить в либеральном буржуазном обществе, не имея сильной централизованной власти. Захват страны чужими державами их не волновал, казался лишь страшными детскими сказками. Во время Гражданской войны погибла половина рабочих и деревенских батраков. И без того малочисленная опора коммунистического мировоззрения в стране сузилась до предела.
Социалистические революции в Германии, Мексике, Финляндии, Венгрии, Словакии, Прибалтике, Италии, Монголии, социалистические восстания во Франции, Англии, Испании, Греции, Турции, Люксембурге, социальные протесты на Мальте, в Ираке, Польше, Бразилии, Канаде кроваво подавили «белые». Общность «советских республик Европы» не сложилась. Партия российских коммунистов оказалась в изоляции, и её быстро размыли вступившие в её ряды бывшие меньшевики, анархисты, эсеры, бундовцы. Только в Китае продолжали сражаться социалисты и коммунисты против помещиков, националистов и интервентов. Большая часть коммунистических вождей, включая Ленина, считала построение социализма в России в таких условиях невозможным. Они частично реставрировали капитализм при Новой экономической политики — НЭП, но без крупной частной собственности, заморозили революционные преобразования, уводя страну на путь дальнейшей отсталости и деградации. Сбор налогов в виде зерна и фуража — продразвёрстка, введённая царём в 1916 году, продолженная Временным правительством, большевики вскоре отменили...
Капиталисты мира с удовлетворением видели отступление революции в России и все признаки нарождающегося там капиталистического общества. Их это крайне устраивало. Широкая практика жизни коммун в Европе, Америке в разных формах и в разные времена, объединённая с капиталистическими и даже феодальными отношениями, не являлась для европейцев и американцев чем-то новым. Важно то, что в буржуазной системе хозяйствования, и так отстающая на 100 лет от западных стран Россия, не имела никаких шансов их догнать в промышленном отношении и вырваться из колониального ярма. Большой осколок Российской империи становился лакомой добычей для любой колонизации — экономический или военной.
Будь Россия к 1920 году развитой в промышленном и сельскохозяйственном отношениях страной, то такое положение вещей устраивало бы её жителей. Но на общую беду царский режим и либеральный капитализм довели имперскую Россию до тяжелейшей формы отсталости. Царь отрёкся не только от власти, он отрёкся от России, предал её, оставив ей в наследство самый большой госдолг в истории, составивший в золотом эквиваленте более 10 200 тонн золота. Из-за жажды личной наживы правители и капиталисты ввергли страну в разрушительную войну, не справились с управлением экономикой, ни как царская администрация, ни в виде Временного правительства. Если крестьянам было чем заниматься на своих землях, пока не пришли иностранные колонизаторы, продавая зерно в города и за границу, то рабочим оставалось только умирать от голода. Великую Американскую депрессию с миллионами безработных и голодом вызвал заговор капиталистической верхушки. В результате последовал банковский кризис, кризис перепроизводства, остановка заводов, разорение промышленников и фермеров. «Великую Российскую депрессию» вызвал развал экономики из-за недопроизводства, отсутствие целых отраслей промышленности. Разруху, начавшуюся в последние годы диктатуры царя, вызвала гиперинфляция, хищения, остановка транспорта, прекращение поставок импортного оборудования и комплектующих, голод, эпидемии, гибель мужчин и тягловых лошадей на фронте...
Процесс нарастающего отставания царской державы от ведущих мировых держав сам по себе не являлся чем-то удивительным. В мире всегда существовало множество стран с архаичным сельским хозяйством в состоянии колоний и полуколоний, похожих на Российскую империю. Иностранные нефтяные, лесные и другие концессии в молодой Советской России уверенно вели дело именно в этом направлении — к колонии. Поняв это, Великобритания прекратила военные действия против Советской России, сняла торговую блокаду, планируя, всё же уничтожение советских нефтяных разработок в Баку с помощью авиаударов. Англичане в Советской России занялись своим привычным делом — торговой экспансией вместе с другими развитыми странами, сдерживанием российского промышленного роста.
