Гусляр. Мой перевод поэмы Я. Купалы Курган

I.Средь лесов и полей белорусских стоит               
  На изгибе реки своенравной,               
  Что седую и древнюю память хранит,               
  Одинокий курган достославный.               
               
  Дуб столетний его охраняет покой,               
  Рваным облаком ветер играет               
  И поведает, травы пригнув, как рукой,               
  О событьях печальных, что знает.               
               
  На Купалу там певчая птица поёт,               
  На Пилиповку волк завывает,               
  Солнце днями горячим лучом достаёт,               
  Ночью золотом звёзд обливает.               
               
  В тучах пряталось чистое небо не раз,               
  Били молнии с края до края,               
  Тот курган, словно память народа, наказ,               
  Да молва меж людей есть такая...               
               
II.На пригорке крутом, что река обвила,               
  Век назад или, даже, поболе               
  Замок белый,как-будто,раскинув крыла,               
  Сел орлом над распаханным полем.               
               
  Вид ему открывался красив и богат,               
  Сень лесов за дорогою торной,               
  Тихих сёл хоровод, покосившихся хат,               
  С беднотой крепостной и покорной.               
               
  Князь,лицом и душою не чист и не бел,               
  Жил со злобой в хоромах просторных,               
  Бил поклоны ему кто хотел-не хотел,               
  Не любил и карал непокорных.               
               
  Как в узде всех держал он дружиной своей,               
  Стражи князевы были повсюду,               
  Стон проклятий стоял среди хат и полей               
  И молитвы, не верящих в чудо...               
               
III.Раз гулянка большая у князя была;               
  Замуж он отдавал свою дочку,               
  Брань и песня над княжеским замком плыла,               
  Вин открыли уж сотую бочку.               
               
  На веселье такое пришли, как на сход,               
  Гости важные знатного братства,               
  Да,гулянки подобной не помнил народ               
  И камней драгоценных богатства.               
               
  День и ночь продолжалась у князя гульба,               
  Песни ль, чарки сильнее звенели,               
  Господину в угоду, а не для раба,               
  Все забавы, что только хотели.               
               
  А на третью уж ночь князь придумал. С утра               
  Для похмельных потеху-забаву,               
  Приказал он позвать старика-гусляра,               
  Мастерство чьё все знали на славу.               
               
IV.Весь в округе народ знал того гусляра,               
  Чья былина за сердце хватала,               
  И о думе-душе от того песняра               
  Дивных сказок сложили немало.               
               
  Говорили, что тронет лишь струны слегка,               
  Зазвучат гусли песней волшебной,               
  Сон слетает с ресниц и уходишь в века,               
  Возвращаясь с мечтою целебной.               
               
  Даже лес не шумит, даже зверь не бежит,               
  Рыба сладко в реке засыпает,               
  А река в берегах, затихая, лежит,               
  Песне той соловей подпевает.               
               
  Притаится на мху и русалка в лесу,               
  Леший ждёт, чибис молча летает,               
  И под звон этих тонких загадочных струн               
  Дикий папоротник зацветает...               
               
V.Привели гусляра из простого села               
  Слуги в княжеский замок богатый,               
  У крыльца посадили, где липа цвела,               
  На пороге у князя-магната.               
               
  Рубашонка проста-весь убор на плечах,               
  Борода словно в снега кипени,               
  Необычный огонь в необычных очах,               
  Чудо-гусли легли на колени.               
               
  Вот по струнам гусляр водит пальцем своим,               
  Льётся музыка нежно, спокойно,               
  Отклик бьётся от стен от холодных и с ним               
  Замирает в убранстве покоев.               
               
  И настроил он струны стальные на лад,               
  Не взглянувши на гусли ни разу,               
  Да сидит очень грустно, как жизни не рад,               
  Ждёт он молча от князя приказа:               
               
VI."Что ж молчишь ты, гусляр, нив и пашен поэт,               
  А сыграй-ка, мой подданный, славно,               
  Хорошенько сыграй свои песни, ты-дед,               
  Князь заплатит за пенье исправно.               
               
  Коль потешишь гостей и споёшь для души,               
  Полны гусли насыплю я злата,               
  Не по нраву придётся, тогда не взыщи,-               
  Конопляною будет расплата.               
               
  Знаешь силу мою, знаешь славу мою,               
  Много знаю о славе твоей я,               
  А и сам, как и ты, так тебе запою...               
  Ну, давай, начинай и быстрее."               
               
  И послушал и выслушал князя старик,               
  Заискрилися серые очи,               
  К своим гуслям живым на мгновенье приник               
  И заплакали жалобно очень:               
               
VII."Эй, князь,что известен на весь белый свет,               
  Не такую задумал ты думу,               
  Не манит гусляра жаркий золота цвет,               
  Правда жизни не ведает шума.               
               