Некоронованные короли США в это время затевали физический захват богатств России, используя фактор Германии. Германия недавно выиграла войну против России весьма небольшими силами. Она потребовала огромных репараций с побеждённой стороны, и территории. Репараций Германия в полной мере не получила, а территории не удержала. Репарации по Брестскому миру русские перестали выплачиваться из-за революции в самой Германии. Оккупированную территорию Украины, Дона и Кавказа немцам пришлось оставить по условиям мирного соглашения с западными странами. Коммунистические идеи спровоцировали разрушение германской армии, свержение кайзера, образование в Германии социалистической республики. На Германию капиталистическая верхушка стран-победительниц наложила огромную контрибуцию, лишила Германию огромной территории вместе с немецким населением, лишила главной части армии и флота. Германия стала нищей американской и английской марионеткой. Ускользнувшая победа и неожиданно жестокое унижение в купе с воцарившейся нищетой, вызвали в немцах крайнюю степень агрессии, всепоглощающую жажду реванша и мести. Международные поджигатели новой большой войны имели в руках идеальный инструмент для захвата русских богатств. 
Если представить себе историю германских народов со времён противостояния их Древнему Риму, можно обратить внимание на способность германцев быстро восстанавливаться после, казалось бы, окончательных поражений, и добиваться тотального мщения. Германия — родина народов, ставших основой англосаксов, французов, бельгийцев. Она вполне годилась для реванша при первом же удобном случае, особенно при внешней поддержке. Эта широкая внешняя поддержка начала осуществляться практически сразу же после отречения кайзера. Революцию в Германии кроваво, с изуверской жестокостью подавили добровольцы из фрайкоров, нанятые на деньги крупной буржуазии. Канцлером избрали популярного генерала. На деньги промышленников из разных стран, в Германской республике быстро вырастили милитаристские партии, ратующие за подготовку и проведение новой войны против славян.
К моменту объявления о будущем военном походе Германии на восток, армия Советской России являлась весьма слабой, не сильнее армии Румынии или Болгарии. В Советской России с тревогой следили за возрождением на иностранные кредиты экономической и военной мощи Германии, совсем недавно разгромившей весьма малыми силами царскую армию.
Заявления NSDAP, партийная библия гитлеровцев «Mein kampf» ни у кого тогда не оставляли сомнений, что целью завоеваний снова станет Россия. Германия начала получила от западных стран инвестиции, целые заводы, технические патенты и важное сырьё. Это означало, что тайные лидеры ведущих мировых стран приняли немецкую концепцию похода на восток, и стали инвестировать в это «предприятие». Все видели слабость НЭПа — буржуазной модели развития Советского Союза, и не сомневались в успешном его захвате рейхом.
Вдруг для рейха всё переменилось, как по волшебству! Немцам больше не требовалось просить англичан взять их вместе с Польшей в поход на Россию. Теперь им и союз с Польшей не требовался. В 1927 году иностранная финансовая помощь Германии от США составила 58 тонн золота в золотом эквиваленте, от Англии — 12,6 тонн золота, от Голландии и Швейцарии ещё 12,5 тонн. К спонсорам будущей войны присоединились Канада, Франция, Бельгия и Италия. Германию, не помышлявшую ни о чём другом, как только о военном реванше, буквально засыпали денежным дождём бывшие победители в войне. В 1933 году сразу после прихода к власти нацистов Германия получила сразу рекордные кредиты, эквивалентные 3000 тонн золота. К 1939 году Германия планировала занять второе место в мире по производству стали и чугуна после США, а по выпуску стрелкового и артиллерийского вооружения — ведущую позицию. России же только ещё предстояло безо всяких иностранных инвестиций создать с нуля индустрию. Единственными её ресурсами являлись золотодобыча, хлеб и лес.
России требовалось что-то делать! Создать современные вооружённые силы за счёт зарубежных закупок — нечего и думать! Царская армия и белогвардейские армии не смогли таким образом обеспечить себя оружием и боеприпасами. Требовалось произвести много своего современного оружия, боеприпасов, обмундирования и снаряжения. Без создания целых отраслей промышленности, не имевшихся ранее в России, этого сделать не получалось. Стоимость создания новой индустрии равнялась примерно десятикратному запасу золота Российской империи на момент начала революции. Кредитов Советскому Союзу никто давать не собирался. Наоборот — действовали торговые и финансовые санкции. Деньги можно было взять только за счёт продажи золота, зерна, нефти и другого сырья...
Часть советского правительства, во главе с Троцким, Зиновьевым и Бухариным, считала необходимым смириться с ситуацией вековой отсталости. Эти троцкисты рассчитывали на компромисс с немцами и правительствами капиталистических стран. Они предполагали сохранить в России капитализм на селе и в торговле, а от западных стран откупиться концессиями, выплатами и территориями. Троцкисты соглашались стать полуколонией, лишь бы не лишаться личных выгод.
Другая часть коммунистов, тоже прошедших школу подпольной борьбы, тюрем, терактов, ссылок, экспроприаций, Гражданской войны — не захотели мириться с решением своих товарищей-троцкистов. Они считали, что информация немецких коммунистов об истребительном характере будущей войны капиталистов против русских — верна.
Кроме страшной внешней угрозы, внутри российского общества по-прежнему существовала серьёзная проблема: нищий пролетариат и деревенская беднота, а также профессиональные революционеры, которые оказались обмануты в своих ожиданиях — построении общества без догмата наживы и эксплуатации человека человеком. Активно проявляли недовольство и другие коммунисты-троцкисты, требующие себе немедленных благ. Последовала долгая и разрушительная внутрипартийная борьба. Произошёл внутрипартийный и внутриправительственный раскол.
Лидером победителей оказался Сталин — профессиональный революционер, прошедший тяжёлую школу подпольной борьбы, тюрем, ссылок, террористических актов, Гражданской войны и непростой организационной работы. Обладая упорством, большой работоспособностью, смелостью, решительностью, беспощадностью к врагам, сам никогда не имевший имущества, Сталин взялся претворять в жизнь идею создания в России современной армии, передового сельского хозяйства и промышленной базы.
Для этого требовалось изъять у богатых и зажиточных крестьян-бандитов, называемых в народе кулаками, захваченных ими бывших царских, помещичьих и церковных земель, высвободить с помощью механизации от сельхозработ 10 миллионов человек для работы в промышленности. Если сельские хозяева присвоили себе земельную и другую собственность царя, помещиков и церкви, пользовались ею, как хотели, десять лет, то почему это не мог сделать пролетариат и деревенская беднота в интересах всего своего государства? Такая логика показалась пролетариату и беднейшему крестьянству вполне приемлемой...
Произведённое на этих изъятых землях при помощи сельхозтехники зерно продавали за рубеж. Продавали за рубеж добываемое артелями золото, лес. На вырученные средства закупали заводы, проводили индустриализацию, строили города, производили оружие. Создавали мощную военную промышленность, сопоставимую с промышленностью Германии. Промышленный способ производства зерна крупными хозяйствами являлся единственным способом обеспечения страны нужным количеством продовольствия в условиях приближающейся войны со странами капиталистического мира. Лишить собственников земли возможности кормить новую белогвардейскую армию на просторах страны тоже стало важным делом для обеспечения тыла в будущей войне с Гитлером.
Рузвельт, только что приведённый на пост президента США группой богатейших людей — Морганом, Дюпоном, Рокфеллером, Барухом в это время проявил истинную сущность капитализма — диктатуру. Он провёл принудительное изъятие у населения США золота в объёме 1200 тонн. Большая часть этого золота в год всемирного экономического кризиса, когда в США умирали от голода простые люди, топили в океане продовольствие, а на улицах шли войны гангстеров, оказалась вложена в нацистскую Германию через международный банк BIS. Простые американцы умирали от голода перед сияющими витринами роскошных магазинов, а банкиры Барух и Морган продолжал получать сверхприбыль: ничего личного — просто бизнес!
Тем временем капиталистический диктат Гитлера и его министра финансов Шахта во всей своей отвратительной сущности проявился в Германии под контролем американцев и банка BIS. Кредиты выдавались фашистскому диктатору деньгами, товарами, а потом и целыми странами...
К 1937 году промышленный паритет Советского Союза с Германией большевикам всё ещё достигнуть не удалось, хотя скорость и масштабы коллективизации-индустриализации обернулись обездоливанием части сельского населения советской страны. Малограмотные рабочие и сельские бедняки — исполнители коллективизации, с «помощью» врагов социализма плодили ошибки и перегибы, творили жуткие нелепости, сводили личные счёты. Низкий образовательный уровень России, доставшийся в наследство от царизма, как везде и во всём, сыграл свою зловещую роль. Никакие усилия правительства Калинина, не могли исправить жёсткость решения и исполнения задач партии на местах. Смягчение законов и практик оказалось запоздалым.