  Не продам за червонцы твои душу я,               
  Гуслям, княже, законов не пишут,               
  Небесам лишь подвластна былина моя,               
  Солнце, зори, орлы её слышат!               
               
  Ты, князь, постарайся хотя бы понять,-               
  Думы тоже тебе не подвластны,               
  Можешь, княже, карать, можешь голову снять,               
  Ум пугать кандалами напрасно...               
               
  Славен, грозен и подл ты, как замок-острог,               
  Холод бьёт от тебя небывалый,               
  Даже сердце, как этот гранитный порог,               
  И душа, что темнее подвалов!               
               
VIII.Посмотри, господин, ты на поле своё,               
  Сколько есть сох и сколько их будет,               
  Знаешь, княже, о том, что твой пахарь поёт               
  И о том, как живут твои люди ?               
               
  Глянь в подвалы свои, в подземелие, князь,               
  Ужаснись ты от мерзостей этих,               
  Люди маются там, те, что брошены в грязь,               
  Черви точат живых их, раздетых.               
               
  Ты всё золотом хочешь затмить и купить,               
  Преступлений ты им не закроешь,               
  Кровь людская не золоте этом кипит,               
  И её никогда не отмоешь!               
               
  Ты брильянтами вышил атлас и шелка,               
  Кандалы, звон цепей, что тут скажешь,               
  Это-виселиц петли, верёвок пенька,               
  Это-всё, что соткал ты нам, княже.               
               
IX.Стол уставил едой, тьма костей под столом,               
  Это кости людей подневольных,               
  Угощаешься белым, червоным вином,               
  Это слёзы сирот обездольных.               
               
  Храм ты выстроил,глазу и сердцу он мил,               
  Отшлифован до блеска в нём камень,               
  Это-памятники от несчётных могил,               
  Это-сердца застывшее пламя !               
               
  Любо слушать тебе сладкой музыки звон,               
  И живёшь лишь себе ты в угоду,               
  Но не музыка это,а жалобный стон,               
  На проклятье тебе, твоему роду !!!               
               
  Побледнел и дрожишь, славный ты властелин,               
  А дружина твоя, что не рада ?               
  Извини, княже, мягко же я не стелил,               
  Так какая мне будет награда ?"               
               
X.Князь стоит и молчит, час расплаты настал,               
  Смолкли все, нет ни шуток, ни смеха,               
  Призадумался князь, будто очень устал,               
  И сказал, словно вырвалось эхо:               
               
  "Эй, ты,солнцу родня, не затем тебя звал               
  Я на свадьбу для дочери княжей,               
  Ты-спесивый старик, кто тебе не давал               
  И потешить меня и уважить ?               
               
  Ты отважился, выродок, наперекор,               
  Распевать несусветные трели,               
  Плата есть непростая для тех, кто в укор               
  Правду высказать здесь мне посмели.               
               
  Я по княжьи люблю и по княжьи плачу,               
  Ну, а коли не надо и злата ,               
  Гусли вместе с тобой я отдам палачу               
  И сырая земля - вам расплата !"               
               
XI.Палачи подхватили скорей старика,               
  С ним и гуслями справились браво,               
  И на берег крутой, где шумела река,               
  Повели песняра на расправу.               
               
  Место выбрали видное, вырыли дол,               
  Дол, три сажени вширь и глубокий,               
  Закопали и вбили осиновый кол,               
  Да насыпали холмик высокий.               
               
  Не строгали жилище ему столяры,               
  Не застила слеза близких очи,               
  Смолк старик, как и гусли, но лишь до поры,               
  Тишина лишь от ночи до ночи.               
               
  Только князь с той поры всё худел и молчал,               
  Не должна быть судьбина иная,               
  Много бочек вина он, закончив, почал               
  Старика-гусляра поминая...               
               
XII.Потекли и поплыли за годом года,               
  Над курганом дуб вырос могучий,               
  Его ветви, склоняясь к траве иногда,               
  Будто мудрости доброй нас учат.               
               
  Лет за сотню прошло, есть курган вековой,               
  Но живут пересуды в народе...,               
  Что раз в год, вместе с гуслями, дед, как живой,               
  Снегом белым на волю выходит.               
               
  Тронет гусли свои, струны живо звенят,               
  Песня льётся спокойно, неспешно,               
  Только, что он поёт, то живым не понять,               
  Месяц, слыша, молчит безутешно...               
               
  Говорят, кто поймёт, что гусляр тот поёт,               
  Путь он к жизни счастливой укажет,               
  К вере чистой, добру и любви приведёт...               
  А курганы о многом расскажут !