Зажиточное крестьянство ответило на коллективизацию ожесточённой вооружённой борьбой, садистскими убийствами, террором, репрессиями и саботажем, как это делалось раньше по отношению к помещикам, Временному правительству, белогвардейцам, интервентам. Ответные репрессии с помощью НКВД и Красной Армии, имеющей значительный опыт борьбы с бандитизмом на Кавказе и Средней Азии, привели к Пирровой победе. Индустриализацию-коллективизацию удалось осуществить, но часть населения оказалась обездолена, часть лишена земельной собственности, отобранной или включённой принудительно в состав колхозных земель, часть враждебно настроена и затаилась, ожидая возможности капиталистического реванша. Остатки капиталистических отношений ленинской новой экономической политики НЭП исчезли за исключением мелких частных кустарных производств, артелей, подсобных хозяйств и кооперативов.
Но результат получить удалось! Результат был! Германия — ударная сила капиталистического мира, вдруг оказалась перед лицом готового к серьёзному отпору рабоче-крестьянского государства с мощной армией и флотом, развитой экономикой и крепкой идеологической основой!
Императорская Япония, которой совсем недавно царская Российская империя с позором проиграла войну, с потерей территорий и капиталовложений, тоже оказалась перед лицом достойного противника на Дальнем Востоке! Понимая силу Красной Армии, Великогерманский рейх и её союзники сосредоточили на границе для внезапного удара группировку войск такой численности и силы, какой никогда прежде не знало человечество! Ничто не могло спасти народы Советского Союза от фашистского порабощения. Для советских людей и для их недругов внутри страны потекли последние дни без войны... Мир затаил дыхание...

Послесловие от автора к первому тому

— Что такое жизнь? — тихо спросил маленький русский мальчик своего отца. — Какая она — жизнь — она добрая?
— Жизнь, — это я и мама, — ответил отец. — Мы и есть жизнь, которая породила тебя. Мы тебя любим и защищаем, поэтому и жизнь для тебя добрая. Когда ты вырастешь, то перестанешь нуждаться в защите, и сам станешь жизнью для кого-то, будешь кого-то защищать, потому что жизнь не должна прекращаться, она должна продолжаться бессмертно.
— Смысл нашей жизни в бессмертии жизни вообще?
— В этом смысл всей жизни везде, — от самой маленькой травинки и букашки до кита, от Земли до самой далёкой звезды; а воплощение нашего с мамой смысла жизни — в тебе, сын!
Как-то одного мудреца спросили, почему он считает правильным заниматься историей и неправильным заниматься повседневностью. Он ответил, что в истории множество ложной информации, слухов и сплетен, большая часть которых со временем забываются. Остаются факты. Ещё остаётся последовательность событий и их результаты. Они, как по следу животного в лесу, приводят к замыслам, исполнителям различных деяний. То есть, только в истории обычному человеку можно оперировать реальными событиями, особенно, если этому последовательно не препятствует властвующая группа общества. Власть всегда старается контролировать объём и достоверность исторических данных в своих текущих целях, создавая для большинства иллюзорное восприятие жизни. Настоящее, текущий день замусорен вбросами нужной кому-то информации, дезинформацией, сплетнями, просто информационным шумом, не дающим отчётливо увидеть значимые и главные текущие события. Даже искусство на службе верхов порождают «заменитель реальности»: сказки, мифы, репортажи, пьесы, романы, стихи, комиксы, детективы, фантастику, кино. Прошлое свободно от такого шума в большей мере, чем настоящее, в прошлом проще разглядеть правду. В истории и жизни гораздо больше интересного, чем в выдуманных мирах, более страшного, чем в самых жутких триллерах, гораздо больше смешного, чем даже у Чаплина, больше героического, чем в комиксах про Супермена.
Между потребителями информации и событиям стоят множество хитрых интерпретаторов, находящихся на службе у сильных мира сего или просто глупцы и попугаи. Поэтому современность, описываемая капиталистическими средствами массовой информации и деятелями «их искусств» — иллюзорна. Более того, она зачастую мистична, инфернальна. Якорь в таком мире иллюзий — соцреализм. Соцреализм — это произведения социалистического общества, основанного на материалистическим учении марксизма.
Без соцреализма понять происходящее сегодня можно только, найдя аналогии в достоверной истории, введением в неё, как в известную уже формулу взаимоотношений, новых имён и современных нюансов технологического уклада. Это — приём исторических аналогий и параллелей. Он основан на схожести психологии, поведения, потребностей и физических возможностей всех людей. Эти показатели неизменны с древних пор и до наших дней. А если это так, а это именно так, то зачем разумному человеку интересоваться «иллюзорным» миром живых, когда есть «реальный» мир мёртвых? Так ответил тогда мудрец...
Текущая информационная среда даёт слишком мало качественной информации для размышления. В основном — это дезинформация общества и «белый шум». «Белый шум» — термин, обозначавший в разведке бросовую информацию, предназначенную для того, чтобы похоронить информацию значимую. В средствах массовой информации, принадлежащих верхушке капиталистического общества, зачастую содержится только нужные им тезисы и выдумки, «белый шум» и больше всего.
Однако есть приёмы и на фальсификаторов с мистификаторами. Всё всегда можно проверить другими источниками, как в методе советского историка и источниковеда Гумилёва, если относиться к информации и к самим источникам критически, по-марксистски, по-ленински, с точки зрения материалистического реализма.
Всего за четверть от той продолжительности времени, за которое жившие в гармонии с природой неандертальцы, денисовцы и другие гоминиды заселили часть Земли, современный человек заселил всю Землю, уничтожив все другие виды гоминидов и создав горы оружия апокалипсиса. С учётом звериной жестокости и ненасытности подавляющего большинства людей, проявляемой всегда и до настоящего времени всеми, вплоть до малых детей, можно сделать вывод: метаболизм человека, его отличие от неандертальского метаболизма, заключается в неспособности длительное время обходиться без пищи, накапливать в организме энергетические запасы. Это генерирует быстро наступающий, ослепляющий «волчий голод» и безудержное накопление, как болезнь, как отзвук голода прошлых поколений.
Именно этот физический недостаток — быстро наступающий, ослепляющий «волчий голод» и безудержное накопление, делает жизнь человека, как вида и как индивида, критически связанной с непрекращающейся агрессией в отношении окружающего мира. Для получения еды и создания запасов вне организма, человеку всё равно кого убивать: природу, животное, гоминида, такого же человека, как он сам, или целый народ! Он находит возможным убивать и свою среду обитания. Робкие ростки гуманизма редких альтруистов уничтожались человеком всегда со звериным злорадством. Отбор по таким качествам — это отбор успешных убийц и захватчиков. Ибо таких выдвигали в вожди, а не гармоничных создателей. Такие признаки развивались в человечестве, как эволюционная доминанта, фетишизируя оружие, убийства, рабовладение, богатство, власть. Понятно, что человека неминуемо убьёт именно это, если только не природа с помощью своих механизмов «самоочистки» вроде климатического сдвига из-за выбросов в атмосферу результатов деятельности того же человечества.
Страшась, не желая разбираться со своим тёмным и путаным происхождением, люди при каждом историческом повороте пускаются в крайности, придумывают такие небылицы о своём и чужом прошлом, что от этого страдают не только они, но и соседние народы. Не будет людским злоключениям конца, пока они сами спокойно, с немецкой пунктуальностью, еврейской сообразительностью, русской гениальностью не сядут, и не разберутся — кто они, откуда они, почему они; пока не сделают работу над ошибками и не придумают, как им жить дальше в согласии с собственной совестью и миром!
Человек, который бьёт ножом: доставляет самодельное орудие-нож-заточку в сердце другого человека, называется убийцей. Изготовивший по его просьбе для убийства заточку — подельником. Они подлежат по закону наказанию тюремным заключением. А люди стреляющие — доставляющие снаряд из пушки, танка или самолёта в тела других людей, называются солдатами, офицерами, генералами. Они, как и политики — заказчики солдатских подвигов — убийств, и как капиталисты — изготовители оружия, получают почёт и награды. Двойной стандарт по отношению к убийству характеризует человеческое общество как шизофреников с раздвоенным сознанием, как глобальный перманентный сумасшедший дом без присмотра психиатров.
На самом деле все без различия и разделения на сферы деятельности в части убийства; кто принимает участие в разработке и создании любого оружия, обучению способов его применения, непосредственные исполнители-солдаты, их командиры, политики и финансисты, являются убийцами и соучастниками убийств. Они подлежат наказанию по статьям национальных законодательств за коллективное убийство, подготовку, соучастие при особо отягчающих обстоятельствах, совершённых огромной массой лиц против другой массы лиц. Если такой подход возобладает, то тогда не станет войн в принципе.
Честно говоря, являться членом общества, построенном на постоянном убийстве, — противно. Нужно через силу говорить «солдат», а не «профессиональный убийца», «полководец», а не «командир убийц», производитель оружия и его разработчик, а не «изготовитель и разработчик орудий убийства», «соучастник групповых убийств», жёны и дети офицеров, а не «семьи убийц».
Фильмы про войну должны иметь маркировку «фильм про убийц». Тогда будет заложена понятийная база для мирного сосуществования, иначе национальные группы убийц под названием «капиталистические государства» так и будут бесконечно покупать убийство, как самый прибыльный товар, создавать фашистские, расистские, бандитские режимы и союзы, пока не создадут оружие апокалипсиса, которое невозможно будет контролировать, какую-нибудь бессмертную бактерию, и это орудие случайно убьёт вообще всех! Доразрабатываются ведь...
Усидчивые, хитрые и честолюбивые посредственности, властвующие над миром ничтожеств, никогда не будут помогать самостоятельно мыслящим людям, имеющим смелость и кругозор, чтобы задавать обществу подобные неудобные вопросы, видеть изъяны общества и призывать к самоспасению. Завистливые и жадные формальные и неформальные правители с ментальностью саранчи поднимали и поднимают к себе ничтожеств, чтобы блистать на их фоне умом и образованностью, иметь лизоблюдов, подхалимов, а заодно и кусачих собак для унижения вольнодумцев. Их — убийц, станут охранять ещё более злобные убийцы. Что уж тут удивляться, когда подобная охрана набрасывается на своих господ? Каков поп, таков и проход!
Если воспитать молодого человека в духе реальности, критического восприятия человеконенавистнической действительности, он не сможет существовать в таком мире убийц и негодяев. Это неминуемо сделает из него изгоя, не даст достичь социального успеха при капитализме, что плохо. Но если молодого человека не предупредить о том, что его ожидает и куда он попадёт, то он рискует оказаться жертвой низменных поступков окружающих, и своих собственных. Это ведь тоже не хорошо! Поэтому нужно искать и найти какой-то баланс между знанием реальности жизни и критическим неприятием её. Или... изменить систему...
— Учитель, а разве можно научить, как правильно жить всё многообразие людей? — спросили как-то раз ученики своего старого учителя.
— Можно...
— Но всё люди такие разные! — не поверили ученики.
— Родился — расти, влюбился — женись, устал — отдохни, пришла смерть — не скупись! — ответил учитель.
Люди при капитализме рождаются равными, но сразу оказываются в разных, искусственно созданных условиях. А ведь с точки зрения Справедливости — они должны получить равный старт, воспитываться и обучаться одинаково, по мере раскрытия способностей получая специализацию. Кем кому быть в обществе Справедливости к моменту взросления, должны определять физические и умственные данные, и свободный жребий! Если дети сразу воспитываются в различных условиях, имеют разные стартовые возможности, и кем кому быть решает система принудительного отбора, обеспеченная насилием связки — fascio — «фашио» институтов власти и отдельных кланов — это фашизм или ультракапитализм, что одно и то же. Если такая иерархия существует между связкой — fascio у государства, опирающегося на силу любого рода в отношении более слабых государств, давая своим людям преимущество при рождении над людьми из более слабых стран — это тоже фашизм!
Все, кто говорят, что такая система жизни на планете — капитализм — правильна и, якобы, хоть и имеет изъяны, но система самая лучшая из придуманных — самые что ни на есть фашисты! Не может являться самой лучшей из придуманных система фашистская — система изначального неравенства и несправедливости, как бы она не называлась: царство, королевство, ханство, империя, эмират, буржуазная демократия! Провозглашённые главные ценности Справедливого человечества — свобода, равенство, братство — Liberte, Egalite, Fraternite — до сих пор таким обществом не достигнуты ко всеобщему позору человечества, несмотря на все великие успехи технологии и науки!
Справедливость настолько сильная, ценная и фундаментальная морально-нравственная категория, что и негодяи всячески пытаются с ней играть. Справедливость — как юная, обнажённая непорочная девушка, которую негодяи держат в рабстве, унизительном плену, насилуют её, издеваются, глумятся, но она всё так же юна, непорочна, девственно чиста и прекрасна! Справедливость не похожа на Фемиду древних греков. Фемида из клана властителей богов с горы Олимп, дочь Урана и Геи; первая жена главного бога Зевса... «Богиня правосудия»... По законам, написанным властителями? Какие законы пишут властители для удержания власти, — известно! Она объявляет волю верховного божества людям, учит их нормам и устоям. Одна из дочерей Фемиды — гора Дике — богиня правды. Владыки мира судили людей в соответствии со своими законами. Законами властителей, написанных для тех, над кем они властвовали. Их Дике — «правда» состояла у них на службе: кто сильнее, тот и прав!
Римляне при построении империи вообще избавились от неудобной фигуры Дике из пантеона слишком заумных греков, породив свою Юстицию. Юстиция — это Фемида и Дике вместе, да ещё с завязанными глазами! Римлянам — кровавым массовым убийцам, поработителям народов в ещё большей степени, чем грекам, Справедливость вообще не требовалась.
О Справедливости при капитализме вспоминают только тогда, когда нужда и произвол более сильного затронул основы жизни и благополучия какого-нибудь хищника. В других случаях за Справедливость выдают произвол силы правящей верхушки, написавшей интересные ей законы и насилующей всё общество их выполнять.
Фиговым листком такого произвола выступает благотворительность — придумка фарисеев и негодяев. Бриллианты благотворительности сияют ярче всего в руках людей, сотворивших мир зла! Считается ли благотворителем человек, разоривший страну, убивший нуждой и отчаянием миллионы родителей детей, которым он раздаёт подачки? В мире миллиарды людей по милости капиталистов и их лидеров — олигархов влачат нищенское существование без медицинской помощи, образования, надежд на счастье, а среди богачей в моде забота о некотором количестве сирот, редких животных, амурских тиграх, собаках в городе, кошках и так далее; организации создают, рекламу дают, литературу распространяют, акции проводят. Эти хранители «сирот и природы», если рассуждать честно — сатанисты и фашисты, поскольку считают зверей порой более достойными своей благотворительности, заботы и финансовых трат, чем людей. Амурского тигра спасать будут, а бороться за ликвидацию нищеты и снижения детской смертности людей в порабощённой ими стране — ни за что! Зверей они любят больше, а людей — меньше! Сатанисты...
Благотворительность — это фарисейское блюдо, которое подаётся ворами умирающим от их деяний. В обществе справедливого распределения благ земли и недр нет места для благотворительности — на благотворительность направлена вся деятельность и идеология общества, вся его деятельность.
Общество должно строиться так, чтобы все имели всё необходимое всегда и без разовых подачек и милостыни. Если этого нет, то застойное общество требует перестройки!
Справедливость не предусмотрена природой. Поправить это может только человек, если сам не живёт как дикий зверь! Любая несправедливость приходит к людям сама по себе, как нежданная распутица, жара или морозы, а любая, даже малая справедливость — не даётся даром! Она всегда даётся с трудом, за неё всегда приходится бороться. Недалёкие и злые люди, думая, что Справедливость, это выборочная вещь и непременно для них, забывают, что нельзя найти справедливость личную среди всеобщей несправедливости и неравенства. Если только случайно и ненадолго… Несправедливость — это бумеранг, хоть и с долгим сроком возвращения и очень сложной траекторией. Показателем совершенства того или иного человеческого общества является распространённость Справедливости, вбирающей в себя честность, гуманизм, умеренность, что является синонимами добра. Несовершенство общества наоборот — характеризуется степенью распространения бесчестности, антигуманности, неумеренности. Государство, где не действует Справедливость, можно считать государством зла! Зло необходимо уничтожать! Оспорить это может только Сатана!
Справедливость можно намазать на хлеб. Если основа твоего мировоззрения Справедливость и счастье для всех простых людей, даже если все могущественные силы мира против тебя — слушай голос совести и не бойся ничего! Добро и Справедливость не находятся в прямой взаимосвязи: добро не всегда справедливо, а справедливость не для всех добра. Справедливость — часть фундамента мироздания. Она основана на незыблемых законах физики. Ни один самый богатый богач не может купить и самого маленького закона физики. Значит — справедливость неизменна! Только сознание людей может её исказить. Каким себе мир представляешь, в таким и существуешь — в тюрьме для разума! Справедливость одинаково равная ко всем людям вне зависимости от места, времени, обстоятельств рождения, дающая благо всем одинаково по рождению и по-разному в зависимости от их благодеяния к окружающим, одаривающая благостным счастьем всех без каких-то условий кроме рождения и не участия во зле — вот абсолютная ценность! Вот это-то и недостижимо при капитализме!
Справедливость капитализма, — это справедливость крысы из ржавой консервной банки. Крысе из ржавой консервной банки надоело всё время с риском для жизни понемногу воровать еду у зверей в лесу. Договорившись с шакалом за долю, крыса ночью обворовала всех зверей, а когда они пришли утром отобрать у неё своё обратно, она красиво рассказала им, что пора жить по закону городскому, и право собственности священно. Пользуясь угрозами шакала, она убедила зверей отныне жить по закону, но награбленное не вернула, покупая теперь какую угодно еду и живя в банке из золота...
А Россия? Где её Справедливость? И что же такое есть Россия? Для того чтобы понять, что такое Россия, следует провести мысленный эксперимент. Изменим Русскую историю до неузнаваемости, начиная со времён Рюрика, что, впрочем, и так делают повсеместно. Смотрите! История насквозь лживая, но Россия остаётся!
Поменяем ландшафты, погоду, прибавим на пять градусов среднюю температуру времён года: вместо елей растут пальмы, вместо рябины — бананы. И что? Смотрите! Всё равно Россия остаётся, только с пальмами и бананами!
Убираем из России русских людей и заменяем их таджикскими, узбекскими и чеченскими, китайскими, и всё такое прочее! Смотрите! России — нет! России не стало! Мороз и снег есть, Петербург и водка есть, Москва и икра есть, история и балет есть, а России — нет!
Значит, Россия — это русский народ, а всё остальное — антураж и аура!
Родина — это в первую очередь люди, их взаимоотношения, история, а только во вторую очередь — ландшафт! Никто ведь из ныне живущих не может сказать, что Русь времён Ивана Грозного являлась для него теперь родиной, хотя ландшафт и климатические условия в целом — остались прежними! Общество изменилось! Значит, Родина — это, прежде всего, люди! Если все люди изменились под воздействием революции, значит, прежняя Родина исчезла, — появилась новая. И людям нужно решить — принять её или нет. Никто в СССР, например, не говорил: «Наша Родина — императорская Россия — победила турок!». Говорили, делая снисхождение к графскому достоинству полководца: «Суворов разбил турок и взял Измаил!»
После последнего успеха по захвату чужих земель, а это случилось в 1897 году при оккупации китайского Порт-Артура, императорская, а затем капиталистическая Россия со своих окраин начала скатываться в рулон, как ковёр, всё уменьшаясь территориально, численно, экономически. Она продолжила бы скатываться к уже проеденному гнилью и молью центру — Москве, пока не повторила бы судьбу всех «Вавилонских башен» истории. Но пришли Ленин и Сталин, и не дали России исчезнуть!
До них сусальное золото атомарной толщины на церковных куполах из дешёвого кирпича и досок, как нельзя лучше символизировало фальшивую тонкую плёнку европейскости германского разлива на наполненном до краёв средневековой азиатчиной теле.
То есть враг России — это враг именно русского народа, а не враг берёз, не враг руды из Сибири, не враг свободы воровать для жуликов. Друг России — это тот, кто реально заботится больше всего именно о русском народе, именно о его еде, здоровье, безопасности, заботится не щадя живота своего о счастливом будущем прежде всего русских детей, а не каких-то детей вообще! Не тот друг именно России, кто заботится о каких-то детях вообще, заботится о еде и безопасности для людей вообще, рассуждает о русских людях космополитично и постольку-поскольку... Такие граждане мира имеют право существовать, но они не могут называться «друзьями России», хотя могут оказаться её врагами и даже преступниками-правителями. Поскреби любого гражданина мира — космополита, и обязательно найдёшь под толерантной маской самого лютого врага русского народа. Поскреби любого разработчика русских недр и обязательно найдёшь под толерантной маской самого лютого врага русского народа... Почему так? Русские даже самим фактом своего существования мешают грабить русские сокровища!
Однажды юные и пытливые ученики пришли к самым высоким воротам Тибета и спросили своего учителя Дзен:
— Скажи, учитель, как устроен мир людей?
— Мир устроен так, что более сильные грабят более слабых, безжалостные пастухи тысячелетиями культивируют и пожирают массы беспомощных агнцев! Слабых и беззащитных людей с детства приучают думать как рабов, радоваться рабской доле, дают им религию рабского подчинения и надежду на карьеру надсмотрщиками над рабами...
— Учитель, а почему люди не хотят узнать правду, как она есть, и бороться с такой несправедливостью?
— Немногие отважные люди готовы узнать, осознать и принять, что они пока ещё просто бараны или коровы, как и все остальные коровы в стаде всемирных живодёров, просто, может быть, мычащие громче других! Для того чтобы решиться на что-то, нужно сначала принять реальность!..